Feretrum* (джен)

— Посетителей было немного, — жалуется Ханна. — Весь день лил дождь.

— Что ж, не беда, завтра выглянет солнце, — Невилл улыбается, как всегда немного стеснительно сдерживая улыбку, и это почти детское выражение лица так любит Ханна. Они обнимаются и нежно касаются друг друга губами. Внизу еще стоит шум, запахи сочатся сквозь щели, они жаркие и душные, и Невилл вновь задумывается, не переселиться ли им поближе к месту работы — к Хогвартсу.

— Немного, а такой шум, — замечает он. За день Невилл устал и зашел домой с задней двери, даже не заглянув в зал для посетителей.

— Да ты прав… громких новостей вроде нет. Думаю, Линна справится.

Что-то подсказывает Невиллу, что стоит пойти проверить бар, но оправдываясь наличием работницы, он гонит мысль прочь и готовится ко сну.

Утром Невилл встает раньше жены и решает-таки заглянуть в бар. Он спускается по лестнице, а дальше... Остальное он помнит смутно: глаза Дина Томаса, испуганные и виноватые одновременно. Он что-то долго объясняет, быстро жестикулируя. Оправдывается, плачет. А вокруг волшебники и волшебницы, постоянные посетители и зашедшие впервые. Они лежат, таращась безжизненными глазами, и спрашивают — «Почему ты не спустился раньше?». И Линна — там же, среди них, в фартуке. Разве он был красным?

— Белоснежный, он должен быть белоснежным…

— Невилл! Ты меня слышишь?! Ты слышишь, что я тебе говорю? — Дин трясет его за плечи, бьет по щекам. Невилл сглатывает и пытается сосредоточить взгляд. Это разве Дин? На кого он похож? Где его мантия?

— Ты кто? — обескураженно произносит он. Томас терпеливо вздыхает, еще раз хлопает по щекам, Невилл отбрасывает его руки, пятится назад и нацеливает на Дина волшебную палочку. Тот выставляет руки вперед в защитном жесте.

— Тише, тише... Спокойно, Невилл. Я — Дин, и я все объясню, только дай мне шанс! Прошу тебя, я не думал, что все так произойдет, это была чудовищная ошибка, я…

Невилл зажмуривается. Лежащие вокруг тела снова наваливаются со всех сторон, и остается только хватать ртом воздух. Но постепенно до него доносится голос Томаса:

— … и он дал мне эту шкатулку — эту чертову коробку. Она совсем непримечательна, понимаешь? То есть, я не верил его словам, но что-то подтолкнуло меня проверить, ведь я… — он замолкает.

— Ведь ты, что? Говори, Дин, или я сейчас тебя прокляну, клянусь Мерлином!

— Д-да, да, хорошо. Все, как ты скажешь! Я был на сборище… на встрече людей, — исправляется он, — и там один парень дал мне эту шкатулку… — в какой-то момент Дин меняется в лице и взгляд с виноватого меняется на вдумчивый и решительный. — Ты не поймешь меня, Невилл. Ни ты, ни твоя жена…

— Только попробуй, коснись ее! — трясется Невилл.

— Нет, этого я делать не стану, — спокойным тоном продолжает Дин. — Но есть вещи, которые невозможно вернуть назад, понимаешь? Есть люди, чьё влияние сложно преодолеть, и есть вещества, которые… — он вновь запинается, потирая локтевой сгиб. — Мне необходимо выполнить обещанное, — решительно заканчивает он. Дрожащими руками вынимает из кармана куртки какую-то вещь. Лонгботтом внимательно следит за каждым его движением, стараясь, чтобы палочка в руке не дрожала.

— Что ты делаешь? — глухо звучит голос Невилла. Но Дин молчит — все его внимание приковано к шкатулке. «Шкатулка» выглядит необычно и, скорее, похожа на небольшую коробочку, обтянутую чей-то кожей с грубой шнуровкой сбоку. Томас подносит ее к уху и что-то шепчет:

— Еще несколько? — изумляется он.

Невилл только сейчас ощущает, как промокла от холодного пота мантия на спине. Постепенно приходит осознание происходящего, и он внимательнее приглядывается к Дину. Томас не выглядит как волшебник. Никто не знает, чем он занимался после войны. Его одежда похожа на маггловскую, а прическа выглядит уродливо: часть волос сбрита, другая сальными прядями прилипает ко вспотевшему лбу.

— Сколько тебе еще нужно, сколько?! — будто моля, восклицает Дин и его глаза лихорадочно блестят.

Еще немного и Ханна проснется, еще немного и случится необратимое. Невилл силится что-то предпринять, но он словно провалился в яму, и не знает, как выбраться. Ему кажется, что Дина уже не пугает нацеленная на него волшебная палочка. И в этот момент сердце Невилла пропускает удар — Томас решает подойти ближе. Расстояние между ними сокращается — теперь их разделяет всего один шаг.

— Держись подальше! — кричит Невилл. Дин тяжело дышит, Невилл различает быстро бьющуюся вену на виске и испарину — пот буквально течет по лицу и шее. — Что тебе нужно?!

— Совсем немного, Невилл, друг, совсем немного… Ты же знаешь, я бы не стал просить тебя, если бы не нужда, а мне очень надо, очень… — он отворачивается в сторону, стараясь выровнять дыхание.

— У меня есть деньги, — Лонгботтом пытается мирно уладить ситуацию, — немного, но есть, и…

— Дело не в сиклях или галлеонах! — перебивает Дин. — Они мне не нужны, понимаешь? Это дурацкие круглые монеты ничего не значат, не имеют ценности для него!

— Для кого?

Томас нервно дергает головой.

— Для того, кто даст мне порошка, — его глаза совсем близко, покрасневшие и впалые, будто он не ел неделю.

— Какой порошок тебе нужен? Я работаю в Хогвартсе и мог бы…

В ответ Томас резко смеется. Смех недобрый, словно Невилл только что описался или сделал что-то очень позорное и комичное одновременно.

— Нет, друг мой, н-е-е-т, — противно тянет Дин, — это совсем другой порошок, не такой как на пыльных полках Хогвартса, — снова вынимает безобразную коробку. — Когда она будет полной, я получу свою награду. Только тогда, Лонгботтом, понимаешь ты это или нет?!

Невилл нервно сглатывает, решая не допытываться далее, что это за шкатулка и куда ввязался Дин. Совсем скоро проснется Ханна, и она ни в коем случае не должна увидеть происходящее.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь. Я лишь пытаюсь предложить тебе помощь, но ты отвергаешь её.

Дин зажмуривается так, что веки будто выворачиваются.

— Можешь. Ты можешь мне помочь, — сдавленно произносит он.

— Что мне сделать?

Дин, не открывая глаз, расшнуровывает шкатулку. Внутри будто что-то медленно шевелится, какая-то субстанция мерцает и манит взгляд. Невилл отвлекается на шкатулку, испытывая нарастающий страх. Дин резко вытаскивает волшебную палочку и нападает, произнося незнакомое заклятие. Лонгботтом успевает лишь увернуться, но спотыкается о руку одного из лежащих позади мертвецов.

— Лучше стой на месте, друг, тебе не уйти от нее! — сквозь рыдания произносит Дин и нацеливает палочку вновь.

Невилл отражает заклинание, но в этот момент в Дырявый котел заходит первый посетитель — заядлый любитель огневиски, и заклинание попадает в него. Он застывает с открытым ртом, из которого выходит «субстанция». Ее засасывает внутрь безобразной коробки, и та сама зашнуровывается обратно.

— Вот и все, — тихо шепчет Дин, — теперь вроде достаточно.

— Ты убил его… — не веря в происходящее, произносит Невилл.

— Да, — чистосердечно признается Томас, — мне нужна была его жизнь и его магия — он качает головой. — Кому он был нужен, скажи мне? Я специально сюда пришел поздно вечером, Невилл! Понимаешь?! Тут остаются одни пьяницы, кому от этого стало плохо? А я смогу себя обеспечить необходимым мне…

— Заткнись! Ступефай!

Дин падает на пол, теряя свою шкатулку. В его глазах столько эмоций, что Невилл не выдерживает и отворачивается. После его теребят знакомые руки, ко рту прижимаются теплые губы — это его жена, Ханна. Вокруг много народу, все мельтешат, суетятся, громкие возгласы, крики ужаса. Но на туго зашнурованную коробку никто не обращает внимания. Невилл видит ее краем глаза — вон она там, под стулом, откатилась, когда Дин падал. А когда все уходят, забрав тела и выполнив, как им кажется, все необходимые действия, Невилл забирает шкатулку. Она теплая на ощупь, будто живая. Там отнятая магия, отнятая жизнь.

— Что это? — Ханна с омерзением смотрит на коробку.

— Это… — Невилл запинается. Внезапно осознает, что так и не смог ничего объяснить аврорату, да и просто не может подобрать нужных слов. Сейчас потрясение от случившегося стихает — он разделил его со многими, но поняли ли они что случилось?

— А где Дин? — вместо ответа спрашивает он.

— Какой Дин, милый? — в глазах озабоченность.

— Дин Томас. Он лежал вот тут, — Невилл показывает на место около стойки бара, но там никого нет. Из открытых дверей Дырявого котла ветром заносит пожелтевшую листву — день в самом разгаре, солнечный и яркий.

— Дина здесь не было, дорогой, тебе, видимо, показалось. Такой шок… Колдомедик нас уже ждет, — жена заботливо уводит мужа в больницу.

Светлые стены и запах зелий и микстур вызывают тревогу, но лекарство действует почти сразу — Лонгботтом засыпает. Ему снится кошмар — вот он, на третей койке рядом с родителями, с таким же безумным видом вглядывается в пустоту перед собой, видя в ней ужас всей своей жизни. Невилл вскрикивает и резко просыпается. Оглядывается по сторонам — палата пуста, и вдруг — негромкий стук.— Войдите, — нехотя произносит Лонгботтом. Посетителем оказывается Поттер.

— Гарри! — восклицает Невилл.

— Как ты? Прости, время не ждет, твой колдомедик очень настаивала оставить тебя в покое, но я решил зайти.

Лонгботтом не находит слов, чтобы описать свою радость. Гарри ему поможет, он выслушает, Невилл уверен. Не дождавшись ответа, Поттер проходит и садится рядом.

— Что случилось? Ты единственный свидетель, помнишь что-нибудь? Нам нужны любые мелочи, любые…

— Гарри, это был Дин Томас! — нетерпеливо перебивает Невилл и, не дожидаясь ответа, продолжает. — Я спустился ранним утром в бар… Гарри, он всех их убил, а нашу работницу еще и покалечил — она была вся в крови.

— Невилл, с тобой точно все в порядке? — недоверчиво звучит голос Поттера — он читал отчеты — никто не видел Дина Томаса. Одно из тел действительно было покалечено — женщина, видимо, защищалась. Остальные были поражены неизвестным заклятием. Их отправили на экспертизу, вероятнее всего она затянется. Но Дин тут никак не мог быть причастен. — Я могу зайти попозже, если ты еще не…

— Не делай этого Гарри, — слезы наворачиваются на глаза, — прошу, поверь мне, — Невилл вспоминает про шкатулку. — Пойдем со мной, и я покажу тебе, чем он пользовался.

На лице Поттера залегла тень сомнения, но не поверить Лонгботтому он не может, хотя тот и выглядит сейчас откровенно сумасшедшим.

— Хорошо, пошли. Нужно будет аппарировать, иначе я тебя не выведу. Твой колдомедик очень советовала…

— Плевать на колдомедика, Гарри. Я должен тебе показать ее!

— Хорошо…

Они аппарируют в Дырявый котел. Невилл хватается за спинку стула — голова кружится и болит.

— Ты в порядке? — беспокоится Гарри.

— Вон она, там, — Невилл указывает на прикроватную тумбу, и Поттер понимает: он зря теряет время.

— Это просто какая-то коробка. Невилл, я все понимаю, это тяжело. И я, видимо, слишком многого от тебя хочу, заставляя вспоминать детали, и…

— Нет, послушай меня, Гарри, я лишь прошу тебя выслушать! Это не просто шкатулка, она даже теплая — в ней души умерших, и… — всплеск возмущения Невилла прерывает тихий шепот:

«Их двое. Даже больше, чем достаточно. Тебе хватит с лихвой».

Гарри выхватывает из кармана волшебную палочку отработанным движением:

— Кто здесь?!

— Никого кроме меня и тебя. И ее, — поясняет Невилл.

Но Гарри не реагирует должным образом на его слова:

— Отойди к стенке, Невилл, мне нужно проверить кровать и шкаф.

Лонгботтон раздраженно выдыхает, но повинуется, несмотря на ощутимую слабость.

«Всего лишь раз, один раз и будет хорошо, больше не будет больно».

Гарри применяет разоблачающие чары на кровать и шкаф, но никто не обнаруживается. Краем глаза Невилл замечает движение в двернем проеме. Это Дин. Его бьет мелкая дрожь, и он готов на все, лишь бы закончить начатое. Дин быстро преодолевает расстояние до Невилла — тот лишь успевает вскрикнуть, и хватает за шею — кончик волшебной палочки впивается в горло.

— Ни шага ближе, Поттер.

Гарри застывает на месте. Он не узнает Дина, так сильно тот изменился со школы.

— Кто ты и что тебе нужно? — тон Поттера спокойный и властный: так учили, так надо.

Невилл пытается что-то сказать, но Томас зажимает рот ладонью:

— Молчи или отправишься первым.

— Я готов обсудить твои условия… — Поттер не договаривает. Томас резко убирает палочку от горла Невилла и выкрикивает заклятие. Отразить его у Поттера не получается — зеленые глаза расширяются от испуга, рот чуть приоткрывается — магия выходит медленно — Гарри сопротивляется.

— Нет! Гарри! — Невилл бросается к нему, не обращая внимания на крики Томаса. Обхватывает ладонями лицо, стараясь хоть чем-то помочь, но тщетно. Медленными, густыми клубами магия покидает тело Гарри, взгляд тускнеет, постепенно кожа под дрожащими пальцами холодеет. Палочка выпадает из ослабших рук и Невилл ее подхватывает.

— Контрзаклятия нет. Лучше отойди, а то так и с ума сойти недолго, — Дин предвкушает свою награду. Свою дозу. Свое невозможное счастье. Он улыбается, даже смеется, чувствуя, как ломит изнутри тело. Он не обращает внимание на происходящее, смотря исключительно на шкатулку.

Лонгботтома охватывает волна отчаяния. Еще чуть-чуть и сердце разорвется, будто сердечный приступ. Невилл резко разворачивается:

— Авада Кедавра! — палочка в его руках сжата с такой силой, что белеют костяшки пальцев — он попадает точно в цель. Дин сваливается навзничь, глухо ударяясь о деревянный пол. Невилл безразлично оглядывает его тело несколько секунд и разворачивается к Гарри. Его душа уже там — в шкатулке. Глаза так же беспомощно таращатся в никуда. Так же, как и глаза родителей. Невилл вспоминает их и зажмуривается, слезы льются по щекам в безмолвном плаче. Он подходит к шкатулке. Та испускает легкое шипение, словно выражая свою сытость.

— Забери меня, мразь. Забери и верни его! — Невилл не знает ничего о шаманстве, и почти ничего о темной магии. Но одно он знает точно: любой ритуал, любая сделка не обходится без крови. С помощью волшебной палочки он делает порез на руке. Кровь капает внутрь все еще открытой шкатулки.

— Возвращай! — кричит Невилл и вдруг немеет. Ужас, который его охватывает, не описать словами, он уже ничего не слышит и не видит, но чувствует лишь одно — самое важное — магия Гарри возвращается. Она совсем близко, такая мощная и целеустремленная, спешит к своему хозяину, пока его тело не совсем остыло. «Прощай, Гарри. Прощай, мой друг», — последнее, что успевает подумать Лонгботом, перед полным поглощением бездной.

* * *

Их находят лишь на следующее утро. Поттера отправляют в больницу — он жив, но сильно истощен. Невилла увозят в Отдел Тайн. Ханна бьется в палату к Поттеру — она уверена, тот виноват в состоянии ее мужа. Ее не пускают. Никто ничего не знает, ведётся расследование — она должна ждать. И она ждет. Долгими бессонными ночами оплакивая мужа, прося о справедливости. И в одну из таких отчаянных ночей, ей отвечают:

«Чем я могу помочь тебе, милая? Я могу сделать всё, что угодно. Лишь за одну небольшую услугу».