Фотографии (гет)

Tell me would you kill to save a life?

30 Seconds To Mars

Через неделю будет полгода, как погибли ее родители. Они возвращались домой, когда отец не справился с управлением. Машину занесло, она перевернулась и вылетела с дороги. Говорят, они погибли на месте. Мелиссе очень хотелось верить в это. Она так надеялась, что им не было больно… А еще, через неделю пять с половиной месяцев этого кошмара. Как же девушка надеялась, что это всего лишь кошмар, что вот она проснется, а родители рядом с ней, и Джейн, и Артур… Он бывал на кладбище — это было заметно. Однажды они даже чуть не столкнулись, но Мелисса вовремя успела спрятаться. Сейчас она очень хотела, чтобы ее отпустили к родителям. И чтобы у нее было три свободных дня. Свободных от слежки, от тяжелой атмосферы поместья, от убийств — три обычных дня двадцатилетней девушки. Пообещав, что завтра попросит шефа, чтобы тот отпустил ее, девушка наконец обратила внимание на свой компьютер. Он требовал логин и пароль. Быстро набрав их, девушка поднялась за фотоаппаратом. Достав из него флешку, она вновь вернулась к компьютеру и открыла папку с фотографиями. Это было целое досье на каждую жертву. Конечно, Мелисса понимала, что это — неопровержимое доказательство ее участия во всем этом, но никак не могла удалить их. Подсоединив флешку, она быстро скинула снимки сегодняшнего убитого. Ирвин Донован, журналист, собирался жениться через два месяца. Она видела его вместе с невестой — потрясающая пара была. Девушка очень хотела, чтобы и на нее кто-нибудь когда-нибудь посмотрел бы также, да и сама бы не отказалась от человека, на которого хочется смотреть так, будто он — единственное, что существует.

Она не знала, зачем делает это — зачем оставляет фотографии на месте убийства. Шеф всего лишь приказал дать понять, что убийства связаны между собой. Он не говорил как, и девушка решила, что так у родных будет чуть больше воспоминаний. Больше она ничего не могла сделать. Как ни странно, шеф не стал возражать, поэтому Мелисса не прекращала. Она следила за каждым, выясняла о нем все, фотографировала. К концу установленного срока у нее набиралось приличное досье на человека. И вот уже из него она выбирала нужную фотографию.

Выбрав из фотографий Ирвина самую последнюю, ту, которую она сделала, едва войдя в дом вместе с Эдом, она перенесла ее в отдельную папку. Просто Новая папка, сколько таких у каждого? Мелисса переименовала снимок, чтобы вместо безликого номера его именем стало «Ирвин Донован».

Она не понимала логику, которой руководствовался шеф, выбирая людей. Она не понимала, как оказалась в такой ситуации. Она не понимала, что делать дальше. Но…она знала, что если будет сопротивляться, то они убьют Джейн. Даже нет, не убьют — сделают ей очень больно. И вот чтобы это прекратить, Мелисса сделает что угодно. Поэтому, пусть лучше хотя бы Джейн не страдает. Девушка знала, что ей осталось еще 14 человек, как бы жестоко это ни звучало. И еще, она была твердо уверена, что даже после этого их не оставят в покое. Но все-таки, главное — Джейн. Если Мелисса успеет спасти ее, то все будет не напрасно.

А сейчас, девушка сидела и смотрела на последние фотографии. На нее смотрели шестеро до этого незнакомых ей людей. Все они было хорошими, насколько она успела их узнать. Мелисса не отказалась бы от таких друзей. Энн, Майк, Джон, Несси, Уильям, Ирвин… Ничего общего, только папка с фотографиями одна на всех. И смерть тоже — одна на всех. И зовут эту смерть Эд. Девушка ненавидела его, но с другой стороны была ему очень благодарна, за то, что он убивал с одного выстрела, наверняка, чтобы люди не мучились. А еще за то, что он не позволял ей на это смотреть. И за то, что каждый раз не позволял ей сломаться.

«Какие-то странные мысли лезут мне в голову. Может, стоит сходить к психиатру? Ха-ха. Что я ему скажу? Здравствуйте, доктор! Вы знаете, я являюсь пособницей убийц. И после каждого дела мне в голову лезут какие-то странные мысли. Что со мной, доктор? Он вызовет полицию, меня арестуют, а Джейн убьют. Нет, доктор — это не вариант. Тогда, может, напиться? До полной отключки? Чтобы вообще ни о чем не думать. Тоже нет. Я так раньше сопьюсь, чем все закончится. Да, получается, у меня нет никаких вариантов. И выхода. Выбор есть, а выхода — нет. Я должна продолжать делать то, что делаю, иначе Джейн умрет. И я тоже, хотя это не так страшно. А все всегда говорят, что есть выбор. Черта с два! Убивай — или твоя сестра умрет. Ни хера это не выбор. Не дай Бог кому-нибудь оказаться на моем месте».

Фотографии с места преступления. Они все еще находились на экране компьютера, будто наблюдая за девушкой.

— Простите меня, — прошептала девушка. — Простите! Мне правда очень жаль. Я знаю, что ничего не исправить, — она замолчала, пытаясь сдержать слезы. — Когда-нибудь я признаюсь вашим родным, обещаю.

Она открыла обыкновенный бумажный блокнот. В нем уверенным почерком было написано:

Передать Хейли:

Хейли, я тебя люблю. Мне жаль, что ты так и не стала самой красивой невестой. Ты еще станешь, я верю. Не бросай жить, слышишь меня? Не бросай! Будь счастлива. Я бы очень этого хотел.

У нее были записки от каждого, кого пришлось убить. Самая странная просьба была у Майка. Мелисса знала, что у парня есть девушка и сын. Вот только родители Майка ничего о них не знали — тот все никак не мог решиться их познакомить. 10 сентября его сыну, Дени, исполняется год. И Майк попросил сделать ему подарок — познакомить с бабушкой и дедушкой. Она уже знала, как исполнить это желание. Два письма, без адреса, только с именем получателя, отпечатанные на обыкновенном принтере, каких тысячи. Но эти письма смогут соединить семью. Открыв новый документ, девушка принялась за текст.

Ирис,

Приходите 10 сентября в полдень к выходу со станции Черинг-Кросс. Я буду вас ждать. Это касается Майка. На мне будет что-нибудь красное, например, шарф.

Завтра она отнесет эти записки адресатам, а 10 числа проследит, чтобы они встретились. Хоть так, но она сделает все, что может, для Майка.

Сохранив все и выключив компьютер, девушка пошла в кровать. Но сон упрямо не шел к ней. «Надо будет купить снотворное», — подумала она, повернулась на бок, и поняла, что ее подушка вся мокрая от слез. «Надо же, а я даже и не заметила, что плачу», — как-то флегматично пронеслось у нее в голове. «Придется быть осторожнее, а то разревусь на людях, вот смеху-то будет.» Через какое-то время, полностью измотанная, Мелисса, наконец, заснула. И во сне, к своему удивлению, она увидела не очередную смерть, а маленькую фею Лилию, которая летала вокруг нее и говорила:

— Все будет хорошо, не переживай! Все будет хорошо, ведь я с тобой и люблю тебя!

И девушка с удивлением заметила, что Лилия очень похожа на Джейн, но додумать мысль не успела — фея начала показывать ей чудеса. Мелисса захлопала в ладоши и рассмеялась. Она давно уже не чувствовала себя счастливой, пусть и только во сне.

***

— Шеф, можно?

— Эд? Что ж, заходи. Что хотел?

— Отпусти девчонку…

— С ума сошел? Она еще не отработала.

— Да я не про это. У нее полгода со смерти родителей. Пускай на могилу к ним съездит. Дня на три, а то совсем сломается. Жалко мне ее.

— Я тебя не узнаю, Эд.

— Я сам себя не узнаю, шеф. Ну так…

— Ладно, если попросит — отпущу. Сам предлагать не буду.

— Спасибо.

Эд вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Получилось. Устало проведя по лицу руками, мужчина все-таки направился к выходу из поместья. Как и Мелисса, он не любил здесь оставаться — даже для него все эти коридоры, комнаты и лестницы имели слишком тяжелую атмосферу. Но в отличие от девушки Эду было куда идти. Вот и сейчас он решил поехать домой. Или все-таки нет?

— Пожалуй, что нет. Слишком сложный был день. В бар. Напиться, — пробормотал он, проходя сквозь вычурные кованые ворота. — Джек, отвези меня к метро, — обратился он к штатному водителю поместья.

— Садись, — приглашающе кивнул Джек. — Что, опять? — поинтересовался он, когда Эд устроился на сиденье рядом с ним.

— Опять, — согласился Эд.

— И кто на этот раз?

— Журналист, 37 лет, готовился к свадьбе, — коротко сообщил мужчина, смотря в окно.

— Как она? Я сегодня думал, что придется спасать. Слишком долго простояла на обрыве.

— Не знаю, Джек. Мне кажется, что однажды она не выдержит.

— Это было бы очень печально.

— Не то слово. А что там с обрывом? Я не в курсе.

— А, это было сразу после ... Ты-то мгновенно испаряешься, а она так не может. Попросила меня отвезти ее к обрыву. И что мне было делать? Естественно, я ее повез, — объяснил водитель.

— Понятно. Ты переживаешь?

— За нее? Разумеется. Она абсолютно не приспособлена к такой жизни. Она жила слишком счастливо, чтобы принять подобное. Даже не сирота. Абсолютно счастливый ребенок. И в одночасье потерять все... Как она тогда-то не сломалась.

Эд промолчал, не зная, что можно добавить.

— Ты куда сейчас? — спросил Джек.

— В бар. Напиваться, — с горькой усмешкой произнес Эд. — Кстати, знаешь, она считает, что мне легко убивать.

— Серьезно?

— Да. Но мне действительно легче, чем ей. В конце концов, я вижу этих людей первый и последний раз в жизни, а она живет с ними почти месяц. Господи, да она даже прощается с ними! И ты не поверишь, они все ее поняли.

— В смысле? — непонимающе переспросил Джек.

— Они ее поняли, — повторил Эд. — Она объяснила им что, почему и как. У нее даже блокнот есть, в котором жертвы оставляют письма.

— Боже, — протянул водитель. — Да она сумасшедшая. Это убьет ее, я имею в виду чувство вины.

— Все может быть. А может, она станет такой же сволочью, как Катти. Помнишь ее?

Джек содрогнулся.

— Лучше бы не помнил. Хорошо, что ее убили. Кто кстати, ты не знаешь?

— Говорят, полицейские при облаве.

— Вот как… Впрочем, это неважно, — в салоне ненадолго установилась тишина. — Метро. Как заказывал, — усмехнулся парень.

— Спасибо. До встречи, Джек, — сказал Эд и вышел из машины.

Спустившись в метро, мужчина недолго раздумывал, куда бы ему отправиться. Выбрав, наконец, пункт назначения, он сел в подошедший поезд и очень сильно постарался выкинуть все мысли из головы, подчинившись такому знакомому и такому успокаивающему мерному ритму.