Лекарство от перфекционизма (джен)

Снейп был рад, что этот день, наконец, подошел к концу. Ко всем проблемам и тревогам добавилась еще одна — чертов Поттер опять влип в неприятности, и, как всегда, сам не знает, как и почему! Много в чем его можно обвинить, но только не в том, что он сам бросил имя в Кубок Огня — уж Снейпу ли не знать, что этому глупому мальчишке не под силу такое волшебство!

Планируя чашку крепкого горячего чая перед сном, профессор спустился в подземелья и направился в сторону своих апартаментов. Но, проходя мимо своего кабинета, он увидел небольшую фигурку, одетую в школьную форму, сидящую под дверью. Фигурка сидела в странной позе: обхватив одной рукой колени, другой — голову и тихонько всхлипывала.

— Мисс… мисс Грейнджер? — внезапно охрипшим голосом, заикаясь, спросил Снейп.

Та не без усилия над собой подняла голову. По ее бледному лицу и дрожащим рукам все сразу стало ясно.

— Идем, — коротко велел Северус, и, схватив Грейнджер за плечо, заставил ее подняться и потащил в свой кабинет. — Не молчи, Гермиона, говори что-нибудь…

Он усадил ее за свой стол, расчистил место. Подошел к камину, зачерпнул летучего пороха и бросил в пламя.

— Дамблдор!

Ответа не последовало. Профессор положил перед Грейнджер переплетенную стопку пергаментов в толстой кожаной обложке, полез в шкаф, чтобы достать специальное чернильное зелье и особое перо.

— Я выучила текст наизусть, — Грейнджер заговорила неожиданно громко, и лишь через секунду профессор нашел тому объяснение: она пыталась перекричать голос в своей голове. — И несколько раз писала его рунами, чтобы сейчас… сейчас…

Она закрыла глаза и потрясла головой.

— Соберись, — негромко, но твердо сказал Снейп, заставляя ее выпрямиться и взять в руку перо. Потом он снова подскочил к камину и повторил вызов.

— Дамблдор!

Но директора явно не было на месте, поэтому с Грейнджер придется разбираться самостоятельно.

Мысленно чертыхнувшись, Снейп достал из одного из ящиков длинную серебряную цепь, и, как и учил директор, не спеша подошел к Гермионе. Та как раз обмакивала перо в чернильницу.

— Погодите, вы еще не можете начинать, — сказал профессор как можно более ровным голосом.

— А когда же… — в голосе Грейнджер начала проступать паника.

— Спокойно. Последние приготовления, — произнес Снейп и набросил серебряную цепь девочке на шею и обмотал несколько раз. — Онис клаудере.

В тот же миг Гермиона вскочила и попыталась отбежать, но лишь придушила сама себя цепью и прищемила кожу на шее между звеньями. Она закричала не своим голосом, и Снейп понял, что демон изо всех сил пытается взять ситуацию под контроль, и если не победить в битве за тело, то хотя бы вырваться из плена. Северус схватил Грейнджер за плечи и заговорил спокойно, прямо в ухо.

— Грейнджер, контролируй себя. Сосредоточься. Мы ведь были готовы к этому заранее. Ты знаешь, что тебе делать. Ты справишься и через пару часов будешь окончательно свободна. Где твоя волшебная палочка?

Во время его речи Гермиона успокоилась немного и вновь тяжело вздохнула.

— Во внутреннем кармане. Ятавар недоволен этой цепью, — слова явно давались ей с трудом.

Профессор забрал у Гермионы палочку и положил в шкаф под охранные заклинания, чтобы демон не мог ею завладеть.

— Не называй демона по имени, это облегчит ему работу, — напомнил Снейп, опутывая той самой цепью обе руки Грейнджер. — Онис клаудере. Садись за стол. Дай мне левую руку.

Гермиона послушно протянула ладонь, Снейп тем временем открыл чернильницу и достал свою палочку. Потом, крепко держа Гермиону за запястье, шепнул какое-то заклятье, и девочка вскрикнула: на ладони появился глубокий кровоточащий порез. Не потеряв ни одной капли, Снейп направил поток в чернильницу и через десять секунд еще раз взмахнул палочкой — порез исчез вместе с остатками крови. Затем он закрыл чернильницу, взболтал содержимое и поставил перед Грейнджер.

— Вот теперь можешь начинать. Я буду рядом. Не позволяй страху руководить тобой. И будь внимательна, чтобы не пришлось начинать заново. Одна неправильная руна — и всю книгу придется переписывать.

— Я знаю, профессор.

Грейнджер придвинула книгу к себе, обмакнула перо в чернильницу и начала выводить на обложке знаки, лишь некоторые из которых были знакомы Снейпу.

Она была бледна и тяжело дышала. Северус призвал еще один стул и сел рядом, готовый помочь своей студентке всем, чем только сможет. Он наблюдал то за ее рукой, выводящей символы, то за лицом, на котором застыло напряженное выражение. Изредка Гермиона замирала и зажмуривалась, словно надеясь исчезнуть из этой ужасной реальности, но через секунду возвращалась к работе и продолжала аккуратно выводить символы.

Грейнджер не произносила ни звука, и Снейп решил не отвлекать ее лишний раз. Но когда прошел час и восемь страниц новой книги уже были написаны, он предложил:

— Гермиона, давай выпьем кофе. У тебя рука дрожит. Полагаю, если ты сделаешь небольшую паузу, хуже не станет.

Со смесью радости и страха, что потом не сможет заставить себя продолжить, Грейнджер кивнула и осторожно отложила перо. Профессор отодвинул книгу и чернила подальше, чтобы случайно не задеть, и позвал с кухни Добби, чтобы тот обслужил их.

— Добавить в напиток бодрящего зелья, профессор Снейп, сэр?

— Нет. Принеси нам две чашки обычного черного кофе, без всяких добавок, — и когда эльф отправился выполнять поручение, Северус пояснил: — Ты сейчас не должна соприкасаться ни с какого рода другой магией — только то, что необходимо для заключения демона. Иначе результат может оказаться непредсказуемым.

— Я знаю, — кивнула Гермиона, пустым взглядом упершись в поверхность стола и обхватив себя ладонями за плечи.

— Тебе холодно? — спокойно спросил профессор. — Разогреть камин пожарче?

Грейнджер лишь неопределенно потрясла головой и ничего не ответила.

Повторив попытку вызвать Дамблдора и вновь потерпев неудачу, профессор вернулся на свое место напротив Гермионы. Она осторожно отпила кофе и замерла, словно прислушиваясь к ощущениям.

Когда Снейп пристальнее вгляделся в ее лицо, сомнения его насчет успеха сегодняшнего мероприятия возросли. Во взгляде больше не было решительности, только страх и обреченность.

— Гермиона, — негромко начал он, еще не зная точно, что скажет дальше, но не в силах терпеть тяжелого молчания, повисшего в кабинете. — Гермиона, посмотри на меня.

Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что от нее требуют, а потом еще некоторое время, чтобы оторваться от созерцания своей чашки. Было видно, что ей трудно это делать, но отказаться от усилия над собой — все равно, что прекратить борьбу.

— Слушай меня, — изо всех сил имитируя уверенность, заговорил Снейп, встретившись с Грейнджер взглядом. — Не обращай внимания на демона. На самом деле здесь нет никого, кроме нас с тобой. Ты должна собраться с духом и победить. Думай не о том, что происходит сейчас, а о том, что будет потом, когда ты освободишься.

— Ничего не будет, — слабым голосом проговорила девочка, пытаясь отвести взгляд, но Снейп, слегка наклонив голову, дал понять, что она должна продолжать смотреть на него. Он не решался применить легилименцию или любое другое влияние на разум, потому что не мог даже вообразить, как это может в дальнейшем отразиться на здоровье студентки.

— Все будет хорошо, — спокойно и уверенно проговорил профессор. — Ты вернешься к своей обычной жизни, к своим друзьям.

— Они поссорились. Они больше не друзья, и меня, наверное, тоже бросят…

— Глупости, — оборвал ее пессимистичные мысли Снейп. — Ты же знаешь мальчишек: как поссорились, так и помирятся. А если ты вмешаешься, то это произойдет еще быстрее. Ты только подумай — ты закончишь заклятье, и уже утром будешь абсолютно свободна. Демон уже никогда не вернется. Ты будешь хозяйкой своей жизни, и никто не посмеет вмешаться. Будешь спокойно ходить на уроки, отдыхать, гулять с друзьями, обедать, спать. И никаких тревог, никаких сомнений. Просто сделай это. Все достаточно легко. Я поддержу тебя, сколько будет надо…

Он продолжал убеждать ее и отвлекать от мрачных мыслей все время, пока они пили кофе. Когда время перерыва подошло к концу, он убрал чашки, ободряюще кивнул Гермионе и сказал:

— Соберись.

Она продолжила, и Снейп не без самодовольства отметил, что его увещевания хоть немного, но помогли. Грейнджер все еще дрожала от ужаса, но в глазах было чуть больше решительности, чем раньше. Профессор не знал, на долго ли хватит этого запала, но не мешал и не отвлекал ее от работы, продолжая внимательно наблюдать.

Его сердил тот факт, что Дамблдор не отвечает, но говорящего патронуса он отправить не решался: вполне возможно, что в свете событий прошлого вечера у директора есть дела куда более важные. Кроме того, Снейп видел, что и сам пока неплохо справляется.

* * *

Гермионе казалось, что она умирает. Медленно, мучительно, сгорая в демоническом пламени. Когда она вновь, впервые за полгода, услышала ненавистный голос в своей голове, то едва не упала в обморок. Но сумела взять себя в руки — в конце концов, она хорошо подготовлена к ритуалу заключения демона в книгу.

Довольно много времени потратила она в сентябре, пользуясь думосбором Дамблдора и собственными записями, стараясь дословно вспомнить историю демона, как она была записана раньше, хотя директор сказал, что это не обязательно — главное, воспроизвести основную идею. Но Гермиона хотела исключить все лазейки, которыми может воспользоваться демон, чтобы испортить ритуал — поэтому историю она заучила и даже научилась без ошибок писать ее рунами, чтобы даже навязчивый кошмар в ее голове не помешал ей сделать то, что надо.

Гермиона была рада тому, что профессор Снейп согласился помочь ей. Немного досадно было оттого, что профессор Дамблдор не явился на зов — ей все же было бы спокойнее, если бы директор был рядом. Но и Снейп сумел внушить ей достаточно уверенности и спокойствия. Во всяком случае, на первые несколько часов.

Гермиона изо всех сил старалась вообразить себя бездушной бесстрашной машиной, вписывая руны в книгу и стараясь оставаться глухой к воплям, угрозам и ругани демона. Она следовала совету профессора и воображала, что в комнате кроме нее присутствует только Снейп, а монстра — нет. Когда становилось совсем тяжко, она поднимала голову и смотрела в глаза преподавателя — не то, чтобы цепкий мрачный взгляд успокаивал, но в этом было что-то обыденное, то, с чем она могла справиться.

Через три с половиной часа пыток Гермиона обнаружила, что сделала лишь половину того, что должна. Она выбилась из сил. Мозг готов был распасться на тысячу осколков от перенапряжения, пальцы отказались держать перо — так дрожала рука, желудок скрутило спазмами. Она едва успела отвернуться от книги, когда ее вывернуло наизнанку.

— Ох, ну что такое… — обеспокоенно пробормотал профессор Снейп, подходя к девочке и помогая подняться из-за стола. — Давай, Гермиона, пересядь в кресло.

Взмахом волшебной палочки он убрал отвратительную лужу. Потом приблизился к Грейнджер, достал из ее онемевшей руки перо и весьма грубо, но эффективно, размял ей пальцы, возвращая их к жизни.

— Понятно, — спокойно сказал он. Его голос доносился как будто сквозь толстый слой ваты, Гермионе трудно было сосредоточиться на его словах. — Сейчас мы пойдем прогуляемся. На демона не обращай внимания. Тебе нужно проветриться, иначе не сможешь продолжить. Идем.

И он чуть ли не силой потянул ее к выходу. Торопливо, нервно, словно под «прогулкой» он подразумевал «пробежку».

Буквально с первых глотков свежего воздуха Гермиона поняла, что прогулка была действительно необходима. Демон не умолкал ни на секунду, его угрозы становились все страшнее и изощреннее, но девочка уже почти привыкла, и едва ли его жуткий голос имел для нее хоть какое-то значение, кроме надоедающего жужжания. Снейп протащил ее через весь двор, к озеру, к хижине Хагрида, потом, не дав опомниться, обратно к замку. Гермиона запыхалась и очень устала, но уже у самого входа профессор вдруг остановился и направил на нее свою палочку.

— Агуаменти, — скомандовал он и на Грейнджер полился поток холодной воды.

В первое мгновение она задохнулась от неожиданности, потом потихоньку начала приходить в себя. Поток воды все не прекращался, она была уже насквозь мокрая, холодный ночной воздух обдувал мокрую одежду, и Гермионе стало по-настоящему холодно.

— П-перестаньте, профессор, — заикаясь, проговорила она, пытаясь уклониться от ледяных струй.

Снейп опустил палочку и вновь схватил гриффиндорку за запястье и потащил обратно в подземелья. Когда они оказались в кабинете, он несколькими взмахами палочки высушил ее одежду и волосы и сделал пламя в камине более жарким.

— Как себя чувствуешь? — спросил он у девочки.

— Спасибо, лучше, — сказала Гермиона. Действительно, эта встряска подействовала освежающе не только на тело, но и на мозг. Она поняла, что сможет еще некоторое время поработать.

Она села обратно за стол, раскрыла книгу и собралась уже начать писать, но что-то было не так.

— Профессор? — неуверенно позвала она.

— Да? — отозвался Снейп, как раз занявший свое прежнее место.

— Он… демон молчит, — сказала Гермиона, сама себе не веря. Она не понимала, почему так. Это было подозрительно, она ведь еще не закончила ритуал.

Профессор помолчал несколько секунд, раздумывая над ее словами, затем произнес:

— Это хорошо, — но лицо его оставалось напряженным.

Профессор сделал странное движение палочкой в сторону правой руки Гермионы, и она почувствовала в ней странный холодок. Мурашки пробежали от плеча к пальцам и обратно, а когда это ощущение прошло, то в кисти ощутилась свинцовая тяжесть, пальцы стали словно ватными, даже воздух вокруг руки как будто сгустился, двигать ею стало трудно.

— Зачем это? — спросила Гермиона.

— Потом объясню, — коротко ответил профессор. — Продолжай. Ты должна написать как можно больше, прежде чем демон… проснется.

Гермиона придвинула к себе книгу и чернильницу, обмакнула в нее перо и начала вырисовывать следующую руну, но Снейп отодвинул чернильницу подальше, ничего не объясняя. Грейнджер раздраженно нахмурилась, но ничего не сказала. Ей действительно стало легче работать, когда демон не кричал, и дело пошло быстрее.

Сначала она все время ждала, что демон вновь примется ее донимать, но шли минуты, а он молчал. Воодушевленная этим, Гермиона работала с еще большим энтузиазмом.

Примерно через полчаса Снейп вновь заклял ее руку. Гермиона не понимала, для чего это надо, с этим заклятьем было тяжелее писать, и рука уже порядком устала. Она сердито поглядела на профессора, но он ответил ей лишь отстраненным строгим взглядом, и Гермиона решила довериться ему — ведь до сих пор он ей лишь помогал.

Она торопилась писать, но не суетилась, чтобы не допустить ни одной ошибки. Она чувствовала себя уже почти так, как если бы демон уже остался в прошлом. Руны аккуратно ложились на бумагу, если так пойдет и дальше, то останется не больше часа работы…

Но внезапный вопль заставил Гермиону подскочить на месте. И тогда она поняла, зачем профессор зачаровал ее руку и отодвинул подальше чернильницу: он разгадал замысел демона — усыпить ее бдительность долгим молчанием и заставить испортить всю проделанную работу внезапной атакой…

От испуга и одновременного облегчения — написанное ничуть не пострадало — Гермиона потеряла остатки самообладания, и, положив на стол перо и бережно отодвинув книгу, она заплакала, спрятав лицо в ладонях. Ей было безумно жаль саму себя — она определенно не была готова к этому испытанию. Ей было стыдно, из-за того, что она — лучшая студентка четвертого курса — попала в такую жуткую ситуацию по собственной глупости.

— Гермиона? Возьми себя в руки, возвращайся к работе.

Она изумленно подняла глаза на профессора Снейпа. Она видела, как он шевелит губами, но она слышала голос демона. Внутри все похолодело. Как? Снейп одержим? Но он же ей помогал! Или он только притворялся…

Гермиона медленно встала из-за стола, не сводя с профессора глаз. Он мог наброситься на нее в любую секунду, мог заставить ее подчиниться демону или даже убить… он мог уничтожить книгу, которую она с таким трудом восстанавливала.

— Что такое, Гермиона? Поговори со мной. Что с тобой происходит?

Он говорил спокойно и успокаивающе, Гермиона была в растерянности. Как вдруг получилось, что вместо нее демон завладел Снейпом? Но через секунду она догадалась: профессор всегда был таким, сколько она его знала. Он очень хорошо маскировался, но теперь, когда она обзавелась собственным демоном, она смогла понять его истинную сущность.

Но Гермиона не собиралась оставаться такой. С помощью Снейпа или без нее, но она закончит начатое. Все, что ей нужно — обезопасить книгу и специальные чернила, пока Снейп не вспомнил о них.

Медленно-медленно, будто опасаясь спровоцировать хищника, Гермиона начала приближаться к шкафу, в котором была спрятана ее волшебная палочка. Она могла успеть: у Снейпа в руках палочки не было. И если он не сразу поймет, что она задумала…

— Я просто хочу немного размяться, — сказала она невинным голосом.

Что ж, если этот план провалится — у нее есть еще запасной. Она может ненадолго — всего лишь на пару минут, дать свободу своему демону. Он поможет ей выкрутиться из этой нехорошей ситуации, а потом она снова запрет его — уже навсегда.

— Стой на месте, Грейнджер, — сказал демон Снейпа и поднялся со своего места.

Он отвернулся и подошел к своему рабочему столу. Это был шанс — Гермиона рванулась к шкафчику, но тот был заперт.

— Помочь? — негромко, почти ласково спросил Ятавар.

— Да! — в отчаянии воскликнула Гермиона, но одновременно за ее спиной раздался голос Снейпа, вполне нормальный:

— Стоп, Грейнджер, нет!

Гермиона резко обернулась и шарахнулась, неловко споткнувшись и упав на спину.

— Не давай демону ни секунды контроля! — сказал профессор, снова злым нечеловеческим голосом. — Это убьет тебя! Давай же, объясни мне, что произошло!

Она тяжело дышала, пытаясь упорядочить мысли. В тот момент, когда она была почти готова принять помощь Ятавара, она услышала нормальный голос Снейпа, и это ее остановило от сокрушительной ошибки. Но теперь она снова сомневалась. Может, в этот самый момент Снейп тоже вел бой с демоном?

Она не могла выдавить из себя ни звука. Вступать в контакт с демоном Снейпа — значит, усугублять собственную ситуацию. Но увидев, что она замерла, профессор начал что-то писать на кусочке пергамента, за которым как раз ходил к столу.

«Ты слышишь меня, или демон заглушает все звуки?»

Понимание нахлынуло облегчающей волной, но сомнения оставались. Очень похоже на то, что Ятавар придумал новую уловку, лишь бы спастись: заставил Гермиону слышать его голос вместо голоса профессора. Но что, если сейчас это уловка Снейпа?

Гермиона поджала колени и закрыла лицо ладонями. Она не знала, кому может верить и что ей делать дальше. Внутренний голос, не искаженный демоном, подсказывал, что нужно просто продолжать начатое. Но как же это было страшно! Вдруг Снейп специально заставлял ее писать всю ночь, чтобы она выбилась из сил, а теперь, на последней стадии, уничтожит ее работу?

— Мне нужно, чтобы вы ушли, пока я не закончу, — сказала она.

Снейп поглядел на нее пристально, подозрительно прищурившись. Он смотрел в ее глаза, будто пытаясь понять, кто сейчас владеет этим разумом. Потом он быстро что-то накарябал на пергаменте и показал Гермионе:

«Я не могу тебя оставить одну».

Гермиона поджала губы и задумалась. Снейп снова что-то начал писать.

«Я больше не скажу вслух ни слова, чтобы демон не мог сбить тебя с толку. Продолжай работать».

Гермиона потрясла головой. Да, все именно так, как она думала: демон владеет Снейпом, а теперь, когда она его разоблачила, пытается притвориться дружественным профессором. Она уже собиралась сообщить ему, что обмануть ее не так-то просто, даже если она немного не в себе, но профессор снова что-то писал, и Гермиона решила сначала увидеть, что же он все-таки хочет сообщить.

«Вспомни, с чего все началось. Это ведь ты была одержима, не я. Демоны хитры, и сделают что угодно, лишь бы пошатнуть твою уверенность. Поэтому просто следуй плану, который мы согласовали много месяцев назад. Если тебе так будет легче — я сяду подальше от тебя. Но наблюдать все равно буду».

Гермиона вздохнула. У нее болела голова, мысли путались. Да, это могло быть правдой. А могло и не быть. Она знала, что не может сполна себе доверять… но и Снейпу доверять было нельзя. План составлял Дамблдор, но где он сам?

«Он со своим демоном, — подсказал голос внутри ее головы. — Занимается своими очень важными делами, в число которых ты не входишь».

— У директора есть демон? — удивленно спросила вслух Гермиона.

«Да, он запер его в теле феникса, — сказал Ятавар. — И, как видишь, неплохо с этим живет».

— Ты лжешь, — твердо сказала Гермиона.

«Вовсе нет. Посмотри на своего драгоценного профессора. Ему даже нечего сказать в оправдание директора — он просто в шоке от того, что ты догадалась».

Гермиона посмотрела на Снейпа и поняла, что Ятавар прав. Снейп даже не пытался опровергнуть ее слова — просто смотрел на нее озадаченно и с ужасом.

«Каждый уважающий себя волшебник рано или поздно обзаводится демоном, — спокойно продолжил Ятавар. — Твоя проблема только в том, что ты сделала это раньше других. Ты можешь стать первой не только в учебе».

Если это правда… а это очень похоже на правду… чем Гермиона хуже других волшебников? Только тем, что она слишком молода? Но ведь ее лучший друг, который почти на год младше ее, может делать вещи, которые многим взрослым не под силу! Почему бы ей тоже не стать чуточку более значимой?

«Что ты предлагаешь? — мысленно спросила она у Ятавара. — Только не думай, что я уже согласилась, я просто хочу тебя выслушать!»

«Я вижу, что ты действительно сильна, Гермиона Грейнджер, — сказал он непривычно мягко, как будто признал в ней, наконец, достойного партнера. — Я готов даже отступить немного от правил и пойти на некоторые уступки. Я дам тебе больше времени. Я позволю тебе подучиться, потренироваться… я отступлю сейчас, чтобы мы могли вступить в бой, когда ты станешь сильнее…»

— Гермиона! — рявкнул голос Снейпа прямо у нее над ухом, так, что она вздрогнула и подняла взгляд на профессора. Странно, в этот раз его голос снова был простым, человеческим.

Он поднес к ее глазам очередной листок, и, мысленно попросив Ятавара подождать, она прочитала послание от профессора.

«Глупо отступать от заранее согласованного плана лишь под действием эмоций. Продолжайте то, что начали. Если потом вы решите, что демон вам все-таки нужен, ничто не помешает тебе вновь прочитать книгу».

Гермиона была вынуждена признать, что в этой мысли было здравое зерно. Но ведь иногда планы нужно менять, если открываются новые обстоятельства. Глупо упрямиться, когда цель уже не оправдывает средства.

«Кое-что может тебе помешать прочитать книгу вновь, — заметил Ятавар. — Снейп хочет забрать меня себе. Ты только посмотри на него».

И действительно, профессор выглядел странно. Он был бледен, явно напуган, смотрел на Гермиону злым немигающим взглядом. Но, заметив ее недоверие, вдруг сник, и снова начал что-то писать.

«Что еще придумает, интересно? — скептично спросил Ятавар. — Держу пари, будет втирать про силу света и про то, что маленьким девочкам не стоит пытаться откусить слишком большой кусок…»

Гермиона хмыкнула, соглашаясь. Хотя эти речи были скорее в духе Дамблдора или МакГонагалл. Но когда Снейп дописал, он не просто показал Гермионе пергамент, а вложил ей в руку и отошел на другой край комнаты.

«Вспомни о своих родителях, Гермиона. Они-то точно не одержимы. Что они сказали бы тебе сейчас?»

Они даже не знали о демоне. Это было слишком ужасно, чтобы им сообщать, они бы не отпустили Гермиону в Хогвартс, если бы узнали.

«Они бы поняли, — сказал Ятавар. — Они любят тебя и примут любой».

Гермиона медленно поднялась и глубоко вздохнула. Демон давил на нее слишком сильно, а родители учили ее жить своим умом и самой принимать решения. Поэтому сейчас ей нужно просто освободиться и подумать наедине с собой.

Если она решит, что демон ей все-таки нужен — она уже знает, где взять демоническую книгу.

«Что, струсила? — снисходительно осведомился Ятавар. — Так и знал, что ты не справишься, маленькая слабенькая девочка».

Гермиона не ответила, лишь зажмурилась на миг, собираясь с силами, и сказала, обращаясь к Снейпу:

— Не подходите.

Она кожей чувствовала пристальный взгляд профессора, который следил за каждым ее движением. Он готов был предотвратить любое резкое движение, остановить падающую чернильницу или помешать Гермионе порвать книгу. Но он не мог проследить за тем, чтобы она писала правильные руны. Но в этом не было необходимости.

— Я справлюсь, — устало и хрипло сказала она, убедилась, что заклятье на правой руке все еще удерживает ее от резких движений, и продолжила работу.

А Ятавар снова начал орать, бесноваться и угрожать. У Гермионы на глазах выступили слезы от головной боли.

* * *

«Ну вот, я опоздала на завтрак» — мрачно подумала Гермиона, вскакивая с кровати и обнаруживая, что никого кроме нее в спальне нет.

Впрочем, настроение ее сразу поднялось, когда она вспомнила прошлую ночь и поняла, что демон надежно заперт в книге и уже никогда не будет ее донимать. Гермиона оделась и спустилась в гостиную. Все расселись на двух диванах, они явно кого-то дожидались из спальни мальчиков. Гермиона вышла и направилась в Большой зал, в надежде успеть что-то перекусить, но едва она успела взять с подноса несколько тостов, как еда исчезла — домовики, по всей видимости, сочли завтрак оконченным.

Гермиона решила отправиться в башню своего факультета и там найти укромный уголок и поесть. События прошедшей ночи все еще крутились у нее в голове, но теперь они ассоциировались не только со страхом и отчаяньем, но и с долей гордости за себя — она справилась, преодолела это испытание! Конечно, без поддержки профессора Снейпа вряд ли у нее что-нибудь получилось бы… надо будет при случае поблагодарить.

Однако перекусить в одиночестве ей не удалось — на площадке у портрета Полной Дамы она встретила Гарри. Заметив его огорченное и раздраженное лицо, она вспомнила, чем еще был знаменателен вчерашний день. Ее другу тоже пришлось нелегко, однако ему не следует знать, что она пережила несколько часов назад.

— Привет, — лишь на секунду растерявшись, сказала она Поттеру. Он явно только что встал и тоже пропустил завтрак. — Это тебе, — она дала ему один из тостов, которые успела взять в Большом зале. — Может, прогуляемся?

— С радостью, — на лице Гарри проступило такое облегчение, что Гермионе самой стало еще веселее. Осознание того, что кто-то нуждается в ее поддержке, сделало сильнее ее саму.

Погода стояла прохладная, но ясная. Гермиона, полная решимости, отбросила все былые сомнения и изо всех сил старалась убедить Гарри, чтобы он не обижался на Рона и попытался помириться с ним. Когда Гарри наотрез отказался, Гермиона немного расстроилась, но не сильно — казалось, теперь ничто в мире не будет для нее трудным или невыполнимым.

И это был, пожалуй, первый раз, когда она почувствовала себя нужной не в качестве ходячей энциклопедии, а как человек с душой. Гермиона подумала, простые человеческие чувства могут быть не менее ценными, чем интеллект и знания. А еще она пообещала себе изучить особенности человеческой души и природу эмоций более основательно. Но чуть позже. Когда появится свободное время.