Слишком много чести зизи... надоела.

Лучше над чехардой конкурсов постебаться.

Или над теми, кто зазывает людей в блогах идти голосовать на дайри (на фандомные битвы) а при переходе по ссылке натыкаешься на "забор" требующий регистрации. И хрен что просто почитаешь. Бесит.

плюсую
каждый хоть раз, да натыкался на этот забор((

Всё... Залил Рефери форумо-катакомбы бетоном. Нет их больше.

Помянем порноспамера минуткой возбуждения

Samus2001, "Надгробие безымянного порноспамера"
Звучит)

Samus2001
Почтим его память вставанием...

Для тех, кто до сих пор подписан, лимитед анбетед едишн!

Часть III. Возвращение дядюшки Хо

Дядюшка Хо и томление духа

Все вроде бы шло заведенным порядком: светило солнце, чирикали птицы, по земле бегали клоны Фенрировны, а по небу реклама, упоросельня пополнялась новыми клиентами, а Фанфикополис новыми жителями и домами. Но чего-то не хватало, и дядюшка Хо невольно вспоминал свою троюродную сестру, которая всегда в таких случаях говорила томным голосом: «Ремня, ремня тебе не хватает».
Осознание пришло неожиданно, когда дядюшка Хо меньше всего этого ожидал. Он как раз пробовал новую смесь «50 оттенков Снейджера», вместе с бывшей мадам Жукпук, которая неожиданно для всех бросила свою правозащитную деятельность, сменила имя и периодически заходила к дядюшке пыхнуть упороса.
– Эй, дед, ты чего? - спросила бывшая мадам, а ныне просто Зоя Воробьева.
Дядюшка Хо посмотрел на нее удивленно, а затем заметил, что невесть откуда достал свиток и даже успел написать на нем несколько абзацев. Зоя протянула руку и прочитала громко вслух.

– Моем, моем зельевара, больше пара, больше пара, - приговаривала Гермиона, намыливая голову Снейпа. - Будет, будет зельевар, молод, молод, а не стар!
Снейп вяло пытался выбраться из бочки с водой, но ноги его не держали, а намыленные руки постоянно соскальзывали с краев.

После этого она не менее громко заржала на всю упоросельню.
– Ядреная смесь, - сказала Зоя, отсмеявшись. - Лучше не курить в затяг!
Затем, взяв две порции на вынос и дежурно пошутив про то, что теперь точно сможет подрабатывать литературным негром-накурщиком, она ушла. Дядюшка же вернулся к свитку и долго сидел над ним, ощущая дрожь в руках. Затем Хо отвлекли дела и посетители, но вечером, закрыв упоросельню, он снова ощутил эту дрожь.
– Я слишком стар для всего этого, - сказал дядюшка, глядя на собственные дрожащие руки.
Зуд внутри даже не подумал ослабнуть, наоборот, только усилился. Перед глазами дядюшки вспыхивали чудесные картины, как он снова стоит в лавке, приветствует посетителей, предлагает «самые лучшие, отборные рукописные свитки!» Как в его честь называют улицу, нет, его дома образуют целый микрорайон, взмывают к небу столпами — украшениями Фанфикополиса. Воображаемая толпа за стенами лавки бесновалась и ревела: «Еще свитков! Еще свитков!»
– Нет, нет, это бред, я же отказался от всего этого, - помотал головой дядюшка и отправился домой.
Но в следующие дни он неоднократно ловил себя на дрожи в руках, на мыслях о сюжете, попытках придумать что-то, что сразу станет шедевром, сияющей жемчужиной архитектуры Фанфикополиса. Вкрадчиво тихий внутренний голос нашептывал по вечерам, что дядюшка теперь богат, теперь ему есть что занести и бетам, и гаммам, и редакторам, всем, даже еще до того, как он возьмется писать.
На десятый день этой пытки пером и чистым свитком, дядюшка не выдержал и сдался. Придвинул к себе лист и начал писать, запоем, уйдя в текст с головой, не видя ничего вокруг. Так алкоголик присасывается к бутылке, и дядюшка Хо, когда оторвался от свитка, ощущал себя примерно так же: счастье переполняло его и кружилась голова.
На следующий день пришло похмелье.

– Это кошмар! Ужас! Бред! - кричал дядюшка, топча обрывки собственных свитков.
Таких позорных текстов он не писал даже в молодости! Дядюшке хотелось забыть обо всем, тем более, что зуд внутри улегся, поэтому он раскурил тройную дозу упороса и весь день болтал с посетителями. На следующий день зуд вернулся, еще хуже, чем раньше. Дядюшка со вздохом достал свиток, но в этот раз текст не шел, слова выходили какими-то неуклюжими, ужасными, корявыми. С этим еще можно было бы смириться — ведь необязательно кому-то показывать написанное? - но увы, зуд не проходил, видимо от осознания несовершенства собственных текстов.
Всю ночь дядюшка ворочался с бока на бок, охал и стонал, жаловался на возраст, но зуд был неумолим. Хо разрывало, между желанием писать, стремлением сразу получить шедевр и страшной реальностью, в которой все его тексты не стоили даже того недоснейджера, что он написал под воздействием чрезмерной дозы упоросной смеси.
Вечером дядюшка пожаловался на проблему.
– А, знаю такое! - воскликнула Зоя. - Называется — обострение писцыта, но оно обычно встречается у, эммм, старых писателей, не в смысле возраста, конечно, не пойми неправильно, дед, просто у молодых обычно вообще никаких проблем не наблюдается...
– Нет, все верно, - вздохнул дядюшка. - Я раньше писал.
Посмотрев на удивленную собеседницу, Хо признался.
– Еще до Фанфикополиса. Пытался здесь продолжить, но не вышло. Бросил, открыл упоросельню и был счастлив до недавнего времени. Пытался снова писать, но что-то не выходит.
– Значит, нужны помощники. Литературные негры, если уж совсем точно.
– От того, что кто-то напишет мне текст, мой писцыт не пройдет! - воскликнул гневно Хо.
– Дед, ты не торопись, дослушай. Вот смотри, ты же хочешь написать, а не получается, так?
– Так.
– Сидишь в одиночестве, мучаешься, страдаешь, а так у тебя будут помощники, ты — абзац, они — абзац, сюжет предложат или наоборот, напишут о чем скажешь. Обязательно похвалят тебя, восхитятся слогом.
– Эй, я действительно хочу написать шедевр!
– Дед, тебя не поймешь. Тебе от зуда избавиться или шедевр написать?
– И то, и другое!
– Ну тогда тебе все равно дорога на рынок литнегров, там же рядом и Бетогаммский центр находится, раз ты решил на шедевр замахнуться, то без них не обойтись.
Дядюшка вспомнил свое первое появление в Фанфикополисе и слова, что бетам и гаммам «надо отстегивать», но теперь это не являлось проблемой. Упоросельня приносила стабильный доход, можно было и потратиться, попытаться вернуться обратно, к прежнему образу жизни.
– И как туда добраться? - спросил дядюшка.
– Все очень просто, по третьему фандомному кольцу, до микрофэндомов, и оттуда уже рукой подать, там их целые плантации, этих негров, не промахнешься. Шутка. Зайдешь в Черный Квартал, и там есть площадь, все покажут и расскажут, только денег не забудь захватить, негры нынче пошли грамотные, о своих правах знают. Или можно проехать по проспекту Снэванса, выехать через ворота Светящейся Лани и повернуть направо, вдоль стены до калитки.
– Понятно, - ответил дядюшка, еще не решивший, какой маршрут выбрать.
Но все равно, от мыслей о возможном скором решении проблемы, Хо приободрился, томление духа и писцыт временно ослабли и отступили. Решив, что решит с утра, какой маршрут выбрать, Хо подготовил свою лучшую покису и тугой кошелек, после чего лег и сразу уснул.

Дядюшка Хо и свободная Гамма

В последнее время дядюшка не слишком часто выходил из упоросельни, а когда выходил, то выбирался обычно в центр города, всегда содержавшийся в порядке и чистоте. Поэтому, когда он вылез из вагончика перехода, мигом домчавшего его по монорельсу Третьего кольца, до места назначения, был изрядно удивлен окружающим видом. Даже не поверил вначале и подошел к ближайшему дому, провел пальцем по облупившейся краске.
– Эй, ты руки мыл прежде чем за мой дом хвататься? - сразу же донесся окрик.
– Не подскажете ли, уважаемый, как пройти в Черный Квартал? - спросил дядюшка Хо, обернувшись.
– Шляются тут всякие, а потом мы-мы-мышки пропадают! - проворчала голова и скрылась.
Дядюшка удивленно оглянулся, так как был уверен, что вот только что видел мышь, пробежавшую по улице. Мостовая была грязной, здания темными, даже воздух казался каким-то мрачным и спертым, словно дядюшку Хо занесло в некую загадочную клоаку, вместо района микрофэндомов.
Чуть дальше по улице стояла очередь, лица у всех были мрачно — возбужденными, кое-кто в руках держал топоры и ножи. Дядюшка вежливо поинтересовался по какой причине тут собралась очередь, просто на всякий случай, вдруг тут литературных негров выдают?
– Рекомендации тут выдают, - пробасил ближайший громила. - Не больше одной в одни руки.
– И не больше двадцати! - добавил кто-то.
– Иди отсюда, дед, не доводи до греха!
Дядюшка Хо лишь покачал головой и поспешил уйти. В последнее время его все чаще именовали дедом, возможно, Вселенная хотела подать ему какой-то знак? Например, не ходить в новенькой покисе по окраинам Фанфикополиса? Но едва дядюшка остановился, как зуд сразу начал подпихивать его дальше, нашептывая о прелестях шедевров и славы. Мимо прошли двое горожан, о чем-то горячо споря.
– А я тебе говорю, что Верховный Админ заперся не просто так! - утверждал первый, сверкая неестественно огромной улыбкой из-под шляпы, в тени которой терялась верхняя часть лица. - Он выращивает Темного Лорда, вот так!
– Немного анархии этому городу не помешает, - снисходительно — высокомерным голосом ответил его собеседник, одетый то ли как купец, то ли как моряк, дядюшка не смог сразу определить.
– Да тебя первого же ограбят, едва начнется анархия! - хохотнул первый. - А упадок уже начался, смотри, вон во всю стену неприличное слово нацарапано, мыслимо ли было такое ранее?
– Еще и с ошибками, воистину Фанфикополис катится в пропасть, а ведь я подавал в администрацию Верховного проект анархической саморегулируемой системы, - все так же высокомерно вздохнул второй, - на основе свободного волеизъявления граждан и автоматическим одобрением большинства.
– Э, ты чего?! Тут же всем тогда клоны Той-Кого-Нельзя-Понимать заправлять будут!
– А что, клоны не люди? Если рассматривать отстраненно, то Фенрировна тоже человек...
Тут они свернули за угол, а дядюшка помотал головой. Ведь мог спросить дорогу и упустил свой шанс! Правда, дальше дядюшке повезло, и катившийся мимо ежик с синей мигалкой на голове указал ему маршрут. По дороге на рынок, дядюшка успел стать невольным свидетелем еще двух похожих разговоров, смысл которых сводился к тому, что раз Верховный закрылся в своем замке, надо ловить момент и пользоваться свободой, пока можно.
– Спрятал ли я трупы? – вопрошал сам себя горожанин без лица, сидящий на краю тротуара и задумчиво рассматривающий собственные руки. – А были ли они у меня? Или я их уже спрятал и забыл?
После такого дядюшка невольно начал крутить головой и немного нервно оглядываться. В чистом и ухоженном центре города такого было не увидеть и не услышать. Замотавшись в свитки, привалившись к стене, сидел горожанин с изможденным, землистым лицом. Рядом с ним стоял плакат: «Пишу за комментарии», из шляпы, лежащей на земле, торчала табличка: «Подайте фидбэка, кто сколько сможет, не было отзывов 7 дней».
– Эй, он ко мне пришел!
– Нет, ко мне!
– О-о-отпустите меня! - кричал случайно забредший посетитель, но его никто не слушал.
Сбежавшиеся владельцы лавок тянули его и толкали, окружали, жарко дышали в лицо и подпихивали в спину. Дядюшка Хо неожиданно сообразил, что он тоже тут того... посетитель, и быстро отступил в ближайший проулок. Неспешно, аккуратно прошел мимо трех тощих горожан в обносках, дерущихся за несвежую рекомендацию, свернул еще, потом еще, почти бегом пересек улицу, посреди которой яростно фехтовали двое, периодически кидаясь тупыми ножами модели «Сам Дурак», и внезапно для самого себя вышел к рынку.

Хотя, скорее следовало вести речь о целом районе. Повсюду, насколько хватало глаз, тянулись ряды с прилавками, павильоны, магазины, какие-то здания причудливых конструкций, с бегущей по фасаду рекламой. Гомон и гул толпы, выкрики, движение, неумолчный шум человеческого океана настолько контрастировал с только что увиденным запустением и нищетой, что дядюшка рефлекторно оглянулся, а потом ущипнул себя. Рынок никуда не делся, равно как и граница вокруг него, огромный забор, составленный из сваренных друг с другом секций металлических решеток. Прутья, украшенные сверху острыми наконечниками, были составлены так, что протиснуться между ними было невозможно, но при этом было видно все, что происходит за ними. Несколько тощих горожан как раз стояли у забора, вцепившись в прутья, словно впитывая в себя шум и запахи рынка. Один из них пытался протиснуться между прутьями, но безуспешно.
Все это настолько не вязалось с прежним образом Фанфикополиса, открытого, развивающегося, приветливого (если не заходить на темную сторону) города, что дядюшка оказался парализован на какое-то время. Пришедшая мысль, что он просто не видел настоящего Фанфикополиса до сегодняшнего дня, была очень грустной, и дядюшка поспешил прогнать ее прочь. Пройдя вдоль забора, он обнаружил вход, сразу прояснивший причину, по которой все окрестные жители еще не сбежались сюда.
Просто вход на рынок был платным.
Изнутри рынок выглядел даже еще больше, чем снаружи, хотя это и казалось невозможным. Дядюшка шел по рядам, с любопытством осматриваясь, читая плакаты над прилавками:

«Самые свежие литературные негры, прямые поставки из школы!»
«Пай за пять дней. Скидки на снарри!»
«Йуный аффтар исчет йунаю бетту. Интим не предлагать!»
«Бригада опытных негров напишет за вас что угодно, исправит все ошибки, опубликует в кратчайшие сроки. Опыт. Гарантия».

– Пишу, строчу, кую абзацы, правлю, точу запятые, расставляю восклицательные знаки, недорого! - разносился голос.
Крик тонул в шуме толпы, горожане толкались, приценивались, ходили по рядам. Под ногами хрустела шелуха от семечек, чавкала грязь.
– Братан, купи свиток, сам написал, клянусь Розенталем! - доносился хриплый шепот, дядюшку дергали за рукав, но он лишь отмахивался.
– Дорогу! Дорогу! Дорогу! - раздалось громкое позади дядюшки.
Его отпихнули, вжали в прилавок, мимо прокатилась огромная тележка, нагруженная сверх всякой меры свитками и кипами бумаги. Четыре здоровых негра толкали ее, утирая лица и вместе с потом размазывая краску, ваксу и гуталин.
– Эй, дедуля, - раздался интимный шепот сзади, - не желаешь получить полный набор?
– А? - повернулся Хо.
– Говорю, не хочешь набор на все случаи жизни? Запятые, точки, скобки, переносы, портативный штампометр, линейка для измерения длины слов, сами редакторы таким пользуются!
Набор был заманчивым.
– Мне бы это... помощника найти, - сказал Хо, расплачиваясь за покупку.
– Писать? Править? Издавать? Подносить свитки и перья?
– И такое есть? - удивился дядюшка.
Продавшица, пышная полногрудая девица, пожала плечами с отстраненным видом, продолжая жевать жвачку, затем неохотно сказала.
– Если ты живешь в микрофэндоме в жо... стких условиях на окраине города, то будешь рад чему угодно. Даже подносить перья, особенно если ты юн и неопытен.
– Почему бы не переехать ближе к центру? - удивился дядюшка. - И школы там есть.
– К центру! - фыркнула девица, оглядывая дядюшку с ног до головы, словно оценивая толщину кошелька и новизну покисы. - Я бы не отказалась, да где денег взять? Чтобы в центре пробиться, надо много денег или чем-то выделяться, иначе к тебе в лавку никто и не зайдет.
– Есть же еще эти... блоггерские районы, - предложил Хо.
– Ха! Ты бывал в тамошнем серпентарии? Чуть замешкаешься, так сразу и норовят вилку в спину воткнуть и сожрать! Иногда даже буквально.
Девица поежилась, рука ее потянулась к бедру, но тут же вернулась на место.
– А как же бесплатное строительство и расширение?
– Дед, ты такое ощущение, что в подвале сидел все это время!
– Почему в подвале? - немного обиделся Хо. - В собственной упоросельне!
– О-о-о, - протянула девица. - Никогда бы не подумала.
В глазах ее промелькнуло нечто вроде уважения, и она перегнулась к дядюшке через прилавок, попутно демонстрируя содержимое декольте, и зашептала горячо.
– Ну хоть про Верховного то слышал?
– Он где-то чего-то там заперся.
– Вот именно, а строительство без него стоит. И новые дороги не прокладываются. Новые районы не вводятся в эксплуатацию. Все стоит и все стОит, нет админа — нет халявы.
Сказав это, девица выпрямилась и мощно вздохнула всей грудью. Мимо промчалась еще тележка с криками «Дорогу! Дорогу!», дядюшку опять толкнули.
– Что это? - спросил дядюшка.
– Чернила. Бумага. Заготовки под разные популярные темы, - ответила девица. - Негры изводят их тоннами каждый день, и хорошо если хоть одна тележка чего-то стоящего выходит от них обратно.

Настроение у дядюшки Хо сразу испортилось и он, распрощавшись, поспешил было дальше, но почти сразу замедлил шаг, погрузившись в раздумья. Если литературные негры писали так плохо, то как они окупали расходы? Или за все платили те, кто нанимал негров? Их продукцию вывозили куда-то за пределы города и торговали там?
Тяжело вздохнув, дядюшка признал, что зря сосредоточился на своей упоросельне и перестал интересоваться, как обстоят дела со свитками в Фанфикополисе. Если писцыт не проходит от плохих текстов, то и негры не помогут, не так ли? Или они помогут начать, расписаться, а уж потом снова пойдет, как в молодости: раззудись рука, размахнись перо? Последовал еще один тяжелый вздох, подобные сомнения были первым признаком того, что дядюшка плохо подготовился к решению проблемы.
– Срочно! Срочно! Редактор отклонил фанфик! - раздался выкрик справа от дядюшки.
Прекрасная дама в белых одеждах потрясала пачкой листов, крепко сжимая их в левой руке. В правой она держала жезл, которым лупила по головам начавших сползаться на выкрики «помощников». Помогало слабо, толпа желающих заработать захлестывала даму, тянула руки к листам.
– Помогите! - донесся слабый выкрик. - Мне еще жить хочется!
Дядюшка заколебался, он хотел помочь, но понимал, что его в такой свалке враз затопчут. Пока он пытался принять решение, на помощь даме пришли несколько крепких парней, с щитами и дубинками. Построившись клином, они рассекли толпу, вытащили даму и, прикрывая собой, начали отступать. Дядюшка проследил за ними взглядом и неожиданно обнаружил, что чуть дальше расположен холм, а на холме огромное здание.
«БетоГаммский Центр» гласила вывеска на здании.
– Теперь последние буковки из человека высосут, уроды грамотные, - донесся полный ненависти голос слева от дядюшки.
– Простите, разве грамотность — это плохо? - осторожно спросил Хо.
– Да ты чего, я и сам грамотный, во, смотри! - под нос дядюшке сунули какую-то бумагу и тут же убрали.
Все, что успел рассмотреть Хо — герб Фикбукграда и «90%».
– Но эти, они же просто! Тьфу! - последовал еще один плевок. - Приношу им перевод, а они сидят, корчат мне рожицы, у вас дескать, прямая речь неправильно оформлена! Я им показываю, что так в оригинале, а они меня взяли и выбросили! Видел этих, с дубинками?Это они вот сосут деньги из честных писателей, а потом еще и охрану нанимают, выбрасывают, отбирают наши честно написанные свитки и сами их тайком продают, когда никто не видит!
– Я думал, это работа редакторов, - озадаченно ответил Хо.
– А, все они там одна мафия! Ухх! Честному человеку и не издаться!
– А что делать честному человеку?
– Бежать отсюда! Или вон по рынку походи, тут все дешевое, некоторые так вообще практически забесплатно помогают!
Дядюшка последовал по совету и отправился дальше бродить по рынку. Под ногами шуршали листки бумаги, в основном это были стихи и открытки, выброшенные и втаптываемые в грязь. В паре мест «негры» демонстрировали свои литературные мускулы, толпа восхищенно ахала, особенно молодые девушки. В узких и тесных рядах дядюшку то и дело хватали за покису, интересовались, «чего уже желает уважаемый», но все это было не то. Сборники вида «Как испечь тыквенный пирог. 100 лучших рецептов, проверенных редакторами» не вызывали у дядюшки желания их купить потому, что он и сам не знал еще, какую историю хочет написать.

Привалившись к стене «МакРедака», из которого доносились выкрики «Свободная Гамма!», сидела и плакала девушка.
– Я могу вам чем-то помочь? - спросил ее дядюшка.
– У меня выделения! - всхлипнула та.
– Что, простите?
– Красные выделения! - всхлипы усилились.
Дядюшка заозирался, в поисках ближайшей аптеки или хотя бы магазинчика, где продавались бы предметы гигиены. Увы, поблизости были только прилавки, продавцы, снующие туда-сюда горожане и тележечники, кричащие «Дорогу! Дорогу!» Отсутствовали даже столь популярные в центре рекламные щиты, с изображенным там Снейпом, восклицающим «Всегда!» и взмахивающим палочкой, из которой, собственно, и вылетало требуемое.
– Вот, сами посмотрите! - девушка протянула Хо несколько листов.
Бумага пестрела помарками, практически каждое третье слово было выделено красным маркером. Поперек листа шел огромный штамп: «На доработку!» Дядюшка выдохнул облегченно, потоптался рядом, не зная, что сказать, и прибег к универсальному рецепту успокоения: еде. Пока человек ест и пьет, он чем-то занят, а раз занят, то уже отвлекается от грусти, и с этими мыслями Хо помог девушке подняться и завел ее в «МакРедак». Купив бутылочку минеральной живительной воды «Слеза Единорога», он поинтересовался у продавца.
– А вы, правда, свободная гамма?
– Наше заведение, имеющее филиалы во всех крупных городах, гордится тем, что его сотрудники всегда помогут вам утолить не только физические голод и жажду, но и умственные! Бумага и ручка за счет заведения! Как напишете, приносите, я сразу посмотрю, и...
– Постойте, я должен напиcать что-то прямо здесь?
– Все, что вы напишете в МакРедаке, будет бесплатно отбечено и отгаммлено, а если вы закажете наш специальный набор «Альфа», то еще и переплетено, и курьер заведения доставит свиток в ближайшую редакцию! - последовал гордый ответ.
– Спасибо, - покачал головой дядюшка, - но я, пожалуй, откажусь.
Расплатившись за продолжающую рыдать девицу, дядюшка вышел обратно на рынок. Зародыш мысли, появившийся у него еще в начале утомительной (слишком уж много было тут всего: криков, грязи, горожан и попыток надурить) прогулки по рынку, постепенно формировался в нечто осязаемое. Казалось, еще чуть-чуть и дядюшка сможет сформулировать мысль, решение, которое поможет ему избавиться от зуда и писцыта.
Рынка, негров, толкающихся посетителей, тележек, хватаний за рукава, выкриков — всего этого дядюшка Хо уже насмотрелся и наслушался, поэтому он отправился на вершину холма. Выбраться немного с рынка, переключиться, чтобы еще подтолкнуть неоформившуюся мысль, просто немного отдохнуть, в конце концов. К зданию тянулся ручеек посетителей, и дядюшка Хо влился в их ряды, озираясь по сторонам. Рыдающих авторов, сжимающих в руках порванные свитки, вроде бы не наблюдалось, и дядюшке стало немного легче.
Внутри каждому вручили опросный лист, и собравшаяся было толпа быстро начала рассасываться, пока в конце концов не осталось несколько человек, которые, как и дядюшка, заглянули просто полюбопытствовать. Охрана присутствовала, но не спешила кидаться, и Хо, посидев на скамеечке, отправился на прогулку по центру.
– Не надо бояться правок, - доносилось из одного класса.
– Сюжет не линеен, это вроде бы хорошо, но он не линеен настолько, что прыгает туда и сюда, как кенгуру, при этом совершенно не обозначено, на какую из 20 сюжетных линий идет перепрыгивание, - звучало из двери другого.
Из третьего доносился хохот, дядюшка даже заглянул на секунду. Три гаммы рвали друг у друга из рук черновик произведения, смеялись громко, выкрикивали предложения по сюжету. Затем дядюшка уперся в хвост очереди, перегородившей коридор. Вытянув шею, он разглядел вывеску над дверью, в которую уходила очередь: «Салон Верный Улов», рядом почему-то был изображен вальяжно развалившийся кот, держащий в руках вилку с наколотой на нее жирной сосиской. Стоявшие в очереди негромко переговаривались, как им повезло, не спеша забегать в открытые двери соседних салонов.
Дядюшка кое-как протиснулся мимо и пошел дальше, качая головой.
– А он мне пишет, - доносилось сквозь рыдания из-за одной из дверей, - мол, у вас вот первое лицо, а потом...
– Ну-ну, что потом? - донесся ласковый голос.
– В него входит третье лицо! А я же точно знаю, что никто в него не входит! Он вообще никого не любит, даже себя самого! - и рыдания усилились.
И в этот момент мысль, бродившая в голове дядюшки Хо, окончательно оформилась. Все это вокруг, и центр, и рынок, продавцы и негры, бесплатные беты — студенты, все это было полезно для авторов и в то же время бесполезно, если сам автор не стоил ничего. Дядюшка Хо мог принести им свой свежий свиток, его бы посмотрели, улучшили... раза в полтора, и бред все равно остался бы бредом, только не таким страшным. Если дядюшка Хо хотел (а он хотел) избавиться от зуда и написать шедевр, то начинать ему следовало с себя и с работы над собой. Писать, писать и еще раз писать, создавать из грязи текста черновой уголь и его уплотнять и сжимать в алмаз, и только потом нести на огранку и шлифовку в бриллиант.
– А жаль, с неграми все же было бы проще, - вздохнул дядюшка, направляясь к выходу.

Дядюшка Хо и Сквер Канониста

Хотя дядюшка так ничего и не купил на рынке, никого не нанял и не привлек на помощь, все равно визит туда оказался крайне полезен. Хо сумел преодолеть первоначальное психологическое затруднение и снова начал писать. С трудом, выбрасывая свитки и разрывая их в клочья, но все же он начинал не с нуля, за плечами дядюшки был прошлый опыт, и вернуться в «рабочее состояние» он смог гораздо быстрее. Повторил отчасти старую работу, про нищенку Мэри, ставшую императрицей, потренировался в коротких зарисовках и даже замыслил написать историю Фанфикополиса. Потом, когда наберет материала.
Пока же дядюшка Хо решил остановиться на фэндоме, послужившем основой для города, то есть историях о Гарри Поттере. Тому была масса причин, начиная с популярности и распространенности историй, проработанности различных дополнительных материалов и заканчивая мыслью дядюшки, что если он напишет посредственную историю, то никто этого и не заметит. Разумеется, были у такого решения и свои минусы: историй было очень много, места в центре мало, могучее здание шедевра требовало не менее могучих усилий, и так далее. Но дядюшку вполне устраивало и то, что сами действия, направленные на достижение этой цели, снижали внутренний зуд. Повторных обострений писцыта тоже не случалось, только устойчивое, ровное желание писать и еще раз писать.
Также, проработанность материалов была как плюсом, так и минусом. Невозможно было запомнить все детали, приходилось постоянно держать под рукой массу литературы и справочников, заглядывать в них, и все равно что-то да ускользало в тексте или проходило незамеченным. Поэтому в один прекрасный день дядюшка Хо собрался и отправился в Сквер Канониста, дабы заручиться помощью одного из канонистов. Можно было, конечно, обратиться и в специальный Центр Канонизма, пригласить специалиста прямо к себе в упоросельню, но дядюшка решил положиться на волю случая.
С рынком это сработало, так что вполне могло получиться и с канонистами.
Опять же, во время прогулки можно было поразмышлять над деталями будущих сюжетных поворотов (часть текста была уже написана и именно ее дядюшка и хотел показать канонисту) или просто отвлечься и проветрить голову, размять старые кости. Подсознательный страх превратиться в того самого «деда», которым его называли все чаще и чаще, нет-нет да брал верх в дядюшке.

По дороге дядюшка здоровался и раскланивался со знакомыми, и неожиданно обратил внимание на новую моду. То один, то другой горожанин, как бы невзначай (например, чтобы якобы достать часы и посмотреть время) распахивал покису или откидывал край вышитой аватарками туники (или аватаники, как ее чаще всего называли) и демонстрировал огромный, начищенный до блеска рейтинг и награды. Разумеется, занимались этим в основном те, кому было что показывать, но дядюшке внезапно стало смертельно завидно и захотелось такого же.
Он даже ускорил немного шаг, спеша добраться до Сквера, но возраст тут же напомнил о себе. Заболело тут, закололо сям, и, в конце концов, дядюшка признал поражение и присел на ближайшую скамеечку, перевести дух. Почти сразу земля под ногами Хо затряслась, но он слишком устал, чтобы бежать от неведомой опасности. Мостовая содрогалась, слышался лязг, и прямо на глазах дядюшки из-за угла вывернул огромный танк, из которого вырывались струи пара. На башне танка была закреплена стиральная машина, в которой лежал и покачивался в барабане кот.
Неподалеку от дядюшки танк остановился посреди улицы, из него выдвинулись колонки.
– ДОБРЫЕ ГОРОЖАНЕ! – загрохотал голос. – В БРИТАНИИ ЖИВЕТ ШЕСТЬДЕСЯТ ТЫСЯЧ МАГОВ!
– Какие ваши доказательства? – крикнул кто-то, но в танке не услышали.
– У РОУЛИНГ ПРОБЛЕМЫ С МАТЕМАТИКОЙ! ОНА НЕ ПРАВА! ЗАПОМНИТЕ И ПЕРЕДАЙТЕ ДРУГИМ, ЧТО В БРИТАНИИ ЖИВЕТ ШЕСТЬДЕСЯТ ТЫСЯЧ МАГОВ!
– Эй, доказательства где?! – теперь кричало уже несколько человек.
Танк снова завелся, грохот содрогающегося корпуса заглушил выкрики. Люк на верху башни приоткрылся, и оттуда началась бомбардировка горожан книгами. Нескольких ближайших к танку людей сбило с ног, одна из книг шлепнулась к ногам дядюшки. На обложке стоял огромный самодельный штамп «Рекомендую», практически закрывающий название «Как завести здоровый гарем».
– ВСЕГДА РАД ПОМОЧЬ! КТО-НИБУДЬ ПОДСКАЖЕТ, КАК ПРОЙТИ К БИБЛИОТЕКЕ?
– Направо и прямо! – выкрикнул кто-то сердобольный.
– Я НЕ ПОНЯЛ, О ЧЕМ ВЫ ГОВОРИТЕ!
Так повторилось несколько раз, потом женщина средних лет в красном платье подошла и заорала прямо в дуло танка.
– В библиотеку направо и прямо!
– ТЕПЕРЬ Я ВСЕ ПОНЯЛ!
Танк с грохотом двинулся дальше, колонки вдвинулись обратно в корпус, но все равно напоследок улицу огласило громогласное:
– РОУЛИНГ НЕ ПРАВА! ПРОКЛЯТОЕ ДИТЯ НЕ КАНОН! ШЕСТЬДЕСЯТ ТЫСЯЧ МАГОВ И ВОТ ЭТО ВОТ ВСЕ!
Дядюшка лишь покачал головой, припомнив, где сталкивался с обитателем танка. Посидев и отдышавшись, он продолжил путешествие, безуспешно гоня от себя мысли о сверкающем рейтинге и наградах. Воображение не желало униматься, и рисовало картины, одна другой заманчивей: памятник на центральной площади, переименование проспектов и районов в честь дядюшки, да что там, целая организация поклоняющихся ему, не хуже мадам Зизи. Собственный городок и рейтинг такой, чтобы его было видно даже из космоса.
– Ты же понимаешь, что это лишь пустые мечты без шедевра? – спросил дядюшка Хо сам себя.
И сам себе ответил, что понимает. Организм готов был подождать написания шедевра и уже потом окунаться в волны славы и поклонников. Хо оставалось только покачать головой и вздохнуть от такого внутреннего раздрая. Кто бы мог такое себе представить? И ведь если бы он не бросил писать после переезда в Фанфикополис, то столкнулся бы с этой проблемой гораздо раньше, когда у него ничего еще не было! Тоже пришлось бы сидеть на улице с шляпой у ног и выпрашивать фидбэка, не иначе.

Сквер Канониста располагался в южной части города, сразу за резиденцией Ордена Феникса. Восточнее привольно раскинулся огромный район Гудшипа, с запада Сквер упирался в торговый центр Даров Смерти.
Дядюшка остановился на краю сквера, оглядываясь. Какого-то особого отдельного входа и забора не было, входи, гуляй по одной из множества дорожек, любуйся на фонтаны или сиди на скамеечке. За изгородь отдаленно могли сойти разве что аккуратно постриженные кусты вдоль дорожек. Колебания дядюшки были вызваны тем, что он смотрел на прогуливающихся и не мог уверенно сказать, кто из них канонист, а кто нет.
Колебался Хо недолго и пошел вглубь сквера, рассудив так, что на центральной площади он точно кого-то да найдет из канонистов, а не найдет, так спросит. Аллея Астрономической башни, помеченная знаком телескопа и сердца, должна была вывести его как раз туда, куда нужно.

– Все мы знаем, кто распространяет эти нелепые слухи о шестидесяти тысячах магов, понапрасну будоража горожан! – донеслось слева, и дядюшка остановился посмотреть.
Забравшись на фонарь вместо трибуны, смутно знакомый Хо горожанин пламенно вещал, гулявшие останавливались и прислушивались. Сообразив, что нашел канониста, дядюшка Хо подошел ближе, послушать и не упустить момента, когда речь закончится и можно будет обратиться с просьбой проверить его творение на каноничность. Горожанина он узнал, из кармана его одежды свисала полупрозрачная слэшаль, только теперь вместо требований ее носить, горожанин говорил о другом.
– И я могу сказать прямо, что канона это не изменит! Несмотря на отсутствие ответа от Верховного, мы не сложим руки и будем сами бороться с распространителями заведомо ложных сведений, как боролся в каноне Орден Феникса с Пожирателями!
– Брехня! – донесся возглас.
Вперед протиснулся молодой парень в зеленой шапочке.
– Никто там ни с кем не боролся, это все брехня! – крикнул он громче.
– О, сейчас начнется, - пробормотал кто-то предвкушающе рядом с дядюшкой.
– Все это записано в семикнижии!
– Записано! – насмешливо отозвался парень в зеленой шапочке. – Разумеется, победители решили обелить себя и написали о собственной героической борьбе, но на самом деле все было не так! Дамблдор опоил и околдовал молодых магов, заставив их бороться вместо себя, а знаете почему? Потому что Альбус Дамблдор был ссыклом!
От такого заявления горожанин со слэшалью в кармане (дядюшка пытался вспомнить его имя, что-то совсем простое, но память подводила) свалился с фонаря и на его место сразу запрыгнул парень в зеленой шапочке.
– Да, он был ссыклом! И Волдеморт был ссыклом! Вот что написано в каноне!
– Как же они воевали? – выкрикнул кто-то насмешливо.
– И Снейп был ссыклом? – донесся еще выкрик.
– Еще каким! – уверенно ответил парень
– Ах ты гад! – донеслось из толпы.
Вперед протиснулась горожанка, бросилась на парня, целясь ногтями ему в глаза.
– Да я за Профессора тебя на ингредиенты для зелий порву!

Бац! Парень выхватил из штанов сковородку и пробил горожанке прямо по лицу. Ее отбросило в толпу, и началась драка, почти что всеобщая свалка.
– Мой канон лучше твоего!
– Снейп ни в чем ни виноват!
– Маги храбро сражались!
– Дамблдор вырастил Волдеморта!
– Хагрид – гад!
– Подштанники Снейпа!
– Сколько тысяч магов способно уместиться в одном Хогвартсе?
– Британия – жопа мира!
– Турнир!
– Курс галлеона к фунту завышен!
– Драко тоже было тяжело!
Дядюшка торопливо отошел в сторону, так как не знал, чью сторону принять. Затем примчалась охрана на велосипедах, врезалась в толпу, колошматя всех без разбора, и дядюшка еще раз порадовался, что не полез в свалку. Сразу двое охранников вытащили парня в зеленой шапке и потащили спиной вперед прочь, крепко ухватив за руки, в одной из которых он продолжал сжимать окровавленную сковородку. Из карманов парня летели фотографии какой-то девушки и он кричал:
– Не бросай меня, верная Санчо Панси! Тебе суждено быть с Поттером! Это канон! Слышите?! Дамблдор и Волдеморт были ссыклами, а я не боюсь отдать жизнь за правду! Поттер создан для Гринграсс и это канон!
Стоявший рядом с дядюшкой парень сплюнул и сказал.
– Как-то вяло сегодня все прошло.
– Вяло? – дядюшка оглянулся.
Окровавленная толпа валялась на траве, охая и держась за бока. Повсюду валялись поломанные аргументы, затупившиеся имхи, обрезанные цитаты, у кого-то из кармана выпал портативный передергиватель, охрана обыскивала и изымала оружие.
– Что стоишь, дед? – грубовато спросил один из охранников. – Иди отсюда, пока канонизатором по голове не приложили.
– Да ладно вам, - вмешался сплевывавший ранее парень, - он просто мимо проходил!
– Истинно так, уважаемые, - согласился дядюшка Хо, - и остановился посмотреть на выступление канониста.
– О да, - заржали охранники, - Пьер Тефаль – канонист! Молодец, дед, умеешь пошутить!
На этом от дядюшки отстали, и он спросил у стоявшего рядом парня.
– Подскажите, а часто здесь такое?
– Да каждый день почитай, - пожал плечами парень. – Два канониста – спор, три – драка, а уж если Снейпа приплетут, так еще и всеобщее побоище начнется. Если боевых навыков нет, лучше без защитного костюма не ходить… а еще лучше закрытого.
– Почему? – недоуменно спросил дядюшка.
– Думаешь, все так сразу в драку лезут? Нет, вначале спорят, потом ругаются, потом начинают кидаться, всем, что под руку попадется. Ну а так как сюда любят забегать погадить под кустом, то недостатка в снарядах, как правило, нет. Ну и летят эти снаряды, сам понимаешь, дед, в основном в глазеющих горожанах. А все почему?
– Почему?
– Потому что они все косорукие! Только я знаю истинный канон! Не желаешь ознакомиться, дед?
– Да я вообще-то и пришел сюда найти канониста, - признался Хо.
– Тогда ты попал по адресу! Истинный канон только у нас, канонистов восьмой книги! Не говоря уже о том, что мы самые мирные из всех!
Дядюшка смерил его взглядом. В драку парень, конечно, не полез, но то, что он ее предвкушал, не говорило о мирности.
– Надо уметь защищаться, - верно истолковал его взгляд парень. – Поэтому каждый день сюда хожу, оттачиваю боевые приемы, пару раз повезло даже на ногах остаться, когда на центральной площади драка начиналась. Так что, дед, желаешь приобщиться к истине, которую открыло нам проклятое дитя, что на самом деле совсем не проклятое, а воистину благословенное?
– Нет, спасибо, - попятился дядюшка, - я как-то не готов так сразу.
Он развернулся и торопливо пошел прочь.
– Если что – приходи, мы всех принимаем! – крикнул ему в спину парень. – Пароль «Гермиона была черной!»
Дядюшка вздрогнул и еще ускорил шаг. Неожиданно пришло понимание, что он слишком стар для всего этого. Рейтинг и награды – это хорошо, но в таких вот местах недолго и голову сложить, прибьют и не заметят. Надо было приглашать специалистов к себе домой, дороже, но спокойнее, хотя… дядюшка задумчиво одернул покису и покачал головой. Если тут каждый день такое, то о сдержанности можно даже и не думать. Прочитает канонист его творение, найдет что-то неправильно, отличающееся от канона и прибьет дядюшку прямо на месте, в упоросельне. Даже посетители вряд ли его остановят, вон, только что, едва не поубивали друг друга прямо на глазах у сотни свидетелей.
Покачивая головой и вздыхая о старости, дядюшка Хо побрел домой.

Дядюшка Хо и Крепость Правок

Энергию молодости и вдохновение дядюшка Хо заменял усидчивостью и опытом, и работа над новым творением продвигалась и продвигалась, пока не подошла к концу. Теперь следовало отнести работу редакторам, но все равно, на радостях дядюшка пошел пыхнуть упороса с посетителями, чего не делал уже давно.
– А ты молодец, дед, - сказала Зоя невнятно, так как жадно поедала огромную плитку черного шоколада.
– Я-то молодец, а вот в городе что-то все не слишком ладно, - поделился Хо своими наблюдениями.
– Верховный занят, - последовала струйка дыма, сложившаяся в сердечко, - но все равно в городе лучше, чем за его пределами.
– Все окончательно пришло в упадок? – припомнил собственное путешествие по окрестным городам дядюшка.
– Да если бы! Полнейший беспредел творится! Вот недавно, собралась группа горожан, и отправились на пикник, за пределы города, в живописных развалинах к востоку. Были там, конечно, и те, кто отправился в обуви на шпильках, но в целом, опытных в походах хватало. Специалистка по лабиринтам тоже с ними была.
– И что?
– В развалинах на них напали какие-то одичавшие существа, с ножницами и микрофонами наперевес. Специалистка увела их за собой, долго петляла, и все равно догнали и порезали, да так, что она не выжила и в Фанфикополис не вернулась.
Дядюшка Хо покачал головой. В те времена, когда он сам заходил в развалины и подземелья, в поисках древних свитков и картин, там водились только крысы.
– Оказывается, у нее было много поклонников, собирались возле ее дома, пытались даже кого-то в жертву принести, чтобы ее вернуть, да не вышло.
Затем разговор переключился на дома и землю, и новые микрорайоны на окраинах города, включая попытки осушить болото фанона и там тоже что-нибудь построить. Все услышанное подтверждало решение, которое дядюшка принял ранее. Добиться успеха в каком-нибудь микрорайоне было легче, особенно если там возвышалось всего два или три дома, но этот успех все равно оставался микроуспехом, под стать размерам района. Успех высотой с первый этажа небоскреба в центре, говоря иными словами, а дядюшка хотел большего.
Успокоенный, что не ошибся с решением, и умиротворенный, он лег спать.


На следующий день дядюшка встал пораньше, прихватил свое творение, уложив его в шкатулку, украшенную резьбой и драгоценными камнями, и отправился по направлению к так называемой КП, Крепости Правок, где и располагалась основная часть редакторов, ставивших окончательный штамп «Одобрено к печати».
Также неподалеку располагалась крепость Верховного, и дядюшка спланировал маршрут так, чтобы пройти мимо нее – посмотреть своими глазами, что там такого страшного творится. По дороге туда, он снова столкнулся с знакомым танком, громыхавшим на всю улицу. Только в этот раз никто не кидался книгами и не орал через колонки, танк целенаправленно подъехал к библиотеке и остановился. Дверца стиральной машины, установленной на башне, распахнулась, оттуда выскочил кот, начал хватать свитки и затаскивать наверх, загружать к себе. Когда отсек был забит до отказа, кот сам кое-как втиснулся туда, дверца закрылась, и танк тронулся в путь, лязгая и громыхая. В такт движению, стиральная машина вращалась и вибрировала, кота то прижимало к дверце, то уносило вглубь, и видно было, что количество свитков внутри непрерывно уменьшается. Также дядюшка обратил внимание, что сливной шланг стиральной машины уходит прямо в башню танка.

Замок Верховного Админа осаждали пикетчики, делившиеся на три категории. Одни призывали Админа вернуться, другие наоборот – не возвращаться, третьи требовали, чтобы Верховный немедленно выполнил их просьбы. Между тремя группами периодически вспыхивали потасовки, на которые безмолвно взирала стража с верхушки стены замка, не спеша вмешиваться. «Ящик для предложений» был завален пятиметровой горой свитков, из которых торчала чья-то высохшая рука.
– Верховный! – орал кто-то неподалеку в рупор. – Повернись к Фанфикополису лицом, к Темному Лорду задом!
Посреди толпы бегали энергичные личности в масках, подбивая собравшихся на штурм замка. Даже дядюшке предложили было поучаствовать, но быстро передумали. Тем не менее, сам факт того, что подобное происходит, огорчил дядюшку и погрузил в очередную задумчивость. Из-за чего-то похожего он в свое время и уехал из Фикбукграда, устал от шума и беспорядков.
Задумавшись, он даже не заметил, как достиг Крепости Правок.
– ААА!! – донеслось сверху, и прямо к ногам дядюшки шлепнулся горожанин.
Хо не успел даже ничего сказать, как горожанин встал, отряхнулся и снова ринулся в здание, из которого его только что выбросили. Надо заметить, он был не одинок, из редакции то и дело вылетали горожане, шлепались на мостовую, словно шел град из людей.
– Люди! Свободные жители свободного города! – возопил очередной выброшенный. – Доколе редакторы будут указывать нам, как писать?!
Вокруг быстро начала собираться толпа, но совсем не затем, чтобы поддержать кричащего. Оголодавшие блоггеры с вилками и ножами подбирались к крикуну, бормоча.
– Отклоненный!
– Свеженький!
– Цыпа-цыпа-цыпа!
В толпу то и дело вливались новые личности, оголодавшие, тощие и изможденные. Они вылезали из подворотен и подвалов, словно сидели там в засаде. Выброшенный еще что-то там вопил про правила, но на него уже набросились, мелькали вилки и ножи, доносилось звериное урчание, во все стороны летела кровь. Из здания выбежала охрана, разбросала атаковавших, окровавленному сообщили, где ближайшая больница и дали пинка для ускорения. Разгоряченная толпа не собиралась успокаиваться, озиралась в поисках новой жертвы и дядюшка Хо впервые порадовался своему почтенному возрасту и тому, что тощий и жилистый.
– Эй! Дорогу магистру Фикбукграда! – в толпу врезался какой-то парень в темном плаще.
Он не просто протискивался, нагло и грубо всех расталкивал, крича что-то про быдло и элиту, и вообще вел себя крайне высокомерно. Реакция не замедлила, толпа набросилась на новую жертву, парень отбивался, его постепенно отжимали к зданию редакции. Затем дверь в здание распахнулась и оттуда вышла Альтра. Вослед ей высунулся трехголовый дракон, пыхнул огнем, сделав вид, что собирается сожрать парочку зазевавшихся горожан. Толпа разбежалась, а парень, уже без плаща, поднялся. В нем торчали вилки и ножи, лицо было окровавлено, а одежда разорвана.
– Мадам, разрешите вас трахнуть! – обратился он громко к Альтре.
– Что, браздиде? – спросила она.
– Я – мужчина ого-го! – парень продемонстрировал пресс. – А вы женщина так себе, но я готов вас трахнуть за публикацию, доставим взаимное удовольствие друг другу, у меня и простынка шелковая имеется!
Он тут же достал из кармана и продемонстрировал упомянутую простынку, весьма мятую.
– Слышь, дед, не желаешь произведений для отклонения? – крикнули в ухо Хо.
Поэтому ответа Альтры он не расслышал, но судя по жестам, речь шла об интимной связи парня с простыней.
– Каких еще произведений? – спросил дядюшка рассеянно.
Альтра удалялась, парень бегал вокруг нее, размахивал руками, что-то кричал, но из-за шума доносился лишь неразборчивый лай. Натиск на КП сразу усилился, отряд особо отчаянных горожан построившись клином врезался в охрану и прорвался внутрь, размахивая свитками и рогатками.
– Для отклонения, - не унимался собеседник, хрипя дядюшке в ухо. – Тех, кого выбросили, и у кого свитки из кармана выпали! Свеженькие, с пылу – жару, с мостовой!
– Нет, спасибо, - отказался дядюшка.
Пока он шел к зданию КП, в спину ему доносилось.
– Произведения для отклонения! Горячие! Свежевыброшенные! Спешите насладиться!
Дядюшка не вопил, не кричал, не размахивал оружием, не стремился выбить окна, так что внутрь его пустили без вопросов. Внутри здания кипела и бурлила жизнь, не хуже, чем снаружи. Помимо выбрасываемых в окно, по коридорам носились беты и гаммы, пару раз под потолком пронесся срочный курьер с логотипом «МакРедака» на спине. В стенах были вмятины, по форме своей подозрительно совпадающие с формой головы, пол был вытерт до непонятного цвета миллионами ног. Стоял отдельный стенд «Передовики производства», изображенные там, как правило, прижимали к груди ворох свитков и немного растерянно улыбались. Чуть поодаль стоял еще один стенд, вдвое больше предыдущего, с заголовком «Их разыскивает Розенталь».
Дверь справа от дядюшки распахнулась, и оттуда вылетел молодой, совсем еще юный горожанин. Брякнулся о стену, поправил маску и снова ринулся в дверь. Дядюшка уже сделал было шаг, чтобы пройти, когда горожанин вылетел снова. Так повторилось раз десять, пока кто-то огромный, проходивший мимо, не подпер дверь куском доски. Почти сразу же донесся стук в дверь, потом грохот стекла.
– Молодой еще редактор, неопытный, - донесся сверху бас, - не знает, что в окно надо сразу выкидывать, а то так и будут забегать по сто раз.
– Спасибо, - поблагодарил его дядюшка Хо и пошел дальше.
– Вы не имеете права меня отклонять! – доносилось из коридора справа. – Ааа, куда вы меня тащите, сатрапы не грамотные? Я имею полное право ставить точки, где хочу!
Донесся шум, потом отдаленный всплеск.
– Вот и ставь там, внизу, точки, где захочешь, - последовал совет.
Дядюшка Хо покрутил головой – хотя ему и требовалось – то всего лишь отдать свиток – но что-то подсказывало: провести в КП ему придется не один час.
– На публикацию? – спросили у дядюшки, когда он добрался до нужного кабинета. – Ну, за мной, значит, будешь!
В очереди находилось пятнадцать человек, кто-то нервно теребил мелкий свиток, кто-то медитировал, весь замотанный в бумагу, кто-то ежеминутно подбегал к двери и смотрел на нее, бормоча «Ну давай! Сколько можно! Публикуйся уже!» Дядюшка Хо выдохнул и уселся поудобнее – теперь оставалось только ждать.

Сидеть пришлось долго, постоянно подходили новые люди, кто-то пробегал без очереди, входили и выходили редакторы в служебных мантиях, некоторых посетителей вытаскивали на носилках, кого-то выводили в наручниках, в общем, было на что посмотреть. В конце концов, попросив соседей присмотреть за его местом, дядюшка отправился на поиски комнаты раздумий.
Он уже возвращался обратно, когда услышал знакомый голос, доносящийся из-за приоткрытой двери. Дядюшка посмотрел на табличку на двери: «Генеральный Инспектор» и невольно подошел ближе, даже заглянул краешком глаза.
– И что это? – спросила Альтра.
– Это печеньки, - ответил все тот же парень, ранее виденный дядюшкой на площади и объявлявший себя магистром Фикбукграда. – Выпечки Мерилина.
На голове у парня был черный шлем и он очень забавно дышал, словно задыхался.
– Понятно, привет из бани с темной стороны, - цыкнула Альтра. – И что?
– В конкурсе участвовать хочет! Раскаялся, да и шутка-то была!
– Беготня в одних чулках, верчение в таком виде на шесте на глазах у половины города, вульгарная раскраска, и наконец, клонирование в особо крупных размерах и незаконное занятие целого микрорайона при помощи толпы клонов – родственников. Что характерно, все они тоже были в одних только чулках.
– Вы не можете отказать, вы уже взяли печеньки!
– Какие еще печеньки? – удивилась Альтра, доедая последнее. – Еще скажи, что ты мой отец!
– Но вы не можете!
– Так как у нас все наоборот, то я – твоя мать, и поэтому очень даже могу.
– Я так этого не оставлю! – и парень выбежал из кабинета, хлопнув дверью.
– Приноси еще печенек! – донеслось ему вслед.
Парень смерил дядюшку взглядом, вытянул руку, словно собирался задушить, и умчался куда-то прочь. Хо решил не гневить судьбу и генерального инспектора и тоже пошел дальше.

Дядюшка Хо устало вздохнул и решил немного передохнуть - годы брали своё. Свернув на узенькую улочку, он неторопливо дошёл до расположенного неподалёку небольшого скверика, утопающего в зелени. Пройдя ещё немного, он заметил неподалёку скамейку с каким-то ярким пятном и направился к ней, предчувствуя скорый отдых. Подойдя поближе, Хо обнаружил, что замеченное им издалека яркое пятно оказалось лежащей на скамейке огненно-рыжей лисицей, напряжённо вглядывающейся в экран ноутбука и время от времени стучащей по клавишам. При приближении дядюшки она тактично подобрала пушистый хвост, давая ему место присесть, но с разговорами приставать не стала.
Хо откинулся на нагретую солнцем спинку скамейки и блаженно прикрыл глаза. Дул ласковый ветерок, птички в ветвях цвиркали что-то вроде: "Гаррифлёр, Гаррифлёр". Тишина и спокойствие этого места уносили все тревоги и напасти куда-то далеко-далеко.
Из нирваны дядюшку вывел раздавшийся справа тяжёлый вздох. Приоткрыв глаза, он обнаружил, что лиса оторвалась от экрана и, положив голову на лапки, грустно смотрит куда-то на колеблемые ветром кроны.
– Не получается, - пояснила лиса в ответ на вопросительный взгляд дядюшки Хо.
Целый день прообщавшийся с отклоняшками и гаммами, и остальными, кто присаживался в очередь, Хо решил, что у него будут просить помощи, и поспешил оправдаться:
– Боюсь, что ничем не смогу вам...
– Пф-ф, - фыркнула лисичка, наградив дядюшку таким взглядом, что ему даже стало немного стыдно. - Я и не просила. Сама разберусь. Иначе ведь не научиться.
С этими словами она вытащила из-под ноутбука толстенную книгу (он успел разглядеть только большие буквы "PHP") и углубилась в чтение.
Дядюшка Хо уважительно наклонил голову, восхищаясь мудростью и непреклонной волей своей соседки. Безусловно, сия особа чётко понимала то, до чего сам дядюшка дошёл совсем недавно - только упорный труд может привести автора к желаемой цели.
Поэтому, передохнув, дядюшка отправился трудиться дальше.

Дядюшка Хо и модные перформансы


– Только упорный труд? А-ха-ха-ха, дед, ну ты дед! Не рубишь ты современных фишек! Сейчас решают пиар и реклама! А также инсталляции и перформансы!
Дядюшка Хо озадаченно моргал, потом спросил робко.
– А как же труд?
– Труд — почетен, но пока о тебе узнают массы, ты уже уедешь в края вечных комментариев, уж извини за прямоту. Поэтому надо жахнуть вечеринку, пригласить модную тусовку, замутить перформанс, устроить громкую инсталляцию, прогреметь на весь Фанфикополис. Нужно эпатировать и фраппировать, гранд-скандал там какой подстроить, например, фотографию подделать, где ты в сауне сразу с тремя моделями!
– Ээээ...
– Подрисуем тебе молодое тело с мускулами... возьмем девок грудастых...
– Нет-нет-нет, - замотал головой дядюшка.
– Ну тогда устрой праздник укура и упороса! Привези грузовик ядреной смеси на центральную площадь, вывали и чтобы по небу бежала реклама твоего творения. Все будут пыхать и любоваться на небо, а там о твоем свитке! Продажи взлетят, просто ай-ай-ай!
– Давай лучше вернемся к вечеринке, - робко сказал дядюшка.
– Сними зал да побольше, рекламку там по городу развесь, можно голодных блоггеров или этих, из микрофэндомов, подписать, они за корзину лайков и бочку комментариев весь Фанфикополис оббегут! Пригласи специалиста по перформансам, пусть подберет тебе тусовку, ну и так далее. Главное — сам ничего не делай, потому что ты, дед, ни хрена в таких вопросах не разбираешься! Понял?
– Понял, - вздохнул дядюшка и отправился за деньгами.

Огромное здание сияло огнями, по фасаду бегущей строкой шла реклама дядюшкиного творения. Периодически в небо взлетали фейерверки, толпа внутри здания гудела и шумела, общалась, поедала мелкие закуски и выпивала. Дядюшка Хо, ощущая себя неловко в смокинге, ходил между гостей, потому что организатор сразу поставил ему задачу: «стать своим в тусовке», мол, это главная цель вечеринки, без нее все деньги будут просто выпущены на ветер.
– А я его сразу срезал — где, мол, завязка и развязка?
– Набираю я тысячу лайков, а тут она поворачивается и говорит...
– Очень популярная нынче тема, берешь нейтральный джен-свиток, почитать перед сном или еще где, а там в середине откровенная слэш-сцена!
– Однажды, в далекой-далекой галактике...
– Пятница! Пятница пришла! - донеслись до дядюшки выкрики.
В главный зал вошла прекрасная гейша, прикрываясь веером.
– Ура! Пятница пришла! Бухай, отдыхай, веди здоровый образ жизни! - не умолкали крики.
Гейша, улыбнувшись, объяснила свое опоздание тем, что чуть не сбила пешехода в переулке. Веселье сразу удвоилось, перестало быть чопорным, пошли какие-то конкурсы и игры, в которых дядюшка, признаться честно, ничего не понимал.
– Главный номер сегодняшнего вечера! - прокричал распорядитель. - Погоня за клоном!
По щелчку его пальцев, в зал вытащили мешок и выпустили на волю клона. Тусовка сразу оживилась и начала погоню, но клон оказался не просто злобнохарактерным, но еще и увертливым, быстрым и умеющим летать. Он кусался и лягался, вырвался на волю и взлетел было, но был сбит на взлете меткими бросками вилок, ножей, бокалов и подносов.
– Какая боль, - прохрипел клон, выбрасываясь в окно.
Затем с улицы донесся визг, и удаляющийся крик.
– Это еще не клонец! Я вернусь и вырву вам всем позвоночник!
Особо разгоряченные охотники помчались вслед за клоном, хохоча и выкрикивая ругательства. Вечерника продолжалась, творились всякие, так и оставшиеся загадкой для дядюшки перформансы и инсталляции, и вроде бы все шло, как нужно, но. Но все сильнее дядюшку одолевало ощущение, что творится какая-то ерунда. Информационный понос, потому что кому-то чего-то подсыпали в бокал, мордобитие по углам, выбрасывание зазевавшихся с балконов верхних этажей — что будут потом думать люди о творении дядюшки, на презентации которого творилось подобное? Даже слова распорядителя, что все так делают, не приносили дядюшке спокойствия.
Дядюшка пошел перевести дух и набраться дзена, но даже там ему не было покоя.
– Ты кто? - спрашивал пьяный мужской голос из соседней кабинки.
– Я — Кира! - отвечал визгливый женский голос, подхихикивая. - Запусти меня в космос!
– Как я тебя запущу? Я же не Циолковский!
Когда опечаленный дядюшка вышел обратно в зал, веселье там уже приутихло, часть собравшихся разошлась, и Хо не смог удержать облегченного вздоха. Он присел за ближайший стол, но почти сразу же вскочил, так как рядом что-то громко гудело и урчало. За столом сидела какая-то незнакомая девушка, в чепце, с кувшинчиком в руках, к которому периодически прикладывалась. Ее собеседник лежал рядом, уронив голову на стол. Дядюшка аккуратно заглянул под стол и обнаружил там, к своему удивлению, дюжину котов, которые, собственно, и урчали громко, так что все вокруг тряслось. На мордах котов было написано крупными буквами: "ДАЙ НАМ ВОТ ЭТО ВОТ ВСЁ, ЧТО У ТЕБЯ ЕСТЬ В ТАРЕЛКЕ!"
Дядюшка выпрямился, но предпринять что-то по поводу котов не успел.
– Долой произвол редакторов! - раздался дикий выкрик.
В центр зала выскочила какая-то девушка, сбросила одежду отточенным движением и начала публично самоудовлетворяться. Донеслись смешки, на нее зашикали, кто-то бросил огрызком яблока.
– Это все потому, что вы ненавидите мою героиню! - заорала девушка.
Одной рукой она трясла, демонстрируя какой-то выцветший свиток в жирных пятнах, другой просто трясла, не прекращая самоудовлетворения ни на секунду. Дядюшке стало противно.
– Кто это? - спросил кто-то из гостей.
– Да Коринна, тест Люшера не прошла, и того, рассудком повредилась, - охотно объяснили ему. - Винит во всем Альтру, бегает по всему Фанфикополису и кричит об этом, и ведет себя примерно так же.
– Ну, ничего так перформанс, - оценил третий, - вполне себе вписывается в тематику вечеринки.
– Что?! - взревел дядюшка, теряя терпение.
Гости оказались опытным и с хохотом рванули вверх по лестнице. Дядюшка попробовал было их догнать, но не смог, одышка замучила. Остановившись отдышаться, он услышал.
– Смотрите, какие удобные балкончики! Как их... эклеры?
– Эркеры, - поправили говорившего.
– Во-во, и срать на прохожих очень удобно, сейчас продемонстрирую!
Донеслись характерные звуки, и дядюшка ощутил новый прилив гнева. Схватив ближайшую швабру и размахивая ей, он ринулся в атаку, крича.
– Вон! Все вон! Вы не люди! Идите прочь! Позор на мои седины!
Уже на выходе из здания дядюшка рухнул без сил, практически под гусеницы невесть откуда взявшегося танка. В башню танка, отпихивая кота и стиральную машину, лез парень в черном плаще, которого дядюшка ранее видел в Крепости Правок.
– Дай порулить! - доносились возгласы.
Потом танк взревел, залязгал и сшибая углы зданий поехал куда-то зигзагом. Дядюшка провожал его взглядом, крепко сжимая швабру и силясь встать.
– Отлично! Просто отлично, мистер Хо! - рядом с дядюшкой объявился распорядитель и организатор всей вечеринки. - Это был потрясающий перформанс с шваброй, уверен, все теперь только о вас будут говорить целую неделю!
– Позор на мои седины, - слабо пробормотал дядюшка, не имея сил встать.
А были бы силы, встал бы и устроил перформанс «Швабра, сломанная о голову!»

Дядюшка Хо и конкурсная арена

Дядюшка болел неделю после «вечеринки», не столько телесно, сколько душевно. Муки его были значительно облегчены тем фактом, что говорили в основном не о его вечеринке, а о происшествии , случившемся позже. Перевернутый танк, с продолжавшей медленно вращаться гусеницей, был найден неподалеку от района Ролевиков, обитатель танка же бесследно исчез. Стиральная машина раскололась при аварии, и кот тоже сбежал в неизвестном направлении.
Пересуды и попытки отыскать обитателя танка, часть самых отчаянных даже сбилась в группы и отправились за пределы Фанфикополиса. Те, кто сумел выжить, вернулись ни с чем, и этим еще больше подогрели слухи и пересуды.

Выздоровев, дядюшка отмахнулся от всех дальнейших советов по «пиару», и решил попробовать другой вариант. Более честный и правильный, как ему казалось. Конкурсы и новые районы, победа, добытая честным трудом и в честном голосовании горожан! Пускай такая слава будет не столь громкой, как у вечеринок с перформансами, зато она будет честнее и правильнее.
По дороге, дядюшка Хо, как всегда, созерцал непередаваемую и неповторимую жизнь Фанфикополиса. Два близнеца, один в чем-то очень странной, другой в какой-то сказочной одежде, расстреливали письмами из пулемета ближайшие здания.
– Куда смотрит Верховный? - доносились жалобы.
– Кто мне починит окно?
– Прибить этих тридварасов!
Но прежде чем толпа горожан приступила к линчеванию, в воздухе возникла воронка уничтожителя, бесследно засосавшая в себя и братьев, и их письма. Толпа горожан же не спешила расходиться, сам собой возник стихийный митинг, и дядюшка прибавил шага. Митинги, как правило, заканчивались дракой собравшихся,, вначале друг с другом, потом со всеми проходящими мимо, под предлогом, что те не так идут, не так летят, не так свистят, в общем, что угодно.
Обогнув огромный и мрачный микрорайон, из глубин которого тянуло отчаянием, дядюшка увидел, что на горизонте сияет Дворец Фандомостроительства и Конкурсов. Летавшие вокруг микрорайона горожане в плащах метали молнии и зазывали дядюшку полюбоваться на конец света, но Хо лишь отмахнулся, с небрежностью бывалого жителя.
Срезал дорогу через второй блоггерский микрорайон.
– Я, вступая в ряды блоггеров..., - доносился унылый речитатив с площади микрорайона.
Дядюшка покосился на толпу, окружавшую чтеца, но подходить ближе не стал.
– … перед лицом своих товарищей торжественно клянусь: глумиться над новичками, всегда иметь при себе вилку, ненавидеть Фикбукград и его жителей...
Дядюшка прошел мимо многоэтажного здания, заглушившего унылое чтение.
– … то пусть меня покарает праведная месть серпентария, - донеслось в спину Хо.
Дальше странный зеленый тип с огромным носом и не менее огромным свитком в руках, громко читал редким слушателям. Костюм зеленого типа больше всего напоминал дядюшке кукурузный побег.
– Хальве! Как вы помните, в прошлый раз мы остановились на том, что попаданка, принявшая свою истинную сущность кобылы, легла под Торина и они отправились кататься! Без седла, замечу, хотя это очень неудобно для всех участников процесса!
Дядюшке хотелось послушать про такую удивительную кобылу, но свиток разматывался метров на десять, а зеленый оратор читал еще только самое начало.

Дворец Конкурсов был красив, огромен и дядюшка вначале даже немного заблудился. Вышел не к помещениям администрации, а на турнирную арену, круглую и посыпанную опилками. На скамейках-трибунах вокруг сидели зрители, подбадривали дерущихся громкими возгласами, заглушавшими треск пожираемого попкорна и хлопки открываемых бутылок с алкогольными напитками.
Дядюшка присел с края, решив, что посмотрит пару минут, и отправится дальше. На арене тем временем сражались двое, один, усталый и небритый, матерился при каждом ударе, второй томно вздыхал и постоянно выставлял вперед правую ногу.
– Что это? - спросил дядюшка у соседа.
– Битва титанов. Или Турнир королевской битвы? - задумался тот. - В общем, они сражаются, а зрители голосуют, ну и конечно, кто кого прибьет, тоже имеет значение.
– А третий?
По арене носился один из зрителей, смуглолицый, с огромным сомбреро на голове, и постоянно скандировал то ли «Слэш!», то ли «Режь!», а также кричал, указывая на правую ногу вздыхающего бойца.
– Нет, ну вы видели? Видели, какая нога?
Сражающиеся наносили удары, звенели мечи, ни один из них не мог взять верх. Затем прозвенел гонг, заставив дядюшку вздрогнуть. Жюри засовещалось, подсчитывая голоса и удары, а затем объявило победу небритого, с перевесом в один удар и в один голос. Тот, радостно оскалившись, скинул с себя броню и аномаску, и оказалось, что там, под ними, скрывались четверо коротышек, стоявших друг у друга на плечах.
Также оказалось, что бегавший по арене зритель как раз и выставил томного бойца.
– Разве так честно? - удивился дядюшка.
– Не возбраняется, - пожал плечами его сосед. - Все бойцы в аномасках, чтобы, значит, все было по-честному. Наверное.
– Это нечестно! Их было четверо, а мой один! - завопил зритель в сомбреро.
Выставивший матерящегося сидел с философским видом на корточках в кресле, поедал сладкое и задумчиво облизывал пальцы. Выставленные им коротышки уже лезли за призом на стол к жюри, радостно потирая руки.
– Свободные жители Фанфикополиса! - продолжал вопить зритель в сомбреро.
Дядюшка вздрогнул и понял, что пришло время покинуть арену. Обычно за такими призывами следовала драка, а то и чего похуже. Не то, чтобы драки были редким явлением в Фанфикополисе, нет, но в последнее время как-то уж чересчур все стало, за пределами норм и границ. Слишком кроваво, слишком жестоко, словно некому стало сдерживать людей.
Дядюшка уже выходил в дверь, когда позади вспыхнула массовая драка.
– Вот здесь надо будет подвинуться, и тогда район как раз и влезет!
– Ха! Еще чего! Фонды не резиновые, не гнутся и не двигаются!
– Давай сметем Фемдеревню, закатаем ее в асфальт и там проведем музыкальный фестиваль!
– Но-но, руки прочь от женщин! У нас там рядом музей имени Грейнджер!
Дядюшка Хо, всего лишь зашедший узнать, на какой конкурс ему можно записаться, тоскливо наблюдал за спором и руганью. Организаторы конкурсов грызлись за строительные фонды, за сроки, за людей, за подряды, кто-то апеллировал к знакомоу редактору, кто-то просто вскидывал руки к потолку, мол, пусть Верховный нас рассудит!
Тоска и печаль дядюшки были вызваны осознанием того, что и здесь он не найдет справедливости. Будет черный пиар и инсталляции, ругань и склоки, дележка за кулисами, все то, от чего он хотел уйти. Словно жизнь наглядно решила показать Хо, что не стоит входить в одну и ту же реку дважды, и раз уж бросил писать, так не стоит возвращаться. Глупость, конечно, но дядюшка Хо знал — во времена упадка духа, любая глупость кажется мудростью, и последовав ей, человек позднее восклицает: «Ну и дурак же я был!» Но уже поздно что-то менять.
Тем не менее, дядюшка вздохнул и тихо покинул Дворец, просочился сквозь толпу вокруг, ожидавшую результатов распределения жилья. Хо знал, что не совсем прав, что здесь есть честность и здесь можно найти себе славы, просто не находил в себе сил сражаться дальше.

Дядюшка Хо и Темный Лорд

Вернувшись в упоросельню, дядюшка слег от душевного огорчения и даже собственные смеси не помогали ему развеяться. Писцыт и зуд оставались где-то на задворках, словно душевное горе дядюшки лишило сил и его внутренние болезни. Но затем, в один прекрасный день, стена в упоросельне внезапно превратилась в экран.
– Здание — упоросельная «Беззаботная Панда», - сообщил механический голос. - Владелец — дядюшка Хо. Рейтинг — достаточный.
– Достаточный для чего? - вяло спросил дядюшка, решивший, что у него начались видения.
– Поздравляю вас, уважаемый гражданин Фанфикополиса! - теперь механический голос был преисполнен бодрости. - Вы стали участником программы улучшения интерьера домов и квартир Фанфикополиса! Вы можете оставить один из видов по умолчанию, можете нарисовать свой собственный, можете выбрать рекомендованный психологами или наиболее популярный. Также вы можете...
– Постой, я сейчас ничего не могу, - прошептал дядюшка.
– Запрос принят и одобрен, выставляю стандартный рисунок!
С этими словами голос исчез, а стены упоросельни неожиданно оказались раскрашены, словно дядюшка Хо расширил помещение и наставил там шкафов с книгами. Возмущение дядюшки оказалось столь велико, что пересилило душевную слабость и придало сил подняться с дивана. Соседи тоже вышли на улицу и теперь вовсю судачили о новинке и о том, что им совсем не нужен стандартный интерьер! Те, кому не хватило рейтинга, предлагали поменяться стенами.
– Это еще что? - спросил дядюшка озадаченно, указывая на забор напротив.
Там красовался огромный плакат с полуголой красоткой.
– Так теперь можно клеить плакаты без разрешения и одобрения городского совета! - выкрикнул кто-то.
– Надо бы снять!
– Бесполезно, взгляните направо, - последовал философский вздох.
Все посмотрели направо. Темнолицый мальчуган, клеивший плакаты с полуобнаженными ведьмочками, вздрогнул, сложил губы уточкой и ринулся наутек. На экранах там и сям вспыхивали картины, и хорошо, если цензурные, соседи дядюшки перешептывались и судачили, что как-то неудачно в этот раз закон приняли. Но когда на все небо вспыхнула картина полуголой русалки, терпение у жителей Фанфикополиса лопнуло.
Стихийно возникший митинг перерос в демонстрацию, а та в массовое шествие, ринувшееся к крепости Верховного Админа. Толпа запрудила площадь и окрестные улицы, пыталась сломать ворота в крепость, забрасывала стражу камнями.
– Остановитесь! - прозвучал голос откуда-то сверху.
– А то что?!
– Я вынужден буду принять меры!
Но разъяренная толпа не желала ничего слушать и продолжала, как прибой, бить в стены крепости.
– Общие дороги отменяются! - сообщил голос.
Дороги и вправду пропали, разом, и дядюшка немного протрезвел. Как он вернется в упоросельню? Но ему тут же поднесли стаканчик «веселящего черного» и дядюшка присоединился к общим крикам.
– Плевать на дороги! - ревела толпа. - Останемся здесь! Будем жить здесь все вместе одной дружной семьей!
В ответ температура на площади понизилась, повалил снег. Толпа ринулась ломать соседние здания, жечь мебель и стулья, греться.
– Назло уши отморозим, но не уйдем! - раздавались крики.

Утром дядюшка Хо проснулся от холода, ощутил, как его трясет в ознобе. Он поспешил выйти наружу, надеясь согреться на летнем солнце.
– Око за око и зуб за зуб, нескончаемый цикл мести и гадства, - бурчал неподалеку мужчина в мантии волшебника. - Я лишь винтик в этом механизме, ненавидящий все целое.
– Хорошо быть мамкиным циником, когда ты весь такой сытый, здоровый, в тепле, да еще и маг, - заметила сидевшая неподалеку посиневшая женщина, вырезавшая из карандашей цветочки.
– В тепле?! Да ты, - из уст мужчины, которого дядюшка смутно помнил, как Мать-его-Мага, полилась отборная нецензурная брань.
После нескольких минут мата, мужчина крикнул.
– Мать-мать-мать, я два часа печку растопить не мог! Так что иди-ка ты...
Но продолжения не последовало, на шпиле крепости Верховного что-то сверкнуло, потом огромный молот шлепнул по мужчине, превращая его в лепешку.
– Злые вы, уйдя я от вас, - прошептала лепешка обиженно.
Дядюшка Хо хотел заметить, что уходить некуда, но тут раздались крики.
– Дороги! Они вернулись!
В воздухе стремительно теплело, лепешка, обиженно бурча, поползла прочь. По дороге по ней еще как следует потоптались горожане, сбегавшиеся в обратном направлении, к стенам крепости.
– Радуйтесь, жители Фанфикополиса! - раздался голос Верховного.
Он сам, вживую, ступил на стену, и вскинул к небесам что-то маленькое.
– Ибо Темный Властелин возродился сегодня ночью! В честь этого радостного события объявляется всеобщая амнистия и трехдневный праздник! Последние законы будут отменены!
Вот это сообщение толпа встретила радостным ревом.
– Также объявляю, что я завоевал Хогсвилль, и это подарок моему наследнику!
Толпа ревела и бесновалась, настроение горожан резко сменилось на противоположное, а дядюшка Хо неожиданно все понял и начал пробираться обратно. Это был знак судьбы, ее указующий перст, задающий направление. Дядюшке Хо предстоял переезд в Хогсвилль. Неподалеку на стене парень в черном плаще рисовал карикатуру в стиле «палка-палка-огуречик», держа под мышкой порванный плакат, с которым сверялся ежеминутно.
Дядюшка пожал плечами и продолжил выбираться из толпы: его ждали сборы.

– Вывозите что-то ценное? - спросили у дядюшки на воротах.
– Нет, только то, с чем прибыл в город.
– Планируете вернуться?
– Не знаю, - улыбнулся Хо, проходя в открывшиеся перед ним ворота.
На самом деле дядюшка знал, что вернется сюда, снова откроет упоросельню и будет наслаждаться жизнью в Фанфикополисе. Когда-нибудь, в один прекрасный день. Пока же солнце припекало и дядюшка Хо медленно побрел по дороге, толкая тележку перед собой.

ТХЕ ЕНД

я дописялъ

всем спасибо

* падает лицом в клавиатуру

Какой капитальный труд!)

november_november

Осталось только до конца опубликовать ^_*

буду ждать официального релиза :)