Слуги мои верные... (джен)

Вован с отвращением посмотрел на учебник английского языка и отодвинул его подальше, в общую кучу таких же учебников, словарей, разговорников. В школе вроде как лучше запоминалось — да и немецкий язык казался намного легче, чего уж там. А это извращение нечитаемое… Санька-Профессор, помнится, анекдот рассказывал — что у англичан пишется Ливерпуль, а читается Манчестер. Вот чистую правду ведь говорил. Это же все мозги вывернешь, столько запоминать… Эй би си ди, мать его за ногу. Хорошо, что умник Эйвери посмотрел на вовановы мучения и приволок откуда-то этот… как его там… антифакт? Нет, вроде не антифакт… и не конфискат… артефакт, во! Короче, хрень вроде медальона, которая переводит с английского на русский. И с русского на английский. На здоровенной такой золотой цепи с палец толщиной — в точности как у Вована раньше была. Чего-то Эйвери ему говорил про магические потоки и инертные металлы — Вован толком не понял, но сообразил, что чем цепь толще, тем ее заколдовать легче. Тьфу. Сроду не думал, что колдуны на самом деле бывают, а не в бабкиных сказках и не в киношных выдумках. Нет, по видику Вован с ребятами и не такого насмотрелись, особенно ему этот понравился, чернокнижник который. Вот сразу понятно — конкретный был пацан. Очень Вовану было обидно, что его прихлопнули, а Шурави, отморозок, сказал, что правильно прихлопнули, и он бы этого гада сам ухайдакал, чтобы детей не трогал. У Шурави на детях прямо пунктик был — нельзя детей трогать, и все. Они и не трогали — что они, совсем без понятий, что ли? Не то что сосед по башке, лорд самозваный.

— А твое мнение, ничтожный маггл, меня не интересует, — раздался в голове высокий холодный голос. О, соседушка заговорил. Первое время они с Вованом цапались постоянно, а потом Вован приучился соседа затыкать — ну сил же никаких нет его слушать. Только и умеет, что пакости говорить. Правда, надолго затыкать сволочного соседа у Вована не получалось — вот и опять он вылез, урод.

— А зря, — хмыкнул Вован. — Вот почаще бы интересовался чужим мнением — не попал бы в такую жопу.

— Плебей! — брезгливо выплюнул сосед.

— А ты у нас типа барин, — парировал Вован. — Мне тут недавно такие интересные газетки принесли, с картинками… «Пророк» какой-то, тьфу. Еще бы «Экстрасексом» каким назвались. И книжки еще. Так вот никаких лордов Волдемортов тут отродясь не было. Ну после этого Статута вашего дебильного. Лорды тут у вас только у нормальных людей, которых вы магглами обозвали. А волшебники ваши как-то без лордов обходились, пока ты невесть откуда не нарисовался. И чего-то я никаких Волдемортов в этих ваших «священных двадцати восьми» тоже не видал. Так что выходишь ты у нас, Володя, чистейшей воды самозванец. У нас директор овощебазы так чудил — захотелось ему дворянство получить. Дескать, предки его из графьев были. Ага, графья Тряпишниковы. Так что ты думаешь — купил себе титул с гербом. И предков нашел, вроде как из ссыльных декабристов. А все равно — как был Тряпишников, так Тряпишниковым и остался, рожа вороватая.

— Да как ты смеешь, маггловское отродье! — задохнулся от возмущения сосед. — Я потомок самого Салазара Слизерина!

— Предок твой, небось, в гробу переворачивается, — Вован с трудом удержался от желания сплюнуть, — на тебя глядя. Рожа — только детей пугать да баб беременных. Да бог там с твоей рожей, а творил-то ты чего? Я тут про твои художества почитал… Это каким же придурком надо быть, чтобы об годовалого пацана убиться?

— Поттер! — выплюнул сосед. — Ненавижу!

— Да ты, похоже, всех ненавидишь, даже своих. Не успел появиться — и давай лупить почем зря. Этим своим… как его там… Круциатусом, вот.

— Наказание должно внушать страх и отвращать от дальнейших проступков.

— Ну да, ну да. Бей своих, чтобы чужие боялись. Это если бы я вместо того, чтобы азеров гонять, своим бы ребятам рожи чистил. Долго бы мы после этого продержались?

— Ну раз ты сюда попал — не слишком долго, — по-змеиному прошипел сосед.

— Да пропади ты пропадом! — вслух рявкнул Вован.

— Повелитель, вы меня звали? — в дверях библиотеки, где мучился с учебниками Вован, появился Эйвери, опасливо озираясь. Опасался он Нагини, которая имела совершенно сволочную привычку покусывать всех встречных за ноги, делая исключение только для Вована.

— Нет, не звал, — ответил Вован. — Но раз уж пришел, заходи.

Лучше уж с Эйвери разговаривать, подумал Вован, он чем-то на Саньку-Профессора походил, только Санька таким зашуганным сроду не был.

— Трус, слабак и ничтожество, — брезгливо охарактеризовал Эйвери сосед по башке. — Круциатус без визга выдержать не может, а уж чтобы самому его наложить…

— А он тебе что, боксерская груша? — удивился Вован. — Мужик головой работает, не всем же кулаками махать. Я Профессора сроду на разборки не таскал, зато все документы на нем были — ни одна сволочь не подкопается. А посади я за документы Шурави или Коровина, так нас менты бы давно за жабры взяли. Тоже мне, организатор. Гвозди микроскопом забивать.

Сосед оскорблено заткнулся — крыть, видать, было нечем. Эйвери, помявшись, нерешительно спросил:

— Как ваши успехи с освоением языка, Повелитель?

— Так себе, — недовольно буркнул Вован. — Спикаю помаленьку.

— Такое интересное диссоциативное расстройство… — мечтательно проговорил Эйвери. — Наверное, как-то сказалось ваше давнее знакомство с Долоховым. Иного объяснения я пока не нахожу.

— Долохов — это кто? — изумился Вован. Вроде никаких русских среди нынешних его знакомцев он не встречал.

— А его вы тоже не помните? — робко поинтересовался Эйвери.

Вован сначала было хотел сказать, что не помнит, но потом задумался. Где-то он уже про этого Долохова слышал — давно, в школе, что ли? Но фамилия казалась смутно знакомой.

— Не знаю, — протянул он, — вертится в голове что-то…

— Значит, память начинает к вам возвращаться, — Эйвери окинул его задумчивым взглядом. Санька-Профессор, помнится, в школе так на особо заковыристые задачки по математике смотрел. — Долохов был самым главным вашим помощником. Вы с ним были знакомы очень давно, еще со времен учебы в Хогвардсе.

— Он что, умер? Раз ты говоришь: «был»?

— Он в Азкабане, вместе с остальными членами вашего Ближнего круга, — ответил Эйвери. И печально вздохнул — видать, в этом Азкабане у него был кто-то свой. Про Азкабан Вован раньше не слышал, но догадаться было не сложно — кича она и есть кича.

— И на сколько его посадили? — заинтересованно спросил Вован.

— Пожизненно, — снова вздохнул Эйвери. — И его, и всех остальных.

— А побег устроить? — поинтересовался Вован. — Своих бросать западло.

— Повелитель! — восторженно ахнул Эйвери. — Из Азкабана за всю его историю удалось бежать только два раза. Сириус Блэк оказался анимагом и сумел как-то ускользнуть от дементоров. И еще несчастный Барти Крауч — когда с ним поменялась местами его родная мать. Но вы, с вашей гениальностью, вполне сможете устроить побег не только анимагам, но и всем остальным, и наши братья наконец-то обретут свободу!

— Надо же, как он о своем приятеле переживает, — подал голос сосед, чтоб ему подавиться. — Что еще можно ожидать от такого слюнтяя.

— Тебе, смотрю, на всех наплевать, — презрительно ответил ему Вован. — Твои же люди там сидят, а ты и не почешешься. Не по понятиям живешь, — он внимательно посмотрел на Эйвери и сказал:

— Я помню, что Азкабан — это тюрьма. И я знаю, что своих людей нельзя оставлять без помощи. Найди мне все, что сможешь, по этому Азкабану. Мы его по камушкам раскатаем, но наших вытащим.

Эйвери радостно закивал, глядя на Вована совершенно счастливыми глазами.

— Да, Повелитель! Будет исполнено, Повелитель! Только вот еще одно… — и он, по своему обыкновению, снова замялся.

— Да говори уже! — разрешил Вован. Все-таки соседушка запугал своих парней до дрожи.

— Я хотел попросить вас забрать тело Барти Крауча…

— Морг, что ли, ограбить? — не понял Вован. Чего-чего, а такого от тихони Эйвери он не ожидал.

— Нет-нет, Повелитель, Барти после Поцелуя дементора находится в Мунго. Это госпиталь, если вы не помните. Но там его будут держать только неделю — а потом просто выбросят. Родных у него не осталось, есть только дальние родственники — Малфои. И Нарцисса, то есть миссис Малфой, хочет забрать его сюда, чтобы домовики за ним ухаживали. Она просила вас позволить это сделать.

— Ничего не понял, — честно сказал Вован. — Тут чего, мавзолей, чтобы тело хранить? Тело хоронить надо по-человечески, что этот Барти, Ленин, что ли?

— Тело Барти живое, а вот души в нем больше нет, ведь Поцелуй дементора высасывает человеческую душу, — печально ответил Эйвери.

— Постой, — медленно проговорил Вован. — То есть у нас тут имеется живое-здоровое тело, но без души? Правильно я тебя понял?

— Да, мой Лорд.

— А можно будет в это тело загнать другую душу?

— Я что-то такое читал… — Эйвери, задумавшись, достал из кармана мантии конфетку, стал ее разворачивать — и, мучительно покраснев, торопливо спрятал обратно.

— И где ты такое читал?

— В нашей фамильной библиотеке. С вашего милостивого позволения, мой Лорд, я бы хотел отправиться туда и посмотреть, что можно сделать.

— Отправляйся, — милостиво позволил Вован, — только сначала собери всех остальных — про побег из Азкабана поба… поговорим.

Эйвери торопливо закатал рукав мантии и протянул ему руку с татуировкой — змеей, выползающей из черепа. Вещий Олег, блин. Вован непонимающе на него посмотрел.

— Прикоснись к Метке волшебной палочкой, идиот! — прошипел сволочной соседушка.

Вован достал эту хренову палочку и ткнул в глазницу черепа. Метка потемнела и словно запульсировала. Это у них чего, средство связи такое?

— И средство связи, и способ наказания, — с удовольствием просветил его сосед. — Нажми чуть посильнее — и его так скрючит…

— Тебя бы так скрючить, садист недоделанный! — оборвал его Вован. В библиотеку, вежливо постучав и спросив разрешения, стали заходить те самые придурки в масках и балахонах, которые были тогда на кладбище. Правда, сейчас они были без масок и в балахонов, а в таких же, как у Эйвери, мантиях. Двоих Вован уже знал — Люциус и Нарцисса Малфои, хозяева дома, где он сейчас обретался. Остальные были незнакомы.

— Макнейр, Нотт, Крэбб, Гойл, Джагсон, Трэверс, Роули, Яксли, — тихим шепотом называл их Эйвери. — Остальные прибудут после.

В дверь вползла Нагини, внимательно посмотрела на Вована — и устроилась у его ног. Вован прикоснулся к медальону, настраивая его на работу — с Эйвери-то хоть можно по-русски поговорить, а с остальными только через переводчика, и кивнул прибывшим.

— Приветствую вас, господа.

— Не так! — прошипел в его голове соседушка. — Какие они тебе господа!

— А кто, товарищи, что ли? — изумился Вован. — Вот не думал, что они у тебя коммунисты.

— Мои верные слуги! — выдал сосед по башке.

— Слуги мои верные, слуги мои скверные, — проворчал Вован, вспомнив какого-то сказочного злодея из детского фильма. И понял, что сказал это вслух: собравшиеся вздрогнули, а сосед по башке удовлетворенно сказал:

— Вот так гораздо лучше. Пусть Эйвери говорит, а то ты опять что-нибудь не то ляпнешь.

— Говори, Эйвери, — кивнул перепуганному умнику Вован.

— Наш Повелитель собрал нас всех, чтобы поговорить о подготовке побега из Азкабана для наших товарищей, — начал Эйвери.

— И давно ты начал говорить от имени Повелителя? — поинтересовался один из прибывших. Трэверс, кажется.

Рука Вована вдруг сама собой метнулась к волшебной палочке, а губы произнесли:

— Круцио!

Трэверс в корчах повалился на пол, а сволочной сосед неохотно добавил:

— Фините Инкантатем, — и уступил управление телом Вовану. Вот паразит, когда он успел-то? Нет, надо срочно искать другое тело, а то этот псих только сильнее станет.

— Больше ни у кого вопросов не возникло? — спросил Вован.

— Нет, Повелитель, — ответил ему нестройный хор всех присутствующих. Трэверс, дрожа, поднялся с пола и сел на место.

— Продолжай, Эйвери.

— Мы должны напасть на Азкабан и освободить наших товарищей, — сглотнув, продолжил побледневший Эйвери. — У кого есть предположения, как это можно осуществить?

— Азкабан тщательно защищен от любой магической атаки, — сказал Яксли. Вован его сразу выделил — уж больно рожа протокольная, как у канцелярской крысы.

— А от немагической? — спросил Вован.

— Простите, Повелитель, я плохо вас понял. Вы хотите атаковать Азкабан немагическим способом?

— Можно нанести двойной удар, — задумчиво сказал здоровяк с секирой — Макнейр. — Атаковать Азкабан с воздуха маггловскими самолетами или вертолетами, и одновременно ударить магией. Думаю, от такой атаки средства защиты не предусмотрены.

— Я посмотрю документацию в Министерстве, — кивнул Яксли. — Но как мы будем управлять маггловской техникой? Никто из нас на это не способен.

— А Империус на что? — удивился Макнейр. — Магглы и будут управлять. Эх, жалко, Мальсибер в Азкабане — вот уж кто был мастер. Что угодно мог приказать, и ведь с радостью же выполняли!

— Вот и прекрасно, — подвел итог совещанию Вован. — Макнейр выяснит все про маггловскую технику, Яксли работает с документами про защиту Азкабана, остальные оказывают им необходимую помощь. Эйвери, заберешь тело, про которое говорил — и отправляешься в свою библиотеку. Можете быть свободны, мои верные слуги.

Верные слуги с видимым облегчением попрощались и покинули библиотеку. Нагини, еще раз посмотрев Вовану прямо в глаза, неторопливо уползла следом.

— Ну что, — обратился к соседу Вован, — устроим побег из Алькатраса?

— Из Азкабана, идиот, — прошипел сосед.

— Да хоть из Матросской тишины, — махнул рукой Вован. — Оковы тяжкие падут, темницы рухнут, и свобода вас встретит радостно у входа.

— Бред, — выплюнул соседушка.

— Не бред, а Пушкин, — поправил его Вован. — Великий русский поэт. Чтобы вы тут понимали, в своей глухомани!