Тайная печаль милсдаря Петруччо (джен)

...Ближе к полуночи честная компания уже была прилично так под хмельком: кто дремал на столе, кто под ним, а кто все же сумел добраться до своей лежанки. Из общей сонно-пьяной картины выбивались только двое: Ян, что сидел, подперев голову кулаком и гоняющий по столу пробку от бочонка, да Ежи, что устало прислонился к другу и задумчиво плевал в потолок. Так бы и продолжалось всю ночь, наверное, и наша парочка тоже в конце концов уснула, однако низушка нежданно-негаданно одолела тоска:

— Ян, а Ян, – пихнул он локтем приятеля. Тот оторвался от так полюбившейся ему пробки и перевел затуманенный взгляд на полурослика.

— Чего тебе, мелочь? – сонно буркнул он.

— Грустно мне, – со вздохом сообщил Ежи.

— И что мне сделать? Может, тебе виверновой бражки налить? Сразу весело станет, – саркастически предложил Ян и зевнул.

— Друг, тоже мне! У меня горе, а ты... – обиженно надулся милсдарь Петруччо, отодвигаясь от приятеля и демонстративно повернувшись к нему спиной.

— Ну вот, давай еще и мы подеремся, – хмыкнул полосатый. Затем, не слушая возражений и возмущенных воплей полурослика, усадил того к себе на коленки. – Так веселее? — поинтересовался он.

— Да иди ты, – насуплено проворчал низушек, но с коленок Яна не слез. Нравилось ему там, вероятно, на ручках, детство вспоминалось.

— Ну, не дуйся. Давай, колись уже, что за печаль тебя заела? Как-то ты веселый поинтереснее будешь... – солдат потрепал его по голове.

— Ян, я скучаю без Лоредо... – очень грустно пробормотал Ежи куда-то ему в куртку.

Сказать, что полосатый был удивлен, не сказать ничего.

— Че эт ты про эту тварь лысую вспомнил? Скольких ваших этот урод порешил? – недоуменно спросил он у друга.

— А опыты мне над кем ставить? Роше-то жалко, ему и так досталось... А добровольно больше никто не согласится. Поводов нет.

— На меня даже не надейся, – боязливо произнес его приятель. – У меня и без опытов жизнь тяжелая.

— Ты что?! – обиженно выкрикнул милсдарь Петруччо. – Ты же не Лоредо.

— А я чем хуже?

— Не ты хуже, а он! Над ним опыты ставить можно, а ты хороший, хоть и полосатый, жалко тебя на опыты... – обиженно пробурчала куртка.

— Ну спасибо, – хмыкнул Ян. – Хороший я, значит... И что ты предлагаешь-то, Ежи? Другого коменданта мы тебе не сыщем сейчас при всем желании.

— Хороший – это значит хороший. Для меня хороший, в смысле.

— А для кого я нехороший? – удивился Ян. Как-то не он раньше не задумывался на такие философские темы.

— Для кого-нибудь. Э-э-э-э... – задумчиво произнес Ежи. – Я как-то не выяснял.

— Замечательно. И к чему мы пришли? Я хороший, но и не хороший одновременно[1].

— Именно так, – важно кивнул полурослик, на мгновение высунувшись из-под куртки. – Для меня ты хороший. Что тут непонятного-то?

— Ага, это после того, как я вырезал кучу твоих собратьев, – сказал солдат, и, подумав, добавил. – По долгу службы.

— Вот с этого и надо было начинать. С «по долгу службы». Но я-то с тобой не по долгу службы сейчас разговариваю. И дружу.

— А по зову сердца? – хохотнул Ян.

— Угу. Еще по зову желудка, печени и прочих органов, какие так есть у меня в теле. Я уж как-то туда не заглядывал. Да и не хочется что-то.

— Удивительно, – полосатый задумчиво поскреб подбородок. Определенно, это был самый странный разговор в его жизни.

— Ничего удивительного в этом нет. Лионель тоже хороший.

— И с ним ты тоже по зову желудка дружишь?

— Я к тебе с открытой душой, а ты издеваешься! – Ежи опять зарылся в так полюбившуюся ему куртку полосатого.

— Слушай, мелкий… Может, мне куртку, того, подарить тебе? – спросил он у своей куртки, потому как от полурослика из нее торчали только мохнатые ноги.

— Не, без тебя она уже не интересная будет. Не уютная. Вот, – ответила ему куртка.

Ян вздохнул. Он решил, что зверушки разные в одежде обитают. У кого-то блохи, у кого-то вши и клопы, а у него вот низушек завелся под курткой. М-да.

— Слушай, Ян... – как вкрадчиво начала его «зверушка». – А давай... – он сделал паузу. Ян с подозрением посмотрел на сопящего ему в рубаху Ежи. Не нравилась ему эта пауза. Ох, не нравилась.

— А давай Лоредо воскресим! – предложил низушек, снова высунув довольную моську из-под куртки.

Ян почувствовал, как по спине пробежала холодная струйка пота. Все-таки предчувствие его не обмануло.

— За-за-зачем? – настороженно поинтересовался он. – Будто тебе чокнутого призрака эльфки было мало. Она ж там всех чуть не порешила.

— Я же только что объяснял, – низушек опять зарылся в куртку и обиженно там засопел. – Ты меня совсем не слушаешь, – из-под куртки донесся подозрительный всхлип.

— Э-э-э-э-э... – недоуменно выдал полосатый. – Ты чего там, ревешь что ли? Ты это... давай прекращай...

— Не прекращу, – срывающимся голосом заявила куртка. – Ты меня не слушаешь. И вообще, у меня тоска мировая.

— Не, ну серьезно. Не нужно соплей. Я успокаивать не умею. Это к Коротышке надо. Это у него четырнадцать детей. А у меня детей нет. Давай, хватит уже...

— Тоже мне, друг. Лоредо воскрешать не хочешь, плакать не разрешаешь... Возьму вот и вернусь к Лионелю. Он хороший, – куртка продолжала всхлипывать.

— Так я же тоже хороший. Нет?

— Уже нет, – обиженно заявила куртка. – Ты не хочешь помочь мне воскресить Лоредо.

— Ладно, если я плохой, тогда вылезай уже оттуда. Не фиг тебе у меня, плохого, под курткой сидеть... – Яну почему-то стало обидно.

— Ну вот, еще и прогоняет! – совсем убито сказала куртка. – И как тебя совесть не загрызла-то, окаянного?!

— Не вкусный я, вот и не загрызла… Серьезно, прекращай уже! Я не знаю, как успокаивать плачущих низушков. Я вообще не знаю, как успокаивать. Я только убивать умею!

— Вот! Самое время научиться воскрешать, – наставительно сообщила куртка. Она зашевелилась и из-под полы вылез довольный донельзя полурослик. Тут Ян понял, где-то его так неплохо «нагрели»... – Пойдем, нас Лоредо ждет.

* * *

Вечер у ведьмака не удался. Как, впрочем, и последние несколько дней, в общем-то. Он всерьез начал подумывать о смене профессии, потому как его квалификация была подвергнута неожиданно серьезному испытанию и… провалила экзамен.

От грустных размышлений Геральта отвлек стук в дверь.

— Кого ещё там черти принесли, – проворчал себе под нос белоголовый, поднимаясь со своей лежанки и направляясь к двери.

— Опять вы? – с тоской вздохнул ведьмак, когда в приоткрытую дверь втиснулись двое.

— Ты не рад нас видеть? – очень серьезно спросил низушек.

Геральт промолчал, давая возможность непрошеным гостям устроиться в каюте и объясниться.

Ежи, будто и не чувствуя того, что ему, мягко говоря, не рады, уселся на колченогий табурет (с трудом, конечно, но что поделать?) и поднял на Геральта сияющий энтузиазмом взгляд. Впрочем, объяснять что-то он не торопился, как и его молчаливый спутник.

— Так чего пришли? – не выдержал Волк.

— Нам, как бы, помощь нужна, – сообщил Ежи.

— Ты ведь на все руки мастер, милсдарь низушек. Зачем тебе помощь скромного ведьмака? – хмыкнул белоголовый.

— Я только зелья варить умею. А призраков вызывать не обучен. Конечно, я видел, как ты это делал недавно, не особо процедуру понял, – сообщил полурослик.

— Да ты что... – начал было Геральт и спохватился, – Не обучен ЧТО?! – он с нескрываемым ужасом уставился на полосатого. Парень вроде головастым казался, может, хоть он прояснит ситуацию.

Солдат обреченно пожал плечами. Дескать, а что я? Я так, мимо проходил, это все его, низушка, затеи.

— Зачем тебе учиться призраков вызывать? – настороженно спросил Геральт у полурослика.

— Тоска меня одолела. Скука смертная, – вздохнул тот. – И вообще, меня Ежи зовут, а это Ян, – не к месту добавил он.

— Ага. Тогда скажи мне, милсдарь Ежи, ты таким экзотическим способом решил развеять тоску всех находящихся на корабле? – скептически поинтересовался белоголовый.

— Нет, – ответствовал ему полурослик, затем повернулся к своему спутнику, – Ян, поддержи меня. Почему все я объяснять должен? Дело-то ведь общее.

Вышеозначенный Ян очень печально вздохнул, по его лицу было видно, что дело совсем не общее. И он как бы лицо подневольное во всей этой операции.

— Ежи хотел сказать, что он скучает по Бернарду Лоредо, – еще более печально сказал полосатый.

— Лоредо? – Геральт понял, что он ничего не понял.

— Да, – кивнул Ежи, – Лоредо. Мне опыты не на ком больше ставить.

— Что значит «больше»? – кажется, ведьмак что-то пропустил.

— То и значит, – насупился полурослик. – Я на нем опыты раньше ставил. А теперь он почил миру бозе... Зачем вы его виверне скормили? Такой подопытный был... Эх...

— Опыты? – Волк недоуменно посмотрел на Яна, коего считал более или менее вменяемым персонажем. – Что за опыты?

— Крапивой он его кормил и Лютикову балладу про командиров слушать заставлял, – пояснил тот.

— Про командиров?

— А ты что не слышал балладу? – встрепенулся увядший было низушек. – Хочешь я тебе напою?

— Может, не надо? – осторожно попросил ведьмак. Воистину, его жизнь никогда не будет скучной...

__________________________________________

[1] – отсылка к Шредингеру