Я Алекто Кэрроу! (джен)

Взрослые люди иногда развлекаются совершенно по-детски. Хотя это их право, конечно. Малолетки часто морщат носы, а то и бесятся, что тетеньки и дяденьки могут до хрипоты спорить про книгу или сериал, писать фанфики, косплеить героев или отыгрывать ролевки. Как будто, отметив очередной день рождения, человек одномоментно должен забыть все свои увлечения, стать скучным и развлекаться только строго определенным образом. Но это лирика. Собственно, речь о том, что мы с приятельницами под кофеек и коньячок обсуждали фанфики про многочисленных попаданцев. Понятно, что у каждой было свое мнение и свой персонаж, в которого все хотели попасть. Лидировал Гарри Поттер, за ним шла Гермиона Грейнджер. Семейство Уизли котировалось меньше, акции Малфоев же предсказуемо были высоки. Конечно, быть красавицей блондинкой и хозяйкой мэнора намного интереснее, чем толстой нищей многодетной мамашей. То, что хозяек мэнора ни из одной из нас точно не получится, другой вопрос. Помечтать-то можно. Потом разговор плавно перешел на персонажей, в которых попадать не хочется, как говорится, от слова совсем. Лидировала Амбридж. А я вспомнила про Алекто Кэрроу. Ведь персонаж проходной по сути. И на редкость отвратный, как и Амбридж. Тоже некрасивая, да еще и детишек Круцио пытала. Вдобавок провела кучу времени в Азкабане, что вряд ли положительным образом на ней сказалось. И то ли погибла в Битве при Хогвартсе, то ли вернулась в Азкабан. Жуть же.

Мы немного поспорили, что именно такой персонаж может сделать хорошего, будучи попаданцем, но ни к чему конкретному так и не пришли. Да и поздно уже было, пора расходиться. Оставили спор на потом. Но тема меня зацепила.

Так что я шла домой, проветривая голову от коньяка и размышляя, как бы могла изменить канон мерзкая баба, что в совокупности, видимо, и привело меня прямо под колеса мчащегося по мокрому асфальту «Мерседеса». Боль, темнота… тишина…

Ну что ж… Теперь я точно знаю, что именно чувствовала и думала Алекто Кэрроу. Потому что я теперь она. Принцип попаданства я так и не поняла. Не было никакого промежуточного места, со мной не общались всякие сомнительные высшие существа, не предлагали никаких сделок, не давали заданий. Я просто знала, что теперь я — Алекто, и что все теперь зависит только от меня.

При этом память этой женщины никуда не делась. Как и ее боль. Алекто была больна.

В Азкабане, как и в любой тюрьме, за деньги можно получить некоторые поблажки. Нет, вас никто не поместит в камеру класса люкс с трехразовым питанием, как в лучшем ресторане. Но у вас будет сухо, вам дадут лишнее одеяло. Ваша похлебка будет более наваристой и горячей. И хлеб не будет напоминать кусок глины. В тюрьме это уже очень много, поверьте. А Кэрроу были бедны. Деньги быстро кончились, а вместе с ними и поблажки. Другой уровень, сырая и холодная камера, тощее одеяло, отсутствие даже относительно нормальной еды. Волшебники намного выносливее обычных людей, но у всего есть свой предел. Зубы почернели и выкрошились, суставы распухли и постоянно ныли, желудок отказывался принимать пищу. Когда Волдеморт с теми Упивающимися Смертью, что еще оставались на свободе, ворвался в Азкабан, Алекто не могла ходить. Ее пришлось нести на руках.

В Малфой-мэноре был колдомедик, Снейп котлами варил целебные зелья. Ей снова вырастили зубы. Но диету пришлось соблюдать. И боль осталась. Ноющая, противная, постоянная.

Когда у тебя что-то болит, то твоя жизнь очень круто меняется. Так или иначе, ты начинаешь подчиняться этой боли, подстраиваться под нее. Резкие движения не для тебя. Ты постоянно прислушиваешься к себе, отчего выглядишь несколько заторможенной, движения становятся осторожными. И со всем этим ничего нельзя поделать.

Я долго рассматривала лицо и тело Алекто Кэрроу. Она не старая даже по маггловским меркам, но красавицей не была и в юности. Невысокий рост, коренастая фигура, слишком грубые для женщины черты лица. Хриплый голос. Когда-то рыжие волосы припорошила седина. В камере, к счастью, был свет. Но солнце туда почти не заглядывало. Поэтому кожа женщины, которая и так была белой от природы, посветлела еще больше. Каменные стены высосали румянец с ее щек. Теперь это была невыразительная холодная маска. Серо-голубые глаза смотрели на мир жестко и враждебно. Алекто Кэрроу не ждала от него ничего хорошего. И я ее понимала.

Вообще, это была очень странное «попадание» — всего несколько месяцев относительно нормальной жизни. Я попала в Алекто перед самым началом учебного года, когда ее уже назначили профессором маггловедения и заместителем директора Хогвартса. Несколько месяцев бессмысленной и беспощадной борьбы с бравыми сопляками и преподавателями и… Ну уж нет! Мы еще поборемся.

Довольно занятно, что никто не заметил, как тяжело далось Снейпу убийство Дамблдора. Он просто фонтанировал болью и виной. Или дело было в том, что я знала? Еще один смертник. И не он один.

Как бы там ни было, тратить время на бесполезные разборки я не собиралась. И на очередном собрании, посвященном грядущему учебному году, внесла предложение.

— Мой лорд, думаю, будет разумным, если за выходки отдельных студентов будут нести ответственность старосты и деканы их факультетов.

— Что ты имеешь в виду? — заинтересовался Волдеморт.

— Я думаю, милорд, что отдельные студенты могут устраивать, скажем так, демонстрации. Если их будут наказывать, то они начнут чувствовать себя героями, пострадавшими за «правое дело». Раз уж большинство преподавателей остались прежними, то многие из них заражены идеями Дамблдора. Они будут поддерживать бунтарей. Это выльется в постоянную партизанскую борьбу. А вот если наказание за выходки отдельных идиотов будут получать другие, то поддержки не будет. Мы получим не героев-страдальцев, а мерзавцев, которые подставляют других. В том числе и уважаемых людей.

Волдеморт с интересом смотрел на меня.

— Это разумно, — сказал он, — Северус, ты слышал? Сделаешь так, как скажет Алекто.

— Да, милорд.

Глухо, невыразительно. У меня голос тихий, вкрадчивый, заставляющийся вслушиваться. И я не собираюсь говорить громче, ведь пока я не повышаю громкость — хрипоты как ни бывало. Ничего, прислушаются.

Из-под стола выползла Нагини и скользнула к камину, который был затоплен специально для нее. Как я понимала змею. Внутри меня поселился постоянный холод, мне тоже хотелось сесть поближе к камину, протянуть руки к огню и хотя бы на короткое время почувствовать себя живой. Если бы еще и боль отпустила.

Снейп варит для меня зелья, он для всех варит, но мне они почти не помогают. Я не думаю, что Снейп делает что-то не так. Просто мне нужно уехать в жаркую страну, нежиться на солнце, купаться в целебных источниках. Английский климат вполне способен довершить то, что начал Азкабан. Но Волдеморт меня никуда не отпустит, нечего и пытаться. Может, есть смысл помочь Поттеру, а потом уехать? Нет, не думаю. Не отпустят. На роль козла отпущения я подхожу идеально. И денег нет, чтобы откупиться. Нужно придумать что-нибудь еще.

Собрание заканчивается, и я перебираюсь к камину. Хоть немного тепла. Долохов наливает мне водки из фляжки. Изысканные вина и большинство напитков теперь не для моего больного желудка. Не примет. Только водка, только хардкор. Внутри ненадолго становится тепло.

— Ваше зелье, Алекто, — Снейп ставит передо мной на столик большой флакон, — мазь будет завтра.

— Благодарю вас, Северус.

Беллатрикс смотрит презрительно. Да, руки выглядят ужасно. Хорошо, что еще слушаются. Леди Лестранж повезло больше, но я не завидую, просто констатирую факт. Ей тоже досталось.

— Завтра отправляемся в Хогвартс, — хохотнул Амикус. — Всегда мечтал учить детишек.

Отвечаю ему понимающей ухмылкой. Завтра так завтра. Раз уже меня сюда засунули, то поиграем, дамы и господа. А кто не спрятался, я не виновата.

В Хогвартсе нас ждали, но гостями мы были нежеланными. Причем в этот ранг был, похоже, переведен и Снейп. Смешно, этим людям было важнее, что кто-то может диктовать им условия, чем реальное положение дел. Впрочем, ничего нового для меня в этом нет. На нас с Амикусом смотрят с откровенным презрением. МакГоннагал скользнула взглядом по моим рукам. Гадливость и злорадство. И чему радуется, кошка драная? Да она бы на моем месте давно сдохла. Но это много говорит о ней. Я запомню. У меня память хорошая.

Представление новых коллег длится недолго, педсовета как такового нет, Снейп просто раздает распоряжения. Потом обращается к нам.

— Какие будут пожелания насчет комнат?

— Окна на солнечную сторону и большой камин, — сказала я.

— Конечно, Алекто. Домовика сами выберете?

— Пусть будет любой, мне все равно.

У Амикуса особых пожеланий тоже не обнаружилось. Филч провел нас в комнаты. Ну что, жить можно. Я устроилась у камина, закутавшись в шаль. Сначала стоило согреться. Незаметно я задремала.

Ужин принесли в комнату. Отварные овощи, ломтик отварной же говядины, слабенький бульон. И травяной чай. Изгнала из воображения свиную отбивную и приступила к трапезе. А потом приняла ванну с зельем, намазала больные суставы мазью и легла спать. Завтра будет новый день.

Большой Зал мне понравился, хотя потолок, имитирующий небо, и был затянут тучами. А вот обстановка оставляла желать лучшего. МакГоннагал молча изливала свое презрение и на Снейпа, сидевшего на директорском месте и убравшего с кресла всю позолоту, и на меня. Видимо, я сидела на том месте, которое раньше занимала она. И на Амикуса, который отправился за первогодками и должен был проводить церемонию Распределения. Наверное, Волдеморта эта тетка ненавидела сейчас меньше. Зашибись. Гриффиндорцы злобно косились на стол преподавателей. Слизеринцы наоборот злорадствовали. Хаффлпафф и Райвенкло вели себя тихо. Шляпа ничего особенного не выдала, распределенная малышня испуганно шмыгала по местам. Снейп сказал короткую речь и бросил на меня вопросительный взгляд. Я кивнула и мне предоставили слово. Покашлять, что ли? Так ведь не оценят.

— Добрый вечер! — негромко начала я. — Как уже сказал уважаемый директор, я буду преподавать у вас маггловедение. Кроме того, я являюсь одним из заместителей директора Хогвартса. Ближе мы познакомимся во время уроков. Пока же я хочу сказать следующее. Среди вас есть те, кто прибыл в Хогвартс не учиться. Они вообразили себя борцами с системой и уже планируют некие акции. Так вот, мне плевать, что вы там думаете, но дисциплину нарушать я никому не позволю. А чтобы некоторые не воображали себя героями, имейте в виду, что наказаны будут все. За проступки младшекурсников будут отвечать старосты. За старшие курсы и весь факультет в целом — деканы. Безнаказанно хулиганить не получится. Надеюсь на ваше понимание.

В зале стало оглушительно тихо. Потом студенты отмерли и дружно начали перешептываться. Я ловила на себе удивленные, испуганные и злобные взгляды. Ню-ню… Уверена, что уже в самое ближайшее время нас ждет первое выступление. Сопляки привыкли, что Дамблдор им только грозит. Их ждет сюрприз.

— А что вы имели в виду? — спросила у меня МакГоннагал.

— Скоро узнаете, — ответила я, — а заодно поймете, насколько вас ценят и уважают ваши подопечные. Опытным путем, так сказать.

Снейп смотрел прямо перед собой. Амикус показал мне большой палец. Остальные профессора были в недоумении.

На заднем плане злорадствовал Филч, отныне физические наказания вновь были разрешены официально.

Передо мной появились уже остохорошевшие овощи. МакГоннагал демонстративно положила себе свиную отбивную, картофель фри, карри. И стала есть, поглядывая на меня. Я пожала плечами. Это было мелко. И глупо. Ведь реальная власть все равно у меня. Я вообще не понимала, почему МакГоннагал оставили в школе. Неужели так сложно найти профессора трансфигурации? Скорее всего, Снейп дал слово Дамблдору. Поэтому и Хагрид здесь остался. Все-таки Волдеморт у нас либерал и гуманист. Именно это его в каноне и сгубило. Ничего, я разберусь.

Разумеется, мое выступление все пропустили мимо ушей. То есть, выслушали, конечно, но выводов не сделали. Не успел закончиться ужин, как появились листовки, прославляющие Гарри Поттера. За распространением попались Лонгботтом и Джинни Уизли. Печатали их, скорее всего, на станке Лавгудов, но не пойман — не вор. Ну что ж…

Всех студентов вернули в Большой Зал. Перед столом преподавателей стояли гордые и непокорные нарушители. Я хищно усмехнулась.

— Кое-кто очень плохо слышит, — спокойно сказала я. — Придется привести приговор в исполнение.

Взмах палочкой — и перед столом преподавателей появился топчан. Невилл вскинул голову, а Джинни попятилась. Размечтались…

— Профессор МакГоннагал, прошу! — указала я на топчан.

— Ч-что? — обалдела Минни.

— Снимайте мантию, панталоны и ложитесь. Как оказалось, вашим студентам на вас плевать. Или они слишком глупы, и до них не доходит с первого раза. Учитывая ваш почтенный возраст, по пять ударов за каждого нарушителя. Мистер Филч, розги!

Какое-то время ничего не происходило.

— Не заставляйте меня применять силу, — спокойно проговорила я.

Я четко осознавала, что именно сейчас все решится. Я хотела «сломать» канонный ход событий и собиралась использовать для этого любой повод. Ведь не просто же так я попала в Алекто! Значит, нужно выкручиваться с теми данными, которые есть. Нелогично, странно, жестоко? Попробуем так, ибо лично меня предопределенная каноном судьба Алекто, — а теперь моя судьба, — совершенно не устраивает.

Снейп молчал. Студенты замерли. Но никто не стал спорить или возмущаться. Они знали, с кем имеют дело. Минерва медленно начала расстегивать мантию.

— Нет! — крикнула Джинни. — Не надо! Мы виноваты! Накажите нас!

— Мисс, — презрительно проговорила я, — не орите. Здесь глухих нет. Вам всем было четко сказано, что будет, если начнутся дурацкие выходки. Вы не услышали. Или не пожелали услышать. А я свое слово держу. Минерва, пошевеливайтесь! Детям пора спать.

Наконец, она устроилась на топчане с видом мученицы первых веков христианства. Филч замер. И тут придется все брать в свои руки. О, Амикус не прочь.

— А вы будете считать, — сказала я проштрафившимся. — Каждый удар, который вы не посчитаете, зачтен не будет. Итак!

Розга свистнула в воздухе. На дряблых ягодицах МакГоннагал вспухла ярко-алая полоса. МакГоннагал еле слышно втянула воздух сквозь сжатые зубы, но больше не издала ни звука. Лонгботтом и Уизли вздрогнули. Некоторые студенты вставали, чтобы лучше видеть.

— Вы не считали, — сказала я, — удар не зачтен. Все сначала. Итак!

— Раз! — пискнули Лонгботтом и Уизли. — Два! Три… Десять!

Довольный Амикус опустил розгу. МакГоннагал суетливо натянула панталоны.

— Ну вот, Минерва, — сказала я, — теперь вы точно знаете, как к вам на самом деле относятся ученики вашего факультета. Наказание окончено, все свободны. Надеюсь, что все случившиеся послужит вам уроком на будущее. Старосты, отведите студентов в гостиные. Всем спокойной ночи!

Не думаю, что когда-нибудь еще Большой Зал покидали с такой скоростью. И в такой тишине. Я отпила воды из бокала.

— Это жестоко! — проговорил Флитвик.

— Разумеется, — не стала возражать я, — но я не понимаю, леди и джентльмены, чего вы ждали. Неужели вы настолько глупы, что думали, будто все останется по-прежнему? А что касается этого, — я указала на застегивающую мантию Минерву, — то, как я понимаю, вы думали, что я буду пороть студентов? Или применю к ним пыточные заклинания? А вы будет оказывать им снисходительную поддержку и ходить по замку с видом оскорбленной добродетели? Это у Дамблдора вы привыкли все перекладывать на детей и прятаться за их спинами? Так вот, Дамблдор мертв. Придется брать ответственность на себя. А ответственность — это серьезно.

МакГоннагал смотрела на меня дикими глазами. Ну да, именно это и планировалось. Отважные гриффиндорские партизаны и она — вся гордая и оскорбленная в лучших чувствах. Никакой поддержки, кроме как бы моральной, она детям оказать не может, но они должны ее понять. И раскачка конфликта, когда уже и розги с пыточными не помогают. Щаз… Твои герои сейчас не гордятся своими «подвигами», а угрызаются совестью. Так что на какое-то время от особо идиотских выходок мы избавлены.

До Снейпа дошло. А может, ему давно хотелось высечь такую правильную Минерву? Опустить, так сказать, с небес на землю? Посмотрим, что будет завтра. У меня ведь уроки начнутся.

— Доброй ночи, леди и джентльмены!

— Ты здорово придумала, Ал! — сказал Амикус, проводив меня до спальни.

Я затопила камин и выставила бутылку водки. Немного можно.

— Понимаешь, Ам, — сказала я, — они ловко все придумали. Мы будем монстрами, а они все в белом. Не дождутся!

— Не дождутся! — Амикус отсалютовал мне рюмкой и опрокинул ее в рот. Я тоже выпила. Приятное тепло ненадолго помогло расслабиться. Сейчас в ванну с зельем и намажусь мазью.

— Так и не помогает? — спросил Амикус.

— У нас не тот климат, — ответила я. — Все, что дают зелья и мази, сводит на нет сырость. Хорошо, что комната теплая и солнечная.

— Ничего, сестренка, — Амикус налил себе еще рюмку, — милорд нас отблагодарит. Вот поймаем Поттера, наладим тут все, и поедешь на солнышко. Будешь как новенькая.

Я улыбнулась. Амикусу легче. Нет, я точно знаю, что он не зажилил деньги, выторговывая себе лучшие условия. Чистая лотерея, его камера просто оказалась суше моей. Моя была в самом конце чуть наклонного коридора, вся влага скапливалась в ней. Моя камера? Конечно, это была камера Алекто, но теперь я — это она. Или она — это я? Самое интересное, что мне ничего не снится. Дементоры не только забирают все светлые и радостные воспоминания. У человека, который долго с ними контактировал, сильно притупляется восприятие. Никакие впечатления уже не проникают в сны. Ты просто проваливаешься в черную яму. Не так уж и плохо, на самом деле.

К урокам еще надо готовиться. Совсем уж нести чушь не хочется, но ничего хорошего о магглах я сказать не смогу. Лорд не поймет. Но можно сконцентрироваться на негативных моментах. Перенаселение планеты, уничтожение всего живого, оружие массового поражения. Тоталитарные секты, международные преступные синдикаты. Тут, конечно, появятся вопросы, откуда я это знаю. Стоит поискать источник информации. Может, у Амбридж какого магглокровку выпросить? За поблажки он мне любую подборку материала найдет. А моих знаний будет достаточно, чтобы заметить, если начнется саботаж. Вообще, надо будет подкинуть эту идею. Во все века и времена лучше всех справлялись с побежденными выходцы из их же среды. За власть над своими, за небольшие поблажки они были готовы на все. И чаще зверствовали больше, чем победители.

Стоит добавит в мир Роулинг немного Оруэлла. Глядишь, и у меня появится шанс выскочить из грядущей мясорубки. И даже уехать в теплые края.

Еще рюмка водки, теплая ванна, мазь. И в сон, как в яму…

За завтраком Минерва сидела уверенно. Понятно, что ей дали какое-то средство, чтобы смазать задницу. Ну и пусть ее. Моральное унижение сильнее физического. Хотя она и старается высоко держать голову. Но не может же не понимать, что вызвала не только сочувствие, но и злорадство. От стола Гриффиндора просто прёт ненавистью. Но после дементоров мне все это — как слону дробина. С другой стороны, могут попытаться напасть. Это плохо, потому что колдовать я, конечно, колдую, но быстро двигаться не могу.

— Северус, — попросила я, — я могу воспользоваться камином в вашем кабинете? Мне нужно связаться с министерством.

— Конечно, Алекто, когда вам будет удобно.

На меня тут же бросили несколько косых взглядов. А они, похоже, побаиваются моих инициатив. Забавно. Задумчиво продолжаю ковыряться в овсянке на воде.

— У вас проблемы с желудком, мисс Кэрроу? — спрашивает медиковедьма.

Нашла место и время.

— Да, — спокойно отвечаю я, — и с суставами тоже. Азкабан не курорт. Вас еще что-нибудь интересует, мадам Помфри? Вы не стесняйтесь, спрашивайте. Что вам еще рассказать? Насколько у меня регулярный стул?

Встрепенувшийся было Амикус хихикнул. Медиковедьма покраснела. Снейп одобрительно приподнял бровь. Мне проще, чем ему, на самом деле. Минерва стиснула зубы. У нее что, остатки совести проснулись? Вспомнила, как меня вчера дразнила? Как-то не верится. Хотя… Может быть, ее больше волнует, как она выглядит со стороны. А тетка, злорадно и демонстративно пожирающая вкуснятину на глазах у больного человека, не выглядит ни смелой, ни благородной. Мерзко она выглядит. Или она решила, что я ей за это порку устроила? Тогда МакГоннагал еще большая дура, чем я думала раньше.

Урок у меня ближе к обеду, так что сразу после завтрака я вместе со Снейпом отправилась в директорский кабинет. Он садится в кресло и кивает мне на камин. Я бросаю порошок в огонь и называю адрес Амбридж.

— Добрый день, Долорес, вы можете уделить мне несколько минут?

Разумеется, меня счастливы видеть. И я шагаю в камин.

Ну, что я могла сказать по результатам беседы: Долли не смогла мне отказать и разрешила подобрать парочку магглорожденных, которым было что терять. Но как она на меня смотрела… Да, хорошо тетка устроилась. И свою дурную натуру тешит, упиваясь властью, и взятки берет, наверняка. Это же что-то вроде комиссий по денацификации*: и прикормленные свидетели есть, и бумажками нужными торгуют. У немцев во времена Рейха, помнится, тоже это процветало, там поддельными аненпасами* торговали. Платишь, сколько скажут, и вот ты уже ариец. Степень чистокровности зависит от толщины кошелька. Не у всех прокатывало, но кое-кто сумел выскочить.

Медальон, кстати, у Амбридж. Лорду, что ли, настучать, что некоторые реликвии Слизерина за свое добро выдают? Ну, это, если что, потом. Сперва надо решить, на чьей я стороне. То есть, понятно, что на своей собственной, осталось определиться, от кого можно больше плюшек получить. Мне нужно не только выкрутиться из всей этой ситуации с противостоянием «бобра с ослом», но и накопить на домик в теплых краях и безбедную жизнь. И принять меры, чтобы незваные и нежеланные гости на пороге не появились. Вот от этого и буду плясать. А сказки про «хорошо и плохо» оставлю детишкам и Роулинг, нам, попаданцам, выживать надо, а не рассуждать.

— Удачно сходили? — спросил Снейп, когда я вернулась.

— Удачно, — кивнула я, — дорогая Долорес пошла мне навстречу. Мне нужны некоторые материалы для уроков, а лучше всего их для меня подберут магглокровки. За право пользоваться палочкой они на все готовы.

Снейп удивленно моргнул. Я еще раз поблагодарила за возможность пользоваться камином. Он меня уверил, что всегда рад помочь. Со стены злобно зыркал Дамблдор. Раму ему подпалить, что ли? Ладно, в другой раз. У меня урок.

Сегодня занимаемся с первыми курсами, так что проблем не было. Я толкнула речь о величии Темного Лорда и о недостойных магглах. Малыши испуганно конспектировали. Они вообще боялись головы поднять. Видимо, тетка, приказавшая выпороть декана Гриффиндора, была для них страшнее Волдеморта. Ну и хорошо. Пусть боятся.

В холле у Большого Зала появился еще один плакат на тему поимки Гарри Поттера. По злющим мордам отдельных гриффиндорцев было видно, что они только выжидают момент, когда смогут его сорвать.

— Глупый бедный ребенок, — заметила я, — недолго ему осталось.

— Это еще никому не известно! — прошипела МакГоннагал.

Мало всыпали, что ли? Я перевела на нее взгляд.

— Я хотела сказать, что неизвестно, когда его поймают, — тут же сказала она, — и поймают ли.

— Он сам придет, — усмехнулась я, — потому что должен умереть. Неужели вы этого еще не поняли? Он жертва.

И направилась в зал. Обед. Те же овощи, отварная курица, подсушенный хлеб. Ненавижу!

— Подожди, Алекто, — Амикусу тоже стало интересно, — что ты имеешь в виду? Конечно, Поттера поймают и казнят.

— Он сам придет, — сказала я, — ибо он — ритуальная жертва. Причем добровольная. В прошлый раз жертвой была его мать. Ты же не думаешь, что младенец мог победить Повелителя? Теперь его очередь. У мальчишки нет ни нужных знаний, ни умений, чтобы действительно сражаться не только с милордом, но и с просто достаточно сильным темным магом. Там что-то другое, Амикус. Что-то гадкое. Это что-то маггловское, когда кто-то берет на себя чужие грехи и умирает за всех. Потом может и воскреснуть, кстати. А пока у него подготовка. Должен, так сказать, закалиться в горниле страданий.

Снейп замер. Минерва поджала губы. Амикус смотрел на меня, широко раскрыв глаза. Студенты старательно грели уши.

— Ты же не думаешь, Амикус, что Избранный в случае Гарри Поттера значит, что он получит некие бонусы? — сказала я. — Тогда вся его жизнь была бы другой с самого начала. Он жертва. И его растили, как свинью на убой.

Снейп вздрогнул, словно от удара. Я спокойно встретила его заполошный взгляд.

— Свинью на убой? — переспросил Амикус. — Забавно звучит! Но это же темнейшая магия. Человеческие жертвоприношения, я имею в виду. И весь из себя светлый и святой Дамблдор решился на такое? Ты уверена?

Я демонстративно пожала плечами.

— А как ты думаешь, почему этим детям запретили изучать темную магию? Именно поэтому. Это мы с тобой точно знаем, что и как. А им наплетут про жертвенность, чистоту помыслов и прочее. И готово: сами пойдут и на плаху, и на алтарь.

Амикус засмеялся.

— Простите, пожалуйста, профессор Кэрроу, — послышалось от стола Райвенкло. Флитвик на мгновение прикрыл глаза. — Вы хотите сказать, что человека могут обмануть? Он будет думать, что участвует в светлом ритуале, а ритуал будет темным?

— Не совсем так, мисс, но примерный смысл вы уловили, — сказала я, и Флитвик выдохнул, — это целая система. Человека убеждают, что это единственный выход. То есть, у него создается иллюзия добровольного выбора, хотя его просто обрабатывают так, что других вариантов он и не видит. А для ритуала важен порыв и внутренний настрой. Это целая наука и тема не одного урока.

— Да-да, — подхватил Амикус, — спасибо, сестра! Я обязательно об этом расскажу. Но, скорее, не на уроке, а на факультативе по Темным Искусствам, который буду вести. Специальная обработка жертвы, чтобы она шла на смерть добровольно и с радостью — это и правда целая наука. У разных народов есть свои специфические приемы. Это очень интересно.

За столами возникло движение.

— А когда начнутся занятия на факультативе, сэр? — посыпались вопросы. — А это только для старших? С какого курса можно будет записываться, сэр? Мисс Кэрроу, вы думаете, что Гарри Поттера тоже так обрабатывали?

Последний вопрос задала невысокая тоненькая девушка со спутанными светлыми волосами, подошедшая к столу преподавателей.

— Я не владею всей информацией, мисс…

— Лавгуд, мэм.

— Так вот, мисс Лавгуд, вы намного лучше меня знаете Гарри Поттера, потому что учились с ним вместе. Я знаю, что он владеет некоторыми боевыми заклинаниями и умеет вызывать телесного патронуса. Но он не может не понимать, что этого очень мало. И со сторонниками у него не густо. Те, кто сидит по домам, ругает правительство и надеется на юного Избранного, сдадут этого героя при первом же признаке опасности. Если мистер Поттер не слабоумный, то он должен понимать, что реальных шансов на победу у него нет. Но, несмотря ни на что, он идет все дальше и дальше. Почему? Вероятнее всего, просто не видит других вариантов. А их всегда очень много. А раз он этих вариантов не видит, то… Я бы посоветовала вам записаться на факультатив. Вы сможете сравнить полученную информацию с тем, что знаете сами. И сделать собственный выбор. Темная магия тем и отличается, что у мага есть выбор и возможность не быть жертвой.

Девушка кивнула.

— Большое спасибо за подробный ответ, профессор. Я обязательно запишусь на факультатив.

Амикус довольно скалился. Еще бы, такая реклама. Да все светлые ломанутся на его лекции в первых рядах. А дальнейшее зависит уже от него. Он далеко не дурак и пугать вначале никого не будет. Постарается заинтересовать, очаровать. Сторонники Дамблдора будут легкой добычей, он сам отучил их критически мыслить. Снейп молча переваривает информацию. МакГоннагал явно не понимает, что еще от меня ждать. Ню-ню… Это вы еще уроков маггловедения от меня не видели. У меня завтра встреча с претендентами на должность помощника. Посмотрим, кто из них лучше справился. Денег мне тратить не придется. Всего лишь штампик в бумагах, что некто является полукровкой. Перефразируя «толстого Германа», кто у меня грязнокровка, а кто нет — решаю я.*

После обеда у меня уроков нет. У меня вообще небольшая нагрузка и дело не только в моих болячках. Я здесь для того, чтобы контролировать «светлых» и давить сопротивление. С этим я справлюсь. Кое-кто из студентов, возможно, и пострадает, но зато останется в живых. Я не дам им геройствовать. Пусть учатся. Сейчас самые опасные — Лонгботтом и Уизли. Лавгуд уже заинтересована. Посмотрим, что еще придется сделать.

Метка полыхнула огнем. Вызов. И стоит поторопиться. В холле встречаюсь с Амикусом и Снейпом. Нас провожают встревоженными и ненавидящими взглядами. Плевать. Антиаппарационный барьер Хогвартса сейчас меньше. Амикус подает мне руку, и мы аппарируем.

* комиссия по денацификации были созданы на территории Германии, оккупированной войсками западных союзников. Их были обязаны проходить все бывшие члены НСДАП, СС, чиновники и госслужащие. Коррупция там была на чудовищно высоком уровне.

* аненпас — свидетельство о принадлежности к арийцам.

* "Толстый Герман" — Геринг. Есть то ли исторический факт, то ли анекдот, что когда ему сообщили о еврейском происхождении Мильха, заявил, что в своем ведомстве он сам решает, кто еврей, а кто нет.

Лорд уже знает, что произошло в школе, ведь на седьмом курсе есть те, кто принял метку. Они очень хотят выслужиться, так что сообщают все, даже мелочи. Но мне это на руку. С виду мои планы совершенно невинны.

— Как прошел первый день в Хогвартсе? — интересуется Волдеморт. — Я слышал, в Большом Зале было занимательное шоу?

— Да, милорд, — ответила я, — мной были озвучены новые правила об ответственности деканов и старост. Студенты Гриффиндора пропустили все мимо ушей. Так как было важно показать, что у нас слова не расходятся с делом, нам с братом пришлось выпороть профессора МакГоннагал.

Все, кто когда-то учился у МакКошки, вытаращили глаза. Волдеморт хмыкнул.

— Забавно. А зачем тебе грязнокровки?

— Мой лорд, в Хогвартсе довольно много полукровок. Я не хочу, чтобы меня обвинили в некомпетентности. В мире магглов полно всякой гадости, мне нужен кто-то, кто подберет для меня нужный материал. Грязнокровка будет стараться больше, чем полукровка, а я еще и на оплате сэкономлю.

— А если грязнокровка попытается тебя обмануть? — Волдеморт явно заинтересовался.

— Поэтому для начала я попросила двух грязнокровок. Тому, кто решит обманывать, мало не покажется. Это самоуправство с моей стороны, милорд, но ради дела…

Он махнул рукой.

— Что там с Поттером и жертвами?

Слово взял Амикус. Он лучше разбирался в ритуалистике. Упивающиеся Смертью слушали со все возрастающим интересом.

— Это хорошо, — после паузы проговорил Волдеморт, — я доволен вами обоими. Нам тоже стоит подумать об этом. Но то, что в Поттере будут видеть жертву Дамблдора нам только на руку.

Надо же, а он совсем не безумен. Или дело было в том, что Поттер начал уничтожать крестражи? Это стоит обдумать.

— Еще идеи, Алекто?

— Если мне будет позволено…

— Позволено. Говори.

— Милорд, я бы посоветовала перезахоронить Дамблдора.

Над столом повисла тишина.

— Зачем? — спросил Волдеморт.

— Видите ли, милорд, эта гробница все время бросается в глаза. Она как бельмо. Лучше, чтобы ее не было. Но если просто разорить захоронение, то люди скажут, что мы воюем с мертвецами. Лучше всего, если Дамблдора похоронят рядом с родителями. Он ведь не выражал никаких пожеланий на этот счет?

— Я ничего об этом не слышал, — ответил Снейп.

— Если у Дамблдора остались какие-нибудь родственники, то они могут сказать, что он хотел быть похороненным рядом с матерью, например. Или в местности, где родился. Это выставит его сторонников в плохом свете, получится, что они ради своих целей наплевали на волю предводителя. К тому же даже Основатели не похоронены рядом с замком. И никто из директоров, хотя среди них были большие ученые. Если правильно все подать, то получится наглое самоуправство. Это мелочь, безусловно, но таким образом мы не только покажем истинную суть всех этих магглолюбцев, но и уберем напоминание о Дамблдоре от Хогвартса. Очистим школу. Обычная скромная церемония. Даже надгробие можно оплатить.

— Какие будут соображения? — Волдеморт выглядел слегка озадаченным, но довольным.

— Это легко сделать, милорд, — сказал Руквуд, — у Дамблдора остался брат. Он скажет то, что нам нужно. Алекто права, эта могила — как бельмо в глазу. Может быть, Дамблдор тоже кот, раз пометил школу?

Послышались смешки.

— Люциус, займись этим, — распорядился Волдеморт.

— Да, милорд.

— Что с книгой?

Ага, речь пошла о книге Скиттер. Очень удачно. Надо бы еще что-то с Амбридж решать, но некоторое время у меня есть. Стоит для начала с Амикусом все обговорить. А что делать с медальоном, я потом решу.

Нас отправляют по домам. Для меня пока дом — Хогвартс. Дом Кэрроу в таком состоянии, что жить там невозможно. Нас арестовали там, и авроры разнесли все, что только можно. За годы нашего заключения дом разрушился почти полностью, только стены и остались. Нужно очень много денег, чтобы привести его в порядок.

За нами увязался Долохов, так что ужинали мы у меня в комнате. После ужина заглянул Снейп с очередной порцией зелий.

— Помогает? — спросил Антонин.

— Ей нужно климат сменить, — вздохнул Амикус.

Снейп согласился выпить с нами. Водку принес Антонин.

— Сам гонишь? — спросила я.

— А то! Сам гоню, сам развожу. Я что хотел сказать. Алекто, на тебя Белла бочку катит. Дело не мое, но мне такие вещи не нравятся.

— Ей-то что? — совершенно искренне удивилась я.

Снейп прислушивался с явным интересом.

— Ну как же! — Долохов картинно закатил глаза. — Вы втроем теперь у милорда на важном счету, а она только по мэнору болтается, да домовиков шугает. Вот и несет всякую чушь.

— Сука! — припечатал Амикус.

Снейп пожал плечами. Я выпила и блаженно прислушалась к разливающемуся по телу теплу. Хорошо! Жаль, что ненадолго.

— А тут ты, получается, целых двух грязнокровок от комиссии отмазала, — продолжал Антонин, — вот и понеслось… Очередное.

— С этими грязнокровками вообще не все понятно, — я потеплее укуталась в шаль и спрятала кисти рук в рукава, — и все эта комиссия устроена по-дурацки. Но меня никто слушать не будет.

— Мы послушаем, — тут же сказал Амикус.

— Ну, допустим. Смотрите, что получается, — я кивнула Долохову, который снова разлил. — Кто грязнокровка, а кто полукровка — решает эта Амбридж. Доверия у меня лично к ней нет. Ей важно свою власть показать. Есть у меня такое ощущение. Да и вообще… Взятки она точно берет, это к гадалке не ходи. И что получается? У какого-нибудь полукровки, а то и чистокровного, но безвестного денег нет. А у грязнокровки — есть. Так кто в результате получит вожделенную справочку, а? Вот и я о том!

Мы выпили, чокнувшись рюмками. Этому нас научил тоже Долохов. Снейп не выделывался и как все закусывал диетической едой. Приличный мужик.

— Очень может быть, — согласился Долохов, — тут контроль нужен.

Амикус уставился в камин.

— И вообще, — сказала я, — мало ли, что там за грязнокровки. Вот в жизни не поверю, что ты, Тони, ни одной маггле подол не задрал и каждый раз предохранялся.

Мужики дружно зависли. То ли обалдели от перспектив, то ли своих возможных бастардов пересчитывали.

— Голова! — пробормотал Антонин. — Слушай, это надо милорду сказать.

— А как? Ты представь, как та же Белла все это вывернет. Мы-то тут, а она-то там. Вот и дует в уши.

— Я ей подую, — проворчал Амикус. На Лестранжей у него был зуб. Они не обязаны были делиться с нищими вроде нас, но все равно обидно, что у них в Азкабане были поблажки. А теперь и от Лорда оттирают.

— Я поговорю с Роули и Яксли, — сказал Долохов, — тут нужно очень осторожно действовать. Про вас упомянуть тоже не забуду. Тролль дери эту Беллу, тут такое дело, а она все какие-то счеты сводит.

— Видать, братцы себе кого другого нашли, чтобы драть, — гнусно ухмыльнулся Амикус, — вот и бесится. Как бы Руди намекнуть, чтобы женушку угомонил.

— Такую угомонишь, — подал голос молчавший до сих пор Снейп.

— В общем, я с вами, — сказал Долохов. — Вместе и выпивать интереснее. Эх, завтра заварушка будет! Люциус-то после своих провалов точно ни сил, ни денег не пожалеет. Уже в утреннем «Пророке» бомба будет.

Мы согласно кивнули и выпили. Пора было ложиться спать. Мужчины оставили меня одну, и я занялась рутиной. Ванна, мазь, зелья…

За завтраком перед моим носом оказалось целое блюдо эклеров. Снейп демонстративно передвинул его к МакГоннагал. Ну, взрослая же баба, неужели ей так мало для удовольствия надо? Ничего, вот сейчас будет почта, посмотрим, кто посмеется.

Почта прибыла по расписанию. Антонин угадал, Люциус превзошел сам себя. Тут было все. И интервью с Аберфортом, который сокрушался, что его мнением по поводу похорон брата никто не поинтересовался, а ведь Альбус хотел, чтобы его похоронили рядом с матерью и сестрой. И указание на то, что такой чести не оказали даже Основателям и более достойным директорам. Приводились небольшие справки о достижениях самых выдающихся. Привели историческую справку, что такие могилы не в традициях Британии, а больше подходят восточным тиранам и деспотам. Еще написали, что соседство с могилой может оказать угнетающее впечатление на учащихся. И что это явно нехороший прецедент, мало ли, кто кого еще захочет похоронить рядом со школой. Возмущенные граждане требовали не устраивать из Хогвартса погост. Открытым текстом было сказано про самоуправство МакГоннагал, которая не посчиталась ни с волей покойного, ни с пожеланиями ближайшего родственника своего бывшего учителя, ни с британскими традициями, ни с интересами студентов. Далее сообщалось, что это недоразумение будет исправлено в самое ближайшее время. Прах Дамблдора со всем уважением будет перенесен в Годрикову Лощину, где и будет похоронен. Могильную плиту бралось оплатить министерство магии. От имени Аберфорта просили не устраивать шоу и демонстраций. На месте снесенного мавзолея было предложено посадить деревья.

По мне, так все получалось очень даже прилично. Студенты переглядывались.

— Да как они смеют! — задохнулась МакГоннагал. — Они… Это осквернение светлой памяти Великого Волшебника!

— Обещают отнестись со всем уважением, — вздохнул Флитвик.

— И ты им поверил, Филиус?!

— Все равно от нас ничего не зависит, — Спраут была реалисткой, — думаю, что надо выбрать лучшие саженцы и посадить деревья силами учеников. Это будет хорошим памятником Альбусу. Может быть, ему действительно хотелось, чтобы его похоронили рядом с матерью, это же так естественно.

— Он об этом ничего не говорил! — МакГоннагал только что не дымилась.

— А почему он должен был обсуждать это с вами? — спросил у нее Снейп. — Брату сказал, этого достаточно. Альбус всегда утверждал, что смерть — это еще одно приключение. Его могли и не интересовать все эти танцы с бубнами вокруг гроба и могилы. Это нужно живым, а не мертвым.

— Вот именно, это нужно живым! Альбус был величайшим…

— Мы не будем обсуждать это сейчас, — прошипела Помфри, бросив косой взгляд на меня, — и в любом случае — от нас ничего не зависит.

И чуть ли не силком утащила гриффиндорскую деканшу из-за стола. Я проводила их задумчивым взглядом.

— Как думаете, Северус, они не труп Дамблдора прятать побежали? Вот это будет настоящий вандализм.

— Не думаю, — покачал головой Снейп, — но на всякий случай прослежу. А то вдруг действительно сподобятся. Минерва последнее время странно себя ведет.

Амикус уже ржал, не скрываясь. А мне стало так приятно. Все-таки Снейп не безнадежен. Или это Тони на него повлиял? Ай да, Долохов!

Студентов разогнали по классам, а я направилась в министерство. Встречаться с магглокровками. Ну что, их двое, как и планировалось. Один довольно молодой, лет двадцати пяти. Женат, ребенку год. Второй уже в годах, у него внуки. И две папки с материалами в руках. Посмотрим…

Вот сразу видно, кто у Дамблдора учился. У старика достаточно четкая подборка по материалам газет. И именно то, что мне нужно. А вот у молодого… ну да, конечно. Я — мерзкая Пожирательница смерти, к тому же недавно из Азкабана, что я там понимаю! Побольше анекдотов и глупостей, авось прокатит. Да я еще и дурой буду выглядеть.

— Знаете, мистер Паркер, — сказала я, — в чем ваша ошибка? Никогда не стоит считать умным себя, а окружающих идиотами.

Он замер. Я нехорошо ухмыльнулась. Второй претендент нервно вытер пот со лба.

— Думаю, что мы сработаемся, мистер Фэрли, — сказала я ему, — но будьте готовы к тому, что я в любой момент проверю предоставляемую вами информацию. Желающие на ваше место найдутся.

Он сглотнул.

— Конечно, мисс Кэрроу, можете не сомневаться. Для меня большая честь работать вместе с вами.

Долорес хищно улыбнулась и расписалась на его бумагах. Джон Сайрус Фэрли теперь официальный полукровка. Паркер затравленно озирался.

Я взяла папку у Фэрли, договорилась с ним о том, как часто он будет передавать мне материалы, и откланялась. Паркер все пытался что-то сказать, но «Силенцио» замечательная вещь. Раньше думать надо было. Пусть с ним Долли разбирается.

Снейп с интересом взглянул на папку в моих руках, но ничего не сказал. А у меня был урок у второкурсников.

Эти тоже вели себя прилично, конспектировали. Я рассказала о проблемах экологии, они заинтересовались. Самым смелым дала темы для эссе. А теперь обед.

Как оказалось, гробницу Дамблдора убрали во время первых двух уроков. Разумно, все заняты, никто не мешал. Было любопытно, прихватил ли кто Бузинную палочку на память, но интересоваться подобными вещами не стоило. Волдеморт не дурак, а мне только сеанса легиллименции в его исполнении не хватало.

МакГоннагал на обеде не было, наверное, негодовала у себя в комнатах. Не понимаю я ее. Ведь никто над телом глумиться не собирался. И могила в Годриковой Лощине наверняка будет выглядеть намного приличнее этого белоснежного монстра. Похоже, что бравой гриффиндорке было и на Дамблдора плевать, ее бесило, что она потеряла власть. Как бы чего не выкинула.

Спраут попросила у Снейпа разрешение провести скромную церемонию, чтобы представители всех факультетов могли посадить по деревцу. В качестве саженцев она подобрала здоровые молодые дубки. Четыре штуки. Снейп разрешил. После уроков желающие могли присоединиться. Но никаких стихийных митингов и демонстраций, приказ мисс Кэрроу, мой, то есть, никто не отменял.

Я присутствовать на церемонии не собиралась, пусть попрощаются с Дамблдором без меня. Давить в этом вопросе тоже не стоило. Все должно быть прилично и сухо.

С другой стороны, оставлять эту кодлу без присмотра не стоит. МакГоннагал сейчас в неадеквате. Так что мы с Амикусом решили понаблюдать с Астрономической башни. На смотровой площадке обнаружился Драко Малфой. Он было дернулся, но я попросила его остаться. Сзади бесшумно подошел Снейп. Ну да, его присутствие на церемонии точно спровоцирует кого-нибудь на бунт.

— Все время думала, что мне кажется странным… — проговорила я.

— Ты о чем? — заинтересовался Амикус.

— Это место. Как будто Дамблдор специально выбирал для себя место смерти. Причем наиболее эффектное. Ты же помнишь, как все это было. Просто постановка.

Снейп ощутимо напрягся. Драко вдруг повернулся ко мне.

— Вы меня тоже трусом считаете? — спросил он.

— Нет, мистер Малфой, — спокойно ответила я, — убивать не так-то просто. Тем более человека, которого знал много лет. Вы привыкли видеть директора в Большом Зале, оказывать ему знаки уважения, как старшему. Было бы странно, если бы у вас все получилось легко и непринужденно.

Мы немного помолчали. Ученики далеко внизу вручную копали ямы для саженцев. Интересно, почему вручную? Это должно что-то значить? От Слизерина народ тоже был, тут на Слагхорна можно положиться, ему конфликты совершенно не нужны.

— А без этой штуки точно легче дышится, — сказал Амикус, — она как-то давила. Действительно, совершенно не английская и не шотландская вещь.

— Августус правильно сказал, — ответила я, — Дамблдор словно бы пометил замок. Это неправильно.

Драко удивленно обернулся ко мне. Я улыбнулась.

— Мистер Малфой, просто вспомните, о чем вы думали, когда в первый раз увидели Хогвартс? Наверное, как и все юные волшебники, вы думали о величии Основателей, о красоте замка, вспоминали рассказы своих родителей. Ведь так?

-Да, — кивнул Драко, — так и было.

— А потом на первый план выступила гробница Дамблдора, — продолжала я, — как будто не было этой тысячи лет. Всех профессоров, студентов, самих Основателей. Вся история до Дамблдора словно бы стала неважной. Но ведь это же неправильно, вы не находите? Он всего лишь один из многих, да еще не самый лучший. Если бы директоров хоронили рядом со школой, тогда он занял бы свое место и все. А так… Пусть растут деревья. От них пользы больше. Кто-то будет помнить, что здесь была могила, а остальные забудут. Портрета в директорском кабинете вполне достаточно.

— Во-во, — согласился Амикус, — и воздух чище. Кажется, заканчивают? Все тихо.

Студенты и преподаватели постояли у свежепосаженных деревьев и медленно двинулись к замку. Инцидентов не было. И то хлеб.

МакГоннагал, задрав голову и придерживая шляпу, уставилась на смотровую площадку. Не знаю, разглядела она нас или нет, но должна была догадаться, что без присмотра ее не оставят. У деревьев остался Хагрид. Еще одна проблема.

— Ну что, поужинаем у меня? — предложила я Амикусу. — Северус, зайдете?

— Попозже, с вашего позволения, Алекто. Надо еще кое за чем проследить.

— Конечно, мы будем вас ждать.

Мы двинулись к лестнице.

— Профессор Кэрроу! — окликнул меня Драко.

— Да, мистер Малфой?

— Спасибо вам.

Я кивнула и стала спускаться по ступенькам.

Может быть, и стоило пойти на ужин, но мне не хотелось излишне давить. Возможно, я не права. Но откровенно злорадствовать сейчас у меня точно не получится. А Снейп вполне может заткнуть особо ретивых. Да и вряд ли они что-нибудь учудят. Все-таки контакт со смертью, пусть и опосредованный, настраивает на другой лад. И упрекнуть власти особо не в чем. Все было сделано аккуратно и профессионально.

После ужина появился Снейп. Мы как раз доели, и Амикус выставил очередную бутылку.

— Все было тихо, — отчитался Снейп, — даже странно, честно говоря.

— Им крыть нечем, — заметила я, устраиваясь поближе к камину, — все сделано прилично и уважительно. И им позволили почтить память покойного. Ничего, скоро начнут.

— Да, — кивнул Снейп, принимая из рук Амикуса рюмку с водкой, — и, похоже, Алекто, что под удар попадете именно вы. Расписание теперь составлено таким образом, что у вас на уроке будут первый и второй курсы, третий и четвертый, и пятый, шестой, седьмой вместе, а вот это чревато. И, главное, так все проделали, что не подкопаешься.

— Такие милые люди, — заметила я, выпив залпом водку, — сопляков на баррикады, а сами будут отсиживаться в учительской. Они ведь ждут, что я сорвусь и применю физические наказания или пыточное к студентам. Это моментально взорвет и накалит обстановку. И будет выглядеть, как моя слабость. Спасибо за предупреждение, Северус.

— Драко и другие слизеринцы помогут, если что, — заметил Снейп.

— Думаю, что справлюсь, — хмыкнула я, подставляя рюмку Амикусу, — буду бить не по задницам, а по самолюбию. Иногда это больнее. Братец, ты тоже держись. Что у тебя с факультативом?

— Хочу заинтересовать для начала, — ответил Амикус, — и именно этими ритуальными самоубийствами. Ко мне уже много народу подходило, так что первое занятие будет в субботу. Эта девочка, Лавгуд, тоже записалась.

— А Лонгботтом и Уизли? — спросила я.

— Они нет.

— Глупо с их стороны, — заметила я, — но нам это на руку. Они сами изолируют себя от других студентов и отказываются от интересной информации. Северус, вы, как я понимаю, не заинтересованы в терроре в школе?

Он чуть заметно вздрогнул, но глаз не отвел.

— Мне бы не хотелось, чтобы что-то подобное имело место, — ответил он.

Я кивнула.

— Я постараюсь свести все к минимуму, но возможно мне придется быть очень жесткой к зачинщикам. И к подстрекателям.

Снейп закусил губу, а потом залпом выпил водку.

— Это разумно, — сказал он, — я согласен.

— Значит, послезавтра… — пробормотала себе под нос я, — ну что ж…

Утром в «Пророке» была небольшая заметка о перезахоронении Дамблдора и несколько колдофото. Приличная мраморная плита на кладбище в Годриковой Лощине, имя, годы жизни, регалии. Все как у людей. Представители министерства и Аберфорт. На заднем плане еще несколько волшебников. Цветы. Снимок с сажающими деревья студентами. Деканы факультетов со скорбными физиономиями. Все очень достойно. Еще один анонс книги Скиттер. Обязательно почитаю.

— А по-моему все вышло весьма и весьма респектабельно, — проговорил Слагхорн, — и указали все награды и должности, которые Альбус занимал. И на могилу в любой момент прийти можно. В Хогвартс ведь доступ есть не у всех.

МакГоннагал молчала. Студенты тоже шелестели страницами газет. И, по-моему, большинство интересовались не могилой Дамблдора, а объявлениями и сообщениями о квиддичных матчах. Все правильно. Жизнь продолжается, господа присяжные заседатели!

Передо мной на стол опустилась сова со специальным тубусом, предназначенным для переправки документов, привязанным к лапке. Очень удобная вещь, почти ничего не весит и увеличивается только в руках волшебника.

— Материалы по маггловедению, — ответила я на заинтересованный взгляд Амикуса, — надо будет просмотреть перед уроком.

Сова нагло стащила кусок бекона из общего блюда. Я написала короткую записку с благодарностью и вернула тубус птице. Та ухнула и отправилась в обратный полет. МакГоннагал бросила неприязненный взгляд на папку в моих руках. Знала бы она, что тут такое. Нелегальная торговля органами, детская проституция, работорговля. Фэрли честно отрабатывает свою принадлежность к полукровкам.

Третий и четвертый курс еще не очень сильно заражены революционными идеями и ведут себя прилично. К тому же им явно интересно. Записывают, вопросы задают. Даже гриффиндорцы. Понятно, в общем-то. Не все хотят ссориться с профессором, да и опыта «Армии Дамблдора» у них нет. Вот завтра меня точно проверят на прочность.

Обед проходит спокойно, даже никто не попытался подсунуть под нос запретную для меня еду. Ужинала я опять у себя. После ужина появился Снейп. Причем вместе с Долоховым, принесшим любопытнейшие новости.

— Это бомба! — сказал он, когда мы все выпили по первой. — Торфин лично начал проверку работы Амбридж и сразу же наткнулся на нарушения. Взятки там о-го-го какие. Все дела возвращают на доследование. Слухи уже пошли, народ волнуется. И твоя идея пригодилась. Кое-кто из чистокровных озаботился возможным потомством. Все-таки кровь не вода, особенно кровь волшебная. Милорд приказал всех проверить. И знаете что, уж очень задумчивым Басти выглядит. Как бы у Лестранжей полукровные наследнички не завелись. Белла-то пока не родила. В общем, и ей теперь не до козней против Алекто.

— Вот это новости! — хохотнул Амикус.

— Ты тоже проверить не забудь, — сказала я.

— Да я вроде… — Амикус почесал в затылке. — Хотя…

— Во-во, — кивнул Антонин, — я тоже Торфину крови под честное слово о не причинении вреда нацедил и воспоминания слил. Мало ли что.

— Ну, я тогда тоже, — Амикус вздохнул.

Снейп задумчиво смотрел в огонь. Кажется, в нашей компании он немного оттаивал.

Не скажу, что я сильно мандражировала, но все равно идти на урок не очень хотелось. Враждебная аудитория — это враждебная аудитория, с этим нечего не поделаешь. Хотя, зайдя в кабинет, я убедилась, что меня готовы и защитить — слизеринцы под предводительством Малфоя заняли стратегические позиции. Все же надеюсь, что их помощь не понадобится. Лонгботтом и Уизли оккупировали первую парту. Точно что-то задумали. Колокол. Класс встал, приветствуя профессора, то есть меня. И я начала урок.

Лонгботтом поднял руку.

— Да? — спросила я.

— Профессор, — встал юный карбонарий, — вы говорите, что чистокровные маги не имеют в своих жилах ни капли маггловской крови. Но ведь это не так. У нас у всех есть предок маггл. И у вас тоже. А вы говорите, что магглы животные.

Я усмехаюсь. Как же ты наивен, мальчик.

— Прошу к доске, мистер Лонгботтом, — спокойно говорю я. — И повернитесь к классу, будьте любезны.

Он послушался. И замер. «Круцио» ждешь? А ведь это признание поражения. Ну что ж, Невилл Лонгботтом, ты сам подставился. У тебя был шанс остаться в стороне, а сейчас я унижу и уничтожу тебя. И жалость мне неведома.

— Мистер Лонгботтом, — проговорила я, — вы утверждаете, что у меня есть примесь маггловской крови. Это наглость с вашей стороны. И я даже не буду упоминать о том, что Род Кэрроу входит в священные двадцать восемь. Меня интересует другое. Вы утверждаете, что у вас есть примесь маггловской крови?

— Да, мэм.

— Повторите это еще раз, громко и отчетливо, чтобы все слышали, а после не было разночтений.

— Я, Невилл Лонгботтом, утверждаю, что в моих жилах течет маггловская кровь, — отчеканил глупый ребенок.

Я показательно вздохнула и развела руками.

— Итак, дамы и господа, я поясню. Мистер Лонгботтом только что заявил, что женщины его семьи изменяли своим мужьям с магглами.

Класс грохнул.

— Или же, — продолжила я, когда хохот стих, — мужчины семьи Лонгботтом не могли обеспечить Род наследниками и сами подкладывали своих жен под магглов. Вы точно знаете это, мистер Лонгботтом? Может быть, и вы не сын своего отца?

Парня затрясло. Да, я врезала по самому больному. Но тот, кто смешон, героем быть не может.

— Садитесь на место, мистер Лонгботтом, и впредь думайте, прежде чем открыть рот. Вы хотели оскорбить меня, а взамен выставили на позор собственную семью. Поэтому я даже не сниму с вас баллы. Или… у вас были другие планы? На вашего декана?

Да, такого Невилл явно не ожидал. Дети, что с них возьмешь.

— А теперь по поводу магглов, — продолжила я, когда стихли смешки. — Дело в том, что магглы сами считают себя животными. Это называется эволюционной теорией или теорией Дарвина. Вначале они утверждали, что произошли от обезьян. И довольно долго искали «недостающее звено», то есть, некоторую переходную форму между ними и обезьянами. В настоящее время речь идет о том, что у магглов и обезьян был некий общий предок, от которого они и произошли. У меня есть материалы из маггловских источников, желающие могут ознакомиться после урока. Магглы отлично знают о том, что являются животными. Мы же, маги, происходим от тех, кого эти животные считали богами, кому поклонялись. А вот такие личности, как мистер Лонгботтом готовы отречься от собственного происхождения и своих предков.

Класс грохнул аплодисментами. Бунт был подавлен в зародыше. Но я знала, что нажила себе смертельного врага. Ничего, переживем. Может, действительно думать научится. А мне пока остается поблагодарить свою память. Генерал Ямасита* оказался в тему. Как он там говорил? «Европейцы утверждают, что произошли от обезьян, а мы, японцы, дети богов!» Очень подходит. Теорию Дарвина я им для ознакомления дам, может, кому и пригодится, пусть читают.

После урока меня окружили студенты, они копировали материалы, задавали вопросы. Лонгботтом в сопровождении Джинни Уизли стремительно вышел из класса.

Мне было интересно, сам ли парень додумался до этой эскапады. Тоже чувствует себя Избранным? Или его кто-то подначивает? Но кто и зачем? Бунт и неповиновение нужны МакГоннагал. Она чувствует себя неуверенной и беспомощной без Дамблдора, ей необходима поддержка. Причем любая. И только лишь для того, чтобы не чувствовать себя пустым местом. Неужели это она посоветовала такое Лонгботтому? А он сам? Я еще поняла, если бы он что-то выдал Беллатрикс, тут эффект красной тряпки, может и тормоза сорвать. Нужны лавры мученика? Зачем? И в чем роль Уизли? Ей бы сейчас вообще внимания не привлекать, чтобы общение с Поттером не напомнили. Странно.

Во время обеда ученики возбужденно шушукались. Лонгботтом пришел и сидел за столом, хотя почти ничего и не ел. Показывает характер. Включились ли мозги, неизвестно. На него активно косились, видимо, пересказ случившегося на уроке быстро облетел Хогвартс.

— Что у тебя такое на маггловедении было? — спросил Амикус. — Хамили и выступали?

— Выступление было сольным, — сказала я, — мистер Лонгботтом поделился с нами позорными тайными своей семьи. И попытался меня оскорбить.

У МакГоннагал даже уши зашевелились от интереса.

— Минерва, — сказала я, — с этим нужно что-то делать. Ваши обнаженные ягодицы произвели на юношу такое впечатление, что ради повторения этого зрелища он готов на все. Нахамить преподавателю, опозорить свою семью. Мне страшно представить, что он еще натворит.

Снейп подавился. Красный как помидор Лонгботтом вскочил и бросился вон из зала.

— Ах, эти юные влюбленные! — проговорила я. — Прелесть просто, правда, Амикус?

Теперь из-за стола вылетела МакГоннагал. Занятно, что хихикнул и Флитвик. За столами раздавались смешки. Что-то тихо сказал Драко, от хохота зашлись Крэбб и Гойл. Да, никаких героев здесь не будет. Гарантирую.

После обеда я направилась в библиотеку, Амикус попросил проследить за прибытием заказанных им книг по темной магии. Библиотекарша смотрела на меня, как кролик на удава. Еще бы.

— Эти книги должны быть в общем доступе как можно быстрее, — сказала я, — они очень скоро понадобятся студентам.

— Конечно, профессор Кэрроу!

— И мне нужен полный список того, что есть в Запретной Секции. Наверняка там много книг, которые сокрыты от студентов незаслуженно.

Присутствующие при нашем разговоре студенты даже дышали через раз. Еще бы — Запретная Секция! Может, там ничего интересного и нет, но сам факт.

Мадам Пинс суетливо переложила бумажки у себя на столе.

— Видите ли, профессор, — быстро и испуганно проговорила она, — полного списка книг из Запретной Секции не существует. Это распоряжение бывшего директора Дамблдора. Новых распоряжений не поступало, так что…

Греющие уши студенты переглянулись. Да уж, такая новость!

— А там вообще что-нибудь осталось? — скептически спросила я. — Я имею в виду в Запретной Секции? После распоряжения Дамблдора? Это же просто прикрытие для воровства, вы же понимаете.

Библиотекарша втянула голову в плечи.

— Мадам Пинс, я вас не обвиняю, — успокоила я тетку, которая уже явно предвкушала если не «Круцио», то порку в Большом Зале. — Но вы должны были поставить в известность об этом как нового директора, так и его заместителей. Надеюсь, что впредь подобное не повторится. Я переговорю с директором. Думаю, что он назначит инвентаризацию. А пока отдайте мне ключи от Запретной Секции, так будет спокойнее всем.

— Конечно-конечно!

Тяжелая связка благополучно перекочевала в мой карман. А мадам Пинс с таким рвением приступила к оформлению новых поступлений, что, похоже, они будут в общем доступе еще сегодня. Как все-таки полезно, когда тебя боятся! А я направилась в кабинет директора. Снейп поднял голову от бумаг. Я положила перед ним ключи.

— Северус, извините, что отрываю. Но как оказалось, у библиотекаря нет списка книг, хранящихся в Запретной Секции. Я хотела посмотреть, что можно выставить в общий доступ.

— В самом деле? — Снейп устало потер переносицу. — Только этого не хватало! Там же редкие книги были… И если…

Я кивнула.

— Назначайте инвентаризацию, — сказала я, — думаю, можно будет привлечь тех преподавателей, что работали до назначения Дамблдора директором. Они могут что-то вспомнить. А здесь книг с библиотечными штампами вы не видели?

— В кабинете вообще было очень мало книг, особенно в сравнении с прошлым, — ответил Снейп. — Мерлин! Это же скандал!

— Скандал, — согласилась я, — и хорошо, что я это обнаружила достаточно рано. А то потом на нас бы и свалили.

— Я прямо сейчас составлю приказ, — сказал Снейп.

Как оказалось, для инвентаризации необходимо было привлекать членов Попечительского Совета. Логично, большинство книг было закуплено на их средства. К тому же Хогвартсу часто дарили редкие книги и даже целые частные библиотеки.

— А разве табличек с указанием дарителей нет? — удивилась я.

— Раньше были, — ответил Слагхорн.

— Так как мы теперь разберемся? — вздыхала мадам Пинс.

Разговор происходил в учительской, где кроме профессоров присутствовали и некоторые попечители. Разумеется, те, у кого были метки.

— Дарственные сохранились? — уточнила я. — Копии завещаний?

— Наша семья много жертвовала на Хогвартс, — проговорил Люциус, — и у нас архивы в отличном состоянии. Копии бумаг будут у вас уже завтра.

Нотт покачал головой.

— Я тоже проверю семейный архив. Точно помню, что мой дед подарил несколько книг по колдомедицине.

— Каталоги в полном порядке, — мадам Пинс ломала пальцы, — и все книги, что были в общем доступе, на месте. Кроме выданных студентам, конечно же. Новые поступления оформлены.

Я грела руки о кружку с чаем. Амикус наколдовал для меня шаль.

— Таблички нужно обязательно вернуть, — тихо сказала я, — студенты должны знать, кому они обязаны.

— Совершенно с этим согласен, — поддержал меня Люциус.

МакГоннагал о чем-то напряженно размышляла. Ее можно было понять. Если часть книг не найдут, то все вспомнят, у кого был доступ в кабинет директора. Книги про крестражи прихватила Грейнджер, но свалят все на Минерву. А если к расследованию подключится сам Волдеморт, то ей можно только посочувствовать. А Волдеморт точно подключится, когда ему донесут, какие именно книги пропали. Другое дело, что МакКошка может и не знать всех секретов Дамблдора. Покойничек никому не доверял до конца. И меня беспокоит еще пара моментов… Но об этом стоит подумать в более спокойной обстановке.

— Может быть, можно попросить воспоминания у тех, кто пользовался Запретной Секцией? — предложила я.

— Тоже вариант, — кивнул Крэбб, — я сейчас могу сказать, что наша семья передавала в дар несколько бестиариев. Точнее скажу завтра, нужно в записях посмотреть.

— Портреты директоров могут что-то помнить, — вздохнул Снейп.

— Как жаль, что портрет невозможно допросить, — показательно вздохнул Амикус.

МакГоннагал перекосило, она извинилась и сбежала из учительской. Я проводила ее задумчивым взглядом. Еще и этот портрет. Тут есть какая-то связь, что-то, что ускользает от меня. И пока я не могу это ни с кем обсуждать. Потому что мне абсолютно точно не стоит показывать свою осведомленность. Меня запросто заавадит тот же Волдеморт, если выяснится, что я знаю о крестражах. А есть еще Северус Снейп, который дал слишком много клятв и обетов. Он благодарен мне, ведь я не даю разгореться партизанской войне и осаживаю МакГоннагал. Но если он увидит, что я могу помешать ему, то он может… Нет, не убить, хотя организовать несчастный случай в замке достаточно легко. А вот стереть память — еще легче. Про украденные Грейнджер книги он, скорее всего, не знает. Все выяснится якобы случайно. А вот если я начну задавать вопросы… Очень неудобные вопросы. Да, это опасно.

Инвентаризация начнется завтра, попечители принесут списки. Уроков не будет, только занятия на факультативах. Бенефис Амикуса. Я тоже буду в комиссии. Это даже не обсуждается. Посмотрим…

Когда все уже расходились, меня поймала за рукав Спраут.

— Алекто, — не очень уверенно начала она, — извините, что беспокою. Речь о Невилле Лонгботтоме. Знаете, у мальчика особые обстоятельства… И…

Взгляд у нее затравленный, она боится. Боится, но все равно пытается заступиться за ученика. Да, это не Минерва.

— Помона, — спокойно ответила я, — даю слово, что у меня нет никаких личных претензий к мистеру Лонгботтому. Я знаю про его родителей. И отлично понимаю, что он последний в Роду. Но поймите и вы меня. Если я буду спускать Лонгботтому выходки, то его примеру последуют другие. Вы прекрасно понимаете, чем это может кончиться.

Она несколько раз кивнула.

— Я попробую поговорить с ним, — сказала она. — Знаете, он такой талантливый. Растения его обожают. Я так жалею, что он не на моем факультете. Тут дело в Августе, конечно. Для нее гербология — это бесполезное ковыряние в земле. Ей нужен боевик, пламенный борец и аврор.

— Поговорите, — согласилась я, — вряд ли это поможет, у нас еще и декан Гриффиндора имеется. Ей тоже плевать, что может случиться с ребенком, главное, чтобы он боролся. Непонятно за что, правда. Домашнее обучение отменено, и я тут бессильна. Но если вы хотя бы заставите его задуматься, это уже будет большим достижением.

— Большое спасибо, Алекто! — выдохнула Спраут.

Ох, не верю я, что у нее получится, но пусть попробует. К тому же это еще один плюс к моей репутации. А мне нужно подумать.

Ага, щаз… До Слагхорна дошли слухи, что магглокровок теперь проверяют на родство с чистокровными. Связи — страшная вещь.

— Обычная проверка, Гораций, — ответила я, — кое-кто вспомнил о своих грешках. Я не знаю всех подробностей, но вроде бы некоторые из грязнокровок вдруг оказались полукровками. Кажется, это называется «сеять дикий овес». Кровь есть кровь, вот и проверяют.

Уже дошедшая до дверей Спраут резко обернулась.

— В самом деле? — спросила она. — А как проверяют?

— Кажется, нужно сдать кровь и воспоминания, — ответила я, — но подробности лучше узнать в министерстве. Может быть и воспоминаний достаточно. Или фамильного сходства. А что, у вас в семье?..

— Мужчины! — махнула рукой Спраут и удалилась бодрой рысцой. Ну что ж, если она вытащит нескольких ребят, то мне не жалко. Путь попробует. Слагхорн сладко улыбнулся, поблагодарил за разъяснения и отправился обдумывать полученную информацию. Уж этот выгоды не упустит.

Снейп заглянул буквально на пять минут, извинился, что должен готовиться к инвентаризации. Амикус пребывал в задумчивом состоянии. Мне уже интересно, кого он там поимел, и не обнаружится ли у меня квиддичная команда из полукровных племянников и племянниц. Нам такую ораву не прокормить. И мой вымечтанный домик накроется дырявым котлом. Я так не играю! Пусть сам разбирается.

Я устроилась у камина и выпила рюмочку. Того и гляди войдет в привычку. Ну и ладно, не пропадем.

Меня все больше беспокоила роль Минервы во всей этой эпопее. Пятая колонна, наносящая удар изнутри, это понятно. Подстрекатель к беспорядкам, тоже понятно. Что-то еще? Память магглы из будущего все быстрее и быстрее покидала меня, я уже не помнила многих событий из ее жизни, окончательно сливаясь с Алекто. Но вот семь книг про Гарри Поттера в памяти остались. Надолго ли? Кто знает. Итак, пора подвести баланс.

МакГоннагал отравляла жизнь Снейпу, которому и так было хреново, и устраивала итальянские забастовки Кэрроу, то есть, нам с Амикусом. Подзуживала «партизан». В решающий момент нанесла удар в спину, практически уничтожив защиту Хогвартса. Не отправила по домам ребят, которые в результате полегли в сражении.

Все это могло быть результатом промывки мозгов и упертости пополам с глупостью. А могло быть и что-то еще… Но что?

Я протянула руки к огню. Ох, а что же мне делать, когда начнутся дожди? А зимой? Как бы мне «Круцио» нежной лаской не показалось. Но покинуть Хогвартс я пока точно не могу. Мое место здесь. Я это чувствую.

Что мы имеем? Постоянные военные действия привели к тому, что Невилл укрылся в Выручай-Комнате. Долго бы он там не просидел, это понятно, но из-за его мучительного голода открылся проход в кабак Аберфорта. По этому проходу в дальнейшем и шастали туда и обратно бравые студенты, а потом и Поттер с приятелями. В том, что проход открылся, нет ничего странного. Замок строился как школа, так что его защита настроена на помощь студентам. Тут скорее вопрос, почему именно в кабак Аберфорта, а не куда-нибудь еще. Хотя для членов АД «Кабанья голова» могла быть самым безопасным местом. Местом, где они провели свое первое собрание. Допустим. А чтобы проход не схлопнулся, в Выручай-Комнате постоянно должен был находиться кто-то, кому была нужна еда. Пока все логично.

Я призвала плед и укутала себе колени.

Лонгботтом практически идеальный кандидат для противостояния новой власти. Запасной Избранный. К тому же никто не удивляется, что он бросается на УПСов, история его родителей известна. МакКошка вполне может накручивать парня. Рядом с ним почти постоянно мелкая Уизли. Тоже может быть совпадением, а может и не быть. Парень ведь тоже практически в изоляции, не хуже, чем Поттер. По идее, если убрать МакГоннагал из школы и назначить Гриффиндору нормального декана, то давление на Лонгботтома может и ослабнуть. И он не сорвется. Конечно, все это пока мои домыслы. А в крайнем случае, если мальчишка все-таки замуруется в Выручайке, то спалю кабак и пригоню в Хогвартс бабушку Августу. Но доводить до такого мне не хочется. Но не стоит забывать, что в Хогвартсе не только МакГоннагал есть. Стрекоза эта обкуренная и вечно пьяная. Хагрид. Где-то чокнутый эльф Добби бегает. Убьют и не заметят. Ладно, пора спать… А завтра снова в бой. Тяжела ты, жизнь попаданца.

* имеется в виду генерал Томоюки Ямасита по прозвищу "малайский тигр". Указанная фраза вроде бы была сказана при взятии Сингапура. С генералом связана легенда об одном из кладов времен ВМВ. Желающие могут погуглить.

Все-таки хорошо, что я вспомнила про Трелони. Иначе могла проморгать ее манипуляции. Как только она появилась на завтраке в Большом Зале, я интуитивно почувствовала опасность, но поскольку вся угроза от этой «стрекозы» заключалась лишь в словах, открытого нападения от нее точно не дождешься, то не подала виду и незаметно сосредоточила все внимание ней. И дождалась. Все как в аптеке: вот Сибилла украдкой отпивает глоток чего-то, вот закатывает глаза… Щаз…

— Силенцио!

Она схватилась за горло и захрипела. К ней тут же бросилась МакГоннагал.

— Ступефай! Экспеллиармус! Всем стоять!

Снейп дернулся. Амикус выхватил волшебную палочку.

— Акцио зелье! — направила я свою волшебную палочку на предсказательницу.

Из ее кармана тут же выскользнул довольно большой флакон.

— Я отправлю это в аврорат, — спокойно сказала я, — а сейчас стоит поинтересоваться, что тут у нас такое было запланировано?

Седьмой курс Слизерина как по команде придвинулся к столу преподавателей, оттесняя учеников других факультетов. Я отменила Силенцио.

— Что во флаконе? — спросила я кашляющую Трелони. — Что ты собиралась сделать? Я ведь все равно узнаю! Ну!

Молчит и злобно смотрит. Ну, что ж!

— Круцио!

Студенты шарахнулись. Сибилла заорала от боли. Слабачка, сейчас все выложит.

— Мне повторить? Что во флаконе, что ты собиралась тут устроить? Кру…

— Не надо! Не надо! Это просто… Я… Зелье… — Трелони съеживается на полу, не пытаясь подобрать раскатившие бусины и свалившиеся очки.

— Я не намерена ждать! Итак…

— Предсказание! Это предсказание! — Трелони еще сильнее сжалась под моим требовательным взглядом.

— Что за предсказание? Круцио!

— Не… на… до… смерть… предсказать те… бе… смерть…

Я опустила волшебную палочку. В зале стояла оглушительная тишина.

— Сука! — подорвался Амикус. — Привыкла детей дурачить! Вот каковы твои пророчества!

— Я… я… не…

Трелони пыталась отползти назад, но ноги плохо слушались ее после «Круцио», а руки тряслись и путались в мантии.

— Вызовите авроров, — повторила я, поворачиваясь к замершим преподавателям.

— Что здесь происходит? — послышалось от дверей.

Ну, конечно, члены Попечительского Совета прибыли для инвентаризации. При виде такого количества Упивающихся Смертью Трелони закатила глаза и потеряла сознание.

— Эта особа наглоталась какого-то зелья и пыталась сымитировать провидческий транс, — ответила я. — Зелье вот. В том, что она собиралась предсказать мне смерть при учениках и профессорах, она только что призналась. Так что…

— Ну, зачем же сразу в аврорат? — Нотт пренебрежительно ткнул Сибиллу носком сапога. — Думаю, что с ней захотят поговорить в другом месте.

Я протянула ему флакон. Связанную «Инкарцеро» Трелони отбуксировали из зала. Лорд полностью выпотрошит ей память, тут можно не сомневаться. По сути, она уже мертва.

— Я надеюсь, что это не ваша идея, Минерва? — спросила я.

— Не понимаю, о чем вы! — но по глазам МакКошки видно, что без нее тут не обошлось.

— Поздравляю, вы ее убили, — ответила я, — чужими руками, да. Но убийца — вы! Ради всеобщего блага, не так ли?

Теперь можно и позавтракать. Аппетита не прибавилось, но хотя бы пару ложек овсянки съесть надо. Попечителям предлагают кофе. Студенты медленно разбредаются из зала. Я кивком поблагодарила Драко Малфоя и Пэнси Паркинсон. Немного кофе. Все, можно идти проверять Запретную Секцию. А у Амикуса факультатив.

В Запретной Секции книг оказалось довольно много, сперва необходимо было составить список имеющегося, а уж потом сравнивать с дарственными и воспоминаниями. Мадам Пинс подошла к делу ответственно: лично снимала книги с полок, осматривала и надиктовывала название и автора зачарованному перу.

— Надо же, страница вырвана! — возмутилась она. — Как так можно! Книга редкая.

— Отложите, — сказал Малфой. — Есть возможность узнать, кто последний брал книгу?

— Конечно, — ответила мадам Пинс, — но… Может быть, страницу вырвал не он?

— Почему, в таком случае, он не сказал вам про вырванную страницу? — парировал Люциус. — В любом случае, начать стоит со студента, которому выдавалась эта книга в последний раз.

— Да-да, конечно.

Книги обнаружились самые разные. Некоторые действительно нельзя выдавать студентам, но в основном — на редкость пестрое собрание весьма условно полезной литературы.

— Мерлин, — пробормотала я, — ну почему это здесь? «Магия вейл и как ей противостоять», «Как отличить каргу», «Сельскохозяйственные праздники в Китае»?!

— Натащили первых попавшихся книг из общего доступа, чтобы скрыть недостачу? — предположил Нотт. — Должен заметить, Алекто, что если бы не вы, то этот бардак продолжался бы еще долго.

— У меня просто много свободного времени, — сказала я.

Недостача выяснилась легко. Книги по созданию крестражей презентовали Хогвартсу Лестранжи, дарственную которых принес Малфой. Их-то и не было. Кроме того, отсутствовало несколько дорогих бестиариев, редкие свитки с описанием неопределимых ядов, книги по ритуалистике и почему-то жизнеописание Роджера Бэкона.

— А Бэкон-то чем помешал? — выразил общее недоумение Люциус Малфой.

Я проставляла галочки напротив названий тех книг, которые можно выложить в общий доступ.

— Думаю, что в Запретной Секции стоит оставить вот эти одушевленные книги, — сказала я, протягивая список членам Совета. — Гримуар Агриппы Неттесгеймского проверяли? Это не из тех книг, что выпивают жизненные силы у читателя? Труды по некромантии и ритуалистике пусть тоже остаются, такими вещами лучше заниматься под руководством и контролем опытного мага. Книги Парацельса выставляем в общий доступ, только вот эту можно оставить, все-таки украшена драгоценными камнями, подарочный экземпляр. А так… почти все в общий доступ.

— Согласен, — кивнул Снейп, — ничего страшного в этих книгах нет.

— Я инициирую расследование по поводу пропажи книг, — сказал Люциус. — Это обвинение и само по себе сильное ударит по престижу школы, не говоря уже о стоимости утраченных раритетов. Кто теперь захочет принести книги в дар Хогвартсу, если их могут так легко украсть? И где теперь искать утраченное?

— Нужно бы обыскать кабак брата Дамблдора, — предложил Нотт, — тот мог что-то оставить у него. И что с завещанием?

— Практически все свое личное имущество: книги, инструменты и даже личные вещи Дамблдор оставил Хогвартсу, — ответил Снейп, — но я могу сказать, что в директорском кабинете я нашел не так много книг, как при Альбусе. А многие приборы пришлось вернуть в Отдел Тайн. К тому же у меня не было доступа в Хогвартс до недавнего времени, и я понятия не имею, кто хозяйничал до этого в кабинете Дамблдора. Опись вещей, кажется, вообще не составлялась. Меня не удивило, что кто-то забрал на память мантии бывшего директора, но вот все остальное… Насколько мне известно, кое-что передали по завещанию Поттеру, Грейнджер и Уизли. Какие-то памятные вещицы. Дамблдор попытался и меч Гриффиндора Поттеру завещать, но этого не допустило министерство.

— Раз уж директор столь нагло распорядился всеобщим достоянием, то пропажа книг меня уже не удивляет, — сказала я. — Впрочем, они могли быть украдены и после его смерти.

Присутствующая при разговоре МакГоннагал крутилась, как будто ей подпалили хвост. Еще бы! Она тут самая подозрительная. Вон как на нее Малфой косится.

— В любом случае, все могло быть намного хуже, — тяжело вздохнул Паркинсон, — но я бы еще порасспрашивал студентов. Конечно, это маловероятно, но вдруг кто-нибудь что-нибудь видел. Если у кое-кого была возможность порыться в вещах директора, то понятно, что он или она занимались этим на каникулах. Но если это был случайный человек, узнавший о смерти Дамблдора и решивший поживиться, то его могли заметить дети. Это, конечно, если книги не были украдены раньше.

МакГоннагал уже пошла красными пятнами. Того и гляди удар хватит. Было бы неплохо, между нами.

Объявление о пропаже очень ценных книг было сделано перед обедом. Студенты начали изумленно переговариваться, почти не обращая внимания на еду.

— Если кто-нибудь видел, как кто-то выносил книги, то пусть немедленно сообщит мне или профессору Кэрроу, — закончил объявление Снейп.

— Это грязнокровка Грейнджер, профессор, — послышалось из-за стола Хаффлпаффа, — я видела, как она призвала какие-то книги из окна кабинета директора. Несколько явно тяжелых старинных книг.

Ну, да, как ни маскируйся, всегда найдется тот, кто что-то видел.

— Вы уверены, мисс Флаэрти? — переспросила Спраут.

— Да, мэм. К сожалению, я не слышала, что это за книги, ведь я была далеко и боялась подойти ближе. Там еще были Поттер и Рон Уизли. Но я все видела. И могу отдать воспоминания, если нужно.

— Двадцать баллов Хаффлпаффу, — сказала я.

МакГоннагал, приоткрыв рот, смотрела на девочку. Кажется, четвертый курс. Да, у кошки очередной разрыв шаблона. Неужели думала, что промолчат, если знают? Ну, если и сейчас Волдеморт не зашевелится, то я не знаю, что сделаю.

У девочки взяли воспоминания, а ко мне подошла Лавгуд. Флитвик вновь напрягся.

— Профессор Кэрроу, — обратилась ко мне райвенкловка, — у меня вопрос по второму Непростительному. Я читала, что для того, чтобы его применить, нужно искренне желать причинить боль. И получать от этого удовольствие. Это действительно так?

— Да, мисс Лавгуд, — ответила я, — но тут существует большая опасность — можно впасть в зависимость от той эйфории, которую дает «Круцио». И необходимо постоянно помнить о цели применения этого заклинания. Если вы хотите замучить врага до смерти, то вашей задачей является как можно дольше удерживать его на грани, чтобы мучения не закончились слишком рано. А если речь идет о допросе врага, то контролировать себя еще важнее. Это настоящее искусство, удерживать человека в сознании, не давая ему отключиться, при этом поддерживая высокий уровень боли. Иначе мы получим пускающий слюни овощ. Или сердце может не выдержать. Кстати, «Круцио» — не единственное пыточное заклинание. А есть еще и немагические методы. Интересуетесь?

— Большое спасибо, профессор. У меня теоретический интерес, — ответила Луна.

— Рада, что смогла помочь.

И чего это ее разбирает? На Флитвика уже смотреть страшно. Он скоро без «Круцио» корчиться начнет.

Конечно, Луна может собирать какую-то информацию для Невилла, но не исключено, что сама интересуется. Все-таки Райвенкло.

Не успели попечители покинуть замок, как ожила метка. Все ясно, донесли. Но нам вроде как стесняться нечего. У Снейпа алиби. Другое дело, если наш общий шеф сейчас крайне зол, раньше-то он «Круцио» и за меньшее жаловал. Посмотрим.

Но Волдеморт выглядел скорее задумчивым. Ну, ему полезно. Об инвентаризации отчитывался Люциус. Потом слово взял Снейп. Этот не забыл упомянуть и о моей роли. Меня же подробно расспросили о Трелони. Пояснила, что заметила, как она тайком что-то выпила и стала закатывать глаза. И что мне это не понравилось.

— Я слышала, что некоторые могут имитировать провидческий транс, — сказала я, — но это не так-то просто. Тем более что в Большом Зале присутствовало много народу. У этой женщины могло не быть опыта выступлений перед большой аудиторией. Да и нас с братом она явно боялась, как и директора, естественно. Вот и решила использовать какой-то стимулятор. А я подумала, что без такого шоу вполне можно обойтись.

— Мой Лорд, я думаю, что если бы после эффектного предсказания смерти с Алекто что-нибудь случилось бы, — вступил Амикус, — то никто бы и не удивился. Так что возможное покушение я бы со счетов сбрасывать не стал.

— Вот как? — переспросил Волдеморт. — Очень может быть. Как прошел факультатив? Студенты интересуются Темными Искусствами?

— Более чем, милорд, — широко улыбнулся Амикус, — я решил их для начала заинтересовать. Подогреть. Рассказал про то, как с помощью темных ритуалов можно спасти жизнь и здоровье. Слушали с горящими глазами. Вопросы задавали по существу. Очень интересовались добровольной жертвой. Я заказал книги, они уже прибыли. Но понадобятся еще.

— Заказывай, — благосклонно кивнул Волдеморт, — на образовании экономить не стоит. Есть еще идеи?

Амикус тут же посмотрел на меня.

— Раз уж деньги не проблема, милорд, — начала я, — то стоит купить новые метлы. Я слышала, что старые в жутком состоянии. А еще хотелось бы отменить отработки и ввести четкую систему наказаний. Деканы и старосты будут нести прямую ответственность за своих подопечных, особенно в случаях, скажем так, политических выступлений и открытого неповиновения. Остаются еще и обычные нарушения дисциплины: разборки между студентами, порча школьного имущества, прогулки после отбоя, пронос в школу запрещенных вещей. Я бы рекомендовала вернуть старую систему. В течение недели все нарушения будут строго фиксироваться. За каждое будет прописано конкретное наказание. А в воскресение при всей школе нарушители будут его получать. И обязательно нужно писать письма родителям. Они должны знать о проступках своих детей.

— Не боитесь, что появятся злоупотребления? — спросил Паркинсон.

— Для этого и нужна полная прозрачность и последовательность процедуры, — ответила я. — Можно предусмотреть и возможность обжалования наказания в течение той же недели. Существующая система снятия баллов и отработок дает намного больше возможностей для злоупотреблений. Тут слишком многое отдано на откуп профессорам, что позволяет давать поблажки любимчикам. Да и сами наказания, мягко говоря, ничему не учат. Кто-то строчки пишет, кто-то котлы драит. Пора, на мой взгляд, установить единую систему с обязательным уведомлением родителей.

— Разумно, — согласился Нотт, — а то никакой возможности узнать, что в школе творится. Так хоть знать будем.

— Я тоже за, — кивнул Малфой. — А что касается метел, то я переговорю с преподавательницей полетов. Это нужно исправить. Дети должны видеть, что о них заботятся и учитывают все их нужды.

— Северус, у тебя образовалась вакансия, — сказал Волдеморт, — думаю, что на днях пришлют кого-нибудь из министерства на должность профессора прорицаний.

Интересно, Трелони еще жива? Или тем, что от нее осталось, даже Нагини побрезгует? А может, Лорд не хочет, чтобы его змейка питалась проспиртованной и обкуренной теткой? У змей бывает несварение желудка?

Снейп почтительно склонил голову. Узнать бы, что он думает на самом деле.

Конец этого дня и воскресенье проходят без эксцессов. Старшие курсы сходили в Хогсмит, младшие носились по территории, пользуясь хорошей погодой. Объявили о начале квиддичных тренировок. Объявление о том, что у нас будет новый учитель прорицаний, студенты восприняли спокойно. Они видели, что Трелони забрали не просто так. А многие были даже рады, что она покинула замок.

Спокойствие продержалось до обеда в понедельник. Мадам Хуч ворвалась в Большой Зал, как смерч.

— Метлы! Новые метлы! — я, кажется, никогда не видела настолько счастливого человека. — Я столько лет клянчила! Столько заявок! А тут! Северус! Алекто! Это просто чудо!

Не думаю, что Малфой распространялся о моем участии в реализации этой идеи, но Роланда сделала правильные выводы.

— «Чистометы»! Новенькие «Чистометы»! — бурно делилась Хуч своей радостью. — У меня же первый урок скоро, думала, не наберу нужного количества метел. А тут и запас большой, и наборы по уходу!

— Замечательно! — разулыбался Слагхорн. — «Чистометы» — это то, что надо. Детям определенно стоит научиться правильно держаться на метлах, а не лихачить с риском для жизни.

— Вот-вот! — Роланда светилась собственным светом.

Кажется, еще одного врага у нас точно не будет. МакГоннагал, что показательно, довольной не выглядела. Ну, конечно, никакого террора, расправ и ужаса. Еще и метлы покупают. Как устраивать бунт в таких условиях?

Между прочим, мой план наказаний нареканий не вызвал. Студенты, ясное дело, в восторг не пришли, но у многих и дома та же, проверенная веками система действовала, так что ничего нового в этом не было. А тут такая конфетка.

А к ужину заявился Торфин Роули в сопровождении нескольких авроров, которые ввели в Зал пятерых испуганных детей, а за ними…

— Дин! Колин! Деннис! Джастин! — раздались приветственные крики.

Теперь светилась Помона Спраут. Все ясно.

— Специальная комиссия провела проверку деятельности отдела по контролю за магглокровками, — сказал Торфин, протягивая пухлую папку с бумагами Снейпу. — По результатам этой проверки выяснилось следующее: мистер Дин Томас является полукровкой. Братья Криви — чистокровные, их родители сквибы. С мистером Финч-Фленчли аналогичная история. Так что они могут вернуться к учебе в Хогвартсе. И позвольте представить вам еще пятерых первокурсников. Все полукровки. К счастью, времени с начала учебного года прошло немного. Уверен, что они все быстро нагонят своих одноклассников.

Амикус бросил взгляд на Снейпа, дождался кивка и отправился за Шляпой. Отлично! Еще один жирный плюс к нашей репутации. Министерство показало, что умеет признавать свои ошибки.

Дина Томаса, братьев Криви и Джастина хлопали по плечам, пожимали руки. Первокурсники почти все оказались на Хаффлпаффе. Только один райвенкловец затесался.

— Я дам задание старостам, — сказала Спраут, — они помогут новичкам влиться в учебный процесс.

— Конечно-конечно, — улыбнулся Флитвик, — старосты помогут. Пополнение — это всегда приятно. Дети должны учиться.

Торфина усадили за стол преподавателей. Я посмотрела на стол Гриффиндора. С одной стороны — это хорошо, что вернулись ребята, судьба которых была не ясна, с другой — эти точно были из команды Поттера. Тут нужно быть очень осторожной. Очень…

— А что с родителями студентов? — спросил Флитвик. — Там проблем не было?

— Не было, — ответил Роули.

Уточнять никто не стал. За столом Гриффиндора с Томасом и Криви уже шепталась младшая Уизли. Точно ничего хорошего. Маггловедение у них через несколько дней, так что я буду их видеть только в Большом Зале. Или в коридорах случайно встречу. Хотя ребят могли и напугать. Ладно, посмотрим. Интересно, кто оказался отцом Томаса? И что там у Амикуса? Только бы не оказаться тетушкой Гермионы Грейнджер, остальных я переживу.

После ужина ко мне заявились Амикус и Снейп. Роули ушел.

— С одной стороны — получилась отличная реклама министерству, — сказал практически моими словами Снейп, выпив водки, — а с другой — мы получили бунтарей.

— И не таких нагибали, — ответил довольный жизнью Амикус.

— Главное, чтобы не стали нападать на учителей, — сказала на это я.

— Ты думаешь? — Амикус даже бутылку отставил.

Я пожала плечами.

— Не знаю, — сказала я, — просто подумалось вдруг.

— Надеюсь, что до этого не дойдет, — вздохнул Снейп.

Немного Дж. Оруэлла "1984" и О. Мирбо "Сад мучений".

Погода испортилась. Хотя для Шотландии столько теплых дней подряд уже что-то из ряда вон выходящее. Противный дождь зарядил с утра и явно не собирался заканчиваться. Руки болели, и я несколько раз ловила себя на том, что пытаюсь их растереть. Это происходило уже непроизвольно. На меня поглядывали, кто с жалостью, кто со злорадством. Лучше бы внимания не обращали.

— Чего это она руки трет все время? — услышала я как-то, проходя по коридору.

Говорившего видно не было, похоже, рядом была какая-то ниша. Я набросила на себя чары хамелеона и замерла.

— Говорят, это у нее после Азкабана, — ответил… ага, а вот и Лонгботтом, — мадам Помфри сказала, что это называется артрит. От сырости и холода.

— Так ей и надо! — Уизли, что ли? — Она противная! Ты, Луна, зря ходишь на этот факультатив. Они все должны видеть, что мы не собираемся у них учиться.

— Но такие вещи нужно знать, — ответила Лавгуд, — это ведь на самом деле важно. Профессор Кэрроу все объясняет и показывает. Как ты собираешься сражаться с Упивающимися Смертью, если не будешь знать их сильные и слабые стороны?

— Тогда ходи! — с ума сойти, рыжая всеми командует. — Когда Гарри придет в Хогвартс, ты ему все перескажешь.

— А откуда ты знаешь, что Гарри придет? — спросил первый голос.

— Потому что это Гарри!

— Но тогда получается, что эта Кэрроу права, — не очень уверенно сказал Лонгботтом. — Гарри — жертва и должен умереть. Добровольно. Луна, что об этом говорили на факультативе?

— Есть различные ритуалы, — начала рассказывать Лавгуд, — жертва не всегда должна быть добровольной. Но если речь идет о защите, то человек должен хотеть, чтобы его убили вместо другого или других. Профессор Кэрроу даже маму Гарри Поттера привел в пример. Она умерла вместо своего сына. А теперь его очередь умереть за всех нас. Я еще не очень разобралась, но мне это не нравится.

— Еще бы! — буркнул первый собеседник.

— Это все вранье! — отрезала Уизли. — Гарри обязательно победит! Обязательно! И мы ему поможем.

— Знать бы еще, где он сейчас, — вздохнул Лонгботтом, — может, ему помощь нужна. А мы тут. В этом болоте.

— Думаю, что скоро узнаем, — заявила рыжая.

Я отошла подальше и развеяла чары. Ожидаемо. Но у рыжей явно есть какие-то источники информации. Братец Рон связывается с родней? Или еще что-то? Тоже мне заговорщики. Неужели не подумали, что их могут подслушать? Или, что более вероятно, с чарами напутали?

Задумавшись об услышанном, я остановилась в последний момент перед тем, как лестница начала двигаться, так и не ступив на нее. А двигалась она, надо сказать, очень странно — слишком резко и быстро. А вот это уже серьезно!

Я огляделась. Рядом никого. Но это еще ничего не значит. Нападавший может быть и под чарами. Я отошла подальше и попробовала приказать лестнице. Она не послушалась. Очень интересно! Кто в Хогвартсе мог управлять лестницами? По идее, директор. Неужели Снейп? Но зачем ему это? Портрет Дамблдора приказал? Хм… Опасную лестницу удалось миновать лишь через четверть часа вместе со стайкой учеников, спешивших на занятие.

Вечером задала вопрос Снейпу.

— Просто приказать лестницам я не могу, — ответил Снейп, — хотя замок мне и подчиняется. Чтобы не блуждать и не ждать подолгу, обычно я зову домовика.

— Лестницами управляют домовики? — удивилась я. — Надо же!

— Лестницы двигаются сами по себе, это заложено еще Основателями. Насколько я понял, несмотря на кажущийся хаос, какая-то система там есть. Поэтому просто приказать любой из лестниц не получится, — пояснил Снейп, — а вот домовики могут это сделать. Они напрямую связаны с магией замка. Директор сошел бы с ума, если бы постоянно чувствовал весь замок, так что на нем только щиты, а остальное — забота домовиков.

— А за порядком следят портреты, привидения и те же домовики? — уточнила я. — И миссис Норрис?

— Точно, — кивнул Снейп.

— А почему тебя заинтересовали лестницы? — спросил у меня Амикус.

— Да просто вдруг стало интересно, как это устроено, — ответила я.

Значит, не Северус Снейп. Я не думаю, что домовики Хогвартса могут нападать на профессоров. Но где-то тут есть один тип, который уже чуть не убил мага. Чуть не убил самого Гарри Поттера. И этот домовик не был связан клятвой с замком. Ну, здравствуй, Добби…

Я вообще не уверена, что это малфоевский эльф, если честно. И точно знаю, что домовика не освободишь, запустив в него чужим грязным носком. Здесь было что-то еще, но это не важно. Важно, что это существо легко и непринужденно может напасть на волшебника или подстроить ему несчастный случай. Если это был эльф Дамблдора, то мог ли он передать его кому-нибудь? МакГоннагал? Она была способна убить или искалечить меня? Мог ли Добби, если это он, действовать по собственному усмотрению? И за что на меня так зол домовик? Или это был намек мне, мол, ходи и оглядывайся, за тобой следят? В книгах Добби был буквально зациклен на Гарри Потере, но я ведь и плохого слова про Избранного не сказала, скорее посочувствовала.

Амикус рассказывал Снейпу планы своих следующих уроков, тот заинтересованно слушал, задавал вопросы. А мне опять было холодно. Не помогали ни камин, ни теплый плед, ни водка. Я чувствовала, что меня хотят убить. И не знала, как защититься.

Знания канона оставались при мне, как и словарный запас прошлой жизни, но я банально не помнила, когда бравые партизаны попытаются украсть меч Гриффиндора. А ведь мне обязательно нужно было оказаться на месте одновременно со Снейпом. Он не сможет спустить все на тормозах, но мне кажется, что мое присутствие как-то перевернет эту историю. Медальон Слизерина уже может быть у Волдеморта. А может и не быть. Но Дамблдор не зря вписал в свое завещание меч. Понятно, что старый хрен не имел никакого права завещать реликвию, которая принадлежала Хогвартсу, а не ему лично. Это был намек на способы уничтожения крестражей. И передать меч должен был Снейп. Для малолетних обалдуев попытка кражи была актом протеста. А Джинни Уизли могла думать, что таким образом заслужит благодарность Поттера. Да, похоже, что в этой компании верховодит не Лонгботтом, а эта девица. В этой реальности дурацких надписей на стене пока не было, боялись подставить своего декана. Но вот меч… Да, меч слишком заманчивая цель. Перед ней они не устоят.

Долго ждать не пришлось. Похоже, что желание действовать усилилось с появлением в школе Томаса и Криви. Тем, кто прибыл вовремя, хотелось продемонстрировать, что они чего-то стоят. А может, это была заявка на лидерство? Плюс зацикленность Уизли на Поттере. Да все вместе, скорее всего. Уж очень топорно все было проделано. Мне повезло, что чары на кабинете директора на случай несанкционированного проникновения оповещали не только хозяина, но и деканов. И заместителей, естественно. Так что мы с Амикусом оказались в первых рядах.

Лонгботтом, Уизли и Лавгуд. На резонный вопрос, что они забыли в кабинете директора и зачем им меч, последовал хамский ответ, что Дамблдор завещал меч Гарри Поттеру.

— Вызываем авроров? — спросил Амикус.

Снейп смотрел прямо перед собой. МакГоннагал уже схватилась за палочку. Она пока не нападала, но чувствовалось, что ей просто не терпится проклясть хотя бы меня. Перевес был не на нашей стороне.

— Это уже попытка кражи со взломом, — сказала я, — даже не касаясь того обстоятельства, что Дамблдор не имел никакого отношения к мечу Гриффиндора. Он мог считаться его временным хранителем, не более того. Но меня уже не удивляет, что после его директорства гриффиндорцы плюют на закон и права школы. К тому же… неужели вы думали, что вас не поймают? Похоже, что мистер Лонгботтом не отказался от желания еще раз полюбоваться на седалище своего декана. Но от мисс Лавгуд я, честно говоря, не ожидала. Вам-то что профессор Флитвик сделал?

Лонгботтом пошел красными пятнами, Лавгуд замерла, Уизли завизжала.

— Ты… Ты мерзкая УПСиха! Ты все портишь! Ты…

— «Силенцио»! — я повернулась к Снейпу. — Вызывайте авроров, директор!

— Зачем авроров?! — МакГоннагал, похоже, не совсем мозги растеряла и собиралась вести переговоры. Или внимание отвлекает? — В конце концов, ничего не случилось! Это всего лишь дети…

Снейп молчал. Я четко осознавала, что счет идет на секунды и решила действовать абсолютно нестандартно — закатала рукав и приложила волшебную палочку к метке. Все замерли. Спраут и Флитвик в ужасе попятились, Слагхорн постарался слиться с местностью. МакГоннагал все-таки наставила на меня волшебную палочку, но не только Поттеру отлично удавался «Экспеллиармус», Амикус тоже не подкачал. Снейп все так же молчал. Хрен знает, какие клятвы он дал, но сейчас ситуация вышла из-под его контроля. Всего предусмотреть невозможно. Я же теперь смогу вывести из-под удара и его, и всю школу. Только вот сыграть надо на высшем уровне.

Студенты, судя по всему, не очень поняли, что происходит, но так как мы находились в кабинете директора, то тяжелый удар в ворота услышали все присутствовавшие. Деканы испуганно переглянулись. Амикус для верности еще и связал МакГоннагал, а без лидера сопротивление развалилось.

Медленно, словно под гипнозом, Снейп проговорил формулу допуска. У него не было другого выхода. А может, был какой-то свой дополнительный план?

Волдеморт заявился в сопровождении всего внутреннего круга. В кабинете тут же стало тесно, но, как оказалось, и такой момент был предусмотрен — комната расширилась, появились дополнительные кресла. Лорд занял директорское кресло и задумчиво оглядывал портреты, которые как по команде дружно изобразили глубокий сон, причем — включая Дамблдора. Докладывал Амикус.

— Вот как! — усмехнулся Волдеморт. — Старый маразматик непонятно почему решил, что ему позволено распоряжаться реликвиями Основателей, а его юные последователи опустились до банальной кражи. Впрочем, при таком воспитании сложно ожидать чего-то другого. Но меня больше интересует, как именно вы планировали передать меч Поттеру. Вы знаете, где он находится?

Кажется, до оболтусов только сейчас дошло, что они натворили и во что влипли. Но пока они старались держать лицо. Беллатрикс уже открыла рот, чтобы предложить свою кандидатуру для допроса, но я ее опередила. Еще три овоща от «Круцио» нам тут ни к чему.

— Вы позволите мне, милорд? — тихо проговорила я.

— Порадуйте своего Лорда, Алекто!

Судя по физиономиям, детишки вспомнили, как я пытала Трелони. Ха, как же они наивны.

— Амикус, прикажи принести корзину с крысами, — тихо попросила я, — да побольше.

Он хмыкнул и вышел, чтобы отдать распоряжение.

Я поманила пальцем Джинни Уизли. Именно она была тут самым слабым звеном.

— Я как-то слышала занятный разговор, — тихо сказала я, — про мои руки. И про то, что так мне и надо. Но знаешь, это можно организовать и для тебя. Получить болезнь суставов легко, если долго находиться в холодной и сырой камере. Причем, процесс можно ускорить. Например, если пол будет залит ледяной водой. Тебе будет некуда деваться. Вначале ты будешь только кашлять, появится жар. Тебе будет все время хотеться в туалет. При этом справлять малую нужду будет весьма болезненно. Потом начнут распухать суставы. Ты очень быстро превратишься в развалину. И знаешь, есть пара ритуалов, которые закрепят результат. То есть, никакое лечение не поможет. Так и будешь доживать свой век, вызывая у всех брезгливую жалость и отвращение. Хочешь? Я легко могу устроить это для тебя!

Волдеморт откинулся в кресле, как в театре. Остальные слушали кто с интересом, кто с испугом. До девушки медленно, но верно доходило, что «Круцио» может и не понадобиться, а я вполне могу осуществить свою угрозу. Она несколько раз моргнула, облизала губы. Огляделась.

— Что? — спросила я. — Мамы здесь нет. И папы тоже. Детские игры кончились. Пора отвечать за свои поступки.

Филч принес большую корзину с крысами. Зверьки были жирными, лоснящимися. Выбраться они не могли, на корзине явно были чары. Копошащаяся куча вызывала тошноту и страх.

Я призвала стул и толкнула на него Джинни. Наколдованные веревки надежно зафиксировали ее. Можно было приступать к главному.

— Хочешь, я расскажу тебе об Азкабане? — начала я, пододвинув корзину поближе, чтобы Джинни были видны крысы.

Она попыталась смотреть в другую сторону, но корзина буквально притягивала ее взгляд.

— Там тоже есть крысы, — я говорила негромко, почти без эмоций, — крысы есть везде. Хитрые твари. Заключенному нужно успеть съесть свою пайку как можно быстрее, иначе съедят они. А если человек долго лежит неподвижно, то крысы подбираются близко-близко и даже бегают по человеку. Знаешь, у них такие острые коготки, противные хвосты и очень острые зубы. Если узник так и не шевелится, то они начинают его жрать.

Джинни тяжело сглотнула, на ее лбу появились капельки пота.

— Даже у долго голодавшего человека есть, что отгрызть, — моя волшебная палочка коснулась щеки девушки. — Крысы начинают с самого мягкого. Лакомого. Щеки, губы. Нос. Грудь у женщин. Бедра и ягодицы. Так и жрут. Заживо.

Похоже, что на отдельных личностей наложили «Силенцио». Мне никто не мешал. Я улыбнулась. Джинни тяжело дышала.

— Знаешь, как китайцы пытают своих пленников? — продолжала я. — Одна из пыток связана с крысой. Зверька сажают в большой глиняный горшок, в котором есть довольно много мелких отверстий. А горшок привязывают к заднице жертвы. Крыса бегает в горшке, царапает стенки, пытается сбежать, а ее начинают колоть острыми раскаленными прутьями через отверстия в горшке. Ей больно, она бесится. И очень хочет жить. Как ты думаешь, как именно крыса выбирается на волю? Да, по глазам вижу, что поняла. Ты права, крыса начинает прогрызать себе путь. Через задницу в живот. Это очень больно. Жертва при этом в сознании и все чувствует. Хочешь испытать на себе? Мы устроим китайскую пытку специально для тебя? Или просто привяжем тебя в камере, чтобы крысы смогли не торопясь полакомиться тобой?

Тоненько зазвенели стекла, но я купировала стихийный выброс ударом по лицу. По губам маленькой бунтарки потекла кровь.

— Не выйдет, девочка! Ты сама выбрала. В тот момент, когда решила, что тебе можно больше, чем другим. Что ты особенная. Так вот, для крыс ты такая же, как все. Разве что чуточку вкуснее.

Я отлевитировала крысу к самому ее лицу.

— Я отдам тебя крысам. И они тебя сожрут.

— Нет! Нет… не надо… Нет…

— Почему нет? Это же ради Гарри. Правда, ему будет все равно. Но ты умрешь не просто так, ты умрешь за Гарри Поттера. Я отдам тебя крысам. Они будут тебя жрать ради Гарри. Ради его зеленых глаз.

— Не отдавайте! Нет!

Испуганная воплями крыса щерилась у самого ее лица.

— Не отдавайте! Не отдавайте!

— А кого отдать? Кого отдать крысам?

— Гарри! Отдайте им Гарри! Пусть они его сожрут! И Рона! И Грейнджер! Отдайте им их всех!

— Где же я возьму им Гарри? А ты уже здесь. И крысы хотят есть.

Информация хлынула потоком. Мы услышали все: и про упыря, замещающего Рона, и про штаб Ордена Феникса, и про то, что меч собирались передать через домовика Добби, который носил письма Поттеру. Оставалось только записывать.

Я убрала крысу. Послышалось несколько хлопков. Это аплодировал Волдеморт.

— Отлично, Алекто! Подправьте кто-нибудь память этой дурочке, чтобы с собой не покончила. Чистокровная все-таки.

— Чудовище! — послышалось со стены.

— Секо! — Беллатрикс, которой не дали выступить, бросила заклинание в портрет Дамблдора.

Странно, но режущее не оставило на холсте даже царапины. Снейп на мгновение прикрыл глаза. Это уже интересно. Я бы даже сказала, что это очень интересно.

— Занятная защита! — оскалился Волдеморт. — С этим стоит разобраться. Позже. Сейчас у нас полно других дел, куда более неотложных. А с этими… «героями» вы справитесь сами.

— Всех в карцер! — распорядился Амикус. — По одному. Пусть подумают над своим поведением.

Разумно. Хотя домовик может и выпустить. Но я сделала, что могла. Да и имя домовика, который связан с заговорщиками, уже прозвучало. Остается надеяться, что его обезвредят до того, как он вновь попытается на меня напасть.

— Отвратительная история, — проговорил Волдеморт, — а ведь я собирался передать Хогвартсу две реликвии Основателей, которые мне удалось разыскать. Согласитесь, как-то несправедливо, что в школе хранится только то, что принадлежало Годрику Гриффиндору. Медальон моего предка, Салазара Слизерина, и чаша Хельги Хаффлпафф могли бы занять достойное место в этом кабинете. Но раз тут творится подобное…

Ага, он все понял и сделал! Но я сейчас об этом не буду думать, а изображу восторг, как и положено.

— Вы нашли эти сокровища, милорд? Это чудо!

— Да, но об этом мы поговорим позже. Как я уже говорил, у нас много дел.

В замке остались Долохов и младший Лестранж. Мы расположились в кабинете директора, который принял свой обычный вид. Деканы с максимально возможной скоростью покинули наше общество. Снейп выставил огневиски, у Антонина была с собой его фляжка с водкой.

— Вот как надо! — сказал Рабастан. — А то все «Круцио», «Круцио»! Но с засранцами нужно что-то делать. Обидно, что все чистокровные.

— Девиц замуж, чтобы дурью не маялись, — предложил Долохов, — предварительно всыпав как следует. А вот парень… даже не знаю. Вроде и сопляк еще, а злости в нем на десятерых хватит.

— Лонгботтом, — пояснила я, — за родителей мстит. Даже жалко, последний в Роду. И Помона за него просила. Говорит, настоящий талант в гербологии. Можно было бы отобрать палочку и отправить домой, взяв нужные клятвы, но, по слухам, там бабка дурнее всего факультета Гриффиндор и МакГоннагал вместе взятых.

— Кошку-то пороть будете? — хмыкнул Рабастан. — Флитвика даже жалко. А ей надо бы как следует всыпать.

— Правила для всех, — ухмыльнулся Амикус. — Хотя мне тоже жалко Флитвика. Но сейчас гораздо больший интерес вызывает Поттер. Не упустили бы.

— Пусть побегает, помирать уставшим придется, — ответила на это я, вспомнив известную фразу про снайпера*. — Нам же нужно подумать, как подать всю эту историю общественности. Эти, с позволения сказать, дети — чистокровные. Это не магглокровок мучить. Да и с магглокровками теперь, как оказалось, не все чисто.

— У меня парочка, — честно признался Долохов, — уже Хогвартс закончили. Один на аврора учится, вторая — на колдомедика. Не скажу, что обрадовались, но полукровкам легче живется.

Рабастан задумчиво рассматривал портреты бывших директоров.

— А я не скажу, — протянул он, — пока не скажу. Руди запретил, у него какие-то заморочки.

— Ну и не говори, — ответила я, опрокинув рюмку, — меня больше возможные племянники беспокоят.

— Торфин пока никого не нашел, — отчитался Амикус.

Снейп пригубил огневиски.

— У меня тоже нет, — ответил он.

— А что это за домовик такой — Добби? — спросила я после непродолжительной паузы. — Я знаю, что в Хогвартс можно позвать личного домовика. Или родители могут передать что-то с эльфом. Разве у Уизли есть домовики?

— Какой-то проект Дамблдора, — ответил Снейп, — он ему, вроде, даже жалованье платил.

— Что? — удивился Рабастан. — Жалованье домовику? Надо будет Руди сказать, пусть посмеется.

— Разве нормальный домовик возьмет деньги? — спросил Антонин. — Нашим платят молоком, хлебом, добрым словом. Разве в Англии по-другому?

— Еду сами берут, — ответил Рабастан, — а так — работают за доступ к Источнику. Доброе слово и им приятно, конечно, да и деньгами они пользоваться могут, выполняя поручение хозяина. Но для жизни им деньги не нужны. Бред какой-то! Этот домовик наверняка с ума сошел. А чокнутых эльфов всегда убивали, они же опасны. Могут даже на хозяина напасть.

— Я ему деньги не плачу, — хмыкнул Северус, — так что договор с Хогвартсом у него расторгнут. Но он может приходить на зов. Можно попробовать переговорить с домовиками Хогвартса, чтобы они его поймали. Хотя будет непросто, скорее всего, они его просто выгонят, если уже не выгнали.

— Ну да, — кивнул Рабастан, — чужаков из дома гонят. Иначе в дом волшебника может быть доступ у кого угодно.

— Пусть хотя бы выгонят, — сказала я, — а то уже не по себе делается.

Антонин снова налил мне водки. Остальные предпочитали огневиски.

— Скоро перейдете на более сильные зелья, Алекто, — сказал Снейп, — тогда и диету можно будет поменять.

— Ваши слова, Северус, да Мерлину в уши, — вздохнула я, — уже тошнит от протертых овощей.

— Свиную отбивную вы еще не скоро попробуете, — усмехнулся он, — но запеченную рыбу — вполне.

— Огромное спасибо! — у меня поднялось настроение. Даже показалось, что руки стали меньше болеть. Хотя тут еще и водка действовала.

Амикус отсалютовал мне стаканом.

— Я же говорил, сестренка, прорвемся! Мы тебя еще замуж выдадим!

— Лучше сам женись, — ответила я, — а мне пока покоя хочется. И ты еще про артрит не забудь. А то я стонать в первую брачную ночь точно не от удовольствия буду.

Мужчины дружно фыркнули. Настроение у всех явно улучшилось. Интересно, дело только в алкоголе? Амикус, Антонин и Рабастан имеют основания быть довольными жизнью. А Снейп? Разве что… разве что мои действия и вообще все, что случилось этой ночью, как-то помогают ему обходить клятвы, данные Дамблдору. А это дает ему шанс выжить. Хочет он жить, хочет. Азкабан очень хорошо дает понять, что романтические бредни приходят и уходит, а жажда жизни остается. Ну что ж, я рада. Пусть живет. Он мне зелья варит. Причем отличного качества.

Перед тем как уснуть, я немного поворочалась. Значит, как минимум три крестража в руках у Лорда. Змея, медальон и чаша. Он и диадему мог прихватить, причем прямо сегодня. Это делало бессмысленным квест Гарри Поттера по лесам и полям. Еще интересно, поймают ли его. У мальчишки была мантия-невидимка и два домовика. Шанс удрать имелся и не нулевой. Ладно, посмотрим, что будет дальше, от меня это точно не зависит.

* "Не бегай от снайпера. Умрешь уставшим".

Утром Снейп выступил с речью о том, что ничего героического в попытке украсть реликвию, тысячу лет хранившуюся в Хогвартсе, нет и быть не может. И опять Лонгботтом и Уизли. Плюс Лавгуд.

— Согласно действующему распоряжению, — сказал Снейп, — наказание получат деканы Гриффиндора и Райвенкло. Обращаю ваше внимание на то, что это уже не первый случай. И нарушители отлично знали, что основное наказание падет не на них.

Студенты за столами загомонили.

— Господин директор, — встал со своего места староста Райвенкло, — позвольте перенести экзекуцию. Мы хотели бы ознакомиться с Уставом Хогвартса и нашими возможностями в свете поступивших новых распоряжений. Я знаю, что факультет может исключить того, кто опозорил его доброе имя. Но мы хотели бы заступиться за своего декана и, если возможно, заменить его старостой или выборным.

Через несколько секунд со своего места взвился староста Гриффиндора.

— Факультет Гриффиндор присоединяется к просьбе Райвенкло.

— Это законное требование, — согласился Снейп, — даю отсрочку до вечера.

Вот оно! Бинго! Молодцы ребята. Лавгуд, Лонгботтом и Уизли выглядели весьма бледно. И дело было не только в бессонной ночи, проведенной в карцере. Они же теперь не герои. Воры. Подставили деканов и факультеты, практически предали своих. Не помню, что там насчет исключения, но на Райвенкло в таких вопросах можно положиться. Эти точно все узнают, прочитают и найдут.

Слизерин и Хаффлпафф согласно загудели. Флитвик выдохнул. МакГоннагал сидела, словно проглотив палку. Да, дилемма. С одной стороны — студенты Гриффиндора показали себя достойными людьми, с другой — никакой борьбы точно не будет. Ей бы уволиться и сидеть тихо, но то ли клятв надавала Дамблдору, то ли еще что. Дальше будет видно.

Прибыла почта. А вот и вишенка на торте. Правда, Поттера и Грейнджер упустили, но арестован Рон Уизли. Состоялся «визит» в «Нору». Молли Уизли оказала сопротивление властям, поэтому ее арестовали. Артур Уизли пока находился под домашним арестом. Небольшая заметка о попытке кражи меча Гриффиндора в Хогвартсе. Посмотрим, что из этого получится.

До ужина школа основательно бурлила. Про Поттера никто и не вспоминал, не до него сейчас. Все обсуждали попытку кражи из кабинета директора.

— Вот придурки! — услышала я в коридоре. — Там и так защита не слабая должна была быть, а тут еще и Снейп. Он точно что-то от себя добавил. Неужели думали, что смогут снять, а никто и не заметит?

— Слушай, — спросил второй голос, — а зачем им меч понадобился?

— Говорят, его несколько раз пытались забрать гоблины, — ответил первый, — ты же знаешь, они считают, что все их изделия все равно остаются их собственностью, сколько бы им волшебники не заплатили.

— И чего? Для гоблинов старались? Глупо как-то.

— Да нет, вроде для Поттера меч спереть пытались.

— А Поттеру-то он зачем? Что он с ним делать будет?

— Ты меня спрашиваешь?

Голоса удалялись. Да, политика Дамблдора дала свои плоды. Про то, что мальчишке уже приходилось сражаться с монстром с мечом наперевес, почти никто не знает. Большая часть приключений героя происходила в тайне, остальные студенты видели только начисление баллов, которое считали нечестным и несправедливым. Логично.

Перед ужином происходит церемония изгнания отступников с факультетов. Это не отчисление из Хогвартса, они могут продолжать учиться, но с ними никто не будет общаться, они не смогут сидеть за факультетскими столами. Их вещи выброшены из спален, и в гостиные им ходу больше нет. С мантий исчезают эмблемы, а старосты, закончив читать формулу изгнания, срывают с них галстуки.

А потом два факультета по очереди подходят к Филчу и получают по одному удару тонкой линейкой по рукам. За своих деканов.

Это больно, у самых маленьких слезы на глазах, но ни один не отошел в сторону, не попытался отказаться.

Провинившиеся медленно вышли из Большого Зала. Им найдут комнату, это не проблема. И есть с пола, как в старые времена, им не придется. Я специально уточнила про этот обычай у призраков, которые, как оказалось, были замечательными источниками информации. Но все равно это очень больно и унизительно. И послужит уроком остальным.

Про Поттера ничего слышно не было, но всем не до него. Помимо наблюдения за изгоями, которые пока пытаются ходить с гордо поднятой головой, обсуждают нового преподавателя прорицаний. Личные вещи Трелони были выброшены, что ясно давало понять, что ее больше нет в живых. Кое-кто из девочек взял на память побрякушки. Запас курений уничтожил Филч. Говорят, что новые уроки проходили намного интереснее, во всяком случае, никто никому смерть не предсказывал. Новый профессор посвящал занятия различным системам гаданий, учил составлять гороскопы.

Хагрид повадился торчать на бывшей могиле Дамблдора, но пока вел себя тихо. На общие трапезы он не приходил.

А Помона Спраут все не оставляла надежды как-то помочь Лонгботтому. Она несколько раз моталась в министерство, разговаривала с попечителями. И дело сдвинулось с мертвой точки. Если парень принесет клятву верности действующему правительству, то его могут отпустить на домашнее обучение. Оставалось уговорить нашего партизана. И его бабку, естественно. Разговор с обоими был назначен в кабинете директора, в моем присутствии. Мерлин, помоги!

— Невилл, — тихо проговорила Помона, — эта изоляция ни к чему хорошему не приведет. Домашнее обучение в твоем случае — самый разумный выход. Пожалуйста, послушай меня. Я лично прослежу, чтобы тебе пересылали все задания. Экзамены сдашь вместе с остальными. Ты ведь даже своим проектом больше не занимаешься.

Молчит и смотрит прямо перед собой. Гриффиндор. Снейп показательно закатил глаза.

— Не оценит, Помона, — сказал он, — хоть наизнанку вывернетесь, не оценит он ваших трудов. Какая учеба, если можно заниматься глупостями, подставляя товарищей и декана. Еще что-то запланировали, а, Лонгботтом? Взлом уже был, дурацкие листовки тоже. Не убийство ли планируется? А профессора Кэрроу, чтобы прикрыть ваш зад, рядом может и не оказаться.

Вот это да! Снейп меня все-таки раскусил. Шпионская морда…

Лонгботтом вздрогнул и уставился на меня. Его бабка тоже дернулась. МакГоннагал, которая тоже здесь как декан проштрафившегося, широко раскрыла глаза. Помона кивнула.

— Возможно, Северус, — тихо проговорила я, — мистер Лонгботтом хочет сам проверить, сколько «Круцио» он может вынести.

— И лечь на соседнюю койку со своими родителями, — Снейп чего-то разошелся. Как бы на него бабуля Лонгботтом не набросилась. Нет, удержалась. — А может вам, Лонгботтом, так понравился рассказ профессора Кэрроу про крыс в Азкабане, что вы решили посмотреть на все это собственными глазами? Уверяю вас, ничего интересного там нет. А вам уже семнадцать. Еще одна такая выходка, и вы сядете. И надолго.

— Как вы смеете! — все-таки сорвалась Августа.

— Миссис Лонгботтом, скажите честно — у вас много внуков? — спросил ее Снейп. — Или планируете что-то сотворить со своим сыном, чтобы получить еще одного?

Вот это да…

— Директор Снейп совершенно прав, — сказала я, — даже за попытку кражи мы должны были передать дело в аврорат. А это срок в Азкабане. Миссис Лонгботтом, скажите, сколько вы платите за содержание своих сына и невестки в Мунго?

— Не ваше дело! — последовал закономерный ответ.

— О, разумеется не мое. Просто у вас появится еще одна статья расходов. И весьма значительная. Вы же не захотите, чтобы ваш внук гнил заживо? Придется платить.

Я уже привычно растираю руки. Августа перевела взгляд на них и поморщилась от отвращения. Думай, бабуля, думай! С твоим внучком может случиться то же самое.

— Простите? — не выдержала Минерва. — Что значит — придется платить?

— А вы не знаете? — я чуть заметно усмехнулась. — Азкабанский прейскурант. Законный заработок коменданта и охраны. Я могу озвучить, если интересно. Сразу скажу, что от дементоров откупиться невозможно. Два обхода в день, если нет особого приказа, чтобы они постоянно торчали рядом с камерой. А так… Двадцать пять галлеонов в неделю, чтобы оказаться в сухой и относительно чистой камере. Десять галлеонов в неделю стоит горячая еда и хороший хлеб раз в сутки. Там вообще все цены за неделю, если что. Тюфяк, набитый сухой соломой, в которой нет насекомых, и целое одеяло — пять галлеонов. Второе одеяло — тоже пять галлеонов. Принять горячий душ — десять галлеонов за один раз. Новая роба — пятнадцать. А так их выдают, когда предыдущая сгнила прямо на заключенном. Прогулка — пятьдесят галлеонов за полчаса. Еще есть расценки на свидания и возможность передать посылку. Причем передавать можно далеко не все. Все деликатесы точно конфискуют.

Августа Лонгботтом хлопает глазами. Невилл смотрит на меня с ужасом. Похоже, что до них дошло главное: чего они будут лишены, если не будут платить. И что даже за большие деньги можно получить лишь мизер. А тут еще мои больные руки практически под носом.

— Отвратительно, — пробормотала МакГоннагал.

Я пожала плечами. Нечего было спрашивать. Никто и не говорит, что это хорошо. Но это реальность. Порыв бороться уходит, остается выживание. И надежда, что когда-нибудь ты все-таки увидишь солнце, вдохнешь полной грудью чистый воздух, вытянешься во весь рост на сухой постели. Да просто спокойно откроешь дверь и пойдешь, куда глаза глядят, а не куда прикажут. Это так много, но этого простого счастья не чувствуешь и не понимаешь, пока не лишишься. Но как подобное объяснить тому, кто видит перед собой лишь врага?

Снейп меня не подставил, конечно. У меня железная отмазка в виде того, что все нарушители чистокровные. Я имею полное право позаботиться, чтобы семьи волшебников не остались без наследников. А при допросе присутствовала Беллатрикс. Она и раньше была неуравновешенной, а после того, как столкнула в Арку Смерти своего кузена Сириуса Блэка, частенько срывается. Получи она свободу действий, мы могли получить взамен не просто три пускающих слюни овоща, но и кровавые куски мяса, ранее бывшие учениками. Снейп это отлично знает. Помона, судя по всему, догадывается. Она понимает, что я не хочу войны в школе, именно поэтому давлю конфликты в зародыше. У нее на факультете тоже есть ребята, входившие в Армию Дамблдора. Выбор очевиден — усмирить, пусть даже и жестко, парочку заводил, или конфликт выйдет из-под контроля. К тому же, нас с Амикусом могут и убрать из Хогвартса, если мы не справимся. А вот кто придет на наше место… Странно, что этого в упор не видит МакГоннагал. У нее все просто: перед ней враги, которых нужно уничтожить любой ценой. То, что цена может оказаться чрезмерной, ее не волнует. Кажется, это называется «туннельным зрением».

— Так что будем делать? — спросил Снейп. — Честное слово, даже с Поттером при Дамблдоре столько не возились.

МакГоннагал и Августа Лонгботтом дружно вздрогнули. Ну, конечно, убийца посмел произнести имя своей жертвы. Мерлин, какие дуры!

— Вообще-то, не мешало бы компенсировать Отделу Тайн последствия разгрома, — сказала я, — там было уничтожено множество редких и дорогих приборов, некоторые вообще существовали в единственном экземпляре. Хорошо иметь покровителя во власти, правда, мистер Лонгботтом? Кого-то, кто заткнет рот пострадавшим, переложит всю ответственность на другую сторону, а потом еще и баллами наградит. За преступление. А теперь все, мистер Лонгботтом, теперь придется отвечать. По всей строгости закона. Вы к этому готовы? Мне почему-то кажется, что нет. Вы слишком привыкли к привилегированному положению.

— Невилл, — Помона Спраут тяжело вздохнула, — послушай меня, это единственный выход.

Августа крутится, как уж на сковородке, но даже до нее доходит, что внучка стоит забрать домой. У парня ее стараниями и так полно комплексов, а тут все против него. И она понимает, что я не остановлюсь. Если Невилл останется в Хогвартсе, то он рано или поздно сорвется. И это будет конец. Больше никто не вспомнит о том, что он чистокровный и единственный наследник, никто не пожалеет его родителей. Или убьют, или сломают об колено. И еще неизвестно, что страшнее. И Августа соглашается, что это оптимальный выход, поджимает губы, трогает внука за плечо и вымученно кивает. Лонгботтом произносит слова клятвы, мы свидетельствуем.

Все кончено. Он уходит с бабкой из замка, ни с кем не простившись. Домовик забирает его вещи. От одного избавились.

А вечером Антонин приволок в директорский кабинет пьяного в зюзю Рабастана и выгрузил из карманов мантии несколько бутылок огневиски и водки прямо на письменный стол.

— Нашел место для пьянок! — вяло возмутился Снейп, которому прервали вялотекущий педсовет сильно усеченного состава.

— А ты не… вз.. возн.. кай… — пошатывающийся Рабастан честно пытался наставить на нашего директора указательный палец, но у него не получилось. Наверное, не определил, в каком ряду находится главный собеседник.

— Как вы только не расщепились? — поежился Амикус.

— Талант не пропьешь! — приосанился Антонин. — Северус, ты насчет закуски распорядись, а?

— Совсем плохо, что ли? — спросила я, кутаясь в шаль. — Что хоть случилось?

— Млчи… женщ-щ-щ-щина! — меня Рабастан как-то определил. — Б.. бабы… все зло … от б-баб… С-с-с-суки! … Не… — тут он сфокусировал взгляд на мне. — Ты не с-с-сука! … Ты… своя… Ал… Алекто… А вот Белла… У-у-у-у-у… С-с-с-с-сука! … А ты… С-с-с-снейп? … Ты свой? … Или тоже… с-с-сука?

Все ясно, там действительно что-то случилось. Снейп распорядился, чтобы подали закуску и на всякий случай наложил на кабинет директора заглушающие чары. Антонин и Амикус разлили огневиски и водку.

— Ты… — снова сфокусировал на мне взгляд Рабастан, — з..за чужих… пр… пор.. ж-жи…вашь… чжая… кр-р-роффь… А Белла!...

Он покрутил головой и чуть не рухнул мордой в пудинг, который притащили домовики.

— Насколько я понял, — пояснил Антонин, — Беллатрикс пыталась убить свою сестру и беременную племянницу. Руди ее как-то угомонил. А этот… Ну, куда его? А тут хоть проорется. Нельзя его бросать.

Да, проблема. Тут действительно надо проораться и… проблеваться всем этим, наверное. Не память же ему стирать.

Амикус опрокинул стакан огневиски.

— Мерлин! — поежился он. — Это же проклятие на всю жизнь. Бывало, что изгоняли из Рода, но убивать свою кровь…

— Так Беллатрикс и не Блэк давно, — сказала я, — она же давно Лестранж. Не ей и решать.

— Лорд говорил про позор в семье, — осторожно напомнил Антонин, — но теперь-то столько всего выяснилось. Грязнокровка может и не грязнокровкой оказаться. А что ребенок от оборотня… Так может он и не оборотень. Ребенок, в смысле. Чего гнать гиппогрифов? А Беллу понесло по кочкам.

— С-с-с-с-сука! — откликнулся на имя невестки Рабастан.

Мы дружно выпили. Да, желание выслужиться и привлечь внимание Лорда Беллу ни до чего хорошего не доведет. И хрен бы с ней, но ведь натворит дел.

— У дочери Андромеды редкий Дар, — проговорил Снейп, — метаморф.

— Правда? — удивился Амикус. — А говорили, что они больше не рождаются.

— Нимфадора Тонкс плохо его контролирует, — пояснил Снейп, — обучение нужно, наверное. У нее цвет волос меняется в зависимости от настроения. Бывает, что черты лица плывут, но, вообще-то, Дар выраженный.

— Так чего такими разбрасываться? — хмыкнул Антонин. — Но с оборотнем она зря связалась.

— Там от оборотня-то ничего нет, — ухмыльнулся Снейп, — тряпка одна. Это ж Люпин. Угораздило девчонку.

— С-с-сука! — донеслось из пудинга.

— Он хоть проспится? — спросила я. — Сколько выпил-то?

— А я откуда знаю? — Антонин снова разлил. — Я его таким и подхватил. Ну и решил, что лучше к вам. И компания подходящая, и спать, если что, уложите. А то еще влипнет куда.

— Молодые люди, как вам не стыдно?! — послышалось со стены.

— Пшел…нхрен… Инсендио! — махнул не глядя палочкой Рабастан.

Наколдованное пламя не причинило портрету Дамблдора никакого вреда.

— Рабастан… — начал Снейп, доставая свою.

— Инсендио! — упрямо повторил младший Лестранж. — С-с-с-сука!

— Эксп…

— Адеско Файр!

Вот зараза пьяная! И как выговорил только? Мы подорвались мгновенно и закрыли себя и часть кабинета щитами. Сноп Адского Пламени накрыл портрет Дамблдора. Почему-то тот не сбежал, а просто заметался внутри рамы. Температура в кабинете ощутимо поднялась, по границе наших щитов проскальзывали искорки, Рабастан явно вложил в заклинание всю свою злость. Но вот какая штука — Адское пламя словно что-то приковывало именно к портрету Дамблдора, оно сосредоточилось на нем, но почти не затронуло больше ничего, а на нас лишь пыхало нестерпимым жаром. Мы даже продолжали видеть за огненными языками метания по портрету фигурки бывшего директора, как вдруг раздался какой-то дикий, безумный визг, и от портрета отделилось облачко черного дыма, которое тут же поглотил Адский огонь. Поглотил и… исчез. Словно выполнил свое предназначение.

— Басти, твою мать! — взвыл Антонин.

Рабастан опустил палочку. Мы замерли. Не может быть…

На какой-то момент все протрезвели. Ну, я так точно. Ай да дедуля! Но теперь понятно и то, почему от него «Секо» в исполнении Беллы отскочило.

Снейп сидел, как громом пораженный, Антонин витиевато выматерился, мы с Амикусом переглянулись, а Рабастан вернулся к пудингу.

— Сука! — повторил он. — И так бдт… с каж-ж-жым.

— Это то, о чем я подумала? — не очень уверенно проговорила я.

Амикус икнул. Антонин хмыкнул.

— Северус, блокируй-ка остальные портреты. Ты же можешь приказать, чтобы молчали?

— Естественно! — Снейп немного пришел в себя и проговорил формулу запрета.

— Ну, кто что думает? — Антонин снова разлил выпивку.

— Сдается мне, джентльмены, — проговорила я, успокаиваясь, — что это был крестраж.

— Он самый, — кивнул Амикус и жадно выхлебал целый стакан огневиски, — что делать будем?

— Я бы… — Антонин чокнулся со мной, — а я бы подумал. Я бы очень хорошо подумал, кому и что говорить. По головке точно не погладят, разве что «Круцио».

Мы дружно выпили и кивнули. Рабастан отвлекся от пудинга и посмотрел на нас одним глазом.

— Я все-о-о-о слыш-ш-ш-шу!

Снейп наплевал на конспирацию и прочитал формулу выявления обетов и клятв. На его руке тускло замерцал только один браслет. Северус проверил еще раз, потом схватил бутылку огневиски и отхлебнул прямо из горлышка.

— Попустило? — кивнул на него Антонин. — Или наоборот? Как думаешь?

— Сейчас узнаем, — ответила я. — Северус, крестраж один был или несколько? Может быть, вы просто не про все знали?

— Один, — перевел дыхание Снейп. — Во! — он сунул нам под нос свою руку. — Все слетело.

— И много было? — спросил Амикус. — Ты чего, действительно, да? На него работал?

— Тихо ты! — буркнула я. — Пусть расскажет. Сам знаешь, не все клятвы дают добровольно.

— А мы с тобой в Азкабане сидели, — пьяно возмутился Амикус. — А этот здесь!

— Ой, нашел, чем мериться! — сказала я. — Нам всем нужно разобраться в ситуации. Если у Дамблдора был один крестраж, то его планы накрылись дырявым котлом. Но остался еще Поттер. Надо сделать так, чтобы у милорда все получилось. Тогда и у нас все будет хорошо. Понял? Все кончится!

— Н-н-не кнчтс! — радостно возразил Рабастан.

Антонин налил ему еще огневиски.

— Никто не знает, как милорд отреагирует на эту новость, — он кивнул на остатки портрета, — я про начинку. Рассвирепеет, и от Северуса мокрого места не останется.

— А он мне зелья варит, — напомнила я.

— И не только тебе, — поднял палец Антонин, — причем бесплатно.

— У нас денег нет, — сник Амикус, — все на Азкабан ушло. Эх…

— Вот и молчи! — сказала я. — Не в нашем положении выпендриваться. Портрет могли и по пьянке спалить. Обетов больше нет. Но, Северус, вам нужно все нам рассказать. Будем вместе думать, как выкручиваться, чтобы всем хорошо было.

— Запсюс-с-сдес-с-сдам! — радостно заорал Рабастан.

И мы выпили еще раз. А потом еще и еще.

— Ты рассказывай! — Антонин был очень серьезен. — Это же важно. Хорошая драка — вещь стоящая, но драку не все потянут. Да и какая еще драка будет. У вас вон, сопляки бунтуют. Да и Поттеру этому сколько лет? Во! У меня рука не дрогнет, но все равно не охота. Надо бы так все разрулить, чтобы все целы остались.

— Мы можем это сделать, — сказала я. — Северус, что было в тех обетах? Если бы вы клялись искренне, без давления, то они бы не слетели.

— Это так! — кивнул Амикус.

Снейп тяжело вздохнул.

— А, ладно! — сказал он. — Вы и так все поняли, правда? Я тоже был в Азкабане, правда, недолго. То самое специальное распоряжение. Никаких поблажек даже за деньги. Постоянное присутствие дементоров. И меня водили на казни.

Мы переглянулись. Это было ужасно.

— Мне поклясться? — горько усмехнулся Снейп. — Директору был нужен собственный Мастер Зелий. Мне можно было меньше платить, мне можно было приказать. Много чего было можно. Да, я сломался. В отличие от вас.

— Легко не сломаться, если тебя не ломают, — заметила я.

Он замер на несколько минут, собираясь с мыслями. Антонин разлил.

— Все началось с троллева пророчества, которое я передал милорду, — сказал Снейп. — Я часто думал потом, почему меня отпустили. Не взяли клятву молчать, не стерли память. А, сделанного не вернешь! Крестраж Дамблдор сделал перед смертью. Схлопотал где-то серьезное проклятье и решил вернуться после победы. Для ритуала убил Флетчера, воришку из Лютного, он оказывал некоторые услуги нашему светлейшему. Портрет создает сам Хогвартс после смерти директора. Но можно заготовить заранее раму и холст. Вот в них и поместили крестраж.

— А на портрет никто не подумает, — заметил Амикус. — Да и не предусмотрел бы никто, что тут начнут заклинаниями разбрасываться.

— Это еще не все, — Снейп опрокинул рюмку, — Поттер тоже крестраж. Повелителя. И должен пасть от его руки. И я… я должен ему об этом сказать. А я поклялся его матери, что буду его защищать. Этот обет и остался. Я добровольно клятву дал.

Антонин присвистнул. Рабастан слизнул с физиономии остатки пудинга и икнул.

— Ну что ж, план пока ясен: думаем, как донести до милорда информацию про крестраж в Поттере и самим уцелеть, — сказала я.

— Думаем! — согласились присутствующие.

Результатом раздумий стало распитие еще одной бутылки. Потом мы решили пойти к Северусу в комнаты, чтобы отдохнуть от директорских рож. Зачем-то свернули к Большому Залу. Дважды обошли холл. Выпили с Филчем за здоровье Темного Лорда. Еще блуждали по каким-то коридорам. Временами кто-нибудь кого-нибудь волок на себе.

— Ой, — сказал Рабастан, — девв… очки… девчушечки…

На нас в полном ужасе смотрели Джинни Уизли и Луна Лавгуд.

— Ма-а-а-аленькой девочке холодно одной! — немузыкально взвыл Антонин. — Ма-а-аленькую девочку взяли… взяли мы домой! Оп-па! — пустая бутылка из-под водки полетела в рыцарские доспехи, которые с грохотом рухнули. — Иди сюда, деточка, я тебе отдамся!

И тут я впервые в жизни увидела, что значит — бежать впереди собственного визга.

— Никто меня не любит! — обиделся Антонин, помахав рукой вслед сбежавшим девушкам. — Никто…

— Я… лбю… — всхлипнул Рабастан.

— Н-не… не надо… о! Кис-кис-кис…

Из-под доспехов выбралась совершенно ошалевшая полосатая кошка.

— Кош-ш-шатинка! — констатировал Амикус.

— А ес… если… клизму… с мыльной водой… ей… — выдал свежую идею Антонин, — она.. это… будет жопой пузыри пускать? А?

— Какая интер-р-ресная идея! — задумался Северус. — Кис-кис-кис… Ой… Мин…вра.. евра.. Иди сюда!

Кошка попятилась, а потом бросилась наутек.

— Ваддивази! — сказала я, взмахнув палочкой.

Обломки доспехов полетели вслед за кошкой.

— И прано-о… — сказал Снейп.

— С-с-сука! — подтвердил Рабастан.

— А когда мы уже придем? — всхлипнул Амикус.

— Ща… — ответил Снейп.

Дошли, конечно. И даже чего-то там добавили. И завалились спать. И спасибо тому, кто увеличил кровать заклинанием.

Утро было кошмарным. И дело было не только в тошноте и головной боли. Меня реально скрючило. Артрит мстил за отсутствие привычных ванны и растирания. Четыре мужика, в одной койке с которыми я проснулась, отнеслись к моему состоянию с сочувствием и пониманием. Снейп быстренько снабдил всех антипохмельным зельем, а потом растер мне руки и свистнул эльфа, который перенес меня в мою ванну. Да, за все нужно платить, а за удовольствия особенно.

Постепенно приходя в себя в горячей воде, я размышляла. Рабастан, пьяная морда, сделал всем королевский подарок. Одно удачное попадание, и у всей нашей компании появился свет в конце туннеля. Теперь можно было действовать без оглядки на планы старого маразматика. Ну, почти. Фактически, нужно было сохранить крестраж в Поттере. И можно будет спокойно жить дальше. Может и с домиком в теплых краях что-то получится. Мне же большой не нужен, мне и маленького хватит. Я не жадная.

К завтраку выползла не только я, но и Амикус с Северусом. Антонин и Рабастан, видимо, смылись. Ничего, появятся. МакГоннагал сидела на своем месте с видом христианской мученицы, которую девственницей отправили в бордель. Мне даже захотелось у нее поинтересоваться, попало ей кусками от порушенных доспехов, или она успела убежать? Сама-то что в таком месте ночью делала? Сопливых партизанок контролировала? Чего там было-то?

Северус вкушал свой омлет с видом довольным и несколько пофигистичным, от чего отдельные гриффиндорцы нервно вздрагивали и теряли аппетит. Слабонервная молодежь какая пошла. А уж как на меня все пялились! Еще бы, с четырьмя мужиками пила, да еще какими. Страшно представить, что творится в отдельных головах. А то, что для одного мужика я родная сестра, а для остальных боевой товарищ и интереса как женщина не представляю, это все мелочи. Ну, допустим, по пьянке много чего натворить можно. Но раз сам свечку не держал, то нечего и языком мести. А полезут с вопросами, посоветую завидовать молча. За мной не заржавеет.

Амикус налил мне кофе. Пора было заниматься делами. А дел у нас невпроворот. Интересно, чем Северус закроет черное пятно на месте портрета Дамблдора? Я бы посоветовала флаг Слизерина, но это ему решать. Ой, что будет, когда МакКошка это увидит! Как бы не пропустить такое зрелище! Может быть, ее все-таки удар хватит? Нет, такого удовольствия она нам точно не доставит. А был еще и Хагрид. Вот он может и напасть за портрет «великого человека». Ладно, посмотрим.

Разумеется, слухи о нашей пьянке по Хогвартсу поползли. Помимо тех, кто нас видел, а видеть могли и другие, мало ли, кто успел спрятаться, существовали еще и очень болтливые портреты и привидения. Причем Антонина опознали не все. Да и не в нем дело, а в директоре с двумя заместителями. А тут и информация просочилась о том, что приблизительно в это же время был уничтожен портрет Дамблдора. Кое-кто считал, между прочим, что мы напились для храбрости. Ведь раз, якобы, сам Волдеморт боялся Дамблдора, то уж мы и подавно. Вот не знаю насчет того, чего там боялся Волдеморт, но Дамблдор не мог не знать о проститутской сущности Бузинной Палочки. Достаточно было пропустить один удар, и она легко и непринужденно меняла хозяина. А фактически своими руками отдать врагу сильный артефакт Дамблдор не мог. Вот ему и оставалось надувать щеки, избегать столкновений и выставлять впереди себя детей. Ради всеобщего блага, разумеется.

МакГоннагал от новостей была в шоке. Она даже словно бы усохла, стала меньше ростом. И перестала с нами разговаривать. Совсем. Остальные профессора поглядывали настороженно, но не вмешивались. В конце концов, Дамблдор умер, а мы были тут вполне себе живые и обладали реальной властью.

Хагрид ушел в запой.

Уизли и Лавгуд шмыгали серыми тенями по школе, на нас троих старались лишний раз не поднимать глаз. Рыжая откровенно боялась.

Я не думаю, кстати, что Антонин опустился бы до насилия над девушками. При всей обычной для Упивающихся Смертью жестокости, садизма в нем не было. Насильники обычно слабаки, они компенсируют свое убожество чужим страхом и унижением. Долохов мог убить, мог пытать, если это было нужно. А вот издеваться ради удовольствия он бы не стал. Естественно, девчонки об этом не знали. Ну и пусть боятся, меньше по ночам шляться будут.

В Хогвартсе пока затишье, ничего не происходило. Новых бунтов никто не затевал. Про Поттера не было ничего слышно. И вдруг…

Темный Лорд официально объявил о том, что ему удалось отыскать все утраченные реликвии Основателей. А так как он лично считал несправедливым то обстоятельство, что в Хогвартсе остались только те артефакты, что имели отношение к Годрику Гриффиндору, то он счел своим долгом передать школе медальон Салазара Слизерина, диадему Ровены Райвенкло и чашу Хельги Хаффлпафф. Торжественная церемония назначалась на канун Йоля. Ну, все… точно что-то случилось.

Ясное дело, что народ заволновался. Особенно деканы факультетов. Еще бы, такое событие. Было решено устроить праздничный ужин по этому поводу. Ждали Попечительский Совет в полном составе, прессу. И Самого. Пришлось парадную мантию заказывать.

Нормально поговорить последнее время не получалось. Видимо для всех нас такая откровенность, как в ту ночь, когда Рабастан сжег портрет Дамблдора, была непривычной. Некоторая настороженность давала о себе знать. Но грядущее событие стоило и обсудить.

— Как бы опять не попробовали украсть меч Гриффиндора, — заметила я как-то вечером, заглянув на огонек к Снейпу.

Между прочим, проблему черного пятна на стене он решил легко и непринужденно — заказал обычный маггловский портрет Дамблдора. И вроде бы все в порядке, приличия соблюдены. И никто над ухом не жужжит и не лезет со своим очень ценным мнением. И не очень заметно, что портрет не двигается. Кстати, в кабинете стало намного уютнее, видимо, крестраж все-таки давил на окружающих. А может и магию сосал. Такой крестраж заряжался довольно долго, практически целый год, но потом все равно нужен был ритуал передачи донором остатков своей жизненной силы паразиту. Не исключено, что финальная битва за Хогвартс планировалась, чтобы получился мощный выброс энергии, который и помог бы старичку-затейнику окончательно вернуться. Ну его на фиг! Антонин, между прочим, в компании Рабастана смотался в Годрикову Лощину и на всякий случай запечатал могилу Дамблдора. Обошлось без осинового кола, но кое-какой ритуальчик провели. И соли по углам насыпали. По-моему, так правильно. Береженого Мерлин бережет.

— Не думаю, — ответил Снейп, отодвигая пачку бумаг, — слишком рискованно.

— В толпе могут и попытаться, — пожала плечами я, — мозгов-то нет. Не знаешь, зачем Дамблдор вообще завещал меч Поттеру? Это такая демонстрация или какой-то намек? Ведь пикси понятно, что никто бы меч не отдал.

— Меч закален ядом василиска, — ответил Снейп, — так что теперь это невероятно сильное оружие.

— Но это как-то… по-маггловски, — сказала я. — Словно король Артур, что ли? Или этот, который дракона зарубил?

Снейп вздохнул.

— Ты меня спрашиваешь? — надо заметить, что после достопамятной попойки наши отношения стали менее формальными. — Чай или кофе?

— Кофе, — кивнула я.

К нам присоединился довольный Амикус, только что закончивший занятие. Его факультатив, кстати, пользовался большой популярностью. Особенно ритуалы, привязанные к Колесу Года.

— И мне кофе, — сказал он, — жду не дождусь, когда можно будет увидеть реликвии Основателей. Это же чудо!

— Это действительно настоящие реликвии Основателей? — переспросил… А, да, Финеас Найджелус Блэк. Вот кто нас никогда воспитывать не пытался и рожу не кривил.

— Милорд обещал, — ответила я, — мы все в нетерпении.

— Да, — согласился портрет, — я бы тоже хотел посмотреть. Они будут храниться здесь? В этом кабинете?

— Для начала выставим в Зале Славы, — сказал Снейп, — но я думаю, что можно будет перенести туда несколько картин, чтобы и нарисованные обитатели замка могли полюбоваться. Такое событие!

— О, вы очень добры! — Дейлис Дервент сменила гнев на милость. — Это будет весьма любезно с вашей стороны. Я в детстве буквально бредила Чашей. Ведь по слухам она существенно усиливает действие лекарственных зелий, налитых в нее.

Директора тут же начали выдвигать предложения о том, какой величины должны быть картины в Зале Славы. Похоже, что уничтожение портрета Дамблдора нам простили. Да и вряд ли они его уважали, на самом деле. Больно много он всего натворил. И создание крестража ему популярности точно не добавило. Как, впрочем, и мавзолей на территории Хогвартса.

А мне стало интересно, какие свойства у медальона. Амбридж, вероятно, мертва, Лорд вряд ли простил ей наглость с присвоением артефакта. Вот тетка, которая точно была не на своем месте, если честно. Не было бы у нее власти, не превратилась бы в монстра. Была бы обычной любительницей кошечек и собачек, брюзжала бы на молодежь. Нелюбовь к нелюдям тоже преступлением не является, если у такого «нелюбителя» нет возможности отравить им жизнь. А огромная и бесконтрольная власть сделала из обычной обывательницы настоящее чудовище. Уверена, она прошла долгий путь от достаточно безобидных выходок до применения Кровавого Пера на подростках и травли магглокровок. А сколько таких Амбридж? Был ли шанс у Беллатрикс остаться эксцентричной светской дамой и не скатиться в безумие? Только ли в Волдеморте тут дело? Кэрроу грезили о возвращении величия их обедневшему Роду, о тайных знаниях и Силе. Думаю, таких было много. Впрочем, нерационально тратить время на обдумывание того, что могло бы получиться, если… Тем более что всей информацией я не владею, многих факторов могу не учесть. Особенно в нынешней столь изменившейся обстановке. Сама к этому руку приложила, ведь. Так что поостерегусь.

— О чем задумалась? — спросил Амикус.

— О превратностях судьбы, — усмехнулась я.

— Серьезно? — он усмехнулся в ответ. — Тони обещал забежать перед мероприятием.

— Тони — это хорошо, — улыбнулась я. — Тони — настоящий друг.

Да, друзья это хорошо, но лучшие друзья — это деньги. И тут меня осенило. Я быстро взглянула на портрет Дамблдора, но решила пока никому ничего не говорить. Сперва нужно самой обдумать. И вообще, стоит быть поаккуратнее, не хватало еще на свою шею конкурентов посадить.

А подумала я вот о чем. Снейп сказал, что из кабинета директор пропало много книг. Их точно не Грейнджер сперла. И не думаю, что МакГоннагал. Та разве что пару мантий своего кумира могла на память прихватить. Тетка она глупая и упертая, но честная. Вроде как. А Дамблдор собирался вернуться, не просто же так он крестраж создал. Значит, у него должны быть припрятаны те самые книги, возможно, еще и интересные артефакты. И главное! Деньги. Был, конечно, шанс, что денежки в Гринготсе, но кто там знает, что происходит с имуществом после официально объявленной смерти владельца сейфа. Мог сам себе завещать, наверное. Мог доверенному лицу под клятву. А мог и тайничок организовать. Последний вариант предпочтительный для меня, потому что если этот тайничок найти, то его можно присвоить. Точнее — его содержимое. И что-то мне подсказывает, что денежек оттуда хватит и на домик для меня, и на восстановление владений Кэрроу, и на скромную жизнь останется.

Конечно, у Дамблдора есть прямой наследник в виде Аберфорта, но меня совесть мучить точно не будет. Трактирщик не голодает, а еще у него нет артрита и необходимости перебираться в другой климат.

А вот где может быть тайничок… Очень мне кажется, что в Хогвартсе. Хотя бы потому, что дедуля долгое время был здесь полноправным хозяином. Да и крестраж он тут оставил, не где-нибудь. Хм… И планировал большое такое сражение с кучей трупов и разрушениями. В подземельях, что ли? В Выручай-Комнате вряд ли, там могут и случайно найти. В Тайной Комнате? Не думаю. Раз не влез туда до Поттера, значит, не мог. К тому же в книгах он только говорит Поттеру, что понимает парселтанг, а вот реальных навыков не демонстрирует. Так и я могу. Это не касаясь того, что сделает со мной Волдеморт, если я полезу в святая святых Салазара Слизерина. Мне потом точно деньги не понадобятся. Даже на погребение. Хоронить нечего будет. Ладно, поищем.

Амикус на меня как-то подозрительно уставился.

— Ты чего молчишь? — спросил он. — Даже как-то непривычно.

— Да так, — я вздохнула, — столько всего. Иногда и подумать надо. Я потом скажу, что надумала. Обещаю.

Он кивнул. Снейп посмотрел на меня подозрительно, но ничего не сказал. Надеюсь, мы с ним не будем конкурентами. Я, если что, поделиться не против. Только вот сперва нужно хоть что-то найти.

А пока стоило распланировать троллев прием. И еще было интересно, остались ли реликвии крестражами? С одной стороны — не очень разумно собирать их все в одном месте, да еще рядом с орудием их возможного уничтожения. А вот с другой… Когда там Поттер догадался? Не суть. Если поговорил с домовиком, то мог узнать о медальоне. А тут уже и до остальных реликвий недалеко. Тем более что чаша в тех воспоминаниях, что Дамблдор ему показывал, мелькала. Воспоминания еще эти. Их же много было. Где эта коллекция? И что в ней? Как чистокровная ведьма, я отлично знала принцип работы Омута Памяти. Поэтому и не воспринимала многое, кажущееся очевидным для Поттера, например, всерьез.

Занятно, что мальчишка даже не подумал о том, что Сириус Блэк теоретически мог отправить свои воспоминания в аврорат или еще куда. Денег тот имел завались и даже больше, нанять адвоката было легко. Дело в том, что воспоминания можно было подправить. Не так топорно, как Слагхорн, а более тонко. Работа проделывалась поистине ювелирная. Это требовало умений, времени и навыков. Да и желания заниматься таким делом, если честно. Самое поганое, что можно было соединять воспоминания разных людей. Таких специалистов осталось мало, но они были. А у Сириуса Блэка имелись деньги и Омут Памяти, скорее всего, тоже был. Все-таки Блэки — древнейший и благороднейший Род, да еще и богатый. Если бы сам не справился, то мог специалиста нанять. Поэтому любые присланные им воспоминания никто бы и рассматривать не стал. И он об этом знал.

А вот что касается воспоминаний самого Дамблдора, других людей, а особенно тех, что в каноне Снейп показал Поттеру, то тут очень много вопросов. Уж слишком все странно. Я уж не говорю, что воспоминания, грубо говоря, из всех щелей сочиться не будут. Их вытаскивают из головы после того, как человек на них сосредоточится. А уж из предсмертного бреда такая каша получится, что мама не горюй. К тому же у Снейпа за его жизнь должно было накопиться очень много сильных и важных для него воспоминаний, которые выплеснулись бы на первый план перед смертью. То же принятие метки. А, ладно, на воспоминания Дамблдора я выведу его потом. Ведь наверняка вдвоем с Амикусом мы тайник найти не сможем. А Снейпу и карты в руки. Потому что, как мне кажется, коллекция директора заинтересует Снейпа даже больше, чем книги, деньги и артефакты.

Антонин снова заявился в компании Рабастана. Тот сказал, что семейство его достало, а у нас интересно и весело. Еще бы.

Снейп тут же пригласил нас к себе. Понять можно, ему одного сгоревшего портрета хватило. Да и без лишних ушей и глаз общаться приятнее. А если опять переберем, то ползти до койки недалеко. Сплошные плюсы. А на случай форс-мажора есть сигнальные чары.

— Басти, тебе пудинг сразу под морду подкладывать? — ехидно поинтересовался Антонин, ловко откупоривая бутылки.

— Как профессор маггловедения, — сказала я, — могу сказать, что магглы часто делают маски для лица из овощей, фруктов, сливок и яиц. Так что лучше салат ему пододвинь.

— Язва ты! — буркнул Рабастан.

— Язва у меня в желудке, — уточнила я, — но, вроде бы, тьфу-тьфу-тьфу, затягивается.

— Это хорошо! — кивнул Долохов. — А то ни пожрать в свое удовольствие, ни выпить чего. Водка дело хорошее, кто ж спорит, но ведь иногда и еще чего хочется. Особенно дамам.

Рабастан кивал. Настроение у него было хорошее.

— Все, — сказал он, выпив первый стакан, — признаю своего бастарда. Парень умница, сотрудничает с Отделом Тайн. Теперь у него есть шанс на карьерный рост. Сами знаете, там магглокровок не любят. В восторг он не пришел, ясное дело, но, похоже, выдохнул. Он женат на чистокровной. Ничего особенного, пять поколений волшебников всего. Двое детей — мальчик и девочка. Потенциал приличный. Руди согласился признать младшей ветвью семьи. Чего мне это стоило, кто бы знал! Взамен я обещал жениться, теперь буду невесту искать.

— Белла против была? — спросил Амикус после того, как мы выпили за прибавление в древнейшем и благороднейшем семействе Лестранжей.

— А кто еще? — Басти алчно оглядел стол и захрустел маринованным огурчиком. — Кому у нас больше всех надо? Только ей. Но теперь она никому ничего не сделает, дала клятву, что родню трогать не будет. Мы ей на пальцах объяснили, что из-за ее дури Блэков считай и не осталось. Там в наследниках Поттер, а это сами понимаете.

— Жалко, — вздохнула я. — Вы заметили, как старые семьи подкосило?

Присутствующие дружно вздохнули. Да уж. Кто погиб, кто — как я — после Азкабана в себя приходит.

— Давайте лучше про что-нибудь приятное поговорим, — предложил Амикус, — например, про реликвии. Или…

— А в Азкабане сейчас бала-а-а-нду дают, — противным голосом протянул Антонин.

— Нашел приятное! — фыркнула я.

— А знаешь, — сказал Тони, — наши споры и разговоры там дорогого стоили. Пока не распихали по другим уровням. Помните, Августус целые лекции читал по теории магии. А сколько было споров про связки заклинаний и совместимость ингредиентов в зельях! Только поэтому ведь и не одичали.

Я вздохнула. Разговоры на верхнем уровне были очень интересными. Это потом нас, тех, у кого денежки закончились, вниз переселили. Но, значит, не только мы с Амикусом поиздержались. И я тяжело вздохнула и…

— Значит так, — хлопнула я ладонью по столу. — Ты, Басти, будешь молчать, как рыба об лед. Ты, Северус, будешь помогать. А мы будем искать тайник Дамблдора.

И озвучила свои выкладки.

— Я однозначно с вами, — тут же сказал Рабастан. — На деньги я претендовать не буду, у меня есть, а вот остальное интересно. И вообще.

— Директор Хогвартса я, — заметил Снейп, — так что от меня избавиться не получится. И книги мне тоже нужны.

— Поделим, — несколько раз кивнул Амикус, — главное — найти. Ну, Алекто, голова! Додумалась до чего! Басти право имеет, он крестраж грохнул. И Северус тоже.

Антонин почесал в затылке.

— Алекто надо купить дом в теплых краях, — сказал он, — это понятно. Амикусу тоже, считай, жить негде. У меня почти ничего не осталось, от тысчонки другой не откажусь. Книги и прочее проверим, что-то и продать можно будет. А потом, Басти прав, это приключение.

Северус что-то быстро просчитывал.

— Это точно не в комнатах директора, — сказал он, — я сразу приказал, чтобы все тайники проявились. Парочку нашел, но пустых. Логично, что любой новый директор первым делом проверит, не оставил ли ему чего предшественник. Там ведь не только что-то ценное может быть, сюрприз может оказаться и пакостным.

Мы дружно кивнули.

— Нужно спросить у домовиков, — сказал Рабастан, — но я не думаю, что Дамблдор об этом не подумал. Ведь на прямой вопрос директора они отвечать обязаны.

— Был же какой-то чужой эльф, через которого девчонки с Поттером связывались, — напомнил Амикус. — Только как его найти?

— Значит, будем искать, — сказал Снейп.

И мы заключили договор. И выпили за его заключение. Самое поганое, что догадаться, где именно старый хрен мог спрятать все ценное, было очень сложно. Планов Хогвартса не существовало в принципе. Мало того, что замок многократно перестраивался, так еще и был, по сути, практически разумным существом. Ну, или не совсем разумным, если вспомнить некоторые странности — вроде странных дверей и тому подобного.

— Это должно быть место, визиты в которое ни у кого не вызовут подозрения, — задумчиво проговорил Снейп.

— Сортир? — тут же предположил свой вариант Антонин.

— Может и сортир, — кивнула я. — Но если сундук с деньгами или драгоценными камнями можно уменьшить, то многие книги и артефакты этого не переживут. Слушайте, а если он себе домик прикупил и там все спрятал?

— Вряд ли, — покачал головой Рабастан, — технически он мертв. Есть очень большой шанс, что чары ослабеют. К тому же, раз крестраж был здесь и питался магией тех, кто с ним общался в кабинете, то Дамблдор здесь бы и возродился. И у него сразу же появилось бы очень много проблем, которые необходимо решать. Причем срочно. Домик в глуши нужен тому, кто хочет сбежать и ото всех скрыться. А Дамблдор явно планировал совершенно иное: эффектное появление, славу, почести, возвращение власти. Так что я бы поставил на комнатку в Хогвартсе, набитую книгами и артефактами. И тайнички с безразмерными шкатулочками, а там уже золото и драгоценные камни. Скрывающие чары и пароль в качестве гарантов сохранности.

— Почему не кровь? — спросил Антонин.

— А тело-то другое, — ответил ему Амикус, — старое и сгнить могло. Тем более что его перезахоронили.

Снейп кивнул.

— А вот в этом случае как раз возможно использовать домовиков, — сказал он. — Они могут найти места, где есть скрывающие чары. Только как угадаем пароль? Разве что по аналогии — старик обожал маггловские сладости.

— Скорее это будет что-то про всеобщее благо, — хмыкнула я, — или то, что с Дамблдором вообще не ассоциируется. Но сперва нужно найти.

— Мерлин, — поежился Снейп, — как вспомню, с чем я рядом сидел. Мне ведь действительно физически плохо в кабинете делалось. Жизненные силы, сука, тянул. И все время с разговорами лез.

— Для того и лез, — сказала я. — А ты волшебник сильный, из тебя много натянуть можно было.

— А я почему-то думаю, — сказал Амикус, — что Дамблдор должен был встать из гроба. Ну, из этой своей гробницы. Он, конечно, с одной стороны действительно «пометил» замок, как Августус тогда сказал. Но мне кажется, что здесь есть что-то еще. Конечно, я могу ошибаться, но я на ритуалах гримма съел. Смотрите, крестраж в кабинете, гробница видна из окна. Крестраж тянет магию из Северуса, он основной донор, но могут быть и другие. Северус должен погибнуть, чтобы отдать всю силу. Если контакт очень сильный, то это может произойти и не рядом с портретом. Ладно, тут много домыслов и нужны расчеты. Допустим, происходит какое-то сражение, кто-то погибает. Если мы правы насчет Поттера, то запускается следующий ритуал, уже с его участием. Жертва погибает, как ей и суждено. Все в печали и ужасе, на пацана же надеялись, уповали на его неубиваемость и авадостойкость. А тут из мавзолея встает Дамблдор — всеобщий спаситель.

Мы даже обалдели от такой перспективы.

— Может быть, — покивал Антонин, — очень может быть. Северус, ты посмотри потом, нет ли в кабинете какой пентаграммы или еще чего.

— Я могу помочь, — тут же предложил помощь Амикус.

— И я, — сказал Рабастан.

Снейп залпом опустошил стакан. Его можно было понять — участь, уготованная ему Дамблдором, была крайне незавидной.

Кабинет проверили уже на следующий день. Замаскированная пентаграмма обнаружилась прямо под столом. Амикус сказал, что по его расчетам еще одна должна находиться на стене под портретом. Но Адское Пламя — это серьезно. Ни одни чары не устоят. А ориентирована пентаграмма была на то место, где раньше располагалась гробница. Некромантия, как она есть.

— Не совсем, — уточнил Антонин, — это своего рода небольшой портал. Мумия осталась бы на месте, там ведь довольно сильные изменения были плюс проклятье. А вот то, что возродилось, переместилось бы в гробницу, а потом состоялось шоу с эффектным возрождением. Там тоже должна была быть какая-то магическая конструкция.

— Но ведь конструкцию в гробнице кто-то должен был создать, — напомнила я.

— Да сам и создал, — махнул рукой Амикус, — и вложил тому, кто распоряжался церемонией похорон, мысль о том, куда тело положить. Я видел в газетах, как эта гробница появилась. Таких чар нет. Это сооружение уже существовало, его нужно было просто активировать.

— Директор все время отсутствовал по каким-то своим делам, — вспомнил Снейп. — То есть, получается, мы думали, что он где-то шляется, а он, значит, себе мавзолей строил. С ума сойти!

А в каноне, значит, Волдеморт что-то нарушил, когда за палочкой полез, подумалось мне. Очень интересно. По идее, Дамблдор его на эту палочку буквально заманивал, то есть, акт вандализма был запланирован. Или не был? Может, Волдеморт и по первоначальной задумке должен был взять палочку и уйти? А он там что-то учудил? Труп попинал? Или обнаружил какую-то магическую конструкцию и специально испортил? И пришлось дедушке дожидаться Гарри Поттера на призрачном вокзале? Теперь и не узнаешь. А нечего заморачиваться сложными планами и интригами. Чем сложнее задумка, тем проще ее нарушить. Ай да мы!

Конечно, было замечательно очистить кабинет от остатков далеко не светлой магии, но это нас к кладу не приблизило. А между тем наступил день, когда в Хогвартс привезли реликвии Основателей.

Народу собралось очень много. Весь ближний круг во главе с Волдемортом. Естественно — Попечительский Совет (туда и нейтралы входили). Делегация от министерства во главе с министром. Пресса. Разумеется, весь преподавательский состав Хогвартса, все студенты. А на паре пейзажей еще и покойные директора (кроме Дамблдора), плюс обитатели других картин, которым хватило места. Даже факультетские привидения пожаловали. Полный аншлаг. Высокие лица толкали речи о возрождении традиций магической Британии. Сверкали вспышки колдокамер. Общественность внимала, затаив дыхание. Еще бы, не каждый день такое увидишь.

Наконец, вперед вынесли три массивных ларца. Снейп торжественно вручил Лорду меч Гриффиндора.

— Пора исправить многовековую несправедливость, — проговорил Волдеморт. — Мы все помним, что Основателей было четверо, но в замке остались только меч Годрика и его же шляпа. Конечно, Распределяющая Шляпа содержит магию всех четверых Основателей, но этого явно не достаточно.

Вокруг большой стеклянной витрины вспыхнула эффектная подсветка. Меч занял свое место у самого края. Беллатрикс с поклоном подала Повелителю тот ларец, что держала в руках.

— Прошу, леди и джентльмены, — раскрыл ларец Волдеморт, — чаша Хельги Хаффлпафф.

Присутствующие дружно ахнули. Золотая чаша с изображением барсука на дне переливалась жирным золотым блеском в свете свечей. Помона Спраут не удержалась и громко всхлипнула.

Теперь была очередь Торфина Роули. А он занял высокое положение при милорде. Надеюсь, не забудет, с чьей подачи. Наивная я, конечно, ну да ладно.

— Диадема Ровены Райвенкло.

Флитвик прижал кулачки к груди и счастливо вздохнул.

— И наконец, я счастлив передать Хогвартсу медальон моего предка — Салазара Слизерина.

Этот ларец держал в руках Руквуд. Слагхорн светился собственным светом. И я его понимала.

Вперед выдвинулись призраки. Они засвидетельствовали, что реликвии подлинные. Витрину закрыли, вспыхнул и растаял в воздухе защитный контур. С ним, кстати, пришлось повозиться, но теперь ни домовик, ни анимаг, ни просто волшебник даже приблизиться к сокровищам не смогут. Только директор Хогвартса и лично Волдеморт. И правильно. А то найдутся желающие ту же диадему примерить. Я позволила себе тихонько ахнуть при виде медальона. Если сделаю вид, что не опознала, это будет подозрительно. Но раз призраки ничего такого не почувствовали, то все возвращенные сокровища крестражами уже не являются. Что там с ними сотворил Волдеморт (переместил во что-то другое или соединил свою душу), меня не касается. Его душа — ему и решать.

Древние реликвии мерцали на темно-зеленом бархате. Это было по-настоящему красиво. И справедливо, наверное. Потомки — потомками, но всю свою жизнь и душу Основатели вложили в Хогвартс. А те, кто был после них, только надувались спесью и транжирили созданное предками.

И, похоже, что так думала не только я.

Потом был праздничный пир. Когда гости, наконец, убрались, хотелось только одного — доползти до кровати. Но именно этого позволить себе я не могла — уж очень подозрительно выглядела МакГоннагал. И две девицы, не принадлежащие ни к одному из факультетов, тоже явно не просто так шмыгали возле Зала Славы. Вот чего дурам неймется, а? Так понравилось все, что с ними случилось? Рыжая хочет во что бы то ни стало реабилитироваться перед Поттером? Даже интересно, они только на меч глаз положили или на все реликвии разом? По крайней мере, про медальон Поттер мог и узнать. Хм… это ловушка такая на нашего Избранного? Надеюсь, что Волдеморт не переоценивает его умственные способности.

Так что мы с Амикусом разжились у Снейпа бодрящим зельем и засели вместе с ним в засаде. Антонин и Рабастан тоже не захотели остаться в стороне от веселья. Куда же без них.

Сидеть в засаде — это очень скучно. А я еще и про карту мародеров вспомнила. Она-то точно у Поттера. Так что всю нашу теплую компанию он отлично разглядит. А у него еще и мантия-невидимка имеется. Только Руки Славы не хватает. И перуанского порошка мгновенной тьмы. А ведь порошком он вполне мог разжиться — у тех же близнецов. Еще у Поттера и Грейнджер может быть оборотное зелье. Да много чего может быть.

Скорее всего, нас попытаются как-то отвлечь, выманить из этого помещения, чтобы взломать защиту. А потом? Какие пути отхода у них предусмотрены? Или они уже не планируют уходить? Собираются захватить замок?

А может, спят себе в палатке, в каком-нибудь лесу, пока мы тут ерундой страдаем? Палатка у них есть или нет? Грейнджер ее всегда с собой носила, кажется. Когда они там в поход собирались? Согнали-то их достаточно быстро.

В Зал величественно вплыл Кровавый Барон. Через стену, естественно.

— Господин директор, — наклонил он голову, — юноша и девушка без форменных мантий только что пересекли границу чар Хогвартса. Они плывут на лодке. На той, что перевозит первокурсников. Им помогает лесник.

— Значит, двери откроет МакГоннагал, — сказала я.

Антонин выругался.

— А где сейчас две ученицы, не принадлежащие ни одному из факультетов? — спросил Снейп.

— Рядом, — ответил Барон, — они следят за входом в Зал Славы.

— Погоняем сопляков, — размял кисти рук Рабастан.

— Не только сопляков, — напомнила я, вынимая из рукава волшебную палочку.

Снейп хищно улыбнулся. Амикус щелкнул пальцами.

— Гостиные факультетов блокированы, — сказал Снейп, — не можем же мы допустить гибели или ранений учеников. Пойдемте-ка, прихватим девиц и Минерву.

Ну, вот и началось…

Погонять сопляков не получилось. Даже обидно. Двух дурочек связали сразу же. Не знаю, чему их там Поттер научил, но чар иллюзии, позволяющие отвлечь внимание противника, они не знали. Так и лупили заклинаниями по выплывшей из Зала Славы непонятной фигуре. И даже не заметили, как их скрутили. Дети, что с них возьмешь.

Поттер попался легко и непринужденно. Вместе с Грейнджер. Про мантию-невидимку Снейп отлично знал и рассказал нам. А карта мародеров им не помогла. Думаю, что ребята нас видели, но рассчитывали быстро пробежать опасное пространство под защитой мантии. Ага, щаз… Не успела МакКошка открыть им дверь, как Снейп вздернул деканшу Гриффиндора «Левикорпусом» под потолок, предварительно заткнув ее «Силенцио», а Антонин наколдовал перед дверью водяную пыль. Воздушный пузырь не заметил бы только слепой. Похоже, что «Человека-невидимку» детишки не читали. А я не удержалась от: «Акцио очки Гарри Поттера!» Грейнджер, может быть, и имела что-то в арсенале, но ее отвлекло верещание испуганной МакГоннагал, которую Снейп очень вовремя почти уронил сверху на девушку. Следом зашел Хагрид и как ни в чем не бывало просто поздоровался с нами, не замечая взглядов МакГоннагал и Грейнджер. Занавес!

То есть, еще не занавес. Под занавес мы нашли клад. Кому скажи… В общем, Снейп издевательски поздоровался с блудными студентами, попенял им за прогулы, высказал предположение, что они очень хотят посмотреть на реликвии Основателей. И даже предложил их показать.

Так мы и двинулись в сторону Зала Славы. Почти дошли, когда Хагрид наконец-то начал понимать, что что-то идет не так. И пошел в атаку.

На полувеликанов действуют не все заклинания, это так, но законам физики они вполне подчиняются. Так что невербальный «Глациус», превративший часть пола в каток, наш лесник преодолеть не смог. С громким ревом поскользнувшийся Хагрид влетел в Зал Славы и протаранил собой несколько витрин. Защита на той, где хранились реликвии Основателей, его отбросила. Хагрид по инерции пронесся дальше, хоть и сменив траекторию, сшиб ту витрину, где хранилась табличка о награждении Тома Риддла медалью «За заслуги перед Хогвартсом»… Я потом уже поняла эту хитрость: Дамблдор рассчитывал, что Том никому не позволит уничтожить столь важную для него вещь. А вот Хагрида он не предусмотрел. Табличка не только упала на пол, но и погнулась, а часть стены под весом Хагрида просто рассыпалась мелким крошевом, открыв набитую сундуками и шкатулками комнату.

А в школу вернулся Волдеморт & Со. Как же это было не вовремя! Задержался он на полчасика хотя бы. Мы бы иллюзию наколдовали, пленникам память стерли. Хагриду хрен чего сотрешь, конечно, но он без сознания, мог и не заметить, как тайник открылся. Мне бы хоть одну шкатулочку! Точно знаю, что они с чарами расширенного пространства. Там тысяч десять монет может быть, если плотненько набить. Небольшой, но приличный домик пять стоит. За Поттера, вроде, тысячу дают, но нас тут пятеро. Да даже если каждому по тысяче… А если в той шкатулочке драгоценные камни?

По-моему, Волдеморт понял, что ему не очень рады. Но его такие мелочи никогда не волновали. Зыркнул на нашу компанию красным глазом и переключился на пленных. Чарами на тайнике занялся Руквуд. Бочком к нему протиснулись Амикус, Антонин и Рабастан. Правильно, нужно держать руку на пульсе.

— Гарри Поттер! — между тем проговорил Волдеморт. — Какая встреча!

Мальчишка держался неплохо, ничего не скажешь. Но у него все впереди. И что-то мне подсказывает, что это будет не «Круцио» и изнасилования из многочисленных фанфиков. Наш Волдеморт не дурак, он не мог не заинтересоваться той связью, что образовалась у него с Поттером. Так что пацана исследуют вдоль и поперек, это к гадалке не ходи. А что Лорд будет делать с крестражем — неизвестно. Может, найдется способ извлечь его из Гарри. А может, проживет Избранный остаток жизни под неусыпным контролем. Кто знает? С Грейнджер, мне интересно, что будет.

— Благодарю за помощь, Северус, Алекто, Амикус, Антонин, Рабастан!

Мы дружно поклонились.

— Думаю, что и профессор МакГоннагал не осталась в стороне от поимки преступников? — глумливо усмехнулся Темный Лорд.

МакКошку затрясло. Думается мне, что Поттер и Грейнджер сегодня ночью в Зал Славы могли и не пойти. Им нужно было попасть в замок, а уже потом они могли спрятаться в Выручай-Комнате и совершать оттуда короткие вылазки. В Хогсмит, где авроры и дементоры, они могли и побояться пойти. Потайные ходы блокированы. Остался или прорыв через ворота, или тот вход, через который вводили первачков. При наличии в Хогвартсе пятой колонны в лице МакГоннагал и Хагрида последний вариант был самым предпочтительным. И Снейпа вынудили бы помочь, если бы Рабастан дамблдоровский крестраж не грохнул. Конечно, оставалась клятва Северуса защищать Гарри Поттера, но тут тоже есть варианты. Возможно, наличие крестража как-то изменяло мальчика, следовательно, способствование тому, чтобы Поттер от крестража избавился, тоже могло считаться защитой. А, пусть с крестражем Волдеморт разбирается, это его кусочек души, а не чей-нибудь еще. А вот что с девицами делать? Выпороть и замуж, как Антонин советовал? Вот Грейнджер мне жалко, но с ней еще разобраться стоит — магглокровка ли? Тотальные проверки крови она ведь благополучно прогуляла по лесам.

Торфин Роули свое дело знал туго, тут же взял кровь и у Грейнджер, и у Поттера. Ну, понятно, сейчас выяснит, есть ли родня в мире магов. Рудольфус тем временем методично вытряхивал содержимое безразмерной сумочки. А вот и книги, пропавшие из кабинета директора. Воровка найдена. Беллатрикс поигрывала волшебной палочкой и в предвкушении закатывала глаза. Кажется, в этот раз представление буду устраивать не я. Надеюсь, что до убийства дело не дойдет. Или пусть на МакКошке свои фирменные пыточные отрабатывает. Если начнет с нее, то может и выдохнется.

Собственно, всю теплую компанию тут же забрали в Малфой-мэнор. На хозяйстве остался кроме нас Руквуд. Я тоскливо взглянула в сторону тайника и пошла к себе. Раз так, то лучше и не знать, что именно мы упустили. Буду думать, что там один компромат на чиновников, меньше переживать стану. Хотя все равно было очень обидно. Даже пришлось сонное зелье принять.

На следующий день настроение тоже было препоганым. Студентам пока ничего не сообщили. МакГоннагал замещал Яксли. Про Зал Славы тоже никто был не в курсе, туда просто никого не пускали.

К ужину появились Антонин и Рабастан. Снейп молча выставил огневиски.

— У меня две новости, — широко улыбнулся Долохов, — одна хорошая, вторая паскудная. С какой начать?

— Куда уж паскуднее-то, — буркнула я, — давай хорошую.

И хитро улыбающийся Тони выставил на стол… шкатулочку.

— Ловкость рук и никакого мошенства, — широко улыбнулся друг. — Алле-оп!

В шкатулке гоблинской работы сверкали и переливались драгоценные камни. Зрелище было фантастическое.

— Тони… — прошептала я.

— Спокойно! — сказал он. — Старина Том не зверь и все понимает. Мы с Басти ему кое на что намекнули, он в ответ дал понять, что если борзеть не будем, то можем кое-что прихватить. Там денег не так много, а трогать книги и артефакты нам не разрешили. Сундук с золотыми слитками незаметно не упрешь, а тут на всех хватит. Продадим тихонько гоблинам и поделим.

— Тут тыщ на сто, — сглотнул Амикус, — Мерлин! Друзья мои…

— Может быть и больше, чем на сто, — меланхолично заметил Рабастан, — некоторые камни уникальны. Я себе один прихвачу, чтобы на память колечко заказать, а остальное ваше. Ну, а это от меня.

И на стол лег конверт из плотного пергамента.

— Насколько я понял, — сказал Басти, — Дамблдор изначально помирать не собирался, а хотел пересидеть часть времени в теплом месте. Историю с крестражем он закрутил, когда понял, что умирает. Поэтому, наверное, и навертел всякого. Домик он себе купил на острове Крит. То, что нужно! Солнце, море, фрукты. Рядом древние святилища, легендарный Лабиринт. Один из самых больших рынков артефактов и ингредиентов. Библиотека в магической части Ираклиона. Держи, Алекто. Владей. Единственно, дом проверят, мало ли он и там что-то спрятал. А мы все рассчитываем на то, что к тебе можно будет завалиться. И будешь нашим агентом, если на рынке что интересное появится.

Я сглотнула тяжелый комок. Это было просто невероятное везение.

— А паскудная новость? — не стал отвлекаться Снейп.

— Вот, — Антонин выложил на стол листок и пододвинул ко мне…

Ага, результаты обследования Грейнджер. Что?!

— Амикус… — прошипела я, — вот все понимаю, но не мог ты другую магглу трахнуть?!

Антонин тут же сунул мне в руку стакан с водкой. Я выпила залпом, словно воду. В голове билась одна мысль: за что?!

Амикус тоже был в шоке.

Рабастан ко всему отнесся философски. Снейп покрутил головой.

— Мои соболезнования, Алекто, — сказал он, — девчонка чрезвычайно упряма. Что самое интересное, она не дура. Умеет работать с информацией, неплохо соображает. Но у нее в голове как будто стоит некий ограничитель. Она в этом похожа на МакГоннагал чем-то. Та же упертость и неспособность воспринимать информацию, которая не вписывается в готовые рамки. И слепая вера в собственную исключительность. Но тут уже без Дамблдора не обошлось. Их с Поттером с первого курса натаскивали, всячески показывая, что правила не для них.

Амикус кашлянул. Мы с новой родственницей лично знакомы не были, но уже успели наслушаться всякого. Хотя и был шанс, что Лорд ее живой из подвалов Малфой-мэнора не выпустит. Нет, вполне может передать на поруки, так сказать, в нагрузку к денежкам и домику. Это будет в его стиле. Чувство юмора у него очень специфическое.

— Ладно, — сказала я, — посмотрим, что там дальше будет. Пока расскажите новости в подробностях, что там и как. И на камешки дайте полюбоваться. Вместе с документами на домик.

Новости были, куда ж без них. Поттера исследовали осторожно, трепетно и жадно — как вирус, залетевший из космоса. Что нашли, пока неизвестно, к парню никого не подпускают. Но уже дана команда прессе прекратить все упоминания о Нежелательном лице № 1. Его и так не особо полоскали, но теперь наступит полное затишье. Понятно, крестраж нашли. И вряд ли его можно убрать из Поттера, не повредив мальчишке, а то и самому крестражу. Так что придется нашему Избранному жить при Лорде. А раз такое дело, то и показательных казней не будет. МакГоннагал тихо упокоится, даже некролог приличный могут напечатать. Так что Грейнджер на нашей с Амикусом шее неизбежна. Зашибись…

— А с партизанками что? — спросил Антонин. — Тоже на поруки родным?

— Отец Лавгуд с таким приветом, что ему самому опекун нужен, — заметил Снейп. — А что касается Уизли, то там вся семья во всех этих директорских аферах по уши замешана. Но вот, кто точно выплывет и не утонет, так это Джиневра. Внешность у нее довольно яркая, совесть и мораль гибкие. Я, честно говоря, не так уж и уверен в искренности ее страсти к Поттеру. Тут больше мамашиных надежд на богатого зятя и бредней избалованной дурочки о прекрасном принце на белом гиппогрифе намешано. Так что можно спокойно выдавать замуж. А вот Лавгуд мне, если честно, жалко. Она несколько не от мира сего. Нет, поступки у нее вполне логичные, но живет она где-то далеко отсюда.

— А у нее с кем-нибудь романа не было? — спросила я, закусывая куриной ножкой. — Ни с кем не встречалась? Или ты не в курсе? Хотя, родители парня после всего, что было, могут и не захотеть иметь с Лавгудами никакого дела.

— С Лонгботтомом вроде ее видел, — вспомнил Снейп.

— С тем парнишкой, что с девчонками тогда поймали? — уточнил Антонин. — Ну и нормально. Делов-то. Намекните деканше с Хаффлпаффа что да как. А мы поспособствуем.

А что? Может и выгореть. Лорд благодушен ввиду поимки Поттера, а «заговорщикам», похоже, понравилось разруливать ситуации с наименьшими потерями. Для всех. А мне оставалось любоваться переливающимися камушками и вздыхать. Нет уж! Теперь мне даже Грейнджер настроение не испортит. Есть у меня одна идея… Но сперва нужно выбраться на Крит и посмотреть на домик. Вдруг там что-то менять понадобится. Год я доработаю. А потом…

Несколько дней ничего не происходило. Хагрид, которого не забыли поблагодарить за помощь в поимке Гарри Поттера, ушел в глубокий запой. Зал Славы восстановили, тайник опустошили. Про пленников не было ничего слышно, а Хогвартс посетили Августа Лонгботтом и Ксенофилиус Лавгуд. Похоже, что Помона хорошо промыла обоим мозги. Никаких больше демонстраций, презрительных взглядов, только смиренная просьба оказать содействие, чтобы им позволили взять на поруки Луну. Лавгуд готов понести наказание за несовершеннолетнюю дочь и заплатить штраф, если потребуется. А Лонгботтом просит отпустить девочку. Будет заключена помолвка. Невилл готов подтвердить свои клятвы не только за себя, но и за невесту. Детям нужно учиться и строить свою жизнь. Снейп одобрительно кивал на протяжении всего разговора. А мне и не жалко. Ходатайствовать берется Антонин, так что через пару дней в «Пророке» появится сообщение о помолвке. Свадьба будет назначена на самое ближайшее время. Совет им да любовь.

А в следующие выходные мы всей компанией отправились на Крит. Еще и Руквуд навязался. Но он тут не просто так — проверять будет, тайники искать и тому подобное. Ну и пусть. Я не жадная.

Дом стоял почти на вершине холма, с которого открывался фантастический вид на бухту и городок внизу. Здесь почти все домики тесно лепились друг к другу, взбираясь на склоны холмов. Но выше этого никаких строений нет. С виду это обычный греческий дом с каменными стенами, террасой и черепичной крышей. Но вот внутри… Да уж, все-таки у Дамблдора с головой было не в порядке.

Мне всегда нравился средиземноморский стиль с его простотой и отсутствием вычурности. Беленые стены, удобная, но без изысков мебель. Этот же дом обставлял фанат Гриффиндора и нувориш в одном лице. Представления о «роскошном и богатом» у бывшего директора Хогвартса совпадало с некоторыми «новыми русскими» из первой волны. Пунцовый бархат, резьба, парадный портрет самого Альбуса, к счастью, не магический, ковры и золото, золото, золото. Я впервые в жизни увидела золотой унитаз! Подсвечники и люстры тоже были из золота, как и вся посуда. Только кастрюли и сковородки, да несколько ножей оказались из обычного металла. Кошмар! И все покрыто монограммами с инициалами Дамблдора. Дара речи от этого зрелища лишился даже Антонин.

Книг немного, большая часть явно оказалась в том тайнике, что нашелся в Зале Славы. На первой этаже была довольно большая гостиная, столовая и кабинет-библиотека. Кухня помещалась в цокольном этаже, а в подвале — неплохо оборудованная зельеварческая лаборатория. На втором и третьем этажах было по четыре спальни и по две ванных. Земельный участок к дому не прилагался, но в вазонах на террасе росли какие-то местные растения.

— С ума сойти! — пробормотал Амикус. — Тут же жить невозможно.

Да уж, даже нам, не избалованным в последние годы и минимальным комфортом, здесь не по себе. Все нужно менять, избавляясь от этого ужаса, доставшегося в наследство от Дамблдора. Но это чуть позже, а пока я предпочла подняться на террасу и посидеть в плетеном кресле. Мерлин! Какой простор! Даже голова кружится. Еще прохладно, небо не такое синее, да и море не спокойно, но мне достаточно. Как же я мечтала об этом. Простор, соленый ветер. Свобода.

— Ал, ты что, плачешь? — Амикус присел на корточки и заглянул мне в лицо. — Ты чего? Не надо. Все же хорошо!

Я уткнулась ему в плечо и ревела, наконец отпуская Азкабан. А может быть, это он меня отпускал, кто знает.

Тайников и каких-либо артефактов в доме не нашлось, похоже, что это было своеобразное убежище, где светлейший играл в великого мага и воплощал в жизнь свои представления о прекрасном. На его портрете кроме ордена Мерлина первой степени нарисовали и много других наград. Все не опознал и Руквуд, чьим хобби была, в том числе, и фалеристика. Тут даже знак ордена Золотого Руна имелся. Все с дедулей ясно.

— Слушай, тебе ингредиенты нужны? — спросил Северус, когда все сползлись на террасу, я успокоилась, а Антонин разлил. — Там неплохие запасы.

— Бери, — тут же согласилась я, — и если что из оборудования надо — тоже. Посуду эту и прочее переплавить нужно. Кошмар же! И унитаз нормальный поставить. Никогда не понимала удовольствия гадить на благородный металл. Фаянс намного гигиеничнее.

— Да уж, — согласился Антонин, — я тебя понимаю. Тоже не хочу ничего такого. Надо будет тебе на новоселье самовар подарить. И нормальный фарфоровый сервиз.

— Самовар шишками топят, — вспомнила я.

— И мешок шишек, — тут же согласился Тони.

— Домовика нужно, прежде всего, — Августус был практичен.

— Главное, что места полно, могу в любой момент гостей принять, — сказала я.

Мужики дружно кивнули. Не удивлюсь, если уже присмотрели себе по гостевой спальне. Себе заберу ту, откуда лучший вид. Вот интересно, зачем в этом доме столько спален? Дамблдор планировал гостей принимать? Или это тоже входило в его представления о богатстве? В доме не может быть всего две или три спальни, нужно побольше? Теперь уже и не спросишь.

У нас была с собой еда, а Рабастан успел смотаться какой-то местный ресторанчик, где разжился свежим хлебом, козьим сыром и еще несколькими блюдами, названия которых я не знала. Все выглядело очень аппетитным, а Снейп сказал, что все это достаточно легкое и мне не повредит. Хотя от сыра пока стоило воздержаться. Вкусно. Как же здорово возвращаться к нормальной жизни. Еще бы от болей избавиться. Но это теперь дело времени.

Возвращаться в Шотландию ужасно не хотелось, но нас ждал Хогвартс. И новые проблемы.

Поттера пока обследовали. Уизли взяли на поруки родственники. А нам с Амикусом доставили слегка ощипанную, но не покоренную Грейнджер.

Понятное дело, что свалилось это двуногое без перьев на мою многострадальную голову. Мужчины в некоторых вопросах удивительно беспомощны. Тут скорее от Снейпа дельных советов дождешься, он все-таки это чучело шесть лет учил.

Надо заметить, что девчонке изрядно досталось, хотя большую часть синяков и ссадин залечили. Вот только тремор рук выдавал, что одним «Круцио» дело не обошлось. Интересно, чего она ждет? Новых пыток?

— Что? — спросила я у племянницы. — Не рада знакомству? А уж как мне приятно! Я с пониманием отношусь к физиологическим потребностям мужчин и не отказала бы в помощи полукровке, но предпочла бы более достойный объект для приложения своих сил и средств. Ведь учиться ты не хочешь. Тебя привлекают сомнительные приключения в мужском обществе. В первой раз тебя застали сразу с двумя парнями. Какой позор! Лентяйка, воровка, да еще и распутница.

Амикус благоразумно помалкивал. Он явно был благодарен мне за то, что я взяла этот разговор на себя. Снейп, тоже присутствовавший при разговоре, похоже, получал удовольствие. Услышав столь нелестную характеристику, девчонка вскинулась. Интересно, что ее задело больнее?

— Я не воровка! — почти взвизгнула Гермиона. — Как вы смеете!

— Молчать! Значит, книги, принадлежащие Хогвартсу, сами забрались в твою сумку? Или враги подкинули? Все дарственные и завещания бывших владельцев сохранились. Благодари Мерлина, что книги не пострадали.

— Должен заметить, Алекто, что преступные наклонности у девочки проявились в довольно-таки раннем возрасте, — проговорил Снейп. — Она еще на втором курсе украла из моего хранилища редкие и дорогие ингредиенты. Впрочем, дело быстро замяли по настоянию Дамблдора.

— Это тоже не воровство? — спросила я. — Ингредиенты для школы закупаются за счет средств Попечительского Совета. Ты компенсировала стоимость украденного?

Гермиона смотрела на нас, приоткрыв рот от изумления. Похоже, мысль о том, что все имеет свою стоимость, впервые пришла к ней в голову.

— Даже не знаю, что делать, — я картинно развела руками. — Давать этой уголовнице со стажем волшебную палочку и выпускать ее в широкий мир — вот настоящее преступление. Да и мы с братом не настолько богаты, чтобы платить за ее развлечения. Учиться она не хочет. Ну… учитывая ее похождения с Поттером и Уизли, думаю, можно попробовать найти кого-то не брезгливого, кто возьмет ее в жены. Хоть от ответственности избавимся, да, Амикус? Кажется, Арнольд Квинси как раз ищет очередную жену?

— Жестоко, Алекто, — хмыкнул Снейп. — Если вспомнить некоторые анатомические особенности упомянутого тобой джентльмена и его пристрастия, то надолго девчонки не хватит.

— А что делать? — спросила я. — Кто еще позарится на это сокровище? Мы бы могли оставить ее в Хогвартсе и дать возможность получить диплом при разумных ограничениях, конечно, но как я вижу — это пустая трата времени. Даже если мы с тобой уговорим Попечительский Совет. Неразумно держать рядом с нормальными детьми воровку и развратницу.

— Сэр… — Гермиона решилась, — профессор Снейп, сэр! Скажите! Скажите, что я люблю учиться! Я же отличница, сэр! Пожалуйста! Дайте мне возможность!

У нее началась истерика. Это хорошо. Сейчас стоит оставить ее одну. Пусть подумает над перспективами. Мы втроем встали и вышли, не забыв зачаровать помещение, чтобы его нельзя было покинуть. Там был кувшин с водой и ночной горшок под кроватью. Через пару часов домовики подадут очень скромный ужин.

После ужина мы привычной компанией собрались у Снейпа.

— Грейнджер передала мне через домовика просьбу о встрече, — отчитался он. — Каково, а?

— Похоже, что тебя боятся меньше, чем меня, — меланхолично ответила я.

— А чем ты ей пригрозила? — заинтересовался Антонин.

— Браком с Арнольдом Квинси, — ответила я.

— С Арни Жеребцом? — обалдел Рабастан. — Да он ее надвое порвет! Тут любая испугается. Про него ж легенды ходят! Я бы со страху...

— Меня больше интересуют реальные планы на эту девицу, — перебил разошедшегося Рабастана Снейп.

— Честно говоря, я не знаю, — Амикус тяжело вздохнул и хлопнул водки, — сестра лучше в этих вещах разбирается. Я… да боюсь я. Дочь, а что с ней делать?

— Северус, тут вся надежда на тебя, — тихо сказала я, выпив в свою очередь, — выслушай, пожалуйста. Девчонка сейчас напугана, она не знает, чего от нас ожидать. Сама себя накрутит, а наша репутация поможет. В таком состоянии она легко даст нужные нам клятвы. Если она не полная дура, то какой-то толк из нее выйдет. Ты говорил, что она умеет работать с книгами. По зельеварению у нее «Превосходно». Ты можешь получить неплохую ассистентку. Будет помогать в работе, выполнять поручения. Вести записи, искать для тебя информацию. Выйдет толк — можно будет дать рекомендацию или оставить при школе. Не выйдет — поищем, куда пристроить. Но мы с Амикусом просто не справимся, начнется постоянная вялотекущая война. А я так хочу покоя. В одном доме с этой девицей у меня его гарантированно не будет.

— Я тебя понимаю, — ответил Снейп, — но мне-то какое удовольствие?

— Отомстишь за все годы, что пришлось терпеть, — ответил Амикус, — за воровство. За все. Алекто права, мы можем тебе все права передать.

— Официально разрешим пороть, — кивнула я, — при всей школе.

Антонин и Рабастан хихикнули. Снейп задумался.

— А знаешь, — сказал он, разливая, — что-то в этом есть.

Грейнджер помариновали еще некоторое время, чтобы она побольше себя накрутила, а потом озвучили условия, при которых она получала возможность на получение образования и нормальную жизнь. Я из чистой вредности упирала на то, что в нашей семье все заканчивали Хогвартс, так что ей, несмотря на желание побегать по лесам и полям в сомнительной компании, сдать Ж.А.Б.А. придется. И не на «Слабо». Это ее так задело, что она одним махом согласилась на все условия Снейпа. Впрочем, тот ничего особенного и не потребовал: послушание, как наставнику, выполнение прописанных обязанностей, отказ от контактов с сомнительными личностями по указанию профессора. В обязанности входило: поддержание порядка в кладовой с ингредиентами, помощь профессору при приготовлении зелий, ведение документации. Волшебную палочку ей должны были выдавать только на уроки, а еще Грейнджер теперь тоже не являлась студенткой ни одного из факультетов.

На мое: «Делай с ней, что хочешь, Северус, глаза бы мои на это позорище не смотрели», — она только глазами сверкнула. Не удивлюсь, если захочет доказать, что не позорище. А мне только этого и надо. Пусть учится.

Деканом Гриффиндора назначили профессора Вектор, она вроде неплохо справлялась. Про МакГоннагал была заметка в «Ежедневном пророке», что она умерла от разрыва сердца. Если кто и пожалел, то прямо этого не высказывали.

На Грейнджер сперва косились. Но авторитет Снейпа, да и мой тоже удерживали студентов от жестоких выходок. Всем было четко сказано, что разбираться с бывшей гриффиндоркой — это наше дело. Хватило нескольких замечаний. Да девушка и не стремилась к общению. Кому охота отвечать на подколки про то, как она проводила «лесные каникулы» с Поттером и Уизли? Большую часть того времени, что не приходилось на уроки, Грейнджер проводила в лаборатории Снейпа или в библиотеке. Амикус сказал, что она и на его факультатив записалась. У меня на уроках Грейнджер молча конспектировала. Посмотрим, что из этого выйдет. Посмотрим…

Волдеморт нас почти не дергал. Так, вызывал несколько раз, чтобы мы отчитались о проделанной работе. Для школы теперь много чего закупалось, Лорду было важно показать, что он заботится о ней, как наследник одного из Основателей. От него старались не отставать. В библиотеке и в Зале Славы прибавилось табличек. «Ежедневный пророк» печатал статьи о меценатах прошлого и настоящего. У многих студентов, похоже, рвался очередной шаблон. Особенно у тех, кого раньше считали магглорожденными. Конечно, они не могли не слышать, что и маггловским университетам и колледжам часто жаловали деньги, ценности, передавали в дар библиотеки и коллекции, учреждали стипендии. Хотя могли и не знать, многие о таких вещах просто не задумываются. А Хогвартс для британских магов — это великая ценность, гордость и безусловная константа. Даже странно, что они столько лет терпели подобную несправедливость. Ничего, теперь все будут знать, сколько для школы сделали старые семьи. Табличка о том, что некий Огастус Кэрроу подарил Хогвартсу еще в 1606 году несколько редких растений из Америки, тоже нашлась. Вот так вот! А то все Дамблдор, да Дамблдор. Я испытала мстительное удовольствие, что поспособствовала уничтожению мавзолея. Нечего примазываться к тому, что создавали и приумножали чужие предки.

Рабастан продал драгоценные камни из шкатулки и честно разделил деньги, себе он взял крупный изумруд. А нам досталось аж по тридцать тысяч на рыло. Можно жить. Половину своей суммы я тут же отдала Амикусу, он уже занялся восстановлением нашего родового гнезда. Оставшиеся деньги я решила пока придержать, мало ли что. На новую обстановку для моего дома должно было хватить средств от продажи золота. Художественной ценности этот хлам не имел, продавать пришлось по цене лома, но все равно выходило неплохо. Я уже несколько раз моталась на Крит.

Народ требовал пирушки по поводу новоселья, я была не против. А пока не забывала привозить в качестве гостинца местное вино. И Северусу для его опытов оливковое масло. На Крите много всего необычного, и Снейп решил проверить свойства масла из оливок, собранных поблизости от зевсовой пещеры. Ну, заодно и из других мест. Похоже, что разбираясь с мазями для моих рук, он и косметологией заинтересовался. Кстати, руки потихоньку приходили в норму — функциональную и эстетическую, что не могло не радовать.

Получая полное удовлетворение своих заявок, деканы и профессора теперь общались с нами более непринужденно. Но мы продолжали собираться тесной компанией у Снейпа. Так нам было комфортнее.

Грейнджер обитала, кстати, там же. Ей выделили бывшую подсобку, куда поставили кровать, стол, стул, шкафчик для одежды, наколдовали иллюзию окна. При появлении гостей она обычно пряталась, но я не удивлюсь, если подслушивала. Ну и пусть, узнает много интересного.

Как-то в компанию затесался Руквуд. Я как раз показывала в Омуте Памяти выражение лица ювелира, которому я предложила купить золотой унитаз. Ржали все.

— Между прочим, — сказал отсмеявшийся Августус, — в одном сундуке из тайника Дамблдора оказались флаконы с воспоминаниями.

Мне показалось, или тихонько скрипнула дверь?

— Компромат, что ли? — спросил Антонин.

— Если бы, — хмыкнул Руквуд. — Да ты сам знаешь, какая цена этому компромату. Старому хрену удалось получить воспоминания разных людей, так он себе шоу из них устраивал. Вот уж кто виртуозно умел все передергивать и извращать. Хобби у него такое было. Меня чуть не стошнило.

Снейп покивал.

— Надеюсь, уничтожили эту коллекцию? — спросил он. — Мне он тоже кое-что для Поттера сваял. Про мою любовь к его матери, про то, как я у старика в ногах валяюсь, чтобы ее спасти.

— А ты валялся? — спросил Амикус.

— Когда репетировали, чтобы воспоминания создать, пришлось, — скривился Снейп. — Старичок так куражился, что смотреть противно было. Там копии не завалялось?

— Была, — кивнул Руквуд. — Не дергайся, я лично уничтожил.

— Ну, и я свой экземпляр, естественно.

Дверь снова тихо скрипнула. Похоже, что кое-кто попросит в библиотеке книги про Омуты Памяти. Ничего, пусть учится. Ей полезно. Кстати, Снейп говорил, что ему Грейнджер частенько вопросы задает. Все-таки он для нее фигура привычная. Да и самого момента убийства Дамблдора она не видела. Тут с Поттером намного сложнее было бы.

— А как там герой поживает? — спросила я. — Давненько про него ничего не слышно.

— Жив, здоров и невредим, — хохотнул Рабастан. — Милорд его учиться заставляет.

— Поттера? Учиться? — глаза Северуса широко распахнулись. — Да, такое может только у милорда получиться.

— Для некоторых учеба хуже пытки, — заметила я. — Так я поняла, что вы милорду рассказали?..

— Намекнули, — ответил Антонин, — очень осторожно и выбрав удобный момент. Как видишь, получилось.

Я кивнула. Значит, крестраж удалить не удастся, придется Лорду воспитывать Поттера. Чувствую себя отомщенной. У меня на Грейнджер Снейп есть.

С концом зимы меня окончательно одолело чемоданное настроение. Я мысленно уже там — среди исторических камней, помнящих древних богов, оливковых рощ и виноградников. Снейп в каждый визит стал подсовывать списки ингредиентов, которые нужно поискать на местном рынке.

Рынок на Крите фантастический. В Греции совершенно другие законы, здесь спокойнее относятся ко многим вещам, от одного упоминания которых в Англии принято падать в обморок. К тому же это исторически сложившийся торговый перекресток. Здесь можно найти все. Меня, похоже, считают чокнутой англичанкой, но относятся снисходительно. Ведь интерес ко всему новому я демонстрирую совершенно искренний. Я все-таки не полный чайник, так что намекнула паре торговцев, что собираюсь тут поселиться, и что у меня есть состоятельные друзья, которым я могу рекомендовать лавки и товары. Это тоже вызвало умеренный интерес. Облапошить случайного посетителя никто не постесняется, но постоянный покупатель — дело другое.

Я купила презент для Лорда. Старинный манускрипт о василисках. Не знаю, есть ли у него что-то похожее, но иллюстрации просто потрясающие. Надеюсь угодить. Передать удалось при следующей встрече-отчете.

— Редкая книга, — оценил Волдеморт, — такой у меня нет. Благодарю! Рабастан считает, что ты можешь быть полезна.

— Буда рада оказаться полезной, милорд, — поклонилась я. — Местные пока меня не приняли, но на что-то интересное можно наткнуться и случайно. А постепенно я наработаю себе репутацию.

— Это хорошо, — кивнул он.

Вот и славно. Не окажусь за бортом. Пусть и издалека, но буду что-то значить.

Гермиона на контакт по-прежнему не идет, но поглядывает вопросительно. Интересуется, в курсе ли я ее успехов? В курсе. И Амикус в курсе. Северус тоже недовольным не выглядит, не удивлюсь, если не прочь предложить ей работу в школе. А я только «за» буду. Уж на Снейпа в этом деле можно положиться!

И вот этот день настал. Последние экзамены сданы, студенты разъехались. Я устроила прощальную вечеринку для коллег. Все материалы, что мне прислал Фэрли, остаются в школе. Сам почтенный джентльмен теперь является внештатным консультантом по магглам и получает жалованье. Очень доволен. Подарил мне на прощание книгу про Кносский лабиринт.

— Уезжаешь завтра? — спросил меня Снейп.

— Да, а через два дня жду в гости. Устрою новоселье.

— С удовольствием, — поблагодарил он, — уже предвкушаю праздник. А Грейнджер куда девать?

Гермиона, растирающая что-то в ступке, подняла на меня вопросительный взгляд.

— Сперва я хотела бы услышать твой вердикт.

— Ну что ж, — Северус повернулся к своей ученице, — должен сказать, что мисс Грейнджер неплохо справляется. У меня нареканий нет. Так что если она не собирается срочно выходить замуж, или у вас с Амикусом нет на нее каких-то других планов, то я мог бы предложить ей место в Хогвартсе. Гораций не против. Она сможет продолжать ассистировать, помогать с младшими курсами.

— Вот как?

Грейнджер замерла, но молчала.

— Гермиона, — спросила я, — так какие у тебя планы на будущее? Учиться и работать или что-то другое? Должна заметить, что оплачивать твое дальнейшее обучение мне не по карману.

— Если… если можно, — тут же ответила она, — я бы хотела остаться в Хогвартсе. Профессор Снейп очень добр. И профессор Слагхорн тоже.

Я кивнула.

— Да, это хороший вариант для нас всех. Так и быть, на эти каникулы я готова пригласить тебя в гости. А дальше посмотрим.

Я не собираюсь близко подпускать ее к себе, пусть с ней разбираются в Хогвартсе. Но почему бы и не пригласить в гости? А будет себя прилично вести, так пусть и потом приезжает.

Крит встретил меня солнечным ветром, запахами моря, нагретых скал и пряных трав, прогоняющих прошлое, ненужное и болезненное. Теперь это мой дом. И я уверена, что буду здесь счастлива. Вот просто буду и все!

Домовичку по имени Динни я привезла из Хогвартса. Северус переговорил со старейшиной ушастиков школы, и тот подобрал для меня служанку, которая была рада уехать вместе с хозяйкой. Все-таки свой собственный хозяин для домовиков значил много. На Крите довольно высокий магический фон, так что отсутствие Источника в доме не проблема. Динни дом очень понравился, она сама нашла себе каморку рядом с кухней. Готовила она вкусно и в Хогвартсе, но с восторгом принялась осваивать новые рецепты. Пока я озадачила ее русской и средиземноморской кухней, а там посмотрим.

Земельного участка у дома нет, но имелся небольшой дворик, вымощенный камнем, со старой оливой в углу. Тут вполне можно жарить мясо, специальную печь для меня уже сложили.

Часть блюд я заказала в маленьком ресторанчике, где меня уже неплохо знали. Договорилась насчет свежей рыбы. Кладовка была забита деликатесами. Я ждала гостей.

Амикус явился первым и притащил красивый ковер для гостиной. Антонин прибыл вместе с Рабастаном. Мне презентовали настоящий самовар. Большой, ведерный, с медалями. И два мешка шишек. А еще — потрясающий сервиз. Северус привез с собой Гермиону и подарил большой набор ухаживающей косметики. А Августус притащил ящик огневиски. Наш человек.

— А почему тут везде лягушки? — Амикус в полном недоумении рассматривал сервиз.

— Антонин… — у меня пропали слова, когда я присмотрелась к подарку. — Это же копия знаменитого сервиза с зеленой лягушкой! Императорского!

— Значит, угадали, — улыбнулся Рабастан. — Давай, показывай дом. А то как вспомню прежний интерьер, так вздрогну.

Ну, мне есть, что показать. Изменилось здесь все. Теперь в этом доме царил свет. Белые стены, легкая удобная мебель. Светлые занавеси. Жалюзи. Гости с удовольствием выбирали для себя спальни, устраивались. А потом был пир. Я обновила потрясающий сервиз. Басти заказал его у Веджвуда, как когда-то Екатерина II. Мы сидели на террасе, ели, пили, разговаривали и просто наблюдали, как солнце медленно опускается в волны. Закат был потрясающе красивым и успокаивающим. Таким, каким и должен быть на этой благословенной земле, которая непременно станет мне вторым домом.

— И кто опять стащил из кладовки масло из виноградных косточек? — задала я риторический вопрос. Кто еще, как не приехавший на каникулы Северус?! Я обожаю пользоваться разными маслами для готовки и заправки салатов, а зельевар их у меня таскает, считая, что ему нужнее. Так… масло из кедровых орешков тоже увел. Вредитель! Но ругаться с ним бесполезно. Тем более что я пользуюсь плодами его трудов. Примерно через год моей жизни на Крите я окончательно избавилась от артрита, но привычка к ваннам и массажу никуда не делась.

А со времени моего учительства в Хогвартсе прошло уже пять лет.

В Англию меня совершенно не тянет, хотя Амикус полностью восстановил наш дом. Там теперь другая хозяйка, братец женился на кузине Лестранжей. Они хорошая пара, невестка у меня приятная, но я предпочитаю хозяйничать в своем доме. Детей у них пока нет, но планируют. Частенько приезжают в гости.

Гермиона работает вместе со Снейпом, они поженились год назад. Знала я, что делала, когда пристраивала племянницу в хорошие руки. Теперь она — супруга директора Хогвартса и преподает зелья младшим курсам. Слагхорн все поговаривает, что хочет уйти на покой, но, похоже, что в ближайшее время этого не случится.

Родителям своей тогда еще ассистентки Северус сумел вернуть память, но Грейнджеры дочь так и не простили. Я их прекрасно понимаю. Гермиона была в ужасе, долго плакала. Мы тогда с ней немного сблизились, ей было нужно с кем-то поговорить. Вообще, переоценка ценностей для бывшей «мисс всезнайки» проходила очень тяжело. Впрочем, отношения у нас скорее нейтральные. Она бывает у меня в гостях, поздравляет с праздниками. Мы разговариваем на какие-то общие темы. Не самый плохой вариант, если что. Ведет она себя прилично, так что мне не жаль пригласить ее и Северуса провести у меня каникулы, чтобы отдохнуть от школьных будней.

Басти тоже женился. Они с Рудольфусом лечат Беллатрикс, та уже стала более адекватной, но до полного излечения еще далеко. Антонин остался холостяком. Он побывал на исторической родине, а потом отправился путешествовать. Часто присылает весточки из самых неожиданных мест.

Луна и Невилл счастливы, я узнаю о них через общих знакомых. Рада, что у них все хорошо. Джинни Уизли вышла замуж за аврора Долиша. Странноватый брак, но вроде все довольны. Рон Уизли пока не женат, помогает близнецам в их магазине. Артура Уизли с работы выгнали. Отсидевшая за сопротивление властям Молли окончательно загнала мужа под каблук, по слухам, он взял на себя всю домашнюю работу, ну, кроме готовки.

Гарри Поттер живет под строгим контролем Волдеморта. Понятия не имею, как там у них дела, эта тема табуирована. Я Поттера не видела, но знакомые говорили, что парень всерьез изучает артефакторику. Пусть и у него все будет хорошо.

Волдеморт правит магической Британией железной рукой, но особо недовольных нет. Обыватели предсказуемо предпочли порядок, безопасность и стабильность, которые он им неожиданно обеспечил. Впрочем, обыватели таковы везде.

Мне же удалось обзавестись кучей знакомств на местном рынке и стать тут если не своей, то желанной гостьей. Кстати, посреднические услуги приносят неплохой доход.

А еще у меня частенько бывает в гостях маг-археолог, который руководит раскопками в лабиринте. Очень интересный собеседник. И видный мужчина. Но это уже совсем другая история…