Рожденные, чтобы сгореть (гет)

Несмотря на все противоречия и разногласия, город встречал каждый день всё больше страждущих беженцев. Пытающиеся убежать от суровой реальности, они только находили новые проблемы. Разногласия среди местного населения не были в новинку, и каждый день смелые и подкованные солдаты оберегали покой на улицах Киркволла. Верхний город всегда был показательным местом. Чистые улочки, ухоженные клумбы, свежевыкрашенные ограждения, но не многие могут сказать, что это только маска.

Постоянные интриги среди зажиточных аристократов приводили в бешенство меньшие слои населения. Постоянные набеги и нападения на Верхний город это только подтверждали. Но больше всего не повезло Нижнему городу. Находясь в самой низине, его постоянно заволакивал утренний туман. Постоянная сырость вперемешку с удушливым запахом дыма из мастерских делала это место убогим.

Но, несмотря на все это, город продолжал жить, утопать в море преступности. Злобные и косые взгляды населения, суровые храмовники, прочёсывающие город и все его укромные уголки. Кажется, только благодаря одной Церкви этот город не погряз в хаосе. Все эти годы Владычица Церкви была надеждой и опорой для него. Всеми своими силами она пыталась сохранить тот маленький кусочек спокойствия, который поддерживал город. Но с каждым новым днём проблем становится больше.

* * *

Яркое солнце, палящее высоко в небе, игриво нежилось в ярко-рыжих волосах. Свежий ветерок мягко щекотал нежную кожу. Глядя в глаза, можно было увидеть неуверенность и скованность в предстоящей встрече.

— Ты уверен, что они обрадуются мне? — в голосе девушки отчётливо слышались нотки паники.

Стоя рядом с домом дяди, девушка чувствовала дискомфорт. Её не пугал Нижний город, она не обращала внимания на заполненные улицы. Люди, видя необычную девушку рядом с симпатичным парнем, начинали перешёптываться и косо смотреть, показывая пальцем, но они не вызывали у неё никакого интереса. Единственное о чём она могла сейчас думать, как её встретит семья.

— Мариан, все будет хорошо. Вот увидишь, — и, улыбнувшись, брат дёрнул сестру за рыжий локон.

Стоя немного поодаль, Варрик, Изабела и Андерс о чем-то очень оживлённо беседовали. Они были рады вернуться в этот пыльный и суматошный городишко, несмотря на все связанные с ним проблемы. И лишь их громкий и заразительный смех разносился по всему кварталу, говоря всем окружающим, что жизнь, несмотря на все препятствия, может быть весёлой.

— … я уверен все с ним в порядке, мама. Небось, склеивает очередную дурочку в «Висельнике».

По голосу было нетрудно догадаться кто это. Появившийся из-за угла парень подтвердил догадку. Он вышагивал по вымощенной из камня улице, его тёмные волосы были немного взлохмачены, и это придавало некий игривого азарта. Завидев знакомую физиономию брата, он только скривился в ехидной усмешке. Но тут же изменился в лице, завидев рядом стоящую с ним девушку. Он хотел что-то сказать, но стоял лишь с открытым ртом, не смев подобрать слов, а глаза темновато-серого цвета излучали панику и неожиданность.

— … это же твой брат, Карвер. Зачем…

Время не щадило женщину. Седина прокралась в её прекрасные локоны, кожа покрылась морщинами, но глаза всегда излучали ту теплоту, в которой так нуждалась девушка.

Сумка выпала из рук женщины, и глухой звук отозвался эхом в округе. Она стояла, прикрыв ладонью рот, и на глазах появлялись слезы. Она не могла поверить своему счастью. Вся семья, наконец, была в сборе.

Завидев мать, на душе у девушки словно упал камень. Сдерживать эмоции не было сил, засияв от счастья и расплывшись в улыбке, девушка подбежала к матери и крепко обняла её.

Стоявший все это время в стороне Карвер поставил сумки, неловко переминаясь с ноги на ногу, подошёл к сестре и тоже обнял её.

— Это только в первый и последний раз, сестрёнка, — произнёс брат, ероша рыжие кудри.

— И я рада тебя снова видеть, братец, — прошептала Мариан.

Бурная беседа оживлённых друзей переросла в тихое безмолвие. Все настолько прониклись эмоционально в увиденную картину воссоединения семьи, что даже Изабела, неприступная крепость всех милостей, растаяла. Щёчки порозовели, а на губах засияла улыбка. Это было незабываемое ощущение радости за близких людей, что даже было непостыдным поступком показать свои эмоции.

Вытирая слезы тыльной стороной руки, Лиандра, шмыгнув носом, произнесла:

— Что же мы стоим на улице, заходите в дом. Я чайник поставлю. У меня много душистых трав. Заварим чай. Посидим, поговорим, — унимая дрожь во всём теле, женщина пыталась говорить спокойным голосом. Но от волнения мысли путались, и говорить было немного сложно.

— Спасибо за приглашение, Лиандра. Но, не знаю как остальные, а мне нужно помыться и переодеться, — оттягивая порванную и запачканную кровью кофту, пиратка скривилась, показывая отвращение.

— Мы будем немного некстати. Вам всем надо о многом поговорить, — высказался Варрик, — но за приглашение большое спасибо. Может, как-нибудь в следующий раз? — развернувшись, гном вальяжным шагом зашагал в сторону его любимого места, где тот любил проводить большую часть своей жизни. — И Хоук… не забудь, что Блондинчик сегодня проставляется! Мы вас ждём! — выкрикивая вслед, он в сопровождении верных друзей зашагал в «Висельник».

— Тогда, прошу всех в дом, — указывая на дверь, улыбнулась женщина.

В маленьком деревянном, но уютном домишке за кружкой свежезаваренного чая сидели совершенно разные, но близкие люди, рассказывали истории своей жизни. Гаррет говорил о нелёгкой жизни в Лотеринге, о чувствах, которые испытывал каждый день, о своих тренировках с отцом. Карвер же, слушая все это, мрачнел при упоминании той жизни, в которой он жил. Но потом вспоминал слова отца, который говорил ему, что он сильный и самостоятельный парень, и поэтому в этом мире у него будет больше шансов выжить, нежели его брату и сестре. Только сейчас он понял слова отца, видя, что пришлось пережить его сестре.

Лиандра внимательно слушала своих детей. Где-то она была против нелепых затей Гаррета, но не осуждала его, ведь он это делал ради семьи. Слушая Мариан о её путешествиях по Тедасу, она испытывала гордость и одновременно грусть. Девушка рассказывала какие места повидала, о том, скольких людей повстречала на своём пути. Весёлых и грустных, ищущих помощи, и тех, кто готов был помочь. Она поняла, что на свете есть те, кто готов помочь потерянной девушке, но и есть те, которые не прочь нажиться на чужом несчастье.

Вспоминая свою жизнь, Мариан постоянно думала о тех людях, которые сделали ей больно, но всё больше вспоминала, кому она причинила боль. Отчего становилось тоскливо.

И лишь время продолжает идти своим чередом. Что было в прошлом, всегда останется в настоящем, и непременно откликнется в будущем. Время всегда будет идти с нами в ногу, иногда подталкивать вперёд, иногда задерживать, оставлять на месте. Но его не изменить, не поменять. Оно может натолкнуть на новые идеи или оставить ни с чем. Оно может подарить новые эмоции или заставить вспомнить старые, теребя незажившие раны. Время заставляет продолжать жить, но не всегда так, как хочется. И лишь время всегда будет жить своей жизнью.

Солнце, посылая последние ласковые лучи, пряталось за величественных нетронутых человечеством великанов. Люди возвращались в свои маленькие ветхие домишки. Ласково теребя волосы, обнимали своих детей. Садились за небогатый, а иногда очень бедный стол, но это не мешало им оставаться добрыми.

«Висельник» был тем местом, которое всегда выслушает, поможет снять напряжение и унять боль. Даже несмотря на ветхие и давно отсыревшие стены, покосившиеся двери, потрепанные временем и покарябанные неаккуратными посетителями столы и стулья, это место всегда встречало теплом и своим уютом потерянные души.

В столь непоздний час тишину разрывал громкий и дружный смех. Сидя за одним большим столом и попивая из больших кружек всеми любимый и незаменимый эль, пятеро друзей делились историями. Изабела рассказывала истории своих путешествий на её «покойном» корабле, на какие риски она шла, чтобы пережить очередной шторм. Варрик делился сплетнями, которые могли вылиться в крупное дело. Но больше всего всё были заинтересованы в рассказах Андерса. Как он вместе с Героиней Ферелдена спасал брошенный и захваченный Порождениями тьмы Амарантайн. Как они обороняли осаженную врагами Башню Бдения.

Рассказал об ужасных, страшных и в то же время удивительных врагах. Говорящие Порождения тьмы, обезумевший монстр, называемая Матерью, порождающая каждый раз всё больше и больше «Детей». Умная личность, властный над себе подобными монстр, именуемый себя как Архитектор. Словно ярый фанатик, он преследовал цель установить мир между людьми и Порождениями тьмы, распространив скверну по всему Тедасу.

— Да, ничего не скажешь. Весёлая у тебя была жизнь, Блондинчик, — высказался Варрик, допивая очередную кружку эля. — Жаль, что меня не было. Я бы написал отличную историю.

— И ты бы добровольно согласился путешествовать на Глубинных тропах, в этих сырых туннелях полных Порождений тьмы? — вопросительно выгнув бровь, полюбопытствовала Изабела. Всем было известно, что Варрик, рождённый на земле, не особо любил находиться под землёй. Ну, если это не сулило отличной выгоды для него.

— Насчёт Глубинных троп ещё подумал, — задумчиво почёсывая подбородок, начал Варрик, — а вот с весёлыми ребятами я бы познакомился. Да и с превеликим удовольствием перебил парочку демонов с Героиней Ферелдена.

Допивая отличнейший эль, Мариан со стуком поставила опустошённую кружку на стол, тем самым привлекая внимание всех окружающих её друзей.

— Кстати, я несколько раз слышала, как вы упоминали об экспедиции, — быстро выпитый эль дал о себе знать. Тёплой волной он разлился по телу, заставляя каждую клеточку её тела откликнуться на зов. Три выпитые кружки замечательного пойла были перебором для юной магессы. — Куда вы собрались на этот раз?

— Братец разве тебе не рассказывал? — усмехаясь, Варрик заметил недовольный взгляд Гаррета. Было нетрудно догадаться, что он, может, специально, не хотел рассказывать об экспедиции. Боялся, что, не успев отойти от прошлого путешествия, она с головой погрузится в новое, не давая до конца оправиться от нависшей на неё правды.

— Как-то не успел, — сухо ответил Хоук.

— Оу… — Изабела, немного опьяневшая, скрестила пальцы на руках и подпёрла ими левую щёку. Невинно хлопая глазами, она ухмыляюще смотрела на Гаррета, — как это мило. Красавчик всеми силами пытается защитить свою маленькую сестрёнку. Я сейчас расплачусь, — и, проведя указательным пальцем по щеке, якобы утирая слезу, пиратка глубоко вздохнула.

Тыкая локтем в бок развесёлой Изабеле, Варрик закатился в истерическом смехе. Вскоре к веселящему смеху гнома подключилась и сама пиратка. Андерс, давно не напивавшийся до беспамятства, просто сидел, прислонившись спиной к холодной и отсыревшей стене. Закрыв глаза, он погрузился в невероятный водоворот блуждающих мыслей и летающих, где-то на задворках сознания, милых и пушистых котиков.

Немного растерянная Мариан вскоре поддалась этому блаженному чувству спокойствия и умиротворения, и, влившись в поток эмоций, она засмеялась в тон своему мелодичному голосу. Словно незамысловатой песней смех окутал пьяный и жаркий воздух в самом желанном месте во всём Киркволле.

Вскоре эмоции поутихли, а спёртый воздух все так же продолжал сдавливать надорванные лёгкие. Понадобилось несколько минут, чтобы все могли прийти в чувства. Смех не только отлично поднял настроение, но и заставил кровь бурлить в теле с новой силой, отчего тихо покоившийся эль начал свои боевые действия.

— Ну, а если серьёзно. Что за экспедиция? — утирая слезу, вызванную смехом, с разгорячённых щёк, задала вопрос любопытная девушка.

— Если серьёзно, — Варрик поставил почти опустевшую кружку на стол и начал свой рассказ, — история уходит в древние корни Орзамара. Многие пытались сказать, как давно был создан тейг. Уникальный своей архитектурой и местоположением, он не раз был объектом… исследований. Многие мародёры отдали бы последние штаны, чтобы хоть одним глазком взглянуть на древние и уникальные реликвии, которые погребены под многовековым слоем пыли Глубинных троп. Самое уникальное в том, что о нём ходят множество неповторимых легенд, которые вы нигде не услышите. И мы будем первыми, кто отыщет Первозданный тейг. Первыми… искателями сокровищ, — Варрик смог не только заинтриговать девушку, но и убедить, что её присутствие будет необходимым и полезным в неизвестном и опасном путешествии.

— Я определённо должна участвовать в этом деле! — воодушевлённая девушка, уперев локти о стол, вскинула руки. От громкого голоса спящий Андерс быстро пришёл в себя. Полусонными глазами он начал осматривать стол и сидящих за ним друзей. И что-то пробормотав невнятное себе под нос, снова откинулся на стену и, обхватив себя руками, сладко засопел.

Переведя снова взгляд на Мариан, Варрик, усмехнувшись, сказал:

— Я на это и рассчитывал, — улыбаясь во весь рот, он продолжил, — у тебя явная чуйка на интересные и захватывающие приключения. С тобой мы точно не соскучимся, — но посерьёзнев, добавил. — Но, есть одна проблемка. Карты мы нашли, но вот с деньгами… с этим сложнее.

— Сколько именно нужно на экспедицию? — Мариан приняла вид торгаша, заинтересованного в выгодной сделке. Лицо, выражающее деловой вид, давало понять, что девушка готова горы свернуть, но добыть нужную сумму.

Варрик тоже не был промах. Являясь членом Торговой Гильдии, самой влиятельной сетью наземных гномов, он знал, как отличить халтуру, от стоящего дела. Сейчас же, при взгляде на магессу, он видел ту коммерческую жилку. С ней можно вести отличные дела, даже если они будут незаконными.

— Если говорить обо всей сумме, то она составляет пятьдесят золотых, — немного помедлив, Варрик полез в небольшую сумку, доставая маленький мешочек и высыпая все находившиеся в ней деньги, он продолжил. — Нам же удалось достать только половину от необходимой суммы.

Сведя брови вместе, девушка о чем-то задумалась, уставившись на маленькую горку денег.

— во время моих… странствий, у меня осталось около пяти золотых, — сняв кожаный мешочек с пояса, девушка высыпала содержимые в нём деньги. Потратив несколько минут на подсчёт, она продолжила, — а если точнее, и с учётом, найденных с прошлого путешествия, то сумма составляет шесть золотых и восемьдесят девять серебряных. Значит, в скором времени нас ожидает увлекательная работа по поиску средств?

— И где нам их достать? — откинувшись на спинку стула, Изабела задала общий вопрос. — Помнится, у вас не так много времени осталось. А именно две недели.

— Контрабанда, — одно единственное слово, произнесённое магессой, могло заставить Гаррета измениться в лице.

Вспоминая тот год, когда он работал на Атенриль, у него на душе становилось неспокойно. Как он мог спуститься до такого? Подвергать опасности брата, мать и себя. Он вспомнил, как его чуть не поймали храмовники в Клоаке, когда проносил очередной контрабандный лириум. Хорошо, что в этот момент им на пути встретились работорговцы. И во всей этой суматохе, он сумел сбежать незамеченным. Тогда он пообещал себе больше так не рисковать.

— Это могло быть отличной идеей, если бы твой любимый братец не сжёг все мосты, связывающие с одной из самых влиятельных контрабандисток города. Известной, конечно, в очень узких кругах.

— Но она не знает меня. Ты, как самый влиятельный гном в городе, можешь познакомить меня с ней. Представишь меня, как самую умелую контрабандистку всех времён. Тихую, быструю, а самое главное, ответственную, — улыбаясь чистой, невинной, и одновременно хитрой улыбкой Мариан обратилась к Варрику. Гном долго изучающим взглядом сверлил девушку. Даже ему эта затея казалась не продуманной до конца, и поэтому опасной.

— Это может сработать. Зная Атенриль, могу сказать, что тебя она примет сразу, — облокотившись о стол и слегка скривившись в лице, он продолжил. — Но ты действительно согласна, Солнышко?

— Поверь Варрик, мне и не таким приходилось заниматься, чтобы как-то прожить. А контрабанда, это самое безобидное, — улыбаясь и пожимая плечами, она смогла навлечь на себя разгневанный взгляд братца. — Главное, не попадаться храмовникам, и все будет хорошо.

— Если ты и вправду на это решилась, — не отрывая взгляда от полупустого стакана, начал Гаррет, я пойду с тобой на дело, кто-то должен прикрывать тебе спину, — и глубоко вздохнув, он откинулся на спинку стула и залпом выпил содержимое кружки. — И маме не говори, она-то уж точно счастлива не будет. И Авелин. Ей точно нельзя рассказывать.

— Тогда решили. Завтра отправимся к эльфийке. А сейчас, ещё по кружечке!