Дивергентные драбблы (гет)

Автор: lajtara

Бета: morrodel

Размер: драббл, 706 слов

Пейринг/Персонажи: Эрик/Трис

Категория: гет

Жанр: драма/романс

Рейтинг: PG-13

Краткое содержание: "Альтруистов, перешедших в Лихость, я знаю лишь двоих. Маловато для статистики, но достаточно, чтобы заметить нечто общее — оба не дают мне покоя".

Примечание/Предупреждения: Фразы, выделенные курсивом — прямые цитаты из канона.

Если бы кто-то сказал мне раньше, что я заинтересуюсь девчонкой-«сухарем», я бы послал недоумка куда подальше.

Однако, факты упрямая вещь. Кому, как не бывшему эрудиту, знать это. Конечно, фракция выше крови, и все такое... Выходцы из Товарищества становятся душой компании и, как правило, любят выпить. Из правдолюбов получаются жесткие бойцы — истина порой калечит не хуже кулака. А вот ум никуда не денешь, разве что приключится слабоумие после тяжелого сотрясения — случалось и такое.

Альтруистов, перешедших в Лихость, я знаю лишь двоих. Маловато для статистики, но достаточно, чтобы заметить нечто общее — оба не дают мне покоя.

Четыре слишком хороший лихач.

Трис слишком хорошая.

Она не красавица, о да. Далеко не красавица. Пожалуй — миловидная, и только. Хотя недели подготовки избавили ее от малейших излишков жира, взамен подарив крепкие мышцы, поневоле залюбуешься. Черт, да при виде ее попки я начинаю забывать, зачем на самом деле наблюдаю за новичками. Я ищу дивергентов. Дивергентов, а не девчонку. Тем более — не «сухаря».

Сегодня неофиты учатся метать нож. Трис не спешит схватить свои ножи как можно скорее, подобно остальным. Нет, она все делает правильно, настолько правильно, что мне хочется... Хочется.

Трис первая попадает в мишень. При броске она удачно разворачивается корпусом, майка еще сильнее обтягивает ее тело, а я начинаю задыхаться и чертовски злиться на самого себя. Поэтому, когда неуклюжий великан Ал остается единственным неофитом, ни разу не поразившим цели, я срываюсь.

— Ты настолько туп, правдолюб?! — рявкаю я. — Нужны очки?

Этот гад, этот мелкий — о, простите, крупный! — говнюк осмеливается мне возражать. Сначала неуверенно, а потом и задрав подбородок. Я замечаю, как смотрит на приятеля Трис, и мне хочется врезать ему лишь для того, чтобы увидеть, как гаснет огонек жизни в его глазах.

Но можно и проще.

— Встань перед мишенью, — говорю я. — Эй, Четыре! Не поможешь?

Разумеется, Четыре не согласен со мной. Но вся суть в том, что я лидер Лихости, а он — нет. Так что этот раунд будет за мной в любом случае.

— Прекратите!

Я ошибся. Этот раунд за девчонкой-«сухарем». За Трис, черт бы побрал ее светлые волосы, ее взгляд и то, что она готова жертвовать собой ради никчемных друзей.

Когда она стоит у мишени, мне почти становится страшно. Почти — потому что я знаю, что Четыре не промахнется. Ведь я учился с этим гениальным «сухарем», я знаю, на что он способен.

Последний нож тускло сверкает в полете. Трис ойкает и хватается за ухо. Я сжимаю кулаки, чтобы сдержаться и не заорать в тот же момент.

Четыре сделал это нарочно.

— Я хотел бы остаться и посмотреть, все ли вы такие отчаянные, как она, — говорю я спокойно, — но на сегодня, пожалуй, достаточно.

Я сжимаю плечо Трис. Она отвечает мне взглядом, способным заморозить тысячу солнц. Плевать. Мы еще посмотрим, кто кого.

Я ухожу. Но остаюсь у самой двери, наблюдая, как неофиты один за другим покидают зал, пока внутри не остаются лишь Трис и Четыре. Так я и думал, стоит похвалить себя за проницательность.

Потом из зала, словно ошпаренный, вылетает Четыре. Трис что-то кричит ему вслед, но Четыре, не замечая меня, быстро идет в сторону Ямы. Пить или пить. Я действительно слишком многое о нем знаю, пора завязывать.

Трис выходит из зала, потирая оцарапанное ухо. Быстро, чтобы не успел вмешаться внутренний эрудит, который всегда со мной, я хватаю ее за руку, прижимаю к себе. Легко очерчиваю большим пальцем линию губ, прежде чем поцеловать — совсем не нежно, скорее грубо, не особенно заботясь о том, чтобы ей понравилось.

В конце концов, это нужно мне, а не обоим.

Всего несколько секунд.

У Трис по-прежнему плохая реакция, она начинает сопротивляться только тогда, когда я сжимаю ее ягодицу. Конечно, если бы я хотел добиться своего, ей бы ничего не помогло.

Но я не хочу. Не так.

Как только я отпускаю Трис, она резко отшатывается назад. Смотрит на меня безумным взглядом, на скулах пятна болезненного румянца. Я знаю, что она боится меня. Боится сильнее, чем стоять перед мишенью, когда в нее бросают ножи. Сильнее, чем быть изгнанной из фракции.

И эта Трис поджимает губы, размахивается и бьет меня в челюсть. Хорошо бьет, следует признать. Разворачивается и уходит. Что-то мне подсказывает, что об этом эпизоде наших жизней не узнает никто из ее друзей. Момент, которого не было.

Я сплевываю кровь и усмехаюсь. Если бы кто-то сказал мне раньше, что я заинтересуюсь девчонкой-«сухарем», я бы послал недоумка куда подальше.

Жаль, что самого себя послать куда-либо затруднительно.

Название: В темноте

Автор: lajtara

Бета: Непокорный

Размер: драббл, 478 слов

Пейринг/Персонажи: Тори Ву

Категория: джен

Жанр: драма, ангст

Рейтинг: G

Краткое содержание: Выбор решает все.

Примечание/Предупреждения: Возрастное AU

Мама улыбается, когда пытается собрать мои тяжелые волосы в узел. Это не так-то легко, а мне самой было бы удобнее, но... Это наша маленькая игра, только наша тайна. В последний раз мама обнимала меня, когда мне исполнилось пять, после чего стало считаться, что я слишком взрослая для этого, а кроме того — могу заботиться о себе самостоятельно. Но иногда мама делает вид, будто самой мне никак не закрепить узел шпильками. А я...

Я подыгрываю.

Мама смотрит на мое отражение, и наши глаза встречаются в зеркале.

— Готова? — спрашивает она.

Сегодня день проверки склонностей. День, которого ждет любой ребенок, достигший шестнадцатилетия. Со страхом, с надеждой, радостью, уверенностью... Эмоции моих сверстников разнятся, объединяет нас лишь одно: мы твердо знаем, что с этого дня ничего уже не будет как прежде.

— Я читала, что бывали случаи, когда о сути теста становилось известно заранее.

Мать спокойно кивает:

— Да, такое случалось дважды. Но это закрытая информация, Тори. Как ты узнала?

Вечная моя проблема — удержать язык за зубами. Я густо краснею, прежде чем ответить:

— Взломала твой компьютер.

Мама пожимает плечами. Так, словно содеянное мной не преступление, хотя я точно знаю, что она обязана сообщить Джанин. Но мы не правдолюбы. Мы не всегда говорим правду и делаем то, что должно.

— Ты успела прочесть, чем кончилось дело?

Конечно, успела. Первый такой случай произошел восемь лет назад, когда эрудитка, готовящая тест, ненароком проболталась некому правдолюбу. После этого результаты объявили недействительными, день проверки перенесли на две недели, за которые Джанин разработала новую версию сыворотки, а лозунг «Фракция выше крови!» в Эрудиции стал куда более значимым, чем раньше.

А второй — на прошлогодней проверке. Только на этот раз одна из альтруисток, ежегодно проводившая проверку, неожиданно зашла в класс на уроке истории фракций и стала говорить о дивергентах.

Люди удивительно быстро забывают обо всем. Особенно когда есть Джанин и ее волшебные сыворотки.

— Думаю, тебя можно считать третьим случаем утечки информации, — мне даже не приходится проговаривать все это вслух, мама всегда с легкостью читала мои мысли. — Не стоит так волноваться, если не протрепешься брату — ничего тебе не будет. Пройдешь тест, как и остальные.

Разница лишь в том, что я точно знаю, что нужно сделать, чтобы добиться нужного мне результата.

Главное — решить, какой результат нужный.

Но я ведь знаю ответ? Знаю?

Мама улыбается мне, но в глазах у нее тоска. Словно она уже знает, что я выберу.

И я выбираю нож, без колебаний убиваю пса. Проводящая тест Натали из Альтруизма с некоторым сожалением говорит мне: «Твой результат — Лихость».

Всего через два года я пытаюсь прокусить себе вены на запястьях, услышав официальную версию гибели Джорджи, моего брата, которому я действительно ничего не рассказала. Ни о том, как добиться нужного результата теста...

Ни о том, что ни одна живая душа не должна знать, что ты дивергент.

Мама умирает через полгода после Джорджа, о ее смерти я узнаю из газет.

И я остаюсь одна в темноте. Путь в ней мне освещает мой ястреб — единственное солнце, которое мне теперь дозволено.

Автор: lajtara

Бета: Непокорный

Размер: драббл, 721 слово

Пейринг/Персонажи: Калеб

Категория: джен

Жанр: драма

Рейтинг: G

Краткое содержание: "Мне было четыре, когда я вдруг понял, что ни капли не альтруистичен".

Мне было четыре, когда я вдруг понял, что ни капли не альтруистичен.

Я помню это так же ясно, как будто все случилось лишь вчера. Мы были на детской площадке, я и Беатрис. Я считал, что мы уже слишком взрослые, чтобы проводить там время, но папа вскользь обронил, что я мог бы присмотреть за малышней... И я повелся, да. Удивительно: все, сказанное родителями, ребенок видит, как непреложную истину. До какого-то момента, разумеется.

В ту минуту, когда я отчитал Беатрис за эгоизм — малышка упрямо просила у нее скакалку, а сестрица моя столь же упрямо отказывалась отдать свою собственную вещь, — я вдруг понял: хочу, чтобы отец похвалил меня. Хочу, чтобы он видел, насколько я лучше сестры.

Чувство, нормальное для ребенка. Но не для ребенка-альтруиста, с рождения приучаемого к отречению от самого себя.

Я рос, стараясь быть достойным своей фракции — и стыдился ее. Я презирал серую, безликую массу одинаковых людей: наши одинаковые дома, не осененные ни единым деревцем, наши лица, не выражающие ничего, кроме вежливого беспокойства. И меня буквально выворачивало от того, как легко я играл свою роль безупречного сына достойных родителей. И как легко окружающие верили мне, не задаваясь вопросом: что прячется под серым бесформенным пиджаком?

В восемь лет я совершил тяжелейшее преступление для Альтруизма: я украл. Возжелал того, чего не имел и иметь не мог. Толстенная энциклопедия о животных, которую эрудитка младше меня на год непонятно для чего притащила в школу. Она хвасталась ею четыре урока. Перед пятым книга исчезла.

Спрятать такую толстую книгу было трудно, но я нашел выход.

Эрудитка, обнаружив пропажу, подняла рев. Как отвратительно она выглядела в тот момент: красные, опухшие веки и искаженное в крике лицо. В Альтруизме так себя не вели даже двухлетки. На мгновение я подумал, насколько ничтожно на деле пресловутое превосходство Эрудитов над Альтруизмом: моя фракция куда лучше умеет переживать удары судьбы. Да, Альтруизм лучше приспособлен к жизни.

Но не к тому, чтобы управлять остальными.

Энциклопедию я читал без малого два месяца, урывками, подсвечивая себе карманным фонариком. Не то чтобы нам с сестрой запрещали читать. Но таких книг родители не покупали, их продавали лишь эрудиты для эрудитов. Альтруистам доставались лишь школьные учебники и руководства: скучные слова на серой газетной бумаге, рвущейся при повторном чтении, пять строк в абзаце, равнение по левому краю...

Книга «О животных нашего мира» была иной. Она вкусно пахла типографией — настоящей краской, клеем, дорогой глянцевой бумагой. В ней были картинки — на каждой странице!

Эта книга была лишь первой. Я прятал бесценные источники знаний под матрасом, между стеной и шкафом, в коробке с бельем, предназначенным для стирки, ведь с малолетства мы сами заботились о себе, а значит, мама ни за что не стала бы убираться в моей комнате или перерывать шкаф в поисках грязных носков. Как ни парадоксально, но в Альтруизме я был куда более свободен, чем мне казалось.

* * *

Мне было шестнадцать, когда я узнал, что могу сменить фракцию.

Разумеется, все мы знали, что выбор зависит только от нас. Вернее, мы с детства слышали: «Результаты тестов не должны влиять на ваше решение». Я не знаю, чему учили ребят в Товариществе или Лихости, а в Альтруизме под этой гибкой формулировкой подразумевалось лишь одно: фракцию не меняют.

Я слишком хорошо умел притворяться. Пожалуй, я смог бы прожить всю свою жизнь в Альтруизме: серый блочный дом, такой же, как у всех, за кажущейся простотой тепло, которого нет больше нигде. И Сьюзан, милая и добрая Сьюзан рядом.

Я смог бы прожить свою жизнь, притворяясь, будто мне не все равно, что я сижу на своем месте в автобусе, а кто-то рядом едет стоя. Будто мне не плевать, справится ли моя сестра с приготовлением ужина.

Я смог бы.

Я был уверен в этом ровно до того момента, как темноволосая эрудитка, проводившая мой тест, поправила свои тяжелые очки в роговой оправе и задумчиво изрекла:

— Эрудиция. Занятно...

Я знал, что ей кажется занятным. Это читалось на ее невыразительном, блеклом лице: занятно, что сын одного из лидеров Альтруизма — не приверженец родной фракции. Занятно, что сын Прайора способен к эрудиции больше, чем к свойственному ему по генам самоотречению.

«Занятно, занятно, занятно...»

Я не заметил, как вышел из комнаты, вытер вспотевшие ладони о брюки, что-то сказал Беатрис. В ушах у меня звенело.

Я могу сменить фракцию. Я могу изменить жизнь. Я могу выбрать иной путь.

Я могу.

Автор: lajtara

Бета: morrodel

Размер: драббл, 486 слов

Пейринг/Персонажи: Уилл/Кристина, Юрайя/Кристина, Четыре/Кристина

Категория: гет

Жанр: ангст, драма

Рейтинг: G

Краткое содержание: Три главных поцелуя в жизни Кристины.

Примечание/Предупреждения: спойлер 3 книги

Впервые Уилл поцеловал меня в среду, после того, как Трис, щелкающая симуляции как орешки, провалила тест в пейзаже страха. Я, бестолочь, могла бы и догадаться, что страх Лорен значит для Трис куда больше, чем для любого из нас. В конце концов, с ней случилось именно это, причем не так давно.

Уилл не говорил мне слов о любви, не брал торжественно за руку. Мы шли вдоль железнодорожных путей, говорили о всякой ерунде: не то об очередном идиотском отчете Эрудиции, не то о наших сестрах... Не помню точно, но где-то между обсуждением выдающегося ума Джанин Мэтьюз и исследованиями Кары Уилл просто наклонился и коснулся своими губами моих.

Короткий поцелуй, который можно было бы счесть небрежным, если бы я не знала Уилла так же хорошо, как саму себя. Он отчаянно покраснел, но не отвел взгляда. А затем сказал что-то вроде: «Иногда Кара меня страшно бесит». И мы просто пошли дальше и успели пройти пару пустых вагонов, снятых с путей, прежде чем я взяла его за руку и поцеловала.

Нас учили читать язык тела в Правдолюбии. Уилл мне не лгал. Никогда. И я поняла, что поцелуй — именно тот ответ, которого он ждал от меня. В тот момент мне казалось, что это начало чего-то нового, волнующего и пугающего одновременно. Мне казалось, что у нас впереди целая жизнь вместе.

Я ошибалась.

* * *

В палате Юрайи после операции я просидела так долго, что у меня кружилась голова. От голода, от усталости, от того, как головокружительно быстро меняется моя жизнь. Я знала, как выгляжу со стороны. Будто мне все нипочем. Будто я действительно смогла простить Трис за то, что она уничтожила такую прекрасную придуманную мной жизнь. Гаденький голосок внутри не раз и не два нашептывал, что подруга убила бы и меня, окажись я на месте Уилла.

Другой голосок на это отвечал, что — да, убила бы. И была бы права.

Это похоже на расстройство личности, но я-настоящая склоняюсь к версии второго голоса.

Тишину в палате Юрайи нарушал лишь гул машин, которые поддерживали в нем жизнь.

Юрайя поцеловал меня всего один раз, в воскресенье, вскоре после нашего триумфального появления в Бюро. Или я его поцеловала. Черт его знает, на самом деле, кто первый. Это как детские разборки — никогда не поймешь, с чего все началось. Но теперь, в этой палате, мне стало предельно ясно: мы оба потеряли близких и искали утешения. В этом-то и суть единственного нашего поцелуя.

Может быть, все дело во мне. Поневоле станешь считать себя эдаким ангелом смерти, когда второй парень, с которым ты целовалась, умирает. Запомни, Кристина, никаких больше поцелуев. Хватит с тебя.

* * *

Четыре поцеловал меня в пятницу, в третью годовщину перезагрузки. Мы никогда не называли этот день годовщиной смерти Трис. Хотелось помнить не ее смерть, а то, ради чего она умерла. Кара говорила: «День, когда плотина рухнула», намекая на скульптуру, символизирующую долгую работу Бюро.

Помню, как лихорадочно думала, что предаю подругу. Что повторяется история с Юрайей.

И даже о том, что я ангел смерти.

А потом я перестала думать. И начала просто жить.

Автор: lajtara

Бета: Bergkristall

Размер: драббл, 503 слова

Пейринг/Персонажи: Четыре/Кристина, упоминается Четыре/Трис

Категория: гет

Жанр: драма

Рейтинг: R

Краткое содержание: "Поиски светлой стороны во всем — то единственное, что дает силу жить".

Примечание/Предупреждения: Все задействованные персонажи являются совершеннолетними.

«Все хорошо».

Кристина постоянно повторяет это себе. Каждый день. Поиски светлой стороны во всем — то единственное, что дает силу жить.

Она заставляет себя просыпаться по утрам, обычно в шесть пятнадцать, реже — в семь. Умываться, чистить зубы, смотреться в зеркало. Улыбаться.

— Все хорошо, — говорит себе Кристина, стоя утром перед зеркалом. Оптимизм, граничащий с безумием, ведь вокруг хаос, никто не знает, как жить дальше и что делать.

Долго и немножко нервно она поправляет одежду, макияж, прическу. Смешно: в старые времена Кристине хватало пяти минут на сборы, сейчас и часа мало. Что меняется — приоритеты или просто жизнь? Ей плевать: некогда раздумывать — дел всегда по горло и на работе, и дома.

Кристина помогает переселенцам из Округи переехать в Чикаго, хотя далеко не всегда уверена, что это правильно. Но ведь именно за такое будущее умерла Трис? Наверное, так будет правильно?

Четыре появляется в ее жизни постепенно, ненавязчиво, и первое время кажется, что не происходит ничего эдакого. Просто друзья. Просто разговор по душам. Просто выпили вместе.

Потом они просто оказываются в одной постели. Четыре целует ее то жадно, то нежно, и у Кристины кружится голова, а между ног становится влажно и внизу живота все скручивается в тугой узел, и...

— Трис! — выдыхает Четыре, сам того не замечая.

«Все хорошо», — спокойно думает Кристина. Она снова может думать.

Шкаф с зеркальной дверцей стоит прямо напротив кровати, и через плечо Четыре Кристине открывается отличный обзор на все происходящее. Словно со стороны. Словно не с ней.

В сексе нет ничего красивого.

Никакой грациозности, ни грамма изящества.

Четыре целует ее плечо, сосок, чуть приподнимает ее и без того широко разведенные бедра и резко входит, причиняя боль. И начинает двигаться, сначала плавно, а потом все быстрее и быстрее.

«Все хорошо», — закусывает губу Кристина. Ей больно, но не оттого, что Четыре так небрежен. Дело в странном, почти забытом чувстве, названия которому она пока не подобрала. Она повторяет свою фразу на все времена, впиваясь ногтями в ягодицы Четыре, заставляя его двигаться быстрее и резче.

А потом все заканчивается. Четыре на мгновение опускается на нее всем телом в изнеможении, нежно целует в шею. Хочет в губы, но Кристина как бы невзначай отворачивается.

Официально они съезжаются год спустя. Старые друзья делают вид, что все понимают. А может, и впрямь все понимают: в конце концов, ни Трис, ни Уилла не вернуть. Им всем нет еще и двадцати, впереди вся жизнь. Зачем же ставить на себе крест?

Немногочисленные новые друзья — в основном коллеги по работе в социальной службе — даже позволяют себе шутки о красивой истории любви. Кристина улыбается в ответ. Ей даже нравится некая ирония происходящего: она, бывшая правдолюбка, живет во лжи. Понимает это. И продолжает лгать. Смешно ведь.

Кара тоже делает вид, что все в порядке. Но когда Кристина сообщает ей, что беременна, видит болезненную гримасу на лице подруги. Кристина почти готова услышать, что больше они не увидятся.

— Ты абсолютно уверена, что хочешь этого? — только это Кара и говорит. — Ведь Четыре... он ведь так и не оправился. Ты согласна жить так?

— Он меня любит, — отвечает Кристина. — У нас все хорошо.

В эту минуту даже она сама верит в то, что говорит.

Название: Меняя всё

Автор: lajtara

Бета: Mrs N

Каноны: "Дивергент" В. Рот, "Русалочка" Г.Х. Андерсен, "Русалочка: начало истории" Дисней

Размер: драббл, 557 слов

Пейринг/Персонажи: Русалочка (Трис), Ведьма (Тори), Синеглазый (Четыре)

Категория: гет

Жанр: драма

Рейтинг: G

Краткое содержание: «Я плыла навстречу новой жизни, навстречу человеческому бесстрашию».

Примечание: написано для команды fandom Retellings and Crossovers 2015

У нас дома не принято слушать музыку. Порой, забывшись, кто-то из слуг начинает мурлыкать себе под нос какую-нибудь песенку, но Себастьян всегда начеку. Провинившийся не появляется рядом со мной и сестрами как минимум цикл.

Подъем, приветствие его величества, нашего отца, прогулка… Утро, день, год — ничего не меняется. Все чаще мне кажется, что скоро я просто сойду с ума.

Сестры ведут себя, как настоящие принцессы. По ним и не скажешь, что наша пресная, ненастоящая жизнь чем-то им не по вкусу. Они точно знают, когда поклониться, когда улыбнуться краешком губ, а когда — промолчать.

Они — но не я.

После пятнадцатилетия каждому из моего народа позволено всплывать на поверхность, смотреть на корабли и сидеть в лунном свете на скалах.

И слушать музыку, которая доносится с человеческих кораблей.

Сейчас я уже и не помню, кто и когда дал мне понять, что существует другая жизнь. Может быть, проболталась одна из сестер. А может быть — сам Себастьян. Неважно. Но я все равно знала — двуногие на поверхности живут иначе.

В день пятнадцатилетия я всплыла на поверхность с венком из белых лилий в волосах. Странным и непостижимым показался мне мир. Полная луна освещала бескрайнее море и красивый трехмачтовый корабль, стоявший на якоре неподалеку.

На палубе звучала прекрасная музыка. Двуногие, бесстрашно покорявшие морские просторы, смеялись. Танцевали, смешно перебирая своими подпорками. И все им было нипочем: ни ветер, ни буря, скорый приход которой я чувствовала самым кончиком хвоста.

Особенно выделялся один — темноволосый, с пронзительно-синими глазами. Он был красив и отважен — сражался с налетевшим штормом на равных.

Много дней я поднималась на поверхность лишь для того, чтобы отыскать своего синеглазого принца. Он не отличался от остальных ничем, кроме как отвагой, но мне нравилось думать, что Синеглазый — принц.

Полюбить человека — что может быть хуже?

Только захотеть стать человеком.

В день своего шестнадцатилетия я отправилась к морской ведьме, что жила в самом страшном уголке Морского царства. Если уж она не сможет мне помочь — никто не сможет.

— Хорошо, что ты пришла сегодня, — сказала ведьма, откидывая длинную черную прядь с лица. Мне говорили, что ведьма страшна и стара, но она была очень красива. Руки и грудь ее покрывали рисунки — неведомые животные, символы…

— Ястреб, — поймав мой взгляд, пояснила ведьма. — Живет на поверхности, как и люди.

Она долго искала что-то в огромном сундуке, затем подплыла вплотную одним резким рывком.

— А ты уверена, что выдержишь? Такие, как ты, встречаются редко, очень редко. Я помогу тебе, но лишь потому, что ты — особенная. Но ты не найдешь себе места на суше, как не нашла под водой. Везде ты будешь чужой.

— Выдержу, — произнесла я, подумав о Синеглазом.

— Но мне нужна плата, — сказала ведьма. — Твоя кровь должна послужить мне.

— Хорошо.

На мгновение я подумала об отце, о сестрах, о доме. Но лишь на мгновение. Любая жизнь будет лучше той, что я веду сейчас — так мне казалось.

Ведьма долго бормотала странные слова, бросала в котел все подряд и на исходе часа сварила волшебный напиток, прозрачный, словно ключевая вода.

— Плыви на поверхность, — сказала она. — Найди кострище с еще тлеющими углями. Капля твоей крови должна упасть на угли, иначе с первыми лучами солнца ты обратишься в пену морскую. Каждый может изменить свою судьбу, но это требует храбрости. И жертвы.

Я плыла, сжимая в руках фиал с напитком, сияющим, словно драгоценный камень.

— Если передумаешь, — прокричала мне вслед ведьма, — ороси своей кровью серые камни на берегу.

Не передумаю.

Я плыла навстречу новой жизни, навстречу человеческому бесстрашию.

Внутренний голос подсказывал, что я все делаю правильно.

Название: Шаг

Автор: fandom Divergent Trilogy 2016

Бета: Shinnen, morrodel

Размер: драббл, 138 слов

Персонажи: Трис

Категория: джен

Жанр: драма

Рейтинг: G

Краткое содержание: Первый шаг в неизвестность — всё равно что первый шаг в пустоту.

Примечание: стихи в прозе

Оказалось так просто уйти за черту: всё реально, но кажется сном. Ты считаешь до трех и летишь в темноту, словно птица с подбитым крылом. Кровь — в огонь, и становится легче дышать. Не смотреть на своих, не смотреть! И со всеми наверх, и со всеми бежать! Надо просто за ними успеть...

Самый страшный поступок — покинуть своих, сколько лет говорили одно. Но сомнения прочь, тут не место для них, здесь бесстрашные — всем всё равно. Всё равно, что устала, боишься, хрипишь, всё равно, что слабее других. Ты сама выбирала мир гонок и крыш, поездов и... Морально глухих.

Ты над пропастью, вызвалась первой сама. Да, наверное, адреналин. Может, проще — ты просто лишилась ума. Или... Есть миллионы причин. Повернуться спиной и шагнуть в пустоту. И плевать, где тут верх, а где низ!

Сетка. Гул голосов. Много поданных рук. «Твое имя?»

«Меня зовут Трис».

Название: Величайшее достижение как ученого

Автор: lajtara

Размер: драббл, 189 слов

Пейринг/Персонажи: Джанин

Категория: джен, намек на гет

Жанр: драма

Рейтинг: G

Краткое содержание: "Проверка склонностей на данный момент — мое величайшее достижение как ученого". (с) "Дивергент"

Жидкость в пробирке вскипела, меняя цвет с прозрачного на ярко-розовый. Джанин довольно улыбнулась и подсела к компьютеру. Быстро напечатала несколько строк, сверяясь с записями в блокноте и не глядя на экран. Перечитала написанное, поджала губы.

— Все получится, — пробормотала она.

— Вы что-то сказали, мисс Мэтьюз? — тут же подскочил Кристофер, ее бессменный помощник вот уже десять лет.

— Нет-нет, что вы, — мило улыбнулась Джанин. — Я говорю сама себе, знаете ведь, как это бывает.

Кристофер знал. Пожалуй, он знал лучше кого бы то ни было: когда Джанин Мэтьюз так себя ведет, лучше держаться от нее подальше. Так что Кристофер пробормотал что-то о термостате в соседней лаборатории и поспешно ретировался.

Джанин неспешно подошла к испещренной формулами доске, будто нехотя внесла несколько правок. Затем подошла к окну и потянулась, словно сытая кошка.

Скоро, совсем скоро все будет так, как они когда-то мечтали. Сыворотка будет работать, она уверена. И никогда, никогда больше выбор фракции не будет зависеть от сиюминутной слабости глупого подростка. Наука — вот, за чем будущее. Симуляционная сыворотка все расставит по своим местам.

И Эндрю Прайор, прирожденный эрудит, поставивший личное желание выше блага собственной фракции, еще поймет, как сильно заблуждался.

— Осталось недолго, Эндрю. Совсем чуть-чуть.

Название: Новобранец

Автор: lajtara

Бета: morrodel

Размер: драббл, 574 слова

Персонажи: Эвелин, Эдвард

Категория: джен

Жанр: драма

Рейтинг: PG

Краткое содержание: "Мы тоже фракция, только лучше. У нас тоже есть инициация, только проще. Нас тоже выбирают, только крайне редко по собственной воле".

Он пришел к нам не сразу. Понятно, почему — большинство не знает, что есть, куда приходить. Когда я ушла из дома, то понятия не имела, что делать, и три ночи просто спала на улице, пока одна из афракционерок не позвала меня жить у нее.

Теперь тем, кто не вписался в стандарты фракций, проще. Мои ребята строго следят за этим. Человек не остается на пустой улице один на один со своим горем. Настоящая трагедия, что уж там! Ведь невозможно выжить без коллектива! Вспоминаю весь тот бред, что впихивают нам в головы в школе, дома, и становится безумно смешно. Вплоть до моей так называемой смерти ни разу мне не пришло в голову, что двое — уже коллектив, а среди афракционеров встречались куда более крупные общины уже тогда.

Есть нечто величественное в том, что наши ряды пополняются новыми людьми в те же дни, когда официальные фракции, эти странные и неспособные к существованию искусственные системы, получают новых членов. Мы тоже фракция, только лучше. У нас тоже есть инициация, только проще. Нас тоже выбирают, только крайне редко по собственной воле.

Эдвард пришел к нам с девушкой, хрупкой и прекрасной. Измученной и несчастной. Вернее, не так. Они пришли одновременно, но уже не вместе. Говорила именно девушка, Майра, он отмалчивался, настороженно смотрел на нас уцелевшим глазом и злился. Майру мне было жаль — из-за Эдварда она ушла из Эрудиции, из-за него же покинула Лихость... Это не был ее собственный выбор, это была блажь, вызванная чем-то, что эти дети считали любовью.

Выбирая между любовью и собственной жизнью, следует хорошенько подумать. Любовь недолговечна. И я всерьез сомневаюсь в том, что это нечто большее, чем просто химическая реакция.

Эдвард мне не нравился. Он не вызывал жалости, сочувствия, желания поддержать. Он был зол, жесток, кричал на Майру и девчонок, отвечающих за еду. Он ничего не хотел делать, он разрушал мое дитя — мою фракцию — изнутри, словно ржавчина точит железо. Он ставил под удар все, что я построила.

И я решила, что Эдварду лучше уйти. На окраине есть пара зданий, вполне пригодных для жилья, альтруисты помогают с едой всем, так что... Он вполне мог выжить вне моего дома. Можно было бы просто поручить это одному из моих ребят, но отчего-то я сказала ему сама. Наверное, остаточное любопытство эрудита дало о себе знать. Мне было интересно увидеть его реакцию. И он меня удивил.

— Я не уйду. Ты собираешься воевать? Я видел оружие, — сказал Эдвард.

Он был с нами всего несколько дней и понял то, чего не узнало большинство за годы подготовки. Я могла бы убить его. Наверное.

— Сколько у тебя людей, умеющих стрелять?

— Достаточно.

Профессионалов — немного. Полтора десятка проваливших инициацию лихачей разного возраста, с полсотни обученных ими людей.

— Я так не думаю. Я думаю, что могу пригодиться тебе.

В эту минуту он был так похож на моего мальчика, на Тобиаса. Что-то в повороте головы, в том, как кривился уголок рта. Они были совершенно разные, ничего общего ни в чертах лица, ни в цвете глаз, но...

Тобиас не согласился помочь мне. Тобиас вообще не желал меня видеть.

— Тогда ты должен соблюдать правила, — медленно сказала я.

Я знала, что могу пожалеть. Я словно вручала ему ключ от всех дверей, выпускала на волю всех его демонов. Смогу ли я их удержать, если понадобится?

Эдвард улыбнулся, криво, но почти по-настоящему:

— Не волнуйся. Здесь нет моих врагов.

На мгновение мне стало страшно.

Но только на мгновение. Я сильнее, умнее и старше. А он умеет стрелять и многое знает об эрудитах. Беспроигрышная комбинация.

— Тогда давай поговорим о том, кто твои враги, — ответила я и улыбнулась в ответ.

Название: Призвание

Автор: lajtara

Бета: morrodel

Размер: драббл, 518 слов

Персонажи: ОЖП, ОЖП, кексики

Категория: джен

Жанр: попытка юмора

Рейтинг: G

Краткое содержание: О кексах Лихости ходят легенды, но так было далеко не всегда.

— Карен! Опять?!

Я вздрагиваю от неожиданности, мука из горсти просыпается мимо миски. Придется подметать. Ненавижу подметать.

Мы — лихачи. Мы стреляем, метаем ножи, патрулируем сектор афракционеров и охраняем город от неведомых напастей из-за Ограды. Да.

— Это даже не смешно.

— Знаешь, что еще не смешно, Леа? — не выдерживаю я. — Твои вечные вопли. На кухне должно быть тихо.

— На кухне должны быть работники кухни! — шипит подруга, окидывая недовольным взглядом стол, за которым я... Ну да, готовлю. — На кухню отправляются те из нас, кто слишком косоглаз или косорук, чтобы попадать в цель и бить достаточно сильно!

И именно поэтому практически невозможно есть то, что готовят эти косорукие и косоглазые неудачники.

— Знаешь, что? Я трачу лишь свое личное время. Я не прошу освободить меня от работы в диспетчерской, чтобы готовить себе кексы! Я готовлю их ночью! И что тебя не устраивает?

— Ты забиваешь гвозди в крышку гроба своего таланта, — щурится Леа. — Когда мы проходили инициацию, ты была одной из лучших в стрельбе. Одной из лучших по боевым дисциплинам. Ты могла бы даже стать лидером фракции со временем! Но ты выбирала диспетчерскую. Для чего? Чтобы иметь возможность готовить свои дурацкие кексы! У меня в голове не укладывается!

Да, ни у кого не укладывается. Никто не понимает, что можно заморачиваться на том, сколько минут стоит держать стейк на сильном огне. Им все равно, добавят ли в котлету для гамбургера лук, что сделает мясо сочнее, и не забудут ли ее посолить, что может обернуться настоящей трагедией. Это просто еда. Работа на кухне — то, что достается неудачникам. Низшая ступень социальной лестницы.

— Знаешь, что... — вдруг осеняет меня. — Первая партия уже готова. Просто попробуй.

— Не буду я пробовать. Ты же знаешь, что я не люблю кексы, — кривится Леа.

— Ты просто не пробовала мои.

— Сверху они жесткие, внутри тесто не пропекается, а орехи вечно застревают между зубов! — возмущается она. — Лучше съесть лишний гамбургер!

Те из нас, кто попадает на кухню, учатся готовить по инструкции на коробках, они злятся, пропускают шаги и ненавидят то, чем занимаются.

И никто, ни один из них не умеет готовить десерт. Лучшее, что предлагается нам, это едва сладкий джем, который растекается по всегда подгоревшим тостам. А я люблю кексы больше, чем что-либо. Никто этого не понимает, даже моя лучшая подруга. Для нее, как и для большинства, еда — всего лишь источник калорий и энергии, необходимый для того, чтобы быстрее бегать, выше прыгать и точнее попадать в цель. И только-то.

— Сделай мне одолжение, — прошу я. — Просто попробуй. Один. Тебе что, трудно?!

Леа закатывает глаза, но все-таки подчиняется. Вынимает едва остывший кекс из формы, откусывает маленький кусочек и жует без малейшего энтузиазма. Внезапно ее глаза округляются.

— Ты... Ты сделала это сама?! — восклицает она.

— Вкусно? — я улыбаюсь, но слегка, чтобы не обидеть Леа.

— Еще бы! Вкуснее кексов я в жизни не ела! Жаль, что вкусная еда — не показатель успешности фракции. А то к нам бы переходили почаще.

Она смеется, не замечая, что я не смеюсь вместе с ней.

Вкусная еда как показатель успешности фракции.

А почему бы и нет?

Наутро я прошу перевести меня в работники кухни. Может быть, никто не поймет меня, но я заставлю их оценить перемены по достоинству. У каждого есть призвание. Кажется, я все-таки нашла свое.

Название: Высота

Автор: lajtara

Бета: morrodel

Размер: драббл, 707 слов

Персонажи: Четыре

Категория: джен, намёк на гет

Жанр: драма

Рейтинг: PG

Краткое содержание: "Четыре не помнит, откуда у него страх высоты".

Четыре не помнит, откуда у него страх высоты.

Когда Четыре впервые проходит пейзаж страха, он почти не удивляется тому, что видит. Почти.

Кладовка, в которой его запирает отец за малейшую провинность, маленькая и душная даже для ребенка. Маленькая, как все в домах альтруистов. Душная — как весь дом семьи Итон, наполненный ненавистью Маркуса. Боязнь замкнутого пространства растет в душе Четыре так долго, что он скорее удивился бы, если бы этого страха не было.

Убить невиновного — худшее, что может представиться человеку, если он нормален. А если при этом у него есть совесть… При подготовке к инициации учат многому — как стрелять, как метать нож, как правильно бить, чтобы нанести как можно больше повреждений. Не учат лишь одному — как решить, стоит ли стрелять именно в этого человека, убить его, уничтожить. Этому Четыре учится сам, учится так долго и старательно, что порой ему кажется — почти удалось. Но страх не отпускает, потому что с каждым годом, месяцем, днем лихачи все больше становятся бездумными солдатами. Новые лидеры делают из новичков машины для убийства, говоря при этом речи о равенстве и свободе.

Маркус… Маркус всегда занимает в пейзаже страха почетное последнее место. Никто никогда не говорил об этом, но у Четыре есть теория, что страхи ранжируются по силе. Отца он и правда боится больше всего, хотя признать это даже перед самим собой тяжело до металлического привкуса крови во рту. Он продолжает бояться Маркуса Итона даже сейчас, в новой фракции. Он отказывается стать лидером Лихости не только и не столько потому, что не желает этой работы. Нет. Просто тогда придется видеться с отцом. И все узнают. И отец…

Но страх высоты появляется внезапно. Четыре никогда и не подозревал о нем.

В секторе Альтруизма нет высоких зданий, на которые можно было бы подняться с друзьями, хохоча и дурачась, делая вид, что вот-вот, почти упал. Да и не полезли бы его немногочисленные школьные приятели туда, откуда малолетних лихачей не удалось бы вытащить даже под угрозой расстрела.

Никто не толкал его с лестницы, так, чтобы кубарем катиться вниз, рискуя сломать себе шею, так, чтобы все тело в синяках. Нет, его отец делал много по-настоящему дрянных вещей, но не настолько опасных.

У Четыре нет ни одной разумной причины бояться высоты. Стоило бы задуматься в самый первый день в Лихости, когда до темноты в глазах ему не хотелось прыгать в яму, в неизвестность. Он прыгает последним.

Не то из школьных лекций, не то от эрудитов-переходников Четыре знает умное слово — фобия. Его страх высоты — фобия, он иррационален и не поддается разумному анализу. С ним стоит свыкнуться, как с шумом реки на дне пропасти или насмешкам Эрика в адрес «сухаря».

Четыре кажется, что он почти привык, когда он лезет вслед за Трис на чертово колесо.

Пяти минут ему хватает, чтобы осознать, как сильно он заблуждается. Ноги подкашиваются, к горлу то и дело подкатывает комок. Трис поднимается все выше и выше, не обращая внимания, как скрипит под ее вроде бы невеликим весом ржавый металл. В калейдоскопе собственных страхов она явно не найдет страха перед высотой.

Впрочем, Трис боится многого, это читается в каждом неверном движении, в настороженном взгляде, в скупых улыбках. Она боится, что ошиблась при выборе фракции, боится привязаться не к тем людям, боится стать афракционером — потому что из всех неофитов она и впрямь самая мелкая и слабая. Но сейчас Трис поднимается все выше. Не потому, что хочет выиграть, вернее не только поэтому. Четыре поднимается следом, не оттого, что ему есть дело до глупого соревнования. Просто потому, что должен.

Высота окружает их, обволакивает, пугает. Сердце Четыре бьется все быстрее, дышать тяжело, руки красные и дрожат. Все теории о фобиях, что он слышал, говорят о том, что бороться с такими страхами почти бесполезно — именно потому, что они беспочвенны.

Но Четыре работает и над другой теорией. Что далеко не всегда можно объяснить все с точки зрения физиологии. У него есть маленький, но все же опыт, позволяющий делать выводы. Он уверен, что Трис пройдет инициацию до конца. Возможно, не станет одной из первых, но обязательно дойдет до конца, покорит эту высоту. У нее есть главное — непоколебимая сила духа, которая не позволит ей сдаться, попросить пощады или отойти в сторону. В этом Четыре ей даже завидует. Ему самому понадобилось почти два года, чтобы научиться тому, что Трис знает, наверное, с пеленок — со своим страхом нужно бороться, каждый день, каждую минуту.

И тогда никакая высота не станет помехой.

Название: То, что осталось

Автор: lajtara

Размер: драббл, 398 слов

Пейринг/Персонажи: Кристина

Категория: джен, гет

Жанр: ангст

Рейтинг: R

Краткое содержание: Кристина всегда четко знает, чего хочет.

Примечание/Предупреждения: ООС, намек на вуайеризм и мастурбацию, все герои совершеннолетние

Кристина всегда четко знает, чего хочет.

Она покидает Правдолюбие, несмотря на то, что это означает разлуку с семьей. Но лучше разлука, чем ежедневное понимание: жить в этой фракции ей невыносимо. Кристина выбирает Лихость, хотя знает, что будет трудно. Потому что хочет быть лучшей, а значит — преодолевать.

Лихачи Кристине нравятся. В их глазах она видит свободу. А свободу Кристина ценит больше всего на свете.

Кристина учится стрелять, метать нож и побеждать в схватке, но хочет она прежде всего влюбиться, ощутить то, о чем судачат на переменках смешливые девчонки из Товарищества, то, что так презирают эрудиты. Хочет встретить парня, с которым однажды захочет зайти дальше, чем стыдливые объятия за школой и робкие поцелуи.

Когда кровать в углу еле слышно поскрипывает в ночи, все неофиты спят, а может, делают вид. Кристина не может спать. Она слышит, как срывается дыхание Майры, чувствует запах пота Эдварда. Возбуждение плывет по комнате, волоски на руках Кристины становятся дыбом, когда скрип вдруг прекращается. Чужой оргазм вызывает зависть, желание раздвинуть ноги и коснуться себя там, сильнее, нежнее, еще.

Но этого недостаточно.

Когда Эдвард и Майра покидают лихачей, Кристина стыдится собственных чувств. И снов, в которых кровать в углу по-прежнему поскрипывает в ночи.

Кристина влюбляется в Уилла исподволь, сама того не замечая. Самое удивительное, что чувство это взаимно, серое подземелье лихачей окрашивается во все цвета радуги, уже не раздражает, что Трис вечно пропадает черт знает где. И пусть все ограничивается теми самыми робкими поцелуями, теми самыми стыдливыми объятиями. Сейчас Кристине достаточно и самой малости, сейчас она хочет, чтобы ничего не менялось.

* * *

Кара говорит: «Прости». Но Уилл мертв, в этом одинаково виновны и Трис, и Джанин Мэтьюз, а Кристина не хочет прощать никого.

Кара говорит: «Я понимаю». Но Уилл мертв, а Кристина не хочет понимать, что у Трис якобы не было другого выхода.

Кристине снятся совсем другие сны. Теперь ее оргазм — смерть лучшей подруги. Бывшей лучшей подруги. Во сне Кристина берет нож и долго, с наслаждением, режет кожу Трис на лоскуты, срезает мясо с кости ломоть за ломтем, глядя девушке прямо в глаза. Кристина ломает пальцы Трис, один за другим, пока рука, убившая Уилла, не превращается в бесформенное нечто.

Сны приходят в реальность. Кристина смотрит, как Трис-убийца-Уилла разговаривает с другими лихачами, словно ничего не случилось, и хочет вырвать ее лживый язык. Выдавить голыми руками податливые глазные яблоки, хотя нож для масла тоже кажется теперь неплохим вариантом.

Кристина больше не знает, чего хочет. Разве что... Кристина хочет, чтобы Трис умерла.