Another Fine TES (джен)

Я успел привыкнуть к тому, что каждую ночь приходится спать в обнимку с Аазом. На нас странно косились — казармы-то общие, без отдельных комнат — но орку было всё равно, пришлось и мне учиться делать невозмутимое лицо.

— И всё-таки, зачем тебе это? — спросил я, в очередной раз устраиваясь так, чтобы не мешал вес навалившегося на меня Аазмандиуса.

— Я же тебе уже говорил, что привык засыпать с мягкими игрушками, заткнись и спи.

— Да нет, я про твою помощь.

— Зачем я бегаю вместо тебя по подземельям, задрав хвост, пока по городам и весям летит слава о Герое Кватча?

— Угу, — кивнул я. — А у тебя есть хвост?

— Не скажу.

Ааз замолчал, я тоже. Но не выдержал.

— А всё-таки?

— Нет у меня хвоста. Это метафора.

В общем, о своих мотивах Аазмандиус мне так и не поведал. Даже когда мы носились, как кланфиром забоданные, по всей провинции, собирая помощь и платя за это закрытием Врат — закрывал, разумеется, дремора — он не сказал, почему идёт против своих. Настаивать я боялся, помнил ещё тот страх, что испытал при нашем знакомстве.

За эти недели мы натоптали по дорогам Сиродиила столько, что, наверное, хватило бы на небольшое кругосветное путешествие. Города, Врата, руины, редкие артефакты и разнообразные монстры… В какой-то момент мне стало стыдно перед Аазом, и я стал иногда помогать ему в бою — порой даже маленькая «Искра» может оказаться полезной, отвлечь внимание противника, а то и добить какого-нибудь мелкого монстра вроде злокрыса. Со временем меня даже перестали беспокоить запахи палёной плоти и шерсти.

На этот раз я должен был добыть великий вилкиндский камень. В руинах Мискарканда Аазмандиус застрял почти на двое суток. Я почти перестал надеяться, но продолжал ждать, а он явился из руин целый и невредимый, подкидывая на ладони здоровый светящийся кристалл. После чего, аккуратно положив добычу на землю, дремора бросился на меня. Я даже не успел создать «Искру», мощный удар когтистой лапы сбил меня на землю, потом было ещё два, но не таких сильных. А потом Ааз просто отошёл в сторону и занялся разведением костра.

— Что это было?.. — я, дрожа, поднялся на ноги, зажимая кровоточащие царапины на плече.

— Достоверность, — бросил дремора, не поворачивая головы. — Там было жарко. Тебе не поверили бы, что ты выбрался из Мискарканда целым и невредимым. Не ной, я тебя совсем легонько стукнул.

В ту ночь я не позволил Аазмандиусу к себе приблизиться, держа его на расстоянии демонстрацией «Искры». И все следующие по дороге в Храм Облаков — тоже.

Но он оказался прав. Когда я, израненный и несчастный, предстал перед нашей императорской надеждой, Мартин проникся и даже вспомнил о том, что в бытность свою служителем богов неплохо умел лечить.

Это было приятно, скамп побери! Немногие, думаю, могут похвастаться тем, что их лечил будущий правитель Тамриэля. Так что с Аазом я помирился. Он, хоть и странный, и вообще дремора, но, всё-таки, хороший друг.

На следующее утро Мартин позвал меня участвовать в совете.

Первым слово взял Джоффри.

— Как известно из достижений разведки, шпионы Мифического Рассвета собирались открыть Великие Врата, чтобы снести Бруму с лица земли.

Мне, разумеется, ничего известно не было — по горам за сектантами бегал Аазмандиус — но я сделал умное, глубокомысленное лицо и покивал, мол, известно, вот сам, этими руками сведения добывал.

— Также мне стал известен последний артефакт, необходимый для открытия портала в Рай Иштвана. Это Великий Сигильский Камень.

Все загалдели, а я задумался. Если камень не какой-то там, а Великий, значит, и во Вратах он должен находиться соответственных. А если позволить сектантам открыть большие Врата, то оттуда вылезет что-нибудь жуткое, и мы останемся без Брумы.

Я задумался настолько, что очнулся лишь на словах «Герой Кватча».

— А?..

— Ты ведь справишься с этим, Скив? — Мартин посмотрел на меня. Я узнал этот взгляд. Точно такие же глаза были у императора Уриэля, когда он говорил, что мне предстоят великие дела.

Мне отчаянно захотелось справиться, чтобы не опозорить память Уриэля, чтобы доказать, что он не ошибся.

— Разумеется, Ваше Величество! — бодро сказал я, постаравшись выглядеть при этом так, как и положено герою и спасителю.

И пока остальные шумно обсуждали план предстоящей битвы, я сидел, вцепившись пальцами в волосы. На что я только что подписался?..

Ненавижу имперскую харизму!

Но согласился уже, никуда не денешься.

Буквально на следующий день на поле возле Брумы небольшая сборная армия собралась дать бой. Я смотрел на разношёрстную толпу, перед которой прохаживался с указаниями Джоффри, и никак не мог успокоиться. Лишь когда в поле зрения появился Ааз, позволил себе расслабиться и улыбнуться. Он поможет.

Но Аазмандиус огорошил меня сообщением, что идти придётся самому.

— Но как? — растерянно сказал я.

— Просто добеги до самой большой башни, заберись на самый верх и выдерни камень. Мы с тобой этим уже занимались. Держи, если не хочешь стать мясом.

Я взял бутылочку. Знакомый запах. Зелье невидимости…

— А ты?

— А я нужнее здесь. Надо же гостей встретить, — насмешливо оскалился Ааз. Я кивнул и решительно выпил зелье. И стал невидимым.

А потом открылись первые Врата.

Это было жуткое зрелище. Даэдра валили непрерывно, только защитники расправятся с одними, так тут же появятся новые. Но держались, упорно тянули время. Чтобы были открыты Великие Врата, чтобы я мог проникнуть в них и украсть камень, чтобы Мартин смог построить портал в Рай Иштвана и вернуть Амулет Королей, чтобы зажечь Драконьи Огни и остановить вторжение. Если они продержатся, если я сумею, если Мартин правильно расшифровал книгу… Столько разных «чтобы». Столько разных «если»…

Врата!

Вот уж действительно — Великие. Я задрал голову, чтобы увидеть вершину. Выше деревьев, наверное, даже выше храма.

Пора.

Я вздрогнул и понёсся вперёд, в сияющее красным и оранжевым окно.

Я справлюсь.