Тульпы (джен)

— Серьезно? Ребята, это самая асоциальная женщина в мире! — закричал Шляпник.

Но тут же получил тычок в бок от Чешира:

— Тихо ты! Проснется, объясняй ей потом все.

Чешир как в воду глядел.

— Ребята, я опять тут? — проснулась Алиса.

Алиса Кингсли. Та, с которой все и началось, снова здесь. Она лежала около памятной норы, уставшая и мысленно проклинавшая оба мира: Страну Чудес и обычный. Первую — за то, что она есть, второй — за его эгоистичных, скользких любителей выгоды, которые называют себя людьми.

А именно так про них думала Алиса.

Вообще, она по жизни была полной неудачницей, хоть это клеймо и накладывалось постепенно. С детства Алиса была доброй, отзывчивой и доверчивой. Даже после того, как в два года у нее отняли лопаточку и формочки для песка, Бог не вложил в ее душу зерно сомнения в людях.

Зато, вкупе с доверчивостью и отзывчивостью, у Алисы не было силы воли и выдержки. Попросту говоря, она не умела держать удары судьбы. Таким образом, Алиса сначала постепенно разочаровывалась в людях, затем в ее душе начал прорастать сорняк ненависти.

Когда она была ребенком, взрослые только диву давались ее живости, желания поспевать везде, где только можно, а иногда и бежать туда, куда в принципе невозможно попасть.

Алиса взрослела, в ее глазах было все труднее найти жажду жизни. Все реже слышался смех. В отрочестве своем Алиса могла долго смотреть на кого-либо взглядом, выражающим слабый интерес, а потом сказать, что собеседник такой же, как и все. Какие же они эти "все" никому услышать, так и не довелось.

В школе Алису осмеивали, кидались в нее яблоками. Все, что слышала она от учителей — это сожаление о безнадежно испорченном фрукте и звук смачного подзатыльника.

Детский психолог, знай он, что сам факт наказания кого-либо странным образом удовлетворял Алису, забеспокоился бы. Но об этом не ведал никто, кроме плюшевого дракончика Алисы. Он, получая очередной подзатыльник, слышал: “Ты-то мне, Бармаглот несчастный, не дашь сдачи!”. И страдал дальше.

Правда, уже потом, во второе свое появление в Стране Чудес, Бармаглот все же попытался отомстить Алисе. Не получилось — это был чуть ли не единственный раз, когда окружающие увидели в ней стержень. Абсолем тогда заметил: “У бесхребетной есть хребет”.

Как итог: девушка, уже давно на выданье, но заранее старая дева, плюс к тому же — мизантроп. “Сумасшедшая”, — как-то сказал об Алисе Мартовский Заяц. Услышав такое определение от чуть ли не самого безумного обитателя Страны Чудес, многие поспешили убраться от норы настолько далеко, насколько это было возможно. И правильно сделали. На второе свое появление Алиса просто выстрелила в Траляля, да и еще и умудрилась убить! При крайней степени невезения, присущей ей, это было удивительно. Правда, голова после этого очень долго болела.

А первое свое появление в Стране Чудес Алиса уже не помнит. И хорошо, что не помнит: тогда в нормальном мире она со злости дала подзатыльник стражу Букингемского Дворца, за что провела полгода на исправительных работах. А в какой-то момент Алиса просто провалилась в нору в земле.

Проведя в Стране Чудес какое-то время, она не почувствовала никакого привычного отвращения к ее обитателям. И Алисе это понравилось.

После возвращения ее еще долго хотели поместить в психиатрическую лечебницу — якобы на две недели она просто перестала реагировать на что-либо.

Узнай об этом психиатр, он бы сказал, что все это реакция подсознания на агрессию такого рода, что разрывает личность на куски. Но что он понимает, в конце-концов?!

Вспомнив все это, Шляпник поморщился.

— Да, родная, ты дома.

О желании выкинуть ее обратно в эту нору он промолчал. Да и Чешир, незаметно положивший лапу на плечо Шляпника, прекрасно понимал это. Но надо терпеть, иначе конца этому не будет.

— Сходи, умойся, трубочист! — подтолкнул ее Шляпник в сторону ручья. — А мы пока пойдем в домик и приготовим чай.

Когда они оказались достаточно далеко от Алисы, Шляпник спросил:

— И как ты собираешься делать… это?

— Что “это”?

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я, — раздраженно дернул рукой Шляпник.

— Это сложный процесс. Не быстрый. Нам нужно задержать ее тут минимум на год, — объяснил Чешир.

— Ты слишком оптимистичен, — покачал шляпой Шляпник.

— Просто ты реалист. Я же предпочитаю жить в своих иллюзиях. Не чужих.

— Что если она откажется?

— Восстановить себя как цельную личность? Шляпник, ты идиот.

— Безумец! — поправил друга Шляпник.

В это время в дом зашла Алиса:

— На что я соглашусь?

Они переглянулись. Вопрос стоимостью в цельную личность.

— Долго рассказывать...

— Так я, вроде, никуда и не тороплюсь...

Шляпник вздохнул. Не то, чтобы он ненавидел Алису, но она его раздражала своей мизантропией.

— Когда ты была маленькая, то была очень… — начал Шляпник издалека.

— Интересным ребенком! — прервал его Чешир. Сейчас даже очень осторожное слово могло свернуть Страну Чудес в одну маленькую точку бесконечной плотности и массой, равной нулю. А этого не хотелось никому.

— Ты всегда была сама по себе. Вскоре тебе это надоело…

— И ты подсознательно начала «дружить» с теми, кого не было никогда и нигде, — руками Шляпник показал крест.

— Но им было сложно адаптироваться к твоему миру, — Чешир проплыл улыбкой прямо перед ее носом.

— То есть, скорее, тебе было сложно представлять этих не-существ в реальном мире, — руки Шляпника продолжали свою пантомиму: вместо креста они показывали будто что-то держат. И Алисе смутно показалось, что Шляпник кого-то душит.

— И ты создала свой, — мурлыкнул Чешир, подчеркивая простоту идеи, но сложность исполнения. Воистину «принеси то, не знаю что, оттуда, откуда не знаю сам», только в несколько ином ракурсе.

— И с тех пор жила в двух мирах. — Шляпник развел руки в стороны, сжав их в кулаки.

— Сначала не-существ было крайне мало, — Чешир постепенно являл себя миру: за полоской — полоска, за ней — хвост, затем уши и так далее…

— Но потом их становилось все больше и больше… — Шляпник опять сделал вид, что держит в ладонях два шара. — А тебя осталось совсем мало, — подытожил он.

Алиса никогда не была дурой, но сейчас эта логическая цепочка не укладывалась в ее голове.

Что-то вдалеке начало щелкать, трещать, некто покатился на роликах, а черепица с крыши дома, в котором они сидели, просто свернулась рулоном.

— Я не поняла, — наконец-то заговорила Алиса. — Вы из моего воображения?!

— Более того, — удовлетворенно отметил Шляпник, отхлебнув чая, — ты в нем.

Чешир, посмотрев в окно, увидел, что некие шарики закатились за совершенно определенные ролики. Процесс пошел. Чешир улыбнулся.

— Та-а-а-к, когда я успела сойти с ума? — спросила Алиса спокойным тоном, но явно прозвучал клич: «Сейчас рванет».

— Ты не сошла с ума! — запричитал Кролик, который заглянул в окно.

— Слышала когда-нибудь про тульпу? — спросил Шляпник.

Где-то в небе что-то бахнуло.

— Ясно. Если очень упрощенно, то это осколок твоей же личности. Чаще всего такой осколок долго акклиматизируется в условиях виртуального-воображаемого мира. В котором ты сейчас находишься.

Алиса шумно выдохнула. Где-то неподалеку ветром вырвало несколько деревьев.

— Какие еще будут «прекрасные» новости?

— Осколки хотят соединиться, Ваше воображенство! — сыграл пажа Чешир.

Глаза Алисы округлились, сама она на негнущихся ногах встала. Улыбка Чешира стала немного нервной, чашечка чая в руке Шляпника затряслась.

И тут создатель всея Страны Чудес ринулась по направлению к норе.

Чешир с диким ревом рванул за ней.

Шляпник тоже пошел за ними, но аккуратно — хороший чай, жалко, если расплескается.

— И что ты будешь делать теперь, умник? — спросил Чешира Шляпник.

Вместо ответа прозвучало:

— БАРМАГЛОТ!

Из-под земли вылезла вышеупомянутая тварь. Снова. Несмотря на то, что Алиса сама его убила, она сама же и возродила это чудовище. Стараниями Чешира подсознание Алисы, то есть Страна Чудес, работала на создание нового Бармаглота. И тут уже никакой вострый меч не поможет. Просто потому, что Кролик его выбросил.

— ВСЕ СЮДА! — продолжал кричать Чешир.

Шляпник с сожалением посмотрев на чашку чая, вздохнул и, сказав: «Эх, ладно… потом допью!», — вылил остатки себе на шляпу.

Около чудища теперь стали появляться большие толпы не-существ. Алиса просто продолжала бежать из этого сумасшедшего дома — Бармаглота она даже не заметила. А зря.

Он просто прицельно кинул в нее Кроликом, запрыгнувшим ему в руку. Попавший в Алису Кролик пропал в ней и ее отшвырнуло на метр вбок. Тем временем Бармаглот кидался все новыми жителями Страны Чудес, а Алиса кричала от боли — не каждый день твоя личность восстанавливается по кускам. И самое страшное — что все это воображает она, и нет никакого известного способа остановить это.

В конце концов, когда из не-существ остался лишь Чешир, Алиса успела дойти до норы. Почти. Он, как настоящий уличный кот канав Лондона, бросился на Алису, так что она с криком упала в злосчастную нору.

* * *

— Эм, где я? — растерянно спросила Алиса, озираясь по сторонам.

Вокруг все белое: белые стены, белые окна, белые простыни на белых кроватях.

— Черт возьми, как же режет глаза! — закричала Алиса.

— Не ори ты, в конце концов, — ответствовало тело само себе.

Голова раскалывалась так, будто она, как Зевс родил Афину из собственной головы, родит того же Чешира.

— И даже не мечтай, не получится, — произнесла Алиса.

— Ага, опять твой этот чертов Бармаглот что-то напутал! — заорала она.

В голове роились чуть более тридцати не-существ и одна Алиса.

Вдруг заговорило что-то не из тела Алисы:

— Мисс Кингсли, ваш ужин готов! — прокричали из-за двери и в маленькое отверстие в стене просунули миску с тухлым мясом.

— Вчера ел Бармаглот, — мрачно сообщил кто-то в Алисе.

— И этот гад выразил неудовольствие здешней стряпней, — продолжил кто-то.

Вся ситуация вдруг кристальным светом пролилась в разум Алисы.

Не было слияния, было вселение…

Алиса развела руки в стороны, а затем резко схлопнула ладони в замок.