Между ударами сердца (гет)

Попытки найти Снейпа до начала лекции не увенчались успехом, он как сквозь землю провалился. Рейчел тоже нигде не было видно, потому Гермиона решила выяснить все после занятия. Сдвоенные зелья прошли без особых происшествий, хотя по количеству снятых с группы баллов нельзя было не отметить, что и без того мрачный профессор прибывал в скверном расположении духа. Рейчел на лекции так и не появилась, отчего Гермиона заволновалась еще больше прежнего.

Под конец занятия, когда большинство студентов уже покинули аудиторию, бывшая гриффиндорка наконец набралась храбрости и подошла к трибуне, возле которой все еще стоял угрюмый мастер зелий. Но не успела она произнести и слова, как профессор одним молниеносным движением выхватил из рукава и нацелил на нее волшебную палочку, накладывая «Силенсио».

— Лекция окончена, мисс Грейнджер, — сердито выплюнул он. — Не смейте тратить впустую мое свободное время!

Через мгновение Снейп исчез в проеме двери, сопровождаемый летящей вслед и словно не поспевающей за ним черной мантией. А Гермиона продолжала стоять в пустой аудитории, не заботясь о том, чтобы стереть с лица мокрые дорожки слез или снять с себя заклинание немоты. Какой смысл иметь возможность говорить, если понимаешь, что тебя не станут слушать?

Не найдя Рейчел и после лекции, Гермиона с каким-то мрачным предчувствием побрела в сторону западной башни. Там за угловым столиком кафе в окружении девушек в одинаковых мантиях сидела ее светловолосая подруга, не решаясь поднять взгляд.

— Рейчел, я тебя с самого утра ищу, даже послала сову тебе домой. Что произошло вчера вечером? — не желая оттягивать разговор в долгий ящик, спросила Гермиона, стараясь не допустить обвинительные нотки в голосе. Возможно, она все же ошиблась в выводах.

— Мне жаль, Гермиона, — по-прежнему не поднимая глаз, тихо проговорила блондинка, действительно выглядевшая расстроенной. В сердце Гермионы затаилась надежда, но следующие слова подруги полностью похоронили ее. — Я не хотела тебя огорчать. Но у тебя и так самый высокий балл в нашей группе, а мне ни за что не сдать зелья без дополнительных уроков.

— Что ты сделала, Рейчел? — начала терять терпение гриффиндорка, понимая, что подлитое снотворное может оказаться лишь вершиной айсберга.

— Он не хотел со мной разговаривать после занятий. Мне нужно было встретиться с ним где-то вне университета, чтобы он понял, как серьезно я настроена, — промямлила Рейчел, подтверждая худшие догадки однокурсницы.

— Ты пошла на встречу со Снейпом вместо меня? — задала вопрос Гермиона, заранее зная ответ. — Как ты могла так со мной поступить? Я доверяла тебе, а ты опоила меня снотворным! — чувствуя, что почти задыхается от гнева, выпалила она.

— В любви и на войне все средства хороши, — вклинилась в разговор двух младших девушек Инга.

— Все средства хороши? Я думала, что она моя подруга. Или вставлять нож в спины друзей — это тоже хорошее средство? — возмутилась Гермиона, бросая гневный взгляд в сторону черноволосой красавицы.

— Женской дружбы не существует, — вместо Инги ответила сидящая рядом Мери. Остальные девушки за столиком дружно закивали.

— Ты тоже так считаешь? — переспросила Гермиона у блондинки, которую еще вчера искренне считала своей подругой.

Рейчел неопределенно передернула плечами.

— Все равно все прошло не слишком удачно. Мне теперь придется бросить зелья и даже перевестись на другой факультет, — проговорила она, так и не ответив на поставленный вопрос.

Гермиона молча развернулась и выбежала из кафетерия, во второй раз за день не способная сдержать жгучие потоки накатившихся слез.

Четыре раза за этот вечер она пыталась отослать Снейпу сову с объяснениями, и каждый раз совы возвращались с нераскрытыми конвертами. Гермиона даже решилась связаться с ним по каминной сети, но камин мастера зелий оказался полностью заблокирован для связи или передачи сообщений.

Занятия по зельеварению превратились в сущий ад. Если до сих пор Снейп мог задеть ее саркастичным замечанием или вывести из себя намеренным игнорированием на уроках, то сейчас Гермиона почти скучала по тем счастливым временам. Тогда она, по крайней мере, знала, как реагировать и утешала себя мыслью, что ее вины в этом нет. Сейчас же каждый урок превратился в магическую дуэль без заклинаний. Гермиона буквально физически ощущала, как профессор зельеварения закипает от ярости, он словно излучал агрессию вместе со своей природной магией далеко за пределы собственного тела, и магия бывшей гриффиндорки отзывалась ответным натиском, но до сих пор ей не удавалось выиграть ни одного раунда этой изнуряющей дуэли. Сейчас Снейп не игнорировал ее и не засыпал язвительными комментариями, но пристальный холодный взгляд черных глаз, в которых ясно читался вызов, выжигал ее изнутри. Эта постоянная невидимая борьба изматывала, вытягивала все силы и эмоции, делая еще более сложной задачу сосредоточиться на учебном процессе. А тем временем начались экзамены и зачетные работы, знаменующие окончание семестра и скорое приближение рождественских каникул.

В конец вымотанная предэкзаменационной лихорадкой и постоянным противостоянием с мастером зелий, бывшая гриффиндорка решилась на отчаянный шаг, отослав Снейпу вопиллер с извинениями и попытками объяснить ситуацию. Но ее слегка потрепанная сова вернулась вместе с нераспечатанным вопиллером так же, как и возвращалась со всеми предыдущими непрочитанными письмами в адрес профессора зельеварения. Когда Гермиона виновато отвязала клочок алого пергамента от ножки усталой совы, ее собственный вопиллер заорал на нее голосом самого грозного из ее бывших Хогвартских профессоров: «НЕ СМЕЙТЕ МЕНЯ БОЛЬШЕ БЕСПОКОИТЬ, НЕСНОСНАЯ НАГЛАЯ ДЕВЧОНКА» — и бросил ошметки разорванной в клочья бумаги прямо ей в лицо. Гермиона стояла с раскрытым ртом и запутавшимися в волосах клочками пергамента посреди своей спальной, не способная решить, возмутиться ей ужасной выходкой профессора или восхититься его мастерством владения магией. До сих пор она не слышала ни об одном случае, когда кому-то удалось бы зачаровать вопиллер так, чтобы он не накричал на него, не говоря уже о том, чтобы отослать отправителю его собственный не распакованный вопиллер с модифицированным посланием.

«Это война! — пробормотала себе под нос отчего-то довольно улыбающаяся Гермиона. — Что ж, отчаянные времена требуют отчаянных мер». Она медленно и методично достала из неизменной сумочки с бисером несколько свитков пергамента, а затем из зачарованного сейфа баночку синих чернил. Развернув пергамент на письменном столе, Гермиона обмакнула в чернила пушистое гусиное перо и принялась писать послание Снейпу прямо поверх уже законченной зачетной работы по зельям. Безусловно, профессор мог не засчитать ее работу за проявление такой наглости, и тогда ее баллы за семестр упадут на тридцать процентов и она окажется в числе худших студентов курса по этой дисциплине, но что еще ей оставалось?

«Все-таки Гриффиндор — это диагноз», — произнесла она, ставя финальную точку в длинном послании. Аккуратно сворачивая свитки, она взмахнула палочкой и произнесла над ними одно простое заклинание. Удовлетворенная результатом, девушка спрятала работу обратно в сумку и легла спать. Завтра последний день занятий, а потом две недели каникул, походы по магазинам в поисках подарков вместе с мамой, просмотр любимых рождественских фильмов с папой, шумный и полный вкуснейших лакомств рождественский вечер в семействе Уизли и много часов разговоров о злополучном квиддиче с лучшими друзьями…

Снейп сидел у камина, грея в руках чашку крепкого травяного чая, и пытался разделаться с горой непроверенных работ первокурсников. Он откладывал это малоприятное занятие, сколько мог, но отчет с результатами надо было сдать до Рождества, а значит, оставался всего один день. Наконец на глаза ему попалась работа Грейнджер, как всегда длиннее положенного на полсвитка. Он, терпеливо стиснув зубы, перечитал ее до середины, когда буквы перед глазами вдруг расплылись и поменяли свои очертания. Мастер зелий вытянул палочку из рукава и перепроверил работу на наличие заклинаний. Сразу обнаружилось заклинание присоединения, и бывшему шпиону не составило труда призвать присоединенный к тексту предмет. Это оказалась маленькая коробочка в оберточной бумаге, перевязанная серебристым бантом. Никаких проклятий или ловушек на коробочке не нашлось. Отложив ее в сторону, зельевар вернулся к пергаменту. Вместо зачетной работы по зельеварению перед ним была длительная объяснительная от Грейнджер с извинениями и просьбой простить ей допущенную оплошность. Видимо она не подсылала вместо себя эту нахальную Стивенс, и все еще хотела встретиться с ним… Но больше чем текст послания, Снейпа заинтриговала форма его подачи. Он никогда раньше не встречал зелья, позволяющего накладывать один текст поверх другого так, чтобы лишь определенный получатель мог прочесть второй слой послания. То, что это было сделано с помощью зелья, он не сомневался, поскольку никаких чар и заклинаний по модификации текста он не обнаружил. Могло ли зелье оказаться авторским творением Грейнджер? Запатентовав такой состав, можно в считанные годы сколотить состояние.

«А девчонка все же талантлива», — против собственной воли восхитился зельевар и перевел внимание на нелепо-яркую коробочку. Под слоями оберточной бумаги обнаружился пузырек синих чернил и небольшая открытка. «С Рождеством, профессор Снейп!» — было нацарапано на ней знакомым педантичным подчерком, и далее следовало подробное описание способов приготовления заинтересовавшего его зелья.

Следующим утром в окно Гермионы постучала незнакомая сова. Покормив ее имбирным печеньем и взявшись читать письмо, девушка внезапно запрыгала на месте, расплываясь в счастливой улыбке впервые за долгое время.

— Хорошие новости, милая? — спросила миссис Грейнджер, цепляя яркий оранжевый шар на пахучую ель.

— Лучше не бывает! — воодушевленно ответила дочка и унеслась по лестнице в свою спальню.

«Мисс Грейнджер,

Говорилось в коротком послании.

Своей последней выходкой вам удалось привлечь мое внимание. Но не надейтесь, что в случае повторной оплошности с вашей стороны я буду столь же снисходительным и ваши действия останутся без последствий.

P.S.: Будьте на углу Кингс-роуд и Слоун-стрит девятого января в семь.

С.С.»