Разломанное отражение (джен)

Джеймсон и Эндрюс разделились: Эван отправился в курительную комнату, а Уилл в отдел регулировки видов. Хотя он был не восторге от своевольной выходки Далии, Уилл не мог отмахнуться от поданной ей идеи.

Отдел регулировки видов занимал просторное помещение, заставленное в несколько рядов заваленных бумагами и прочим письменных столов. У входа справа находилась кафедра с огромным проекционным экраном. Стены были скрыты за шкафами и стеллажами книгами и экземплярами различных видов магических существ, а также плакатами с изображениями более крупных образчиков магического мира. У посетителя отдела создавалось впечатление, что он зашёл в некую классную комнату. Попутно здороваясь с сотрудниками отдела, прошёл к находившемуся в самом центре столу. За ним сидел щуплого вида колдун, сильно похожий на лабораторного мышонка в очках (это сходство подчёркивало то, что он был альбиносом). На столе стояла бронзовая именная табличка, гласившая: «Генри Ренделл». Эндрюс был знаком с ним ещё со школьных лет. Хотя Ренделл и был старше его на три года, но разница в возрасте не помешала приятельским отношениям, которые они поддерживали и после выпуска из школы. Посмотрев на своего визитёра, Генри расплылся в дружелюбной улыбке и сказал:

— Уилл, ты опоздал — Далия уже была здесь.

— Знаю, встретился с ней по дороге сюда, — кисло ответил Эндрюс.

— Так вот в чём дело, а я-то, глянув на твоё лицо, подумал, что тебе в кофе жабьей слизи кто-то подмешал, — ухмыльнулся Ренделл и напрямую спросил: — Так зачем ты пожаловал?

— Вот, — Уилл протянул ему листок с изображением монстра Тунглу.

— Слышал, что наш завхоз лютовал об экономии бумаги, но даже не думал, что он уже заставляет пользоваться черновиками, — глядя сильно помятый лист, шутливо заметил Ренделл и, положив его на стол, принялся рассматривать изображение. — Хм… а это вполне интересный образчик… Побрейте меня налысо и назовите простецом, но это arctodus simus .

— Так всё-таки медведь-людоед, — не без разочарования произнёс Эндрюс.

— Поспешу тебя просветить, дружище, обычные короткомордые вымерли более десяти тысяч лет назад.

— Ты хочешь сказать, что эта зверюга не провалилась во временную дыру или кто-то по ошибке во время ритуала вытянул эту хтоническую дичь?

— Всё гораздо проще, — Ренделл выдержал драматическую паузу и чуть ли не торжественно произнёс: — Перевёртыш.

— Ты полностью уверен, что это оборотень? — взволнованно произнёс Уилл.

Ренделл посмотрел на Эндрюса поверх очков и с неприкрытым упрёком в голосе произнёс:

— Вот сейчас ты меня обижаешь, как специалиста.

— Извини, — коротко бросил Уилл и, сделав секундную паузу, спросил: — А разве такие оборотни, как этот, существуют?

— Да, но отмечу, что твой красавчик, — Ренделл ткнул пальцем в листок, — по чистоте крови такой же, как и …

— Ты хочешь сказать, что он смешанной крови? — перебил его Эндрюс.

— Да, без всяких сомнений, — кивнул Ренделл. — А ещё могу со стопроцентной уверенностью сказать, что твой приятель из незарегистрированных. Иначе его имя бы у всех на слуху. Уж больно редкий и опасный экземпляр.

— Твою ж мать! — в сердцах воскликнул Эндрюс и ему тут же вспомнились слова Далии, сказанные ей ранее. — Может, тебе удастся найти какие-либо следы в вашем архиве?

— Хм…— потерев подбородок, сказал колдун и, втянув в себя воздух и резко выдохнув его, продолжил: — Я, конечно, могу попробовать найти его возможных предков, но много не обещаю. Всё-таки неизвестно сколько поколений разделяет твоего клиента и его дедушку или бабушку.

— Прекрасно понимаю, но сейчас любая крупица информации не будет лишней. Могу сводить тебя в комнату для воспроизведения воспоминаний, чтоб ты посмотрел на этого экземпляр в действие и дал своё авторитетное мнение.

— Нет, спасибо, кровавые зрелища меня не прельщают, — скорчив брезгливую гримасу, ответил Ренделл.

— Как и любого нормального человека. Ладно, мне пора идти. Жду информацию по этой живности.

— Знаешь, а мне его даже жаль, — задумчиво произнёс Ренделл.

— И почему же?

— Понимаешь, Уилл, для пробуждения такой древней формы оборотничества нужно совершить страшное преступление, которое разламывает душу на части, чтобы выпустить запечатанное в ней голодное чудовище.