Сердце матери (джен)

— Отойди, глупая девчонка!

— Пожалуйста, только не Гарри! Пожалуйста!

Ему не было нужды её убивать. Женщина положила ребёнка в кроватку, закрывая её собой, раскинув руки. Она была похожа на раненую птицу, которая до последнего защищает своего птенца. Что ему за дело? Глупая девчонка. Придётся покончить со всем семейством разом…

* * *

Гарри во все глаза смотрел на молодую женщину, которая с такой жадностью всматривалась в его лицо, будто вовек не сможет насмотреться. Зелёные глаза, так похожие на его собственные, застилали слёзы. Мама…

— Не отходи от меня…

Его просьба была такой по-детски чистой. Он — символ этой битвы. Он смелый, отважный путеводитель для всех защитников Хогвартса. Сейчас он был сыном. Ему хотелось взять маму за руку. Лили скользила рядом, не отходя ни на шаг. Ни его родителей, ни Сириуса с Люпином дементоры и пожиратели видеть не могли. Их видел только Гарри. Они были его щитом, его защитой. В тот момент, когда он скинул мантию и смело вышел на поединок с Волан-де-Мортом, призраки растаяли. Гарри отшвырнул Воскрешающий Камень, а значит, вызванные его волшебством образы неминуемо исчезли. Он не мог видеть, что Лили не ушла. Незримую нить матери и ребёнка не смогло разорвать упорядоченное волшебство. Что-то пошло не так. Лили знала, что сбой этот временный, и вскоре ей предстоит вернуться. Там её ждёт вечность. Здесь был её сын. Отчаянное желание быть рядом смогло на некоторое время противостоять всем законам бытия, физики и колдовства. Лили не могла уйти. Гарри в ней нуждался. Он попросил не отходить.

Фантом молодой женщины парил на краю поляны, где разыгрывалась жестокая трагедия. Она видела, что в глазах сына нет и тени страха. Её мальчик. Совсем взрослый. Как несправедливо, что судьба так рано разлучила их. Гарри вырос настоящим мужчиной. Лили молча плакала, не двигаясь с места, понимая, что высшие силы, там, на небесах, дали ей лишь временную отсрочку. Ещё немного. Ещё чуть-чуть наглядеться на него. Сынок…

— Авада кедавра!

Луч зелёного света пронёсся из конца палочки Волан-де-Морта и ударил Гарри в грудь. Лили вскрикнула, хотя никто её крика не услышал. Упали оба. Долгие минуты ни Гарри, ни Тёмный Лорд не подавали признаков жизни. Пожиратели не двигались. Животный страх пригвоздил всех к месту. Лили ощущала, что Гарри ещё не там. Хотя, его нет и здесь. Она не понимала, что происходит. Когда замешательство достигло точки отчаяния, Волан-де-Морт пошевелился. Лили пожалела, что не посмела приблизиться к сыну. Она надеялась, что оставаясь неподвижной, не привлечёт внимания небесной канцелярии, и ей позволят ещё немного побыть здесь.

В голосе Тома Риддла слышался неприкрытый страх, когда он отдал распоряжение осмотреть Гарри. Сам боялся. Лили не верила, что всё закончится вот так. Она хотела кричать, бежать, закрыть его. Как тогда. Но какая-то сила оставляла её лишь свидетелем этой сцены. Неужели ей позволили остаться, чтобы дать увидеть, как погибнет её сын?

— Пожалуйста, только не Гарри! Пожалуйста!

Эта горячая просьба была произнесена шёпотом. Она видела, как Тёмный Лорд щелчком заставил одного из своих подчинённых выйти вперёд. Раздался вскрик боли. Лили пригляделась. Это была женщина. Конечно, прошло столько лет, и её ровесницы давно уже не молоденькие девушки. Кто это? С удивлением Лили узнала Нарциссу Блэк. Быть не может! Она знала красавицу Цисси. Сейчас перед ней была жалкая измученная тень. От былой спеси и надменности, которая особенно была заметна у её сестёр, не осталось и следа. Нарцисса приблизилась к Гарри. Лили знала, что он жив. Что она могла сделать? Жизнь отдать за сына. Не раздумывая. Одного раза было мало. Сейчас она не сможет ему помочь. Нарцисса наклонилась, заслоняя длинными спутанными волосами ото всех на поляне происходящее. Ощупала Гарри, затем поднялась:

— Он мёртв!

И тут Лили всё поняла. Сейчас перед ней была не сторонница Тёмного Лорда. Сейчас на поляне с горящими глазами стояла мать. Нарцисса готова защитить своего сына любой ценой. Как когда-то закрыла собой своего сына сама Лили. Сердце матери… Когда появляется на свет ребёночек, незримая ниточка связывает мать и дитя. Наши дети всегда останутся нашими детьми. Наша боль всегда будет мучительной, когда у ребенка что-то не ладится. Дети эгоистичны. Они вырастают, становятся на ноги, уходят независимо по своему пути. Это закон жизни… Никогда не забывайте свою мать. Ту, которая просыпалась ночами сто раз, когда вы капризничали; ту, которая лучший кусочек всегда подсовывала вам, уверяя, что ей не хочется. Вы наивно полагали лет до четырнадцати, что мама любит лишь гнилые яблоки…

Лили вместе со всей процессией двинулась к замку. Похоже, про неё совсем забыли. Она не думала об этом. Просто жадно впитывала все минуты, так нечаянно подаренные ей сбоем там, на небесах. Она даже не была привидением, она знала, что эта отсрочка — дань её отчаянной мольбе побыть с сыном.

Лили видела, как Волан-де-Морт обратился к защитникам Хогвартса. Лили стала свидетелем того, как волна стойкости и непокорённости сумела пробить брешь в наглом самомнении жалкого Злого Мага. Видела она мальчика, юношу, который по возрасту был как её Гарри. Он смело выступил против Тома Риддла. Потом события замелькали, плохо поддаваясь осознанию. Лили ничем не могла помочь, не могла кого-то уберечь или защитить, но для чего-то она всё ещё была здесь. Вспышки заклинаний рикошетом отскакивали от стен, оставляя рваные раны в древних стенах любимого замка. Хогвартсу наносили раны. Непонятно было во всей этой адовой суете, что происходит. Постепенно бой сдвинулся ближе к дверям главного входа. Лили, вынырнув из-за одной колонны, случайно налетела на парнишку. Странное выражение лица. Такой юный, а столько боли во взгляде. Казалось, он не понимает вообще, зачем он здесь. Не успев понять, свой это или чужой, Лили была отброшена метнувшейся тенью. Огромный, пахнувший потом и смрадом пожиратель, плотоядно ощерился, направив палочку на юношу. Тот даже не успел ничего сказать.

Лили представила себе мать этого юноши. Не важно, по доброй ли он воли оказался в этой заварушке, или случайно. Не важно, сколько ошибок совершил и, возможно, подлых ошибок. Это чей-то сын. Лили не могла защитить своего сына. Сейчас она фурией набросилась на противника. Гнев её и желание во что бы то ни стало защитить ребёнка были такими сильными, что все каноны рухнули.

Драко, а это был он, и один из пожирателей, которые хорошенько обогатились на всей этой сделке с Волан-де-Мортом, вдруг увидели между собой матовое облако. Оно разрасталось. Пожиратель от потрясения давно опустил палочку. Кроме них двоих никто ничего не замечал — вокруг хватало хаоса и без всяких причуд. Облако, принявшее очертание женщины, накинулось на нападавшего. Громким эхом под сводом колонны разнеслось:

— Не тронь ребёнка!

Молодая женщина, призрак, фантом, или что это там было, исчезла, оставляя жуткое эхо от собственного возгласа.

Этого хватило, чтобы Драко Малфой успел улизнуть в ближайший переход. Он не видел, что человек, который хотел его убить, рухнул замертво от потрясения.

* * *

Гарри огляделся. Он видел, что люди сидят за столами и тихо переговариваются. Родные разыскивали своих, друзья собирались вместе, чтобы осознать, что всё. Они победили. Краем глаза заметил в сторонке семейство Малфой, которые жались друг к другу, как бы сомневаясь, что они имеют право находиться здесь. Внезапно он поймал на себе взгляд Драко. С самого первого курса они враждовали. Глупо, по-мальчишески. Сейчас в этом взгляде не было враждебности. Долю секунды они смотрели в глаза друг друга, понимая, что за эту ночь пережили целую жизнь.

Драко не знал, что его мать не выдала Гарри Тёмному Лорду.

Гарри не знал, что в женщине, накинувшейся на пожирателя, Драко узнал Лили Эванс.