Птица на ветру (гет)

Миллисент хотелось спрятаться от ехидно накрапывающего дождя. Дорогу до границы антиаппарационного поля размыло, и если пара ее спутников едва касалась луж краями черных плащей, под ее ногами земля скатывалась в маслянистые бесформенные комья и отвратительно всхлипывала, будто жалуясь на вечное проклятие, превратившее северный остров в воплощение ледяного ада. В насквозь вымокшую туфельку забился острый камешек, Милли с раздражением отбросила его в сторону и передернула плечами при звуке характерного потрескивания — парализующих чар, исключавших любую попытку к отступлению или бегству.

От деревянного домика с единственным в округе камином доносились громкие голоса. Сквозь сизые хлопья тумана Милли едва могла рассмотреть группу волшебников с традиционными знаками отличия аврората. Кричала женщина, которую, по всей видимости, доставили сюда, чтобы препроводить до камеры. С каждым шагом туман рассеивался, и вскоре девушка узнала Оливию.

На этот раз карга ничем не маскировала принадлежность к бродячему народцу: даже в полумраке острова нельзя было не заметить бледно-голубого оттенка ее кожи, раскосых глаз, обычно лукаво прищуренных, а сейчас — покрасневших и пылающих праведным гневом, крючковатых пальцев, усеянных сверкающими кольцами, как ни странно, не конфискованными во время обыска. Миллисент нерешительно замерла, в то время как ее рука по своей воле вскинула волшебную палочку.

— Леди Грин, — подобострастно склонился один из авроров, — господин Министр не говорил, что сегодня Вы совершаете обход замка.

— Так вот почему мне пришлось подбирать сопровождение среди дементоров? — холодно осведомилась Милли незнакомым голосом. — Возможно, имеет смысл трансфигурировать одного из вас в напоминалку?

Авроры переглянулись с легкой растерянностью, а затем один из них выступил вперед и отрапортовал:

— Уполномоченные лица из отдела обеспечения магического правопорядка были направлены в Хогсмид для осуществления...

— Причины вашей неподготовленности меня не интересуют, — равнодушно махнула рукой Миллисент. Почему-то собеседник был ей исключительно неприятен. — Труман, этот болван, оставленный за старшего, интеллектом не превосходит глиняного голема. Он представления не имеет о том, как обращаться с дементорами, и абсолютно непригоден к несению службы. Или Вы полагаете, Аббот, что массовые побеги из Азкабана, распространенные при Фадже, являются допустимой нормой?

— Конечно, нет, леди Грин, — как заведенный, кивал Аббот, бросая яростные взгляды на свою свиту. — Труман будет немедленно переведен на...

— Кто это? — дальнейшая судьба незадачливого Трумана была Миллисент глубоко безразлична. Оливия брезгливо сжала разбитые губы и поморщилась от боли. Аббот пренебрежительно фыркнул.

— Она была задержана особым распоряжением директора Хогвартса. Нам не удалось установить, каким образом она проникла на территорию школы, где и была замечена верными слугами Темного Лорда. Директор Снейп высказал предположение, что...

— ...что с момента смерти предыдущего директора школа превратилась в неуправляемый балаган? — ухмыльнулась Миллисент, наслаждаясь молчаливой злостью Оливии. — Предоставим Снейпу заниматься своими студентами. Долорес уже в курсе?

— Миссис Амбридж пожелала лично допросить подозреваемую, когда в ее распоряжении будет квалифицированный специалист по контактам с данным видом магических популяций, — терпеливо разъяснил Аббот. — Сыворотка правды непредсказуемо действует на карг, а директор Снейп заявил, что...

— Макнейр прибудет на следующей неделе, — утомленно прикрыла глаза Миллисент и двинулась вперед. — Полагаю, его квалификации достаточно для решения данного вопроса, — она еще раз усмехнулась своим мыслям и готова была аппарировать, когда Оливия вдруг резко подалась вперед и воскликнула:

— Я согласна говорить только с леди Эстер! Почему вы не передаете мои слова этой женщине? Только с ней!

— Молчать! — взбешенно рявкнул Аббот и взмахнул палочкой. — Бросьте в карцер это создание! Прошу меня простить, леди Грин. Карга не стоит Вашего внимания...

Неуловимого жеста со стороны Миллисент оказалось достаточно, чтобы Аббот испуганно осекся. Оливия тяжело дышала, и все в ее облике внушало глубокое отвращение.

— Допустим, Эстер Грин — это я, — просто сказала Миллисент. — А вот кто вы такая, милочка?

— Милочка... Милочка!

Яркий свет брызнул в лицо Миллисент, и она прищурилась, отгоняя остатки странного сна. Пожилая ведьма с накрученными на папийотки волосами трясла ее за плечо, приговаривая:

— Вам ведь скоро выходить, милочка. Ваша остановка следом за моей. А мы уже почти прибыли. Так водитель сказал.

Несколько раз глубоко вздохнув, Милли принялась разминать затекшую руку. С Анной они расстались в Глазго, и возвращаться домой после их прогулки категорически не хотелось. Девушка боялась даже представить себе расспросы миссис Гринграсс, выжидающий взгляд судьи и неуловимый для прочих ушей шорох песка в перевернутых Анной часах. Ей необходимо было побыть вдали от семейства Гринграссов — пусть даже один короткий день.

В прогулках по незнакомому городу, да еще в такую погоду, было мало удовольствия, и вскоре Милли вызвала волшебный автобус, чтобы добраться до Лондона. Задремав в дороге, она и увидела странный сон с участием Оливии, похожего на марабу аврора Аббота и самой себя в роли покойной бабушки Астории. Спираль закручивалась все сильнее. Вытащив из сумки фляжку, Милли сделала еще один глоток Оборотного зелья и не сдержала болезненной гримасы, когда варево, будто каленым железом, обожгло ее желудок.

«Ночной рыцарь» резко затормозил в самом начале Диагон аллеи. Как и во сне, моросил мелкий дождь, и Миллисент невольно вспомнилась их с Винсентом долгая прогулка от поместья тети Аделаиды до предполагаемого жилища гоблина Дарка. Если бы Милли могла только предположить, что гоблин уже тогда был мертв, последовала бы она за кузеном? Невеселые размышления привели ее к простому выводу: у нее просто не оставалось другого выбора. И пусть теперь перед ней открывается весьма сомнительное будущее, а побочные эффекты тертой шкуры бумсланга пышным цветом расцветают в ее перенасыщенном Оборотным зельем организме, никто, кроме семьи Гринграссов, в сущности, не тревожится о том, чем сейчас живет бывшая студентка Хогвартса Миллисент Булстроуд. О ней попросту забыли, и даже мать, которая обычно все же присылала короткие бессмысленные письма, слишком долго не давала о себе знать.

Винсент оставил ее еще в Азкабане, бросив напоследок странные слова о кольце Анны Тикнесс, и посоветоваться девушке было решительно не с кем. Миллисент брела по переулку, глядя перед собой невидящим взглядом, и думала об Оливии. Если принять за аксиому правдивость ее удивительно логичных видений, могла ли карга встречаться с Эстер Грин в последние годы войны? Что связывало ее с Северусом Снейпом? И кто мог познакомить судью Гринграсса с Оливией, если не его родная мать? Ноги сами вели Милли в парк у Темзы, наполненный запахами кориандра и жареных каштанов.

— Вы только посмотрите, кто здесь! Принцесса, тебя нам сам Мерлин послал!

Милли беззвучно выругалась. Голос Дафны мог бы являться ей в ночных кошмарах. В доме у судьи она проявляла чудеса изобретательности, лишь бы не пересекаться лишний раз с невыносимой родственницей, и встреча в кафе на Диагон аллее уж точно не входила в ее планы. Официально Дафна находилась на испытательном сроке, и, судя по нахальной улыбке, с которой она обнимала сидящего рядом Драко Малфоя, ее несколько не беспокоила вероятность того, что сестра ее выдаст.

Миллисент направилась к компании за столиком на веранде с непроницаемым видом — в лучших традициях Астории Гринграсс, хотя в действительности ей ужасно хотелось проклясть добрую половину присутствующих. Еще больше похудевшая после прошлогодних волнений Паркинсон. Вернувшаяся из Германии Мэнди Брокльхерст с палантином из книззловых хвостов на плечах. Блейз и Тео, чьи подарки на день рождения Астории удостоились почетного места в кукольном сундуке малышки Дебби. Наконец-то вырвавшийся из-под материнской опеки Гойл. «Встреча бывших однокурсников», — невесело подумала Милли, и присела на немедленно возникший из воздуха свободный стул.

— Дорогие друзья, позвольте представить вам мою сестру Асторию, — с улыбкой Чеширского кота возвестила Дафна. — Эсти, это Пэнси, Теодор, Грегори и Блейз со Слизерина и Мэнделин с Рэйвенкло. Ты, конечно, узнала Драко.

— Конечно, узнала, — Миллисент почувствовала движение воздуха за спиной и догадалась, что Винсент не мог упустить возможности повидаться со старым другом. — Приятно, наконец, убедиться в вашем существовании, Драко. Дафна крайне немногословна, если речь заходит о ее личной жизни.

— Астория претендует на то, чтобы казаться очень остроумной, — приняла Дафна правила игры, не давая Малфою вставить и слова. — Хотя ее совет не лишен здравого смысла. Странно, как это идея семейного обеда не приходила мне в голову.

— Papa будет бесконечно счастлив, — Миллисент подумала, что не будет ошибкой извлекать уроки из опыта Эстер Грин, коль скоро их судьбы так тесно переплелись, а потому спокойно заказала салат и повернулась к притихшим девочкам. — Мэнделин... можно Мэнди?... Вы ведь состоите в родстве с Онорин Лурье из Марселя? До замужества она носила фамилию Брокльхерст.

— Это моя кузина, — Мэнди была только рада поводу сменить тему. — Вы познакомились в Бобатоне?

— Онорин была старше на несколько курсов, — благосклонно улыбнулась Милли, втайне радуясь тому, что в свое время они с Асторией немало поработали над созданием правдоподобной легенды. Как уверяла Эбигейл, Асторию действительно представляли этой самой кузине Брокльхерстов, о чем та едва помнила. — Ей и в Хогвартсе довелось побывать.

— Турнир трех волшебников, — протянул Малфой, вопросительно глядя на Мэнди. Дафна, крайне недовольная тем, что всеобщее внимание вновь достается не ей, поджала губы.

— Какая старая история. В школе тогда все с ума посходили. Брат Трейси пригласил на Рождественский бал чемпионку от Бобатона, ту вейлу, которая потом вышла замуж за одного из Уизли.

— Безумная трата времени, — закатила глаза Пэнси. — Какая радость — посмотрите, как потрясающе Поттер плавает! А как изумительно он летает на метле!

Как заметила Миллисент, Малфой, который раньше не преминул бы вставить свою пару кнатов в подобную тираду, напряженно молчал, поглядывая по сторонам, равно как и не сводивший с нее глаз Гойл.

— Что мне за дело до Поттера, — Мэнди укоризненно посмотрела на подругу. — Ты все никак не угомонишься, Пэнс. Лично я тогда прекрасно проводила время, и в этом большая заслуга Онорин. Хотя ей лично Англия совершенно не понравилась. И балы, она сказала, не чета бобатонским. Правда, Астория?

— Не могу судить, — совершенно искренне призналась Миллисент. Школьный бал остался в ее памяти унизительным и скучным событием, и не последнюю роль сыграл в этом Винс с его глупыми шуточками. — Дафна и Драко, вы, конечно же, ходили вместе?

Драко только усмехнулся, а Дафна и Пэнси обменялись недоброжелательными взглядами. Милли помнила о предостережениях Астории, но не могла удержаться от того, чтобы не добавить ложку дегтя в безупречный мир сестры.

— Больше всех у нас повезло Тео, — вдруг рассмеялась Пэнси, словно стремясь отыграться на ком-то за испорченное настроение. — Я молилась, чтобы Булстроуд не наступила ему на ногу во время танца, иначе он бы точно остался инвалидом.

Миллисент чуть было не подавилась соком. Желание испепелить на месте Паркинсон все усиливалось. Видимо, ее претензии к жизни оказались слегка надуманными, и ничто не забыто.

— В самом деле, Нотт? — проявил интерес к разговору даже Малфой, — ты пригласил Булстроуд? Неужели проспорил кому-то?

— Я всегда удивлялась, как это ее занесло на Слизерин? Натуральная хаффлпаффка. Бедняге Винсу не повезло с родственницей. Я как вспомню ее старомодные наряды...

Нотт безразлично молчал. Молчала и сама Миллисент — не такая уж она крупная фигура, чтобы ей интересовалась Астория. Внутри все клокотало от ярости, и даже руки, вцепившиеся в ткань мантии, немного дрожали.

— Милли не была такой уж плохой, — к всеобщему удивлению вмешался Гойл. — И Винс ее очень любил. Она помогала ему с трансфигурацией.

— Представляете, тетка ее выставила из дома сразу после смерти Винса, — рассмеялась Паркинсон. — Она имела наглость заявиться к нам и просить приютить ее. А после нас еще и Дэвис обрабатывала. Вы знаете Трейси, с ней не успеешь рот открыть. Булстроуд получила по полной программе.

— К нам Миллисент тоже пыталась попасть, — припомнила Мэнди. — Слуги записывали всех посетителей. Что же, я бы все равно ничем не смогла ей помочь. Интересно, что с ней стало?

— Известное дело, — фыркнула Дафна, подводя итог дискуссии, — пустилась во все тяжкие, как и ее беспокойная мамаша. Наверняка, так же шатается по миру и ищет приключения на свою голову, как последняя карга.

Слова Дафны напомнили Миллисент о конечной цели ее прогулки. Находиться дольше в этом серпентарии определенно было выше ее сил, как и придумывать более или менее убедительную отговорку.

Уже удаляясь, она расслышала неуверенно замечание Гойла.

— Странно, что Милли не обратилась ко мне. Ведь у нас большой дом, всем бы хватило места.

— Не забывай, что имеешь дело со слизеринкой, — издевательски рассмеялась Дафна. — Она решила не светиться рядом с детьми бывших Упивающихся. Что за гриффиндорские понятия о дружбе у тебя, Грег?

Дорога до парка была неблизкой, а ворчание Винсента исключительно действовало на нервы. Миллисент была согласна с каждым его замечанием. Да, Дафна не позволяла Малфою и рта раскрыть и больше всего стремилась не допустить его общения с Асторией. Да, Паркинсон все еще живет школьной межфакультетской враждой, и даже война ее не изменила. Да, Мэнди Брокльхерст лишний раз доказывает, что самые умные студенты поступают на Рэйвенкло и держатся в стороне от интриг. Поспорить с кузеном она могла лишь по одному пункту.

— Гойл не знал, что я приходила к ним домой. Мать ничего ему не сказала. Он не предавал нас.

— Он не предавал тебя, — мрачно уточнил Винс. — И то, лишь потому, что у него не было такой возможности. Ты забыла о Выручай-комнате, Милли?

— Но Грег не мог тебя спасти от сотворенного тобой же заклинания, Винс, — с горечью прошептала Милли. — Он сам спасся лишь благодаря счастливой случайности. Мы говорили об этом сотни раз. Скажи лучше, ты действительно думаешь, что Гринграсс должен узнать о том, что Дафна продолжает общаться с Малфоем?

— Судья? — Винсент ненадолго задумался, а потом по его лицу расползлась торжествующая ухмылка. — Что может сделать судья? Судебный процесс не ускорить, а Гринграсс и без того зол. Скажи, Милли, насколько ты ненавидишь Дафну Гринграсс?

— Как будто ты не знаешь, — сжала кулаки девушка. — Настолько, что готова сдать ее Отделу Тайн на опыты.

Винсент от души рассмеялся, словно ждал именно такого ответа.

— Так сделай это.

— Сделать что? — Милли замедлила шаг. В голове сама собой начала складываться потрясающая картинка.

— Анна Тикнесс хочет знать, кто из детей судьи посвящен стоунхенджскому ордену. Пока она считает тебя наследницей Эстер Грин, твои руки связаны. Но если она переключит внимание на Дафну и ее окружение, ты убьешь одним ударом сразу несколько зайцев.

Миллисент недолго улыбалась.

— Но что же я скажу Гринграссу? Ведь Анна не дура. Она быстро поймет, что я ее обманула. Да и какая из Дафны наследница? Она и палочку то умеет использовать только для завивки волос.

— А как она узнает правду до посвящения? — блеснули глаза Винса. — Ты сможешь следить за Дафной и одновременно действовать независимо от инструкций Министерства. Нам нужно выиграть время и собрать информацию.

— Информацию, — эхом отозвалась Милли. Вот парк, а вот и девочка Оливии. Маленькая карга, завидев знакомое лицо, бросилась к ней с заливистым смехом. Девушка взяла ее на руки.

— Я знала, что ты придешь.

Оливия стояла рядом, немного бледная и усталая, но совершенно не похожая на чудовище из видения. Миллисент невольно задалась вопросом, как пережила она заключение в Азкабане, и не нашла ли Эстер Грин возможности ее спасти.

— Знали? — с глупым видом повторила она. Оливия улыбнулась.

— Эсти, однажды я пообещала не раскрывать твоих секретов, если ты сохранишь мои. С тех пор ты очень аккуратно выполняла свою часть сделки, и я не считаю правильным нарушать свою, даже по твоей настоятельной просьбе. Позднее ты поймешь, что так будет лучше для всех. Иначе ни ты, ни твоя подруга не справитесь со своей миссией, и настоящее будет непоправимо изменено. Не уверена, что кто-то из нас готов взять на себя такую ответственность.

— Моя подруга? — Миллисент почувствовала, что ей не по себе от огонька понимания на дне глаз Оливии.

— Твоя подруга из Стоунхенджа, — дочка Оливии потянула к матери ручки, и та забрала ее у Миллисент. — Та, которую тебе придется навестить совсем скоро, как только ты не сможешь больше принимать свое зелье.

— Оливия, я вижу сны, — вдруг быстро заговорила Миллисент. — Я знаю про Азкабан, и про Хогвартс, и про Снейпа. Я всего лишь хочу знать, жива ли еще Эстер Грин? Что ты должна была передать ей, когда тебя схватили авроры?

— А точнее сказать, егеря, — Оливия нахмурилась. — Я не могу, Эсти. Действительно не могу. Извини.