Тень истины (джен)

В пустынном коридоре раздался звук приближающихся шагов. Милли резко обернулась. Адреналин заструился по венам, включая инстинкт самосохранения. Ее взгляд заметался по комнате в поисках укрытия, способного спрятать ее от дьявольского отражения, которое вне всякого сомнения, убьет ее, не задумываясь о последствиях. Единственным местом, гарантирующим надежное укрытие, оказалось тесное пространство под кроватью, которое было все же достаточно широким, чтобы скрыть молодую ведьму.

Девочка прижала заветную книгу к своей груди, молясь, чтобы оглушающий звук ее колотящегося о ребра сердца не был услышан, а чуткий нос злого двойника не смог уловить ее запах. Она попыталась выровнять свое дыхание, надеясь, что книга в ее руках поможет ей в этой кошмарной ситуации.

Милдред вновь начала просматривать одну за другой пожелтевшие страницы, стараясь производить как можно меньше шума.

— Должно быть что-то... — пробормотала она, пытаясь в полумраке разглядеть множество различных заклинаний, которые, как она знала, могли оказаться просто плодом воображения скучающего писателя. Но она должна была верить в их действенность, так как это было единственное, что могло помочь ей и мисс Хардбрум справиться с этой жуткой ситуацией.

Звуки шагов стремительно приближались. Двойник возвращался назад, чтобы продолжить беспощадные насмешки над заключенной в зеркале ведьмой. На мгновение шаги стихли, а затем звук повернувшейся ручки оповестил о появлении двойника. Она быстро пересекла комнату, направляясь к зеркалу. Поток красных искр сорвался с ее пальцев, возвращая Констанс Хардбрум в полусознательное состояние.

Двойник заговорила, и ее голос был пропитан ядовитой злостью.

— Ну вот, Констанс, теперь это дикое животное больше не потревожит нас... — она торжествующе ухмыльнулась, вспоминая, как Моргана забилась в самый дальний угол учительской, зализывая многочисленные раны, полученные в наказание за попытку защитить свою настоящую хозяйку. — По крайней мере тебе удалось хоть чему-то научить это существо, чего к сожалению нельзя сказать о твоих ученицах, большинство которых не может сварить даже простейшее зелье, не рискуя при этом жизнью и здоровьем!

Констанс вздрогнула, когда двойник принялась критиковать ее учениц. Новая волна гнева поднялась в ней, заставляя бороться, изо всех сил цепляясь за ускользающее сознание.

— Стремясь все контролировать, ты не смогла привить своим ученицам хоть малейшее уважение! Они издеваются и насмехаются над твоими жалкими попытками установить дисциплину и вложить хотя бы какие-то знания в их пустые головы. Оказывается, безупречная, безукоризненная Констанс Хардбрум в своих попытках преподавать, такая же слабая и жалкая, как и все ее существование! — Продолжала двойник издевки, но мгновение спустя издала крик удивления и боли, так как струя золотого света ударила ее в спину, прямо между узкими лопатками. Ее встряхнуло из-за магии, стремительно проходящей сквозь тело. Действуя на чистом инстинкте, она развернулась лицом к врагу, выставляя вперед руки и призывая смертельное заклинание...

Милдред Хаббл лежала под кроватью в защитном коконе тьмы, чувствуя нечеловеческую волну гнева, закипающую в ней. Злость поднималась, подобно столбику ртути в термометре, постепенно превышая шкалу человеческой терпимости и требуя немедленного выхода. Кипящий в крови адреналин заставил ее забыть о прежней неуверенности и испытать весьма сложное заклинание, которое она изучала последние пять минут. Девочка поспешила на помощь к своей учительнице, отбросив всякие сомнения и необузданный поток чистейшей магии вырвался из ее незапятнанной души.

— Иммалатус экскабатус, ментат копус, хибискус ливератус. Вени спеккулус, праекантатио реверсус! — выкрикнула она, с трудом выбираясь из-под кровати, и золотой поток света, сорвавшийся с ее пальцев ударил врага в спину. Двойник развернулся, и угрожающая улыбка заиграла на ее губах, когда она рассмотрела стоящую перед ней девочку.

Милдред стояла на месте, глядя на двойника. Ее непослушные волосы выбились из косичек, а грудь вздымалась от волнения. Она молилась, чтобы заклинание подействовало и вступив в силу, избавило мир от зла, которое сейчас истерически смеялось над неудачной попыткой изгнать ее из мира смертных.

Отсмеявшись, двойник подняла свою тонкую руку, концентрируя смертельное проклятие.

— Ты будешь жалеть об этом дне, Милдред Хаббл, — рявкнула она, готовясь нанести удар.

Милдред закрыла глаза, молясь, чтобы смерть была быстрой. По крайней мере умирать, зная, что она попыталась сделать все, что могла, было гораздо легче. Девочка стояла на месте, мужественно ожидая своей участи. Но вместо этого услышала нечеловеческий крик боли и разочарования, и поняла, что заклинание из книги сказок наконец, вступило в силу. В комнате раздался громкий треск, и тело двойника начало распадаться. Мелкие трещины начали появляться на ее коже и платье, а затем она стала осыпаться на пол грудой радужных черепков, словно стекло, по которому долбанули кувалдой. Из образовавшихся в теле брешей вырывался яркий свет. Это похищенная магия стремилась вернуться к своему законному владельцу, унося с собой последние капли жизни из почти совсем рассыпавшегося тела. Вновь сверкнула ослепительно яркая вспышка и процесс был окончательно завершен.

Милдред медленно отходила от шока, при виде того, что натворило ее заклинание. Девочка протянула дрожащие, сложенные лодочкой ладони к плавающему шару белого света, чистой магии, которая была украдена у мисс Хардбрум во время заключения ее в волшебное зеркало. И теперь эта магия, которая делала ее учительницу одной из самых могущественных ведьм своего поколения, древняя сила, самая суть ведьмы, неохотно опустилась в протянутые руки Милдред Хаббл, медленно растворяясь в них.

Нет таких слов, чтобы описать те невероятные ощущения, которые испытывала Милдред, чувствуя, как магия проходит через все тело, готовая подчиниться ее воле. Девочка уверенно шагнула к зеркалу, абсолютно точно зная, что хоть и временно, но сейчас она была самой могущественной ведьмой в мире. Ее собственная, еще только развивающаяся магия соединилась с невероятно мощной магией Констанс Хардбрум, заставляя Милдред испытывать чувство сродни ходьбе по воздуху. Она даже бросила взгляд вниз, чтобы убедиться, что она все еще стоит на полу. Столь сильной была магия, заключенная внутри ее молодого тела.

Милдред остановилась в нескольких сантиметрах от ледяного стекла, ее сердце наполнилось решимостью, когда она посмотрела на призрака, который все еще цеплялся за жизнь.

— Я обещала, что вернусь за вами, — сказала девочка, не мигая глядя на жалкую сгорбленную фигуру. Она молча прижала маленькие ладони к спокойной поверхности зеркала. Поверхность заколебалась, давая ей доступ в сатанинский мир теней. Бесстрашный спасатель, наконец, мог придти на помощь пострадавшей ведьме.

Милдред погрузилась в ледяные воды, набрав воздуха, чтобы вытащить на поверхность тонущее тело. Эфир закружился вокруг нее. Не встретив сопротивления, она продвигалась вперед туда, где видела мисс Хардбрум, оказавшуюся в ловушке, балансирующую на грани темной пустоты смерти. Падая в темноту, Милдред старалась сосредоточиться на стоящей перед ней задаче, зная, что даже мощной магии, которая теперь была внутри нее, может быть не достаточно, чтобы вернуть их обратно, и что нужно сконцентрировать все свои силы и верить. Наконец, она добралась до мисс Хардбрум. Стремительная волна жалости нахлынула на девочку при виде сгорбившейся искалеченной ведьмы, свернувшейся калачиком. Два карих глаза смотрели на нее с изможденного лица, тонкие кости были готовы прорваться наружу через кожу. Слабое движение глаз было единственным признаком жизни. Ведьма была не в силах поверить в то, что говорили ей ее чувства, что помощь, наконец, пришла. И что тем, кто смог преодолеть злые чары и опуститься во тьму, была Милдред Хаббл.

Девочка почувствовала, как магия внутри нее всколыхнулась, готовясь вернуться к своей законной владелице. Мысленно она протянула тонкую незримую нить к сгорбившейся фигуре, а затем, подавшись вперед, мягко положила ладони на плечи некогда могущественной ведьмы, чувствуя, как магия бурлит под ее пальцами, возвращаясь в оцепеневшее тело мисс Хардбрум, успокаивая мучительную боль, давая женщине силы для того, чтобы поднять голову и удивленно посмотреть на свою спасительницу.

Магия медленно возвращалась, заставляя застывшую кровь вновь бежать по венам, восстанавливая приток так необходимого кислорода и возвращая краски бледному изможденному лицу, неся с собой жизненные силы, возвращая здоровье ослабленному телу женщины, разгоняя туман, который сковывал ее чувства в течение длительного времени, лишая свободы и воли к жизни.

Милдред чувствовала, как золотистый луч магии вытекает из ее протянутых рук, возвращаясь к мисс Хардбрум, и ее охватило чувство радости и восторга. Она видела, что силы возвращаются к старшей ведьме, как сковывающий лед трескается и исчезает, освобождая ее из заключения.

Констанс чувствовала, что украденная магия вновь пробуждается в ней, словно зимующее животное просыпается после длительной спячки, выходя из коматозного состояния. Однако она все еще была очень слаба, так как длительное время провела без еды, и вынуждена была ухватится за руку ученицы, морщась от боли и неуверенно держась на дрожащих ногах.

Милдред поддерживала обессиленную ведьму, ожидая когда она восстановит сбившееся дыхание.

— Дайте мне вашу руку, — прошептала девочка, мягко сцепляя свои пальцы с длинными, тонкими пальцами своей учительницы, готовясь вновь призвать магию, которая позволит им открыть проход между двумя мирами. — Вы знаете, что мы должны сделать?

— Констанс медленно кивнула, давая понять, что восстановила часть своих сил.

Крошечные искры магии затанцевали яркий ритмичный танец вокруг сцепленных пальцев, в то время как две ведьмы начали читать древнее заклинание, призывая магию, которая могла проявиться лишь в момент отчаяния, когда человек стоит ближе всего к долине смерти.

— Вени, вени, темпестатус либератес, компагинеллус витенес, есас нелер, ет тинус урквате престорис!

Тонкая цепочка золотистых искр потянулась от сцепленных пальцев двух ведьм, словно сверкающая нить надежды, разгоняющая тяжелую завесу отчаяния, указывая выход из этого мрачного мира теней.

И в этот момент силы снова покинули Констанс. Мир поплыл перед глазами и она погрузилась во тьму, окончательно проиграв битву за свое сознание.

Защитная дамба мужества, которую Милдред с таким трудом возвела в своем сердце, дрогнула, когда она увидела, как упала ее учительница. Выбраться из этого проклятого места оказалось гораздо сложнее, чем она предполагала. Девочка осторожно обняла бессознательное тело, пытаясь сохранить утекающую жизненную силу женщины и лихорадочно обдумывая следующий шаг.

Прилагая огромные усилия, будто продираясь сквозь толщу воды, она решительно продолжила путь, подобно водолазу, вытаскивающему утопающего из морской пучины. В конце-концов она добралась до стеклянной стены, до того самого барьера, который заманил их в ловушку, заперев в беспощадном мрачном теневом мире. Стараясь выровнять сбившееся дыхание, Милдред попыталась оценить ситуацию и найти ключ к спасению. Понять, что еще нужно, чтобы портал открылся и наконец выпустил их из недр зачарованного зеркала.

Девочка стояла возле стеклянной стены, лихорадочно соображая. Что потребовалось злому отражению для того, чтобы преодолеть эту преграду и оказаться в другом мире? Ответ пришел к Милдред, шокируя простотой казалось бы неразрешимой проблемы. Кровь. Отражению нужны были плоть и кровь, чтобы создать постоянное тело, в котором можно свободно передвигаться в человеческом мире, игнорируя законы природы. Кровь — уникальный эликсир жизни, переносящий кислород, так необходимый организму.

Дотронувшись до обжигающе-холодной поверхности стены, Милдред вздрогнула. Она закрыла глаза, пытаясь отвлечься от того, что сейчас должно было произойти. Девочка плохо переносила вид и запах крови, особенно своей собственной, но если это было единственным, что гарантировало им свободу, у нее не было выбора.

Глубоко вздохнув, Милдред постаралась побороть тошнотворный страх, готовясь произнести короткое заклинание и не вложить в него слишком много силы, чтобы не лишиться конечности.

— Малима сангуиталис! — прошептала она, готовя себя к острой боли, которая должна была сопровождать это заклинание. Небольшая ранка появилась на ее указательном пальце, позволяя одной единственной капле крови упасть на стеклянную поверхность. Зачарованное стекло пошло волнами, медленно растворяясь и позволяя таинственному мерцающему лунному свету проникнуть в теневой мир, освещая дорогу двум ведьмам, возвращающимся в мир смертных.

Время пролетело незаметно. Милдред убрала волосы со лба женщины и мягко потрясла спокойно спящую учительницу зелий. Она не желала отставлять ее, чтобы пойти за помощью. Потянувшись вперед, она ухватила край покрывала, которое до сих пор укрывало кровать, где мисс Хардбрум не спала с той ночи, как стала пленницей. Укрыв учительницу, девочка коснулась ее холодного лба. Состояние наставницы ее беспокоило. Глядя на лицо учительницы, Милдред задумалась. Мисс Хардбрум действительно была красива. Безупречные, высокие скулы, миндалевидные глаза и удивительный кошачий взгляд, копна черных густых блестящих волос, легко обрамляла ее лицо и падала на плечи. Было в ней что-то от спящей тигрицы. Величественность со скрытой силой внутри. Нельзя было сказать, когда она проснется и атакует, что заставляло испытывать страх.

В тишине комнаты Милдред начала говорить со спящей женщиной, зная, что возможно, у нее больше никогда не будет такого шанса. Она хотела поблагодарить ведьму, которая так ей помогла на пути магического развития.

— Я действительно не знаю, с чего начать, мисс Хардбрум, — начала она нервно, крутя пальцами волосы. — Вы не любите проволочки или неопределенность, не так ли? Вы считаете, что все должно быть логичным и четким в первую очередь... — Девочка позволила себе улыбку. — Но к счастью для вас, мисс Хардбрум, Вы не можете слышать меня и не вспомните о моих запинках. Я хочу, чтобы вы знали то, что я поняла за последние несколько недель... — Она остановилась слегка придерживая от падения голову ведьмы, чувствуя стук пульса у нее под кожей. — Вы хотите, чтобы мы видели в вас грозного диктатора, непоколебимого, дисциплинированного и упорного, не показывающего слабости, которые могли бы быть использованы против вас. Вы почти боитесь показать любовь и сострадание, но они есть в вас. Вы ведете себя так, чтобы мы стали лучше работать и раскрыли свой потенциал.

Милдред сделала паузу, размышляя о деталях.

— Я думала, что вы меня ненавидите, потому что вы всегда очень строги со мной. Но вы просто видели, что я могу освоить сложную магию, мне нужна лишь вера в себя, и чтобы в меня верили. И поэтому в тот день, две недели назад, когда вы улыбнулись и сказали, что я все сделала хорошо, я наконец поняла, что чего-то достигла!

Девочка наклонилась вперед, призывая мужество, чтобы сказать то, что она никогда бы не сказала учительнице зелий, будь она в сознании и прошептала:

— Однако, я боюсь, что вы хоть и не показываете свои чувства и эмоции, в вас есть огромная боль, которая разъедает вас изнутри... — Слезы навернулись на глаза, когда она продолжила. — Просто, пожалуйста, найдите в себе силы позволить боли уйти... Пожалуйста... До того, как она убьет вас...

Тихим потоком слезы полились из ее глаз. Из коридора снаружи послышались шаги, и Милдред вздрогнула от страха, невольно прижимая к себе бессознательное тело учительницы, как будто это могло защитить ее от угрозы. Шаги приближались. А что если это снова злое отражение? Что если она выжила, несмотря на все усилия Милдред? Эхом по коридору разнесся звук открывающегося замка, и человек наконец вошел в комнату, тяжелой поступью направляясь к дрожащей Милдред.

В поле зрения появилось обеспокоенное лицо Амелии Кэкл, которая услышав крики, пришла проверить, что же происходит в Западной башне. Женщина опустилась на колени рядом со своей измученной ученицей, мягко обнимая ее за плечи.

— Ш-ш-ш, — успокаивала она девочку, которая разрыдавшись, уткнулась в ее плечо. — Не волнуйся, дорогая, все будет хорошо.

Директриса поглаживала Милдред по спине до тех пор, пока рыдания не стихли.

— Ну, — начала она, осторожно стирая кружевным платком с вышитым гербом школы последние струйки соленых слез с лица девочки, — что здесь произошло? Что случилось с Констанс?

Милдред подняла на мисс Кэкл покрасневшие глаза и терпеливо начала излагать последние события.

Амелия слушала ученицу не перебивая и постепенно выражение ужаса появилось на ее добром лице. Она поняла, к каким последствиям привел ее подарок, который едва не стоил Констанс жизни.

— Это все моя вина... — ошеломленно пробормотала она, постепенно отходя от шока. Ее сердце болезненно сжалось, когда она бросила взгляд на мирно спящую Констанс, отмечая неестественную худобу и бледность кожи женщины, которую уже давно считала своей приемной дочерью. Почему она не обратила внимания на свои сомнения? Почему не задавала вопросов, сохраняя спокойствие и не доверяя своим инстинктам, пока ужасная правда не открылась благодаря чистой случайности? — Это моя вина! — сердито повторила она, скорее для себя, чем для кого-то другого.

Мисс Кэкл решительно поднялась на ноги, дрожа от едва сдерживаемой ярости, не обращая внимания на озадаченную Милдред, и метнула заклинание в эпицентр магического зеркала, разбив его на тысячу сверкающих осколков, которые радужным потоком осыпались на каменный пол.

Милдред уже решила вмешаться, но слабый стон, сорвавшийся с губ Констанс Хардбрум, моментально переключил внимание обеих ведьм на истощенную женщину, которая все же нашла в себе силы и решительность бороться за свою жизнь.

Бледные веки затрепетали, и Констанс открыла глаза, которые тут же наполнились слезами облегчения, когда она осознала, что им все же удалось вырваться из монохромного мрака мира теней. Женщина подняла дрожащую руку и мягко дотронулась до щеки Милдред, наконец позволив себе говорить от сердца.

— Милдред... — слабо выдохнула она. Улыбка заиграла на ее губах, когда она встретилась взглядом со своей самой нелюбимой ученицей. — Милдред, ты спасла меня... — продолжила учительница надтреснутым голосом. — Ты показала невероятную смелость и находчивость сегодня, доказав мне и школе свою преданность, несмотря на грозящую опасность. Нет таких слов, чтобы выразить мою благодарность за то, что ты сделала, за то доверие и смелость, которые показала...

Констанс хотела сказать что-то еще, но была прервана Милдред и Амелией, которые наклонились и крепко обняли ее, даря тепло и любовь, заставляя таять ледяную корку горечи, которая покрывала сердце ведьмы. Благодаря своим друзьям, она наконец-то победила демонов прошлого.

Амелия подумала о том, что понадобится время для того, чтобы Констанс восстановила здоровье, которое было существенно подорвано столь тяжелым испытанием. Сейчас она выглядела, как скелет, обтянутый кожей, и от этого зрелища на глазах у директрисы наворачивались слезы. Медленно поглаживая темные волосы спасенной ведьмы, все еще обнимая ее и Милдред, Амелия думала о том, что эти объятия горячее и выразительнее любых слов. Ее любимая Констанс вернулась назад. Семена исцеления опустились в благодатную почву, и скоро прорастут новые побеги надежды, они пустят корни и вырастут в красивые и здоровые цветы. Солнечные цветы, разгоняющие серые облака и проливающие свет оптимизма на все вокруг.