Деловое предложение (джен)

Ты последняя семья -

(с.) Эрени Корали ака Льдинка.

Шестой эпизод. Над Эндором. Звезда Смерти-2.

Исполинских размеров темная фигура, покачиваясь, словно пьяный пилот, покидающий провинциальную таверну, с трудом поднималась с пола. Приглядевшись, можно было заметить, что у фигуры недоставало одной руки, однако ожидаемой лужи крови не было. Вместо разорванных сосудов и мышц — разомкнутые контакты и провода. Конечность исполина была механической — как, впрочем, и добрая половина его искалеченного, но тем не менее сильного тела.

Сильно израненный, поверженный вчерашним фермером Лорд Ситхов наконец встал, стиснув зубы от боли и усилия. Слегка покачиваясь, он подошел к своему учителю, чтобы занять своё место за его спиной, едва не потерянное в недавней схватке.

Старший ситх, казалось, этого и не заметил: слишком сильно он был увлечен своей жертвой, бившейся в конвульсиях под его смертоносными молниями. Лорд Вейдер же занял позицию наблюдателя, будто бы это и не его сын корчился в страшных муках у ног Властелина Тьмы.

Он его не знал. Почти не знал. Его ребенка украли у него джедаи. Он потерял его как сына ещё тогда. Конечно, кровь не вода — это признают даже ситхи, поэтому в своё время Вейдер предложил ему объединится, свергнуть Палпатина и править Галактикой как отец и сын. Но тот отказался, сделав свой выбор. Теперь это уже не его вина. Не его.

Конечно, жаль, что пропадет такой потенциал, но... мальчишка сам виноват. Нечего было его искать, пытаясь вернуть к Свету. Хмм, это же просто смешно! На что рассчитывал этот наивный идиот? Он ситх, адепт Темный стороны, который вовсе не собирается менять все своё могущество на жалкие крохи Светлой. Ему это не нужно. Ему нужно лишь, как любому нормальному ситху-ученику, наконец-то убить своего учителя и занять его место. Но как объяснить все это мальцу с запудренными джедаями мозгами?

Именно — никак. А тут ещё и Палпатин решил его заменить... да и кем заменить? Кем? Мальчишкой-фермером! Несомненно, талантливым — все ж его, Дарта Вейдера, сын! — но совершенно не обученным, наивным повстанцем!

Впрочем, это у него почти получилось... Он недооценил мальчишку. Точнее, его поистине Скайуокерское везение. В итоге его чуть не убил собственный сын, под аккомпанемент мерзкого смеха Сидиуса. Почему — "чуть"? Потому что он не оценил масштабов промывки мозгов своего отпрыска. Что-что, а это ныне покойные Йода с Кеноби умели делать. Поэтому Люк отказался убить отца и занять его теплое место у трона, поступив, по-мнению Вейдера, неописуемо глупо и... благородно.

И что бы он там ни думал, но факт останется фактом: мальчик сохранил ему жизнь. Фактически спас его, вместе с тем подписав себе смертный приговор. То чувство, что испытывал по отношению к нему Вейдер, можно было назвать благодарностью — пусть и с натяжкой. Хмм, а ситхи вообще могут испытывать такое чувство? Но... раз он сейчас это чувствует, то, значит, могут. Он ведь настоящий ситх, а не темный джедай.

— Отец, прошу, помоги... — доносится до его слуха тихий, больше похожий на стон голос. Бросив беглый взгляд на умирающего и увидев в его глазах мольбу о помощи, Вейдер поспешил его поскорей отвести. Стыд... Лорду было стыдно впервые за много лет. О Сила, что делает с ним этот ребенок?

— Люк, — тихо позвал его Вейдер в Силе. — Прости, сын... но ситхи не способны на самопожертвование. А я ситх, что бы ты там себе ни фантазировал. Я не мифическое чудище, не кровожадный монстр, не бездушная машина для убийств — я обычный ситх. Я не могу тебя спасти, не потеряв собственную жизнь. А она мне все же несколько дороже, чем твоя. Да, и ты сам виноват. Ты сделал свой выбор ещё на Беспине. Но все же... ты не убил меня, хотя имел такую возможность. Поэтому я отомщу за тебя, сын. Это будет по-ситхски. Прощай.

* * *

— Мой Повелитель, нам нужно уходить. Они взорвали генератор защитного поля, — бесстрастным тоном констатировал сей факт Вейдер, нарушив мертвую тишину, вот уже несколько минут царившую в тронном зале. Воцарившуюся ровно с того самого момента, как затих навсегда один простой улыбчивый паренек с Татуина...

— Что? — дернувшись как от удара, спросил вернувшийся в реальность Палпатин.

— Нам нужно уходить, если вы, конечно, не хотите быть расщепленным на атомы, ваше Величество, — не удержавшись от некоторой язвительности, ровно произнес Вейдер.

— Но как? Я же... Они же должны были попасться в ловушку! Целый легион! Легион против жалкой группки мятежников. Как? Как им это удалось? — Дарт Сидиус редко показывал своё удивление, но сегодняшний случай был исключением: слишком силен был шок от осознания того, что очередной его гениальный план потерпел провал...

"Теряешь хватку, Учитель", — подумал Вейдер. Уж он-то знал, как... но Императору явно не следует знать, что он не последний Скайуокер...

Пока не следует.

* * *

Он сидел, низко опустив голову. Медитационная камера привычно дарила ему ощущение относительного спокойствия. Все раны были заштопаны, новая рука надежно припаяна к телу. Вдох-выдох. Он совершенно спокоен. Он все сделал правильно, ведь так?

Нет, не стоит думать об этом. Не стоит. Вдох-выдох. Он должен сосредоточиться на ниточке, тоненькой, почти призрачной ниточке, той самой, что связывает его с одной заносчивой альдераанской принцессой... впрочем, не знай Вейдер совершенно точно о существовании этой нити, он бы никогда не нашел её... но сейчас он знает, и поэтому найдет её.

* * *

Он нашёл её. Нашёл. Маленькая искорка Силы, никем не обученная, она затерялась где-то среди других звезд, словно ожидая того, кто поможет ей раскрыться и засиять ярким светом на небосводе Силы.

— Лея, — тихо позвал Вейдер, чувствуя, как находящаяся за миллионы световых лет от него дочь вздрогнула, побледнела и инстинктивно попыталась закрыться от него. Но Лорд слишком долго искал её, чтобы позволить ей это сделать.

— Послушай меня, дочь, — мягко, но с нажимом произнес он. — Ты не сможешь прятаться от меня вечно. Я все равно найду тебя, где бы ты ни была. Часть меня живет в тебе, и ты не можешь сбежать от самой себя. Пойми это.

— Что вам от меня нужно? — "голос" девушки дрожал от бессильной ярости, которая лишь легкими отголосками доходила до него.

— У меня есть к вам деловое предложение. Соглашаться или нет — дело ваше. Моё же — предложить. Люк отказался, сделав свой выбор. Теперь он мертв. Надеюсь, вы будете более благоразумны, нежели ваш брат.

— В чем заключается ваше предложение? — упоминание о Люке раззадорило принцессу. Сквозь их заметно окрепшую связь в Силе до Вейдера дошла волна её боли и горечи, приправленной ядовитой издевкой, что предназначалась ему.

— Мне может потребоваться, как это ни прискорбно осознавать, некоторая помощь с вашей стороны в убийстве так горячо вами любимого Императора. Я предлагаю вам присоединиться ко мне, отправить на ту сторону Силы зажившегося на свете Сидиуса и править Галактикой вместе как отец и дочь.

Лорд чувствовал, что одна сторона принцессы настойчиво просит послать его подальше, вторая же... более скрытная сторона её натуры просит сперва подумать. Она ненавидела Вейдера не меньше, чем императора, но... из двух зол принято выбирать меньшее. Она не хотела кончить свою жизнь, как Люк. Она была молода, целеустремленна и честолюбива. И она хотела жить. В то, что Вейдер найдет ее везде, она охотно верила. Да и само предложение не было плохим. Чтобы воплотить в жизнь свои мечты, чтобы сделать этот мир лучше, ей нужна власть — Вейдер мог дать ей её. Наверное, стоя за спинкой трона, она сможет сделать гораздо больше, чем бегая по всей галактике с бластером наперевес.

— Мне... — ей было нелегко произносить эти слова. — Нужно подумать.

— Ты знаешь, как со мной связаться, Лея, — с чувством выполненного долга произнес ситх, прекращая тем самым их ментальный разговор.

И почему-то Вейдер был уверен, что она согласится.

Легкий полумрак, окружающий довольно просто обставленную комнату. Единственный источник света — широкое светлое окно с видом на погруженный в холодный сумрак величественный сад. На узком подоконнике, словно восседая на троне, сидела темноволосая женщина. Ни её идеально ровная спина, ни заплетенные волосок к волоску длинные волосы, собранные в причудливую прическу, ни отлично сидящее на её обманчиво хрупкой фигуре закрытое черное платье — ничто, кроме разве что лихорадочно блестящих в ночной тьме карих глаз и неестественной бледности, не выдавало в её облике тех душевных терзаний, что обуревали ее в эту минуту.

Лея Органа... Нет, не так. Она потеряла право быть ею, наверное, ещё тогда, когда приняла предложение Вейдера, а не тогда, когда окончательно потеряла саму себя, предав свои немного глупые, но такие важные идеалы. Прошло лишь десять лет, но кажется что воды с тех пор утекло гораздо больше.

Вейдер... Она хотела жить. Очень сильно хотела жить. И она была не готова сложить свою голову за Восстание, обреченное на провал. Только вот для того, чтобы понять это, Лее пришлось пережить смерть брата. Битва над Эндором стала ключевой. Они выиграли битву, но проиграли войну. Это было абсолютно ясно всем, кроме горстки фанатиков, оставшейся ото всего Альянса. Они потеряли лучших своих людей, но Император и Вейдер остались живы. Люди отчаялись. Они перестали верить. Империя была несокрушима. Им нечего было ей противопоставить. Это было концом.

Принцесса знала, что Вейдер найдет её на любом конце Галактики, что, находясь в Альянсе, она подвергает опасности быть обнаруженными всех своих оставшихся в живых друзей. И Лея сбежала, оставив короткую записку Хану с просьбой не искать её и вообще забыть про неё навсегда. Сделав, это она перечеркнула всё.

Вейдер... Ей потребовалось время, чтобы признать его. Родителей не выбирают — так гласит одна простая истина, но... это не мешало ей одно время находить утешение в другой: отец не тот, кто зачал, а тот, кто воспитал. Только сейчас, оглядываясь назад, бывшая принцесса уже с горечью признает, что это и вправду так. Вот только... сейчас она кто угодно, но не Лея Органа, дочь славного альдераанского короля. Дарт Вейдер приложил слишком много сил и нервов, чтобы перевоспитать её, победив строптивую идеалистку своим поистине скайокерским упрямством. Да, у него это получилось. Впрочем, как бы сильно он ни повлиял на неё, но и она в долгу не осталась, изменив его. Пожалуй, как это было ни прискорбно осознавать, они были слишком похожи.

После смирения пришло... нет, не прощение. Простить его она не сможет никогда, но... она его понимала. Наверное, Лея была единственным человеком во всей Галактике, способным заглянуть в черную и загадочную душу Темного Лорда и остаться в своем уме... Но тем не менее с пониманием поступков и мотивов Дарта Вейдера, её ненависть к этому человеку ушла. Испарилась, оставив лишь свой горьковатый привкус. И ей сразу стало легче, когда эта пелена ярости спала.

Они были прекрасным тандемом. У старого Палпатина не было шансов. Их боялись и ненавидели. Галактика прогнулась под них. На их стороне были флот и Сила. У её ног лежала целая могущественная Империя, сжатая в железном кулаке Вейдера, но она была несчастна. Так же как и он. Их уделом было вечное одиночество, ненависть к миру и к себе.

На месте её сердца ныне зияла кровавая рана, но если у Вейдера эта рана уже спела покрыться рубцами и тонкой корочкой льда, то её была ещё слишком свежа, чтобы затянуться. У неё было всё и не было ничего. Империя принадлежала ей ровно столько же, сколько она сама принадлежала ей... У Вейдера был его флот и солдаты, у неё её страна и поданные. Они принесли в Галактику Мир и Покой, окончив войну и избавив её от Палпатиновского произвола. Чтобы о них ни говорили, но Отец и Дочь были справедливы.

Её холодные пальцы провели по запотевшему стеклу, а затем по своему все ещё идеально плоскому животу. Порою ей до безумия хотелось обычного человеческого тепла, но на свете больше не было тех, кто мог бы ей его подарить. Да и способна ли она сама на это?

Одинокая слезинка тихо скатилась по её впалой щеке:

Если у меня будет мальчик, то я назову его Люк...