Борьба с сумраком (джен)

— Молодой человек, на завтра остались только купейные! По четыре двести пятьдесят. Нижних нет, только верхние! Будете брать? — почему все тетки в кассах РЖД разговаривают одинаковыми противными голосами? Может, это тайная инструкция для кадровой службы — брать именно таких вот дам, которые в случае чего и микрофон на вокзале перекричать сумеют? Алексей, виновато извиняясь, принялся пересчитывать наличность в карманах джинс, уронил купюру, поднял, задел локтем молодую деловую барышню, которая нетерпеливо посматривала на часы во время его манипуляций. Денег не хватало. Он уже приготовился уйти ни с чем, как вдруг вспомнил о карточке, мысленно обозвал себя идиотом и принялся по новой переворачивать содержимое карманов.

— Давайте. Один до Москвы.

После богатого на умозаключения и выводы разговора с перевертышем и физиком-ядерщиком Костей, Алексей прямиком отправился к шефу. Хотя Костя и отговаривал его от этого шага. Евгений Евстахович, не прерывая, выслушал Лешу, побарабанил костяшками пальцев по старому, с советских времен оставшемуся в его кабинете столу и посоветовал взять недельку отпуска, а потом написать заявление о переводе с оперативной службы на кабинетную. Мол, ты же с компьютерами работал? Ну так компьютерщики нужны, с этими новомодными штучками магия плохо работает, а оперативник из тебя теперь, сам понимаешь… Нет, никаких отставок, сотрудники нужны, мы не люди, чтобы говорить, что незаменимых не бывает. У нас каждый Светлый на счету. А что до Юрки… да разберутся они там и без нас, не лезь не в свое дело. Алексей понял, что помощи тут ждать нечего, но отпуск взял. И рванул на вокзал.

План, который начал вырисовываться у него в голове, был донельзя условным. Приехать в Москву, найти Городецкого, поведать ему о творящемся беззаконии и попросить о содействии. Ну не может же Антон отказать! Алексей вправе просить его об услуге, ведь они были знакомы. Ну, не очень хорошо знакомы, точнее, крайне странно знакомы, но все же! Других вариантов Романов придумать не мог и решил идти напролом.

В голове было сумбурно, а настроение сумрачнее некуда. Алексей настолько сильно нервничал, что постоянно что-то ронял, забывал и путал. Купив билет, он сообразил, что денег на гостиницу у него нет, где находится офис Ночного Дозора, он не знает, а как искать Городецкого в столице не имеет понятия.

— Так. Надо брать себя в руки, — вслух произнес он.

Вечер Алексей провел за компьютером, скрупулезно изучая маршрут от Казанского вокзала до офиса Ночного Дозора, адрес которого удалось правдами и неправдами добыть у более сговорчивого Максима Максимовича. У него начали закрадываться сомнения, что вопрос удастся так легко решить. Все-таки, повлиять на расследование Инквизиции — это не шутки. Алексей Инквизитора-то видел один раз в жизни — и то этим утром. Максим Максимович сообщил то, что ему было известно: Юрий под следствием в Пражском отделении Инквизиции, дело ведет лично старший Инквизитор Адальберт, когда дело будет рассматриваться судом не известно.

Поезд отправляется в седьмом часу утра. Придется встать пораньше и взять такси. Хоть бы не опоздать! Алексей подумал, не вызвать ли машину с вечера, но откинул эту мысль, справедливо рассудив, что ранний вызов может и затеряться диспетчерами при какой-нибудь пересменке. Собрал сумку с парой носков и зубной щеткой. Позвонил маме, которая ночевала сегодня на даче у бабки с дедом. Расстроил родню известием, что картошку на выходных сажать им предстоит без вливания его молодых сил. Попытался посмотреть телевизор. Сознание блуждало где-то далеко. Вспоминались картинки из прошлого, он понимал, что во многих ситуациях незаметно, как-то исподволь на помощь приходил Юрий Юрьевич. Он как бы подстилал соломку неопытному Светлому. Не контролировал каждый шаг, но старался не упускать его из виду, поддержка была незаметна, но ощутима. И было странно, что Алексей не догадывался о ней раньше. Со всей очевидностью встал перед ним тот факт, что свои — друзья, Светлые — никто и пальцем не пошевелил, чтобы избавить его будущее от столь непривлекательной перспективы навечно поселиться в Сумраке. Казалось, что старшие даже желали этого. Поселить хорошего светлого парня Лешу там, рядом с серыми тенями и изучать как подопытный экспонат.

А еще не шла из головы фраза Костика о том, что Юрия замучают в застенках Инквизиции. Воображение рисовало картинки одна страшнее другой, но, впрочем, картинкам этим было, увы, далеко до страшной правды, как воображению дозорного Романова было далеко до изощренных идей древнего Темного Адальберта, перевидавшего все на своем слишком долгом жизненном пути.

Алексей лег пораньше, чтобы выспаться перед дорогой, но сон еще долго не шел. И когда он наконец-то заснул, было уже больше двух часов ночи.

Москва встретила, как всегда, шумом и суматохой. Алексей не любил столицу. Ее всегда было слишком. Слишком широкие улицы, слишком много автомобилей, слишком много рекламных щитов и, конечно же, слишком много людей. И Иных тоже слишком много. На вокзале дежурили две девчонки-вампирши, видно, что из молодых, чей возраст вполне соответствовал паспортному. Одна из них игриво подмигнула дозорному. «Так, надо как-то проходить регистрацию, не переходя в Сумрак». Алексей бодро шагнул к стойке регистрации.

— Добрый день! Елена Стебакова, Дневной Дозор. С чем пожаловали? — ведьма на секунду выпустила клыки, от чего ее миловидное личико изуродовалось до безобразия.

— Алексей Романов, Светлый, Ночной Дозор Самары, пятый уровень силы.

— А в Сумраке ты мне это сообщить не желаешь? Людей шокировать предпочитаешь? — ухмыльнулась вампирша.

— И так послушаешь, — огрызнулся Леша.

— Ну-ну…! Добро пожаловать в столицу!

Алексей прошел мимо вампирш, приветливо кивнул дежурившим ребятам из Ночного Дозора и поспешил к метро.

Ориентироваться в огромном городе без сумеречного зрения оказалось очень непросто. Теоретически Алексей знал, где находится офис Ночного Дозора. Но как туда попасть, не заглядывая в Сумрак? Четвертый час он нарезал круги по улице, втайне надеясь, что какой-нибудь особенно ретивый сотрудник охраны в конце концов заинтересуется, почему незнакомый светлый маг весь день маячит перед окнами. Однако все сложилось еще лучше. Алексея заметил сам Городецкий. Видимо, как раз решил прогуляться немного пешком, ведь погода стояла прекрасная, классическая майская — все вокруг цвело и распускалось, намекая офисным работникам о предстоящих выходных, поездках на природу, шашлыках и прочих барбекю. Впрочем, учитывая то, что Городецкий Высший, не удивительно, что он почувствовал, что с ним ищут встречи.

Антон очень приветливо поздоровался и предложил посидеть в кофейне за углом. Кофейня и правда, оказалась очень уютной и располагающей к беседам, впрочем, это свойственно большинству подобных заведений. Антон заказал себе американо с молоком, а Алексей капуччино, потому что это было единственное название кофе, которое он знал.

— Ну, что, Леш, рассказывай, что там у вас произошло! Официальные отчеты — это одно, а личные впечатления совершенно другое.

И Алексей начал рассказывать. С самого начала. И про Анну, и про Веденееву, и про сумеречного Иного, и про бой возле Университета, и про то, как Юрий, сам чуть не погибнув, спас город. Возможно, про последний эпизод Алексей рассказал несколько более эмоционально, чем стоило, чтобы не возбуждать в Антоне подозрений в симпатии Романова к Темным.

— А вчера произошло убийство этой ведьмы. Да у вас тут, наверное, уже в курсе. Страшно было смотреть. Ее замучили до смерти, беднягу. Хоть и Темная, а жалко, — Алексей взглянул на Антона вопросительно.

— Да рассказывай дальше, Леш, все нормально… Я понимаю тебя, я тоже не могу считать всех Темных априори мерзавцами, заслуживающими смерти в мучениях.

И Алексей продолжил рассказ. Вернулся к началу, вспомнив про аварию и пострадавшую девочку-темную. Антон одобрительно улыбнулся. Вообще по ходу монолога у Алексея сложилась стойкая уверенность, что сама цепочка событий Антону уже известна, все-таки, Высший. А слушает он его так внимательно потому, что считывает эмоции, перехватывает мыслеобразы, которые, пусть и спонтанно, но вырываются из сознания Романова, ведь Алексей сейчас как открытая книга.

— Сначала я решил, естественно, что Инквизитор не ошибся, и Юрий Юрьевич действительно и есть тот самый съехавший с катушек Иной, который убил ведьму, тем более, его, можно сказать, поймали с поличным, ведь можно же попытаться доказать, что меня ждала та же участь. Но потом… потом я понял, что это не так. Он… не такой человек.

— Юрий поставил тебе блок на манипуляции с Сумраком. И ты воспринял это как заботу о себе.

— Да, — Алексей вдруг густо покраснел.

— Такой блок мог тебе поставить любой из магов выше первого уровня силы. Да и ты сам, Лешка, мог принять решение не ходить больше в Сумрак.

— Да, это так, Антон, но … ведь я не принял такого решения и продолжал ходить в дозор. И никто не решался за меня его принять. А Юрий взял на себя ответственность.

— …Или, иначе говоря, имел наглость решить, что знает, как тебе будет лучше.

Алексей решительно взглянул на Городецкого.

— Я помню о том, что он Темный, если ты об этом. Да, все его решения продиктованы эгоизмом. Это имеет какое-то значение сейчас, когда он несправедливо обвинен?

Антон промолчал. Он задумчиво крутил ложку, выводя ей какие-то пассы на скатерти. Наконец он поднял глаза.

— Твой Юрий это такой интересный персонаж… как бы тебе сказать — он одинаково опасен и Темным, и Светлым. В нем достаточно Тьмы, чтобы его опасались наши и… не обнадеживай себя, свет в нем совсем отсутствует! Он же (ты знаешь?) из дворянского рода, в девятнадцатом веке с Наполеоном повоевать успел, потом тоже на месте не сидел. Словом, он слишком дворянин. Его воспитание, нравственные принципы, диктуют ему решения. И его эгоизм, движущая сила Темных, требует неукоснительного следования этим традициям. В общем, всего намешано. Темным тоже такой вождь не нужен. Потому что у него своеобразные для Темных представления о справедливости. И ради своих принципов он будет идти до конца, как того требует его эго. Я внятно объясняю? В общем, думаю, что я не ошибусь, предположив, что от него желают избавиться и Гесер, и Завулон.

Антон замолчал, а Алексей, раскрыв рот, переваривал информацию.

— Почему вы с Костей решили, что убийца — Инквизитор? — спросил Антон через некоторое время.

— Ничего мы не решали, — буркнул Алексей. — Просто это показалось нам очевидным. Раз он предъявил Юрию это обвинение, а Юрий не виновен, значит, Инквизитор просто прикрывает свой зад.

— Иными словами, никаких мыслей и доказательств у вас нет?

Алексей, насупившись, молчал.

— А от меня ты сейчас ждешь справедливого расследования темных делишек Инквизиции?

Алексей замахал руками в знак протеста и умоляюще взглянул на Антона. Антон наконец сжалился.

— Ладно. Давай так. Я попытаюсь пробить информацию по этому Адальберту. Узнаю дату, на которую назначен суд.