Соколиный плач (джен)

Не все то, что он уничтожал, он ненавидел. Дин солгал бы сам себе, если бы сказал, что, отправив купаться в огне очередную тварь, каждый раз ощущал эйфорию и радость. Порой их сменяла пустота. Иногда он понимал. Иногда он ставил себя на их место и чувствовал себя такой же тварью. Рычал волком, когда лезли на его территорию. Рвал на куски без разбора, когда кто-то тянул лапы к дорогому. Стоял до последнего, защищая свое. Но почти всегда он делал работу, потому что так надо, потому что приказали, потому что должен. Отключая чувства и врубая холодный разум. Поэтому он не знал, где ошибся и сколько раз.

Гребаные ведьмы не входили в его небольшой белый список. И, как выяснилось, шаманы, двинутые на всю свою немытую голову, тоже. Чертов Мэн. Продираясь сквозь колючие заросли, отбиваясь от веток пихт, хлещущих по лицу, Дин сквозь зубы проклинал все подряд, не останавливаясь ни на чем конкретном. Наверное, стоило бы все-таки согласиться на привычного перевертыша, а он… захотел экзотики, чтоб ее.

Джейо, Черная-мать его-Лиса. Дин вполне понимал гнев чувака, который защищал свой лес от чертовых уничтожающих все на своем пути людей, но когда дело зашло до того, что под откос пошли все, чуть ли не члены Гринписа, нужно было что-то делать. И Дин вполне осознавал, что переговоры тут дело не решат. Джека Воробья ему в помощь, конечно… но старик двинулся уже окончательно, нажравшись птичьего помета и мухоморов. С такими дело гиблое. Кинжал в ножны – и на быка.

Дин свято верил в его ненормальность до тех пор, пока прогнивший с виду, словно трухлявый пень, Черная Лиса какой-то абракадаброй не отправил его обниматься с ближайшим деревом. Шаман был весь обвешан листьями, камнями и звериными шкурами, обмазан черной грязью, изображающей на его лице какие-то символы. Сказочки не врали, но черта с два Дину от этого было легче. Он не успел даже вытащить из кармана пистолет, как тело словно превратилось в камень, а язык стал ватным, что даже обматерить этого зарвавшегося мужика не представлялось возможным.

Когда Черная Лиса подошел ближе, Дин ощутил сильнейший смрад, от которого закружилась голова и легкие сжались в спазмах, окончательно перекрывая доступ кислороду. Серые глаза всматривались в него пристально, словно пытаясь проникнуть в самую душу, и Дина против воли засасывало в этот водоворот. Он не видел ни ярости во взгляде шамана, ни желания убить – только осуждение и странное любопытство. Как желание проверить, преподать урок, проходить который, как он узнает намного позже, придется не ему.

— Flauga[1], — тихо сказал шаман и отступил назад. – Свободный, но одинокий. Я знаю, кто ты.

Яркий свет окутал Дина шелестом листьев, и он полетел куда-то вниз, ощущая только колючий ветер, разрывающий его тело.

* * *

— Где же эта чертова папка?! – процедил Сэм сквозь зубы, переворачивая на кровати одеяло. Он точно помнил, что положил ее на стол, но теперь там ее не было. И Сэм догадывался, чьих рук это дело. – Это уже заходит слишком далеко! – прорычал он.

Только полностью разворошив кровать, Сэм додумался заглянуть под нее и, к своему счастью, обнаружил то, что искал. Сегодня у него был довольно-таки серьезный доклад, и без этой папки он, хоть и вызубрил все до единого слова, ничего не смог бы поделать.

И Росс прекрасно об этом знал – потому наверняка и спрятал папку. Ладно что не сжег или не выбросил из окна, а то с него станется… Росс Кэндлер, его сосед по комнате, был той еще заразой. Надо признать, заразой считал его только Сэм, потому что они стали соревноваться в учебе чуть ли не с первого дня. Никак для окружающих это не проявлялось, да и в принципе для них двоих тоже – если не считать острых подколок и того, кто больше часов потратит на зубрежку… но, видимо, Росс решил прибегнуть уже к действенным мерам.

По иронии судьбы, они попали вдвоем в одну комнату. Учитывая то, что все студенты жили вчетвером… сначала это казалось лестным, но теперь Сэм свалил бы куда-нибудь отсюда. Он долго удивлялся тому, с чего ему такая честь: отдали комнату за четверть платы, да еще и с одним соседом. Вроде недостатка в студентах Стэнфордский городок не испытывал, а то, что Сэм сдал экзамены на максимально возможные баллы… вряд ли ему за такое скинули бы столько бабла, хотя, по правде говоря, Сэм тогда не знакомился со здешними правилами. Потому что попасть сюда он намеревался не так… спонтанно. Да, конечно, рано или поздно он бы все равно уехал, но на тот момент он был еще не готов… и если бы не Дин, который молча всунул ему пачку баксов, которые и вышли в эту четверть цены, Сэм жил бы сейчас где-нибудь на улице.

Росс, как он узнал, получил те же баллы по экзаменам, так что… все могло быть. И только за этот факт Сэм почему-то сразу начал испытывать к нему легкую неприязнь, хотя Сэм не назвал бы себя тщеславным. И, как оказалось, он не промахнулся. Потому что Росс как раз и был загнавшимся чуваком с чувством собственного величия, зашкаливающим где-то за сто баллов. Ну, так считал Сэм.

И когда они прознали друг о друге чуть больше, чем имя и фамилию, тогда и началась у них эта гонка на вооружение. При этом каждый ожидал от другого, когда же тот сломается. Но никто из них сдаваться не собирался.

По правде говоря, в комнате они были не вдвоем… а втроем. У Сэма в голове не укладывалось, как Росс еще не спалился. Сэм, конечно, мог бы ему в этом поспособствовать, но Росс хоть и был засранцем, ничего плохого ему не сделал, да и ябедничать… Дин с детства приучил его к тому, что это подло. Когда Сэм был еще совсем маленьким и Дин порядком доставал его, он постоянно жаловался на брата Джону, и Дину хорошенько влетало, если это было за дело. Но когда Сэм чуть повзрослел, когда понял, сколько раз Дин его выгораживал, брал вину на себя и чего ему это иногда стоило, он пересмотрел свои принципы и больше ни разу не заикался отцу ни о чем. Так что Сэм, сжимая зубы, терпел чертова огромного хорька Росса, – кто бы мог подумать! – которого звали Микки и который по характеру очень подходил своему хозяину. Если Сэм ненароком оставлял на прикроватной тумбочке что-нибудь из еды, с этим можно было смело распрощаться и больше не вспоминать. Тем более хорьку приходилось обеспечивать свободное местообитание, и ладно что на ночь Росс его запирал.

Вот и сейчас Микки ехидно скалился с подоконника, смотря на то, как Сэм поспешно заправляет кровать, поминутно поглядывая на часы. У него оставалось еще пятнадцать минут, из которых десять он точно потратит на дорогу – и то если он очень поторопится. Так что, чертыхнувшись, Сэм прекратил застилать кровать и, схватив папку и при этом чуть не забыв рюкзак, понесся к выходу из комнаты.

* * *

Весна была в самом разгаре, и Сэм, подставляя лицо теплым солнечным лучам, не спеша шел обратно в общежитие. Представление доклада прошло без единой задоринки, и поэтому настроение, чуть испорченное выходкой Росса, снова поднялось. Он планировал прийти, переодеться и сходить на вылазку в город, потому что сидеть в одной комнате с Микки и смотреть на его наглую морду лишнее время у него не было никакого желания. Тем более завтра выходной, и можно было ничего пока не делать.

Засмотревшись на старшекурсников, играющих вдалеке на поле в баскетбол, Сэм чуть не завопил, когда, повернув голову, он увидел почти прямо под своими ногами что-то похожее на… горстку перьев. Только в самый последний момент ему удалось чудом отскочить назад и не наступить на лежащую на тропинке птицу.

Сняв с плеч рюкзак и отставив его в сторону, Сэм присел на корточки и с сожалением уставился на птицу, без движения лежащую на земле. Она была довольно небольшая, грудь и брюшко были белыми, в черную пестрину, а спина – серой. Голова была повернута набок так, что неестественно выгнутое правое крыло наполовину прикрывало ее, не давая рассмотреть повнимательнее. Сэм медленно протянул руку, собираясь сдвинуть крыло, но в ту же секунду птица встрепенулась, открыв глаза, и пронзительно закричала, пытаясь подняться и взлететь. Но крыло, очевидно, было сломано, и поэтому животному оставалось только беспомощно биться по дороге, поднимая пыль.

— Эй, тише, тише… — смягчив голос, сказал Сэм. – Дай я взгляну.

Он снова протянул руку, и птица шарахнулась от него в сторону, издав тонкий вскрик, чем-то похожий на писк цыпленка, только более громкий и звонкий. Сэм не был специалистом по животным, но даже он мог теперь, увидев голову птицы, сказать, что это птица явно хищная и, скорее всего, из соколиных. Слишком уж маленькая она была для ястреба. И, следовательно, это был самец, потому что только дурак не знал, что у хищных птиц самки в большинстве случаев крупнее. А это был действительно кроха.

— Ну, малыш, не оставлять же мне тебя здесь. У тебя крыло сломано, мне надо отвезти тебя в…

Птица больше не предпринимала попыток голосить, но взгляд темных глаз был испуганным и настороженным. Похоже, что сокол собирался, если понадобится, не сдаваться до последнего. Стоило Сэму в очередной раз придвинуться ближе, как птица, издав отчаянный крик, дернулась вперед и цапнула его за палец.

— Черт! – Сэм бросил на сокола злой взгляд и потряс рукой. – Вот оставлю тебя валяться здесь, и сожрет тебя какая-нибудь собака… Не выпендривайся, я же хочу как лучше. Хотя не то чтобы ты меня понимаешь…

Продолжая говорить какую-то чушь тихим и спокойным голосом, Сэм по миллиметру придвигался ближе, не отводя взгляда от глаз птицы. Та беспокойно завертелась на месте, еще больше повреждая свое и так сломанное крыло. Усевшись почти впритык к соколу, Сэм замер на месте, стараясь почти не дышать и не мигать. Птица тоже перестала шевелиться, только ее грудь тяжело поднималась и опускалась, выдавая страх и боль. Сэм просидел так около пяти минут, не сводя с сокола взгляда и сочиняя какой-то успокаивающий бред. И, когда он еще раз протянул руку, собираясь взять раненую птицу на руки, та, издав только тихий предупреждающий клекот, не предприняла больше попыток сбежать или укусить за палец.

— Вот и молодец, — не скрыв удивления в голосе, произнес Сэм и очень осторожно, стараясь не тревожить сломанное крыло, прижал сокола к груди, ощущая, как мелкая дрожь беспрестанно сотрясает маленькое тельце. – Тише, тише, я ничего плохого тебе не сделаю…

Встав на ноги, Сэм одной рукой закинул рюкзак себе на плечо и, оглянувшись, быстро пошел вперед по тропинке. Выбора у него, в принципе, не было, сам он наложить шину точно не сумеет. Да и медики университета или те же орнитологи вряд ли обрадуются ему, когда он притащит к ним сокола с раненым крылом. А если и смогут что-то сделать, хотя в этом Сэм в принципе не сомневался, то наверняка посыплются вопросы.

В ветеринарии этого тоже не избежать, но к тому времени, пока он до туда доберется, можно придумать больше оправданий. И вообще понять, что делать дальше.

* * *

— Мы наложили шину и ввели обезболивающее, так что птица проведет некоторое время в сонном состоянии, — сообщил смуглый высокий ветеринар, который принял у Сэма найденную птицу. Сэм осторожно взял сокола на руки, тот тихо, тревожно курлыкнул, но вырваться не пытался. – Вы, я понимаю, его нашли?

— Я… да.

— Он, наверное, улетел из зоопарка, но почему-то не справился с полетом. Впрочем, многие птицы в зоопарках так за всю жизнь и не учатся летать, но странно, что этот пролетел так далеко, прежде чем упасть. Я советую вам отнести его обратно – там о нем позаботятся должным образом. Или еще лучше – оставьте его у нас, мы сами позвоним куда нужно, и птица вернется обратно домой.

Ветеринар, не дожидаясь ответа, протянул руки с явным намерением забрать сокола обратно, но Сэм, сам не соображая, что творит, невольно сделал шаг назад, прижав птицу к себе. Он еще до конца не мог представить, что собирается делать; трезвый разум шептал, что нужно поступить так, как говорят. Действительно, соколу там будет обеспечен уход и лечение, а Сэм даже не знал, чем его кормить. Про то, что он студент и живет в общежитии, можно было вообще не упоминать – на осознании еще данных фактов Сэм должен был послушаться ветеринара, но… Он не мог объяснить сам себе это чувство, но, ощущая тепло маленького тела, мягкость перьев, он ощущал какую-то необъяснимую ответственность за сокола, которого он нашел.

Вероятно, это было игрой света, потому что… просто потому, что существо, лежащее в его руках, было птицей, а не ребенком, но на какую-то долю секунды, когда сокол поднял голову, Сэму почудилось выражение немой мольбы в глубине его черных глаз.

Мы в ответе за тех, кого приручили, верно?

— Нет, не надо, — мотнул головой Сэм и сделал еще шаг назад. – Я… сам отвезу его в зоопарк.

Ветеринар медленно кивнул, хотя в его взгляде горела явная подозрительность, но плевал Сэм на это. Больше не оборачиваясь, он рванул к выходу из клиники, и только когда отошел на достаточное расстояние, сбавил шаг. Прохожие оглядывались, с интересом смотря на притихшую птицу на его руках, но Сэм игнорировал все их любопытные взгляды. Решение за те десять минут, что прошли с посещения ветеринарии, не изменилось, хотя и проблем, теперь, когда он смог обдумать все более трезво, явно прибавилось.

С Россом, в принципе, все должно было пройти более-менее гладко. Они могли нормально общаться, если темы их разговоров не касались каких-то умных тем, а учитывая, что они почти в любой теме, даже совершенно повседневной, находили точку преткновения, сильно-то они друг с другом не болтали. Росс приходил в комнату почти ночью, остальное время пропадая, видимо, в библиотеке, — иногда Сэм менялся с ним местами, так что пересекались они совершенно не на длительное количество времени.

По правде говоря, Росс, хоть и был иногда слишком заносчивым, оставлял за собой впечатление вполне хорошего человека, с которым можно было интересно… ну да, только подискутировать. Просто все дело было в том, что они слишком разные, а не в том, что кто-то из них плохой. Так что Сэм надеялся на его понимание.

Ну а если нет… «Если ты выдашь мой секрет, я с радостью выдам твой»[2], и Сэм собирался наступить на горло принципам и своей чертовой чести по отношению к соседу.

В остальном… что ж, в остальном он как-нибудь справится. По крайней мере, Микки умудряется здравствовать в их комнате уже почти год, а сокола он отпустит, как только у того заживет крыло.

Проблемой на данный момент был именно хорек. И Сэму придется сильно постараться, чтобы уговорить Росса запрятать своего питомца в клетку на круглые сутки.

* * *

До своей комнаты Сэм добрался, к счастью, без приключений. Все студенты разбрелись по городку, наслаждаясь хорошей погодой, так что он ни на кого лицом к лицу не наткнулся. Зайдя в комнату, Сэм закрыл дверь на ключ и, скинув рюкзак на стул, аккуратно положил сокола на кровать. Птица дремала под влиянием обезболивающего, но вот когда его действие прекратится… К сожалению, звукоизоляционных стен тут не имелось. И это было проблемой номер два.

Микки мирно посапывал на подоконнике, никак не прореагировав на появление Сэма, и это ему было только на руку.

Решив разбираться с проблемами по мере их поступления, Сэм быстро переоделся и, наскоро перекусив бутербродами, уселся за ноутбук. Чтобы выяснить, чем кормить его нового питомца, — а это проблема номер три – нужно было для начала понять, кого именно он подобрал.

Спустя полчаса поисков Сэм нашел нужную информацию. Подняв взгляд от экрана, он задумчиво уставился на сокола и пожевал нижнюю губу.

— Ты, похоже, на самом деле из зоопарка, — себе под нос пробормотал Сэм. – Такие, как ты, у нас же не водятся. Ты ведь… — он еще раз взглянул на экран. – Чеглок, верно? По размеру и по цвету вроде подходишь.

Он вздохнул.

— И что мне с тобой делать, беглая птица? И чем мне тебя кормить? – продолжая говорить вслух, словно птица могла его понять, Сэм вновь сосредоточенно защелкал мышкой. Спустя минуту на его лице появилась усмешка. – Как думаешь, если я ограблю лабораторию энтомологии, меня вычислят? Надеюсь, я найду тебе еду в зоомагазине. А цыплят… да, задал я себе задачку. Ничего, прорвемся… Только как быть-то здесь с тобой, тебя же упрячешь в клетку – ты весь кампус на уши поставишь. Но и без нее никак, все тут загадишь, меня точно выкинут.

Захлопнув крышку ноутбука, Сэм вновь закусил губу, обдумывая свое положение. Прийти к какому-либо выводу ему не дал звук хлопнувшей двери, и Сэм инстинктивно вскочил со стула, встав перед соколом, закрывая его от чужих глаз. Но, судя по выражению глаз Росса, который застыл на пороге, чуть приоткрыв рот, Сэм все же опоздал, тем более птица в этот момент проснулась. Сэм присел рядом, не позволяя соколу начать метаться на кровати, и осторожно положил его на колени. Сокол некоторое время пытался вырваться из рук, но через минуту притих.

— К-какого черта? – тихо поинтересовался Росс, и Сэм понял, что у него нет никакой альтернативы в этой ситуации. Глубоко вздохнув, он начал рассказывать о том, как нашел сокола, как передумал его отдавать, собираясь подержать его у себя, и, долго не томя, сразу перешел к «приятному». Он не забыл упомянуть ни одну из намечающихся проблем в виде питания, хорька в комнате, лишней занятой площади, возможного шума, плюс еще птичьего помета, но Сэм все-таки собирался поставить небольшой вольер между стеной и кроватью, задвинув прикроватную тумбочку в угол. И по мере того, как Сэм это перечислял, он все больше осознавал свою ненормальность. Потому что таких птиц и в своих домах не каждый решится держать, а тут… в общежитии, в одной, не такой уж и большой, комнате, да еще и с хорьком.

Росс молчал минуты две, глядя на Сэма немного огромными глазами, и потому сказанное стало для последнего совершенной неожиданностью подобно грому в ясном небе.

— Ладно, — задумчиво протянул он, рассматривая сокола, который под мягкими поглаживаниями Сэма перестал дергаться.

— Ладно? – Сэм недоверчиво вскинул брови. – Я расписал тебе только минусы и ни одного плюса, это полное сумасшествие, и ты говоришь, что согласен?

На лице Росса появилась ехидная усмешка.

— Да ладно, Сэм, я люблю риск, — он провел рукой по черным волосам, взъерошивая их. – Тем более я в детстве тоже таскал домой разную живность. Мы жили загородом, так что я при любой возможности досаждал своим родителям каким-нибудь грызуном. Я люблю животных, а соколы… так в два раза интереснее, не находишь? Окей, я готов потесниться и даже потеснить Микки, хотя вот он уж точно с тобой не согласен. – Росс хмыкнул. – Три недели как-нибудь переживу. Если не меньше, потому что…

— Ты собираешься всем разболтать? – Сэм мрачно на него посмотрел.

— На кой черт я тогда тебе все это сейчас рассказываю? – немного раздраженно ответил Росс. – Ты смотри, птичка-то крикучая, спалит тебя к чертовой матери.

Сэм задумчиво взглянул на снова задремавшего сокола.

— В том-то и дело, что он ведет себя неправдоподобно. За последний час, что он здесь, он не издал ни звука и вообще позволил мне довольно быстро приблизиться к нему. Это странно.

— Не очень, — Росс пожал плечами. – Ты, видимо, хорошо управляешься с животными, а они чувствуют таких людей. Правда, дикие птицы те еще штучки… А насчет соколиного ора ты прав. Но не зарекайся.

Росс подошел к подоконнику и перенес так и не проснувшегося хорька в клетку.

— Вот дрыхнет-то, а, — со смешком пробормотал он. – Ну что, давай варганить твоему пернатому вольер какой-нибудь? Тебе повезло, что ты нашел кого-то поменьше сапсана, а то пришлось бы тебе жить в коридоре, — Росс издал звук, похожий то ли на смешок, то ли на кашель. – И кстати, дал бы ты имя птичке, а то как-то… птица да птица. Услышит кто-нибудь, ну и все, конец твоей тайне. Зашифруй его как-нибудь.

— Рэй, — подумав, произнес Сэм, вставая и кладя сокола на постель, который под его почти невесомыми поглаживаниями снова задремал. – Назову его так.

— Ну, тебе виднее. И тебе повезло, что у меня тут знакомая уборщица, а то выкинут и твою птичку, и моего зверька уже давно бы вышвырнули.

— Кто ты и что ты сделал с Россом Кэндлером? – приподняв уголок губ в усмешке, поинтересовался Сэм.

Тот хмыкнул.

— Отчислят все равно тебя, а не меня, — он пожал плечами, и Сэм против воли улыбнулся.

— Вот теперь все правильно.

Говорить про спрятанную папку он передумал, тем более теперь он был в этом не уверен.

* * *

На следующий день, который так удачно оказался выходным, Сэм помчался в зоомагазин искать пропитание своему питомцу. Вчера Росс – Сэм так и не понял, что на него накатило, — сам вызвался сходить в магазин и купить свежей куриной печени, потому что ничего другого они на тот момент не могли достать. Хотя и в дальнейшем будет ничуть не легче, дай Бог продержаться эти недели и не дать Рэю сдохнуть с голода. Они вместе с Россом построили импровизированный вольер, задействовав чемодан Росса, чемодан кого-то из их общих однокурсников (Росс так и не сказал Сэму, что он насочинял этому однокурснику, выпросив у него чемодан) и даже прикроватную тумбочку. Потесниться Сэму пришлось довольно-таки прилично, зато у Рэя теперь оказалось свое собственное, вполне свободное ограждение. Никакого навеса Сэм не делал – только на ночь – потому что «вольер» получился довольно высоким, а летать птица все равно не могла. Внутрь Сэм накидал смятых газет и всякого мусора в этом же роде, а Росс даже умудрился прицепить небольшую, почти над землей, своеобразную жердочку.

Сэм опасался, что ночью сокол завалит всю их секретную операцию, подняв крик, но птица словно онемела и больше не издавала ни единого звука. Рэй все еще немного шарахался от Сэма, гладить себя пока не позволял, но и агрессии не проявлял. Сэм знал, что хищные птицы очень редко привыкают к человеку, но ему, похоже, достался не совсем обычный кадр.

С появлением сокола непонятно изменился Росс – он стал больше засиживаться вместе с Сэмом, помогая ухаживать за птицей, и почти не сучил. Сэм лишь пожимал плечами, но жаловаться на это точно не собирался. Его мысли больше занимало то, как он оставит Рэя одного почти на целый день – ведь учебу никто не отменял. Вряд ли птица будет тихо сидеть одна целый день в этом своем домике. Конечно, еды Сэм ему оставит, но… Впрочем, тут Сэм не был в силах что-либо изменить, ему оставалось лишь ждать и смотреть, что из этого выйдет. А там уже разбираться на месте.

На следующий день Сэм еле дождался конца занятий. На последней паре они писали тест, и Сэма, справившегося быстрее положенного времени, отпустили раньше. Почти выбегая из аудитории, Сэм увидел, как Росс, усмехнувшись, подмигнул ему. Обычно в такие моменты он недовольно хмурился, но уж никак не улыбался.

Сэм не сильно бы удивился, если бы обнаружил дверь в комнату взломанной, а вокруг – каких-нибудь дезинсекторов или кого-то еще, но к счастью, все оказалось в порядке. К его огромному удивлению, в комнате все оставалось так же спокойно. Сэм осторожно заглянул в «домик» Рэя – сокол, покачиваясь на жердочке, чистил перья. Тушку цыпленка, которую Сэм ему оставил, тот съел подчистую.

— Ты какая-то очень странная птица, знаешь. Порой мне кажется, что ты и не птица вовсе, — сказал ему Сэм, и Рэй замер, прислушиваясь к его словам. – Пойдешь гулять?

Сэм наклонился и выставил вперед руку, сжав кисть в кулак. Рэй с минуту подозрительно на нее смотрел, не предпринимая никаких попыток пошевелиться, но потом все же очень медленно, словно собираясь в любой момент передумать, прыгнул на предплечье Сэма. Сэм выпрямился и, держа руку вытянутой, подошел к кровати. Микки в клетке не сводил с сокола кровожадного взгляда, и Сэм показал ему кулак.

— Ну что, пойдешь?

Птица склонила голову и, издав звук, похожий на чихание, принялась осторожно передвигаться выше по руке, пока не оказалась на плече. Там Рэй замер, через мгновение принявшись клевать волосы Сэма.

— Скорее всего, ты из цирка, а не из зоопарка, — пробормотал Сэм, боясь пошевелиться. – Потому что обычные птицы себе такого не позволяют.

Хоть чему-то в этой жизни он мог найти объяснение, не прибегая к сверхъестественной дряни.

А вечером все полетело к чертям.

* * *

Росс опять где-то пропадал, а Сэм как раз доделывал задания на завтра, как в кармане завибрировал телефон. Недоумевая, кто мог позвонить ему в такое позднее время, Сэм достал мобильник. Посмотрев на экран, он замер и сжал зубы. Больше всего он хотел не брать трубку, сделать вид, что никакого звонка и не было, но если спустя такое чертово время ему соизволил позвонить отец… Вряд ли все дело в том, что он хочет помириться. Если звонит отец – значит, что-то случилось. А в их семье в понятие «что-то случилось» всегда входило что-то… очень плохое. Сэм прикрыл глаза и, сделав глубокий вдох, нажал на кнопку вызова.

— Папа?

— Сэм? – раздалось немного нечетко в ответ, и Сэм против своей воли вынужден был признать, что ему не хватало голоса отца. Да и в принципе… он был бы не прочь повидаться с ним на денек. – Как… как у тебя дела?

— Неплохо, — Сэм прочистил горло, понимая, что лучше не упоминать о своих успехах в учебе, — это может только разозлить отца. А не вызвать гордость, как это бывает у обычных людей. Разговаривать с отцом сейчас – что ходить по минному полю, так что Сэм не знал, что вообще можно еще сказать. – Вот… учусь. – Он рассмеялся бы абсурдности своего ответа, если напряжение не сквозило вокруг наэлектризованной сеткой. – А… как ты? Как Дин?

В трубке воцарилась тишина, достаточно долгая для того, чтобы Сэм понял, что не ошибался насчет своих опасений. Холодок пробежался по его рукам и спине.

— Все в порядке, — ответил отец, но Сэм уловил ту почти миллисекундную заминку, чтобы понять, что он хотел сказать совершенно другое. Не в духе отца было сдавать назад, но, похоже, он пожалел, что позвонил, и теперь пытался неумело разрулить ситуацию. Ну, Сэм тоже не был уже неопытным ребенком, с кем могли прокатить все хлипкие выдумки.

Сэм решил говорить прямо.

— Пап, я знаю, что ты никогда не позвонил бы мне просто так, поэтому не время сейчас мне врать, — жестко произнес он. – Что с Дином? Могу я с ним поговорить?

Первые месяцы Дин звонил ему, почти всегда он и почти никогда – сам Сэм. И в том, что старший брат перестал это делать, была, в принципе, вина его, Сэма. Последние звонки длились от силы минуты две, обрываясь сэмовым: «Извини, мне нужно бежать. Извини, у меня много занятий. Извини, у меня это, у меня то». Нет, это не было ложью, ни капли, или какими-то попытками побега, он на самом деле был очень занят, но, оглядываясь назад, он понимал, что мог бы выкроить несколько минут для разговора с братом, который для него выкроил почти всю свою жизнь. Тогда Сэм не осознавал, как по-свински поступает, а потом Дин просто перестал звонить, подумав, что только мешает и Сэму на хрен не сдались его звонки.

— Нет, Сэм, не можешь, — в голос Джона пробился острый лед, который вспорол легкие Сэма, не позволяя тому сделать глоток воздуха.

— Он… что с ним? — слова застряли где-то в глотке, оседая едкой кислотой.

— Он пропал, — сухо ответил Джон, и Сэм уловил там незаметную для любого другого человека нотку тихого страха.

Дышать стало чуть легче, но острый камень, появившийся от коротких четырех слов, скоблил внутренности при каждом вдохе.

— Он…

— Мы охотились по отдельности, — перебил Джон, — и он всегда писал мне, где он и на кого охотится. В этот раз я не получил ничего, — его голос стал еще жестче, в нем отчетливо проступил гнев. – Так что я даже не знал, где была его последняя охота. Сейчас я выяснил, по последнему сигналу его GPS, но это единственное, что у меня есть. Но дальше будет легче, там проще узнать, на кого он мог охотиться.

По мере сказанного, страх уступал место неясной злости, и Сэму пришлось приложить усилия, чтобы говорить спокойно. Хотя он и сам толком не понимал, почему разозлился, потому что вины отца здесь не было. Если не считать того, что он вырастил Дина таким.

— И что ты… — Сэм выдохнул. – Я что-то должен сделать? Ты бы не стал мне звонить даже по такому поводу, я знаю. И с чего ты решил, что Дин пропал? Может, он отмечает успешную охоту и забыл про звонок…

— Сэм, — слово обожгло яростью. Сэм зажмурился, подумав про себя: «Знаю… я знаю… просто пусть лучше так, я хочу, чтобы было так».

В трубке послышался вздох, словно Джон собирался с силами, чтобы сказать следующие слова.

— Я… я не хотел тебя приплетать сюда, Сэм. Но его могли поймать копы. А я не могу… я у них на плохом счету, ты знаешь.

Сэм с силой сжал трубку, еле удержавшись от колючих слов насчет того, что собственная безопасность ему дороже безопасности сына. Гнев отступил так же быстро, как и пришел. Это было так глупо.

— Я… я схожу в полицейский участок. Мне придется написать заявление.

— Да, я знаю. Спасибо, Сэм.

Сэм помолчал мгновение и сглотнул внезапно появившийся в горле комок.

— Найди Дина.

— Обещаю.

— И… спасибо, что сообщил, — шепотом произнес он, но Джон уже отключился.

В трубке раздались гудки, и Сэм, опустив телефон, закрыл глаза. Собравшись с мыслями, он набрал заученный наизусть номер, который не высвечивался на его экране уже больше полугода. Сэм стиснул зубы и, запустив одну руку в волосы, поднес телефон к уху.

«Давай… давай… чтоб тебя…»

Спустя минуту Сэм отшвырнул мобильный на кровать и, вскочив, долбанул рукой по шкафу. Краем глаза он увидел, как Рэй, до этого спавший на жердочке, вздрогнул и испуганно вскинул голову. Сэм сел на корточки рядом и, подняв выпавшее пестрое перо, с минуту его разглядывал, словно пытаясь найти в нем что-то невидимое.

— Дин пропал, — тихо сказал он. Рэй моргнул и немного склонил голову, будто сочувствуя.

* * *

В обед на следующий день, после занятий Сэм сходил в полицейский участок, и там обещали в течение двух дней проверить, значится ли где-нибудь по стране у них Дин Моррисон, — действующую фамилию Джон потом прислал ему по смске. Сэм названивал Дину каждые три часа, и всякий раз трубка неизменно сообщала ему, что абонент не доступен.

Порой накатывала сильнейшая ярость на отца за то, что он позвонил, сказал это, грохнул его чертов почти идеальный мирок, как карточный домик, всего лишь парой слов. Но это чувство быстро проходило, и Сэм ощущал странное отвращение за свои мысли. Еще реже, когда сотый звонок оставался без ответа, появлялось жгучее желание бежать, нестись, искать, как сделал бы любой другой на его месте, как делал Дин, но вовремя включалась логика, действуя почти как оправдание, почему ему не нужно этого делать.

Иногда Сэм ненавидел себя.

Домашние задания Сэм делал почти на автомате, так же отсиживал пары. Учеба помогала отвлечься, но совсем ненамного. В кои-то веки он скатился по своей придуманной шкале баллов ниже Росса, и, видимо, скрыть то, что у него неприятности, не очень удавалось, потому что Росс это никак не комментировал. Вообще. И Сэм был ему за это благодарен. Преподаватели тоже видели, что что-то не так, и сбавили свою обычную нагрузку на него. Вперед выскакивал Росс, забирая его долю на себя, и почему-то казалось, что дело было не только в том, что он пользуется случаем, чтобы показать себя.

Сэм, как Дин и Джон, так и не научился прятать эмоции за маской, его любой мог прочитать как раскрытую книгу. Не всегда это было плохо, но сейчас Сэм хотел бы, чтобы все думали, что с ним все в порядке. Тогда и он, не видя этих чертовых сочувствующих лиц, мог бы сам ненадолго в это поверить.

Окончательно сойти с ума ему не давал Рэй, который, как и все, тоже чувствовал, что что-то изменилось. Но, в отличие от них, он понимал Сэма. Сэм посмеялся бы, если бы кто-то сказал ему, что он найдет себе отличного собеседника в птице. С того момента как Сэм нашел Рэя, прошло пять дней, и последние два дня сокол совершенно перестал его бояться. Сэм уже не сомневался в том, что птица цирковая, потому что в противном случае ее поведение противоречило всем законам природы и логики, но это было неважно. Вечером, когда Сэм делал домашние задания, Рэй сидел, не шевелясь, на его плече, то дремля, то наблюдая за движущейся рукой Сэма. Вычеркивая чувство одиночества одним своим присутствием.

Парадоксально, ненормально, сверхъестественно, но Сэм нашел лучшего друга, какого у него не было здесь, в Стэнфорде. Дин остался там.

Но теперь его не было даже там.

Опасения Сэма не подтвердились, птицу никто не обнаружил, а уборщица, которая приходила забирать мусор (притом всегда одна и та же), не говорила ни слова – так что Росс, похоже, выполнил свое обещание, неизвестно, как ему вообще это удалось.

Отец больше не звонил, и с каждым днем раскаленная нитка напряжения опутывала Сэма все сильнее.

Голова разрывалась, буквы в книге смазались в одно серое пятно, и Сэм в раздражении отодвинул учебник в сторону, прижав ладони ко лбу.

Рэй осторожно клюнул его в ухо, и там, где шелковистые перья соприкасались со щекой, было тепло, как от маминой руки.

* * *

Полиция позвонила через день и сообщила, что никакого Дина Моррисона ни в одном из их участков не значится. Данное известие не принесло Сэму облегчения, но и не усугубило ситуацию. Хотя, по правде говоря, Сэму лучше было бы знать, что Дин сидит за решеткой, но зато известно где, чем вообще не иметь понятия, куда он делся и жив ли еще.

Последнюю мысль Сэм отметал с тигриной яростью. Дин, черт возьми, не из тех, кто уходит по-английски, и если бы… так случилось, об этом узнала бы половина гребаной Америки.

Сэм медленно, но верно изводил себя, превращаясь в бомбу замедленного действия, а в пятницу утром позвонил Джон. И все разлетелось ошметками, разъедая чертову реальность кровавыми ржавыми пятнами.

— Ты… нашел Дина? – без каких-либо переходов выпалил Сэм, стоило ему нажать на кнопку вызова. В трубке воцарилась тишина, прерываемая свистом тяжелого дыхания Джона, – словно тот только что таскал тяжести. Страх царапнул разум, и Сэм сквозь зубы процедил: — Скажи уже что-нибудь!

— Нашел, — глухим голосом ответил отец, но это было сказано таким тоном, что Сэм не ощутил ни капли радости. Это слово выдернуло землю из-под его ног окончательно. – Точнее, как я понял, именно ты его нашел, Сэм, — произнес Джон после секундного молчания.

— Я? Какого черта ты говоришь?

— Я выяснил, кого здесь искал Дин. И он напоролся на неприятности еще большие, чем я мог предполагать.

— Кого же? – выдохнул Сэм и сжал левую руку в кулак, что ногти несильно впились в ладонь.

— Здешнего шамана, который за пятьдесят лет слетел с катушек и начал истреблять кого попало. На самом деле шаманы – неплохие мужики и уж точно не из категории нечисти, и с этим можно было договориться, но Дин, похоже, решил, что пробовать не стоит.

Сэм прикрыл глаза и сжал переносицу. Иногда Дин действительно сначала стрелял, а потом думал.

— Я поговорил с этим Черной Лисой, — Сэм хмыкнул, — и он сразу мне выложил все, причем с совершенно отстраненным видом, словно я был какой-то чертовой палкой.

Джон произнес это с какой-то злой иронией, что уголки губ Сэма невольно приподнялись в улыбке.

— Он… он решил проучить Дина. Этот сукин сын сказал, что Дину нужно больше обдумывать свои поступки и не стрелять во всех подряд, хотя какого черта он вообще понимает.

Сэм промолчал, хотя он мог бы вставить пару слов насчет воспитания Дина. Он никогда не осуждал брата и не собирался этого делать, но о Джоне такого он сказать бы не смог.

— И он сказал… он сказал, что убийство для Дина не должно быть легким, необдуманным и чем-то легкомысленным, поэтому он… — Джон внезапно замолчал.

— Черт подери, да говори уже! – прорычал Сэм, не обращая внимания на ледяной комок где-то в желудке.

— Я не знаю, как это связано с уроком для Дина, Сэм, — тихим, со странными, совершенно не свойственными ему интонациями, голосом ответил Джон. – Наверное, шаман вел расчет на то, что ты ему потом расскажешь, и он задумается, он что-то поймет, я не знаю… не вижу в этом смысла, не знаю, почему… почему это ты, Сэм.

— Что – я? – напряженным голосом спросил Сэм, ощущая, как холодеют ладони.

— Почему ты должен проходить этот чертов урок за него, — уже яростно процедил Джон. – Я пытался все исправить, я грозил этому придурку пистолетом, но он сказал, что его смерть ничего не изменит, и просто проигнорировал меня.

Сэм потер лоб и зажмурился.

— Подожди, я не понимаю… Про какой урок ты говорил, что вообще…

— Сэм, я знаю, что ты нашел кое-кого на этой неделе.

— Я не по… — Сэм осекся, и его глаза округлились. Невольно он бросил взгляд на спинку соседнего стула, где, спрятав голову под здоровое крыло, спал Рэй. – Нет! – почти выкрикнул он в трубку. – Нет, нет, нет и нет! Да ты просто… просто спятил!

— Я не имею привычки так шутить, Сэм, — совершенно ледяным голосом произнес Джон, и у Сэма по спине побежали мурашки. – Может, шаман и видит в этом что-то веселое, но я – нет.

Сэм вскочил со стула и заметался по комнате.

— Ты хочешь сказать, что… — это не укладывалось в голове, это было абсурдом, это было неправильно, нечестно, ненормально… — Я не… — Осознание прилетело, вонзившись острым колом и выбив из него весь воздух. – Я что, должен его… — севшим голосом начал он, но договорить ужасные слова не смог.

— Сэм, я, как мог, пытался отговорить его, убедить, черт, да я там чуть его не угробил, но, похоже, ему уже на это плевать. Я искал заклинания, Сэм. Я звонил Бобби. Больше нет способа вернуть ему его облик. Я бы не стал говорить тебе, если бы…

— ДА ВЫ ОХРЕНЕЛИ?! — внезапно заорал Сэм, не беспокоясь тем, что его запросто может услышать весь этаж. Ярость и шок клокотали в нем подобно лаве, разгоравшейся все сильнее. Рэй, который оказался совершенно не Рэем, с тихим вскриком проснулся и чуть не свалился со спинки стула, в последний момент уцепившись когтями. Он со страхом уставился на Сэма, и тот смог чуть-чуть успокоиться. – Ты позвонил мне, — дрожащим от гнева голосом продолжил Сэм, — чтобы сказать, что сокол, которого я нашел на долбанной тропинке, мой чертов брат?! Которому какой-то сумасшедший шаман решил преподать какой-то «урок», из-за которого я теперь должен убить Дина, превратившегося в птицу? А не пошли бы вы все?! – выкрикнул он последние слова.

Его грудь тяжело вздымалась и опускалась, а в глазах сверкали молнии.

В трубке воцарилась мертвая тишина.

— Закончил? – спустя какое-то время холодно спросил Джон, и это вызвало лишь новую вспышку ярости у Сэма.

— Представь себе, еще нет! – прошипел он, не сводя глаз с Дина, который, нахохлившись, сидел на спинке стула. Какая гребаная шутка. – Может, его зажарить на сковородке, чтобы хоть какая-то польза была от этого чертового «урока»! – последнее слово он почти выплюнул и замолчал, тяжело дыша.

Следующие слова застряли в глотке, когда он встретился взглядом с птицей и увидел в ее глазах почти человеческий ужас и какую-то смертельную тоску. Дин не осознавал себя и не понимал его, так ведь? Его поведение обуславливалось не тем, что он сохранил свой разум, — в противном случае он точно дал бы Сэму знать о себе, так или иначе. Просто он не был настоящей птицей, вот и все. Или, в крайней случае, это был еще один идиотский пункт из чертовой игры шамана.

Это была всего лишь игра света, но стоило Сэму подойти ближе, Рэй-Дин шарахнулся от него, чуть не свалившись со стула. Когда Сэм, слушая ледяную тишину в трубке, протянул руку, ожидая, что, как обычно, сокол запрыгнет на нее, тот сжался в комок и попытался отодвинуться.

— Прости, прости меня, — прошептал Сэм и легко коснулся перьев. Дин испуганно дернулся под его руками. – Я… извини, я погорячился, я не… — уже громче в трубку произнес он, не зная, как подобрать слова. – Просто это… слишком. Он был всего лишь птицей.

Сэм услышал почти незаметный вздох Джона.

— Это твой брат, Сэм. Это не птица.

— Тем ужаснее выглядит то, что ты ждешь от меня, — сухо ответил Сэм. – Приезжай и сделай это сам. Но такого от меня не проси.

Сэм нажал на отбой, и рука с телефоном безвольно повисла вдоль тела. Сжав переносицу и сделав глубокий вдох, он посмотрел на сокола, который все еще испуганно на него смотрел, и Сэм, вновь прикоснувшись к нему, ощутил сильное напряжение, исходящее от птицы.

Даже если это был бы не Дин, он не смог бы. За всю жизнь он так и не научился хладнокровности брата и отца, порой она пугала его, и он… не хотел быть таким, как они. Он не хотел становиться… чертовым роботом.

— Я знаю, я несправедлив к тебе, — прошептал он, опустившись на стул и не сводя взгляда с Дина. – Ты никогда не был таким, как отец. И я знаю, ты не смог бы… так. Превратись я в чертову блоху, ты бы носил меня в спичечном коробке у себя в кармане, я знаю. Я не смогу. Ты же мой чертов старший брат, хоть и с клювом.

Сэм усмехнулся, но улыбка вышла кривой гримасой. Он с силой сжал волосы, со свистом выпустив воздух сквозь зубы.

— Лучше бы ты меня понимал… Ты бы знал, что делать.

Он поднял голову, когда услышал тихий скребет когтей по столу. Дин стоял прямо перед его лицом, склонив голову, разглядывая с птичьим любопытством, и в его глазах не было ничего человеческого. Вытянув шею, он внезапно схватил прядь волос челки Сэма и несильно потянул на себя, почти сразу же отпустив. После этого он проковылял мимо и, хлопнув здоровым крылом, запрыгнул на плечо, там притихнув.

Сэм издал тихий смешок.

— Ты не осознавал, кто я, но все равно понимал меня лучше всех. Наверное, в тебе этого никакая сущность не изменит. Сучонок ты…

Прохладный ветер ворвался в окно, и глаза остро зажгло от попавшей в них пыли.

Семь дней, семь чертовых дней…

Внезапно хлопнула дверь комнаты, и Сэм, вздрогнув, поднял взгляд.

— Как дела? – поинтересовался Росс, но, наткнувшись на мрачный взгляд Сэма, прикусил язык. – Ты весь день сидишь в комнате, сходи проветрись, — посоветовал он, проходя мимо к клетке Микки. – Тебе еще дерьмо птичье выносить.

Сэм фыркнул, покосившись на сокола на плече.

— Да, пожалуй, ты прав, — вздохнул он. Голова раскалывалась на куски. – Он встал и осторожно опустил Дина в его домик. – Нужно подумать, — пробормотал он, но Росс услышал.

— Правильно, на свежем воздухе думается лучше, — кивнул он, насыпая Микки корм. Налив воду, он поставил плошку обратно в клетку и закрыл дверцу.

Сэм вымученно улыбнулся.

— Пошли, — Росс выбросил в мусорное ведро пустой пакет и направился к выходу. – Хватит тухнуть, с тобой таким неинтересно.

— А ты хочешь снова стать зазнавшимся козлом? – не удержался от подколки Сэм, и Росс бросил на него косой взгляд.

— Может быть.

* * *

Сэм гулял по парку уже около часа, но никаких мыслей в голову так и не приходило. О том, что попросил от него отец, Сэм даже думать не собирался, не то что рассматривать такой вариант. Он приходил от этого в сильнейшую злость. Злость на отца, на шамана, на Дина, на всю чертову жизнь – за то, что они оставили его со всем этим в одиночку, но при этом никого из них Сэм не мог по-настоящему винить. Разве что долбанного шамана, чтоб его самого превратили в кого-нибудь…

И если отец так спокойно об этом говорил, пусть сам приедет и убьет сына, Сэм с этим не шутил. И он даже не сомневался в том, что отец не сможет. Он мог быть или притворяться крутым воином, железным морпехом, которому было на все плевать, но и у него были пределы, хотя ни Сэм, ни Дин о них не имели понятия. И с каким бы раздражением в данный момент Сэм ни относился к отцу, он знал, что семья – его больное место.

И поэтому неизвестно, чего он ждал от Сэма. Внезапного ледяного спокойствия и пофигизма или веры в то, что это обязательно вернет Дину прежний облик? Господи, он согласился бы и на Дина-Спящую красавицу, черт возьми, но убить, чтобы вернуть…

Гребаный ненормальный мир.

Мысли Сэма оборвал шорох гравия, становящийся все более громким. К нему бежал Росс, и еще издалека Сэм заметил его белое лицо. Сердце екнуло, на секунду остановившись, а потом понеслось вскачь.

— Сэм… Микки… Рэй… — Росс тщетно пытался выдавить из себя что-то более внятное, но большего и не требовалось. Ощутив, что сердце ухнуло куда-то в пятки, Сэм изо всех сил понесся обратно в общежитие.

Ветер хлестал его по лицу подобно крыльям обезумевшей птицы.

* * *

Сэм залетел в комнату на минуту раньше Росса и, окинув комнату взглядом, сразу заметил сокола, лежащего на его кровати. Его перья были сильно помяты, на белой груди, помимо черных, виднелись алые пятна. Глаза были закрыты, а клюв открывался в безмолвном крике – и это было единственное, что показывало, что Дин все еще был жив.

— Боже… — Сэм дрожащими руками взял сокола к себе на колени. Только теперь Сэм осознал, что он без труда умещается на двух ладонях. – Что случилось?

Он бросил взгляд на клетку, в которой находился чертов хорек. Микки забился в самый угол, злобно поблескивая глазами, но даже издалека Сэм смог рассмотреть кровь на его светлой шерстке.

— Ты задал этому сукину сыну, — Сэм попытался улыбнуться соколу трясущимися губами, но ничего не вышло.

В этот же миг в комнату влетел Росс и как вкопанный остановился у стены, глядя на раненую, растрепанную птицу на руках у Сэма.

— Я вернулся, а они тут… — он неопределенно махнул рукой, словно это объясняло всю ситуацию. – Я… я, наверное, нечаянно не захлопнул дверь его клетки до конца, и он… Черт… Прости, Сэм.

Сэм молча кивнул, не сводя неподвижного взгляда с Дина. В груди больно кольнуло и что-то замерзло, когда медленное биение сердца под его ладонью окончательно затихло. Он медленно встал и пошел к выходу из комнаты, держа в руках мертвого сокола, мертвого брата. Росс провожал его взглядом, полным извинения, какого Сэм никогда у него не видел, но ему было все равно.

Его тихое помимо воли вырвавшееся «спасибо» выстрелило в грудь зарядом мелкой дроби и пробило легкие, принося облегчение, за которое он себя ненавидел.

Не обращая внимания на прохожих, которые глазели на него и сокола в его руках, широко раскрыв глаза, он вернулся в парк, найдя место, где его никто бы не потревожил. И принялся ждать. Сидя на траве в тени деревьев, Сэм обрывал пальцами травинки, разрывал их на мелкие кусочки и начинал заново, кусая губы, чтобы не заорать. Его руки уже окрасились в зеленый цвет, а Дин… все еще оставался Рэем. Прошло всего минуты три, показавшиеся Сэму вечностью, и это оказалось его пределом.

Дрожащими пальцами, зелеными от травы и красными от крови, он набрал номер отца.

— Все, — сказал он. – Все.

— Сэм… — Джон замолчал, и впервые за все время Сэм понял, что отец совершенно не может найти нужных слов.

— Это не я, — глухо ответил Сэм. – Так получилось. И ничего не происходит. Ничего, понимаешь? НИ-ЧЕ-ГО! – проорал он в трубку, почти ожидая, что сокол сейчас вновь испуганно встрепенется и обратит на него взгляд черных глаз. Но тот оставался неподвижным.

— Подожди, нужно еще…

— Что, подождать? – голос сорвался. – Сколько еще ждать? Он мог просто тебя обмануть! Это же чертовски ненормально! Дин что, вспыхнет светом и воскреснет? Или спустится с небес? Ты повелся у шамана на поводу, как… как…

Два коротких слова прекратили истерику, будто ударив хлыстом.

— Не мог, — твердо сказал Джон, и Сэму хотелось иметь хоть малую толику его уверенности и стального спокойствия, которого он почему-то не проявлял с ним, Сэмом. – Я уверен в этом. Он не обманул. Все будет хорошо, Сэм. Просто… подожди.

— А ты бы смог? – прошептал он и оборвал звонок. – Давай, чертов ублюдок, не выводи меня из себя, понял? Возвращайся уже, хватит придуриваться.

В конце концов, когда он звал его, Дин всегда приходил. Стоило Сэму серьезно разозлиться, спрятав панику за раздражением, и произнести эти слова, как рядом раздался громкий пронзительный соколиный крик, от которого Сэм невольно подскочил на месте.

— А ведь серьезно… светишься… — одними губами прошептал он, глядя на то, как серебристое сияние охватывает маленькое тельце, скрывая его своим светом. Сияние разрасталось все сильнее, и Сэм порадовался тому, что ушел в самый дальний угол парка, где редко кто бывал. От яркого света Сэм невольно зажмурился, а через несколько секунд до него донеслись отборные маты, которые он узнал бы где угодно.

Он открыл глаза и встретился с ошарашенным взглядом брата, который лежал на земле, отплевываясь от перьев, летающих вокруг него в воздухе подобно снежинкам.

— Какого…

Сэм усмехнулся и, протянув руку, помог брату встать. Тот, продолжая стряхивать с себя перья, не отводил от Сэма пристального взгляда, от которого последнему стало не по себе.

— Привет, что ли, — как-то робко произнес он и попытался улыбнуться, но облегчение, затопившее его, шок от происходящего и немного горькая радость превратили его лицо в застывший камень.

— Привет, — медленно ответил Дин, прищурившись. – Где я, почему ты здесь, и почему я чертова курица?

Сэм смотрел на него мгновение в легком недоумении, а затем расхохотался. Смех вышел немного истеричным, но ему было плевать. Дин, приподняв бровь, молча смотрел на него, но настороженное выражение из глаз так и не исчезло, а улыбка ни на секунду не появилась на его губах.

— Что произошло, Сэм? Я… в Стэнфорде?

Вопрос отрезвил его подобно ушату ледяной воды, и Сэм тут же перестал смеяться. Он опустился на траву, разом ощутив ужасную усталость, и стиснул зубы. Дин, поколебавшись, сел рядом с ним, чуть касаясь плечом. Слова неожиданно дались Сэму легко, высвобождая накопившееся за эти дни напряжение, но в глаза брату он заставить себя посмотреть не мог. Было ли дело в том, что он до сих пор чувствовал вину за то, что оставил его тогда, или же за произошедшее сегодня, за то, что его не было рядом, когда все случилось, Сэм не знал.

Дин молча слушал его, жуя травинку, и по мере рассказанного выражение его лица все больше ужесточалось, пока не превратилось в маску без единой эмоции.

— И как я… стал прежним? – Дин не смотрел на брата.

— Ты… просто превратился, — соврал Сэм. Сейчас он не мог рассказать, о чем попросил его отец. Не мог рассказать, что его, Дина, загрыз чертов хорек. Позже, когда-нибудь, Дин узнает, он сам расскажет ему – и, может, они даже посмеются вместе над гребаной иронией судьбы. Но не сейчас.

Сэму не надо было даже видеть глаза Дина, чтобы понять, что тот не поверил ему. Но, к удивлению Сэма, он не стал ничего выпытывать. Они помолчали, вглядываясь в просветы за деревьями, за которыми вдалеке виднелось одно из зданий университета.

— Тебе тут нравится? – спросил Дин совершенно пустым голосом.

Сэм вздрогнул.

— Да, — тихо ответил он.

— Неудивительно, — Дин ухмыльнулся, и Сэм рискнул посмотреть в его лицо. Но оно так же оставалось ничего не выражающим, и улыбка вышла почти оскалом. – Нет, тут круто, я вижу.

— Как ты можешь видеть, если мы сидим в самой заднице парка? – Сэм улыбнулся, когда Дин несильно его толкнул плечом.

— Потому что ты не умеешь выбирать фуфло, Сэмми.

— Я – Сэм, — привычно парировал Сэм и в следующую секунду вздрогнул от осознания, как ему не хватало этого чертового девчачьего прозвища, произносимого братом.

— Конечно, как скажешь.

Дин снова улыбнулся, и на этот раз улыбка коснулась его глаз.

— А учишься как, ботаник? – он фыркнул. – Хотя что я спрашиваю, ясно же, что спишь на этих учебниках, разве что не с ними.

— Иди в задницу, — беззлобно пробурчал Сэм.

— Да ладно, чувак, ты крут, — произнес Дин, хлопнув брата по плечу и поднявшись на ноги. – Я рад за тебя.

Сгорая, свети другим. Первое правило.

Сэм с тихим вздохом тоже поднялся и неловко переступил с ноги на ногу, не зная, что сказать. За это время он вызубрил половину уголовного кодекса Америки, но разучился общаться со своим старшим братом.

— Ну, я поеду, — Дин замялся, глядя куда-то мимо Сэма.

— На чем? Импалы здесь нет.

Дин пожал плечами.

— У меня есть деньги, куплю билет на автобус. Не дай Бог кто-то угнал из леса мою малышку, я с этого чертового колдуна все его шкуры сниму!

— Может, лучше подождать отца, он приедет и заберет тебя. А ты пока здесь побудешь, — предложил Сэм и почувствовал острое сожаление, когда Дин покачал головой. Хотя он ничего другого и не ожидал, было больно осознавать, что Дин так стремится убежать от него. Хотя в этом Сэм не мог его винить. – Давай я хотя бы провожу тебя до вокзала, ты же понятия не имеешь, где его искать.

Дин хлопнул его по плечу.

— Не бойся, студентик, не потеряюсь. Учись прилежно, я и так выносил тебе мозги все это время.

— Может, все-таки останешься? – попробовал Сэм еще раз.

— Мне нет места здесь, в этом городке жутко умных занудиков, — Дин едко усмехнулся, а в глазах, вопреки этому, было пусто. Помолчав мгновение, добавил чуть дрогнувшим голосом: — Бывай, Сэмми. Еще увидимся. Отцу я позвоню.

И больше не оглядываясь, быстро пошел по тропинке, ведущей из парка. Сэм молча провожал взглядом его неестественно прямую спину, и так и невысказанное Дином «Мне нет места в твоей жизни» осталось висеть между ними, растягиваясь невидимой удлиняющейся с каждым шагом Дина колючей проволокой.

Когда Сэм вернулся обратно в общежитие, Росс осторожно, словно боясь, спросил его, где Рэй, и Сэм совершенно честно ответил:

— Его больше нет.

— Мне будет не хватать его, — тихо сказал Росс.

Сэм кивнул, проглотив комок в горле.

— Да. Мне тоже.

* * *

На выходных приехали родственники Росса и забрали Микки. Очевидно, Росс ощущал себя виноватым за происшедшее, хотя Сэм и пытался его убедить, что все в порядке и он ни в чем его не винит. Он не признался бы, но на самом деле он почувствовал огромное облегчение, когда хорек навсегда исчез из его жизни. Он не мог смотреть на него и понимать, что этот пушистый зверек когда-то убил его брата. И, может быть, лет через десять, он сможет вспомнить с улыбкой этот факт и даже посчитать это забавным. Хорек-убийца, какая ирония.

Но сейчас это только напоминало ему о том, насколько хрупкая броня защищает его брата, в какой чертовой опасности он находится каждый день. За эти полгода чувство страха за своих притупилось, потому что он не находился непосредственно поблизости и не видел их ран, их сжатых зубов и горящих от боли глаз. Он не забывал про них, волновался, но это было не так. Это было легче.

Это заставило его в полной мере осознать, что, когда брату понадобится помощь, его не будет рядом, чтобы подставить свое плечо. Что, когда Дин, отчаявшись, позовет его, единственным ответом ему будет громкий крик рассекающего серое небо одинокого сокола, больше похожий на звонкий, пронзительный плач.

____________________________

[1] – «Лети» с древнего языка вселенной Кристофера Паолини. Да-да, «Эрагон».

[2] – Я в курсе, что третьих «Пиратов Карибского моря» не было тогда и в помине, но можно же мне повольничать по мелочевке, верно?