Луна над Трансильванией (гет)

Луна висела вниз головой.

В обычной ситуации она не назвала бы это положение каким-то особенным или сколь-нибудь исключительным. С раннего детства Луна нередко забиралась на дерево и, выбрав ветку понадежней, крепко цеплялась за нее ногами, чтобы повиснуть головой вниз. Так можно было посмотреть на мир с необычного ракурса, не вставая на руки (а надо заметить, что на руки она вставала частенько и даже ходила на них туда-сюда перед домом), и так из головы вытряхивалась добрая часть надоедливых мозгошмыгов.

Но сейчас ситуацию никак нельзя было счесть обычной.

От плеч и до самых пят Луну оплел ярко-зеленый волшебный плющ, поднявший ее высоко над землей. Она просто подошла рассмотреть его красивые фигурные листья и совершенно случайно наступила на скрытую в траве веточку. Огорчение плюща вполне можно было понять: сердито зашелестев листочками, он захватил обидчицу в плен, оставив на свободе лишь ее голову. И вот теперь, слегка раскачиваясь из стороны в сторону, Луна раздумывала над тем, как бы ей выбраться на свободу. Воззвать к чувству милосердия чувствительного плюща она уже пробовала, а до волшебной палочки было не дотянуться: оброненная хозяйкой, та осталась лежать внизу на земле.

Была и еще одна существенная проблема. Вокруг стояла непроглядная ночь, густые облака закрыли всякий исходящий с неба свет, и ни одна, даже самая крошечная звезда, не смогла пробиться сквозь с них. Будь в этом дремучем лесу, куда она забрела, хоть немного светлее, можно было бы скоротать время, разглядывая его обитателей, вышедших на ночную охоту, и, вполне возможно, увидеть редкого зверя, которого изучал ее отец. Но в полнейшей темноте ей приходилось лишь рассматривать мрачные, искривленные силуэты деревьев, раскачивающихся у нее перед глазами.

Внезапно Луна услышала какой-то шорох и треск. Нечто неизвестное кралось среди кустов, направляясь в ее сторону! Обрадовавшись, она повернула голову, чтобы уж точно не пропустить появление какого-нибудь интересного существа, которое могло бы скрасить собой ее вынужденное бездействие.

Однако этому не суждено было сбыться: со всех сторон вдруг налетели порывы сильного ветра, бросившего в лицо Луны ее волосы и еще сильнее раскачавшие зеленый кокон, в котором она находилась. Ничего не видя, она только прислушивалась к странным звукам вокруг. Что-то шипело, рычало, подвывало и даже плевалось, но потом все стихло резко и сразу.

Луна почувствовала, что ее опускают на землю, а стискивающие руки и ноги стебли плюща ослабляют свою хватку. Пролетев последний фут до земли, она шлепнулась на спину и только тогда смогла убрать с лица мешающие волосы.

Над ней возвышался худощавый молодой человек с узким и строгим лицом. Даже в полной темноте Луна смогла рассмотреть копну ярко-рыжих волос и россыпь веснушек на бледных щеках и носу. Нет, те были не просто бледными — их белизна едва ли не светилась среди мрачного леса; наверное, именно поэтому Луна и смогла увидеть веснушки. И еще — разводы крови возле рта.

— Ты кто такая и как здесь оказалась? — грозно спросил молодой человек, с напускной весомостью скрестив руки на груди. Весомости значительно мешали зажатые в одной ладони белесые клубни, по виду напоминающие увядшую репу.

— Меня зовут Луна Лавгуд, — ответила она, благожелательно улыбнувшись. — Мы с папой приехали в Трансильванию, чтобы изучать местных зверей.

Рыжие брови с удивлением взлетели на лоб, но юноша тут же вернул себе серьезный вид.

— Так ты, выходит, потерялась? Здесь опасно бродить по ночам! Да и днем тоже лучше не уходить с людской тропы. Я могу показать тебе, как на нее вернуться.

— Спасибо, — Луна поднялась на ноги и отряхнула одежду. — Но я не потерялась и не шла по тропе. Мы с папой поставили палатку не так далеко отсюда, на поляне.

— Тогда почему он не ищет тебя? — снова удивился юноша; Луна уже успела заметить, что на траве он стоял босыми ступнями, такими же белыми и почти светящимися.

— Папа занят наблюдением. Он сидит неподвижно, чтобы не спугнуть животных. Я не хотела ему мешать.

— Здесь и тебя, и твоего отца могут съесть, вот что! — выкрикнул юноша, опуская руки вниз. Белесая репа в его руках зашевелилась и издала какой-то звук, но он с размаху стукнул ее о ствол дерева, и она вновь замолчала. — Видишь — эта штука хотела забраться по плющу, чтобы тебя достать. Я ей помешал.

— О, так, может, это и есть тот зверь, которого ждет папа? — с любопытством спросила Луна, шагнув ближе. Ее бледнолицый веснушчатый спаситель отшатнулся было назад, но, подумав, сам приблизился к ней.

— Нет, это франкенделис, плотоядный клубень. Мама готовила из него суп, но можно и сырым есть, — быстро поднеся клубень ко рту, он с хрустом откусил от него значительный кусок и протянул Луне: — Хочешь?

Отказываться было невежливо, так что Луна приняла угощение. Похрустев в ночной тишине франкенделисом, оказавшимся, надо признать, весьма вкусным, хоть и немного мучнистым, она спросила:

— Так вы живете здесь где-то неподалеку?

— Кто это, “вы”? — насторожился юноша, перестав жевать.

— Ну вы — ты, твоя мама и твой папа.

Бледное лицо его помрачнело.

— Мои родители давно умерли. Я живу с дедушкой.

Он осекся, быстро посмотрел на Луну и отвел взгляд.

— Моя мама тоже умерла, — спокойно сказала Луна. — Ты, должно быть, сильно скучаешь по ним. Как тебя зовут? Ты же не представился.

— Я Деннис, — прошептал рыжий юноша. Сглотнув, он посмотрел по сторонам, словно опасаясь увидеть кого-то среди деревьев. — Мне… наверное, мне не стоит с тобой разговаривать. Давай я провожу тебя до твоей палатки.

Луна не стала возражать. В конце концов, у каждого есть свои причины хранить молчание, а тишина порой может сказать не меньше любых слов. Вдвоем они шли по ночному лесу, прохладному, таинственному, и прелые листья скрадывали звуки их шагов. Иногда Луна ловила на себе взгляды Денниса, но стоило ей повернуть голову, он делал вид, что смотрит куда-то мимо нее.

Вскоре деревья стали расти реже, впереди показалась поляна с установленной посередине палаткой. Деннис остановился, не выходя из-под кроны, и сказал:

— Будь осторожнее в этом лесу, Луна. Не попадай больше в такие переделки. Лучше вообще не ходи туда ночью.

— Самое интересное всегда происходит именно ночью, — ответила она, склонив голову набок. — Днем я бы тебя там не встретила, правда же?

Для нее не составило труда догадаться, что Деннис был вампиром. Кто еще мог безошибочно ориентироваться в кромешной темноте, выглядел таким бледным и вел себя так загадочно? К тому же, было бы странно удивляться встрече с настоящим вампиром посреди дремучего волшебного леса Трансильвании.

В смятении Деннис отпрянул назад, почти скрывшись за деревьями, и нервным жестом отер от крови рот.

— Нет, не правда! — выкрикнул он. — Я — наполовину человек и могу ходить при свете дня! Просто мне не нравится… я не привык, когда слишком светло.

И, не сказав больше ни слова, Деннис растворился в густой черноте леса. То есть, конечно же, растворился он не в прямом смысле — скорее всего, улетел. Луна услышала звук, похожий на хлопок аппарации, после чего где-то высоко забили об воздух кожистые крылья летучей мыши.

Вздохнув с сожалением, она направилась к палатке… и замерла на месте, вспомнив, что оставила в лесу волшебную палочку. Бедняжка так и лежала, позабытая, на месте встречи с зеленым плющом и вампиром Деннисом.

Обратный путь Луна проделала довольно быстро, и палочка оказалась ровно там, где она ее выронила. Плющ больше не проявлял к чужестранке никакого внимания и вообще заранее благоразумно подобрал раскиданные по земле стебли.

— Я еще раз извиняюсь за недоразумение, — сказала ему Луна. — Обещаю, что всегда стану смотреть под ноги. Не могли бы вы указать мне, в каком направлении живут Деннис и его дедушка?

Ей было грустно думать, что они вот так расстались, не попрощавшись, к тому же Деннис явно был чем-то сильно расстроен. Иногда окружающие пытались как можно скорее избежать общества Луны, но ее спаситель выглядел слишком одиноким и словно боялся сказать ей что-то не то.

От сплетенных зеленых ветвей плюща отделилась маленькая веточка и указала путь.

— Большое спасибо.

Луна зашагала в нужную сторону. Шла она небыстро, памятуя об обещании смотреть под ноги. Огонек “Люмоса” освещал ей путь. Спустя некоторое время лес снова начал понемногу редеть, а под ногами все чаще стали попадаться какие-то камни.

Взгляду Луны открылась величественная картина. За глубоким рвом, через который вел мост, на фоне неба, огромного, кобальтово-черного, высился полуразрушенный замок. Он не был отмечен ни на одной из карт, так что Лавгуды, отправляясь в путешествие, даже не знали о его существовании. Замок совершенно точно был зачарованным, магией веяло от каждого его камня.

Только один вампир мог жить в подобном месте, и, хотя персона его была полумифической даже в среде волшебников, Луна сразу поняла, кем был дедушка Денниса. Погасив “Люмос”, она двинулась вперед по мосту.

Разбитый, обветшалый замок был безжизненным и пустым. Сложно представить, чтобы кто-то обитал в таком неуютном жилище, но Луна все равно прошла под высоким арочным проемом без дверей.

— Здравствуйте? — ее голос эхом отдался от каменных стен. Внутри было гораздо холоднее, а ведь воздух с улицы проникал в замок совершенно беспрепятственно и должен был бы его согреть.

Вдруг из темноты раздался встревоженный голос:

— Луна?!

Это был Деннис — он выскочил будто бы из ниоткуда, глядя на нее едва ли не с испугом.

— Ты не должна здесь находиться!

Его последние слова потонули в гуле и рокоте. Шквалистый ветер обрушился на них со всех сторон, угрожающе завибрировали древние стены замка.

— Дедушка! — с мольбой закричал Деннис куда-то в высоту. — Не сердись, я знаю ее!

К ногам Луны потек туман, сгустившийся прямо из воздуха, и она поспешила отойти ближе к Деннису.

— Пожалуйста, дедушка! — взывал он, стараясь перекричать чудовищный шум; когда Луна взяла его за руку, он машинально сжал ее. — Она не просто человек, она — волшебница! Пожалуйста!

Не сразу и не полностью, но гул стих, ветер перестал бить в лицо и лишь свистел предупреждающе в бойницах замка.

Деннис улыбнулся неверяще и робко:

— Спасибо, дедушка!

На мгновение вокруг него вспыхнуло лиловое пламя, и он обернулся летучей мышью, — даже в этом облике у него на голове можно было разглядеть рыжеватый хохолок — а затем, подхватив Луну, взмыл в воздух, унося ее далеко от разрушенного замка.

То ли волшебный ветер старого вампира разогнал тучи на небе, то ли те сами решили показать красоту ночи во всей ее полноте — над Трансильванией засияла луна, осветившая каждый ее уголок.

Под ногами проносились бесконечные деревья, показалась узкая серебряная лента реки; Деннис осторожно опустил Луну на берег и вернул себе человеческий облик. Руки их так и остались крепко сомкнутыми.

— Ты знала, кто мы, — сказал он тихо, глядя на переплетенные пальцы. — Как не побоялась вернуться?

— Кого мне бояться, твоего дедушку? — отозвалась Луна, исследуя вблизи его веснушки и то, как под прозрачной белой кожей к щекам прилила кровь — Деннис покраснел. — Он воспитал тебя, а ты — ты очень хороший. Почему ты сказал ему, что я не просто человек?

— Мой отец был просто человеком, не волшебником. Люди слишком хрупкие. Он умер, а мама не смогла жить без него. Дедушка скучает по ней и злится на людей, — Деннис отвернулся и повел Луну к большому валуну, на который можно было сесть.

— Я рад, что ты не побоялась, — продолжил он. — Мы живем тут только вдвоем уже очень давно, все вокруг замка заколдовано, и люди не могут нас найти.

— Значит, я первый человек, с которым ты заговорил? — удивилась Луна. Сидеть рядом с Деннисом возле реки было неописуемо приятно и капельку волнительно.

Он покачал головой, отчего затряслись буйные рыжие кудри:

— Нет, но ты первая… такая красивая, — и краснота на щеках вспыхнула еще сильнее.

Его признание заставило Луну задуматься. Действительно ли ему было, с кем сравнивать? Сам-то он не был похож ни на одного из парней, которые населяли привычный Луне мир. Его черты были строгими из-за суровой жизни здесь, в глуши, но вместе с тем в них проскальзывали небывалая открытость и ранимость.

Вероятно, Луне следовало быстрее что-то ответить, потому что Деннис растерянно отстранился от нее:

— Я сказал что-то не так?

— Ты все замечательно сказал, — заверила она его.

— Хорошо, — успокоился он. — А то я чувствую себя дурак дураком. Я ведь не знаю, как у вас все принято, я нигде никогда не был, только читал в книгах… тех, что сохранились в замке. Расскажи, какой он — твой мир?

Подумав немного, Луна рассказала ему про Хогвартс, про войну волшебников, про журнал, который выпускал ее отец. Деннис слушал ее внимательно, не перебивая, лишь изредка, например, на моменте описания морщерогого кизляка и мозгошмыгов, уважительно кивал — признавая, что в ее жизни было много серьезных опасностей.

— Что, прямо в мозг?

— Да-да.

Его глаза горели таким восторгом, что, едва договорив, Луна потянулась вперед и коснулась губами его губ. Вопреки ее ожиданиям, они были теплыми и совсем не пахли кровью. Деннис замер на мгновение, по его телу пробежала дрожь. Луна подумала, что он вот-вот отшатнется от нее, как тогда, в лесу, но он неловко прижался к ней в ответ. Поцелуй длился, и было это волшебно и правильно.

Только когда Луна дотронулась до его волос, Деннис разомкнул касание губ. Взгляд его был одновременно испуганным и счастливым. Нет, он совершенно точно не был похож на всех, кого знала Луна. Он был самым удивительным, и впервые ее сердце билось в груди так сильно.

— Луна, ты бы могла… ты бы хотела когда-нибудь выйти за меня замуж? — спросил он севшим голосом. Она улыбнулась против воли: там, куда они вместе уедут, совершенно необязательно было жениться после первого же поцелуя, но Деннису был важен ее ответ, поэтому она кивнула:

— Да, конечно.

Приободренный, он обнял ее смелее. Луна сочла необходимым предупредить:

— Деннис, если мы снова поцелуемся, я стану твоей женой прямо здесь и сейчас.

Он моргнул, не смея оторвать от нее взгляд.

— Деннис…

— Да?

— Поцелуй меня снова.