Abyssus abyssum invocat (джен)

Разрушение Звезды Смерти ужаснуло подданных Империи. Среди повстанцев оказался необыкновенный человек — Люк Скайоукер. Он смог взорвать Звезду Смерти, лишить Империю новейшего супероружия. Взрыв вспыхнул ярче тысячи солнц, ударная волна повредила военные корабли, отражаясь эхом в Силе. Любая схватка, каждый поединок оставляет отпечатки в Силе, но лишь единицы способны прочитать их, ощутить их. Там, где обычный человек видит всего лишь обломки обшивки, ситх или джедай расскажет, сколько людей и представителей нечеловеческих рас там погибло. Особенно преуспели в этом адепты тёмной стороны Силы.

Император, узнав об уничтожении Звезды Смерти, испытал ужас, какого не испытывал еще никогда.

Благодаря Силе Император Палпатин всем своим естеством ощущал взрыв — и ему на миг показалось, что это он сам разваливается на мелкие осколки вместе со Звездой Смерти, что суставы выгибаются под острым углом, пласты кожи срываются, сосуды лопаются, глаза вытекают из орбит, позвонки вырываются с кровавыми брызгами.

Войны были всегда, исторические эпохи измеряют грандиозными битвами и крахом цивилизаций. В каждой точке пространства когда-то давно или только вчера была чья-то смерть. Был триумф победителя и горе побеждённым.

Перемирие — это обман, уловка для агрессора.

Перемирие — это временная мера.

Перемирие — это затишье перед войной на полное уничтожение.

Цивилизации растут войнами.

Цивилизации разрушаются войнами.

Цивилизации впитывают в себя триумф и отчаяние, боль и хаос, кровь и опасность.

Дарт Вейдер видел пульсацию ярости вокруг Императора. Огненное безумие свернулось плотным коконом. Когда Люк Скайоукер подлетел к Звезде Смерти, никто из имперских воинов не смог остановить его, даже сам Дарт Вейдер, лучший среди пилотов. Бессилие порождает страх, а страх перетекает в свирепую ненависть к врагам Империи, к повстанцам.

— Почему ты не смог убить Люка? — тихо спросил Император.

Дарт Вейдер опустился на колени:

— Мы недооценили врага. Люк чувствителен к Силе, это Сила направила его к уязвимой сердцевине Звезды Смерти.

— Ты лжёшь! Приказ 66 не оставил никого из джедаев в живых, даже на дальних рубежах галактики чувствительные к Силе были уничтожены.

— Но я чувствую импульсы вокруг Люка Скайоукера, невидимый кокон защищает его от выстрелов, он предугадывает наши действия и уходит с линии атаки.

— Я учил тебя несколько лет, учил тебя быть беспощадным к врагам, учил выслеживать и уничтожать, а ты не смог остановить этого юнца!

— Я недооценил его, это моя ошибка, Император.

Страх металлическим обручем сковал Дарта Вейдера — даже механизированные доспехи и шлем с маской, полностью скрывавшей лицо, не могли утаить его мысли и чувства от Императора. Дарт Сидиус слышал поток эмоций своего ученика. Быть ситхом — значит быть частью своего учителя. Каждое желание Императора — закон. Слепо исполняй приказы — и останешься в живых.

Жестокая воля ведёт к победе, к власти, к могуществу, но испепеляет разум, туманит сознание. Абсолютная ярость огненной планеты, лава Мустафары — Вейдер впитал в себя ее жар. Раскалённый воздух колыхался, размывая воспоминания о проигрыше и бессилии. Ожоги и искусственная кожа, дыхательные трубки, механические суставы... Человек внутри дроида.

— Я найду себе другого ученика.

Дарт Сидиус медленно шёл к Дарту Вейдеру, вытянув руку вперёд, между пальцами блестели разряды электричества. Дарт Вейдер выхватил световой меч и встал в боевую стойку, готовый отбить нападение.

— Молния Силы убьёт тебя, но ты мне нужен! — сказав это, Дарт Сидиус пронзил слабой молнией грудь Дарта Вейдера, нарушив работу устройств жизнеобеспечения.

Дарт Вейдер упал на колени, мелко дрожа.

— Вы гораздо сильнее меня, Император! — с трудом прохрипел он.

Острая боль пронзила Дарта Вейдера, согнув его пополам. Дыхание сбивалось, электроника барахлила. Импульс вошёл в солнечное сплетение. Удушье стиснуло горло, в глазах помутнело, зрение расфокусировалось мутными пятнами. Кровь пульсировала в висках, сердце бешено колотилось. Алое марево схлопнулось, затягивая в пучину отчаяния. Весь мир сжался в одну точку, эта точка расплывалась, превращаясь в неровную кляксу.

Липкий ужас, животный, нечеловеческий кошмар пронзает каждую клеточку изувеченного тела, выжигая душу дотла. Пепел... Визгливые звуки на очень высоких нотах вибрируют где-то в глубине космоса. Волна боли — концентрация тёмной стороны Силы сбивает с ног. Император беспощаден, он считает милосердие непростительной слабостью, и ярость делает его ещё сильнее. Кровожадным будь! Жажда причинять боль дарует волю к победе. Жажда калечить и убивать приведёт к триумфу. Жажда власти — самое сильное чувство, сильнее всех прочих.

Воля и власть.

Боль медленно затухала, отступая среди руин разбитых дворцов, рассыпая в пыль высокие башни из костей погибших воинов и металлических стержней. Тысячи обломков межзвёздных кораблей навсегда терялись в пустоте, унося с собой импульсы нервной системы пилотов. Электрический ток бежал сквозь воспоминания, вскрывая шкатулки с запертыми эмоциями, оживляя яркие картины прошлых сражений. Поединок на Мустафаре с Оби-Ваном Кеноби, падение на раскалённый берег реки, где вместо воды текла лава. Жар лихорадки, детской болезни нищего мальчика-раба на Татуине: два красных солнца планеты-изгоя — глаза чудовища, олицетворяющего все войны и убийства в огромной галактике и за её пределами.

Между звёздами и планетами чёрный вакуум. В пустоте нет ни тепла, ни холода, ни света, ни тьмы, ни эмоций... Закрывай глаза, Энакин, тебе нужно отдохнуть и сохранить силы. У нас нет денег на лекарства, мы очень бедны. Голос матери эхом звучал и исчезал, её бездыханное тело застыло в неестественной позе навсегда. Энакин не успел её спасти... Пепел. Смерть. Отчаяние. Страх бессилия привёл Энакина во тьму. Новое имя — Вейдер, новый учитель — Дарт Сидиус, новое рабство... Два ситха — учитель и ученик, а лишние чувствительные к Силе должны умереть. Правило двух — и никаких исключений. Люк Скайоукер — третий лишний, способный юноша интуитивно использует Силу, он скоро станет могущественным джедаем и убьёт ситхов. Двое против одного, будет неравный бой. Но трудно предугадать, кто кого победит.

Если Люк разочаруется в лживых догматах светлой стороны, Тьма поглотит его навсегда. Из горячей лавы не выбраться на берег, вечная боль станет частью самосознания, её не забыть никогда. Ментальные техники не способны притупить ярость огненной планеты, лишь мертвенный холод Тьмы ослабляет её. Колыбель боли. Родился рабом на Татуине. Родился ситхом на Мустафаре. Энакин или Дарт Вейдер?

Свет или тьма, нет нейтральной позиции.

Боль или отсутствие боли...

Нет и не может быть ничего, кроме боли и боевой ярости, холодной ненависти, ясного сознания в капсуле для медитаций в Силе. Затуманенного разума во время пытки. Разум и туман войны. Алое марево. Молнии Силы из рук Императора Палпатина.

Палпатин равен Дарту Сидиусу, но Энакин — не ровня Дарту Вейдеру.

Сила — вечная энергия — сдерживает пространство от коллапса. Сила заставляет выбирать свет или тьму. Сила заставляет тебя ненавидеть того, кто избрал противоположную сторону. Ситхи остро ненавидят джедаев. Джедаи считают ситхов чудовищами, которых необходимо уничтожить ради общего блага. Нельзя быть лучом света и сгустком тьмы сразу. Нельзя быть ситхом и джедаем одновременно. Когда-то Энакин учился фехтовать бледно-голубым световым мечом, но теперь алый лазер искрит, рассекая воздух. Красный меч и чёрные доспехи, красная лава и чёрные ожоги. Красное на чёрном. Красный сигнал опасности. Руки и ноги сгорели до костей, сгорел весь подкожный жир. Ампутация, лечение, механические протезы. Изувеченный обрубок человека в тяжёлом костюме жизнеобеспечения дышит при помощи трубок, воткнутых в повреждённую трахею.

Раскаленная лава и обжигающий воздух — тепло суррогатной материнской утробы — там, где заново родился ситх по имени Вейдер. Стать тёмным лордом, не быть Энакином — бывшим рабом с пыльного Татуина. Дитя пустыни получило власть, но вновь стало рабом Императора Палпатина. Раб-ученик, дитя Силы.

Дарт Сидиус вырастил из Энакина Скайоукера чудовище, ведомого жаждой власти. Он рассказал молодому джедаю о преимуществах тёмной стороны Силы, использовал его детские страхи, чтобы превратить в хищника. Живое оружие, абсолютный воин, не способный вылезти из доспехов, буквально приросших к телу. Заложник искусственного питания, как эмбрион в инкубаторе. Отныне во всех уголках галактики боялись монстра в закрытом шлеме.

Дарт Вейдер лежал на полу, но был ещё в сознании. Сдавленные хрипы вырывались из речевого устройства.

Хрипы и стоны...

Палпатин поднял его телекинезом высоко над головой вверх ногами, затем с усилием швырнул о стену. Глухой удар сотряс воздух. Дарт Вейдер медленно, с трудом поднялся на ноги.

— Я... Приведу вам Люка Скайоукера, Император! Мальчишка будет в вашей власти.

— Как заманить его в ловушку? — спросил Дарт Сидиус, оскалив клыки в кривой усмешке.

— Если его друзья будут в опасности, он рискнёт собой ради них. И мы его схватим, Император.

— Я слышу эмоции Люка через Силу, он радуется лёгкой победе над нами, считает себя особенным среди повстанцев. Но мы — ситхи! Наша стихия — месть и ненависть. Повстанцы будут полностью разбиты и исчезнут навсегда.

Мы ситхи... Но только Дарт Сидиус был настоящим ситхом, а Дарт Вейдер в глубине души так и остался Энакином Скайоукером с планеты Татуин. Испуганный мальчик в костюме дроида-чудовища. Мальчик, страстно желавший стать сильнее. Мальчик, избравший путь жестокого могущества, военного насилия, боевой ярости древнего зверя. Энакин-Вейдер испепелял не покорившиеся Империи планеты, стирая из истории галактики целые цивилизации ради своего возвышения рядом с Императором Палпатином, чтобы быть вторым после победителя судеб. Быть его рабом навсегда. Нет никого сильнее Императора, нет никого, кто сможет сдержать его жестокость. Никто не сделает Палпатина своим безропотным рабом, никто не сломает его чёрную волю.

Дарт Сидиус никому не рассказывал о своём учителе Дарте Плегасе, но Энакин догадался по обрывкам разговоров — ученик убил своего учителя ради безграничной власти. А сам Энакин с позором проиграл дуэль на Мустафаре своему наставнику-джедаю Оби-Вану Кеноби. Не смог полностью избавиться от прошлого, не смог стать настоящим ситхом.

Настоящий ситх никогда не будет восхищаться талантливым врагом.

Настоящий ситх никогда не проиграет неопытному юнцу.

Настоящий ситх однажды убьёт своего учителя, чтобы занять его место...

А ты — настоящее дитя Силы, Энакин?