Магический парадокс (гет)

Рано или поздно всё станет понятно,

всё станет на свои места и выстроится

в единую красивую схему, как кружева.

Станет понятно, зачем всё было нужно,

потому что всё будет правильно.

Льюис Кэрролл, «Алиса в стране чудес».

Солнце ослепительно светило в окно, словно торжествуя свою победу над ночным ненастьем. Только вот юноша, который, уткнувшись в подушку, пытался досмотреть свой сон, этой торжественностью определённо не проникся. Попытки поправить штору на окне оказались тщетными, ведь спросонья он совершенно забыл, что вчера сам отдал несчастную тряпку прачке в стирку.

Упрямое светило сделало своё дело, заставив отбросить последние попытки зацепиться за сладкую дрёму и хмуро вынырнуть из-под одеяла. Яркие утренние лучи заблестели в серебристой лохматой шевелюре, создав на голове сияющий ореол в лучших традициях изображений святых на иконах.

Юноша прищурил серые глаза и со стоном встал с кровати. Часы на столе показывали пять утра! Ну и что же делать в такую рань? Конечно, приют просыпался довольно рано, но не с петухами же! Так — проклиная всё на свете, он стал лениво собирать разбросанную с вечера одежду, всё ещё влажную от давешнего дождя.

Вчера был последний день на временной работе. Последний, потому что он, наконец, насобирал денег на мечту всей своей жизни, на хорошую метлу!

«Зачем семнадцатилетнему парню из приюта метла?» — спросите вы. А затем, что этот паренёк был совсем не так прост, как казалось на первый взгляд. Он был волшебником! Вот уже шесть лет наш юноша вполне успешно учился в школе чародейства и волшебства «Хогвартс», и очень скоро начнётся последний, седьмой год учёбы.

О том, что будет по завершении седьмого курса, думать не хотелось. Вернее, думалось, но мысли эти старательно изгонялись из головы, так и не достигнув своего логического завершения. Ему стукнет восемнадцать, а, значит, жизнь в приюте подойдёт к концу.

Конечно, у маглов — не магов — были свои программы помощи сиротам, стоящим на пороге в реальный мир. Им выделяли жильё и даже пособия, пока те не найдут себе работу или не решат продолжить образование на льготных условиях. Но волшебнику помощь маглов вряд ли могла пригодиться, ведь жизнь свою ему придётся строить совсем в другом мире. А к бедным сиротам этот мир не был так уж милостив.

От мрачных мыслей пришлось снова отмахнуться и занять голову чем-нибудь простым и понятным, например, вопросом — где взять относительно чистую и сухую футболку. Вся одежда была свалена на стуле в углу, образовав там непривлекательного вида бедлам, от которого у любого аккуратиста волосы на голове дыбом бы встали. Хорошо, что хозяина этих вещей, ни под каким углом нельзя было назвать подобным словом, посему одежду удалось достать без урона собственной психике.

Метла! Вот что сейчас было важнее всего. Он со второго курса играл на позиции ловца в команде факультета по квиддичу — волшебному виду спорта на мётлах. Сирота без гроша за душой мог рассчитывать только на убогие школьные «веники», которые вызывали в окружающих лишь ужас и жалость. По большей части проигрыши были не столько следствием мастерства соперника, сколько подчёркивали разницу в достатке. Зато теперь пришло время показать всем, доказать, даже лучшему в школе ловцу из Когтеврана, что у него есть достойный соперник!

Юноша закончил одеваться, окинул взглядом свою небольшую скромную комнатушку, которая теперь казалась даже просторной, и сразу почувствовал странную тоску. Лишние кровати убрали ещё зимой, поэтому только его спальное место у окна да стол со стулом в углу составляли её бедный интерьер. Стены были грязно-голубого цвета и давно просили, если не полной отделки, то хотя бы новых обоев. Окно без штор выглядело особенно убого, сияя в свете солнечных лучей трещинами в облупившейся краске. Но неуютно здесь было не поэтому. Ни в приюте, ни в школе юноша никогда не занимал всю комнату один. Были друзья, однокурсники. Но вышло так, что все парни-ровесники уже достигли совершеннолетия и покинули родные пенаты.

Звук открывающейся двери заглушил тяжёлый вздох.

* * *

«Приют Святого Павла» был не слишком большим по меркам подобных заведений. Постоянно жила здесь от силы сотня детей. Либо приют плохо финансировали, либо большая часть денег просто оседала в карманах главы мистера Джанкинса — скорее, второе, — но всё здесь выглядело бедным и убогим.

Мистер Джанкинс был значительной фигурой, как в прямом, так и в переносном смысле этого слова.

Будучи ростом семи с лишним футов, он весил столько, что при ходьбе по стареньким облезлым полам приютских коридоров доски жалобно трещали и прогибались. В душе каждого ребёнка всегда жила надежда, что однажды он провалится да там и останется, поскольку директор приюта, вдобавок ко всему, был очень жестоким человеком и ненавидел детей.

Попав на свой пост благодаря связям в администрации города, он совсем не занимался вверенным ему учреждением. Когда благородный джентльмен, коим Джанкинс, несомненно, себя считал, решал появиться в приюте, то бывал обычно всем недоволен. Поэтому и персонал, и воспитанники искренне желали видеть главу так редко, как это вообще было возможно, ведь получить тростью по рукам или ногам не хотелось никому.

Впрочем, если с руководителем приюту не повезло, то вот остальные работники были на редкость приветливы и добры. Старшая сестра Линда души не чаяла во всех своих чадах и всегда защищала перед мистером Джанкинсом. Это её стараниями в приюте было очень чисто и уютно. Все небольшие средства тратились только на нужды сирот, чтобы хоть как-то улучшить условия проживания. Нередко в ход шли и собственные сбережения. Вот и сейчас сестра Линда озабоченно хмурилась, глядя в счётную книгу.

«Старый хрыч совсем совесть потерял, прости, Господи! — думала она. — И как на эти гроши мне хотя бы еду закупить, не говоря уже о том, что постельное бельё давно пора менять, а крыша течёт повсеместно при каждом небольшом дождичке!»

Тишину раннего утра нарушил резкий скрип половицы. Отложив в сторону книгу учёта, сестра Линда осторожно выглянула в коридор. Длинный проход с множеством дверей был залит лучами восходящего солнца, и по нему, крадучись, шёл паренёк.

— Дрейк! — шикнула она. — Тебе чего не спится?

Юноша замер и напрягся, но затем, узнав её голос, широко улыбнулся и махнул рукой. Кричать на весь коридор не стал, чтобы никого не разбудить, и ответил только когда оказался у самой двери в кабинет.

— Простите, сестра Линда! — шепнул он, лукаво глядя на неё из-под длинных ресниц. И когда только этот маленький дьяволёнок успел превратиться в очень обаятельного и красивого молодого человека.

— Не могу спать, когда за окном такое светопреставление, — продолжил говорить Дрейк как ни в чём ни бывало.

— И ты решил по коридорам побродить, так, что ли? — открывая свою дверь шире, спросила сестра Линда. — Заходи, давай, чаем тебя хоть напою.

Она посторонилась, давая возможность пройти внутрь кабинета. Дрейк хмыкнул и воспользовался приглашением. Всё равно в такую рань ему особенно нечего было делать.

Сестра Линда аккуратно прикрыла дверь и направилась к небольшому буфетику, стоявшему в дальней части комнаты. Пока она возилась там с чайником и чашками, Дрейк уселся на стул напротив её рабочего стола. Всё в этом кабинете было ему привычно и знакомо, поскольку кто, как не главный хулиган и баловник приюта, удостаивался чести бывать тут едва ли не каждый день, а то и по нескольку раз в сутки.

В общем, примерным поведением Дрейк никогда не отличался, может, именно поэтому волшебная шляпа — та, которая в Хогвартсе распределяла учеников по факультетам — всерьёз думала сначала отправить его на Слизерин.

На стол с негромким звоном приземлились дымящийся чайничек, пара чашек и блюдце с печеньем, возвращая Дрейка из мыслей о школе. Сестра Линда устроилась на своём месте по другую сторону стола и начала разливать ароматный чай.

— Думал уже, чем займёшься после выпуска? — спросила она, не отрываясь от своего занятия. Небрежный тон, каким был задан вопрос, ни на секунду не обманул Дрейка. Он, как никто другой, знал, что все воспитанники этого приюта для сестры Линды были как родные дети. Ради них она была готова свернуть горы. И стало уже своего рода привычкой волноваться за каждого, кто покидал эти стены навсегда.

— Хм… — неопределённо промычал Дрейк и отвёл взгляд от морщинистых рук на залитый утренним солнцем подоконник. — Есть кое-какие идеи. Но мне ведь год ещё учиться, рано пока об этом говорить…

Сестра Линда оторвалась от своего занятия и мягко произнесла:

— Дрейк, это только так кажется, что год — это долго, и вообще очень не скоро, но поверь мне, всё случится так быстро, и глазом моргнуть не успеешь. А как придёт время, твоё решение должно быть уже максимально обдуманным и взвешенным.

Отставив чайник в сторону, она пододвинула чашку, наполненную горячим чаем, поближе к своему воспитаннику.

Дрейк с самого начала понимал, что его позвали не просто так. Предпосылки к этому разговору были и раньше, а значит, беседа обещала быть не из лёгких. Чтобы занять хоть чем-нибудь руки, которые вдруг некуда стало девать, он взял чашку и осторожно отхлебнул бодрящий напиток.

Тем временем сестра Линда продолжила:

— А что же родственники, Дрейк? Я знаю, в своё время они отказались брать тебя на своё попечение, но, может, взрослому и сознательному человеку они не откажут в своей поддержке?

Дрейк даже поморщился от этих слов.

— Мне жаль вас огорчать, сестра Линда, но далеко не все люди на свете считают детей дарами жизни… Особенно чужих детей… Особенно детей, которые могут претендовать на их благосостояние, — ровно произнёс он, вспоминая последнее письмо от так называемых родственников. В этом письме кузина сообщала о трагической кончине своего отца, дяди Дрейка, и слёзно просила вернуться, чтобы разделить с ними долговые обязательства. Как бы ни так! Из огромного состояния своей так называемой семьи он не увидел ни копейки. Если этот болван дядюшка умудрился полностью спустить все деньги и на фоне этого свести счёты с жизнью, лично Дрейк тут совершенно не причём.

С самого начала его жизнь больше напоминала трагикомедию в чёрно-белых тонах. Попав в приют в возрасте четырёх лет, Дрейк о себе почти ничего не помнил и всю историю своей семьи знал только из рассказов сестры Линды. Но стоит ли говорить, что знала она ничтожно мало, если не сказать ничего.

Волшебное сообщество издревле жило изолированно, и все контакты с маглами сводились к минимуму. Статут о секретности, запрещающий любое разглашение магической тайны немагическому населению, предполагал по отношению к нарушителям довольно суровые меры наказания. Поэтому, если вспомнить, что родители Дрейка были волшебниками, то об их судьбе и семье сестра Линда была осведомлена весьма поверхностно. С её слов, они были полицейскими и погибли на каком-то задании. Дом и деньги по наследству перешли почему-то не сыну, а младшему брату отца, который, не желая делиться ничем с племянником, просто отдал того в приют. Так Дрейк и думал до своего одиннадцатого дня рождения.

Ещё за пару лет до этой знаменательной даты с ним стали происходить очень странные вещи. Например, в возрасте девяти лет, старшие мальчишки, которые вечно издевались над теми, кто был помладше да послабее, заперли Дрейка на крыше, оставив там на всю ночь.

Дело было зимой, и где-то под утро, когда он уже совсем окоченел, дверь вдруг вылетела с такой силой, будто бы её выбило взрывной волной. Разумеется, никакой взрывчатки у Дрейка с собой не было. Но всегда гораздо проще закрыть глаза на необъяснимое, чем разбираться в причинах, поэтому все решили, что он сломал доски вручную! Тот факт, что дубовую добротную дверь и взрослому-то выломать не под силу, никому тогда в голову не пришёл.

В другой раз это случилось через год во время праздничного утренника в честь дня Святого Патрика. Дрейка тогда заставляли выступить с каким-то дурацким стихотворением, чего делать абсолютно не хотелось из-за страха перед публикой. В итоге, когда сестре Линде всё-таки удалось вытолкнуть его на сцену, внезапно отключилась звуковая система, а после и свет во всём квартале. Праздник был сорван, а приехавшие электрики только руками развели — система и кабели были в полном порядке.

Все эти странности, возможно, так и остались бы просто странностями, если бы на следующий год, когда Дрейку стукнуло одиннадцать, в приют не пришла женщина, которая представилась учителем школы-интерната «Хогвартс». Сестре Линде она объяснила, что руководство школы было крайне заинтересовано потенциалом юного Дрейка и настаивает на его переводе.

Конечно, сестра очень переживала за своего, хоть и нерадивого, но от того не менее любимого воспитанника, однако, скрепя сердце, всё же разрешила учителю побеседовать с ним. Именно эта женщина, которую, как выяснилось, звали профессор МакГонагалл, рассказала Дрейку о том, кто он есть на самом деле. Что все эти «случайности» на самом деле никакие не случайности, а закономерные всплески зарождающейся магии. Она же посвятила Дрейка в настоящую историю семьи.

Его родители на самом деле никакими полицейскими не были. Они работали мракоборцами и занимались поимкой особенно опасных преступников в магическом мире. Погибли мама и папа действительно на задании. МакГонагалл не вдавалась в подробности, да и мало кто мог рассказать больше, ведь убийцу так и не поймали.[1]

Что же касается отца Дрейка, то он принадлежал к благородному роду. Глава семьи был в ярости, когда узнал, что сын ослушался его наказа и стал мракоборцем. И весть о помолвке с женщиной гораздо ниже по социальной лестнице лишь усилила недовольство. В приступе гнева он вычеркнул из завещания своенравного отпрыска, а всё состояние оставил второму сыну.

Отец Дрейка горевать не стал, жалования мракоборца за глаза хватало, чтобы обеспечить достойную жизнь жене и ребёнку. Без тени сомнения он навсегда разорвал отношения с родными, и, даже получив известие о смерти своего родителя, не поменял своего решения.

Но маленькой идиллии не суждено было длиться вечно. Через несколько лет случилось ужасное — супруги погибли при исполнении обязанностей, а их маленький сын остался сиротой. Младший брат отца наотрез отказался взять мальчика к себе и просто отдал его в приют.

На этом и заканчивалась грустная история Дрейка. Известие о том, что дядюшка промотал всё состояние и покончил жизнь самоубийством, оставив супруге и двум дочерям опозоренное имя и огромные долги, как ни странно, не принесло никакого удовлетворения. Считал ли Дрейк это заслуженной карой? Нет, не считал… В конце концов, Господь им судья.

Сестра Линда продолжала сверлить Дрейка взглядом, пока тот, охваченный неприятными воспоминаниями, судорожно сжимал в руках свою чашку.

— Тогда, может, ты согласишься и дальше работать в кафе у моего брата? — нарушил тишину её спокойный голос. — Дереку ты очень понравился, и он не раз говорил мне об этом.

Дрейк оторвался от созерцания чаинок и тут же об этом пожалел. Как же он не выносил все эти жалостливо-участливые взгляды! Как будто всем мало того факта, что приютские дети и так не самые счастливые на свете, так ещё и нужно постоянно тыкать их в это носом, как нашкодивших котят.

— Спасибо, сестра Линда, поверьте, я и сам смогу о себе позаботиться! — отрезал он, с негромким стуком возвращая чашку обратно на стол, и поднялся, чтобы уйти.

— Не глупи, Дрейк, — голос Линды стал строгим и сухим, совсем как у профессора МакГонагалл. — Думаешь, я из жалости работаю в этом приюте? Совесть можно и простыми пожертвованиями успокаивать! Я же хочу действительно что-то сделать! Хочу от всей души помочь, не отталкивай мою руку, прошу тебя!

Жар в голосе сестры Линды заставил Дрейка замереть на месте, такой он её ещё никогда не видел.

— Ты думаешь, я не знаю, что с вами происходит после? Думаешь, я не знаю, каково вам потом? Вы выходите отсюда абсолютно неподготовленными к реальной жизни. Господи, Дрейк, некоторые даже чаю толком заварить не могут, я уже не говорю про еду и заботы по дому. Как, скажи, как мне не беспокоиться за ваши судьбы? Сердцу не прикажешь перестать заходиться в бешеной скачке каждый раз, когда очередное дитя покидает наш приют, чтобы столкнуться с жестокостью окружающего мира… — она осеклась и суетливо загремела чашками, явно уже пожалев, что не сдержала свой порыв. Дрейк же почувствовал, как щёки заливает стыдливый румянец. Совершенно не хотелось обижать единственного человека, который его любил и заботился.

— Простите меня, сестра…

— Дрейк… — сдавленно произнесла она, — хочу, чтобы ты всегда помнил, что есть люди, которым небезразлична твоя судьба. Я делаю это от души, а не потому, что желаю видеть тебя обязанным мне в чём-то.

— Я знаю, — слабая улыбка, с которой были сказаны эти слова, оживила тонкие бледные черты. — Конечно же, я это знаю. У меня уже есть определённые планы на будущее и обещаю, если что-то пойдёт не так, обязательно, хотя бы вам об этом написать.

Часы на стене негромко пробили семь, и Дрейк вспомнил, зачем, собственно, он сюда пришёл.

— Сестра, вы отпустите меня сегодня в город на пару часов?

Линда, внимательно на него посмотрела и кивнула, видимо уже успела взять себя в руки.

— Только сначала на завтрак сходи, — сказала она, и Дрейк вышел из комнаты.

* * *

Час, оставшийся до завтрака, Дрейк провёл у себя в комнате за чтением «Истории Хогвартса». Эта книга никогда не надоедала. Он как раз дошёл до главы, где говорилось про первый Турнир Трёх Волшебников, когда привычный колокольный звон из часовенки напротив возвестил о начале нового дня. В коридоре сразу послышались возня и голоса.

На каждом этаже было несколько ванных комнат, но по утрам к ним, конечно же, выстраивались очереди. Дрейк был искренне рад, что шаловливое солнце позволило ему сегодня избежать всеобщей толкотни. Он отложил книгу в сторону и подошёл к чемодану, с которым всегда ездил в школу. На дне среди вещей лежал небольшой мешочек с галлеонами — монетами волшебного мира. Для покупки метлы их, конечно, было недостаточно, нужно было ещё заглянуть в волшебный банк Гринготс, чтобы обменять там деньги с летних подработок.

На глаза попалась небольшая резная шкатулка, поверх которой лежали сбережения. Дрейк осторожно вытащил её и открыл. Внутри на шёлковой материи было всего два предмета — ключ от сейфа в Гринготсе с деньгами родителей, которые он должен был унаследовать по достижении совершеннолетия, и небольшой золотой медальон на тонкой витой цепочке. Дрейк привычным жестом вынул медальон и поднёс к глазам.

Эта вещь была единственным напоминанием о той жизни, которая осталась за чертой трагедии. На плоской перламутровой поверхности мелкими камушками были выложены инициалы «DM». Буквы красиво переплетались друг с другом. Дрейк помнил, чего ему стоило сохранить эту вещицу в тайне ото всех, ведь среди нищих приютских детей желающих заполучить драгоценность нашлось бы немало.

Дверь в комнату внезапно распахнулась с такой силой, что грохот её удара об стену услышал, наверно, весь приют.

— Утречка, Дрейк! — не менее оглушительно проорал взъерошенный мальчишка, которому на вид было лет тринадцать.

— Стучать не учили, Лео? — недовольно поморщившись от такой громогласности, спросил Дрейк.

— Ух, ты! Эй, народ!!! Дрейк не спит уже, представляете?! Как ты мог? А вдруг сегодня снег пойдёт?! — ещё громче завопил Лео.

— Уже начался… Шапку не забудь и дверь за собой прикрой с той стороны, — хмыкнул Дрейк, возвращая шкатулку и её содержимое на место. За Лео можно было не волноваться. Это щуплое недоразумение тоже училось в Хогвартсе на Пуффендуе — по возвращении в школу должен был перейти на третий курс. А чужого он бы в жизни не взял.

Лео, вид у которого был совершенно безбашенный: вихрь кудрявых волос цвета спелой пшеницы, задорные карие глаза и вечно грязная, мятая одежда, как будто он только что пользовался камином с летучим порохом, — закрыл за собой дверь с неменьшим грохотом и вальяжно развалился на кровати, отпихнув в сторону «Историю Хогвартса».

— Но-но! — возмутился Дрейк и подхватил свою книгу буквально в сантиметре от пола. — Ты давай аккуратнее, не у себя в берлоге как бы!

— Ты в Косой скоро? — восторженно спросил Лео, пропустив мимо ушей последнюю адресованную ему реплику. — Как там твоя метла? Заждалась, поди…

— Сегодня как раз собрался, — с улыбкой сказал Дрейк. Для наглядности он подкинул вверх мешочек с галлеонами, который держал в руке.

— Ты на эту горстку веник для Филча только купишь, — заметил Лео, скептически разглядывая волшебную валюту.

— Кто сказал, что это всё? — в голосе Дрейка послышались нотки обиды. — Мне ещё фунты нужно в Гринготсе обменять, вчера как раз зарплату в кафе получил.

— О-о-о… — Лео даже подпрыгнул от восторга. — Тогда совсем другое дело! И какую хочешь взять?

Дрейк перевёл взгляд на окно и нахмурился: солнце больше не светило, и, похоже, небо начало затягивать тучами.

— Какую-нибудь «Комету», наверно… — задумчиво протянул он, всё ещё обеспокоенно косясь на небо. — На «Молнию» денег мне точно не хватит.

— Отставить скептицизм! — командным тоном гаркнул Лео. Похоже, функцию речи с нормальной громкостью ему при рождении забыли добавить. — Мне тут одна пташка сболтнула, что старик Морган прикрывает свою лавочку и распродаёт все мётлы. Если сегодня туда попадём, то наверняка успеем ещё прикупить что-нибудь.

— Успеем? — выразительно переспросил Дрейк. — А ты, никак, со мной собрался?

— Конечно с тобой! — рассмеялся Лео. — Ты думаешь, я просто так тебе информацию на блюдечке выложил? Купим крутую модель, хоть полетать дашь.

Дрейк снова посмотрел в окно, в этот раз пытаясь скрыть грустную улыбку. Желание Лео иметь хорошую метлу, не имея при этом никаких средств, ему было более чем понятно и знакомо.

— Чёрт с тобой, пойдём вместе, — сказал Дрейк и кинул взгляд на небольшое зеркало рядом со столом, чтобы оценить свой внешний вид. — Надо только Линде сказать, а то обвинят ещё меня потом в похищении малолетних.

Так, посмеиваясь друг над другом, они спустились вниз на завтрак. Обеденный зал, чем-то напоминавший Большой зал в Хогвартсе, уже был забит до отказа.

В зимнее время года помещение освещалось люстрами, подвешенными под потолком, сейчас же света из окон в человеческий рост было вполне достаточно. Небольшие столики, каждый на четыре человека, были почти все заняты, и пришлось быстрее забрать свои подносы с едой, чтобы успеть занять последний свободный.

— Хофю посмответь на сливевинские вофли… — давясь овсянкой, тараторил Лео, — ковта ты сдеваеф их ловса-неудафника…[2]

Дрейк же в ответ только громко хмыкнул и принялся вертеть в руках свой стакан с молоком. Прошло минут пять, прежде чем он ответил, не скрывая иронии в голосе.

— Их ловец, может, и неудачник, но денег у его папаши куры не клюют, и метла у него такая, о какой мне только мечтать…

— У типя фсё полусится! — торжественно проблеял Лео и заглотил разом почти полтарелки.

— Притормози… — поморщился Дрейк. — Вот зарёкся же садиться с тобой за один стол. Меня стошнит сейчас от ошалелости твоего аппетита!

— Зафидуй молся… — довольно буркнул тот. Он-то прекрасно знал, что из всего приюта, да и, пожалуй, из всего Хогвартса тоже, Дрейк больше всего был привязан к маленькому озорнику из Пуффендуя. Хотя нет, был еще один друг, однокурсник и капитан гриффиндорской команды по квиддичу Кристиан. Но связи с ним пока не было, этим летом Крис вместе с семьей уехал в Испанию.

Так уж повелось, что с первых дней, как Лео появился в школе чародейства и волшебства, они старались держаться вместе. Разница в возрасте дружбе совершенно не мешала, да и тот факт, что они учатся на разных факультетах, тоже.

Покончив с завтраком, было решено направиться к кабинету небезызвестной сестры Линды за разрешением на выход для Лео. Однако не успели они покинуть столовую, как кто-то окликнул:

— Дрейк!

Грудной и низкий голос в представлении местной красотки Луизы, вероятно, был верхом привлекательности, но на самом деле заставлял лишь передёрнуться. Особенно Дрейка, который в силу своей внешности, оказался её первоочередной мишенью. Но бежать было уже бесполезно, поэтому сдержав обречённый стон, он обернулся к миловидной блондинке, стоявшей у одного из столиков.

— Луиза, — Лео не только с точностью скопировал интонацию и тембр, но и изогнуться, изображая мифический бюст, умудрился.

— Помолчи, ошибка природы! — жеманным тоном огрызнулась Луиза, и, обращаясь к Дрейку, елейно добавила:

— Может, прогуляемся? Только без третьих лишних?

При этом она выразительным взглядом посмотрела на Лео, а тот, не желая оставаться в долгу, скорчил рожу.

Ответ дался Дрейку с трудом, ведь пришлось изо всех сил подавлять желание фыркнуть и скривиться одновременно.

— Луиза, нас уже двое и третьей лишней с нами будешь ты…

Конечно, за несколько лет безуспешных приставаний можно было и понять уже, что здесь ей ничего не светит, но до Луизы всегда всё доходило очень и очень туго. Дрейк иногда всерьёз задавался вопросом о том, правдивы ли народные шутки, связывающие цвет волос с наличием мозгов. С другой стороны, он сам был натуральным блондином, но на отсутствие здравого смысла никогда не жаловался… Как бы то ни было, уверенная в своей неотразимости Луиза отпускать Дрейка без боя совершенно не собиралась.

— У меня скоро день рождения, — проворковала она, прислоняясь к стене, чтобы продемонстрировать ладную фигурку, — и мы могли бы пройтись по магазинам, выбрать мне подарок...

Дрейк не выдержал и закатил глаза. Вот как объяснить такой особе, что для него ближе неё только звёзды?

— Боюсь, я не слишком-то разбираюсь в подобных вещах, Луиза. Почему бы тебе Харпера, к примеру, не позвать?

Харпер был на год младше самого Дрейка и на два старше Луизы. Этот полноватый чудак всегда души в ней не чаял, хотя, естественно, все попытки сблизиться с объектом своего преклонения встречали жёсткий отпор.

При имени своего давнего поклонника Луиза картинно передёрнулась, и на её лице проступило неприкрытое отвращение.

— Фи, толстый придурок, с чего бы это мне с ним вообще куда-то идти?

Эта бестолковая беседа и без того порядком Дрейку поднадоела, а уж от таких явных оскорблений в адрес пусть неуклюжего, но очень хорошего парня, желание продолжать разговор пропало совсем.

— Знаешь, что… — прошипел он, подойдя к Луизе вплотную так, чтобы сказанное больше никто не услышал. — А мне тогда зачем куда-то идти с такой безмозглой куклой?

Не ожидая таких слов, она ошалело уставилась перед собой, затем скривила свои аккуратненькие губки и обиженно обронила:

— Ну и дурак!

После чего гордо вышла из зала.

— Что ты ей сказал? — удивлённо спросил Лео, провожая взглядом Луизу, всем своим видом выражавшую оскорблённое достоинство.

— Только правду, честное слово, — по непроницаемому спокойному лицу Дрейка догадаться о чём-либо было просто нереально. — Иди, давай. Что-то мне не нравится погода, хочу успеть до дождя в Косой попасть.

Стоило им подойти к двери сестры Линды, как Лео робко замялся. Внутри он бывал не реже, чем Дрейк, поэтому особого желания заходить по собственной воле не испытывал.

— Ну! — нетерпеливо ткнул его под бок Дрейк. С улицы уже доносились первые слабые раскаты грома. — Шевелись, давай!

— Мммм… — замялся Лео. — Может, ты?

— Чего ещё придумал? Это твоя идея была со мной тащиться, я своё разрешение уже получил, между прочим.

— Ну, пожалуйста…

Устоять перед умоляющим взглядом оказалось выше сил, поэтому, тяжело вздохнув, Дрейк тихонько постучал и, дождавшись ответа, вошёл внутрь. В этот раз сестра Линда была не одна, напротив неё с вальяжным видом сидел мистер Джанкинс собственной персоной. В одной руке он брезгливо вертел небольшую чашку, а в другой держал дымящуюся сигару, пепел с которой стряхивал прямо на ковёр.

Мысленно проклиная Лео за его идиотское желание тащиться с ним в Косой переулок, Дрейк робко обратился к женщине.

— Сестра, хм, можно, Лео поможет мне в сегодняшнем деле? — зашёл издалека он. Задавать вопрос напрямую было глупо. Все неофициальные вылазки за пределы приюта должны были оставаться тайной для бессменного главы. — Он пообещал хорошо себя вести.

— Чем это вы, дармоеды, собрались таким заниматься? — рявкнул мистер Джанкинс, фокусируя на парне свой, видимо, не совсем трезвый взгляд.

— Я попросила Дрейка прополоть клумбы в саду, Роберт… — сухо ответила сестра Линда, однако в глазах у неё играли смешинки. — Конечно же, Лео может тебе помочь, дорогой. Только ты проследи, чтобы он от усердия не потерялся где-нибудь… в саду…

Дрейк кивнул, показывая, что намёк понят, и он обязательно проследит за этим непоседой.

— Тогда ступайте, — повелительно произнесла Линда.

Дрейк её волю выполнил, пожалуй, даже чересчур поспешно. Уж очень не хотелось оставаться ещё хоть пару минут на глазах старого алкаша Джанкинса.

— Ну что? — подлетел к нему на всех парах Лео. — Отпустила?

— Отпустила, отпустила! — шикнул на него Дрейк. — А ты давай заканчивай блажить на весь приют, у неё Джанкинс в кабинете. Просечёт, куда мы с тобой намылились и не видать нам Косого как своих ушей!

— Понял, молчу… — смиренно отозвался Лео и тут же воскликнул:

— Так чего же мы ждём?!

Дрейк лишь возвёл очи к потолку, понимая, что проще быстрее увести Лео от кабинета, чем заставить его снизить громкость хоть на пару децибел.

Они прошли через узенький и обшарпанный коридорчик, которым в основном пользовался персонал, кивнули старенькому охраннику Фросту и вышли на небольшую улочку, которая заканчивалась многолюдным проспектом. В лицо сразу же ударил душный и спёртый воздух, пропитанный запахами нагретого железа и асфальта.

— Уф… — выдохнул Лео, откидывая с лица чёлку. — Вот это парилка. Судя по всему, скоро будет сильный ливень.

— Это я и без тебя знаю, — отрезал Дрейк и уверенным шагом пересек улочку, чтобы оказаться на нужной стороне. — Шевелись, давай! Вот не задался день с утра! Сначала разбудило мерзкое солнце, потом вы на пару с Джанкинсом решили меня извести. Чувствую, это знак, что метлы мне не видать.

— Всё будет отлично, вот увидишь, — широко улыбнулся Лео, безуспешно пытаясь подстроиться под быстрый шаг друга, и оттого почти перешедший на бег. — Ты только давай того, помедленнее, а то дождя ещё нет, а я весь мокрый.

— Поделом тебе, — буркнул Дрейк, однако темп сбавил.

Чтобы добраться до Косого переулка, нужно было проехать немалое расстояние на метро, поэтому они под руководством Дрейка уверенно направлялись к видневшемуся вдалеке подземному переходу.

Станция метро встретила их тёплым, ещё более спёртым, чем на улице, воздухом, добавившим к уличному «аромату» ещё нотки подземных катакомб.

Дрейк опустил в турникет заранее подготовленный жетон и подтолкнул Лео к высоким решёткам, предлагая пройти к поездам.

— А куда дальше? — растерянно спросил Лео. Перед ними был длинный переход с множеством ответвлений. Хорошо хоть лестницы не перемещались в разные стороны, как в Хогвартсе.

— Хм, тут где-то схема быть должна, — озадаченно проговорил Дрейк, обшаривая взглядом рекламные стойки и какие-то автоматы.

— Отлично! — голос Лео был полон упрёка. — Не говори мне только, что мы с тобой сейчас забрались в метро, не имея ни малейшего представления о том, как на нём куда-либо добраться.

— Ну… Я читал…

— Читал?! — кажется, теперь их спор привлёк внимание всех окружающих.

— Да тише ты… — яростно зашикал Дрейк. — Я же не виноват, что наставники нас всегда через камин туда переправляли. Теперь придётся искать дорогу самостоятельно. Нам и нужно-то только, что с метро разобраться, а там от станции рукой подать.

Он принялся вертеть головой в поисках человека, у которого можно было бы спросить дорогу. Заметив девушку, которая читала какую-то книгу у одной из рекламных стоек, Дрейк решительно направился к ней.

— Извините!

Девушка оторвалась от своего чтения и заинтересованно на него уставилась.

— Не могли бы вы подсказать нам, как пройти к поездам по направлению в центр? — как можно вежливее спросил Дрейк.

— Как пройти? — искреннее удивление отразилось на её лице. — Да вот сюда спускаетесь.

Девушка указала рукой на ближайший спуск.

— Там увидите указатели с направлениями. Если нужно в начало состава, то вам налево, пойдёте направо — окажетесь в хвосте. Вы впервые в метро, что ли?

— Эмм… — замялся он, не зная, что сказать. — Вроде того. Спасибо за помощь.

Побродив немного среди выходов к различным линиям и проведя около получаса за разбором схем движения поездов, Дрейку всё-таки удалось сориентироваться на местности и найти нужный поезд.

— Слава богу! — громко сказал он, пытаясь перекричать оглушительный шум. — Больше я в метро ни ногой!

— Тут довольно интересно, ты чего! — с восторгом ответил ему Лео. Всё его внимание было приковано к многочисленным афишам и объявлениям, которыми были обклеены стены вагона. — Тебе так вообще, скоро самому везде перемещаться придётся!

— Хорошо, что к тому моменту, когда возникнет необходимость в путешествиях, я уже научусь трансгрессировать… — поезд начал тормозить перед остановкой, и Дрейк с непривычки едва удержал равновесие.

Добравшись до станции, где нужно было сделать пересадку на другую линию, они в очередной раз поняли, как ошибались, думая, что все мучения позади. В отличие от небольшой станции, возле которой располагался приют, Green Park пересекалась с тремя другими ветками.

— Они издеваются… — чуть ли не плача, стенал Лео, когда очередной проход вывел их в общий зал. — И что теперь делать?

Дрейк молчал. Выбора не было, нужно было ещё у кого-то спрашивать и снова чувствовать себя вылезшим из пещеры дикарём. На этот раз они выбрали пожилую женщину, которая сидела на одной из лавочек возле перрона.

— Простите, мэм… — вежливо обратился к ней Дрейк. — Вы не могли бы нам помочь?

Женщина подняла на них свой суровый взгляд, словно бы пыталась понять, достойны они её помощи или нет. Минуты через две, видимо решив, что достойны, она процедила:

— Что вы хотели, молодые люди?

Тон, коим была произнесена эта фраза, напрочь отбивал желание к дальнейшим расспросам, но ситуация была критическая, и Дрейк рискнул:

— Мы немного заблудились в переходах, мэм. Не могли бы вы подсказать нам, как пересесть на Пикадилли?

— Пикадилли? — переспросила дама, чуть смягчаясь. — Мне тоже нужно на эту линию. Следуйте за мной.

Она встала с лавочки и, тяжело опираясь на трость, зашаркала по направлению к одному из проходов. Им ничего не оставалось, кроме как пойти за ней следом. Конечно, не самая лучшая компания, зато страха снова попасть туда, куда не надо, уже не было. Как оказалось, переход на Пикадилли был под самым носом.

— Чёрт… — прошептал Дрейк на ухо Лео, поскольку дама всё ещё шла рядом с ними. — Если бы мы с тобой внимательно смотрели, не пришлось бы проходить проверку на вшивость в глазах этой старой кошатницы…

Оказавшись на месте, они дружно поблагодарили строгую даму и постарались отойти от неё как можно дальше. В конце концов, ехать в одном вагоне было совершенно необязательно.

Поездка длилась минут сорок, и ещё столько же времени пришлось потратить на то, чтобы найти нужный выход. Когда, наконец, впереди показалось хорошо знакомое здание «Дырявого котла», радости Дрейка не было предела.

— С ума сойти! — воскликнул Лео. — Никогда не думал, что буду так рад увидеть эту развалюху!

Он радостно бросился к дверям, а Дрейк подзадержался в проходе. Показалось, или в толпе действительно мелькнуло знакомое лицо одной знакомой с Когтеврана?

Они не были друзьями, хотя и не враждовали, однако сегодня Дрейк не был предрасположен к встречам со школьными знакомыми.

Посетителей внутри оказалось немало. Часы над каминной полкой показывали полдень! Да… Долго же они ехали.

— Есть хочу! — заявил Лео. Его взгляд был прикован к столикам, где колдуны чинно поедали свой ланч.

— Я тоже много чего хочу! — отрезал Дрейк, оттягивая Лео в сторону входа в Косой переулок. — Вот купим метлу и поедим!

Расстроенным видом Дрейка было не пронять. Поесть для Лео было так же, как для самого Дрейка поспать — то есть, жизненным кредо.

Он достал из кармана свою волшебную палочку и постучал по кирпичам, чтобы открыть проход. Едва арка разъехалась, перед ребятами предстала широкая улица с яркими вывесками и толпами народа.

— Ну, вперёд! — скомандовал Лео и опрометью бросился в самую гущу людей. — Сначала в Гринготс, а потом за метлой!

— Да тише ты! — гаркнул Дрейк, который теперь сам едва поспевал за мальчишкой.

— Не знаю, что там насчёт тебя, — едко усмехнулся Лео, — а вот я мокнуть под дождём желания не испытываю.

Дрейк поднял взгляд на небо и понял, что он чертовски прав. Влажный тягучий воздух и абсолютное отсутствие ветра красноречиво говорили о том, что с минуты на минуту над их головами разверзнется настоящее ненастье. На всех парах они влетели в здание банка, чувствуя на лице и руках первые капли.

— Ну вот! — хмыкнул Лео. — За метлой на лодке плыть придётся.

И вправду, поток дождя хлынул с такой силой, что почти сразу с крыш домов и по мостовой потекли мутные потоки воды.

— Об этом потом подумаем, — расстроено проговорил Дрейк. — Пошли пока очередь к обменнику займём.

Обменником они на магловский манер называли престарелого гоблина, который из года в год обменивал магловскую валюту на волшебную и наоборот. Очередь к нему и правда была немаленькая, зато среди народа в ней обнаружилось знакомое лицо.

— Колин! Привет! — улыбнулся Дрейк.

Колин учился с ним на одном факультете, но был на год моложе. Имея вполне миловидную внешность — светлые волосы и живые глаза чайного цвета, — он был очень замкнутым и стеснительным. Всему виной было магловское происхождение, которое факультету Слизерин никогда не надоедало подчёркивать. Конечно, Дрейк тоже был объектом многочисленных насмешек со стороны тех, кто считал достаток едва ли не самым главным условием для дружбы. Только он, в отличие от Колина, никогда не придавал этому особого значения.

Как говорил Крис: «Твой лёгкий и весёлый характер прекрасно притягивает людей и без материальных подачек».

— Привет, Дрейк… — с лёгкой прохладцей в голосе ответил Колин. — Какими судьбами здесь?

— Деньги обмениваем, зачем же ещё! — фыркнул Лео, с вызовом глядя на Колина. В отличие от Дрейка, который практически ко всем относился с каким-то врождённым благодушием, он был более резким по характеру, а ещё очень не любил двуличность.

Да, конечно, Колина многие недолюбливали за так называемую «грязную кровь». Однако он сам с неменьшим высокомерием относился к тем, у кого были проблемы в семье или в бюджете.

«Весь такой обиженный на целый свет, — не раз возмущался Лео. — А по сути, сам-то, чем лучше?»

— Прости, Дьюри, — ещё более прохладно ответил ему Колин, — я тебя не заметил.

Дрейк рассеянно наблюдал за этой сценой. Почему-то Лео с Колином не поладили с самой первой встречи. Он затруднялся назвать причины этой странной неприязни. Конечно, с полной уверенностью сказать было трудно, но Лео тоже был маглорождённым волшебником, только вот этот факт их совершенно не сближал. Да что греха таить, Дрейка Колин тоже с трудом переносил. Может, думал, что чистокровный сирота без гроша за душой — довольно ядрёное сочетание для дружбы с маглорождённым?

Дрейк кивнул Колину и вернулся на своё место в очереди, уже жалея, что начал этот никому не нужный и не доставлявший удовольствия разговор.

Открылась входная дверь и вошла та самая девушка из Когтеврана, встречи с которой Дрейк так хотел избежать. Она небрежным движением палочки развеяла водоотталкивающие чары и прошла мимо с таким заносчиво гордым видом, что дала бы в этом фору всему факультету Слизерин вместе взятому.

Разумеется, очереди и обмен не для таких, ведь у неё, как у отпрыска очень древнего магического рода, был фамильный сейф и даже личный счёт, которым можно было пользоваться в любое время по своему усмотрению.

Следом за девушкой ожидаемо зашёл и её отец. Вот этого человека Дрейк был действительно рад видеть, ведь перед ним стоял декан факультета Гриффиндор собственной персоной.

— Добрый день, сэр! — в один голос поприветствовали его друзья. Колин сделал вид, что увлечён разговором со своими родителями и здороваться не стал.

— Ох, добрый день! — удивлённо проговорил профессор, стряхивая дождевую воду с отворотов длинной чёрной мантии. — Какими судьбами здесь?

— Деньги собираюсь обменять, чтобы купить метлу, сэр! — похвастался ему Дрейк.

— Метлу? Неужели сами заработали? А мистер Дьюри? Группа поддержки? — весело спросил декан, сверкая своими тёмными глазами.

— Я, сэр, должен буду проследить, чтобы Дрейк не перепутал метлу с чем-нибудь не способным к полёту, — нагло ответил ему Лео, за что получил тычок локтем.

— Ну вы, бесспорно, эксперт… — с притворным пониманием усмехнулся профессор. — С вами наш ловец точно не пропадёт…

— Пап… — позвала девушка, которая стояла уже возле стойки чуть дальше по проходу.

— Иду, иду… — махнул ей рукой профессор и попрощался с мальчиками.

— Прикольный у вас декан, — сказал Лео, глядя тому вслед. — Хотя с дочуркой ему явно не повезло. Стерва стервой…

Дрейк неопределённо кивнул головой и перевёл взгляд на очередь перед собой, а Лео продолжил:

— Ну, сам посуди, она уже по всем слизеринцам прошлась в поисках достойной партии. Поговаривают, что очередной жертвой стал их ловец. Может, она отвлечёт его настолько, что он вообще забудет, как на метлу правильно садиться?

— А он разве знает?

— Риторический вопрос…

Время за шутливым разговором пролетело незаметно, и вот уже подошла, наконец, их очередь.

— Здравствуйте, — вежливо обратился к гоблину Дрейк. — Я хотел бы поменять у вас фунты.

— Конечно-конечно, молодой человек, одну минуту! — проскрипел старик, пересчитывая пачку денег, которую ему вручили.

— Ничего себе, а ты неплохо потрудился! — ткнул Дрейка под бок Лео.

— Скажешь тоже «неплохо!» — возмутился тот. — Да я несколько лет их зарабатывал!

— Прошу вас, распишитесь вот здесь, — обратился к Дрейку гоблин и протянул лист, оказавшийся стандартным соглашением на обмен, по типу того, какой дают в каждом магловском банке. Дрейк поставил внизу свою подпись, и гоблин положил на стойку довольно внушительный мешочек с волшебными деньгами.

Выбравшись из толпы они сразу же направились к выходу.

— Классно! — весело приплясывал Лео. — Что ж ты мне сразу не сказал? Если сговоримся, то, может, и что покруче «Кометы» приобретём!

Дрейк ничего ему не ответил, хотя в глубине души и сам рассчитывал на хорошую покупку.

Тем временем дождь на улице поутих и стал больше похож на мокрую и противную сыпь, поэтому негласно было решено сделать марш-бросок прямо до магазина мётел.

Когда они, запыхавшиеся, влетели в невзрачную лавчонку, их вдруг остановил насмешливый голос.

— Кого я вижу! Никак наши сиротки пожаловали!

Дрейк злобно оглянулся: в проходе за ними стояло несколько подростков-однокурсников со Слизерина. Он мысленно застонал. Перепалки в школе — это одно, а вот стычки на людях в магазине — совершенно другое. К тому же как теперь выбирать себе метлу на глазах у этих вот?

— Приветик слизеринским отморозкам! — весело пропел рядом Лео, отчего у Дрейка даже волосы дыбом встали. Он себе, часом, гроб заказать не забыл?

— Ах ты, маленькая бездомная тварь! — зашипел самый рослый, сынок действующего министра магии. Он был у них за главного. — Совсем страх потерял?

— Что здесь происходит? — к ребятам подошёл строго одетый мужчина лет сорока. По всей видимости, он был владельцем лавки и отцом однокурсника Лео, от которого и поступила информация о распродаже.

— Ничего не происходит, — нагло таращась, заявил другой, в котором Дрейк признал не так уж давно поминаемого ловца. А ведь они с Крисом кузены, и совершенно ничего общего![3] — Просто не знал, что в вашу и без того убогую лавку ещё и всякое отребье пускают.

— Ну… Раз наша лавка такая убогая, — проговорил мужчина, чеканя каждое слово, — то не смею вас задерживать, господа. Идите куда шли.

— Что? — в немом недоумении уставился на него первый, явно не веря, что ему здесь не рады. — Да как вы смеете? Да вы знаете, кто мой отец?

— Я прекрасно знаю, кто ваш отец, юноша, — устало потирая переносицу, сказал мужчина. — Однако если он не научил вас поведению в обществе, я здесь ничего поделать не могу. Будьте так добры, покиньте магазин.

— Прекрасно! — прошипел разъярённый парень. — Вы ещё пожалеете об этом!

Он развернулся, и вся компания покинула лавочку. Дрейк заметил, что кроме ловца, за всё время разговора ни один из его так называемых «друзей» даже голоса не подал, совсем как дрессированные собачки. Мужчина тем временем перевёл свой взгляд на мальчишек.

— Здравствуй, Лео! Рад тебя видеть! Чем могу помочь?— с улыбкой произнёс он и перевёл взгляд на Дрейка. — Может, представишь своего спутника?

— Мистер Морган — Дрейк, — протараторил Лео. — Дрейк — мистер Морган. Мы к вам за метлой пришли!

— За метлой, значит? — хмыкнул мистер Морган, которого столь скомканное знакомство, похоже, ничуть не смутило. — Только выбор у нас невелик, магазин закрывается, и почти всё мы уже распродали.

— И что же, совсем ничего не осталось? — со стоном разочарования спросил его Лео.

— Ну почему же… — улыбнулся мужчина. — Сын попросил приберечь для вас одну хорошую модель, сейчас принесу.

Дрейк ошеломлённо смотрел в спину удаляющемуся торговцу и шепотом спросил:

— А что, если нам денег не хватит?

— Ой, да брось! — оборвал его Лео. — Я Рубена предупредил обо всём заранее.

— Ты… — голос Дрейка сорвался. — Спасибо тебе…

— Тьфу на тебя! — шикнул на него Лео. — Я ж не по доброте душевной! Должен будешь, не забудь!

Они дружно рассмеялись.

В ожидании мистера Моргана Дрейк принялся разглядывать саму лавочку. Это было небольшое, тускло освещённое помещение с множеством вертикально-высоких витринок, внутри некоторых из них были различные модели мётел, правда большинство уже пустовало.

Стены помещения украшало множество плакатов: как рекламных афиш, так и постеров с командами по квиддичу, которые тут же привлекли к себе всеобщее внимание.

— Ух, ты… — протянул Лео. — Это же Дария Сомерсайл! Лучший охотник года по версии «Квиддич сегодня». Она совсем недавно в профессиональном спорте, но уже побила все рекорды по забитым мячам.

— Да… — согласился с ним Дрейк, рассеянно запуская руку в свои светлые волосы. — Где уж мне до них…

— Ты отлично летаешь! — запальчиво возразил Лео, сразу как-то взъерошившись. — Я готов лично отделать того, кто скажет, что это не так!

— Успокойся, блюститель справедливости, — хмыкнул Дрейк. — Это Гриффиндору положено бросаться на амбразуру, а Пуффендуй должен тылы прикрывать.

— Ха! — рассмеялся Лео. — И отдать вам всю славу? Ишь, какие!

— Молодые люди! — позвал их из-за прилавка мистер Морган. — Подойдите-ка сюда!

Токая друг друга, Дрейк и Лео тут же подбежали к нему.

— Ну что, готовы увидеть кое-что интересненькое? — подзадорил их мистер Морган и продолжил:

— Одна из лучших гоночных мётел австрийского производства «Лихта»!

— Ничего себе… — воскликнул Лео. — Никогда о такой не слышал…

— Я… слышал… — выдавил из себя Дрейк. — Но… мистер Морган… она ведь… состояние стоит…

— Так уж вышло, — продолжил тот, — что эту метлу, привезённую на заказ, у нас не взяли. Были с партией какие-то проблемы. Мы, конечно, её вдоль и поперёк уже проверили, да покупатели теперь не берут, вроде как боятся. Ну, я и подумал, раз всё равно закрываемся, пусть эту красотку получит тот, кому она действительно нужна. Ну как, согласен взять её, дружок?

— К… конечно… — запинаясь, произнёс Дрейк. — Но у меня всего-то пятьсот галлеонов…

— Отдам за четыреста и точка! — с улыбкой сказал мистер Морган. — На остальное купишь себе что-нибудь. У вас, приютских, поди, и денег-то нет карманных, чтоб даже безделицу какую позволить.

— Но… — начал было возражать Дрейк.

— Никаких но! — отрезал мистер Морган. — Сынишке моему полетать дашь.

Дрейк трясущимися руками взял упакованную в плотную бумагу метлу и, кивнув Моргану, положил на стойку свой мешок с деньгами, поменянными в Гринготсе. Так уж вышло, что все его подработки сложились в сумму чуть больше четыреста галлеонов.

Из магазина Дрейк вышел, всё ещё находясь в состоянии транса. Даже не верилось, что он держит метлу экстра-класса, о которой не мог даже и мечтать.

Морось прекратилась и погода, похоже, начала налаживаться, хотя какое Дрейку было дело до погоды!

— Ну вот… — восторженно проговорил Лео. — Как всё здорово обернулось-то!

— Да… — зачарованно проговорил Дрейк.

— Что «да»? — хлопнул его по плечу тот. — Есть пошли! У меня сейчас желудок к позвоночнику прилипнет!

______________________________________________________________________

[1] — уточнение судьбы родителей Дрейка. Побочная сюжетная ветка. (изм. после ред.)

[2] — «хочу посмотреть на слизеринские вопли, когда ты сделаешь их ловца-неудачника».

[3] — спойлер и изменение для тех, кто уже читал дальше.

Вспышки... Крики. Холод. Всё это было неизменными атрибутами его снов, его кошмаров. В очередной раз он видел всё, что происходило тогда в Хогвартсе — смерть и страх... задыхался в своих снах.

Гарри выдохнул и открыл глаза. В темноте едва ли можно было различить облупившийся и покрытый трещинами потолок или огромные плакаты с «Пушками Педдл», которыми были обклеены все стены небольшой комнатушки Рона. Но именно эту обстановку он помнил с момента, как впервые приехал в гости к Уизли, и она странным образом успокаивала израненную душу.

Послышалось тихое сопение и всхрап. Рон... Он был рядом... Как мало нужно было для счастья Гарри Поттера. Всего лишь место, где ему были рады, и люди, которые его искренне любили.

Но сколько горя он принёс этой семье... Гарри невольно зажмурился со всех сил так, что перед глазами поплыли цветные пятна. Дышать стало тяжело.

Фред... Никогда Гарри не сможет стереть из своей памяти сцену его похорон. Джинни, которая с воем бросилась к закрывавшейся крышке гроба. И Джордж, тихо стоявший рядом так, словно это его душу хоронят сейчас, словно это он сам, там, в гробу, скоро окажется завален землёй навсегда. Рон, чьё пепельно-серое лицо было одного цвета с мятежным небом, разразившимся тогда сильной грозой.

«Как дальше жить? — думал Гарри. — Как мы все будем жить дальше?»

Но они жили, даже нет, скорее, существовали. А он, так и вовсе словно бы умер. Остался на том вокзале с Дамблдором. И лишь бренное тело в этом мире не знало покоя.

Ещё всхрап, и Гарри вынырнул из душивших воспоминаний. Он осторожно встал с кровати, пытаясь не разбудить спавшего на полу Рона.

Эта комната уже давно была мала даже для одного взрослого человека, но Гарри по привычке попросился сюда. Не в комнату же близнецов ему идти... Да и Рон хоть как-то разгонял ту тоску, что грозила поглотить собой всю душу без остатка.

Гарри толкнул дверь и оказался на лестнице, пытаясь нашарить в темноте крутые ступеньки. Дорога до кухни заняла минут пятнадцать. В темноте было нелегко не наткнуться на что-нибудь ненароком. Взмахнув палочкой, которую теперь всегда носил с собой по старой привычке с тех самых палаточных времен, он зажёг одинокую свечу и сел за стол. Опустив голову на руки, он снова погрузился в свои невесёлые думы.

Очень скоро лето закончится, и им нужно будет вернуться в Хогвартс, чтобы закончить учёбу... Вернуться... Вернуться туда, где раньше был дом, а теперь лишь призраки утраченных друзей мерещились за каждым поворотом, словно немой укор ему — живому. Сможет ли Гарри там находиться? И как ему вести себя с остальными?

Сейчас наступило временное затишье. Дом Уизли находился под специальной защитой Министерства Магии. Никаких визитёров или репортёров... Но с возвращением в замок всё изменится... Готов ли он к этому?

Тихий шорох вырвал Гарри из объятий отчаяния. Кто-то спускался по лестнице. Через минуту в поле зрения показалась Джинни. Его дорогая, любимая Джинни. Самый близкий, самый понимающий человек.

— Гарри? Ты чего не спишь? — тихо спросила она. — Опять кошмары...

Это был даже не вопрос, а утверждение. Джинни знала Гарри лучше, чем кто-либо другой. Лучше, чем он сам себя знал.

— Прости, если разбудил, — проговорил Гарри.

— Глупенький, — слабо улыбнулась Джинни, — извиняешься ещё. Не разбудил ты меня, я сама встала. Может, почувствовала?

Она подошла к Гарри и села рядом.

— Поговорить не хочешь? Ты же знаешь, я всегда пойму и приму все твои слова.

— Джинни... — он привлёк её к себе и крепко обнял. — Просто посиди со мной вот так, и мне сразу станет легче...

— Волнуешься из-за школы? — со свойственной проницательностью спросила Джинни, уткнувшись носом в плечо парня.

— Есть немного... — признал Гарри. — Я слишком часто вижу замок во сне, чтобы ещё и наяву на него смотреть.

— Ну, Гарри, — проговорила Джинни, поднимая на него своё понимающий взгляд, — сам-то должен понимать, что тебе необходимо закончить учёбу. Ты ведь ни дня занятий не посетил. Я вот всего семестр пропустила, так чтобы мне на седьмой курс перевестись, пришлось всё лето за учебниками просидеть. Да ты и сам видел.

— Видел, — признал Гарри. — Ты молодец.

— Речь не обо мне сейчас, — отмахнулась Джинни. — Просто соберись и перетерпи один этот год. Хотя бы сможешь начать жить самостоятельно. Просто жить дальше. Пойми, Гарри: Фред, Тонкс, Люпин... Да, они ушли от нас. Ушли туда, где их уже ничто не побеспокоит. Но мы остались. Мы живы! И должны продолжать жить. Ты должен отпустить их, Гарри! Просто отпусти...

Гарри задумался над её словами. За окном уже начинал брезжить рассвет.

— Мне, кстати, сегодня восемнадцать исполнилось... — заметил он невзначай.

— В такую дату без подарка никак нельзя... — промурлыкала Джинни, и их губы встретились в поцелуе.

— Остановись, Джин... — через пару минут, задыхаясь, выдавил из себя Гарри. — В доме полно народа, мы не можем вот так...

Джинни хихикнула и отстранилась.

За окном занималась заря, предвещая начала нового солнечного и тёплого дня. Стал ли этот рассвет первым настоящим в жизни Гарри Поттера, не знал и он сам. Но после слов Джинни определённо стало легче. И узел, сжимавший душу всё это время, чуточку ослаб.

* * *

— Гарри! С днём рождения тебя! — воскликнула Гермиона, как обычно заключая его в свои объятья. — Держи подарок!

Она сунула Гарри в руки небольшую, красиво упакованную коробку.

Сейчас, когда на дворе вовсю светило солнце, а все они сидели за праздничным столом, всё произошедшее утром казалось лишь сном. И только вкус губ Джинни, который, казалось всё ещё ощущался на языке, говорил об обратном.

— Гарри, и от меня, вот, подарок, тоже... — слегка неуклюже произнёс Рон, протягивая парню коробку побольше. Гарри мог понять его заминку. С Гермионой Рон начал встречаться относительно недавно и отнёсся к дружеским объятьям не совсем равнодушно.

Гарри рассмеялся.

— Спасибо вам огромное, Рон, Гермиона. Что бы я без вас делал!

В этих словах не было ни капли лжи. Рон и Гермиона. Его верные друзья и соратники. Они прошли с ним через всё: радость, страдания, печаль... Они с полуслова понимали друг друга, они были частью друг друга...

Гермиона приехала в Нору совсем недавно. Она вернулась из Австралии, куда ездила, чтобы найти своих родителей и снять с них заклинание забвения. К таким мерам пришлось прибегнуть в прошлом году, чтобы хоть как-то защитить от нового режима и Пожирателей Смерти. Гермиона не говорила, как отреагировали её родители после всего. Хотя, будучи людьми очень умными, они должны были понять, что заставило дочь пойти на такие крайние меры.

За столом было немноголюдно. Миссис Уизли, как обычно, закатила пир горой, но прийти особенно было некому. Теперь некому... Если раньше частыми гостями были Римус и Тонкс, то теперь... Гарри вновь отогнал от себя тоскливые мысли. Сегодня он пообещал себе не думать об этом. Нужно просто жить... Просто жить дальше.

Он окинул взглядом сидящих за столом. Миссис Уизли… Господи, как сильно она постарела... Гарри как-то не замечал этого до сих пор. Столько потрясений за короткий срок сделали своё чёрное дело. Некогда пышущее здоровьем лицо осунулось и покрылось сетью мелких морщинок. Под глазами залегли тени.

Мистер Уизли выглядел не намного лучше жены, хотя и старался всеми силами улыбаться и поддерживать праздничную атмосферу. Джинни смотрела на него и лукаво улыбалась. Маленькая соблазнительница.

Рон и Гермиона сидели рядом. Рука Рона по-хозяйски обхватывала её за талию. Глупый Рон. Никто здесь не утащит твою девушку!

Вот и всё... Больше никого не было. Джордж всё своё время посвятил работе в магазине, снова открывшемся в Косом переулке. Гарри не винил его, понимая, что за работой тот пытается забыть, притупить хоть немного боль от потери Фреда.

Фред и Джордж... Кто же мог подумать, что всё так обернётся? Близнецы, которые всегда в представлении Гарри были только вместе, только рядом, вдруг оказались разделены непреодолимой преградой. Разлучены... смертью...

Ещё утром сова принесла подарок от Джорджа — свёрток, в котором была вечерняя мантия. И записка. «Пригласи Джинни куда-нибудь на вечер. Не теряйте зря время...».

Не теряйте время... Этой фразой было сказано всё. Жить моментом, пока можно. Один из девизов близнецов Уизли. Жить и наслаждаться жизнью.

Были и другие подарки: от членов семьи Уизли (Билла и Флер, Чарли, Джинни), от друзей из Хогвартса (Невилл прислал,— кто бы мог подумать! — напоминалку), и даже письмо с официальными поздравлениями от кузена Дадли (вот уж и правда неожиданность, а особенно то, что конверт принёс магловский почтальон, которого, правда, ещё в деревне перехватили мракоборцы).

— Ну что же мы сидим! — рассмеялся мистер Уизли. — Столько вкусностей на столе! Айда набивать животы!

Миссис Уизли улыбнулась, и все принялись за еду.

«Совсем как в старые добрые времена», — подумал Гарри. Умиротворённая картина общего застолья приносила и в его растерзанную болью душу покой и исцеление. Пусть они не вместе, как раньше. Пусть тень смерти уже омрачила светлое будущее, но они будут жить ради тех, кого уже нет, будут жить за них, будут жить так, чтобы выжившим потом не было стыдно перед павшими!

* * *

В тот же день вечером Гарри и Рон вместе сидели в своей маленькой комнатушке и играли в волшебные шахматы. Такое незамысловатое времяпрепровождение в последние дни стало их небольшой традицией. После всех тревог, волнений и опасностей, связанных с войной, шахматы были чем-то настолько домашним и умиротворяющим, что Гарри даже позволял себе ощутить себя хоть на несколько мгновений по-настоящему счастливым.

— Даже не верится, что через месяц мы снова туда вернёмся... — задумчиво проговорил Рон, не отрывая взгляда от доски, где сейчас «вражеский» конь пытался покуситься на его офицера.

Гарри очень не хотелось портить такие прекрасные и спокойные моменты разговорами о будущем. Он, конечно, понимал, что жизнь за пределами Норы вовсе не остановилась с победой над Волан-де-Мортом, но старательно избегал любых разговоров на тему: «А что дальше?»

Гарри, загруженный своими мыслями, сделал очередной ход и «потерял» пешку.

— Шах, — удовлетворённо постановил Рон. — И, Гарри, я могу понять это нежелание говорить о будущем, так ведь и дураку понятно, что я, Гермиона, Джинни и все остальные, как бы, переживаем за тебя.

Гарри снова промолчал и следующим ходом «отвёл опасность» от своего короля.

— Наверно, я просто боюсь... — негромко отозвался он. — Боюсь неизвестности, боюсь прошлого, боюсь себя...

— А мы тогда на что?

Гнев Рона был таким искренним, что на минуту он даже позабыл про игру.

— Ты думаешь, приятно нам каждый день смотреть на твои страдания и знать, что ничем не можем помочь? Гермиона вся извелась, я уже про Джинни молчу! Ты замкнулся в своём мире и не пускаешь туда никого. Это очень жестоко с твоей стороны... Мы тебе всё-таки не чужие люди!

Прозвучавшие слова подействовали на Гарри, словно ушат с холодной водой. Если даже Рон не выдержал, каково тогда было Джинни и Гермионе?

— Прости, Рон... Мне кажется, что эта безумная война сделала меня таким эгоистом...

— Дурак ты! — беззлобно отозвался тот, возвращаясь к игре и переставляя очередную фигуру.

— Я знаю, — ответил Гарри, и они дружно рассмеялись.

* * *

— Это обязательно? — поморщился Гарри. — Без моего присутствия никак?

Со дня рождения прошла неделя. Всё было спокойно, но вот сегодня утром к ним пожаловал Кингсли. С ним было ещё два мракоборца. Бруствер временно выполнял обязанности министра магии, пока собрание Визенгамота не утвердило окончательного кандидата на это место. С того времени, как они встречались в последний раз на битве при Хогвартсе, он абсолютно изменился. Золотая серьга в форме кольца пропала, а в чернильного цвета строгой мантии Кингсли здорово смахивал на вымышленных маглами борцов с пришельцами — людей в чёрном.

Миссис Уизли любезно предложила побеседовать на кухне, где им никто бы не помешал.

— Я понимаю, каково вам, Гарри, — в голосе Кингсли сейчас не было той привычной мягкости, скорее, напряжение, — но без вас никак. Вы одни из главных свидетелей по делу Малфоев. Люциусу, с побегами и прочими подвигами, есть, что предложить совету, в конце концов, мы ещё далеко не всех смогли взять. Но вот мальчишку и Нарциссу мне немного жаль. Они всего лишь жертвы...

Из окна виднелись головы Рона и Гермионы, занимавшимися чем-то по указу миссис Уизли. В голове Гарри пронеслись воспоминания: круциатус в Малфой-мэноре и измождённые, лишённые всякой надежды, лица друзей.

— Жертвы... — повторил он. Злость на Малфоев соревновалась в Гарри с жалостью к этому проклятому роду чистоплюев.

Люциус Малфой, трусливый богатей, пытавшийся ставить себя выше остальных. Если бы победил Волан-де-Морт, Малфои и не посмотрели бы на проигравших, просто растоптали бы всех на своём пути... Уничтожили и жили бы спокойно дальше, восхищаясь своим надутым самомнением.

Нарцисса... Едва ли была лучше мужа, лишь страх за сына мешал ей в полной мере выступать на стороне Волан-де-Морта. А вот Драко Малфой... помог ему однажды... Гарри скрипнул зубами, сжав челюсти так, что по лицу заходили желваки. Что ж, он уже спасал жизнь Малфою, и не раз! Разве этот факт не считается расплатой с долгом?

— Хорошо... — отозвался парень. — Просто расскажу всё, как было.

Кингсли на минуту замер, а затем кивнул, и уже выходя из дверей, сказал:

— Суд назначен на послезавтра, в десять утра.

Гарри промолчал, лишь проводил взглядом фигуру Бруствера, пока тот не скрылся из виду.

— Гарри, Кингсли приходил? — на пороге кухни появилась Гермиона. Она озабоченным взглядом скользнула по его лицу, и Гарри подавил в себе желание отвернуться. Слишком долго они все вместе были рядом, слишком многое пережили и теперь могли, наверное, читать друг друга, как открытую книгу. — Что он от тебя хотел?

— Ну… хотел он не только от меня, — выдавил из себя Гарри, — но и от вас тоже. Только вот разговаривать об этом со всеми ему, видать, совесть не позволила.

— О чём ты говоришь? — за спиной Гермионы появилось удивлённое лицо Рона. — Кингсли же член Ордена Феникса, вряд ли он будет делать что-то против нас. Чего ему было нужно-то?

— Хочет, чтобы мы все выступили на судебном разбирательстве дела Малфоев, — бросил Гарри, отворачиваясь к окну, чтобы не видеть их реакцию.

— Суд над Малфоями? Что может быть проще! — радостно воскликнул Рон. — Да я такого наговорю, что они всей своей чистокровной семейкой поселятся там навечно!

— Рон! — возмутилась Гермиона. — Если уж давать показания на суде, то правдивые! Малфои натворили достаточно, чтобы загреметь в Азкабан и без твоей помощи. Не опускайся до лжи!

— Кто тут опускается? — обиделся Рон. — Разве не в их святейшем поместье тебя столько мучили? Не они ли первыми примкнули к Тому-Кого-Нельзя-Называть? Хотя их амбиции потом малость сбавили обороты...

— Рон! — оборвала его Гермиона. Дрожь в её голосе заставила Гарри обернуться. Рон уже был не рад, что вообще открыл рот, таким бледным было её лицо. Гермиона всё же справилась с собой и тихо продолжила:

— Я и без твоих слов знаю, кто такие Малфои, и чем лично я им обязана.

— Кингсли хочет вытащить Драко Малфоя, — тихо сказал Гарри, но Гермиона и Рон его услышали, поскольку тут же обратили на него всё своё внимание.

— Почему ты так решил, Гарри? — удивлённо спросила Гермиона.

— Он сам сказал, не прямо, но я понял... Им зачем-то нужен Малфой... — задумчиво протянул Гарри, снова поворачиваясь к окну. — Хотел бы я знать, зачем. Снова эти тайны...

— Тебе не могло показаться? — вклинился в его мысли Рон.

Гарри раздражённо закатил глаза.

— Нет, Рон, мне не показалось. Я слишком долго играл в эти игры-недомолвки с Дамблдором и научился различать двойной подтекст. Им определённо нужен Малфой. И пока Кингсли не объяснит мне, зачем, я ради этого слизняка и пальцем не пошевелю.

— Гарри... — начала Гермиона.

— Гермиона, — оборвал её Гарри, — я знаю, что, по сути, он ничего нам не сделал и даже помог однажды. Но всё это время Малфой активно поддерживал Волан-де-Морта, сознавая при этом все последствия своих решений, и даже не пытался сопротивляться чужой воле. Он такой же слабохарактерный, как папаша! Да победи Волан-де-Морт — Драко Малфой первым отпраздновал бы это на наших могилах!

— Ты неправ, Гарри... — возразила Гермиона, заставив Рона удивлённо на неё уставиться. — Ты сейчас просто злишься на Кингсли за его утайки, но ты неправ... Если кто и заслуживает милости суда, так это Драко Малфой. Хватит таращиться на меня, Рон, я в своём уме! Как вы не понимаете? Он натерпелся не меньше нашего. Я видела это в его глазах... Не так легко переступить через принципы, которыми живёшь всю сознательную жизнь! Всё, что он считал правильным, в одночасье превратилось в кошмарный сон. Мне искренне жаль Малфоя, и я хотела бы ему помочь.

— Послушал бы он твои речи, Гермиона, — скривился Рон. — Небось, там и стошнило бы, от осознания, что его защищает грязнокровка!

— Рон! — Гарри перевёл на него взгляд.

Рон побагровел, когда осознал смысл своих слов.

— Прости меня, Гермиона, я не хотел... — залепетал он.

— Забудь, — бросила Гермиона и быстрым шагом вышла их кухни, а следом за ней вылетел и бормочущий извинения Рон.

А Гарри так и остался у окна, прокручивая в голове слова Гермионы. Конечно же, она права. С этим трудно было не согласиться. Да он и сам уже давно знал, как поступит. Знал, что всеми силами постарается защитить на суде Драко Малфоя. Вернее, он просто расскажет правду, не заостряя внимание на углах. В конце концов, все жалкие потуги Малфоя хоть как-то повлиять на ход боя в пользу Волан-де-Морта, неизменно проваливались. За исключением, пожалуй, того раза, когда он починил тот проклятый шкаф. Кто знает, чем обернулась бы эта война, проживи Дамблдор хоть немного дольше...

Гарри с усилием заставил себя забыть о директоре и вспомнить странности в поведении Кингсли. Что-то явно происходило, пока они здесь, отрезанные ото всех, почивали на лаврах. Он пойдёт на суд, но перед этим обязательно поговорит с Бруствером.

Ближе к вечеру Гарри, устав от бесконечных раздумий, гулял по заросшему садику позади Норы. Ему понравилось это место ещё с тех пор, когда он впервые попал сюда с Фредом, Джорджем и Роном на летающем Фордике. Улыбка невольно тронула губы при воспоминании о тех счастливых временах. Подумать только, что дядя Вернон, поставивший на окна решётки, с твёрдым намерением не дать Гарри попасть в Хогвартс, казался тогда куда страшнее и опаснее Волан-де-Морта со всеми своими возвращениями.

Взгляд пробежался по разросшимся кустарникам, никогда не знавшим стрижки и по тропинкам, которые никому и в голову не приходило расчистить. Как же Гарри нравился этот буйный и первозданный беспорядок, являвшийся неотъемлемой частью Норы. Идеальный порядок, скажем, тёти Петуньи, всегда наводил на него скуку и раздражение. Вечно не там стоишь, не там сидишь, не тут прикоснулся, напачкал или сдвинул на сантиметр в сторону. Может, именно поэтому, чисто из чувства противоречия, Гарри относился к беспорядку даже положительно.

Подул лёгкий ветерок, принеся с собой вечернюю прохладу, столь желанную после жаркого июльского дня. Гарри нашёл среди деревьев покосившуюся старенькую лавочку и сел. Он с наслаждением вдохнул воздух, напоенный ароматом диких трав и чуть влажный от приближающейся вечерней росы.

— Гарри! Не ожидала тебя тут встретить! — воскликнула показавшаяся из зарослей Гермиона. На ней было лёгкое, светло-бежевое платье, а свои босоножки она держала в руках вместе с какой-то книгой, явно решив прогуляться босиком по мягкой траве.

— Да я тут решил пройтись, отвлечься от всего... — задумчиво протянул Гарри, неопределённо махая рукой на окружающую флору.

— Вот как? — улыбнулась Гермиона. — Я тоже. И книжку взяла почитать.

Гарри перевёл взгляд на старый фолиант в её руке.

— Что за древность? — спросил он. — Всё никак не начитаешься?

— Брось хоть ты! — рассмеялась Гермиона. — Мне хватает подначиваний Рона. Это очень интересная книжка, чтоб ты знал! В единственном экземпляре, между прочим.

— Да? — с сомнением в голосе отозвался Гарри. — И о чём же сей бесценный талмуд?

Гермиона тут же прочувствовала его интерес и пристроилась рядом на лавочку, очевидно, чтобы продемонстрировать своё сокровище.

— Да вот, помнишь ту книгу про крестражи? — спросила она.

Гарри кивнул. Как будто бы он мог забыть. Сам лично Гарри никогда не открывал и не читал её, но от Гермионы был наслышан про этот сборник тёмной магии.

— Я ещё тогда, когда её читала, — нетерпеливо начала Гермиона, нервно теребя ремешок от босоножки, — наткнулась на одну оговорку в тексте. Что-то вроде — крестражи никак не действуют на душу за гранью магического парадокса. Это к нашей ситуации не относилось, и я не стала зацикливать своё внимание. Но, когда мы были в Хогвартсе, я вернула в кабинет Дамблдора ту книгу и увидела там ещё одну. Её название не могло оставить меня равнодушной.

Гермиона снова махнула томиком, на котором было что-то написано полустёртыми рунами.

— Я, разумеется, с разрешения профессора МакГонагалл, взяла её почитать, и та сразу предупредила меня, чтобы я ни в коем случае не потеряла книгу, потому что это единственный экземпляр.

— Ну, я понял, что это раритетный раритет, — нетерпеливо прервал её Гарри. — Что за книга-то?

— Она называется «Истина магических парадоксов»! — почти торжественно заявила Гермиона.

— Эмм... — замялся Гарри. — И о чём она?

Гермиона рассмеялась.

— О парадоксах, конечно! — и, наткнувшись на взгляд, полный недоумения, начала объяснять, как будто зачитывала параграф из вышеупомянутого трактата. — Магическим парадоксом является мир, созданный в результате инакопринятого решения, вызвавшего ответную реакцию в виде конкретных изменений в событиях при дальнейшем развитии реальности.

Гарри впал в ступор.

— Ты издеваешься сейчас? — язвительно спросил он.

— Ну ладно, ладно, — недовольно хмыкнула Гермиона. — Проще говоря, Магические парадоксы — это параллельные миры, которые возникают на распутьях наших решений. Вот, например, в этом мире ты решил купить в магазине яблоко, пошёл туда и по дороге попал под дождь. Пока ты ждал его завершения, то познакомился с девушкой, которая тоже случайно оказалась без зонтика. Но у тебя был выбор — пойти в магазин за яблоком, или, например, забыть про яблоко и съесть грушу, которая имелась в наличии. Представь, что ты решил съесть эту грушу и в магазин не пошёл. Ты не попал под дождь и не познакомился с девушкой, которая, может быть, стала бы твоей женой. Это всё образно, разумеется. Понимаешь?

— Не совсем, но кое-что... — заинтересовался Гарри, и Гермиона могла бы понять его. Кто, как не Гарри Поттер, был вынужден стоять перед бесчисленным количеством решений, многие из которых были судьбоносными для всего магического сообщества!

— А если, вдруг, чисто теоретически попасть в такой парадокс, что будет?

— Я не знаю, — призналась Гермиона, поглаживая руками томик. — В книге на этот счёт нет точного ответа, сплошные загадки. Что-то там про время обернувшееся вспять… И с двойниками тоже какие-то условия.[1]

— С двойниками? — не понял Гарри.

— Ну да, с альтер-эго проживающим в том мире. Вроде как одна и та же материя не может находиться в одном и том же месте. Если честно я не знаю, что это значит[2], — замялась Гермиона. Гарри же удивляло и забавляло, что даже она может чего-то не знать. — В общем, в этой книге подробно описываются сами парадоксы. Их виды и классификация. Похоже, автор книги всерьёз занимался изучением путешествий в другие миры. И, кстати говоря, не он один. Небезызвестные нам основатели Хогвартса тоже когда-то баловались теориями о параллельных реальностях, пока эти теории не были официально запрещены, как опасные для всего мира.

— Опасные? — удивился Гарри. — Это чем же?

— Ну, видишь ли, если просто предположить, что такие путешествия были бы возможны, — ответила ему Гермиона, — то от частых переходов ткань бытия очень быстро истончилась, вызвав тем самым большой парадокс или слияние миров, что привело бы, мягко говоря, к концу света. Поэтому все исследования в данной области были запрещены, а вся литература уничтожена, за исключением вот этой вот книжки, которая, видимо, принадлежала одному из основателей школы.

Она отложила книгу и перевела взгляд на пылающее вечерними красками небо.

— Конечно, я не собираюсь заниматься запрещёнными исследованиями. Но, знаешь, сама мысль о существовании других миров, в чём-то похожих на наш, а в чём-то совершенно отличных, не могла меня не захватить! — проговорила Гермиона спустя какое-то время.

Гарри молчал и думал над её словами. Хотел ли он увидеть такой вот «другой мир»? Глупый вопрос. Спроси его кто-нибудь, Гарри бы ответил на него категорическим отказом, но где-то, в самой глубине души он понимал, что это ложь. Увидеть такой мир, где не было войны, крови, убийств — не это ли величайшая мечта Гарри Поттера?

_____________________________________________________________________

[1] и [2] — дополнение к сюжету.

— Гарри... — позвал его кто-то. — Гарри, вставай! Гарри! Ну опоздаем же! Ты ведь собирался навестить перед слушанием Кингсли!

Эти слова заставили вынырнуть из пучины сновидений и обратить внимание на слегка рассерженную Гермиону, которая теперь с гораздо меньшим успехом пыталась растормошить Рона.

— Рональд Уизли! — почти шипела она. — Оторви, наконец, свою рыжую голову от подушки! Нам сегодня на слушание, если не забыл!

В ответ раздавались лишь неразборчивое мычание и стоны. Надо полагать, ни тон, ни увещевания подруги на сонного парня должным образом не подействовали. Слушая их своеобразную перепалку, в которой Гермиона всё сильнее раздражалась, а Рон всё никак не мог вспомнить хоть какие-то внятные слова, Гарри вдруг подумал о своём сне, очень странном, надо сказать.

Ему снился Хогвартс, — не те руины, что, казалось, калёным железом отпечатались у него в мозгу, а совершенно целый, будто бы и не было никакой войны. Небо догорало всеми красками заката, а приятный ветерок ласково шевелил волосы.Гарри сидел на небольшом камне у Чёрного озера и вглядывался в спокойную гладь его непроницаемых для света вод.

— Знаешь, Поттер, — раздался вдруг рядом спокойный, жутко знакомый голос с какими-то странными новыми интонациями, — мне никогда не понять людей, которые тратят свои время, нервы и молодость на то, чтобы кому-то насолить, кого-то оскорбить, самоутвердиться. Вот честно. Сам посуди, какой прок от всеобщей ненависти? Вечно дёргаешься, пытаясь угадать, с какой же стороны прилетит камень, брошенный очередным обиженным на тебя мстителем.

Гарри молча перевёл взгляд на собеседника и ошеломлённо уставился на сидящего рядом Драко Малфоя, серые глаза которого искрились от смеха и тепла...

— Я рад, что ты не такой, как он... — уже серьёзно проговорил Малфой.

В этот момент и произошло столь неожиданное пробуждение от голоса Гермионы, которое помешало услышать до конца слова их школьного врага.

«Чёрт, — подумал Гарри, — я за эти два дня совсем помешался на мыслях о суде, раз мне уже такая муть начала сниться».

Добренький Малфой... Гарри чуть не фыркнул от абсурдности самого предположения об этом. Слова «доброта» и «Малфой» явно не сочетались в одном предложении. Что за чушь он там нёс во сне? Не понимает, как это — самоутверждаться, — за счёт других? Это Малфой-то? Да они всей своей семейкой снобов могут на эту тему мемуары писать. Не осталось в магическом мире таких волшебников, которые так или иначе не почувствовали бы это на своей шкуре. Союзники всегда считались больше слугами, остальные — грязью под ногами.

Гарри нехотя поднялся с кровати, глядя, как Гермиона, оставив последние попытки поднять Рона «по-хорошему», просто наколдовала ему воды за шиворот, и друг теперь осоловело сидел в луже.

— Сам виноват! — холодно обронила девушка и прошествовала на выход с гордым и обиженным видом.

— Чего это она? — спросил Рон, не предпринимая никаких попыток встать и высушиться.

Гарри хмыкнул и потянулся за одеждой, которая была приготовлена ещё с вечера миссис Уизли.

— Поражаюсь её ангельскому терпению, Рон. Я бы сделал это гораздо раньше.

— Предатель... — вытаращил глаза друг, притворяясь жутко потрясённым.

— Ты, давай, шевелись уже, — поторопил его Гарри, — не то получишь вторую порцию душа, только уже от меня.

Рон скривился и потянулся к лежащей на тумбочке волшебной палочке, чтобы, наконец, наложить просушивающее заклинание. Гарри тем временем облачился в черные отглаженные брюки, кое-как натянул на себя рубашку. Строгую чёрную мантию он надевать не стал, в доме и без неё было достаточно душно. Привести в порядок торчащие во все стороны волосы оказалось вне его возможностей, и Гарри, промучившись добрые десять минут, просто махнул на них рукой.

Рон, который оделся почти одновременно с другом, составил ему компанию за завтраком, ведь Гермиона, вставшая раньше, уже поела и теперь весело болтала о чём-то с Джинни. Миссис Уизли поставила перед ними тарелки с яичницей и беконом. Мистер Уизли сидел напротив, читая номер «Ежедневного пророка», на первой странице которого красовался кричащий заголовок: «Судьба Злокозненных! Сегодня будет вынесен приговор аристократическому семейству Малфоев, которые известны также, как одни из самых преданных Пожирателей Смерти!».

Глядя на фото Малфоев, которое, по всей видимости, было сделано года три назад на каком-то приёме, Гарри поморщился, хотя жалость тут была совершенно не при чём. Просто то, с каким самозабвенным удовольствием все газетчики полоскали и смаковали любые новости об этой семье, напоминало время, когда он сам был в опале из-за возвращения Волан-де-Морта.

Мистер Уизли отложил газету и перевёл свой взгляд на Гарри.

— И как только они всё узнают? Не успели в Министерстве назначить точную дату, как у «Пророка» уже готов заголовок!

Гарри только неопределённо пожал плечами.

— Ну, Кингсли ещё два дня назад приходил к нам с разговором о заседании, к тому же внимание общественности, Артур. — ответила ему миссис Уизли.

— Конечно, Молли... — нахмурился глава семейства. — И всё же министру стоило быть повнимательнее с этим случаем. Дело едва ли не до тотализаторов уже доходит! Малфои далеко не ангелы, но даже они не заслуживают такой сомнительной чести, как ставки на собственное благополучие...

Диалог четы Уизли привлёк к себе внимание Джинни и Гермионы.

— Мистер Уизли, а что говорят по поводу дела Малфоев в Министерстве? — аккуратно осведомилась вторая.

Мистер Уизли взял со стола чашку горячего чая, заваренного ему супругой, сделал небольшой глоток, а после всё же ответил:

— Много чего говорят, Гермиона, — тон его был тих, в голосе слышалась озабоченность. — Кто-то считает, что они снова купят себе свободу, как в прошлые разы, кто-то поговаривает, что Люциус приберёг туза в рукаве и может рассказать много интересного о высокопоставленных лицах, другие же пророчат этой семейке прямой билет до Азкабана. Лично я склонен согласиться с последними. Суд показательный — у них практически нет шансов, если только Кингсли не сотворит чудо в последний миг.

— Вообще-то министр просил нас заступиться на слушании за Малфоев, па... — вставил в разговор Рон.

— Вот как? — мистер Уизли, похоже, был совсем не удивлён. — Его тоже можно понять. Эта семейка, конечно, порядком поднадоела общественности, но по сути, они далеко не самые ярые и уж точно не самые преданные последователи Того, Кого Нельзя Называть. После всех событий народ хочет зрелищной расправы, а Кингсли пытается действовать умнее. Гораздо полезнее иметь Люциуса Малфоя на поводке, чем в камере Азкабана.

— В общем, я пойду с вами, — продолжал мистер Уизли. — Нечего вам в одиночку там шастать.

Гарри промолчал и только кивнул головой, делая вид, что полностью увлечён поглощением яичницы. На самом деле он прекрасно понимал, с какой целью мистер Уизли решил составить им компанию. Сказать, что Министерство трясло от очередной смены порядков, не сказать ничего. Конечно, всего до конца Гарри знать не мог, поскольку от мира политики был очень далёк, но что любое слово, движение или поступок будут иметь огромное значение, было ясно сразу. Сидя в Норе, он был временно отгорожен от последствий своей победы, а теперь пришло время выйти в мир и оценить всё лично.

Гарри перевёл взгляд на настенные часы, которые показывали без пяти восемь. Слушание начиналось в десять, надо было торопиться, чтобы успеть зайти к Кингсли.

Добраться решили трансгрессией к гостевому входу. Гарри ещё месяц назад успешно сдал тест, поэтому с этим не возникло никаких проблем. Было немного интересно, функционирует ли до сих пор "туалет", но спрашивать у мистера Уизли он не стал, подумав, что это, собственно, неважно.

Оказавшись на знакомой заброшенной улице, он вдруг почувствовал себя неуютно. Не так легко избавиться от страха и ненависти, терзавших тебя не один год.

— Ничего-то здесь не изменилось... — протянул Рон, разглядывая мусорные бачки вдоль дороги. — Прибрались бы хоть.

— Это часть маскировки, Рон, — хмыкнула Гермиона, отыскивая глазами телефонную будку, которая собственно и служила входом.

Мистер Уизли кашлянул и бодрым шагом направился прямиком к ней.

Спускаться в Министерство пришлось по очереди, поскольку втиснуться вчетвером в узкую кабинку не представлялось возможным, они ведь уже не дети...

Сначала вниз отправились Рон с Гермионой, они немного повозились, пытаясь правильно сформулировать цель своего визита, но потом получили значки, и будка «поехала» вниз. Мистер Уизли кивнул Гарри, и они вошли в теперь уже пустую кабинку.

— Добро пожаловать в Министерство магии. Назовите, пожалуйста, ваше имя и цель посещения, — раздался где-то над головой такой знакомый прохладный женский голос.

— Артур Уизли. — бодро сказал мужчина. — Консультант отдела по борьбе с незаконным использованием изобретений маглов. Сопровождаю Гарри Поттера — свидетеля по делу Малфоев на суде.

— Благодарю вас, — произнёс голос. — Посетитель, возьмите, пожалуйста, значок и прикрепите к мантии спереди.

Из жёлоба для монет выкатился знакомого вида серебристый значок, на котором было написано: «Гарри Поттер. Свидетель». Парень прикрепил значок к мантии.

— Уважаемый посетитель, вам необходимо пройти досмотр и зарегистрировать вашу палочку у дежурного колдуна, чей пост находится в дальнем конце атриума, — предупредил их голос, и будка начала своё движение вниз.

Рон и Гермиона ждали их в стороне у стены, чтобы не мешать снующим туда-сюда работникам, которые спешили на свои рабочие места. Они изумлённо оглядывались по сторонам, поскольку всё в нём теперь выглядело совершенно иначе, словно бы специально было переделано, дабы не напоминать людям о тех зверствах, что творились здесь при Волан-де-Морте.

Жуткий монумент «Магия-сила» был, конечно же, убран, однако фонтан Магического братства сюда не вернули, теперь на их месте была огромная доска памяти, на которой значились имена всех погибших за время войны с Волан-де-Мортом. Люди приносили сюда цветы, огромное количество цветов, которыми была скрыта часть доски и ещё несколько метров пола вокруг. Подходить ближе особого желания не было, слишком много близких людей было потеряно в борьбе с Реддлом, чтобы лицезреть ещё и чужие потери.

Минуя толпу министерских работников, друзья и мистер Уизли подошли к охраннику, чтобы зарегистрировать свои волшебные палочки.

— Здравствуйте, Файнс, — сухо поздоровался мистер Уизли с дежурным колдуном. — Сопровождаю свидетелей.

— Прошу вас, палочки сюда, — подобострастно кланяясь, забормотал колдун, который, несомненно, узнал главных героев войны.

Гарри, Рон и Гермиона протянули ему свои палочки, и, пока Файнс их регистрировал, другой колдун очень тщательно просканировал каждого тонким золотым прутом. Для Гарри эти процедуры были знакомы, ведь он уже проходил их, когда впервые посещал министерство магии из-за использования волшебства при атаке дементоров, а вот Рону и Гермионе это всё было в новинку.

Получив назад своё имущество, они направились к лифтам, у которых толпилось немало народа. Пришлось встать в очередь, дабы протиснуться хоть в один из них. Чтобы попасть в кабинет Кингсли, им нужно было проехать почти до самого верха на первый уровень.

Через четверть часа толпа занесла их, наконец, в одну из кабинок. Вместе с ними зашли ещё несколько волшебников и волшебниц, которые, однако, были настолько погружены в свои записи или разговоры друг с другом, что не обратили на компанию под предводительством мистера Уизли никакого внимания.

По меньшей мере, дюжина магических записок порхали вокруг лампы под потолком, одна из них отделилась от остальных и упала в руки к мистеру Уизли. Развернув бумагу, он начал читать. Гарри, наблюдая за его лицом, заметил, как брови мужчины сначала поднялись вверх к самой рыжей шевелюре, а затем сошлись на переносице, придав лицу очень хмурый и грозный вид.

— Я выйду на втором уровне, — пробормотал мистер Уизли, всё ещё озабоченно разглядывая записку. — Нужно разобраться с одним срочным делом... Кабинет Кингсли найти нетрудно, а в зал суда он вас сам отведёт.

В этот момент лифт остановился, и прохладный женский голос оповестил:

— Уровень седьмой. Отдел магических игр и спорта, включающий в себя штаб-квартиру Британско-ирландской лиги квиддича, Официальный клуб игроков в плюй-камни и Сектор патентов на волшебные шутки.

На этом уровне никто не вышел, а волшебники, стоявшие снаружи, так и остались ждать следующий лифт.

— Что-то случилось? — спросил Гарри у мистера Уизли, который нетерпеливо постукивал пальцем по своим часам.

— Хм... — замялся тот, поглядывая на едущих с ними волшебников, затем склонился пониже и шёпотом объяснил: — Понимаешь, Гарри, я временно консультирую свой бывший отдел по борьбе с незаконным использованием изобретений маглов, и, похоже, у них большие проблемы.

— Уровень шестой. Отдел магического транспорта, включающий в себя руководящий центр Сети летучего пороха, Сектор контроля за мётлами, Портальное управление и Трансгрессионный испытательный центр.

На этом этаже из лифта, наконец, вышло несколько волшебников, но забилось в кабинку явно ещё больше, потому что их совсем прижали к металлической стенке. Рон и Гермиона оказались в аналогичном положении у противоположной стороны, хотя они наверняка были не так уж и против. Мистер Уизли тем временем продолжил:

— Сейчас сам понимаешь: на свободе ещё слишком много всякого отребья из числа сторонников Сам Знаешь Кого, думаю, что кто-то из них заколдовал медали на крупном магловском турнире. Весь отдел на ушах стоит, произошедшее ведь снимали на эти... как их... видикамеры.

— Видеокамеры, — машинально поправил его Гарри. — И что же вы теперь будете делать? Звучит довольно серьёзно. Всем зрителям память не сотрёшь.

Тут лифт сделал очередную остановку и голос возвестил:

— Уровень пятый. Отдел международного магического сотрудничества, включающий в себя Международный совет по выработке торговых стандартов, Международное бюро магического законодательства и британский филиал Международной конфедерации магов.

На этом этаже вышла примерно половина народа, а зайти, слава богу, желающих не нашлось. Внутри стало гораздо свободнее, и Рон с Гермионой приблизились к беседующим Гарри и мистеру Уизли.

— Я так понимаю, это не первый случай, — вяло ответил мистер Уизли, возвращаясь к прерванному разговор. — Видимо, для зрителей сделают объявление о розыгрыше с использованием копутерной графики.

— Это вы о чём? — вмешался Рон.

— Снова козни приспешников Волан-де-Морта, — не стал распространяться Гарри, памятуя о том, что в лифте они не одни.

— Уровень четвёртый. Отдел регулирования магических популяций и контроля над ними, включающий в себя подразделения зверей, существ и духов, Управление по связям с гоблинами и Консультационное бюро по борьбе с вредителями.

Лифт остановился и внутрь вошли две диковатого вида волшебницы, увлечённые своим разговором.

— Гарри, я хотела у тебя спросить, — заговорила Гермиона. — Нам идти с тобой к Кингсли или подождать в приёмной?

— Что значит, идти ли? — даже обиделся Гарри. — Конечно, идти! У меня от вас секретов нет. К тому же, дружеская поддержка в разговоре с нашим ИО министра мне не помешает, если мы хотим узнать хотя бы часть великих замыслов.

Гермиона и Рон улыбнулись, показывая, что готовы поддержать его везде, где бы не потребовала сложившаяся ситуация. Так они проехали один уровень, когда лифт снова остановился:

— Уровень второй. Отдел обеспечения магического правопорядка, включающий в себя Сектор борьбы с неправомерным использованием магии, штаб-квартиру мракоборцев и административные службы Визенгамота.

Мистер Уизли кивнул друзьям, сказав, что будет ждать их в отделе после того, как закончится заседание, и вышел. Вместе с ним вышли ещё несколько волшебников, и в лифте кроме друзей больше никого не осталось. Под потолком ещё летало несколько зачарованных записок. Наконец, движение кабины замедлилось, и всё тот же голос возвестил:

— Уровень первый. Министр магии и вспомогательный персонал.

Золотые решётки лифта разъехались, открывая друзьям вид на большой коридор, конец которого терялся где-то вдалеке.

Тут же нахлынули воспоминания о первом визите сюда. То состояние самой настоящей паники, ведь весь их тщательно продуманный план развалился в считанные минуты...

— Гарри, ты знаешь, куда нам дальше идти? — подал голос Рон. Он и Гермиона отошли чуть в сторону и теперь с большим интересом рассматривали двери кабинетов из красного дерева и фиолетовые ковровые дорожки на полу.

— Как тут тихо... — полушёпотом сказала Гермиона. — Поразительная звукоизоляция...

— Звуко-чего? — не понял Рон.

Но Гермиона только закатила глаза и сделала вид, что не услышала его вопрос.

— Нам прямо, — сказал Гарри. — Чуть дальше будет большой холл, а напротив кабинет хм... помощника министра. Полагаю, рабочее место самого министра находится дальше, туда я во время нашего прошлого визита не дошёл.

Рон кивнул, а Гермиона решительно направилась вперед. Они, несомненно, заметили заминку в его голосе, но вида не подали. Хотя Амбридж уже давно покинула свой пост и была осуждена, её имя негласно повисло в воздухе и давило на уши, подобно той мёртвой тишине, что царила вокруг.

Не успели они пройти и половину пути до холла, как им попалась небольшая группа волшебников, которые не просто спорили друг с другом, а, похоже, негромко ругались.

Гарри сразу узнал Кингсли и одного из мракоборцев, сопровождавших Министра во время визита в Нору. Третьего же парень видел впервые. Весь вид этого человека говорил о больших деньгах и благородном происхождении.

Мужчина был уже в преклонном возрасте. Волосы сверкали сединой, а походка утратила свою утончённость, сменившись старческим шарканьем. Он шёл, опираясь на элегантную трость с золотым набалдашником, которой время от времени активно размахивал.

— Я думал, министр, мы с вами это уже обсудили! — донёсся до друзей надсадный хрип старика.

— Граф, — голос Кингсли был, как всегда, тих и спокоен, — для вашей внучки и так уже сделано исключение, что касается семьи Малфоев, тут я вам ничего не обещал.

Гарри поймал взволнованный взгляд Гермионы и кивнул: кажется, причины внезапного визита в "Нору" стали понемногу проясняться.

Тем временем их, наконец, заметили, и спор немедленно прекратился.

— Гарри! — удивлённо воскликнул Кингсли. — Что тебя сюда привело? Слушание будет проходить на Девятом уровне, да и рановато ещё...

— Здравствуйте, министр! — Гарри чуть поморщился от своего официального тона, но по-другому при посторонних было нельзя. Рон и Гермиона последовали его примеру и вежливо поздоровались. — Я хотел бы переговорить с вами перед тем, как мы спустимся в зал суда. Надеюсь, вы сможете уделить нам немного времени?

— Эм... Конечно... — было видно, что просьба и тон Гарри застали Бруствера врасплох. — Роджер, проводи, пожалуйста, графа к выходу.

— Министр! — голос старика поднялся на добрую октаву вверх. — Мы ещё не закончили наш разговор!

— Лорд Виноградов... — устало выдохнул Кингсли. — Мне нечего вам больше сказать помимо того, что уже было сказано. А теперь извините, но меня ждут другие дела... Роджер, пожалуйста...

Старик окинул министра и ребят полным неприязни взглядом и гордо зашагал вперёд, не дожидаясь помощи мракоборца. Бруствер же лишь вздохнул и повёл рукой, приглашая друзей проследовать за ним.

Рон хотел что-то сказать, но Гарри едва заметно покачал головой. Не сейчас. Странного старика, просящего за Малфоев, лучше обсудить потом.

За Кингсли они прошли в холл мимо того самого кабинета Амбридж, который, насколько поняли друзья по отсутствию таблички, сейчас пустовал также, как и типография напротив.

В конце коридора обнаружилась небольшая приёмная, оформленная в холодном сине-зелёном цвете. За магическим окном занималась утренняя заря, заливая всё вокруг лёгким красно-оранжевым светом.

Помещение было довольно уютным, вдоль стен расположились ряды кресел для посетителей, а перед самим кабинетом министра за столом сидела секретарша лет сорока, и разбирала утреннюю почту.

— Что-то забыли, министр? — спросила женщина, при этом откидывая со лба длинную, почти чёрную прядь волос.

— Нет, нет, Регина, всё в порядке. До заседания ещё чуть больше часа, принесите нам, пожалуйста, кофе.

— Конечно, — секретарша деловито отодвинула корреспонденцию и принялась колдовать над кофейником.

— Пойдёмте, — Кингсли открыл дверь и указал палочкой на несколько мягких стульев, которые тут же вспрыгнули и встали перед его столом, образуя полукруг.

Друзья расселись по местам, и Гарри воспользовался моментом, чтобы рассмотреть кабинет.

Надо сказать, всё здесь выглядело довольно простенько: на полу толстый ковёр сливового цвета, слева два больших магических окна, шкаф с какими-то бумагами у стены напротив, чуть в стороне от него рабочий стол, вокруг которого они сейчас сидели, и всё. Гарри догадывался, что Кингсли просто выкинул отсюда всё лишнее, оставив только самое необходимое.

Тем временем сам хозяин кабинета прошёл за свой стол, но садиться не стал.

— Ну, я вас слушаю... — хмыкнул он и облокотился об стенку шкафа.

Гарри прокашлялся и заговорил:

— Эм... В общем... Я... Мы... пришли поговорить по поводу Малфоев.

Кингсли ничего не сказал, но кивнул, показывая, что слушает.

— А кто это был? — прервал друга Рон, заставив Гермиону едва заметно поморщиться.

Бруствер, наконец, оторвался от шкафа и сел, глядя на руки перед собой. Затем с усилием перевёл взгляд на друзей перед ним.

— Представитель высшего света из Европы, — ответил он после минуты молчания. — Граф Виноградов, очень влиятельный человек.

— Не слышала о нём раньше, — заговорила Гермиона. — И в «Справочнике чистокровных волшебников Великобритании» этой фамилии мне не встречалось. Он же чистокровный?

— Естественно, — фыркнул Кингсли. — Просто не англичанин, а русский. Правда, живёт в Венгрии.

В дверь постучали, и вошла секретарша, левитируя перед собой поднос с дымящимися чашками. Бруствер кивнул ей.

— Спасибо, Регина.

— Ну что вы, министр, — улыбнулась женщина и вышла.

— И что же нужно было от английского министра магии представителю зарубежной аристократии? — ляпнул Рон, заставив теперь поморщиться и Гарри тоже. Кингсли на этот выпад никак не отреагировал, но, когда заговорил, в его голосе слышались явственно холодные нотки, но не по отношению к другу, а, скорее, по отношению к старику.

— Первый раз он появился здесь около месяца назад с совершенно безумной просьбой. Хотел перевести в Хогвартс свою внучку.

— Перевести? — переспросил Гарри. В школе волшебства до этого не было ни одного переведённого студента. Для маглов в этом не было ничего особенного, а вот в мире волшебников, как догадывался парень, дела обстояли немного по-другому.

— Но ведь правила Хогвартса запрещают принимать в стенах школы учеников других магических заведений, за исключением специальных мероприятий, устраиваемых в рамках развития международных отношений. К тому же это должна решать Книга приёма! — удивлённо продекламировала Гермиона.

— Ты права, — кивнул министр. — Но граф человек непростой. Надавил на совет попечителей, приплатил нужным людям и добился-таки разрешения, а в Книге эта девочка записана с рождения. Поэтому она будет учиться с вами на одном курсе.

— Зачем ему понадобилось проходить через столько сложностей, чтобы перевести внучку в школу другой страны, да ещё и всего на год?

— Как всегда, зришь в корень, Гарри. У него действительно есть на то свои причины. Уж не знаю, как и когда, но старик заключил с Малфоями брачный договор, девчонку же для знакомства с женихом переводит.

— Помолвили с Хорьком? — расхохотался Рон. — Мне уже её жаль. Но вы мне одно объясните: на кой чёрт уважаемой и богатой титулованной семье связывать себя с опальным английским родом?

— Хороший вопрос... — задумчиво ответил Бруствер, переводя свой взгляд на него. — Признаюсь, что пытался выяснить и практически ничего не узнал.

— Так вот зачем вам нужен Малфой! — понял Гарри. — Хотя, судя по всему, тот старик тоже просил вас освободить своего будущего зятя?

— Просил, — подтвердил Кингсли. — Но так просто отпускать их я не собираюсь. Люциус знает очень много, даже слишком... И мне нужна эта информация. В министерстве и во всей стране сейчас чёрт-те что творится. Половину Пожирателей мы, конечно, поймали по горячим следам, но многие, как и в прошлые годы, пытаются увильнуть, ссылаясь на применённый к ним Империус и прочие обстоятельства. И именно старший Малфой может помочь мне разобраться хотя бы с частью этой путаницы. От его жены и сына мне толку чуть, но в качестве рычага давления они сгодятся.

— Значит, хотите заключить сделку с Люциусом Малфоем? А вы уверены, что он не обманет? — спросила Гермиона, глядя на Кингсли так, словно видит впервые.

— Как выяснилось, семья для Малфоев значит даже больше, чем преданность Волан-де-Морту, поэтому я готов рискнуть.

— Получив оправдательный приговор, Драко Малфой сменит одну тюрьму на другую, так, что ли? — заметил Гарри и почувствовал, как где-то в груди закипает гнев. Не ошибся он в своих предчувствиях ни на йоту!

— Гарри... — голос Министра смягчился, — я могу тебя понять, но Малфои знали, чем рискуют... В конце концов, это не самый худший вариант, согласись?

«Знали, чем рискуют»? «Не самый худший вариант»? Кровь застучала в висках, и парень перевёл взгляд на волшебное окно, где солнце уже оторвалось от заснеженных горных вершин и неспешно заскользило по нежно-голубому небу.

В нём сейчас бушевали очень противоречивые чувства. Разум говорил — Малфои даже легко отделались, если учесть, сколько злодеяний было ими совершено. Но упрямое сердце твердило, что так нельзя. Нельзя делать из людей кукол. Жизнь — не шахматная партия...

В размышления ворвался голос Кингсли.

— К тому же, Нарциссе и Драко Малфоям сейчас нужна усиленная охрана. Ты и сам должен понимать, Гарри, что как только Люциус заговорит — полетят головы, много голов. К Малфой-мэнору мы приставим охрану, а для Драко нет места безопаснее, чем в стенах родной школы.

— Безопаснее? — тихо переспросил Гарри. — А другие ученики? Об этом вы подумали?

— Брось, Гарри! — прервал его Рон. — Меня сейчас стошнит от твоего беспокойства! Это же Хорёк—Малфой! Да плевать, что с ним станется в школе! Хоть спеси поубавится.

«Эх, Рон, — покачал головой Гарри, — Просто не понимает, что говорит».

Наверняка большинство слизеринцев-старшекурсников покинет Хогвартс, чтобы не попасть под горячую руку «победителей».

Гарри поймал обеспокоенный взгляд Гермионы и понял, что она думает о том же.

— Сейчас трудно с уверенностью что-то утверждать, — сказал Кингсли и поднялся со своего места. — Драко Малфой нужен мне в Хогвартсе. Хочу понять, что задумал этот лощёный старик-аристократ. Нам сейчас только второго восстания не хватало!

— Сегодня будут рассматриваться дела всего семейства, но ваше присутствие мне нужно только на первых двух заседаниях, — продолжил он, направляясь к двери. — И ещё, Гарри... Хотя бы попробуй поговорить с Драко. Возможно, он согласится добровольно с нами сотрудничать. Это в его же интересах, в конце концов.

Друзья поднялись со своих стульев и проследовали вслед за Кингсли из кабинета. До начала первого слушания оставалось около двадцати минут, но, если вспомнить утреннюю загруженность лифтов, до нижнего уровня придётся добираться дольше обычного.

Пока они шли по коридору, Гарри вспомнил об одном вопросе, который мучил его едва ли не с момента визита Министра в Нору.

— Кингсли...

— Да, Гарри.

— А Драко Малфой... Он же не в Азкабане сейчас?

Кингсли остановился и очень внимательно посмотрел Гарри в лицо. Рон и Гермиона тоже остановились, но в разговор вмешиваться не стали.

— Конечно, он не в Азкабане, — слегка раздражённо ответил Министр минуту спустя. — Мерлин, Гарри! Ты за кого меня принимаешь? Я детей в тюрьму не отправляю, тем более, детей, которые такой участи явно не заслужили...

— Прости... — замялся Гарри. — Он ведь Пожиратель, и метка есть, я подумал...

— Ну да, ты прав, — кивнул Кингсли и развернулся, чтобы продолжить свой путь. — Было немало желающих его туда упечь, но решением большинства Драко и Нарциссу Малфоев было решено оставить в Малфой-мэноре под усиленной охраной без возможности использовать магию.

— А что Визенгамот думает по поводу его освобождения? — спросила Гермиона.

Кингсли молчал, а когда, наконец, заговорил, то голос его был грустным и уставшим.

— Знаешь, Гермиона, иногда мне кажется, что война настолько искалечила нас, что мы сами стали похожи на тех же Пожирателей. Я не стал бы просить вашей помощи, если бы был уверен, что Визенгамот настроен к Малфоям благожелательно. Увы, это не так. Большинство считает, что Малфои опять пытаются избежать заслуженного наказания, и всерьёз намерены упечь в Азкабан всю семью. Подумать только, совсем недавно Волан-де-Морт налево и направо расправлялся со своими недругами, не взирая ни на какие обстоятельства, и теперь мы занимаемся тем же самым!

— Но ведь они же послушают нас? Послушают Гарри! — возразил Рон, который, похоже, осознал масштаб катастрофы.

— Я надеюсь на это, Рон. Очень на это надеюсь...

Они вышли к лифтам, и теперь дожидались прихода ближайшего.

— Мне очень хочется, чтобы они осознали, что безрассудная жесткость не выход, — задумчиво проговорил Кингсли, ни к кому конкретно не обращаясь. — Все почему-то считают, что Волан-де-Морт пришёл к власти вновь, потому что в первый раз общество отнеслось к Пожирателям слишком мягко. На мой взгляд, это не так... Очевидно, что безумца поддерживали скорее из страха, как таковых, сторонников у него и не было почти. Те же, кто был, пали ещё там, в Хогвартсе...

Лифт подошёл почти бесшумно. Золотые решётки разъехались, и вся компания вошла внутрь. Пока они ехали вниз, Гарри отрешённо смотрел на кружащиеся под потолком записки и думал о словах министра. Вот значит, что сейчас происходит с волшебным сообществом. Смена власти привела примерно к тому же результату, что и при Волан-де Морте, с той только разницей, что теперь любого уличённого уже в связях с Пожирателями, ждала немедленная расправа.

Волшебников, конечно, можно было понять, ведь в своё время никто не церемонился с теми же самыми маглорождёнными. Количество жертв свергнутого режима исчислялось далеко не десятками и даже не сотнями. Однако Гарри считал, что всё же это не выход. Удар влечёт за собой лишь ответный удар, а значит, действовать в данной ситуации нужно было совершенно иначе. Теперь он понимал, как важно освобождение Малфоев. Такой громкий процесс, несомненно, будет освещён прессой в малейших деталях. В конце концов, от бешеной популярности был свой огромный плюс — любой поступок в глазах народа выглядел показательным. Гарри искренне надеялся, что своими действиями сможет увести волшебное сообщество от риска повторения старых ошибок.

— Отдел тайн, — произнёс прохладный женский голос, вырвав юношу из его тяжелых дум.

— Идёмте! — махнул им Кингсли и вышел из лифта.

И снова перед глазами, словно вырвавшись из прошлого, возник каменный проход, освещённый факелами. На чёрную дверь Отдела Тайн, видневшуюся вдалеке, Гарри теперь смотрел с какой-то приглушённой смесью боли и грусти. Конечно, ему никогда не забыть того, что здесь произошло, и сколько здесь им было потеряно, но время сделало своё дело. Вместо некогда зиявшей дыры осталась лишь неприятно сосущая пустота, которая постепенно скрывалась под гнётом новых событий.

— Ты как, Гарри? — шёпотом спросил Рон, обеспокоенно косясь на вышеупомянутую дверь.

— Всё нормально, — ободряюще улыбнулся тот и решительно направился к другой, тоже знакомой ему двери.

По дороге к залам суда никто не проронил ни слова. И лишь когда Кингсли остановился рядом с до боли знакомой Гарри дверью, ведущей в зал номер десять, он подумал: «Какая ирония, что Малфой сегодня окажется на моём месте».

Дверь открылась, и друзья увидели, что большое подземелье с рядами скамей, было уже наполовину заполнено разными волшебниками и волшебницами.

В центре, перед самым креслом, куда должен был садиться обвиняемый, уже чинно восседали судьи Визенгамота. Пустовало только место Кингсли, который должен был вести заседание. Гарри бросилась в глаза рыжая шевелюра Перси Уизли, сидевшего неподалёку от министерского кресла. Перси их заметил и махнул рукой в приветственном жесте. На душе стало чуточку теплее. Эта жестокая война отобрала у Уизли слишком много, но оттого лишь сильнее сблизила и сплотила их.

Левый край подземелья отвели для представителей прессы, которые то и дело переругивались из-за более удачного ракурса или места. Справа же были скамьи для свидетелей, как им шёпотом пояснил Кингсли. Там уже сидело несколько знакомых ребятам лиц: профессор МакГонагалл, профессор Слизнорт, Невилл Долгопупс и Полумна Лавгуд.

— Гарри, Рон, Гермиона! — воскликнул Невилл, как только ребята прошли к своим местам. Раны на его лице уже зажили, оставив лишь тёмные полосы шрамов, который придавали гриффиндорцу весьма устрашающий вид.

— Доброе утро, мистер Поттер, мистер Уизли, мисс Грейнджер, — поприветствовала их профессор МакГонагалл и недовольно взглянула на профессора Слизнорта, который кинулся пожимать им руки.

— Давно не виделись, — немного отстранёно проговорила Полумна, отвлекаясь от чтения очередного журнала своего отца. — Папа тоже хотел присутствовать. Но не смог получить разрешение. Я уже пообещала, что обязательно расскажу обо всём, что здесь происходило.

Гарри кинул взгляд на часы: до начала заседания оставалось чуть больше пяти минут. Гермиона завела разговор с профессором МакГонагалл, а Рон о чём-то оживлённо зашептался с Невиллом.

— Представляешь, — донеслось до Гарри оживлённое бормотание друга. — Визенгамот хочет упечь Малфоя в Азкабан, а Кингсли против.

— На самом деле я тоже против, Рон, — ответил ему Невилл. — Малфой, конечно, тот ещё засранец, но, знаешь, в отличие от своих дружков Крэбба и Гойла, он ни на одного ученика руку не поднял. В некотором роде нам было проще, у нас другой склад ума и характера. Мы с самого начала знали, за что сражаемся и умираем. А вот с Малфоем другой случай. Все его ценности и идеалы рассыпались буквально на глазах. Ты не видел его в школе. Если нас война закалила, то его она сломала... Он уже достаточно наказан своим выбором и своей судьбой...

— Ты говоришь совсем как Гермиона, — закатил глаза Рон, но спорить не стал.

Кингсли громко прокашлялся, и все разговоры в зале суда моментально стихли.

— Объявляю открытым судебное слушание по делу Пожирателя смерти, Драко Малфоя, — возвестил Кингсли. — Прошу, введите подсудимого.

Дверь подземелья скрипнула, и в проходе показались два мракоборца, за ними, почти скрытый могучими плечистыми фигурами, шёл худой юноша. Выглядел Малфой, мягко говоря, неважно. За то время, что Гарри его не видел, он ещё сильнее похудел и осунулся. Некогда идеально уложенные волосы сейчас отросли и паклей свисали на лицо. Строгая чёрная мантия лишь подчёркивала и без того болезненную бледность кожи.

Малфой шёл, глядя себе под ноги, и поэтому выражение его лица оставалось для всех скрытым. Стоило ему сесть на кресло, как золотистые цепи выскользнули из подлокотников, крепко опутывая руки.

До Гарри донёсся тихий испуганный всхлип, и он резко оглянулся на Кингсли, давая понять, что цепи — уже явно лишнее. Однако министр, поймав его взгляд, только едва заметно поморщился, показывая на своё предплечье. «На метку отреагировали». — понял Гарри.

— Разбирается дело Пожирателя смерти Драко Малфоя, который обвиняется в пособничестве Волан-де-Морту, нападении на учеников школы «Хогвартс» и ныне покойного директора Альбуса Дамблдора. Допрос ведут: Кингсли Бруствер, исполняющий обязанности министра магии, Джеймс Хартли, глава Отдела обеспечения магического правопорядка, Секретарь суда — Перси Игнациус Уизли... — монотонно проговорил седовласый волшебник, сидевший справа от Кингсли.

— Суд вызывает для дачи показаний первого свидетеля, заместителя директора школы «Хогвартс», Минерву МакГонагалл, — поднявшись, громко произнёс Кингсли.

Профессор МакГонагалл встала со своего места и прошествовала к трибуне, стоявшей рядом с креслом обвиняемого. Гарри подумал, что тумбу поставили специально для этого процесса, поскольку раньше её здесь не было.

— Итак, профессор МакГонагалл, не могли бы вы рассказать нам о событиях, происходивших в школе чародейства и волшебства с середины 1996 года.

Профессор прокашлялась и начала:

— В 1996 году осенью мистер Малфой, как и все остальные ученики, вернулся в школу, чтобы продолжить своё обучение. Не могу не отметить, что он выглядел немного подавленным, но, учитывая время и обстоятельства, я не увидела в его поведении ничего требующего особого внимания.

Мы все были очень напуганы, когда произошёл несчастный случай со студенткой факультета Гриффиндор — Кэти Бэлл. Кто-то попытался с помощью несчастной девушки пронести в школу очень мощный опасный тёмный артефакт, предназначавшийся Альбусу Дамблдору. Не сомневаюсь, что директор знал, кто стоит за покушением, но умолчал об этом. И только узнав историю профессора Северуса Снейпа, я смогла, наконец, понять причины такого безрассудного поступка.

— Что именно вы смогли понять, профессор? — задал ей вопрос Кингсли.

— То, что поступки Драко Малфоя в тот момент были продиктованы одним лишь страхом за безопасность своей семьи. Разоблачение грозило ему смертью.

Как бы то ни было преподавательский состав, за исключением Дамблдора и Снейпа, оставался в полном неведении, и в начале марта 1997 произошёл новый инцидент с отравленной медовухой, которая так же предназначалась Дамблдору, но по чистой случайности так и не попала в руки к своему адресату. Преподаватели не смогли установить связь между этими происшествиями, хотя мистер Поттер всячески пытался убедить меня в обратном.

Мне тогда казалось, что Гарри слишком предвзято относится к Драко Малфою, на фоне их многолетней и взаимной неприязни друг к другу. Я и подумать не могла, что моё неверие обернётся против всех нас.

В июне 1997 года в школу проникла группа Пожирателей Смерти с намерением убить Альбуса Дамблдора. Директор вместе с Поттером в тот вечер отсутствовали, и, хотя все коридоры находились под наблюдением учителей и членов Ордена Феникса, мы оказались не готовы к их нападению.

Голос профессора МакГонагалл дрогнул и сорвался, однако женщина продолжила:

— После смерти Дамблдора выяснилось, что Драко Малфой и Северус Снейп покинули территорию школы.

— Профессор МакГонагалл, — обратился к женщине поджарого вида мужчина, которого ранее представили как Джеймса Хартли — главу Отдела обеспечения магического правопорядка, — а не могли бы вы рассказать, что происходило в школе после прихода к власти союзников Волан-де-Морта?

Профессор кивнула.

— По решению министерства, на должность директора был назначен Северус Снейп, которого мы все тогда считали предателем и убийцей Дамблдора. Я была твёрдо настроена оставаться в школе до самого конца, ибо в качестве надзирателей со стороны Пожирателей в школу также направили Кэрроу.

Эти безумцы устроили над учениками настоящую вакханалию. Поощряли наказания непростительными заклинаниями и даже привлекали к участию в этом безумии других учеников.

По залу пробежался лёгкий шепоток. Слова МакГонагалл не оставили равнодушными никого. Гарри вспомнил слова Невилла, когда тот пересказывал ему последние новости о школе накануне финальной битвы, и снова перед глазами предстало его исполосованное шрамами и ранами лицо и лица других жертв Волан-де-Мортовского режима...

— И что же мистер Малфой? — поинтересовался Хартли. — Принимал ли он непосредственное участие в расправах над другими учениками?

— Насколько мне известно, — сухо ответила профессор, видимо не совсем довольная тем, что её перебили, — моральный дух Драко слишком слаб, чтобы причинить реальный вред кому-либо из детей, поэтому он всячески избегал эти «процедуры», а иногда и сознательно нарушал правила поведения на уроках, чтобы отказываться от участия под предлогом наказаний у других преподавателей.

Гарри перевёл взгляд на съёжившегося в кресле Драко Малфоя, вся ещё прикованного цепями к подлокотникам. В тот факт, что слизеринец отказывался мучить других школьников, верилось достаточно легко, если вспомнить, что он всегда поджимал хвост, стоило только делу принять мало-мальски серьёзный оборот, взять хотя бы тот день на башне Астрономии.

— Что ж, спасибо вам за такие исчерпывающие показания, профессор, — отозвался Кингсли, вырвав Гарри из его размышлений. — Вы можете вернуться на своё место.

— Суд вызывает для дачи показаний второго свидетеля, декана факультета Слизерин, профессора Горация Слизнорта.

Показания Слизнорта Гарри практически не слушал, в целом его слова вторили уже сказанному ранее профессором МакГонагалл. Как декан и наставник Малфоя, он всячески пытался выгородить того и показать с хорошей стороны, но, надо сказать, должного эффекта эти дифирамбы не возымели... Гарри чуть не пропустил тот момент, когда Слизнорт вернулся на своё место, и в зале прозвучало его собственное имя.

— Суд вызывает для дачи показаний третьего свидетеля, ученика школы «Хогвартс» и однокурсника обвиняемого, Гарри Поттера.

После этих слов Кингсли все на минуту притихли, а потом вдруг резко загудели, как разбуженный улей.

— Попрошу тишину в зале суда! — гаркнул Хартли, пока Гарри занимал своё место за трибуной. — Итак, мистер Поттер, прошу вас...

Гарри снова посмотрел на Малфоя, который вцепился в подлокотники с таким остервенением, словно собирался их вырвать, потом вдохнул поглубже и начал:

— В 1996 году, ещё до начала учебного года, я уже подозревал, что Драко Малфой вступил в ряды Пожирателей, но тогда это были ничего не значащие и ничем не доказанные предположения. Однако с течением времени и с появлением жертв, я стал всё сильнее убеждаться в том, что он всё-таки стал слугой Волан-де-Морта.

По залу пробежал шумок, и Гарри остановился, чтобы перевести дух.

— Не могли бы вы объяснить нам поподробнее, мистер Поттер, что же навело вас на подозрения о лояльности Драко Малфоя? — попросил его Хартли, подаваясь чуть вперёд. Кингсли же, напротив, недовольно нахмурился и откинулся на спинку своего кресла.

— Ну, я несколько раз видел, как он нервно одёргивал рукава, и срывался на любого, кто пытался взять его за руку или оголить предплечье. Согласитесь, это сразу наводило на некоторые мысли, если учесть все происходящие в то время события, — спокойно пояснил Гарри и увидел, как слизеринец в кресле сжался ещё сильнее. — Но я не могу сказать, что сильно обрадовался, когда мои догадки подтвердились. Как выяснилось, Волан-де-Морт намеренно мучил всю семью Малфоев за провал в Отделе Тайн летом 1996-го.

Зал снова зашумел, и Хартли разочарованно хмыкнул.

— Летом 1997 года, когда мне исполнилось семнадцать, я совершенно точно понял, что возвращаться в школу в данной ситуации не имеет никакого смысла. Позже переворот в министерстве и приход к власти приспешников Волан-де-Морта лишь подтвердили моё решение. Я, будучи «Нежелательным лицом номер один», теперь уже подозревался в убийстве Дамблдора. Гермиона Грейнджер состояла в списках, как магловский выродок, и соответственно, ничего хорошего ждать так же не могла. Поэтому она и Рональд Уизли, считавшийся отпрыском «предателей крови», подались в бега вместе со мной.

Так вышло, что во время этого нашего «путешествия», из-за моей привычки называть Волан-де-Морта по имени, нас схватили егеря и переправили в Малфой-мэнор, рассчитывая получить хорошую награду за таких ценных пленников. Конечно, Гермиона, как могла, старалась защитить меня и заколдовала так, что лицо стало практически неузнаваемым. Поэтому им понадобился хорошо знавший меня человек, чтобы окончательно убедиться в своих подозрениях. Этим человеком оказался находившийся в то время в поместье мой однокурсник Драко Малфой.

Гарри остановился, снова посмотрел на пленника, потом продолжил.

— Не знаю, по каким соображениям, но Малфой не выдал меня своей тётке Беллатрисе Лейстрендж, даже несмотря на увещевания своих родителей.

Зал загудел, и Хартли пришлось несколько раз крикнуть о тишине, прежде чем Гарри смог продолжить.

— Значит, Драко Малфой не выдал вас, я правильно понимаю? — оживился Кингсли.

— Да, — согласился Гарри, — полагаю, в тот момент он спас мне жизнь. Конечно, Пожиратели позже обо всём догадались, но мы успели найти выход, и их шанс был утерян.

Драко как-то смешно дёрнулся в своём кресле и нерешительно поднял голову, разглядывая зал суда, но избегая смотреть на самого Гарри.

— Мистер Малфой, — обратился к пленнику Хартли, чем заставил слизеринца снова сжаться, — ответьте же нам на этот интригующий вопрос. Почему вы не сдали Гарри Поттера приспешникам Того, Кого Нельзя Называть?

— Я... — голос Малфоя был хриплым, словно он по меньшей мере год ни с кем не разговаривал. — Я... Не знаю... Почему... Просто не смог... Его... Как Дамблдора...

Фраза так и осталась незаконченной, но Гарри всё понял и без этого. Этого следовало ожидать. Несмотря на всю свою продажную слизеринскую натуру, Драко Малфой приходил в ужас только при одной мысли об убийстве, и тот факт, что его слова, хоть и косвенно, но послужили бы причиной смерти Поттера, сыграл в деле решающую роль.

— Что ж, продолжайте, мистер Поттер, — обратился к нему Хартли после недолгого молчания.

Гарри выдохнул и снова заговорил.

— Мне с друзьями удалось сбежать из поместья, и в следующий раз наша встреча произошла уже в Хогвартсе во время финальной битвы. Я... искал некий артефакт, имевший непосредственное отношение к уничтожению Волан-де-Морта, а Малфой, видимо, пробрался в замок во время всеобщей суматохи, вызванной подготовкой к сражению с Пожирателями.

Я думаю, что он, вместе со своими друзьями Крэббом и Гойлом, проследил за мной в надежде поймать и доставить своему повелителю. Впрочем, не знаю, о чём думал Малфой, а вот дружки его, купившись на обещания награды, всерьёз собирались меня убить.

Они подкараулили меня в одной из комнат в школе и напали, но Малфой помешал им нанести решающий удар. Всё нёс какую-то ерунду про то, что Волан-де-Морту я нужен живым. Сомневаюсь, что у него хватило бы духу сдать меня, скорее, Малфой хотел завладеть артефактом, который я искал, и заслужить этим милость господина. Это можно назвать вторым спасением моей жизни, ведь он вновь неосознанно помог выиграть время моим друзьям, поспешившим прийти на помощь.

Теперь Малфой смотрел прямо на Гарри, словно не веря своим ушам. Парень не стал отводить свой взгляд, словно пытаясь сказать: «Ничего личного, Малфой, ведь всё так и было».

— Насколько мне известно, позже вы вернули свой долг, вытащив мистера Малфоя из адского пламени, — заметил Хартли.

— Да, — согласился Гарри. — Хочу ещё добавить, что после происшествия в Выручай-комнате ни сам Малфой, ни его родители к битве так и не присоединились.

— Что ж, спасибо вам, мистер Поттер, за такие исчерпывающие показания, — довольно произнёс Кингсли. — Вы можете вернуться на своё место.

Гарри кивнул и, обогнув тумбу, направился к скамье для свидетелей. Его рассказ дополнили вызванные после Рон и Гермиона. Друг сдержал своё слово и про Малфоя говорил кратко и только то, что имело место быть на самом деле. Гермиона же воздержалась от описаний пыток в Малфой-мэноре, зато достаточно красноречиво описала подавленное состояние слизеринца во время их там присутствия. Как только девушка покинула место своего выступления, Кингсли вызвал Невилла Долгопупса.

— Хм... — замялся Невилл, всегда немного боявшийся публики. — Про 1996 год мне сказать особенно нечего, но вот 1997-98, и всё, что творилось тогда в школе... С наступлением нового учебного года в Хогвартс вернулся Снейп, да ещё и на должность директора. Мы тогда ничего не знали, поэтому всячески сопротивлялись его режиму. Если задуматься, то кроме запрета на организации и посещение Хогсмида, ученикам он ничего не сделал, даже толком не наказывал, а вот Кэрроу оказались для нас самым настоящим кошмаром. Они не только поощряли наказания круциатусом и всяческие унижения нечистокровных учащихся, но и привлекали к участию в пытках других учеников.

Скажу сразу, что Драко Малфой в этом безумии не участвовал. Я не раз видел его одного в коридорах... Крэбб и Гойл были в фаворе у Кэрроу за свой «энтузиазм» и тягу к тёмным искусствам, Малфоя же, скорее, терпели. Во время схватки за Хогвартс абсолютно точно могу сказать, что его не видел, а родители слизеринца только и метались, что в его поисках.

Гарри слушал речь Невилла и думал о том, через что же прошли те, кому пришлось вернуться в школу в такое страшное для всех время. Если верить словам МакГонагалл и Долгопупса, то и Малфою в эти дни досталось не меньше. Сидя на этом стуле в центре зала и окованный цепями, он с каждым словом гриффиндорца всё сильнее сжимал подлокотники, в тщетной попытке справиться с призраками прошлого.

Невилл вернулся на своё место, и пришла очередь Полумны. В зале раздались смешки и издевательские реплики, но девушка будто и вовсе не обратила на них внимания.

— Мисс Лавгуд, — обратился к ней Кингсли, — вы можете что-то добавить к рассказу мистера Долгопупса?

— Пожалуй, могу... — задумчиво пропела когтевранка. — Я несколько раз сталкивалась в школе с Драко Малфоем. Сначала он казался мне заносчивым и пустоголовым, но в тот год всё изменилось. Он отдалился от своих друзей и избегал других учеников. Однажды мы с Джинни и Невиллом организовали вылазку за пределы замка, хотели разрисовать стены лозунгами, и наткнулись на слизеринца. Вряд ли он не понимал, что мы собираемся сделать, но сделал вид, будто вовсе нас не замечает... А когда я попала в плен к Пожирателям, и меня держали в подземельях мэнора, Беллатриса Лейстрендж несколько раз пыталась заставить его применить ко мне круциатус, но он всё время отказывался.

— Полагаю, что этих слов достаточно, — заключил Кингсли, показывая Полумне, что она может возвращаться на своё место. — Итак, пора подвести итоги нашего заседания, на котором мы разбираем причастность мистера Драко Малфоя к деятельности Пожирателей смерти. Прошу наших дорогих судей ответить мне на первый вопрос: кто за то, чтобы бы признать подсудимого виновным?

Малфой склонил голову так, что совершенно скрыл ото всех своё лицо. Между тем в воздух взметнулись руки. Гарри принялся было считать их, но уже сейчас понимал — они победили. Странное, казалось бы, облегчение волной накрыло его сознание. Повезло тебе, Малфой.

— Отлично, кто за то, чтобы признать подсудимого невиновным? — снова спросил Кингсли.

Да. Определённо, большинство в зале были согласны с доводами Гарри.

— Что ж, — довольно заключил Кингсли. — Драко Малфой, ввиду множества смягчающих вашу вину доказательств, а также принимая во внимание всю сложившуюся в вашей семье ситуацию, объявляю вас невиновным по всем пунктам! Можете быть свободны.

Цепи громко лязгнули и втянулись обратно в подлокотники, но этого уже никто не слышал. Заявление министра сделало просто фурор среди прессы, и вспышки фотокамер буквально ослепили всех вокруг.

— Спокойнее, спокойнее! — закричали мракоборцы, безуспешно пытаясь провести Малфоя через толпу к выходу. Отовсюду уже летели разнообразные вопросы и просьбы об интервью. Через некоторое время журналистов всё-таки смогли немного успокоить, и слизеринец покинул зал суда.

— Чёрт! — выдохнул Рон. — Ничего себе они слетелись!

— Достойные приемники Скитер... — брезгливо поморщилась Гермиона.

— Тишина в зале суда! — рявкнул Харпер, и гудение окончательно прекратилось.

— Объявляю открытым судебное слушание по делу жены Пожирателя смерти, миссис Нарциссы Малфой, — возвестил Кингсли. — Прошу, введите подсудимую.

Дверь зала снова распахнулась, и мракоборцы сопроводили к креслу бледную, измученную, светловолосую женщину, которая сейчас уже мало походила на ту гордую и надменную особу, какой её запомнил Гарри.

Этот процесс был гораздо быстрее предыдущего, да и список обвинений куда короче. Нарцисса официально никогда не вступала в ряды Пожирателей, поэтому к ней отнеслись гораздо мягче, чем к сыну, а после показаний Поттера и вовсе стало понятно, что Азкабан ей точно не грозит.

Проведя в этом душном, подземном помещении почти пять часов, друзья почувствовали острую необходимость немедленно оказаться на свежем воздухе. Ощущение было, будто их самих на пять часов посадили в тюрьму, но пробраться через толпу репортёров оказалось совсем непросто. Герои войны, защищавшие Малфоев, вызвали у писак гораздо больший интерес, чем сами обвиняемые. И теперь их со всех сторон забросали вопросами.

— Мистер Поттер, с чем связано ваше желание выступить на этом процессе в поддержку Пожирателя Смерти? — тараторил один из репортёров.

— Мисс Грейнджер, что сподвигло вас встать на защиту людей, пытавшихся уничтожить любое упоминание о маглорождённых волшебниках? — кричал другой.

— Мистер Уизли, какого было наплевать на многолетнюю вражду между вашими семьями? — верещала блондинка слева.

Вихрь голосов дурманил и без того уставшие головы, но, наконец, мракоборцы смогли пробиться из зала в коридор, где репортёров пока не было. Они остались дожидаться заявления Кингсли.

— Мне надо перекинуться парой фраз с Малфоем, — шепнул Гарри Гермионе. — Можете с Роном подождать меня у мистера Уизли?

— Конечно. Может, нам пойти с тобой? — взволнованно поинтересовалась подруга.

— Нет, — твёрдо сказал Гарри, — я сам.

— Пошли, Рон, — девушка взяла своего парня за руку и повела к лестнице.

Гарри некоторое время смотрел им вслед, а потом обернулся к одному из мракоборцев.

— Малфои ещё здесь?

— Конечно, мистер Поттер. Нужно уладить некоторые процедуры. Их должны были сопроводить в специальную комнату дальше по коридору, — ответил ему мужчина.

— Спасибо, — поблагодарил его Гарри и направился к указанной двери, возле которой стоял ещё один мракоборец. — Могу я войти?

— Конечно, мистер Поттер.

И он шагнул в раскрытую дверь.

Драко и миссис Малфой сидели рядом за небольшим столом. Комнатушка была совсем крохотная, и, вероятно, предназначалась для допросов. Едва завидев вошедшего, Малфой дёрнулся и встал.

— Какого чёрта ты здесь забыл, Поттер... — прошипел он.

— И тебе здравствуй, Малфой... — промямлил Гарри. Он уже и позабыл, каким невыносимым может быть их школьный недруг. — Глупый вопрос. Я вроде показания давал, хотел помочь.

— Помочь? Мне? Снова затеял какие-то свои игры? Решил показать благородство Мальчика, Который Так И Не Сдох?

— Драко! — воскликнула миссис Малфой. И перевела умоляющий взгляд на Гарри. — Простите его... Не смыслит, что говорит...

— Не смыслю? Я что, похож на идиота? — повысил тон слизеринец. — У меня нет никакого желания быть втянутым в очередные «великие» планы!

— Да... — лениво протянул Гарри на манер самого Драко. — А мне показалось, что с «великими» планами ты прекрасно и без меня справился.

— Что ты несёшь? — ядовитый голос сорвался почти на хрип.

— Ваши типично Малфоевские игры с иностранным графом. О, и только не говори мне, что ты тут не причём. До меня тут дошло кое-что, помолвка там, протекция зарубежной аристократии...

Малфой, казалось, онемел от такого заявления и не мог выдавить ни слова. За него ответила Нарцисса.

— Эту помолвку организовала я, Драко даже не знает ещё ничего, — тихий голос женщины звучал виновато. — Граф Виноградов первым связался с нами, предложил свою поддержку и освобождение взамен на помолвку нашего сына с его внучкой. Мне стало интересно, почему такой богатый чистокровный маг захотел выдать свою единственную наследницу за опального английского аристократа, и я кое-что разузнала. Полагаю, вас именно это интересует, мистер Поттер?

Гарри кивнул.

— Это и не только. У меня также предупреждение от министра для вашего сына, но сначала я хочу выслушать вас.

Нарцисса кивнула и продолжила.

— Эта богатенькая девочка — незаконнорождённая. Похоже, дочь графа принесла в семью ребёнка со стороны, будучи не замужем. Жена графа тогда ещё была жива, и именно она приняла девочку в семью. Естественно, что с таким постыдным происхождением они не могут рассчитывать на брак со сколь-нибудь значительной чистокровной семьёй, поэтому наш вариант показался им идеальным.

— Вы уверены, что этот граф никак не связан с последователями Волан-де-Морта? — обязан был спросить Гарри.

— Абсолютно, — сухо подтвердила женщина. — Он, конечно, самодур ещё похлеще моего мужа, но мозгов не влезать в эту трясину у него хватило.

— Отлично. Теперь я объясню условия вашего освобождения, — сказал юноша, обращаясь к Нарциссе. — Все ограничения с Малфой-мэнора будут сняты. Часть счетов так же будет разблокирована, с что будет с остальной частью выяснится после приговора вашему мужу. Конечно, ситуация с ним пока не ясна, но Кингсли дал понять, что при должном сотрудничестве Люциус также избежит заключения в Азкабане.

Драко судорожно выдохнул.

— Однако вашему сыну придётся вернуться в Хогвартс и закончить свой последний год, — продолжил Гарри. Его слова вызвали у слизеринца целую бурю негодования.

— Вернуться? Да не рехнулись ли вы там, часом? — взвился он. — Чего ради я должен туда возвращаться?

— Это обязательное условие, — непреклонно ответил ему Гарри. — Министр хочет...

Он замялся, не зная как лучше преподнести свои следующие слова. Но Малфой сделал это за него.

— Держать меня в поле зрения?

— Что-то вроде... — усмехнулся юноша, опираясь спиной на дверь, чтобы никто пока не смог войти. — Но ты ведь не дурак, Малфой. Мало того, что на свободе разгуливает немало сторонников Волан-де-Морта, так они ещё и всю вашу семейку предателями считают. На мой взгляд, тебе даже нужно вернуться в школу...

Малфой сверлил Гарри тяжёлым взглядом, переваривая услышанную информацию.

— А что с моей матерью?

— Министерство позаботится о её безопасности, можешь не переживать. И ещё одно...

Гарри сделал паузу, а затем перевёл взгляд с Малфоя на женщину, обращаясь к обоим.

— Никаких контактов со сторонниками Тёмного Лорда, — он специально подчеркнул два последних слова, памятуя, что так Волан-де-Морта называли только Пожиратели. — Если кто-то попытается выйти с вами на связь или втянуть в новое восстание, вы должны немедленно сообщить об этом министерству.

— Предлагаешь нам шестёрками работать, Поттер? Так, что ли? — прорычал разъярённый Малфой.

— Ну, это опять же только в ваших интересах, — устало осадил его Гарри. — Или хочешь снова на то кресло?

Драко вздрогнул и скрестил руки, словно всё ещё ощущал на них вес золочёных цепей.

— Ну, я так и подумал, — заключил юноша. — В общем, у меня всё. Кингсли ещё обсудит с вами вопросы разморозки счетов и охраны. Увидимся в Хогвартсе, Малфой.

Гарри кивнул замершему слизеринцу, измученной миссис Малфой и вышел.

Коукворт.

Вернувшись из министерства, Гарри с удивлением обнаружил в комнате сову с письмом от Андромеды Тонкс и впервые за весь день почувствовал себя по-настоящему живым. Он с наслаждением вчитывался в строки, и перед глазами представали образы любящей бабушки и весёлого малыша-метаморфа. Андромеда писала, что сейчас у детей самая благодатная пора осознания окружающего мира. Понятно, что эта пора хлопот совсем не уменьшала. А уж дальше-то что будет!

Миссис Тонкс то и дело приглашала его погостить, особенно теперь, когда Гарри стал крёстным. Помня о своих обязательствах и очень скучая по маленькому человечку, парень старался выбираться к ним как можно чаще, ведь, когда он уедет в Хогвартс, будет уже не до встреч.

Глаза слипались от усталости, но ответ на письмо Гарри всё-таки написал, торжественно пообещав навестить крестника до отъезда хотя бы ещё раз.

На следующий день он рано встал и, решив не будить мирно сопящего Рона, просто взялся читать книгу про квиддич, однако вопли с лестничной площадки пресекли эти радужные планы на корню.

— Гарри! Рон!

Гарри подпрыгнул на кровати и выронил очки.

— Вчм дело... — пробормотал сонным голосом Рон.

— Гарри! — дверь открылась, и на пороге возникла раскрасневшаяся Гермиона с «Пророком» в руках. — Ох, извини... я думала, что вы не спите уже...

— Ну конечно, Гермиона, — язвительно отозвался Рон, кидая в неё подушкой, — мы тут все как один чёртовы жаворонки!

— Прекрати, Рон, — расхохоталась девушка, ловко уворачиваясь от коварного снаряда, — тут такая статья, вы просто обязаны это услышать.

— Ну тогда мы все во внимании, — хмыкнул Гарри, водружая очки обратно на нос.

— Новость, которая потрясла весь магический мир! — начала Гермиона, усаживаясь на кровать. — Не далее, как вчера, состоялись одни из самых громких слушаний по делам ярых сторонников Того, Кого Нельзя Называть: Пожирателей Смерти Драко и Люциуса Малфоев, а также Нарциссы Малфой. Если по делу главы семейства исход был заранее предопределён, то вердикт его сыну и жене вызвал в обществе настоящий ураган. Предвидеть такой результат не смогли даже самые именитые предсказательницы магического сообщества. Драко Малфой и Нарцисса Малфой избежали заключения в Азкабане благодаря заступничеству самого Гарри Поттера!

Что это? Давняя скрытая дружба, или, может, ответ стоит искать гораздо глубже — запретная любовь наследника древнего магического рода и избранного?

— Ну конечно, — скривился Гарри, уже представляя себе о чём вся статья, — дальше можешь не читать.

Его слова заглушил хохот Рона и Гермионы.

— Ты чего? — вытирал слёзы друг. — Только дошли до самого интересного. Давай дальше, Гермиона, я даже простил тебе своё взрывное пробуждение. Оно того стоило!

— Прости, Гарри... — проговорила девушка, сдерживая смех. — Там и про нас с Роном будет, не переживай.

Парень махнул рукой, мол, делайте, что хотите, и Гермиона продолжила:

— Вместе с этой ошеломляющей догадкой до автора статьи дошёл также слух о помолвке мистера Малфоя с некой очень богатой особой, которая наверняка будет не в восторге от вкусовых предпочтений своего наречённого...

— Так, я передумал, — вспыхнул Гарри и вскочил с кровати, — отдай мне сейчас же эту макулатуру, я скормлю её автору!

— Гермиона, эта газета — наше всё! Береги её как зеницу ока! — воскликнул Рон, не давая другу дотянуться до страниц в руках девушки. — Боже, после превращения Малфоя в хорька это самое знаменательное событие в моей жизни! Неучтённые чувства Гарри Поттера к Драко Малфою, кто бы мог подумать?

— Вы не знаете, на что нарываетесь, — спокойно констатировал Гарри, зловеще сверля их фирменным убийственным взглядом. Внезапно возникшее желание подурачиться немного удивило его, после всего, что случилось, на маленькие жизненные радости Гарри уже не рассчитывал.

— Также на суде присутствовали вечные друзья и соратники Гарри Поттера — Рон Уизли и Гермиона Грейнджер, — затараторила девушка. — Мы не смогли добиться от них каких-либо комментариев, но, исходя из того, что они тоже активно выступали в защиту мистера Малфоя, они всячески поддерживают выбор... А-а-а-а!

Терпение Гарри окончательно лопнуло, и Гермиона, бросилась бежать, спасая от жестокой расправы это величайшее творение. Они с грохотом вывалились из комнатушки Рона, где их поджидала Джинни с самым наисерьёзнейшим выражением лица.

— Гарри Джеймс Поттер! — воскликнула она. — Ты ведь не подумал, что я буду терпеть твои измены, пусть и, хм, с представителями...

Джинни так и не договорила, поскольку теперь куча мала на лестнице, в центре которой жалобно барахталась несчастная газетёнка, пополнилась ещё одним участником спасательной операции.

— Вы... чёртовы... предатели! — задыхаясь, прохрипел Гарри, когда понял, что за проклятый кусок печатного бреда будет храбро сражаться половина Норы.

— Гарри, Джордж просил передать, что поможет вам узаконить свои отношения, — со слезами на глазах простонала Джинни.

— Он пусть лучше поможет мне скрыть следы массового убийства! — прорычал парень, сверля мрачным взглядом мятую бумажку в руке Гермионы, которую та не выпускала из виду ни на секунду.

— Ну всё, успокойся, — примирительно вскинула руки Джинни, пытаясь обнять своего рассерженного парня. — Пошутили и будет! — однако за его спиной продолжила активно жестикулировать руками Гермионе, — В рамку её, в рамку!

Вниз спустились все в приподнятом настроении, кроме Гарри, конечно, который всё ещё чувствовал себя так, будто над ним публично надругались.

Миссис Уизли уже вовсю хлопотала в маленькой кухоньке, накрывая на стол, а мистер Уизли пил кофе. По его лицу было видно, что статью он уже видел.

— Доброе утро, — поприветствовали их ребята.

— Ох, вы уже встали? А что расшумелись так? — закудахтала миссис Уизли, начиная колдовать над завтраком.

Мистер Уизли одарил Гарри насмешливым взглядом, но промолчал, а эти изменники, называющие себя «друзьями», только невинно пожали плечами, не забыв при этом пошуршать своим трофеем.

— Ах да, пока ещё помню, — сказал глава семейства. — Надо бы организоваться как-нибудь в Косой переулок. Вам всем нужны учебники и форма, правда, квиддич в этом году вроде как отменят.

— Как?! — в один голос ужаснулись Гарри и Рон.

— Видите ли, мальчики, — покачал головой мужчина. — После сражения весь замок буквально в руинах лежал, а площадку так и вовсе дотла выжгли. Вы и сами должны понимать, что это место повышенного риска как для игроков, так и для болельщиков, метод быстрого восстановления здесь не подходит.

— Ну вот, последнюю радость у нас отняли, — заканючил Рон.

Гарри промолчал. Может, и к лучшему, что квиддич временно отменят, нелегко будет снова радоваться жизни в месте, где она навсегда оборвалась для стольких из них.

Внезапный шелест крыльев за окном отвлёк его от невесёлых размышлений.

— Смотрите-ка, сова, — удивлённо воскликнула миссис Уизли и подошла к окну, чтобы впустить птицу внутрь.

Рыжеватая сипуха с очень важным видом села прямо перед Гарри и протянула лапку, к которой был привязан небольшой свиток.

— Кто это тебе пишет? — поинтересовалась Гермиона.

Парень пожал плечами, аккуратно отвязал свиток и развернул его.

Здравствуй, Гарри!

Понимаю, что нужно было сказать тебе ещё вчера, но из-за слушаний это совершенно вылетело из головы. В скором времени в министерстве состоится приём, на котором планируется вручение наградных орденов героям войны, а также официальное заявление по поводу Северуса Снейпа с целью полностью реабилитировать его в глазах магического сообщества.

Разумеется, твоё присутствие, так же, как и всей семьи Уизли, даже не обсуждается. Уверен, ты прекрасно осознаёшь всю важность этого предприятия, особенно в свете последних судебных разбирательств.

К тому же, хочу сообщить тебе, что мне предстоит разобраться, как поступить с имуществом Снейпа. Он умер, не оставив какого-либо завещания или последней воли; родственников, обладающих правом наследования, у него нет, а значит, решать судьбу всех материальных ценностей будет министерство. Лично я склоняюсь к проведению аукциона, с последующей передачей средств в благотворительные фонды. Возможно, ты захочешь посетить дом, пока он не опечатан. Ниже прилагаю адрес.

Графство Ратлендшир, г. Коукворт, Паучий тупик, 13 1

Пароль для снятия защитных чар: «Свет во тьме».

ИО Министра Магии Кингсли Бруствер.

«Коукворт», — царапнуло в сознании у Гарри, что-то знакомое, но он никак не мог вспомнить, где же слышал это название.

— Что там, Гарри? — толкнул его в бок Рон.

— Письмо от Кингсли, — отозвался тот. — Пишет, что забыл нас вчера предупредить по поводу скорого приёма в министерстве.

— Какого ещё приёма? — подала голос Джинни.

— Награждение героев войны, — ответил ей парень, чуть скривившись.

— Ну, Гарри, я конечно понимаю, что ты не любишь излишнее внимание, однако это действительно важное мероприятие, — спокойно сказал мистер Уизли, видимо заметивший его гримасу.

— И всё? — хмыкнул Рон.

— Нет, ещё говорит, что там же выступят с заявлением по поводу Снейпа.

— Типа обелять будут?

— Думаю, да. И спросил, не хочу ли я наведаться в его жилище, пока оно не ушло с молотка.

— Что? — в шоке уставилась на него Гермиона.

— Он вроде как не оставил завещания, поэтому наследовать имущество некому. Кингсли хочет всё распродать и передать на благотворительность, — пожал плечами Гарри.

— Снейп и благотворительность? Да он в гробу сейчас наверно ворочается, — хохотнул Рон.

— И что, ты пойдёшь? — не обращая внимания на кривляющегося Рона, спросила Гермиона. — В смысле туда, где он жил...

— А зачем? — Гарри перевёл взгляд на всё ещё сидевшую на столе сипуху, к которой миссис Уизли придвинула мисочки с водой и кормом. Видимо, птице было поручено дождаться ответа.

Ну хотя бы затем, что там не только Снейп жил, но и твоя мама тоже, — резонно возразила ему Гермиона, которая была поверхностно ознакомлена о содержании переданных ему зельеваром воспоминаний.

— Я тоже думаю, что тебе стоит побывать там, Гарри, — сказала Джинни. — Ведь ты уже был в Годриковой Впадине.

Гарри уже хотел было сделать колкое замечание по поводу отсутствия связи между этими двумя фактами, но передумал. В конце концов, что он теряет? С одной стороны, в доме у Снейпа делать было совершенно нечего. Более того, как догадывался Гарри, и сам профессор этого бы не хотел. Но проклятое любопытство и желание взглянуть на место, где выросла его мама, побуждали гриффиндорца наплевать на все желания покойного.

По пути наверх за письменными принадлежностями для ответа, Гарри вспомнил про своё обещание Андромеде. Значит, ехать в Коукворт лучше всего сегодня, потом не до него будет. Он толкнул дверь, нашарил взглядом перо и чернильницу, и, выдохнув, нацарапал на обратной стороне пергамента:

Здравствуй, Кингсли!

Мы вместе с семьёй Уизли, конечно же, будем присутствовать на церемонии награждения, хотя не обещаю, что долго. На счёт дома Снейпа, думаю, что воспользуюсь предложением и сегодня же наведаюсь в это место. Спасибо за предоставленную возможность.

Гарри.

Парень пробежался глазами по написанному и спустился обратно на кухню, чтобы отправить ответ со всё ещё ожидавшей совой.

— Что решил? — спросила Гермиона.

— Согласился с его предложением. Сегодня же и отправлюсь. Только один, если вы не против, — слегка замялся Гарри. Не то, чтобы он собирался что-то скрыть от своих друзей, просто чувствовал, что так будет лучше.

— Ну что ты, в самом деле! — воскликнул Рон. — Конечно, мы не против. Сказать по правде, я совершенно не горю желанием отправиться на экскурсию по местам обитания этой летучей мыши.

— Рон! — хмуро оборвала его Джинни. — Имей совесть! Это просто твоё предвзятое отношение.

— Предвзятое? — возмутился друг. — А его к нам отношение разве не было предвзятым?

— Так-то оно так, Рональд, — не выдержала миссис Уизли, резко взмахнув палочкой, отчего тарелка с салатом слегка накренилась, и содержимое чуть не оказалось на полу, — только он отдал свою жизнь, чтобы мы сейчас могли вот так вот мирно сидеть на этой кухне и потягивать утренний кофе, и за это стоит проявить хоть немного уважения.

Рон сразу же притих. Авторитет миссис Уизли в этом семействе был неоспорим, и в чём-то Гарри даже был ей благодарен, потому что после этого замечания разговор быстро перешёл в другое русло.

Часом позже Гарри уже стоял на пороге Норы, готовясь к отбытию. Он постарался одеться неброско. Серо-голубая рубашка и чёрные штаны. Как сказала Гермиона: «Простенько и со вкусом». Не хватало ещё, чтобы маглы таращились на него как на седьмое чудо света.

— Гарри, дорогой, ты уверен, что справишься один? — суетилась вокруг него миссис Уизли, её муж уже отбыл в министерство.

— Всё в порядке, я справлюсь, — заверил её парень. — Я даже трансгрессировать не буду, доберусь на «Ночном рыцаре».

— Поверь мне, это твоё решение меня совершенно не успокаивает, — пробормотала женщина, и Гарри усмехнулся, понимая, что она имеет ввиду.

Миссис Уизли ещё похлопотала вокруг него, поправляя подвернувшийся воротничок рубашки и растрёпанные волосы.

Чтобы вызвать волшебный автобус, пришлось выйти в поле далеко за пределы Норы, на которой лежало огромное количество щитовых и антитрансгрессионных чар. Остановившись на ровном и открытом участке, Гарри вытянул вперёд руку с палочкой и уронил её на землю.

«Рыцарь» не заставил себя ждать, и Гарри даже почти не вздрогнул, когда огромная машина притормозила в миллиметре от него самого.

— Добро пожаловать! Это автобус для ведьм и волшебников, попавших в трудное положение! Взмахните палочкой и входите в салон: мы домчим вас куда угодно! Я — Фидеус Линч, ваш кондуктор, — поприветствовал парня молоденький и симпатичный парнишка на вид лет двадцати.

— Здравствуйте, — ответил ему Гарри, про себя вспоминая предыдущего кондуктора Стэна Шанпайка, про которого со времён падения Волан-де-Морта ничего не слышал. — Будьте так добры, подкиньте меня до Коукворта.

— Коукворт? — переспросил юноша, потом развернулся и крикнул уже знакомому Гарри старичку-водителю. — Мистер Прэнг, тут парнишка в Ратленд хочет, почём проезд?

— Всё никак не запомнишь? Два галлеона! — отозвался тот.

— Отлично, — улыбнулся Гарри, протягивая нужную сумму.

— Проходите... Эм... а вы, случайно, не Гарри Поттер? — спросил Линч и жадно сверкнул глазами, разглядывая шрам на лбу.

— Случайно, он, — выдохнул парень. — И я готов заплатить вам ещё два галлеона, чтобы вы перестали таращиться на меня, как на экспонат в музее...

— Простите, — смутился кондуктор и поспешил прочь.

Гарри не чувствовал себя виноватым за излишнюю резкость, по правде, вся эта суматоха вокруг уже порядком раздражала. Он едва успел приземлиться в одно из кресел, как автобус дёрнулся и с оглушительным грохотом понёсся по улочкам какого-то города. Пришлось изо всех сил вцепиться в поручень, чтобы не вылететь в проход.

— Мистер Поттер, — вновь подошёл к нему Линч, — мистер Прэнг просил передать, что мы будем на месте через три четверти часа.

Парень кивнул и как можно демонстративней отвернулся к окну, буквально затылком чувствуя настойчивые взгляды местной публики. Автобус снова сильно тряхнуло и с громким «Бах!» он остановился.

Пейзаж за окном был довольно скудным и унылым, сильно напоминая заброшенный пустырь.

— Миссис Робинс, прибыли! — возвестил на весь автобус кондуктор, и ко входу подтянулась седая старушонка с двумя большими сумками.

— Спасибо, дорогой, — прокряхтела она, когда Линч галантно помог ей выйти.

Едва только двери за ней закрылись, как с очередным оглушительным грохотом пейзаж за окном сменился.

Гарри не стал запоминать всех тех мест, где жили ехавшие в очереди перед ним волшебники, его одолевали мысли куда более тяжёлые, и даже дикий дискомфорт поездки не помогал от них избавиться.

Парень уже несколько раз отчитал себя за столь опрометчивое решение. Он ведь даже не представляет, где жила в то время мама. Визит же в дом Снейпа добавлял ещё больше сомнений...

Гарри так глубоко погрузился в свои мысли, что контролёру пришлось прокричать его имя трижды.

— ... мистер Поттер!

— Что? Простите... — замешкался он.

— Прибыли, — недовольно изрёк Линч.

— Да... спасибо... — пробормотал Гарри и вышел из автобуса.

Радость от нахождения на твёрдой почве быстро уступила место удивлению. Представший перед ним пейзаж оказался ему таким знакомым, что в голове практически сразу возникло воспоминание о его первой и последней поездке сюда. И как он вообще мог забыть?

Это был далёкий 1991 год. Тогда он получил своё первое письмо из «Хогвартса» о зачислении в школу. Вернее, не получил, не сразу... Дядя Вернон до последнего пытался помешать мальчику узнать о том, кто он есть на самом деле. Для них волшебник в семье был равносилен самой страшной из кар божьих.

Только письма всё приходили и приходили, и, когда стало понятно, что в Литтл Уингинге им от волшебного бума не скрыться, дядя Вернон «гениально» решил уехать куда подальше. Так их и занесло в Коукворт, кто бы мог подумать?

Узнала ли тогда тётя Петунья свой родной город? Наверняка... Да только и вида не подала.

Гарри с интересом уставился на всё такую же потрёпанную и обшарпанную гостиницу «У железной дороги», рядом с которой его высадил «Рыцарь», в памяти были ещё свежи ощущения, оставшиеся после ночёвки в этом «прелестнейшем» местечке...

Взгляд сам собой переместился на трубы какой-то фабрики, разместившейся на окраине города, относительно недалеко от того места, куда его привёз волшебный автобус. Парень даже поразился тому, насколько серым и унылым показался ему сам город. Люди — куда-то спешащие, с серыми безразличными лицами, такое же серое, отдающее полной безнадёжностью, небо.

Гарри встряхнул головой, пытаясь прогнать это глупое наваждение и подошёл к мужчине, курившему у дверей гостиницы. Он был одет в серый брючный костюм, и почему-то парень совершенно не удивился этому факту.

— Извините, — обратился он, — не подскажете, как мне пройти к Паучьему тупику?

Мужчина смерил Гарри оценивающим взглядом и ответил глубоким сочным басом:

— А зачем вам в эти трущобы?

Парень подавил растущее внутри раздражение и постарался говорить как можно вежливее:

— Просто подскажите мне дорогу, прошу вас.

— Вам нужно к фабрике добраться... — мужчина махнул рукой в сторону дымящихся труб. — А там мимо не пройдёте.

— Спасибо, — кивнул ему Гарри.

Он решил идти пешком, хотя путь оказался не близким, но уж очень хотелось взглянуть на город. Только смотреть, как оказалось, собственно было не на что. Ещё каких-нибудь десятка два лет назад этот наверняка крупный промышленный и развивающийся индустриальный центр теперь представлял из себя богом забытое место, до которого никому не было никакого дела.

Гарри шёл уже почти два часа, а фабрика и не думала приближаться. Он уже несколько раз отругал себя за глупое желание прогуляться.

Центральная часть города, сплошь застроенная офисными зданиями, наконец, закончилась и уступила место тихим коттеджным улочкам, по типу Тисовой, на которой жили Дурсли.

В этой части города пейзажи были гораздо более приятными, но тяги остановить на них свой взгляд у Гарри всё равно не вызывали. По горло он был сыт консервативными маглами, вроде тех, что столько времени жили по соседству. Они поливали свои лужайки по часам и не имели в жизни более важных занятий, чем обсуждение всех тех, кто не вписывался в их образ «нормального человека».

Ещё через час пути закончились и стройные ряды коттеджей, и тогда Гарри понял, что имел в виду тот мужчина у гостиницы, брезгливо обозвавший окрестности фабрики трущобами.

К фабрике со всех сторон подступали узенькие улочки, которые целиком состояли из небольших и небогатых домиков рабочих, и если сами они выглядели ещё более-менее цивилизованно, то любые ответвления терялись в непроглядном сумраке и смоге от фабричного дыма.

Гарри несмело ступил на чуть кривоватую, вымощенную булыжником, дорожку. Она была совершенно пустынной, если не считать двух детей, которые зачем-то тыкали палкой в неглубокую лужицу на обочине. Однако, стоило им увидеть парня, как тут же скрылись за дверями одного из покосившихся строений.

Гарри шёл, глядя на таблички домов, боясь пропустить нужный поворот. Хотя, что тут говорить, он даже не знал, в той ли части его ищет. Прошло около получаса, и парень почти отчаялся найти этот несчастный тупик, как тот словно по желанию возник прямо перед ним. Полустёртая табличка-указатель показалась парню божьим явлением. Вот и он — Паучий тупик.

Потребовалось пройти практически весь проулок, состоявший из убогих полуразвалившихся кирпичных хибарок, прежде чем Гарри, наконец, достиг своей цели — дома номер тринадцать.

Внешне жилище Северуса Снейпа мало чем отличалось от многих других, таких же. Хотя после более тщательного изучения было видно, что за домом следили, не давая окончательно рассыпаться грудой бесполезного камня.

Гарри медленно подошёл к двери и занёс руку, чтобы постучать, но почти сразу же спохватился. Дом пуст, ему никто не откроет. Почему-то от этой мысли стало немного жутковато и желание входить пропало вовсе.

Парень долго рассматривал облупившуюся на двери краску, прежде чем нашёл в себе силы достать палочку и произнести:

— «Свет во тьме».

Замок щёлкнул, и Гарри, не раздумывая больше, толкнул дверь. В нос сразу же ударил затхлый и спёртый воздух. Разглядеть что-либо перед собой было невозможно, через закопчённые окошки не проходило практически никакого света.

— Люмос! — прошептал парень и облегчённо вздохнул, когда кончик палочки ярко вспыхнул.

Перед ним предстала мрачного вида гостиная, больше напоминающая запретную секцию в Хогвартской библиотеке. Все стены были сплошь заставлены книжными шкафами и полками. Глядя на них, Гарри с лёгкой усмешкой подумал, что уж Гермиона бы точно нашла здесь для себя занятие.

Засмотревшись на фолианты, парень сделал несколько шагов вглубь комнаты и чуть не налетел на небольшой диванчик, находящийся на пятачке свободного места в этой крошечном помещении. Подсветив его палочкой, Гарри с удивлением обнаружил рядом ещё потёртое кресло и столик, на котором лежала какая-то книга, покрытая толстым слоем пыли. Стоило провести рукой по обложке, чтобы прочесть название, как парень тут же чертыхнулся.

«Ну и грязища же тут!» — раздражённо подумал он, пытаясь вытереть пыль об штаны. Каждый сантиметр в маленькой душной конурке был покрыт щедрым слоем. Близость к фабрике явно не делала воздух чище.

Парень снова перевёл свой взгляд на теперь уже менее пыльную книгу и с удивлением узнал в ней пособие по защите от Тёмных искусств для третьего курса.

«Откройте учебники на странице триста девяносто четыре. Вы слышите, что я сказал!» — каркнул через года голос Снейпа у него в голове. Гарри поморщился, ведь зельевар тогда разве что на доске не написал — «Присмотритесь внимательнее к странной болезни вашего замечательного профессора Люпина». Столько лет вражды между ним и мародёрами...

Гарри не стал трогать книгу и поднял палочку повыше, чтобы осмотреть стеллажи. В основном на полках стояли различные тома по зельеварению, попадались и откровенно сомнительные книжонки, от которых за версту несло тёмной магией. Гораздо большее удивление у парня вызвала магловская литература. Возможно, книги принадлежали отцу Снейпа...

Он обратил внимание, что два стеллажа подходят к стене неровно. Первый из них подался легко, видимо, его часто двигали. За ним скрывался длинный проход в подвал, отдававший сыростью. Гарри подумал, что не испытывает никакого желания проверять, что там может быть. Второй стеллаж двигаться не желал ни в какую. Гарри некоторое время смотрел на него, а потом хлопнул себя по лбу, честя за непроходимую глупость. Наверняка где-то должен быть потайной рычаг, приводивший стеллаж в движение.

Пришлось перебрать все книги на пыльной полке, пока за одной из них не обнаружился заветный предмет. Шкаф скрипнул и нехотя отъехал в сторону. Свет заклинания выхватил из темноты хлипкую покосившуюся лесенку. Гарри очень осторожно попробовал наступить на одну из ступенек, боясь, что она не выдержит веса и провалится. По всему было видно, что сюда уже много лет никто не заходил.

Лестница натужно скрипела, заставляя парня напрягаться всем телом, но всё таки выдержала. Гарри оказался перед обшарпанной дверью, за которой, судя по сквознякам, находился чердак, и он не ошибся в своём предположении.

Разгоняя мрак палочкой, парень всматривался в горы старого хлама вокруг. У него появилось странное ощущение дежавю. Что-то подобное из себя представляла выручай-комната до того, как сгорела. Какие-то покрытые толстым слоем пыли предметы мебели и коробки. Свет от палочки скользнул по старому трюмо с разбитым зеркалом, на котором лежал раскрытый набор для игры в плюй-камни.

Где-то на задворках памяти всплыл факт, что набор мог принадлежать матери Снейпа. Едва не упав, споткнувшись об кучу пыльного тряпья, Гарри решил, что чердака с него достаточно. Преодолев снова опасную лестницу, он вернул стеллаж в прежнее положение, и тут в неровном свете палочки заметил ещё одну дверь, которая, по всей видимости, вела вглубь дома. Ощущая себя непрошеным и бесцеремонным гостем, парень всё же открыл её.

Перед ним предстал узкий тёмный коридор, который заканчивался двумя дверьми, расположенными друг напротив друга. Гарри медленно подошёл сначала ко входу справа, но там оказалась мрачного вида лаборатория, не вызвавшая ни малейшего желания по подробнее ознакомиться с обстановкой внутри. Парень лишь отметил странную отделку стен, предположив, что ранее помещение использовали в качестве спальни.

Вот находившееся за дверью слева привлекло к себе гораздо больше внимания. Это был рабочий кабинет.

Дверь распахнулась почти бесшумно, открывая вид на небольшую комнатку, так же изобиловавшую книгами. В центре её стоял письменный стол, заваленный какими-то письмами, пергаментами, перьями и прочим пыльным мусором. Из окошка справа от стола лился мутноватый свет, разгоняя мрак по углам. Всё в этой комнате дышало личностью своего владельца: от аккуратных стопочек каких-то записей, до небрежно накинутой на спинку стула чёрной мантии, как если бы хозяин дома вышел из этой комнаты всего минуту назад.

Гарри почувствовал, как горло сжимается от непонятного ему самому чувства какой-то безнадёжной тоски, захотелось побыстрее выйти из этого мёртвого дома и вдохнуть живительного кислорода за его стенами. Уже почти сделав шаг в сторону выхода, Гарри вдруг зацепился взглядом за какое-то движение среди кучи бумажек на столе. Подойдя по ближе, он увидел обрывок фотографии, вторую часть которой забрал из дома на площади Гриммо и хранил теперь у себя в личных вещах. Парень уже протянулся, чтобы взять обрывок и позволить себе вглядеться в такое родное лицо матери, как сзади раздалось:

— Поттер! Какого чёрта вы забыли в моём доме?!

Гарри подпрыгнул от неожиданности и выронил карточку обратно на стол. Резко обернувшись, он увидел, что на стене рядом с дверью висит портрет, и изображение на нём сейчас сверлит глазами незваного гостя.

— П...п... профессор... — выдавил, наконец, из себя парень.

— Я вас спрашиваю, Поттер, какого чёрта вы делаете в моём доме?! — снова гаркнул Снейп, возмущённо сверкая своими чёрными глазами.

— Простите, сэр, — удручённо проговорил Гарри. — Просто Кингсли спросил, не хочу ли я... побывать в Коукворте...

— Коукворт большой город, Поттер! Что именно вы делаете здесь? — голос бывшего профессора зельеварения был холоден, как арктический ветер.

Гарри закрыл глаза, выдохнул, а затем ответил:

— Просто хотел посмотреть на ваш дом, сэр, пока его не продали. Вот и всё.

— Да... — протяжно хмыкнул Снейп. — В наглости вам не откажешь, посмели же заявиться... И как вы находите мою скромную обитель? Нравится? Или, может... брезгуете?

Голос с портрета сорвался на шипение.

— Отнюдь, — ответил Гарри, с улыбкой разглядывая кабинет, и уже тише добавил: — После чулана под лестницей так просто хоромы.

— Что вы там бормочете, Поттер? — подозрительно сощурился Снейп.

— Сказать по правде, я ваш дом не таким себе представлял, — уйдя от ответа, сказал парень.

— Уж простите, что не оправдал ваши ожидания, — рявкнул портрет, решив, что над ним смеются.

— Профессор, почему вы не переехали отсюда? — спросил Гарри, вновь поднимая со стола обрывок фотографии.

— Я не обязан отвечать на ваши глупые вопросы, — процедил Снейп и повернулся, чтобы уйти, но буквально на границе рамки задержался и спросил: — Поттер, до меня дошли слухи о мистере Малфое...

— Вы про оправдание? — уточнил Гарри. — Да, Малфой-младший и Нарцисса избежали Азкабана. Люциус ещё сидит, но, думаю, скоро выйдет. Если бы не помолвка...

— Помолвка? Какая помолвка? И что в этом такого? — перебил его Снейп, пытаясь скрыть удивление и любопытство, но всё же шагнул обратно в картину и выжидающе уставился на своего бывшего ученика.

— Собственно, ничего, — протянул Гарри и перевёл взгляд на мутное стекло окна. — Только вот с невестой не всё так просто. Влиятельный род, иностранцы, а всё остальное — тайна, покрытая мраком.

Снейп скривился и снова шагнул к рамке, но тут парень добавил:

— Имя — граф Виноградов ни о чём вам не говорит?

Профессор замер. Было видно, что он пытается сделать вид, будто ничего особенного не услышал, но ему это плохо удавалось. Бледный и ошеломлённый он, казалось, позабыл вообще, о чём шёл разговор.

— Виноградов? — прохрипел, наконец, Снейп.

— Вы его знаете... — заключил Гарри.

Снейп перевёл на него свой колючий взгляд, словно бы решая, стоит говорить или нет. Через минуту колебаний он, видимо, решил, что всё таки стоит.

— Послушайте, Поттер, — тихо начал он. — Как то, что вы сейчас говорили, связано с этим человеком?

— Невеста Малфоя — внучка графа Виноградова, — нахмурился Гарри. — И, по словам миссис Малфой, — незаконнорождённая...

Лицо Снейпа при этих словах стало непроницаемым.

— Насчёт девчонки мне сказать нечего... — выдавил он. — А вот мать в своё время спокойно могла дать фору Беллатрисе Лейстрендж.

— Что вы имеете ввиду, сэр? — ошеломлённо застыл Гарри.

— Поттер, хватит строить из себя законченного идиота, я имею ввиду только то, что имею! — рявкнул портрет в своей привычной манере. — Она была приближённой к Тёмному лорду во время Первой Магической Войны.

Сказать, что Гарри удивился — не сказать ничего.

— Но... миссис Малфой сказала мне... Она была полностью уверена, что в деятельности Волан-де-Морта эта семья не замешана, — проговорил он наконец.

— Сомневаюсь, что Нарцисса её знала, а если и знала, то под другим именем... София Брендон...

— Никто ничего не говорил про эту женщину, а вот её дочь будет учиться с нами в Хогвартсе в этом году, — внимательно глядя на портрет, сказал Гарри.

— Софи давно нет в живых, — отрезал Снейп. — Была убита... Лично лордом... Сомневаюсь, что после этого в её семье ещё хоть кто-то испытывает сочувствие или расположение к Волан-де-Морту да и вообще ко всем, кто с ним связан.

Гарри кивнул и понял, что разговор закончен. Смысла находиться в этом доме больше не было. Он стиснул в руке фото и уже шагнул к двери, когда снова раздался голос профессора:

— Зная вас, смею предположить, что вы не поинтересовались адресом, где раньше жила Ли... ваша мать...

— Нет, сэр... — тихо ответил ему Гарри, делая вид, что не заметил невольную оговорку.

— Песочная, 10 2... — процедил Снейп и ушёл с портрета.

Гарри вышел из дома со странным ощущением грусти и беспокойства. Грустно было от того, что разговор, к которому он был совершенно не готов, вышел каким-то слишком уж никаким. Оно, конечно, понятно, — говорить двум людям, связанным долгие годы одной лишь ненавистью, особенно не о чем, но, с другой стороны, так хотелось хотя бы просто извиниться. Извиниться за подозрения, за глупость, за неуважение... Отпустить прошлое и двинуться дальше... И ничего не вышло... Это как с Малфоем: настраиваешь себя на обычную беседу, а он обязательно всё вывернет Бог знает, как.

Малфой... Вот тут пришла очередь беспокойства. То, что рассказал Снейп, наводило на разные мысли, и каждая последующая нравилась Гарри всё меньше.

Хотя причастность, пусть косвенная, к слугам Волан-де-Морта могла ничего не значить, но в свете последних событий начинаешь, как говорится, и на воду дуть. Кто знает, что в голове у полоумного старика и девчонки, мать которой была Пожирательницей... Нет... не была... Снейп сказал: «приближённая»... Что бы это значило? Эх, надо было поподробнее его расспросить, так разве рассказал бы?

За своими мыслями Гарри даже не заметил, как вышел из затхлых фабричных переулков на освещённую солнцем широкую улицу. Парень удивлённо огляделся: это была не та улица, с которой он входил в трущобы. Зато название сразу подсказало ему, куда он попал: «Песочная улица».

Гарри даже поразился тому, как близко друг от друга они жили. Когда-то лучшие друзья из разных миров — Северус Снейп и Лили Эванс.

Не в этом ли была причина, по которой профессор отказывался переезжать из разваливающегося дома? Не потому ли, что с этим местом у него были связаны не только плохие, но и самые лучшие воспоминания...

Гарри с интересом разглядывал чистые аккуратные домики. В них не было той тошнотворной идеальности, которой так болели все жители Тисовой улицы, но безошибочно угадывался хороший достаток, семейное счастье...

Он видел, как молодая пара, сидя на качелях, играет с годовалым малышом... Отвернулся. Слишком тяжело. Не думать. Не вспоминать. Не чувствовать.

— Грейс! Не забудь купить яблок! — крикнула какая-то пожилая женщина паре отбегающих от неё подростков, у дома чуть дальше.

И Гарри, ни с того ни с сего, вспомнил свой давешний разговор с Гермионой по поводу магических парадоксов. Покупка яблока — это, конечно, самый примитивный пример, который вообще можно было выбрать, но в чём-то он был самым показательным. Что, если и правда существует великое множество параллельных миров, в где-то похожих, в где-то отличных... Например, девочка Лили никогда не знакомилась с мальчиком по имени Северус Снейп и жила не в сером Коукворте, а в тёплом Бате... И Гарри там никакой не Гарри. Ему не восемнадцать... А вдруг его вообще не существует?

От таких мыслей накатывало какое-то странное ощущение беспомощности. «Кто мы все перед судьбой? Лишь череда совпавших друг с другом случайностей, шаг в сторону и всё изменится...» — думал он.

Дом номер десять возник перед ним как-то вдруг. Гарри просто поднял глаза и увидел его. Такой же аккуратный и ухоженный, как и все остальные. Не понадобилось много времени, чтобы понять — здесь уже давным-давно живут другие люди, которые, возможно, никогда и не слышали про семью Эванс. Гарри уже развернулся, собираясь уйти, как его окликнули:

— Молодой человек!

Он обернулся и увидел женщину лет сорока, которая шла по другой стороне улицы. Парень подождал, пока она подойдёт, и спросил:

— Я могу вам чем-то помочь?

— Ну что вы, — улыбнулась женщина. Поверх одежды на ней был кухонный фартук в яблоках... Это уже похоже на знак. — Мне показалось, что это вам нужна помощь.

— Мне? — растерялся Гарри.

— Ну, просто вы так долго смотрели на мой дом, может, заблудились?

— Это ваш дом? — спросил парень, понимая, как глупо звучит его вопрос.

— Мой, — утвердительно кивнула дама. — Почти двадцать лет уже как...

— Двадцать лет? — голос Гарри дрогнул. Почти невероятное совпадение. Невозможное, и тем не менее... — Может, вы тогда знали предыдущих владельцев?

— Знала ли я Эвансов? — женщина рассмеялась. — Да мы с Петуньей в одну школу ходили, а Лили постоянно доводила моих младших братьев. А вы им кто?

— Простите... — замялся Гарри, не зная, стоит ли рассказывать.

— Нет, подожди, у тебя глаза ну точно, как у Лили! — восторженно воскликнула его собеседница. — Неужели сын?

— Э-э-э... — он почувствовал, как по щекам поползла краска смущения. — В общем, да, я её сын.

— Ох! — закудахтала женщина. — Я миссис Форсби, в девичестве Ален, зови меня просто Джейн. Как там твоя мама? Она здесь? Мы столько лет не виделись! С тех пор, как жизнь мистера Эванса оборвалась в результате сердечного приступа, а миссис Эванс погибла в аварии... Что с тобой?

Гарри весь как-то застыл. Тётя Петунья никогда не говорила, что сталось с бабушкой и дедушкой с её стороны. Выходит, все те байки про автомобильную аварию, что унесла жизни его родителей, имели под собой и реальную основу.

— Миссис Форсби... — начал он, но осёкся под осуждающим взглядом женщины. — Простите, Джейн. Мама погибла почти сразу после моего рождения... Её и отца тоже забрала... авария...

Врать проще, когда уже знаешь о чём, но только одному Богу известно, чего ему стоила эта ложь.

— Какой ужас! — ахнула миссис Форсби. — И ты пришёл сюда, чтобы увидеть дом, в котором она выросла? Тогда пойдём скорее, нечего торчать на улице.

Гарри даже не успел ничего возразить, как его ловко подцепили за локоть и отбуксировали внутрь выше упомянутого дома.

Стоило им только войти в прихожую, как парень невольно отметил, какая она светлая и просторная. Повсюду висели различные рамки с фотографиями и пейзажами. Хотя представить, как вместо лиц незнакомых людей, ему улыбались бы мама и тётя Петунья, было очень трудно.

— Иди сюда, мой мальчик, — хлопотала женщина, шурша в буфете на кухне чуть дальше по коридору.

— Меня зовут Гарри Поттер, — сказал парень, вспомнив, что даже не представился.

— Поттер? — переспросила миссис Форсби. — Значит, Лили захомутала того красавчика из Дорсета 3. А я всё думала, кого же ты мне напоминаешь.

Гарри сел за стол, попутно пытаясь переварить потоки обрушившейся на него информации.

— Столько воспоминаний, — продолжала женщина. — Как сейчас перед глазами Лили, Петунья... Когда мы были маленькими, то всегда играли все вместе. Я даже немного завидовала им, сёстры были так дружны... Не то, что я, вечно бегала по дворам в поисках неконтролируемых младших братьев.

Гарри подумал, что слышит сейчас самые невероятные в своей жизни вещи. Впрочем, не было ничего удивительного в детской дружбе мамы и тёти Петуньи, тогда ведь между ними ещё не стояла магия. Женщина прервала свои воспоминания и поставила перед Гарри тарелку с кусочками свежего пирога и чашку с горячим чаем.

— Угощайся, дорогой, — улыбнулась женщина, став на миг похожей на миссис Уизли. — Мой яблочный пирог вся округа просто обожает. Итак, на чём я остановилась? Ах да! Уж не знаю, что за кошка пробежала между Петуньей и Лили, впрочем, мне кажется, я знаю, что это была за кошка. Вот уж кого мы здесь очень не любили. Снейп — несносный был мальчишка. Вечно грязный, в каких-то обносках. Мать-то безработная была, а отец чернорабочий на фабрике, вот и сводили концы с концами едва-едва. Сейчас я понимаю, что зря мы так все его чурались, хотя Снейп и сам не стремился подружиться, а в Лили что-то нашёл. Наверное, всему виной была ревность, но год от года сёстры всё отдалялись и отдалялись, пока не разругались окончательно. Ещё и частная школа твоей мамы сыграла свою роль. Петунья-то в нашей, общественной училась.

Гарри попробовал яблочный пирог и вслух признал, что ещё не ел ничего вкуснее, и это было недалеко от правды. Однако мысли его занимал отнюдь не десерт, а последние сказанные миссис Форсби слова, касавшиеся Снейпа.

Нелюдимый и бедный... Никем не понятый и гонимый... Совсем нетрудно было провести параллели между ним и Гарри. Почему же при всей своей похожести они так и не смогли найти друг с другом общий язык? Была ли всему виной ненависть к отцу Гарри — Джеймсу? Или просто сам мальчик отказался в своё время разглядеть за маской вредного преподавателя одинокого в своём горе и несчастье человека.

— Что же я всё о прошлом да о прошлом... Где же ты рос, Гарри?

На эту тему ему хотелось говорить меньше всего, но отвечать молчанием на искреннюю доброту этой женщины он не стал.

— После смерти родителей меня к себе забрала тётя Петунья.

— Петунья? Вот так поворот, — рассеянно проговорила женщина. — Мне казалось, они окончательно с Лили разругались, когда умерла миссис Эванс. Такой был скандал...

Миссис Форсби замолкла, но Гарри попросил, чтобы она продолжала.

— Видишь ли, после смерти Марты остро встал вопрос о наследовании имущества. Вот тут Петунья и проявила себя во всей красе. Никто от неё такого не ждал. Устроила грандиозный скандал, когда узнала, что Лили не хочет продавать дом, всё требовала свою долю. Наша семья тогда у фабрики жила, а этот район, сам понимаешь, не из дешёвых. Но Лили сильно снизила цену, я до сих пор жалею, что не смогла её как следует отблагодарить...

Гарри кивнул и задумался. Мама по требованию тёти Петуньи продала этот дом и переехала жить к папе, родители которого тоже совсем недавно умерли от вспышки эпидемии драконьей оспы. Молодая чета, так рано пережившая в своей жизни столь большую утрату...

— Спасибо вам, Джейн. Мне, пожалуй, пора, — мягко сказал Гарри, допивая остатки чая. Он чувствовал, что на сегодня погружений в чужое прошлое с него достаточно. — У вас замечательный яблочный пирог.

— Ну что ты, мой мальчик, — прощебетала миссис Форсби и отправила посуду в мойку. — Я тоже была очень рада с тобой поболтать, словно заново пережила несколько счастливых дней из детства. Буду рада увидеть тебя здесь снова. Ты же проездом здесь? Надеюсь не «У железной дороги» остановился? Сервис там, мягко говоря, отвратительный...

— Нет... У меня тут недалеко, хм, знакомый живёт, так что всё нормально. До свидания.

Когда Гарри вышел из дома номер десять, на улице уже начало вечереть. Закат окрасился в лёгкий лиловый цвет, провожая очередной тёплый августовский денёк. Ветер лениво шевелил деревья на обочине дороги. И, казалось, что ничто на свете не сможет нарушить идиллию этого прекрасного момента.

Парень оглянулся, и сама собой перед глазами представилась картина, как из этого дома выбегает маленькая рыжеволосая девочка, чтобы встретиться со своим лучшим другом. Оставалось надеяться, что теперь... им удалось помириться...

Поиски укромного местечка для трансгрессии привели Гарри к берегам небольшой мутной речушки, вид которой сразу же испортил всё очарование от вечера. Близость к фабрике сказалась здесь даже сильнее, чем на грязных улочках трущоб. Вода была очень грязной и неприятно пахла, а по берегам то тут, то там виднелись кучи мусора. Но был и свой плюс у этого местечка, местных жителей такие виды не привлекали, а значит, можно без опаски перенестись на то самое поле, рядом с Норой. Хорошо, что нужды возвращаться на «Ночном рыцаре» уже не было.

По дороге к дому семьи Уизли Гарри вновь и вновь прокручивал в голове всё, что увидел и услышал за время этого насыщенного путешествия в Коукворт. Он даже не сразу понял, в чём дело, когда хныкающая Джинни встретила его на пороге.

— Гарри! Гарри! Да послушай же... — канючила она, совсем как Рон. — Папа запретил нам ехать в Косой переулок.

— Запретил? Почему? — удивился парень, прижимая к себе хрупкую девичью фигурку.

— Сказал, репортёры как с цепи сорвались, даже шагу ступить не дают. Так что мы все остаёмся дома.

— Ну если выбирать между репортёрами и спокойными вечерами в кругу друзей, то по мне, так чёрт с ним с переулком, — хмыкнул Гарри и подумал, что только ещё одной статейки по типу утренней ему только не хватало.

Они вошли внутрь, где сидели такие же подавленные Рон и Гермиона.

— Какая жалость, что мы не сможем выбраться, — сетовала девушка, кивая вошедшему Гарри. — Я столько всего хотела закупить перед школой.

— Напиши список, и миссис Уизли тебе всё возьмёт, — успокоил её друг.

— А мантии школьные они тоже по списку нам будут покупать? — хмыкнул Рон.

— Мадам Малкин, Рональд, по такому поводу навестит нас лично, — строго возвестила миссис Уизли, входя с улицы. — Гарри, дорогой, как прошла поездка?

— Спасибо, миссис Уизли, всё хорошо, — с улыбкой сказал тот.

— К тому же, ещё даже писем из Хогвартса не было, — вернулась к первоначальной теме женщина. — Так что рано пока говорить...

— А мадам Малкин и правда придёт сюда? — подала голос Джинни.

— Да, ваш отец уже договорился. Сейчас в Косом переулке и правда неспокойно, а нам не только школьная форма нужна, ещё и приём в министерстве скоро, — ответила ей мать и направилась на кухню.

— Ну, рассказывай, — с горящим взглядом сказал Рон. — Как прошёл визит в логово Ужаса подземелий?

Гарри хмыкнул и сел с ним рядом на диванчик.

— Да собственно, ничего интересного, если не считать его портрет, который меня чуть до инфаркта не довёл.

— Портрет Снейпа? — наигранно ужаснувшись, спросил друг. — Характер прилагается?

— А то как же, — рассмеялся Гарри. — Так на меня налетел, что я себя Невиллом на некоторое время почувствовал.

— Ну его ведь можно понять, — строго сказала Гермиона.

— Вредности Снейпу не занимать, но он очень интересную вещь мне поведал, — сказал Гарри, освобождая рядом с собой место для заинтересовавшейся Джинни. — Помните графа Виноградова, старика-аристократа из министерства?

— Забудешь такого, — проворчал Рон.

— Так вот его дочь была ярой сторонницей Волан-де-Морта, причём, как выразился Снейп — "приближённой".

— Ничего себе! — ахнула Джинни. — Виноградова... это ведь фамилия невесты Малфоя, о помолвке ещё писали в газетах.

— Да, — подтвердил Гарри.

— Ты думаешь, что это снова шашни сторонников Сами Знаете Кого? — спросил Рон и напряжённо сцепил руки.

— Кто знает, но присмотреться к этой девчонке явно стоит, — заключил Гарри. Он нервно взлохматил волосы и неосознанно сунул руку в карман штанов, где сжал небольшой обрывок фотографии.

_______________________________________________

1 — Город Коукворт является вымышленным, и его расположение, а так же точный адрес Снейпа были выдуманы автором.

2 — Адрес Лили выдуман автором.

3 — Не известно, в какой части Англии находится Годрикова впадина, поэтому название графства так же домыслы автора.

Орден детям не игрушка.

Через несколько дней после поездки Гарри в Коукворт пришли долгожданные письма из Хогвартса.

— Что-то припозднились они в этот раз... — заметила Гермиона, разглядывая четырёх сов, показавшихся на горизонте. Она, Гарри, Рон и Джинни сидели в тени большой старой яблони.

Погода на улице стояла жаркая и безветренная. При мысли, что придется вставать и идти в дом, ребята дружно поморщились.

— Папе завтра не нужно на работу, значит поедут в Косой переулок. Жаль, что и нам с ними нельзя, — в который раз горестно посетовал Рон, расположив свою голову на плече Гермионы.

— Может, навестим миссис Тонкс? — предложил Гарри. — Я вроде как обещал заглянуть к ней перед школой...

— Я только за, — довольно улыбнулась Джинни. — Соскучилась по нашему Крошке-Медвежонку.

— А миссис Тонкс не будет против, если мы вот так всей компанией к ней нагрянем? — спросила Гермиона, не отрывая взгляд от почтовых птиц, которые были уже совсем близко.

— Я думаю, она будет рада нам всем, — успокоил её Гарри. — Сама понимаешь, ей одиноко после всего...

Он не договорил, но друзья и так поняли, что имелось ввиду. От неловкого молчания их избавили приземлившиеся совы с привязанными к лапкам конвертами.

Гарри отвязал своё послание и указал сове на открытое окно кухни, где суетилась миссис Уизли. Она, несомненно, позаботится об уставших посланцах перед дорогой обратно.

Однако, четыре совы, выполнив свои поручения, взмыли в воздух и вскоре растворились в синеве неба.

— Ой! — пискнула Гермиона, разглядывая что-то блестящее у себя на коленях.

— Ну ничего себе! — присвистнул Рон. — Значок старосты школы! Поздравляю!

— Я.. я... — заикалась девушка. — Это так неожиданно...

— Да ладно! — дружно закатили глаза друзья.

— Знаешь, Гермиона, я сильно удивился бы, не стань ты старостой школы, — глядя на покрасневшую подругу, сказал Гарри и вскрыл своё письмо. Внутри, как всегда, шёл список школьных книг и принадлежностей, необходимых для нового учебного года. К нему также прилагалось небольшое письмо с официальным объявлением по поводу отмены квиддича, хотя формально должность капитана команды Гриффиндора оставили за ним.

— Ну вот, пусть квиддича и не будет, зато теперь я по-настоящему чувствую, что мы возвращаемся, — сказал вдруг Рон, озвучив мысли, которые негласно крутилось в голове и у Гарри.

Они возвращаются... Что их ждёт впереди?

Гарри тряхнул головой и поднялся на ноги.

— Пошли, составим списки покупок для миссис Уизли, — с этими словами он помог встать Джинни.

— Рон, отлипай от Гермионы, — поддразнила брата рыжеволосая бестия.

— На себя посмотри! — буркнул тот, балансируя стопкой книг, пока его девушка отряхивалась от налипших к юбке травинок.

* * *

Как и ожидалось, на следующий день чета Уизли собралась в Косой переулок.

— Конечно, вы можете навестить Андромеду! — воскликнула миссис Уизли в ответ на вопрос Гарри, дожидаясь мужа у камина, пока тот проверял списки. Ребята стояли рядом с ним и тоже заглядывали в бумажки, на случай, если что-то забыли записать.

— Мистер Уизли! — окликнула его Гермиона. Ей явно было неловко. — У меня есть только магловские деньги. Вам придётся сначала обменять их в Гринготсе.

— Магловские деньги! — с восторгом подпрыгнул на месте мужчина и тут же виновато оглянулся на свою супругу. Он подошел к девушке поближе и шёпотом проговорил: — Я хоть сейчас могу тебе обменять. Только ничего, если оставлю их себе?

— Артур, — обречённо окликнула его миссис Уизли. — Можешь этими фантиками обклеить хоть весь гараж, только давай уже пошевеливайся, а то мы так до завтра в Косой не попадём!

— Иду-иду, дорогая! — с робкой радостью отозвался мистер Уизли, комкая в руках деньги Гермионы. Потом обернулся к Гарри и спросил: — Билл может взять деньги из твоего сейфа, как в прошлый раз?

— Конечно, мистер Уизли. Всё равно я сейчас не могу лично туда заявиться. Думаю, гоблины ещё не остыли после моего последнего визита.

Джинни, стоявшая рядом с ним, хихикнула.

— Ну ладно, — удовлетворённо заключил мистер Уизли. — Надеюсь, мы ничего не забыли.

Он дождался, пока миссис Уизли скроется в сполохах зелёного пламени, затем шагнул в камин сам.

— Полагаю, до ужина вы вернётесь. И не забудьте запереть камин! — сказал на прощание волшебник и, кинув в огонь порох, крикнул:

— Косой переулок!

Пламя взметнулось вверх, и, когда улеглось, в камине уже никого не было.

— Мы тоже камином будем добираться? — спросила у Гарри Джинни.

— Да, — кивнул он ей. — Я уже предупредил миссис Тонкс, она ждёт.

— У нас есть несколько минут? — спохватилась Гермиона, всплеснув руками. — Я же Тедди купила в Австралии подарок! Чуть не забыла!

— Да не торопись ты так! — крикнул ей в спину Гарри. Девушка так спешила, что чуть не оступилась на лестнице.

— А сегодня, похоже, не будет такой жары, — заметил Рон, глядя в окно.

— Можно будет погулять всем вместе, — подхватила его мысль Джинни.

Топот на лестничной площадке возвестил друзьям, что Гермиона на всех парах спешит вниз. В руках у неё был небольшой свёрток, завернутый в голубую упаковочную бумагу.

— Что это? — заинтересовалась Джинни.

— Хм... Ну... — смутилась Гермиона. — Я... когда сняла свои чары с родителей... В общем, перед отъездом мы все вместе ходили по магазинам, и я увидела детский магазинчик. Как-то сразу вспомнился Тедди, и... И мама заметила мой интерес. Она посоветовала взять для малыша цветную пирамидку. Ну, я ещё над ней поколдовала слегка...

— Как здорово! — улыбнулась Джинни. — Уверена, Тедди обязательно понравится твой подарок.

— Ну что, все готовы? — Гарри подошёл к камину и, взяв, пригоршню летучего пороха из баночки на приступке камина, шагнул в пламя. — «Лонгворт, Грин-лэйн, 34» 1

Его охватил зелёный всполох, изо всех сил рванув вверх. Перед глазами знакомо завертелись решётки каминов. Всё, что видел Гарри, — это цветные размазанные пятна. Памятуя о своём первом неудачном путешествии через этот магический вид, так сказать, «транспорта», парень снял очки. Наконец, показалась нужная решётка, и он вылетел из камина, даже умудрившись устоять на ногах.

— Гарри! Здравствуй, мой мальчик! — поприветствовала его миссис Тонкс, выглядывая из комнаты. Кухонный фартук на женщине был вкривь и вкось, а волосы растрёпаны в разные стороны, как будто она только что совершила полёт на метле.

— Здравствуйте! — пропыхтел Гарри, всё ещё не совсем придя в себя после такого головокружительного путешествия на другой конец Англии. Ему пришлось отскочить в сторону, поскольку сразу за ним на ковёр весьма неуклюже приземлился Рон.

— Простите, — простонал он и попытался подняться.

— Ох, вы пока располагайтесь. Я сейчас. Только Тедди возьму. А то как бы не натворил чего в одиночестве, — взволнованно пробормотала женщина и нырнула обратно в комнату.

— Посторонись! — весело прокричала Джинни, вылетая из камина, и снова сбила брата на пол. — Прости, Ронни.

— Да ничего, обо мне не переживай, — прохрипел тот, отползая подальше от камина, пока на него не приземлилась ещё и Гермиона. Однако, вопреки всем страхам Рона, его девушка вышла из камина лёгкой и элегантной походкой, словно не пропутешествовала только что по всему дымоходу Англии со скоростью пушечного ядра, а сошла с подиума на показе мод.

— Здравствуйте, ребята, — вернулась в гостиную миссис Тонкс, а на руках у неё солнечно улыбался гостям малыш с волосами ярко-красного цвета. — Располагайтесь поудобнее. Видите, настроение у нас сегодня самое боевое, так что вы как раз кстати.

Рон и Гермиона сели на софу, ту самую, на которой когда-то лежал Гарри, будучи в обмороке от неудачного падения в озеро.

Гарри осторожно взял крестника на руки, за что тут же поплатился клоком своих растрёпанных волос.

— Тедди, — взмолился парень, — оставь в покое мою и без того многострадальную шевелюру!

— Погоди, Гермиона, ты же игрушку ему новую принесла, — пропыхтела Джинни, которая имела неосторожность склониться над мальчиком и теперь высвобождала из цепких ручек уже свои волосы.

— Ах, да! — подскочила Гермиона и зашуршала упаковочной бумагой. — Тедди, смотри, что тебе тётя Гермиона принесла! Как думаете, миссис Тонкс, ему понравится?

Андромеда, которая вовсю смеялась над потугами Гарри и Джинни, перевела взгляд на предмет в руках девушки и всплеснула руками.

— Какая прелесть! Уверена, что понравится!

Тедди перекочевал на мягкий пушистый ковёр, где ему торжественно вручили разноцветную пирамидку. К восторгу малыша, каждый снятый круг зависал в воздухе и при касании менял цвет. Теперь новой забавой Тедди стало подгонять цвет своих волос под очередной кружок в своих руках.

— И где же ты такую прелесть купила, Гермиона? — спросила миссис Тонкс, присев рядом с девушкой на софу.

— Хм… — смутилась та, — если честно, это магловская игрушка. Я привезла её из Австралии, ну и поколдовала немного, чтобы Тедди было интереснее.

— Ну надо же, — голос Андромеды был полон удивления. — Никогда раньше не видела магловских игрушек. Тед, конечно, пытался как-то купить для Доры, но я была против, помнится, даже до ссоры дошло...

Женщина замолчала, отрешившись ото всех под грузом своих воспоминаний, и Гарри решил, что пора сменить тему.

— Миссис Тонкс, вы же не будете против, если мы немного прогуляемся с Тедди? У вас такой чудесный сад, и погода на улице самая подходящая.

— Конечно, милый, — подняла на него глаза Андромеда. — Я буду только рада немного отдохнуть. Уже не девочка, ночами не спать. Я вот думаю, вы своих-то заводить не планируете?

Кажется, в гостиной сразу стало жарче градусов на десять.

— Да... м-мы... и школу даже не закончили... — выдавил ей Гарри, ещё больше смущаясь под насмешливым взглядом Джинни. — Определённо рано...

— Тоже мне оправдание! — рассмеялась Андромеда. — Было бы желание...

Тем временем Тедди, который уже успел раскидать круги по всей комнате, подумал, что взрослые уделяют ему слишком мало внимания, и стал увлечённо подбираться к Рону, заинтересовавшись его блестящими шнурками на кедах.

— Эй! — возмутился Рон. — А ну-ка, выплюни мои шнурки! Выплюни, кому говорю!

— Не кричи ты так, — осадила его Гермиона, поскольку личико малыша мгновенно начало кривиться от приближающихся рыданий. — Ну-ну, мой хороший. Дядя Рон не хотел тебя обидеть. Смотри, какие красивые бабочки!

Гермиона взмахнула палочкой, и над головой малыша, разлетаясь в разные стороны, запорхали сверкающие бабочки, которых Тедди энергично принялся ловить.

Минут тридцать спустя четверо подростков с малышом вышли на улицу и направились в сад за домом.

Погода стояла чудесная. По небу неторопливо проплывали облака, время от времени скрывая яркое солнце. Небольшой ветерок приятно холодил кожу.

Гарри пришлось передать Тедди Рону, потому что маленький крестник то и дело норовил сорвать с него очки. Рон на удивление умело обращался с мальчиком, хотя и не всегда был сдержан. Похоже, жизнь в большой семье научила его различным премудростям. Например, он охотно подносил Тедди к деревьям и листочкам, давая тому всё ощупать и разглядеть, но при этом тщательно следил, чтобы ничего не оказалось во рту.

— Вот кому детишек пора заводить, — хмыкнула Джинни, показывая на воркующих над мальчиком брата и его девушку.

— Не говори глупостей, — смутилась Гермиона. — Просто он такой милый, так и тянет потискать, как хомячка.

— Хороший хомячок, — отозвался Гарри. — Легко говорить, если не жалко волос.

— Ай! — вскрикнул Рон, подтверждая слова друга. Маленький проказник и его шевелюру вниманием не обошёл. А цвет ему так понравился, что вскоре его собственные волосики засверкали рыжиной, делая малыша похожим на ещё одного Уизли.

Небольшая тропинка между деревьями вывела ребят прямо к пруду. Сейчас при свете дня всё здесь выглядело иначе, нежели помнилось Гарри. Тогда в темноте, окутанный ужасом и отчаянием, он думал только о том, чтобы добраться в безопасное место. Естественно, было не до пейзажей вокруг.

Выглянувшее из-за облаков солнце залило озерцо ярким светом, заставив гладь переливаться при малейшем порыве ветерка. Вода у кромки была такая чистая и прозрачная, что без малейших усилий можно было разглядеть всю живность: от мальков рыбок, снующих между камнями и водорослями, до зелёных лягушек.

Все, включая малыша Тедди, поддались очарованию этого момента. Рон присел на корточки и стал увлечённо рассказывать мальчику про местную флору и фауну.

— Какое замечательное место, — заворожённо глядя перед собой, проговорила Джинни. — Хотела бы я жить рядом с такой красотой. Это тебе не сад с гномами, а настоящий кусочек сказки.

Гарри лишь хмыкнул ей в ответ, поскольку и сам попал под очарование этого места. Сейчас этот пруд никак не вязался у него в голове с последними тёмными воспоминаниями, и парень даже был этому рад. Хорошо, что теперь, приходя сюда, он будет вспоминать их совместную прогулку, полную тепла и смеха, а не ужасы и боль войны.

— Смотри, какая ракушка, — донёсся до Гарри голос Гермионы, которая теперь показывала смеющемуся мальчику кусочек перламутра, найденного прямо на берегу.

Сердце как-то странно защемило при виде этой безмятежной картины. Вот Рон в шутку чуть брызнул водой на Гермиону, и теперь они устроили настоящий водный бой, отдав хохочущего малыша на время Джинни. Тедди хлопает в ладоши и пытается поймать маленькие кружащиеся вокруг него цветочки, которые заколдовала девушка.

Гарри подошёл к ней и взял мальчика к себе, чтобы показать поющую на кустике рядом с берегом птичку. Они как раз добрались до зарослей с какими-то дикими ягодами, когда их нашла миссис Тонкс, и как следует отругала за то, что молодёжь совсем забыла про время.

Маленький Тедди, так и уснул у Гарри на руках со счастливой улыбкой на перемазанном пыльцой личике.

— Вот вы его уморили, — улыбнулась Андромеда, глядя на эту мирную картину. — У меня он в жизни сам никогда не засыпает. Вечно покачай, да песенку спой.

— Да мы и сами устали, — отозвался Рон. — И покушать бы не отказались.

— Рон! — вспыхнула Гермиона.

— А что сразу я? — невинно развёл руками тот.

— Потому что думаешь желудком, — поддела его Джинни, чем вызвала дружный смех всей компании.

— У меня уже всё давно готово, — открывая перед Гарри дверь, сказала Андромеда. — Я вас гораздо раньше ждала.

— Как вкусно пахнет! — выразительно шмыгнул носом Рон.

— Ты неисправим, — закатил глаза Гарри.

Чуть позже, когда Тедди был заботливо переодет и уложен спать, вся компания собралась на кухне, поглощая стряпню миссис Тонкс.

— Ошнь вкусно... — с набитым ртом сказал Рон.

— Не обращайте внимания, миссис Тонкс, учить брата манерам, только время зря тратить... — фыркнула Джинни.

— Ну что вы! — рассеянно ответила Андромеда. — Я рада, что вам нравится. У меня уже давно не собирались шумные компании. А по части манер да правил — это к дамам вроде Нарциссы...

— Вы с ней так и не общаетесь? — зачем-то спросил Гарри.

— Ох, дорогой, какие глупости ты говоришь, — отмахнулась миссис Тонкс, теребя в руках кухонное полотенце. — Чтоб Нарцисса ко мне мириться пришла, должно случиться что-то поглобальнее, чем смерть близких или падение Того, Кого Нельзя Называть. Мало того, что я всё ещё предательница крови, так ещё и внук — сын оборотня.

— Но ведь проклятие не передалось Тедди! — воскликнула Гермиона.

— Нет, но кого это интересует? Вон сестрица уже быстренько состряпала своему ненаглядному сыночку хорошую партию, скоро снова будут ходить с поднятыми головами. Ты не подумай, Гарри, я вовсе не виню тебя за твоё заступничество на суде, хотя чего греха таить, они очень легко отделались.

— Не сказать, что всё так радужно, как описывают газеты, — ответил ей парень. — Малфоя-младшего обязали вернуться в Хогвартс, а если вспомнить, сколько учеников погибло по вине Пожирателей, мне страшно представить, что его там ждёт. Кингсли уже взял с меня слово, что я буду постоянно за ним присматривать. Миссис Малфой теперь будет безвыездно жить в мэноре под охраной мракоборцев, — министерству нужен рычаг для давления на Люциуса, поэтому так просто их не отпустят.

Гарри не стал говорить женщине о своих подозрениях по поводу невесты Малфоя, поскольку сам был не до конца в них уверен.

Солнце за окном склонилось к закату, предвещая скорое завершение ещё одного дня.

— Ох, сколько времени! — воскликнула Гермиона. — А мы ведь обещали вернуться к ужину...

— Уже уходите? — с лёгкой грустью спросила Андромеда и зашуршала посудой.

— Простите, миссис Тонкс, нам и правда пора, — вставая из-за стола, сказал Гарри.

— Ребята, вы же знаете, что всегда желанные гости в этом доме. — улыбнулась женщина. — И в любое время я буду вам очень рада. Ступайте с Богом.

Когда Гарри выбрался из камина в Норе, часы на стене отчётливо пробили восемь. Да, к ужину они правда опоздали!

— Ну наконец-то! — всплеснула руками миссис Узили, глядя на ребят. — Мы с Артуром уже хотели отправляться за вами. Хоть понимаете, как мы волновались?

— Прости, мамуля, — обняла женщину Джинни. — Просто малыш Тедди был таким забавным, а миссис Тонкс такой гостеприимной…

— Как прошёл ваш визит в Косой переулок? — спросил Гарри.

— Вполне удачно. Всё купили, можете у себя в комнатах проверить, — сказала миссис Уизли. — Пока вас не было, пришли приглашения из министерства. Мы уже отправили сову мадам Малкин, думаю, завтра она придёт, чтобы снять мерки. Кушать, я так понимаю, вы не будете?

Ребята дружно покачали головами и, усталые, поплелись в свои комнаты, чтобы разобрать покупки.

Гарри с интересом рассматривал новые книги для седьмого курса, когда его отвлёк голос Рона.

— Ничего себе, ты видел?

— Хммм?

— Учебник по защите, не абы что, настоящее боевое пособие. Чего только не будем проходить. Мало того, что всё невербальное, так ещё и требует большого магического потенциала. Нехило они так за нас взялись.

— Ну, когда-то же они должны были начать учить нас чему-то действительно стоящему, — Гарри нашёл вышеупомянутый учебник и принялся его рассматривать. — Теперь квиддич отвлекать не будет, учись — не хочу.

— Интересно, а кого они преподавать нам возьмут? — спросил Рон.

— Без понятия, если честно, — пожал плечами Гарри. — По идее, если Слизнорт останется, им ещё троих в штат добирать: магловедение, трансфигурацию и защиту.

— А трансфигурацию зачем?

— Затем, что, будучи директором, МакГонагалл вряд ли останется нашим деканом и преподавателем, — ответил Гарри, взяв в руки толстый учебник по трансфигурации. Статья в пророке о назначении МакГонагалл на должность постоянного директора школы вышла ещё неделю назад, и все друзья были искренне рады за своего декана.

* * *

Весь следующий день прошёл в жуткой суматохе. Прибытие мадам Малкин перевернуло привычный уклад в Норе вверх дном. Повсюду лежали ткани всяких разных текстур, расцветок и форм.

Приём должен был состояться через два дня, и заказов у одной из самых популярных портних Косого переулка было немало. Она уехала только вечером, зато результат превзошёл все ожидания.

День спустя Гермиона и Джинни с восторгом рассматривали свои парадные мантии: лилово-золотую и тёмно-синюю.

— Будем настоящими красавицами, — со слезами умиления на глазах восхищалась миссис Уизли, разглядывая свою небесно-голубую.

Гарри, как обычно, остановил свой выбор на тёмно-зелёном цвете. Рон выбрал классический чёрный, как и мистер Уизли.

Наутро перед приёмом всех ждал сюрприз.

— Всем привет! — крикнул с порога Джордж. — Как вы тут поживаете, родственнички?

— Джордж! — всхлипнула миссис Уизли и кинулась ему навстречу с крепкими объятьями. — Ты самый неблагодарный из моих сыновей! Почему за целый месяц я не получила от тебя ни одного письма?

— Мамуля, — прохрипел Джордж, безуспешно пытаясь вырваться из цепких ручек женщины. — Во-первых, я не самый неблагодарный из твоих сыновей, вспомни Перси, а во-вторых, если ты сейчас не отпустишь, то и такого меня у тебя больше не будет.

Миссис Уизли, наконец, отпустила его и одарила грозным взглядом.

— Перси — отличный ребёнок, просто ему сейчас нелегко.

— Мне, надо полагать, легко... — тихо буркнул Джордж, стараясь, чтобы мать не услышала, и уже громче добавил: — Я ведь тоже работаю. Знаешь, всякие командировки, разработки, патенты...

— Ну ладно, — смягчилась женщина. — Ступай, вымой руки и за стол. Ты как раз поспел к завтраку.

— Братик! — улыбнулась Джинни, когда увидела Джорджа в дверном проёме. — Как здорово, что ты приехал!

— Пришлось, — фыркнул тот, кивая Гарри, Рону и Гермионе. — От этого приёма даже на материк не сбежишь.

— Как идут дела в магазине? — спросил Гарри.

— Всё чудно! — ответил Джордж и потянулся за тарелкой с яичницей. — А вы что же сами не заглянули?

— Потому что нас там не было, — хмуро процедил Рон. — Папа запретил, сказал, что от репортёров отбоя нет.

— А, ну да, — понимающе кивнул Джордж и насмешливо посмотрел на Гарри. — Возвышенные чувства требуют жертв.

— Не начинай, — вспыхнул парень. — Ты представляешь, они, — он с подчёркнуто серьёзной миной на лице ткнул в смеющихся Рона и Гермиону, — эту мерзкую газетёнку вставили в рамку и прикрепили на стену в нашей спальне заклинанием вечного приклеивания!

— Ух ты, малыш Ронни, я от тебя такого не ожидал! — развеселился Джордж, совершенно игнорируя притворно-злобные взгляды Гарри.

Рон приосанился и лукаво воззрился на Гермиону с Джинни, ответивших ему не менее заговорщическими взглядами. Гарри же только глубоко вздохнул, про себя радуясь той непринуждённой и лёгкой атмосфере, что царила сейчас на кухне.

Так за шутками и разговорами незаметно пролетел и день.

Когда вся компания ступила на порог большого ярко освещённого и полного людей зала, показалось, что на них сразу обратилось всеобщее внимание. Каждый присутствовавший волшебник считал своим долгом подойти и засвидетельствовать свое почтение перед знаменитыми героями войны.

Пока мистер и миссис Уизли приветствовали своих знакомых, Гарри рассматривал окружающую обстановку. Помещение, украшенное цветами и золотистыми лентами, было больше похоже на бальный зал. Оно было почти идеально круглой формы. По бокам, также увитые золотистыми лентами, его украшали колонны, а в центре располагался гигантский подиум — сцена. Потолок был очень высоким, и свисавшая с него огромная люстра имела около семи футов в длину.

Гарри пропустил момент, когда к ним подошёл Кингсли. Выглядел он как никогда строго и официально, впрочем это впечатление тут же было нарушено его дружелюбной и даже немного лукавой улыбкой.

— Простите, министр, — вежливо проговорил мистер Уизли. — Надеюсь, мы ничего не пропустили?

— Нет, что ты, Артур! — сказал Кингсли. — Всё отлично, мы ещё не начинали официальную часть. Можете пока, если есть желание, побеседовать с гостями, вас позовут, когда придёт время для выступления. Молли, Гарри, Рон, Гермиона, Джинни, рад вас видеть. Джордж, даже ты вырвался!

— Ага, — саркастично отмахнулся тот. — Как будто не ваши ребята почти сутки донимали меня с чёртовым приглашением!

— Ну не обессудь, всё-таки был повод... — хмыкнул министр. — Артур, Молли, пойдёмте со мной, как раз хотел вас познакомить...

— К-конечно…— пробормотал ему смущённый мистер Уизли, и вместе с женой проследовал за Кингсли.

— Гарри! — воскликнул кто-то за его спиной.

— Привет, Невилл! — махнул рукой Рон. Джордж незаметно для всех куда-то делся, впрочем, Гарри ни капли не удивился, когда обнаружил его неподалёку болтающим с какой-то симпатичной девушкой.

— А я всё думал, где же вы? — к ним подошёл улыбающийся Невилл Долгопупс в мантии бирюзового цвета, которая его слегка полнила. — Тут ещё где-то Луна, Симус и Дин. По крайней мере из тех, кого я видел.

— Как здоровье миссис Долгопупс? — поинтересовалась Гермиона. — В тот раз на суде так и не получилось толком поговорить.

— С бабушкой всё отлично, — просиял Невилл. — Она здесь, разговаривает с родителями Колина, их тоже пригласили.

На мгновение показалось, что все звуки шумного приёма ушли, оставив ребят наедине с горькой мыслью о потере очень хорошего маленького человека. Ребёнка, которому не суждено было вырасти и встретить победу вместе со всеми. Неизвестно, сколько ещё продлилось бы их молчание, если бы их не отвлёк старческий голос, прозвучавший с лёгким акцентом:

— Мистер Поттер.

Гарри обернулся и сразу узнал собеседника. Седые волосы, идеально уложенные, явно очень дорогая мантия чёрного цвета со сверкающими золотыми застёжками. И бледно-голубые, почти белёсые глаза, неотрывно следившие за всеми вокруг. Граф Виноградов переложил уже знакомую Гарри трость и протянул руку в белоснежной перчатке.

— В прошлый раз нас, к сожалению, не представили друг другу как положено, и я хотел бы исправить эту досадную оплошность. Граф Всеволод Виноградов.

Гарри почувствовал, как закипает гнев в груди. Какого чёрта здесь делает этот чистокровный блюститель? Разве этот приём не для героев и жертв Второй Магической Войны? Пересилив себя, он всё-таки пожал протянутую руку. Сейчас не время и не место для скандалов.

— Гарри Поттер... Приятно познакомиться... — он обернулся к друзьям, стоявшим позади, и представил их по очереди. — Граф, это мои однокурсники, тоже участвовавшие в войне: Невилл Долгопупс, Рон и Джинни Уизли, а так же Гермиона Грейнджер.

Старик отвесил вежливые полупоклоны каждому из представленных.

— Очень польщён встречей с вами и очень рад, что моей внучке выпадет честь учиться вместе с такими выдающимися людьми. Вирра, дорогая, подойди сюда.

Было понятно, что сейчас им представят ту самую невесту Малфоя, о которой было столько разговоров. При словах графа девушка, стоявшая чуть поодаль с бокалом в руке, оглянулась и плавно направилась к ним. Мантия на ней была такой же чёрной, разве что без излишней вычурности. Длинные волнистые волосы ниспадали до самой талии, по цвету почти сливаясь с тканью. А тёмные глаза на бледном, с тонкими чертами лице, внезапно взбередили что-то глубоко в душе, что-то, чему Гарри не смог бы найти определение. Девушку определённо можно было назвать красивой, но красота эта не трогала, а, скорее, отталкивала своей холодностью и резкостью.

— Дедушка? — мягко спросила она, разглядывая ребят перед собой.

— Познакомься, Вирра, — это твои будущие однокурсники: мистер Поттер, мистер и мисс Уизли, мисс... Грейнджер и мистер Долгопупс.

Пренебрежение, с которым мерзкий старик произнёс фамилию Гермионы, заставило Гарри и Рона одновременно вспыхнуть, и только державшие их за руки девушки помешали им кинуться отстаивать честь подруги.

— Очень приятно, — высокомерно произнесла аристократка и тут же потеряла к ним всякий интерес, вернувшись на прежнее место у одной из колонн.

— Надеюсь, что вы с ней поладите. Вынужден вас покинуть! — Граф поклонился и отошёл к группе стоявших неподалёку волшебников.

— Какого соплохвоста это сейчас было? — прорычал Рон, всё ещё безуспешно пытающийся справиться с хваткой Гермионы.

— Тише, Рон, она услышит, — шепотом успокаивала его девушка.

— Да плевать мне, что она там услышит! — кипел парень. — Какого дракла он смотрел и говорил о тебе, как о грязи под ногами? Да как он смеет?

— Успокойся, Рон, — осадила его Джинни. — Гермиона права, здесь не место. Чёрт с графом, уважим хотя бы тех, кто приложил столько усилий для победы, но так и не дожил до неё.

Рон виновато опустил голову и перестал вырываться.

— Девица вылитая слизеринка. За версту несёт фирменным снобизмом змеюк. Посмотрю я на неё в школе...

Договорить Рону не дал приблизившийся к ребятам Кингсли.

— Что от вас хотел граф? — спросил он, внимательно глядя на ещё кипевшего Рона.

— Просто представился, — пожал плечами Гарри. — И внучку свою продемонстрировал. Как они сюда попали?

— Вы уж меня простите... — крепко сцепив руки за спиной, ответил Кингсли. — Видимо в министерстве он не только со мной пытался связь наладить.

— Когда я узнал, уже было поздно что-то менять. Постарайтесь просто не обращать на него внимание... Я пойду, скоро мой выход.

— Гарри, этот граф Виноградов сказал, что вы уже встречались? — спросил Невилл, когда Кингли ушёл.

— Что? — не понял сначала парень, а потом отмахнулся. — Ну да, пересеклись в коридоре перед слушанием. Ничего особенного, он нам тогда даже слова не сказал.

— Какой неприятный человек, — покачал головой Невилл.

— И не говори, друг, — буркнул всё ещё не отошедший Рон.

Перед самой сценой друзья заметили Полумну, стоявшую рядом с отцом. Лавгуды, как обычно, не отступили от своих традиций, вырядившись в чёрно-белые мантии, от которых рябило в глазах. Они почти дошли до школьной подруги, как на подиум поднялся Кингсли, и всё внимание публики обратилось на него.

— Дорогие друзья! — раздался усиленный магией голос мужчины. — Я рад приветствовать всех вас на этом приёме в честь завершения Второй Магической Войны!

Он сделал небольшую паузу, а затем продолжил:

— Сегодня мы отмечаем нашу общую победу над темнейшим волшебником в истории магического сообщества!

Нам пытались навязать неприемлемые и недопустимые идеи, невероятные в своей жестокости и бессмысленности. Очень печален тот факт, что у этой трагедии было не менее ужасное преддверие, но мы так и не смогли извлечь уроки из ошибок прошлого, за что поплатились жизнями своих близких и друзей.

Надеюсь, что теперь мы никогда не забудем, к чему приводит разделение волшебного сообщества по чистоте крови. Не забудем, как страдали под гнётом безумца, возомнившего себя мессией. Не забудем, как сражались за свою свободу и жизнь. Не забудем реки невинной крови магов и маглов, ставших жертвами в этой бессмысленной войне.

Теперь перед нами стоят не менее важные задачи. Мы должны наладить порядок в обществе. Избавиться от глупых предрассудков в отношении маглорождённых волшебников и немагического населения.

Не могу не отметить, что даже сейчас на ещё дымящемся пепелище наших заблуждений, всё ещё остаются люди, верные тем безумным принципам, приведшим к всеобщей трагедии. Многие волшебные семьи всерьёз считают падение Волан-де-Морта гибелью чистокровного сообщества. Но что есть чистокровность? Постоянное кровосмешение, приводящее к вырождению способностей? Посудите сами, маглам даже не нужно нас захватывать, с таким отношением к жизни мы убьём себя сами! А значит, пора менять устаревшие устои!

Многие из нас отдали свои жизни за эту победу. Давайте же вспомним о них и почтим минутой молчания эту память!

В зале стало совсем тихо. Гарри даже показалось, что кто-то наложил силенцио, но то тут, то там шелестели полы мантий, раздавались тяжёлые вздохи. Перед глазами как-то сами собой возникли лица друзей и близких, которые навсегда ушли в мир более светлый и добрый, чем этот.

Вот профессор Дамблдор загадочно улыбается с таким привычным проницательным взглядом из-под своих очков-половинок. Длинная седая борода достаёт ему до пояса, а руки скрещены на груди. Рядом с ним стоит Римус Люпин, чуть потрёпанный и осунувшийся, но такой счастливый со своей женой Тонкс. Колин Криви весело подпрыгивает на месте, сжимая в руках фотокамеру, ему всегда очень хотелось получить автограф на совместном фото. Сейчас Гарри, пожалуй, подписал бы ему все фотографии в мире, лишь бы видеть рядом, живого и здорового. Мрачно сверлит своим непроницаемым взглядом Снейп, вынужденный до самого конца разрываться между тем, что было нужно и тем, что было правильно... Ради общего блага... Домовой эльф Добби со своими зелёными размером с мячи для тенниса глазами, маленький друг и помощник, пожертвовавший своей жизнью ради всех них...

— Гарри... — шепнула ему Джинни и лёгким жестом смахнула бегущую по щеке слезу. — Не надо...

— Я в порядке, — ответил он ей и через силу улыбнулся, стараясь протолкнуть ком, застрявший где-то в горле.

— Что ж, пришло время нам чествовать и тех, кто смог выжить во всех ужасах войны, чтобы привести мир к долгожданной победе, — снова заговорил Кингсли. — Немало людей отказалось склонить свои головы перед режимом Волан-де-Морта! Эти люди до самого конца хранили верность своим убеждениям, чести и достоинству, справедливости и милосердию! Забывая про себя, они бросались в самое пекло, чтобы принести мир в наш многострадальный мир.

Давайте же отметим всех наших героев, чьи судьбы и поступки теперь будут служить примером для будущих поколений!

Кингсли замолчал, и к нему подошёл второй человек, которого Гарри тоже не составило большого труда узнать. Это был Джеймс Хартли, глава Отдела обеспечения магического правопорядка. В руках мужчина держал какой-то ларец, на поверхности которого загадочно мерцали руны.

— В тот момент, когда над всеми нами нависла тень, были люди, которые, рискуя собственной жизнью, продолжали рассказывать миру правду, невзирая на указания приспешников Волан-де-Морта! Я вызываю сюда нашего отчаянного репортёра, развернувшего в такое опасное время целую войну с вражеской пропагандой! Ли Джордан!

Зал заполнился звуками аплодисментов, и толпа расступилась перед Ли, давая ему возможность подняться на сцену.

— За неоценимые заслуги в военное время и активное участие в битве при Хогвартсе, награждаю вас, мистер Джордан, орденом Мерлина третьей степени!

Зал вновь ответил на это оглушительными овациями, от которых у Гарри зазвенело в ушах. Духота и шум сделали своё дело, и он почувствовал острую необходимость глотнуть свежего воздуха.

— Рон, — шепнул Гарри стоящему рядом другу. — Я пойду, проветрюсь, пожалуй. Буду в коридоре, если что.

Рон кивнул и вновь обратил всё своё внимание на говорящего министра.

Выбраться оказалось нелегко, но, к своему немалому облегчению, Гарри всё же удалось это сделать. С ним пытались заговорить какие-то люди, но именно сейчас разговаривать хотелось меньше всего. В поле зрения уже показалась заветная дверь, и парень с нетерпением распахнул её, чтобы вздохнуть, наконец, полной грудью. Не желая оставаться на проходе, где его в любой момент могли увидеть, Гарри отошёл чуть дальше к одному из магических окон, вслушиваясь в приглушённую речь министра, которая долетала даже до сюда.

… Я приглашаю сюда непревзойдённого бойца с Пожирателями смерти, не раз доказавшего в бою, что значит настоящая смелость! Билл Уизли!

И вновь взрыв оваций.

Гарри перевёл взгляд на магическое окно, разглядывая тонкий серп луны, парящий в небе среди дымчатых облачков.

Мысли его вернулись к времени в Хогвартсе. Если подумать, он не чувствовал какой-то эйфории от победы ни тогда, ни сейчас. Слишком дорого они все за неё заплатили.

Картины прошлого сменяли одна другую с такой поразительной ясностью, как будто всё произошло буквально пару минут назад.

Он тогда покинул кабинет директора, чтобы, наконец, дать уставшему мозгу желанный отдых. И эта первая ночь, или даже день, ведь всю ночь им пришлось сражаться, вопреки ожиданиям, не принесла облегчения или спокойствия. Жуткие кошмары, как результат колоссального стресса, стали отныне его верными спутниками.

Гарри провёл в школе всего пару дней, пока в Норе готовились к похоронам Фреда. Но и эти сорок восемь часов в окружении призраков прошлого оказались сущим адом. Со стороны он, наверно, выглядел слетевшим с катушек, но без содрогания от каждого шороха передвигаться по замку не представлялось возможным.

Уже тогда к школе стало стягиваться множество волшебников, изъявлявших желание помочь в восстановлении, но от этой снующей толпы любопытных и сочувствующих становилось только хуже.

Рон был безутешен, и помочь другу Гарри был не в состоянии. Слишком хорошо он знал боль от утраты близкого человека, и также хорошо знал, что смягчить её практически невозможно. Даже Гермиона оказалась здесь бессильна.

Когда пришла сова от мистера Уизли, они все вместе отправились в Нору, чтобы на следующий день посетить ещё и похороны Люпинов.

Гарри всё думал о том, есть ли предел человеческой выдержке, если он нашёл в себе силы отпустить сразу трёх дорогих для него людей? И ответ пришёл той же ночью в кошмарах... Гарри стал бояться сна... Стоило закрыть глаза, как лица мёртвых не давали ему покоя. Гарри отрешился от всех, ушёл в себя, и только Джинни смогла остановить его на этом пути саморазрушения...

Звук открывающейся двери прервал поток тяжёлых мыслей. Гарри стоял в тени, поэтому вышедшие из зала люди его не заметили.

— Вирра! — визгливо прокричал старик, оказавшийся графом Виноградовым. Гарри, которому не нравилось подслушивать, хотел уже выйти, но в силу известных причин преодолел себя и решил остаться. Далее последовала ещё одна реплика, но понять её не представлялось возможным, скорее всего аристократ говорил на своём родном языке. Впрочем своё имя в этой гневной тираде Гарри всё же разобрал.

— А я никогда и не говорила, что буду ублажать ваши стремления в расширении связей и влияния, милорд, — холодно ответила ему девушка на английском и размашистым шагом направилась прочь от зала.

Граф вновь что-то сердито проговорил.

Девушка остановилась и развернулась к старику.

— Род вывалян в грязи? — переспросила она. — Увольте, маман справилась с этим и без моей помощи, а что касается нашей схожести, так яблочко от яблони...

Видимо, ответ графу не понравился, потому что следующая реплика была слышна, наверно, даже тем кто остался в зале.

— А вы не смейте на меня кричать, — спокойно оборвала его Виноградова. — Я всю жизнь жила так, как хотели вы. Училась, где вы пожелали, вела себя, как было нужно вам, бросила всё ради вашей прихоти и согласилась с этой чёртовой помолвкой тоже из-за вас. И вам всё мало?

В ответ на недовольное бурчание, девушка лишь обронила: — Довольно с меня ваших указок. Мой отец англичанин, следовательно, мой родной язык — английский, А не венгерский. Поэтому я буду говорить либо так, либо вообще перейду на русский. Хотя на нём вы и двух слов -то сейчас не свяжете.

— Честь рода запятнана, — вновь завёл старик, перейдя, наконец, на английский. — И кому, как не тебе, за это расплачиваться?

— Бросьте. Если бы мать пожелала выйти замуж за отца, я даже не была бы частью вашего рода.

— Но она не вышла, а значит, ты будешь делать то, что тебе велено!

— Я буду делать только то, что сама захочу! — прорычала девушка, по всему было видно, что графу удалось-таки её задеть. Она раздражённо откинула волосы и взмахнула руками. — Сейчас я хочу покинуть этот чёртов приём, который выглядит так, будто вы оплатили как минимум половину его стоимости! Жаль, здесь нет моего дорогого жениха, вот бы мы на пару развлеклись! Наши родители приложили обе руки к смертям тех, кого они там оплакивают! Должен же быть предел вашему лицемерию...

С этими словами девушка резко развернулась и скрылась в глубине коридора. Следом прошаркал и старик-граф. Тут из зала донёсся обрывок речи Кингсли:

— Награждаю вас, мистер Долгопупс орденом Мерлина второй степени!

Граф остановился и процедил в пустоту:

— Тоже мне... Раздают награды детям, точно игрушки какие-то. Куда катится этот мир?

Дверь снова открылась, и на пороге показалась Джинни, которая вертела головой, явно пытаясь найти Гарри.

— Я здесь! — позвал он её.

— Гарри! — воскликнула девушка. — Куда ты запропастился? Скоро твоя очередь, идём скорее!

Парень проследовал вслед за ней в зал, где воздуха стало ещё меньше, чем прежде. В голове ещё вертелся невольно подслушанный разговор графа Виноградова и его внучки. Гарри решил сейчас не думать об этом, оставив размышления на время, когда они вернутся домой.

— Я приглашаю сюда одного из самых важных участников битвы при Хогвартсе, героя, внесшего в победу над Волан-де-Мортом неоценимый вклад! Рональда Уизли!

Рон поднялся на сцену, где Кингсли пожал ему руку и протянул небольшую коробочку.

— Мистер Уизли, ваша роль столь велика, что весь мир ещё долгое время будет ориентироваться на вас, как на образец верности, силы и храбрости! Освобождение людей в министерстве, операция в банке Гринготс, вызволение пленников из поместья Малфоев... Можно перечислять бесконечно! Награждаю вас орденом Мерлина второй степени!

Гарри захлопал, присоединяясь к общему гвалту аплодисментов, красному, как свекла Рону, который, спускаясь с подиума, споткнулся, и чуть не улетел в толпу.

— Лучший военный стратег, которого мне когда-либо довелось повстречать! Самая храбрая женщина, готовая пройти через все круги ада ради своих друзей и всего волшебного сообщества! Я приглашаю сюда Гермиону Грейнджер!

Гарри видел, как волнуется Гермиона. Её движения были слишком быстрыми и резкими, что выдавало в ней высшую степень напряжения. Она поднялась на подиум и нашла глазами друзей. Гарри махнул и улыбнулся, и девушка немного успокоилась.

— Мисс Грейджер, ваши умения и познания помогли организовать сопротивление в школе. Вашей храбрости позавидовали бы даже самые смелые. Ваш светлый ум и неординарные способности доказали всему волшебному сообществу, как глупы предрассудки по поводу маглорождённых! Я награждаю вас орденом Мерлина второй степени!

Как и Рону, Гарри хлопал девушке с особенным энтузиазмом. Они заслужили каждую секунду своего триумфа, выстрадали на каждом шагу к этому моменту.

— И, наконец, пришла очередь наградить нашего героя, победителя самого тёмного волшебника столетия, человека, которому всё магическое и немагическое сообщества обязаны своей свободой и процветанием. Прошу вас присоединиться ко мне, мистер Гарри Поттер!

Гарри судорожно выдохнул и почувствовал, как онемели конечности. Джинни ободряюще сжала его руку и шепнула:

— Ничего не бойся... Иди...

Толпа перед ним расступилась, и под негромкий шёпот со всех сторон он поднялся на сцену, где его ждал Кингсли.

— С самого начала этой войны ты, Гарри, стал нашим лидером, сердцем всего сопротивления. Люди выходили на бой с твоим именем на устах, и ради тебя держались до последнего. Ты был нашим светом, нашей путеводной звездой... Твоя победа будет передаваться из поколения в поколение, ты смог объединить наше расколотое общество! Не хватит слов, чтобы описать всё, что ты для нас сделал. Ты отдал себя без остатка ради того, что считал единственно верным, и мы никогда этого не забудем!

Я награждаю вас, мистер Гарри Поттер, орденом Мерлина первой степени! Я понимаю, что это лишь кусок бесполезного металла, но в нём заключена благодарность всего магического сообщества, спасибо!

С этими словами он низко поклонился.

— Спасибо вам, ребята!

И теперь уже весь зал склонил свои головы перед ним, Роном и Гермионой, которые стояли у самой сцены.

Гарри спустился с подиума и улыбнулся своим друзьям, которые также радостно стали ему хлопать.

— И остался ещё один человек, которого я хотел бы наградить, — сказал Кингсли, вновь привлекая к себе внимание зала. — К сожалению его, как и мистера Криви, и четы Люпинов, уже нет с нами, но его вклад в эту войну можно сравнить только с вкладом мистера Поттера. Это — профессор Северус Снейп.

По залу пробежался лёгкий шумок, но министр всё говорил, как ни в чём не бывало:

— У министерства имеются веские основания для заявления о невиновности Северуса Снейпа. Он, как никто другой, помогал нам и нашим детям в борьбе против режима Пожирателей Смерти.

— Он сам был им! — раздалось из толпы.

Зал зашумел теперь уже гораздо сильнее. Гарри взглянул на Кингсли и показал на себя. Пришло время рассказать всем правду. Парень вновь поднялся на сцену и ропот стих.

— Когда я впервые встретился с профессором Снейпом, — начал Гарри. — Он произвёл на меня не самое приятное впечатление. Он меня возненавидел. За схожесть с отцом, с которым был на ножах в школьные годы, за славу, доставшуюся непонятно за что, за смерть самого близкого для него человека…

Гарри остановился, чтобы собраться с мыслями и продолжил:

— Шли годы, росли недомолвки и непонимание между нами, достигнув своего апогея в ту ночь, на Астрономической башне. То, что Снейп сделал, повергло меня в шок. Тогда мне показалось, что он обманул всё доверие и надежды профессора Дамблдора. Я так сильно ненавидел профессора за это... Но сколь была сильна моя ненависть, столь же оказалось сильно удивление, когда перед самой смертью он поведал мне секрет победы над Волан-де-Мортом.

Аудитория ахнула.

— Умирая, Снейп оставил бесценнейшие воспоминания, в которых объяснялось всё. Смерть Дамблдора оказалась всего лишь спектаклем, необходимым для защиты Драко Малфоя. Директору в силу некоторых обстоятельств и без того оставалось немного, и ему стоило большого труда уговорить Снейпа прервать мучения чуть раньше. С приходом к власти Волан-де-Морта в школу были направлены Пожиратели Смерти, а перед Снейпом теперь стояла задача защитить от них учеников. И он всеми возможными способами пытался уберечь детей от зверств, творящихся вокруг.

Я жалею, что оказался слеп и не заметил этого прежде, чем этот великий человек принёс себя в жертву ради общего блага... Жалею, что не успел попросить прощения за оскорбления, за недоверие, за ненависть... Он был истинным слизеринцем, но это не отменяло его безграничной храбрости и преданности. Для того смутного времени, Снейп был лучшим директором школы Хогвартс, и я хотел бы, чтобы его портрет занял своё почётное место рядом с другими директорами.

— Конечно, мистер Поттер, — кивнул Кингсли. — Профессор МакГонагалл, не окажете ли вы любезность получить награду за профессора Снейпа?

Из толпы вышла всегда строгая, но сейчас очень взволнованная декан Гриффиндора. Она поднялась на сцену и встала рядом с Гарри и Кингсли.

— Я горжусь вами, мистер Поттер, — шепнула женщина. — Думаю, профессор Снейп тоже гордился бы.

Гарри хмыкнул, вспоминая портрет в его доме, и тут же сказал:

— Его портрет есть в доме, который должны будут продать. Думаю, что он прекрасно подойдёт для директорского кабинета.

— Конечно, — улыбнулась профессор, забирая из рук Кингсли коробочку с орденом Мерлина второй степени.

_____________________________________________________________

1 — Адрес выдуман автором.

Возвращение.

Гарри сидел, прижавшись лбом к боковому стеклу, и рассматривал мрачноватые пейзажи, проплывающие мимо.

Наверно, это такая традиция, но первого сентября на Англию традиционно обрушивались все припасённые небом «на чёрный день» потоки воды.

Чтобы добраться до вокзала «Кингс-Кросс», министерство магии вновь великодушно выделило им свои фирменные автомобили, поэтому, слава Богу, извечный вопрос о способе перемещения был решён.

Равномерный шум дождя бодрости сознанию не добавлял, хотя в свете недавних событий спать хотелось меньше всего.

Утро, вопреки всеобщему нетерпению, началось довольно тяжело. Гарри снова всю ночь снились кошмары, и теперь он чувствовал себя в высшей степени уставшим и измотанным. Хорошо, что вещи были собраны накануне и аккуратно стояли в сторонке, дожидаясь момента отбытия.

Гарри вместе с Джинни сидел на кухне и потягивал свежесваренный кофе, глядя как по оконному стеклу струятся потоки воды.

Дождь начался ещё вчера вечером, поэтому дворик Норы теперь представлял собой непроходимое болото с препятствиями.

— Гарри, ты видел это? — подошла к нему уже полностью одетая и собранная Гермиона и протянула выпуск «Пророка».

— Если там опять про меня с Малфоем, то лучше сразу повесьте эту гадость на стену... — отмахнулся парень, не способный сейчас воспринимать очередные бредни журналистов.

— Ничего подобного, — хмыкнула Гермиона. — Я думала, тебе будет интересно. Вышла статья про Снейпа, и ещё Скитер новую книгу анонсирует.

— Скитер? Книгу? — поморщилась Джинни.

— Ага, — подтвердила Гермиона. — «Северус Снейп: сволочь или святой?»

— Мда... Название уже настораживает, — брезгливо поморщился Гарри и вдруг подскочил. — Не говори мне, что она накопала что-то про его дружбу с моей матерью!

— Понятия не имею, — мрачно отозвалась Гермиона. — Но, судя по комментариям, ждать чуда не приходится...

— Чёрт бы её побрал! — выругался в сердцах Гарри, запуская руку в свою растрёпанную шевелюру. — Как же я ненавижу эту стервятницу! И когда выйдет этот шедевр?

— Обещают примерно через месяц, — сочувственно вздохнула подруга.

Джинни робко прикоснулась к его плечу, желая поддержать и успокоить, но ярость лишь сильнее бушевала в душе. Снова жизнь Гарри превратится в ад, а Снейпа и на том свете в покое не оставляют...

Уже сидя в машине, он всё ещё не мог отогнать от себя мрачные мысли. Друзья молчали, и только Рон с Гермионой изредка перекидывались парой фраз.

— Ты же не забыл взять справочник по травам? — донеслось до Гарри. — И ещё дополнительную литературу по защите от Тёмных искусств, что я тебе давала?

— Да не забыл я, не забыл... — закатил глаза к потолку Рон, и тут же, опережая её очередной вопрос, сказал: — и остальные книги я тоже не забыл, перестань дёргаться. Да и, если вдруг что оставим, мама обязательно вышлет, правда, мам?

— Конечно, дорогой. — улыбнулась ему миссис Уизли с переднего сиденья.

— Ну вот! Перестань меня терзать! — фыркнул Рон, выразительно глядя на Гермиону. Та лишь картинно достала свою бисерную сумочку и принялась проверять что-то в её расширенных заклинанием незримого расширения недрах.

— Думаешь про Скитер? — тихонько спросила Джинни, чтобы её расслышал только Гарри.

— Прикидываю, есть ли у меня возможность помешать выпуску её печатного бреда, или теперь, как с Дамблдором, имя Снейпа и моей матери будут полоскать на каждом углу...— ответил ей парень.

— Попробовать, конечно, нужно... — отвела взгляд в сторону Джинни. — Но ты же понимаешь: такая стерва всё равно найдёт способ протолкнуть свою писанину в массы.

— Это меня и печалит, — признался ей Гарри. — И злит, что, несмотря на все свои заслуги, я всё ещё ни черта не могу изменить...

Джинни со словами: «Всё будет хорошо», приобняла его за плечи, уткнувшись лицом ему в грудь.

Когда они, наконец, подъехали к месту назначения, до отправления поезда оставалось около десяти минут.

Пристроившись в толпу спешащих по своим делам маглов, друзья направились к барьеру. То тут, то там мелькали знакомые лица хогвартских учеников, толкающих перед собой тележки с чемоданами и клетками. Гарри тяжело вздохнул, вспомнив свою сову Буклю. Новую он покупать не стал, решил, что это будет оскорблением памяти пернатого друга, возможно, как-нибудь потом.

У барьера на платформу девять и три четверти собралась очередь. Желающих попасть на поезд оказалось слишком много, и пройти они смогли лишь перед самым отправлением.

— До свидания, мистер и миссис Уизли. — помахал им на прощание Гарри, рассеянно глядя на вагоны. В голове всё ещё вертелась проклятая статья из «Пророка».

— До встречи, Гарри. Не забывай, я жду вас всех на Рождество! Рон, приглядывай за Джинни! Гермиона, удачи на новой должности!

— Спасибо, миссис Уизли, до встречи на Рождество! — улыбнулась Гермиона.

— Пока, мамуля, папуля! — прощебетала Джинни, целуя женщину в щеку.

Рон ограничился отмашкой, и вскоре они с Гермионой проследовали в вагон для старост.

— Ну что, пошли, места займём? — спросила Джинни, взяв Гарри за руку.

Парень кивнул и тут заметил на платформе Малфоя. Тот стоял один в стороне, разглядывая шумную толпу с непроницаемым выражением лица, словно кого-то ждал. Через пару секунд Гарри понял, кого. По перрону, лавируя между провожающими, шла Вирра Виноградова. Девушка уже была одета в школьную мантию без каких-либо знаков отличия. Заметив своего жениха, она махнула рукой, чтобы привлечь его внимание.

— Чего застрял? — дёрнула за руку Джинни.

— Извини, — сказал Гарри, выкидывая парочку из головы, и шагнул в вагон.

Народ внутри как с цепи сорвался. Стоило им только увидеть народного героя, и со всех сторон ринулась толпа желающих получить автограф, прикоснуться или даже сувениром на память обзавестись.

— Гарри, сюда! — крикнул Невилл из купе напротив.

С большим трудом им с Джинни всё же удалось проложить туда путь, и, когда толпа, наконец, осталась за дверью, Гарри почувствовал себя так, будто испытал затяжную трансгрессию.

В купе были только Невилл и Полумна. Когтевранка рассеянно взглянула на вновь прибывших из-за страниц нового выпуска «Придиры».

— Привет, Полумна. Невилл, ты наш спаситель! — радостно воскликнула Джинни.

— Привет Джинни, Гарри, — отстранённо протянула девушка, возвращаясь к чтению.

— Да, привет... Невилл, спасибо тебе огромное! — пропыхтел Гарри, который пытался справиться с безнадёжно растянутым поклонниками джемпером.

— Ну что ты, — махнул рукой Невилл, возвращаясь на своё место. — Я как раз вас высматривал, как знал, что потребуется помощь.

— Давай я, — сказала Джинни и достала палочку, чтобы привести одежду Гарри в нормальное состояние. — Ужас... Чуть на части не разорвали!

— Может, на дверь заклинание наложить? — забеспокоился Невилл, глядя, как заходила ходуном створка.

— Тогда Рон и Гермиона тоже не смогут войти, — нахмурился Гарри, которого вся ситуация начала уже порядком раздражать. — Да и вообще, как я буду по школе-то ходить? Под заклинанием недосягаямости, что ли?

— Ты это не видел ещё, как тут слизеринцев встречали, — хихикнул Невилл. — Их почти всех обязали вернуться в школу. Бабушка говорит, что это специальное постановление министерства. Пока не закончатся облавы и суды, никто, хоть как-то связанный с деятельностью Волан-де-Морта, не может покинуть границы магической Британии.

Он сделал паузу, помогая Гарри с чемоданами, и добавил:

— Я был на суде у Гойла. Ему не так повезло, как Малфою. И поделом, мучить круцио он был любитель. Дали срок в Азкабане.

— Кстати, видел сейчас Малфоя на перроне, — вдруг сказал Гарри. — Помидорами в него вроде не кидают. Может, обойдётся без происшествий, а то мне Кингсли поручил приглядывать.

— Я бы на твоем месте сильно не надеялся, — скептически заметил Невилл.

Поезд тронулся и, пыхтя, медленно пополз вперёд, оставляя позади шумный перрон и провожающих.

— Ну наконец-то! — улыбнулся Невилл. — Я столько ждал этого момента.

— Мы тоже, — поддержала его Джинни. — В этом году всё будет иначе.

— Да, теперь мы возвращаемся все вместе.

— Не все, как это ни печально, — раздался голос Полумны, как всегда, обрушивший на ребят неудобную правду, от которой потяжелело на душе.

Вновь вернулись мысли о Снейпе, которого в этом году в Хогвартсе тоже не будет.

Гарри подумал, что до этого момента мысль о том, что профессор погиб не задерживалась в его голове, словно отторгалась сознанием. И теперь всё как-то разом навалилось, приводя в расстройство и без того истерзанную душу.

Они со Снейпом никогда не ладили, даже более того, враждовали, ненавидели друг друга. Что-то похожее Гарри когда-то испытывал к Малфою, хотя сейчас все эти чувства выветрились, обмельчали, что ли. Внезапно пришло осознание, что глупые школьные распри — ничто перед смертью и ужасом, с которыми им пришлось столкнуться. Какой теперь смысл ненавидеть?

Скитер... При мысли об этой женщине руки Гарри непроизвольно сжались в кулаки. Сколько ещё она будет перемывать людям кости, приправляя факты изрядной долей лжи и отсебятины? Неужели с этим ничего нельзя сделать?

Дождь, моросивший за окном, наконец, закончился, и через рваные серые облака пробились слабые лучи солнца. Казалось, что мрак в сердце тоже поддаётся этому свету, рассеивается и отступает, забирая душившие мысли и эмоции с собой.

Рон с Гермионой вернулись только к вечеру. Тележка с едой уже проехала, но Гарри специально накупил всего побольше, памятуя о неуёмном аппетите своего лучшего друга.

— Чёрт бы побрал этих слизеринцев! — вскипел Рон, едва переступил порог купе. — Из-за них столько времени убили!

Гарри перевёл взгляд на Гермиону, и по взгляду безошибочно понял, что стряслось.

— Они или на них? — только спросил парень.

— Да все на всех, — выдохнула в ответ девушка. — В коридорах чёрт-те что творится! И уследить за всем нереально. Нам возвращаться нужно по идее, но на все вагоны старост не хватает, мы как раз пришли попросить вашей помощи.

— Да без проблем, — тут же согласились в один голос Гарри, Джинни и Невилл и даже Полумна оторвалась от своего чтения.

— Отлично, — скомандовала Гермиона. — Тогда Гарри и Джинни, вы за этим вагоном присмотрите, а ты, Невилл, поможешь мне в следующем. Луна, лучше оставайся, нельзя же купе вот так бросать.

Выходить в коридор не хотелось, но, собравшись с духом, Гарри всё же последовал за Роном и Невиллом. Снаружи и впрямь было неспокойно: то тут, то там раздавались споры на повышенных тонах, изредка вспыхивали и заклинания.

— Держись за мной, Джинни, — попросил девушку Гарри. — Не хватало только, чтобы по тебе попали.

— Вот ещё! — фыркнула она в ответ. — После Пожирателей меня навряд ли испугаешь таранталлегрой, не паникуй.

Из других купе уже начали высовываться любопытные, в надежде перекинуться словечком с национальным героем, но Гарри отваживал их самым холодным выражением лица, какое только смог изобразить.

Впереди столпилось несколько человек: похоже, заклинания вспыхивали именно там.

— Остолбеней! — взревел какой-то парень, стоявший спиной к приближающимся помощникам старост.

— Протего! — ответил ему знакомый голос, чуть лениво растягивая гласные.

«Малфой! — подумал Гарри. — И как я сразу не догадался, что он тоже сел в этот вагон».

— Инфлэтус! — не отступал противник. Следующего заклинания Гарри не услышал, лишь заметил белую вспышку, видимо, слизеринец отбился невербально.

— Что, думаешь, самый умный, Малфой? — истерично засмеялся парень, на котором теперь была видна форма факультета Пуффендуй.

— Что здесь происходит? — громко спросил Гарри.

Пуффендуец дёрнулся и виновато потупил взгляд.

— Я спрашиваю, что здесь происходит? — повторил парень.

— Поттер, — сказал Малфой, в голосе которого явственно слышалась насмешка, — ты сам-то как думаешь?

Если я тут начну высказывать всё, что думаю, Малфой, мы тут до вечера будем вести беседу, — огрызнулся Гарри. — Быстро разошлись! Никаких дуэлей в коридорах!

— Ты в старосты заделался, не иначе? — продолжал издеваться слизеринец. — Или, может, в няньки?

— Закрой свой поганый рот, Малфой! — вспыхнула стоявшая рядом Джинни. — Лучше топай в купе.

— Как страшно! — картинно закатил глаза слизеринец. — А если не послушаюсь?

— Тогда я тебя лично туда затолкну, даже если придётся устроить тут поединок. — сухо ответил за Джинни Гарри.

— Думаешь, победил Тёмного Лорда и стал героем, Поттер? Эдаким непобедимым лидером угнетённых и лишённых? — вспыхнул Малфой.

— Я могу думать, что угодно, а твоё мнение и знать не хочу, — устало отмахнулся от него Гарри. — Закрой дверь с той стороны, сделай милость.

Рядом с Малфоем в проходе появилась Виноградова. Она одарила Гарри мимолётным взглядом, и, что-то шепнув на ухо своему жениху, увела его обратно в купе.

— Расходимся! — скомандовала Джинни столпившимся зевакам, и те, недовольно бурча и переговариваясь, расчистили проход.

В целом это был самый запоминающийся эпизод во время их временного дежурства. По большей части дело было в том, что почти никто из слизеринцев не рискнул сесть в один вагон с Гарри Поттером.

С ребятами то и дело пытались завести разговор или пригласить в своё купе другие ученики, но тут же получали отказ. Гарри подумал, что если бы не Джинни, он уже давно сорвался на своих «поклонников». И понимание их чувств совершенно не спасало ситуацию.

Пока Джинни отчитывала какого-то новичка за чересчур громкий спор со своими сверстниками, Гарри тоскливо смотрел в окно, где проплывавшие мимо бесконечные поля сменились небольшим перелеском.

Ритмичный стук колёс и покачивание вагона расслабляло, заставляя на миг забыть обо всё на свете.

Ни с того ни с сего Гарри вспомнилось поздравление Дадли на последний день рождения. К открытке кузен приложил неумело нацарапанное письмо.

Дурсли вернулись жить обратно на Тисовую и даже ждали, что Гарри тоже вернётся, хотя это было бы глупо. В том доме его ничто не удерживало больше. Магия, наложенная мамой, сестрой тёти Петуньи, себя исчерпала, да и сейчас в ней не было необходимости, а сердечной привязанности друг к другу они никогда не испытывали.

Гарри подумал, что как только закончит школу, обзаведётся собственным жильём. Конечно, в его собственности был ещё дом на площади Гриммо, но о нём и думать не хотелось. Призраки прошлого, которыми был пропитан каждый сантиметр этого проклятого здания, окончательно бы его доконали.

В представлении Гарри воображаемый новый дом почему-то очень походил на один из коттеджей на Песочной улице в Коукворте. Мило, достойно и без излишней правильности.

От радужных мыслей его отвлекла Джинни, которая напомнила об их обязанности патрулировать проход, а не изображать в нём статую. Когда они вернулись в своё купе, чтобы переодеться, уже стемнело, и поезд начал замедлять свой ход.

— Я сейчас стадо гиппогрифов бы съел, — жаловался Рон. — Маковой росинки с утра во рту не было!

— А как же упаковка шоколадных лягушек, которую тебе Гарри дал? — насмешливо поинтересовалась Гермиона. Рон сделал вид, что не услышал её.

Поезд вздрогнул, заскрипел тормозами и остановился. За дверью купе раздался шум и гвалт, похоже, по школе соскучились не они одни.

Друзья подождали, пока из вагона вывалит основная толпа, и только потом вышли сами.

— Первокурсники, сюда! — грохотал чуть дальше по платформе знакомый голос.

Услышав эти слова, Гарри подумал, что зверски соскучился по своему большому и неуклюжему, но безгранично доброму и преданному другу.

— Хагрид! — радостно вскрикнул шедший рядом Рон.

— Ребята! — прогудел тот из толпы будущих первокурсников. — Вернулися, наконец! Сюда, первокурсники!

— Мисс! — полувеликан окликнул проходившую мимо вместе с Малфоем Виноградову. — И вам сюда. Так положено.

Девушка смерила Хагрида безразличным взглядом и, кивнув слизеринцу, также присоединилась к толпе новичков.

— О! Что-то новенькое, — хмыкнула Джинни. — Она лодку не утопит?

— Ну Хагрид же не утонул пока, — заметил Гарри, переводя взгляд на кареты. — Давайте быстрее, а то пешком пойдём.

— Какого..? — раздался возглас Рона. Он стоял перед каретой и зачарованно рассматривал запряженных в карету фейстралов. — Это то, что я думаю?

— Это фейстрал, Уизли. — раздался насмешливый голос из-за спины. — Похоже, кто-то умудрился испустить дух на твоих глазах, ай-яй-яй...

Рон дёрнулся. Не потребовалось много времени, чтобы оценить масштаб катастрофы. Невилл и Полумна только что скрылись в недрах отходящей впереди кареты, и теперь осталась только эта. Перспектива увлекательной поездки в обществе Малфоя заставила Гарри мысленно взвыть: "За что?!"

— Какого чёрта тебе надо, хорёк? — вспылил Рон.

— Захлопнись, придурок. — процедил слизеринец. — Я тоже не в восторге, чтоб ты знал. Что-то не нравится? Хогвартс там, никого не держу.

При этих словах он махнул рукой в сторону дороги, ведущей по направлению к замку.

— Хватит, Рон, — шепнул Гарри закипающему другу. — Просто воспринимай это как временное неудобство.

— Да мы же поубиваем друг друга! — простонал тот.

— Отлично, Малфой, — взяла инициативу на себя Гермиона. — Ты не трогаешь нас, мы не трогаем тебя.

С этими словами она подхватила под руки Джинни и Рона и затолкала их в карету. Гарри тяжело вздохнул. Похоже, сидеть рядом со слизеринцем выбрали его. Смирившись с судьбой, парень подчёркнуто вежливо кивнул Малфою.

— Только после тебя.

Внутри повисла напряжённая тишина. Гарри закрыл дверцу, и карета тронулась.

Малфой отвернулся к окну и потерял к остальным всякий интерес. Неизвестно, что он пытался увидеть в сумраке приближающейся ночи, но взгляд упорно не отводил.

Гарри подумал, что война очень сильно отразилась на их школьном враге. Исчезли высокомерные замашки, не раз доводившие их компанию до белого каления. Горький урок был усвоен сполна. Если подумать, во время недавнего разговора он огрызался скорее по привычке, не пытался задеть или обидеть Гермиону или самого Гарри. Даже на Рона сорвался только после открытого оскорбления в свою сторону. Это было необычно и сбивало с толку.

— В этом году будет много первокурсников… — нарушила тишину Джинни.

— В прошлом году не у всех была возможность попасть в Хогвартс, — подхватила разговор Гермиона. — Этот первый после войны год будет самым сложным.

— Ах, да, ты же староста школы. А кого выбрали вторым? — поинтересовался Гарри.

— Энтони Голдстейна, — ответил ему Рон. — Такую речь сегодня толкнул, даже Бинса переплюнул. Природный дар усыплять, не иначе.

— Прекрати, Рон. Всё, что он говорил, было по делу. — фыркнула Гермиона. Девушке пришлось вцепиться ему в плечо, потому что карету сильно качнуло на ухабе.

Гарри выглянул в окошко со своей стороны и замер. Он уже и забыл, как прекрасен замок в ночное время, весь освещённый огнями. Отсюда он казался совершенно целым и нетронутым, хотя починить всё здание в такое короткое время было, конечно, невозможно, несмотря на все стянутые для этого силы.

— Вот мы и дома. — сказал он еле слышно и тут же поймал на себе взгляд Малфоя. Гарри хмыкнул и вновь обратил своё внимание на приближающийся замок, пусть слизеринец думает, что хочет.

Впереди показались знакомые чугунные ворота, приветливо распахнутые для подъезжающих карет. Рядом с ними стояло несколько мракоборцев в длинных тёмных плащах, укрывавших их от ветра и вновь начавшегося дождя.

Гарри даже вспомнился третий курс, когда на въезде их так же ждали охранники-дементоры. Как ни странно, теперь это воспоминание не вызвало ни малейшего колебания страха внутри. Что такое два-три дементора по сравнению с сотнями этих жутких существ, атаковавших замок весной!

Карета остановилась почти у самых высоких дубовых дверей в огромный холл, освещённый факелами, но внимание Гарри привлекло, что там собралась уже целая толпа. «Проверяют, наверно». — подумалось ему.

Выходить наружу не хотелось совершенно. В конце концов, Гермиона накинула на них водоотталкивающие чары, не пропустив даже Малфоя. В ответ на его брезгливо-разъярённую гримасу девушка только невинно пожала плечами, мол, зацепила вместе со всеми нечаянно. Только вот от поднявшегося ветра эти чары, к сожалению, не спасали.

Ребята пристроились в конец очереди. Слава Богу, двигалась она довольно быстро.

Гарри обратил внимание, что Малфой отошёл от них в сторону, точно заразиться боялся, но сейчас слизеринец волновал его меньше всего.

По очереди гуляли возбуждённые шепотки о том, что в холле поставили какое-то зеркало и теперь заставляют каждого перед ним становиться. В голову сразу полезли мысли про «Еиналеж», но вряд ли это было оно.

Наконец, очередь продвинулась, и ребята смогли войти в холл. По мраморной лестнице поднимались ученики, уже видимо прошедшие проверку.

Гарри повертел головой и увидел его. По размерам это зеркало чем-то напоминало «Еиналеж», но выглядело гораздо богаче. Боковые панели были отделаны резными завитушками и драгоценными камешками, загадочно блестевшими в неверном свете факелов. Поверху шла витиеватая надпись на латыни: «Ecce sua essentia».1

— Ничего себе... — ахнул Рон. — Это что за штуковина такая?

— Сейчас узнаем, — азартно проговорила Джинни.

— Подходите! — махнул им один из стоящих рядом с зеркалом мракоборцев.

Сначала перед зеркалом встала Гермиона, она озадаченно повертелась на месте, дожидаясь отмашки охраны.

— Ничего не понимаю. — буркнул вставший на её место Рон. — Зеркало, как зеркало...

Джинни, которой надоело ждать, пока брат налюбуется на своё отражение, грубовато подтолкнула того в бок.

— Шевелись уже, Рональд! — шикнула она. — Если не показывает, значит, так и должно быть.

Когда Джинни после кивка мракоборца освободила пространство перед зеркалом, дошла очередь и до Гарри.

— Извините, — решил спросить тот у стоявшего ближе всего к нему мужчины. — А что, собственно, мы должны увидеть?

— Себя, — хмыкнул ему в ответ мракоборец. — Сейчас сам поймёшь. Драко Малфой, верно?

Гарри машинально обернулся и увидел, что Малфой к зеркалу как раз-таки подходить не спешит.

— Ну-ка, живее! Здесь никто ничего нового про тебя не узнает.

Слизеринец затравленно посмотрел на ухмыляющегося мракоборца и встал рядом с Гарри. Этого оказалось достаточно. Вместо обычной школьной формы с гербом Слизерина, на Малфое были мантия и маска Пожирателя Смерти.

— Работает, родимое, — заботливо погладил зеркало мракоборец. — Сущность показывает. Ничем его не обманешь, ни зельями, ни заклинаниями.

С лица Малфоя сошли казалось последние краски. Гарри решил, что с него достаточно и, выходя из зоны осмотра, нарочно задел слизеринца плечом.

— Чего примёрз, Малфой? Решил здесь заночевать?

Ответа не последовало, но шаги за спиной сообщили Гарри, что их старый недруг всё же взял себя в руки и проследовал за всеми в Большой зал.

— Вот это артефакт! — восхищался Рон. — Мерлин меня побери, где они его взяли?

— Нам вряд ли об этом расскажут, — строго заметила Гермиона. — Хотя вещь действительно очень полезная.

Большой зал встретил их всеобщим гомоном, который только усилился по мере продвижения к столу факультета Гриффиндор. Гарри предпочёл разглядывать волшебный потолок, пребывавший в состоянии хмурой депрессии, чем встречаться с множеством любопытных и восхищённых взглядов.

Было смешно смотреть, как ребятня вскакивает со своих мест в надежде, что знаменитый Гарри Поттер и его друзья решат к ним присоединиться. В результате сесть пришлось на самом краю, ближе к учительскому столу.

Профессор МакГонагалл величественно встала, и зал моментально погрузился в гробовую тишину. О характере бывшего декана Гриффиндора были наслышаны все без исключения.

— Прежде, чем мы приступим к ежегодной церемонии распределения на факультеты, мне хотелось бы сказать вам несколько слов, не терпящих отлагательства.

По всему было видно, что МакГонагалл очень рассержена, и Гарри, кажется, знал, чем.

— До меня уже дошли вести о самом безобразнейшем поведении учеников в Хогвартс-экспрессе! Просто возмутительно! И это наши ученики — будущее магического мира! С этого момента и впредь любые столкновения с факультетом Слизерин будут караться исключением! Я не потерплю распрей внутри школы! Преступников среди нас нет, поэтому прошу отнестись к моим словам со всей возможной серьёзностью! Филиус...

Под всё такую же гробовую тишину директор кивнула профессору заклинаний, давая немое согласие на проведение распределения.

Флитвик поставил на привычном месте табурет с ещё более потрёпанной шляпой, пережившей заклинание огня от Волан-де-Морта. Двери Большого зала распахнулись, впуская шеренгу первокурсников.

Детей было много, столько на памяти Гарри ещё не было. Около полусотни человек или даже больше ровным строем шествовали в проходе между факультетскими столами. Среди малышей-первокурсников нетрудно было разглядеть высокую фигуру Вирры Виноградовой.

Как только дети подошли к центру зала и остановились, шляпа запела:

Была давно когда-то я

Лишь головным убором.

И даже думать не могла,

Чем стану очень скоро.

Хозяин — Годрик Гриффиндор

Волшебник был от Бога.

Из дома отчего ушёл,

Чтоб жизнь постичь немного.

Он не боялся ничего,

Лишь смелостью ведомый.

И руку помощи готов

Был протянуть любому.

Однажды, на своём пути

Он повстречал девицу.

Красива, глаз не отвести

И взор умом лучится.

Её Кандидой Когтевран

В долине привечали.

Мудрейшей из учёных дам

В округе почитали.

Она хотела больше знать,

Ученье — свет, считала

И вместе с Годриком ушла,

Открытия предвкушая.

Вдвоём теперь они брели

Дорогою тернистой,

Чтоб в испытаниях найти

Обрывки старых истин.

В лощину Сонную зашли,

Где Пенни повстречали

И тут же дружбу завели,

Всю жизнь как будто знались.

Из рода Пуффендуй была

Та девушка простая.

К другим добра, к себе строга,

И в целом неплохая.

Идея мир весь обойти

Так Пенни захватила,

Что вот она втроём идти

Кандиде предложила.

А впереди их топи ждут.

Нет ни конца, ни края.

Который день всё спор ведут,

Как перейти им надо.

Шёл мимо юноша один,

И Пенни попросила:

"Ты через топи проведи,

А то здесь не пройти нам".

Тот согласился им помочь

И вывел из болота.

Пойти он с ними был не прочь,

На мир взглянуть охота.

Салазар Слизерин его,

Как выяснилось, звали.

И с личной целью он ушёл,

Добиться денег, власти.

Они чрез многое прошли

И также много повидали.

Всё чаще путь свой завершить,

Их мысли посещали.

Так основали сей оплот,

Чтоб знания их жили.

И отбирать учеников

По качествам решили.

Брал смелых духом Гриффиндор,

Умов брала Кандида,

Так Слизерин брал хитрецов,

А Пенни с остальными.

На случай смерти все они

Меня заколдовали.

Частицы от себя самих

Во мне зачаровали.

Меня примерь, не бойся, друг,

Пойму без предисловий.

Твою стезю я назову.

Начнём уже мы, что ли!

Шляпа замолчала и раздался традиционный шквал аплодисментов.

Профессор Флитвик вышел вперёд с длинным свитком пергамента в руках.

— Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет! — пропищал он. — Начнём! Андерсон, Джинджер!

От группы первокурсников отделилась рослая темноволосая девочка. Она надела Шляпу и села.

— Слизерин! — выкрикнула Шляпа секунд через десять.

Стол Слизерина взорвался аплодисментами, за остальными же столами стояла гробовая тишина. Если раньше поддерживали в основном все ученики, то теперь три остальных факультета сверлили слизеринцев мрачными взглядами. За гриффиндорским столом захлопала только Гермиона, после чего одарила Гарри и Рона таким мрачным взглядом, что им тоже пришлось присоединиться.

— Арнольд, Йен!

Худенький мальчишка занял своё место на табурете.

— Пуффендуй!

Арнольда привечали гораздо теплее, чем маленькую слизеринку.

— После всех слов МакГонагалл факультеты всё равно открыто выражают свою враждебность! — возмутилась Гермиона, глядя как ещё один первокурсник под шквал оваций отправляется за стол Пуффендуя.

— То ли ещё будет. — мрачно предрёк Гарри, глядя, как ещё один ребёнок под жидкие хлопки слизеринцев идёт к своему столу.

— Бакер, Эрнест!

Щупленького мальчика с кудрявой шевелюрой Гарри узнал. Это его отчитывала Джинни во время их патрулирования.

— Гриффиндор!

Оглушительные аплодисменты, казалось, взорвали Большой зал. Но даже они не смогли заглушить тяжёлый вздох Гермионы.

— Расслабься, — посоветовала ей Джинни. — Ты же и сама должна понимать, что ещё свежи воспоминания о войне и предательстве Слизерина. Боюсь, один Снейп не прибавил чести их факультету.

— Но мы же все взрослые и разумные люди... — попыталась возразить Гермиона, но её слова потонули в овациях первому ученику Когтеврана.

Гарри отвлёкся от распределения и обратил своё внимание на стол Слизерина. Следуя приказу министерства, практически весь седьмой курс был на своих местах, а вот детей помладше явно убыло. Видимо, родители побоялись отпускать своих чад в Хогвартс при нынешнем отношении к этому факультету.

Он переводил взгляд с одного лица на другое, отмечая про себя старых знакомых.

Вот Паркинсон с видом побитой собаки брезгливо таращится на очередного первокурсника, распределённого на Пуффендуй. С ней рядом Забини и Нотт угрюмо смотрят перед собой. А вот в одиночестве сидит Малфой. Гарри невольно отметил, что остальные слизеринцы его сторонятся. Боятся? Презирают?

— Гарри, перестань сверлить их взглядом. — шепнул ему сидящий справа Рон. — Успеешь ещё насмотреться. Скорее бы уже закончилось это распределение, есть охота, аж желудок сводит!

Первокурсников оставалось ещё чуть меньше половины, поэтому Рону пока ничего не светило.

— Ты видел профессоров новых? — тихонько спросила Джинни.

За столом преподавателей и правда появились новые лица. Рядом с профессором Вектор сидела дама лет сорока в вызывающе яркой мантии малинового цвета. Её светлые волосы были коротко стрижены. А чуть прищуренные глаза перескакивали с одного ученика на другого, внимательно наблюдая за каждым в зале.

— Точно защиту будет вести, — со знанием дела прокомментировала Джинни. — А вон тот молодой человек, видишь?

Она указала на паренька лет двадцати, скромно разглядывавшего свои руки.

— Наверняка магловедение.

— С чего ты взяла? — спросил её Гарри, продолжая рассматривать нового преподавателя.

— Скучненкий, серенький, ничем не примечательный...

— Ну, может, он гений трансфигурации. — хмыкнул Гарри.

Ой, не смеши, этот и трансфигурация? Вон ещё один.

Рядом с пустым местом профессора Флитвика сидел пожилой мужчина, явно за шестьдесят. Его рыжеватые волосы были наполовину седыми, но тело ещё не утратило былых форм. Поджарая фигура выдавала хорошую физическую подготовку.

— Вот он, скорее будет защиту вести. — авторитетно заявил Гарри.

— Виноградова, Вирра!2 — пискнул Флитвик и привлёк к себе всеобщее внимание. Конечно не каждый день увидишь в Хогвартсе переведённого ученика.

Девушка вышла вперёд, оставив за собой ещё двух первокурсников, надела Шляпу и села на табурет. Прошло примерно полминуты, прежде чем Шляпа вынесла свой вердикт:

— Слизерин!

— Ну кто бы сомневался! — иронично протянул Рон.

Девушка гордо прошла к столу своего факультета, не обращая внимания на шепотки, и села рядом с Малфоем.

— Юманз, Элизабет!

Светловолосая девочка с косичками надела Шляпу, которая свалилась ей на самый нос.

— Гриффиндор!

Пока Элизабет садилась за стол, Роберт Янг отправился в Когтевран, и распределение закончилось. Убрав табурет и Шляпу, Флитвик поспешил к своему месту за преподавательским столом. После чего МакГонагалл взяла слово на себя:

— Пока мы не начали трапезу, я хотела бы представить вам наших новых преподавателей.

— Мистер Генри Форстер, — при этих словах встал робкий молодой человек. — Будет преподавать у нас Магловедение.

— Я же говорила! — одними губами гордо прошептала Джинни, хлопая новому преподавателю.

— Мистер Уильям Шелдон, — встал и поклонился седовласый. — Будет преподавать Защиту от Тёмных искусств!

— Тут уж я прав. — хмыкнул Гарри.

— Профессор Шелдон по совместительству возьмёт на себя ответственность за факультет Гриффиндор.

Новость была неожиданной, но все гриффиндорцы приняли её довольно хорошо, шквалом оваций приветствуя своего нового декана.

— И мисс Патрисия Фултон будет вести Трансфигурацию, — представила МакГонагалл женщину в ядовитой мантии. — Не буду больше задерживать праздничный ужин!

С этими словами на столах появились самые разнообразные блюда, готовые покорить даже самых голодных, вроде Рона.

— О, добрый вечер, сэр Николас! — улыбнулась Гермиона факультетскому призраку, который проплывал мимо.

Мисс Грейнджер, рад снова вас видеть, — бодро отозвался тот. — Мистер Поттер, мистер и мисс Уизли...

— Привет, Ник! — весело махнула ему Джинни. — Как лето прошло?

— Довольно бодро, — отозвался призрак. — Столько народа, замок буквально с нуля отстраивали. Правда, политическая ситуация никак не повлияла на решение Клуба Безголовых, отказывают уже который год...

Гарри отстранённо слушал болтовню Почти Безголового Ника, радуясь, что его участие в беседе совсем не обязательно. Парень снова перевёл взгляд на преподавательский стол и махнул Хагриду, который, наконец, занял своё место. Надо будет расспросить его потом, что так задержался.

Как только пир подошёл к концу, МакГонагалл снова встала из-за стола.

— Вы все уже знаете, что квиддича в этом году не будет из-за непригодности игровой площадки. К сожалению, занимаясь восстановлением замка, мы не смогли уделить должное внимание его окрестностям, надеюсь вы все поймёте и примете эти вынужденные меры.

Мистер Филч просил меня напомнить вам всем, что навозные бомбы, кусачие тарелки, а также большая часть продукции магазина «Всевозможные Волшебные Вредилки» запрещены, и любое применение их в коридорах замка повлечёт за собой немедленное наказание. Никакой магии в коридорах!

Вдобавок ко всему напоминаю, что в лес, находящийся за территорией школы, входить запрещено.

— Пожалуй, на этом всё. Можете быть свободны. — добавила директор после небольшой паузы.

Ученики сразу зашумели, всем не терпелось уже добраться до кроватей.

— Первокурсники, подойдите ко мне! — властно прокричала Гермиона. Гарри с Роном пошли чуть быстрее, чтобы не собирать вокруг себя толпу воздыхателей. Впрочем, возле портрета Полной Дамы им всё равно пришлось притормозить, как выяснилось, Рон благополучно проспал ту часть, где старостам сообщали пароли от гостиных.

— Уф, и почему я не удивлена? — ни к кому конкретно не обращаясь, спросила Гермиона. — Лунный серп.

— Проходите. — улыбнулась Полная Дама и отъехала в сторону, открыв уже знакомый до боли проход.

Рон остался помочь Гермионе с первокурсниками, а Гарри тем временем попрощался с Джинни и юркнул поскорее в спальню. Вид знакомых кроватей с пологами заставил душу запеть от счастья. Он, конечно, понимал, что это всё временно, и уже завтра вновь за каждым поворотом будут мерещиться видения ушедшей войны. Но это всё завтра...

____________________________________________________

1 — Ecce sua essentia (лат.) — Узри свою суть.

2 — Вирру вызывают на распределении в конце, потому что в английском языке её фамилия пишется как Vinogradova.

Учение — свет, и прочие неприятности.

Гарри проснулся как-то вдруг. Как будто его что-то разбудило. В спальне было тихо, слышались только мирное сопение Невилла да похрапывание Рона. Кровати Дина и Симуса были пусты.

Гарри в темноте нашарил очки и одежду, которую заботливые домовики аккуратной стопочкой сложили на прикроватную тумбочку. Спустившись в гостиную, он нашёл двух пропавших друзей. Они о чём-то оживлённо перешёптывались между собой.

— Привет! — улыбнулся им парень.

— Привет, Гарри! — воскликнул Симус. Он криво усмехнулся, привычным жестом откидывая со лба отросшую чёлку. Только испещрённое шрамами лицо говорило, что он уже совсем не тот наивный мальчик, который когда-то предостерегал Гарри от позиции ловца и боялся баньши. — Ты вчера так быстро ушёл. Даже парой слов с тобой не обмолвились.

— Да, — поддержал его Дин, — нехорошо друзей бросать.

Дин изменился даже больше Симуса. Время, проведённое в поместье Малфоев навсегда затушило какую-то искру в его глазах. Дин больше не был ребёнком. Маленький взрослый с искалеченной душой.

— Простите, — тяжело вздохнул Гарри и присел напротив них. — Суета в поезде, а потом и в Большом зале, меня просто доконала.

— Ну да... — хмыкнул Симус. — Национальный герой и всё такое.

— Не начинай хоть ты! — взмолился Гарри, вскидывая руки, чем вызвал тихий смех Дина.

— Ведь круто же! — хмыкнул Дин, а потом вдруг добавил совсем в стиле Полумны: — А вообще так странно было снова сюда вернуться. Чувство, будто пол-жизни прошло.

Гарри понимающе кивнул. Ему было пугающе знакомо всё, через что прошёл Дин. Сначала бегство, потом плен и пытки. Боль, отчаяние, ужас...

Гарри увидел своё отражение на зеркальной дверце одного из шкафчиков и подумал, что выглядит не лучше чем Дин или Симус. Вроде те же зелёные глаза, но взгляд совсем другой, тяжёлый, обречённый. Уголки губ привычно опущены — совсем разучился улыбаться. Даже волосы, и те не такие лохматые, как обычно.

Он перевёл взгляд на огонь в камине. Тепло расслабляло. Захотелось спать. Дин и Симус снова о чём-то заговорили между собой, но прислушиваться желания не было. Гарри просто наслаждался моментом. Наверно, только пройдя через все лишения, через войну и смерть, начинаешь по-настоящему ценить такие вот минуты спокойствия.

Гарри всё-таки уснул в кресле, и его разбудил спускавшийся к завтраку Рон.

— О! А я-то думал, куда ж ты в такую рань подевался, — хмыкнул он, поправляя на груди свой значок старосты. — И чего тебе в кровати-то не спалось?

Гарри только зевнул и пожал плечами.

— Пошли, а то на завтрак опоздаем, — поторопил его друг. — Гермиона, поди, хлопочет на новой должности давно.

— А где Джинни?

— Уже убежала с какими-то своими подружками.

Было немного непривычно вот так снова идти по этим коридорам на завтрак в Большой зал. Такое ощущение, что только-только они закончили здесь свою битву, и вот уже всё отстроено, а мимо вновь мирно снуют ученики.

Гарри старательно пытался подавить в себе воспоминания, которых с каждым шагом становилось всё больше, а сами картинки ужасов прошлого всё ярче.

Вот они прошли через потайной ход за одним из гобеленов, который позволял значительно срезать, а ещё обойти место, где погиб Фред. Случайно или специально Рон выбрал этот путь? Как бы то ни было, Гарри был искренне благодарен ему за это. Такого испытания он бы не вынес.

Когда они вошли в Большой зал, все ученики разом заговорили, поглядывая то на Рона, то на Гарри. Джинни сидела поодаль от основной группы учеников и радостно замахала приближающимся парням.

— Интересно, я привыкну когда-нибудь? — уныло спросил Гарри у Рона, который, похоже, от души наслаждался всеобщим вниманием.

— Брось, ничего такого в этом нет, — легкомысленно отмахнулся друг. И как только получалось у него выглядеть таким оптимистом после всего, что здесь произошло? — О, я ведь говорил, Гермиона уже при деле...

— И ты, Рональд Уизли, предположительно должен был мне помогать! — сердито закончила за него фразу подошедшая Гермиона. Её волосы были взлохмачены чуть больше, чем обычно, а за спиной уже болталась набитая учебниками сумка. — Принеси пользу, раздай расписания третьему и четвёртому курсам.

Рон скривился, но покорно взял стопку пергаментов и направился к младшекурсникам.

— Вот ваши с Роном расписания, — добавила Гермиона, протягивая Гарри два листка. — Передай ему потом, а я пока займусь первокурсниками.

Гарри кивнул и сел за стол.

— Извини, что ушла без тебя, — улыбнулась ему Джинни. — Ты так сладко спал, что совсем не хотелось будить.

— Да ничего, сам не знаю, чего мне в кровати не лежалось. — сказал Гарри, пододвигая к себе тарелку с яичницей и попутно уставившись в пергамент с расписанием, чтобы отвлечься от своих мрачных мыслей.

— Что там? — рядом плюхнулся Рон и потянулся за своим листком. — Ух ты, сдвоенный урок с новым деканом. Быка за рога, значит... Интересно, а он больше года продержится?

Ответом другу было молчание. Конечно, Гарри тоже был интересен профессор Шелдон, но к мысли, что тот теперь займёт место МакГонагалл, парень пока не привык.

— Потом окно и травология перед обедом, после ещё одно окно и двойные заклинания. Ничего так, в принципе.

— Ты ешь лучше, — спокойно заметил Гарри, — не хватало опоздать к декану на урок.

Рон накинулся на стоящее рядом блюдо с жаренными котлетами и беконом и успел опустошить уже половину снеди, стоявшей вокруг себя, когда по другую сторону стола, наконец, приземлилась Гермиона.

— Уф! — выдохнула она. — Только что опять разбиралась с нашими новичками. Хлебом не корми, дай только позадирать ровесников со Слизерина. Как тут проповедовать дружбу между факультетами, если эта дурацкая война начинается прямо с первых курсов?

— Не волнуйша ты... — пробухтел Рон с набитым ртом. — Офталось-то одик нам вшего промучися!

Гермиона только закатила глаза. А Гарри, сидевший рядом, пожал плечами и продолжил рассматривать расписание, отмечая, что оно не сильно-то отличалось от шестого курса. Окон было довольно много, но по опыту прошлых лет он знал, что расслабляться не стоит, учителя найдут, чем занять их в свободное от уроков время.

Раздался звук от хлопанья крыльев: пришла почта. То тут, то там приземлялись совы с письмами и посылками от родителей.

К Гермионе, как обычно, прилетела сипуха с выпуском «Ежедневного пророка», в который она тут же уткнулась. Гарри подавил в себе какое-то неясное чувство тоски и боли, зная, что для него письма теперь некому приносить.

— О, мамуля прислала нам посылку, — сказала Джинни Рону, отвязывая небольшой пакет от ноги Стрелки. — Ты опять забыл дома запасные носки... Может, тебе их к ногам стоит заклятием вечно приклеивания приделать?

— Подумаешь, носки! — фыркнул тот, поглощая тосты. — Велика важность.

— А вот этим товарищам запасные носки сейчас точно не помешали бы! — заметила Гермиона, со вздохом показывая на мокрых слизеринцев, ввалившихся в Большой зал.

— Кто это их так? — давясь от смеха, спросил Рон.

— Думаю, у них об этом лучше не спрашивать. — заметил Гарри, провожая взглядом Виноградову и Паркинсон, которые были ещё и в какой-то зелёной слизи с жаждой убийства на лице.

К Джинни подошла меланхоличная, как, впрочем, и всегда, Полумна.

— Луна, — обратилась к ней Гермиона, — ты, случайно, не знаешь, почему слизеринцы выглядят так, будто добирались сюда через канализацию?

Полумна перевела свой чуть подёрнутый пеленой взгляд на старосту и сказала:

— Говорят, это Пивз безобразничает, хотя по мне, так это всё мозгошмыги, точно вам говорю.

— Да, Пивза-то мы и не учли... — задумчиво протянула Джинни. — Пойди, найди на него управу...

— И профессора Слизнорта нет на месте, как назло, — посетовала Гермиона, разглядывая преподавательский стол, где сидели только профессор Синистра и профессор Вектор, затем решительно поднялась со своего места. — Надо сказать профессору МакГонагалл. Это же безобразие какое-то!

— Успокойся, Гермиона, — миролюбиво возразил ей Рон, пытаясь перекрыть гомон хохочущей публики вокруг, которая тоже заметила несчастных жителей подземелий.

— И ты пойдёшь со мной, Рональд Уизли! — прошипела девушка. — Давай, отрывай свой зад от скамьи!

С такой воинственной Гермионой спорить было опасно, и Рон, похоже, тоже так подумал, потому что через пару минут они вдвоём скрылись в направлении директорского кабинета.

Перед Гарри вдруг приземлилась школьная сова с привязанным к лапке пергаментом. Парень развернул бумагу и увидел знакомый, неразборчивый почерк Хагрида.

Лесничий приглашал друзей к себе на чай и просил написать, когда у них будет свободное время.

Гарри одолжил перо у сидящего неподалёку третьекурсника и на обратной стороне пергамента нацарапал:

«Привет, Хагрид. Придём к тебе после четырёх. Гарри.»

— Гарри, нам пора на урок, — позвала его Джинни, пока он привязывал свой ответ. — Рон с Гермионой и без нас разберутся.

Парень кивнул и, заскочив в башню за своими сумками с учебниками, они направились к кабинету, в котором у них из года в год проходила защита от Тёмных искусств.

Преодолев несколько пролётов с движущимися лестницами и коридор с кучей любопытных учеников, ребята добрались-таки до двери, где уже столпилось огромное количество народа.

— Ого, из-за того, что слились два курса в этом году, на защите прям аншлаг! — хмыкнула Джинни. — Что ж они нас на группы-то не поделили? Места всем хоть хватит?

— Это ещё слизеринцев нет. — заметил Гарри.

— Тут они. — недовольно пробурчал подошедший сзади Рон. Гермиона шла чуть поодаль, немного резко отвечая на недовольные реплики Паркинсон.

— Ученики тут не причём... — послышался отрывок из разговора. — А с Пивзом уже разбираются.

— Ты думаешь, дело только в Пивзе, поганая грязнокровка?! — взвизгнула Пэнси. — Да на нас даже первокурсники нападают!

Гарри и Рон двинулись было вмешаться в разговор, но Гермиона покачала головой. Развернувшись к Паркинсон, она холодно парировала:

— Вы и сами, как я погляжу, следить за языком не считаете нужным.

— А ты возомнила о себе Бог весть что, раз на должность главной старосты назначили, что ли? Безродная магла... — Паркинсон замолчала на полуслове.

Гарри не поверил своим глазам, когда увидел, как Гермиона прячет палочку в складках мантии.

— Я достаточно выслушала. — мягко проговорила она.

Паркинсон таращилась на Гермиону, хватая ртом воздух, как вытащенная из воды рыба.

— Что у нас здесь происходит? — спросил подошедший к классу профессор Шелдон.

— Всё отлично, профессор. — отозвалась Гермиона.

— Тогда заходите. — сказал мужчина, открывая дверь для учеников.

Толпа шумно ввалилась внутрь, то и дело посматривая на притихших слизеринцев. Гарри молча позавидовал железной выдержке подруги.

Кабинет защиты от Тёмных искусств изменился. Помещение значительно расширили и добавили новые парты, которые стояли теперь полукругом по отношению к преподавательской кафедре. Картины жутких пыток, висевшие тут при Снейпе и, скорее всего, при Кэрроу тоже убрали. Но с плотно задёрнутыми гардинами на окнах класс всё равно выглядел подавляюще мрачным.

Гарри и Рон заняли одну из последних парт, рядом с ними расположились и Гермиона с Джинни.

Профессор Шелдон дождался, пока все ученики рассядутся по своим местам и начал свою речь.

— Как вы уже все знаете, меня зовут Уильям Шелдон, — представился он, — и я буду вести у вас защиту от Тёмных искусств.

Профессор располагающе улыбнулся и продолжил:

— Ранее я преподавал в мракоборческом центре при Министерстве Магии, но, когда мне предложили оставить свою должность для работы в Хогвартсе, согласился без раздумий. Полагаю, основные защитные принципы вы знаете?

— Постоянная бдительность? — хмыкнул Рон. По классу пробежал смешок, и даже профессор Шелдон засмеялся.

— Узнаю поколение Грозного Глаза, — заметил он. — Бдительность, конечно, хорошо, но не только. Итак, кто же даст мне правильный ответ? Мисс...

— Грейнджер, сэр, — поднялась со своего места Гермиона. — Основные принципы в защите — внимание, понимание и предотвращение.

— Отлично, мисс Грейнджер! Пять очков Гриффиндору! — щёлкнул пальцами Шелдон и развернулся к доске, чтобы продублировать сказанное в виде схемы. — Внимание — важная часть нашей науки. У тёмной магии много признаков, по которой её можно опознать, к примеру, некоторые темномагические заклинания эндо— или экзотермичны. Многие обладают специфическими аурами, вспышками или звуковыми эффектами.

Профессор записал все эти признаки под словом «Внимание».

— Далее идёт «Понимание». Думаю, со мной согласятся все, но мозг в бою должен соображать, как часы, со стопроцентной отдачей, иначе просто не выжить. Лишь оценив первичные внешние признаки, мы можем классифицировать проклятие и принять решение о том, как лучше его отразить или блокировать.

Снова скрип мела.

— И последнее — это предотвращение. Тёмная магия опасна, и наша задача не дать ей вырваться, развернуться в полную силу. Многие темномагические заклинания, вроде всем известного «Авада Кедавра», просто невозможно отразить, такова уж его специфика. Поэтому, чтобы выжить, нужно быть максимально собранным и готовым к атаке в любой момент.

— Сэр! — обратился с места Гарри, чем тут же привлёк к себе внимание всего класса. — Боюсь, что в настоящем бою времени что-то высчитывать и планировать уже не будет.

— Мистер Поттер, — проговорил Шелдон и выразительно посмотрел на него, — а вы уверены, что не путаете защиту с нападением? Без чёткой тактики ведения боя в схватке делать нечего, вы уж мне поверьте. Наверняка вы и сами на Волан-де-Морта не с молитвой вышли, а с тузом в рукаве, не так ли?

Класс дружно вздрогнул при упоминании Реддла, Гарри же лишь отвёл взгляд. Шелдон хмыкнул и продолжил:

А кто назовёт мне атакующие принципы защиты от Тёмных искусств? И снова мисс Грейнджер...

— Основные атакующие принципы — это уверенность, неожиданность и непредсказуемость.

— И снова верно! Ещё пять баллов Гриффиндору! — довольно заключил профессор. — Защита от Тёмных искусств даже в своём атакующем проявлении не приемлет тёмной магии, а это значительно урезает её мощь и возможности. Практически все светлые заклинания имеют свои блоки, контрзаклятия или отражаются щитовыми чарами. Поэтому здесь очень важна непоколебимая решимость и уверенность в себе, ведь от них будет зависеть сила вашей магии. Элемент неожиданности даст вам возможность сделать первый ход, а непредсказуемость позволит застигнуть противника врасплох.

Он вновь продублировал всё сказанное на доске.

— Невербальные заклинания очень хороши как для атакующих, так и для защитных принципов, но они требуют большой концентрации внимания и силы воли. На шестом курсе вы уже начали их практиковать, но по определённым причинам, всем нам хорошо известным, лучше начать с их повторения. На этом уроке я хочу увидеть от вас как минимум уверенное владение простейшими атакующими и щитовыми чарами. Подойдите все ко мне.

Ученики с шумом и гвалтом покинули свои парты, которые по взмаху палочки профессора придвинулись к стенам, освобождая место в центре.

— Представьте, что мы с вами сейчас в дуэльном клубе, — азартно заговорил Шелдон. — У вас есть возможность выиграть и получить приз. Разбейтесь на пары, после чего мы проведём несколько поединков, по результатам которых выявим победителя.

Гарри почувствовал, как у него вспотели ладони. Поединки — это, конечно, здорово, но вот с невербальными заклинаниями он всегда был не в ладах. С другой стороны, мысль о проигрыше казалась неприемлемой.

— Готовы? — гаркнул профессор, пытаясь перекрыть возобновившийся гомон. Рон дёрнул Гарри за рукав, и лукаво улыбнулся. Только вот сам Гарри не разделял его оптимизма. — Тогда начнём! Кто хочет попробовать силы первым?

В центр вышли Джинни и Гермиона.

— Дамы, — галантно поклонился им Шелдон, — правила просты, все заклинания используются невербально, поединок длится до первого попадания. Разрешаются к использованию только простенькие заклинания нападения, соответствующие блоки и щитовые чары. Итак, начнём!

Гермиона и Джинни поднесли палочки к лицу в приветственном жесте и встали в стойку.

Гермиона атаковала первой: по зелёному цвету луча можно было предположить, что это таранталлегра, которую Джинни блокировала довольно сильным щитом. Однако Гермиона не отступила и следом полетело ещё два луча: красный, скорее всего «Остолбеней», и ярко-голубой... Если первое отскочило от щита, то второе его пробило, и Джинни неловко замерла на месте.

— Замечательно мисс Грейнджер, ещё десять баллов Гриффиндору. Спасибо и вам, мисс...

— Уизли. — слабо ответила та, когда Гермиона сняла с неё чары помех.

— Отличный бой! Следующие!

Одна за другой на импровизированный «помост» выходили пары учеников, но по общему впечатлению поединок между Джинни и Гермионой пока что был самым зрелищным. У многих возникли проблемы с невербальным произнесением заклинаний, кто-то и вовсе не умел этого делать. Когда очередь дошла до Гарри с Роном, первый чувствовал себя как агнец на заклании.

— Мистер Поттер и мистер Уизли, верно? Замечательно! Наслышан о ваших навыках в области защиты, мистер Поттер, но также до меня доходили слухи, что в невербальных заклятиях вы слабоваты, вот сейчас и увидим. Начинайте!

Гарри и Рон традиционно поприветствовали друг друга перед боем и встали в стойку. Рон резко размахнулся, и из его палочки вырвался красный луч. Гарри вспомнил об ошибке Джинни: щит защищает, но отнимает время. Так что лучшим решением было увернуться и сразу сделать свой ход.

«Петрификус Тоталус!» — мысленно выкрикнул он, но Рон успел поставить щит и заклинание, которое и без того вышло не очень мощным, срикошетило в сторону.

Пока Гарри собирался с мыслями Рон уже пальнул в него голубым лучом, от которого вновь пришлось увернуться, припав почти к самому полу.

«Чёрт! — выругался он про себя. — Экспеллиармус!»

Сказать по правде, это был крик отчаяния, поэтому Гарри совсем не ждал, что ему по лбу ударит палочка Рона, вырвавшаяся у того из руки.

Рядом раздался смех Шелдона.

— Как я мог забыть про коронный экспеллиармус Поттера!

Вместе с ним засмеялось ещё несколько человек. Гарри поднялся с колен, обводя аудиторию мрачным взглядом.

— Ну-ну, не сердитесь. Надо признать, этим заклинанием вы действительно владеете в совершенстве, пробили такой мощный щит. Раньше я думал, что только «Авада Кедавра» способна на такое. Десять баллов Гриффиндору!

— Круто, Гарри! — хлопнул его по плечу Дин, который чуть раньше выиграл у Симуса.

— Да, — разочарованно протянул Рон, — а я уж было решил, что победа у меня в кармане.

— Кстати говоря, мистер Поттер сейчас наглядно продемонстрировал нам сразу несколько принципов, как оборонительных, так и атакующих, — профессор лукаво улыбнулся. — Всё-таки слухи о вас не врут.

Он сделал паузу, а затем продолжил:

Мистер Поттер не просто наслаждался красивым зрелищем, как многие из вас, а сделал кое-какие важные выводы и придумал свою тактику. Например, он практически сразу понял, что щит замедляет движения и отнимает драгоценное время на создание ответного заклинания, поэтому предпочитал уворачиваться. Что же касается нападения, не могу сказать, что экспеллиармус был так уж непредсказуем, но уверенность в этом заклинании и неожиданность применения сделали своё дело. Действительно зрелищный и грамотный поединок. Поздравляю.

От такой похвалы Гарри почувствовал, что неудержимо краснеет. Вроде как всё вышло совершенно случайно, а вроде и действительно получился продуманный бой.

Гермиона вытащила пергамент и принялась кропотливо записывать все комментарии Шелдона: видимо, уже планировала свою стратегию.

Тем временем в центр вышла ещё одна пара, которая привлекла к себе внимания не меньше, чем сам Гарри. Это были Малфой и Виноградова. Они встали друг напротив друга, но занимать боевые позиции не спешили, дожидаясь сигнала профессора.

Малфой довольно заметно волновался, то и дело перекладывая палочку из одной руки в другую. Это была та самая палочка из боярышника, которую Гарри отобрал у него во время своего вынужденного пребывания в Малфой-мэноре. Он вернул эту вещь хозяину почти сразу после того, как починил свою, и, как ни странно, слизеринец забрал её без вопросов. Вряд ли, конечно, он был привязан к своей палочке, гораздо более вероятным было то, что другая в ближайшее время парню не светила. Олливандер, только вернувшийся к своему делу, не спешил обслуживать пусть бывших, но Пожирателей Смерти.

Виноградова же, напротив, была предельно спокойна и собрана. Когда прозвучала команда приготовиться к бою, она тут же встала в стойку. Девушка отвела руку назад, словно собиралась бросить свою палочку в Малфоя, как кинжал. Со стороны это выглядело, мягко говоря, смешно, но Гарри было не до смеха. Он узнал эту стойку, и судя по вздохам Рона и Гермионы, они тоже узнали.

— Да она же как две капли воды сейчас на Долохова похожа, он так же дрался! — раздался свистящий шёпот Рона, где-то рядом с ухом. — Тёмной магией собралась Малфоя приложить? Я-то не против, но, боюсь, остальные не поймут.

Жалкая попытка друга пошутить осталась без внимания. Гарри сейчас думал абсолютно о другом. Долохов был темноволосым и темноглазым мужчиной, судя по фамилии, славянского происхождения. Что, если дочь графа не за Волан-де-Мортом последовала в Англию? Конечно, родственные связи могли быть здесь совершенно не причём, но и оставлять этот факт без внимания Гарри не собирался. От таких ошеломляющих догадок его отвлекло начало поединка.

Виноградова сделала быстрый выпад, ускоряя заклинание поворотом руки, после чего резко ушла влево и голубая вспышка заклинания Малфоя прошла мимо. Впрочем, её красноватый луч тоже не достиг цели: слизеринец, видимо, не до конца растерял свою спортивную подготовку, молниеносно пригнувшись к полу, как Гарри.

Череда быстрых вспышек говорила о том, что невербальными заклинаниями Малфой владеет в совершенстве и использует их практически не задумываясь. Наверное, это и положило бы конец поединку, но Виноградова смогла в последний момент заблокировать всю очередь одним щитом.

«Слабоват, Малфой, — хмыкнул про себя Гарри. — Пробивной силы никакой. Нет стремления к победе».

Тем временем девушка изловчилась и выпалила оглушающим заклинанием в пол, причём совершенно направленно. Сначала Гарри не понял, что она делает, но как только заклинание отскочило под нужным углом и, ловко обогнув щит Малфоя, поразило того в живот, даже мысленно ей зааплодировал. Вот воистину образец стратегии. Не могла одолеть его в лоб и использовала брешь между полом и щитом.

— Великолепно, мисс Виноградова! — воскликнул Шелдон. — Чувствуется совсем иной подход к делу! Десять баллов Слизерину, и ещё пять за самый зрелищный поединок, который я сегодня видел.

Девушка с улыбкой поклонилась и, направив палочку на жениха, так же невербально сняла своё заклинание.

— От выражения лица Малфоя у меня сейчас завтрак в желудке скиснет, — скривился Рон, сдерживая рвущийся наружу смех. — Как она его!

Гарри восторга Рона не разделял. Если ему выпадет сразиться со слизеринкой, то придётся ещё и от рикошета уклоняться. Этот факт значительно всё усложнял. По сути, он предпочёл бы себе в противники Гермиону. Она была достаточно опасной в качестве противника, но в бою излишней изобретательностью не страдала.

К тому времени, как прошёл первый этап дуэлей, раздался звон колокола, возвестивший о конце урока.

— Второй этап проведём на сдвоенном занятии в следующий вторник! — громко сказал Шелдон, пытаясь перекричать гомон учеников. — В качестве домашнего задания прочитаете первую главу в учебнике, посвященную стратегическим расчётам боя, жду от вас, ко всему прочему эссе на два с половиной фута, в котором вы предельно подробно опишете свой бой и выделите все преимущества и недостатки тактики. Все свободны!

Негромко переговариваясь между собой, ученики покинули кабинет защиты от Тёмных искусств.

— У нас сейчас свободный урок, — довольно протянул Рон, — а задание по защите может и до завтра подождать, красота-а-а-а...

— На твоём месте, Рональд, я не откладывала бы это дело в долгий ящик, — строго возразила Гермиона, перехватывая поудобнее свою тяжеленную сумку. — Завтра у нас к заданиям, помимо сегодняшних заклинаний, прибавятся ещё трансфигурация и зелья. И не смотри на меня так, всё будешь делать самостоятельно!

Девушка выразительно фыркнула и направилась на урок по древним рунам.

— Мне тоже надо на руны, — понурилась Джинни и бросилась догонять Гермиону.

— А мы чем займёмся? — глядя ей вслед, спросил Рон.

— Думаю, лучше последовать совету Гермионы и приняться за эссе, — ответил ему Гарри. — Нет никакого желания начинать первую же учебную неделю с хвостов. Кстати, совсем забыл сказать, нас же Хагрид к себе пригласил, я пообещал, что мы заглянем к нему после четырёх.

Рон кивнул и поспешил вскочить на только что подъехавшую лестницу, пока она не начала менять направление.

Слава богу, народу в гостиной Гриффиндора почти не было. У Гарри зародилось смутное подозрение, что седьмому курсу специально сделали «дыры» в расписании в то время, когда у всех остальных идут занятия. Впрочем, жаловаться он и не думал. От всеобщего внимания уже начало тошнить, и даже небольшая передышка казалась настоящим Божьим даром.

Гарри открыл книгу по защите и углубился в чтение главы. Конечно, он уже несколько раз прочёл весь учебник ещё в «Норе», но не особенно углублялся в смысл параграфов. Больше Гарри тогда интересовали новые заклинания. Теперь же стоило уделить значению написанного больше внимания.

Задание по защите оказалось не таким уж сложным и больше походило на разбор полётов. Гарри подробно расписал, где и какие ошибки он допустил, вдобавок ко всему разработав тактику для следующего боя. Он как раз заканчивал свою работу, когда в гостиную зашли Гермиона и Джинни.

— Мы начали изучать новую систему рун! — с восторгом сообщила Гермиона, едва показалась на пороге. — Безумно интересно!

— Считай, что мы тебе поверили и даже разделили энтузиазм, — уныло промычал Рон, у которого с эссе пока не ладилось. Он то и дело сверялся с работой Гарри, пытаясь проанализировать свою оборону.

— Потом допишешь, Рон, — ткнула брата под бок Джинни, из-за чего перо соскочило, прочертив на пергаменте жирную линию, — на травологию опоздаем.

— Ты как тролль, сестрёнка, — укоризненно ответил тот и отодвинул от себя пергамент, пока на него что-нибудь не опрокинули.

Теплицы были восстановлены не до конца, поэтому семикурсники временно занимались в пятой. Растения здесь были не такими опасными, как в положенной восьмой, зато широко использовались в медицине и зельеварении.

Профессор Стебль очень радушно поприветствовала учеников, посвятив весь урок рассказу о предстоящих экзаменах.

* * *

— Наконец-то обед, — сказал Рон, когда они возвращались привычной тропинкой в замок после звона колокола.

Гарри только хмыкнул, занятый разглядыванием окрестностей. Накануне вечером сумрак не позволил ему как следует рассмотреть замок, который местами ещё выглядел потрёпанным. То тут, то там виднелись частичные разрушения наружной стены. А в некоторых башнях были повреждены целые сектора.

На улице было пасмурно и довольно прохладно, поэтому друзья поплотнее закутались в свои мантии и поспешили в замок.

Большой зал встретил их немного удушливым теплом и непрекращающимся гомоном.

Друзья уселись за стол, и Гарри рассказал Гермионе с Джинни о визите к Хагриду.

— Кажется, я знаю, о чём он хочет с нами поговорить, — задумчиво протянула Гермиона. — Нас поутру профессор МакГонагалл уже просветила.

— Да? И в чём же дело? — спросил Гарри, выразительно глядя на жующего Рона. — Мог бы и рассказать.

— Я жабыл... — промычал тот.

— В общем, после битвы защита замка значительно ослабла, — продолжила Гермиона, — и, похоже, на территорию начали проникать посторонние. Неоднократно...

— Посторонние? — пискнула Джинни. — И как же тогда школу открыли-то?

— Долгое время всё было нормально, — пожала плечами Гермиона. — Заметили неладное всего пару недель назад. Пока не совсем понятно, кто и зачем это делает, поэтому все старосты и преподаватели будут постоянно патрулировать коридоры.

— МакГонагалл считает, что это искатели реликвий, — добавил Рон, неохотно отрываясь от процесса поглощения пищи. — Кто знает, что могли здесь прятать и хранить столько лет. Помнишь небольшие провалы снаружи?

Гарри кивнул.

— Так вот, их постоянно заделывают, но поутру появляются новые. И никто ничего не слышит и не видит. Уж и патрули туда ставили, и постоянную охрану, только весь замок по периметру ведь не оцепишь. Пока разрушения только снаружи, вот и назначили патрули, чтобы они внутрь не пробрались. Прощай, мой здоровый сон...

— Я бы хотел помочь, — вызвался Гарри, — плюс, у нас ведь есть карта.

— Ночные визиты происходят каждый раз в разное время. Не уследишь, — покачала головой Джинни. — Но мысль вступить в патруль мне нравится, я бы тоже хотела присоединиться.

— Я поговорю с профессором МакГонагалл, — кивнула Гермиона и, вспомнив про свою пустую тарелку, принялась накладывать туда пирог с почками.

После обеда у Гарри, Рона и Джинни был свободный час, а Гермиону ждала нумерология. Впрочем, до урока девушка ещё рассчитывала нанести визит в директорский кабинет.

Гарри и Рон решили оставить задание по травологии: описание и применение в зельеварении Калган-травы, на завтрашнее утро и принялись играть в шахматы под бойкие комментарии Джинни.

На заклинания к профессору Флитвику людей опять же собралось немало. Когда друзья подошли к кабинету, уже прозвенел колокол, и они чуть не опоздали к началу.

— Вот вечно ты, Рон, до последнего возишься! — возмущалась Гермиона.

— Ну конечно, — язвительно отозвался тот, — это ведь мне срочно в библиотеке поселиться понадобилось!

— Мне нужен был один учебник!

— Да они тебе нужны постоянно! Гермиона Грейнджер и гора книг! — кривлялся Рон, вызывая смех у Гарри и Джинни.

— Успокаиваемся, — пропищал прошедший в класс следом за друзьями Флитвик. Поскольку все «хорошие» места уже были заняты, то всем четверым пришлось занять первые парты.

— Итак, очень рад видеть вас всех в добром здравии на своём уроке, — продолжил профессор, вставая, как обычно, на подставочку. — В этом году вам предстоит сдавать ЖАБА, поэтому я сразу хотел бы приступить к изучению нового материала. Первую половину семестра мы с вами посвятим изучению протеевых чар.

— Ну вот, — шепнул Гарри Рону, — похоже, Гермионе придётся скучать на уроках.

— Зато нам не придётся, — мрачно ответил друг. — Ты просто представь себе, что это за чары, если мы аж до октября будем с ними сидеть!

— Эти чары имеют сложную многоэтапную структуру. — влезла в их разговор сидящая рядом Гермиона.

Рон помрачнел ещё сильнее.

— В основе протеевых чар лежит целая магическая сеть, объединяющая в единое целое два и более предметов, — продолжал вещать Флитвик. — К общему заклинанию добавляется индивидуальная формула, которая помогает задать параметры этой связи. На этом занятии мы с вами попробуем разобрать теорию основной части.

Весь класс зашелестел страницами, открывая нужный параграф в учебнике.

В целом все полтора часа они конспектировали лекцию Флитвика и зарисовывали различные схемы.

После звона на перерыв Гарри уже чувствовал себя выжатым, как лимон.

— Задал-то сколько, — стонал Рон, — всю библиотеку придётся перерыть.

— Заодно узнаешь, где она находится, — с иронией в голосе проговорила Гермиона.

— Ну ты могла бы и помочь по старой дружбе, — заискивающе улыбнулся парень. — Мы вот защиту сами сделали.

— О, это, бесспорно, величайшее достижение, — расхохоталась Джинни.

— Ладно уж, бездельники, помогу вам по доброте душевной, — смягчилась Гермиона, — хотя сейчас всё равно к Хагриду пойдём.

— Точно, — взглянул на часы Гарри, — почти опаздываем.

Пока они все вместе шли по коридору в направлении своей гостиной, чтобы оставить там сумки с учебниками и захватить тёплые мантии, их окликнуло по меньшей мере человек десять. Поэтому не было ничего удивительного в том, что ребята как можно быстрее постарались покинуть людные пролёты.

— Честное слово, — бухтел Гарри, отбившись от стайки девчушек, просивших автограф, — я скоро в мантии-невидимке начну по школе ходить.

— Повезло тебе с мантией, — завистливо проговорила Гермиона, — мне вот в библиотеке совсем житья не дают. Мадам Пинс пригрозила выгнать меня, если восторженные поклонники снова снесут книжную полку.

— Какие ещё поклонники? — ревниво вспыхнул Рон.

— Те самые, которые никак не могли понять, почему полка вдруг решила на них рухнуть.

— Цель оправдывает средства? — хихикнула Джинни.

— Ещё как, не поверишь, даже грохот упавшей полки не заглушил устроенного ими гвалта.

Они как раз подошли к холлу, где, всё также загадочно поблёскивая, стояло зеркало «Истины». Гарри слегка поёжился, вспомнив, как оно отразило истинную сущность Малфоя. Наверняка зеркало здесь поставили из-за тех неизвестных, разбиравших стены замка по ночам. Гарри было очень интересно, заблокированы ли теперь потайные выходы из замка, которые нарушители могли использовать в качестве обходного пути. Он решил обязательно спросить обо всём МакГонагалл. Кстати...

— А что сказала МакГонагалл по поводу нашего с Джинни желания помочь в патрулировании? — спросил он у Гермионы.

— Да, совсем забыла вам передать, — спохватилась девушка. — Можете помогать, но в паре со старостой. Так что вечером будем распределяться. Ученики патрулируют до часа ночи, позже только преподаватели.

— Отлично! — победно ударила в воздух Джинни. — Будем легально бродить по школе после отбоя!

— Мне бы твой энтузиазм... — устало проворчал Рон.

Когда они вышли на улицу, то задержались на некоторое время, рассматривая места разрушений. Гарри пришло в голову, что, если эти неизвестные что-то ищут, то вряд ли они будут делать это в одном и том же месте дважды.

— Гермиона, — позвал он идущую впереди девушку, — а ты можешь, когда мы вернёмся в замок, хотя бы примерно показать на карте, куда эти копатели пока не добрались?

— Думаю, смогу, — задумчиво проговорила девушка, улавливая, к чему клонит друг, — но наружу мы выходить не будем! Если наши догадки подтвердятся, то лучше объяснить всё учителям.

— Неплохо было бы и у Хагрида спросить, что к чему, — добавил Рон, — он-то снаружи патруль ведёт и должен знать больше.

Гарри согласился с ним, конечно, сразу лесничий не сдастся, но разболтать его можно.

Когда хижина Хагрида показалась в зоне видимости, выяснилось, что полувеликан уже стоит и ждёт их на пороге. Друг широко улыбался и махал ребятам своей здоровенной ручищей. Сам полувеликан нисколько не изменился, всё та же косматая борода и волосы, те же глаза-жуки, ласково смотрящие на ребят из под густых бровей.

Гарри вспомнил, что на шестом курсе этот домик почти полностью сгорел во время побега Пожирателей Смерти, однако сейчас всё выглядело почти так же как и всегда, за исключением, может, свежей краски на стенах и новой черепицы.

— Здорово, — пробасил Хагрид, когда компания подошла ближе, — как же я того, соскучился по вам по всем... И Джинни с вами.

— Привет, Хагрид! — хором воскликнули ребята и бросились его обнимать.

— Ну что вы, что вы, — растроганно бормотал лесник, — пойдём внутрь, чего мёрзнуть. У меня и... чай готов как раз.

Гарри тихонько усмехнулся, припоминая все Хагридовы чаепития. Каменные кексы и деревянные печенья.

Стоило только двери открыться, как к ребятам бросился ещё один соскучившийся житель хижины.

— Клык! — недовольно завопил Рон. — Прекрати меня слюнявить!

— Он, ишь, тоже скучал, — с улыбкой сказал Хагрид, пропуская друзей в свою комнатушку.

— Как тут прикольно! — воскликнула Джинни. Гарри вспомнил, что она ведь и не была, наверное, тут ни разу, ведь до этого года у девушки была своя компания.

— Ну садитесь, располагайтесь, сейчас я всё приготовлю. — сказал лесник и скрылся в кладовке.

Обстановка внутри тоже осталась прежней, за исключением нескольких деталей. Стол теперь находился ближе к окну, оставляя больше места для подхода к камину. Поубавилось количество всяких шкурок и сушёных трав на стенах, вероятно, основные запасы пострадали при пожаре.

— Вот и я, — прогудел Хагрид, возвращаясь из кладовки с четырьмя небольшими чашками и дымящимся заварочным чайничком. К слову его собственная кружка-ведёрко уже стояла на столе. — У меня ещё как их булочки есть, сейчас принесу.

— Булочки... — чуть слышно простонал Рон и крикнул полувеликану в спину. — Хагрид лучше не надо, мы ещё не успели проголодаться с обеда!

Друзья тут же поддержали это высказывание дружными кивками.

— А... Ну тогда ладно. — сказал лесник и вернулся к столу, чтобы разлить по чашкам чай.

— Как у тебя дела, Хагрид? — начал разговор Гарри. — Мы тебя столько времени не видели.

— А? Я? А что со мной станется? Живу себе потихоньку, никого не трогаю. В лесу стало безопаснее: кентавры не шалят более, видать, новую власть лояльную почуяли.

Гарри подумал, что кроме кентавров в лесу живут ещё «чудные» паучки размером с автомобиль и ещё бог знает, какая мерзость, но вслух об этом говорить не стал, щадя слабую психику Рона.

— Ну, замку теперь бояться совсем нечего, — невинно сказала Джинни. — Только вот отстроить до конца никак не могут.

— Да подишь ты отстрой, когда каждую ночь его заново ломают... — проговорился Хагрид и тут же закрыл рот рукой, с укоризной глядя на девушку.

— Говори уже, Хагрид, — усмехнулся Гарри, — мы, в общем-то, немного в курсе, но хотелось бы и твоё мнение по этому поводу узнать.

— Моё мнение... — эхом отозвался лесничий. — Не слушает никто моё мнение. Говорил я уже директору МакГонагалл, что не из леса это проникают, а она мне, мол, откуда тогда, если ворота под охраной мракоборцев?

— Хочешь сказать, это из замка кто-то? — нахмурилась Гермиона, что-то прикидывая в уме. — Но как такое возможно? Коридоры под постоянным наблюдением, профессор МакГонагалл лично сегодня нам это сказала...

— Не имею понятия, Гермиона, — махнул ручищей Хагрид. — Я что только не делал, чтоб, понимаешь, поганцев изловить. И периметр патрулировал и в одном месте караулил: всё бестолку, но не призраки же они...

Рон сидевший, рядом мрачно хмыкнул, а Гарри подумал, что с сегодняшнего вечера они могут попытаться это узнать.

Неделя с начала учебного года пролетела незаметно.

Гарри стоял на небольшой площадке Южной башни, глядя на утопавшее в тумане Чёрное озеро. С утра было довольно прохладно, и резкие порывы ветра заставляли парня плотнее кутаться в свою мантию.

Этой ночью ему снова снились кошмары... Гарри уже и не надеялся, что прошлое оставит его в покое, но бессонные ночи вкупе с дежурствами по замку совершенно изматывали и без того уставший организм. Хотя необходимость в ночных обходах обещала вскоре отпасть.

Гарри вспомнил, как неделю назад, полный энтузиазма, всю ночь просидел за картой в надежде поймать загадочных преступников. Но ни в тот день, ни на следующий, ничего так и не произошло. Словно приезд учеников спугнул злоумышленников, и они, решив не тратить свои силы и время на эту затею, занялись своими чёрными делами где-то в другом месте.

С одной стороны, всё было отлично. Никакой угрозы для замка больше не существовало, а после собственную защиту школы поднимут на такой уровень, что посторонние сюда даже близко не подойдут. Но одна мысль никак не давала Гарри покоя. Слишком быстро и просто всё закончилось. Нашли, что искали или затаились?

Очередной порыв ветра принёс с озера запах свежести и водорослей. Разгорающийся рассвет постепенно отвоёвывал у сумрака всё большую и большую территорию, раскрашивая небо в нежный золотисто-лиловый цвет. Маленькие барашки-облачка неторопливо скользили в сторону горизонта, предвещая ясную и солнечную погоду. После почти недели непрекращающихся дождей сегодняшний день обещал стать самым тёплым и погожим. Вот если бы ещё не занятия почти до самого вечера…

Тихий шорох крыльев отвлёк Гарри от любования окрестностями. Уже знакомая ему рыжая сипуха плавно опустилась на перила, демонстрируя привязанное к лапке письмо. Похоже, Кингсли всё-таки нашёл время, чтобы ответить на просьбу перекрыть дорогу творению Скитер. Впрочем, Гарри что-то сильно сомневался в положительном исходе дела. Как оказалось, не напрасно.

Здравствуй, Гарри.

Прости, что не смог ответить тебе раньше, в последнее время появилось немало срочных дел. Я прекрасно понимаю, что заставило тебя обратиться ко мне, и вынужден разочаровать своим ответом. Я уже пытался и сейчас, и ранее помешать мисс Скитер выпускать свои произведения, но с редакцией «Пророка» она больше не работает. Похоже, нашла себе зарубежного спонсора. Поскольку её работы не противоречат принятым нормам и законам в отношении книгопечатания и средств массовой информации, а также не претендуют на полную достоверность, мы не можем запретить или помешать изданию. Мне действительно очень жаль, что ничем не могу помочь.

Надеюсь, у тебя всё хорошо в школе.

Кингсли.

Гарри со злостью саданул по перилам, чувствуя, как злость и горечь буквально переполняют его через край. Сова испуганно вздрогнула и сорвалась с места, растворяясь в голубизне сентябрьского неба, но он едва ли обратил на неё хоть какое-то внимание.

Не противоречат правилам? Не претендуют на достоверность? Ну да, только печати, — а ля факты проверены Министерством Магии, — на её книгах и не хватает.

Кому какое дело до достоверности? Подумаешь, сплетни и бредни!

От мрачных размышлений Гарри отвлёк звон колокола. Похоже, на завтрак он уже опоздал, и ему следовало поторопиться, дабы избежать наказания от профессора Фултон.

Гарри быстро прошёл по небольшому коридору, сопровождаемый шепотками картин и нырнул в небольшой альков, за которым скрывался потайной ход к башне Гриффиндора. Он чисто случайно обнаружил этот путь на карте, когда занимался отслеживанием преступников.

— Гарри! — раздался голос Рона, стоило ему только отодвинуть гобелен, скрывавший проход с другого конца. — Где тебя, Мерлин побери, носило?

Рон как раз выходил из-за портрета Полной дамы, неся в руках две сумки с книгами.

— Гермиона и Джинни уже убежали, а если мы не поторопимся, то будем как Виноградова неделю отрабатывать за опоздание!

— Извини, — немного вяло отозвался Гарри, забирая свою сумку, — хотел немного развеяться и не рассчитал время.

— Ты стонал ночью, — брякнул Рон и тут же отвёл взгляд, — так что мне можешь не рассказывать... Кстати, слыхал новость? Кингсли утвердили на должности министра.

Гарри только пожал плечами, а про себя злобно подумал: «Ну это дело, безусловно, первостепенной важности, министр!»

Они подбежали к двери как раз, когда профессор Фултон собиралась закрыть дверь.

— О, ну неужели и вы решили почтить нас своим присутствием? — язвительно отозвалась она, когда заметила запыхавшихся друзей. — Минус десять баллов Гриффиндору! На мой предмет не опаздывают, мистер Поттер и мистер Уизли, даже герои войны. Марш на свои места!

— Карга! — в сердцах шепнул Рон, не отрывая от Фултон ненавидящего взгляда. — С таким характером так и останется мисс на всю жизнь!

— Шшшш! — поперхнулся Гарри. — Жить надоело? Сейчас она нас на сотню оштрафует с отработками, так что прекращай упражняться в язвительности.

— На нашем сегодняшнем занятии, — начала Фултон, — мы продолжим изучение заклинания частичной трансфигурации конечностей. Предыдущие уроки показали, что большинство из вас так и не смогло продемонстрировать мне хоть какой-то годный результат. Частичная трансфигурация человеческого тела — это один из обязательных вопросов ЖАБА, если вы не забыли. Поэтому я, как преподаватель, советую вам проявить больше усердия и стараний.

Гарри смотрел на Фултон, заменившую на этом предмете МакГонагалл и думал, что либо все преподаватели этого предмета такие, либо МакГонагалл специально подбирала замену себе под стать. Невероятно строгая, несмотря на свою вызывающе легкомысленную внешность и слабость к мантиям цветов радуги, но достаточно компетентная в своём деле.

Гарри поймал строгий взгляд Гермионы и улыбнулся. Она всегда осуждала легкомысленное отношение к занятиям, зато Джинни ответила ему не менее задорным взглядом, за что чуть не поплатилась перед коварной Фултон. Её вызвали для демонстрации заклинания.

Джинни попыталась заколдовать свою руку так, чтобы получилась клешня, но в итоге её пальцы лишь стали неприятного кирпичного оттенка со странными пупырышками.

— Слабо, мисс Уизли... — прохладно заметила Фултон. — Кто ещё попробует? Мисс Виноградова?

Гарри заметил, как весь класс оторвался от повторения заклинания, обратив взоры на Виноградову. По их курсу, да и за его пределами, уже легенды ходили о противостоянии этих двух особ. На первом уроке Фултон заявила, что в жизни не встречала более слабого ученика, а Виноградова не преминула столь же язвительно отозваться о преподавательских способностях профессора и тут же получила наказание в виде двухнедельной отработки. С тех пор ни одно занятие без стычки этих двоих не обходилось.

— Ну же, — усмехалась Фултон, подойдя вплотную к месту, где сидела Виноградова, — или не можете?

Она картинно обвела рукой класс и громко спросила:

— Кто продемонстрирует мисс Виноградовой, как трансфигурировать спичку в иголку? Похоже, что она и это сделать не в состоянии.

Раздались смешки, в основном от представителей факультетов Гриффиндор и Когтевран. Довольная произведённым эффектом Фултон снова обернулась к Виноградовой:

— Я отстраню вас от занятий, если не увижу видимых результатов на следующем уроке. Неизвестно как вы вообще набрали проходной балл по этому предмету. Впрочем, деньги способны на многое...

Гарри видел, как побагровела Виноградова, и подумал, что Фултон немного перегибает палку. Её отношение очень напоминало Снейпа на уроках зельеварения. Неужели здесь что-то личное?

Было видно, что молчание далось Виноградовой с большим усилием. Хотя продемонстрировать заклинание ей всё же пришлось. Надо сказать, кошачьи коготки на человеческой руке — зрелище жутковатое.

— Весьма ожидаемо... — довольно заключила профессор, тут же теряя к Виноградовой всякий интерес. — Мисс Грейнджер?

Гермиона, как всегда, с готовностью подскочила на своём месте и тут же превратила свою руку в идеальную кошачью лапку, напомнив Гарри о втором курсе, когда она по ошибке выпила оборотное зелье с кошачьим волосом, и вся была похожа на большую кошку.

— Десять баллов Гриффиндору! — с улыбкой пропела Фултон. — Как вы думаете, мисс Грейнджер, в чём ошибка мисс Уизли и мисс... Виноградовой?

Гермиона немного смутилась, но затем ответила:

— Думаю, виноваты недостаток концентрации внимания и не совсем точные движения палочкой. В трансфигурации очень важны движения, любой промах чреват последствиями.

— Замечательно, — заключила Фултон. — Надеюсь, все запомнят слова мисс Грейнджер, потому что на следующем уроке у нас будет практический зачёт, и я буду очень расстроена, если к тому времени вы не научитесь пристойно трансфигурировать хотя бы пальцы рук. Следующий! Мисс Эббот!

Звон колокола, возвещающий о конце занятия, показался Гарри благословением. Он уже дважды довольно неудачно наложил чары на руку и теперь пытался избавиться от розовых усиков вместо ногтей.

— Давай помогу, — смилостивилась Гермиона, которая перед этим сняла с руки Рона жуткого вида зелёную плесень.

— И как у тебя всё так быстро получается? — сетовал Рон по дороге к кабинету защиты от тёмных искусств.

— Ты неправильно держишь палочку, — принялась учить его Гермиона. — Движение запястьем должно быть резче и в сторону, вот так...

Она вытянула руку с палочкой перед собой, чтобы продемонстрировать нужный пасс.

— Стоп-стоп, не так быстро, — забормотал Рон, пытаясь запомнить нужные штрихи. Гарри же только закатил глаза, прекрасно понимая, что без долгих часов практики эти самые движения им никогда не сделать.

— Сегодня второй тур дуэлей! — восторженно шепнула ему на ухо Джинни. — Буду болеть за тебя!

— Жаль тебя разочаровывать, — грустно улыбнулся Гарри, — но прошлая победа была, скорее, исключением. У меня действительно очень туго с невербальными заклинаниями.

— Рано раскисаешь! — отмахнулась Джинни. — Верю, что у тебя всё получится.

Кабинет, где у них всегда проходили занятия, был пока закрыт, но у двери уже столпилось несколько когтевранцев, среди которых Гарри узнал Терри Бута и Эрни Макмиллана.

— Привет, Гарри, — как всегда очень важно проговорил Эрни, словно они только что и не виделись на трансфигурации.

— Привет, Эрни, — ответил ему Гарри. — Готов ко второму туру?

Эрни что-то нечленораздельно промычал. На прошлом сдвоенном занятии он с большим трудом выиграл у своей напарницы Ханны и теперь заметно волновался.

К кабинету начали подтягиваться остальные ученики, и спустя минут пять появился профессор Шелдон.

— Так-так, ребята! — радостно защебетал он, потирая руки. — Все помнят, что у нас сегодня за занятие? Готовились?

Ободряющее гудение возвестило о том, что как минимум половине дуэлянтов уже не терпится начать.

— Ну и отлично! — воскликнул Шелдон и открыл дверь кабинета. — Проведём жеребьёвку следующих пар. Напишите мне своё имя на кусочке пергамента и кидайте вот в эту вазу. Я распределю вас на пары.

Ребята расселись по своим местам, сразу же зашуршав пергаментами. Гарри неуклюже нацарапал своё имя и отдал Гермионе, которая как раз несла свою бумажку. Когда все имена участников оказались в вазе, Шелдон снова заговорил:

— Итак, у нас нечётное количество участников, поэтому последний оставшийся счастливчик пройдёт в третий тур автоматически. Начнём, пожалуй! Я буду называть имена, а вы будете становиться парой у стены. Остальных попрошу тоже отойти в сторонку, чтобы у нас было место для боёв.

Ребята встали из-за парт. Выбывшие на прошлом уроке теперь наблюдали за происходящим, сидя на стульях и партах, придвинутых к стене справа. Участники пока оставались в центре.

Шелдон сделал несколько шутливых пассов над вазой, а затем вытащил две бумажки:

— Томас, Дин, будет сражаться против Лавгуд, Полумны!

Раздались смешки и сочувствующие возгласы. Дин же только улыбнулся Полумне и вместе с ней отошёл к левой стороне.

Гарри подумал, что их дружба, завязавшаяся в плену, не оставила место школьным предрассудкам. Сам он напряжённо смотрел на профессора, ожидая собственный приговор.

— Грейнджер, Гермиона, ваш противник Паркинсон, Пэнси!

Наверно, этот момент можно было назвать историческим, ведь лица Гермионы и Пэнси выражали абсолютно одинаковое отвращение.

Гарри лишь сочувственно похлопал Гермиону по плечу, глядя как она встаёт на своё место рядом с Дином, стараясь как можно дальше отодвинуться от Паркинсон.

— Виноградова, Вирра... и ваш противник — Забини, Блейз!

«Пронесло...» — почему-то подумалось Гарри. По неизвестной ему самому причине, становиться в пару с ней очень не хотелось. И дело здесь было даже не в непредсказуемости боя...

— Голдстейн, Энтони, сражаетесь простив Поттера, Гарри!

Гарри улыбнулся Энтони, и они вместе отошли к стене, ожидая завершения распределения.

— Фоссет, Сандра будет сражаться против Макмиллана Эрни!

Ну вот и Эрни нашёл свою судьбу в лице Фоссет. Макмиллан всё ещё волновался, поэтому только угрюмо ей кивнул и молча встал на своё место.

— Булстроуд, Милисента, и ваш противник — Броклхерст, Мэнди!

Тучная Булстроуд лишь небрежно пожала плечами и также отошла в сторону, демонстративно не замечая оппонентку.

— Нотт, Теодор, сражаетесь против Браун, Лаванды!

Лаванда одарила Нотта мрачным взглядом, и так же как Гермиона постаралась отойти подальше.

— Боунс, Сьюзен, ваш противник Турпин, Лайза!

— Долгопупс, Невилл, сражаетесь против Финч-Флетчли, Джастина!

— Харпер, Уильям, ваш противник Патил, Падма! И мисс Джонс Меган, оставшаяся без пары, проходит дальше автоматически!

Гарри выдохнул и почувствовал, как потеют ладони. Вроде бы и ерунда всё это состязание, а проигрывать всё равно не хотелось.

— Прошу на выход первую пару! Мисс Лавгуд, мистер Томас, — провозгласил Шелдон.

В прошлый раз Гарри как-то не уделил особого внимания поединку Полумны. Помнится, она была в паре с Кутом, но одолела его только благодаря случайности — уклоняясь, Кут упал и пропустил удар.

Впрочем, этот поединок тоже не был особенно зрелищным. Луна, пребывавшая мыслями где-то явно далеко не то что от урока, но и от класса в целом, пропустила первый же луч от Дина и сдалась.

Гарри поймал взгляд Гермионы, которой сейчас предстояло выйти против Паркинсон. За неё он не волновался, ведь Пэнси по мастерству с Гермионой и рядом не стояла.

Соперницы вышли в центр класса и встали в стойку.

Первый луч красного цвета из палочки Гермионы столкнулся со щитом. Однако Паркинсон не учла, что, при нанесении ответного удара щит ей придётся убрать, и едва не попала под следующий, в последний момент успев уклониться.

Гермиона была собрана, как никогда. Гарри чувствовал её волнение и даже азарт. Глаза блестели, волосы растрепались — такую Гермиону он не видел уже давно.

Соперницы не желали уступать друг другу. Лишь минут пять спустя Гермиона всё-таки пробила защиту Пэнси и нанесла победный удар.

Настала очередь Забини и Виноградовой. Гарри подумал, что, как соперник, Забини будет всё-таки посильнее Малфоя, но оказался неправ. Его комплекция явно не позволяла с лёгкостью уклоняться от быстрых атак Виноградовой, поэтому ей даже не пришлось прибегать к каким-либо уловкам.

Энтони протянул Гарри руку со словами: «Пусть это будет честный поединок»! — и они вышли в центр.

Гарри помнил тактику Энтони с прошлого урока, но почему-то был уверен, что в этот раз он будет действовать иначе. Действительно, с начала поединка Голдстейн отказался от быстрых атак. Он учёл, что с реакцией ловца Гарри эти атаки не принесут большого вреда, и сосредоточился на неожиданных пассах, пытаясь застать врасплох.

Самое первое заклинание оказалось таким мощным, что слабенький щит Гарри не выдержал, и он едва успел увернуться. Вот и вышли ему боком невербальные заклинания!

Гарри попытался нанести ответный удар, но Энтони уже отправил в него новый луч, который столкнулся с его «Таранталлегра» и разлетелся в разные стороны снопом искр.

Нужно было что-то придумать, причём срочно. Очередной удар Энтони оказался обманкой. Быстрый луч должен был заманить под следующий удар. Гарри спасло только то, что, уклоняясь, он метнулся в другую сторону.

Поставив очередной щит, который вновь вышел не сильнее предыдущего, Гарри почувствовал, что начинает паниковать. Уверенности и силы заклинаний ему явно не хватает. И прыгать, как белка в колесе, рискуя нарваться на добивающий удар, больше нельзя. В голове всплыл момент из прошлого поединка Малфоя и Виноградовой. Рикошет. Только сможет ли он повторить?

Гарри занёс палочку и выстрелил в пол, луч отскочил, но совершенно не туда, куда было нужно. Пришлось почти распластаться самому, чтобы не попасть под ответное заклинание. Неужели это конец? Разозлённый на самого себя, Гарри резко выпрямился и про себя подумал: «Какая разница, говорю я вслух или думаю, заклинание ведь звучит в моей голове, нужно только представить, как со змеями! «Протего»!»

Мощный щит рассёк комнату на две части, полностью скрывая Гарри от любых атак противника. Энтони явно не ожидал такого поворота, поэтому даже не понял, что случилось, когда собственное заклинание врезалось ему в плечо.

— Отлично! Прогресс налицо, мистер Поттер! — заговорил Шелдон, впервые нарушая тишину после поединков. — Первое толковое невербальное заклинание, которое я от вас увидел. Замечательный поединок, мистер Голдстейн, тактика и реализация на высшем уровне.

Энтони благодарно улыбнулся на похвалу учителя, Гарри же присоединился к Гермионе, которая стояла рядом с Дином.

— В какой-то момент я подумал, что ты проиграешь, Гарри, — сказал Дин, хлопая его по плечу, — а ты молодец, справился!

— Достойный поединок, — отозвалась Гермиона, — но тебе всё же стоит больше внимания уделять практике...

— Я и сам уже не верил в победу, — ответил им Гарри, машинально запуская руку в волосы, — но теперь, кажется, знаю, в чём моя ошибка.

— Последние щитовые чары у тебя замечательно вышли, — с улыбкой проговорила Гермиона. — Если учесть, что ты никогда особенно не старался изучить принципы невербальных заклинаний, научиться этому за пару минут достойно высшей похвалы.

Тем временем Макмиллану наконец-таки удалось одолеть Фоссет, и в центр вышли Булстроуд и Броклхерст.

Они обе владели невербальными заклинаниями достаточно скверно, Мэнди победила лишь потому, что промазать в тело Булстроуд было практически нереально.

Ещё через пару минут к Гарри, Гермионе и Дину присоединились сияющий Невилл и Сьюзен Боунс. Нотт одолел Лаванду и теперь негромко беседовал с Виноградовой. В последнем поединке победу одержала Падма Патил.

— Составим пары для третьего тура! — объявил Шелдон. — У нас снова будет один счастливчик, проходящий вперёд без поединка! В этот раз на пары я разобью так, как считаю нужным. Поттер и Нотт, Грейнджер и Томас, Виноградова и Макмиллан, Джонс и Патил, Броклхерст и Боунс, а мистер Долгопупс может пока просто наблюдать. Условия для поединков такие: бой длится не более пяти минут. Учтите — я засеку. Те, кто не справляется за указанное время — в проигрыше оба. Начинаем!

Гарри вышел в центр, стараясь не отрывать взгляда от Нотта. Это был совсем не такой поединок, как с Роном или Эрни. Напряжение буквально пропитывало воздух. Трудно было не вспоминать, что меньше года назад Нотт-старший в рядах Пожирателей смерти пытался их убить.

Гарри отсалютовал противнику палочкой и встал в стойку.

Первый же луч от Нотта он без труда блокировал шитовыми чарами, почему-то теперь, когда они у него получились, то концентрироваться на внутреннем произношении для результата уже было не нужно. Гарри просто знал, что всё получится. С другими же заклинаниями пока было всё не так радужно. Заклинание помех просто рассыпалось столкнувшись со щитом, зато ответное заклинание чуть не зацепило.

Гарри заметил, что Нотт практически всегда при уклонении уходит вправо и решил использовать уловку Эрни. С размаха послав слабенькое «Таранталлегра», он тут же метнул «Остолбеней» в то место, куда должен был увернуться Нотт, и не прогадал.

— Конец поединка! — крикнул Шелдон. — Нотт выбывает, время боя три минуты, сорок семь секунд! Следующие!

Гермиона разобралась с Дином довольно быстро. Практика прошлого года не прошла ей даром.

— Конец поединка! Томас выбывает, время боя — минута и пятьдесят три секунды!

Слегка запыхавшаяся, но очень довольная Гермиона помахала Рону, который, сидя в зрительном зале, активно её поддерживал, и присоединилась к Гарри.

Макмиллану не повезло. Виноградова разобралась с ним едва ли не быстрее Гермионы. Гарри в тысячный раз поразился её навыкам боя.

— Конец поединка! Макмиллан выбывает, время боя — минута и пятьдесят восемь секунд!

В результате в третий тур прошли ещё Падма Патил и Сьюзен Боунс.

— И подошёл черёд нашего последнего тура поединков, по результатам которого мы выявим троих победителей наших мини-соревнований! — сказал Шелдон, обводя аудиторию сияющим взглядом. — Итак, последние пары: Грейнджер и Долгопупс! Боунс и Патил!

И Гарри понял, что его ждёт, ещё до слов Шелдона.

— … Поттер и Виноградова! Первая пара, прошу на выход!

Гермиона и Невилл заняли свои места в центре.

— Лимит времени — три минуты! Поехали!

Гермиона вскинула палочку, приветствуя противника, а затем тут же нанесла свой удар, который Невилл едва успел отразить щитом. По сути, он сделал ту же ошибку, что и Джинни в свой первый поединок, поскольку следующий удар достиг своей цели, разбивая хрупкую преграду.

— Конец поединка! Победитель — Гермиона Грейнджер! Время боя — минута и тридцать секунд! Замечательно! Тридцать баллов Гриффиндору! Следующие!

Падма и Сьюзен были примерно равны в своих силах. Но за указанное время они так и не смогли поразить друг друга, поэтому проиграли обе.

— Время вышло! Очень жаль, мисс Патил, мисс Боунс. Следующие!

Гарри вышел в центр и отстранённо наблюдал за тем, как Виноградова занимает свою излюбленную стойку. Гарри понял, что такая позиция даёт отличное ускорение первому заклинанию, а, значит, она выигрывала у соперника первый ход.

«Ну, в скорости мы тут ведь и поспорить можем!» — азартно подумал он, принимая боевую стойку.

В следующий момент они начали двигаться так быстро, что не все уловили, что произошло. Первые заклинания обоих прошли мимо, как выяснилось, уклоняться Виноградова умеет. Она снова попыталась использовать рикошет, чтобы быстрее закончить поединок, но Гарри ждал этого хода и заблокировал луч. Щит вышел достаточно сильный, поэтому у него было немного времени на то, чтобы просчитать свой следующий ход. Как Нотта, на уклонении её было почти невозможно поймать, слишком быстрая. Зато пробить довольно слабенькие блоки сильным заклинанием попробовать можно, и Гарри даже знал, каким. Развернувшись, он ударил «Экспеллиармус» одновременно с Виноградовой, которая тоже выбрала это заклинание. Лучи столкнулись, и их палочки вырвались из рук, возвещая о конце дуэли.

— Какое интересное завершение! — рассмеялся Шелдон. — Двойной проигрыш или выигрыш, — даже затрудняюсь предположить, но во время вы уложились! По двадцать очков Гриффиндору и Слизерину. Очень впечатляюще!

Гарри кивнул Шелдону, пытаясь проглотить неприятный комок, застрявший в горле. Он никак не мог отделаться от ощущения, что всё же проиграл этот бой.

Гарри прошёл вперёд, чтобы подобрать свою палочку и увидел, что рядом лежит палочка Виноградовой. Подняв её тоже, он обратил внимание, что материал древесины был странно светлого цвета, с завитками из рун. Заметив, что Виноградова ищет свою палочку, Гарри махнул рукой.

— Вот она!

Виноградова смерила его слегка удивлённым взглядом и забрала палочку.

— Спасибо, — улыбнулась вдруг она, — и за палочку, и за бой.

— И тебе, — неловко отозвался Гарри, не привыкший вести дружеские беседы со слизеринцами.

— До конца урока осталось совсем немного времени, — раздался рядом голос Шелдона. — Я хочу, чтобы вы прочли вторую главу в учебнике и ознакомились с новым заклинанием, которые мы начнём проходить на следующем уроке. Все свободны!

Едва только Гарри, Рон, Гермиона и Джинни ступили за порог класса, как раздался звон колокола.

— После обеда, гуляем, — потягиваясь, проговорил Рон, но, заметив взгляд Гермионы, добавил:

— Ну, и учим защиту, конечно!

Гарри и Джинни дружно рассмеялись над его неловкостью.

На подходе к Большому залу в воздухе стали явственно ощущаться аппетитные запахи, сопровождаемые урчанием живота Рона.

Когда они дошли до стола и расселись по местам, Гарри достал из сумки всем уже знакомую карту замка. Конечно, не Карту Мародёров, поскольку показывать её на людях он бы не решился, а просто кривоватый набросок, на котором была куча пометок о ранних нападениях и разрушениях.

— Никак не могу понять, — бурчал себе под нос Гарри, — почему вот в этом месте на южной стороне они так ни разу и не объявились?

— Брось ты это дело! — простонал Рон, накладывая себе в тарелку куриные ножки. — Ты же слышал МакГонагалл, сегодня-завтра уже перестанем, наконец, в ночи по замку шататься.

— А я соглашусь с Гарри, — вдруг заметила Гермиона. — Меня тоже настораживает это затишье, как-то не к добру это... Нехорошее предчувствие...

— Но, с другой стороны, мы хоть высыпаться будем, — поддержала Рона Джинни. — У меня домашняя работа по рунам ещё с прошлого раза висит, придётся сегодня профессору Бабблинг что-то придумывать опять.

После обеда ребята разделились. Гермиона и Джинни пошли на руны, а Гарри, махнув Рону рукой, сказал, что придёт в гостиную позже, и направился к вестибюлю.

На улице и впрямь стало гораздо веселее. Вовсю светило солнце, отдавая последнее тепло высыпавшим на улицу после обеда ученикам.

Гарри немного постоял на крыльце, наслаждаясь минутками уходящего лета, а после решительно спустился вниз и направился к теплицам. Обитель профессора Стебль его интересовала мало, но до нужной части замка через них было идти быстрее всего.

Гарри достал свою импровизированную схему, на миг пожалев, что не захватил с собой Карту Мародёров, и принялся вычислять нужное место. Он протоптался почти полчаса, мечась из стороны в сторону, но стена так и осталась стеной, такой же, как и везде. Незаконченное эссе для Стебль заставило Гарри вернуться в замок.

Остаток дня пролетел незаметно.

Гарри как раз собирался на дежурство, как в гостиную влетел один из учеников-первокурсников. Он явно не знал, к кому обратиться и нервно заламывал руки.

— Что-то случилось? — решил спросить Гарри.

— Э-э-э... Да. Здравствуйте! — тут же смутился мальчишка.

— Ну, рассказывай, — буркнул Гарри, уже жалея, что ввязался.

— Там, на третьем этаже в переходе, несколько старшекурсников напали слизеринцев! — выпалил мальчик. — Я вспомнил наказ мисс Грейнджер сообщать о таких вещах, но не могу её найти!

— Веди, я разберусь, — решительно сказал Гарри, двигаясь к выходу.

Он услышал их ещё на подходе к лестнице, ведущей вниз. Целая толпа зевак с увлечением наблюдала, как четверо рослых старшекурсников издеваются над двумя слизеринскими девочками.

«Нет, это уже все границы переходит!» — возмущённо подумал Гарри, срываясь с лестницы вниз и расталкивая локтями толпу. Краем глаза он заметил, что бросился на помощь не один, с другого конца к девушкам пробивался Драко Малфой.

— Прекратить! — взревел Гарри, вставая между старшекурсниками и их жертвами, которыми оказались сёстры Гринграсс. — Какого чёрта вы тут устроили?!

— Не лезь, Поттер, — отмахнулся один из нападавших, шестикурсник из Когтеврана, — сами разберёмся.

— Разберётесь?! — грозно рявкнул ему в ответ Гарри, и нахальный парень тут же отвёл взгляд. — Мало того, что вы напали в численном преимуществе, так ещё и на девушек! И вообще, любые столкновения подобного рода караются исключением! Форма надоела?

— Д-да м-мы просто того, — заикаясь, проговорил другой парень из Гриффиндора, — пошутить хотели...

— Вот вы свои шутки-то директору будете объяснять! — разъярился Гарри, когда увидел на руках у одной из девушек красные следы от сковывающего заклинания. К нему, наконец, пробился Малфой и озабоченно склонился над младшей Гринграсс.

Топот в коридоре возвестил о прибытии на место директора МакГонагалл в сопровождении Шелдона, Флитвика и Слизнорта.

— Что здесь происходит? — спросила МакГонагалл, глядя на Гарри, Малфоя и девушек. — Кто это сделал?

Двоих нападавших уже рядом не было, а вот гриффиндорец и пуффендуец с пятого курса виновато мялись, не решаясь поднять на директора глаза.

Узнав всю правду о произошедшем, МакГонагалл была в ярости. Гарри подозревал, что потерей баллов и отработками дело не закончится, и к тому моменту, как все виновники и свидетели разошлись из директорского кабинета, уже было далеко за полночь.

Гарри шёл по направлению к Большому залу. Как он и думал, МакГонагалл отменила полуночные дежурства, оставив лишь стандартные обходы старост. Рон и Гермиона задержались у неё в кабинете, а Джинни убежала доделывать домашнее задание по заклинаниям.

Со времени отбоя прошло уже больше трёх часов, и коридор с горгульями, ведущий от кабинета директора к лестнице был пуст. Каждый шаг отдавался звучным эхом, создавая впечатление изолированности.

Гарри уже приготовился ступить на как раз подъехавшую лестницу, чтобы направиться в башню Гриффиндор, как услышал крик, донёсшийся откуда-то снизу. Ему хватило доли секунды, чтобы на бегу запрыгнуть на другую, уже отходившую лестницу и опрометью броситься вниз.

От быстрого бега с непривычки закололо в боку, а перед глазами замелькали блики свечей. Через полминуты он уже стоял рядом с неподвижной фигурой девушки, лежавшей на полу лицом вниз, и находившейся, похоже, под действием оглушающего заклятия. Как только на отвороте мантии Гарри увидел герб Слизерина, в голове промелькнули мысли об очередном нападении.

— Оживи! — воскликнул он, направляя свою палочку ей в спину.

Девушка шевельнулась и со стоном поднялась с пола. Гарри с удивлением узнал в ней Виноградову Вирру.

— Что случилось? — быстро спросил он. — Это ты кричала? На тебя напали?

Виноградова перевела на него мрачный и тяжёлый взгляд, из носа у неё тонкой струйкой текла кровь.

— Я кричала, я... — хрипло отозвалась она, пытаясь унять кровотечение. — И если мы не пошевелимся, эти придурки уйдут.

Гарри бросился вперёд, едва успевая притормозить на поворотах, чтобы не врезаться в стену. Он прикинул, что путей для отступления из этого коридора у нападавших было немного, дальше располагалась только лестница, ведущая к Большому залу и вестибюлю.

— Кто... это... был...? Ты... видела? — на бегу прокричал он не отстававшей Виноградовой.

— Не успела... — быстро проговорила она, стараясь не сбить дыхание. — Но точно ученики... Форменные мантии...

Гарри кивнул, и они вылетели прямо к дверям Большого зала. Вокруг стояла гробовая тишина, нарушаемая лишь странным свистящим звуком. Не потребовалось много времени, чтобы понять, что источником звука является сквозняк от приоткрытой входной двери.

Гарри замер, пытаясь понять, зачем ученикам потребовалось бродить по замку во время отбоя, нападать на ученицу, встретившуюся им по пути, особенно после вечернего скандала, а потом бежать на улицу.

Мысль, пришедшая в голову, ему определённо не понравилась. Проверить догадку можно было лишь одним способом. Гарри оживил в памяти пометку на своей схеме о месте с южной стороны замка. Решив не терять лишнее время, он бросился к выходу.

Толкнув дверь, Гарри шагнул в почти чернильную темноту. Набежавшие вечером тучи скрыли даже малейший намёк на звёзды, и, чтобы не сломать себе шею, споткнувшись о какой-нибудь камень, пришлось зажечь слабенький «Люмос».

— Ты бы фейерверк ещё запустил, Поттер, — раздался голос Виноградовой, и Гарри даже подпрыгнул от неожиданности, — а то нас недостаточно хорошо видно.

— Есть идеи получше? — добавляя в голос нотку язвительности, спросил он. — И вообще, ты чего здесь забыла?

— Придурков, расквасивших мне нос, — отрезала она. — Гаси свой «Люмос», покажу, как надо, если нас ещё не засекли.

Гарри тихо шепнул: «Нокс!» — и уставился в ожидании на темноту, где, по его предположению, должна была находиться Виноградова.

— «Рэдос»! — прошептала она, и на кончике её палочки зажёгся красноватый тусклый огонёк. Освещал он неважно, но всё же лучше, чем ничего. И как сам Гарри смог убедиться, на расстоянии пары метров света уже не было видно.

— Вот теперь веди, если ты вообще знаешь, куда идёшь, — буркнула Виноградова, опуская палочку почти к самой земле.

— Точно не знаю, — огрызнулся Гарри, которому неожиданная попутчица уже начала порядком надоедать. — Предположительно они могут держать путь к южной части замка.

Слава Богу, больше вопросов не последовало, и они начали с максимально возможной скоростью двигаться в сторону указанного участка. Миновав теплицы, благо без приключений, им нужно было выйти на тропинку, позволившую подойти вплотную к стене замка.

Гарри вновь внимательно изучил каждый камень, но не нашёл ни единого повреждения. Осознание того факта, что он не просто ошибся, но ещё и упустил нарушителей, которые могли возможно пролить свет на загадочные разрушения замка, так раздосадовало Гарри, что он в сердцах изо всех сил ударил по ближайшему выступу. Однако боли не последовало. Более того, рука просто прошла сквозь каменную кладку, и, потеряв опору, он провалился в неизвестность.

За мнимой стеной была такая же кромешная темнота, как и снаружи. Как только рядом появилась Виноградова и чуть приподняла палочку, то в красноватом свете Гарри смог разглядеть низкие своды и склизкие стены уходящего вглубь, под замок, прохода.

— Что это за место? — спросила она, пытаясь скрыть в голосе панические нотки. — Ты знал об этом?

— Не знал...

— Может, лучше позвать профессоров?

— Нет, — отрицательно качнул головой Гарри, отбрасывая с потного лба мешающую чёлку, — хочу сначала разведать, что там дальше.

— Но ведь если мы попадём в ловушку, нас никто не найдёт! — уже открыто паниковала Виноградова.

— У меня есть эльф, которого я могу позвать сюда в любое время, впрочем, я тебя не держу, возвращайся в замок, — отмахнулся Гарри и решительно двинулся вперёд по проходу. Через некоторое время красное свечение возвестило о том, что девушка всё-таки решила последовать за ним.

Идти было неудобно, поэтому полы мантии пришлось подобрать руками, чтобы не цепляться за каждый камень под ногами.

Воздух с каждой минутой становился всё более спёртым и влажным: видимо, они уже глубоко под школой, но конца проходу видно не было.

Как только Гарри подумал, что, наверное, стоило послушать совета Виноградовой и вернуться, он вдруг различил впереди слабое свечение.

— Видишь?

Виноградова кивнула, и они с ещё большей осторожностью стали продвигаться вперёд. Как только проход закончился, перед их взорами предстала довольно обширная подземная пещера. С потолка свисали длинные острые куски скал, то тут, то там с них срывались капли воды.

— Смотри! — воскликнул Гарри.

В пещере, кроме них, больше никого не было. Зато в самом центре, недалеко от прохода, из которого они вышли, стояла странная прямоугольная арка. Внутри неё загадочно переливался, словно золотистый дым, светящийся поток энергии, напомнивший ему... портал!

— Быстрее! — крикнул Гарри, поток нервно вспыхивал и явно уменьшался в размерах. — Сейчас закроется!

— Ты больной? — взвизгнула Виноградова. — Мы даже не знаем, что это за штука!

Но Гарри её уже не слушал, в голове пульсировала только одна мысль: «Только бы успеть! Только бы успеть!»

Он прыгнул с разбега, краем сознания отмечая, как последний раз вспыхнул золотистый свет, и всё погасло.

Гарри упал на каменный пол пещеры с другой стороны от арки, рядом тяжело приземлилась последовавшая за ним Виноградова, но это уже было неважно. Опоздали...

— Чёрт! — в сердцах выругался он, морщась от боли в коленях. — Ещё бы чуть-чуть!

— Ты точно сумасшедший, Поттер, — простонала Виноградова, которая при падении ударилась лицом о торчащий на полу выступ и теперь снова пыталась остановить хлещущий поток крови. — А если бы нас заметили? Или после победы над Тёмным Лордом тебе море по колено стало?

Гарри чуть поморщился от её язвительного тона. Жаль, рядом не было Рона и Гермионы, уж они бы точно поняли, как важно было не упустить загадочных беглецов.

Он попытался припомнить нужное заклинание и, наведя, палочку Виноградовой в лицо, проговорил:

— «Эпискеи»...

Кровь остановилась, оставив лишь отвратительные багровые подтёки.

— Спасибо... — хрипло поблагодарила она, очищая лицо с помощью «Экскуро».

— Не за что. «Люмос», — на палочке загорелся огонёк, больше им не от кого было прятаться. — Давай возвращаться.

— Подожди, — окликнула его Виноградова, — тут что-то написано... на ободе...

Гарри поднял палочку повыше и стал разглядывать причудливую рунную вязь, которой странный портал был расписан сверху донизу.

— Я не понимаю руны, — с горечью проговорил он, — лучше позвать преподавателей.

— Зато я понимаю... — задумчиво проговорила Виноградова. — Да тут и нечего понимать. Все время повторяется одна и та же фраза: "Когда в мир новый ты войдешь, чужое место там займешь". Есть идеи?

— Расшифровка древних мудростей не мой конек, — поморщился Гарри, — покажем это место профессору МакГонагалл.

Виноградова кивнула, и они направились на выход.

Путь назад занял гораздо меньше времени. Гарри уже приноровился, да к тому же спешил вернуться. Выбравшись из замаскированного входа, он оставил метку, чтобы потом найти нужное место.

Гарри показалось, что на улице стало ощутимо теплее. Прохладный ветер улёгся, а на небе вовсю светил тонкий серпик луны. Неужели они проторчали в этой пещере столько времени, что успело распогодиться? Он-то думал, что дождь снова зарядит как минимум на неделю.

Рядом шмыгнула носом Виноградова, и Гарри решил прибавить шагу, их наверняка уже хватились. Привычным жестом он достал из кармана часы, те самые, что на семнадцатилетние ему подарила миссис Уизли. Помнится, на то, чтобы научиться определять по ним время у Гарри ушел не один день. Щелкнул затвор, и золотистая немного поцарапанная крышка часов откинулась назад, открывая циферблат.

«Что за ерунда?» — подумал Гарри, непонимающе глядя на него. Все изображения планет, которые и определяли нужный час, словно с ума сошли. Плутон вертелся едва ли не быстрее Меркурия, а Земля так и вовсе стояла на месте. Неужели сломались?

Эти часы прошли вместе с Гарри через всё. Скитания в палатке, погони Пожирателей, даже при битве за Хогвартс и сражении с Волан-де-Мортом они были с ним. Возможно ли, что и без того не новый механизм дал сбой?[1]

Тяжело вздохнув, Гарри захлопнул крышку и убрал бесполезные теперь часы обратно во внутренний карман мантии.

— Кстати, а что ты делала в коридоре после отбоя? — вдруг спросил он у Виноградовой.

— С отработки у Фултон возвращалась, — всё ещё немного хрипло ответила та. — А что? Думаешь, я сообщница?

— Сомневаюсь. Либо у твоих друзей на тебя огромный зуб. Неслабо они тебя приложили... — отрезал Гарри, поражаясь способности Виноградовой выворачивать шиворот навыворот все его слова. Может, на Слизерине проходят специальные курсы острословия и язвительности?

— Тише... — ни с того, ни с сего шикнула Виноградова, гася свет на своей палочке. Рядом с теплицами явно кто-то был, правда, пока до них долетали лишь отголоски разговора.

«Поздновато для ночных прогулок», — подумал Гарри и начал осторожно продвигаться вперёд. Может, это и есть те самые сбежавшие ученики?

— Поганая грязнокровка! Теперь-то я с тобой развлекусь! — злорадно рассмеялся во весь голос какой-то парень.

Гарри почувствовал, как внутри всё холодеет. Они снова напали на ученика! Сорвавшись с места, он увидел двоих: лежавшую на земле девушку и склонившегося над ней парня с палочкой в руке.

— Остолбеней! — крикнул Гарри, но промазал, поскольку его цель от неожиданности дёрнулась в сторону.

— Идиот! — прошипела рядом Виноградова. — А невербально не пробовал?

Тем временем неизвестный парень сорвался с места и бросился наутёк. Гарри уже было последовал за ним, как его взгляд скользнул по лежавшей на земле девушке. Это была Гермиона.

— Господи, Гермиона! — воскликнул он, забывая обо всём и пытаясь нащупать её пульс. Виноградова так и осталась стоять в стороне.

Пульс прощупывался, но был очень слабым. Всё тело Гермионы покрывали синяки и ссадины, как будто пытки длились не один час.

Гарри, не теряя времени, как можно более осторожно подхватил её на руки и побежал в сторону замка.

— Что с ней, Поттер? — догнав, окликнула его Виноградова.

— Не знаю, но лучше всего доставить Гермиону к мадам Помфри как можно скорее! — прокричал ей Гарри.

Впереди показались ворота парадного входа, но стоило им ступить в зону, освещённую факелами, как створки распахнулись, и к ним навстречу вышел Драко Малфой.

______________________________________________________________________

[1] — дополнение к сюжету.

— Ну же, вставай, мой сладенький! — нежно ворковал томный и жеманный голос. — Вставай, или я тебя поцелую...

Дрейк заворочался в постели и попытался лягнуть ногой извращенца, шумно дышавшего ему в ухо.

— Хмм... отстань, Крис, идиот ненормальный...

— Как меня только не называли! — деланно возмутился Кристиан, откидывая со лба тёмную прядь волос и складывая руки на груди. — И красавчиком, и умницей, а тут никакой благодарности! Ты, конечно, ещё можешь здесь поваляться, но через пять минут опоздаешь на завтрак, а ещё через десять будешь завывать под дверью кабинета зельеварения на радость всему Слизерину. Так что делай свой свободный выбор, а я пошёл.

— С-стой! — резко подпрыгнул в кровати Дрейк. В глаза незамедлительно ударили лучи утреннего солнца, пробивающиеся сквозь толстое стекло огромного окна. — Какого Мерлина ты меня раньше-то не толкнул?

Он начал метаться между столом и тумбочкой, второпях натягивая на себя одежду и школьную мантию.

— Дрейк, «толкнуть пораньше» — не про твой случай, — философски заметил Крис, явно наблюдая картину «реактивный Дрейк» не в первый раз. Он присел на свою кровать, располагавшуюся рядом, и принялся просматривать учебник по зельеварению. — За это утро сюда уже успела ворваться моя сестрица, которая никогда не отличалась тихим голосом, и устроила разборки с Джастином. Потом Финн вылетел из ванной в чём мать родила с криком: «Кто взял моё полотенце!?». К сожалению, Моргана была ещё здесь, поэтому, обогатив свои познания в мужской анатомии, завопила, как баньши, подняв не только весь Гриффиндор, но и Когтевран заодно. Поскольку всё это оставило тебя равнодушным, я уж было испугался, что ты помер, а нет, вполне себе живой...

— Иди к чёрту!— отмахнулся Дрейк, задыхаясь от смеха в попытке представить себе, что творилось в их комнате. — Не спальня, а двор проходной! И вообще я полночи вчера делал задание по защите. Устал, понятно?

— Да понял я, понял, — откровенно заржал Крис. — Только ты, смотри, после экзаменов в кому не впади.

Он смахнул с плеча несуществующую пылинку и чинно направился к выходу. Пыхтящий Дрейк на ходу пригладил волосы расчёской и выскочил следом.

Гостиная факультета Гриффиндор была практически пуста. Только парочка шестикурсников что-то изучала, сидя на диванчике у дальней стены.

Кристиан осторожно выглянул вперёд, словно боялся попасть в засаду, и, видимо, не найдя ничего опасного для жизни, махнул рукой, что путь свободен.

— От кого мы прячемся сегодня? — обречённо спросил Дрейк, глядя на махинации друга.

— Спокойно! — скомандовал Крис и чуть расслабил напряжённые плечи. — Сестрица задумала меня приобщить к своей деятельности старосты. Как будто мне без этого заняться нечем!

— А что... — начал было Дрейк, как за спиной послышался стук башмачков, и с лестницы, ведущей на женскую половину, раздалось:

— Кристиан Северус! Куда это ты собрался?

— Мерлин её задери! — подпрыгнул Крис, уже протягивая руку к портрету. — Бежим!

Они вынеслись из гостиной с такой скоростью, что ветер в ушах засвистел.

Дрейку было искренне любопытно, что же это за дело такое, если приходится сдавать кросс по всем коридорам башни, рискуя нарваться на профессоров. Однако возможность спросить у него выдалась, только когда они приблизились к Большому залу.

— Крис, и что же случилось, позволь, наконец, узнать, — пропыхтел Дрейк, стоило им притормозить у гриффиндорского стола.

Кристиан только махнул рукой, усаживаясь на скамью и пододвигая к себе омлет.

— Утро доброе!

Дрейк дёрнулся от неожиданности, но это был всего лишь Лео.

— Вы поставили себе цель меня извести, не иначе, — держась за сердце, пропыхтел Дрейк и неловко плюхнулся рядом с Крисом, чуть не разлив кувшин с тыквенным соком.

— Мммм, почему мне всегда кажется, что Гриффиндор лучше кормят, а? — спросил Лео и потянулся к жареным сосискам, лежавшим в ближайшей тарелке.

— А ты ещё и успеваешь заметить, что у тебя во рту? — ответил вопросом на вопрос Крис.

— Привет, Моргана! — радостно улыбнулся Лео, уставившись куда-то вдаль. Теперь подпрыгнул уже Крис и всё-таки перевернул многострадальный кувшин, но за спиной, конечно же, никого не было.

— Да что ж такое... — простонал Дрейк. — Дайте пожрать, наконец!

— Ах ты, мелочь! — вспыхнул Крис, не обращая на лужу тыквенного сока на полу никакого внимания. — Да я...

— Заткнись, Крис! Лео, убью! — зарычал Дрейк, заметив, что словесная баталия грозила перерасти в потасовку с метанием подручных предметов. — Детский сад на выезде! Глаза б мои не видели...

Он схватил свою сумку и решительно двинулся на выход, даже не проследив за тем, идёт ли Крис.

— Ну что ты, Дрейк... — начал было догнавший Крис, но тут его снова прервали.

— Кристиан!

— Моргана! — взвыл он. — Мало тебе было Мерлина, и ты явилась в мою жизнь, чтобы её разрушить?

— Забери разрешение на тренировку в субботу, капитан с мозгами лукотруса! Можешь бегать от меня хоть целый день, но даже у тебя должно было заваляться хоть немного совести! Ты ещё на прошлой неделе обещал помочь с организацией Хэллоуина!

— Сестрица, Хэллоуин празднуют в конце октября, это если ты не знала, — простонал Кристиан. — Нет никакой надобности бегать за мной сейчас!

— Я знаю тебя не первый год, — хмыкнула Моргана, переводя взгляд на хмурого Дрейка, — ты и в последнюю неделю будешь носиться от меня со своим дружком...

— Очень надо! — пожал плечами Дрейк. — Ты только скажи, и я доставлю его тебе в лучшем виде, Моргана. Хоть посплю и поем спокойно!

— Меня окружают одни неблагодарные предатели, — развёл руками Крис и как бы невзначай двинулся прочь по коридору.

— Куда собрался? — прошипела ему вслед девушка.

— Прости, сестрёнка, — невинно улыбнулся Крис, — уроки, сама понимаешь, последний курс...

Дрейк диву дался той скорости, с которой его сдуло. Да Крис на метле так быстро не летает, как от любимой сестрички!

— Бывай, Моргана, — попрощался Дрейк и побежал следом.

«Сегодняшнее утро по определению не могло быть добрым», — мрачно думал он, вслед за Крисом забегая в кабинет зельеварения. Преподавателя сего предмета и параллельно декана факультета Слизерин ещё не было, зато слизеринская команда по квиддичу почти в полном составе и ещё парочка припевал уже ютились в дальнем от профессорского стола углу. Заметив запыхавшихся Дрейка и Криса, они злобно захихикали и принялись тыкать в опоздавших пальцами. Дрейк только закатил глаза. Похоже, Лео с Крисом всё-таки начальная школа, потому что детский сад — вот эти без пяти минут совершеннолетние лбы, ведущие себя, как стадо баранов.

Он перехватил с плеча сумку и плюхнулся на своё обычное место у стены.

— Добрый день, ребята, — добродушно улыбнулся появившийся в дверях профессор Слизнорт. Он вразвалочку подошёл к своему столу и, сложив руки в замок на своём приличном брюшке, продолжил:

— На сегодняшнем уроке мы продолжим изучать составы, использующиеся в целительстве. Ваша задача сварить кровевосстанавливающее зелье, рецепт которого вы найдёте в своих учебниках на странице тридцать семь. Обратите внимание, что зелье варится в два этапа и состоит из двух частей, требующих отдельного приготовления. Поскольку варить по очереди довольно долго, предлагаю вам разбиться на пары, где каждый займётся своей частью. В конце урока я проверю ваши образцы. Приступайте.

Поскольку Крис был более сведущим в зельеварении, то сложную часть он взял на себя. Дрейку же досталась работа попроще, и теперь он был занят ингредиентами. Для начала нужно было раздавить плоды ландыша так, чтобы при этом не задеть семена, да ещё и за ядовитым соком следить. Он попытался аккуратно разрезать ягодку ножом, но чёртова горошина выскользнула из рук и скрылась где-то в недрах класса, вызвав смешки у близсидящих учеников.

— Мерлин всемогущий, Дрейк! — закрыл лицо рукой Кристиан. — Не позорься, а? Кто же их режет? Лезвие плашмя, и дави! Не сильно только.

Дрейк хмыкнул, собираясь уже заняться следующей ягодой, как поймал взгляд сидевшей позади них девушки и замер. Крис, который заметил его заминку, заиграл бровями и понимающе улыбнулся.

— Неужели ты до сих пор не предложил ей встречаться? — тихо спросил он, как бы невзначай разворачивая зависшего друга обратно к котлу. — Я ваши переглядки с пятого курса наблюдаю. Дождёшься, что она найдёт себе кого-нибудь посмелее.

Дрейк принялся усердно давить ягоды, изо всех сил стараясь не покраснеть. Ему казалось, что температура в и без того душном кабинете поднялась как минимум градусов на десять.

— Тебя забыл спросить...

— Нет, ну правда, — продолжил рассуждать Крис, добавляя в свой котёл сушёные цветки календулы, — это наш последний год, когда, если не сейчас?

Дрейк молча слил сок ягод в специально приготовленную колбочку и сделал вид, что всецело поглощён процессом приготовления зелья. На самом деле Крис просто озвучил мысль, которая вертелась у него в голове всю прошлую неделю.

Бросив мимолётный взгляд на предмет своего воздыхания, Дрейк в который раз пожалел, что не учится на Пуффендуе. Тогда они смогли бы видеться гораздо чаще и даже общаться...

— Дрейк! — прорычал над ухом Кристиан. — Возвращайся, дракл тебя побери, с небес! Если испортишь зелье, я тебя в нём утоплю, ясно? А потом утоплюсь сам, ибо папа мне такого позора не простит!

Он снова помешал варево в своём котле и добавил туда какие-то коренья, от чего цвет сменился с тёмно-сливового на нежно бирюзовый, а затем продолжил:

— Я понимаю, она магла — случай тяжёлый, но ты и сам всю жизнь с простецами прожил, (этот недоросль Лео не в счёт), так собери мозги в кучу! Что там нравится магловским девчонкам? Цветы ей что ли подари! Цветы нравятся всем...

— А это нормально будет вот так... сразу? — промямлил Дрейк.

— Сразу? — иронично воскликнул Крис, и, покосившись на соседей, чуть снизил громкость. — Дрейк, вообще-то ждать первой седины в таких делах совсем не обязательно. Ты парень или как? Возьми быка за рога и назначь ей свидание, сходите в Хогсмид, в кафе «Паддифут» посидите... Именно так начинают свои отношения нормальные люди. Но ты, конечно, можешь подождать первого снега в Африке, и вы счастливо устроите свою жизнь в доме для престарелых.

Дрейк добавил в свою часть зелья последний ингредиент и проверил инструкцию в учебнике, чтобы удостовериться, что всё идёт как надо.

Крис, конечно, был прав, но почти полное отсутствие такого рода отношений уверенности в себе отнюдь не добавляло.

Когда Дрейк только попал в Хогвартс, местная публика приняла его весьма неоднозначно, а с подачи двоюродной сестрицы Анжелы многие и вовсе стали сторониться сироту, у которого за душой не было ни кната.

С приходом на пост директора Хогвартса Ориона Блэка, сменившего Родерика Лавгуда, (в то время Дрейк учился на втором курсе), политика школы резко изменилась. Блэк всегда относился к приверженцам идеи отношения к чистокровным волшебникам, как вершине магического сообщества, поэтому, заручившись поддержкой министра магии, ужесточил порядки. Маглорождённым не отказывали в обучении, но, по сути, и за людей не считали. Любые издевательства над ними спускались виновникам с рук.

С того момента Дрейк просто возненавидел свою чистокровность. Да, теперь к нему относились гораздо лучше. Пусть и нищий сирота, но отпрыск одной из самых знатных чародейских семей.

Именно в то время в школьном сообществе и произошёл раскол. Организовалась своя элита — чистокровные, серая масса — полукровки, и отребье — грязнокровки. Волей судьбы Дрейка причислили к первым, но сам он никогда так не считал. Все его жалкие попытки бороться с происходящим привели лишь к одному результату, для него определили новый собственный класс — изгой. Единственный чистокровный, который не считал отвратительным дружить с маглорождёнными и защищать их.

И на третьем курсе, когда Дрейк уже готов был от бессилия опустить руки, ему на помощь неожиданно пришёл самый популярный однокурсник, звезда команды Гриффиндора по квиддичу Кристиан. Мать Криса была маглорождённой[1], и все эти гонения вызвали в нём стойкую неприязнь к новому веянию. Вместе они устроили настоящий переворот, сплотив на защиту маглорождённых почти всех полукровок Когтеврана, Пуффендуя и Гриффиндора. Не одобрили их только слизеринцы. Грязнокровных волшебников там сроду не было, даже полукровки считались редкостью.

Следующие два года прошли в постоянных противоборствах. То и дело возникавшие стычки со Слизерином не добавили Дрейку популярности среди девушек, а потом появилась она. Нет, она была всегда, но в какой-то момент он отчётливо осознал, что нашёл свой идеал. Всегда строгая и спокойная, вежливая и тактичная, полная противоположность вечно взъерошенному и лёгкому на подъём Дрейку.

— Пора совмещать части, — толкнул его под бок Крис, возвращая из размышлений. — Надеюсь, ты нигде не напортачил?

Дрейк взглянул на варево в своём котле и довольно хмыкнул. Конечно, идеально-лилового цвета у него не получилось, но в целом на результате это отразиться не должно. Всё-таки он не такой уж непроходимый тупица в зельеварении, как, например, капитан слизеринской команды по квиддичу. Дрейку всегда было искренне интересно, зачем продолжать углубленно изучать предмет, если любые попытки в этом направлении неизбежно оборачиваются катастрофой? Вот и сейчас вся левая половина класса разбегалась кто куда, пытаясь спастись от удушливого дыма, распространяемого бурдой горе-зельевара.

Слизнорт громко прокашлялся и взмахом палочки очистил дымящийся котёл от содержимого.

— Какая жалось, — кудахтал он. — Очевидно, вы перепутали компоненты на какой-то из стадий. Ну, ничего, мой мальчик, в другой раз у вас точно получится.

Крис закатил глаза и изобразил тошноту.

— Смотреть на этот цирк не могу, — уныло отозвался он, когда закончил кривляться. — Хорошо иметь папочку-министра, все учителя тебе ножки целуют и пылинки сдувают. И плевать всем на то, что ты безмозглый тролль с завышенной самооценкой.

— Остынь, — отмахнулся Дрейк, — как будто это первый раз. Пора бы и привыкнуть. Следи лучше за зельем, у тебя может и есть папа — начальник мракоборческого отдела, а меня точно оставят после уроков котлы чистить. Приятного мало, знаешь ли.

Остаток занятия они провели молча, следя за процессом приготовления зелья.

Когда раздался звон колокола, возвещавшего конец урока, Дрейк решительно встал, с намерением перехватить предмет восхищения. Девушка сейчас активно заталкивала в набитую сумку учебник зельеварения.

— Ну ладно уж, Ромео, — лениво протянул за спиной Крис, — сам образцы Слизнорту отдам. Дерзай покорять свою Джульетту.

Дрейк шутливо отдал другу честь и бросился догонять уже уходящую девушку.

— Подожди! — крикнул он ей, задыхаясь от быстрого бега.

Вот как она умудряется так быстро ходить? И пары минут не прошло, а они уже стояли у самого выхода из подземелий.

— Эмм... хм... — замялся Дрейк, у которого все мысли и слова из головы вдруг куда-то разбежались.

Девушка спокойно стояла и смотрела на него своими прекрасными карими глазами. Густая прядь каштановых волос упала ей на лицо, поэтому прочесть её реакцию на было практически невозможно.

— Что ты хотел, Дрейк? — спросила она, когда поняла, что он так ещё вечность простоит.

— Я... ну в общем, поговорить, — выдавил, наконец, Дрейк.

— Говори, только быстрее, — улыбнулась ему девушка, — Билли Уилкинс просил меня помочь ему с трансфигурацией, поэтому я немного тороплюсь.

— Я... — начал было Дрейк, но его грубо прервали.

— Смотрите-ка, кто тут у нас! — визгливо прокричал на весь коридор голос, в котором Дрейк без труда узнал Анжелу. — Ребята, похоже, мой братишка клеит грязнокровку!

Дрейк резко дёрнулся и посмотрел на Анжелу со всей яростью, на которую был способен.

— По-моему, это не абсолютно не твоё дело, Джи, — холодно заметил он, специально делая ударение на последнем слове. Уж Дрейк-то знал, как она терпеть не может любые сокращения своего имени. — Иди, куда шла, не смею задерживать!

Анжела уже открыла рот, чтобы разразиться очередным оскорблением, но за спиной Дрейка проговорили:

— Прости, сейчас не лучшее время для разговоров. Может, пообщаемся за обедом?

Дрейк кивнул и смотрел, как она удаляется в сторону своей гостиной.

— «Может, пообщаемся за обедом»?! Не могу поверить, что ты опустился так низко! — фыркнула подошедшая ближе Анжела. Её голубые глаза излучали такое вселенское презрение, что Дрейк даже диву дался, как Джи ещё не разорвало от собственного яда.

— У нас с тобой разные понятия о том, что возвышает, а что унижает человека, сестрица, — в тон ей ответил он.

— Да.... — задумчиво протянула Анжела. — Общение с маглами и их выродками...

Дрейк смерил её тяжёлым взглядом и двинулся вперёд по коридору, но уже у самого выхода обернулся и сказал:

— Нет, Джи, общение с чистокровными снобами и отребьем, считающим себя выше, чем все остальные... Только вот кровь у всех одинаковая. Она не станет цениться, как фарфор династии Цинь, только потому, что вы возомнили себя лучше всех. Пуп земли всегда будет один, и вы для него такое же отребье, как маглы для вас.

* * *

На урок трансфигурации они подоспели вовремя. Кристиану было всё нипочём, а вот Дрейку, опаздывать совершенно не хотелось.

Профессор МакГонагалл уволилась в конце прошлого года по состоянию здоровья, и на её место пришёл профессор Скотт Хэмиш, который, надо сказать, оказался очень и очень загадочным человеком. Дрейк до сих пор не мог определить, как же к нему относиться.

Несмотря на то, что новый преподаватель трансфигурации был родом из простецов, он старался не противостоять политике директора Блэка, в отличие от того же декана Гриффиндора, который снискал себе среди учителей репутацию защитника маглорождённых. Поговаривали, что Хэмиш недалёк умом и слишком боится потерять своё место в школе, доставшееся ему после ухода МакГонагалл с большим трудом, по причине того же самого происхождения.

Но, чтобы не говорили о нём люди, у Дрейка в присутствии Хэмиша всегда было странное ощущение. Он считал, что суть всех людей кроется в глазах. Они вообще многое могли сказать. И от холода в серо-голубых, почти прозрачных глазах Скотта Хэмиша у Дрейка мурашки по коже ползли.

На уроках профессор Хэмиш много шутил и улыбался. Всегда был добр ко всем своим ученикам и старался им всячески помогать, и только глаза всегда выбивались из образа эдакого эталона добродушия.

Вот и сегодня Хэмиш вошёл в класс, приветливо улыбаясь и пропуская вперёд припозднившуюся студентку с Когтеврана.

— Приветствую всех, — поздоровался он и занял своё место за преподавательским столом. — Прошу вас успокоиться и настроиться на учебную волну. Мы же не хотим повторить судьбу несчастной мисс Джонс, которая на прошлом уроке умудрилась превратить свои руки в кувалды. Бедняжка даже не могла оторвать их от пола.

Меган Джонс, которую упомянул профессор, уткнулась покрасневшим носом в парту.

А Хэмиш продолжил:

— На этом уроке мы с вами попробуем закрепить пройденный материал превращения конечностей и перейдём к трансфигурации других частей тела. Должен вам напомнить, что полную трансфигурацию собственного тела на наших уроках мы изучать не будем. Это, как вы помните, относится к разделу анимагия и является высшей магией. А сейчас мы с вами проведём небольшую контрольную работу. Староста, раздайте задания...

Время до обеда тянулось бесконечно.

Дрейк изо всех сил пытался сосредоточиться на задании Хэмиша, но в голове лишь вертелись слова о скорой встрече.

— Не знал, что движение палочкой при превращении кистей в когти выглядит как сердечко, — проговорил кто-то у него за спиной.

Дрейк обернулся и встретился с ледяным взглядом Хэмиша. Сейчас его обычная улыбка выглядела как безумный оскал.

— Простите, сэр, я отвлёкся, — виновато пробормотал Дрейк.

— Я вижу, молодой человек, — всё тем же спокойным голосом ответил ему Хэмиш, — вижу. Постарайтесь уже сосредоточиться на своей работе. Времени до конца урока осталось совсем немного.

— К-конечно, сэр, — чуть запнувшись проблеял Дрейк, всей душой желая, чтобы его внимание привлёк кто-то ещё. Как только голос Хэмиша раздался в другой части класса, Дрейк смог, наконец, расслабиться.

— Что ты дёрганный такой? — хмыкнул рядом Крис. — Он тебе и слова не сказал. С МакГонагалл ты уже давно вылетел бы в коридор с жирным троллем за пазухой. А Хэмиш даже баллов за невнимательность с тебя не снял.

— Просто мне от него не по себе... — отмахнулся Дрейк, пытаясь сосредоточиться на своей писанине. Крис вечно непробиваемый как танк. Если человек ругает тебя почём свет стоит, сопровождая это действо явным рукоприкладством, то он плохой. Если же солнечно улыбается и ласково гладит по голове, то — хороший.

Едва только прозвонил колокол, Дрейк тут же бросился из кабинета по направлению к Большому залу.

— Эй! — запыхавшись крикнул ему Крис. — Я думал, что только пуффендуйский обжора рвётся на кормёжку с таким энтузиазмом! Но если ты ещё немного прибавишь в скорости, то обгонишь и его!

Дрейк подлетел к распахнутым дверям, из-за которых уже доносились аппетитные запахи и остановился как вкопанный.

— Ну что опять? — простонал врезавшийся в него на полном ходу Крис. — Ааа... Дай угадаю. Ты всё-таки поговорил со своей голубой мечтой? И что же? Она назначила тебе свидание на обеде? С Дьюри что ли попутала?

— Мы не поговорили... — обронил Дрейк, растирая правой рукой плечо, в которое врезался Крис. — Анжела влезла...

— А эта каким боком там взялась? — удивился Кристиан. — Твоя кузина ведь не изучает зелья...

— Ну, просто шла из гостиной, наверно...

— Да, ты везунчик, — саркастично хмыкнул Крис. — Сочувствую.

— Она сказала, что можем во время обеда поговорить, — продолжил Дрейк, глядя на дверь перед собой, словно больше всего на свете интересовался старой выбоиной, чуть пониже засова.

— Ну, чтобы вам поговорить, для начала в Большой зал нужно войти, — констатировал факт Крис. — Топай давай!

Он развернул Дрейка к себе спиной и втолкнул внутрь.

Народа за столами было немного, хотя Лео за пуффендуйским столом они заметили почти сразу.

— Не обогнал, — притворно грустным голосом простонал Крис. — Ну ничего, друг, в другой раз, в другой раз... С профессионалами нужна хорошая подготовка.

— Заткнись, Крис, — хмыкнул Дрейк, усаживаясь за стол Гриффиндора. Её ещё не было, поэтому он принялся лениво ковырять вилкой в котлету на своей тарелке.

— Что-то твоя муза не торопится, — заметил Крис, когда все места за столами практически заполнились. — Эй, Дьюри!

Он махнул сидевшему в дальнем конце пуффендуйского стола Лео, но в шуме с такого расстояния, конечно, замечен не был.

— Так, ну ладно, — пробормотал Крис и принялся копаться в своей сумке. Через минуту на свет показался обрывок потрёпанного пергамента, явно оторванного от какого-то старого эссе. Он нацарапал на нём что-то, сложил в самолётик и, махнув палочкой, отправил записку адресату. А через секунду схватил с ближайшей тарелки пончик и отправил его вслед за посланием.

— Это меня папа научил записки зачаровывать, — хвалился Крис, довольно наблюдая, как в затылок Лео ударила сначала записка, а потом, стоило обернуться, ещё и пончик прямо в нос впечатался.

— Ну и на черта ты над ним издеваешься? — недовольно пробурчал Дрейк, глядя на рассвирепевшего Лео, направляющегося к гриффиндорскому столу.

— Эта не издёвка, а вынужденная мера... — возмутился Крис, делая невинное выражение лица.

— И поэтому ты накарябал в этой чёртовой бумажке: «Хватит жрать»? — спросил подошедший ближе Лео. — Твой юмор такой же плоский, как и фантазия. Чего хотели-то?

— Ну-ну, не дуйся, — примирительно улыбнулся Крис, отодвигаясь чуть в сторону, чтобы Лео мог сесть за стол. — Вот тебе вкусный пудинг. А ещё поведай, почему ваша прелестная староста сегодня пропускает такую важную трапезу.

— А-а-а... Я-то думал... — протянул Лео. — Постой! Ты что, решился, Дрейк?

— Мы ещё даже не поговорили толком, — отмахнулся тот. — Просто она сказала, что выслушает меня за обедом. Я с занятий сразу сюда, а её нет...

— Ну, если сразу сюда, то ещё не в курсе, видимо.

— Что-то случилось? — спросил Крис, отставляя от себя тарелку с печёной картошкой.

— Как сказать, — мрачно проговорил Лео, — ничего нового или необычного.

— Лейстрендж? — сорвавшимся голосом крикнул Дрейк, вскакивая из-за стола.

— Да успокойся ты... Сядь на место, всё уже давно закончилось. И, поверь, этот придурок десять раз пожалел, что связался с нашей старостой. Как она его отделала!

— Да что случилось-то? — переспросил Крис, глядя на Дрейка, который готов был сорваться с места в любую минуту.

— Ну, привязался он к ней на перемене, — неохотно начал Лео, — подкатывал, намёки всякие делал. Мол, хоть и грязнокровка, но симпатичная. И ради такой он даже не побрезговал бы замараться.

— И что же она? — с яростью в голосе перебил его Дрейк.

— Да ничего, — слабо улыбнулся Лео. — Приложила парой-тройкой заклинаний, и меховой мухомор-переросток проследовал на свою койку в больничное крыло. Только вот Слизнорт, ну ты его знаешь. С виду добродушный, а о своих учениках, да ещё чистокровных заботится похлеще Блэка. Назначил отработку на месяц ей, гад... Даже на обед не отпустил, у него, видите ли, занятий во второй половине сегодня нет, поэтому «мисс может приступить прямо сейчас»!

— Так все отработки назначаются на внеурочное время... — начал было Крис, но его прервал Дрейк.

— Да плевать они хотели на правила! — он в бессилии сжал руки в кулаки и уставился на стол, где сидел практически весь преподавательский состав, за исключением декана Гриффиндора. Директор Блэк разговаривал о чём-то со Слизнортом, оба довольно улыбались. — Как же я их ненавижу!

— Да уж, неприятная ситуация, — заключил Крис. — До полуночи, а то и дольше, её теперь там продержит. Может, попросить нашего декана?

— Я к нему зайду, — кивнул Дрейк и выскочил из зала.

Путь на второй этаж не занял много времени, поэтому уже через пять минут он барабанил в крепкую дубовую дверь.

— Уймитесь, — услышал Дрейк, — и заходите.

Он дёрнул дверь на себя и зашёл внутрь.

— Здравствуйте, сэр.

— Добрый день, — сказал профессор. Он сидел за своим столом и разбирал какие-то пергаменты, вероятнее всего домашние задания учеников. — Могу я узнать, что привело тебя ко мне, Дрейк?

— Простите, сэр, — выдохнул тот, виновато опуская взгляд на свои руки, — я не хотел вот так врываться, но понимаете... Только вы можете ей помочь.

— Ей? — оторвался от чтения декан. — Кому «ей»? И что стряслось, объясни.

— Слизнорт назначил отработку старосте Пуффендуя. Она заколдовала Лейстренджа...

— Полагаю, не за красивые глаза…

— Теперь уже неважно, — расстроено проговорил Дрейк. — Просто Слизнорт даже пообедать ей не дал, сразу к себе утащил! А ведь у нас ещё занятия!

— Хм... Да, что-то Гораций в своём стремлении выслужиться перед Блэком явно переигрывает, — хмуро заключил профессор. — Я сейчас же поговорю с ним.

Он встал и направился к двери.

— Не переживай, Дрейк, — обернувшись, успокоил декан, — я обязательно разберусь с этим. Увидимся на занятии.

Как только Дрейк оказался в коридоре, к нему тут же подскочил Крис.

— Ну что?

— Сказал, разберётся, — тяжело выдохнул Дрейк. — Давай вернёмся в Большой зал, а потом в гостиную, нужно хоть задание по защите доделать...

— Так ты же всю ночь с ним просидел, — удивился Крис.

— Я-то да, а вот ты даже не начинал, и не говори, что я не прав, — скептически заметил Дрейк. — Можешь у меня списать, но чтоб не слово в слово!

— Я когда-нибудь говорил, что люблю тебя? — промурлыкал Крис, игнорируя шокированные взгляды идущих мимо девушек.

— Жаль разбивать сердце, — оборвал его излияния Дрейк, — но мой к тебе интерес чисто дружеский.

По-видимому, профессору защиты от тёмных искусств всё же удалось договориться с Слизнортом, потому что к началу урока староста Пуффендуя заняла своё обычное место на одной из первых парт.

Пока преподавателя не было, Дрейк вытащил из сумки заготовленный свёрток с бутербродами, позаимствованными из Большого зала, и протянул ей.

— Ты, наверное, даже перекусить не успела, — смущаясь, проговорил он.

— Спасибо тебе, Дрейк, — улыбнулась девушка, принимая еду и укладывая её в свою сумку. — Ты прав, пусть про профессоров и нельзя говорить плохо, и всё-таки...

— Насчёт нашего разговора... — начал было Дрейк.

— Да, я помню, прости, — быстро оборвала его староста. — Сам понимаешь, я теперь месяц до глубокой ночи буду отсиживаться в подземельях...

— Я подожду! — так же быстро проговорил Дрейк и явственно услышал, как за спиной скептически хмыкнул Крис.

— Не глупи, Дрейк, — удивилась девушка, — отбой в девять. Тебе ведь не нужны неприятности. Что же такое важное ты хочешь мне сказать?

— Я подожду, — повторил Дрейк, — и ты сама всё услышишь. Про отбой не беспокойся, ничего особенного. Не первый раз.

— Интересно, все гриффиндорцы такие? — снова улыбнулась девушка. — Я, как староста, должна тебя отговорить, но такое рвение... Я заинтригована.

Дверь кабинета отворилась, и вошёл профессор.

— Всем добрый день! — кивнул он, быстро проходя между рядами парт. — На этом уроке мы с вами начнём изучать демонов-оборотней Тэнгу. Откройте свои учебники на странице двадцать восемь. Ах, да...

Он развернулся возле своего стола и слегка сжал пальцами переносицу.

— Свои эссе сдадите мне в конце урока. А сейчас кто расскажет мне про Тэнгу? Прошу...

Со своего места встала дочь профессора, та самая девушка, с которой Дрейк столкнулся во время летнего визита в Косой переулок.

— Тэнгу — существо из японской мифологии. Представляется в облике мужчины огромного роста с красным лицом, длинным носом, иногда с крыльями. Тэнгу очень часто носит одежду горного отшельника и наделён огромной силой.

Профессор кивнул ей.

— Неплохо... Тэнгу происходят из Китая. В Китае эти существа изображались похожими на лисиц с белой головой. Им приписывались способности отвращать беды, а также отпугивать разбойников лаем. Вскоре образ лисособаки начал изменяться под действием способности тэнгу летать.[2] Как вы уже наверняка догадались, слабое место тэнгу — это крылья. Существует великое множество способов повредить демону эту важную часть тела, проблема лишь в том, что нужно суметь ими воспользоваться. Тэнгу способны помутить разум настолько, что вы забудете обо всём и никогда уже не станете прежними.

Дрейк перевёл взгляд на иллюстрацию в книге. На картинке было изображено существо с телом человека, крючковатым лицом, маленькой головой, крыльями и когтями.

— Какая гадость, — констатировал рядом с ним Крис.

Дрейк склонен был с ним согласиться. Встречаться в реальности с такой мерзостью точно не хотелось.

— Для волшебника, встретившего на своём пути тэнгу, очень важно защитить в первую очередь свой разум, — продолжал профессор, — поэтому мы с вами приступим к изучению ментальных блоков.

Как Дрейк выяснил впоследствии, ментальные блоки имели много общего с окклюменцией, хотя выставлялись гораздо проще. Однако применять их имело смысл только против всякой нечисти, любой маг такую защиту мог пробить с лёгкостью.

По окончании урока Дрейк и Крис вернулись в гостиную Гриффиндор. Время до ужина пролетело незаметно. Нужно было составить план отбора новичков, ведь в этом году им до полного состава не хватало троих игроков.

После ужина было решено заняться работой по трансфигурации, которую им задал Хэмиш.

— Может, с утра ей займёмся? — устало спросил Крис по пути в библиотеку. — Завтра у нас дыра, пиши не хочу.

— Я лучше подольше посплю, — отмахнулся от него Дрейк. — Плюс, всё равно нечем до ночи заниматься.

— Ну раз тебе нечем, то и учись на здоровье, а я пойду лучше метлу готовить к тренировке в субботу.

— Тогда сам будешь всё делать, у меня списать даже не надейся, — фыркнул Дрейк, на что Крис только поморщился.

— У тебя ведь тоже есть метла, которой нужен постоянный уход. Сказать по правде, я глазам своим не поверил, когда увидел у тебя в руках «Лихту». До сих пор не могу смириться с мыслью, что теперь ты будешь летать быстрее меня.

Дрейк на минуту засомневался, ибо соблазн заняться метлой под завистливые вздохи Криса был очень велик, но, вспомнив замораживающий взгляд Хэмиша, тут же передумал.

— Не выйдет, — покачал он головой. — Ты как хочешь, а я иду в библиотеку.

Тяжёлый вздох за спиной сообщил Дрейку, что Крис всё-таки решил следовать за ним.

В библиотеке было довольно многолюдно. Кузен Криса, тот самый ловец слизеринской сборной, штудировал какой-то фолиант.[3] Дрейк частенько смеялся, говоря, что учёбой он пытается восполнить неумение держать ровно метлу в руках.

Стол, который всегда занимала староста Пуффендуя, непривычно пустовал, и взгляд Дрейка то и дело соскакивал со страниц книги на часы Кристиана.

«Ещё только восемь», — подумал он, переворачивая очередной лист «Основ трансфигурации человека».

— Ты понимаешь, причём тут вот эта формула и срок действия заклинания? — спросил у него Крис, погружённый в свою работу. — Уже битый час над этим абзацем сижу.

— А что тут непонятного, — тяжело вздохнул Дрейк. — Всё, как в твоём любимом зельеварении. Взмахнёшь так, продержится минут десять, усложнишь пасс, можешь рассчитывать где-то на полчаса и так далее...

— Зельеварение определённо проще, — буркнул Крис, заботливо конспектируя комментарий.

Дрейк снова углубился в чтение лежавшей перед ним книги и попытался отвлечься от предстоящей встречи с девушкой, но мысли упрямо текли в другом направлении. Что ему сказать? А вдруг признание покажется ей глупым, или она уже в кого-то влюблена?

Дрейк в расстройстве запустил пальцы в волосы, отгоняя от мысленного взора картину, где девушка смеётся ему в лицо в ответ на косноязычное мычание.

— Впервые вижу, что простая работа по трансфигурации вызывает у тебя такую бурю эмоций, — иронично заметил Крис, глядя на эти метания.

Дрейк ответил ему мрачным взглядом.

— Понял, молчу, — поднял руки Крис.

За полчаса до отбоя мадам Пинс объявила о скором закрытии. Дрейк небрежно затолкал исписанный едва ли до середины свиток и двинулся на выход.

В гостиной было шумно. Финн и Джастин разыгрывали какую-то пантомиму на радость возбуждённой публике, поэтому помещение то и дело содрогалось от взрывов хохота.

Дрейк опустился в свободное рядом с камином кресло и закрыл глаза. Ровное потрескивание огня расслабляло...

Когда он проснулся, все уже разошлись по комнатам. Судя по оставленным часам Криса, было немного за полночь. Дрейк чертыхнулся и поспешил на выход. Он проигнорировал вопрос Полной дамы: «Куда так поздно собрался?», и двинулся вперёд по коридору.

Конечно, шататься вне гостиной в такое время было рискованно, Филч со своим мерзким котом могли поджидать его за любым углом, но пока Дрейку везло. Он без труда преодолел дорогу до первого этажа, срезав в нескольких местах через потайные ходы. Подземелья встретили его привычными холодом и сыростью. Хотя Дрейк старался идти как можно тише, всё равно казалось, что эхо его шагов разносится далеко вперёд, предупреждая любого встречного о нарушителе.

Когда он подошёл к двери кабинета зельеварения, выяснилось, что дверь была заперта. Мысленно отругав себя за то, что так не вовремя позволил себе расслабиться, Дрейк решил всё-таки дойти до входа в гостиную Пуффендуя на всякий случай.

Стоило ему подойти к портрету, скрывавшему за собой вход на кухню, как из темноты на свет факела шагнул чей-то силуэт.

— Кто здесь? — спросил тонкий девичий голос.

— Это я, Элли, — ответил он, приблизившись к девушке. — Почему ты бродишь здесь в такое время?

— Я могла бы задать тебе аналогичный вопрос, — хмыкнула Элли. Она училась на шестом курсе и была ловцом в команде Пуффендуя. — Но вообще-то я жду нашу старосту.

— Как ждёшь старосту? — опешил Дрейк. — Разве она ещё не вернулась?

— Как видишь, — пожала плечами Элли. — С тобой всё хорошо?

— Класс зельеварения... — пробормотал Дрейк, у которого всё внутри скрутило от беспокойства, — я только что там был. Он закрыт, и никто по пути мне не встретился. Я должен её найти!

Дрейк развернулся, не обращая больше внимания на растерянную Элли, и бросился вперёд по проходу.

Как только Дрейк вылетел к Большому залу, пришлось остановиться. Дыхание спёрло в груди, а сердце готово было вырваться наружу. Он понятия не имел, где же искать пропавшую старосту. Дрейк как раз решал, пойти ли ему за помощью к декану, как в голову пришла совершенно безумная идея проверить снаружи. Он за пару секунд спустился с лестницы в холл и бросился к большим двустворчатым дверям, ведущим на школьный двор. Едва только Дрейк сделал шаг, как увидел их. Поттер — чертов ловец Слизерина, нёс на руках его Гермиону...

______________________________________________

[1] — добавление к сюжету.

[2] — Взято из википедии.

[3] — добавление к сюжету.

— Что ты с ней сделал, Поттер? — заорал Малфой, едва только Гарри с Гермионой на руках попал в зону, освещённую факелами.

Он, наверное, совсем тронулся умом, поскольку вытащил свою палочку и направил её на оторопевшего Гарри.

— Что... ты... сделал... с... Гермионой! — уже гораздо тише повторил Малфой, делая шаг в их сторону.

Рядом выдохнула Виноградова. Она чуть обогнала Гарри и встала между ним и Малфоем.

— Драко, совсем с катушек слетел? — удивлённо спросила она. — Убери палочку, в глаз ещё тыкнешь ненароком...

Гарри подумал, что неловкая попытка Виноградовой пошутить должна была немного разрядить ситуацию, но Малфой по-прежнему не опускал палочку. Что-то в нём было неправильно. Что-то настораживало, сбивало с толка... Что он делает здесь в такой час? С каких это пор Драко Малфой зовёт Гермиону по имени? С чего вдруг так разволновался?

Пока все эти вопросы вертелись у Гарри в голове, скрипнула дубовая створка, и к ним вышел человек... Судя по мантии, это явно был учитель, а не мракоборец из охраны. Тень скрывала его лицо, было лишь видно, что профессор достаточно высок и худощав. Точно не Шелдон. Однако в данный момент Гарри было всё равно, кто это. Мысли вновь вернулись к еле живой Гермионе у него на руках. Он, не раздумывая более, ринулся навстречу к профессору, минуя опустившего палочку Малфоя.

— Профессор! Нам срочно нужна помо... — договорить фразу не хватило сил. Приблизившись, Гарри, смог-таки разглядеть лицо учителя. Черты, показавшиеся сначала совершенно незнакомыми, вдруг отозвались где-то в глубине души смесью дичайшей паники, боли, ярости, безумия... Гарри остановился как вкопанный. Чувство полного онемения было таким знакомым... Точно также он не мог пошевелиться, пытаясь осознать смерть Дамблдора. Мышцы парализовало. Гарри забыл как дышать. В тишине своего сознания он всё повторял одно и то же имя: «Том... Реддл... Том... Реддл... Том...»

— Мистер Поттер! — его трясли за плечо, пытаясь забрать Гермиону.

«Забрать Гермиону?! Этот монстр?! Ни за что!»

— Поттер! Да что с вами такое? Мисс Грейнджер нужно отнести в больничное крыло! Что же вы вцепились в неё, как клещ! Дрейк, Вирра, помогите мне! Девушка совсем плоха, нельзя терять ни минуты!

— Нет... — онемевшими губами прошептал Гарри. — Нет!

— Поттер? Отпусти... — это голос Виноградовой.

«Она с ними заодно? Она с ними...»

Наконец, втроём они смогли разжать ему руки...

«Не удержал...»

— Похоже на шок... — сочувственно проговорил Волан-де-Морт.

«Сочувственно?»

— Дрейк, дверь! Быстрее!

Держа Гермиону на руках, Реддл сделал несколько торопливых шагов по направлению к входу в замок, куда уже бросился Малфой, но обернулся и, переведя взгляд с Гарри на Виноградову, сказал:

— Жду вас в своём кабинете.

Гарри почувствовал, как апатия сменяется приступом бесконтрольной ярости. Что за представление он здесь разыграл? Гарри выхватил свою палочку и нацелил её в спину Реддла, готовый произнести даже убивающее заклятие.

— Да что ты творишь? — зашипела Виноградова, выбивая палочку быстрым движением руки. — Поттер, с ума сошёл? На учителя напасть собрался? Всё нормально будет с твоей маглой, или в Гриффиндор совсем безмозглых берут, что ты уже не соображаешь?

Гарри дёрнулся и резко взглянул на неё. Виноградова немного озадаченно хмурилась, но, похоже, и представления не имела, кто сейчас стоял перед ними. Гарри медленно наклонился и поднял с земли свою палочку. Ноги отказывались его держать, а для избавления от страшных мыслей хотелось принять сонного зелья и уйти в небытие.

Устало прикрыв глаза, Гарри прислонился к каменной стене замка и рассмеялся. Наверное, нотки безумия, прозвучавшие в этом отчаянном хохоте, не на шутку напугали Виноградову, потому что обжигающая боль в щеке мигом вернула ясность ума.

— П-поттер... — чуть заикаясь, выдавила из себя она, — или ты объясняешь мне, что здесь происходит, или я тебя приложу «Петрификус Тоталус» и отправлю вслед за Грейнджер!

— Волан-де-Морт, — всё ещё улыбаясь, сказал Гарри, чувствуя, как от звука этого имени всё переворачивается внутри, — это был Волан-де-Морт.

Теперь настала очередь Виноградовой смеяться. Только в отличие от безумного смеха Гарри, то было, скорее, глупое хихиканье.

— Хватит уже, Поттер! — сказала она, мигом становясь серьёзной. — Что за бред? Волан-де-Морт уже полгода как мёртв! Ты убил его! Это просто не может быть он!

«По имени зовёт? Как интересно», — подумал Гарри.

— Не может, — кивнул он, — однако это Волан-де-Морт, я уверен... И если ты хоть что-то слышала о нём, то должна знать, сколько сил мы для этого приложили. Думали, что он умер, но видимо... ошибались...

— Ошибались?

Гарри перевёл свой взгляд на Виноградову. Наверно, именно так он выглядел минут пять назад. Она побледнела, как полотно, губы задрожали и скривились.

— Ты ведь шутишь? Шутишь, да? Так вот, ни черта это не смешно! — заорала вдруг Виноградова так, что наверняка перебудила весь замок: по крайней мере, пара-тройка окон моргнуло неверным отблеском света. Она отвернулась и несколько раз шумно выдохнула, пытаясь успокоиться. Через минуту привычная маска безразличия и холодности уже вновь вернулась на лицо, словно и не было этого случайного всплеска. — Абсурд! Нас не было всего несколько часов. Даже для него невозможно захватить так быстро замок, полный волшебников!

Эти слова прозвучали достаточно разумно, и Гарри попытался взглянуть на ситуацию со стороны.

Вот он с Гермионой на руках идёт к парадному входу, где сталкивается с Малфоем. Стычка между ними очень напоминает обычные размолвки с точностью до наоборот. Обычно это Гарри всегда подозревает Малфоя во всех бедах. В разговор вмешивается Виноградова, но успокоить Драко ей не удаётся. Тут появляется Волан-де-Морт... Он одет, как профессор, и, надо сказать, ведёт себя соответственно... Малфой сразу расслабляется при его появлении! Вот оно! Малфой, которого трясло при одном упоминании Волан-де-Морта, выказывает тому высшую степень доверия! Как если бы это Снейп вышел к ним навстречу.

Вместо того чтобы убить своего самого заклятого врага, Волан-де-Морт начинает в прямом смысле беспокоиться и за Гарри, и за Гермиону. Да он ушёл, предоставив их самим себе! Что за чёрт! Ещё и в кабинет к нему велел явиться!

Гарри медленно побрёл по направлению к двери в замок.

— Куда собрался? — негромко спросила Виноградова. Она по-прежнему была очень бледная, и, кажется, её слегка потряхивало. — Не геройствовать ли в одиночку, наплевав на всякие меры предосторожности и здравый смысл?

— Если хочешь, можешь оставаться здесь, — закатил глаза Гарри. За какие прегрешения на него свалилась эта благородная зануда? Вся такая невозмутимая, а на деле всё сводит к постоянной заботе о собственной шкуре! — Здесь что-то не так, и я собираюсь выяснить, что именно...

«Всё происходящее было так не похоже на обычные действия Волан-де-Морта, — продолжал рассуждать про себя Гарри. — Что, если... Кто-то похожий, но не он?»

Он снова задумался... Настоящему Тому Реддлу при всём таланте к лицедейству, искреннее беспокойство было недоступно. Да и лицо... Вполне нормальное человеческое лицо, а не маска, изувеченная тёмной магией. И откуда он вообще взялся?

Всё ещё теряясь в догадках и сомнениях, Гарри дёрнул на себя резную рукоять двери, открывая вид на вестибюль. Никого, даже эхо шагов не долетало. Малфой и... «профессор» наверняка уже были в больничном крыле...

Блик от зеркала Истин пополз по каменной кладке. Где-то на краю сознания Гарри отметил, что отражение вообще-то должно быть на противоположной стене, но другие переживания быстро оттеснили эту мысль на периферию сознания.

Вдруг это всё спектакль, чтобы подобраться к ним без боя, и они сейчас, как овцы на заклание, идут навстречу своей смерти? Что, если Гермиона пыталась сбежать, а Гарри сам передал её в руки мучителей? Он ощутил знакомый приступ паники, но сознательно его подавил. Для этого сейчас не время и не место, да и не похоже как-то, чтобы замок был атакован Пожирателями.

Пока они брели от вестибюля к Большому залу, им не встретилось ни одной живой души. Гарри заметил, что Виноградова вовсе не так спокойна, какой хотела казаться. Она сцепила руки перед собой с такой силой, словно их свела судорога. Сам он чувствовал странный подъём, знакомое ощущение опасности подогревало кровь, а стук сердца, наверное, отдавался эхом по всему замку.

Гарри подошёл к закрытым дверям Большого зала, испытывая огромнейший соблазн свернуть в другую сторону от общего коридора, чтобы пройти к директорскому кабинету. МакГонагалл наверняка объяснила бы им всё, или всё объяснило бы её отсутствие. Он уже сделал шаг в нужном направлении, как заметил прямо над дверями, ведущими в Большой зал, картину. Гарри мог поклясться, что ещё несколько часов назад здесь не было ничего подобного. На картине был изображён натюрморт из различных фруктов. Полная корзина аппетитных слив, груш, апельсинов и персиков. Рядом с корзинкой на столе в художественном беспорядке также лежали несколько абрикосов и сочное красное яблоко...

Он замер. Откуда-то из небытия вспомнились слова Гермионы, точно из другой жизни: «Магические парадоксы — это параллельные миры, которые возникают на распутьях наших решений. Вот, например, в этом мире ты решил купить в магазине яблоко, пошёл туда и по дороге попал под дождь. Пока ты ждал его завершения, то познакомился с девушкой, которая тоже случайно оказалась без зонтика. Но у тебя был выбор — пойти в магазин за яблоком, или, например, забыть про яблоко и съесть грушу, которая имелась в наличии. Представь, что ты решил съесть эту грушу и в магазин не пошёл. Ты не попал под дождь и не познакомился с девушкой, которая, может быть, стала бы твоей женой. Это всё образно, разумеется. Понимаешь?»

— Виноградова, — окликнул он, ошеломлённый потоком мыслей, которые ещё полчаса назад он назвал бы полным бредом. Трясущимися руками Гарри пытался вытащить часы, как назло запутавшиеся в подкладке мантии. — Виноградова!

Она чуть качнулась и бросила на Гарри косой ледяной взгляд.

— Надпись в пещере! Что там было?

— В пещере? — непонимающе переспросила Виноградова.

— Да, в пещере! Арка, в которую мы запрыгнули! Что там было написано? Сама ещё говорила, что везде одно и то же...

Похоже, она, наконец, поняла, о чём речь, но с ответом не торопилась.

— Руны? А тебе зачем?

— Просто скажи, что там было... — отчеканил Гарри, из последних сил борясь с желанием сорваться.

— "Когда в мир новый ты войдёшь, чужое место там займёшь", — фыркнула она в ответ.

— Новый мир... — не веря самому себе, пробормотал Гарри, сразу же позабыв о язвительном тоне Виноградовой. — Параллельный мир?

У него в голове не укладывалось, но, похоже, та арка вовсе не была порталом, возможно, она была вратами! Самые настоящие врата между мирами, которые могли успеть сработать, когда Гарри и Виноградова прыгнули. Миры оказали очень похожими, и они не заметили разницы!

Гарри принялся ходить из стороны в сторону. Сначала часы, которые ни с того ни с сего вдруг начали показывать неизвестно что, затем картина, странный блик…

Тот человек вполне мог быть Томом Реддлом, но его внешность и поведение совсем не такие, как у Тёмного Лорда. Воскреснуть и захватить Хогвартс в течение пары часов не под силу даже Волан-де-Морту, и это ещё один довод в пользу невероятной теории, вычитанной когда-то давно Гермионой. Она же ещё говорила, что основатели школы до поры были очень заинтересованы тканью миров, а значит, артефакт, расположенный в недрах под замком, мог принадлежать именно им.

Вслед за первой мыслью пришла и другая. Портал не сам собой сработал. Все эти разрушения, и нападение...

— Ну и... — напомнила о себе Виноградова. — Раскрыл великую тайну? Не хочу мешать, тем более что это, наверно, очень важно, но у нас тут маааааленькая проблемка. Так что вернись с небес на землю!

— Пока у нас только одна «проблемка», надо найти кабинет, в который нам было приказано явиться, — задумчиво проговорил Гарри. Подсознательно он уже ухватился за свою безумную догадку и начал продумывать дальнейший план действий. Гарри понимал, чем может грозить такая беспечность, но ведь и выбора-то особенно никакого нет. Сейчас он явно почувствовал, как не хватает рядом беззаботного Рона со способностью действовать максимально собрано в экстренных ситуациях. Гермиона тут же выдала бы полную информацию о парадоксах, а Джинни... Гарри даже вздрогнул, когда вспомнил, что его любимая, самая добрая и смелая в мире девушка, сейчас находится так далеко, что неизвестно увидятся ли они хоть когда-нибудь вообще...

— Найти кабинет? — Виноградова смотрела на Гарри, как на сумасшедшего.

— Та арка, — принялся объяснять он, опуская голос до шёпота, — предположительно, была вратами между мирами. Мы прыгнули, и она перенесла нас. Это не наш Хогвартс...

— Что ты имеешь в виду, Поттер?

Он вернулся к лестнице, которая вела в вестибюль.

— Помнишь зеркало, показывающее сущность? Сейчас стоит у другой стены, — Гарри махнул рукой в то место, где обычно находилось зеркало. — А этой картины... — Он показывал уже на место над входом в зал, — здесь никогда не было. Такой вообще не существует в Хогвартсе.

Он перевёл свой взгляд на стоявшую у деревянных дверей Виноградову, которая всем своим видом выражала холодное презрение.

— Позволь осведомиться, Поттер, откуда ты почерпнул свою великую догадку?

— Ты когда-нибудь слышала что-то про магические парадоксы? — сдался Гарри. Собственная идея увлекала всё сильнее, но объяснять что-то Виноградовой было настоящим испытанием. — Парадокс — это такой мир, который возникает на распутьях наших решений. Вот взять наш случай, местный Волан-де-Морт простой преподаватель, а не угроза для всего магического сообщества. А если тебе и этих доказательств недостаточно, то проверь свои часы. У тебя же есть часы?

Виноградова хмуро кивнула и достала из кармана изящные часики на длинной цепи.

— Выглядят как обычно, — скептицизм так и сочился из неё.

— Теперь попробуй проверить по ним время, — терпеливо сказал Гарри.

Виноградова щелкнула крышкой и уставилась на циферблат.

— Что за дракл? Поттер?

— Это один из признаков перехода, — Гарри поправил очки и продолжил:

— Мне самому об этих мирах рассказала Гермиона, когда наткнулась на них в какой-то древней книге. Она говорила, что время повернётся вспять. Мы не могли понять, что это значит. Зато стало понятно теперь.[1]

Виноградова вдруг вздрогнула, словно вспомнила о чём-то неприятном.

— Мне... нужно кое-что тебе сказать... — начала она, но тут из коридора, ведущего к лестницам на верхние этажи, раздался голос:

— Я же сказал вам явиться в мой кабинет, — из полумрака на свет ближайшего факела вышел Том Реддл. — Живо за мной!

Гарри поёжился и, чуть толкнув в спину замершую Виноградову, двинулся за ним следом.

"Вот и проблема с местонахождением кабинета разрешилась", — подумал он, проходя вперёд.

Они вышли к лестницам и начали подниматься наверх. Стоило достигнуть знакомого коридора на третьем этаже, как Гарри понял, куда их ведут. Какая ирония! Похоже, в этом мире Реддл всё-таки добился для себя должности преподавателя Защиты от Тёмных искусств.

«Профессор» услужливо распахнул дверь, предлагая ребятам войти первыми, затем вошёл сам.

Кабинет освещала одинокая свеча, неловко пристроенная на край книжной полки. Гарри автоматически отметил, что комната обставлена скромно, но со вкусом. С обеих сторон тянулись стеллажи с книгами. Мягкий ковёр заглушал шаги.

Когда Реддл повернулся к ним лицом, у Гарри, наконец, появилась возможность рассмотреть его получше. Тёмные волосы тронуты сединой, лицо выглядит моложаво, но всё равно чувствуется возраст. Взгляд сосредоточенный и строгий, но живой и, что самое невероятное… Добрый?

— Я бы предложил вам чаю, но, думаю, чем быстрее мы со всем разберёмся, тем лучше, — Реддл ненадолго задержал свой взгляд на бледном лице Виноградовой, затем повёл рукой, предлагая им сесть на стулья, стоявшие рядом с его рабочим столом. Сам он остался стоять у окна. — Надеюсь, вы прольёте свет на произошедшее с мисс Грейнджер.

Никакой засады, Пожирателей или чего-то в этом роде... Гарри позволил себе, наконец, немного расслабиться.

— Ну... мы гуляли... — немного смущённо пробормотал он, понимая, как глупо звучат сейчас его слова, — и, проходя мимо оранжерей, наткнулись на Гермиону...

— Гуляли? — вскинул брови Реддл. — Это в первом часу ночи-то? Как насчёт отбоя, мистер Поттер? Или правила школы не для сильных мира сего?

Гарри почувствовал, как взмок от пота затылок. Придумать что-то правдоподобное в такой ситуации не представлялось возможным.

— Мы поспорили... — отозвалась сидевшая рядом Виноградова. Она вела себя так тихо, что Гарри даже позабыл про неё. — Это наше наказание.

— Поспорили... — недовольно повторил Реддл. — Ну, конечно! Совсем вас Блэк со Слизнортом распутили! Рассказывайте дальше, Поттер.

— Мы услышали голоса, когда шли мимо оранжерей, — чуть бодрее продолжил Гарри. — Было похоже на угрозы какого-то парня. Я попытался его оглушить, но промахнулся.

Реддл хмыкнул так, будто это было само собой разумеющимся, и Гарри не сразу собрался с мыслями, чтобы продолжить.

— Я бросился за ним вдогонку, но тут заметил лежащую без сознания Гермиону.

— Нападавшего вы не разглядели, — констатировал факт Реддл, обращая своё внимание на Виноградову, та лишь отрицательно покачала головой. — Ваши палочки!

Гарри не поверил своим ушам, неужели все его догадки оказались глупыми фантазиями, и они...

— Палочки давайте, хочу проверить последние заклинания, — буркнул Реддл, выхватывая их из рук Гарри и Виноградовой. — «Приори инкантатем»!

Сначала проверке подверглась палочка Вирры. Чистящее заклинание. Затем красный огонёк «Рэдос», который вызвал поначалу у Реддла напряжённый интерес, сменившийся выражением облегчения на лице, когда он понял, что это просто заклинание освещения. Палочка Гарри показала красную вспышку оглушающего заклинания, которое так и не попало в свою цель, обычный «Люмос» и заклинание остановки кровотечения:

— Споткнулась в темноте, — торопливо объяснила Виноградова.

— Хмм... — задумчиво промычал Реддл, возвращая ребятам палочки, и вдруг, нахмурился, внимательно разглядывая их мантии. — А это что такое? Тоже спор? При всём моём к вам уважении, мистер Поттер, даже гуляя ночью по округе Хогвартса, вы не дотягиваете до ученика моего факультета.

От такого выпада Гарри онемел, что значит «его факультета»? И что значит «не дотягивает»?

— И ты, Вирра, туда же... — продолжил Реддл. — Я понимаю твою тягу к определённым личностям, — он бросил короткий взгляд на Гарри, — и всё же твоё место на факультете Когтевран, как, соответственно, место мистера Поттера на Слизерине! Чтобы я больше не видел этих переодеваний!

Слизерин! Вот и всё... Гарри закрыл лицо рукой. Докатился. И тут же его отвлекла другая мысль: почему Реддл зовёт его по фамилии, а Виноградову по имени?

— За полуночные прогулки я лишаю факультеты Слизерин и Когтевран пятидесяти очков, — грозно объявил Реддл скрещивая руки на груди. — Можете возвращаться в свои спальни.

Гарри, пожалуй, чересчур поспешно встал со своего места и направился к двери. Он пропустил Виноградову вперёд и уже почти вышел в коридор, когда его догнали слова:

— Надеюсь, несмотря на всё произошедшее, вы всё же не забудете проводить мою дочь до дверей гостиной, мистер Поттер.

Ещё не до конца осознав смысл этой фразы, Гарри приглушённо отозвался: «Конечно, сэр», — и захлопнул дверь.

Палочки взметнулись вверх практически одновременно.

Даже странно, но сейчас в неверном свете факелов Виноградова была совершенно не похожа на своего отца. На лице Тома Реддла, по крайней мере, того Реддла, которого он знал, никогда не было такого отстранённого выражения. Волан-де-Морт не стеснялся показывать свои чувства, в то время как Виноградова всё держала в себе, являя миру лишь безжизненную маску.

— Нам лучше найти для этого разговора другое место, Поттер, — негромко сказала Виноградова, бросая взгляд на дверь, у которой они стояли.

— Не испытываю ни малейшего желания вообще куда-то с тобой идти! — огрызнулся Гарри, продолжая держать её под прицелом своей палочки. — Всё было ложью... Ты — дочь Волан-де-Морта...

— Родителей не выбирают... — сухо отозвалась она, опуская свою палочку. — Если ты так и собираешься стоять здесь, то, пожалуйста. А мне вот совершенно не хотелось бы навлекать на себя лишние подозрения.

Даже если учесть всю абсурдность ситуации, её замечание было вполне резонным. Размахивать палочками под дверью преподавателя, да ещё и Тома Реддла, точно было глупо.

— За мной, — махнул рукой Гарри, но палочку убирать не стал. Они спустились на один этаж, и зашли в потайной проход, ведущий к кухне.

— «Люмос»...

Мрачный переход, освещённый небольшим огоньком, не стал приветливее. Свет только разогнал по углам тени, но не добавил чёткости в мысли, да и верного решения не подсказал. Гарри по-прежнему не мог поверить во всё происходящее. События последних часов смешались в голове, вызвав пульсирующую боль в висках. Он прислонился лбом к холодной стене, не прекращая при этом искоса следить за Виноградовой, которая, казалось, не испытывала совершенно никаких неудобств, только зябко поёживалась от гулявшего сквозняка.

— Что, если мы встретим самих себя? — нарушила она тишину.

Гарри напрягся, эта мысль ему в голову не приходила. Сейчас-то все спят, а вот утром... Гарри искренне пожалел, что оставил мантию-невидимку в башне.

— Думаю, сейчас это не главная проблема, — сказал он, не отрывая от неё взгляд.

— Поттер, а что ты вообще хочешь от меня услышать? "Прости, что молчала раньше, но мой отец Волан-де-Морт?"

Издевательский тон Виноградовой поднял только утихшую ярость на новый уровень. Он уже собрался ответить ей в том же тоне, как она продолжила:

— Гриффиндорцы такие любители вешать всякие ярлыки... В этом вы даже Слизерин переплюнете. Не думаю, что ты был в восторге, когда толпа волшебников привечала Мальчика, который выжил, за события, что и в памяти-то не отложились. Думаешь, злодеями рождаются? Нет, мой милый и наивный друг, ими становятся! Жизнь и другие люди делают их такими. Поэтому не делай из меня злодейку раньше времени, Поттер. Чужие грехи мне не нужны...

— Но ты предпочла сохранить всё в тайне, навевает на мысли, не считаешь? — иронично отозвался на её исповедь Гарри.

— Только о твоём слабоумии... — холодно парировала Виноградова. — Я, кажется, сказала только что, чужие грехи мне не нужны. И навязанная другими людьми судьба тоже.

— Так и скажи, что с таким папенькой тебя не то что к Хогвартсу, но и к границам Магической Британии бы не подпустили и близко! — фыркнул Гарри.

Виноградова уставилась на него взглядом, сочащимся яростью и ненавистью. Поделом, ей и вполовину не так трудно, как сейчас Гарри. Он словно отдавал ей весь свой негатив, перекладывал своё смятение и панику, мешавшие трезво оценить обстановку и придумать мало-мальский план дальнейших действий. Впрочем, судьба, как всегда, всё решила за него сама.

— Эй! — крикнул кто-то на другом конце прохода. — Гарри, это ты?

В свете волшебной палочки Гарри они смогли разглядеть приближающегося Рона. Друг выглядел почти также как обычно, если бы не дорогая ткань его мантии и слизеринский герб на груди.

— О! — понимающе кивнул он. — А я-то думал, что же тебя задержало? Развлекаешься с дочуркой "защитника грязнокровок"? Не в обиду, Вирра.

Таких слов Гарри ожидал от Рона меньше всего. Виноградова тоже уставилась на него со смесью удивления, раздражения и презрения. Она уже хотела что-то ответить, как Рон продолжил:

— Что это на тебе? Какая гадость, Поттер! Неужели нашу умняшку заводят гриффиндорцы? Сними и не позорься! Хорошо, что ночь на дворе, и этот ужас никто не увидит.

Он с отвращением ткнул в герб Гриффиндора на мантии у Гарри.

— Бери пример со своей девушки, одобряю, Реддл, одобряю. Ну да ладно, час ночи уже! Пошли, Филч, конечно, и слова не скажет, просто спать охота.

Рон подхватил Гарри под руку и потащил за собой в направлении кухни. Усталое сознание Гарри успело выцепить из слов друга только время. Час ночи? Да быть того не может... Уже должно быть, как минимум, около четырёх... Снова игра времени?

— Представляешь, иду я такой в нашу спальню, а тебя нигде нет. Блейз не в курсе, Дориан тоже. Я все подземелья перевернул! Цени такого друга, понял?

А вот это уже интереснее... Значит, его, так сказать, альтер-эго пропало?

«Руны говорили что-то про чужое место... Как же там было... Займёшь чужое место, кажется, — подумал Гарри. — Возможно ли, что они не встретят своих двойников, раз заняли их места в этом мире? Куда же в таком случае подевались местные Гарри и Вирра?»

Рон продолжил тащить Гарри вперёд по проходу, и он в панике обернулся на Виноградову, но та лишь усмехнулась и сказала:

— Идите, я сама доберусь... до башни...

Гарри пришло в голову, что она наверняка не знает, куда идти, но помогать не было никакого желания, и он только сказал:

— Хорошо, что наша стена не задаёт вопросы...

— Хорошо, что у меня нет шрама на лбу, — тихо проговорила Виноградова в ответ.

«Чёрт! — пронеслось в голове у Гарри. — Шрам!»

Он тут же попытался пригладить чёлку, чтобы как можно плотнее прикрыть лоб. Вот так действительно проблема. Просто чудо, что его шрам пока не заметили...

Стоило только Виноградовой скрыться из виду, как Рон мигом посерьёзнел и, глядя на Гарри в упор, сказал:

— Ну а теперь говори, что случилось. И не уверяй меня, что ничего, я же вижу.

Гарри задумался. Возможно, лучшим выходом из ситуации было бы во всём признаться. МакГонагалл его обязательно выслушает, и с её помощью они найдут способ вернуться в свой мир. К тому же, вдруг здесь ещё жив Дамблдор? Для него это вообще было бы проще простого... Мысли о Дамблдоре так воодушевили Гарри, что он почти забыл про Рона, который, так и не дождавшись какого-либо ответа от друга, снова заговорил:

— Гарри! Не говори мне только, что во время своего ночного променада вы с Виррой Реддла повстречали!

Наверное, выражение лица друга сказало само за себя. Внезапно Рон начал хохотать.

— И что наш мистер декан Гриффиндора тебе сказал по поводу вашего переодевания?

Декан Гриффиндора? Вот, значит, что он имел в виду, когда выговаривал Гарри о невозможности относиться к его факультету. А вообще у судьбы то ещё чувство юмора. Чтоб Реддл, да защитник маглорождённых, плюс декан Гриффиндора... Уму непостижимо!

— На самом деле лично мне он сказал немного, — подумав, ответил ему Гарри, — его больше интересовало, кто напал на Гермиону у теплиц.

— Гермиону? — переспросил Рон. — Грязнокровку Грейнджер, что ли? Ну и имечко... На неё напали? Неудивительно, если вспомнить, как она отделала Лейстренджа накануне. А ты там, каким боком? Не говори только, что помогал в расправе.

Гарри поморщился, и подавил в себе безотчётное желание одёрнуть Рона. Похоже, слово «грязнокровка» он теперь будет частенько слышать. Новый Рон сильно напоминал ему Малфоя и приязни, соответственно, не вызывал. Кстати, о Малфое...

— Что? — вынырнул Гарри из своих раздумий. — Разумеется, я не трогал её. Мы с... Виррой просто шли мимо... ещё и на Малфоя наткнулись...

— На Малфоя? А эта нищета, что там забыла в такое время? Как же они меня бесят! Малфой и Снейп! — прорычал раздосадованный Рон. В его голосе слышались застарелая зависть и обида. Хотя чёрт с ними... Главное, что ты её не трогал. Папа вообще советует мне держаться поспокойнее со всем этим магловским отребьем. У него, видите ли, рейтинг падает. Да и директор Блэк не будет прикрывать нас постоянно. Если бы ещё не Реддл, который вечно ставит палки в колёса...

Директор Блэк, прикрывающий проступки слизеринцев? С идеей о помощи Дамблдора пришлось распрощаться. Гарри даже не стал спрашивать Рона, знает ли он его. Может, Дамблдора в этом мире даже никогда не существовало.

Настроение сразу же упало, а былой подъём превратился в сосущую пустоту где-то внутри. Предугадать реакцию местного руководства школы на новость о путешественниках из другого мира было практически невозможно. И совершенно неясно, кому вообще можно теперь доверять. Не с кем даже обсудить ситуацию. Виноградова, конечно, не в счёт.

Тем временем они подошли к уже знакомой Гарри стене, за которой находилась гостиная факультета Слизерин.

— Высший класс, — назвал пароль Рон, и часть стены отъехала в сторону.

Слизеринская гостиная выглядела примерно также, какой её помнил Гарри со второго курса. Мрачновато-помпезная обстановка, несколько каминов, в которых полыхал огонь, сплошь отделка в серебристо-зеленых тонах. Тяжёлые, обтянутые кожей кресла и диванчики в такой час были уже пусты, и только мерное тиканье часов нарушало гробовую тишину.

Шедший впереди Рон обернулся и довольно произнёс:

— Хорошо, что завтра у нас нет первого урока... Хоть поспим подольше. Скоро уже не получится. Квиддич не ждёт, ты же знаешь. Доберём народа в команду и вперёд. Кстати, ты не передумал быть ловцом? Сам знаешь, игрок из тебя неважный, но я никого не гоню. Решай...

Только сейчас Гарри обратил внимание на капитанской значок, который красовался у Рона на груди. Он что-то сказал про плохого игрока? Голова Гарри отозвалась звоном. Хватит с него на сегодня информации!

Они вошли в спальню, и если в какой-то миг Гарри ещё боялся наткнуться на самого себя, то теперь его страхи немного отступили. Три кровати под балдахинами были заняты, две пустовали. Судя по тому, что Рон направился к крайней левой тумбочке, спальное место Гарри было напротив. Устало опустившись на теперь уже свою кровать, Гарри почувствовал, как последствия насыщенной событиями ночи отдаются по всему телу. Сна не было ни в одном глазу, слишком многое его заботило в этот момент. Сквозь дымку своих раздумий Гарри услышал, как Рон желает ему спокойной ночи и шуршит пологом. Всё было вроде бы абсолютно обычно, будь они в гриффиндорской спальне, в своём мире, в своей жизни...

Гарри снова вспомнил свою летнюю беседу с Гермионой. Ведь в какой-то момент идея существования другого мира, в котором бы было всё иначе, так захватила его, что Гарри не на шутку захотелось поверить во всё написанное в книге. И вот, пожалуйста — другой мир, но даже на первый взгляд здесь всё гораздо хуже, чем в собственном мире Гарри. Слизеринец Рон, не обременённый особенными моральными принципами, и ещё Гермиона... Скорее всего, они и друзьями-то не были, возможно, даже наоборот, судя по некоторым репликам Рона. И при всём при этом, подавить в себе беспокойство пусть и за всего лишь альтер-эго Гарри не мог. Когда они с Виноградовой её нашли, состояние Гермионы было очень тяжёлым, и он во что бы то ни стало выяснит, чьих это рук дело.

Гарри всё ещё не знал, к кому можно обратиться с проблемой путешествия между мирами. В конце концов, им нужно вернуться! Признаваться Рону было рискованно, поскольку не мог предугадать его реакцию, но смысла тянуть нет. Завтра же он понаблюдает за профессорами, оценит обстановку. Может быть, и сам директор Блэк не такой уж плохой, каким его со слов Рона себе обрисовало воображение. В данный момент, как это не было смешно, самой подходящей кандидатурой был Реддл! Но к нему Гарри и при смерти не рискнул бы обратиться.

С кровати Рона доносилось ровное сопение. Самому Гарри спать по-прежнему не хотелось, и он решил посидеть в гостиной. Конечно, это не гриффиндорская резиденция, где вечно валялось что-то, оставленное беспечными младшекурсниками, и где так уютно было сидеть возле камина, наблюдая за ленивой луной, мирно ползущей по небосклону, — в гостиной Слизерина всё было не так. Слишком мрачная обстановка, болотная тина за окнами, низкие потолки, постоянные сквозняки и сырость... Гарри казалось, что это место давит и угнетает, но не по коридорам же бродить посреди ночи. Он плюхнулся в одно из кресел, стоявших ближе всего к камину, и вновь погрузился в свои невесёлые думы.

Что, если он так и не найдёт среди профессоров того, кому можно доверить эту тайну, или Гарри просто не поверят? Месяца два назад он не то, что сам не поверил бы, а рассказ посчитал бы абсурдом, но и в умственном здоровье рассказчика бы посомневался. Вывод напрашивался только один: нужно найти доказательства.

И тут возникала ещё одна проблема. Кто-то пришёл в этот мир до них. Гарри и Виноградова лишь воспользовались для перемещения остаточной энергией незакрытого портала. Из этого следует, что вести кого-то к арке или идти туда самому небезопасно. Можно нарваться на засаду или вспугнуть преступников.

Гарри не имел даже примерного представления, зачем кому-то понадобилось использовать древний артефакт для путешествия в другие миры, и чтобы это представление получить, нужно было добраться до той книги, которую ему когда-то цитировала Гермиона.

Мысли Гарри вновь лихорадочно заметались, перебирая всех, кто сейчас волновался и переживал за него в другом мире. Он бы всё на свете сейчас отдал, чтобы оказаться в объятьях Джинни. Гладил бы её рыжие волосы, вдыхал бы их аромат...

Гарри даже не заметил, как провалился в тяжёлый и неспокойный сон. Кошмары войны уступили место картинам разоблачения, видениям умирающей Гермионы и смеющегося над этим Рона... Гарри так и не понял, что же его разбудило. Конечно, отдохнувшим он себя не чувствовал, скорее, наоборот. Шею ломило он неудобного положения, в котором он уснул, а тело ужасно затекло.

В гостиной всё ещё было пусто, но судя по времени на часах, она вот-вот обещала наполниться только что проснувшимися учениками. Зеленоватый свет, пробивавшийся сквозь толщу воды за окном, становился ярче, поэтому, не имея ни малейшего желания оказываться среди толпы незнакомых слизеринцев, Гарри поднялся в спальню, куда его несколько часов назад отвёл Рон.

Здесь ещё и не думали вставать. Гарри осторожно прошёл к так и незанятой кровати. Похоже, местный Гарри Поттер уже не объявится, если за целую ночь он так и не дошёл до своей спальни. Гарри снова задумался над тем, куда могли подеваться альтер-эго, чьи места они с Виноградовой заняли. Возможно, ответ кроется в книге, осталось лишь найти саму книгу...

Гарри скинул свою изрядно помятую мантию, (в неверном свете окна на ткани чуть блеснула золотистая вышивка гриффиндорского герба), и, тяжело вздохнув, принялся искать среди аккуратно сложенных у тумбочки вещей другую. Мантия нашлась практически сразу, и, конечно же, шитьё на ней было серебристое.

Ванная комната нашлась в конце коридора, поэтому уже через полчаса Гарри почувствовал себя бодрее. Стоя перед зеркалом, он старательно зачесал волосы, скрывая шрам, и даже закрепил их заклинанием, чтобы не разлетались. Новая форма Гарри не нравилась, но на ближайшие сутки с ней придётся смириться.

Он вспомнил слова Рона о том, что первого урока у них не будет, значит, это время можно потратить на поход в библиотеку. Гарри, конечно, не питал глупых надежд на то, что сразу найдёт книгу, возможно, её даже не существует в этом мире, но проверить следовало.

Звон колокола, возвещавший начало нового дня, застал его уже вне стен гостиной. Нужно было зайти в больничное крыло, чтобы узнать, как там Гермиона.

Гарри быстрым шагом преодолел расстояние от гостиной Слизерина до кабинета зельеварения, а оттуда знакомым путём направился на выход к Большому залу. Он так торопился по дороге к лестницам, что врезался в какого-то мальчугана из Пуффендуя.

— Извини, — бросил он остолбеневшему пареньку и продолжил свой путь.

Больничное крыло располагалось на втором этаже в южной части замка. Поэтому яркий солнечный свет из окон после мрачных подземелий заставил Гарри поморщиться. Он подошёл к двери в кабинет Мадам Помфри и постучал.

— Войдите, — раздался знакомый голос. Хоть что-то не изменилось.

— Здравствуйте, мэм, — произнёс Гарри, закрывая за собой дверь.

— Доброе утро, мистер Поттер, — чуть суховато кивнула ему женщина. Она стояла по другую сторону от своего стола и перебирала какие-то зелья. — Чем могу быть полезна? Вас что-то беспокоит?

— Что? — переспросил Гарри, сбитый с толку таким прохладным приёмом. — Нет, меня нет... Я хотел узнать у вас о самочувствии Гермионы Грейнджер. Её должны были доставить к вам вчера ночью.

— Мисс Грейнджер? — мадам Помфри, похоже, сильно удивилась, даже позабыла про своё занятие. — Да, вчера её принёс профессор Реддл. Только я не понимаю, с чем связано ваше беспокойство, и откуда вы вообще знаете про состояние мисс Грейнджер?

— Простите... — пробормотал Гарри, поняв, что для его альтер-эго это был крайне необычный поступок. — Это я вчера обнаружил её возле теплиц, но не смог поймать напавшего. Просто... хотел узнать, что с ней.

— Вот как, — чуть смягчилась женщина и вернулась к зельям. — Вы с профессором подоспели вовремя, мистер Поттер. Похоже, девушку пытали заклинанием «Круциатус», но необратимых последствий для психики или её физического состояния я не нашла. Она поправится, правда, как скоро, я вам сказать не смогу. Если это всё, то советую вам поторопиться на завтрак.

— Спасибо, — сказал ей Гарри, понимая, что его попросту выпроваживают, но поделать с этим ничего не мог. — А её можно будет навестить?

— Навестить? — оторопела мадам Помфри. — Послушайте, молодой человек, если вам мало того, что ваши друзья сделали с бедной девушкой...

Она замолчала на полуслове, и сцепила руки перед собой, а затем продолжила:

— Я спрошу у мисс Грейнджер, когда она очнётся. Но если только я узнаю, что вы попытались ей навредить, пеняйте на себя, мистер Поттер! Никакой отец — глава магического правопорядка вам не поможет! Подумать только, ваша мать ведь тоже маглорождённая, а вы ведёте себя с ними, как с мусором под ногами! Ступайте, мне нужно работать!

Это был новый удар, к которому Гарри был совершенно не готов. Чисто на автомате он закрыл за собой дверь, пытаясь осмыслить всё, что только что услышал.

Родители живы... Живы... Отец работает в министерстве... Какая-то безотчётная радость поглотила сознание целиком, заставив позабыть, что эта жизнь ему, в общем-то, не принадлежит. В данный момент он просто был счастлив. Счастлив, как никогда раньше...

Гарри медленно брёл по направлению к Большому залу. Сердце бешено билось в груди, словно он только что спикировал на метле с высоты Астрономической башни.

— Гарри! Где ты был? — у самого входа в зал стоял сердитый Рон. — Я просыпаюсь, тебя нигде нет, и никто не видел! Что за дракловы шутки?

— Прости, — улыбнулся ему Гарри, чувствуя, что в этот момент никто на свете не способен отравить ему радость, — я ходил в больничное крыло. Ммм... голова болела.

— А, — понимающе кивнул Рон, — хоть записку бы черкнул, а то мало ли...

Они вместе вошли в Большой зал, где уже собралась практически вся школа. Гарри первым делом обратил внимание на учительский стол и отметил, что на фоне знакомых ему преподавателей появились и новые лица. Представительный пожилой мужчина с гривой седых волос, вероятно, был тем самым директором Блэком, про которого говорил Рон. Он величаво восседал в центре стола и вёл беседу с Реддлом, судя по выражению лица, малоприятную.

По другую сторону от директора сидели профессора Флитвик и Синистра, а вот молодого мужчину рядом с Реддлом Гарри видел впервые. Профессора МакГонагалл вообще нигде не было видно, и Гарри с некоторой долей страха предположил, что она просто отсутствует. Ещё больше его удивило хмурое лицо профессора Квирелла, который в мире Гарри давно уже почил в небытие. Профессор Стебль переговаривалась с профессором Вектор и ещё, кажется, с профессором Бабблинг.

— Чего замер? — спросил Рон. — Забыл, где мы сидим?

Рон направился к слизеринскому столу и вальяжно развалился на лавке рядом с Забини и ещё каким-то парнем, которого Гарри видел впервые. Стоило только ему занять место рядом, как шорох крыльев возвестил о приходе утренней почты. Перед Гарри приземлилась небольшая пятнистая неясыть, и протянула лапку с привязанным конвертом.

— Родительский контроль? — хмыкнул Рон, явно узнав птицу. Сам он небрежным жестом подвинул к себе тарелку с тостами и принялся придирчиво выбирать, какой бы съесть.

Руки Гарри ходили ходуном, пока он пытался отвязать послание от своих родителей. Теперь у него были не только слова мадам Помфри, но и настоящее свидетельство того, что они живы и здоровы. Что они есть...

— Эй, — спросил его парень, имени которого Гарри не знал, — а вы с Виррой поругались что ли? Хмурая она какая-то...

Гарри даже не сразу понял, о чём речь. Потом сложил в голове вчерашние слова Рона, сегодняшнее замечание и понял, что в этом мире они с Виррой встречаются... Да не приведи Мерлин! В ответ пришлось промычать что-то неопределённое:

— Да, так...

— Отстань от него, Дориан, — ткнул его в бок Рон. — Ну поругались и поругались. С кем не бывает. Всё тебе знать надо.

Тем временем Гарри всё-таки отвязал письмо и протянул сове кусочек тоста. Раньше для Букли он всегда носил с собой что-нибудь в кармане, похоже, пора возобновлять старые привычки. Сова ухнула, несильно клюнула его в палец и улетела.

Неловко развернув пергамент, Гарри увидел, что он исписан знакомым женским почерком. Точно таким же, как в письме Сириусу, которое осталось в другом мире.

Здравствуй, дорогой.

Как дела в школе? Надеюсь, у тебя с Виррой всё хорошо. Папа купил тебе новую метлу, вышлет её в конце недели. Он всё ещё немного злится из-за твоего прошлого поступка, но скоро оттает, я уверена.

К нам заходил дядя Северус, просил прекратить ваши ежедневные стычки с Крисом, говорит, что жалобы на сына у него и так уже в столе не помещаются.

Мы с папой уедем на несколько дней из Лондона по делам министерства. Не беспокойся, если ответ придёт не сразу.

Веди себя хорошо.

С любовью, мама.

______________________________________________________________________

[1] — дополнения в сюжете.

Гарри сидел и просто смотрел перед собой, пытаясь справиться с теми чувствами, что обрушились на него, словно лавина, сметая всё на своём пути... Мимо сновали ученики, гремели столовые приборы, но он не видел и не слышал ничего. В голове настойчиво формировалась мысль, которую подсознание пыталось засунуть как можно дальше, но она сияла всё ярче перед внутренним взором. А нужно ли возвращаться? Хочет ли этого сам Гарри?

Внутри царил полнейший разлад, и идей, хоть как-то успокоиться, очистить разум, не было совершенно никаких. Гарри попытался сосредоточиться на самых важных аспектах возвращения.

Во-первых, Гермиона и Рон. Глупо было мириться с тем, что он сейчас собой представлял, а уж про Гермиону и говорить нечего. Даже при условии, что она выздоровеет и сблизится с ними, всё равно это будет не та бойкая и уверенная в себе девушка, которую Гарри знал и любил. Именно Рон и Гермиона поддерживали его всё это время, лишь они были рядом, верили, и забывать об этом было нельзя.

Во-вторых, Джинни... Стоило этому имени всплыть в сознании, как Гарри леденящей волной окатил ужас. Сердце сжалось и отозвалось ноющей болью, разрываясь между теми, кого он хотел больше всего видеть рядом, и теми, кто остался за чертой другого мира, другой жизни...

Гарри завертел головой по сторонам, пытаясь разглядеть в шумном зале знакомую рыжую макушку. Пусть это будет не его Джинни, но сейчас увидеть её было просто необходимо...

Он проверил слизеринский стол, но не обнаружил никого даже отдалённо похожего, среди пуффендуйцев её тоже не оказалось. За столом Когтеврана выделялась только Виноградова, которая, впрочем, не обратила на Гарри никакого внимания, устремив свой взор на стол Гриффиндора. Проследив за взглядом, он опешил не меньше нее, Джинни там не было, зато обнаружился Драко Малфой собственной персоной. Вот уж чего-чего, а этого точно никто не ожидал...

— Эй, Рон! А твои родичи не пишут? — донёсся до него голос Забини, заставляя повернуть голову и прислушаться.

— А что им писать-то? — лениво отозвался Рон, потягивая из стакана тыквенный сок. — Насчёт карьеры в квиддиче мы с ними уже всё обсудили. Нас в семье шестеро парней, поэтому преемников у папы и без меня хватит. Мама наверняка оккупирует Гринграссов и Блэков, в тщетной надежде заполучить для Фреда и Джорджа выгодные партии, а для себя новых кукол... В такие моменты я даже жалею, что у меня нет сестёр, хотя, если посмотреть на Снейпов, это чувство быстро пропадает.

Дружный хохот сидевших рядом Забини и парня по имени Дориан означал, что сказанные Роном слова были в высшей степени остроумной шуткой... Но Гарри думал не об этом. Шестеро братьев и нет дочерей... Джинни Уизли никогда не появлялась на свет в этом проклятом мире... Её здесь нет...

Странная пустота, навалившаяся на Гарри, не давала ему покоя. Вроде бы ничего страшного, это ведь не его Джинни, но... Гарри схватил со стола бутерброд и поднялся. Не время раскисать, чем быстрее отыщется способ вернуться, тем лучше будет для всех них.

— Куда это ты? — удивился Рон.

— Эмм, — запнулся Гарри, — в библиотеку. Проверить кое-что по... трансфигурации...

— Трансфигурации? — засмеялся Забини. — Да Хэмиш и виду не подаст, даже если твоя работа будет состоять только из размашистой подписи! Он так трясётся за своё место, что и пикнуть не посмеет. Забудь хоть раз про учёбу, лучше пойдём, найдём Лейстренджа. Рон рассказал нам утром про грязнокровку, хочу услышать комментарии из первых уст.

Отвращение к Забини и всем сидевшим вокруг слизеринцам накрыло Гарри с головой. Он побоялся, что невольно выдаст себя, поэтому, пробормотав невнятно что-то вроде: «Мне надо», — вышел из Большого зала.

Как только всеобщий гвалт остался позади, Гарри позволил себе остановиться, чтобы успокоить бушующий внутри гнев. Руки его невольно сжимались в кулаки при одном только воспоминании о довольном лице Забини и смеющемся Роне. Даже дышать одним воздухом с ними Гарри было противно.

Он устало прислонился к каменной стене неподалёку от лестницы наверх. Не время поддаваться таким глупым провокациям. Гарри уже пожалел о своём срыве. Разве в том мире слизеринцы были другими? Вновь прокрутив в голове весь диалог, он подумал, что при упоминании трансфигурации Забини назвал какого-то Хэмиша, значит, МакГонагалл не было в Хогвартсе, и доверить свою тайну больше некому. В любом случае сначала стоило навестить библиотеку, а после строить планы дальнейших действий. Порешив на этом, Гарри отлепился от стены и уже ступил на лестницу, как за спиной раздался крик. Он обернулся.

— Я знаю, что это ты, Лейстрендж!

Гарри не видел точно, но по голосу узнал Малфоя. Тот направил палочку на тучного парня перед собой.

Рядом с Малфоем стоял ещё один парень, худоба и чёрные волосы которого показались Гарри смутно знакомыми. Они стояли к нему спиной, поэтому лиц видно не было. Впрочем, мучиться неизвестностью пришлось не долго.

— Малфой, — насмешливо проговорил Лейстрендж, на выручку к которому из Большого зала уже спешили Рон, Забини и Дориан. Гарри тоже решил подойти поближе, — понятия не имею, что там вам со Снейпом известно. Может, просветишь?

Снейп? Гарри чуть не споткнулся. Вроде бы Рон тоже что-то говорил вчера ночью, но он тогда почти не слушал. Гарри снова присмотрелся к долговязому брюнету. Неужели и правда сын Снейпа?

— Хватит прикидываться идиотом, Лейстрендж, — резко оборвал слизеринца Снейп-младший, — это ведь ты напал вчера ночью на Гермиону.

— Далась мне ваша мерзкая грязнокровка! — расхохотался Лейстрендж. Он был очень высоким и немного полноватым. Тяжёлые надбровные дуги, мелкие неопределённого цвета глаза, бегающие из стороны в сторону и шапка тёмных кудрявых волос, не оставляли ни малейших сомнений в его родстве с печально известной Беллатрисой.

— Закрой свой поганый рот, Лейстрендж! — заорал Малфой, приготавливаясь к нападению.

— А что ты сделаешь мне, Малфой? Заколдуешь? А вылететь из школы не боишься?

— И правда, Малфой, где доказательства? Голословно в чём угодно обвинить можно, — вмешался Рон. Гарри поразился его спокойствию. Да, Рон всегда был больше других зависим от славы и общественного мнения. Неужели это они сотворили человека, стоявшего сейчас рядом с Лейстренджем?

— Да даже если бы мы принесли волшебное фото преступления, Уизли, твой папочка всё равно придумал бы, как отмазать друга своего сыночка, — брезгливо фыркнул Снейп. — Пошли отсюда, Дрейк, так мы ничего не добьёмся.

— Верно, валите, поджав свои хвосты, котятки! — насмешливо пропел Забини, показывая Лейстренджу большой палец. Гарри всё ещё стоял в стороне, и ввязываться в спор не собирался.

Снейпу удалось развернуть Малфоя.

— Да сколько можно, Крис! — упирался тот. — Я не собираюсь…

Они заметили Гарри, стоявшего за спиной, и почти синхронно скривились.

— А я всё думал, раз серпентарий в сборе, где же Поттер? — брезгливо отозвался Снейп.

Теперь, когда внимание противника было сосредоточено на другом объекте, Лейстрендж решил не терять зря время, и направил им в спины палочку.

— «Фурункулюс»!

Гарри молниеносно выхватил свою палочку и уверенно сказал:

— «Протего»!

Ярко-фиолетовый луч столкнулся со щитом и срикошетил в сторону.

Судя по тому, как вытаращились Рон и Забини, это был серьёзный прокол, но от старых привычек избавиться было не так-то просто. Гарри перевёл взгляд на онемевших Малфоя и Снейпа.

— Шли бы вы отсюда подобру... Нет желания с вами связываться...

— Какого Мерлина, Поттер? — выхватил свою палочку Снейп. — Начинаешь драку и предлагаешь нам смыться?

— Лично я эту драку предлагаю закончить. Не лучшее место для разборок, не находишь? — Гарри деланно лениво перевёл взгляд на открытые двери в Большой зал, откуда как раз вместе с Флитвиком выходила группка учеников младших курсов.

Малфой уже открыл рот огрызнуться, но Снейп повернулся и заговорил:

— Хорош же ты, Лейстрендж, нападать со спины. В другом месте я б тебя за это по стенке размазал, но, как ни печально, Поттер прав. До встречи, слизняки.

— Какого чёрта это было, Поттер? — взвизгнул Лейстрендж, как только они скрылись из виду, а Флитвик оказался вне зоны досягаемости.

— Всего лишь мера предосторожности, — ответил Гарри, стараясь говорить как можно спокойнее. — Или ты хотел, чтобы из Большого зала на дуэль посмотреть Реддл прибежал?

Рон, напрягшийся после поступка Гарри, заметно расслабился.

— Действительно, Шарль. Ты бы подумал, прежде чем палить прямо из дверей, почём зря... Реддл не Блэк, по головке за такое не погладит.

Лейстрендж в ответ только фыркнул, но сверлить Гарри взглядом перестал, лишь обронил невзначай:

— Смотрю, ты делаешь успехи в защите, Поттер. Я даже не заметил, как ты выхватил палочку. Реддл от счастья зальёт слезами всю гриффиндорскую башню.

Эти слова задели Гарри, хотя вида он не подал. Мало ему намёков Рона, так ещё от этого придурка выслушивать насмешки.

Все вместе они бодро зашагали в сторону своей гостиной. Гарри хотел остаться и послушать разговоры Лейстренджа касательно нападения на Гермиону, но тот, к несчастью, принялся с энтузиазмом перемывать кости Реддлу. Заводить об этом речь сам Гарри не стал, чтобы не вызывать лишних подозрений. Он распрощался с компанией на повороте, чтобы добраться, наконец, до библиотеки.

По пути Гарри посещали совсем не весёлые мысли. На Виноградову напали ученики, значит, сейчас в Хогвартсе есть кто-то из его мира. И этот кто-то может заподозрить неладное, если не действовать осторожно. Сколько их здесь? Кто им помогает? Какие цели преследуют? И самое главное, кто теперь друг, а кто враг?

Слава Богу, дорога на четвёртый этаж прошла без дуэлей и неприятных разговоров. Время от времени на пути попадались слизеринцы, которые обычно улыбались и приветствовали его, другие факультеты игнорировали. Увидев мадам Пинс, привычно отчитывающую какого-то нерадивого ученика за невозвращённую вовремя книгу, Гарри позволил себе расслабиться. Хоть что-то осталось неизменным! Он начал внимательно рассматривать стеллажи с книгами, в надежде наткнуться на нужную тематику, но, естественно, ничего не нашёл. И это за почти полчаса поисков…

Гарри задумался. Гермиона взяла свою книгу из личных запасов Дамблдора, а не в библиотеке, у него же, не то, что к личным книгам директора нет доступа, даже в Запретную секцию без разрешения профессора не попадёшь. Выходит, пустая трата времени, разглядывать эти, без сомнения, важные, но совершенно бесполезные в данном случае фолианты. С этими безрадостными мыслями Гарри отправился обратно в гостиную Слизерина. Теперь, когда не было чёткого плана действий, он впервые растерялся и по-настоящему испугался. Нельзя же просто занять чужое место в этом мире и забыть про свой собственный.

Гарри был так расстроен, что даже не заметил, как пришёл к стене, за которой скрывался проход. Он попытался вспомнить пароль, который вчера при нём называл Рон, но, как назло, в голове было совсем пусто. Сказывалась почти бессонная и насыщенная событиями ночь.

— Что стоишь? Пароль забыл? — окликнул его кто-то. В проходе за спиной стояла высокая блондинка с бледно-голубыми глазками, которые весело поблёскивали.

— Хм, — неопределённо промычал Гарри, пытаясь придумать ответ, но девушка сама избавила от такой необходимости.

— Я слышала про стычку с этим гриффиндорским придурком, который по несчастью приходится мне кузеном. Надеюсь, ты простишь его, Гарри... В семье не без урода.

Гарри прищурился. Вот эта особа похожа Малфоев гораздо больше. Три пуда самоуверенности в комплекте с непомерной гордыней. От приторного сладкого голоска слизеринки аж зубы сводило. На сколько сам Малфой не вызывал у Гарри тёплых чувств, но всё же тон, каким она отзывалась о своём, в общем-то, близком родственнике, раздражал и отталкивал его.

Спасение неожиданно пришло в лице Рона, показавшегося в проёме отъехавшей стены.

— Уже вернулся? — он одарил блондинку мимолётным взглядом и продолжил:

— Говорили ведь, нечего тебе больше делать, как трансфигурацию готовить. Пропустил самое веселье. Тут нам Лейстрендж всё в красках описал. И напугал же ты его тогда! Но Шарль не в обиде. С Реддл в паре светиться не стоит. Пусть она у нас девушка лояльная, а вот про папашу того же не скажешь.

Гарри, в который раз за день, приказал себе успокоиться. Значит, это всё-таки был Лейстрендж. Но, как уже ранее говорил Снейп, без доказательств до него не добраться, да и выдавать себя врагу определённо было рановато.

Рон поманил Гарри вглубь гостиной, где на кожаных креслах уже развалились Забини, Дориан и ещё пара незнакомых ему парней. В этом мире вообще было много людей, которых Гарри видел впервые. Начнём с того, что народа было просто много. Гораздо больше тех трёх с лишним сотен, что регулярно посещали школу в другом мире. Предположительно, как думал Гарри, это было связано с отсутствием реальной угрозы магическому миру. Не известно точно, что стало с Грин-де-Вальдом, но отсутствие Волан-де-Морта и Пожирателей смерти явно сказалось положительно на численности волшебников. Многие из тех, кто пал во время Первой магической войны в другом раскладе, обзавелись семьёй. А уж если более ранние расхождения в истории учитывать...

— Как думаешь, Гарри, — обратился к нему Дориан, — какая команда займёт первое место в этом сезоне?

— Второе, — лениво поправил его Рон. — «Пушки Педдл» своего не упустят никогда.

— Да уж, десять лет подряд возглавлять все списки — это, конечно, круто, — уныло подтвердил Дориан, — но я не теряю веру в «Холихедских Гарпий».

— Я уже вижу заголовки газет, — мечтательно протянул Рон. — Очередная победа «Пушек Педдл». Определённо, 1997 год ещё покажет нам, на что способен.

Гарри сначала решил, что не расслышал, либо Рон оговорился. На дворе ведь 1998 год! Но Рона никто не поправил, даже вида не подали, принявшись оживлённо обсуждать шансы «Холихедских Гарпий» в борьбе за кубок.

Гарри очень хотелось бы понять, что же, чёрт возьми, здесь происходит! Непонятных вещей и белых пятен становилось всё больше, а его положение всё опаснее. Все эти люди знают Гарри Поттера из этого мира едва ли не с пелёнок, а, следовательно, разоблачение — лишь вопрос времени.

Голова всё ещё была забита отличиями миров и связанными с этим опасностями, когда пришло время урока трансфигурации. Он поднялся в спальню. Рядом с кроватью к стене при помощи заклинания было прикреплено расписание. Заглянув в него, Гарри обнаружил, что после часа трансфигурации у них снова дыра, затем час зелий и сдвоенные заклинания после обеда. Выяснилось так же, что у альтер-это уже было готово всё домашнее задание. Лучше не придумаешь, ведь получать наказания и терять драгоценное время, которое можно посвятить поискам книги, очень не хотелось.

Спустившись вниз, Гарри обнаружил в гостиной только Рона.

— Остальные уже ушли, — пояснил он в ответ на вопросительный взгляд. — Хотят поиздеваться над гриффиндорцами.

Гарри в очередной раз заткнул внутреннее я, которое настоятельно требовало поставить зарвавшихся слизеринцев на место. Он лишь кивнул Рону, скривив губы в притворной ухмылке, надеясь, что не выбивается из роли надменного сноба.

Кабинет трансфигурации располагался там же, где и в другом мире. Возле двери уже толпились ученики с других факультетов. Гарри заметил, что Когтевран, Пуффендуй и Гриффиндор сторонятся слизеринцев даже больше, чем обычно. Похоже, история с нападением на Гермиону уже расползлась по замку. Профессора Хэмиша ещё не было, и атмосфера возле входа в класс была весьма напряжённая.

Гарри поймал на себе мрачные взгляды Малфоя и Снейпа. За долгие годы обучения в Хогвартсе подобное внимание не было в новинку. Сколько раз общественное мнение оборачивалось против него? Гарри сбился бы со счёта, пытаясь вспомнить. Но, даже пройдя через весь ад режима Амбридж, он так и не выработал иммунитет к подобным несправедливым нападкам. Напоминая себе о роли и опасности разоблачения, Гарри напустил на себя самый высокомерный и скучающий вид, на который был способен.

Когда в коридоре, наконец, показался профессор Хэмиш, ученики заметно оживились. Девочки принялись прихорашиваться и проверять свои мантии, а мужская половина обменялась снисходительными взглядами.

Профессор Хэмиш и, правда был довольно хорош собой: достаточно высокий и худощавый, с копной жгуче-чёрных волос и выразительными не то серыми, не то голубыми глазами. Добродушная улыбка на лице, и то, как профессор буквально светился от доброжелательности, сильно напоминало Гарри лощёного Локонса.

Стоило дверям в класс распахнуться, ученики шумно принялись рассаживаться по своим местам. Все девушки заняли первые парты, оставляя парням возможность заниматься посторонними делами подальше от бдительного профессорского ока. Исключение составила лишь Виноградова, которая в принципе не любила трансфигурацию.

Кабинет был не таким, каким его запомнил Гарри. Помещение оказалось гораздо шире и просторнее. Во многом такие размеры объяснялись большим количеством учащихся. Вместо двух небольших досок за столом профессора располагалась одна. Ширина этой доски была почти от одной стены до другой, и половину свободной плоскости занимали небольшие пергаменты со схемами и чертежами механизмов различных заклинаний.

Разглядывая класс, Гарри совершенно позабыл про Рона, который уже занял своё место рядом с Забини.

— Иди, мирись со своей ненаглядной, — хмыкнул в ухо Дориан, подталкивая его к парте Виноградовой.

Гарри осмотрел класс, и решил, что лучшего варианта ему не представится. Все слизеринцы уже расселись парами, а с другими факультетами садиться было глупо, особенно в свете последних событий. Он подошёл к ее парте и спросил:

— Не возражаешь?

Виноградова холодно на него посмотрела, поджала губы и едва заметно кивнула, точно одолжение сделала.

— Добрый день, класс! — поприветствовал всех Хэмиш. — Прошу вас сдать свои работы, и мы приступим к изучению нового материала.

Ученики зашуршали пергаментами, складывая эссе на профессорский стол. Гарри вытащил свою работу, улыбаясь недоумённому взгляду Виноградовой. Как только последний свиток лёг на своё место, Хэмиш взмахнул палочкой, и всё исчезло.

— Последняя проверочная работа показала, что нам ещё есть над чем работать, — улыбнулся он, складывая пальцы под подбородком в странном жесте, как будто собирался молиться, — но и на месте мы стоять тоже не можем. Поэтому, прошу вас, откройте свои учебники на странице сорок. Трансфигурация нижних конечностей. Кто расскажет мне, чем трансфигурация нижних конечностей человека отличается от трансфигурации верхних?

Гарри осмотрел привычно притихший класс. Словно наяву ему послышался звонкий голос Гермионы, всегда отвечающий на любые вопросы.

— Ну же, смотрю, даже мистер Поттер сегодня молчит, — с грустью в голосе констатировал Хэмиш, чем вызвал у Гарри приступ неконтролируемой паники.

— С девушкой поругался, вы же понимаете, профессор, — задиристо крикнул со своего места Рон, вызывая взрыв смеха среди слизеринцев.

— Серьёзный случай, — не то иронично, не то скептически проговорил Хэмиш. — Итак, трансфигурацию нижних конечностей отличает более сложная формула обращения, требующая, соответственно, большую концентрацию магии и внимания. Взгляните на страницу сорок один, здесь подробно описана простейшая схема изменений на основе исследований Вульфрика Серого.

Гарри почти не слушал лекцию. Он уже понял, что программа этого мира значительно опережает ту, по которой они занимались раньше. Намёки Хэмиша на успеваемость по трансфигурации только добавили беспокойства. Именно этого Гарри и не хватало…

Как только Хэмиш попросил желающих продемонстрировать превращение правой ноги, Виноградова обеспокоенно завозилась рядом. Гарри пришла мысль, что раз они оба попали в этот мир, то и выбираться лучше, объединив свои усилия. Он решил испытать удачу и тихонько ее позвал:

— Виноградова.

Вирра дёрнулась, перевела на него взгляд, чуть склонив голову, злобно прошептала:

— Реддл, вообще-то! Хотя, если учесть, что мы пара, учись звать меня по имени!

Гарри в который раз поразился её отвратительному характеру, хотя в прозвучавших словах определённо был смысл.

— Отлично, Вирра, — с нажимом на последнее слово проговорил он, — выяснила что-нибудь?

— И что именно мне нужно было выяснить? — фыркнула Виноградова.

— Хоть что-то, что помогло бы нам вернуться, — закатил глаза Гарри, призывая себя оставаться спокойным и не поддаваться на провокации.

— Я тут не дольше твоего, — отрезала она. — Все мои познания сводятся к тому, что я учусь на Когтевране, и у меня на редкость плохой вкус в отношении парней.

Гарри понял, что разговора не получится. Он привычным жестом запустил руки в волосы, пытаясь придумать, что же теперь делать дальше.

Хэмиш продолжал вещать, попутно разъясняя свои записи на доске. За дисциплиной он практически не следил, поэтому многие болтали между собой, смеялись и даже занимались другими предметами. Как вариант, можно было попросить у Хэмиша разрешение на доступ к Запретной секции. Он наверняка не откажет своему лучшему ученику, даже если повод будет совсем уж надуманным. Но Гарри слабо верил, что сможет отыскать там нужную ему книгу. Эх, и почему чёртов том не может просто найтись, когда он так нужен?

Гарри замер. Его пронзила внезапная догадка. Просто пожелать… Выручай-комната! Она ведь как-то предоставила всё для занятий по защите от Тёмных искусств! Да, комната была уничтожена в его мире, но не в этом! Гарри попытался осадить себя мыслью о том, что в этом мире её может попросту не существовать, но тепло новой надежды уже согревало душу и заставляло сердце биться быстрее.

На месте первой проблемы, возникала другая: даже если найти книгу, то её невозможно прочесть. Старые письмена зашифрованы рунами. Был лишь один человек, знавший руны, который мог ему помочь, и прямо в этот момент он упорно делал вид, что Гарри Поттера не существует. Решив отбросить все сомнения и предрассудки, Гарри снова попробовал заговорить с Виноградовой.

— Я знаю, где мы можем найти информацию о перемещении между мирами, — еле слышно проговорил он, глядя в учебник. Виноградова шумно выдохнула и спустя несколько секунд ответила:

— Не здесь…

Что ж, это был явный прогресс, решил Гарри. Если он окажется прав насчёт комнаты, то, возможно, очень скоро они смогут вернуться.

Урок тянулся невообразимо долго. С формулой преобразования конечностей так никто толком и не разобрался, поэтому весь класс получил просто колоссальное задание к следующему уроку. Гарри про себя взмолился, чтобы они нашли выход из этого мира прежде, чем ему придётся всё это изучать и выполнять.

После звона колокола все ринулись на выход, и только Гарри специально как можно дольше возился с учебниками.

— Ну, и что ты там придумал? — выпалила Виноградова, едва только он вышел из класса.

— Пойдём, по дороге объясню, — сказал ей Гарри, закидывая на плечо свою сумку. Они вышли в общий коридор и нырнули в потайной проход, отодвинув цветное панно.

— До битвы в замке была такая комната, которая приходила на помощь нуждающимся, — начал объяснять Гарри, стряхивая с плеча паутину. Похоже, в этом мире потайным проходом практически не пользовались.

Виноградова скептически хмыкнула.

— Она была уничтожена адским огнём, но, возможно, что здесь эта комната всё ещё цела.

Как только они выбрели к лестничной площадке, пришлось остановиться, поскольку нужная лестница как раз двигалась в другую сторону. Взгляд сам собой остановился на многочисленных портретах. Гарри точно помнил, что картины с пьянствующими монахами в этом пролёте точно быть не должно, как и половины других изображений. Голос Виноградовой ворвался в его размышления, возвращая к реальности.

— Так куда же мы направляемся, может, скажешь, Поттер?

— Гарри, — скривился он, — меня зовут Гарри, раз уж мы решили по именам.

— Здесь никого… — фыркнула Виноградова. — Так что с моим вопросом?

— Мы идём на восьмой этаж, — проговорил Гарри, ступая на подъехавшую, наконец, лестницу.

Коридор восьмого этажа был точно таким, как и в другом мире. Гарри искренне надеялся, что выручай-комната здесь тоже существует. Он подошёл к нужному месту и сказал:

— Трижды проходишь мимо этой стены взад-вперёд. Проси про себя о помощи, чтобы комната предоставила нам книги с нужной информацией.

Виноградова одарила Гарри очередным недоверчивым взглядом, но спорить не стала. Он первым прошёл мимо стены с мыслью: «Пожалуйста, предоставь нам место с книгами о путешествиях между мирами. Пожалуйста, нам нужны книги о способах путешествия между мирами».

На третьем заходе, Гарри почувствовал, как взмокли от напряжения спина и ладони. Он остановился перед стеной, и через мгновение к нему присоединилась Виноградова.

Кладка дрогнула, начиная превращаться в резную деревянную дверь с железной ручкой.

— Получилось! — не веря самой себе, пробормотала Виноградова.

— Пошли, — сказал Гарри и схватил ручку дрожащими от нетерпения пальцами.

Открывшееся помещение чем-то напомнило им секцию в библиотеке. Большие окна, и ровный строй стеллажей с книгами. Гарри с Виррой оказались у полок почти одновременно, лихорадочно шаря глазами по корешкам фолиантов.

— Все на рунах, — задумчиво пробормотала Виноградова. — Довольно старые, но, думаю, что смогу их прочесть.

Гарри, молча, вытащил одну из книг, вглядываясь в знакомую обложку.

— Вот эту книгу мне цитировала подруга, — сказал он. Виноградова взяла том в руки и прочитала:

— «Истина магических парадоксов»… Надеюсь, ты понимаешь, что быстро найти что-то в таком объёме информации невозможно? Одну только эту книгу я буду читать и переводить около недели.

— Неделю? — ужаснулся Гарри.

— Неделю, Поттер, это в лучшем случае, — заключила она, возвращая томик на место. — Ходить по Хогвартсу с коллекцией древних редких книг опасно, значит, расшифровкой придётся заниматься непосредственно здесь. И если мы не хотим, чтобы ползамка узнало про эту чудесную комнатку, то лучше наведываться сюда по вечерам, либо с утра в выходные.

— С выходными у меня проблема, — ответил Гарри, устало прислоняясь к ближайшему стеллажу, — я состою в команде по квиддичу. Если учесть, что тот Гарри отыграл в ней пять лет, отказ на последнем году будет выглядеть несколько странно.

— Мне так даже лучше, люблю работать в тишине, — фыркнула Вирра.

Гарри заметил, что Виноградова, наконец, начала разговаривать более-менее нормально. Самое подходящее время, чтобы договориться о временном союзе.

— Предлагаю заключить перемирие на то время, что нам придётся здесь торчать. Мои «друзья» уже извели меня насмешками, да и выход искать без постоянных пикировок гораздо легче.

Он выпрямился и протянул Виноградовой руку.

— Согласна отложить на время великую вражду?

Она смерила Гарри задумчивым взглядом, затем пожала руку.

— У меня только одно условие, когда вернёмся, пусть моё происхождение останется в тайне.

Эта просьба не стала для Гарри неожиданностью.

— Я не буду никому рассказывать без необходимости, — отрезал он, давая понять, что всё зависит только от неё.

— Что ж, — проговорила Виноградова, опуская руку, — думаю, нам пора возвращаться.

* * *

Остаток недели пролетел как-то скомкано. Гарри уже и забыл, когда столько времени проводил в библиотеке, но положение обязывало. Сейчас важнее всего было соответствовать образу и не вызывать подозрений. Кто же знал, что его альтер-эго имело почти идеальную успеваемость. Нейтралитет с Виноградовой оказался как раз кстати, потому что на зельеварении ему не помогли бы и все библиотеки мира.

Впрочем, Гарри посвящал учёбе далеко не всё своё свободное время. Погода на улице для сентября стояла на редкость сухая и тёплая, поэтому он подолгу гулял за пределами замка. Так Гарри чувствовал себя спокойнее и увереннее, ведь не приходилось каждую минуту притворяться кем-то другим.

Были у перемещения в этот мир и положительные стороны. Кошмары полностью отступили под натиском новых потрясений, а стены, никогда не видевшие ужасов войны, не навевали больше такую тоску и боль.

Вечером в пятницу Гарри, как обычно, возвращался с прогулки, когда застал в гостиной Слизерина Рона в крайне дурном расположении духа.

— Что-то случилось? — спросил он, садясь в кресло. Гарри тоже был не в самом радужном настроении, мадам Помфри снова отказалась пустить его к Гермионе. Удалось разузнать лишь, что она пришла в себя и сейчас идёт на поправку.

— О, всё просто замечательно! — бросил Рон, плюхаясь в кресло напротив. — Наш декан самый большой болван на свете!

— Чем тебе не угодил Слизнорт? — удивился Гарри. Он уже успел охарактеризовать для себя практически всех преподавателей в Хогвартсе и знал, что Слизнорт всячески поддерживал своих учеников, защищал и выгораживал их перед другими профессорами.

— Скажи мне, вот как можно было забыть забронировать поле для команды своего факультета, а? — продолжал бушевать Рон. — Я ему всю неделю плешь проедал, и что в итоге? Нам придётся ждать, пока Гриффиндор не наиграется! Реддл-то для своих ничего не забывает!

Упоминание фамилии Темного лорда заставило Гарри вновь погрузиться в себя. Альтер-эго Волан-де-Морта вызывало к себе повышенный интерес, и события последнего времени дали немало пищи для размышлений. Было совершенно очевидно, что он абсолютно не похож на самого сильного тёмного мага столетия, который пугал одним только именем. В этой реальности Реддл был человеком достаточно честным и справедливым, полностью оправдывая свою должность декана Гриффиндора.

Как преподаватель, он оказался весьма неординарной личностью, предмет знал отлично, объяснял понятно. Когда Гарри только попал на сдвоенную защиту, то поразился разнице в программах между двумя мирами. В то время как Шелдон практически заново обучал своих учеников невербальным заклинаниям, Реддл вовсю знакомил аудиторию с различной нечистью. О многих созданиях тёмной магии Гарри даже не слышал, и, не смотря на своё предубеждение по отношению к нему, не на шутку увлёкся предметом.

Как выяснилось позже, защита от Тёмных искусств была одним из немногих слабых мест его альтер-эго. Если верить Рону, местный Гарри Поттер и изучать-то её продолжил, лишь благодаря протекции отца, поэтому на уроках свой энтузиазм приходилось сдерживать изо всех сил.

Но Реддл был не только хорошим преподавателем. В тот день, когда Гарри вернулся из выручай-комнаты, к нему подскочил взволнованный Забини и поведал, что Реддл чуть не разнёс кабинет директора, получив отказ на проверку палочек учеников, чтобы выявить напавшего на Гермиону Грейнджер.

— Я думаю, ничего страшного, если гриффиндорцы нас опередили, — сказал Гарри, прерывая затянувшуюся паузу. — Посмотрим на их новичков, оценим уровень игры.

— Хм, — задумчиво проговорил Рон, внимательно глядя на него, — признаться, это самые дельные слова, которые я услышал от тебя за всё время. Ты всё же решил остаться в команде?

Гарри почувствовал небольшой укол совести. В выручай-комнате он и словом не обмолвился, что может бросить квиддич в любое время, но, как и тогда, Гарри ощущал острую необходимость занять себя чем-то привычным и родным. Вряд ли при расшифровке рун от него будет много пользы.

— Да, — Гарри отвёл взгляд на окно, сквозь которое пробивался зеленоватый свет, — я хочу остаться с вами до конца. Если ты не против, конечно…

Рон рассмеялся.

— Признаться, летаешь ты отвратно, но едва ли я найду на твоё место кого-то получше того же Дэвиса или Малфоя.

Гарри хмыкнул, прикидывая, как же плохо обстоят дела с полётами у его альтер-эго, если даже Малфой летает лучше. Нет, в том мире Малфой, конечно, знал, с какой стороны нужно к метле подходить, но особенным талантом как-то не отличался.

— Итого, нам нужен ещё один загонщик вместо Кормака, и один охотник… Думаю, быстро отстреляемся. Это Гриффиндор каждый год всю команду заново собирает, — продолжал рассуждать Рон.

Когда они поднялись в спальню, было уже далеко за полночь. Рон что-то буркнул напоследок и уснул, а вот Гарри долго ещё ворочался в кровати, думая о Джинни, о других Роне и Гермионе, которые, наверняка, жутко волнуются и переживают за него сейчас.

* * *

Утро субботы встретило замок привычной для осени сыростью и мелким дождём.

— Как обычно, — хмуро констатировал Рон, глядя на потолок в Большом зале, — вот полторы недели было тепло и сухо, а начались тренировки, и пожалуйста!

— Это ещё не самый печальный вариант, — пожал плечами Дориан, подкладывая себе на тарелку жареные сосиски и обильно поливая их соусом.

— Полегче, Розье, — хлопнул его по плечу только подошедший Забини, — а то на тренировке весь завтрак назад полезет.

В ответ на это замечание, Дориан лишь пожал плечами и подложил ещё бекона.

Гарри молча сидел рядом с ними. Разговаривать особого желания не было, тем более что ему предстояло несколько часов изображать из себя тролля на верёвочке. Тщательно упакованная метла, которую прислал отец, уже ждала своего часа у прикроватной тумбочки.

Сразу вспомнилось письмо от родителей, ответ на которое он так и не смог заставить себя написать. Гарри подумал, что завтра обязательно им ответит, чтобы не вызывать лишних подозрений. Правда, как писать, и о чём, ни малейшего представления пока не было.

— Пойдёмте, что ли, — махнул им Рон, — а то всё веселье пропустим.

При выходе из Большого зала они почти сразу же наткнулись на знакомые лица. Снейп что-то втолковывал Малфою, впрочем, беседа быстро оборвалась.

— Снейп, как команда в этом году? — насмешливо выкрикнул Забини. — Веник под Малфоем ещё не развалился?

Гарри подумал, что метлу, которую Малфой старательно прятал у себя за спиной, веником назвать было ну никак нельзя. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы определить дорогую спортивную модель.

— А что Лейстрендж? — задиристо крикнул в ответ Малфой. — Всё ещё отлёживается у Помфри? Осторожнее надо быть…

Гарри тихонько хмыкнул, пряча улыбку. За это Малфою определённо нужно было начислить дополнительные баллы. Не далее как вчера, Лейстрендж угодил в хитрую ловушку на лестнице и теперь вторые сутки находился в больничном крыле.

— Пошли, — бросил через плечо Рон, — нечего с этими убогими время терять. Их бронь поля ровно до двух. Не успеют, лично выпру.

Они вернулись в спальню за метлами и формой, а после поспешили на стадион. Погода на улице была даже мрачнее, чем показалось поначалу. Наверное, всё дело было в ветре, который на волшебном потолке не разглядишь. Он натужно завывал, бросая в лицо мелкий мусор и листья. Хорошо, хоть дождь закончился.

При подходе к трибунам Гарри чуть по ошибке не свернул на гриффиндорскую сторону, но вовремя спохватился, и направился вслед за Роном, Розье и Забини.

Они как раз расселись по местам, когда на поле вышли Снейп, Малфой и ещё какой-то парень, следом неровным строем подтягивались желающие вступить в команду.

— Эй, Снейп! — крикнул со своего места Забини. — Я бы на твоём месте сразу чары для подстраховки растянул! Мало ли, Малфоя придётся ловить, или Боунса на повороте занесёт!

Снейп развернулся к ним лицом, поднёс палочку к горлу и, усилив голос заклинанием, ответил:

— Спасибо за заботу, Забини! Будем уходить, обязательно растяну!

— Смотри-ка, Малфой метлу себе прикупил, — удивлённо заметил Дориан, глядя на него сквозь волшебный бинокль. — Провалиться мне на этом месте! «Лихта»!

— Что? — переспросил Рон, забирая у Розье бинокль, чтобы взглянуть самому. — Откуда у него такие деньги? Нашёл клад под приютом?

— Какая разница, что у него за метла, — не выдержал Гарри, — у нас мётлы ничем не хуже.

— Помолчал бы ты, Гарри, — грустно отозвался Дориан. — Мы их раньше измором брали, а теперь что прикажешь делать, если он поймает снитч минут через десять после начала?

Гарри мрачно подумал, что ловил снитч и быстрее, но не в этом мире…

— Отставить панику, — скомандовал Рон, отнимая бинокль от лица. — У наших загонщиков просто появится новый приоритет — сначала вывести из игры Малфоя.

Ребята вновь обратили всё своё внимание на поле, где происходил отбор в команду Гриффиндора. Капитан команды Снейп был вратарём, поэтому они начали сразу с охотников. Пришедший с ними парень, которого Забини назвал Боунсом, летал неплохо, хотя, как на взгляд Гарри, для охотника был слишком неповоротливым. Зато худенькая девчушка лет двенадцати летала не хуже Джинни, чем сразу же заслужила одобрение со стороны Снейпа и Малфоя.

Но если на места охотников гриффиндорцам ещё было из чего выбирать, то вот с загонщиками у них явно не сложилось. Даже если откинуть Фреда и Джорджа, которые навсегда останутся лучшими в памяти Гарри, большинство из увиденных претендентов не тянули даже на троечку.

— Уилби! Что за позор! — крикнула присоединившаяся к остальным кузина Малфоя. — Может, ты станешь более метким, если бить не глядя?

Паренёк на метле, безуспешно пытавшийся попасть бладжером в одно из колец, пристыжено опустил голову.

«Что-то обмельчали здесь гриффиндорцы, — с некоторой грустью подумал Гарри. — В том мире такими детскими издёвками учеников было не пронять».

Когда отбор загонщиков, наконец, закончился, настала очередь ловцов. Теперь на стадион подошли не только слизеринцы, но и пуффендуйцы с когтевранцами. Всем не терпелось увидеть Малфоя на новой метле, чтобы оценить уровень потенциальной опасности во время игры. Какой-то пуффендуец громко скандировал: «Дрейк — чемпион!», размахивая при этом гриффиндорским флагом.

Снейп пригласил желающих на последнее оставшееся место в команде. Таких оказалось совсем немного.

Первой себя попробовала мощного вида девица с седьмого курса, которую Гарри уже видел ранее на занятиях. Она была слишком тяжеловесной и медлительной, чтобы даже теоретически подходить для команды. Следом за ней на поле вышел рослый парень. Его Гарри встречал только в Большом зале. Отлетал гриффиндорец неплохо, но место загонщика явно подошло бы ему больше. Видимо, Снейп подумал так же, вручая парню биту и бладжер.

Малфой, в сравнении с предыдущими кандидатами, взмыл в воздух, как профессиональный игрок. Но это было лишь первое впечатление. Гарри практически сразу опытным взглядом определил все плюсы и минусы соперника, пометив его как средне-опасного. Летал он, бесспорно, очень даже неплохо, а с новой метлой ещё и быстро, но не хватало какого-то чутья. Много лишних движений, какой-то суеты. Малфой плохо вписывался в резкие повороты, потому что неправильно гасил встречный поток воздуха. Однако некоторая неуклюжесть с лихвой компенсировалась отличной наблюдательностью. Здесь Гарри не к чему было придраться.

Наконец, тренировка гриффиндорской команды была закончена, и слизеринцы лениво потянулись к раздевалкам, чтобы занять поле следующими. Рон не собирался проводить отбор на те позиции, которые уже были заняты более старыми членами команды, поэтому мероприятие обещало быть недолгим.

Когда Гарри спустился с трибуны вниз, Снейп и Малфой всё ещё были здесь. Похоже, собирались наблюдать за происходящим с кромки поля. Быстро натянув свои спортивные мантии и взяв в руки мётлы, команда Слизерина предстала перед зрителями и кучкой желающих поучаствовать в отборе.

Гарри взвесил свою метлу в руке, машинально отметив неплохой баланс и встроенный регулятор направления. Странное дополнение для спортивной метлы. Какой может быть регулятор во время игры в квиддич, когда вокруг все носятся со скоростью свыше ста пятидесяти миль в час? Сама по себе метла была произведением искусства. Почти такая же элегантная, как «Молния», но более надёжная и быстрая.

Гарри, не спеша, взмыл в воздух, чувствуя, как его наполняет и опьяняет восторг от полёта. Как же давно это было? Гарри уже целую вечность не мог позволить себе просто насладиться полётом и любимой игрой. Ветер засвистел в ушах, когда он чуть прибавил скорости. Рон что-то крикнул, пытаясь угнаться за Гарри, и ему пришлось спуститься с небес на землю, изящно развернув метлу прямо перед одной из трибун.

— Что-то случилось? — спросил Гарри у покрасневшего от волнения Рона.

— Случилось? Ты больной? — закричал тот. — Какого Мерлина ты так разогнался? Или к Лейстренджу на больничную койку захотел попасть?

Разогнался? Это сейчас-то? Гарри захотелось спрятать лицо в руках и больше никогда его не показывать. Его альтер-эго пешком, что ли, по полю расхаживало с метлой за пазухой?

— Прости, — выдавил из себя Гарри, — я немного задумался.

— Задумался он, — фыркнул Рон и, подлетев чуть ближе, сказал: — Я не для того тебя в команде оставил, чтоб ты решил с Малфоем тягаться. Победим — не победим, будет уже неважно, если покалечишься.

Гарри приземлился, на ходу подхватывая метлу, всё ещё занятый своими мыслями, поэтому не заметил, озадаченно перешёптывающихся, глядя на него, Малфой и Снейпа.

Как и предполагалось, отбор оказался недолгим. С загонщиком им повезло больше, чем гриффиндорцам. Парень попался толковый и с первого раза уловил, что от него требуется. С охотником дело обстояло сложнее, но после недолгих раздумий Рон определился и дал команду возвращаться в замок.

— Ты что, тренировался летом? — спросил у Гарри Дориан, когда они зашли в раздевалку. — Я ещё ни разу не видел, чтобы ты так классно держался на метле! Рон струхнул, конечно, но ты остановился так непринуждённо, как будто даже не думал, что вообще летишь.

Гарри почувствовал, как жар приливает к щекам и искренне понадеялся, что в неярком свете этого никто не заметит.

— Хм, — протянул он, не зная, что сказать. — Да, я немного позанимался. Хотелось в последний год отыграть, как следует.

— Молодец! А я всё удивлялся, как тебя с нарушением ориентации на позицию ловца занесло…

Нарушение ориентации? Вот и открылось предназначение регулятора. Страх Рона тоже стал вполне понятен. Гарри очередной раз упрекнул себя за невнимательность к деталям. Если заметил Дориан, могли заметить и другие! Это всё равно, что хромой вдруг сдал норматив по стометровке!

По дороге назад он столкнулся с Малфоем и Снейпом, которые задержались, наблюдая за отбором.

— Поттер, в какой-то миг я даже испугался, что ты поцелуешь трибуну! — съехидничал Малфой.

— С твоими поворотами я бы вообще молчал, — не подумав, буркнул Гарри, и тут же понял свою ошибку, но было поздно. И Малфой и Снейп вытаращились на него так, словно увидели впервые.

Гарри прибавил шагу, оставляя их позади. Он буквально влетел в вестибюль, пытаясь отдышаться и привести мысли в порядок.

— Поттер, стой! — крикнул кто-то сзади. Гарри обернулся и увидел бегущего за ним Снейпа.

— Чего тебе?

— Мне ничего! А вот ты… — он осёкся, глядя куда-то в сторону. Гари проследил за его взглядом, и почувствовал, как зашумело в ушах. Они стояли рядом с Зеркалом Истин. В свете факелов было хорошо видно, как на форме Гарри золотится герб Гриффиндора.

Дрейк сидел у кровати Гермионы и смотрел, как облака за окном лениво плывут по ночному небу. Мадам Помфри только что скрылась за дверью своего кабинета. Она весьма неохотно согласилась разрешить Дрейку остаться. Во многом благодаря профессору Реддлу, который, не тратя времени, отправился выяснять обстоятельства произошедшего у Поттера и Вирры.

Стоило Дрейку вспомнить про Поттера, как руки сами собой сжались в кулаки, а внутри поднялась волна ненависти. Что это вообще было? Игра в злого-доброго слизеринца? С чего бы вдруг иначе Поттер решил прошвырнуться по округе замка в первом часу ночи?

Гермиона на кровати вздрогнула и застонала, неловким движением причинив себе боль. Как же эти ублюдки издевались над ней, что на теле живого места не осталось? Дрейк едва слышно выругался. Они ответят за всё! За каждый синяк на её теле, за каждую сломанную кость!

Он вскочил с кровати и быстрым шагом вышел за дверь. Идти сейчас к Реддлу не имело никакого смысла. Чем бы ни закончился разговор с Поттером, если Дрейк снова попадётся ему на глаза, то простым нагоняем не отделается. Со сладкой парочки наверняка баллов сто сдёрнули.

В животе противно заурчало, напоминая об обеде и ужине, в то время как Дрейку из-за ситуации с Гермионой кусок в горло не лез. Ноги сами собой понесли его в сторону кухни, где заботливые эльфы точно накормят до отвала. Дрейк спустился по лестнице вниз и уже готовился повернуть, как услышал голоса.

— Идите, я сама доберусь... до башни...

Реддл? Точно, прощается со своим ненаглядным Поттером.

— Хорошо, что наша стена не задаёт вопросы...

— Хорошо, что у меня нет шрама на лбу.

«Это что, какой-то пароль? — подумал Дрейк, ныряя в небольшой альков, чтобы остаться незамеченным для проходившей мимо Вирры. — Странные у них фетиши…»

Шаги со стороны главной лестницы стихли, и Дрейк снова выглянул в коридор.

— Ну, а теперь говори, что случилось. И не уверяй меня, что ничего, я же вижу, — донесся до него требовательный голос Уизли. Он-то что там забыл? За свиту переживал?

Дрейк подошёл чуть ближе к краю стены и увидел две удаляющиеся фигуры. Недолго думая, он последовал за ними. На вопрос Уизли Поттер так и не ответил, что, в общем-то, было странно, поэтому тот заговорил снова:

— Гарри! Не говори мне только, что во время своего ночного променада вы с Виррой Реддла повстречали!

Дрейка как током ударило. Он напряг слух, стараясь ступать максимально бесшумно. Внезапно Уизли остановился и начал смеяться.

— И что наш мистер декан Гриффиндора тебе сказал по поводу вашего переодевания?

«Какого ещё переодевания?» — нахмурился Дрейк, пытаясь припомнить в образе Поттера что-то необычное. Сказать по правде, он так волновался за Гермиону, что было как-то не до внешнего вида этого идиота.

— На самом деле лично мне он сказал немного, его больше интересовало, кто напал на Гермиону у теплиц, — отозвался, наконец, Поттер. При этом у Дрейка создалось впечатление, что он максимально взвешивает каждое своё слово. И к тому же… Поттер назвал Гермиону по имени?

Поттер и Уизли двинулись дальше, и Дрейк вместе с ними.

— Гермиону? — переспросил Уизли. Смотри-ка, даже этот тугодум заметил. — Грязнокровку Грейнджер, что ли? Ну и имечко...

В этот момент Дрейком овладело безотчётное желание стукнуть его «Петрификус Тоталус» или чем посильнее. Да как он смеет называть Гермиону грязнокровкой? Дрейк так разозлился, что чуть не пропустил продолжение фразы.

— На неё напали? Неудивительно, если вспомнить, как она отделала Лейстренджа накануне. А ты-то там каким боком? Не говори только, что помогал в расправе!

«Вот оно! — пронеслось в голове у Дрейка. — Теперь я всё узнаю точно. Вряд ли Поттер будет врать лучшему другу».

— Что? Разумеется, я не трогал её. Мы с... Виррой просто шли мимо... ещё и на Малфоя наткнулись...

Дрейк чуть не споткнулся о каменный выступ на полу, совершенно позабыв обо всём. Выходит, Поттер правда не при делах?

— На Малфоя? А эта нищета, что там забыла в такое время? Как же они меня бесят, Малфой и Снейп! — начал ругаться Уизли, но Дрейк уже не слушал. Медленно он отступил назад и торопливо покинул подземелья.

Пока нужная лестница двигалась между двумя другими площадками, Дрейк напряжённо обдумывал услышанное. Поттер отпадает, Уизли тоже, значит, остаётся лишь один вариант — Лейстрендж, но как его достать?

Так, погружённый в свои мысли, он преодолел несколько пролётов, пока не оказался на развилке между коридорами, один из которых вёл к башне Когтеврана, а другой — Гриффиндора. Собственно, Дрейк миновал бы это место, не задумываясь, если бы не наткнулся на стоящую в нерешительности фигуру, которая оказалась Виррой Реддл. Услышав позади себя шаги, она вздрогнула и обернулась, вперив в него какой-то отстранённый холодный взгляд. Дрейк остановился.

Странно, что их отношения так изменились за какие-то два года. Раньше Вирра Реддл была приятной в общении, не делалала особого разделения на статусы, теперь же, кроме как «слизеринской подпевалой» её и назвать-то было нельзя. Приятная внешность, а также наличие поклонников из чистокровных и богатых семей обеспечили Вирре Реддл славу одной из самых красивых и популярных девушек в замке. Но вместе с этим на смену человечности пришли высокомерие и заносчивость. Доброта же уступила место безразличию…

— Реддл? — окликнул её Дрейк.

Взгляд Вирры быстро пробежался по его фигуре, задержавшись на эмблеме факультета. Дрейку даже почудился смешок? Он осмотрел свою немного сбившуюся набок мантию, но не нашёл ничего необычного.

— Как там Грейнджер? — спросила она немного погодя.

Дрейк сразу напрягся, но, вспомнив, что ни она, ни Поттер, в общем-то, не причастны к случившемуся, коротко ответил:

— В больничном крыле…

Реддл кивнула и между ними вновь повисла какая-то неловкая тишина.

— Спокойной ночи, — не зная, что ещё сказать, обронил Дрейк и направился в сторону своей гостиной. Будто ожидая именно этого, Реддл скрылась в коридоре Когтеврана.

В гриффиндорской гостиной, как и ожидалось, было пусто. Так и оставшиеся лежать на столике часы Криса показывали уже два часа ночи, и Дрейк, захватив их, устало поплёлся в спальню.

* * *

Утро началось как-то вдруг. Дрейк просто раскрыл глаза и понял, что спать больше не хочется. Стоило событиям минувшей ночи чётко оформиться в голове, как он поднялся с кровати и начал одеваться. Нужно навестить Гермиону в палате.

— Эй, — донёсся с кровати Криса хриплый ото сна возглас, — Дрейк! На улице выпал снег? Куда тебя понесло в такую рань? Неужели Грейнджер решила тебя проверить и назначила свидание на рассвете?

Дрейк одарил его холодным взглядом и направился к двери. Путь вниз по ступенькам, и оттуда до портрета Полной дамы не занял много времени.

— Да подожди ты! — крикнул Крис, натягивавший на себя мантию прямо на ходу. — Что-то случилось?

— Случилось, — коротко отозвался Дрейк, сворачивая к лестницам.

— Остановись, Мерлин тебя побери! — зарычал в спину Крис, хватая Дрейка за полу мантии.

Дрейк глубоко вдохнул и замер, пытаясь сдержать в себе гневный порыв. Не получилось.

— Что?! Что?! Что ты хочешь от меня услышать? — взорвался он. — Ах да, вчера я должен был встретиться с Гермионой после её отработки. Так вот, не встретился! Почему? Да просто на неё напал какой-то псих, после чего мадам Помфри почти час отпаивала её обезболивающими и костеростом! Гермиону пытали! Заклинанием «Круциатус»! И я не успокоюсь, пока не узнаю, кто…

Кристиан онемел. Такого он явно не ожидал. Дрейк снова припустил вперёд к лестницам, но уже через минуту Крис снова был рядом.

— Объяснишь поподробнее? — просто попросил он.

Дрейк немного сбавил скорость, и слова полились из него непрерывным потоком.

— Ты же помнишь, что мы должны были встретиться вечером. Я проспал. Совсем немного, но, видимо, Слизнорт отпустил Гермиону пораньше. В подземельях её не было, в гостиной тоже. Я не знал, куда бежать. Выскочил на улицу и встретил там Поттера с Гермионой на руках.

— Кого встретил? — удивился Крис.

— Поттера, ты всё правильно расслышал, — мрачно отозвался Дрейк, перескакивая через две ступеньки. — Дело чуть не дошло до драки. Реддл вовремя появился.

— Стой-стой… — обгоняя его, запротестовал Крис. — Что значит: «нёс на руках» и «чуть не дошло до драки»?

— То и значит, — огрызнулся Дрейк, обходя его и продолжая свой путь. — Она была без сознания, и я решил, ну, ты сам понимаешь, что это дело рук Поттера…

— А не его?

— Нет, в этом я убедился. Подслушал небольшой разговор с Уизли после того, как Реддл распустил их по гостиным.

— Их? — не понял Кристиан. — Уизли тоже там был?

— Да не Уизли, — выдохнул Дрейк. Коридор Больничного крыла был уже совсем близко, и ему не терпелось узнать, как там Гермиона. — С ним была Реддл.

— Хм, гуляли под луной? — иронично отозвался Кристиан. Они миновали узкие лестницы и теперь шли рядом.

— Да чёрт знает, что они там делали, — устало проговорил Дрейк. — Я понял только, что они спугнули настоящего преступника и решили отнести Гермиону в замок.

— Как необычно для змеёныша, — заметил Крис, останавливаясь перед дверью в кабинет Помфри. — Благодатное влияние Реддл на деградирующих мира сего?

Дрейк лишь фыркнул и тихонько постучал. За дверью послышались шаркающие шаги, а затем в открывшемся проёме возникло добродушное лицо мадам Помфри.

— Мистер Малфой? — удивилась она. — Что вы тут делаете в такую рань? И мистер Снейп с вами…

— Хм, — замялся Дрейк, робко глядя на Помфри, — мы хотели бы навестить Гермиону. Можно? Мы будем сидеть тихо…

Последнее он добавил, когда увидел её явно сомневающееся лицо.

— Мисс Грейнджер ещё не приходила в себя, — немного резковато ответила мадам Помфри. — Даю вам минут пять-десять, и отправляйтесь на завтрак.

— Спасибо! — горячо поблагодарил её Дрейк, тут же закрывая себе рот рукой в знак полного молчания.

Гермиона выглядела практически так же, как и несколькими часами ранее. Ребята осторожно присели рядом с кроватью, глядя на её измождённое, почти бескровное лицо.

— Я думаю, это дело рук Лейстренджа, — тихо проговорил Дрейк, переводя взгляд на Криса. — Уизли обмолвился в разговоре, мол, не надумал ли Поттер помогать ему.

— Мы не можем знать точно, — тоже шёпотом отозвался Крис, заботливо поправляя сбившееся одеяло, — к тому же…

Договорить он не успел, поскольку оба отчётливо услышали стук в дверь кабинета мадам Помфри.

— Кого это принесло? — одними губами спросил Дрейк.

— Понятия не имею, — пожал плечами Крис, подбираясь поближе, чтобы слышать разговор.

«Навестить? — раздался возмущённый голос мадам Помфри. — Послушайте, молодой человек, если вам мало того, что ваши друзья сделали с бедной девушкой...»

Дрейк вопросительно посмотрел на Кристиана, но в следующий момент они услышали ответ на интригующий вопрос о личности визитёра.

«Я спрошу у мисс Грейнджер, когда она очнётся. Но если только я узнаю, что вы попытались ей навредить, пеняйте на себя, мистер Поттер! Никакой отец — глава магического правопорядка вам не поможет! Подумать только, ваша мать ведь тоже маглорождённая, а вы ведёте себя с ними, как с мусором под ногами! Ступайте, мне нужно работать!»

— Поттер? — почти в один голос прошептали они. Дрейк чуть приоткрыл дверь и увидел его удаляющуюся спину.

— Теперь я точно ничего не понимаю, — проговорил Крис, когда они оба покинули Больничное крыло. — Мне одному кажется, что Поттер ведёт себя малость… ненормально?

Дрейк молчал, погружённый в свои мысли. Он даже не сразу понял, как они оказались в Большом зале.

Кристиан сел на скамью, придвигая поближе к себе блюдо с блинчиками.

— Так и будешь стоять как столб? — хмыкнул Крис, глядя на витающего где-то Дрейка. Он на автомате опустился рядом и как-то без особого энтузиазма окинул взглядом стоявшие на столе блюда.

— Приветик! — раздался над ухом голос Лео. Он был как обычно свеж и полон энергии, скорее всего, про Гермиону ещё не слышал.

— О! — фыркнул Крис, подвигая тарелку с блинчиками ещё чуть ближе к себе. — Не прошло и года!

— Не трясись, — иронично возвёл глаза к потолку Лео, — блинчики с детства терпеть не могу. Дрейк, в чём дело? На тебе лица нет…

— На Грейнджер напали, — мгновенно посерьёзнев, ответил Крис. — Сразу говорю, мы не знаем, кто. Она сейчас в Больничном крыле.

— О, да тут и гадать не нужно! — зарычал Лео, приобретая комично— воинственный вид. — Зуб даю, Лейстрендж и компания!

— Лейстрендж… — отозвался наконец-то оживившийся Дрейк. Он посмотрел на стол Слизерина. Поттер, как пришибленный, сидел, глядя на письмо, которое держал в руках, остальная компания была явно в приподнятом настроении.

— Что творится с Поттером? — словно прочитав мысли Дрейка, спросил Лео.

— А что с ним может твориться? — буркнул Крис.

— Ну, ты знаешь, он какой-то странный стал… — замялся Лео. — Чуть не сбил меня сегодня…

— Хах, — отозвался Крис, — вполне себе обычный Поттер.

— Да, только при этом он удержал меня от падения и извинился, — брякнул разозлённый тем, что ему не дали договорить, Лео.

Дрейк так и не донёс тост до рта. За окном светило яркое осеннее солнце, а где-то безвременно скончался последний мамонт, возвещая о конце света. Дрейк неловко дёрнул головой и совершенно случайно поймал взгляд Реддл, который она поспешила отвести. Объяснит хоть кто-нибудь, какого чёрта здесь творится?

В этот момент Поттер решительно встал из-за стола и направился на выход из Большого зала, а чуть погодя и Лейстрендж.

— Ты куда? — окликнул его Крис, когда Дрейк сорвался со своего места.

— Хочу перекинуться кое с кем парой словечек…

— Знаю я твои перекидки, — недовольно отозвался Крис, отправляясь за ним следом.

Они нагнали Лейстренджа как раз за дверью. Дрейк забежал вперёд, перекрывая путь.

— Какие люди, — деланно удивлённо сказал Лейстрендж, глядя, как к нему проходит Крис.

— Я знаю, что это ты, Лейстрендж! — крикнул Дрейк, уже не сдерживая злость, появившуюся при виде этой самодовольной физиономии.

— Малфой, — насмешливо проговорил Лейстрендж, оглядываясь назад, где на выручку к своему дружку из Большого зала уже спешили Уизли, Забини и Розье, — понятия не имею, что там вам со Снейпом известно. Может, просветишь?

Теперь не выдержал Крис. Он смерил всю их компанию презрительным взглядом и процедил:

— Хватит прикидываться идиотом, Лейстрендж, это ведь ты напал вчера ночью на Гермиону!

— Далась мне ваша мерзкая грязнокровка! — расхохотался он. Совершенно ничего не стесняясь, Лейстрендж демонстрировал им отсутствие страха и уверенность в безнаказанности.

— Закрой свой поганый рот, Лейстрендж!

Красная пелена ярости застила глаза, и Дрейк даже направил на него свою палочку. Словно почувствовав неладное, Крис легонько подтолкнул его в бок.

— А что ты сделаешь мне, Малфой? Заколдуешь? Вылететь из школы не боишься? — продолжал издеваться Лейстрендж, однако, палочку Дрейка из вида не упускал.

— И правда, Малфой, где доказательства? Голословно в чём угодно обвинить можно, — отозвался Уизли, которому явно не хотелось доводить дело до сражения. Уже, поди, подсчитывает урон для имиджа своего папочки…

— Да даже если бы мы принесли волшебное фото преступления, Уизли, твой папочка всё равно придумал бы, как отмазать друга своего сыночка, — брезгливо фыркнул Крис. Он повернулся к Дрейку и попытался вразумить. — Пошли отсюда, так мы ничего не добьёмся.

— Верно, валите, поджав свои хвосты, котятки! — насмешливо пропел Забини, показывая Лейстренджу большой палец.

Крис почти силой развернул сопротивляющегося Дрейка, который порывался теперь ответить Забини.

— Да сколько можно, Крис! — возмутился он. — Я не собираюсь…

Оказывается всё это время у них за спиной стоял Поттер. Как шакалы сбежались, честное слово.

«Конечно, страхует своих, — подумал Дрейк, чувствуя, как лицо снова сводит от отвращения. — Недаром Лейстрендж так хвост распушил…»

— А я всё думал, раз серпентарий в сборе, где же Поттер? — брезгливо отозвался Крис.

Дрейк даже не успел понять, что произошло. Он услышал, как Лейстрендж за спиной крикнул:

— «Фурункулюс»!

Но заклинание до них так и не долетело. Неуловимо быстрым движением Поттер вытащил свою палочку и выставил щит.

«Поттер сейчас защитил нас, что ли?» — только и успел подумать Дрейк, глядя, как ярко-фиолетовый луч столкнулся со щитом и срикошетил в сторону.

Уизли и Забини просто дар речи потеряли. Картина маслом — слизеринец, защитивший от своих гриффиндорцев! Дрейку казалось, что он сейчас просто не выдержит и разразится безумным смехом под стать Лейстренджу.

— Шли бы вы отсюда подобру... Нет желания с вами связываться... — спокойно сказал Поттер, опуская свою палочку.

— Какого Мерлина? — теперь и Крис достал палочку, демонстрируя готовность сражаться до конца. — Начинаешь драку и предлагаешь нам смыться?

— Лично я эту драку предлагаю закончить. Не лучшее место для разборок, не находишь? — лениво проговорил Поттер, бросая красноречивый взгляд на двери Большого зала, откуда как раз вместе с Флитвиком выходила группка учеников младших курсов.

Дрейка так и подмывало сказать что-нибудь этому заносчивому придурку, но Крис явно решил, что пора заканчивать.

— Хорош же ты, Лейстрендж, нападать со спины. В другом месте я б тебя за это по стенке размазал, но, как ни печально, Поттер прав. До встречи, слизняки.

Крис почти силком протащил Дрейка через весь коридор и отпустил только тогда, когда они оказались у лестниц.

— Какого чёрта мы ушли? — кипел тот, зло одёргивая мантию. — Сбежали, как последние трусы!

— Остынь, — кинул ему через плечо Крис, решительно становясь на подъехавшую лестницу. — Есть у меня одна мысль, пора подключить к делу мою любимую сестрёнку…

— А причём тут Моргана? — удивился Дрейк.

— Да так, хочу кое-что уточнить, — уклончиво ответил Кристиан и направился к старому гобелену, за которым скрывался потайной проход.

Когда они появились в гостиной Гриффиндора, там уже почти никого не было. Начался первый урок, который у седьмого курса был свободным. У окна за столом сидел Финн и с мрачным видом тыкал волшебной палочкой в какую-то схему, нарисованную на обрывке помятого пергамента.

— Что там у тебя? — спросил Крис, бесцеремонно разворачивая бумажку к себе. — Учишься вальсировать?

— Не твоё дело, — фыркнул в ответ Финн, с тяжёлым вздохом откидываясь назад.

— Снова будешь пробоваться в команду? — понимающе спросил Дрейк и плюхнулся на соседний стул.

— Почему бы и нет, — деланно безразлично пожал плечами Финн.

— Может, потому, что хуже тебя летает только Поттер? — брякнул Крис.

Финн ничего не ответил, только снова принялся тыкать палочкой в схему, гоняя по штриховым траекториям нарисованного человечка.

— Как там Грейнджер? — просил он немного погодя.

— В Больничном крыле, — отозвался тут же нахмурившийся Дрейк. — А ты откуда про неё знаешь?

— А вы не слышали, как Реддл в Большом зале с Блэком ругался? — удивился Финн.

— Не слышали... — отстранённо проговорил Крис, кидая на Дрейка многозначительный взгляд.

— Та ещё была сцена, — улыбнулся Финн. — Я никогда нашего декана таким не видел. Мы сначала не поняли, в чём дело. Оказалось, Блэк не дал ему палочки студентов проверить. Мол, нет необходимости. А тот ему, как нет, если девочка при смерти на койке лежит.

Финн перевёл дыхание и продолжил:

— На них сразу зашикали другие преподаватели, только слово-то не воробей... Тут что творилось в гостиной. Все наши просто в шоке. Слизеринцы совсем от рук отбились, а директор и министр как обычно, всё замнут.

Горечь в голосе Финна эхом отозвалась в ребятах.

— Что ж, — необычайно серьёзным тоном подвёл черту Крис, — тогда нам тем более нужна моя сестра.

Моргана была на год моложе Кристиана, и училась на шестом курсе. Поскольку с утра у неё шли сдвоенные руны, то побеседовать они смогли только во время обеда.

— Привет, сестрица, — воскликнул Крис, приземляясь рядом с ней. Рядом недовольно пискнула Мелисса Крокфорт, подруга Морганы. Стоявший рядом с ней графин опасно покачнулся.

— Прости, Лиса, — с очаровательной улыбкой извинился Крис, вызывая на её лице яркий румянец. Он снова обернулся к Моргане, которая сверлила брата недовольным взглядом. Дрейк предпочёл отсесть подальше, уж больно у этих двоих характеры взрывоопасные.

— Чем могу помочь? — холодно спросила Моргана, явно не забыв о вчерашнем бегстве.

Крис огляделся по сторонам, затем нагнулся к ней поближе и что-то тихо прошептал.

— Что? — опешила она, глядя на Кристиана, как на сумасшедшего, — Зачем тебе? Папа убьёт и тебя и меня, если узнает!

— Какое хорошее слово — "если"... — многозначительно сказал Крис, стягивая с тарелки Морганы сосиску. — Так ты поможешь?

Он жестом подманил Дрейка подвинуться поближе для участия в разговоре.

— Гермиона ведь тоже староста, — невозмутимо продолжил Крис, наполняя свою тарелку тушёной картошкой, — и обошлись с ней ужасно. Реддл, конечно, пытается что-то сделать, но Блэка этим не проймёшь, значит, пора брать инициативу в свои руки.

— И что ты предлагаешь? — вскинула брови Моргана, поправляя свою роскошную копну кудрявых чёрных волос, чтобы скрыть от посторонних выражение лица.

— Ты мастер ловушек. Этим сказано всё, — улыбнулся Дрейк, который, наконец, понял, чего же хотел от него Крис.

Моргана фыркнула, хотя ни от кого не укрылось, как её губы растянула довольная улыбка. «Лесть — лучшее оружие против женщин!» — не уставал повторять Крис, признанный сердцеед всего факультета Гриффиндор.

Моргана сдалась довольно быстро, и скоро они втроём уже строили полномасштабный план действий. Дрейку достался выбор места. Нужно было поместить ловушку так, чтобы больше в неё никто не попал. Крис взял на себя временные рамки, а Моргана занялась исполнением.

Основная трудность была в том, что Лейстрендж практически не ходил в одиночку. Всё время с ним рядом болтался кто-то из их дружной компании. Дрейк предложил подкараулить в одном из потайных коридоров, которые всегда были очень узкими и исключили бы попадание в ловушку посторонних. Но у этого плана был свой изъян, ведь тогда действо невозможно было контролировать.

К вечеру того дня от вендетты их отвлекла другая новость. Гермиона, наконец, пришла в себя. Она отказывалась говорить на тему нападения и всё время повторяла, что ничего не помнит. Но стоило только Дрейку упомянуть при ней Лейстренджа, как она задрожала и стала белой, как мел. Такая реакция была красноречивее любых слов и лишь укрепила их в желании отомстить.

йПовезло только в пятницу. Случайно наткнувшись на Лейстренджа, который вместе с Поттером шёл из Большого зала, Дрейк и Крис увязались за ними следом. Их восторгу не было предела, когда через пару минут Поттер оставил Лейстренджа, чтобы сбегать в библиотеку. Теперь вопрос размещения отпал сам собой. Воспользовавшись стареньким потайным ходом, чтобы обогнать Лейстренджа, Моргана зачаровала одну из ступенек на лестнице. Стоило только ему наступить на ловушку, как сработало заклинание частичной трансфигурации, превратив его в нечто среднее между спрутом и ежом. Дрейк не знал, чем ещё воспользовалась Моргана, но тот факт, что в Больничное крыло Лейстрендж загремел надолго, не сомневался.

* * *

Утром в субботу Дрейк вновь проснулся сам. Ветер и дождь хлестали по окнам с такой силой, что на каждый порыв деревянные рамы отзывались жалобным дребезжанием.

«Просто замечательное утро для первой тренировки», — саркастично подумал Дрейк. Выбираться из-под тёплого одеяла совершенно не хотелось. Дверь в спальню приоткрылась, запуская немного взъерошенного Криса. По всему было видно, что он только что вышел из душа и находился в крайне плохом расположении духа. Заметив, что Дрейк проснулся, он вскинул руки к потолку и громко сказал, не обращая на спящих Финна и Джастина никакого внимания:

— А я всё думал, за что боги Асгарда решили ополчиться на смертных именно сегодня? И вот он, ответ! Ты меня пугаешь, Дрейк…

— Крис, заткнись! — кинул в него подушкой Джастин.

— Подъём, спящая красавица! — ещё громче выдал Кристиан, ловя подушку профессиональным захватом. — Пропустишь самое интересное. Гриффиндорская сборная и неукротимая стихия, матч века, точно тебе говорю.

— Вот чёрт! — подорвался Финн. — Не вздумайте начинать без меня!

Крис проводил его скучающим взглядом и вновь обратил своё внимание на Дрейка.

— Давай уже, вылезай. Знаю, что тепло и уютно, но ты же не хочешь оказаться на поле позже нашего малютки Финнеаса?

Дрейк только лениво откинулся на подушки.

— К тому же, прямо после нас поле слизеринцы займут… — многозначительно добавил Крис.

— Что? — с ужасом переспросил Дрейк.

— Вот и я о том. Зрителей у нас будет хоть отбавляй, и комментаторов тоже. Держу пари, Уизли всё ещё бесится, что Слизнорт не занял поле раньше нас. Жду тебя в гостиной, шевелись давай.

Как только дверь за Крисом закрылась, Дрейк всё-таки заставил себя выбраться из кровати. Спустившись в гостиную, он увидел Кристиана рядом с Грегори Боунсом. Грег два года подряд состоял в команде на позиции охотника и остался единственным игроком из старого состава, кроме Криса и Дрейка.

— Успокойся, Грег, — говорил Кристиан, — квиддич не помешает тебе сдавать СОВ. Нам же не помешал.

— Вы у Реддла любимчики, — мрачно бурчал Боунс, ковыряя носком ботинка потрёпанный ковёр, — а меня за уши никто тянуть не будет.

— Все тренировки согласуются с подготовками к экзамену и ни в коей мере им не мешают, — спокойно заметил Дрейк, подходя ближе. — Тебе абсолютно нечего бояться, Грег. Вдобавок, мы своих не бросаем. Ты можешь обратиться за помощью к любому.

Боунс кивнул и робко улыбнулся.

— Тогда можете на меня рассчитывать. По правде, и самому бросать не хотелось.

— Много у нас желающих, кстати? — спросил Дрейк, когда они вышли из гостиной на завтрак.

— Да так… — махнул рукой Крис. — Охотников соберём, а вот с загонщиками самая беда. Джессика снова планирует пробоваться на ловца.

— Ну… — хмыкнул Дрейк, кивая знакомым когтевранцам, — её упорству можно только позавидовать.

— Поттеру нужно было встречаться с ней, а не с Реддл, — фыркнул Крис. — Та ещё была бы парочка.

Дрейк замолчал. В последнее время он начинал нервничать каждый раз, когда при нём кто-то упоминал Поттера. Если бы Дрейк не знал, что это невозможно, то решил бы, что имеет дело с совершенно другим человеком.

В нём изменилось всё: от привычек до поведения, и Дрейк просто диву давался, как этого не замечают остальные. Поттер совершенно отдалился от своих друзей и всё время проводил если не в библиотеке, то где-то в окрестностях замка. Дрейк несколько раз видел, как он вполне дружелюбно общается с лесничим Фергюссоном и иногда помогает в Запретном лесу. Даже отношения с Реддл у него изменились. И ещё Дрейк теперь старался не смотреть Поттеру в глаза. Раньше это были глаза недалёкого человека, считающего себя пупом земли, но не теперь. Теперь в них было что-то горькое и одновременно с этим жёсткое…

Дрейк вновь отогнал эти мысли подальше в подсознание. Все считали эти догадки глупым бредом, и он сам в том числе. Что могло случиться с избалованным папенькиным сыночком, с рождения имевшим всё? Не далее как вчера, Поттер получил новую гоночную метлу, хотя старой не было ещё и года. Дрейк понимал, что в нём говорит зависть, но ничего не мог с собой поделать. Поттер продолжал каждое утро приходить к мадам Пофри с просьбами навестить Гермиону. Его поступки уже выходили за рамки простой вежливости, вызывая в окружающих недоумение. Гермиона была так напугана Лейстренджем, что, конечно же, категорически отказывалась от всяких посещений, да Дрейк и не пустил бы его в любом случае.

— Ну что? — хлопнул его по плечу Лео, который как обычно уселся за гриффиндорским столом. — Готов показать слизнякам класс?

— А то как же, — отозвался Крис, — обязательно покажем! Учти, Кубок должен быть нашим!

Дрейк вяло кивнул. Несколько тостов с рыбой так и лежали перед ним нетронутыми, в то время как мысли витали где-то далеко.

— Так всё! — скомандовал Крис. — Пошли за мётлами и вперёд. Смотрю, дождь уже заканчивается, нужно пользоваться моментом.

Они направились на выход из Большого зала. Дрейк обернулся спросить у Криса про новую тактику, когда в него кто-то врезался.

— Ай, — простонал женский голос. Послышался шорох пергаментов. Видимо, рассыпались при столкновении.

— Прости… — начал Дрейк, поднимая голову, и встретился с тёмными глазами Реддл.

— Ничего, сама виновата, — спокойно сказала она, принимаясь собирать пергаменты. Выглядела Реддл неважно. Тёмные круги под глазами и усталый вид говорили о бессонной ночи.

Дрейк скользнул взглядом по рассыпавшимся клочкам бумаги и с удивлением узнал рунную вязь. Как странно… Реддл никогда не изучала руны, тогда откуда? Она уже встала и направилась к своему столу, когда раздался голос Кристиана:

— Ну, чего замер? Реддл, что ли, никогда не видел? Пойдём, не хочу пересечься здесь с Уизли…

Они быстро сбегали в гостиную, взяли мётлы и направились на стадион. Рядом с Большим залом их остановил профессор Реддл.

— Доброе утро, мистер Снейп, мистер Малфой, — дружелюбно поздоровался он.

— Доброе утро, профессор, — почти хором отозвались Крис и Дрейк.

— На первую тренировку идёте?

— Да, будем набирать команду, — ответил ему Крис. — В этом году у нас серьёзные претензии на Кубок!

— Молодцы! — рассмеялся Реддл. — Определённо, боевой настрой нам не помешает. Если возникнут какие-то проблемы, не стесняйтесь обращаться ко мне. Главное, ни при каких условиях не сдавайтесь и не опускайте руки.

Дрейк молча смотрел как он уходит, думая над последними словами.

— Как думаешь, — шепнул на ухо Крис, — Реддл догадался, что это мы… Лейстренджа?

— Понятия не имею…

— Ну, ты же понимаешь… — начал Крис и вдруг замолчал. К ним приближались Уизли и компания. Поттер был с ними. Редкий нынче случай.

— Снейп, как команда в этом году? — крикнул Забини под гогот своих дружков. — Веник под Малфоем ещё не развалился?

Дрейк как можно незаметнее загородил собой от их взглядов метлу, пусть будет сюрпризом, но, как только поднял глаза, то наткнулся на изучающий взгляд Поттера. Чувствуя странную злость, он выкрикнул:

— А что Лейстрендж? Всё ещё отлёживается у Помфри? Осторожнее надо быть…

Поттер отвернулся, но Дрейк готов был поклясться, что слышал смешок.

— Пошли, — скомандовал Уизли, бросая на Криса недвусмысленные угрожающие взгляды, — нечего с этими убогими время терять. Их бронь поля ровно до двух. Не успеют, лично выпру.

Крис только пожал плечами.

— Надо поспешить, — сказал он, направляясь к выходу. — Время поджимает.

Крис оказался прав на счёт зрителей. Стоило им только выйти на поле, как со стороны слизеринской трибуны послышались свист и насмешки. Ну и придурки…

Пока он что-то отвечал в ответ на выпад Забини, Дрейк занялся распределением кандидатов, охотников, которых планировалось смотреть первыми, выстроил в шеренгу справа от себя, остальным приказал отойти на кромку поля, чтобы, не дай Бог, никто не пострадал.

Боунс решил пробоваться первым, хотя Крис и Дрейк хорошо знали, как он летает. Грег был несколько неповоротливым, но абсолютно незаменимым во время длительных распасовок.

Дрейк невольно отметил, что ветер усилился. Резкие порывы здорово мешали маневрировать, поэтому он на всякий случай приготовил палочку.

— Следующий! — крикнул Крис, махая худенькой девчушке лет двенадцати. Дрейк всерьёз обеспокоился за её безопасность, но, как оказалось, напрасно. Девочка безупречно подстраивалась под потоки ветра, при этом замечательно взаимодействуя с Грегом. Крис рядом чуть ли не подпрыгивал от восторга.

— Как тебя зовут? — спросил он, как только она оказалась на земле.

— Лидия Спиннет.

— Поздравляю, Лидия, ты принята, — торжественно заявил Крис, пожимая маленькую ручку.

Спиннет солнечно улыбнулась и побежала к обочине, где её ждали ещё две другие девочки.

Следующие кандидаты летали на порядок хуже Лидии, и Крис долго определялся, кого же взять на последнее место в качестве охотника. В конце концов, они решили остановиться на Финне. Его навыки значительно улучшились с последнего раза, да и то, что он смог вообще удержаться на метле в такой ветер заслуживало уважения.

Вот уж с кем им не повезло, так это с загонщиками. Крис безуспешно пытался донести до кандидатов принцип действий, но выходило пока не очень. Парень по имени Уилби вообще умудрился заехать себе бладжером в лоб, вызвав бурю восторга со стороны слизеринцев.

— Так не пойдёт, — распалялся Крис, мечась по полю, как тигр в клетке. — Давайте, ловцы.

Кандидатов на это место было совсем немного, как отметил Дрейк. Не то, чтобы он сомневался в себе, но отсутствие соперников немного огорчало.

— Дрейк — чемпион! — скандировал сидевший на трибуне Пуффендуя Лео, чем вызвал в Дрейке неконтролируемое желание кого-нибудь прибить.

Первой в воздух поднялась Джессика Нотт. Надо сказать, порывы ветра ей были не страшны, но ловец ведь не может лететь всё время прямо.

Роберт Тёрнер, однокурсник Морганы, показал себя просто отлично, но не как ловец, а скорее как загонщик. Мощная фигура и умение фокусировать своё внимание на большой скорости были тем, что было нужно для этой позиции. Крис сразу же бросился объяснять ему, что стоит опробоваться загонщиком, когда пришла очередь Дрейка подниматься в воздух.

Метла действительно была шикарна. Для управления не приходилось прикладывать практически никаких усилий, словно они были частью одного целого. Однако следующий сильный порыв заставил Дрейка чуть покачнуться и смазать поворот.

— Дрейк! — крикнул снизу Крис. — Я выпускаю снитч!

Маленький золотистый всполох мелькнул где-то над зелёным газоном и скрылся из виду. Дрейк немедленно спикировал вниз, сканируя местность под собой. Вот юркий мячик мелькнул у самой кромки, но очередной порыв ветра вновь не дал дотянуться до заветной цели. Похоже, Дрейку придётся уделить поворотам особенное внимание. Прошло минут десять, когда он, наконец, настиг свою добычу под восторженные возгласы остальной команды внизу и зрителей с трибун.

— Отлично! — хлопнул по плечу Крис, как только Дрейк мягко спустился с метлы. — Замечательно летаешь. Ветер мешает, конечно, но чёрт бы с ним! Ты действительно был крут! Смотри, даже Уизли с Забини заткнулись.

— Думаю, можно расходиться, — хрипло выдохнул Дрейк. — Погода отвратительная, чего народ мучить.

— Они-то пусть идут, а мы останемся, — хмыкнул Крис, отдавая соответствующее распоряжение столпившимся у кромки ребятам.

— Зачем? — удивился Дрейк.

— Должок вернуть, — просто сказал Крис и кивнул на слизеринскую команду, которая уже спускалась вниз.

Через пару минут Уизли, Забини, Розье и Поттер уже вышли на поле. За ними тянулась небольшая группка учеников с мётлами. Уизли никогда не отбирал народ на уже занятые места, а зря. Может, разглядел бы, что есть люди, которые летают, а не ползают как Поттер. Хотя, может это и к лучшему, Кубка в таком случае Слизерину не видать как собственных ушей.

Дрейк, не отрываясь, следил за Поттером. Почему-то ему было очень важно увидеть, как тот летает. Вроде бы тысячу раз уже видел, и всё равно что-то внутри заставляло наблюдать за каждой мелочью. Вот Поттер взвешивает в руке новую метлу, как будто бы что-то в этом понимает, вот садится на неё и… взлетает.

У Дрейка даже дух перехватило. Поттер вспорхнул вверх легко и непринуждённо, как птица. Создавалось ощущение, что нет никакого сбивающего с ног ветра, так легко он лавировал в воздухе.

— Крис, ты это видишь? — ошеломлённо проговорил Дрейк, не в силах отвести взгляд.

— Что такое? — переспросил он.

— Поттер летит, ты видишь?

— Гарри! Какого Мерлина ты вытворяешь! Там трибуна! — закричал Уизли, срываясь с места. Но Поттер и так не врезался бы в неё. Он сделал безупречный разворот в воздухе и завис, глядя на всклокоченного Уизли.

— Ты больной? — донесся до них обрывок разговора, — … к Лейстренджу на больничную койку захотел попасть?

— Да быть того не может, — выдохнул рядом Крис. — Не может быть, просто потому, что не может!

— Ты имеешь в виду, что Поттер не мог научиться «так» летать? — уточнил Дрейк, наблюдая теперь за сценой снижения. Мягко и профессионально, совсем не похоже на того неуклюжего дурачка, каким все привыкли его видеть.

— Ты не понимаешь! — яростно заговорил Крис. — У него дезориентация! Никакие компасы в мире не помогут ему различить нужную высоту и скорость в движении! Вот почему этого не может быть!

Дрейк опешил. Таких подробностей о Поттере он, конечно же, не знал. Отец Криса дружил с Джеймсом Поттером, а их матери были родными сёстрами[1], поэтому неудивительно, что Кристиану было известно гораздо больше, чем остальным.

— Идём, — бросил Крис, когда тренировка Слизерина закончилась, — мне нужно перекинуться с ним парой фраз.

Они быстро переоделись и выскочили наружу. Поттер обнаружился почти сразу на дорожке. Он медленно шёл, глядя куда-то под ноги.

— Поттер, в какой-то миг я даже испугался, что ты поцелуешь трибуну! — насмешливо крикнул Дрейк, привлекая к себе внимание.

— С твоими поворотами я бы вообще молчал, — отрезал Поттер и тут же ускорил шаг.

— Это что сейчас было? — опешил Дрейк, глядя в спину удаляющейся фигуре. — Либо я чего-то не понимаю, либо… что за чёрт?

Крис лишь пожал плечами и бросился за ним вдогонку.

— Поттер, стой!

Дрейк тоже пошёл быстрее. Как только он зашёл в вестибюль, то увидел Криса и Поттера, которые смотрели на что-то в зеркале Истин. Дверь за спиной Дрейка громко хлопнула, подгоняемая резким порывом ветра. Грохот эхом разлетелся по большому помещению. Поттер вздрогнул, отступил в сторону и, поднявшись по лестнице, скрылся в коридоре.

— Что случилось? — спросил Дрейк у Криса, который всё ещё смотрел куда-то в зеркало.

— Гриффиндорец… — пробормотал он.

— Чего? — не понял Дрейк, тоже вглядываясь в отражение, которое, по-видимому, должно было показать мифического гриффиндорца, спрятанного в зеркальных глубинах.

— Герб… — вновь неопределённо сказал Крис, переводя взгляд на лестницу, по которой минуту назад поднялся Поттер. — У него на мантии герб Гриффиндора.

— А-а-а… — протянул Дрейк и тут же впал в ступор. — То есть, как у него на мантии герб Гриффиндора?

— Да откуда я знаю! — раздражённо отозвался Крис, запуская руку в волосы, что означало крайнюю степень расстройства.

— Может, тебе показалось? — предположил Дрейк, всё ещё не понимая ситуацию.

Ответом ему стал злобный взгляд.

— Ну-ну, — сдаваясь, поднял руки Дрейк. — Я просто никак в толк взять не могу, как такое возможно? И возможно вообще?

— Не знаю, — пожал плечами Крис, выходя из состояния молчаливого транса и ступая на лестницу. — Но здесь что-то не так, я чувствую! Сначала полёт, теперь это.

Дрейк хотел добавить, что странности в Поттере начались гораздо раньше, но не стал. Ему в голову пришла странная, но довольно интересная идея.

— Может, понаблюдаем за ним?

— Слежка? — отозвался Крис.

— Вроде того…

— Думаю, в этом есть смысл.

___________________________________________________________

[1] — последнее дополнение к сюжету.

«Чёртово зеркало! — мысленно выругался Гарри, на полном ходу преодолевая очередную лестницу. — И как я мог про него забыть?»

Перед глазами замелькали чёрные точки, а в боку закололо, но ноги продолжали нести его вперёд. Когда Гарри, наконец, остановился, то понял, что находится уже на восьмом этаже неподалёку от того коридора, где располагалась выручай-комната. Он прекрасно знал, что Виноградова там сейчас занимается переводом книги, но не испытывал особого желания обсуждать с ней свои проблемы. Былая вражда не стала дружбой, она просто сменилась вежливым нейтралитетом, вынужденным союзом, который никому из них не доставлял особенного удовольствия.

Пытаясь справиться с недостатком воздуха после бега, Гарри устало прислонился к стене, бесцельно глядя перед собой.

— Поттер?

Легка на помине…

Он повернул голову и увидел стоящую прямо рядом Виноградову. Одной рукой она прижимала к себе целую стопку каких-то исписанных свёртков, а другой устало растирала переносицу.

— Тренировка уже закончилась?

Гарри неопределённо пожал плечами. Разве это не очевидно?

— Ты ведь не вляпался снова во что-то, Поттер? — с подозрением процедила Виноградова. — Только я запудрила мозги Уизли, объясняя твои прогулки и дружбу с лесником наказанием от Реддла, как ты нашёл себе новые неприятности?

Гарри молчал, поджав губы. Сейчас его терзала странная смесь вины и раздражения, ведь, несмотря на нелестные эпитеты из уст Виноградовой, было понятно, что она права.

— Если ты не собираешься прикладывать хоть какие-то усилия, чтобы скрыть свою личность, так почему бы не пойти и не объявить об этом на весь Большой зал? — продолжала пилить Вирра.

Гарри собирался было запротестовать, но понял, что ведёт себя просто глупо. Раз уж волею судьбы они в одной лодке, значит, и проблемы у них теперь общие. Любой прокол мог отразиться на них обоих. Лучше рассказать Виноградовой о зеркале, она ведь тоже не на Когтевран при распределении попала.

Со стороны лестниц послышались чьи-то голоса, поэтому Гарри резко выпрямился и поманил насторожившуюся Виноградову обратно в выручай-комнату.

Как и в прошлый раз, помещение предстало перед ними в виде смеси гостиной и библиотеки, только теперь здесь появился небольшой камин и круглый стол чуть поодаль, за которым одиноко стоял деревянный стул. Виноградова свалила на стол все свои свитки и села, показывая Гарри на только что появившийся рядом пуфик.

— Ну, выкладывай, — её прохладный голос нарушил почти гробовую тишину.

— Думаю, что у нас появились проблемы… — начал Гарри, но наткнувшись на насмешливый взгляд Виноградовой, поправился. — Хорошо, у меня появились проблемы.

— Дай угадаю, — лениво протянула она, — ты снова прокололся перед Уизли? Что на этот раз? Учти, даже этот тугодум может, в конце концов, заподозрить неладное, и я уже не смогу придумать тебе правдивую отговорку.

— Что? — не понял Гарри. — Вовсе нет. И Рон не тугодум.

Глупо, конечно, было обижаться. Порой Рон вел себя просто отвратительно, но Гарри просто не мог позволить кому-то плохо отзываться о своём лучшем друге, даже если речь шла об альтер-эго...

— Нет, здесь даже более запущенный случай, — иронично отозвалась Виноградова, — такое не замечать... Ну да ладно. Если не Уизли, что тогда?

— Зеркало Истин, — сказал Гарри, заставив себя проигнорировать её замечание. — Наш маскарад с ним не работает.

Виноградова посмотрела сначала на эмблему факультета Слизерин, украшавшую мантию Гарри, затем на свою. Объяснять суть проблемы ей не потребовалось, она сразу же спросила:

— Кто увидел?

— Снейп, — нехотя отозвался Гарри.

Виноградова поморщилась.

— Плохо. Этот горы свернёт, но до правды докопается.

Она встала и принялась расхаживать туда-сюда перед камином.

— Вряд ли они с Малфоем сразу поймут, что к чему...

Гарри мысленно с ней согласился. О существовании парадоксов знают единицы, а о возможных двойниках и того меньше.

— ... а, значит, круглосуточное наблюдение нам с тобой обеспечено, — закончила свою фразу Виноградова, замерев на месте. — И, что ещё хуже, они могут подключить Реддла...

Гарри почувствовал, как при одной мысли об этом у него внутри всё немеет.

— Остаётся лишь надеяться, что до этого не дойдёт, — тихо сказал он. — Или не успеет дойти. Что ты выяснила?

Виноградова подошла к столу, на который свалила пергаменты, и вытащила из-под этой кучи уже знакомую Гарри книгу о парадоксах.

— На самом деле немного, — призналась она и снова села на стул. — Здесь далеко не самые подробные разъяснения. Предположительно этот парадокс был создан ещё во времена основателей.

— Создан? — переспросил Гарри.

— Именно, что создан. Не спрашивай как, я не знаю. Поняла лишь, что изначально он полностью копировал наш мир, а затем пошёл по своему пути.

Виноградова откинула назад волосы и встала. Гарри понял, что она волнуется.

— Миры как тогда, так и сейчас объединяют врата перехода, которые, однако, не являются единственной точкой соприкосновения. Скорее, единственной контролируемой. Чтобы активировать врата, нужно два ключа: один для перехода, другой для возврата.

— Значит, те неизвестные личности, ломавшие стены замка... — начал Гарри.

— Полагаю, искали именно ключ, — согласилась с ним Виноградова. Она опять начала нервно расхаживать рядом с камином, продолжая при этом рассказывать:

— Где искать ключ этого мира, я не знаю, и сомневаюсь, что эту информацию мы сможем найти в книгах. Видишь ли, миры имеют между собой очень сильную магическую связь. Частые переходы в прошлом нарушили и дестабилизировали её, из-за чего и произошёл этот сдвиг во времени. Я думаю, ты уже заметил его.

Гарри кивнул.

— Поэтому все границы закрыли, а ключи перепрятали. Есть, конечно, небольшая возможность, что в силу схожести миров тайники не сильно различаются, но я на нашем месте не стала бы сильно на это рассчитывать, — заключила Виноградова.

— Хочешь сказать, что вернуться назад мы не сможем? — спросил Гарри, изо всех сил стараясь не показывать весь ужас, который овладел им при этих словах.

— Я хочу сказать, что пока не вижу вариантов для возвращения, и… — Она указала на стеллажи. — Прочитала лишь одну книгу из нескольких сотен предложенных.

* * *

С тех пор прошло чуть больше двух недель. Две недели Гарри, как тигр в клетке, метался по чужому миру, стараясь не сойти с ума от мыслей о своём собственном. А ещё эти же две недели Снейп и Малфой ходили за ним буквально по пятам. Сутками напролёт приходилось из кожи вон лезть, чтобы ничего не натворить.

Разумеется, Гарри сразу же прекратил свои походы к мистеру Фергюссону, хотя дружеских разговоров с этим улыбчивым и мудрым человеком, помогающих отвлечься, здорово не хватало. Их первая встреча произошла совершенно случайно. Гарри тогда использовал любую свободную минутку, чтобы побыть наедине с самим собой, избавиться от бремени своего альтер-эго, просто отвлечься. Он бесцельно бродил по улице, глядя, как ветер поднимает в воздух первые жёлтые листья, ещё не истлевшие, но уже и не живые. Прямо как Гарри сейчас.

Что-то выгорело в нём после войны, изменилось, стало другим. Гарри не был уже тем ребёнком, который бросался из крайности в крайность. Сильнее, чем прежде, стало чувство ответственности. Даже бесконечные школьные дрязги отошли на второй план.

Гарри мечтал завершить свой путь, медленно и степенно опускаясь к земле, но у шаловливого ветра судьбы на этот счёт были явно свои планы.

— Молодой человек! — раздавшийся откуда-то из-за спины голос вырвал его из собственных мыслей. Гарри обернулся и увидел добродушного старичка с волшебной палочкой в одной руке и какой-то корзиной в другой. Он был весь седой, а роста едва хватало, чтобы дно не волочилось по земле. Длинная борода, заправленная за пояс, сразу напомнила о Дамблдоре. Только глаза у незнакомца были не голубые, а серые, но такие же добрые и сияющие. — Простите, если помешал вашему уединению.

Гарри отвёл взгляд в сторону и увидел вереницу заколдованных мётел, которые шустро загоняли ворохи опавшей листвы в аналогичные корзины. Одна метла робко шелестела рядом, пытаясь добраться до места, на котором он стоял.

— Ох, — виновато улыбнулся Гарри. Почему-то странный старик вызывал у него почти забытое чувство расположения и дружелюбия. — Это вы меня простите. Вы же лесничий?

Старик промолчал, и Гарри заметил, что он внимательно рассматривает эмблему факультета.

— Давайте, я вам помогу, — решительно проговорил Гарри, скрывая свою неловкость, после того как выражение лица лесника стало гораздо более прохладным.

— Хотите помочь? — Казалось, удивлению старика нет предела.

Гарри кивнул и, подхватив из рук лесничего корзину, направился к кучам уже собранной листвы.

И ведь он даже не смог извиниться за то, что проигнорировал мистера Фергюссона на днях, когда возвращался после тренировки вместе с Роном. Этот случай лишь добавил тяжести на душу после полётов, где Гарри вообще старался лишний раз не подниматься в воздух, в конце концов, избавиться от врождённого таланта не так-то просто. Тоскливые посиделки с метлой на поле были тем ещё испытанием, зато Рон перестал подозрительно на него коситься, да и рвение Малфоя со Снейпом значительно поубавилось.

Примерно через неделю после нападения к занятиям вернулась Гермиона. Гарри был рад видеть, что с ней всё в порядке, хотя больше не предпринимал попыток наладить контакт.

Хуже всего дела обстояли с учёбой. Гарри ведь никогда не претендовал на место лучшего ученика, никогда не старался, да и предрасположенности к этому не имел, поэтому никакие посиделки с утра до ночи в библиотеке не смогли улучшить его и без того атрофировавшиеся за год бесцельных скитаний способности.

После двух заваленных работ по заклинаниям и ещё одной, по трансфигурации, Гарри был не только на грани раскрытия, но и на грани нервного срыва. Если по заклинаниям после долгих уговоров его согласилась подтянуть Виноградова, то с трансфигурацией у них обоих был полный провал.

Вот и сейчас, сидя в библиотеке, Гарри безуспешно пытался вникнуть в замысловатые формулы, обрисовывающие виды связи в протеевых чарах.

— Может, ну их, эти заклинания, — широко зевнул сидящий за столом напротив Рон. — Уверен, Флитвик злобствовать не станет. Оказывается, есть вещи, которые даже тебе не по зубам.

Гарри испытал огромный соблазн плюнуть на всё, побросать в сумку опостылевшие книги вместе со свитками и вернуться в гостиную, но лишь с силой взлохматил волосы и продолжил штудировать учебник.

— Я не могу, Рон, — простонал он. — Флитвик обещал оставить меня после уроков, если я не покажу хоть какой-то результат. Лучше скажи, сколько сейчас времени.

Рон вытащил из внутреннего кармана мантии золотые, инкрустированные драгоценными камнями часы, и щёлкнул крышкой.

— Почти восемь… А твои часы где?

Гарри невнятно промычал что-то вроде «потерял», хотя на самом деле это было не так. Ещё две недели назад он обнаружил одну крайне неприятную особенность, которая вполне могла выдать их врагу. Дело в том, что любые часы в руках Виноградовой и самого Гарри начинали идти назад. Вот с того момента и пришлось отказаться от хронометров, всё равно толка никакого.

Гарри был всё ещё поглощён своими мыслями, когда понял, что Рон как-то странно смотрит в сторону книжных стеллажей. Он обернулся и увидел у ближайших полок Гермиону и Драко Малфоя. Малфой держал целую стопку книг и дурачился, покачиваясь из стороны в сторону, словно вот-вот упадёт под их тяжестью. Гермиона стояла рядом и улыбалась.

Эта сюрреалистическая картина привела Гарри в замешательство. Казалось, данный мир намеренно сталкивает его с как можно большим количеством парадоксальных ситуаций, столь невероятных по сути, что мозг просто отказывался их воспринимать.

Гарри неверяще фыркнул и развернулся обратно. Рон этого манёвра, казалось, даже не заметил, с упорством продолжая смотреть в одну точку за его плечом. Было что-то такое знакомое в этом взгляде…

Додумать свою мысль у него не получилось, потому что Рон вдруг тряхнул головой, словно отгоняя наваждение, и устало потёр глаза.

— Я тут хотел поговорить с тобой кое о чём, — тихо начал он, наклоняясь ближе к столу.

— Что-то случилось? — так же тихо спросил Гарри. Он изо всех сил старался подавить нараставшую внутри тревогу. Мысли метались в голове, точно заколдованные бладжеры, становясь всё хуже и хуже.

— Меня беспокоит Шарль, — продолжил Рон, и Гарри позволил себе чуточку расслабиться. — После выписки он стал немного… странным.

Гарри подумал, что "странный" — совершенно неправильное определение для Лейстренджа. Он сильно изменился, причём далеко не в лучшую сторону. Применённую к Лейстренджу магию смогли снять не сразу, и то к целителям из Мунго пришлось обращаться. За почти полторы недели его отсутствия о происшедшем, разумеется, вся школа успела узнать. И на фоне пострадавшей Гермионы Лейстрендж стал всеобщим посмешищем. Первыми его словами после выписки стали: «Я убью эту чёртову грязнокровку и всех её дружков!»

Надо сказать, к вящему удивлению Гарри, Рон и Дориан Розье в этой затее участвовать отказались. Более того, Рон пригрозил Лейстренджу большими неприятностями, если нападение на Грейнджер повторится, и Гарри его с радостью поддержал.

Видимо, своеобразное «предательство» друзей стало для Лейстренджа последней каплей. Ссора в гостиной Слизерина поставила точку в их дружбе. Но на этом история, к сожалению, не закончилась…

— Сначала это было даже забавно: отловить грязнокровку, поиздеваться над ней… А теперь? Да Шарль чуть «Круциатос» не наложил, когда я сказал прекратить сходить с ума! А тот сброд, с которым он теперь общается, ты видел? — после небольшой паузы вновь заговорил Рон. — Всех отморозков собрал.

— Похоже, им идея мести Гриффиндору пришлась по душе больше. Сказать по правде, я тоже был удивлён твоим решением, но всегда поддержу, ты же знаешь, — с некоторой осторожностью сказал Гарри, делая вид, что читает учебник.

— Думаешь, меня гриффиндорцы не бесят? — прорычал Рон и стиснул руку в кулак. — Да они меня просто достали! Я на рожу Малфоя уже смотреть не могу, и этого выпендрёжника Снейпа туда же…

Гарри хотел сказать, что с ним согласен, но тут Рон виновато добавил:

— Да, я знаю, что ты просил не поднимать эту тему. Знаю, что Снейп тебе не абы кто, а близкая родня, но почему-то от этого мне легче, ну, ни капли не становится.

«Родня?! Какая ещё родня?» — про себя запаниковал Гарри.

— Ладно, смысл об этом говорить, — заключил Рон, закрывая свою книгу и заталкивая её в сумку. — Но нам лучше присматривать за Шарлем, пока он весь факультет под монастырь не подвёл. Больше нападений Реддл с рук не спустит. Я пойду в гостиную, если ты не против. Мозги кипят уже от книжек.

Гарри кивнул и проводил взглядом удаляющегося Рона. Хорошо, что он ушёл раньше, чем пришлось бы от него отделываться. На сегодняшнюю ночь уже были свои планы, которые они с Виноградовой разрабатывали почти все две недели.

Гарри уже и не помнил, кому из них первому пришла мысль в поисках ключа вернуться обратно к вратам, но приняли её единогласно.

Виноградова должна была подойти в библиотеку в восемь, но почему-то опаздывала. Поняв, что вряд ли сможет спокойно закончить задание по заклинаниям, Гарри затолкал в сумку все свои вещи и отправился на поиски.

Первым делом он решил проверить гостиную Когтеврана, поэтому чуть не проскочил поворот, завернув по привычке в сторону гриффиндорской башни.

До отбоя оставался ещё целый час, и в переходах было достаточно многолюдно. Гарри поймал за рукав мантии пробегавшую мимо Джейн Дэвис, учившуюся вместе с ними на седьмом курсе, и спросил:

— Привет, Дэвис, Вирру не видела?

Джейн пожала плечами и сказала:

— Профессор Реддл за ней приходил, наверно у него в кабинете чай пьют.

Гарри проводил взглядом её удаляющуюся фигуру и поёжился. Идти к Реддлу определённо не хотелось.

Спуск вниз по лестнице никогда ещё не был таким мучительным. Гарри всё лелеял надежду, что встретится с Виноградовой по пути, и потребность встречи с Реддлом отпадёт сама собой, но фортуна, видимо, обиделась на него за что-то. Коридор третьего этажа уже был в зоне видимости, но долгожданная встреча так и не состоялась.

Гарри остановился, и на какое-то мгновение воспоминания унесли его в далёкий тысяча девятьсот девяносто первый год. На пиру в честь начала нового учебного года профессор Дамблдор тогда сказал, что «правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью». Словно через время голос Дамблдора необычайно ясно прозвучал в голове. Сейчас Гарри был абсолютно с ним согласен.[1]

Подойдя к двери, за которой скрывался кабинет Реддла, Гарри немного потоптался на месте, а затем негромко постучал. Вопреки его стараниям, эхо приумножило и распространило звук по всему коридору, но ответа так и не последовало. Гарри уже занёс руку, чтобы постучать снова, но тут различил еле слышный голос, в котором без труда различил спокойный баритон Реддла. Едва ли не на цыпочках он подошёл к ближайшему повороту и увидел их в отражении ближайшего окна. Виноградова стояла у стены, чуть опустив голову, а рядом с ней Реддл, явно чем-то обеспокоенный.

— Ну почему ты просто не можешь мне всё рассказать? — увещевал он, размахивая руками. — Я что, посторонний? Или слепой? Думаешь, я не вижу, что что-то происходит?

— Прости… папа, — запинаясь, проговорила Виноградова. Она, наконец, осмелилась поднять голову и посмотреть Реддлу в лицо, — со мной правда всё нормально, и ничего не происходит… честно.

— Ответь мне, дело в Поттере? Вы уже пару недель как в воду опущенные ходите!

«Чёртов Реддл оказался наблюдательнее всех вместе взятых!» — подумал Гарри, замирая от напряжения. Казалось, что это состояние постоянного страха за свой секрет стало уже настолько привычным, что можно считать его нормой.

Виноградова промолчала, и Реддл ворчливо продолжил:

— Не умеете вы, Виноградовы, себе нормально мужчин выбирать. И зачем тебе только дался этот слабовольный мальчишка? Столько нормальных ребят вокруг!

Видимо, последняя реплика Реддла удивила не только Гарри, потому что Вирра спросила:

— Ты и выбор мамы неудачным считаешь?

Пожалуй, иронию в её голосе было почти не различить.

— А чем он удачный? — будто сдаваясь, фыркнул Реддл, он обошёл Виноградову и устало прислонился к стене. — Я в отцы ей годился. Но нет, мы же гордые, как стадо гиппогрифов, и упрямые в той же степени. Весь седьмой курс за мной по пятам ходила… Глупая девчонка…

Наверное, если бы кто-то рассказал Гарри об этом разговоре, он никогда бы не поверил в тот факт, что Реддл может о ком-то отзываться с такой нежностью, горечью и болью одновременно. Даже Виноградова замерла, не смея пошевелиться.

— Подумать только, староста Слизерина влюбилась в декана Гриффиндора, — продолжал Реддл, на лице которого блуждала слабая улыбка. — С тех пор-то мы с Горацием и не ладим. И вот ты, вся в неё… хоть и попала на Когтевран, а всё за Слизерином тянешься.

Реддл выпрямился и достал из кармана мантии часы.

— Мерлинова борода, скоро уже отбой. Заговорились мы с тобой. Надеюсь, пусть не сейчас, но ты всё же расскажешь мне в чём дело.

Он двинулся вперёд по коридору, и Гарри пришлось сделать безмолвный марш-бросок к двери кабинета, чтобы не быть замеченным раньше времени.

Как только Реддл и Виноградова вышли из-за поворота, Гарри невольно отметил её бледное лицо, и сцепленные между собой руки, но даже такой выдержке можно было только позавидовать.

— Мистер Поттер, — кивнул ему Реддл, провожая взглядом, ускорившую шаг Виноградову.

— Хорошего вечера, профессор, — отозвался Гарри, устремляясь вслед за Виррой. Стоило им только скрыться из зоны видимости Реддла, как она перешла почти на бег и остановилась только возле выручай-комнаты, почти упав на пол от нехватки воздуха и перенапряжения.

— Ну вот, пеняла на тебя, Поттер, а сама, по сути, ничем не лучше, — прохрипела Виноградова в перерыве между глубокими вдохами. — Мне после каждого такого разговора впору успокоительное зелье котлами глотать.

— Так что, сегодня не пойдём? — спросил Гарри, которому пробежка по лестницам далась гораздо легче, поэтому он лишь присел рядом, потирая уставшую от очков переносицу.

— Нет, — уже твёрже ответила Виноградова, — обязательно пойдём. Мы достаточно тянули, к тому же в дни занятий меньше шансов напороться на кого-нибудь по дороге.

После этих слов Гарри уже, наверно, в сотый раз пожалел, что не взял тогда с собой мантию-невидимку. Насколько всё стало бы проще.

— Пошли в комнату, нужно переодеться. — Гарри поднялся и на ходу стянул свой галстук. — Не в форменных же мантиях по катакомбам лазить.

В этот раз выручай-комната предстала перед ними «местом, где всё спрятано». Гарри даже вздрогнул сначала, столь неожиданным было это воплощение. Он просто подумал о вещах, которые помогли бы им в ночной вылазке.

— Ого, — отозвалась вошедшая следом Виноградова,— это ещё что за свалка?

Гарри даже не знал, что ей ответить, зато среди кучи хлама чуть дальше по проходу приметил полуразвалившийся шкаф, из которого виднелся край потрёпанной мантии. При ближайшем рассмотрении обнаружилось, что мантий там много. Некоторые даже пригодны для использования.

— Если применить к этому пару десятков чистящих, — раздался рядом голос Вирры, — и оно после этого не развалится, то, наверное, для наших целей сгодится. Мерлин, в каких веках это носили?

Гарри не стал и дальше слушать её бормотание и решил осмотреться. Пределом его мечтаний было бы найти здесь мантию-невидимку. Впрочем, эту затею пришлось быстро оставить. Лишь одна мантия была зачарована так, что могла бы храниться веками, и Гарри даже не знал, существует ли она в этом мире.

Увлёкшись своими поисками, он неосторожно задел заваленный какими-то старыми пергаментами стол, и они с тихим шелестом рассыпались по полу. В воздух поднялось целое облако пыли, заставив Гарри чихнуть подряд раз пять или шесть.

— Поттер! — крикнула ему Виноградова. — Мозги-то на месте хоть остались? Береги, их и так немного!

— Очень смешно, — огрызнулся Гарри. Он перевёл взгляд на стол, с которого свалилась эта куча мусора, и увидел, что под обломками старых перьев и грудой грязных тряпок лежит какая-то шкатулка. Гарри аккуратно, стараясь не сбросить на пол что-нибудь ещё, вытащил её на поверхность.

На вид шкатулка выглядела совсем простенько, без всякой вычурности, вышивок или драгоценных камней, которыми так любили украшать свои вещи волшебники: тёмная, почти чёрная кожа, простроченная грубой толстой нитью.

Гарри медленно провёл рукой по её шероховатой поверхности, стирая с крышки толстый слой пыли.

— На твоём месте я бы поостереглась это открывать, — сказала Виноградова. Она вытащила из шкафа две простые чёрные мантии и подошла к Гарри. — Если рука не лишняя, конечно. Здесь что угодно может храниться.

Гарри пожал плечами и всё-таки откинул крышку. Внутри на шёлковой подложке грязно-серого цвета лежали две чёрные маски, вроде тех, которые принято одевать на маскарадные балы.

— Ну-ка, двинься, — приказала Виноградова, откидывая в сторону мантии.— Revela maledictionem.[2]

На её палочке быстро вспыхнул и погас голубой огонёк, и больше ничего не произошло.

— Ничего постороннего вроде бы не наложено, — пробормотала Виноградова и с некоторой опаской взяла одну из масок в руки. — Чисто теоретически они могут нам пригодиться.

— Это зачем ещё? — озадачился Гарри, которого перспектива надевать что-то подобное, мягко говоря, не вдохновляла.

— Как зачем? — Виноградова удивлённо на него посмотрела. — Это же карнавальные маски. Волшебные карнавальные маски.

— Да вижу я, что это маски, — фыркнул Гарри, доставая из шкатулки вторую.— Какой нам от них толк, не пойму.

— Это тебе не магловские безделушки, — Виноградова приложила свою маску к лицу. — Можешь ли ты сейчас описать моё лицо, голос или глаза?

Гарри прищурился. Он, конечно, знал, кто перед ним, но лицо Виноградовой стало каким-то другим. Взгляд скользил по нему, но никак не мог ухватить что-то конкретное, хоть малейшую деталь.

— Профессоров этим не проведёшь, — недоверчиво проговорил Гарри.

— Их нет, — согласилась Вирра, снимая маску, — зато останемся неузнанными, если встретим кого-то в том проходе или у врат.

* * *

Время неумолимо продолжало свой бег. Пока Гарри и Виноградова в очередной раз прорабатывали план вылазки и готовили мантии, оно, судя по отдалённому бою колокола, перевалило за полночь.

— Думаю, пора, — негромко сказала Виноградова. Она бросила беглый взгляд на пыльное треснутое зеркало в старом полуразвалившемся трюмо, пытаясь рассмотреть своё отражение.

Из целого вороха пыльного тряпья им всё же удалось отыскать для себя пару целых и подходящих по размеру мантий. Они были несколько длиннее тех, что составляли школьную форму, но Гарри надеялся, что на скорости или маневренности, в случае столкновения с «другими», это никак не скажется.

Что касается маски, то её он надёжно припрятал во внутреннем кармане. Идея Виноградовой звучала здраво, но Гарри никак не мог одолеть внутренний истерический смех, когда представлял себя Зорро в мантии. Может, поискать тут остроконечную шляпу для завершения образа? Гарри усилием воли заставил себя думать только о вратах, и они двинулись на выход.

Коридоры были пусты и безмолвны. Малейший шорох, шелест, даже дыхание эхом отражалось от каменных стен и сводов, но никакой риск быть пойманным не смог бы сейчас остановить Гарри. Подогреваемый надеждой на скорое возвращение в свой мир, он преодолевал пролёт за пролётом, не особенно заботясь, успевает ли следом Виноградова.

Хоть они и старались по возможности пользоваться потайными ходами, которые Гарри за время обладания картой Мародёров знал в совершенстве, просто чудо, что по пути не встретились вездесущий Филч или кто-то из профессоров.

Ночь выдалась ясная, но довольно прохладная. Гарри пришлось плотнее укутаться в свою мантию, чтобы ледяные порывы ветра не проникали под одежду. Бледная луна погрузила замок и всё вокруг в странное царство серебристого блеска. И будь у них больше времени, можно было бы просто понаблюдать за этой поистине волшебной картиной.

Так, утопая в лунном свете, они без особых проблем добрались до нужного участка стены, где подобно затерявшемуся блику, на камне мерцала метка, оставленная Гарри. Оказавшись внутри, он первым делом поднял свою палочку и произнёс:

— Гоменум ревелио!

Виноградова рядом напряжённо вслушивалась в отдалённые звуки капель. Похоже, с наступлением дождей уровень воды и влажности здесь значительно поднялся. Редкие лужицы на полу превратились в настоящие потоки, полностью скрывшие его под собой.

— Никого, — констатировал Гарри, когда не получил от заклинания нужного отклика. — Можно идти.

Он зажёг на конце палочки «Люмос» и двинулся вперёд, сосредоточенно разглядывая низкие каменные своды тоннеля.

— Поттер, посмотри, — позвала Виноградова, которая разглядывала что-то впереди, — потолок явно укрепляли. Вот и следы обвала. Я просто вспомнила, что споткнулась тут ещё в прошлый раз.

Гарри подошёл, поднося ближе свою палочку.

Потолок в том месте действительно пошёл сильными трещинами. Возможно, весенние паводки постепенно подмывали камни, и они, в конце концов, рухнули вниз под собственным весом.

— Они могли сделать это после перемещения, — заметил Гарри, понимая, к чему клонит Виноградова.

— Вряд ли, — с сомнением протянула она. — Заклинаний много, и не абы какие. Тут работы на несколько часов. Мы бы их догнали.

Гарри молчал, медленно переваривая сказанное.

— Либо этот раз не был для них первым, — продолжала Вирра, — либо проход открыли с этой стороны. Скорее, второе.

— Почему? — насторожился Гарри. Тот факт, что проникновения могли осуществляться из этого мира, пугал его даже больше. Отыскать здесь этих людей, а с ними и ключ, обеспечивающий дорогу назад, практически невозможно.

— А ты сам подумай, зачем они каждую ночь долбили стены? Это же очевидно — искали ключ нашего мира, чтобы вернуться в свой. — Виноградова отвела взгляд от потолка и пошла дальше. — Даже знали, где искать, похоже…

Последние её прозвучали едва слышно, но Гарри различил их в бесконечном эхе шагов.

Тоннель всё тянулся, и по дороге обнаружилось ещё несколько тщательно укреплённых обвалов. Сомневаться больше не приходилось, таинственные разрушители, напавшие на Виноградову перед самым перемещением, точно бывали здесь раньше , и не раз.

— Ты не помнишь, сколько их было? — спросил Гарри, подумав, что Вирра была единственной, кто мог дать хоть какую-то наводку. — Лица, какие-то детали?

— Ты идиот, Поттер? — холодно огрызнулась Виноградова. Она остановилась и раздражённо на него посмотрела. — Сам после оглушающего много деталей запоминаешь? Я помню только их шаги за спиной, возможно, троих или четверых. Я помню, что оглянулась и краем глаза увидела полу форменной мантии, прежде чем они меня вырубили. Вот и всё. Я же не ожидала нападения, чтобы фиксироваться на мелочах или лицах.

Больше Гарри не стал ничего спрашивать, поскольку впереди показался знакомый свод пещеры. Мерцание портала больше не освещало пространство вокруг, поэтому пришлось поднять повыше палочки, чтобы не наткнуться на торчавшие повсюду обломки камня и извести.

Мрачная арка врат по-прежнему возвышалась в самой середине, напоминая Гарри о другой, похожей на неё, в Министерстве магии. Он так и не понял, куда же вела та другая арка, столь тщательно оберегаемая невыразимцами в Отделе тайн, но не сомневался, что эти врата привлекли бы к себе не меньше внимания.

Виноградова вновь принялась тщательно осматривать рунную вязь, в то время как Гарри больше интересовала скважина. Она обнаружилась почти сразу и располагалась на высоте примерно в полтора метра от пола. Глубокая выемка в центре и тонкая кайма по внешнему краю говорили, что ключ представляет собой небольшую сферу, заключенную во что-то вроде обода. Гарри сразу представил себе Сатурн, только кольцо было одно и располагалось вертикально.

Они ещё раз осмотрели сами врата и даже всю площадь пещеры облазили, но следов ключа, естественно, так и не нашли.

— Ну… — начал Гарри, пытаясь разрядить гнетущую тишину по дороге назад, — теперь мы хотя бы знаем, что искать. Приблизительно…

Виноградова только фыркнула и, шагнув, оказалась по другую сторону морока, прячущего вход в подземелье.

— Это знание поможет нам лишь в том случае, если кто-то из них тронется умом настолько, чтобы повесить себе ключ на шею в качестве украшения, — едко отозвалась она спустя пару минут.

— Но они ведь не знают, что мы тоже здесь, — цеплялся за соломинку Гарри.

— Верно, не знают. — Приходилось напрягать слух, чтобы различить её тихий голос за шумом ветра. — Но и мы практически ничего не знаем. Зачем они путешествовали в наш мир или, наоборот, пришли сюда из нашего? Как им удалось провернуть всё незаметно, если учесть, что при перемещении двойники меняются местами?

Гарри только пожал плечами, хотя понимал, что впереди идущая Виноградова этого не увидит. Теперь, когда они лишились последней надежды на скорое возвращение, стало так тяжело на душе. Снова он оказался оторван от дома, друзей и всего, что было дорого.

— Что это там? — вдруг спросила Виноградова, выдёргивая Гарри из пучин самобичевания. Он посмотрел в сторону леса, куда указывала Вирра, и заметил несколько неровных отблесков света, направлявшихся вглубь чащи.

— Может, мистер Фергюссон? — предположил Гарри.

Виноградова с сомнением посмотрела на него, но затем отмахнулась и продолжила путь.

— Да и какая разница, — буркнула она.

Но не успели они и десятка шагов сделать, как дубовая дверь в замок, которая была уже на расстоянии видимости, отворилась, и мимо них на полном ходу пронеслись Малфой и Снейп. Это уже становилось интересным. Гарри и Виноградову они не заметили, поскольку на всех порах торопились в сторону Запретного леса.

— Я хочу проследить за ними, — негромко сказал Гарри, обращаясь к Виноградовой. — Явно что-то случилось.

— Скатертью дорога, — закатив глаза, отозвалась она, поворачиваясь к дверям.

— Не пойдёшь? А вдруг случилось что-то серьёзное? — Гарри и сам не понимал, почему так удивился. За две недели, проведённые в поисках ответов, разработке планов и дополнительных занятиях, он уже забыл, что они никакие не друзья, а просто два малознакомых человека, попавших в одну крайне неприятную историю.

— Ты меня с гриффиндорцами не путай, Поттер, — казалось, в голосе Виноградовой остались лишь презрение и раздражение. — Я на «великие» подвиги не подписывалась, и геройская слава мне ни к чему. Достаточно того, что я оказалась чёрт-те где, в мире, который давно сошёл с ума!

— Ах, да! — Она уже сделала несколько шагов к входу, как вновь остановилась и посмотрела на Гарри. — Ещё и в обществе идиота, который, похоже, возомнил себя вершителем судеб, везде сующим свой длинный нос!

Громко хлопнула дубовая дверь, и Гарри остался один. На языке вертелось множество всего, что хотелось бы высказать Виноградовой, но он сдержал себя и снова повернулся к лесу. Спины Малфоя и Снейпа уже давно скрылись во мгле, плотно окутавшей Запретный лес, поэтому пришлось перейти на бег, чтобы не потерять их окончательно.

Оказавшись среди деревьев, Гарри передвигался от одного толстого ствола к другому небольшими перебежками. Что там впереди — неизвестно, и пусть чёрная мантия не бросалась в глаза в темноте, но мантией-невидимкой она всё же не была.

В лесу царила абсолютная тишина. Гарри шёл уже достаточно долго, но никого так и не встретил. Он уже отчаялся найти Малфоя и Снейпа, как вдруг их спины организовались в ареоле света впереди.

— Лейстрендж! — крикнул Снейп, направляя палочку перед собой. — Я получил твоё послание! Где они?

— Я убью тебя, если хоть волос на голове Гермионы тронул! — завопил стоявший рядом с ним Малфой.

«Только не это», — подумал Гарри, стискивая в руке свою волшебную палочку. Рядом что-то хрустнуло, и он увидел, как кто-то, видимо из новых друзей Лейстренджа, незаметно подкрадывается к Малфою и Снейпу со спины. Решение нужно было принимать немедленно.

Пытаясь слиться с темнотой, Гарри так сильно прижался к дереву, что почувствовал, как что-то во внутреннем кармане ощутимо давит на грудь. Ну, конечно! Он быстро стянул очки и спрятал их, доставая следом волшебную маску. По бокам не было ленточек, как в магловских масках, и Гарри вспомнил, что Виноградова просто приложила её к лицу.

Мир снова стал чётким, даже чётче, чем когда на нём были одеты очки. Гарри решительно шагнул из-за дерева прямо навстречу неизвестному, который оказался Фидеусом Кутом — когтевранцем с шестого курса. Кут отреагировал мгновенно, посылая в Гарри красный луч. Уклониться не составило труда, но вспышка привлекла внимание Малфоя со Снейпом, и те ринулись вперед.

Заклинания оглушения сыпались на Гарри как из рога изобилия, и ему пришлось пробежать вперёд, в надежде, что плотная поросль кустов и деревьев не позволит лучам достигнуть своей цели. Он выскочил на большую поляну и, резко развернувшись, послал «Петрификус тоталус» точно в Кута. Отлично! Одним противником меньше.

Малфой и Снейп тем временем вступили в бой с основной группой. На поддержку Лейстренджу явилось, похоже, с десяток человек, и у гриффиндорцев не было ни шанса.

Малфой сражался сразу с тремя, кажется, пятикурсниками, едва успевая парировать их атаки, а Снейп пытался прикрыть его со спины и отбивался от всех остальных.

Гарри возник прямо перед Лейстренджем, который стоял в стороне вместе с новым слизеринским загонщиком, Юаном Паркинсоном.

— А ты ещё кто? — взвизгнул Лейстрендж, как только Гарри одним чётким ударом оглушил Паркинсона. — Эй, ребята, с ними ещё один!

— «Остолбеней»! — прокричал Гарри, но промахнулся. Лейстрендж успел прятаться за деревом, и пришлось снова уклоняться от заклинаний его дружков.

Гермионы нигде не было видно, поэтому Гарри не знал, был ли вызов Малфою и Снейпу простым блефом, или же её держат где-то отдельно. В его сторону полетело сразу три оглушающих заклятия, поэтому пришлось применить щитовые чары.

Заклинание разделило поляну пополам, оставив Малфоя наедине с двумя противниками. Снейп же неожиданно оказался рядом.

— Ты кто? — крикнул он, направляя на Гарри волшебную палочку. Не лучшее время для разговоров выбрал, поскольку в спину Снейпу уже летело «Инкарцеро». Гарри, не задумываясь, выставил ещё один блок и послал в отместку «Таранталлегру», которая, судя по крикам из темноты, достигла своей цели.

— Считай, что просто помогаю, — негромко ответил он, когда понял, что палочку Снейп не отведёт. Весь в отца, ну ей Богу!

— Это не ответ!

Гарри брякнул, не задумываясь:

— Зови меня, Фред! Этот ответ тебя устроит?

Из чащи леса в них снова полетели вспышки заклинаний, поэтому «дружескую» беседу пришлось прервать. Щитовые чары, наколдованные Гарри, упали, и Снейп бросился помогать загнанному в угол Малфою.

Гарри ринулся за ним, но тут откуда ни возьмись появился Лейстрендж.

— Сектумсемпра!

Мерлинова борода! Гарри метнулся в сторону, но не успел. По левой руке словно скользнуло невидимое лезвие. Он почувствовал, как по предплечью потекла горячая кровь. Гнев и боль заставили Гарри выпрямиться и прокричать:

— Депульсо!

Обычно достаточно безобидные чары получились слишком сильными. Мощная волна магии подхватила Лейстренджа, его трёх оставшихся на ногах подпевал, и с силой впечатала в стволы деревьев. Снейпу и Малфою повезло устоять на ногах, поскольку в пылу схватки их оттеснили за пределы поляны.

Гарри попытался встать ровно и дрогнул. Похоже, заклинание Лейстренджа и ногу задело слегка. Противники зашевелились, и он тут же наслал на них связывающие чары.

Снейп и Малфой подошли ближе, но палочки убирать не торопились. Гарри знал, что сейчас посыплются вопросы, отвечать на которые он не хотел и не мог, а значит, нужно было уходить.

Лейстрендж весьма удачно выбрал место встречи в лесу. Они отошли от замка достаточно далеко, чтобы антитрансгрессионный барьер тут уже не действовал, поэтому, сосредоточившись на улочке в Хогсмиде рядом с «Тремя мётлами», Гарри с громким хлопком трансгрессировал.

Рука на перемещение отозвалась адской болью. Гарри уже подумал, что его расщепило, но нет, повезло. Здесь, среди домов было ощутимо теплее, чем на открытом пространстве перед замком, однако как теперь попасть в Хогвартс, представлялось смутно. Проход, начинавшийся в подсобке «Сладкого Королевства», был сейчас недоступен. Всё-таки ночь на дворе, а прохода под Визжащей хижиной по понятным причинам не существует.

Гарри стиснул зубы, разглядывая пропитавшийся кровью рукав мантии. Был ещё один путь, который начинался в холмах на окраине деревни. В том мире он вёл к зеркалу на пятом этаже и обвалился, но выбор сейчас невелик. Либо туда, либо истекать кровью здесь.

Преодолевая боль в ноге, Гарри двинулся в нужную сторону. Он никогда не пользовался тем проходом и без Карты Мародёров весьма смутно представлял себе местонахождение.

Хорошо, что сейчас ночь, и улицы Хогсмида пусты. Подросток школьного возраста, истекающий кровью, да ещё и в маске, вызвал бы у прохожих немалый интерес.

До окраины деревни Гарри, несмотря на больную ногу, добрался довольно быстро. Со стороны холмов почти от самых домов начиналась хвойная посадка. Кажется, проход располагался прямо за ней. Чувствуя подступающую к горлу тошному, Гарри усилием воли очистил затуманенной болью сознание и сошёл с дороги.

Густые лапы елей здорово мешали, а ведь он и без того передвигался с трудом. Но упорство было вознаграждено. За одним из самых больших деревьев в неверном свете палочки обозначился тёмный проход, уходящий вглубь холма.

* * *

Дорогу в замок Гарри помнил смутно, постоянно приходилось себя тормошить. Он не смог до конца остановить кровотечение, вызванное «Сектумсемпрой», поэтому, когда достиг зеркала, едва стоял на ногах. Хорошо, хоть проход оказался целым, иначе с завалом Гарри бы уже не справился.

Шатаясь из стороны в сторону и стиснув зубы от боли, Гарри поплёлся по коридору пятого этажа к лестницам. Тишина стояла такая гробовая, что давила на уши, а каждый шаг громом отдавался в голове. В какой-то момент ему почудился странный звук или шорох, и пришлось ускориться, чтобы быстрее добраться до выручай-комнаты.

Подъём вверх отнял оставшиеся силы, и Гарри почти упал на пол, достигнув, наконец, заветного места.

Дверь появилась практически сразу. Гарри заполз внутрь, и тяжело прислонился к стене, не в силах двигаться дальше. Раны нужно было обработать, ведь он и так потерял много крови, но перед глазами всё потемнело. Последней мыслью Гарри стало изолировать комнату. Нельзя, чтобы его обнаружили.

Гарри потерял сознание, не заметив, что перед тем, как захлопнулась дверь, в комнату проскользнула неясная тень.

______________________________________________________________________

[1] — собственно цитата из первой книги.

[2] — с лат. «Выяви проклятие»

______________________________________________________________________

Простите за долгое ожидание. С разморозкой меня=)(и приятного прочтения)

Сознание возвращалось неохотно, какими-то вспышками. Во рту сильно пересохло, а в глаза словно песка насыпали. Так плохо Гарри не было уже давно.

Он сделал над собой усилие, поднял руку и провёл по лицу, цепляя пальцами так и не снятую маску. Кто бы мог предположить, чем обернётся незатейливая ночная вылазка.

В выручай-комнате, как и всегда, царил полумрак, но, подчиняясь подсознательному желанию, из воздуха возникло несколько зажжённых свечей. Пришлось снова прикрыть глаза, не успевшие ещё привыкнуть к такому яркому свету.

Гарри попробовал пошевелить другой рукой, той, в которую угодила «Сектумсемпра». К его огромному удивлению кровь остановилась и, по всей видимости, давно. Сама рана почти полностью зажила, оставив на предплечье тонкий розоватый шрам вдобавок к тому, которым Гарри наградил Хвост почти четыре года назад. От раны на ноге также почти ничего не осталось. Странно.

Откуда-то из-за странных высоких шкафов, которыми в этот раз оказалась загромождена выручай-комната, раздался странный шорох. Гарри напряжённо вслушивался, и шорох повторился. Словно кто-то пытался протиснуться в проём между стеной и рядом стеллажей.

Гарри огляделся по сторонам. Его палочка так и осталась лежать на полу рядом с рукой, видимо откатившись в момент потери сознания.

— Кем бы ни был, выходи! — громко сказал Гарри, пытаясь встать. Слабость немного отпустила, но его всё равно ощутимо потряхивало от напряжения.

Шорох прекратился, но в зоне видимости так никто и не показался. Гарри поднял палочку.

— Выходи, не заставляй меня применять обнаруживающие чары. Тебе не спрятаться!

Среди шкафов что-то упало, а затем в проходе показался растрёпанный мальчишка лет тринадцати-четырнадцати с гербом Пуффендуя на мантии. Гарри был уверен, что уже видел его раньше, кажется, в компании Малфоя и Снейпа.

— Ты кто такой? — спросил Гарри, не сводя с мальчишки испытывающего взгляда. — Имя, курс.

Пуффендуец отвечать не спешил, лишь угрюмо таращился на палочку в его руках.

— Я жду ответа! — прикрикнул Гарри, понимая, что они так целый день могут простоять.

— Леонард… Дьюри. Третий курс…

— Что ж, Дьюри, — устало проговорил Гарри, опускаясь на возникший рядом стул, — и как же ты сюда попал?

— Ногами, — дерзко отозвался тот. — Я тебя вылечил, между прочим. Никакой благодарности.

— Вылечил? — повторил за ним Гарри и перевёл взгляд на шкафы, за которыми безуспешно пытался спрятаться Дьюри. Внутри каждого из них загадочно поблёскивали пузырьки со всякими зельями и настоями. Очевидно, комната приняла этот вид, когда Гарри, весь в крови, появился перед зачарованной стеной.

Вид шкафчиков ему не понравился. Слишком живо вспомнились подземелья… Снейп… Обстановка тут же переменилась на уже привычную полу-гостиную, полу-библиотеку, в которой они с Виноградовой провели столько времени за расшифровкой книг.

При мысли о Вирре Гарри поморщился. Хрупкое перемирие пошатнулось. Как теперь налаживать контакт, он не имел ни малейшего понятия, да и желания тоже.

— И что же мне теперь с тобой делать, Леонард Дьюри? — внимательно глядя на него, проговорил Гарри.

— Как это, что делать? — явно испугался Дьюри.

— Ты слишком много узнал, — уточнил Гарри, живо напоминая себе гангстеров из старых боевиков про мафию.

— М…мн…много узнал? — с третьей попытки смог выговорить Дьюри. — Я ничего не видел! И никому ничего не скажу… Честно!

Гарри отмахнулся.

— Мне вот только Малфоя здесь и не хватало, — продолжил он, не обращая на бормотание Дьюри особого внимания. — Или Снейпа. «Забвение»?

— Ты хочешь стереть мне память? — голос Дьюри вывел Гарри из задумчивого состояния. Лицо у него побледнело, а руки дрожали, с силой вцепившись в волшебную палочку, которую поднимать Дьюри явно не решался.

За спиной что-то зашуршало. Гарри обернулся и увидел, как в стене медленно, словно по велению кисти невидимого художника, вырисовывается дверь. Створка с грохотом распахнулась и в комнату шагнула Виноградова. Она бросила мимолётный взгляд на Гарри и прошипела:

— Какого обвислого Мерлина ты пропустил Зелья?! Слизнорт в ярости! Решил, что после твоих игр в «гриффиндорца», я буду тебя выгораживать?

Виноградова явно собиралась сказать что-то ещё, но тут её взгляд упал на замершего в центре комнаты Дьюри.

— «Забвение» накладывать умеешь? — спокойно спросил Гарри, словно и не слышал всей этой тирады в свой адрес.

— Боюсь, на постоянное жительство в Мунго ему пока рановато, — скептично отозвалась Виноградова. Она прошлась внимательным взглядом сначала по Гарри, отметив, что он всё ещё в маске, затем по Дьюри, и продолжила:

— Лучший выход взять с него обет.

— Непреложный? — Гарри сразу же вспомнилось всё, что он когда-либо слышал про этот обряд. Обещания, данные под Непреложным обетом, нельзя было нарушить, а тайны — выдать. Только цена за неподчинение магическому договору была слишком высока. — Так нельзя. Слишком опасно.

— Всё же лучше, чем магическое слабоумие от неправильно наложенного «Забвения». Мелочь, ну-ка двигай сюда.

Дьюри смотрел на них со смесью паники и упрямства во взгляде, но даже не шелохнулся, лишь сильнее вцепился в палочку, готовясь сражаться до конца.

— Пуффендуй! Не трать попусту наше время, — приказным тоном начала Виноградова. — Без обета или «Забвения» ты отсюда не выйдешь. Так что делай свой свободный выбор.

— Не собираюсь я вам никаких обетов давать! — прозвенел в тишине его голос. — Ни тебе, Реддл, ни этому странному придурку в маске! Слышите? Хотите память стереть, валяйте!

Дьюри молниеносно поднял палочку и крикнул:

— «Эверте Статум»!

Гарри успел среагировать и с лёгкостью блокировал этот выпад щитовыми чарами. Хочет дуэли? Что ж, пусть получит.

Гарри взмахом руки показал Виноградовой отойти в сторону и, не давая Дьюри опомниться, запустил «Петрификус Тоталус». Бледно-голубой луч пролетел в паре сантиметров от его шевелюры, врезавшись в стоявший позади шкаф. Осколки дождём брызнули во все стороны, заставив Дьюри пригнуться и переместиться в другую сторону. Оттуда он обрушил на Гарри целую серию различных заклинаний, которые, впрочем, были с лёгкостью заблокированы одним единственным шитом.

«Пора заканчивать», — подумал Гарри, и невербальным «Экспеллиармусом» поставил точку в этом неравном бою.

— Дьюри, — сказал он уже вслух, подкидывая в руке его палочку, — не думай, что мы тут уговаривать тебя будем. Ты должен был осознавать последствия своих действий, когда ночью за мной увязался.

— Надо было оставить тебя подыхать! — выкрикнул в сердцах тот.

— Я ведь могу и «Империус» применить, — как бы невзначай добавил Гарри и подумал, что такой стиль обращения вряд ли заставит Дьюри добровольно принять обет. Однако тот вдруг выпрямился и очень медленно подошёл.

Гарри протянул руку, на которую Дьюри уставился взглядом полным отвращения. С минуту он ничего не предпринимал, а потом всё-таки пожал в ответ, позволяя Вирре начать ритуал.

— Обещаешь ли ты, Леонард Дьюри, хранить наши тайны, не разглашать их никому и ни при каких обстоятельствах, пока я не дам такого разрешения? — спросил Гарри, смутно припоминая формулировку клятвы, давным-давно озвученную Роном.

— Я… я, — замялся Дьюри. Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, и, словно сдаваясь, произнёс:

— Да, обещаю…

Из палочки Виноградовой вырвался язык пламени. Подобно сияющей нити, огонь обвил их сцепленные руки, заставляя Дьюри вздрогнуть.

— Обещаешь ли ты не препятствовать нашим планам и действиям, а также не использовать полученную информацию нам во вред?

— Обещаю…

Теперь уже два сияющих луча, переливаясь, соединяли сомкнутые руки. Для Гарри всё это было в новинку, и сейчас он напряжённо повторял про себя условия их клятвы, чтобы не оставить Дьюри случайную лазейку, позволяющую изобличить их перед остальными.

По сути, с обрядом можно было заканчивать. И тут в голову Гарри пришло ещё одно условие.

— Обязуешься ли ты следовать моим указам и поручениям до тех пор, пока я лично не освобожу тебя?

Виноградова удивлённо подняла брови, глядя на него, а Дьюри рванулся в сторону, и стоило большого труда удержать их связь.

— Я не собираюсь для вас шпионить! — закричал он, но осекся, заметив, как Гарри для пущего эффекта поднимает другой рукой палочку.

По лицу Дьюри заструились слёзы, и, опустив голову, он прекратил сопротивление.

— О… обязуюсь…

Третья вспышка озарила комнату. Пламенная цепь вокруг сомкнутых рук стала ярче, а затем рассыпалась на множество блестящих пылинок. Обряд завершился.

Гарри устало повёл рукой, снимая маску, и протянул Дьюри отобранную палочку.

— Развёл тут сырость, — фыркнул он, в душе понимая страх Дьюри. — Я ж на убийства тебя не посылаю, и на Малфоя со Снейпом мне с высокой колокольни наплевать, просто будешь нашими ушами и глазами.

— П… Поттер? — ошеломлённо выдавил Дьюри, глядя на Гарри расширившимися глазами.

— Поттер, Поттер, — решительно оборвала его Виноградова. — Оставим сопливые объяснения на потом. У нас трансфигурация сейчас, и у тебя, Дьюри, предметы никто не отменял. Мерлин, Поттер, что с твоей мантией? Что вообще вчера случилось?

— Лейстрендж со своими дружками случился. Потом расскажу.

С этими словами Гарри вылетел из выручай-комнаты, на ходу прикидывая, как же добраться до подземелий в разодранной и испачканной кровью мантии и при этом не привлекать к себе излишнего внимания. К счастью в этот момент прозвонил колокол, возвещающий конец перемены, а значит, коридоры, вероятнее всего, будут пусты.

Виноградова обогнала его на повороте к кабинету трансфигурации.

— Быстрее, Поттер. Хэмишу я мозги как-нибудь запудрю, но на весь урок слинять даже не надейся, — бросила она через плечо, прежде чем скрылась за дубовой створкой.

Гарри наложил на себя несколько очищающих, чтобы скрыть бурые следы подтёков, довольно заметных на чёрной ткани мантии, и направился дальше. Как назло, Пивз вздумал поиздеваться над Филчем и запустил в коридор, который вёл напрямую в подземелья, целый рой докси, поэтому минут десять пришлось потерять на обходе.

Дьюри, как ни странно, всё это время шёл следом, хотя Гарри уже успел про него позабыть. Едва заметив проход, ведший к пуффендуйской гостиной, мальчишка припустил изо всех сил, словно за ним гнались разъярённые гиппогрифы. Гарри посмотрел ему вслед, пытаясь избавиться от стойкого ощущения вины. Наверняка можно было обойтись и без непреложного обета, но более безопасного для себя варианта, как тогда, так и сейчас, он не видел.

В подземельях было, как обычно, немноголюдно. По дороге встретились только двое шестикурсников, у которых, видимо, был свободный урок, а гостиная и вовсе оказалась пуста.

Всё это Гарри было только на руку, поэтому он быстро преодолел лестницу, ведущую к спальням, и устало опустился на свою кровать.

После сектумсемпры мантию уже не восстановишь, только на выброс. Но делать это в открытую Гарри не решился. Он свалил в кучу всё, во что был одет, затолкал на самое дно чемодана, надеясь, что сюда, кроме хозяина, никто не полезет, и вытащил школьную форму. Все сборы в общей сложности заняли едва ли больше десятка минут, поэтому Гарри, не мешкая, пролетел через гостиную, пытаясь придумать на ходу оправдание для Хэмиша.

Сослаться на плохое самочувствие? Нет, наверняка спросит, почему к Помфри не пошёл, да ещё и после ночного происшествия опоздание будет вдвойне подозрительным. Рон тоже прикрыть не сможет, даже вопросов добавит, ведь Гарри вчера из библиотеки так и не вернулся.

Тело, ничуть не отдохнувшее после ночной нагрузки и сна на полу, нещадно ломило. Каждый шаг отдавался тупой болью в голове, делая любой мыслительный процесс абсолютно бесполезным.

Гарри проскочил нужный коридор, направившись по привычке в Большой зал, и уже собирался поворачивать обратно, когда услышал до боли знакомый голос.

— Меня не волнуют ваши договорённости с Уизли, Блэк! Я достаточно терпел ваше самоуправство. Как глава Попечительского совета, я внесу вопрос о снятии вас с должности на следующем же заседании.

Ответную реплику Блэка Гарри уже не слушал. В этот момент из бокового коридора, ведущего к директорскому кабинету, показалась фигура. Серая министерская мантия с серебристой эмблемой Мракоборческого отдела развевалась от быстрой ходьбы.

Гарри хотел уйти, скрыться в бесконечных переходах замка, лишь бы только избежать этой встречи, но ноги словно приросли к полу.

Северус Снейп этого мира был совсем другим: не таким, каким видели его ученики Хогвартса, не таким, каким виделся Гарри, и даже не таким, каким выглядел в своих воспоминаниях. Исчезла с лица вечная печать боли, одиночества и злости. Как бы ни сложилась судьба этого Северуса Снейпа, он явно не проводил всю свою жизнь в замкнутом пространстве наедине с ошибками прошлого. Лёгкий загар свидетельствовал о постоянном нахождении на открытом воздухе, волосы были острижены гораздо короче, чем привык видеть Гарри, и выглядели чище, куда чище. И пусть выражение лица Снейпа сейчас было далеко от счастливого, его глаза больше не напоминали тёмные и холодные тоннели, теперь в них был какой-то внутренний свет, обеспокоенность и… что-то ещё. Что-то, чему Гарри затруднился бы дать определение.

Снейп уже направлялся в вестибюль и вдруг замер. Какую-то секунду Гарри не мог понять почему, а затем услышал:

— Привет, Гарри. Почему не на занятиях?

Гарри аж подпрыгнул от неожиданности. Оставалось только надеяться, что Снейп ничего не заметил. Он там что, улыбается?! А голос? Гарри в жизни не слышал, чтобы Снейп вообще хоть с кем-нибудь говорил таким тёплым и дружелюбным тоном. Даже с Малфоем!

В памяти ни с того ни с сего всплыли строки из письма мамы, которое Гарри выучил наизусть: «К нам заходил дядя Северус, просил прекратить ваши ежедневные стычки с Крисом, говорит, что жалобы на сына у него и так уже в столе не помещаются». Дядя Северус… Тогда Гарри не придал этой фразе значения.

Поняв, что пауза затянулась, и нужно хоть что-то сказать, Гарри промямлил:

— Да вот, как раз шёл…

Снейп иронично приподнял брови, приобретая при этом жуткое сходство со своим альтер-эго.

— Хм, колокол примерно четверть часа назад отзвенел. Через Хогсмид добирался?

Снейп явно и понятия не имел, как точно в цель попали его слова.Гарри даже не знал, что ответить на такое заявление, впрочем, Снейп сам спас его от неловкости.

— Это хорошо, что мы с тобой встретились. Думаю, ты не будешь против небольшой прогулки по территории замка, — предложил он, а затем немного лукаво добавил: — Тем более, что ты всё равно никуда не торопишься.

Гарри осторожно кивнул. Как реагировать на такого Снейпа, он понятия не имел. А если учесть, что они, по всей видимости, хорошо друг с другом знакомы, шансы попасться и быть уличённым в обмане возросли как никогда.

Настойчивое жужжание и ругательства Филча напомнили Гарри про шутку Пивза.

— Там не пройти, — сказал он. Словно в подтверждение этих слов навстречу вылетело маленькое мохнатое существо и попыталось укусить Снейпа в нос. Однако в реакции местный Снейп, видимо, ничуть не уступал тому человеку, которого знал Гарри. Один неуловимый взмах палочки, и злобный человечек уже лежал обездвиженный на полу.

Снейп мрачно хмыкнул, поморщился и свернул в подземелья.

— Как вы здесь только живёте? — с отвращением спросил он, проходя мимо покрытой плесенью стены. — Склеп, иначе и не скажешь.

Гарри с трудом подавил в себе смех. Снейп, брезгующий подземельями, — это, пожалуй, покруче Волан-де-Морта, защитника маглорождённых!

— Вы хотели поговорить со мной, — осмелился напомнить ему Гарри.

— Вы?[1] — Снейп даже остановился. — После того, что ты сказал Лили, я, похоже, не до конца осознал масштабы трагедии. Гарри, что происходит? Что с тобой происходит?

Гарри замер. Он абсолютно не понимал, о чём говорит Снейп. Что такого было сказано маме? К тому же Гарри только что выдал себя, и нужно из этой ситуации как-то выкручиваться пока не поздно.

— Может, ты теперь и семьи начнёшь стыдиться? — знакомое рычание в голосе Снейпа подсказало Гарри, что дело плохо. — Уж не причастен ли и ты к нападению на девочек?

— К какому нападению? — опешил Гарри. Смутно припомнились слова Лейстренджа. Там в лесу он говорил что-то Малфою. Гарри тогда решил, что речь идёт только о Гермионе. Нельзя выказывать излишнее волнение, местный Поттер не позволил бы себе этого, но и просто молчать тоже нельзя.

— Хорошего же ты обо мне мнения, — холодно произнёс Гарри, заставляя себя смотреть Снейпу прямо в глаза. — Только я ни на кого не нападал. Даже не понимаю, о чём ты.

С минуту они сверлили друг друга взглядами, и вдруг Снейп улыбнулся. Странное зрелище. По меркам Гарри даже нереальное…

— Прости, — сказал он и глубоко вздохнул, — прости меня. Просто… я ещё злюсь на тебя за те слова. Пусть Лили и говорит, что всё хорошо. Но ты так её обидел. Ни одна мать не заслуживает услышать такое от родного сына.

Гарри пожалел, что не может прямо спросить, в чём же дело. Придётся искать способ выяснить. Они продолжили свой путь, теперь уже молча.

— Я собираюсь добиться их исключения, — вновь заговорил Снейп спустя некоторое время.

— Боюсь, нам трудно будет вести разговор, пока ты не объяснишь мне, что случилось… — Гарри замялся, но всё же добавил: — дядя.

— Как ты можешь не знать? — удивлению Снейпа, казалось, не было предела. — Об этом даже газетчики уже в курсе. Вчера ночью несколько человек под предводительством Шарля Лейстренджа напали на Моргану и Гермиону Грейнджер. Девушек оглушили и заперли в кабинете трансфигурации, а затем, угрожая их безопасностью, выманили из замка Драко Малфоя и Кристиана в Запретный Лес. Мальчикам чудом удалось отбиться. Противник в несколько раз превосходил их числом. Нескольких, включая Лейстренджа, им удалось задержать и отвести к Реддлу. Лейстрендж на подобном уже не первый раз попадается, и сейчас он перешёл все границы. Нам пока не удалось выявить всех участников этого безобразия. Уверен, что Уизли…

— Рон не при чём, — позволил себе перебить Снейпа Гарри. — Он и Дориан были в спальне всю ночь. Я могу подтвердить. К тому же Лейстрендж уже давно мутил воду среди слизеринцев, и точно могу тебе сказать, что мы его идеи не поддерживали.

Последние слова прозвучали слишком уж вызывающе, и Гарри добавил:

— Нам вот заняться больше нечем, кроме как маглорождённых в коридорах отлавливать.

Глубже в подземелья Снейп идти отказался, поэтому они развернулись в обратную сторону.

— Я думаю, ты должен знать, — начал Снейп, когда в зоне видимости показался поворот к Большому Залу, — Крис и Драко видели ещё кого-то в лесу той ночью. Пришелец смог уйти с помощью трансгрессии, а значит, точно не ученик. В школе может быть не безопасно, поэтому не выходи лишний раз за пределы территории.

Гарри уже знал, что многое в этом мире словно «сдвинулось» на год. Например, волшебники достигали совершеннолетия в восемнадцать, как маглы, и уроки перемещений проводились в конце седьмого курса. Беспокойство Снейпа было ему понятно. Главное, чтобы никто не понял, кем же был тот самый нарушитель.

Они подошли к вестибюлю — разговор явно подходил к концу, и Гарри решился-таки задать главный мучавший его вопрос.

— Хм, а с Гер… то есть Грейнджер и … Морганой всё в порядке? Не пострадали?

— Обошлось, — отозвался Снейп, в голосе которого слышалось напряжение и злость. — А больше я такого и не допущу!

Колокольный звон, возвещающий конец урока, эхом пронёсся по пустому коридору. Со стороны класса трансфигурации послышались шум и болтовня.

— Ну вот, из-за меня ты урок пропустил, — с лёгкой досадой проговорил Снейп, кивая профессору Хэмишу, как раз вышедшему вслед за дружной толпой семикурсников.

— Не страшно, — успокоил его Гарри, ловя на себе обеспокоенный взгляд Виноградовой.

— Па! — радостно вскрикнул Крис, отделяясь от кучки гриффиндорцев. Впрочем, его энтузиазм заметно угас, стоило только заметить рядом Гарри.

— Ну… не буду вам мешать.

И с этими словами Гарри припустил в сторону подземелий, надеясь оказаться от всей семейки Снейпов как можно дальше. Он запоздало вспомнил, что сейчас у него свободный урок, поэтому понуро поплёлся обратно в гостиную Слизерина.

— Гарри! — раздался за спиной голос Рона. — Ты где был?

Вид у Рона был слегка всклокоченный и недовольный, рядом тоже не в лучшем расположении духа шествовал Розье.

— Повстречал… — Интересно, как лучше сказать? Снейпа-старшего? Дядю Северуса?! Боже упаси! — Дядю. В этот раз оба его отпрыска оказались под ударом… Долгий был разговор.

— Не сейчас, а ночью! — возопил Рон, заставив обернуться проходивших мимо младшекурсников. — Не отпирайся, — перебил он, заметив, что Гарри пытается что-то сказать, — я не спал почти до утра, и потом тебя тоже не было. Ты всё-таки ввязался в это? Впутался в идиотскую затею Лейстренджа?

Сказать, что всё было с точностью до наоборот, Гарри не мог, поэтому, помолившись про себя, чтобы Виноградова его не прикончила, выдал:

— Я с Виррой был, кхм, всю ночь. Пока мне Снейп не рассказал, я про нападение даже не знал. Если не веришь, можешь у него спросить.

— Вирра, в отличие от тебя, на зелья пришла, — продолжал наступать Рон. — И причин твоего отсутствия тоже не знала.

— А ты думаешь, она заявила бы Слизнорту, что всю ночь кувыркалась со своим парнем, после чего тот поутру даже во время встать не смог? — вставил в разговор Дориан. Эти слова прозвучали до того пошло, что у Гарри всё лицо запылало, зато Рон хихикнул и сразу остыл.

— Мда, глупо получилось, — теперь уже открыто засмеялся он.

«Надо предупредить Виноградову, — в панике подумал Гарри, — или мне точно не жить».

— Ладно, уж, — толкнул Гарри в плечо Рон, — ты меня за домыслы прости. Просто испугался, что тебя вместе с ними повязали.

— И что теперь? — Гарри интересовало, будет ли и в этот раз в дело вмешиваться министр магии.

— А ничего, — отрезал Рон. — Лейстренджа предупреждали! Я попросил отца поддержать исключение. Остальные прошли по лезвию… Паркинсону запретили квиддич, придётся взять вместо него Купера с четвёртого курса. Он хоть по бладжеру попадает.

— С факультета столько баллов сняли, что кубок школы нам теперь только снился, — пожаловался Розье. — Наших, как выяснилось, пятеро там было! Представляешь? Ещё трое из Когтеврана, даже один из Пуффендуя затесался.

— Зато Гриффиндор, как всегда, на высоте, — желчно проговорил Рон, пиная ботинком стену. — И нарушителей задержали, и своих дам спасли, рыцари, дракл их побери!

Гарри подумал, что, не проследуй он тогда за Малфоем и Снейпом, всё могло обернуться совсем иначе.

* * *

До самого вечера Гарри был как на иголках. Гермиона ни обеде, ни на ужине так и не появилась. Морганы тоже не было, хотя Гарри не знал её в лицо и мог судить только по обозлённым и поникшим лицам Малфоя и Снейпа. Неужели Лейстрендж им всё-таки навредил? Узнать что-то не было никаких шансов. Даже Виноградова не смогла ничего выяснить, поскольку профессор Реддл категорически отказался вообще разговаривать на эту тему.

Гарри вяло ковырял вилкой в своей тарелке, задумчиво глядя на пустующее место Гермионы за столом Пуффендуя. Взгляд его наткнулся на ещё одно поникшее лицо. Леонард Дьюри! Уж ему-то наверняка всё рассказали. Осталось лишь придумать, как и где с ним поговорить. Самому подойти — не безопасно, да и Рон с Розье такое точно не пропустят. Виноградову подослать тоже нельзя, она, как услышала шуточки от вышеупомянутых личностей, разве что убивающее заклинание в Гарри не послала.

Отделаться от Рона и Дориана получилось только в гостиной и то перед самым отбоем. Под предлогом визита в библиотеку Гарри отправился в выручай-комнату, в надежде, что она подскажет способ связи.

Книгу о протеевых чарах он отложил сразу. Какой смысл пытаться наводить чары, которые Гарри пока не смог освоить даже в теории? Связывающее зелье — час от часу не легче! Не то… Не то… Всё не то!

Стопка отвергнутых книг становилась всё выше, а энтузиазм Гарри — всё слабее. Вдруг ему на глаза попалась небольшая потрёпанная брошюрка под названием «Патронус — надёжный защитник и способ связи». У Гарри даже руки от радости задрожали. Как же он мог забыть про говорящего патронуса?

В неверном свете нескольких свечей на обложке что-то сверкнуло и привлекло к себе внимание Гарри. Золотистая надпись под названием гласила: «Авторства Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора».[2]

Что-то словно встало поперёк горла. Гарри быстро раскрыл брошюру, да так неловко, что чуть не порвал ветхий переплёт, и на титульной странице увидел надпись.

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор.

Родился в 1881 — умер в 1945гг.

Признанный мастер трансфигурации и чар.

Посмертно награждён орденом Мерлина Первой степени.

«Умер в тысяча девятьсот сорок пятом, — подумал Гарри. — Вероятно, на дуэли с Грин-де-Вальдом. Вот почему директором Хогвартса стал Блэк».

Мысль, что и в этом мире Дамблдора уже давно нет в живых, отозвалась тупой болью в груди. Наверно, где-то в глубине души, Гарри до последнего надеялся на его помощь. Он встряхнул головой и принялся читать. Часть, в которой описывалась методика вызова, Гарри смело пропустил, а вот на остальное обратил более пристальное внимание.

«Impero tibi habere verbis meis[3] — универсальная магическая формула, призывающая защитника запомнить и передать ваше послание. При этом очень важно представлять себе точного адресата, иначе существует вероятность ошибочного посыла», — прочитал Гарри. У него сразу же руки зачесались попробовать. Отбросив брошюру в сторону, Гарри вытащил из внутреннего кармана мантии волшебную палочку, представил себе, как возвращается из этого мира в свой к Рону, Гермионе и Джинни, и произнёс:

— «Экспекто патронум»!

Из палочки тот час посыпались серебристые искры, а затем вырвалась светящаяся фигура. Олень резво подпрыгнул и пронёсся вдоль комнаты до самой двери. Гарри попытался подойти к патронусу, чтобы наложить то самое заклинание, но, не найдя угрозы, олень фыркнул и, ярко вспыхнув, растворился.

Пришлось снова вернуться к чтению. Теперь уже Гарри прочёл внимательно весь текст. Именно в первой пропущенной части объяснялось, что защитник призван помогать, и естественно, не найдя никакой угрозы, он пропадает.

«Попробуйте установить с защитником контакт, — советовали в брошюре. — Длительность явления патронуса напрямую зависит от вашей магической силы. Чем чаще вы используете и тренируете заклинание, тем сильнее и продолжительнее эффект».

Гарри снова поднял палочку. В этот раз олень задержался мгновением дольше, но этого времени для произнесения магической формулы было, конечно же, не достаточно.

Откуда-то издалека до Гарри донёсся колокольный звон. Дьюри наверняка уже в гостиной, и появление патронуса привлечёт слишком много лишнего внимания, но он всё-таки реши попробовать в последний раз.

Казалось, его вновь постигнет неудача, но в тот момент, когда патронус уже было собирался исчезнуть, Гарри вдруг крикнул:

— Стой!

Как ни странно олень будто услышал. Он стоял напротив Гарри и беззвучно перебирал своими серебристыми копытами.

— Impero tibi habere verbis meis! — произнёс Гарри. Ничего не изменилось, только ярче полыхнуло свечение, предвещавшее очередное исчезновение, и он быстро выпалил:

— Восьмой этаж. Помни про клятву…

Олень вскинул свою увитую рогами голову и, скакнув прямо в стену, исчез. Гарри так и не понял, получилось у него или нет. Возможно, стоило потренироваться с Виноградовой — меньше шансов, что послание услышит кто-то посторонний. Гарри в который раз попенял себя за поспешность действий, но сделанного не воротишь. Он решил подождать снаружи, затаившись в алькове рядом с лестницами. В конце концов, Дьюри всё равно не знает, как попасть в комнату, а излишняя предосторожность в случае, если за ним кто-то увяжется, не помешает.

Однако через десять минут никто на зов так и не явился, да и через полчаса тоже.

«Похоже, всё-таки не сработало», — подумал Гарри и собрался уже уходить, как звуки шагов заставили его насторожиться. Через пару минут в поле зрения показалась растрёпанная шевелюра пшеничного цвета, а за ней и сам Дьюри, бледный и запыхавшийся. Он остановился прямо перед стеной, где находился вход в выручай-комнату, и опасливо озирался.

Гарри подождал ещё минуту и, только убедившись, что больше за мальчишкой никто не увязался, вышел из алькова в коридор.

Дьюри явно не ожидал его такого внезапного появления, поэтому вздрогнул и дёрнулся в сторону.

— Обязательно было меня до инфаркта доводить? — обиженно проговорил Дьюри, пытаясь успокоиться. — Сначала это странное существо, а теперь, как чёрт из табакерки…

— Не существо, а патронус, — фыркнул Гарри, подходя к стене, на которой уже вырисовывалась дверь. — Что-то ты долго. Надеюсь, сообщение больше никто не слышал?

— Я в душе был! — огрызнулся Дьюри. — Может надо было прям в полотенце прибежать?

Гарри отмахнулся и толкнул дубовую створку. В комнате было довольно тепло в отличие от коридоров замка, которые вовсю уже продувались холодными осенними ветрами. В камине весело потрескивал огонь. Гарри сел за стол, на котором все еще лежала оставленная брошюра, и указал Дьюри на стул по соседству.

— Что ты от меня хотел? — хмуро спросил он, неловко пристраиваясь на краешек сиденья, словно в любой момент собирался сорваться и сбежать.

— Девушек сегодня не было в Большом зале. Они пострадали? Никто так мне толком ничего не сказал. Учителя как воды в рот набрали, а у друзей твоих мне спрашивать нет смысла, — ответил ему Гарри.

— А ты бы попробовал снова прикинуться рыцарем в маске, глядишь, сработало бы, — иронично отозвался Дьюри.

Он явно рассчитывал вывести Гарри из себя, но эффект был абсолютно противоположным. Напускная храбрость делала Дьюри похожим на злобного воробья, и вызывала скорее смех и жалость, нежели гнев. Гарри подавил рвущуюся наружу улыбку и сказал:

— Мой лимит геройств на сегодня исчерпан. Так что там случилось?

— Отложенное проклятье, — выдавил, наконец, Дьюри, когда понял, что Гарри от него не отстанет. — По Моргане ударило не так сильно. Мадам Помфри говорит, что, как маг, она посильнее. А вот Гермионе было худо. После обеда её отправили в Мунго. Очередная семейная дрянь чистокровных ублюдков!

Гарри отвёл взгляд в сторону, пытаясь справиться с пожирающей всё на своём пути волной гнева. Больше всего на свете ему сейчас хотелось найти Лейстренджа и заклясть так, чтобы как минимум неделю этот урод даже пошевелиться от боли не мог!

Что должно было случиться с этим миром, чтобы он стал таким? Хогвартс в представлении Гарри всегда был оплотом спокойствия и безопасности. Какой бы не была опасность, то и дело висевшая над ним словно Дамоклов меч, за каменными стенами замка она неизменно уступала, отодвигалась на второй план. Возможно ли, что дело было в Дамблдоре и его особой политике руководства школой, которую после продолжила МакГонагалл?

— … вернётся и снова будет как ни в чём не бывало ходить, — ворвалось в мысли Гарри тихое бормотание Дьюри. Он без труда понял, о чём речь.

— Не вернётся, — не скрывая удовлетворения в голосе, сказал Гарри. — Снейп… то есть дядя сказал, что поднимет на уши весь совет, но добьётся исключения. И Рон поговорил со своим отцом на эту тему.

— Уизли? — прохрипел Дьюри, вытаращив глаза так, что Гарри диву дался, как они не выпали вовсе.

— Рон, конечно, порядочный придурок, — мягко отозвался Гарри. Он понимал причины этого удивления. Уизли действительно иной раз вёл себя так, что только условия жёсткой конспирации мешали Гарри вступить с ним в прямой конфликт. — Но он не садист, и достаточно умён, чтобы понять, когда нужно остановиться. Мы не станем покрывать Лейстренджа, можешь и Малфою со Снейпом это передать, а то сегодня за обедом у меня чуть несварение не случилось. Пусть перестанут так очевидно пялиться и строить свои планы мести. Ни Рон, ни Дориан не поддерживали Лейстренджа в его ночной вылазке, а я… Ну про меня им и вовсе не нужно знать.

Дьюри недоверчиво хмыкнул и посмотрел на Гарри. Испуганные, полные сомнений и недоверия карие глаза и спокойные зелёные на какое-то мгновение встретились, а затем Гарри сам прервал этот контакт.

— Ты мог бы и пояснить мне в чём дело, Поттер, — едва слышно проговорил Дьюри, — раз уж я всё равно не смогу ничего никому рассказать.

— Не стоит впутываться в это больше, чем уже есть, — тоже негромко ответил Гарри. — Я ведь не собираюсь держать тебя под обетом вечно.

Дьюри снова посмотрел на него. Гарри даже показалось, что этот мальчишка, совсем ещё ребёнок, способен видеть его насквозь, таким внимательным и пристальным был этот взгляд.

— Крис рассказал мне кое-что, — начал Дьюри, по-прежнему глядя на Гарри. — Про тебя и зеркало… Я и сейчас ничего не понимаю, но почему-то мне кажется, что маска, факультет, и это странное поведение — части одной головоломки, Поттер.

Создалось ощущение, воздух вокруг них затрещал от напряжения. Вот уж кого Гарри воистину недооценил.

Где-то далеко колокол пробил одиннадцать раз. Что ж, отличный предлог прервать этот уже становящийся опасным разговор.

— Довольно, — холодно отрезал он, сейчас до жути напоминая самому себе профессора Снейпа. Он всегда точно так же прерывал Гарри, стоило только задеть опасные темы. Похоже, между ними было гораздо больше общего, чем привык считать Гарри. Даже создавшееся положение в этом мире недвусмысленно напоминало о роли двойного шпиона, весьма неудачной, и всё же… — Скоро полночь. Комната предоставит нам удачный выход, но нарваться после всего на Филча или профессоров мне бы очень не хотелось.

Дьюри бросил на него не то испуганный, не то беспокойный взгляд. Было видно, что ему хотелось бы задать Гарри ещё очень много вопросов. Пуффендуец, одним словом. Слава Богу, по каким-то своим внутренним соображениям Дьюри всё же сдержал себя и промолчал, спасая Гарри от очередной лжи, в которой тот и так уже увяз по самые уши.

Следуя желанию, дверь открылась в подземельях, что было как нельзя кстати. Отсюда и до гостиной Пуффендуя рукой подать, и Гарри мог срезать через потайной ход почти половину пути до своей гостиной.

Рон и Дориан к моменту его появления ещё не спали, поэтому около часа они все вместе вели малосодержательный разговор о занятиях, квиддиче и прочей ерунде, стараясь избегать темы межфакультетских разборок, которая теперь особенно остро встала для всех без исключения.

Гарри не мог не чувствовать, как сгущаются тучи над Слизерином и не только. Словно что-то назревало в самом воздухе, и неизбежный взрыв вот-вот в очередной раз перевернёт всё с ног на голову.

________________________________________________________________

[1] — в английском языке ты и вы обозначается один словом «you», поэтому предположительно, что Гарри назвал Снейпа — «сэр» — довольно официальное обращение для члена семьи.

[2] — считается, что чары, при помощи которых патронусы передают сообщения, придумал Дамблдор, поскольку этим умеют пользоваться только члены Ордена Феникса.

[3] — С лат. Приказываю передать мои слова. Методика взята из моего другого произведения. Можно сказать, что у них одна вселенная.