Нарушая равновесие (джен)

В этот день Северус Снейп понял, что война, которой он отдавал все силы, закончилась. И закончилась она поражением его стороны — от этой мысли хотелось выпить яду, и только многолетняя привычка двойного шпиона к дисциплине удерживала его от безумных поступков.

Сегодня убили Гарри Поттера... Темному Лорду надоело играть в правила пророчества, и он отправил лучшие силы Пожирателей против троих детей. Они не считали себя детьми, и если посмотреть на то, с какими потерями вернулись назад сторонники Волдеморта, сопротивление оказали совсем не детское, вот только трое против сотни все равно не могли победить. Последние из оставшихся в живых противников нового режима своими дерзкими вылазками и точечными ударами умудрялись наносить врагу значительный урон, но преимущество в силе было не на их стороне.

В тот момент, когда к ногам Волдеморта бросили обезображенное тело Поттера, Северус Снейп понял, что зажился на этом свете. Теперь в его жизни не было ни цели, ни смысла и ему оставалось только покинуть этот мир, прихватив с собой как можно больше Пожирателей Смерти. Деятельный ум двойного шпиона уже начал придумывать детальный план, когда в зал втащили Гермиону Грейнджер — всю израненную, с лицом, превращенным в кровавое месиво, но живую!

Двое молодых сторонников Темного Лорда вытолкнули ее на середину зала, и Грейнджер неловко завалилась на бок — подвела сломанная нога, — но вся ее казавшаяся жалкой фигурка показывала, что она не сломалась и вымаливать пощаду не собирается. Грейнджер мелко подрагивала от боли, но голову старалась держать ровно, хотя вряд ли что-то видела заплывшим глазом. Второй глаз был разрублен Секо, и текущая кровь образовала возле нее небольшую лужицу.

— Так-так, подружка Поттера, — раздалось из кресла шипение Волдеморта, — вот уж не мог подумать, что грязнокровка сможет так долго продержаться против моих слуг.

— Позвольте, мой Лорд, я уничтожу это жалкое существо, — в глазах выскочившей вперед Беллатрисы горел фанатичный огонь и желание чем угодно выслужиться перед обожаемым Повелителем, и это заставило Северуса Снейпа брезгливо поморщиться, мысленно, конечно, потому что в такой ситуации нельзя привлекать к себе ни малейшего внимания.

— Почему же только ты, Беллатриса? — змеиное лицо расползлось в каком-то странном подобии улыбки, заставляя всех присутствующих замереть. — В таком развлечении не грех всем поучаствовать. Северус!

— Да, мой Лорд.

— Дай этому недочеловеку кровоостанавливающее и укрепляющее зелья. Забава должна быть долгой.

— Да, мой Лорд, — с этими словами Северус Снейп низко поклонившись, вышел из зала.

Быстро шагая в свою лабораторию, он продумывал варианты спасения Грейнджер. Ни один из них не давал даже призрачной надежды, кроме... да, был еще усовершенствованный напиток живой смерти, разработанный для личного употребления — состояние, неотличимое от смерти, наступало через час после принятия зелья и продолжалось более суток. За такое время любого человека посчитали бы мертвым.

Это был выход, вот только смогла бы выдержать израненная девчонка этот час пыток? Церемониться с ней никто бы не стал, это понятно, но и Аваду бросать тоже никто из Пожирателей не рискнул бы, даже если Темный Лорд захотел долгую забаву.

Грейнджер была в очень плохом состоянии. Настолько плохом, что Северус Снейп не дал бы никакой гарантии, что она выживет, даже если бы ей и не предстояли пытки. Так он думал до тех пор, пока девушка с трудом не приоткрыла глаз, и двойной шпион не увидел в нем упрямство и несломленную волю. Тогда стало абсолютно ясно, что его бывшая ученица, несмотря ни на что, сможет выжить. Девушка внимательно посмотрела в глаза бывшему профессору и, словно приняв для себя решение, безропотно выпила все принесенные зелья.

А потом началось представление — каждый из уцелевших в последнем бою Пожирателей старался нанести поверженному врагу максимально болезненные травмы, и простым Круцио здесь не обходилось. Даже Снейпа, неоднократно видевшего такие вакханалии, немного передергивало от этой жестокости. Создавалось впечатление, что на Грейнджер вымещали весь страх, скопившийся в сердцах за годы войны.

Почему-то раньше все считали, что среди Пожирателей Смерти особой жестокостью выделяется Беллатриса Лестранж, но, похоже, она просто не скрывала своей истиной сущности и была специалистом по Круцио, а на остальное ей просто не хватало фантазии. Поэтому сейчас ярая приверженица Темного Лорда блекла на фоне остальных его приспешников, что немного пугало ее саму.

Северус Снейп отсчитывал про себя секунды до того момента, когда зелье подействует, и секунды эти текли очень медленно. Казалось, время вообще остановилось, и двойной шпион не мог понять, как девушка выдерживает все происходящее без единого звука, чем и подталкивает сторонников Волдеморта к еще большей жестокости. Такое впечатление, что она ждала смертельное проклятие, а перед этим изо всех сил старалась доказать, что она не сломалась и сломать ее невозможно. Хотя что происходит в мозгу у подруги Гарри Поттера, понять было не под силу даже опытному легиллименту: она настолько искусно ставила щиты, невзирая на боль, что этому можно было только удивляться.

Тик-так, тик-так, секунды текли, а зелье Живой Смерти не действовало.

Чисто физических страданий своей жертвы Пожирателям, в конце концов, стало мало. После произнесенного Империо и требования вылизать ботинки Темного Лорда девушка дернулась, подчиняясь и стараясь подползти к сидевшему в кресле и наслаждавшемуся зрелищем Волдеморту, но в этот момент силы покинули ее, и маска смерти застыла на изувеченном лице.

Со смертью все находившиеся в этом зале встречались не один раз, поэтому раздавшийся вздох разочарования пронесся в резко наступившей тишине. Забава прервалась на самом интересном моменте, когда все только вошли во вкус, и недовольство от еще не произнесенных проклятий витало в воздухе. Но все ждали реакции своего повелителя, не желая попасться ему под горячую руку. Наступившую тишину, казалось, можно было потрогать руками.

— Выбросьте эту падаль на помойку, — раздался негромкий шипящий голос.

* * *

Гермиона очнулась. Первой ее связной мыслью было желание узнать, на каком свете она находится, но привкус зелий во рту и боль во всем теле быстро все расставили по своим местам. Выходит, ей в очередной раз удалось выжить, даже тогда, когда и надеяться на подобное было бы глупостью.

Причину своей задержки в мире живых, Гермиона могла назвать без труда — Северус Снейп, ее бывший преподаватель, бывший двойной шпион и человек, находящийся непонятно на какой стороне в этой войне. Зачем ему понадобилось прямо на глазах у Волдеморта поить ее зельем Живой Смерти, она абсолютно не понимала. В тот момент она была уверена, что пьет яд, и заторможенным от боли сознанием не понимала, почему же этот яд не действует. В какой-то мере это недоумение и позволяло ей держаться под пытками. Она была уверена, что еще немного — и все закончится, а уйти хотелось достойно.

Но уйти не получилось. Теперь придется собирать остатки сил и мужества для того, чтобы продолжать бороться. Кто сказал, что война проиграна? Гермиона Грейнджер еще жива, и, похоже, у нее появился очень сильный союзник. В способностях своего бывшего профессора девушка не сомневалась, но мотивы его действий всегда оставались для нее загадкой, и она не была уверена в том, что когда-либо сможет найти ответ.

— Мисс Грейнджер, вы еще долго будете делать вид, что спите?

Гермиона попыталась приподняться, но резкая боль во всем теле мгновенно уложила ее на место. Открыть глаза у нее тоже не получилось — на одном была плотная повязка, а второй болел и слезился. Так что пришлось разговаривать, не видя собеседника. Впрочем, это было не так уже и важно, поскольку этот голос ей хорошо знаком.

— Профессор Снейп, — хрипло произнесла Гермиона, с трудом выталкивая слова из пересохшего рта, — зачем вам понадобился этот спектакль?

— А поблагодарить за спасение, мисс Грейнджер, ниже вашего достоинства?

— Спасибо, — на этот раз говорить было легче. — Теперь ответьте на вопрос.

— Другого способа вытянуть вас из этой передряги у меня не было.

— Могли бы и не вытягивать. Хотя, если вы рискнули провернуть нечто подобное на глазах у Волдеморта, то у вас была веская причина. И мне не терпится узнать, какая именно.

— Рассказ об обычном человеколюбии вас не удовлетворит?

— Я знаю, что зачем-то вам нужна. Человеколюбие — это если бы вы мне яду выпить дали.

— Жалеете, что я этого не сделал? Могу исправить.

— Не думаю, профессор, не думаю. — Гермиона облизала пересохшие губы и с трудом продолжила, — Вы не захотите остаться единственным бойцом проигравшей стороны.

— Возможно. У меня на самом деле возникла мысль все переиграть, а в этом мне понадобится ваша помощь.

— Надеюсь, мой вид помолодевшей копии Грюма не помешает вашим планам?

— Глаз цел...

Гермиона про себя поблагодарила профессора за хорошие навыки в колдомедицине и зельях. Не то чтобы отсутствие глаза в подобной ситуации сильно ее тревожило, просто такой изъян внешности был бы сильно заметен, а за прошедшие годы подпольной войны Гермиона привыкла быть максимально незаметной.

Быть невидимкой в тени Гарри и Рона было легко, и именно то, что ее обычно не принимали в расчет, помогало выдернуть мальчишек в очередной опасный момент. Раньше помогало. В этот раз все ее старания пошли насмарку — никакие боевые навыки и скорость движения не уберегли друзей от смерти. В какой-то момент Гермиона хотела малодушно последовать за ними — ей уже слишком давно было безразлично, жить или умирать, вот только не привыкла она к бессмысленным жертвам. Да и мальчишки такого точно не одобрили бы. Бессмысленная трата жизни даже в порыве отчаяния была в их дружной компании не в чести.

Надо же, как на войне атрофируются чувства — вместо вполне ожидаемого горя и боли от потери близких друзей в душе поселилось только чувство пустоты. Так, словно бы по живому отрезали две трети человека, а оставшаяся часть функционировала бы только для исполнения поставленной задачи.

— Мисс Грейнджер, вы меня слушаете?

— Стараюсь, профессор, — она вынырнула из своих размышлений, одернув себя тем, что самокопанием можно заняться и в одиночестве. — Я что-то пропустила?

— Всего лишь мое мнение о состоянии вашего здоровья.

— Не важно, — Гермиона слегка пожала плечами, не обращая внимания на новый приступ боли. — Я смогу выполнить задание в любом состоянии. Не в первый раз.

— Не в этот, — в голосе Северуса Снейпа прозвучало легкое раздражение, — для того, чтобы в этот раз противостоять Волдеморту вы должны быть в отличной форме.

— Хорошо. Не сомневайтесь, профессор, я приложу все силы, чтобы поскорее встать на ноги.

— И прекратите называть меня профессором. В конце концов, мы уже не в школе.

— Хорошо. Как мне вас называть?

По возникшей паузе девушка поняла, что Северус Снейп не знает, что ответить на этот вопрос. Для него позволить кому-то, тем более бывшей ученице, называть себя по имени равносильно измене жизненным идеалам.

— Общепринято называть друг друга по фамилии, — предложила вариант Гермиона, когда пауза в разговоре стала слишком заметной.

— Попробуем, — сидевший рядом отставной шпион едва слышно облегченно вздохнул. — Выпейте зелье, Грейнджер, оно поможет вам быстрее восстановиться.

— Да, Снейп, — девушка послушно проглотила мерзкое на вкус зелье и перед тем, как провалиться в сон, вспомнила беззаботные школьные годы, то время когда она требовала от Гарри и Рона добавлять к презрительному «Снейп» уважительное «профессор».

* * *

Северус Снейп постоянно чувствовал, что времени катастрофически не хватает. Ни на что. Создавалось впечатление, что после окончательной победы Темного Лорда мир сошел с ума. Или сам Волдеморт сошел с ума. Или этому чудовищу просто неожиданно стало одиноко, вот он и собирает постоянно своих верных последователей, чтобы... А вот это было самым странным. Пожирателей собирали просто так. Никаких планов и обсуждений. Никаких наказаний или чистки рядов — ничего. Просто толпа людей в одном помещении, совершенно не догадывающихся, какого Мерлина их всех здесь собрали. И выдергивали на такие посиделки в любое время дня и ночи. Так что измазанная мантия зельевара соседствовала с кружевным ночным нарядом Малфоя или непонимающим взглядом выдернутой из ванной Беллы.

А думать в такой компании о спрятанной дома Грейнджер или о плане, о котором даже эта настырная девчонка не догадывается, было, по крайней мере, глупо. И хотя выздоравливала она в рекордные сроки, но рассказывать что-то раньше времени Грейнджер не хотелось, мало ли что ей в голову взбредет, а справиться со всем самому не хватало времени. Потому как Лорд развлекался такими вот непонятными встречами.

В первый раз, возвращаясь домой после странных посиделок, Снейп слегка удивился, не застав свою бывшую ученицу в постели. Впрочем, зная Грейнджер, искать ее стоило в обществе книг, и это не изменилось со времен Хогвартса. Девчонка сидела в библиотеке, бегло просматривая том за томом и раскладывая фолианты в стопки.

— С возвращением, Снейп, — она даже не соизволила повернуться, присвечивая себе Люмосом и практически водя носом по строчкам.

— Грейнджер, ослепнешь. Еще рано напрягать глаза чтением.

— А я и не читаю. Только выбираю то, что не помешает узнать позже.

— Не думаю, что на это будет много времени.

Она устало откинулась в кресле и, наконец, соизволила поднять глаза. Сейчас Снейпу как-то не хотелось отчитывать ее, да на привычный сарказм не было сил. Просто пришло понимание, что Грейнджер, как и все представители ее факультета, не будет безмолвно подчиняться. От осознания того, что сейчас на его голову посыплется куча вопросов, захотелось убежать, но выбирать было не из кого. Другого союзника в этой войне найти было нереально.

Грейнджер усмехнулась и отложила книги в сторону. Когда она вышла из комнаты и направилась в сторону кухни, стало заметно, что ее хромота еще не прошла, и вполне возможно останется навсегда. Впрочем, Грейнджер это не волновало. Или она не показывала своего волнения.

— Готовить я так и не научилась. По крайней мере, вкус моих блюд не напоминает стряпню эльфов. Но от нее до сих пор никто не умер, — девчонка усмехнулась, раскладывая странно выглядевшее нечто по тарелкам.

— По виду напоминает содержимое котла Лонгботтома.

— Похоже, — она смеялась, вот только смех совсем не затрагивал глаза, да Снейп и не ожидал, что она так быстро забудет смерть своих друзей. Хорошо хоть бурных истерик и потоков слез в его мантию не было.

— Присаживайтесь, мистер Снейп, профессор, сэр. А то от вашего взгляда еда и вовсе несъедобной станет.

Она все-таки нарывалась на ехидные реплики, причем это было видно невооруженным взглядом, и делала это совершенно сознательно. Возможно, хотела доказать, что хоть что-то в этом сошедшем с ума мире осталось неизменным.

А изменилось все. Так что не казалась такой уж и безумной идеей мысль вмешиваться в течение времени. Так уж и невозможно изменять прошлое, как всегда говорил Альбус? Или все дело в том, что еще не нашлось человека настолько безумного или потерявшего все в этой жизни, чтобы рискнуть?

Во всяком случае, идея с зельем, перемещающим в прошлое, возникла давно, практически сразу после смерти Лили. Но вот только многочисленные неудачные попытки добиться результата требовали времени. Да и рассказывать кому-то о своей безумной затее было не самым умным решением — никто бы не поддержал Снейпа. Слишком многие боялись потерять то, что было им дорого, так что уютная камера в Азкабане была бы самым лучшим решением.

Вот только бросать свои исследования, даже если они никому и не нужны, не было в правилах зельевара. Нет, когда первая волна горя прошла, Снейп и сам согласился с доводами Дамблдора. Несмотря на смерть Поттеров, волшебный мир избавился от угрозы в лице Волдеморта. Так что значит чье-то разбитое сердце в сравнении с этим?

Но новая война и понесенные потери вернули к жизни старый проект. Все свободное время Северус Снейп посвящал своим исследованиям, вот только первые положительные результаты появились уже после смерти директора Хогвартса. Контакты с Гарри Поттером были невозможны, да и не поверил бы ему упрямый мальчишка, поэтому Снейп решил возвращаться в прошлое сам. Так было привычнее — решать проблемы, не полагаясь на чью-то помощь.

— Собрались, любезные мои друзья и соратники, — раздался слегка шипящий голос Темного Лорда, и Снейп постарался выбросить все мысли из головы.

Раболепие. Восхищение мудростью и силой господина. Легкое недоумение. Ничего больше позволить себе было нельзя, иначе он просто бы не вернулся домой. И весь его план провалился бы, просто потому, что упрямая девчонка не задавала вопросов, а он сам уже настолько привык все скрывать, что даже и не подумал посвятить ее в детали плана.

— Сегодня у нас праздник, — продолжил тем временем Волдеморт, — наша окончательная победа. Не так ли, Северус?

А вот теперь — все. Сам вопрос подразумевал то, что шпион проигравшей стороны все-таки раскрыт. И больше нет времени на то, чтобы хотя бы попытаться исправить положение.

«Простите, мисс Грейнджер, что подарил вам только несколько дней жизни...»

— Не расскажешь ли нам, Северус, — продолжил Темный Лорд, не обращая внимания на вставших в боевую стойку Пожирателей, — о том, как ты все эти годы шпионил для Дамблдора? Ты действительно думал, что я не знаю о твоем маленьком спектакле?

В первую секунду в голове у Снейпа промелькнула мысль, что он и в самом деле был давно раскрыт и исход войны полностью зависел от его неверных сведений. Но нет, Волдеморт убивал и за меньшую провинность, так что терпеть шпиона под боком не стал бы. Особенно тогда, когда положение дел было не настолько явным, как сейчас.

Летящие из палочек Пожирателей заклинания были не самым страшным. Что такое боль? Как будто мало было боли за все эти годы? Но сейчас все это было не важно. Сейчас нужно было просто добраться до дому и отправить невыносимую всезнайку в прошлое. Изменить все. Изменить свою собственную жизнь и судьбу всего мира.

Наверное, судьба все-таки любила этого уставшего от всего человека. Ничем другим нельзя было объяснить то, что ему удалось трангессировть из этого дома. И не только убраться под заклинаниями, но и попасть домой, чтобы перед смертью отправить Грейнджер в 1981 год. А там она уже сама сориентируется. Недаром ведь была самой лучшей ученицей Хогвартса.

Девчонка совсем не удивилась его потрепанному виду — ни вопросов, ни ненужной суеты. Просто беспалочковым заклинанием призвала к себе потрепанную сумку и схватила Снейпа за руку.

— Нет времени, Грейнджер. Зелье готово. Вылить на себя, а потом разберетесь. Осталось всего пара минут.

Но когда это с гриффиндорцами получалось так, как задумывалось изначально? Грейнджер призвала зелье и быстро оглянулась по сторонам, проверяя, не забыла ли что-нибудь, и вылила варево на руки. Естественно, не себе одной. Объяснять Грейнджер все тонкости расчетов в данный момент было невозможно. Просто времени уже не оставалось. Не только потому, что зелье начинало действовать. И не потому, что в доме уже раздавались хлопки трансгрессии прибывших по следу Пожирателей Смерти.

Проклиная про себя гриффиндорское благородство, толкающее выпускников этого факультета на безрассудные поступки, Северус Снейп провалился в беспамятство.