Наследница чистой крови (гет)

Я аппарировал перед воротами Хогвартса и тяжело оперся на массивную решетку. Боль все еще пульсировала в висках, отдаваясь во всем теле, я чувствовал, что мелко дрожу. Дыхание восстанавливалось с трудом, и я громко откашлялся. «Кажется, стареешь, Снейп… — невесело усмехнулся я в мыслях. — Переносить пытки с каждым разом все тяжелее и тяжелее…» Чувствуя, как меня бьет озноб — то ли от резких порывов холодного ветра, то ли от поднявшегося жара, — я собрался с силами и оторвался от стальной изгороди, протянув руку к засову ворот.

И в этот момент мне в ногу вцепилось что-то маленькое, но необычайно подвижное и сильное. Я даже не успел толком рассмотреть существо, как почувствовал уже знакомое чувство аппарирования. На секунду мне подумалось, что Темный Лорд решил вернуть меня, но спустя мгновение, едва устояв на ногах, я оказался в кабинете Альбуса Дамблдора.

— Тоби! — рявкнул я, наконец, разглядев домовика, отцепившегося от моей штанины и бестолково разглядывающего апартаменты директора. — Какого черта ты себе…

Эльф, казалось, не слушал. Что-то невнятно пискнув, он вновь вцепился в мою ногу, и я, неловко наступив на подол мантии, потерял равновесие. Нам повезло. Падая, я локтем сбил с камина горшок летучего пороха, и пламя, в которое прямиком угодили я и придавленный моим весом домовик, моментально вспыхнуло зеленым светом, не причинив нам вреда.

— В подземелье! — прорычал я, надеясь таким образом отделаться от Тоби, и мы стремительно начали свое путешествие по знакомой сети каминов Хогвартса.

Огонь буквально выплюнул нас на пол моей спальни, и я почувствовал, что эльф наконец-то отпустил меня. Я попытался встать, но слабость и боль во всем теле не позволили мне этого.

— Тоби выполнил ваш приказ, директор! — раздался прямо над головой голос домовика. — Тоби привел профессора Снейпа к директору, как только тот появился!

— Северус! — слишком сильные для такого старика как Дамблдор руки помогли мне подняться. — Сынок, ты в порядке?

Через плечо директора я заметил перепуганное лицо Селины и, встретившись взглядом с ее изумрудными глазами, отвернулся.

— Пойдем, — заметив это, произнес Дамблдор, и повел меня к выходу из спальни, не замечая моих слабых попыток сбросить с себя его руки.

Проследовав в мой рабочий кабинет, Дамблдор усадил меня в кресло за письменным столом. Еще никогда после очередного моего возвращения от Темного Лорда, я не видел столько тревоги в глазах Альбуса…

— Меня не раскрыли, — поспешил заверить я старика. — Пока.

— Что Том сделал тебе? — не изменившись в лице, спросил Дамблдор.

— Круциатус, — нехотя ответил я.

— И все?

— В этот раз да.

Дамблдор тяжело вздохнул и, достав из моего шкафа зелье в небольшом пузырьке, протянул мне. Я сделал несколько крупных глотков и почувствовал, как мышцы блаженно расслабились, а боль отступила, оставив лишь свой отголосок, бьющий в висок с каждым ударом сердца.

— Он убил Нотта, я не стал этому препятствовать, — произнес я. — Из возможных свидетелей остался лишь Эйвери. Но все это имеет значение лишь в том случае, если Темный Лорд поверил в легенду.

— Ты думаешь, тебе удалось убедить его?

Я усмехнулся.

— Все прошло слишком гладко. Меня должны были подвергнуть более жестокому допросу, даже если бы я был вне подозрений.

— Что сказал тебе Том?

Я покосился на дверь в свою спальню и заметил за ней темный силуэт. Не поворачиваясь, Дамблдор сделал движение рукой, и дверь захлопнулась.

— Он хочет, что бы я привел Селину на собрание Пожирателей Смерти, — понизив голос, продолжил я. — Возможно, хочет убить нас обоих.

— Или он сомневается и хочет убедиться лично, — директор задумчиво потрепал бороду

— Это тоже вероятно, — признал я.

Старик бросил на меня тяжелый взгляд.

— Сколько у нас времени? — медленно произнес он.

— Дня два. Может быть, три.

Дамблдор отвернулся и задумчиво провел рукой по пламени настенного факела. Я залпом осушил пузырек и поставил его на стол, чувствуя, как силы постепенно возвращаются ко мне.

— Ты решил пойти до конца? — наконец, подал голос Дамблдор.

— У нас нет выбора, Альбус.

— Выбор есть всегда, — старик чуть повернулся ко мне. — Ты не обязан возвращаться к Тому…

— Даже не заводите эту тему, — разозлился я. — Если есть хоть один шанс остаться среди Пожирателей Смерти, я намерен им воспользоваться. И вы знаете, что это необходимо.

— Напомню тебе, Северус, — голубые глаза старика заглянули в мои, — теперь ты отвечаешь не только за себя.

Я невольно вновь бросил взгляд на дверь спальни. Разумеется, теперь еще и жизнь девчонки зависела от моих решений и действий. Что ж…

— Не бойся, — произнес директор. — Она нас не слышит.

— Я считаю, что это необходимый риск, — твердо произнес я, поднимаясь.

Некоторое время, Дамблдор смотрел мне в глаза, после чего опустил взгляд. Он выглядел уставшим, если не сказать… потерянным.

— Поступай так, как считаешь нужным, — слабым голосом ответил он. — В конце концов, она твоя дочь.

— Она. Не. Моя. Дочь! — закипая, прошипел я.

Директор открыл было рот, но, казалось, не нашел слов и, лишь грустно улыбнувшись мне, направился к двери, ведущей в коридоры подземелья.

— Раз ты решил действовать, — он на секунду задержался в двери, — надо завершить обряд. Я буду у тебя через пятнадцать минут. Будьте готовы.

* * *

Когда Дамблдор и отец вышли из спальни, я еще несколько секунд ошарашено сидела на кровати и смотрела им вслед. Я была порядком напугана увиденным: мантия отца была вся в грязи, его волосы спутались и прилипли к мокрому, видимо, от пота лицу… Он с трудом держался на ногах, и я вовсе не была уверена, что он вообще поднялся бы без помощи профессора Дамблдора. Что же у отца за работа такая, о которой говорил директор Хогвартса?..

Я перевела взгляд на странное создание, появившееся из камина вместе с отцом. Тоби, как представилось существо, был похож на маленького, но невероятно уродливого человечка. Его тело было ужасно непропорциональным, руки и ступни Тоби были слишком большими по сравнению с его коротким и тощим сгорбленным тельцем. Вытянутое лицо с огромным длинным носом дополняли гигантские выпуклые глаза и оттопыренные, болтающиеся в разные стороны уши. Из всей одежды на нем была лишь какая-то грязная тряпка, выполнявшая роль набедренной повязки и едва прикрывавшая его наготу.

— Доброе утро, прекрасная мисс… — Тоби сделал нелепый поклон с претензией на манерность и, заставив меня вздрогнуть от громкого треска, исчез, словно растворившись в воздухе.

Я встряхнула головой, пытаясь прийти в себя от поднявшейся суматохи, но это отдалось новой волной боли в висках. Из соседней комнаты приглушенно доносились голоса мужчин. Я поднялась с кровати, бесшумно ступая босиком подошла к двери и осторожно приоткрыла ее. Отец сидел в мягком кресле, откинувшись на его спинку, и что-то тихо говорил стоящему перед ним, спиной ко мне, Дамблдору. Я прислушалась, но ничего кроме отдельных, ничего не проясняющих мне слов разобрать не смогла.

И тут отец посмотрел прямо на меня, отчего я вздрогнула и, наверняка, моментально покраснела, чувствуя себя застуканной. Спустя мгновение дверь сама собой захлопнулась перед моим носом, и чувство стыда сменилось гневом. Было до слез обидно, мне показалось, будто от меня отмахнулись как от назойливой мухи. А ведь подслушивала я не из праздного любопытства… Неужели так трудно было понять, что я беспокоилась, и постараться объяснить хоть что-нибудь?.. Или из-за того, что я ничего не помнила, меня и человеком-то полноценным, способным испытывать эмоции, не считали?

Так или иначе, сквозь дверь не проникало ни единого звука, и я в ярости пнула ее, больно ударив палец.

— Не стоит печалиться, юная леди, — раздался голос откуда-то сзади, и я вспомнила про забавное говорящее зеркало, оставленное мной в открытом ящике отцовского стола. — Они всегда так. Не принимайте на свой счет.

Я поспешно вытерла выступающие на глазах то ли от боли, то ли от обиды слезы и подошла к столу.

— Всегда? — переспросила я, вновь беря зеркало в руку. — Что вы имеете в виду?

— Мне не слишком много видно из этого ящика, — проворчало оно. — Но кое-что все же слышно. Время от времени профессор Снейп покидает Хогвартс и возвращается зачастую… м-м-м… не в лучшем состоянии.

— Не в лучшем состоянии?!

— Профессор Дамблдор поит его какими-то зельями, и после они долго, бывает, часами, разговаривают, но мне никогда не удавалось услышать слишком многого…

— Расскажите мне хоть что-нибудь, — умоляюще пробормотала я.

— Простите, дорогая, но все мы храним тайны Хогвартса, и все, что происходит в этих стенах, не выносится наружу.

Я отвернулась, чувствуя, как слезы вновь подступают к горлу, и уставилась в пляшущее пламя камина, стараясь сдержаться и не разреветься как ребенок. Казалось, я была совсем одна в этом чужом и незнакомом мире, жившем своей будничной жизнью, словно построенном из тайн и недомолвок, где никто не считал нужным посвящать меня даже в то, что касалось меня напрямую. Никому… никому не было до меня дела…

Погрузившись в горестные мысли, я не заметила, как оказалась сидящей на полу перед камином, уткнувшись лицом в обхваченные руками колени, но именно в такой жалкой позе застал меня вернувшийся в спальню отец. Я машинально обернулась на скрип дверной ручки и, встретившись с мужчиной взглядом, резко отвернулась. Видимо, недостаточно быстро.

— Ты плакала? — немного помолчав, спросил он.

— Неважно, — буркнула я, продолжая смотреть в огонь.

— Селина, — отец сделал несколько шагов и встал за моей спиной, — в чем дело?

— А вы уверены, что вам это не безразлично? — огрызнулась я, хотя тут же подумала, что не следовало быть такой грубой.

На этот раз он не отвечал дольше.

— Прости, — наконец, произнес отец. — Сейчас просто не самое лучшее время…

— Не самое лучшее время иметь дочь? — язвительно добавила я и спрятала лицо в коленях, чувствуя, что уже не могу сдерживать слезы.

— Не смей так разговаривать! — повысил голос мужчина. — Ты ничего не знаешь!..

— Разумеется, я ничего не знаю! — я вскочила на ноги и посмотрела отцу прямо в глаза, больше не скрывая мокрых дорожек на моих щеках. — Никто не считает нужным уделить мне время и рассказать хоть что-нибудь! Конечно, вы считаете, что у вас у всех важные дела, а какая-то там девчонка, которая потеряла память, может и подождать! Какие у нее могут быть проблемы!

Если я и ожидала, что после моей тирады отец почувствует себя виноватым, то его горящие гневом глаза и сжатые в тонкую линию губы быстро показали мне всю наивность моих надежд. Казалось, моя истерика лишь разозлила его.

— Ну, спрашивай, — процедил он сквозь зубы.

Мужчина слегка присел на край стола, скрестив руки на груди и плотнее закутавшись в мантию. Сейчас он походил на гигантскую летучую мышь, сложившую свои крылья, замершую и наблюдающую за мной — то ли потенциальным врагом, то ли жертвой…

— Профессор Дамблдор сказал, что вы не жили со мной все это время, — я невольно скопировала позу отца, скрестив руки на груди. — Когда я родилась, для вас это тоже было «не самое лучшее время», да?

— Нет, я расстался с твоей матерью до твоего рождения и не знал, что она была беременна.

Отец, казалось, немного успокоился, и его голос вновь стал ровным и безэмоциональным.

— Тогда почему вы бросили нас?

— Это было связано с моей работой, большего тебе знать не следует, — отрезал мужчина.

Я сжала кулаки, стараясь взять спутанные яростью мысли под контроль.

— Где… сейчас… моя мать? — нерешительно спросила я.

— Твоя мать увлекалась исследованиями в области магии, — отец отвернулся, глядя куда-то в стену. — Во время одного эксперимента произошел несчастный случай. Ты серьезно пострадала, а она…

— Погибла? — я поняла, что почему-то заранее знала, каким будет ответ.

Отец коротко кивнул. Я почувствовала, как у меня перехватило дыхание, ноги задрожали, и мне пришлось опереться рукой на стену.

— Ляг, Селина, — отец подошел ко мне и взял за плечи, — ты еще слишком слаба.

Я позволила ему довести себя до кровати и легла, свернувшись калачиком. Внутри меня словно что-то оборвалось, но боли не было, вместо нее пришло опустошение. Я чувствовала утрату, но это была утрата чего-то незнакомого, неведомого… Я даже не могла вспомнить маминого лица… Ее голос… Тепло ее рук… Отец некоторое время молча стоял надо мной, затем произнес что-то, и одеяло само собой мягко укрыло меня по шею. Наверное, это было большее, что он мог сейчас для меня сделать.

— Я понимаю, что должна плакать сейчас, — хрипло произнесла я, — но не могу…

— У тебя шок, — ответил он. — Это естественно.

— Как… ее звали?

— Селеста, — задумчиво произнес отец, глядя куда-то в сторону. — Селеста Родс.

— У вас есть ее фотографии?

— Нет, — покачал головой мужчина. — Но мы что-нибудь найдем. Позже.

— Вы... правда... мой отец? — вырвался у меня глупый вопрос.

— Сочувствую, — язвительно отозвался тот.

Я помолчала некоторое время, осмысливая свои слова.

— Я… не хотела вас обидеть.

— Обращайся ко мне на «ты», — неожиданно произнес отец. — Не стоит создавать еще больше барьеров между нами.

Я почувствовала легкое прикосновение к своим волосам и замерла от неожиданности, даже перестав дышать. Отец, видимо, заметил это, потому что я почувствовала, как дрогнула его рука, но затем он медленно, словно нерешительно, провел ей по моей голове. По спине пробежали приятные мурашки, и я блаженно закрыла глаза, чувствуя, как бившая меня дрожь унимается. На какую-то долю секунды все дурные мысли исчезли, оставив лишь приятное тепло, разливающееся по телу от этой нехитрой ласки.

И в этот момент в дверь постучали.

* * *

Я стоял над свернувшейся в клубок на моем диване и ощутимо дрожащей Селиной и сжимал кулаки от злости — то ли на себя, то ли на капризную девчонку. Обряд еще не был проведен, и мне совершенно ни к чему были конфликты с моей, страшно подумать, будущей дочерью. Но, честное слово, казалось, что с Темным Лордом договориться было куда проще.

— Вы... правда... мой отец? — робко спросила Селина, подтверждая мои худшие опасения.

— Сочувствую, — раздраженно огрызнулся я, уже мысленно прикидывая, что делать, если во время обряда возникнут проблемы с этой дерзкой выскочкой.

Да уж, сколько нетривиальных задач подкидывал тебе Дамблдор, но ты, Северус, придумал самую изощренную — нянчиться с трудным подростком. И ведь она была не из числа студентов, которые робели от одного шелеста моей мантии, одним косым взглядом ее не осадить…

— Я… — тихо подала голос Селина, — не хотела вас обидеть…

Перемена в ее настроении мне понравилась. По крайней мере, надежда на то, что обряд удочерения пройдет без сюрпризов, вновь ожила во мне.

— Обращайся ко мне на «ты», — постарался сделать я еще один воображаемый шаг навстречу, развивая успех. — Не стоит создавать еще больше барьеров между нами.

Я посмотрел на девчонку, и мое внимание привлекла странная деталь. Чуть наклонившись, я присмотрелся. Было похоже, что мои чары начинали развеиваться. Я слегка коснулся иссиня-черных локонов у виска Селины, обнажая среди них выделяющуюся каштановую прядь. Девушка напряглась, казалось, даже затаила дыхание, почувствовав мое прикосновение, я заметил это и едва сдержался, чтобы не отдернуть руку. Я осторожно провел ладонью по мягким волосам, чтобы оправдать свое спонтанное действие. Селина прикрыла глаза и умиротворенно выдохнула. Кажется, шаг навстречу получился несколько большим, чем я рассчитывал.

Раздался громкий стук в дверь, нарушая неловкую тишину в спальне.

— Да?

— Мистер Снейп? — раздался высокий, немного визгливый мужской голос. — Я Алекс Тэлбот. Из Министерства.

Я подошел к двери и приоткрыл ее. Передо мной стоял низенький пухлый волшебник в серебристой, расшитой причудливыми узорами мантии и дурацким колпаком на голове. Подмышкой он держал толстую папку и несколько свитков с пергаментами.

— Проходите, мистер Тэлбот, — я пропустил волшебника в спальню, — мы ждали вас.

— Доброе утро, мисс, — нелепо поклонился Тэлбот Селине.

— Здравствуйте, — робко кивнула она министерскому чиновнику, принимая более достойную позу под одеялом.

— Простите, что вам пришлось приехать сюда, — обратился я к Тэлботу. — Как видите, моя дочь еще соблюдает постельный режим.

— Пустяки, что вы, что вы, — заискивающим тоном пропищал тот, нарочито небрежно махнув рукой. — Для меня честь оказать услугу такой знаменитой чистокровной семье.

— Благодарю вас.

Селина переводила непонимающий взгляд с Тэлбота на меня и обратно.

— Мистер Тэлбот здесь, чтобы официально зарегистрировать мои родительские права, — пояснил я девушке.

— А… — выдавила из себя Селина. — Понятно…

— Давайте не будем утомлять больную, — проговорил Тэлбот, — и перейдем сразу к делу. Вот все необходимые бумаги, — он стал раскладывать перед девушкой документы, — свидетельство о вашем рождении, справка о родстве, свидетельство о смерти вашей матушки… какое горе, какое горе!.. Вам надо будет подписать этот документ… Ваш отец забрал вас из клиники два дня назад, так что и дата тут стоит соответствующая…

Я отметил, что Селина не проявляет интереса к бумагам, бросая на них отрешенные, пустые взгляды, и отвернулся к котлу, в котором чуть дымилось готовое зелье для обряда. Почти готовое.

Я незаметно достал волшебную палочку, направил на свою левую ладонь, и из моментально образовавшегося пореза в котел брызнуло несколько капель крови. Заживив ранку, я также незаметно спрятал палочку во внутренний карман мантии.

— Мистер Снейп, — подошел ко мне Тэлбот. — Теперь ваша очередь.

— Да, конечно.

Я взял из его рук перо и поставил свою роспись на пергаменте рядом с росписью Селины, представлявшей собой просто написанные имя и фамилию. Мою фамилию.

— Прекрас-сно! — воскликнул Тэлбот, забирая у меня перо. — Поздравляю вас, теперь вы официально отец и дочь! Ура!

Не слушая возгласов чиновника, я вновь достал палочку и наколдовал небольшой бокал. Зачерпнув им зелье, я подошел к кровати и протянул сосуд Селине.

— Выпей.

Она вопросительно подняла на меня отрешенный, усталый взгляд.

— Это лекарство, — пояснил я.

Девушка послушно взяла бокал и осушила его.

— Что ж, дело сделано! — объявил Тэлбот, собирая бумаги в папку. — Всего доброго!

Вновь неуклюже поклонившись, он сделал пируэт, и скрылся за дверью, оставив нас вдвоем. Селина откинулась на подушку, устало закрыв глаза и, казалось, успела задремать. Я осторожно обошел кровать и протянул руку к ее виску, слегка растрепав волосы. Каштановой прядки не было.

Неожиданно девушка прильнула головой к моей ладони, и я вновь от неожиданности чуть не отдернул руку.

— Мне нравится, когда ты так делаешь, — не открывая глаза, слабо произнесла Селина. — Это очень приятно.

— Мне надо идти, — чуть помедлив, отозвался я, отходя от кровати. — Мистера Тэлбота необходимо проводить до ворот.

— Иди.

— Постарайся заснуть, тебе нужен отдых, чтобы поправиться.

— Хорошо.

Я быстрым шагом вышел из спальни и, проследовав через рабочий кабинет, оказался в коридоре подземелья. Чиновник ждал меня, прислонившись спиной к каменной стене и насвистывая какую-то дурацкую мелодию.

— Ты по-прежнему надеешься обвести Тома вокруг пальца? — спросил он, посмотрев в мою сторону.

— Это было бы слишком наивной попыткой, — отрезал я.

— Но ты все равно сделаешь это? — не унимался толстяк.

— Да. У меня есть свои козыри в рукаве. Я знаю Темного Лорда и его мышление.

— И все же я еще раз спрошу тебя: готов ли ты рискнуть снова своей жизнью и жизнью Селины?

— А что вы предлагаете мне? — раздраженно прошипел я. — Всю жизнь прятаться в Хогвартсе или в доме Блэка, словно последний трус, а потом свихнуться как он и закончить также?

— Грань между мужеством и глупостью очень тонка. Ты выбираешь путь не только для себя, Северус…

Старик был прав. Селина была теперь моей кровной дочерью. Я взвалил на себя достаточно ролей в этой шпионской игре, но вовсе не был уверен, что справлюсь с этой еще одной, едва ли не самой сложной, ролью.

— Я оставляю Селине шанс на нормальную жизнь в будущем.

— Если у нее будет это будущее, сынок.

— Ради победы мы должны идти на некоторые жертвы. Вам это знакомо не понаслышке, не правда ли, Альбус?

Толстяк некоторое время грустно смотрел мне в глаза, затем развернулся на каблуках, и побрел прочь, вновь что-то насвистывая себе под нос.

* * *

Если остаток того дня я провела в крепком сне, вероятно под действием какого-нибудь лечебного зелья, то день следующий прошел для меня в бесцельном возлежании на кровати на фоне моральной опустошенности, легкого недомогания и ощущения покинутости. Отца я видела всего несколько раз буквально по несколько минут, когда он заходил ко мне с очередной порцией зелий и осведомлялся о моем самочувствии. Во время этих визитов он был сдержан и немногословен, да и я не особо представляла, о чем могла бы поговорить с ним.

Утром в спальне неожиданно появился Тоби, изрядно напугав меня, и принес мне завтрак на красивом подносе. Осознав, насколько была голодна, я едва смогла оторвать взгляд от аппетитно дымящейся классической глазуньи, но все же не удержалась от разговора с маленьким существом.

— Простите, Тоби, — робко начала я, пока тот не успел вновь исчезнуть, — а… кто вы такой?

Я лишь надеялась, что столь прямой вопрос не обидит моего странного собеседника.

— Молодая хозяйка не знает о домовых эльфах? — в голосе Тоби звучало неподдельное удивление.

— Хозяйка?! Домовых эльфах?!

— Тоби — домовой эльф! — гордо выпятило грудь существо. — Домовые эльфы верой и правдой служат волшебникам и гордятся этим!

— Гордятся? — вновь глупо переспросила я.

— Тоби долгое время работал в Хогвартсе, — продолжал эльф. — Но с некоторых пор по приказу профессора Дамблдора Тоби помимо этого служит лично профессору Снейпу. А теперь еще и молодой хозяйке!

— То есть… вы служите мне? — внезапно я почему-то почувствовала себя рабовладелицей и поежилась.

— Молодой хозяйке стоит лишь позвать Тоби, и он исполнит любую ее просьбу, — поклонился тот.

Домовик появился еще раз, днем, принеся обед, но большую часть времени я провела в одиночестве, поддавшись апатии. Иногда я ненадолго засыпала беспокойным сном, но видения были настолько размытые, что, проснувшись, я не могла припомнить ни одной детали, ни одного лица, и оставляли лишь тревожное, скребущее кошками на душе чувство.

В конце концов, я усилием воли заставила себя подняться с нагретой кровати. О том, чтобы выйти за пределы покоев отца, речи и быть не могло — я еще не настолько отчаялась, чтобы бродить по зданию школы в одной пижаме, да и ледяной каменный пол совсем не располагал к долгим прогулкам босиком. Накинув на плечи одеяло, я вышла из спальни в комнату, которую сразу окрестила для себя как рабочий кабинет. Здесь тоже был письменный стол, несколько больший, чем в спальне, мягкое кресло, небольшой столик, на котором один в другом лежали старые железные котлы, а вдоль стены стояло два массивных застекленных шкафа. Я прошлась вдоль них, рассматривая содержимое полок. В первом шкафу оказалось множество пузырьков и склянок, наполненных разноцветными жидкостями, о предназначении которых я могла только догадываться. Второй шкаф заинтересовал меня куда больше, так как на его полках ровными рядами стояли книги. Я быстро пробежалась глазами по рядам научной литературы, пока не дошла до самой нижней полки. Первая книга, заинтересовавшая меня, называлась «Природная знать. Родословная волшебников» и представляла собой огромный каталог генеалогических деревьев волшебников с делением на чистоту крови и сортировкой по алфавиту. Бегло пролистав несколько страниц, пестрящих фамилиями, я поставила фолиант обратно на полку. Зато следующая увесистая книга оказалась каким-то старым романом, и я с томом в руках забралась с ногами в кожаное кресло, плотнее закутавшись в одеяло…

— Ну и как тебе Квентин Уивер? — пробился ровный голос в мое сознание.

Я вздрогнула и открыла глаза. Отец стоял в дверях, держа в руках какой-то сверток. Я поняла, что задремала в уютном кресле с романом «Жизнь под луной» в руках.

— Кажется, я уснула, — пробормотала я, зевая.

— Мне хотелось бы думать, что ты все же серьезнее отнесешься к моей просьбе соблюдать постельный режим, — недовольно произнес отец.

Он прошел в комнату и, положив сверток на стол, достал из кармана пузырек с жидкостью, протянув его мне. Я без лишних вопросов покорно выпила очередное зелье, после чего он сказал:

— Можешь принять ванну. Думаю, ты уже достаточно здорова, чтобы справиться с этим.

Он распахнул маленькую дверь в углу комнаты, которую я ранее не заметила за массивным углом шкафа с зельями. Я подошла к отцу и увидела за дверью скромную комнатку, в которой места едва хватало, чтобы вместить в себя компактную ванную, уже наполненную водой, и крохотную тумбочку возле нее.

— Ванная поддерживает температуру воды сама, — объяснял мне отец. — Чтобы сделать холоднее или горячее, просто попроси ее.

— Попросить кого? — приподняла бровь я. — Ванную?

— Именно. На тумбочке я положил тебе кое-какую одежду на первое время. Примерь.

— Спасибо.

— Бинты сними, потом я наложу новые.

— Хорошо.

Отец закрыл за мной дверь и я, тяжело вздохнув, сбросила с себя пижаму, осматривая свое тело. Обе руки, начиная от локтя и до оснований пальцев, были перебинтованы, также широкие повязки скрывали живот, правое бедро и голень. На оголенных участках кожи виднелись синяки, следы от ссадин и кое-где даже небольшие шрамы. Я осторожно развязала бинты и поморщилась от вида еще не заживших ран и ожогов. Лезть с ними в горячую ванну совсем не хотелось, но почему-то я решила довериться отцу, который в одиночку занимался моим лечением и производил впечатление человека знающего, что делает. Я подошла к ванне и вновь глубоко вздохнула, решаясь. От воды исходил легкий пар, и пахло каким-то своеобразным ароматическим маслом. Я осторожно опустила ступню в воду и с удивлением обнаружила, что боли от ран не последовало. Уже смелее я встала в ванную обеими ногами и осторожно села на дно, наслаждаясь идеальной температурой воды. Тело моментально расслабилось, я вытянула ноги, насколько это было возможно, и сладко потянулась.

Спустя несколько блаженных минут я поняла, что вновь засыпаю, и решила не искушать судьбу в лице моего отца и вернуться к рекомендуемому мне «постельному режиму». Найдя в тумбочке все необходимые принадлежности, я наскоро вымылась и, обернувшись заботливо лежащим рядом полотенцем, вылезла из уютной ванной. На тумбочке лежал пакет, в котором, как и говорил отец, я обнаружила одежду. Помимо нижнего белья там были короткая черная юбка, похожая на те, что обычно носили школьницы, и такая же черная, но чуть отливающая серебром шелковая блузка. На дне пакета я обнаружила гетры, что лишь еще раз навело меня на мысль о школьной форме. Впрочем, учитывая место моего пребывания, это было ничуть неудивительно.

Одевшись, я удовлетворенно отметила, что размер подходил мне идеально. После широкой бесформенной пижамы было приятно чувствовать, как одежда плотно облегала мою стройную фигуру. Впрочем, о наличии юбки я быстро пожалела — она не полностью скрывала ожоги на бедрах и коленях.

Когда я вышла из ванной комнаты, отец все еще был в комнате и, судя по всему, ждал меня. Он перевел на меня немного отрешенный взгляд, и по его лицу невозможно было догадаться, о чем он думал.

— Спасибо за вещи, — робко произнесла я. — Мне нравится.

— Подойди ко мне, — сухо бросил он.

Когда я неуверенно приблизилась, отец достал из внутреннего кармана мантии что-то наподобие короткой черной трости. Он поднял ее, направив прямо мне в лицо, но тут же, словно передумав, опустил.

— Возьми, — помедлив, отец протянул мне трость.

Я осторожно взяла предмет двумя руками и рассмотрела. Трость была деревянной, на вид чуть больше фута длиной, с большой палец толщиной и чуть сужалась к концу, а утолщенную рукоять украшала причудливая искусная резьба.

— Это волшебная палочка, — сказал отец. — Направь ее на свои волосы и четко произнеси: «Conarus».

Я смотрела на палочку в своих руках, и у меня перехватывало дыхание. Мне только что предлагали своими руками совершить волшебство! Конечно, я понимала, что наверняка делала это и раньше, но…

Нерешительно подняв палочку правой рукой, я направила ее конец куда-то в область своего лба и, набрав в грудь побольше воздуха, произнесла:

— Conarus.

Мои волосы с правой стороны словно обдало приятным теплым ветерком. Проведя по ним рукой, я обнаружила, что локоны там стали абсолютно сухими, хотя с левой вода все еще капала на новую блузку. Сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди, я восхищенно смотрела на чудо-палочку, не веря, что только что совершила первое в своей жизни (по крайней мере, новой) волшебство.

— Увереннее! — повысил голос отец, явно не разделявший моей радости. — Я сказал произносить четко!

Я вновь вскинула палочку — на этот раз гораздо смелее:

— Conarus!

Вновь едва заметное дуновение теплого ветра. У меня получилось! Я провела рукой по абсолютно сухим волосам и не смогла сдержать улыбки.

— Теперь заставь тот сверток прилететь к тебе, — отец указал рукой на большой бумажный пакет на столе. — Направь на него палочку и произнеси: «Accio сверток».

Я воодушевленно подняла руку с волшебной палочкой и выкрикнула:

— Accio сверток!

Я во все глаза наблюдала, как пакет медленно оторвался от стола и плавно поплыл по воздуху в моем направлении, пока не смогла дотянуться до него. Взяв сверток, я прочла на нем надпись: «Твилфитт и Таттинг».

— Это тебе, — сказал отец. — Примерь.

Я разорвала упаковку, в которой оказалась сложенная в несколько раз длинная черная мантия. Даже на первый взгляд она выглядела очень дорого: тонкий и очень приятный на ощупь шелк был расписан чуть переливающимся на свету причудливым узором. Вдоль ворота и кромок шла довольно стильная тонкая серебристая полоса.

Я накинула мантию на плечи, и отец забрал у меня волшебную палочку. Взмахнув ей, он произнес: «Speculum», — и на стене тот час появилось большое, во весь рост, зеркало.

Мантия была действительно роскошна и в расстегнутом виде идеально сочеталась с остальной одеждой. Рукава идеальной длины и полы, доходящие аккурат до лодыжек, — мне оставалось только удивляться, когда отец успел узнать все необходимые размеры.

— Она великолепна, — только и сумела прошептать я.

Отец подошел ко мне сзади и провел руками по плечам и рукавам мантии, разглаживая складки.

— Завтра важный день, — произнес он. — Пойдем в город.

— Правда? — обрадовалась я. — А куда?

— За волшебной палочкой. Тебе, — добавил он, поймав в зеркале мой взгляд.

* * *

Тринадцать дюймов, ива и высушенное сердце дракона! Тонкая и гибкая. Палочка, выбравшая меня сама, как и предупреждал мистер Олливандер!

Я шагала по Косому переулку рядом с отцом, и мысли мои были связаны только с волшебной палочкой, которую я крепко сжимала во внутреннем кармане мантии. Мне не терпелось вновь пустить ее в ход, еще раз насладиться этим волшебным, во всех смыслах этого слова, чувством, но и не хотелось привлекать внимание людей. Впрочем, в переулке было вовсе не многолюдно. Я обратила внимание, что большинство витрин магазинов были наглухо забиты досками.

Но одна из вывесок настолько ярко засияла впереди разноцветными огнями, что не заметить ее было невозможно. Магазин был красочным, неуместным пятном на фоне пыльных заброшенных забегаловок по соседству, вокруг него царило настоящее оживление, а сквозь стекла витрин было видно, как внутри все летало, кружилось, сверкало и дымилось. «Всевозможные волшебные вредилки Уизли», — прочитала я на переливающейся вывеске.

Отец, не сразу заметивший, что я остановилась, обернулся и нетерпеливо окликнул меня:

— Селина!

Я подошла к нему, все еще не в силах оторвать взгляд от манящей вывески.

— Может, зайдем? — спросила я.

— У нас не так много времени, — жестко ответил отец.

Я опустила глаза, и отец уже зашагал, было, дальше, когда внезапно изменил свое решение.

— Ладно, можешь сходить, — бросил он, всматриваясь куда-то в конец переулка.

— А ты не пойдешь со мной?

— Нет.

— М-м-м… ну, ладно…

Я подошла к двери магазина, возле которой оживленно беседовали несколько детей, судя по всему, с первых курсов школы, и, взявшись за ручку, еще раз оглянулась на отца. Тот все еще смотрел куда-то в сторону, но, словно почувствовал мой взгляд, повернулся в мою сторону. Плотнее запахнув мантию, чтобы скрыть перебинтованные ноги, я поспешила скрыться в магазине, боясь, что мужчина может вновь передумать.

Сказать, что в следующую секунду у меня разбежались глаза, значило не сказать ничего. Полки с товарами, демонстрационные стенды, витрины — все здесь жило какой-то своей хаотичной жизнью. Между покупателями сновали жабы и причудливых цветов коты, летали странные птицы, висящие на стенах шляпы о чем-то переговаривались, а зонты, стоящие у дальней стены, поочередно выпускали в потолок снопы искр... Казалось, весь мир пустился в пляс вокруг меня, и сконцентрировать внимание на чем-то одном не представлялось возможным…

Видимо, изумление слишком явно отразилось на моем лице, потому что за спиной раздались голоса:

— Чем мы можем помочь вам, мисс?..

— Возможно, вы хотите ознакомиться с ассортиментом наших любовных зелий?..

Я обернулась и на секунду подумала, что у меня двоится в глазах. Передо мной стояли два абсолютно одинаковых рыжих юноши, кроме того, одетых в идентичные пурпурные мантии, на груди которых была вышита эмблема, представляющая собой две буквы «У».

— …хотя, глядя на вас, не думаю, что вам необходима помощь подобных напитков, — поперхнулся тот близнец, что стоял левее.

— Точно, Фред, — хлопнул себя по лбу второй. — Скорее тут нужно зелье, отбивающее поклонников. Почему мы еще не додумались до такого?

— Добро пожаловать во «Всевозможные волшебные вредилки Уизли», — протянул мне руку Фред, и я робко пожала ее. — Я Фред Уизли, а это мой брат Джордж Уизли.

— Нас иногда путают… — добавил Джордж.

— Говорят, мы немного похожи…

— На самом деле, я иногда сам начинаю думать, что я Фред…

— Брось, я все-таки намного симпатичнее…

Я смотрела на похожих как две капли воды близнецов и видела такую же одинаковую грусть в их глазах, которую не могли спрятать даже натянутые улыбки и шутки. Несмотря на показную веселость, Фред и Джордж выглядели слишком мрачными для продавцов шуточных волшебных товаров.

— Эй, Фред!

К нам подошел еще один рыжий мальчик. Он был поменьше ростом и, судя по всему, младше близнецов, но его родство с Фредом и Джорджем угадывалось. Выглядел он угрюмо и не пытался это скрывать, в отличие от старших Уизли.

— Там какой-то второкурсник жалуется, — проворчал он, неприязненно скользнув по мне глазами. — Говорит, что отравился рвотной пастилкой…

— Что же ты такой несамостоятельный, Ронни! — воскликнул Фред… или это был Джордж? — Так ты никогда не получишь у нас работу!

— Видишь, мы тут работаем с клиенткой! — укоризненно покачал головой другой близнец.

— Ничего страшного, — быстро сказал я. — Я зашла просто посмотреть.

— Что ж, если вам что-нибудь понадобится, позовите меня, — сказал Джордж, — или моего брата.

— Лучше все-таки меня, — доверительно подмигнул мне Фред, и троица рыжих парней удалилась.

Я прогуливалась по магазину и рассматривала бесчисленное множество сверкающих, прыгающих, катающихся и издававших разные звуки товаров. Мальчишки толпились возле фальшивых волшебных палочек-надувалочек и одноразовых мантий-невидимок, девчонки — возле любовных зелий и коробки с карликовыми пушистиками… А у меня из головы все не выходила мертвецкая тоска в глазах продавцов Уизли…

Поддавшись неожиданному порыву, я вышла из магазина, но тут же замерла на ступенях. Рядом с отцом стоял незнакомый молодой человек, примерно моего возраста на вид. Его светлые, почти белые волосы были аккуратно зачесаны, если не сказать, прилизаны назад. Бледный цвет его лица невыгодно подчеркивала черная мантия. Они с отцом о чем-то сдержано переговаривались и заметили меня лишь тогда, когда я, немного робея, подошла совсем близко.

— Селина, все в порядке? — безэмоционально спросил отец, но в его взгляде я прочитала недовольство.

— Какая честь для меня, — высоким голосом протянул блондин, расплываясь в кривой улыбке. — Меня зовут Драко Малфой. Можно просто Драко. Признаться, я с нетерпением ждал завтрашнего вечера, чтобы познакомиться с тобой.

Он взял мою руку и, наклонившись, манерно поцеловал ее, на секунду задержавшись взглядом на выступающих из-под рукава бинтах.

— Драко мой ученик, — холодно процедил Снейп. — Он сын моего знакомого, с которым мы учились в школе.

— Приятно познакомиться, — вежливо пробормотала я, чувствуя себя неловко под оценивающим взглядом юноши.

Краем глаза я заметила, что из магазина вышли близнецы Уизли и их младший родственник, и Драко сразу обернулся в их сторону. Те, в свою очередь, заметили блондина, и так же безмолвно смотрели на него. Я почти физически ощутила повисшее в воздухе напряжение.

— Может, мы с Селиной пройдемся, профессор? — промолвил Драко, не сводя холодного взгляда с продавцов. — От этой пестрой лавки у меня глаза болят.

Я надеялась, что отец скажет про наше ограниченное время, но тот неожиданно согласился.

— Хорошо, Драко. Но ты отвечаешь за мою дочь.

— Разумеется, профессор, — чуть склонил голову блондин.

Драко подставил локоть, предлагая мне взять его под руку, и я, тяжело вздохнув, последовала за ним. Мы пошли вперед по переулку, оставляя яркий магазин и моего отца позади.

— Ты не любишь магазин Уизли? — спросила я, когда мы удалились на порядочное расстояние.

— Уизли… — поморщился Драко. — Не переношу их.

— Почему?

— Они чистокровные, но при этом совершенно не ценят идеалы и принципы настоящих волшебников.

— М-м-м… понятно, — бросила я, хотя на деле не понимала ничего. — А ты, м-м-м… Драко, тоже чистокровный?

— Да, — гордо произнес блондин. — Как и ты. Малфои — одна из самых древнейших и чистокровных семей.

Я не могла понять, нравится ли мне Драко. За видимой оболочкой, состоящей из аристократичных манер, внешнего лоска и показной важности, я не могла пока рассмотреть его истинное лицо.

В слегка напряженном молчании, мы прошли еще несколько минут. Казалось, что Драко сам не знал, о чем заговорить со мной.

— Прости, — наконец произнес он, отведя взгляд. — Я хотел бы узнать тебя лучше, но я слышал, что ты недавно…. м-м-м…

— Потеряла память, это правда, — кивнула я. — Так что обо мне поговорить не удастся.

Блондин невесело улыбнулся уголком рта.

— Хочешь, угощу тебя чем-нибудь?

— Нет, спасибо, у меня есть деньги, — смутилась я.

— Вот как, — усмехнулся Драко.

— Правда, — я робко улыбнулась, — я не совсем еще разобралась…

— Позволь мне помочь, — с готовностью отозвался парень.

— Отец дал мне сегодня… — я достала из кармана четыре золотые монеты. — Сказал, что могу купить себе что-нибудь, но я абсолютно не представляю, сколько это.

— Это галеоны, — присвистнул Драко и усмехнулся. — Похоже, отец тебя балует. Или просто не представляет, сколько дают детям карманных денег.

— Не представляет?..

— Мистер Малфой!

Отец стремительно приближался к нам, его мантия грозно развивалась за спиной, словно на шквальном ветру.

— Я сказал вам, что вы отвечаете за Селину головой, и вы не придумали ничего лучше, чем тащить ее в Лютный переулок?!

Он был зол, я чувствовала это, да и переход на сухой официальный тон прекрасно говорил об этом каждому, кто хоть немного знал моего отца.

— Простите, сэр, — произнес Драко. — Но я думал, что вы прекрасно знаете это место…

— Да, мистер Малфой, — сузил глаза отец, — я прекрасно знаю это место, поэтому и склонен утверждать, что оно не слишком подходит для прогулок несовершеннолетних.

— Вы, несомненно, правы, сэр, — склонил голову парень, но я видела на его лице ухмылку. — Еще раз приношу свои извинения.

— Пойдем, Селина, — сухо бросил отец. — Нам пора.

— М-м-м… пока! — помахала я рукой Малфою, направившись за отцом.

— Еще увидимся, — с улыбкой произнес блондин.

* * *

— Что за Лютный переулок? — спросила Селина, как только мы оставили Малфоя за спиной.

Я слегка помедлил, подбирая подходящую формулировку. Незапланированная встреча с Драко не входила в мои планы, и я с трудом скрывал раздражение.

— Там собраны магазины, специализирующиеся на темной магии, — ответил я. — И контингент там соответствующий.

— Темная магия… это плохая магия, да? — последовал ожидаемый вопрос.

— Не бывает плохой и хорошей магии. Все зависит от того, как эту магию использовать. Мы привыкли делить все на черное и белое, но это неправильно. Темная магия пользуется дурной славой, потому что множество плохих поступков в истории было совершено с ее помощью.

Некоторое время Селина обдумывала мои слова.

— Драко сказал, что ты сам часто бываешь в Лютном переулке. Ты тоже занимаешься темной магией?

— Я предпочитаю быть осведомленным во всех областях, — ответил я. — Дай мне руку, мы аппарируем.

Я увидел огорчение на лице Селины, когда она взяла меня за руку. Первое аппарирование оставило у нее не самые приятные воспоминания.

— Что имел в виду Драко, когда говорил, что ждал завтрашнего вечера, чтобы познакомиться со мной? — спросила девушка, когда мы оказались перед воротами территории Хогвартса.

— Завтра мы идем на… вечеринку.

— Вечеринку?

Я коснулся палочкой ворот, и те медленно открылись, пропуская нас.

— Существует неформальная организация, в которой состоят чистокровные волшебники. Время от времени они проводят подобные собрания.

Селина вновь задумалась. Мы шли по пустынной дороге к возвышающемуся впереди величественному замку, и я лихорадочно пытался продумать до мелочей ответы на возможные вопросы. Селина не сможет скрыть свои мысли от Темного Лорда, а, стало быть, мне необходимо было донести до нее информацию таким образом, чтобы она не вызывала у девочки негатива, но и в тоже время, звучала правдоподобно. Кроме того, я прекрасно осознавал, что Селина в шестнадцать лет начинала жизнь практически с чистого листа, и воспитывать своими руками потенциального Пожирателя Смерти в мои планы тоже не входило…

— Я заметила, что очень много внимания уделяется чистоте крови… — подала голос девочка.

— Многие волшебники относятся к маглам… с недоверием, — ответил я. — И статут о секретности магического общества принят не случайно.

— Но почему?

— Все дело в людях. В их низменных чувствах, таких как зависть и жажда силы, превосходства над другими. Открыться маглам — это значило бы, скорее всего, стать изгоями или спровоцировать открытую вражду. Люди с трудом воспринимают тех, кто отличается от них, особенно, если те более могущественны. В средние века ведьм и колдунов зачастую сжигали на кострах живьем, считая их слугами дьявола. Поверь, у многих волшебников есть повод не доверять маглам.

Мои мысли были заняты предстоящим собранием у Темного Лорда. Готова ли была Селина оказаться среди Пожирателей Смерти? Правильно ли я все объясняю ей? Найдет ли что-нибудь Лорд в ее мыслях? Я был уверен, что найдет. Слишком мало времени было на подготовку…

В какой-то момент у меня родилась отчаянная и безумная мысль. Я достал палочку и направил ее в лицо Селине. Девочка замерла и ощутимо напряглась, не зная, чего ожидать.

— Сейчас ты почувствуешь кое-что, — произнес я. — Попытайся сопротивляться.

— Что…

— Legilimens!

Я просматривал воспоминания последних двух дней девушки, заодно убеждаясь, что остальная память действительно не сохранилась. Никакого сопротивления я не почувствовал.

— Что это было? — тяжело дыша, пробормотала Селина, когда я прекратил действие заклинания.

— Надо было проверить кое-что, — я не смог скрыть некоторое разочарование в голосе.

В конце концов, на что я надеялся?

* * *