Flinch (гет)

В Уэко Мундо нанесение вреда было единственным оправданием прикосновению к кому-либо.

Это был мир, где единственной ценностью была сила, где пожирание слабейшего стало обычным явлением. Отказаться от этого значило предать свою природу, подставить своё горло под чьи-либо зубы.

Такой вещи, как дружба, не существовало. Не было настоящих семейных уз. Группы формировались на период оборота Луны и затем распадались, как только вечный голод брал верх над терпением и рассудком.

Врагом был каждый, и враг был везде.

В силе была безопасность. Те, что скалили зубы в присутствии слабых, бежали при виде сильных, съеживаясь от страха за ослепительно белыми дюнами. Там, где решал пройти обладавший мощью, все остальные исчезали из поля зрения.

Сила была валютой. Покупалась один раз. Почему время было таким ходовым товаром в Уэко Мундо, никто не мог толком объяснить. Время расценивалось как более длительное существование. Бытие — одиночество, паранойя, страдание; и лишь инстинкт двигал стремлением сохранить жизнь, которое превращалось в одержимость. Факт, что время приобреталось за силу, означал сделать выбор.

Сильным одиночка быть не мог, как не мог и иметь напарника, неважно, каким бы коротким ни было сотрудничество.

* * *

Первый раз, когда она потянулась к нему, он отстранился от неё.

Человека бы не волновал суффикс, который она заботливо прилепляла на его имя, но он не был человеком. Он пришёл из мира скрытых намерений, где близость отношений была инструментом хитрецов. Он не стал мешать ей думать, что она могла бы быть ему близким другом.

Она была теперь одной из них. У её слов появились собственные зубы и когти.

* * *

Во второй раз, когда она потянулась к нему, его время подошло к концу.

В ее прикосновении не было вреда. Она, наверное, не могла разрушить его больше, чем уже это сделала.

* * *

В мире людей осязание служило многим целям.

Оно было средством на ощупь узнать окружающее, когда вокруг была одна тьма, или же когда одного зрения не было достаточно. Прикоснуться — значило выучить. Открытие, что горячая плита способна обжечь, заставляло сторониться её в дальнейшем. Пол был мокрым и скользким, лед трещал, почва была зыбкой — всё слишком опасно, чтобы идти.

Прикосновением привлекали внимание. Человека, который не обращал внимания, куда он идет, могли отвести от встречного движения. Плеча слушавшего музыку можно было коснуться, и затем задать вопрос. Легкий шлепок мог разбудить крепко спящего человека тогда, когда слова были бессильны.

Но что важнее всего, прикосновение использовалось для исцеления. Недоношенные дети оставались живы благодаря стимуляции родителей и врачей. Рука, положенная на плечо, могла успокоить боль душевной раны. Страхи умирали в объятиях любимого человека.

Именно так женщина понимала прикосновение. Это было то, что она выразила ему в своей попытке схватить его за руку, развеявшуюся пеплом.

* * *

Краткое соприкосновение их миров развязало войну противоположных взглядов. Его руки только знали, как уничтожать; её руки лишь знали как лечить. В конце концов, её сила была такова, что она одержала верх над реальностью.

И сделала это именно прикосновением, которое возродило его новым.

* * *

В третий раз, когда она потянулась к нему, он отстранился от неё.

Хоть он и жил теперь в её мире, где пожирание слабых сводилось к получению более высокой зарплаты, чем у них, он не мог пренебрегать уроками Уэко Мундо. Он знал теперь, на что способно её прикосновение.

Она выглядела удивлённой, даже обиженной. Она хотела лишь узнать его собственное мнение. Её невинность бесила его. Неужели она не понимала?

Она была сильнее, чем он.

Это его настораживало.

* * *

Ей становилось грустно каждый раз, как он отстранялся от её руки.

Не то что бы она воспринимала это так, будто бы он отвергал её — нет, она не была столь наивной. Она переживала за него, зная без его слов, что ему прежде причинили боль. Вздрагивание было обусловлено образом жизни. Много лет прошло до того, как она сама смогла спокойно переносить прикосновения вновь.

Он, в свою очередь, был удивлен, узнав, что человеческий мир и Уэко Мундо имеют столь зловещее общее.

* * *

Когда же он потянулся к ней, она приблизилась к нему. Она всегда приближалась к нему. Несмотря на прошлые обиды, она никогда не давала себе усомниться в обучающей, успокаивающей, исцеляющей силе прикосновения.

И в нужный момент он последовал её примеру. Он не отпрянул, когда её рука коснулась его кожи. Это был медленный процесс, со множеством неудач, но она была терпелива к нему. Она знала лучше, чем кто-либо другой, что от страха было сложно отучиться.

* * *

Он открыл для себя, что любовь к кому-то была обоснованием прикосновению.

Может быть, подсознательно, из-за этого он потянулся к ней в первую очередь. Этот факт имел смысл в расплывчатых философствованиях, забываемых всякий раз, когда он скользил своей рукой по её бедру.

Прикосновение было средством выражения своей привязанности. Переплетаемые пальцы, трущиеся носы, изучающие губы; рука, обёрнутая вокруг талии, легкий захват сзади шеи, покусывание мочки уха. Иметь разрешение кого-то касаться означало их уверенность в том, что они не боялись.

В человеческом мире не всегда нужно было бояться чужих зубов на своем горле. Существование означало слушать её болтовню о бессмысленных мечтаниях, лениво играть с её волосами, пока она смотрела телевизор, а он смотрел на неё; двое засыпали, переплетаясь друг с другом своими телами.

В мире людей единственная сила, которая ему была нужна — та, чтобы удержать её.