Навыворот (джен)

Старосты и любимчики профессора зельеварения могут пользоваться специальной лабораторией. В этой лаборатории есть реторты для перегонки, есть кальцинатор, есть множество вспомогательного оборудования для зельеварения высокого порядка. А еще здесь большое количество ингредиентов, которых нет в открытом доступе у школьников.

Запретная Секция для зельеваров, иначе лабораторию Слизнорта назвать было нельзя.

Лили, морщась, смотрела на рецепт антидота, выданный Ремусом. Рецепт был классическим, то есть четверть компонентов в нем обрабатывалась неправильно, пятую часть можно вообще было выкинуть, а технологический процесс был утяжелен ненужными действиями. Ясно, почему у Люпина не получается нужная эффективность.

— Лили?

Девушка, закрыв за собой дверь, уставилась на Северуса.

И тут она поняла, что Поттер был совершенно прав, назвав её дурой. Будто паззлы в голове сложились: Джеймс, валяющийся после передозировки, пузырек в его руке, Снейп, орущий: “Верни, что забрал”.

— Что тут делаешь, Сев?

— Да, так, варю кое-что…

— По домашке?

— Ну да, по домашке, — с видимым облегчением согласился Северус. — Лили, прости, я опять…

— Акцио, рецепт… — рука Снейпа дернулась, пытаясь перехватить, но пергамент, исчирканный вдоль и поперек, прыгнул в руку Лили.

— Фелоин? Амортия? — Лили, даже мимолетным взглядом заглянув в свиток, поняла, что не ошиблась, — Сев, я не помню такого домашнего задания. И больше того, я бы сдала профессора Слизнорта аврорам к чертовой матери, задай он такое.

Выпад Северуса она заметила, воздав хвалу своему вниманию. Если бы не оно, то лиловая вспышка Обливиэйта угодила бы не в Протего.

— Сев, тебе не стыдно?

Она и сама понимала, что ему не стыдно.

— Может, тебя запугали? Заставили это делать?

“Окстись, Лилс, — заметил внутренний голос, — единственный, кто пугает Северуса Снейпа, — Джеймс Поттер и его друзья. И только они могут его заставить что-то сделать”.

Еще два Ступефая врезались в Протего. А Джеймс на неё палочку так и не поднял. Хотя и возможностей для этого у него было больше.

— Левикорпус, — подумала Лили и резко дернула палочкой вверх. Снейп вскрикнул и повис кверху ногами.

— Экспеллиармус, — не без удовольствия сказала Лили, — знаешь, Сев. Я бы тебя сдала, но, в отличие от тебя, я еще имею понятие о чести. И помню, что мы с тобой были друзьями. Но учти: это единственное допущение, которое я тебе позволю. Если продолжишь заниматься этим… Отправишься в Азкабан, ведь именно этим чревато приготовление Фелоина и Амортии. А теперь пойди вон….

Лили взмахнула палочкой и приложила Северуса об дверь.

— Ой, прости, я случайно, — заметила она, понимая, что даже сама себе не верит.

Потом выкинула палочку Снейпа в коридор, заблокировала дверь и, очистив от почти готовой Амортии котел и простерилизовав его трижды, начала варить антидот.

— Как давно Сев варит наркоту? — спросила она, появляясь в спальне Поттера и его кампании.

— Курса с третьего, — прокашлял с постели Джеймс, — снабжал нашу команду, да и кого только не снабжал. Сначала его покрывал Малфой, а теперь он сам по себе, кажется с Макнейром спелся.

— Антидот будет готов утром. Принимать нужно свежий, поэтому, Джеймс, постарайся быть готов если не к передвижению по замку, то хотя бы к транспортировке в шесть утра, — и Лили отправилась спать. С нечистой совестью, но совершенно измотанной.

— Ты дотащишься вообще? — поинтересовалась она, спустившись утром в гостиную, потому что Джеймса шатало и мотало из стороны в сторону, стоило ему отлепиться от кресла.

— Пошли, — прошипел он, — не хочу, чтоб меня видели в таком состоянии, и на уроки сегодня надо.

Все-таки в лабораторию он вошел, опираясь на её плечо. Или повиснув на нем. Смотря с чьей стороны смотреть.

— Что за черт, — Лили принюхалась к содержимому котла. Разобрала три оттенка мха и свирепо обернулась на бледноватого Джеймса. Реакция для него, наверное, была неожиданной, он-то ни при чем, просто пока волокла на себе, осознала что от него мхом пахнет, будто в лесу ночует. А Лили ощущает этот запах от зелья, от которого так пахнуть не должно.

— Это не мое зелье, — Лили шагнула к двери, — и нам лучше уйти побыстрей, потому что это концентрат Фелоина.

Дверь захлопнулась прямо перед носом Лили.

— Коллопортус, — раздалось из коридора.

— Северус, — Лили прижалась к двери, — я знаю, это ты, я по голосу тебя узнала.

— И что? — отозвался Снейп.

— Северус, прекрати свои глупые шутки, это не смешно.

— Ну почему же, мне смешно, — не замедлил отозваться Снейп. — Я сразу понял, что ты будешь готовить антидот для него. А антидот готовится в два этапа — зелью надо настояться ночь. И принимать его надо сразу после добавления цветков златоглазок. Так что я оказался в выигрыше. Этот придурок с ломкой, ты с наркотиком, вас обоих отчислят.

Снейп засмеялся: “Зря ты приняла его, Лилс, очень зря, лучше уж тебя отчислят, чем ты спутаешься с ним, все, пока, я за Дамблдором”.

Лили с размаху ударила ладонью по двери. Но это было просто проявление эмоций — изнутри запечатанную Коллопортусом дверь было не открыть.

— Все плохо, да? — спросил Джеймс.

— У тебя есть способ связаться с друзьями?

— Есть, но кабинет Дамблдора ближе гриффиндорской башни.

— Теоретически и при большой удаче, у нас есть полчаса вренени, пока Сев подбирает пароль, и эта дрянь в котле.

Лили подскочила и заметалась по лаборатории, между шкафами с ингредиентами.

— Что ты делаешь, Эванс? — весело озадачился Джеймс. — Творишь нам яд перед отчислением? Лучше отравиться, чем отчислиться?

— Ну уж нет, — Лили воздела в воздух волшебную палочку, — я отличница по зельям, я, Джеймс. И если я не придумаю, как превратить эту дрянь в конфетку, то титул точно будет не заслужен. Время, время, еще бы знать, сколько у меня времени…

— Ну, способ есть, — задумчиво пробормотал Джеймс и выудил из -за пазухи сложенный квадратом пергамент, — Сейчас Нюнчик поднимается на второй этаж, застрял, его, кажется, атаковал Пивз.

— Отлично, — Лили высыпала на стол длинные белые стручки гномьей фасоли и, приступив к их измельчению, начала проговаривать действия, чтобы не паниковать. — Итак, в состав Фелоина входит выдержка из кроличьей крови…

— А это там зачем? — поинтересовался Джеймс. Лили было некогда на него смотреть, поэтому она ответила, не отрываясь от процесса.

— Кроличья лапка на удачу, не слышал? Глупый миф, однако талисман дарует эйфорию — уверенность в удаче. Эйфорию можно нейтрализовать толченым безоаром, — Лили схватила пестик и ступку и четырьмя резкими движениями растерла камешек из желудка козы в пыль, — разведенным в соке гномьей фасоли.

Фелоин в котле забурлил и начал пахнуть навозом.

— Теперь эффект привыкания, основанный на алкалоидах бузинного хмеля, — Лили схватила со стола тонкий серебряный ножик, — нейтрализуется жучиными глазами, по глазу на одну унцию зелья, и соком смоковницы…

— Знаешь, я боюсь представить, что ты можешь сделать с супом, — заметил Джеймс, с опаской косясь на котел, субстанция в котором после стакана сока смоковницы стала черной, гладкой и тягучей, как каучук.

— Даже не сомневайся, супы я варю шикарнейшие, — весело отозвалась Лили.

Зелья были её стихией. Тем, в чем творческий полет грязнокровной мысли открывал новые горизонты. Северус мог задирать нос сколько угодно, но именно он таскал у неё конспекты, а не она у него. Даже пометки в учебнике, кажется, делал по её записям.

— Дамблдор и Нюнчик отошли от кабинета, — заметил Джеймс.

С учетом директора, управлявшего лестницами и отгонявшего Пивза одним лишь взглядом, за семь минут Лили предстояло придумать, как сделать из получившегося обезвреженного Фелоина антидот к нему самому, да еще замаскировать их с Джеймсом под занимающихся перед уроками заучек.

Но сам Фелоин сочетал в себе всю компонентную базу для противоядия. И в этом заключалось счастье. Нужно было просто перестроить его структуру, нейтрализовав ненужные эффекты.

Лили зачитывала заклинание расщепления, торопясь и тараторя, но ни единого слога не было упущено. Нейтрализованная часть зелья отслоилась, и её удалось слить.

— Пей, — Лили едва удержалась, чтобы не сунуть Джеймса головой в котел.

Оставалось две минуты.

В слитую чернильную массу полетели иглы дикобраза и шерсть скунса. Оловянный черпак три раза прошелся в субстанции по часовой стрелке. Зелье порозовело и дало искристые разводы.

— Фините Инкантатем, — раздалось за дверью.

Альбус Дамблдор, подняв волшебную палочку, шагнул в лабораторию.

Лили и Джеймс синхронно подняли головы от котлов.

— До меня дошли слухи, что вы, молодые люди, здесь занимаетесь приготовлением запрещенных зелий.

— Сэр, я подтягиваю Поттера в противоядиях, — во весь рот улыбнулась Лили.

— Вингардиус Левиоса, — котел Лили слетел с тигля, и Дамблдор внимательно уставился на его содержимое.

— Сложные яды плохо даются вам, мистер Поттер? — подняв, наконец, голову спросил Дамблдор.

— Да мне и простые даются неважно, — виновато улыбнулся Джеймс, — но Лили отлично объясняет.

— Видимо, произошла ошибка, — Дамблдор отправил котел Лили на место, — мистер Поттер, дабы не возникало недомолвок и сложностей, можете закатать рукава?

— Конечно, сэр, — Джеймс шагнул к Дамблдору.

Лили казалось, что, если она сглотнет, то сердце, барабанившее сейчас в горле, шлепнется в желудок.

Если она отслоила не все, цветные прожилки по коже у Джеймса не исчезли. Да и успели ли они исчезнуть все?

— Через час начинаются уроки, не опаздывайте. Приятного занятия, господа.

Сработало?! Лили едва не шлепнулась в обморок от облегчения. А Джеймс, развернувшись к ней, загнул рукав на отворот выше: “Еще бы пара дюймов и…”

Цветные пятна и полосы уходили постепенно. Наверное, если на плечи Лили взгромоздился бы Хагрид, облегчение при его оттуда падении было бы меньшим. И вряд ли бы хотелось, ликуя, скакать по партам и размахивать над головой чепчиком. В отсутствии чепчика это было сделать, конечно, сложно, но ликование ощущалось именно таким. Отчисление было совсем рядом. В двух дюймах рукава, недозавернутого Джеймсом.

— А еще нам повезло, что Дамблдор не посмотрел в твой котел, — заметила Лили, — в своем-то я успела намешать бурду, которая является основой под комбинированную группу ядов.

— Возможно, я еще на удаче от Фелоина? — усмехнулся Джеймс.

— Знаешь, удача не удача, а все, что я сейчас хочу, — это тридцать шоколадных лягушек.

— Эванс, как при таких аппетитах ты такая стройная? — нахально ощерился Поттер.

— Я бегаю. Очень-очень быстро. А ты? — с намеком на последствия не очень угодных вопросов поинтересовалась Лили.

Этот придурок решил пофлиртовать, видно, то же облегчение дало по мозгам и отшибло здравый смысл. Хотя — это же был Джеймс Поттер, а он флиртовал всегда.

— Как думаешь, у тебя выйдет стукануть Слизнорту, что Снейп промышляет Фелоином?

— Сомневаюсь, — качнула головой Лили, — на его месте я бы до выпуска не отсвечивала. Ведь он засветился передо мной.

— А на слово Слагхорн тебе не поверит? — без особой надежды поинтересовался Джеймс. Все-таки он не случайно использовал неофициальные методы.

— Может, и поверит, но не будет выносить информацию за пределы кабинета, — тихо ответила Лили.

— Пойдешь со мной на свидание, Эванс? — внезапно спросил Джеймс. Вопрос прозвучал очень неожиданно. Лили задумчиво уставилась на Поттера.

— А трупов и наркотиков в программе не будет?

— Обижаешь, разве я буду повторяться?

— Тогда пойду, — вздохнула Лили, — ты ж не отвяжешься, а мне тебе антидоты все лето варить.