Изгнание длиною в вечность (гет)

Тауриэль не любила Арвен, дочь Элронда, — или, если сказать вернее, попросту не понимала. Та, что прозвана была Вечерней Звездой, день и ночь проводила в своих покоях, иногда выходила на террасу или прогуливалась по пустынным коридорам, но в основном вела существование затворницы, сутки напролет сидя над книгами, и Тауриэль непреднамеренно сторонилась этой странной женщины, а та, в свою очередь, вовсе не искала ее компании.

Невольно, однако, Тауриэль задумывалась — чем живет Арвен, дочь Элронда, на что надеется она в этом Эру забытом краю? Быть может, Ривенделл сделал ее такой? Может, с годами и сама Тауриэль станет похожа на Арвен?..

Но годы шли, а Тауриэль оставалась прежней. Она провела в Ривенделле пятьдесят лет, но и за полвека во владениях лорда Элронда ничего не изменилось — все так же лето сменялось осенью, вода покрывалась листьями с облетевших деревьев, а Линдир приносил и приносил библиотечные книги, чтобы Тауриэль могла хоть чем-то занять свой ум.

Иногда — раз в пять или десять лет — лорд Элронд позволял ей выезжать на охоту за орками вместе с его сыновьями; орки в окрестностях Ривенделла были гостями нечастыми.

Однажды Тауриэль все-таки решилась спуститься в подземную библиотеку, о которой ходило столько молвы; она долго бродила по подвалам, полным крыс и отсыревшей плесени, но выход был сокрыт от посторонних глаз, и Тауриэль, заблудившись, выбралась наружу только в полночь, выйдя через прикрытую древним гобеленом дыру в стене.

Она оказалась в пустой темной купальне. Из недр земли, негромко журча, бил горячий источник; вода беспрерывно подтачивала камни, ставшие теперь, должно быть, совсем уже гладкими и приятными на ощупь. От источника поднимались клубы густого теплого пара, и спина Тауриэль под плотной тканью платья мгновенно взмокла от пота.

— Во имя Моргота, да где же здесь выход? — ругнулась она, озираясь по сторонам.

— Он справа от вас.

Тауриэль никак не ожидала, что ей ответят, поэтому, вздрогнув всем телом, поскользнулась на мокром бортике каменного бассейна и полетела в воду прямо в одежде.

— Проклятье! — Тауриэль выплюнула воду и встряхнулась, словно собака.

Совсем рядом послышался плеск, и в следующее мгновение перед нею оказалась Арвен, дочь Элронда. Лицо эльфийской женщины разрумянилось от жара, размокшие темные волосы лежали на плечах. Тауриэль отчего-то смутилась и поспешно отвела взгляд от крупных тяжелых грудей, оканчивающихся розовыми сосками.

— Сожалею, что побеспокоила вас, миледи, — пробормотала она, смотря куда угодно, только не на эти налившиеся горошины. — Я оказалась здесь случайно. По правде сказать, я немного заблудилась в ваших подвалах.

— Кажется, отец никому не разрешает спускаться в его библиотеку, — в проницательных синих глазах появился намек на понимающую усмешку.

— Что, даже вам? — поинтересовалась Тауриэль, досадуя, что ее так быстро раскусили.

— Иногда, — уклончиво ответила Арвен, и на вытянутое лицо ее легла тень. — Не библиотека сейчас заботит меня.

— А что же вас заботит? — Тауриэль почувствовала невольное любопытство — что за тайна кроется в душе этой женщины, о чем думает она длинными безмолвными вечерами в своих покоях?

Арвен немного помолчала, после чего спросила негромко:

— Вы когда-нибудь любили?

Тауриэль тотчас вспомнила пол пещеры, холодный и грязный, и спина отозвалась ноющей болью, словно это было совсем недавно, а не пятьдесят лет назад, когда в первый и последний раз разделила она ложе с эльфийским принцем. Они ничего не обещали друг другу тогда — будто знали, что более уже не увидятся.

— Да, — прошептала Тауриэль, с трудом выбравшись из омута горьких воспоминаний. — А вы?

— Да, — ответила Арвен, глядя перед собою и ничего не видя. — Он невообразимо далеко от меня сейчас.

Теперь дочь Элронда была совсем близко, и от тела ее исходил какой-то особенный жар, заставлявший Тауриэль краснеть, точно девчонку. Не особо осознавая, что делает, рыжеволосая эльфийка сжала розовый сосок леди Арвен, напрягшийся под ее пальцами, скользнула рукой по животу, направляя туда, где мягкие кудрявые волоски образовывали треугольник. Когда Тауриэль, погрузив ладонь меж чужих ног, осторожно сжала пальцы вокруг комочка пульсирующей плоти, Арвен испустила удивленный вздох и подалась вперед; ресницы ее трепетали.

Тауриэль, с одной стороны, было очень неловко все это делать, но при этом какое-то нездоровое любопытство заставляло ее продолжать, и Вечерняя Звезда с готовностью отвечала на ее ласки.

— Ваш отец прогонит меня прочь, если узнает об этом.

— Он никогда не узнает, — пообещала Арвен и, помогая Тауриэль избавиться от насквозь промокшей одежды, потянулась к ее губам.

Поцелуй был мягкий, теплый и распаренный, как все в этой купальне. Рыжеволосая нолдиэ ощутила руку Арвен, скользнувшую меж ее ног.

— Да чтоб вас Моргот побрал, — пробормотала она, не зная, куда девать глаза от смущения. — Меня отовсюду выгоняют, я уже привыкла, миледи.

— Что же, привыкайте и к этому, — молвила Арвен, погружая в нее свой палец.

* * *

— Значит, ты решила возвратиться, сестра? — в голосе Маэдроса не было ни радости, ни досады — одна только всепоглощающая усталость.

— Да, покуда есть такая возможность, — жуя соломинку, отвечала Меларис. — И вам советую поступить так же. Моргот повержен. Эонвэ дал вам возможность отплыть в Валинор и предстать перед судом за свои проступки; все будет только хуже, если откажетесь.

— Решение уже принято, — молвил Маэдрос, коротко и мрачно переглянувшись с Маглором. — Мы должны вернуть Сильмариллы и исполнить последний долг перед Атаром.

Разговор происходил на лесной опушке близ лагеря майа Эонвэ — трое детей Феанора, последние из живых, и молодая рыжеволосая эльфийка лет тридцати встречали последний совместный рассвет.

— Пройдет день, и ближе к ночи мы нападем на лагерь, — подал голос Маглор.

Меларис глянула на единокровного брата скептически и — отчасти, возможно — с жалостью.

— Что же, как вам будет угодно. А я — устала. Во рту моем почти не осталось зубов, а на левой руке не хватает пальца — спасибо, Маэдрос, что прикрыл меня, когда я просила, — в голосе ее прозвучала горькая ирония.

— Ты сама рвалась командовать моим авангардом, — пожав плечами, заметил рыжеволосый лорд.

— В любом случае, то уже в прошлом, — Меларис выбросила вконец изжеванную соломинку и затоптала ее ногой. — Мы с Тауриэль будем более благоразумны.

— Но я, матушка, собираюсь остаться, — заявила вдруг ее дочь весьма решительным образом.

— Ты? Почему? — голос Меларис как-то вдруг разом растерял всю уверенность.

— Я родилась здесь — и здесь мое место.

— Но куда ты пойдешь?

— Леди Галадриэль приглашала меня пожить в Лориэне — полагаю, именно туда я и отправлюсь.

— И мне не удастся отговорить тебя от этой затеи? — вздохнув, вопросила Меларис.

— Не удастся, — спокойно подтвердила Тауриэль. — Я буду скучать по всем вам.

— Маэдрос! — Меларис в отчаянии поглядела на своего лорда-брата. — Может, хоть ты вразумишь эту девчонку? Скажи ей, что место ее в Валиноре, рядом со мною!

— Это твоя дочь, — равнодушно ответил Маэдрос.

— Но и твоя тоже! — возмутилась его сестра. — Неужели ты ничего не сделаешь?

Тауриэль наблюдала за их перебранкой с легким недоумением. Когда дело касалось дочери, отец никогда ничего не предпринимал, и матери после стольких лет давно уж пора бы это усвоить.

— Лучшее, что я могу сделать — предложить тебе отправиться в Лориэн вместе с нею.

— И для чего же мне это нужно? — огрызнулась Меларис. — Что ждет меня в этих краях, кроме забвения и позора? Или, может, вы позволите мне завладеть Сильмариллом — хотя бы одним из двух?

Братья мрачно переглянулись между собою. Вопрос не требовал ответа.

— Так я и думала, — бросила Меларис и, плюнув сквозь прореху в зубном ряду, направилась к лагерю Эонвэ. — Вы дали клятву, но я ни в чем не клялась и вольна уйти — пожалуй, сама судьба уберегла меня от страшной участи, сделав презренным бастардом.

* * *

Длинные высокие стеллажи уходили в никуда. Их было бесчисленное множество, воздух напитался запахами старых книг, истертых кожаных переплетов и пыли. Тауриэль бродила по библиотеке уже около часа и опасалась, что свеча погаснет, прежде чем она успеет отсюда выбраться.

Но где же выход?.. Кажется, она опять заблудилась. Тауриэль снова вспомнила и балрогов, и Моргота, но это не помогло, и фитилек догоревшей свечи, дрогнув, погас, оставив ее в кромешной тьме.

Тауриэль подумала, что ей, наверное, не стоило приходить. Лорд Элронд был прав — секретная библиотека оказалась столь огромной, что даже зоркий эльфийский взгляд не видел здесь ни конца, ни края, — сплошные стеллажи, старинные тома со всего Средиземья, запах пыли и собственные бесчисленные шаги, гулким эхом отлетавшие от высоких сводов.

Тауриэль ощутила тоску. Не так давно, когда последние лучи солнца еще скользили по скругленным белокаменным крышам башен и башенок Ривенделла, она коротала вечерние часы в покоях леди Арвен, говорила с дочерью Элронда долгие разговоры, держала ее в объятиях и, лаская губами и языком, получала ответные ласки. Арвен уснула на плече рыжеволосой нолдиэ, но Тауриэль не сиделось и, уж конечно, не лежалось на месте. Осторожно выскользнув из нагретой их телами постели, она запаслась свечой и отправилась рыскать по подземельям в поисках растреклятой библиотеки.

Тауриэль продвигалась на ощупь. Если не выберется отсюда к рассвету, ее должны хватиться; кто-нибудь рано или поздно спустится сюда — Линдир, к примеру. Уж он-то здесь явно частый гость.

Внезапно из прохода справа вынырнула пузатая стеклянная лампа с вправленной в нее свечой. Тауриэль вздрогнула и отшатнулась, многократно пожалев, что не захватила кинжал — впрочем, отбиваться в Ривенделле было попросту не от кого.

— Вы меня до смерти... — Тауриэль осеклась.

Лампа высветила лицо незнакомца — худое и бледное, чуть заостренное книзу.

— Не может быть... — прошептал он, покачнувшись.

Серые глаза безумно вращались в своих орбитах, бескровные полоски губ задрожали.

— Лорд Маглор... — осторожно позвала Тауриэль, никак не в силах поверить в увиденное. — Дядя...

Брат ее отца приоткрыл рот — и неожиданно так завопил, что Тауриэль невольно отпрянула назад и заслонилась руками, а Маглор продолжал голосить, и крик его переходил в леденящий душу вой.

Откуда-то появился Линдир в компании двух сородичей. Глаза его наполнились ужасом, а эльфы, чьих имен Тауриэль не знала, бросились успокаивать ее дядю.

Только когда брыкающегося лорда Маглора взяли под руки и увели вглубь библиотеки, Линдир повернулся к Тауриэль.

— Госпожа, вам нельзя здесь находиться, — пробормотал он с легким укором.

— Но здесь мой дядя! — воскликнула Тауриэль. В ней вдруг взыграло возмущение. — Почему никто мне этого не сказал?

— Вы же видите, в каком он состоянии, — Линдир вздохнул, глаза его сделались совсем печальными. — Лорд Маглор давно уже утратил рассудок.

Покачав головою, эльф молча направился к выходу, и Тауриэль ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

На рассвете она предстала перед лордом Элрондом.

— Ты расстроила меня, Тауриэль, дочь Маэдроса, — слова его были суровы, однако лицо не выражало гнева, а губы тронула скорбная, понимающая улыбка.

— Простите, милорд, — смиренно отвечала рыжеволосая нолдиэ.

— Что же, любопытство — не порок, если его сопровождает должная осторожность, — сказал владыка Ривенделла, устало потерев свои очи. — Тот, кого ты видела, Тауриэль, уже не является твоим дядей. Лорд Маглор совершенно безумен; годами он бродит меж стеллажей, словно тень, и отказывается покидать библиотеку, как бы я его ни уговаривал. В наших силах лишь присматривать за лордом Маглором, следить, чтобы ему всего хватало. Эльфы приносят ему еду и питье, меняют простыни на его ложе... Вот только мыть себя милорд, к сожалению, не позволяет, и от него стало дурно пахнуть, но здесь я бессилен.

— Я думала, мой дядя погиб тогда же, когда и отец, — пробормотала Тауриэль и, вскинув голову, поглядела на владыку Ривенделла. — Как случилось, что он оказался здесь?

— Лорд Маглор менее импульсивен, чем твой отец. Избавившись от своего Сильмарилла, он долго скитался по Средиземью, пока не пришел сюда — почти безумный уже тогда. Лорд Маглор не узнал меня, — Элронд подавил тяжелый вздох, — хотя некогда дал приют мне и моему брату Элросу и вырастил нас вместе с твоим отцом.

— Мне это ведомо, милорд, — кивнула Тауриэль.

— Ты обещаешь больше не беспокоить лорда Маглора? Боюсь, он и так слишком много вынес.

— Обещаю, милорд.

Тауриэль откланялась и отправилась бродить по пустующим залам и коридорам; мрачные думы владели ею.

Рано или поздно Тауриэль изгоняли отовсюду — из Лихолесья, а до того — из Лориэна, когда она случайно застрелила из лука приближенного леди Галадриэль. Даже собственным родителям Тауриэль оказалась не столь уж нужна; интересно, что должно измениться теперь?

Она подумала об Арвен — дочь Элронда вряд ли умрет от тоски, ибо сердце ее давно принадлежало Серому Страннику, наследнику древних королей, что истреблял сейчас орков где-нибудь в Глухоманье. Нет, Арвен едва ли станет долго по ней скучать, а все, что между ними произошло... Что же, этих ласк будет не хватать и самой Тауриэль, если, конечно, в скором времени ее не повесят...

Вздохнув, Тауриэль поглядела в зеркало и решилась.

Лорд Элронд теперь вполне доступным языком запретил ей посещать подземную библиотеку, однако именно это и сделала Тауриэль, едва наступила ночь; на сей раз у пояса ее болтался наточенный, истосковавшийся по крови кинжал, а в кармане лежали огниво и несколько запасных свечей.

— Лорд Маглор... дядя... — негромко сказала Тауриэль в темноту.

Голос ее дрогнул. Вспомнилась некстати пещера с низкими потолками, костер на отсыревшем земляном полу и кислое виноградное вино. Леголас спросил тогда...

«Нет».

Огромным усилием воли Тауриэль возвратилась к действительности.

«Если я продолжу цепляться за прошлое, мне недостанет решимости свершить задуманное».

— Маглор! — позвала она снова.

Легкие шаги Тауриэль услыхала не сразу, а когда это случилось, не ощутила радости. Перед нею появилась знакомая лампа, освещавшая бледное лицо и серые, почти выцветшие глаза хозяина.

— Дядя... — пробормотала Тауриэль, в нерешительности остановившись.

— Что это, Нельо? Кто эта женщина — дурной сон или очередное наваждение? — хрипло вопросил Маглор, обращаясь к кому-то, кто будто бы стоял перед ним.

Тауриэль на всякий случай обернулась, но сзади никого не было. Это придало ей уверенности.

— Дядя, я пришла освободить вас, — Тауриэль потянулась за клинком, глаза защипало от непрошеных слез. — Больше вы не будете страдать. Очень скоро вы увидите моего отца, и владыка Мандос подарит покой вашим душам.

— Что она говорит, Нельо? — Маглор с недоумением задрал голову к потолку. — О чем она нам говорит?

— Простите, — шепнула Тауриэль и, сомкнув пальцы на жесткой кожаной рукояти, насквозь пронзила его грудь стальным острием.

Лампа выпала из ослабевших рук лорда Маглора и, ударившись об пол, разлетелась на множество мелких осколков. Дядя отправился вслед за нею, кровь толчками выплескивалась из свежей раны, а из горла прорвался предсмертный крик — пронзительный и отчаянный. Когда он затих, Тауриэль услыхала за спиною пыхтение и топот.

Ее привели в тронный зал и поставили перед лордом Элрондом, который сосредоточенно хмурился, глядя в пространство перед собою.

— Оставьте нас, — махнул он своим подчиненным.

— Владыка... — осторожно начал Линдир.

— Ты меня слышал, — в голосе лорда Элронда прозвучали стальные нотки.

Вздохнув, эльф отвесил короткий поклон и ушел, забрав с собою всех остальных. Перед троном осталась одна лишь Тауриэль. Рыжеволосая нолдиэ не смела поднять глаз на владыку Ривенделла, однако в душе ее не было страха — Тауриэль чувствовала себя непривычно опустошенной.

— Один только Эру может распоряжаться чужими жизнями, — сказал лорд Элронд отстраненно и как-то очень устало. — Когда эльф берет на себя его обязанности, из этого обычно не выходит добра.

— Я должна была… оказать ему последнюю милость… как поступил бы и мой отец, — сбивчиво проговорила Тауриэль. — Ведь больше ничего нельзя было сделать, так?

— Возможно, — коротко ответствовал Элронд. Взгляд его стал жестким, почти колючим. — Согласно законам Ривенделла, которые некогда я сам составлял с великим трудом, убийство моего гостя карается смертью.

Тауриэль склонила голову в знак понимания. Она ожидала услышать эти слова.

— Я готова принять наказание, владыка.

— Готова?

От Тауриэль не укрылось, что на лице Элронда проступило удивление.

— Что же, ты и впрямь дочь своего отца — лорд Маэдрос долго и упорно искал путь в чертоги Мандоса, пока наконец не нашел, бросившись в огонь следом за своим Сильмариллом.

— Полагаю, милорд, что и я однажды найду этот путь, — учтиво ответила Тауриэль.

Эдронд посмотрел на рыжеволосую нолдиэ цепким пристальным взглядом, и в его глазах ей почудилась тень иронии. Неужто владыка Ривенделла находит ситуацию хоть сколько-нибудь забавной?..

— Однажды — безусловно. Но не сегодня, — вынес вердикт Элронд, вновь сделавшись хмурым. — Ты должна покинуть мои владения до рассвета.

— Да будет так, — только и сказала Тауриэль, прежде чем повернуться и уйти за вещами.