Летний Люцегад (джен)

— Уложить Драко спать становится все сложнее, — с этими словами Нарцисса Малфой вошла в гостиную и грациозно опустилась в кресло напротив мужа.

— Ему уже одиннадцать. Нет никакой нужды "укладывать" мальчика его возраста, достаточно просто велеть ему отправляться в постель.

Это был далеко не первый случай, когда Нарцисса обнаруживала, что ее с мужем представления о жизни в целом и о родительских обязанностях в частности расходятся. И, как обычно в таких случаях, вместо того чтобы отвечать на неприятный ей комментарий, она предпочла сделать вид, будто и вовсе его не услышала, проделав это с легкостью, свидетельствующей о регулярной практике.

— И он без устали говорит о Хогвартсе, о том, когда, наконец, поедет туда учиться. Признаться, я тоже жду этого с нетерпением. Думаю, нашему мальчику это пойдет на пользу.

Люциус отвлекся от созерцания жидкости в хрустальном снифтере.

— Разумеется, ему это пойдет на пользу. И я рассчитываю, что он отнесется к вопросу о своем образовании со всей ответственностью. И достигнет в учебе результатов, подобающих его — и нашему — положению в обществе.

— Как скажешь, дорогой. Хотя меня гораздо больше заботит не учеба, а компания. А вернее, ее отсутствие. Люциус, ты не находишь, что нашему сыну катастрофически недостает общения со сверстниками?

— О чем ты говоришь?

— О том, что Драко бы пошло на пользу, если бы он мог чаще проводить время с другими детьми, играть с ними... Хотя бы с ребятишками из соседней деревни!

— С этими маггловскими щенками? Ты серьезно? Право, Нарцисса, временами, я не понимаю, что творится у тебя в голове! Кроме того, Драко хватает общения с ровесниками — с детьми наших друзей.

— М-м-м...

— Что? Ты не согласна, что потомки самых древних чистокровных семейств магической Британии — подходящая компания для нашего сына?

— Дело не в этом. И я ничего не имею против Грегори и Винсента — они в целом славные мальчики, но все же... Все же им чего-то недостает чтобы стать для нашего Драко достойными товарищами.

— Хм. Чего же?

— Смекалки, воображения, любознательности.

— Какая чушь! Какое все это имеет значение?

— Такое, что хотя Винсент и Грегори по своему милые ребята, но при этом они — мне, право, жаль это говорить — несколько туповаты.

— Ну еще бы! Посмотри на их родителей!

— Эти мальчики совсем не ровня нашему сыну по способностям, и, мне кажется, Драко и сам это понимает и пользуется этим. Я уже не раз замечала, как он беспардонно помыкает этими двумя несмышлёнышами, а те и не догадываются. Меня это очень огорчает. Ведь это может совершенно испортить ему характер! Не говоря уже о том, что он незаметно перенимает их безобразный лексикон...

— Одни рождаются для того, чтобы повелевать, другие — для того, чтобы ими повелевали. Такова жизнь, Нарцисса. Чего же ты хочешь?

— Я хочу, чтобы Драко по-настоящему подружился с кем-нибудь стоящим. Хотя бы и с Гарри Поттером.

— С Гарри Поттером? — насторожился Люциус. — Почему ты о нем вдруг заговорила?

— Драко расспрашивал о нем сегодня. На самом деле, он часто о нем вспоминает. Поедет ли Гарри Поттер тоже в Хогвартс? Будут ли они вместе учиться? И все такое.

— И что ты ответила?

— Что, вероятно, да.

— Верно, мальчишка ведь ровесник Драко и, значит, впервые поедет на учебу этой осенью. Как это любопытно...

Люциус на несколько минут замолчал, барабаня пальцами по отполированному подлокотнику кресла и о чем-то напряженно размышляя; его жена взялась за рукоделие.

— О нем слышно что-нибудь в последнее время?

— О ком, дорогой?

— О поттеровском мальчишке, конечно! О ком мы тут говорим?

— В "Пророке" о нем ничего не писали последние... года три, я думаю? В "Ведьмополитене" — и того дольше. Как и в других уважаемых изданиях. Кажется, последний раз ажиотаж вокруг его имени в прессе был в пятую годовщину тех событий. Ну, ты понимаешь.

— Да, да, все верно, — Люциус с очень довольным видом потирал ладони. — А потом о мальчишке вновь позабыли...

— Должно быть, это из-за того, что семья, куда его отдали, живет так далеко от магического мира?

— Да, родичи его выскочки-мамаши. Помнится, прежде писали, что они обитают в какой-то маггловской дыре, где ни одного волшебника на десять миль вокруг...

Люциус отчего-то оживился, вскочил на ноги и принялся расхаживать по комнате, обращаясь не столько к жене, сколько к собственным мыслям.

— Подумать только! Этому сопляку всего десять — или уже одиннадцать? — лет, а он уже считается одним из самых знаменитых и влиятельных волшебников современной Британии! Как там принято говорить? "Мальчик-который-выжил"? Символ начала новой эпохи? И все это Гарри Поттер! Да на одном его имени можно сделать целое состояние! Сейчас о нем все позабыли, с глаз долой — из сердца вон, но стоит ему появиться в Хогвартсе, как всё тотчас же изменится. Все захотят его внимания, захотят урвать себе кусок его славы. И здесь главное — оказаться первыми! Мы должны заполучить мальчишку прежде, чем до него доберутся конкуренты. Нужно немедленно разыскать этого сопляка и заручиться его доверием. В Министерстве должны храниться координаты этой семейки, и я даже знаю, с кем именно надо перемолвиться парой слов на сей счет...

— О чем ты говоришь, дорогой?

— Я думаю, дорогая, настало время нам нанести Гарри Поттеру визит.

День не задался с самого утра.

Во время завтрака тетка Петуния раздраженно заметила, что решила всерьез заняться садом. Гарри, услышав это, едва не подавился яичницей и закашлялся, он сразу понял истинное значение этих слов: что заниматься садом придется именно ему.

— Не кашляй за столом, — одернула его тетка. — Да и огород совсем зарос, давным-давно нужно было прополоть его.

— Я же только недавно пропалывал!

— А сейчас там снова полно сорняков. Их даже отсюда видно!

— У вас прекрасное зрение, тетушка, раз вы можете видеть сквозь стены, — пробормотал Гарри себе под нос, предусмотрительно понизив голос так, чтобы тетка не услышала.

— Что ты там бурчишь? Сколько раз я говорила, что бы ты не разговаривал с набитым ртом? Кстати, лужайка тоже давно не стрижена, да и живую изгородь не мешало бы освежить. Как раз после завтрака и займешься этим. Ты уже закончил?

— Заканчиваю, тетя Петуния, — обреченно вздохнул Гарри. День обещал выдаться очень долгим.

— И раз уж ты все равно будешь в саду, то обнови заодно и скамью. Только перед покраской не забудь ее хорошенько ошкурить, я проверю!

"Как же все это несправедливо!" — думал Гарри десять минут спустя, выкатывая из сарайчика тяжелую садовую тачку с инструментами.

Стоял чудесный погожий день летних каникул, любимейшего времени года всей британской детворы. И пока остальные дети развлекались, как могли, наслаждаясь беззаботными летними деньками, тетка Петуния неустанно изобретала все новые способы под завязку загрузить племянника домашними делами, чтобы, по выражению дяди Вернона, мальчишка не шатался без дела. Как будто ему, Гарри, так уж часто доводилось "пошататься"! Все это было ужасно, просто ужасно несправедливо!

Гарри вздохнул и с завистью поглядел на окно второго этажа, откуда доносились смех и восторженные вопли мальчишек. Это кузен Дадли и его приятель Пирс Полкисс рубились в "стрелялку" на новенькой игровой приставке, которую любящие родители презентовали Дадлику за то, что он окончил ("Точнее, еле-еле окончил" — с горечью думал Гарри) очередной учебный год. Академические успехи самого Гарри, пусть и не блестящие, были значительно выше, но никто и не подумал его поздравить, а уж о подарках и вовсе не было речи.

Гарри задумался о том, сколько времени пройдет прежде, чем этим двоим наскучит приставка и они вспомнят о своей любимой забаве под названием "Догони Гарри и надень ему на голову помойное ведро"? Мальчишка как раз прикидывал, как бы ему половчее управиться со всей работой и успеть удрать прежде, чем это случится, когда у него за спиной прозвучал хлопок, да такой громкий, что он подскочил на месте от неожиданности.

Гарри обернулся на звук. Может быть, кто-то взорвал петарду посреди улицы, или лопнула автомобильная покрышка? Мальчик огляделся по сторонам, но не увидел ни людей, ни машин. Это было очень странно. В самом деле, что-то же должно было вызвать этот звук...

— Ты все еще здесь? — раздался суровый окрик из кухонного окна. — Немедленно принимайся за дело! Сорняки сами себя не выполют!

— Уже иду, тетя Петуния, — вздохнул Гарри и, забыв о загадочных хлопках, поволок свою тачку в сторону огородных грядок.

* * *

Собираясь аппарировать к дому, где вот уже десять лет тихо и незаметно проживал самый знаменитый ребенок в стране, Люциус на всякий случай наложил на себя дезиллюминационные чары, ведь этот район, наверняка, просто кишит магглами. И действительно, стоило воздушному потоку вынести его на место, как он едва не наскочил на одного из них, сопляка лет девяти или десяти на вид. При звуке аппарационного хлопка мальчишка аж подскочил от неожиданности, крутанулся на месте и уставился прямо на — а вернее сквозь — Люциуса изумленно распахнутыми, до невозможности зелеными глазами.

Малфой присмотрелся повнимательнее: в облике этого незнакомого ребенка было что-то чертовски знакомое. Если бы еще час назад Люциуса спросили, помнит ли он, как выглядели Джеймс и Лили Поттер, то он едва ли бы смог ответить что-либо определенное. Но теперь, стоя посреди маггловского квартала, он почувствовал, будто кто-то щелкнул хроноворотом и перенес его в Хогвартс в год его назначения факультетским старостой. Перед ним, озираясь по сторонам, стоял призрак воспоминания — тощий маленький первогодка, таскавшийся повсюду вместе с беспутным кузеном Нарциссы и без конца нарывавшийся на штрафы. Люциус моментально вспомнил и вечно взъерошенные темные вихры, и нелепые очки, и выражение простодушного изумления на лице: "Кто-то разбросал навозные бомбы под дверью слизеринской гостиной? Не, не слышал!"

Пожалуй, единственное, что отличало воспоминание от яви — то, что недоумение в глазах последнего было неподдельным. И еще одежда. Вместо школьной мантии с гриффиндорскими знаками отличия, на мальчишке было надето бесформенное маггловское тряпье. При этом все вещи были порядком заношенными и линялыми, и по меньшей мере на два размера больше, чем нужно. Носки спортивных маггловских башмаков заметно "просили каши".

Вертя головой по сторонам и озадаченно пялясь на пустую улицу, мальчишка поднял руку и привычным жестом поскреб в затылке. Темные прядки под его рукой чуть сместились в сторону, частично обнажив лоб и шрам в виде молнии. Если бы у Люциуса еще оставались сомнения, то теперь они бы развеялись без следа. Перед ним стоял тот, кого он искал, Гарри Поттер собственной персоной.

Теперь, когда первоначальная задача разыскать мальчишку была решена, на передний план вышел следующий вопрос — как наилучшим образом завязать с ним знакомство, расположить к себе и внушить доверие? Снять дезиллюминационные чары и поговорить с мальчишкой прямо сейчас, раз уж повезло застать его в одиночестве? Но что если появление незнакомца "из воздуха" шокирует и отпугнет сопляка? Может, будет лучше дождаться более благоприятного момента?

Пока Люциус колебался, решение за него приняла какая-то незнакомая женщина. Высунув в распахнутое окно свою голову на очень длинной шее, она закричала скрипучим сердитым голосом:

— Ты все еще здесь? Немедленно принимайся за дело! Сорняки сами себя не выполют!

— Уже иду, тетя Петуния, — вздохнул объект внимания Малфоя и поплелся прочь, катя перед собой тяжелую тачку.

После секундного размышления, Люциус решил, что удачный момент для знакомства еще не настал, и что для него будет лучше какое-то время побыть безмолвным соглядатаем и постараться выяснить как можно больше о жизни мальчишки.

С этой мыслью он уселся на садовой скамье и приготовился наблюдать.

Следующие несколько часов прошли однообразно. Удобно расположившись в тени раскидистого каштана, Люциус смотрел, как малец одну за другой пропалывает грядки, обстригает сухие ветки с садовых деревьев и подравнивает живую изгородь. Потом он вывел из сарайчика странную, подозрительного вида штуковину и с громким тарахтением принялся катать ее туда-сюда по лужайке. Несколько раз в распахнутом окне появлялась голова все той же неприятной женщины с очередной порцией указаний и не слишком конструктивной критики.

Солнце в небе поднималось все выше, мальчишка трудился, не разгибая спины. Наблюдать за ним становилось утомительно, и Люциус на своем посту заскучал. Он даже успел слегка задремать, когда объект его слежки внезапно подошел совсем близко и швырнул на сидение — хвала Мерлину, что не Люциусу на колени — несколько кусков наждачной бумаги и малярные кисти. Разбуженный Малфой почел за лучшее тихонько убраться восвояси, перешел на веранду и оттуда продолжил следить за тем, как мальчишка шкурит и покрывает краской скамью. Потом Гарри позвали в дом, однако спустя пару минут его башмаки снова затопали по ступеням крыльца. Ожидая, что его поднадзорный снова вернется в сад, Люциус поленился привстать с шезлонга и упустил момент, когда мальчишка скрылся из его поля зрения, должно быть, отправившись в город с каким-нибудь поручением. Сопляк отсутствовал больше часа, и Малфой начал уже подумывать о том, чтобы окончательно оставить свой наблюдательный пост и вернуться в Мэнор, но тут он, наконец, явился — запыленный, усталый, с большими пакетами в руках. Люциус решил, что, пожалуй, задержится еще ненадолго.

Однако после возвращения с покупками пацан на улице больше не появлялся. Спустя еще какое-то время к дому подкатил один из тех железных ящиков на колесах, которые заменяют магглам камины и аппарацию. Оттуда выбрался грузный усатый мужчина и, ласково похлопав привезшую его штуковину по металлическому боку, прошел в дом. Минутой позже в дверях снова появился Поттер с ведром воды и большой губкой в руках. Когда автомобиль — как магглы называют подобные железяки — был отмыт до блеска, сам мальчишка выглядел не лучше половой тряпки: такой же взмыленный, посеревший от пыли, взмокший от пота и, определенно, столь же жалкий.

— С дороги, придурок!

Из дверей дома галопом выкатились еще двое ребят: один рослый и жирный, а другой юркий и худощавый. Пробегая мимо Гарри, остановившегося перевести дух над отдраенным автомобилем, жирный парень толкнул его, а потом вдобавок поддал ногой стоявшее рядом ведро, окатив упавшего по пояс мыльной пеной. С довольным гоготом парни оседлали велосипеды и помчались прочь. Гарри вскочил на ноги и, подхватив с земли губку, изо всех сил швырнул ее в спину обидчика. Он промазал. Губка шлепнулась на дорогу, а хулиганы преспокойно крутили педали, и их издевательский смех продолжал звучать над тихой улицей, пока они не скрылись за поворотом. Оставшийся в одиночестве Гарри еле сдерживал злые слезы.

Люциус Малфой, наблюдавший за этой сценой из стоящего на веранде шезлонга, довольно потирал руки. Действительность превосходила его самые радужные упования. Теперь он знал наверняка, что живется юной "звезде" магического мира из рук вон плохо... и это было очень, очень хорошо для того замысла, который уже успел сформироваться в голове этого предприимчивого интригана.

— Это все ты! Ты и твои... фокусы! — лицо дяди Вернона опасно побагровело, короткий мясистый палец обвиняюще тыкал Гарри в грудь.

— Да я к этой вазе даже не прикасался! Вы же видели, где она стояла!

— Вот! Вот именно об этих фокусах я и говорю!

Все произошло во время ленча, когда вернувшийся из города дядя Вернон, радостно сообщил семье, что все улажено, и долгожданная поездка на Майорку все же состоится.

Эта поездка была главным предметом обсуждения в доме №4 на Тисовой улице последние несколько недель. Гарри не раз слышал обрывки разговоров между дядей и тетей, которые никак не могли прийти к соглашению: все их задумки и проекты неизменно терпели крах из-за некоего злосчастного обстоятельства, этакого "подводного камня", стоящего на пути. Но в этот день дядя Вернон победно объявил, что способ обойти коварное препятствие наконец найден. Так что через пять дней все они отправляются на Майорку, где проведут три недели; авиабилеты уже заказаны и оплачены, как и проживание в очаровательной маленькой гостинице у моря.

— Разумеется, — продолжал дядя Вернон. — Мы не сможем взять с собой его.

Он, то есть Гарри, тот самый злосчастный "подводный камень" уставился в тарелку перед собой, страшась поднять на родственников глаза и выдать плескавшуюся в них надежду. Скрестив под столом пальцы, он страстно взмолился, сам не зная кому. Пусть его оставят дома! Пожалуйста, пусть только его оставят дома одного! Он готов все эти три недели питаться только консервированной фасолью, готов пообещать быть паинькой, поливать клумбы и вообще...

— Так что я поговорил с сестрой, она согласна присмотреть за этим бездельником, пока мы будем в отъезде.

— Ах, Вернон, это чудесно!

— Все уже решено, мы забросим его в дом Мардж по дороге в аэропорт, и дело будет сделано. Разумеется, это огромное одолжение с ее стороны...

— Я мог бы остаться здесь, — Гарри и сам не знал, как это он решился перебить сурового дядюшку. Он почти не надеялся на успех и сам понимал, насколько сейчас жалок, но от перспективы провести три недели в обществе тетки Мардж его пробирал холодный озноб.

— И за мной не нужно присматривать. Я мог бы поливать клумбы, и вообще...

— Ты! — взревел дядя Вернон. — Ты думаешь, я оставлю свой дом тебе на растерзание?! Чтобы вернувшись, застать одни руины?! Пепелище?! Поедешь к Мардж, как миленький! Уж с ней-то шутки плохи! Она-то не допустит никакого баловства и прочих твоих... штучек!

Его гневную тираду прервал громкий треск. Стоявшая на окне фарфоровая ваза внезапно разлетелась на кусочки.

В случившемся, конечно же, сразу обвинили Гарри. Никто не стал даже слушать его попытки объяснить, что он не смог бы при всем желании дотянуться до злополучной вазы через всю комнату.

— Ступай в чулан! Живо! — гремел дядя Вернон. — Останешься сегодня без ужина! Может быть, это научит тебя проявлять уважение к тем, кто подобрал тебя и принял в свой дом!

— Ладно! — оскорбленный и негодующий Гарри прошествовал в свой чулан, хлопнув напоследок дверью. С той стороны тотчас же щелкнула задвижка.

Гарри хотелось расплакаться от обиды. И дело было вовсе не в пропущенном ужине, он и прежде частенько их лишался. Но явная несправедливость брошенных в его адрес обвинений, неизменная уверенность Дурслей, что он, Гарри, несет полную личную ответственность за все случающиеся в их жизни неприятности — вот что выводило его из себя.

Иногда Гарри размышлял о том, что было бы, если бы у него нашлись другие родственники. И порой, оставшись в уединении своего чуланчика, он развлекал себя тем, что представлял себе в деталях эту другую, лучшую семью, свой новый дом, новую жизнь... Когда Гарри был помладше, это было его любимой игрой, но со временем он понял всю беспочвенность подобных надежд. Единственной оставшейся в живых родственницей его матери была сестра — его тетка Петуния. Что же касалось отца, то ни о нем, ни о его родных мальчик не знал ровным счетом ничего. Но за все годы, прожитые им в доме на Тисовой улице, не было ни письма, ни звонка, ни рождественской открытки — ни единого знака, показавшего бы, что у Гарри есть хоть кто-то в этом мире, кто думает о нем, и кому он нужен.

Он давно отказался от прежних глупых мечтаний... Почти. В особо тяжелые минуты горечи и обид игра в "воображалку" по-прежнему была его единственным и самым верным утешением. Вот и теперь несправедливо обвиненный, запертый в чулане, Гарри зарылся лицом в подушку, прикрыл глаза... И тотчас же он, словно наяву, увидел изумленно вытянувшиеся физиономии Дурслей, когда другая, "правильная" семья приехала его забрать.

Мальчик поплотнее закрыл глаза и позволил волнам воображения безоглядно нести его, куда им заблагорассудится. Его семья... Интересно, какими были бы эти люди? Фантазия не заставила себя долго ждать и мгновенно нарисовала портрет предполагаемой родни, но сыграв с Гарри шутку, сделала из них полную противоположность четы Дурслей.

Так предполагаемый дядюшка, в отличие от Вернона Дурсля, был начисто лишен усов и строен до прозрачности, а у его жены, пухленькой коротышки, совершенно отсутствовала шея. И пусть смотрелась такая парочка весьма комично, но зато они были — Гарри знал это наверняка — по-настоящему хорошими, сердечными людьми. Они приедут и увезут Гарри далеко-далеко в его новый дом. В дом, где не будет грубых окриков и брани, где никто не станет тыкать в него пальцем или брызгать слюной, и где его будут звать не "Эй ты", а просто Гарри.

Темнота обволакивала мальчика мягким коконом, заманчивые картинки в сознании сменяли одна другую, и Гарри незаметно для себя погрузился в глубокий сон.

* * *

— ... Кажется, он отправился вздремнуть после обеда, сейчас я его позову, — в мирный сон Гарри вторгся голос дяди Вернона. Не желая просыпаться, мальчик перевернулся на другой бок.

Щелчок отодвигаемой задвижки; скрип отворяемой двери каморки.

— Эй! Эй ты, ну-ка вставай!

От свистящего дядиного шепота еще можно было спастись, спрятав голову под подушку, но когда тот принялся яростно трясти племянника за плечо, вся сонливость последнего прошла, как не бывало.

— Поднимайся скорее! И марш в гостиную. Да волосы, волосы пригладь!

Он запустил свою мясистую пятерню в растрепанную со сна шевелюру Гарри в безуспешной попытке пригладить непослушные вихры. Тот невольно отшатнулся.

— Давай пошевеливайся, — шепотом торопил дядя Вернон. — Тебя все ждут.

— Кто это все? — только и успел спросить Гарри, как его буквально втолкнули в гостиную.

Пролетев по инерции несколько шагов и едва успев затормозить перед накрытым чайным столиком, мальчик хотел уже возмутиться столь грубым обращением, как внезапно осознал, что видит перед собой.

На столике были расставлены фарфоровый молочник, сахарница и чашки, тоненькие, словно сделанные из папиросной бумаги, с изящной вязью из веточек и розовых бутонов по ободку — лучший парадный сервиз тетки Петунии. Сервиз этот был настолько ценным, что на памяти Гарри его ни разу не доставали из шкафа, и берегли, видимо, на случай если на чай вздумает заглянуть её королевское величество или сама леди Ди. Вероятно, торжественный случай уже наступил, но зачем к высоким гостям вызвали Гарри?

Все эти мысли успели промелькнуть в сознании мальчика за секунду, прежде чем он догадался перевести взгляд с чашек на людей в комнате. Гостей было двое: сидящая на диване рядом с теткой Петунией белокурая женщина, на вид такая же хрупкая и воздушно невесомая, как чашечка в ее руке, и высокий мужчина, который при виде Гарри вскочил на ноги и изобразил на лице широкую улыбку.

— Поздоровайся с мистером и миссис Малфой, — прошипел в ухо племяннику дядя Вернон.

— Здравствуйте. Как поживаете? — послушно произнес Гарри, все еще недоумевая, что здесь происходит, и почему его привели к этим людям.

— Взгляни, дорогая, да он же просто копия кузена Джеймса!

— Как скажешь, дорогой.

— Джеймса? — растерянно наморщил лоб Гарри. — Постойте... Вы... вы знали моего папу?

— Знал ли я кузена Джеймса?! Да мы были практически неразлучны! Как родные братья!

— Правда? А я даже не знал, что у папы остались родственники.

— Прискорбное стечение обстоятельств, — вздохнул мистер Малфой. — Как я и сказал, в юности мы с кузеном Джеймсом были лучшими друзьями, но потом... Дела, бизнес... Мне пришлось переехать с семьей во Францию, Джеймс остался в Англии, у них с женой родился ты... А мы последние годы не выезжали с континента, лишь недавно вернулись в страну и только здесь узнали об этой страшной утрате. Кузен Джеймс и милая Лили — какая трагедия!

— Так вы не знали, что мои папа и мама погибли в автокатастрофе? Все эти годы?

— Нет! Никто нас не известил! А кузен Джеймс всегда был никудышным корреспондентом, так что мне и в голову не приходило... О! Это все моя вина! Я должен был догадаться, что произошло нечто ужасное, но кузен Джеймс всегда так ненавидел писать письма...

Жестом бывалого фокусника мистер Малфой выхватил из кармана белоснежный платок и приложил его к сухим глазам.

— Но что поделать, — продолжил он через минуту. — Прошлого не изменишь. Главное, что сейчас мы здесь и готовы позаботиться о тебе, Гарри.

— Что... Что это значит? — мысли в голове у Гарри путались, происходящее было слишком похоже на его давние мечты, и сложно было поверить, что это не сон.

— Мы хотим забрать тебя, чтобы ты жил вместе с нами.

— Забрать?

— Да, забрать. Сегодня, сейчас, сию минуту.

— Прямо сейчас...

Мальчик слегка растерялся. Не то чтобы его не радовало такое внимание, но что-то в мистере Малфое его настораживало. В его взглядах, манерах, во всей повадке чувствовалось что-то смутно знакомое — при этом Гарри был убежден, что никогда прежде не встречал этого человека — и это странным образом тревожило.

— Только если ты сам не возражаешь, милый, — впервые обратилась к нему миссис Малфой.

— Да, что это я... — сбавил обороты ее муж. — Ведь, возможно, тебе совсем не хочется оставлять такой прекрасный комфортабельный дом и этих приятных людей...

— Нет, я совсем не против! — вскричал Гарри. — То есть, я согласен поехать с вами.

— Отлично! Тогда собирай свои вещи, и отправляемся!

Внезапно Гарри понял, кого ему напомнил мистер Малфой. Именно это выражение напряженного, настороженного внимания он видел у соседского кота, когда тот подкрадывался к мирно клюющему крошки голубю.

Но времени задуматься над тем, что может означать это странное сходство, не было. На то чтобы собрать свой нехитрый скарб у Гарри ушло ровно четыре минуты. А через пять минут с полупустой спортивной сумкой в руках он уже стоял на крыльце, и пока миссис Малфой обменивалась прощальными любезностями с тетей Петунией, Гарри во все глаза разглядывал припаркованный на подъездной дорожке сверкавший, как елочная игрушка, роскошный Роллс-Ройс.

Мистер Малфой распахнул заднюю дверцу автомобиля, легкая, словно облачко, миссис Малфой первой грациозно впорхнула в салон, следом за ней на сидение забрался Гарри, пристроив у себя на коленях сумку с вещами. Несколько секунд спустя к ним присоединился и мистер Малфой. Хлопнула дверца.

— Поезжай! — велел мистер Малфой, и автомобиль, мягко шурша шинами по гравию подъездной дорожки, тронулся с места.

Гарри оглянулся и через заднее стекло взглянул на дом, где провел всю свою сознательную жизнь. И ему показалось, что это не он уезжает, а дом №4 и оставшиеся у калитки Дурсли сами собой отодвигаются вдаль, становясь все меньше и незначительнее. Тетя Петуния стояла плотно сжав губы, интересно, пожалеет ли она хоть раз о племяннике? Дядя Вернон неловко дернул рукой, как будто собирался выбросить вверх кулак в триумфальном "Е-е-есть!", но в последний миг решил сохранить лицо перед соседями.

Но вот автомобиль свернул с Тисовой на соседнюю улицу, Гарри перестал оглядываться и принялся вместо этого глазеть по сторонам. Совсем скоро и ближайшая знакомая ему часть Литтл-Уиннига осталась позади. Гарри едва не разрывался, без конца крутил головой, пытаясь одновременно смотреть и вправо, и влево, и вперед.

Но вдруг — они как раз подъехали к очередному светофору — мальчишка вздрогнул и неверяще сморгнул. Краем глаза он заметил поворот руля, но ничьих рук, сжимающих "баранку" не было и в помине! Гарри даже привстал с сидения чтобы лучше видеть, вытянул шею, заглядывая через спинку переднего сидения...

Водительское место было пустым. Роллс-Ройс как ни в чем не бывало уверенно двигался в потоке других машин.

— Но... Но как?! Как же...

На плечо мальчику опустилась тяжелая рука.

— Да, Гарри. Вот именно об этом я и хотел с тобой поговорить.

(От автора:

Хочу выразить искреннюю благодарность всем читателям этой истории, спасибо вам за внимание! И посылаю персональные лучи добра Amber и WIntertime, вы не представляете, как согревают душу ваши комментарии))

Эта глава получилась совсем коротенькой, но следующая будет уже полновесного объёма, она сейчас на стадии финальной вычитки.)

* * *

Гарри был в полном смятении. От рассказанной Малфоями истории кружило голову.

Оказывается, мистер и миссис Малфой были волшебниками, как и родители Гарри. Да и он сам, Гарри, прежде считавший себя самым обычным неприметным мальчишкой, тоже был никто иной, как волшебник! Сначала эта история казалась настоящим безумием, но зато это объясняло все странные вещи, которые происходили с Гарри время от времени. Объясняло это и нелюбовь к нему Дурслей, их нежелание даже вскользь упоминать о родителях Гарри...

Подумать только! Он — волшебник! И скоро поедет вместе с другими детьми волшебников в особую школу, где его будут обучать всяким магическим штукам, у него будет своя волшебная палочка, и он сможет творить настоящие чудеса...

Весь этот разговор увлёк Гарри настолько, что он совсем не замечал ни времени, ни расстояния, и опомнился лишь, когда Роллс-Ройс свернул с просёлочной дороги к кованой чугунной ограде. При их приближении ворота распахнулись, и вскоре автомобиль затормозил перед фасадом величественного старинного особняка.

— Приехали, — объявил мистер Малфой.

Они вошли в дом. Внутреннее убранство было скорее помпезным, чем уютным; шаги отдавались гулким эхом по мраморному полу. Гарри поёжился: это место внезапно показалось ему необычайно огромным и безжизненным. Окружающая обстановка подавляла; вокруг было слишком много мрамора, лепнины, позолоты и античных ваз, отчего мальчик почувствовал себя совсем крошечным и незначительным.

В действительности, впрочем, холл не был таким пустынным, как казался на первый взгляд. Внезапно Гарри заметил на лестнице маленькую скрюченную фигурку мальчика примерно его лет. Он сидел на ступени, подтянув коленки к груди и пристроив на них острый подбородок, и глядел через перила вниз на вошедших очень внимательным, немигающим взглядом. Он держался так тихо и неподвижно, что Гарри не сразу обратил на него внимание, пару раз скользнув взглядом мимо.

"Должно быть, это и есть сын, о котором упоминала миссис Малфой" — подумал Гарри, встретившись с незнакомцем взглядом, и робко ему улыбнулся. Поняв, что его присутствие обнаружено, мальчишка в мгновение ока сбежал по лестнице вниз, не прошло и трёх секунд, как он уже стоял перед Гарри, уставившись на него во все глаза. Он был примерно одного с Гарри роста, худенький, угловатый, белобрысый, с чуточку слишком вытянутым и заострённым к подбородку лицом.

— Привет, — сказал Гарри, чувствуя себя довольно неловко. Совсем некстати он вспомнил о том, как мешковато сидит на нём старая одежда Дадли, и как нелепо он выглядит в своих линялых джинсах и застиранной футболке среди окружающего великолепия.

— Привет! — ответил мальчик, разглядывая его с жадным любопытством. — Ты Гарри Поттер?

Гарри застенчиво кивнул.

— А я Малфой, — он вытянул вперёд правую руку для рукопожатия, но, видимо, осознав, как глупо было в данной ситуации представляться по фамилии, покраснел и закусил губу. — Драко Малфой.

Гарри вежливо потряс протянутую ему ладонь.

— Очень приятно.

— А это правда?

Напористый тон мальчишки ясно свидетельствовал, что к отказам тот не привык.

— Эм... что именно?

— Что ты убил сам знаешь кого. Правда?

— Что? Кого? — опешил Гарри.

— Сам-Знаешь-Кого! Я так слышал.

— Драко! — вмешался его отец. — Я думаю, сейчас неподходящее время донимать Гарри неудобными вопросами.

— Но мне же интересно! Я хочу знать, правда ли...

— Довольно! Этот разговор окончен!

— Надо же, как поздно, — ни к кому конкретно не обращаясь, заметила миссис Малфой. — Гарри, дорогой, ты, наверное, устал с дороги. Пойдём, я покажу тебе, где можно умыться и привести себя в порядок. Ужин будет подан через несколько минут.

Гарри направился по коридору следом за миссис Малфой. Обернувшись, он заметил, что мистер Малфой с серьёзным лицом что-то вполголоса говорит сыну, но слов Гарри разобрать не мог.

Умывшись и кое-как приведя себя в порядок, Гарри проследовал за хозяевами дома в столовую.

В другое время парадная столовая Малфой-Мэнора — изысканные кушанья, тонкий фарфор, тяжёлое серебро, сдержанный блеск свечей в полированной глубине мебели — несомненно, произвела бы на Гарри должное впечатление. Но сейчас на него внезапно навалилась невероятная усталость. Все необычайные события этого дня, все пережитые эмоции накатили на него, будто волной, и в раз лишили всех сил. Гарри чувствовал, что засыпает, ему стоило невероятного труда просто сохранять вертикальное положение и держать глаза открытыми. Он без аппетита ковырял вилкой незнакомые кушанья, почти не замечая ни запаха, ни вкуса, и был благодарен, когда миссис Малфой, поинтересовавшись его самочувствием, спросила, не хочет ли он пойти отдохнуть. Гарри с радостью согласился.

Драко вызвался показать гостю его комнату. Для Гарри выделили гостевую спальню, расположенную через стену от комнаты Драко; его сумка с вещами уже находилась там. Не находя в себе сил даже как следует осмотреться, Гарри кое-как переоделся в пижаму, забрался под одеяло и моментально заснул.

Это был очень насыщенный день.

Шурх... Шурх...

Первым в сознание ещё спящего Гарри проник шелест страниц.

Но сон был так хорош, что мальчику совсем не хотелось просыпаться. Ему снилось, что новая, прежде незнакомая семья увезла его от Дурслей на диковинном автомобиле, а потом...

Ш-шурх... Шурх-шурх...

Догнать ускользающий сон не получалось, кто-то назойливо шелестел страницами практически у Гарри под ухом.

Шурх... Шурх...

И всё же странно, кто это может шелестеть здесь в такую рань, ещё до звонка будильника? Старшие Дурсли никогда не заходят в его каморку, а Дадли ни разу в жизни добровольно не брал в руки книгу — он читает только надписи на заборах, да иногда комиксы.

Хлоп!

Книгу захлопнули.

Шурх-шурх... Хлоп!

Да что же это такое?!

Стряхивая с себя остатки сна, Гарри открыл глаза. Первым, что он увидел, был вышитый золотом бархатный полог и резной деревянный столбик кровати, на которой он лежал. Увиденное на пару секунд погрузило мальчишку в состояние глубокого недоумения. Где это он? Гарри потряс головой чтобы окончательно проснуться, сел на постели, привычно пошарил рукой рядом с подушкой, нащупал и нацепил на нос очки. Картинка перед глазами вновь обрела четкость очертаний. Он находился в просторной и светлой, богато обставленной спальне. В изножье напротив него, забравшись с ногами на постель, сидел Драко Малфой и теребил в руках какую-то книгу.

— О, ты не спишь! — радостно известил он Гарри.

— Драко? Доброе утро. Что ты... — он собирался сказать: "Что ты здесь делаешь?", но это было бы грубо, Малфой ведь был у себя дома. — ... читаешь?

Драко уставился на книгу у себя в руках так, словно видел ее впервые в жизни.

— Эмм... "Квиддич сквозь века"? Ага, доброе, — запоздало поздоровался он. — Родители тоже уже встали, будешь завтракать?

— Да, с удовольствием.

— Ладно, скажу эльфам чтобы накрывали. А ты умывайся и спускайся в столовую, — Драко вскочил на ноги и направился к выходу, но в дверях обернулся, произнес сурово и угрожающе:

— Только не вздумай заснуть!

Хотя Гарри покоробил такой командирский тон, но он быстро выбросил эти мысли из головы, в конце концов, по сравнению с тем же Дадли, Драко вполне мог сойти за эталон вежливости. В любом случае, спать ему больше не хотелось, да и как можно спать, когда вокруг столько интересного! Так что Гарри поскорее побежал в ванную, поплескал на лицо водой, почистил зубы и, быстренько сменив пижаму на повседневную одежду, поспешил вниз.

Столовую, вопреки опасениям, он разыскал почти сразу. Вся семья уже была в сборе, и Гарри на миг стало неловко, как будто он заставляет себя ждать.

— Доброе утро, миссис Малфой, мистер Малфой, — поздоровался он.

— Доброе утро, Гарри.

— Доброе, милый, ты хорошо спал?

— Да, спасибо.

— Присаживайся, позавтракай с нами.

Гарри занял свое место за столом и огляделся

— Эм-м... на завтрак должен прийти кто-то ещё? — спросил он.

— Нет, милый. Ты разве кого-нибудь ждёшь?

Устыдившись своей неловкости, Гарри помотал головой и украдкой окинул взглядом длинную вереницу накрытых серебряными крышками блюд: неужели всё это пиршество приготовлено для четырёх человек?

Завтрак проходил вполне приятно и сопровождался заботливыми вопросами миссис Малфой, не желает ли Гарри немного овсянки, или бекона, а может быть омлета с трюфелями? Копчёной селёдки, блинчиков, вафли, кусочек пирога с почками? Или попросить приготовить для него яйцо "в мешочек"?

Гарри благодарил и ел. Никогда прежде ему не доводилось видеть перед собой такое количество превосходно приготовленных блюд сразу, а растущий организм требовал свое, так что он смело накладывал себе на тарелку всего понемногу, предвкушая прекрасный день, свободный от работы в саду. Пожалуй, для начала было бы неплохо осмотреться...

Будто угадав его мысли, хозяйка дома спросила:

— Гарри, милый, тебе, наверное, хотелось бы осмотреться на новом месте?

— Да, миссис Малфой.

— В таком случае, я уверена, Драко будет рад устроить для тебя небольшую экскурсию.

Ее сын, в этот момент пережёвывающий блинчик и временно не способный говорить, поддержал идею матери энергичными кивками.

— Почему бы тебе для начала не показать Гарри Цветочный Склон?

— Хорошо, мама, — Драко обрёл, наконец дар речи, но почему-то выглядел теперь так, словно только что жевал лимон, а вовсе не блинчик.

— А ещё фонтан, павильон и, может быть, розарий?

Драко недовольно засопел.

— Хорошо, мама.

— Вот и чудесно.

Гарри совсем растерялся. По лицу надувшегося Малфоя-младшего было очевидно, что перспектива обещанной экскурсии его совсем не радует. Гарри не хотелось навязываться, но он не знал, как сказать об этом. В итоге он решил дождаться конца завтрака и поговорить с Драко с глазу на глаз.

Но стоило ему четверть часа спустя завести этот разговор, как Драко легкомысленно бросил:

— Да ладно, пошли! — и бодро зашагал по тропинке в глубину парка. Гарри отправился следом.

Они шли минут десять пока, наконец, не оказались на маленькой смотровой площадке на вершине пологого холма; впереди до самого горизонта расстилалось цветочное море. Миллионы и миллиарды лепесточков ослепительно-белого, нежно-сливочного и солнечно-жёлтого оттенков сливались в один благоухающий ковёр, и Гарри, в целом довольно равнодушный к цветам, не мог сдержать восхищённого: "Ух ты!"

— Вот. Я показал. Теперь пошли отсюда, — заявил стоявший рядом Малфой и, не противореча своим словам, развернулся и потопал по тропинке в обратном направлении.

Хоть и огорошенный такой категоричностью, Гарри всё же постарался проявить себя вежливым гостем.

— Красиво здесь, — похвалил он, направляясь вслед за своим провожатым. — А что это за цветы?

— Нарциссы, — на ходу ответил Драко, почти не поворачивая головы. — Вроде как намёк на мамино имя. Игра слов.

— А-а... А разве сейчас сезон для нарциссов? Я думал, они давно отцвели.

— Особый сорт. Они специально зачарованы на долгое цветение и не увядание. Но на этот раз я тебя отмазал, не беспокойся.

Гарри начал всерьёз раздражаться. Командирский тон его спутника, его кислый вид и манера говорить так, будто у него болят зубы, выводила его из себя. Но — напомнил себе Гарри — с Дадли было ещё хуже, Малфой же, по крайней мере, ничем его не обижал. И кто знает, может, он был совсем не рад тому, что в его доме появился ещё один ребёнок?

Не желая затевать ссору, Гарри всё же постарался максимально корректно донести до спутника своё недовольство.

— Я не просил меня ни от чего "отмазывать", если что.

— Да можешь не благодарить. Тебя всё равно ещё сюда потащат, и не раз.

— Зачем это? — теперь в Гарри проснулось любопытство.

— Это вроде как достопримечательность. Сюда всех водят. "Драко, дорогой, ты не покажешь нашим гостям Цветочный Склон?" — он так похоже скопировал материнскую интонацию, что Гарри с трудом подавил смешок.

— Ну, всё-таки здесь и правда красиво, — примирительно заметил он.

— Да они по полгода цветут! Ну их, надоели! Скучища!

Тут Гарри заметил, что Драко свернул на другую дорожку и явно направляется не в усадьбу.

— Куда мы идём? Не в Мэнор же?

— Нет. В другое место, — таинственно ответил Малфой.

Внезапно в стороне сквозь просветы в зелёных зарослях мелькнуло какое-то движение. Гарри пригляделся. На отдалённой поляне разгуливали какие-то крупные птицы. Индюшки?

— Кто это там?

— Павлины, — скучающим тоном пояснил Драко.

— Но они же белые!

— Альбиносы.

— Ух ты!

Ни разу в жизни не видевший живого павлина, Гарри был заинтригован.

— Мы идём к ним?

— Нет, зачем? Совершенно безмозглые, скучные птицы.

Гарри поджал губы и пообещал себе обязательно вернуться к павлинам, когда с ним не будет этого неприятного, вечно скучающего, напыщенного мальчишки.

— Так куда же мы всё-таки идём?

— Покажу тебе одну штуку!

— Да, что именно?

— Увидишь! — загадочно ответил Драко, заметно оживившись. — Уж это будет поинтереснее глупых цветочков и белёсых кур-переростков!

Гарри был заинтригован, оживление спутника незаметно передалось и ему, воображение заработало, и, когда они, наконец, пришли на место, Гарри был уже вне себя от любопытства.

Остановились мальчишки перед обыкновенным садовым сарайчиком. Драко заговорщически огляделся по сторонам, щёлкнул щеколдой и распахнул дверцу. Сгорая от любопытства, Гарри заглянул внутрь. Потом с недоумением обернулся на Драко, сиявшего от гордости так, словно демонстрировал гостю все сокровища из сказок "Тысячи и одной ночи".

— Ну? Что скажешь?

— М-м-м... Это... очень милый сарайчик, — осторожно произнес Гарри, не желая показаться невежливым, но и не понимая, какой реакции от него ждут. — Такой... уютный? Вместительный?

— Что? Что ты там лопочешь? — нетерпеливо одернул его Драко. — Ты лучше глянь, какая тут красота!

Он обогнул растерявшегося гостя и первым вошел внутрь.

Гарри честно глянул, но, как ни старался, так и не смог увидеть обещанной красоты. Сарай был совершенно пуст. За исключением нескольких развешанных по стенам мётел, но не мог же Драко притащить его сюда чтобы полюбоваться какими-то метёлками?

Гарри неуверенно ступил внутрь; Драко как раз вынимал одну из мётел из настенного крепления.

— Гляди! Вот эта принадлежала моему дедушке Абраксасу. "Громобой-05", ограниченная серия выпуска! Отборные прутья из вербы и ясеня, а рукоятка из красного дерева. Зацени-ка! — он сунул метлу в руки растерянного Гарри, который догадался промычать в ответ что-то невнятно-одобрительное.

Пока Малфой продолжал оживленно чирикать что-то еще, его собеседник на минуту выпал из разговора, в голове у него царил полный кавардак. Увлеченность Драко, его неприкрытый восторг были совершенно не понятны Гарри. Тот и сам частенько имел дело с мётлами и, честно говоря, не находил в этом занятии ничего приятного или забавного. И потом, что это была за метла! Гарри уже понял, конечно, что Малфои очень состоятельная семья, их одежда, Роллс-Ройс, дом и всё поместье буквально кричали об этом, но метёлка из красного дерева — это всё же слишком! Неужели и пол здесь моют из золотых вёдер с самоцветами?

К реальности его вернул Драко, насильно впихнувший в его свободную руку ещё одну метлу.

— А эта — мамина. "Нимбус 1991", облегчённый вариант. Тоже неплохо, да? Берёзовые прутья и метловище из грушевого дерева. Тоже может показать приличные результаты, хоть это и девчачья модель, ну, ты понимаешь...

Гарри не понимал ровным счётом ничего, но, на всякий случай, кивнул.

— А вот, — Малфой схватил со стены еще одну метлу, протянул её гостю, понял, что обе руки у последнего уже заняты и стал просто вертеть её у Гарри перед лицом.

— "Чистомёт-80", классика! Раньше она принадлежала моей тётке Беллатрикс, но она... Ну, в общем, метла ей теперь ни к чему.

Воспользовавшись коротенькой паузой в малфоевском монологе, Гарри предпринял попытку разобраться в происходящем.

— Так ты привел меня сюда чтобы показать метлы? — осторожно уточнил он у Драко.

— Ага! — радостно подтвердил тот.

— И у всех твоих родственников есть по личной метле?

— Ну да. То есть, кроме отца. Его метла на седьмом курсе угодила в "гремучку" и сломалась, я, правда, про это не очень понял... А новую он уже не стал заводить, зачем, если есть аппарация? Но вообще-то, он довольно равнодушен к мётлам...

Гарри почувствовал, что снова соскальзывает в бездну абсурда: сначала загадочная "гремучка", затем "аппарация", и никакого проблеска понимания! Но, может быть, аппарация — это магический аналог пылесоса? Тогда метла действительно не нужна...

— А тебе, в отличие от мистера Малфоя, мётлы нравятся?

— Ну ещё бы!

Внезапно Гарри осенило. Как он мог забыть, ведь это же волшебники! И конечно же, в их мире всё иначе. Наверное, в их жизни так много захватывающих и необычных приключений, что это уже стало рутиной, а обычная работа по дому, наоборот, считается здесь диковинкой. Кто знает, может быть, когда они хотят развлечься, то подметают пол или моют посуду?

— Так значит, ты любишь подметать?

— Чего?

Драко недоумённо нахмурился, и Гарри, испугавшись, что новый знакомый решит, будто он осуждает его хобби, поспешил оправдаться.

— Я тебя понимаю! Подметать — это очень... хорошее занятие. Полезное. Я, когда жил с Дурслями, постоянно что-нибудь подметал: то комнаты, то крыльцо, то дорожку... Конечно, у меня была не такая крутая метла, а обычная, и я даже не знаю, из чего она была сделана...

— Издеваешься?! — серые глаза сузились до обжигающих льдом щёлочек.

— Нет, что ты!

— Метлачтобылетатьанечтоподметать!

— Извини?

— На мётлах летают!

Гарри поглядел на сердитого Малфоя, на мётлы в своих руках... и расхохотался.

— Летают на метёлках, ну ты даёшь! — он даже прослезился от смеха. — Это надо же придумать такое — летают! Будто ты и вправду можешь улететь куда-то на этой палке, вот же бред!

— Не смей говорить, что я не умею! Я умею!

— Эй, не злись, я же не буквально. Не в том смысле, что ты чего-то не умеешь, просто метёлки же не летают...

— Дай сюда!

Драко вырвал одну из мётел у Гарри из рук, перекинул ногу через метловище — у Гарри мелькнула сумасшедшая мысль, что сейчас он поскачет вприпрыжку, как пятилетний малыш на игрушечной лошадке — легко оттолкнулся носком от земли... и взмыл в воздух.

Гарри оторопело застыл на пару секунд, а после бросился на улицу вслед за вылетевшим Драко. Тот, по прежнему сидя на метле, набирал высоту, потом выровнялся в воздухе и, заложив плавный вираж, направился в полёт вокруг поляны.

За неполные сутки в волшебном мире Гарри думал, что навидался всякого, и его уже ничто не удивит: ни машина, едущая без водителя, ни появляющиеся из ничего тарелки с едой, но это... Мальчик взаправду летящий по небу без всякой посторонней помощи (не считая метлы, конечно) — это было захватывающе и по-настоящему волшебно. Гарри сам не заметил, как начал отчаянно размахивать руками и скакать по поляне.

— Она летает! Летает! С ума сойти! Драко, эта штуковина и правда летает!

Сделав круг в воздухе, Драко спустился вниз. То ли полёт его освежил, то ли восторг Гарри был слишком очевиден, но на землю Малфой ступил заметно более миролюбивым.

Но весь масштаб свежеобретённой малфоевской доброты открылся Гарри полминуты спустя, когда тот протянул ему свою метлу:

— Хочешь попробовать?

— Ещё бы!

Стараясь максимально точно воспроизвести недавние действия Драко, Гарри крепко ухватился за метловище обеими руками, перекинул через него ногу, оттолкнулся... У него получилось!

Чувствуя, как взмывает в воздух, Гарри сперва задохнулся от изумления, а потом испустил радостный вопль. Он потянул метловище на себя, задирая его кверху, и его метла устремилась почти вертикально ввысь. Гарри мчался в небо, ветер трепал волосы, глаза от яркого света слезились, и казалось, что ещё чуть-чуть и он сможет подняться выше деревьев, выше облаков, выше самого солнца... Откуда-то сбоку в поле его зрения ворвался Драко, тоже на метле, он кричал что-то ободряющее и махал рукой. Гарри чуть ослабил хватку, выравниваясь, накренил рукоять влево, посылая метлу в плавный вираж...

Это было так просто, как будто он занимался этим всю свою жизнь, будто именно для этого и родился на свет — для полёта. Это одуряюще сладкое чувство невесомости, скорость, свист ветра в ушах было прекраснее всего, что Гарри мечтал когда-либо испытать в этой жизни. А иметь рядом с собой того, кто способен понять и разделить с ним эту радость было подлинной удачей.

Было так весело гонять то бок о бок друг с другом, то наперегонки, открывать для себя первые фигуры пилотажа, облететь вокруг всё поместье, лихо спикировать к озеру и за какой-нибудь фут от его зеркальной глади снова забрать круто вверх, хлестнув по воде метельными прутьями, погнаться за увиденной в небе ласточкой, не догнать и хохотать от этого так, что едва не свалиться с метлы, иногда спускаться, меняться мётлами и вновь подниматься в небо... Гарри особенно полюбился "Нимбус" миссис Малфой — пусть это и была девчачья модель, что бы это ни означало — более лёгкий и юркий, с тонкой рукоятью, которая, как родная, ложилась в его ладонь. Драко предпочитал "Громобой", не столь маневренный, но гораздо более скоростной, всегда громко и устрашающе ревевший прутьями, стремительно уносясь вдаль.

Гарри мог бы поклясться, что они провели в воздухе не больше получаса, когда почувствовал, что ладони у него горят, будто огнём. Спустившись на землю — Драко последовал за ним — Гарри взглянул на свои руки. На ладонях вздулись огромные уродливые волдыри.

— Кажется, с полётами я закончил.

— Только на сегодня, — успокоил его Драко. — У меня дома есть мазь, всё как рукой снимет.

— Тогда пойдём домой?

— Пойдём. Интересно, обед скоро? Я бы уже что-нибудь съел.

Гарри почувствовал, что тоже проголодался, его желудок подтвердил это громким бурчанием. Мальчишки отнесли мётлы обратно в сарай и направились было к дому, но тут раздался громкий хлопок, и на тропинке перед ними из ниоткуда возникло необычайно курьёзное существо.

Гарри удивлённо уставился на пришельца. Тот был невелик ростом, у него имелись ручки, ножки и голова, и с натяжкой он, пожалуй, мог бы сойти за страшненького человечка. Но что-то подсказывало Гарри, что человеком он всё же не был. У него были огромные навыкате глаза, огромные же, как у летучей мыши, уши и тонкий нос. Он был бос, его хлипкое тельце вместо одежды прикрывала лишь несвежая наволочка.

Не зная, как поступить, Гарри покосился на Драко, но тот лишь смеривал пришельца строгим взглядом, не проявляя при этом никаких признаков удивления.

— Здравствуйте, — сказал Гарри чтобы сказать хоть что-то.

Подбородок существа задёргался, словно оно собиралось заплакать.

— Молодой гость хозяев такой вежливый, такой любезный с никчёмным Добби, — существо всё-таки залилось слезами, шумно шмыгая носом.

Гарри совсем стушевался.

— Простите, я не хотел вас расстроить, а вы... Вы кто?

— Это Добби, наш домовик, — вмешался Драко. — А ну хватит тут сопли распускать! Говори, чего явился?

— Хозяйка послала Добби разыскать мастера Драко и молодого гостя хозяев и сказать им, что хозяева ожидают их к ужину.

— Ужину?

Мальчишки дружно посмотрели на небо и лишь сейчас заметили, что солнце клонится к горизонту.

— Ничего себе, как поздно! — поразился вслух Драко. — Ладно, подбрось-ка нас быстренько до моей комнаты.

— В смысле, "подбрось"? Как это? — не понял Гарри.

— Протяни руку, — потребовал Малфой.

Крайне озадаченный, Гарри послушно вытянул правую руку вперёд, существо в наволочке схватило его ладонь своей цепкой лапкой, а в следующий миг что-то рвануло Гарри с места, как невидимая леска, свет померк, и он повалился на землю... вернее на ковёр в комнате Драко.

— Ч-что это было? — обалдело просипел он, пытаясь восстановить дыхание, казалось, будто из его грудной клетки вышибло весь воздух.

У твёрдо стоявшего на ногах Драко, судя по его бодрому виду, подобных проблем не возникало.

— Эльфийские штучки, не обращай внимания. Ладно, ты, брысь теперь отсюда, дальше мы сами разберёмся.

Домовик согнулся в поклоне так, что кончики его огромных ушей чиркнули по полу, и растаял в воздухе.

— Зачем ты с ним так? Что он тебе сделал?

— Кто?

— Добби.

Драко пожал плечами:

— Да ничего.

— Тогда почему ты с ним так грубо? Ещё и командуешь!

— Да ладно, это же просто домовик.

— Но ведь он живой! У него есть чувства. И ты не только с ним так разговариваешь, так нельзя.

Драко подозрительно нахмурился:

— Почему это?

— Ну... это очень неприятно, когда тобой командуют, указывают, что тебе делать, куда идти... Я знаю, о чем говорю. Дурсли, с которыми я жил раньше, только и делали, что командовали мной. И это было совсем не круто.

— Ну и что. А я всегда так делаю!

— И много у тебя друзей?

Драко в ответ нахохлился, обижено засопел.

— Ну а ты? — спросил он с вызовом.

— А что я? — не понял Гарри.

— Ты мне друг?

Гарри на миг задумался. За всю свою недолгую жизнь он впервые столкнулся с подобным вопросом.

— Да, я думаю, да, — наконец ответил он вполне искренне.

— Ну ладно, — протянул Драко, выглядя уже не таким обиженным, как прежде.

Когда мальчишки, умывшись и приведя себя в порядок, появились в столовой, старшие Малфои уже были там.

— Ну, как прошла экскурсия, Гарри? Драко показал тебе Цветочный Склон?

Гарри кинул быстрый взгляд через стол на своего сообщника по приключению. Тот театрально закатил глаза: "Ну что я тебе говорил!"

— Да, миссис Малфой. А ещё павлиний павильон, зачарованный фонтан и розарий.

"Это вовсе не ложь," — мысленно уговаривал себя Гарри, Драко ведь действительно показывал ему все эти достопримечательности. С высоты птичьего полёта...

— Всё очень красиво, миссис Малфой, у вас чудесное поместье.

— Кстати, мальчики, пока вас не было, прибыла почта.

— Что-нибудь интересное? — спросил Драко.

Его отец передал им обоим по конверту.

— Ух ты! Пришло! Наконец-то пришло! И тебе тоже! — шумно радовался Драко.

Гарри с изумлением разглядывал свой конверт. Он никогда прежде не получал писем и не представлял, кто мог бы написать ему, да ещё в этот дом, где он жил всего сутки.

"Мистеру Гарри Поттеру

Усадьба Малфой-Мэнор

Уилтшир",

значилось на конверте.

Гарри вскрыл письмо, пробежал его глазами, потом перечитал ещё раз и ещё. В письме сообщалось, что он зачислен в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс! Да уж, это вам не Стоунвеллская средняя школа, куда его собирались отдать Дурсли.

— Значит так, завтра же утром — к чему откладывать? — мы все едем в Лондон за вашими школьными принадлежностями и всем прочим.

Стоит ли говорить, что такое предложение мистера Малфоя было принято единогласно и с большим энтузиазмом?

* * *

Гарри в своей комнате готовился ко сну, когда услышал позади себя громкий хлопок, он обернулся.

— Молодой хозяин велел передать мастеру Гарри целебную мазь.

— Спасибо, Добби, — мальчик принял из рук домовёнка протянутую склянку.

— Добби так редко слышит слово "Спасибо"! Если мастер Гарри Поттер желает чего-нибудь ещё, пусть обращается к Добби, Добби всё выполнит!

— Эм... спасибо, Добби, но мне ничего не нужно.

— В таком случае, пожелаю спокойной...

— Подожди! Добби, скажи, здесь есть фотографии?

— Фо-то...

— Ну... изображения людей, снимки, семейный альбом?

— О! Добби понял! Семейные колдографии, снимки, да!

— Да, точно. Ты мог бы принести их мне сюда?

— Конечно! Добби будет рад выполнить поручение любезного мастера Гарри.

Домовик тотчас же растворился в воздухе, но через несколько минут появился вновь, левитируя перед собой целую гору толстых альбомов в кожаных и бархатных, инкрустированных серебром переплётах.

— Добби выполнил поручение, — радостно заявил он, сваливая их все грудой посреди комнаты.

— Спасибо, Добби, ты просто молодец! Сколько же их здесь! — Гарри взял в руки первый попавшийся альбом и принялся перелистывать страницы. — А как бы теперь найти...

— Что здесь происходит?

В дверях комнаты стоял Люциус Малфой; Домовёнок испуганно пискнул.

— Добби не виноват, хозяин! Добби выполнял поручение хозяйского гостя, как Добби и было велено. Добби не делал ничего плохого!

— Да, мистер Малфой, это я его попросил. Я просто хотел посмотреть фотогра... то есть снимки моих родителей.

— Понимаю, — с нажимом произнёс хозяин дома. — Но ты должен был обратиться прямо ко мне, а не спрашивать это ушастое недоразумение. Убрался отсюда, живо! (Эльф молча подчинился)

— Я... Простите, сэр. Я только сейчас вспомнил об этом и мне неловко было беспокоить вас или миссис Малфой.

— О каком беспокойстве ты говоришь, Гарри?! Мы же одна семья! — воскликнул Малфой, — лихорадочно шаря взглядом по корешкам альбомов. — Это естественно, что ты хочешь посмотреть на снимки родителей. Ты же их никогда прежде не видел. Или я ошибаюсь, и та маггловская семья показывала тебе...

— Нет, покачал головой Гарри. — Я у них даже маминых фотографий никогда не видел. Даже если тётка Петуния сохранила какие-то её снимки — они же были сёстрами — мне она их не показывала. А о папе и говорить нечего.

— Вот как? Хм, дай мне подумать... Кажется, я знаю, где стоит поискать. Accio! — он взмахнул палочкой, и один из альбомов сам прыгнул ему в руки. — Так, посмотрим. Вуаля, летние каникулы на озере Леман в Швейцарии. Взгляни, Гарри, это мы с кузеном Джеймсом.

Гарри взял из рук мистера Малфоя протянутый ему альбом. На раскрытой странице лежал один большой снимок, но, в отличие от привычных Гарри фотографий, он не был статичным. Со снимка на него смотрели два мальчика на вид немного старше самого Гарри, они улыбались и махали руками. В одном из них, светловолосом и очень похожем на Драко, легко угадывался мистер Малфой, а вот дугой...

Второй мальчик был высоким и темноволосым, у него были светлые глаза, голубые, а может быть и зелёные, как у самого Гарри.

— Это... это и есть мой папа?

— Да. Как я и говорил — одно лицо!

— Разве?

— Конечно!

По мнению Гарри, мальчик на колдографии не походил на него ничем, кроме цвета волос и, возможно, глаз, но со стороны, конечно, виднее.

— Здесь есть и другие колдографии, можешь сам посмотреть.

— А мамины снимки у вас остались?

— Видишь ли, Гарри, из-за переезда — ты же помнишь, мы совсем недавно вернулись в страну — так вот, часть вещей по прежнему хранится в нашем доме во Франции. Я, конечно, разыщу для тебя все имеющиеся снимки, но на это потребуется некоторое время, ты же понимаешь.

— О, конечно, я вовсе не хотел создавать вам лишние хлопоты.

— Ну что ты, Гарри, никаких хлопот, мне это в радость. Но уже поздно, и тебе, наверное, хочется отдохнуть, не позволяй мне тебя задерживать. Завтра всех нас ждёт насыщенный день, ты помнишь?

Тут Гарри действительно вспомнил о запланированной на завтра поездке в Лондон и, торопливо попрощавшись с мистером Малфоем, стал готовиться ко сну.

Едва открыв глаза следующим утром, Гарри и без часов сразу понял, что проснулся очень-очень рано. Чувство предвкушения чего-то неизведанного и волшебного не давало ему уснуть, подталкивало навстречу новому дню.

Сон исчез, будто и не бывало, Гарри вскочил с постели, быстренько умылся и почистил зубы, и собирался уже спуститься в столовую, чтобы там дожидаться пробуждения Малфоев, как дверь его комнаты распахнулась, и внутрь влетел бодрый и радостно оживлённый Драко.

— О, ты не спишь! — с порога заявил тот, видимо, считая эту фразу своим коронным приветствием. — Это хорошо, я уже боялся, снова придётся полчаса шелестеть книжкой у тебя под ухом. Ты ведь помнишь, что мы едем в Лондон?

— А как же!

— Отлично! Меня мама послала спросить у тебя, как мы будем добираться.

— Но я же никогда не был в городе, я не знаю дороги, — встревожился Гарри.

Драко наморщил лоб:

— Ну это... в смысле дымолётным порошком проще и быстрее, но, может, тебе привычнее на маггловозке?

— Маггловозке?!

— Ну, на той штуке, на которой тебя сюда привезли.

Гарри потребовалось несколько секунд чтобы сообразить, о чем речь:

— Ты про автомобиль?

— Ага. Смешное название. Я тоже уже успел на нём покататься. Не метла, конечно, только и может, что по земле ползать, а выше никак, зато если дождик идёт, не мокро... Так что скажешь?

— Я... как вам будет удобнее, я согласен.

— Значит, камином! Круто! Уже через полчаса будем на месте! Ты идёшь завтракать?

— Иду. А который час?

— Почти семь. Я всех разбудил! Ну, кроме тебя... но тебя и не пришлось. Родители уже внизу, идём!

После раннего завтрака, с трудом отговорив Драко от намерения отправляться за покупками "вотпрямщас", члены семьи разошлись на какое-то время по своим делам, а после вновь собрались в парадной гостиной возле камина, величественного мраморного монстра.

— И как им можно путешествовать? — шёпотом спросил Гарри, разглядывая камин. Тот выглядел совершенно неподвижным, ну какой из него транспорт?

— С помощью дымолётного порошка. Сейчас сам увидишь.

И Гарри действительно увидел. Миссис Малфой зачерпнула горсть какой-то субстанции из стоящей на столике шкатулки, шагнула прямо в камин и произнесла: "Дырявый котёл". Тотчас же вокруг неё взметнулись языки изумрудно-зелёного пламени и тут же схлынули обратно, поглотив хозяйку дома.

Бесследное исчезновение миссис Малфой в камине её родного дома — даже несмотря на безмятежную реакцию её мужа и сына — совсем не добавило Гарри спокойствия и уверенности, даже наоборот, теперь он занервничал ещё больше, но всё уже решили за него.

— Вот, держи.

Драко протянул ему шкатулку с порошком, и Гарри, зачерпнув горсть, поднёс ладонь ближе к лицу, разглядывая сероватые кристаллики. Драко тут же ухватил его за свободную руку и потащил к камину.

— Бросай, — шепнул Малфой, и Гарри послушно разжал пальцы. — Дырявый котёл!

Зелёное пламя всколыхнулось перед Гарри, отчего он невольно зажмурился и едва успел подумать, что оно совсем не горячее, как что-то с невероятной силой потащило его прочь. Гарри чувствовал, как его тело крутит, расплющивает, выгибает то в одну, то в другую сторону, под ногами недоставало опоры, вокруг была лишь тьма и вихрь, и единственное, что удерживало его от полной паники — это ощущение чужих тёплых пальцев в ладони, за которые он и цеплялся изо всех сил.

Внезапно всё прекратилось. Мир перестал безумно вращаться, под ногами вновь очутился твёрдый пол, но у Гарри все ещё так кружилась голова, что он, не в силах устоять, стал заваливаться куда-то на сторону. Чьи-то пальцы шустро подхватили его за плечо, не дав упасть.

— Вот мы и на месте! — прозвучал голос Драко над самым ухом.

Гарри открыл глаза.

Они по-прежнему стояли внутри камина, но перед ними была вовсе не гостиная Мэнора, а полутёмный зал незнакомого паба.

— Пойдём, ты загораживаешь выход.

Перешагнув через низенькую решётку, мальчишки прошли в зал. Голову всё ещё вело, как после карусели, но в остальном Гарри уже успел оправиться от путешествия и с удовольствием глазел по сторонам, разглядывая потемневшие от копоти стены и потолок. В столь ранний час посетителей здесь ещё не было.

— Это "Дырявый котёл", — с энтузиазмом вещал Драко, добровольно взявший на себя роль гида. — Там маггловские кварталы, а вон там есть проход в магические.

Тут из камина появился мистер Малфой, и вся компания — взрослые первыми, а следом за ними дети — направилась через зал на задний двор паба, причём Драко всю дорогу болтал без остановки:

— Косой Переулок, там все лучшие лавки, учебники, мантии, и прочее для школы... У тебя список с собой? Я свой взял. Хотя какая разница, всё равно в них написано одно и то же. Значит, сначала во "Флориш и Блоттс", потом в аптекарскую за ингредиентами для зелий... Вспомнил! Ещё надо будет потом обязательно зайти к Фортескью, у него такое мороженное — объеденье! Мы всегда к нему заходим, когда бываем в городе, я за всё время, наверное, тыщу фунтов съел, не меньше!

— Да ну? — Гарри окинул критическим взглядом тощенькую фигурку оратора.

— Ну сотню, — легко пошёл на уступки Малфой. — А ещё здесь есть магазин "Всё для квиддича", там мётлы и всё остальное... Первокурсников, конечно, в команду не берут, но всё равно...

— Постой-ка, — перебил его Гарри. — Что значит "за всё время"? Вы же совсем недавно вернулись в Англию, жили за границей и всё такое?

— Почему за границей? — удивился в свою очередь Драко, но прежде чем Гарри успел ему ответить...

— Мальчики! — позвала миссис Малфой.

Гарри глянул и обмер. Там, где только что была кирпичная кладка, образовалась арка, открывающая проход в узкую извилистую улочку, довольно многолюдную, несмотря на ранний час. Всё там казалось таким ярким, нарядным и волшебным, что все посторонние мысли тотчас же вылетели у мальчишки из головы.

Они двинулись вперёд по улице. Гарри без устали вертел головой то вправо, то влево, разглядывая встречающихся на пути пешеходов и витрины магазинов. Неужели все эти люди тоже волшебники? Сколько же их, оказывается!

— Tempus! — мистер Малфой на ходу взмахнул палочкой и поморщился. — Всё же мы слишком рано, до открытия магазинов ещё четверть часа. Впрочем, можно пока наведаться в Гринготтс, у этих маленьких дьяволят открыто круглые сутки.

Гринготтс оказался большим зданием с белыми колоннами в самом конце улицы. Войдя в просторный, почти пустой вестибюль, Гарри обратил внимание на странных маленьких существ в ливреях сидевших за конторками и с деловитым видом сновавших по залу. Должно быть, это и были те самые "дьяволята", но кто они?

— Кто это? — шёпотом спросил он у Драко.

— Гоблины, — так же тихо ответил тот. — Они управляют этим банком.

Старшие Малфои тем временем приблизились к прилавку, до остановившихся чуть поодаль мальчишек доносились обрывки фраз.

— ... видеть вас в нашем банке... желаете посетить... ключ, пожалуйста...

Мистер Малфой достал из кармана и положил на конторку какую-то крошечную блестящую вещицу. Предмет пробыл в поле зрения Гарри лишь полсекунды, но мальчишка отчего-то задумался, нахмурился, а потом полез рукой себе за шиворот и вытянул из-под футболки миниатюрный золотой ключик.

Сколько Гарри себя помнил, этот ключик был у него всегда и составлял его главное (и единственное) богатство. Он не помнил, откуда он взялся, но как-то раз, когда им было лет по пять, кузен Дадли пытался отнять у него "красивенькую блестяшку", но тётка Петуния не позволила. На памяти Гарри это был единственный случай, чтобы та хоть в чём-то отказала обожаемому сыночку, но причиной была вовсе не симпатия к племяннику, как вскоре выяснилось, что освобождало его от чувства ответной благодарности. Этот ключик, как следовало из материнских объяснений истерящему Дадлику, прежде принадлежал гадким, мерзким людишкам, покойным родителям Гарри, а потому даже трогать его было опасно для нормальных людей, ведь кто знает, какую заразу можно подцепить через эти их уродские штучки? Кузена в тот раз удалось отвлечь только обещанием немедленно отправиться в торговый центр и купить ему самое большое мороженное и новые ролики; а Гарри продел сквозь головку ключа кусок тесёмки и с тех пор носил это вещественное напоминание о родителях постоянно под одеждой как дорогую реликвию.

— Желаете посетить свой сейф?

Разглядывая драгоценную безделушку у себя на ладони, прослеживая пальцем тоненькие золотые бороздки, Гарри поначалу не понял, что услышанный вопрос предназначается ему.

— Так вы желаете посетить свой сейф?

Мальчик вскинул глаза на глядящего на него гоблина.

— О... Я не знаю... не знаю, есть ли у меня сейф.

— Ваше имя?

— Гарри. Гарри Поттер.

— Мистер Гарри Поттер, сейф номер 687. Желаете посетить?

— Эм-м, да. Да, желаю.

— Следуйте за мной.

Вслед за гоблином Гарри и увязавшийся за компанию Драко вышли через незаметную дверцу из зала и оказались на маленькой площадке на краю каменистого туннеля. Вдоль туннеля были проложены рельсы, припаркованная у края площадки в ожидании пассажиров, стояла маленькая тележка. Буквально несколько секунд спустя к мальчишкам присоединились родители Драко, также намеревавшиеся посетить свой сейф. После краткого обсуждения ради экономии времени было решено разделиться; взрослые сели в вагонетку и отправились по своим делам. На место отъехавшей вагонетки у платформы тут же остановилась новая, мальчишки забрались внутрь и тронулись с места.

Свой десятый день рождения Дадли Дурсль провёл в парке аттракционов; Гарри провёл этот день в компании миссис Фигг и её многочисленных кошек. В том парке были и "Русские горки", и колесо обозрения, и гонки на крошечных автомобильчиках и ещё много-много аттракционов, о которых Дадли рассказывал исключительно междометиями. Гарри тогда хоть и старательно напускал на себя безразличный вид, страстно завидовал кузену из-за этих аттракционов. Теперь, летя по гоблинским подземельям то верх, то вниз, то по лихо закрученной спирали в мчащейся, как смерч, неуправляемой тележке, Гарри подумал, что эта его поездка, пожалуй, с избытком искупает все "Русские горки", выпавшие на долю Дадли.

Тележка остановилась у крошечной вырубленной в скале платформы. Гоблин первым выскочил наружу, мальчишки последовали его примеру. Когда их провожатый распахнул перед ребятами дверь хранилища, у Гарри заслезились глаза от яркого блеска — в свете горящих факелов в глубине пещеры сверкали груды монет.

— Ух ты! — выдохнул новоявленный хозяин этого сокровища. Гарри понятия не имел, сколько составляет содержимое сейфа в пересчёте на фунты и пенсы, но ощущал себя богатым, как никогда в жизни. Подобрав удачно попавшийся под руку кожаный мешочек с завязками, Гарри, не считая, набил его монетами и уже через пару минут был готов отправляться в обратный путь.

Пока гоблин возился с запирающими чарами, Гарри высыпал немного монеток себе на ладонь, разглядывая.

— Так это и есть волшебные деньги?

— Ага. Это кнаты — самые мелкие, серебряные — сикли, золотые — галлеоны.

Гарри ссыпал монетки обратно в мешок и спрятал его в карман. Как хорошо, что у него теперь есть свои деньги на школьные принадлежности! Малфои ни разу не заговаривали с ним о финансовых вопросах, но Гарри было немного неуютно, что они, совсем ещё малознакомые ему люди, платят за него, ему не хотелось быть обузой для тех, кто проявил к нему столько терпения и доброты.

Но вот покончив с банковскими делами, компания вернулась в Косой переулок, а дальше места, лица, предметы — всё завертелось перед Гарри, точно в красочном калейдоскопе.

Для начала они отправились в ателье мадам Малкин. Пока миссис Малфой и хозяйка заведения вели оживлённую беседу над каталогом с образцами тканей, а мальчишки, взобравшись на высокие табуреты замерли в ожидании, из какого-то ящика вырвалась на волю вертлявая портновская лента и с маниакальным рвением принялась измерять у юных посетителей длину ног и рук, и обхват грудной клетки. Когда миссис Малфой, наконец, закончила делать заказ, а мальчишки отбились от настырной портновской ленты, следующим пунктом их путешествия стала лавка книгопродавцев "Флориш и Блоттс". И хотя Гарри вовсе не был таким уж большим любителем чтения, но здешние книжки были такими красивыми и так приятно пахли, что их буквально хотелось обнять. После, зажимая нос от резкого запаха, заскочили в аптекарскую за первичным набором ингредиентов для зелий. За этим последовала еще длинная череда магазинчиков, в которых каждый из мальчишек обзавёлся запасом пергамента, чернилами и перьями, портативными весами с комплектом гирек, складным телескопом, набором крошечных хрустальных флакончиков и оловянным котлом.

Финальным аккордом их прогулки стала лавочка настолько крошечная, что четверым посетителям и хозяину стоило труда в ней разминуться и ненароком не толкнуть друг друга локтем. Все стены там были сплошь заставлены стеллажами, полки которых едва не прогибались под тысячами и тысячами продолговатых коробок, в каждой из которых хранилось невероятное — волшебная палочка. Выбор палочки оказался непростой задачей, но после череды проб и ошибок Гарри, наконец, отыскал ту, что так легко и естественно легла в его ладонь, будто была её продолжением. Мистер Малфой привычно потянулся к кошельку, но в этот раз Гарри опередил его и настоял, чтобы самому оплатить покупку. Ему отчего-то казалось очень важным, чтобы эта вещь безраздельно принадлежала только ему одному.

Неожиданно подошло время ленча. Пора было возвращаться домой, но жалобное "ну ма-ам" в исполнении Драко переменило их планы в пользу летнего кафе Фортескью. Так много и такого вкусного мороженого Гарри не ел еще никогда в жизни. Он попробовал две дюжины разных сортов и понял, что объелся. За ленчем выяснилось, что вечером мистер и миссис Малфой приглашены на светский раут, так что младшим предстоит остаться дома одним, не принимая в расчёт домовиков, это ведь не составит для них проблемы? Драко энергично уверил родителей, что у них всё будет в полном порядке. Судя по оживлённому блеску в его глазах, Гарри заподозрил, что приятель что-то задумал, не исключено, что устроить обещанные гонки на мётлах за пределами поместья.

Оказавшись, наконец, в своей спальне в Мэноре Гарри собирался почитать новые учебники, но раннее вставание, день на свежем воздухе, чувство приятной усталости сделали своё дело — глаза у мальчишки слипались сами собой. Он скинул с ног ботинки и, не раздеваясь, прилёг на кровать, всего на пару минут, не больше. Гарри едва успел подумать, что это, вероятно, был самый лучший день в его жизни, как его глаза сами собой закрылись, и он погрузился в глубокий сон.

Проснулся он спустя, наверное, час или два. После съеденного мороженого во рту было липко и сухо, нестерпимо хотелось пить. Можно было бы вызвать домовика, но Гарри, которому непривычно было обременять других своими просьбами, решил просто сходить на кухню за водой. Сброшенные второпях ботинки куда-то запропастились, так что мальчик сунул ноги в мягкие домашние тапочки и отправился на поиски кухни.

Отыскать её удалось почти без труда. Напившись, Гарри двинулся в обратный путь; приближаясь к гостиной, он различил голоса, наверное, мистер и миссис Малфой собирались отправиться в гости через большой камин. С каждым шагом их голоса становились всё явственнее.

— ... это было очень мило с твоей стороны, оплатить школьные принадлежности для бедного мальчика, как если бы ты и правда был его родней, дорогой.

— Нарцисса, прошу тебя! Пара книжек, пара мантий и оловянный котел меня не разорят. Гораздо важнее сейчас заручиться дружбой мальчишки, в перспективе это принесёт дивиденды, несопоставимые с текущими расходами. В конце концов, не зря же мы его забрали от этих простофиль-магглов.

— Разумеется, сын волшебников должен жить с волшебниками, это бесспорно. Но мне, признаться, совсем не по душе, что ты выдаешь своего французского кузена Этьена за покойного Джеймса Поттера...

— ... сын волшебников должен жить с волшебниками, это бесспорно. Но мне, признаться, совсем не по душе, что ты выдаёшь своего французского кузена Этьена за покойного Джеймса Поттера.

Гарри так и обмер. Из груди, казалось, выбили весь воздух, сердце заколотилось где-то под горлом, а желудок наоборот скатился вниз. Он боялся поверить своим ушам. Ему это почудилось, уговаривал он себя, ведь не могла же миссис Малфой в самом деле сказать такое!

— Арргх... Это вышло случайно. Сопляк вздумал самовольно рыться в нашем архиве колдографий. Видите ли, подавай ему снимки родителей! Мне пришлось действовать экспромтом, признаю, это был не самый удачный ход. Но мальчишка, по крайней мере, получил снимки и успокоился. А иначе стал бы вынюхивать и дальше, задавать неуместные вопросы... А там, глядишь, полез бы в подшивку старых "Пророков" и выяснил, что мы ему не родня. Как будто Малфои вообще могли породниться с такими плебеями, как эти "горшечники"!

— А я слышала, что одна из прабабок Поттера была внебрачной дочерью то ли Певерелла, то ли Слагхорна...

— Нарцисса, я тебя умоляю! Верить подобным слухам! Да даже будь это правдой, бастард на фамильном древе — чем тут гордиться?!

Дальше Гарри не слушал. Он бежал, не разбирая дороги, перед глазами все плыло, будто в тумане. Остановился он, лишь когда ноги принесли его в его же спальню. Только тогда Гарри заметил, что всё ещё сжимает в руке стакан. Он размахнулся и со всей силы зашвырнул им в каминную полку, от души жалея, что на её месте не оказалось лицо мистера Малфоя. Следом за стаканом в полёт отправилась нарядная рамка с изображением юной копии подлого вруна и его мерзкого французского кузена. Колдография тоже разлетелась вдребезги.

Негодяи! Обманщики!

А он-то, Гарри, каков глупец! Поверил, будто у него наконец появилась семья, что он кому-то нужен! И как он только мог купиться на их наглое враньё?!

— Эй, у тебя всё в порядке? Я слышал, что-то разбилось?

Гарри крутанулся на месте. В дверях, заложив пальцем раскрытую книгу, стоял Драко Малфой. Еще один поганый враль!

Должно быть, Гарри выглядел в тот момент совсем обезумевшим от злости, потому что Малфой внезапно переменился в лице, и на нём теперь ясно читалась обеспокоенность:

— Что ты делаешь?

— Ухожу! — ответ появился в его голове сам собой, и, заявив так, Гарри внезапно почувствовал, как душивший его гнев начинает отступать. Он схватил сумку, с которой совсем недавно, а кажется, будто вечность назад, приехал в этот дом, и принялся запихивать в неё свои вещи.

Вот теперь Драко занервничал всерьёз:

— Эй, ты чего? Ну Гарри! А как же гонки... Ты не можешь так просто уйти!

— Могу! И сделаю!

— Но почему?

— Вы все обманщики! Наврали мне! Сказали, что вы папины родственники...

— А что, нет?

— Нет!

— Я не знал... Думал, это недавно выяснилось.

— И как же это? — Гарри даже не пытался скрыть издёвку в голосе.

— Ну... Не знаю. Просто... выяснилось. А ты... ты точно нам не родня?

— Точно!

— Жалко. Но ты же всё равно можешь здесь жить?

— Ха! Даже и не подумаю! Вы все обманщики, — решительно повторил Гарри и вернулся к прерванным сборам. Драко переминался с ноги на ногу рядом, исподлобья поглядывая на него.

— И что ты будешь делать?

Вопрос застал Гарри врасплох, об этом он как-то не задумывался.

— Ну...

— Будешь скитаться по миру, как странствующий паладин?

— А?

— Круто! Я тоже хочу! Можно мне с тобой? Ну можно, а?

— Нет, нельзя. Ты со мной не пойдёшь.

Драко в ответ надулся, нахохлился, будто обиженный воробей.

— А сам-то!

Огорошенный таким тоном, Гарри отвлёкся от сумки, вскинул глаза, недоумевая, как это Малфой ещё смеет предъявлять ему претензии.

— Ты тоже обманщик!

— Я?!

— Говорил, что нельзя указывать другим, что им делать... А сам сейчас — указываешь! Говорил, ты мне друг! А сам...

Гарри опешил от неожиданности. Он совсем не задумывался над такой постановкой вопроса, но против воли был вынужден признать, что Драко в чём-то прав. С друзьями так действительно не поступают... Ему стало стыдно, Малфой немым укором топтался рядом и поглядывал на него обижено и вместе с тем просяще. Гарри задумался.

— Ладно, — наконец решился он. — Можешь пойти со мной, если хочешь.

— Круто! — просиял Драко. — Я мигом! — и метнулся прочь из комнаты. Секундой позже из-за стены послышался звук выдвигаемых ящиков и суматошный перестук дверок гардероба.

Гарри быстренько побросал в сумку оставшиеся вещи; но куда же запропастились его ботинки? Один отыскался под кроватью, другой после лихорадочных поисков мальчик выудил из-под кресла, обулся, затянул шнурки. Ну и где там копается этот Малфой?

Подхватив сумку, Гарри вышел в коридор, и тут же из соседней двери почти под ноги ему кувырком вывалился Драко, второпях споткнувшийся о порог, в окружении целой кучи багажа. И как только успел столько набрать!

Гарри изумленно уставился на эту картину:

— Да ты шутишь! Зачем тебе столько сумок? И... что это? Шляпная картонка?!

— Это несессер, — с достоинством поправил его Драко, бодро вскакивая на ноги. — И чемодан, и саквояж, всего-то! Только самое необходимое.

Гарри только головой покачал. Ну что тут скажешь!

— Ладно, пойдём.

Забросив на плечо свою сумку, Гарри торопливо зашагал по коридору к выходу. Где-то позади сопел под тяжестью громоздкого багажа Драко, но он и не подумал предложить тому помощь или замедлить шаг: если Малфою действительно нужна вся эта груда хлама, значит дотащит как-нибудь.

Не сбавляя шага и временами едва не переходя на бег, Гарри выбрался из дома, преодолел подъездную аллею, толкнул створку чугунных ворот и вышел наружу. Наконец-то свободен! Наконец-то проклЯтый Мэнор остался позади!

Запрокинув голову, он сделал несколько глубоких вдохов, восстанавливая сбившееся дыхание, а после задумался. Да, Мэнор остался позади, но...

— Что мы теперь будем делать? — озвучил его мысли подоспевший запыхавшийся Драко.

Этого Гарри не знал. Единственное, что ему казалось важным до этой минуты — убраться к чертям из этого лживого дома. А теперь ему хотелось покоя. Вот бы найти тихое местечко, где он мог бы поселиться, где на него не кричали бы, не пытались обмануть или помыкать им... Но постойте, ведь он же волшебник! Может быть, он сможет наколдовать для себя такое место?

Обрадованный этой идеей, Гарри достал свою волшебную палочку и постарался сосредоточиться. Маленький домик, ему нужен просто маленький домик... Зажмурившись от напряжения, мальчик взмахнул палочкой.

— О, колдуешь без слов? — в голосе Малфоя над ухом слышались уважительные нотки. — Это круто! Я думал, так только взрослые умеют. Только... по-моему, у тебя ничего не вышло.

Гарри открыл глаза. Да, действительно, ничего у него не вышло. Единственное, чего ему удалось добиться — нескольких блестящих искорок, вылетевших из его палочки и плавно опадавших на землю. Может, он как-то не так взмахнул, и нужно не слева направо, а справа налево? Видимо, чтобы творить чудеса, действительно нужно учиться.

Гарри вздохнул: вот теперь он действительно не представлял, что им делать дальше, и хотел уже честно признаться в этом своему попутчику, как вдруг вдали что-то загремело, заревело, Гарри обернулся и увидел, что по просёлочной дороге прямо на них под какофонию из рёва, воя, гула, скрипа и скрежета, слепя огнями, на полном ходу мчится гора.

Малфой рядом сдавленно пискнул и отскочил куда-то за спину, а Гарри просто остолбенел. Ослеплённый, он так и остался стоять посреди дороги, снопы яркого света били по глазам, а мальчишка не находил в себе сил убраться в сторону, он даже пошевелиться не мог, и скорее ощущал, чем видел быстрое и неотвратимое приближение этой адской громадины. Ещё секунда, и она просто сметёт его...

Резко взвизгнули тормоза. Светящаяся гора остановилась в каком-то ярде перед Гарри.

— Чтотамчтотам? — пролепетал Драко у него за плечом.

Гарри сощурился, прикрылся рукой от слепящих огней.

Он увидел перед собой чуднОе сооружение. В первый миг казалось, что оно вообще ни на что не похоже, в следующий — что в нём есть нечто от лондонского даббл-деккера, только оно больше, выше и, несомненно, диковиннее.

— Что там, что там? — снова подал голос Малфой.

— Да это же автобус! — ошеломлённо выдохнул Гарри.

— А это плохо?

— Ты разве сам не ви... — Гарри обернулся через плечо и осёкся. Стоящий у него за спиной Драко не только усиленно жмурился, но и для верности зажимал глаза ладонями. — Ты глаза-то открой!

Пальцы немного сдвинулись, в щёлку между ними опасливо выглянул один серый глаз.

— Круто!

Убедившись, что опасность миновала, Драко отнял руки от лица и во все глаза уставился на возвышающуюся перед ними диковинку.

Скрипнула открываемая дверца. На пороге появился тощий долговязый парнишка, лет шестнадцати на вид, который, приняв весьма высокопарный тон, продекламировал:

— Добро пожаловать в "Ночной рыцарь", транспортное средство для ведьм и волшебников, попавших в трудное положение... — заметив, наконец, что из себя представляют потенциальные пассажиры, он широко осклабился и продолжил уже нормальным голосом. — Здорово, парни! Я Стэн Шанпайк, кндуктор этой крошки. А вас как звать?

— Я Дадли, а это мой кузен Вернон...

— Абраксас, — подал голос Драко, невероятно гордый тем, что самостоятельно придумал себе псевдоним.

— Ну добро пжалть на борт! Проезд стоит динацать сиклей, но за трнацать вы плучите горячий школад вдогонку, а за пятнацть — грячую грелку и зубную щётку любого цвета на выбор.

— Нам самый высший класс, пожалуйста, — Драко, как ни в чём не бывало вскарабкался по ступенькам автобуса, от недавнего испуга не осталось и следа. — И багаж захватите!

Гарри лишь глаза закатил на такое поведение.

— Извините моего дру... кхм... кузена. Он забыл выпить своё лекарство.

— Да ла-ан, — ухмыльнувшись, Стэн махнул рукой, мол "всё путём", подобрал брошенный посреди дороги багаж Малфоя и затащил его в автобус. Гарри со своей сумкой поднялся следом.

Пока мальчишки отсчитывали монетки за проезд, Стэн поинтересовался:

— Так куда напрляетесь, парни? Куда вас доста'ить?

Приятели переглянулись.

— В Хогвартс, — ответил Гарри первое, что пришло ему в голову.

— А чё вы бу'те делать в Хогвартс? — подозрительно сощурился Стэн. — Счас ведь каникулы.

— Он имел в виду в Хогсмид. Такая деревенька неподалёку от школы, знаете?

— Ага, — кивнул кондуктор.

— Вот, туда мы и едем.

— Там живёт наша бабушка.

— Точно, бабушка Милдред, у старушки...

— Именины! И мы везем ей подарок. Шляпку.

— Итальянской соломки.

— И нам очень нужно поторопиться...

— Потому что если бабуля не получит вовремя свой подарок она просто с ума сойдет! Превратит в соломку нас самих!

— И скормит...

— Мышам!

— Дурак, мыши же не едят солому!

— Тогда козе! Или кому там? Лошади...

— Словом, мы и правда очень торопимся!

— Ребят, вы странные...

Вместо привычных Гарри сидячих мест в автобусе стояли узкие кровати с медными спинками. Мальчишки заняли свободные соседние койки, Стэн забросил вещи Драко под его кровать и крикнул:

— Эрн! Давай, жми! Эрн — эт наш водитель, — пояснил он.

Раздалось оглушительное "Бац!", и автобус сорвался с места с такой прытью, что мальчишек лишь чудом не смахнуло на пол.

— Горячий шоколад, зубная щетка! — жалобно проскулил Драко, отчаянно цепляясь за спинку своей кровати. — Да им впору предлагать пассажирам бумажный пакет и новые вставные зубы!

Они мчались через поля, и рощи, и маленькие безымянные деревушки, где в окнах уже начали зажигаться первые огни. Всё дальше и дальше, без конца петляя, вихляя, подпрыгивая, так что Гарри только диву давался, неужели дороги в стране Её Величества настолько плохи? Откуда здесь взялось столько колдобин?!

Он не мог бы сказать наверняка, сколько времени длилась эта поездка, наверное, вечность. А может быть даже целый час. И если Гарри ещё пытался отслеживать их продвижение по изменению стремительно проносящегося за окном ландшафта, то Малфой, первое время едко комментировавший водительские подвиги Эрна, вскоре выдохся и теперь молча валялся плашмя на своей кровати, зажмурив глаза и судорожно вцепившись в раму, и только время от времени жалобно скулил.

Наконец, испустив такой надрывный скрежет, будто он собирался немедленно развалиться на части, автобус остановился.

— Хогсмид, парни. Вашстановка.

— О-о-о! — с ликующим воплем, Драко подскочил с кровати и на нетвёрдых ногах что было мочи бросился к выходу. Гарри схватил свою сумку и поспешил за ним следом.

Спустившись по ступенькам, мальчишки спрыгнули на грунтовую дорогу. Какое, оказывается, это счастье — чувствовать под ногами твёрдую землю, которая не кренится в разные стороны и не скачет вверх-вниз!

Бух! Сумки Драко шлёпнулись на обочину рядом с их владельцем; Стэн отсалютовал с подножки недавним пассажирам, и Ночной Рыцарь с рёвом умчался вдаль.

Оставшиеся одни, мальчишки озирались по сторонам.

Через какие-то десять ярдов от места, где они стояли, просёлок превращался в вымощенную булыжником мостовую, по обеим сторонам которой стояли ряды невысоких домиков: чистенькие фасады под черепичными и соломенными крышами в окружении цветущих палисадников — этот городок выглядел таким приветливым и безмятежным... "Интересно, — задумался Гарри, — здесь найдётся какой-нибудь хостел или маленькая гостиница, где можно было бы пожить оставшиеся до школы два месяца?"

— Вот и он!

В голосе Драко у него за спиной звучала высшая степень восторга.

— А? Ты видишь хостел? — обернулся Гарри.

— Хогвартс! Вот же он, гляди! И совсем близко!

Драко сделал энергичный жест рукой, но Гарри уже и так увидел величественные каменные стены, лишь частично скрытые небольшим холмом и густыми кронами деревьев. Подумать только, это был самый настоящий замок, с башнями, зубчатыми стенами, цветными витражами высоких окон, шпилями и реющими на ветру флагами. От восторга у мальчишки перехватило дух, он стоял и восхищённо глазел на открывшееся ему великолепие, когда почувствовал, что кто-то дёргает его за рукав.

— Пойдём туда?

Голос Драко звенел от энтузиазма.

— Прямо сейчас? — Гарри на миг заколебался. — А как быть с ночлегом?

Он поглядел на такую близкую деревеньку, потом — вновь на замок, до которого было не меньше мили пути вверх по не самому пологому склону...

— Идём! — решился он. В конце концов, что стоит перспектива остаться на ночь без крова над головой по сравнению с шансом хоть краешком глаза осмотреть настоящий волшебный замок?

— Мы могли бы разбить палатку, — запоздало прокомментировал его недавние опасения Драко.

— Ну да, только где её взять... Постой-ка, у тебя есть?

— Ага, в саквояже.

В один миг степень уважения Гарри к попутчику возросла многократно.

— Так чего же мы ждём? Пошли!

Теперь, когда единственная помеха на пути к приключению исчезла, а желание поближе посмотреть на сказочный замок крепло с каждой секундой, любое промедление казалось немыслимым; Гарри забросил свою полупустую сумку на плечо и был готов тотчас же сорваться с места. Его спутник, однако, оказался не столь лёгок на подъём. Проблема заключалась в багаже: чемодан, саквояж, несессер — Драко никак не удавалось ухватить все три предмета одновременно.

Если бы жители Хогсмида решили в тот день незадолго до захода солнца совершить прогулку по окрестностям, то они бы обнаружили, что на окраине деревни обосновался бродячий цирк и даёт бесплатное представление под открытым небом. Впрочем, у местного населения, вероятно, были другие планы на вечер, так что за выступлением единственного артиста наблюдал всего один зритель. Поначалу Гарри хотел вмешаться, но шоу в исполнении Малфоя оказалось неожиданно захватывающим и странным образом вызывало в памяти школьную задачку про волка, козу и капусту, так что какое-то время он просто стоял и смотрел, гадая, что из этого выйдет.

Одержать верх над непокорным багажом стало настоящим вызовом для Драко, и он, недолго думая, вступил в неравный бой со своими тремя противниками. Самой большой загвоздкой был несессер. Круглый, гладкий, изготовленный из явно редкой и дорогостоящей кожи какой-то рептилии, он, казалось, обладал собственной волей и крайне строптивым нравом и так и норовил выскользнуть из хозяйских рук.

Сначала вещи просто не помещались в руках. Наконец, спустя несколько безуспешных попыток, Малфою все же удалось исхитриться и сгрести их в охапку, но стоило ему сделать всего несколько шагов, как зажатый подмышкой несессер ловко выскользнул из захвата, словно прыткая лягушка, и ускакал в траву. Пытаясь подобрать беглеца и не выронить при этом остальную ношу, Драко осторожно накренил корпус. Но оттого что он наклонился вправо, чемодан, удерживаемый в левой руке приподнялся и врезал ему твёрдым углом по колену. Бедняга Малфой заголосил от боли и неожиданности, взмахнул руками в попытке вернуть утраченное равновесие, выронил саквояж и предательский чемодан и запрыгал на одной ноге, растирая пострадавшее колено и ругаясь на чём свет стоит. Однако он быстро пришёл в себя и изготовился к новой схватке. И всё повторилось заново.

Солнце тем временем всё ниже клонилось к горизонту...

— Нет, так дело не пойдёт! Догоняй давай! — не в силах больше ждать, Гарри схватился за ручку малфоевского чемодана и быстро зашагал по уходящей вверх по склону узкой тропинке. Ещё несколько секунд, и Драко, теперь уже без проблем совладавший с остатками багажа, припустил за ним вдогонку.

— Эта тропа... прямо к замку... ведёт... ведь так? — на ходу спросил Поттер, пыхтя от натуги. Склон холма был достаточно крутым, и восходить по такому было бы непросто даже с пустыми руками. А у груженных тяжёлой поклажей мальчишек дыхание и вовсе сбивалось моментально, так что разговаривать можно было, лишь перебрасываясь короткими, "рубленными" фразами.

— Наверное. Никогда там не был. Но знаю... что старших студентов... отпускают в Хогсмид. По выходным. Родители говорили. Здесь, наверное, и ходят... Кратчайшим путём.

— Да уж, надеюсь. И надеюсь, школу не запирают на каникулы.

Драко на ходу пожал плечами.

— А чего её запирать-то? Магглы не забредут. Особые чары. Учителя в отпуске. Ученики на каникулах. Какой дурак... сюда припрётся?

— Мы. Ну, или другие, — Гарри запнулся, подбирая слово, — бродяги.

Безмятежность его спутника слегка пошатнулась.

— А может, и так... Вдруг накладывают Запирающие и Охранные чары? Директор или кто-то из учителей... Как нам тогда быть?

— Не знаю. Но мы скоро выясним.

Они поднимались всё выше, и вот взорам мальчишек открылась верхушка окружавшей замок кованой ограды. Она выглядела на редкость высокой и неприступной. Смогут ли они вообще попасть внутрь? Гарри и Драко переглянулись, обоим стало тревожно. Хотя и порядком вымотанные тяжёлым подъёмом, ребята не сговариваясь, ускорили шаг. Финальный рывок, последние сто ярдов пути, и вот запыхавшиеся мальчишки вышли на вершину холма. Тропинка привела их прямёхонько к калитке, которая — вот удача! — оказалась не только не заперта, но даже приоткрыта. Путники обменялись торжествующими взглядами и устремились внутрь.

Они ступили на школьный двор, и их охватило чувство радостного оживления: хотелось всюду заглянуть, всё потрогать. Мальчишки подошли к парадному крыльцу. Высокие дубовые створки казались совершенно неподъёмными, но, вероятно, благодаря наведённым на них чарам, распахнулись от малейшего толчка. Заходящее солнце уже успело коснуться линии горизонта, а высокие стрельчатые окна пропускали совсем немного света, так что в холле царил полумрак.

Войдя в замок, Гарри первым делом бросил на пол тяжёлый малфоевский чемодан и принялся деловито ощупывать стену у входа.

— Что ты делаешь? — поинтересовался Драко.

— Ищу выключатель.

— А что это?

— Ну, такая клавиша. Для того чтобы включать свет... — Гарри запнулся на полуслове, он внезапно вспомнил, что в Малфой-Мэноре никаких выключателей не было и в помине. — Он здесь вообще есть?

— Не знаю. У нас дома для этого достаточно просто хлопнуть в ладоши или пощёлкать пальцами. А ну-ка... Свет!

Драко хлопнул в ладоши, и в тот же миг дюжины факелов в настенных креплениях ярко вспыхнули, заливая всё вокруг тёплым светом.

— Вот это дело! — похвалил Поттер. — Ну, куда теперь?

Следующий час мальчишки развлекались вовсю, открывая все двери подряд, прохаживаясь по пустующим залам и заглядывая в классные комнаты. В одной из них они нашли коллекцию чучел каких-то невиданных зверей, в другой — целую батарею склянок с заспиртованными в них загадочными созданиями, в следующей — витрину с заманчивого вида артефактами, но к их большой досаде, а может быть, к счастью, витрина была надёжно заперта чарами и открыть её никак не удавалось.

Они были так увлечены, что в какой-то миг, услышав обращённый к ним человеческий голос, ужасно перепугались. Чуть не подпрыгнув от неожиданности, мальчишки заозирались по сторонам.

— Как вы посмели вторгнуться в мои владения, подлые людишки?!

Голос исходил от висящей на стене картины, это изображённый на ней рыцарь бросал им вызов. Толстенький коротышка рыцарь имел грозный и вместе с тем комичный вид и без конца размахивал мечом; его пони, тоже толстенький и коротконогий, под стать хозяину, с отрешённостью истинного философа пощипывал нарисованную траву.

— Добрый вечер, сэр, — поздоровался Гарри, разглядывая этого курьёзного персонажа. — А вы... вы кто?

— Сэр Кэдоган, к вашим услугам! Я имею честь вызвать вас на поединок! Победа или смерть, жалкие проходимцы!

— Мы вовсе не жалкие! И не проходимцы! — возмутился Драко. — Мы студенты. Ну, то есть будущие.

— Мы приехали пораньше, потому что хотели посмотреть школу, — подтвердил Гарри. — Здесь так красиво!

Должно быть, искренний восторг в голосах ребят тронул сердце нарисованного рыцаря, так как он тут же сменил гнев на милость.

— Добро пожаловать в Хогвартс, молодые искатели знаний, лучшую школу чародейства и волшебства в целом мире! Клянусь моим верным клинком! И пусть ваши юные сердца не ведают страха, пока с вами сэр Кадоган, вы в полной безопасности! Так что ничего не опасайтесь!

— А чего конкретно нам нужно не опасаться? — уточнил осторожный Малфой. — Здесь ведь и так нет никого кроме нас, верно?

— О! Враги не дремлют! Они повсюду! Но им не одолеть сэра Кэдогана, клянусь моим гордым Буцефалом! — его флегматичный пони, услышав своё имя, отвлёкся на минутку от поедания травы, поднял морду на посетителей, задумчиво разглядывал их с полминуты, а после так же невозмутимо вернулся к прерванному занятию. — Пусть выходят на честный бой! Их коварству не сломить ни рыцарского духа, ни доблестного клинка!

В доказательство своих слов, рыцарь принялся с утроенным усердием размахивать мечом, да так разбушевался, что в итоге шлёпнулся со своего пони, который, не проявив никакого интереса к постигшей хозяина участи, продолжал размеренно работать челюстями.

— Вы не сильно ушиблись? — забеспокоился Поттер. Он подошёл к картине почти вплотную, тщетно пытаясь заглянуть внутрь полотна, но Малфой дёрнул его за руку, настойчиво зашептал на ухо:

— По-моему, этот тип совсем ку-ку! Бежим скорее отсюда, пока он не очухался!

Гарри кивнул.

— Сэр Кадоган, было приятно познакомиться и все такое... мы, пожалуй пойдём, — и они поспешили выскользнуть из зала со словоохотливым рыцарем прежде, чем он успел опомниться.

Остановились беглецы, только добравшись до большого зала с коллекцией разномастных трофеев и кубков, где на лавке у окна Драко в самом начале их "экспедиции" оставил свои вещи.

— Так что насчёт палатки? — напомнил Гарри.

Драко раскрыл саквояж и вытряхнул из него ворох дымчато-серого шёлка.

— Вот она!

Его приятель с сомнением оглядел груду ткани на полу.

— А ты знаешь, как её ставить? Я слышал, нужно вбивать колышки... Но как это сделать в помещении?

— А колышки зачем? — Драко поднял голову от несессера, в котором теперь рылся. — Я знаю, как ставить палатку, пробовал уже.

— Правда? — в голосе Гарри прозвучало заметное облегчение.

— Ага, в прошлом году. Мы с родителями ездили на финал Чемпионата Шотландии по Квиддичу. Как эти ребята летают, ты бы видел! Ездили на весь уик-энд, и я сам ставил палатку, меня отец научил.

— Хм, а по твоим родителям и не скажешь, что они из тех, кто согласится жить в палатке!

— А что нам оставалось делать? В каком-нибудь инне ютиться? Да где же она? Ага, нашлась!

Драко выпрямился, держа в руке свою волшебную палочку.

— К счастью, тут даже заклинания не нужны, — пояснил он. — Надо просто ткнуть в нее, вот так.

Драко коснулся палочкой бесформенной груды шелка, и та в ответ дрогнула, встрепенулась, и — хлоп! В следующую секунду перед изумленным Гарри красовался маленький аккуратный шатер.

— Вот это да! — выдохнул он. — Потрясающе! Драко... а спальные мешки ты случайно не захватил?

Тот недоуменно наморщил лоб:

— Неа, что это вообще такое?

— Ну... просто такие мешки... в них забираются и спят.

— Вместо пижамы что ли? Ну не знаю... Если только из наволочки смастерить? Ты заходи, чего застыл?

Гарри откинул полог, шагнул внутрь палатки... и внезапно очутился в просторном холле с мраморными колоннами и журчащим фонтаном.

— Драко! — позвал он. — Что это такое?

— Это холл. Там спальни, здесь ванная, дальше гостиная, а самая последняя дверь — музыкальный салон.

— Музыкальный салон в палатке, и как это я сам не догадался? — пробормотал себе под нос Гарри. — Разве можно идти в поход, не прихватив с собой рояль?

Мальчишкам хватило пяти минут чтобы полностью обустроиться в своем новом жилище. Ванная с горячей водой и пушистыми полотенцами решала проблему утренних умываний, а полностью обставленные спальни с кроватями, пуховыми одеялами и подушками, и свежим бельем с лихвой компенсировали отсутствие пресловутых спальных мешков.

Однако, вскоре выяснилось, что у этой превосходной во всех отношениях палатки всё же был один недостаток.

— А где кухня? — спросил Гарри.

— Нету здесь кухни. Зачем тебе?

— А как же тогда готовить еду?

— Еду...

Странное дело, до этой секунды ни Гарри, ни Драко совсем не хотелось есть, но стоило им вспомнить о еде, как оба тотчас же поняли, что зверски голодны, а в их новом жилище не было ни крошки съестного. Мальчишки обшарили всю палатку: шкафы, ящички секретеров — но не смогли найти даже крохотного крекера. Единственным их "уловом" стала надкусанная лакричная палочка, завалявшаяся в кармане у Драко.

Продукты можно было бы раздобыть в деревне, но в такое время все лавки, конечно, были уже закрыты. Так что друзьям не оставалось ничего другого, как довольствоваться тем, что есть, а утром отправиться в Хогсмид за покупками. А пока они по-братски поделили лакричную палочку, разломив её пополам. Но крошечный кусочек лакомства не притупил чувство голода, а, напротив, только сделал его острее.

Гарри легко смирился с вынужденной голодовкой, живя с Дурслями, которые частенько оставляли его без ужина, он привык относиться к лишениям философски. Драко приходилось гораздо сложнее, он начал злиться, брюзжать, ворчать и был теперь решительно недоволен всем на свете.

Поттер, впрочем, сразу его раскусил, он понял, что бухтит приятель не со зла, а просто от непривычки к лишениям, и вместо того чтобы рассердиться на такое поведение или обидеться, он постарался отвлечь Драко от хмурых мыслей.

— А где здесь живут студенты? — поинтересовался он. — Мы не встречали ничего похожего на жилые комнаты.

— По разному. Это от факультета зависит. Слизерин — в подземельях, а окна выходят в озеро, представляешь? Мне родители рассказывали, они оба оттуда. Я бы тебе показал, но чтобы пройти в гостиную нужен пароль, а у нас его нет. А что до других, у Рейвенкло и Гриффиндора есть свои башни. Ну а Хаффлпафф... наверное ютятся в какой-нибудь каморке для мётел. До них всё равно никому нет дела, потому что туда распределяют одних дурачков и прочих бесперспективных. Да если бы меня зачислили на Хаффлпафф, я бы тут же собрал вещи и поехал обратно домой!

Гарри улыбнулся, его уловка полностью оправдала себя. Драко, позабыв о несостоявшемся ужине, вдохновенно вещал о четырёх школьных факультетах и церемонии распределения. Гарри слушал внимательно — всё это было так ново и интересно, что он неожиданно для себя увлёкся рассказом, и этим лишь подстёгивал красноречие оратора. Но вдруг — Драко как раз начал рассказывать о ежегодном межфакультетском состязании — Гарри напрягся, ему почудился какой-то посторонний звук. Он прислушался. И внезапно ощутил, как по позвоночнику вверх будто заскользили отвратительные холодные змейки: откуда-то снизу доносился отдалённый звук шагов. В замке был посторонний.

— Драко! — шёпотом позвал Поттер.

Он жестами показал другу замолчать и слушать. Мальчишки насторожились; теперь уже оба слышали шаги, гулко отдававшиеся в пустых залах замка. Теперь они как будто раздавались отчётливее — чужак подходил всё ближе.

Мальчишкам стало по-настоящему жутко. Ночью, одни, в пустой школе... А шаги, уверенные и неумолимые всё приближались. Топ-топ-топ...

— Пусть это будет приведение! Пожалуйста, пусть это будет только приведение... — пролепетал Драко, и Гарри пихнул его локтем в бок, чтобы замолчал, а потом тихонько хлопнул в ладоши. Факелы погасли, и их зал погрузился в темноту, светилась лишь маленькая щель под дверью в коридор.

Топ-топ-топ...

В узкой полоске света возникли две тени чьих-то больших ног. Шаги стихли; неизвестный остановился у двери в зал. Мальчишки притихли, боясь шелохнуться или вздохнуть. Их взгляды намертво приклеились к силуэту под дверью. Что он сделает дальше, пройдёт мимо? Или откроет дверь и обнаружит их?

Спасибо всем тем, кто следит за этой историей. И, конечно, огромная благодарность всем комментирующим, вы делаете скромного автора счастливым :D

* * *

Дверь распахнулась, и в освещённом проёме возник гигантский косматый силуэт.

Приятели дружно завопили от ужаса.

Пришелец взмахом руки зажёг свет, но легче от этого не стало. Он был по-настоящему огромен, вдвое выше любого из людей, виденных мальчишками прежде, и втрое шире, с чёрными всклокоченными волосами и бородой; в одной руке незнакомец сжимал легкомысленный розовый зонтик, в другой — огромный окровавленный тесак.

— Та-ак, что это тут творится? — пробасил он, сурово глядя из-под косматых бровей на верещащих мальчишек. — Ну-ка цыц!

Те испуганно примолкли.

— Что же это получается? — продолжил вещать человек-гора. — Вышел пропустить стаканчик в "Кабаньей Голове", возвращаюсь, а тут — нате вам! В окнах свет, чемодан под порогом и пара мелких слётков в Трофейном Зале. Вы кто такие, а? Ну-ка отвечайте!

Великан изобразил поощряющий жест, но поскольку проделал его рукой с тесаком, спокойствия мальчишкам он не добавил.

— Я очень-очень ценный ребёнок! — затараторил Драко. — Мой отец, у него очень много денег, целая куча! И он состоит в попечительском совете школы! И ещё дружит с министром! Он заплатит за меня любой выкуп, честно! А ещё... ещё у меня есть красивый золотой брелочек с настоящими рубинами, — закончил он совсем уж заискивающим тоном.

Великан склонил голову набок и несколько секунд молча разглядывал притихшего в ожидании ответа Малфоя. И, наконец, выдал:

— Ну я рад за тебя.

Драко, слегка приободрившись, продолжил дипломатические переговоры:

— Так что, пож-жалуйста, сэр, не надо меня... нас... есть.

— Ты чего, малец? Не стану я вас есть!

— И... и просто убивать тоже не надо. Пожалуйста. Сэр.

— Малец, да ты за кого меня принимаешь?! Я смотритель школы, а не какой-нибудь бандит!

— А... а зачем тогда вам нож? Сэр.

— Что? Ах, это! Резал мясо Клыку на ужин. Ты где там прячешься, трусишка?

Только сейчас мальчишки заметили пса волкодава, который высовывал морду из-за ног великана. Рослый и крепкий, не менее трёх футов в холке, рядом с хозяином он казался трогательным щеночком.

Но вот великан окинул парочку ещё одним внимательным взглядом и нахмурился.

— Вы что это, совсем одни здесь? Без взрослых?

Не зная, как лучше ответить, Гарри неопределённо передёрнул плечами, но великан и так всё понял.

— Акцио! — скомандовал он.

Палатка тотчас же "схлопнулась" и бесполезным комком материи прилетела ему в руки.

— Вы двое, давайте двигайте за мной, — велел он, развернулся и, как ни в чём не бывало, потопал к выходу.

После секундного раздумья, Поттер последовал за ним. Приглядевшись к незнакомцу, он решил, что тот неопасен, и что несмотря на пугающие размеры и грозный вид, он славный малый, и ему можно доверять. Да и миляга-пёс, сразу полезший лизаться, был не в пример дружелюбнее злобных тварей из своры тётки Мадж.

Спустившись по лестнице, великан первым вышел на улицу, обогнул ближайшую башню, и двинулся на задворки школы и дальше — к огородным грядкам. Гарри приходилось спешить изо всех сил, чтобы не отстать от широкого шага их проводника, Малфой уныло тащился следом, поминутно дёргал приятеля за рукав и возмущенно шипел ему в ухо:

— Ты что, и правда собираешься идти за этим типом?! Мы его даже не знаем! Ещё и палатку нашу спёр, ворюга!

— Брось! Если бы он хотел нам навредить, то уже бы это сделал. По-моему, он славный, почему ты дёргаешься?

— В смысле, почему мне не нравится идея идти в ночь следом за незнакомцем с окровавленным тесаком в руке? Даже не знаю, с чего бы начать!

— Он же объяснил, что резал мясо для собаки.

— Ага. Только не уточнил чьё мясо это было. Такую зверюгу одними кроликами не прокормишь!

Клык, всё это время мельтешивший вокруг своих новых лучших друзей, выбрал именно этот момент, чтобы лизнуть Малфоя в ладонь; тот подскочил, как ужаленный.

— Ты видел?! Оно хочет меня съесть!

— Да он же просто лизнул...

— Вот-вот, уже примеривается!

— Драко, это же просто собака. Они так показывают, что хотят дружить. Ты что, собак никогда не видел?

— Видел! — огрызнулся тот. — Но не так близко. И не с такими зубами!

По тропинке между огородных грядок маленькая процессия добралась до одиноко стоящей хижины. Великан распахнул перед мальчишками дверь своего жилища, и те — Гарри с любопытством, а Драко с опаской — вошли внутрь. Избушка состояла из единственной комнаты, служившей также и кухней. Вся мебель: кровать под стёганным покрывалом, буфет, стол со стульями — была громадных размеров, под стать хозяину дома.

Пока мальчишки глазели по сторонам, великан хлопотал на кухне: достал большущую чугунную сковороду и водрузил её прямо в горящий очаг (Драко при виде этих манипуляций тихонько попятился к двери), отрезал щедрый ломоть сливочного масла и плюхнул его сверху на сковороду, дождался, чтобы оно зашипело и растеклось по нагревшейся поверхности, и разбил в скворчащее масло дюжину яиц. Затем зачем-то махнул зонтиком, и тотчас же стоящий на столе большой медный чайник принялся громко булькать. Великан долил кипятку в заварочный чайник, отчего по всей хижине поплыл пьяняще сладкий ягодный аромат, достал и выложил на стол каравай хлеба, круг сыра размером с велосипедное колесо, маслёнку с восхитительно-жёлтым маслом, вазочку с вареньем и корзинку с домашними кексами, аппетитными на вид, но впоследствии оказавшимися твёрже камня. Потом он разлил по кружкам невероятно душистый чай и финальным аккордом водрузил на стол перед мальчишками тарелки с подоспевшей дымящейся яичницей.

— А ну-ка, птенцы, налетайте!

Повторного приглашения друзьям не потребовалось. Следующие двадцать минут были заполнены звоном ножей и вилок и дружной работой двух пар челюстей. Великан сидел рядом с видом заботливой бабушки и приговаривал:

— Кушайте-кушайте! А то вон, тощие, будто щепки. А ты, белобрысенький, еще и анемичный. Дома, что ли, плохо кормят...

Но вот мальчишки, наконец, насытились и с заметно повеселевшим видом отодвинули от себя пустые тарелки и откинулись на спинки стульев.

— Ну что, птенцы, подкрепились немного? Вот и славно. Ну а теперь поговорим. Я Рубеус Хагрид, живу здесь, да и присматриваю за всем в школе, пока лето. А вы кто такие? И чего тут делаете?

— Ой! А я вас знаю! — радостно просиял Драко. Горячий чай и сытный ужин вернули ему благодушное настроение и заставили позабыть о недавних тревогах. — То есть мне папа рассказывал. Вы здесь вроде слуги, да?

Гарри поспешил предостерегающе пнуть товарища под столом, но промахнулся и попал в ножку стула. Великан смерил Малфоя укоризненным взглядом.

— Я не слуга. Я — лесничий. Есть разница. Ну а ты кто такой будешь?

— Драко Малфой, — юный наследник аристократической фамилии казался слегка смущённым полученной отповедью.

— Малфой, хмм... Что ж, я тоже слыхал про твоего отца. Директор Дамблдор от него не в восторге. Да, скажу я вам, совсем не в восторге, — припечатал Хагрид и повернулся к Гарри.

— Ну а ты кто? И что вы оба здесь делаете?

— Я сбежал из дома, сэр. Мои родственники-магглы — ужасные люди, а больше у меня никого нет. Я просто... просто не знал, куда мне податься, и Хогвартс — единственное место, которое пришло мне в голову. А Драко... он решил поехать со мной за компанию, чтобы мне было не одиноко. Не ругайте его, это я во всём виноват.

Хагрида этот рассказ, похоже, растрогал.

— А звать-то тебя как?

Гарри застенчиво улыбнулся.

— Ну, обо мне-то вы точно ничего не слышали. Я просто Гарри. Гарри Поттер.

— Гарри? Правда, что ли? Сам малыш Гарри Поттер!

— Вы меня знаете?

— Да кто ж тебя не знает? Почитай, вся страна. Ты ж знаменитость!

— Факт, — с важным видом покивал головой Драко.

— Но как такое возможно? — нахмурился Поттер. — Разве можно быть знаменитостью и не знать об этом?

Хагрид замялся.

— Видишь ли... Это связано с Сам-Знаешь-Кем...

— С кем это? — не понял Гарри. Внезапно из глубин его памяти, словно рыбка из пруда, выпрыгнуло, шлёпнув его по лицу мокрым хвостом, отдалённое воспоминание.

"А это правда, что ты убил Сам-Знаешь-Кого?"

Поттер резко повернулся к сидящему рядом приятелю:

— Ты знал? Про этого Сам-Знаешь-Кого, о котором знают все, кроме меня?

— Ну да.

— И молчал!

Драко невозмутимо пожал плечами.

— Папа сказал пока не говорить с тобой об этом, а то, мол, расстроишься... Видишь! Ты и расстроился!

— Ну отлично! Похоже, все знают обо мне больше меня самого. Хагрид, может, хоть ты мне расскажешь?

Тот нервно забренчал ложечкой, размешивая сахар в опустевшей кружке.

— Знаешь, Гарри, я простой человек, да и волшебник-то неважный, так что я, наверное, совсем не тот, кто должен рассказывать тебе об этом.

— Пожалуйста!

Великан тяжело вздохнул и разлил оставшийся чай по кружкам.

— Ну ладно. Это непростая история, Гарри. Ты, верно, уже понял, что не все волшебники одинаковы: бывают хорошие, а бывают и плохие. Так вот, много лет назад один волшебник перешёл на сторону зла, стал таким плохим, что хуже некуда. И даже ещё хуже. Творил ужасные, очень жестокие вещи. Его звали... Нет, не могу.

— Может быть, просто напишешь его имя?

— Не, не знаю я, как оно пишется. Ну ладно — Волдеморт, только не проси меня повторять. Так вот, этот В... Вы-знаете-Кто хотел прибрать к рукам всю страну, чтобы все вокруг ему подчинялись. Вербовал сторонников, заводил новые порядки. И многие шли за ним, а может, просто боялись. Другие вступили с ним в борьбу, сопротивлялись. Среди них были и твои родители, Гарри, достойные были люди, да... Но становиться у него на пути было опасным делом. И вот однажды, тому почти десять лет, он явился в деревню, где вы тогда жили, и убил твоих родителей. А после пытался убить и тебя тоже, но что-то пошло не так. Заклятье отразилось от тебя и рикошетом ударило в него самого. Никогда раньше такого не бывало. Вот поэтому ты и знаменитость, Гарри. Можно сказать, легенда.

— А что стало с Вол... Ты-Знаешь-С-Кем?

— Ну... некоторые говорят, будто он умер... Но это не так. Профессор Дамблдор считает, а уж он-то разбирается в магии, как никто другой, мудрейший человек... О чём это я? Ах да, профессор Дамблдор считает, что Сами-Знаете-Кто не погиб тогда, а только превратился в бесприютный злой дух. Теперь он скитается, ищет способ вернуться обратно, Мерлин знает, где он теперь, и что с ним стало. Может быть где угодно...

Хагрид замолчал. В наступившей тишине слышались только потрескивание дров в очаге да тихий глухой звук, с которым одинокий мотылёк бился о стекло керосиновой лампы. Всем вдруг стало немного не по себе. Несмотря на тёплый вечер и горящий очаг, по коже побежали противные мурашки, тени по углам комнаты как будто сгустились, и казалось, что стоит лишь чуть-чуть приоткрыть оконную раму, как внутрь вместе с комарами ворвётся и дух Волдеморта.

Задремавший в углу Клык поднял голову и громко протяжно зевнул. Наваждение развеялось.

— Зря я это вам рассказал, да ещё на ночь глядя. Уже почти десять лет прошло с тех пор, как Он сгинул да так и не вернулся. Даст Мерлин, не вернётся и впредь. Так что хватит об этом думать, — Хагрид поднялся из-за стола, наглядно давая понять, что разговор окончен.

— Переночуете туточки, а там видно будет. Утро вечера мудренее, — тут он повернулся к Драко, наградив того очень строгим взглядом. — И чтоб завтра прямо с утреца написал родным! Мол жив и здоров. А то ж волнуются, поди.

Затем Хагрид установил конфискованную прежде палатку на лужайке перед своей избушкой, беззлобно ворча себе под нос что-то вроде: "Так хоть под присмотром будете". После этого усталые мальчишки сразу разошлись по своим спальням и моментально уснули.

Какие ещё открытия принесёт им завтрашний день?

"Дорогие мама и папа!

У меня всё хорошо. У Гарри тоже. Вчера он случайно услышал, как вы говорите, что мы ему не родня, и огорчился. И решил уйти из дома. Потому что был очень расстроен. Но я с ним немножко поговорил и предложил вместо этого поехать к бабуле Милдред. Она ведь почти маггла, и я подумал, что Гарри у неё, может быть, понравится.

Мы уже прибыли на место. Гарри здесь очень нравится, и мне тоже. Здесь очень красиво, много природы, и есть где погулять. У нас всё хорошо..."

— Что? Погоди, что это ты там пишешь?

Стояло раннее утро. Мальчишки, устроившись на верхней площадке хогвартской совятни, сочиняли письмо домой. Вернее, сочинял его Драко, а Гарри, вытянув шею поверх его плеча, читал написанное.

— Ведь это же всё неправда!

— Почему? — на мордочке Малфоя отразилось искреннее недоумение. — Разве тебе здесь не нравится?

— Нравится, но... Я не об этом! Что это за бабуля... как её там?

— Милдред.

— Вот! — Гарри ткнул пальцем в листок. — "Предложил поехать". Ты же ничего такого не предлагал!

— Поттер, а поехали к моей бабуле Милдред!

— А кто это? — насторожился Гарри.

— Довольно жуткая старушенция, на самом деле. Приходилась кузиной моему дедушке Абраксасу. Я её видел только раз, когда мы ездили навестить её где-то в дебрях Дербишира. Она там живет. Вообрази только, в огромном пустом доме, совсем одна и почти без прислуги. И весь день только и делает, что лопает бисквиты, чавкает и роняет крошки, фу-у! И до того разжирела, что с трудом пролезает в двери. Я бы сказал, что она выжила из ума, но, по словам дедушкиного портрета, ей — просто не из чего. Они с моим дедом, знаешь ли, были не в ладах. А прадед её и вовсе выжег!

— Как, выжег?! Ужас какой! — ахнул Гарри, у которого перед глазами немедленно возникли картины из виденного когда-то фильма про инквизицию.

— Ну, не её саму, конечно, её имя с фамильного гобелена. И наша семья прекратила с ней всякое общение.

— А-а, — немного успокоился Гарри. — А за что это он с ней так?

— За мезальянс. Она в молодости выскочила замуж за какого-то маггла, уехала с ним в его поместье в Дербишире, ну и сама ужасно омагглилась. Это всё давно было, больше полувека назад.

— Как же вы тогда ездили к ней в гости, если семья прекратила с ней общение?

— А это уже папа придумал, он же теперь глава семьи. К тому же этот её маггловский муж давно умер. И папа говорит, что давний мезальянс — это ещё не повод рвать отношения со старой бездетной вдовой.

Несмотря на неприязнь к мистеру Малфою, Гарри был вынужден признать, что здесь он прав.

— И верно. Бедная старушка, живёт совсем одна, где-то в глуши... Ей, наверное и поговорить-то не с кем.

— Скорее некого вписать в завещание. И она не то чтобы бедная, совсем наоборот. А живёт одна потому, что с ней никто не уживается. Такой мерзкий характер, что её даже слуги стороной обходят.

— И зачем нам ехать к этой... — Гарри замялся, судорожно подыскивая приемлемый синоним к выражению "полоумная грымза". — Леди?

— Решительно незачем. Но я тебе предложил? Предложил. Значит, всё правда.

Малфой послюнявил карандаш и вернулся к эпистолярному творчеству.

— Хм-м, ладно. Но почему ты написал, будто мы к ней всё-таки поехали?

— Где это?! — возмутился Драко. — Гарри, ты вообще читать умеешь? Вот же написано "прибыли на место". Разве я уточняю, что это за место такое?

— Но создаётся впечатление, что это дом твоей бабки! Почему было просто не написать, как есть, что мы поехали в Хогвартс?

— Мало ли что там создаётся! Это, между прочим, дипломатия! И вообще... А вдруг родители не разрешат? Мол, ребёнок не должен находиться без присмотра, всё такое... А я уже не ребёнок!

— А мы и не без присмотра, у нас же есть Хагрид.

— Ну блеск! "Дорогие мама и папа, я тут встретил незнакомого великана со здоровым тесаком и остаюсь у него жить." Сколько, по твоему, пройдёт времени, прежде чем школу окружит отряд авроров, Хагрида упекут в тюрьму за похищение малолетних, а маму — в больницу Святого Мунго с сердечным приступом?

— Выходит, по-твоему, лучше сказать, что мы поехали к твоей бабке Милдред?

— Конечно, лучше!

— А если твои родители позвонят ей, чтобы узнать, как у тебя дела?

— Позвонят?

— По телефону.

— Те-ле-фон? А, это что-то маггловское, да? Родители такими штуками не пользуются.

— Но они могут просто зайти к ней в гости через эти ваши волшебные камины.

— Не-а, — помотал головой Малфой. — У неё нет камина. Точнее, есть, но он не подключён к сети. Говорю же, эта старушенция живёт, как натуральная маггла. У неё ничего магического не осталось: ни транспорта, ни развлечений, ни прислуги. Разве что от совиной почты она не отказалась.

— Вот! Твои родители ей напишут — или тебе на её адрес — а она им и ответит, мол, ничего не знаю, никакой Драко у меня не гостит. И что тогда?

Гарри был уверен, что привёл действительно несокрушимый аргумент и был очень удивлён, когда Малфой даже не смутился.

— Поттер, я упоминал, что бабуля Милдред постоянно лопает бисквиты? Днём и ночью?

— Ну да, — кивнул Гарри, не понимая, куда клонит приятель.

— У неё от этого весь дом в крошках, а из прислуги только пара приходящих работниц из деревни, они просто не успевают за ней всё убирать.

— И что?

— Там мыши! Толпы мышей! За ту неделю, что я там провёл, я повидал этих тварей больше, чем за всю жизнь! Когда я впервые вошёл в комнату, они пытались свить гнездо у меня под подушкой!

— У неё что же, кошки нет?

— Не-а. У неё на них аллергия. А книззлов она не любит. Единственное спасение — это совы, вот для кого там рай. Идеальные охотничьи угодья. Так что возвращаться из её дома, как ты понимаешь, они не торопятся. И отправляя бабуле Милдред открытку к Рождеству, сову с ответным поздравлением раньше Пасхи можно вообще не ждать. Так что пару недель родители нас точно не хватятся, а потом я же буду им писать, рассказывать, как у нас дела, и что всё в порядке, ну и всякое такое. Ну, Гарри, здесь же так здорово! Разве ты не хочешь остаться?

Конечно, Гарри хотел. Для себя он уже решил, что на лето останется в Хогвартсе, и никакие Малфои ему не указ. Всё здесь казалось таким интересным и захватывающим, и он не сомневался, что, с Драко или без, он отлично проведёт здесь время.

Но всякая радость возрастает вдвое, если разделить её с другом, не так ли? И в словах Драко действительно был резон — ведь с ними же всё будет в порядке, так почему бы приятелю и вправду не остаться здесь?

Гарри огляделся вокруг. С их площадки открывался широкий вид на Хогвартский Замок и подступающий почти к самым его стенам лес. От утренней росы всё кругом выглядело свежим, умытым и очень мирным. Невозможно было представить себе более покойное и безопасное место. К тому же с ними будет Хагрид — силач великан с его верным псом, волшебным зонтиком и огромным арбалетом. О лучшем защитнике нельзя и мечтать!

— А представляешь, в сентябре, когда приедут другие ребята, мы всё здесь уже будем знать! Круто же, да?

— Ага. А знаешь, Драко, возможно, эта дипломатия, и правда, стоящая штука!

Малфой польщённо расцвёл и, быстренько дописав своё послание, привязал его к лапе ближайшей совы и скомандовал: "В Малфой-Мэнор!" Птица слетела с насеста и, расправив широкие крылья, устремилась в путь. Мальчишки провожали её взглядами, пока она не превратилась в маленькую точку на фоне неба, а после скрылась из виду.

— Ладно, пойдём теперь посмотрим, что там у Хагрида есть на завтрак!

* * *

Гарри оказался прав — следующие недели стали счастливейшими в его жизни. Впервые с тех пор, как он себя помнил, он мог делать то, что хочется, не оглядываясь на то, что скажут Дурсли или кто бы то ни было.

Большую часть времени они проводили на улице. Обнаружив в первый же день позади замка квиддичное поле и сарай с инвентарём, мальчишки не преминули позаимствовать найденные там мётлы и мячи. И часы напролёт проводили в воздухе, то упражняясь в бросках квоффлом по кольцам, то изобретая новые фигуры пилотажа, то соревнуясь в ловкости в погоне за прытким снитчиком. И хотя школьные мётлы далеко уступали в скорости и манёвренности оставшимся в Мэноре "Нимбусу" и "Громобою", это ничуть не умаляло радости мальчишек от новых полётов.

Налетавшись вволю и порядком устав, они обычно спускались к озеру и, расположившись на поросшем травкой берегу, загорали на солнышке. Или шли купаться. Гарри, в отличие от Малфоя, плавать не умел — Дурсли никогда не брали его с собой на каникулы к морю — но с удовольствием плескался на мелководье. Но вода в озере была слишком прохладной, так что мальчишки обычно скоро выбирались на берег и, развалившись под солнышком на своём личном пляже, болтали обо всём на свете.

С Хагридом у них установились самые короткие и дружеские отношения. Добряк-великан, должно быть, сильно скучал один в опустевшей на лето школе и теперь искренне радовался компании. Он сам настоял, чтобы мальчишки столовались у него, и трижды в день потчевал их незамысловатой стряпнёй собственного приготовления.

Привыкший к более изысканной кухне, Малфой первое время украдкой морщил нос на простую, без изысков, стряпню, но свежий воздух, растущий организм и здоровый аппетит быстро взяли своё, и вскоре наследник древней фамилии безропотно уписывал за обе щеки и луковый суп, и рагу из кроликов, и мясной рулет, и рыбу с чипсами, и "пастуший пирог". Гарри вовсю старался не отставать от приятеля. Вопреки опасениям, Хагрид оказался прекрасным поваром, настоящим кудесником по части простых и сытных блюд, однако у него имелась "ахиллесова пята" — выпечка.

Хагрид ежедневно пёк огромные противни кексов, печенья или имбирных пряников и настойчиво угощал ими гостей. В первый раз попытавшись надкусить предлагаемое лакомство, Гарри едва не сломал себе зуб. Он, конечно, в итоге съел то печенье — отказаться было бы слишком большой грубостью — но предварительно полчаса вымачивал его в чае. Дожидаясь, пока печенина в его кружке хоть немного смягчится, Гарри с ужасом наблюдал за тем, как Драко улыбается, кивает в ответ на какое-то замечание Хагрида и мирно работает челюстями, потом прихлёбывает чай и снова тянет руку к блюду с печеньем. Гарри просто не верил своим глазам. Штука на дне его кружки по прежнему была твёрже гранита, Гарри потыкал её ложечкой чтобы убедиться в этом, но она была прочна, как монолит. Подняв взгляд на Малфоя, Гарри обнаружил, что тот снова улыбается и жует. А потом ещё и хвалит это твердокаменное печенье. Да как его зубы вообще способны перемалывать это?

Загадка раскрылась чуть позже в тот же день, когда гуляя по берегу озера, мальчишки решили выяснить, чей камешек сможет ускакать дальше по воде. Гарри хотел уже отправиться на поиски плоской гальки, но тут Драко выгреб из кармана целую пригоршню плоских ровных кругляшков, в которых Гарри немедленно признал кулинарное детище Хагрида. Оказывается, хитрец украдкой прятал печенья в карман, а сам лишь притворялся, будто жуёт.

— Ну не отказываться же от угощения! Это дурной тон, — прокомментировал Драко удивлённый взгляд товарища. — А в пищу эти штуковины совершенно не годятся.

— Это что, снова твоя дипломатия?

— Ага. И я снова сказал чистую правду — печенье и правда отличное!

В подтверждение этих слов, брошенный им кругляш проскакал по воде восемь раз.

Помимо пищи соседство с Хагридом давало мальчишкам такое важное ощущение безопасности. Когда такой богатырь под боком, любые страхи отступают прочь. Великан глядел на их забавы снисходительно, установив лишь одно, но непререкаемое правило: в Запретный Лес одним — ни шагу!

— Звери там водятся всякие, — объяснил им лесничий в первое же утро. — Некоторые добрые, а другие — не очень. Третьи — вообще жуть, а четвёртые — и не звери даже, а страсть, что такое. И чужаков там не любят. Мне-то что, меня все там давно знают, но я — дело особое. А вот вы, птенцы, совсем наоборот. Так что вы мне прямо сейчас, не сходя с места, должны пообещать, что в Лес даже носа не сунете. Усекли?

Мальчишки — Гарри с готовностью, Драко неохотно — пообещали обходить Запретный Лес стороной. Драко, правда, не упустил случай после на прогулке побрюзжать о том, что "некоторые" слишком много себе позволяют, и не видят дальше своего носа. А ведь они с Гарри уже взрослые люди! Им ведь уже по одиннадцать лет, Марлина ради! У них и волшебные палочки есть, и вообще они уже, считай, полноправные волшебники, а значит могут делать всё, что им вздумается. Подумаешь, лес! Как будто какие-то деревья могут их обидеть, пф-ф! Вот глупость-то!

Гарри не спорил, позволяя другу выговориться, но относительно предмета жалоб остался непреклонен:

— Может, это и глупость, но ведь мы уже пообещали Хагриду. А своё слово надо держать.

Малфой ответил на это ещё одним досадливым фырканьем и замолчал.

Пока они шли, в промежутках между ворчанием Драко грыз яблоко и, обглодав его до сердцевины, огляделся вокруг, ища куда бы выбросить. В глаза ему бросилось неказистое странного вида дерево растущее посреди широкой поляны в полном одиночестве.

— Спорим, я попаду огрызком отсюда вон в то дерево!

Гарри прикинул расстояние на глаз.

— Не-а, не добросишь.

— Ха! Вот смотри!

Драко прицелился, замахнулся и с силой метнул свой "снаряд" в дерево. Описав ровную дугу, огрызок ударился о ствол.

В следующий миг дерево ожило. Ветки, прежде безвольно поникшие, принялись отчаянно раскачиваться во все стороны сразу и, со свистом рассекая воздух, молотить по земле. Ствол мотало и кренило туда-сюда, дерево будто рвалось в бой с обидчиком, вот-вот выдернет корни из земли и бросится в атаку.

Всё случилось так быстро, а ярость дерева была такой ощутимой, близкой и пугающей, что мальчишки, не сговариваясь, развернулись и припустили обратно к хижине — только ветер в ушах свистел.

— Хагрид! Там...

— Мы просто шли...

— Никого не трогали...

— А там дерево!

— Да как набросится!

— Гонится за нами!

Наперебой затараторили они, ввалившись в домик лесника.

— А ну-ка тихо, птенцы! — Хагрид вскочил на ноги, одновременно снимая со стены свой тяжеленный арбалет, в два огромных шага пересёк хижину и выглянул наружу. Просканировав горизонт и не выявив опасности, великан вновь обернулся к мальчишкам.

— Так кто там на вас набросился, говорите толком? В Лес ходили?

— Нет! Мы по тропинке шли, в деревню.

— А там — дерево!

— На поляне.

— Бешеное!

— Гремучая Ива, что ли?

— А? Да, похоже на иву немного.

— Ну вот, что, ребятки, забыл вам сразу сказать, да всего не упомнишь. В общем, с Гремучей Ивой шутки плохи, да вы это уже и сами поняли. В погоню она за вами, конечно, не бросится — бегать пока не научилась. Но дерётся зато — будь здоров. Так что близко не подходите. А коли её не задевать, то вреда от неё никакого нету, дерево и дерево.

— Постой-ка, Хагрид, как ты её назвал? Гремучая ива? Уж не та ли "гремучка", об которую твой отец сломал свою метлу?

— Наверняка, — с хмурым видом подтвердил Драко. — У этого дерева зуб на всех Малфоев!

— Ну, это вряд ли, — усмехнулся Хагрид. — Гремучая Ива нападает на всех без разбору и всегда дает сдачи. Такую только тронь, никому не будет спуску. Так что, если кости дороги — больше к ней не подходите.

— Больно надо...

После происшествия с Гремучей Ивой Драко слегка присмирел и больше не рвался в Запретный Лес чтобы доказать свою взрослость и независимость. Да и кому нужен этот лес, когда вокруг и без того столько интересного?

И мальчишки вовсю наслаждались каникулами, даже не подозревая, что их беззаботное веселье скоро будет прервано самым неприятным образом...

(От Автора: Эта глава неожиданно получилась просто огромного, по сравнению с другими, размера. И Автор внезапно обнаружил, что она под завязку набита всем на свете: тут и hurt-comfort нарисовался, и флафф, и волшебные звери в придачу. И, может быть, это покажется чересчур. Пожалуйста, дайте мне знать))

И, пользуясь случаем, поздравляю читательниц с наступающим праздником!)

* * *

Погоня выдалась жаркой, совсем как это ясное июльское утро, когда Гарри и Драко в очередной раз сошлись "ловец на ловца".

В их негласном, но непрекращающемся соперничестве баланс сил смещался то в одну, то в другую сторону. И если поначалу большинство пойманных снитчей приходилось на долю Драко, то в последние дни удача почти неизменно улыбалась Гарри. И сегодня Малфой был решительно настроен взять реванш.

Но схватить златокрылого летуна было ох, как непросто! Мячик без конца менял скорость и направление полёта, то зависал в воздухе — только руку протяни, а секунду спустя уже бликовал золотом на другом краю поля.

И вот, покружив у колец, снитчик скользнул в одно из них и порхнул дальше, удаляясь от стадиона. Оба преследователя были слишком увлечены гонкой, и ни один не заметил, что летят они теперь навстречу Запретному Лесу.

Деревья лишь усложнили задачу: перемахнуть через ветку, поднырнуть снизу под другую, листья шлёпают по лицу, за зелёными зарослями снитча почти не разглядеть...

Драко пригнулся как можно ниже, распластался по метловищу, впился взглядом в золотую точку мельтешащую впереди. Ну же, ещё чуть-чуть! Вот досада, что школьные мётлы такие тихоходные! Драко вытянул вперёд правую руку, кончики пальцев даже покалывало от напряжения. Ну же! Хвать!

Ощутив трепетание лёгких крылышек в ладони, он распрямился во весь рост и жестом победителя выбросил вверх кулак с зажатым трофеем.

— Есть! Поймал! — Драко обернулся на отставшего приятеля, увидел, как глаза у того внезапно округлились.

— Драко! Бере...

Дальше Малфой не слышал. Что-то ударило его по нижним рёбрам, да так сильно, что из груди разом вышибло весь дух, колени дрогнули, выпустив метлу, корпус стал заваливаться вперёд через ударившую его преграду. Драко взмахнул руками в поисках опоры, но ладонь лишь скользнула по шершавой коре. Мир перед глазами перевернулся, а Драко уже летел куда-то головой вниз... Потом был резкий рывок за руку, падение замедлилось, а в следующий миг он уже рухнул на что-то мягкое и шуршащее.

Гарри был перепуган до смерти. Только что Драко хохотал, размахивая пойманным снитчем, а в следующую секунду на его пути возникла толстая ветка дерева, на которую он наткнулся и, изобразив в воздухе подобие сальто мортале, рухнул вниз. Гарри сам не помнил, как рванулся вперёд — перехватить, не дать упасть — как успел поймать за руку, затормозив падение, как от такого маневра метлу резко перекосило, и они оба грузно шлёпнулись на землю.

И вот теперь Драко лежит на спине, вперив невидящий взгляд в небо, и неровно, сбивчиво дышит. Что же делать?

Вне себя от беспокойства, Гарри склонился над товарищем:

— Драко, ты как? Поранился? Тебе больно?

Тот не ответил, не переменил позы, даже не взглянул на Гарри, будто и не услышал.

Гарри чувствовал, как к горлу подступает комок.

— Ты только не волнуйся, ладно? Я сейчас приведу помощь, — он вскочил на ноги и оседлал метлу. — Я быстро! — крикнул он на прощание.

Никогда ещё Гарри не гнал метлу так быстро, как сейчас, выжимая максимум скорости из каждого прутика, изо всех сил спеша к неприметному домику на опушке.

— Хагрид! — закричал он ещё на подлёте, едва завидев гигантский силуэт в огороде позади хижины. — ХАГРИД!

Великан расхаживал между грядок и опрыскивал посадки из пульверизатора. Услышав крик, он вскинул голову и, сложив ладонь козырьком, поглядел на небо.

Гарри едва помнил, как приземлился, как в нескольких сбивчивых словах рассказал о падении Драко. К счастью, Хагрид оказался не из тех, кто станет тратить время на бесполезные сетования и болтовню. Едва Гарри закончил рассказ, как он швырнул свой инвентарь на землю и бросился в хижину, Гарри припустил следом, стараясь угнаться за великаньей поступью. Но когда он добежал до крыльца, Хагрид уже снова возник на пороге, держа в руке объёмную котомку с кривоватой надписью "Оптечка".

— Показывай дорогу, Гарри, — коротко велел он.

Мальчишка рванулся было в сторону леса, но широкая ладонь удержала его за плечо.

— Нет, не пешком. Так быстрее будет.

Хагрид отворил дверь прилегающего к хижине сарайчика и вывел оттуда большой мотоцикл, забросил свою котомку в коляску, кивнул Гарри:

— Запрыгивай. И держись крепче!

Гарри послушно вскочил в коляску и уцепился одной рукой за бортик, второй придерживая "оптечку".

Хагрид оседлал мотоцикл; взревел мотор.

— Держись крепче, Гарри! — прокричал великан, и мотоцикл поднялся в воздух.

Ветер ударил мальчишке в лицо и грудь, вжимая в сиденье. В другое время Гарри бы подивился этому новому средству передвижения, но сейчас он мог думать только об оставленном в лесу товарище. Как там Драко? Что с ним?

— Туда! — указывал он дорогу, перекрикивая ветер, и слезящимися глазами вглядывался в зеленую массу деревьев по кромке леса, высматривая фигурку мальчика внизу.

На мотоцикле действительно оказалось несравнимо быстрее. Буквально через три-четыре минуты Гарри узнал нужное место по высокому ветвистому буку, а подлетев ещё ближе, смог разглядеть и белое пятно малфоевской рубашки внизу.

— Вон там! — закричал он, отчаяно жестикулируя.

Хагрид лихо приземлился, пропахав колесами мотоцикла широкую полосу в низком подлеске. Гарри выпрыгнул из коляски и бросился к распростёртому у подножия дерева другу.

Драко лежал в той же позе, и казалось, что за всё это время он так ни разу не и не пошевелился. Только его нижняя губа была теперь искусана до красноты, и на фоне бледного, без кровинки, лица это смотрелось пугающе и дико.

— Что случилось? Где болит? — это подоспел Хагрид со своей котомкой.

Опустившись на колени рядом с Драко, великан приступил к осмотру, осторожно пробежал пальцами по позвоночнику, ощупывая позвонки, проворчал себе под нос:

— Хоть здесь всё цело, уже хорошо.

— Живот, — тихо проскулил Драко и одной рукой неловко вытянул из-под ремня подол рубашки.

Бледную кожу перечёркивал широкий кровоподтёк от удара о ветку.

Гарри нервно переминался с ноги на ногу, наблюдая за тем, как великаньи лапы осторожно пальпируют бледный беззащитный живот. Драко кусал губу, морщился и с шумом втягивал в себя воздух.

— Может, ему надо в больницу? — не выдержал Гарри.

— Надо — значит доставим. Но, может, и не понадобится, — ответил Хагрид, достал из своей котомки марлевый тампон и какой-то тюбик. Выдавив на марлю немного голубоватой мази, он принялся аккуратно наносить её поверх кровоподтёка.

— Гарри, передай, пожалуйста бинт, — бросил он через плечо.

Гарри заглянул в котомку. Отыскал среди склянок, банок и тюбиков узкий матерчатый рулон. Выглядел этот бинт совсем непривычно и как-то неправильно. Он казался самодельным — просто полоска нарезанной грубой холстины из которой местами торчали неаккуратные слишком толстые волокна. В голове сразу всплыли знакомые по выпускам теленовостей слова, вроде "стерильность" и "антисанитария", и снова возникла мысль, всё более настойчивая, доставить Драко в больницу. Но за те несколько секунд, что он раздумывал, Хагрид уже успел соорудить на животе Малфоя повязку-компресс. Потом он бережно, словно куклу, подхватил мальчика на руки и усадил в коляску, туда же положил аптечку и сел за руль, Гарри взобрался на сиденье позади него, и мотоцикл тронулся с места.

Обратный путь занял больше времени — Хагрид явно старался не спешить и держать мотоцикл ровнее в воздухе чтобы не растрясти пострадавшего Малфоя. Тот полулежал на сидении коляски, привалившись к торбе с лекарствами и прикрыв глаза, и выглядел слабеньким и жалким. Гарри не сводил с него обеспокоенного взгляда.

Но вот они достигли поляны перед хагридовой хижиной. Колеса мотоцикла еще не перестали вращаться, а Гарри уже соскользнул со своего сидения и бросился к коляске:

— Драко, ну как ты? Тебе что-нибудь нужно?

Тот поднял голову:

— Хорошо бы малиновую мышку.[1]

— Понял. Я мигом!

Гарри бросился в палатку, успев мельком порадоваться тому, что голос у Драко больше не дрожит.

За те несколько недель, что мальчишки провели в Хогвартс, они успели разведать все окрестности и исходить все тропы. В особенности ту, что вела в хогсмидскую кондитерскую лавку. Купленные сладости уничтожались быстро, так что в "Сладкое Королевство" они наведывались каждые два-три дня. Торопливо обшарив почти опустевшие пакеты и коробки на столе в их общей гостиной, Гарри схватил искомое и скорее помчался наружу.

К этому времени Малфой уже успел перебраться из коляски на ступени крыльца, над ним хлопотал Хагрид. Драко, извиваясь всем телом, пытался стряхнуть с себя компресс:

— Фу, мне в нём щекотно!

Драко, наконец, удалось выскользнуть из плена бинтов, и Гарри увидел, что страшный кровоподтёк исчез, превратившись в блёклое жёлто-зеленое пятно, похожее на старый синяк. Да и сам Драко теперь держался несравнимо бодрее и больше не выглядел кандидатом в покойники. Гарри внезапно открылось значение выражения "гора с плеч", на душе вдруг стало так легко и радостно, что захотелось рассмеяться, просто так, без причины.

— Драко, ты как? — спросил он, протягивая приятелю леденец. — Вот, только мятная, малиновые все закончились.

— Угу, спасибо, значит надо еще купить. Нормально... Ой, Хагрид, щекотно же!

— А ты не вертись, — призвал его к порядку великан. — Сейчас по новой забинтую. А что щекотно — так это хорошо, так и надо. Значит польза идёт.

— А откуда она идёт? — полюбопытствовал Гарри.

— Так из бинта, ясно дело. Он же с волосом единорога, из хвостов ихних. Там целительной силы — тьма. Походишь так пару часиков, полдня от силы — будешь, как новенький.

Признав весомость этих доводов, Драко перестал вертеться и капризничать и позволил Хагриду заново наложить ему повязку.

— Ну, с этим мы закончили, а теперь, — Хагрид строго поглядел на мальчишек. — Помнится, кто-то обещал мне не ходить в лес?

— Хагрид, мы... — Гарри виновато понурил голову и уставился на носки своих башмаков.

— Так мы и не ходили... Мы же того, на мётлах... — рискнул оправдаться Малфой.

— Того, на мётлах. Угу, — с расстановкой повторил Хагрид, не спуская с того строгого взгляда. — А случись с вами что? А если бы меня не было на месте? Я вон, в Хогсмид как раз собирался, за гербицидом, — на этот раз даже Драко проняло и он тоже смущенно потупился.

— Прости, Хагрид, — озвучил Гарри извинения за них обоих. — Мы так увлеклись, даже не заметили, как снитч улетел в лес... Мы больше не будем.

— Хм-м... — великан старался удержать суровость во взгляде, но мальчишки уже поняли — оттаял.

— Честно-честно, не будем! — поддержал товарища Драко. — Хагрид, а подвези нас до Хогсмида на этом крутом байке, а то у нас конфеты совсем закончились, а у меня травма — вот. Ну пожалуйста?

* * *

— Ну что, птенцы, обратно сами доберётесь? — спросил Хагрид, останавливая мотоцикл напротив дверей "Сладкого Королевства". — Или можете меня подождать, но эт только через час, не раньше.

— Хорошо, Хагрид, спасибо, что подбросил.

Мотоцикл покатил дальше по улице, а приятели с чувством сладкого предвкушения переступили заветный порог.

Здесь было всё. Штабеля шоколадных плиток самых разных сортов, горы ирисок и карамели; а ещё шоколадные лягушки, желейные слизни, разноцветные мышки-ледышки на палочке, бочка драже Берти Боттс; зефир, такой воздушный, что парил под потолком, и хозяину лавки приходилось вооружаться сачком, чтобы его достать; а ещё певучая патока, хихикающая халва, щекотный щербет, болтливые батончики и целое море других сладостей, названия которых Гарри даже не мог запомнить.

Наконец, нагруженные покупками и очень довольные, мальчишки покинули "Сладкое Королевство" и не спеша двинулись в обратный путь. Они свернули на перекрёстке, и в глаза им тотчас же бросился припаркованный у дверей паба огромный мотоцикл с коляской.

— Да это же Хагрида!

— Может, он уже закончил со своими делами и подвезёт нас обратно?

В "Трёх Мётлах" было светло и уютно. Посетителей в зале было не много, хотя тот, кого они искали, был бы приметен в любой толпе. Великан сидел у стойки, с видимым удовольствием прихлёбывал что-то из четырёхпинтовой кружки и временами кивал в ответ занимавшему соседний табурет человеку.

Кинув мимолётный взгляд на дверь, Хагрид заметил мальчишек и приглашающе помахал им рукой.

— Эгей! Здорово, что вы зашли, ребята! Идите-ка сюда, я вас кое с кем познакомлю, — Хагрид снова повернулся к своему соседу. — Профессор, позвольте представить вам будущих студентов: Гарри, Драко. Ребята, это профессор Квиррелл.

Профессор обернулся к мальчишкам. Он был довольно молод на вид и очень бледен; один глаз у него дёргался, как от тика. Довершая чудаковатый образ, голову профессора венчал пурпурный тюрбан.

— Здравствуйте, профессор, очень приятно, — нестройным хором поздоровались мальчишки.

— П-приятно п-познакомиться, молодые люди, — профессор внезапно осёкся и впился в лоб Гарри очень пристальным взглядом. — П-п-помилуйте! Неужели это П-поттер?

Гарри застенчиво кивнул.

— П-подумать только! П-победитель Того-Кого-Нельзя-Называть...

Гарри невольно поёжился. Профессор Квиррелл разглядывал его, будто диковинного зверя в зоопарке: внимательно, изучающе и... Было в его взгляде что-то ещё, чему Гарри не мог подобрать названия, но это нечто до крайности его тревожило.

Хотя, возможно, Гарри просто не привык быть в центре внимания. А, может быть, виной тому был глаз профессора, который как будто стал дёргаться ещё сильнее с тех пор, как его обладатель заметил шрам на лбу мальчика.

— А какой предмет вы преподаёте, профессор? — спросил Гарри, стараясь вести себя вежливо, но в душе желая, чтобы профессор перестал так на него пялиться.

— Защиту От Т-тёмных Сил. Не то чтобы вам это т-требовалось, а П-поттер? П-позвольте мне вас угостить. М-может быть, сливочного п-пива или шоколадную лягушку?

— Спасибо, у нас всё есть! — неожиданно громко заявил Малфой, возмущённый тем, что никто не приглашает его принять участие в беседе. — Я Малфой, кстати. Драко Малфой.

В глазах профессора Квиррелла мелькнул огонёк узнавания, или это снова был тик?

— П-приятно, — ответил он. — Славная ф-фамилия, наслышан. Но п-позвольте, что молодым людям вроде вас могло п-понадобиться в Хогсмиде?

— Ну, мы... — мальчишки переглянулись. Сообщать практически незнакомцу, тем более учителю, что они вот уже несколько недель нелегально живут на территории школы, никто не хотел.

— Конфеты, — нашёлся Гарри, для большей убедительности встряхнув пакетом.

— К-конечно, как же я не п-подумал. "Сладкое К-королевство" — весьма п-привлекательное место, не т-так ли? С мистером Х-хагридом вы тоже там п-познакомились?

— Э-э-э... — Гарри отчаянно покраснел.

— Да там, неподалёку, — Малфой небрежно взмахнул рукой, словно перечёркивая ту пару миль, отделявшую Хогварсткий замок от деревни. — Но нам уже пора. Было приятно познакомиться, профессор.

— До свидания. — Гарри присоединился к товарищу, начавшему уже потихоньку отступать к выходу. — Пока, Хагрид, ещё увидимся.

— Неп-пременно, П-поттер, — вместо лесничего ответил Квиррелл.

Мальчишки спешно ретировались.

"Пронесло. А ведь чуть не спалились," — подумали они, выйдя на свежий воздух.

— Что у него с лицом? Надо же, какой нервный!

— Ты заметил его глаз? Под конец он уже дёргался почти без остановки!

— Как тут не заметить!

— Хотя он, наверное, не робкого десятка.

Малфой издал протестующий возглас.

— Да с чего ты взял?!

— В смысле, он же преподаёт Защиту От Тёмных Сил. Учит, как защититься от всяких там... вурдалаков, вампиров и тёмных колдунов.

— Такой научит, держи карман шире!

— Почему? Ты что-то о нём знаешь?

— Да шарлатан какой-то, это сразу видно! П-подумать только, П-поттер, п-победитель Сами-Знаете-Кого! — передразнил Малфой. — Я думал, он и автограф у тебя попросит!

Они оставили позади деревню и теперь шагали по ставшей уже почти родной тропинке по склону холма к замку. Драко явно всё ещё был уязвлён оказанным другу предпочтением. Он так разошёлся, критикуя заику-профессора, что совсем не глядел под ноги и вздрогнул от окрика Гарри:

— Осторожно!

— Ай, что там? — Драко моментально замер на месте, зажмурившись и втянув голову в плечи.

— Змея. Осторожно, не наступи...

— Что?! Где?! — Драко, не глядя, отпрыгнул в сторону, но, к сожалению, не в ту. Распахнув, наконец, глаза и обнаружив, что приземлился в непосредственной близости от рептилии, бедняга занервничал ещё больше:

— Ай, я не люблю змей! Я совсем не люблю змей! Поттер, сделай что-нибудь! Прогони её!

Но маленького ужика, до появления мальчишек мирно дремавшего на обочине тропинки, эта встреча напугала, похоже, даже больше, чем Малфоя. И вместо того, чтобы юркнуть в траву, ужик сдулся, обмякнув всем своим небольшим тельцем, и притворился мёртвым.

— Драко, — Гарри усиленно тянул друга за рукав. — Пойдём. Видишь, он нас не трогает. Он вообще не ядовитый. Давай просто обойдём его и всё.

— Ай! Откуда ты знаешь?!

— В школе учили.

Но Драко не слушал и, судя по всему, совсем не собирался успокаиваться. Вопреки всякому здравому смыслу, он размахивал пакетом со сладостями и топал ногами, пытаясь запугать ужа и обратить его в бегство, при этом трясся всем телом и без конца причитал:

— Прогони его! Прогони! Прогони-прогони-прогони!

От этих восклицаний на грани крика Гарри почувствовал, что тоже теряет контроль.

— Пошла прочь! — крикнул он.

Ужик внезапно "ожил", приподнял свою плоскую чешуйчатую голову, посмотрел на Гарри, а после — скрылся в траве.

Малфой притих.

— Ладно, пойдём отсюда.

Гарри потянул приятеля за рукав, но тот застыл на месте, уставившись на Гарри таким же немигающим взглядом, как только что сбежавший уж.

— Ты говорил со змеёй, — наконец выговорил он.

— И что? — не понял Гарри.

— Ты говорил со змеёй. Что ты ей сказал?

— Чтобы она ползла прочь, ты же сам слышал, — обиделся Гарри.

— Не-а, — Малфой помотал головой, при этом не переставая таращиться на Гарри совершенно не понятным взглядом. — Ты шипел. По-змеиному. И она тебя поняла. Ты умеешь говорить на языке змей?

— Нет! Ну... не знаю... я думал, я говорю по-английски. Я даже не заметил. Разве можно не заметить, что говоришь на чужом языке? Да ещё и на таком эм-м... странном?

Драко, наконец, "разморозился" и медленно двинулся по тропинке вверх.

— Я слышал про такое. Это дар, — Драко засопел. — Редкий. Разговаривать со змеями — это кру...

— Странно? Люди, наверное, считают таких фриками.

— Наверное... — задумчиво проговорил Драко, выглядя уже не таким обиженным.

— И знаешь, дар там или нет, эта змейка тебя всё равно бы не укусила.

— Откуда ты знаешь?

— Она неядовитая. Просто травяная змея, уж. Ты видел жёлтый "воротничок" у неё на шее?

— И что?

— Говорю же, уж — неядовитый. Да он испугался даже больше тебя!

— Ничего подобного! Я не боюсь змей! Я просто... проявлял осмотрительность. Эта тварь хотела на меня наброситься!

— Драко, он притворялся мёртвым, чтобы мы оставили его в покое.

— Нет, он специально затаился, чтобы напасть!

— Глупости! Уж не набрасывается на людей.

— Откуда ты вообще столько знаешь о змеях?

Гарри пожал плечами:

— В школе проходили.

Драко подозрительно сощурился:

— Ты же ещё не учишься!

— Ну, в другой, прежней школе. Маггловской.

— О-о! — Малфой был впечатлён. — А разговаривать со змеями тоже они тебя научили?

— Да не говорю я со змеями! — рассердился Гарри. — Наверное, тебе послышалось. А тот уж, должно быть, просто устал ждать, пока мы уйдём, вот и решил уползти первым.

— Ну, может и так, — согласился Драко.

Какое-то время они шагали молча, потом Драко спросил:

— А чему вообще учат в маггловских школах?

— Ну-у... — озадачился Гарри. — Разным вещам. Сначала письму и счёту. Потом другим наукам: об окружающем мире, о других странах, о разных растениях и животных. Это мне нравилось больше всего. Понимаешь, звери...

— Ой, звери! — в унисон с ним воскликнул Драко, указывая на что-то за его плечом.

Гарри обернулся; со стороны опушки к ним действительно приближались какие-то неизвестные ему животные. Зверьков было трое, ярко золотые и очень пушистые, они являли собой нечто среднее между гигантским цыплёнком и шотландской овчаркой. Один из них подбежал к Гарри и, как щенок, принялся скакать вокруг, недвусмысленно приглашая поиграть.

— Привет, дружок. Ты кто такой? — ласково спросил Гарри и погладил зверушку по шее. Пальцы по самое запястье погрузились в шелковистую шёрстку. Зверёк оказался потрясающе пушистым. И ещё более дружелюбным. Он ластился, тыкался мордочкой в руки, сам подлезал под подставленную ладонь, чтобы его погладили. Его товарищ нарезал круги вокруг Драко, тёрся боком об его ноги, в то время, как третий из этой компашки вовсе повалился на землю и, пока Драко почёсывал ему живот, дрыгал задранными ножками и довольно урчал.

Перебирающие в воздухе ножки оканчивались копытцами. А вытянутая форма мордочки и видневшиеся из золотистого пуха остроконечные ушки наводили на мысль о родстве неведомых зверушек с лошадьми или какими-нибудь антилопами. С другой стороны, никакой гривы не было и в помине, зато сзади из пуха торчал куцый огрызочек, способный сойти за хвостик.

— Вот эти звери нравятся мне гораздо больше, — заявил Драко, щекоча золотистое брюшко.

— Ага, и правда милашки.

— Давай оставим их себе!

— Думаешь можно? А как о них заботиться? Мы ведь даже не знаем, что они едят.

— Ну это проще простого! Эти малявки ведь из леса пришли, верно?

Гарри кивнул, не вполне понимая, куда клонит приятель.

— А значит они — лесные звери!

— И что?

— Как что? Такие звери едят то, что валяется на земле, траву там всякую и так далее. Их не надо кормить. Тебя что, этому не учили в той, маггловской, школе?

Гарри заморгал, переваривая полученную информацию, но потом решил, что лучше не спорить.

— Только нужно как-нибудь их назвать.

— А как?

Драко за идеями в карман не лез:

— Ну, этот пусть будет Пушок. Тогда тот — Пушистик, ну и эм-м...

Гарри поглядел на "своего" пушистика, ярко золотистого на фоне зелёной травы.

— Одуванчик, — решил он. — Тогда тот будет...

— Лютик, — подхватил Драко. — А этот — Крокус.

— Мне нравится, — улыбнулся Гарри. — Ой, что это?

Одуванчик как раз боднул его в ладонь, и Гарри ощутил пальцами, незаметную под густым пухом маленькую выпуклость у него на лбу.

— Здесь какая-то шишка. Ты ударился? Бедняжка!

— Гляди-ка, у этого тоже, — ощупав "своих", подтвердил Драко. — И у Крокуса. Они что, между собой лбами бились?

— Нет, если у всех одинаково, то это, скорее, рожки, ну, как у козлят, например...

— Сам ты "козлят"! — обиделся за новых питомцев Драко. Впрочем, Гарри даже не заметил этого выпада, озадаченно морща лоб.

— Но как же это? Ведь рога у всех зверей растут парами: у оленей, козлов, антилоп...

— Что ты заладил? Ведь ясно же, это — не козлы!

— А кто? Носороги?

Гарри сморгнул, снова взглянул на вьющегося вокруг его ног Одуванчика и спросил отчего-то шёпотом:

— Или единороги?

— Думаешь? — переспросил Драко и в свою очередь поглядел на резвящуюся малышню. — В книгах их изображают совсем другими. Ну, знаешь, белыми. С хвостом и гривой, такими высокими, статными... Да. Вот такими.

На последней фразе голос Драко изменился. И Гарри, вскинув голову, увидел причину этой перемены — около дюжины животных, именно таких, как только что описал Драко. Они незаметно, бесшумно приблизились и теперь неровным кольцом окружали мальчишек.

Гарри поднялся на ноги. На долю мига он он почувствовал себя попавшим в окружение героем боевика, но это впечатление развеялось так же быстро, как и пришло. Просто окружавшие их существа вовсе не выглядели плохими. Напротив, они казались... мирными. И волшебными.

Одуванчик, поняв, что гладить его больше не собираются, порысил к другим малышам и секунды спустя вся троица сбилась в один золотой клубок.

Гарри едва заметил его уход, он стоял, замерев на месте, и глядел на единорогов, его обуревало какое-то сложное чувство, где смешались и радость, и трепет, и ожидание чего-то.

— Почему они так на нас смотрят? — громким шёпотом спросил Драко.

— Понятия не имею, — шикнул Гарри в ответ.

Один из единорогов медленно двинулся вперёд. Кажется, он был среди них главным, Гарри успел заметить, как другие животные чуть склонили головы в знак согласия. Единорог приблизился. Он остановился перед Гарри, не доходя лишь пары шагов. Зверь был высок, гораздо выше мальчика, от его копыт до кончиков ушей было, наверное, футов семь; белоснежная шкура как будто излучала собственный свет, в гриве затесалась пара чёрных волосков, резко контрастировавших с белизной остального тела; из середины лба вырастал витой рог, а глаза казались бездонными.

Единорог склонил голову, почти вплотную приблизив свою продолговатую морду к лицу Гарри и заглянул ему в глаза. На какой-то миг Гарри почувствовал себя невероятно умным и способным разгадать все тайны вселенной, а после — пришло умиротворение и спокойствие, окутавшие его, будто мягким пледом. Единорог качнул головой, невесомо коснулся носом лба мальчика, потом повернулся и направился к стоявшему поодаль Малфою. Зверь помедлил несколько секунд перед Драко, так же играя с ним в "гляделки", потом склонил шею и легонько боднул его в живот.

— Уже не больно, — прошептал в ответ Драко и отчего-то покраснел.

Внезапно в небе раздался рёв, и, вскинув головы, мальчишки увидели несущийся на всех парах мотоцикл.

Единороги встрепенулись. Гарри скорее почувствовал, чем увидел, как изменилась атмосфера на поляне. Звери насторожились; они будто вибрировали от сдерживаемого напряжения. Должно быть, Хагрид заметил их сверху, так как мотоцикл быстро скорректировал траекторию движения и совершил посадку позади хижины, не выезжая на поляну.

Уже пеший, Хагрид выступил из-за угла хижины. Сгустившееся над поляной напряжение как будто расступилось.

— Хагрид, погляди кого мы встретили! — крикнул Гарри.

Странно, но лесничий отчего-то не делал попыток подойти поближе и познакомиться с этими потрясающими зверями; Гарри был в недоумении.

— Хагрид, иди к нам! — позвал он ещё настойчивее.

Предводитель единорогов топнул передним копытом о землю

Дальше случилось нечто странное. Гарри показалось, будто по всей поляне прокатилась тяжёлая волна, а может быть, вихрь; земля закачалась под ногами; избушка Хагрида подскочила на пару дюймов вверх и, взмахнув соломенной крышей, будто крыльями, приземлилась обратно. Этот же вихрь сбил с ног и хозяина избушки — великан шлёпнулся своим могучим седалищем аккурат на низенький пенёк позади него. Мальчишки озирались по сторонам и озадаченно переглядывались: оба не понимали, как им удалось устоять на ногах.

— Порядок, ребята! — крикнул Хагрид и успокаивающе помахал рукой. — Я не приближаюсь.

И Гарри отчего-то показалось, что обращался лесничий вовсе не к ним с Драко.

На этом визит вежливости, казалось, подошёл к концу. Несколько взрослых единорогов неспешной рысцой устремились в сторону леса, за ними следом золотым клубком покатилась малышня, остальные взрослые попарно замыкали строй. Дольше всех на поляне задержался их предводитель. Только убедившись, что все сородичи скрылись в лесу, и им ничего не угрожает, он тоже в свою очередь обернулся к чаще; белая молния метнулась через поляну, и полмгновения спустя единорога уже и след простыл.

— Кру-уто! — восхищённо выдохнул Драко, и Гарри полностью разделял это мнение.

Теперь, когда единороги скрылись из виду, мальчишки поспешили навстречу Хагриду, наперебой делясь впечатлениями:

— Хагрид, ты видел?

— Какие же они!

— И шкура блестит!

— А малыши такие смешные!

— А как он промчался, видели? Будто молния!

— Он на меня когда глядел, я себя таким смелым почувствовал, непобедимым просто!

Хагрид слушал их галдёж и незло посмеивался.

— Повезло вам, птенцы. Увидеть единорога редко кому удаётся, даже издали. Эти звери, они такие... Ну, скромные, что ли. Кому попало не кажутся. А уж близко к себе разрешают подойти и вовсе немногим: только самым невинным — малым детям, да юным девам. Так что удача вам редкая выпала, да.

Драко был так горд своей редкой удачей, что даже забыл обидеться на комментарий о "малых детях".

— Поэтому их главный тебя не пустил, да, Хагрид?

— Кто? Уголёк? Да, поэтому. Я ж ведь всех этих единорогов знал ещё жеребятами, да и они меня знают, и знают, что я не обижу. Просто магия их этого требует — не подпускать чужих.

— Ух ты! — восхитился Гарри. — Хагрид, ты столько всего знаешь о разных зверях! В маггловском мире ты был бы как директор зоопарка! Ты, наверное, много учился для этого, да?

К удивлению мальчишек тот внезапно отвернулся и часто-часто заморгал.

— Хагрид, ты чего?

— Что-то мы расселись тут, а уже и обедать давно пора, — засуетился великан, всё так же избегая смотреть им в глаза. — Ну-ка быстренько ступайте в дом, а там уж...

Гарри и Драко переглянулись, но вместо того чтобы войти в дом, встали перед великаном плечом к плечу, не позволяя себя обойти.

— Ха-агрид! Что случилось?

— Мы... мы тебя чем-то обидели?

Великан вздохнул, перестал, наконец, отворачиваться, снова сел на пенёк, достал из кармана носовой платок и звучно высморкался.

— Да нет, ребятки, не обидели, чего уж. Это просто... Я ведь и не учился толком-то. Два курса только окончил, а на третьем меня исключили.

— Исключили? Как это?

— За что?

— Так и не отстанете? — без особой надежды в голосе спросил Хагрид.

— Нет!

— Нет!

— Ну, в общем... Я тогда как раз зверушку себе завёл — детёныша акромантула, тут это всё как раз и случилось.

— А что случилось-то?

— Кто-то открыл Тайную Комнату в замке и выпустил древнего монстра, который там жил. Одна девочка погибла.

— Ох...

— А тогдашний директор решил, что виноват во всём мой Арагог. Вот меня и исключили. Но это, конечно, не он был! От паучишки-то какой вред? Профессор Дамблдор, тот молодец, вступился за меня, пристроил тут на место лесничего. Он и дело это сам расследовал и вроде как даже выяснил, что там был за монстр, правда я название запамятовал. Но в Министерстве его не стали слушать. Зверя-то того так и не нашли.

Мальчишки сочувственно помолчали.

— Ох, Хагрид, мне очень жаль, что так вышло.

— Ага, и мне.

— Да ничего, ребята. Учёного из меня всё равно бы не вышло. А здесь мне даже нравится: лес, зверята все под боком, а в учебное время — и компания, чего ещё желать?

* * *

После обеда мальчишки собирались снова отправиться полетать, но на улице зарядил сильный дождь, и полёты пришлось отложить. К тому же, метла Драко после утреннего происшествия так и осталась валяться в кустах на опушке леса, а другие мётлы из школьного сарая — мальчишки уже успели это выяснить — были менее скоростными.

Но не сидеть же всю вторую половину дня взаперти! Набросив на себя одолженный у Хагрида дождевик, накрывший обоих приятелей, будто купол парашюта, они припустили бегом по лужам до замка — Гарри хотелось взять почитать какую-нибудь книгу о единорогах.

В библиотеке было пустынно и неуютно. За окном бушевал летний ливень, а между рядами стеллажей, мерно покачиваясь в воздухе, парил призрак неизвестной печальной дамы. Дама была неприветлива и совсем неразговорчива, и при первых встречах её величественное молчание обескураживало мальчишек, но несмотря на холодность, дама никого не обижала и, похоже, любила книги — раз уж встречали они её только в библиотеке или в окрестностях Башни Рейвенкло.

— Добрый день, мэм, — поздоровался Гарри. — Мы хотели бы почитать что-нибудь о единорогах или, может быть, о других волшебных зверях. Вы нам не поможете?

Дама ничего не сказала, не ответила на приветствие, даже не взглянула на визитёров, просто повернулась и неспешно поплыла вдоль длинного ряда стеллажей. У одного из них она замерла, положив тонкую призрачную руку на корешок одного из стоявших там томов. Спустя несколько секунд она отстранилась и, не оборачиваясь, скользнула прочь. Следовавшие за ней по пятам мальчишки достали книгу с полки.

— Фантастические звери и места их обитания, — прочёл Гарри. — Спасибо! — крикнул он в удаляющуюся безразличную ко всему спину.

Оставаться в библиотеке дальше не было никакого смысла, а дождь всё не унимался, и Драко высказался в пользу прогулки или, вернее, исследовательской экспедиции по замку. А ну как им удастся отыскать что-нибудь интересное?

Приятели двинулись по одному из коридоров наугад, но не прошли и полусотни ярдов, как где-то совсем рядом раздалось лязганье железа и громовой голос:

— Трепещите, гнусные негодяи! Сэр Кэдоган слышит вас и не боится ваших козней!

— Опять этот псих! — забеспокоился Драко. — Гарри, побежали отсюда быстрее, пока он здесь не нарисовался!

Но было уже поздно. "Псих", точнее их давний знакомец рыцарь уже появился на картине неподалёку. В этот раз рыцарь был спешившись, с опущенным забралом, он шагал, двигаясь по странной, замысловатой траектории, будто вслепую, и на ходу размахивал во все стороны своим длинным мечом. Пасторальный пейзаж вокруг него вскоре стал напоминать натюрморт "Поленица". Дойдя до края полотна, рыцарь с разгона врезался лбом в раму. От удара он покачнулся и с металлическим лязганьем шлёпнулся на задницу.

Малфой хихикнул.

— Сэр Кэдоган падает, но не сдаётся! — провозгласил рыцарь. — Дерзкие насмешники, выходите на бой!

— Привет, сэр Кэдоган. Вы нас не узнали? — поздоровался Гарри.

Рыцарь одной рукой приподнял забрало шлема.

— О, приветствую вас, юные искатели приключений! Узрите, как сэр Кэдоган гордо стоит... сидит на страже покоя и безопасности этого замка!

— Отлично, мы тогда пойдём, а вы сидите дальше, — Драко направился дальше по коридору.

— Подождите меня, юные пилигримы! Я буду сопровождать вас, — оживился рыцарь и попытался подняться на ноги, используя свой меч будто костыль. — Сэру Кэдогану не ведом страх! Он не дрогнет при виде опасности!

— Да какой ещё опасности...

— Огромный змей...

— Змей?! — перебил его Малфой, едва не подскочив на месте. — Какой ещё змей? Где?

— Спорим, он просто насмотрелся на герб Слизерина, — попытался успокоить его Гарри. — Сэр Кэдоган, вы ведь говорите о змее с другой картины или гобелена, правда?

— О нет! Змей ползал здесь, по замку! И он исполинских размеров! Я видел лишь хвост — проклятое забрало! — исчезающий за поворотом коридора, но мой доблестный Буцефал! Мой преданный соратник, он узрел змея целиком и остолбенел от ужаса! Эй, куда же вы?

После разговора с сэром Кэдогана намеченный квест по замку отменился сам собой. И хотя мальчишки отнеслись к словам чудака в латах со здоровой долей скептицизма, но всё же — чем драккл не шутит? — решили не нарываться на неприятности и поскорее вернуться к себе.

* * *

Солнце уже успело коснуться самых высоких верхушек Запретного Леса. Гарри и Драко, устроившись вдвоём в единственном в хижине кресле, листали книгу о магических животных.

— Акромантул... Василиск... О, единорог! Так, посмотрим...

Дверь избушки распахнулась, пропуская внутрь хозяина дома.

— Эй, Хагрид, а мы тут, смотри, что нашли!

Лесник не ответил на приветствие; вопреки обыкновению, он был очень мрачен.

— Значит так, ребятки, — без предисловий заявил он, снимая со стены арбалет. — У меня ещё дела в лесу, так что ужинать садитесь без меня, да дверь на засов заприте.

Мальчишки всполошились.

— Хагрид, у тебя, что неприятности?

— Что-то случилось?

— Сам не знаю. Но в лесу что-то неладно. Видел сейчас единорожью кровь.

— О-ох!

— Кто-то поранился о колючки, да?

— Бедненький!

— Нет, ребятки, тут не в колючках дело. Единороги не могут пораниться запросто, как другие звери. Это ж... Это ж единороги! Тут такая магия, целебная, ну и прочая...

Мальчишки озадаченно переглянулись.

— И что это значит?

— Если не об колючки, то как же?

— Значит, напал кто-то.

— Напал?!

— На единорога?!

— Но кто?

— Как?

— Мало ли. Тварь какая новая завелась. А мож тёмные маги, браконьеры, поди знай. Такое уже бывало. Не здесь, конечно, не в Хогвартсе, но... Да, давненько ничего такого у нас не случалось. Ладно, пошёл я, — Хагрид достал котомку с надписью "Оптечка", взял фонарь и шагнул к выходу.

— Я с тобой! — Гарри вскочил на ноги.

Великан обернулся.

— Гарри, я кому говорил, что Запретный Лес — это не игрушки? Вам вообще запрещено туда ходить!

— Но я же буду не один! А с тобой. Вдруг тебе помощь понадобится?

Хагрид колебался всего секунду.

— Ладно. Только от меня не отставай и с тропы — ни шагу!

— Хорошо, — кивнул Гарри.

— А что вы будете делать если найдёте? — прозвучал голос из глубин большого кресла. Малфой, подобрав под себя ноги и сжавшись в комочек, глядел настороженно и слегка испуганно.

— Помощь окажу, — пояснил Хагрид. — Перевяжу там, может, шину, если надо. Поглядим.

— Да нет, если найдёте того, кто нападает на единорогов?

Гарри и Хагрид переглянулись, будто такая возможность только сейчас пришла им в голову. Драко, пользуясь их секундным замешательством, затараторил:

— Гарри, ты же сам их видел, какие они сильные! Кто попало на таких не нападёт. Это ж... Это ж единороги! — процитировал он.

Гарри растеряно переводил взгляд с Драко на Хагрида. В словах приятеля определённо был резон, но...

— Драко, сейчас какому-то единорожке плохо. Возможно он сильно ранен, должны же мы ему помочь!

— Да? А вам самим кто поможет? — полуворчливо, полуиспугано спросил Малфой.

— Ладно, некогда тут разговоры говорить, — подытожил Хагрид. — Драко, ты здесь остаёшься?

— Остаюсь! — ответил тот с вызовом, как будто боялся, что другие попробуют оспорить его решение.

— Хорошо, дверь только на засов запри. А мы скоро вернёмся. Да, надеюсь, что скоро. Идём, Гарри.

Великан заткнул за пояс розовый зонтик, взял в руку большой фонарь, другая его рука уже была занята арбалетом, Гарри подхватил котомку с лекарствами, а Клык увязался за ними следом просто так. Маленькая процессия вышла из хижины и через широкую поляну направилась к опушке. Драко из окна следил за огоньком фонаря, пока он не скрылся в черноте леса.

Ну вот, ушли...

Но он, Драко, поступил правильно. Ещё не хватало — бродить по лесу ночью, в темноте, когда там бродит... А драккл его знает, кто или что там бродит! Нетушки, он останется здесь, даже в палатку не пойдёт, пока не вернутся Гарри с Хагридом.

Полный решимости сохранять здравый смысл и присутствие духа, Драко снова уселся в кресло, раскрыл книгу и попытался сконцентрироваться на чтении. К сожалению, автор "Фантастических зверей" испытывал особую склонность к опасным тварям. Драконы, мантикора, сфинкс, гигантские пауки и скорпионы... С ярких движущихся иллюстраций жуткие монстры точили когти, скалили зубы, щёлкали клешнями, нацеливали жала, протягивали щупальца...

Драко захлопнул книгу и нервно прошёлся по комнате. В избушке было тихо. Слишком тихо. Зато снаружи кипела жизнь: скрипы, шорохи, крики сов — звуки леса, успевшие стать привычными, но теперь кажущиеся чужими и таящими угрозу.

За окном было черно. Что-то брякнуло по стеклу. Ветка. Или это кто-то притаился в ночи и наблюдал за ним? Драко подбежал к окну и плотно задёрнул занавески. Снова нервно прошёлся по комнате. Ну когда же Гарри вернётся? Он храбрый, ничего не боится, даже змей... И Хагрида нет. И арбалета.

Кто же это, интересно, нападает на единорогов? Какой лесной монстр? А вдруг не лесной? Поражённый внезапной мыслью, Драко даже прекратил наматывать круги по комнате. А вдруг оно выберется из леса? А что, такое возможно. И что тогда? Ведь тогда оно наверняка заметит домик на опушке и свет в окнах! Если уж это чудище смогло напасть на белоснежного единорога, такого сильного и прекрасного, то что оно сделает с беззащитным белобрысым мальчиком, который остался в хлипкой лачуге совсем один? И даже без арбалета!

Что-то снова стукнуло в окно.

Терпеть это дальше Драко не мог. Трясущимися руками он отодвинул засов, выскочил из домика и с испуганным воплем помчался по тропинке в чащу, где ранее скрылись Гарри и Хагрид.

__________________________

[1] Ice mice или мышка-ледышка. По версии автора, это нечто среднее между леденцом на палочке и замороженным фруктовым льдом.

В лесу было темно, холодно и сыро. В отличие от лужайки перед хагридовой избушкой, где трава после дневного ливня быстро высохла на солнце, в лесу всё было пропитано влагой. Вода чавкала под ногами, мокрые травинки лизали голые щиколотки, невидимые в темноте кусты протягивали к тропинке свои чёрные лапы и при мимолетном касании обрушивали на путников душ ледяных брызг.

Гарри порадовался тому, что перед уходом успел натянуть на себя ветровку. Тонкий брезент служил неплохой защитой от воды, но, к сожалению, не от холода. Поздним вечером в лесу сильно похолодало, и скоро он совсем продрог. А потом вода пробралась и в ботинки, впрочем, Гарри, как ни странно, был даже рад этому: противное ощущение холодной сырости в башмаках занимало его мысли, отвлекая от таинственной жизни ночного леса, шорохов и шебаршения в кустах.

Они шли, должно быть, минут десять, и Гарри давно сбился с пути. Вокруг была только чернота, разбавленная лишь пятном света от фонаря в руке Хагрида. И хотя ночь выдалась лунной, но свет Луны не мог пробиться сквозь густые кроны деревьев.

Внезапно среди голосов леса Гарри различил какой-то новый звук. «Плеск воды», — понял он секунду спустя. И в следующий миг впереди что-то блеснуло — отражённый свет фонаря в неспокойной глади.

Хагрид поднял фонарь выше и, должно быть, поколдовал что-то, так как свет сразу вспыхнул гораздо ярче. Гарри огляделся. Они стояли на берегу довольно широкого, полноводного ручья. Берег был пологим, ровным, и на влажной глине виднелись отпечатки копыт. Следов было много, разного размера, они шли во всех направлениях, мешались вместе, накладывались друг на друга. «Наверное, здесь единороги ходят на водопой», — понял Гарри.

— Ну вот, — нарушил тишину Хагрид. — Тут это всё и случилось. Что бы это ни было.

— А что случилось? — спросил Гарри, но проследив взгляд Хагрида, тотчас же сам всё понял.

Буквально в нескольких шагах от места водопоя берег выглядел так, будто там пронёсся торнадо. Земля была взрыта, кусты поломаны, пара молодых берёзок с корнем выворочены из земли.

И там было кое-что ещё: незнакомая серебристая субстанция, расплёсканная на месте бурелома. Гарри с любопытством разглядывал эти сверкающие лужицы — они казались прекрасными, как пригоршни чистого лунного света, но от одного взгляда на них по коже пробирал озноб.

— Единорожья кровь, — пояснил Хагрид, его голос был мрачен.

— А где же сам единорог? — тихо спросил Гарри.

— Вот его нам и надо разыскать. Пойдём по следу. Туда! — кивнул Хагрид и, снова пригасив фонарь, направился вглубь леса.

Гарри и Клык поспешили следом. Хагрид и прежде шагал быстро, теперь же, взяв след раненого зверя, он только увеличил скорость. Чтобы поспевать за своим провожатым, Гарри пришлось перейти на бег. Времени на то, чтобы как следует оглядеться по сторонам не было, но ему казалось, что тропа по которой они двигались теперь, стала заметно хуже. Да это и не тропа была вовсе — раненый зверь, должно быть, вслепую ломился через чащу, не разбирая дороги. Ветки кустарников были безжалостно поломаны, а сам путь — извилист, словно животное от боли металось из стороны в сторону. И здесь снова была кровь. То отдельные капли, то целые лужицы, серебристо поблёскивая в свете фонаря, они были заметны издали.

Гарри не знал, сколько прошло времени: минуты, полчаса, час? Он совсем выбился из сил, запыхался, в боку нещадно кололо, но мальчишка, упрямо стиснув зубы, продолжал бежать за Хагридом. Он давно перестал смотреть по сторонам, выискивая взглядом серебряные капли, и не замечал уже ничего вокруг.

Внезапно Хагрид остановился. Не ожидавший этого Гарри налетел на него сзади и тоже встал, держась рукой за бок и шумно переводя дыхание.

— Хагрид... пришли? — еле выдохнул он.

— Не знаю, куда теперь, — в голосе лесника слышалось смущение. — След разделился.

Гарри огляделся. Они оказались на краю небольшой прогалины; на другой её стороне, справа, густой подлесок был привычно изломан. Похожая картина была и слева. Как же быть?

Вновь засветив фонарь на полную мощность, Хагрид обошёл прогалину, внимательно осмотрел оба пролома в кустах. Гарри тем временем успел немного перевести дух.

— Не понятно чего-то, — посетовал Хагрид. — Куда он дальше-то подался, бедолажный?

— Может, их было двое? — предположил Гарри.

— Не, — покачал головой лесничий. — Тут следы только одного зверя были всю дорогу. Один он, стало быть, и есть.

Гарри, не приметивший ни единого отпечатка копыт после места водопоя, промолчал. Хагрид, между тем, всё колебался в нерешительности.

— Может, он петлю сделал? — неизвестно к кому обращаясь, пробормотал он. — Тут вошёл в лес, там вышел?

— Мы должны проверить обе тропы, — сказал Гарри и сам поразился прозвучавшему в его голосе спокойствию. — Надо разделиться.

Но его провожатый был против:

— Разделиться? Здесь? Ну уж нет!

— Но, Хагрид! Этот единорог серьёзно ранен! Ты же сам видел сколько крови он потерял! Ему больно, мы должны разыскать его как можно скорее!

Решимость лесничего пошла на убыль, в словах Гарри был резон, но у него оставался последний аргумент.

— Один ты в лес не пойдёшь!

— Тогда я возьму Клыка! Ну, что скажешь, приятель? Пойдёшь со мной?

Пёс радостно тявкнул и заколотил по воздуху хвостом.

— Хагрид, — позвал Гарри, видя, что тот всё ещё колеблется. — Нам нельзя терять времени.

— Ну, хорошо, — наконец, согласился лесничий. — Погоди-ка... Вот, держи!

Хагрид пошарил у себя в кармане и протянул самодельный жестяной свисток.

— Увидишь единорога — свисти! Или в любом случае свисти! Я услышу и сразу прибегу к тебе.

— Хорошо, — кивнул Гарри.

— И фонарь тоже возьми, — Хагрид протянул ему фонарь, свет которого снова был приглушён. — Хотя обожди-ка минутку.

Он окинул мальчика критическим взглядом и буркнул какое-то заклинание.

— Вот, этак тебе как раз по руке будет.

Гарри взял фонарь и не сдержал удивлённый возглас — массивный кованый светильник оказался лёгким, будто сделанным из бумаги. Хагрид тем временем продолжил инструктаж:

— Гляди. Дотронешься вот здесь — и он засветит ярче, тронешь ещё раз — поугаснет. Всё время в полную силу светить он не может — чары недолговечны.

— А как же ты, Хагрид? — спохватился Гарри, внезапно осознав, что, забирая с собой единственный источник света, обрекает друга на блуждания в потёмках.

— За меня не беспокойся. Мне и этого довольно. Lumos! — на кончике розового зонтика загорелся огонёк. Он давал меньше света, чем фонарь, но довольно, чтобы разобрать дорогу впереди. — Ну, поспешим. В случае чего — свисти, помнишь?

Гарри кивнул.

Они снова вошли в лес, теперь каждый своей дорогой. И Гарри хватило нескольких шагов, чтобы остро ощутить разницу — без великана-провожатого лес вокруг как будто стал гуще, чернее, враждебнее. Он поднял повыше фонарь, засунул свисток в карман, чтобы не мешал, и положил свободную руку на загривок Клыка, зарылся пальцами в тёплую шерсть. Присутствие пса подействовало на него ободряюще.

Теперь они продвигались гораздо медленнее. И не только из-за чувства тревоги рождаемого атмосферой ночного леса. Хагрид, продираясь первым через густой подлесок, оставлял позади себя широкую колею, по которой мальчик мог передвигаться с относительным удобством. Сейчас ему приходилось пробираться сквозь заросли самостоятельно. Тропа стала ещё хуже. Под ногами бугрились, выходя на поверхность, корни каких-то деревьев. Гарри запнулся раз, другой, наконец, опустил фонарь пониже и стал смотреть не столько вперед, сколько под ноги. А они с Клыком всё шли, и шли, и шли... Время тянулось как будто бесконечно.

Внезапно новый звук впереди — глухой удар, как от падения, — заставил Гарри вскинуть голову. Впереди, совсем близко, оказалась небольшая поляна. Деревья здесь расступались, и центр поляны был залит лунным светом. На этом освещённом островке лежал единорог. Ярко-белая шкура — чище первого снега, ярче сахарной пудры на кексе — излучала собственное сияние. Безупречное тело зверя уродовали многочисленные порезы и раны, серебрившиеся пятнами крови. Грива разметалась и, перечёркивая мощную шею, чёрная на снежно-белом, бросалась в глаза контрастная прядь.

Зверь крупно вздрогнул и замер. То, что он мёртв, Гарри понял сразу и безоговорочно по нахлынувшей на него скорби. Клык, должно быть, тоже почувствовавший это, ткнулся холодным носом в ладонь Гарри в поисках поддержки. И Гарри, ошеломленный, подавленный, забыл обо всем на свете: о Хагриде, о том, зачем вообще здесь оказался, нестерпимо долгий миг он просто стоял на краю леса с фонарём в поникшей руке не в силах отвести взгляд от мёртвого волшебного зверя.

Но вдруг что-то неуловимо изменилось. Краем глаза Гарри уловил движение по другую сторону поляны. Темнота сгустилась, почернев ещё больше, и из-под свода деревьев выступил закутанный в длинный плащ силуэт.

В походке незнакомца, в повадке, в каждом движении остро чувствовались нервозность и вместе с тем что-то хищное. Он до сих пор не заметил замершего через поляну от него мальчика то ли потому, что фонарь в опущенной руке того был заслонён кустами, то ли оттого, что всё его внимание занимал поверженный единорог.

В первый миг Гарри не ощутил ни страха, ни даже удивления, так переполнен он был скорбью. Но человек в чёрном склонился над телом единорога, и Гарри опомнился, выхватил из кармана свисток и несколько раз сильно дунул. Ночную тишину разорвала резкая трель. Незнакомец вскинулся на звук и, разумеется, не мог не заметить мальчика с фонарём в каких-нибудь сорока ярдах от себя. Клык жалобно заскулил.

В одну секунду Гарри осознал, какую глупость он совершил раньше, предложив Хагриду разделиться и отправившись по следу в одиночестве. Перед ним был настоящий тёмный маг, достаточно умелый и сильный, чтобы одолеть взрослого единорога. Гарри так хотел спасти бедное животное, но кто же теперь спасёт его самого? Сейчас, когда его заметили, а Хагрид уже успел уйти слишком далеко! Эта мысль промелькнула в его голове за долю секунды.

Человек в чёрном выпрямился и выхватил волшебную палочку. В этот момент Клык внезапно вспомнил о том, что он всё-таки защитник и с лаем бросился на незнакомца. Тот вскинул палочку. Алая вспышка на миг осветила всю поляну и ударила в Клыка. Тот перекувыркнулся в воздухе и упал на траву. Гарри бросился к нему, упал на колени рядом. Пёс не шевелился. Гарри судорожно теребил тёплую шкуру, пытаясь разобрать, бьётся ли под ней пульс. Но руки тряслись, и он никак не мог понять, жив пёс или нет. Вне себя от тревоги, он даже на миг забыл о человеке в чёрном и вздрогнул, услышав высокий, пронзительный голос.

— Слабак! Собачку пожалел? Бестолочь! — выкрикнул человек в чёрном. И прежде, чем Гарри успел что-либо сообразить, послышался другой голос — невнятное заискивающее бормотание. Выходит, чужак был не один? Гарри завертел головой, но больше никого не увидел.

— Заткнись! — невидимого мямлю грубо прервали. — И не вмешивайся! С мальчишкой я разберусь сам.

Спохватившись, Гарри вскочил на ноги, но было уже поздно.

— Гарри Поттер! — визгливо протянула фигура в чёрном. — Вот мы и встретились вновь!

Гарри замер на середине движения. Откуда этот тёмный незнакомец в лесу знает его имя? Почему «вновь»? Непонимание, ужас буквально пригвоздили его к месту. Умом мальчишка понимал, что должен бежать сейчас же, немедленно, но был не в силах пошевелиться или отвести взгляда от чёрного провала под капюшоном.

Переступив через тело единорога, человек в чёрном надвигался на него. Усилием воли сбросив с себя оцепенение, Гарри сделал неловкий шаг назад. Потом ещё один, и ещё. Он слепо пятился в лес, по-прежнему не находя в себе сил оторвать взгляд от пугающего незнакомца. Тот, по-видимому, упивался его страхом и лишь по этой причине не предпринимал пока ничего, медленно, но неуклонно наступая на мальчика.

Но вот он резко выбросил вперёд руку с палочкой. Гарри отпрянул, нога поехала на скользком корне, и он плюхнулся на задницу, больно приложившись копчиком и попутно сбив локоть. Там, где полмига назад находилась его голова, пролетела зелёная вспышка.

Человек в чёрном невнятно выругался. Гарри, кривясь от боли, пытался отползти в сторону, вокруг было месиво из мха и грязи, ноги не слушались и скользили, а страшный незнакомец вновь навёл на него свою палочку...

Что-то просвистело в воздухе, ударив человека в чёрном по локтю. Рука дёрнулась, сбив прицел, и зелёная молния унеслась куда-то в небо. Снова тихий свист полёта и глухой удар, на этот раз — по затылку. Кто-то прячущийся в кустах по другую сторону поляны забрасывал незнакомца камнями.

«Нет, не камнями, а кексами!» — понял Гарри, когда отскочивший рикошетом «снаряд» приземлился около его ботинка.

Переключившись с Гарри на невидимого противника, человек в чёрном выпустил по зарослям залп красных и зелёных лучей, но ответный обстрел кексами не прекращался.

Откатившись в сторону и укрывшись за толстым стволом, Гарри присоединился к невидимому союзнику, начав швырять во врага шишки и сучья. Тут издали послышался громкий треск ломаемых на ходу веток, показавшийся Гарри слаще любой музыки — кто-то большой спешил в их сторону, ломясь напрямик через чащу. Хагрид, наконец-то! Гарри снова дунул в свисток.

Треск веток слышался всё ближе.

— Бегу, уже бегу, Гарри!

Чёрный силуэт оглянулся на голос, на дерево, за которым укрылся Гарри, на дальние кусты, продолжавшие пуляться кексами... Развернулся и стремительно бросился в чащу. Секунды спустя на поляну вывалился запыхавшийся Хагрид.

— Гарри, где ты? — позвал он.

— Здесь! — выскочив из укрытия, тот бросился навстречу своему спасителю. — Хагрид, здесь был человек! Это он убил единорога! Он стрелял в нас с Клыком!

— Где он? — подобрался Хагрид.

— Убежал туда.

Вскинув арбалет, великан сделал несколько шагов в указанном направлении. Гарри, держась чуть поодаль, двинулся следом. Ветра не было, но низко растущие ветки качнулись им навстречу... Хагрид навёл арбалет на цель, скомандовал:

— Стой! Стрелять буду!

— Это я, Хагрид!

Ветка снова качнулась, отводимая чьей-то рукой, и из листвы показалась белобрысая макушка и бледная перепуганная физиономия.

— Драко! А ты чой-то тут делаешь? Я думал, ты остался дома.

— Ну, я... — даже в неверном свете Луны было заметно, как щёки Малфоя запунцовели. — Я передумал.

Хагрид ещё раз настороженно глянул в чащу, но там всё казалось спокойно: ни лишнего шороха, ни движения.

— Ладно, ребятки, давайте-ка выбираться отсюда. Нехорошее это место, совсем нехорошее.

Мальчишки были с ним совершенно согласны.

— Настоящий бандит! — сипло шептал Драко, отчаянно жестикулируя. — Клыка оглушил. А потом как начнёт по моим кустам пулять! Ты видел? Чуть не убил меня. Меня! Ужас!

— Постой, оглушил? — перебил друга Гарри и подбежал к лежавшему на земле псу — тот слабо пошевелился — Драко не отставал, не умолкая ни на секунду.

— Ага, оглушил. Красный луч — значит, Оглушающее. А слышал, он говорил с кем-то? Выходит, их там двое было? А этот, он же пытался тебя убить! Это был зелёный луч, ты видел? Зелёный! Убивающее заклятье. Он хотел тебя убить, нарочно! Он знал твоё имя.

— Драко, — тихо и очень серьёзно позвал Гарри. — Спасибо. Если бы не ты, этот тип успел бы десять раз меня ухлопать ещё до того, как появился Хагрид. Ты молодец, метко его приложил!

Несмотря на недавний испуг Драко довольно разулыбался и, наверное, в первый раз не смог придумать достойного ответа.

Хагрид тем временем достал из кармана кусок рогожи, завернул в неё тело единорога, взвалил на плечо, скомандовал:

— Ладно, птенцы, пойдём-ка отсюда.

Мальчишки только того и ждали, успевший уже прийти в себя, Клык, поскуливая, поднялся на лапы, и вся компания тронулась в обратный путь.

Назад шли молча. Хагрид был мрачен, мальчишки ещё не оправившиеся от встречи с опасным незнакомцем, настороженно озирались по сторонам и жались друг к другу, в хвосте процессии печально хромал Клык.

 

— Ну, вот что, ребятки, — заявил Хагрид, когда они вышли на поляну перед избушкой. — Ступайте-ка вы спать, а у меня есть ещё одно дельце.

Однако, мальчишки после пережитого приключения вовсе не жаждавшие остаться одни, вцепились в него мёртвой хваткой. Тот лишь головой покачал.

— Тише, птенцы, не галдите, никуда я не ухожу.

Взмахом зонтика Хагрид призвал из избушки универсальное успокоительное средство: горячий чайник, пару кружек и одеяло. Замотавшись в одеяло, будто в огромный кокон, мальчишки устроились на ступенях хижины и, прихлёбывая чай, наблюдали за Хагридом. Тот, призвав из сарайчика лопату, принялся копать неподалёку яму. Несколько минут прошли в молчании.

— Хагрид, а кто был тот человек в лесу? Ты знаешь? — нарушил тишину Гарри.

Великан вздохнул и вместо прямого ответа начал издалека.

— Тут вот какое дело, Гарри. Убийство единорога — страшное преступление. Если кто выпьет его кровь, то сохранит себе жизнь, даже находясь на волосок от смерти. Но плата за такое слишком велика. Кто сделает такое — тот будет навеки проклят.

— Проклят? — Гарри передёрнуло. — Да кто согласится на такую жизнь?

Хагрид вздохнул и продолжил молча работать лопатой. Драко со свистом втянул воздух.

— Так это был?..

— Да, — кивнул Хагрид. — Маг, настолько злобный чтобы забрать жизнь у самого чистого создания. Кто нуждается в крови единорога потому, что сам висит на волоске между жизнью и смертью. Тот-Кого-Нельзя-Называть, больше некому. Выходит, он вернулся.

— И что теперь будет? — забеспокоился Гарри, с тревогой поглядывая на чернеющие очертания Запретного леса. — Он не выберется из чащи?

— Я скажу вам, что теперь будет, птенцы, — Хагрид отложил лопату, оперся руками на край ямы, который находился уже на уровни его груди и неожиданно легко для человека такой комплекции выпрыгнул наружу. Затем аккуратно спустил на дно ямы тело животного и снова взялся за лопату.

— Как я понял, Гарри, тебе удалось его спугнуть, и он так и не выпил крови? — Гарри помотал головой. — Хорошо. Значит, он все ещё слаб.

— Так ты поэтому забрал тело из леса, Хагрид? Чтобы он не смог вернуться и напиться крови? И стать бессмертным? — догадался Гарри.

— И поэтому тоже, — кивнул лесничий, методично забрасывая могилу землей.

Драко хмурился, обдумывая что-то.

— А если он поймает другого единорога?

— Это вряд ли. Мы с Гарри видели следы — он устроил засаду у водопоя, застал их врасплох, — Хагрид вздохнул. — Должно быть, Уголёк прикрывал отступление своего табуна, уводил злодея прочь...

Хагрид шмыгнул носом, с минуту помолчал, видимо, приходя в себя, и продолжил:

— Как бы то ни было, единороги теперь настороже. У этих зверей очень сильная защитная магия, её просто так не обойти. А я тем временем черкну пару слов профессору Дамблдору, он сейчас в отпуске, но как получит мою сову, сразу примет меры: и авроров известит, и всех кого полагается. Да и сам сюда прибудет — тут Сами-Знает-Кому и крышка. Так что ничего не бойтесь, ребятки, да ступайте-ка спать. А я тут покараулю.

Хагрид отложил лопату, написал несколько слов на клочке бумаги, кликнул сову и быстро отослал с запиской прочь. Затем призвал из хижины табурет и, пропустив мальчишек в палатку, уселся на пороге с заряженным арбалетом на коленях, загородив могучей спиной вход.

* * *

Гарри был уверен, что заснёт, как убитый, но не тут-то было. В голове, не давая уснуть, кружился хоровод мыслей. В нём смешалось всё: его родители и убивший их тёмный маг, единороги, чёрный силуэт в лесу и его невидимый сообщник...

Внезапно его отвлёк какой-то тихий звук. Звук был странным, непонятным, и в ночной тишине — пугающим. Гарри насторожился и прислушался. Звук повторился вновь. Идентифицировать его было сложно, это не был шорох, или скрип, или крик ночной птицы, больше всего он напоминал хлюпанье воды в забитой раковине, только был очень-очень тихим. Интересно, Малфой тоже его слышал, или он уже спит?

— Драко! — негромко позвал Гарри. Ответа не последовало.

Он встал и вышел из комнаты. Звук раздался снова, теперь он слышался отчётливее и чище. Гарри сделал несколько шагов по коридору; рядом оказалась приоткрытая дверь. Тут Гарри вновь услышал — и на этот раз сумел распознать — чьё-то шмыганье носом и тихие приглушенные всхлипывания. Он толкнул дверь кончиками пальцев, бесшумно вошел в комнату. Магический ночник озарял мягким светом кровать и бесформенную груду одеял на ней, сбившуюся так, будто под ними кто-то прятался.

— Драко? — позвал Гарри. — Ты что это... ты... ты плачешь?

Воцарилась полная тишина. Ворох одеял на кровати замер, не шевелясь, будто под ними скрывался не живой мальчик, а кукла.

— Нет! — голос Малфоя звучал вызывающе, но при этом тоненько и сдавленно, словно его обладатель силился подавить очередной всхлип.

Гарри почувствовал себя страшно неловко и вообще пожалел, что пришел.

— Ну тогда я пойду... Эм-м-м, спокойной ночи?

Он развернулся, чтобы выйти из комнаты, но в этот момент край одеяла откинулся, явив взору взъерошенную белобрысую макушку, совершенно зарёванные глаза, покрасневший нос и мокрые от слез щеки. Теперь Гарри стало еще более неловко. Малфой совершенно точно плакал, и Гарри понятия не имел, как ему следует поступить в подобной ситуации. Попереминавшись немного с ноги на ногу у двери, он сделал неуверенный шаг вперёд.

— Драко? Ты... эм-м-м... всё в порядке?

— Поттер, ты дурак? — пискнул Малфой, и у Гарри отлегло от сердца: приятель был зол, а иметь дело со злющим Драко было всё же предпочтительнее, чем с плачущим. — Какое ещё «в порядке»?! Ты что, не слышал, что рассказал Хагрид? Знаешь, кто это был там, в лесу? Сам-Знаешь-Кто!

— Да, — кивнул Гарри. — Я знаю. Он убил моих родителей.

— А мы его вспугнули! Понимаешь? Помешали ему напиться единорожьей крови!

— Вот и хорошо, что так! Я рад этому. Значит, не видать ему бессмертия. А Хагрид уже отправил телегра... в смысле сову профессору Дамблдору, теперь тот примет меры. И Сам-Знаешь-Кого поймают и накажут. Я хочу, чтобы он заплатил за всё, что сделал.

— Поттер, ты совсем дурак?! И о чём ты только думаешь?! Поймают... накажут... Когда это ещё будет! Это же Сам-Знаешь-Кто! Самый злой, зловещий и злопамятный тёмный маг всех времён! А мы... а я... я...

Лицо Драко вдруг сморщилось, будто он из последних сил старается не разреветься снова.

— А я зарядил ему кексом по башке! Думаешь, он такое забудет?!