«Страсть и послушание», или Как надо работать (гет)

«Хорошо бы все-таки ввести в моду нижнее белье, подумал Румата.

Однако естественным образом это можно было сделать только через женщин,

а Румата и в этом отличался непозволительной для разведчика разборчивостью»

«Трудно быть богом»

— Дилетанты! — дон Кондор расхаживал перед подчинёнными с видом гневным и пренебрежительным. Подчинённые в двух лицах почтительно внимали. — Чистоплюи! Ни ума, ни фантазии, один гонор! «Неэтично, негигиенично…»

— Но ведь и правда… — нерешительно проговорил дон Румата.

— Ах, правда?! Я слышал, в ином случае ты был менее разборчив — и в этике, и в гигиене!

Выражение покорной виноватости на лице Руматы мгновенно сменилось холодной яростью, а рука привычно легла на рукоять меча. Дон Кондор высокомерно прищурился:

— Вот это мы умеем! Чуть что — за меч. Мальчишки!

— Но Александр Васильевич, — смущённо пробормотал дон Гуг. — Тошка ж не виноват, что в горожанку влюбился, а не…

— Что влюбился — не виноват, — сбавил тон начальник. — Хотя лучше бы тебе вывезти свою девочку куда подальше: и ей комфортнее, и тебе спокойнее. А вот что это мешает выполнять задание…

— Да при чём тут это! — возмутился Румата, но руку с меча убрал. — Не в ней же дело. Просто не могу я с этими… — он поискал более-менее пристойное определение, не нашёл и выдал образное, — подстилками нестиранными! Тошнит. Ну вот физически!

— А тебя никто и не просит с ними спать, — фыркнул дон Кондор.

— Но…

— Что, голову включить титул не позволяет? Иначе, как на себе, подштанники продемонстрировать не дано?

— А на ком, на вас, что ли? — непочтительно буркнул Румата. Дон Кондор дерзость проигнорировал.

— Думайте, мальчики, думайте! Чему вас в Школе прогрессоров учили, неужто только мечами махать?

«Мальчики» смущённо потупились. Начальник оглядел их повинные головы, остался доволен и сменил гнев на милость:

— Ладно, чёрт с вами, занимайтесь своими повстанцами и контрабандистами. Покажу вам, как надо работать!

В принципе, план у него был. Правда, не было ни малейшей уверенности в том, что он сработает. Но не показывать же это подчинённым!

* * *

Книгочейство в Арканаре почиталось занятием, для приличного человека неподходящим. С другой стороны, всякая дама, претендующая на достойное место в свете, просто обязана была как знать грамоту, так и помнить, хотя бы в общих чертах, несколько модных сонетов и старинных повествований. Иначе как прочитать — а случится, так и написать — записочку сердечному другу и верно понять намёки, в той записочке содержащиеся? Да и процитировать к случаю строчку-другую из Армиста, а то и из опального Цурена — это определённо добавляло шарма…

Посему, увидев в руках приехавшего из Соана высокого гостя изящно переплетенный томик, дона Риола была не столь шокирована, сколь заинтригована.

— Вы увлекаетесь книгами, милейший дон Кондор?

Дон Кондор, старинный друг её покойного мужа, слегка смутился и торопливо сунул томик в ящик туалетного столика:

— Ах, не обращайте внимания, прекрасная дона, это так, от скуки.

— О! — Риола сделала вид, что обижена. — Это следует считать намёком на то, что я плохая хозяйка, коль скоро гостю в моём доме приходится самому себя развлекать?

— Ну что вы, моя юная красавица! — Генеральный судья, Хранитель печати и прочая, и прочая любезно улыбнулся хозяйке. — Никаких намёков! Разве только на то, что в ваше отсутствие меня охватывает тоска и её чем-то следует развеять…

Дона Риола скромно опустила ресницы, показывая, что оценила комплимент, и протянула ему небрежно сложенное письмо:

— Ну что ж, вот лекарство для вашей тоски: почтительнейшее, как выразился посланец, приглашение на ужин к дону Тамэо.

— И вы тоже приглашены?

— О, нет, там собирается исключительно мужское общество.

— Значит, опять вино и кости, — вздохнул дон Кондор. — Впрочем… Гар, одеваться! Поедешь со мной, приглядишь за конём, а то наслышан я про этого шутника — не успеешь оглянуться, как подпругу подрезать велит или ещё что столь же изящное учудит. В прошлый раз, говорят, велел набить мелких гвоздиков в седло дона... как его... Марэо, кажется.

Дона Риола звонко рассмеялась, представив результат:

— Так ему и надо! Нечего было столько хвастать умением вскакивать на коня, не касаясь стремени!

Слуга уже раскладывал на постели наряд, подобающий для вечера в мужской компании, так что дона Риола, кокетливо стрельнув глазками, покинула комнату гостя. Не сказать, что она отказалась бы от просьбы «помочь застегнуть портупею» — дон Кондор далеко не был красавцем, но определённо обладал шармом, но по опыту знала, что он возмутительно равнодушен к её чарам. К чарам других дам Арканара, впрочем, тоже, что было утешительно, но странно. Более того, ходили слухи, что и у себя в Соане он не имеет ни официальной любовницы, ни даже экономки. Одни презрительно утверждали, что дон Кондор женат на политике, другие подозревали некие пристрастия, слишком непристойные даже для нынешних вольных нравов, третьи шептались о тайных обетах, дарующих успех во всех начинаниях, но обрекающих на досадное целомудрие; самой же доне Риоле нравилось думать о некоей неутолённой страсти к особе столь желанной и недоступной, что всякое иное желание не могло найти уголка в сердце несчастной жертвы. Хотя на кого дон Кондор был похож менее всего — так это на несчастного влюблённого. На счастливого, впрочем, тоже.

Полчаса спустя дон Кондор, уже в плаще и шляпе, заглянул в гостиную — поцеловать ручку хозяйке и выпить на дорожку бокал лёгкого эсторского. Уже уходя, он вдруг спохватился:

— Кажется, я забыл запереть шкатулку... Не будет ли милая хозяйка столь любезна, чтобы проверить? Как бы не были честны слуги, но сказано в священных текстах: «не следует вводить во искушение малых сих...»

Дона Риола такого изречения не помнила, но была с ним совершенно согласна, а посему охотно пообещала тотчас исполнить просьбу.

Шкатулка, вопреки опасениям гостя, оказалась заперта, а вот ящик туалетного столика остался выдвинут. Дона Риола потянулась его прикрыть, зацепилась взглядом за книгу и невольно принялась разглядывать обложку. Прежде она заметила лишь, что на тиснёную кожу с обеих сторон были наклеены дощечки с каким-то рисунком, сейчас же разглядела подробности. А они определённо того стоили. С одной стороны, там, где золотом было вытиснено название «Страсть и послушание», искуснейше изображённый прекрасный юноша склонялся над спящей девой. Был он почти обнажён, лишь торс и чресла обтягивало нечто белое и настолько облегающее, что намерения его и желания немедленно становились ясны всякому внимательному зрителю. Риола нашла нужным слегка смутиться, что не помешало ей перевернуть книжку. На обратной стороне тот же юный красавец, уже совершенно обнажённый, прикрывал лобок столь же скудно одетой подруги нижней частью своего загадочного наряда. Личико дамы, не смотря на миниатюрность замечательно выразительное, недвусмысленно показывало, что кавалер оказался более чем достойным своей внешности.

Дона Риола была определённо заинтригована. Торопливо пролистав томик, она обнаружила, что текст обильно сдобрен гравюрами необычайно тонкой работы и восхитительно интригующего содержания. Колебания длились недолго. Дон Кондор вряд ли вернётся раньше полуночи, а у неё сегодняшний вечер оказался возмутительно свободным, и было бы только справедливо скрасить его чем-то не совсем обычным, не так ли? И разве она не хозяйка в своём доме?

Дона Риола предусмотрительно проверила уровень масла в лампе, опустила шторы и решительно задвинула защёлку.

«Но вспомнив, как стоял он пред ней в сиянии звёздного света, вновь взывает дона Роза: «Приди, о, приди, желанный, скользни по тонкому лучу, чтобы ночь стала ясным днём для меня! Проклинаю прежнюю нерешительность свою и всё готова отдать за единое объятие...»

Дона Риола мечтательно вздохнула. А сама она смогла бы вот так, поставить на кон все радости жизни за одну ночь? Ах, разве может быть такая страсть?!

Героиня книги, юная вдова со странным именем Роза, имела несчастье влюбиться в звезду. Небесное светило во снах являлось ей прекрасным юношей в сияющих одеждах. И вот однажды, вняв страстным мольбам, он явился к ней во плоти, и плоть эта «к битве сладостной уже готова была». Но вот ведь беда: звёздный красавец предупредил, что сможет провести с ней не более трёх ночей, и первое же его объятие навсегда лишит даму возможности испытывать чувственные удовольствия от близости с прочими мужчинами! В первый раз дона Роза не решилась на столь жестокую расплату и её, несомненно, можно было понять. Но теперь, значит, передумала?

Дона Риола заглянула на следующую страницу, обнаружила гравюру, где героиня кокетливо драпировалась в сорванный с возлюбленного сияющий плащ, а он тем временем совлекал часть странного своего нижнего одеяния (одна из частей верхнего красноречиво украшала спинку кровати), смахнула сентиментальную слезу и жадно принялась читать дальше.

«...В этот же раз вошёл он в неё нежно и вкрадчиво, подобно тому, как тёплый ветер проникает в едва приоткрытое оконце, и трепетала она, балансируя на грани наслаждения, жаждая большего и упиваясь нынешним...»

Все три ночи были описаны тонко и со вкусом, но дона Риола пролистала эти страницы, почти не читая. Ей было интересно: что же дальше? Неужели героиню и впрямь ждёт столь ужасная расплата, и остаток книги посвящён её печальной судьбе?

Но нет! Выход всё же нашёлся — неожиданный и забавный.

«...И тогда протянул он ей одеяние, что прежде чресла его прикрывало, и сказал: «Надень». И едва надела его дона Роза, как тончайшая ткань охватила её бёдра, и живот, и ягодицы, и то отверстие, что «гротом наслаждений» именуется. И сказал он: «Носи сие одеяние, снимая лишь для надобностей телесных, коим смертная плоть подвержена, да ещё раз в день, дабы, прополоскав тщательно, высушить у очага и тотчас снова надеть. И, пока будет на тебе это одеяние, сможешь ты испытывать наслаждения ещё ярче и полнее, нежели прежде».

Дона Риола едва не захлопала в ладоши от радости. Ах, как замечательно, что у отважной доны Розы всё так хорошо закончилось! Но... но как же?..

Героиня тоже задалась этим вопросом, но задать его было уже некому — её прекрасный любовник вновь сиял в небе ясной звездой. Дона Риола вздохнула над очередной гравюрой, где безутешная красавица сквозь слёзы смотрела в небо и сама испуганно кинулась к окну — что там за стук копыт, не возвращается ли дон Кондор? Но нет, её гость ещё не возвращался, а вышколенные слуги не беспокоили хозяйку без зова.

Дона Риола подправила фитиль и перевернула страницу.

Конечно же, как она и надеялась, дона Роза и её преданный кавалер, дон Кригс, нашли множество сладостных и весьма изобретательных способов решить проблему! И, конечно же, все эти способы были весьма подробно и необычайно соблазнительно описаны, а некоторые ещё и с достойной восхищения откровенностью изображены на гравюрах.

К сожалению, времени оставалось слишком мало, так что доне Риоле пришлось снова ограничиться беглым просмотром. Но она была достаточно опытна, чтобы сразу определить наиболее многообещающие варианты. И вот уж их юная вдова прочитала внимательно. Исключительно внимательно.

* * *

— Александр Васильевич, вы что же, это сами всё сочиняли?! — уши ко многому привычного дона Руматы пунцовели, словно у юной служаночки от шуточек дона Тамэо.

— Ну что ты, Антон, — снисходительно усмехнулся начальник. — Я, если честно, даже и читать дальше третьей страницы не стал. Это специалисты-сексологи поработали.

— И что, полагаете, сработает?

— Уже! — теперь в тоне дона Кондора отчётливо слышалось самодовольство. Вполне, впрочем, извинительное.

— Но как?! — ахнул дон Гуг. — Неужели вы...

— Ну что вы, мальчики, — усмехнулся Александр Васильевич. — Я просто поговорил с её белошвейкой. Так что процесс, как говорится, пошёл. И, полагаю, не стоит останавливаться на достигнутом. Антон, ознакомься-ка со следующем шедевром "изящного стиля". Твоё задание — "забыть" его у одной из своих пассий. Лучше всего в спальне.

Дон Румата послушно взял протянутый томик, отметив, что его создатели слегка облегчили себе работу.

На обложке красовалась стилизованная под книжную миниатюру копия жеромовского "Басссейна в гареме"...

* * *

«Артания растянулась на дне бассейна, слегка поводя головой, чтобы роскошные её волосы, шевелясь, подобно водорослям морским, нежнее самого осторожного прикосновения пальцев щекотали пах её возлюбленного повелителя, он же, тихо вздыхая от удовольствия и растущего возбуждения, то проводил ногой вдоль её бедра, то ладонью скользил вдоль позвоночника, не касаясь, а лишь заставляя воду шевелить мельчайшие волоски на её пояснице. Затем, возжелав уже большего, владыка приподнялся из воды, вольно раскинувшись на мраморном бортике. Артания выгнулась, теперь лишь кончиками пальцев касаясь дна, чтобы губами дотянуться до его упругого члена. Лёгкая волна поднятая их движениями, огладила её бёдра и пах, заставив сдержанно застонать от сладостного предвкушения...»

Дона Корана вздохнула и прикрыла глаза, представляя себя на месте юной наложницы. Жаль, что это лишь сказка! В жизни таких дворцов, наверное, нет даже в Метрополии. И таких бассейнов. А жаль, было бы забавно! Хотя...

Дона Корана звонко хлопнула в ладоши и приказала вбежавшей служанке:

— Узнай, какого размера самая большая лохань, что найдётся в доме. И тотчас!