Чудовище и его красавица (гет)

* * *

— Голд!

Едва войдя в лавку, Эмма замерла на пороге, забыв, зачем она пришла к ростовщику. Вот уж она никак не предполагала, что он может быть здесь не один. Не просто не один — с девушкой, которую он держал в своих объятиях, страстно целуя. От этой картины у Эммы начался когнитивный диссонанс.

Пока она пыталась прийти в себя от шока, Голд и девушка (которая, кстати, была юной и очень милой) отпрянули друг от друга.

— Мисс Свон, вы читать умеете? — его голос так и сочился сарказмом.

Эмма машинально кивнула — говорить она в этот момент была не в состоянии. Девушка, которая с момента появления Эммы, смущенно зардевшись, смотрела в пол, тихонько хихикнула. Голд на мгновение перевел на нее взгляд, и в его всегда холодных глазах вспыхнула такая нежность, что Эмма окончательно потеряла связь с реальностью. Но он тут же снова посмотрел на нее — с прежним ехидством и недовольством.

— В таком случае позвольте поинтересоваться: почему вы не смогли прочитать одно-единственное слово: «Закрыто»?

Под конец речи его глаза уже метали молнии, и Эмма невольно поежилась. В этот момент она впервые поняла, почему в этом городе все так боятся Голда. Но, призвав на помощь все свое самообладание, она встряхнулась и твердо заявила:

— У меня важное дело.

— Не заинтересован, — отрезал Голд, взмахнув рукой.

— Румпель, — с мягким упреком произнесла девушка, наконец, подняв взгляд и посмотрев на него.

Голд раздраженно вздохнул, но после нескольких мгновений, когда они смотрели друг другу в глаза, сдался:

— Хорошо. Что там у вас опять случилось?

А Эмма снова впала в ступор. Кто эта девушка, которая способна вот так просто заставить Голда делать то, что он не хочет? И которая называет его «Румпель»? Словно прочитав ее мысли, девушка мило улыбнулась и представилась:

— Меня зовут Белль.

— Эмма.

— А кем вы были в нашем мире? — с любопытством спросила Белль.

— Я не… — Эмма уже хотела сказать, что она не из сказочного мира, но Голд опередил ее:

— Мисс Свон — дочь Белоснежки и Прекрасного принца. Так что вас привело ко мне?

Весь его вид говорил: чем быстрее мы с этим закончим, тем быстрее вы уберетесь отсюда. Эмма сглотнула и тряхнула головой. Правильно, дело.

* * *

Придя на свою любимую площадку, Генри обнаружил там незнакомую девушку, сидевшую на скамейке. Она читала книгу, чуть склонившись над ней, и длинные каштановые волосы наполовину закрывали лицо. А ему казалось, что он всех знает в Сторибруке. Ну или почти всех. Одолеваемый любопытством, Генри сел рядом.

— Не помешаю?

Девушка оторвалась от книги и улыбнулась. Улыбка у нее была теплой и красивой.

— Нет.

— Я Генри, — представился он, улыбнувшись в ответ.

— Генри? Сын спасительницы?

Он радостно закивал и с намеком заявил:

— Получается, вы меня знаете, а я вас — нет.

Девушка рассмеялась и представилась:

— Белль.

— А из какой вы сказки?

И после снятия Проклятия Генри не избавился от стремления понять, героями каких сказок были жители Сторибрука. Девушка пожала плечами, ничего не ответив. Генри уже потянулся к рюкзаку за своей любимой книгой, чтобы поискать в ней, но замер на пол пути.

— Белль? «Красавица и Чудовище»?

Она хмыкнула:

— Возможно.

— Если вы — Красавица, — возбужденно продолжил Генри, — то кто…

— Чудовище — это я, Генри, — раздался рядом знакомый насмешливый голос.

Он подпрыгнул от неожиданности и поднял голову, посмотрев на замершего рядом мистера Голда, опирающегося обеими руками на неизменную трость. Генри едва подавил желание хлопнуть себя по лбу: ну конечно — как он раньше не догадался!

— Ты не чудовище, Румпель, — возразила Белль, вставая и беря его под руку. — Сколько можно повторять?

Мистер Голд усмехнулся, но усмешка была не злая, как обычно. Собственно, Генри еще ни разу не видел, чтобы он на кого бы то ни было смотрел с таким выражением, как на Белль.

— Жители этого города с тобой не согласятся, дорогая, — возразил мистер Голд.

— Просто они тебя не знают, — Белль очаровательно улыбнулась и потянула его прочь. — Приятно было познакомиться, Генри.

— Взаимно, — искренне ответил тот.

* * *

Белоснежка с Дэвидом пришли в лавку Голда, движимые любопытством. После весьма эмоционального рассказа Эммы о некоей девушке по имени Белль они не могли не познакомиться с ней. Так что, вооружившись наскоро придуманным предлогом, они зашли в магазин. Самого Румпельштильцхена не наблюдалось, зато обнаружилась миниатюрная темноволосая девушка, протиравшая полки и стоящие на них вещи.

Она повернулась на звонок колокольчика и приветливо улыбнулась посетителям:

— Чем могу помочь?

Белоснежка старалась не слишком очевидно пялиться на нее. С виду обычная девушка: милая, симпатичная, приветливая. Что свело ее с Румпельштильцхеном?

— Так вот он какой — проблеск света, — вдруг глубокомысленно выдал Дэвид, и Снежка озадаченно посмотрела на него.

— Простите? — Белль выглядела не менее озадаченной.

Дэвид усмехнулся на их удивленные лица.

— Как-то Румпельштильцхен сказал мне, что в его жизни был некто, кого он любил. «Краткий проблеск света в океане тьмы». Но он говорил, вы умерли.

— Он так думал, — Белль понимающе кивнула с грустной улыбкой.

Белоснежка же пыталась осознать факт, никак не сочетающийся в ее сознании с образом Темного.

— Не думала, что Румпельштильцхен вообще способен любить, — озвучила она свои размышления.

Белль тут же воинственно вскинула подбородок.

— Вы просто плохо его знаете! — произнесла она гораздо резче и холоднее, чем прежде.

Белоснежка уже начала извиняться, но в этот момент из подсобки появился предмет их разговора.

— Ваша личная жизнь настолько идеально устроена, что вы решили заинтересоваться чужой? — ехидно спросил он и с непередаваемой интонацией добавил: — Ваши высочества.

Вот как можно уважительное обращение произнести так, что оно звучит оскорблением? Белоснежка вспыхнула, чувствуя себя виноватой — им действительно не стоило вторгаться в чужое личное пространство, но любопытство было сильнее нее. Дэвид тоже смутился.

Румпельштильцхен сверлил их недоброжелательным взглядом, всем своим видом говоря: «Пойдите прочь!» Белль, оставив свою тряпку, встала рядом и взяла его за руку.

Белоснежка переглянулась с мужем и, кивнув друг другу, они пробормотали извинения и поспешили скрыться, успев заметить торжествующую ухмылку Румпельштильцхена — почти как в Зачарованном лесу. И Снежка впервые задумалась: не для того ли он так отталкивающе ведет себя, чтобы никого не подпустить слишком близко? И все же Белль умудрилась как-то проникнуть через воздвигаемые им стены.

Надо будет обязательно с ней подружиться.

* * *

Миссис Лукас подняла взгляд от стойки, которую она протирала, когда хлопнула входная дверь. Руби выпросила себе выходной, так что приходилось обслуживать посетителей самой. Впрочем, их в тот день было не больно-то много.

В кафе зашла невысокая девушка с длинными каштановыми кудрями и большими голубыми глазами. В руках у нее была корзинка для пикника. Совершенно незнакомая девушка. А ведь миссис Лукас думала, что в ее кафе весь Сторибрук перебывал. Выходит, не весь. Она с любопытством наблюдала, как девушка неуверенно осматривается и подходит к стойке.

— Здравствуйте, — посетительница очаровательно улыбнулась, но, похоже, чувствовала себя неловко.

— Добрый день, милая, — ласково ответила миссис Лукас, улыбнувшись ей в ответ. — Чем могу помочь?

— Понимаете, — тихо ответила она, — я хотела сделать сюрприз моему… в общем, приготовить обед. Но… — она покраснела и беспомощно развела руками. — Я не очень-то хорошо готовлю.

— Все понятно, — миссис Лукас заговорщицки подмигнула. — Какие-нибудь пожелания?

Девушка пожала плечами, предоставляя выбор хозяйке кафе. Пока еда готовилась, миссис Лукас решила познакомиться с посетительницей поближе.

— Как тебя зовут? Я раньше тебя не встречала.

— Белль, — она слегка погрустнела. — Просто я была… я не могла раньше выходить на улицу.

Миссис Лукас удивленно расширила глаза. Белль невесело усмехнулась в ответ:

— Регина упрятала меня в психушку.

Миссис Лукас нахмурилась. Вот ведь ведьма проклятая! И чем не угодило ей это очаровательное дитя? Последний вопрос она задала вслух.

— Дело не во мне, — мотнула головой Белль. — Я была лишь оружием ее мести.

Миссис Лукас понимающе кивнула. Отнять у человека самое дорогое — это похоже на Злую Королеву. И все же интересно: кого, кроме Белоснежки, она так ненавидела?

Белль собрала еду в корзину и, поблагодарив, уже собиралась уходить, когда миссис Лукас решила удовлетворить свое любопытство.

— Белль, — окликнула она, и та замерла, одарив ее вопросительным взглядом. — Кому Регина мстила? У кого хотела отнять тебя?

Слегка поколебавшись, Белль ответила:

— Румпельштильцхену.

Не дожидаясь реакции, она вышла из кафе, оставив миссис Лукас оглушенно смотреть в пространство. Серьезно? Эта милая девочка и Румпельштильцхен?

* * *

— Смотри-ка, кто это с мистером Голдом?

Удивленное восклицание Новы заставило Ворчуна оторваться от созерцания ее очаровательного личика и неохотно обернуться. Честно говоря, ему было совершенно неинтересно, с кем там ходит Темный — да хоть с кикиморой болотной! Ворчун еле уговорил Нову погулять с ним по городу и не собирался тратить драгоценные мгновения на наблюдение за Румпельштильцхеном. И потом — чем меньше сталкиваешься с ним, тем лучше.

Однако в голосе Новы звучало такое изумление и детское любопытство, что он не мог не посмотреть. И в свою очередь замер на месте, приоткрыв рот.

Рядом с Голдом шла симпатичная девушка, держа его под руку и прижавшись плечом к его плечу. Она солнечно улыбалась, что-то рассказывая. И Ворчун знал эту девушку.

— Поверить не могу… — пробормотал он. — Вот ведь проклятие…

— Странно, правда? — сказала Нова, по-прежнему глядя на счастливую парочку. — Не знала, что он способен хоть к кому-то по-доброму относиться, — немного помолчав, она добавила: — А может, это его дочь?

Ворчун мотнул головой, стряхивая оцепенение:

— Нет.

Нет, на дочерей с таким выражением не смотрят. А кроме того…

— Я знаю эту девушку, — хрипло произнес он. — Ее зовут Белль. Помнишь, я рассказывал — это она посоветовала мне не упускать шанса и пойти на свидание с тобой.

— О! — Нова от восхищения хлопнула в ладоши, с любопытством посмотрев на Ворчуна, требуя продолжения.

— Она тогда сказала мне, что ей пришлось расстаться с любимым. Вот уж не думал, что ее любовь — этот… этот…

Подходящих слов для описания Румпельштильцхена не находилось. Приличных, во всяком случае. А сквернословить при своей любимой фее Ворчун не хотел.

Нова посмотрела вслед уже удалявшейся паре и задумчиво произнесла:

— Ну, может, он и не так плох, как мы считали, в конце концов?