Гарри Поттер и Восьмая книга. Часть 1 (джен)

— Ну ладно. Хватит. Сдаюсь! — сказал Сириус. Тотчас черный король, вся армия которого пала в бою закрыл от стыда лицо руками и рухнул на колени. Корона слетела с его головы и со звоном покатилась по клетчатой доске.

— Давно пора! — рассмеялся Джеймс. Белая королевская рать кроме самого монарха, состояла из двух ладей, слона и четырех пешек. Командуя своими фигурами, Поттер с каждым ходом объявлял шах, но мат ставить не торопился.

— Зато как было весело! Ты видел как твоя лошадь моего ферзя...

— Вообще-то это конь! — закатился от хохота Джеймс.

— Какая разница! — махнул рукой Сириус, сам смеясь от души.

Рождественский подарок Поттеров пришелся друзьям как нельзя кстати. Во время каникул в Хогвартсе на самом деле было красиво, но... скучно! Венки из омелы и остролиста не могли не радовать. Засыпанная снегом и сосульками, увешанная свечами хвоя в Большом Зале поражала своим великолепием. Порхающие с ветки на ветку с дерева на дерево эльфы удивляли. Завтраки, обеды, ужины — каждый раз праздничные, изысканные восхищали. Да еще Гудди вместе с доброй сотней школьных эльфов, наверное, скучали без привычного для них объема работы. Может поэтому, когда бы Джеймс и Сириус не поднялись к себе, в гостиной их всегда ждал накрытый к чаю стол с горкой эклеров на фарфоровой тарелке.

А вот занять себя ребятам было нечем. Бродить по замку, чтобы потом выслушивать нотации Филча не хотелось. Визжащая Хижина, благодаря Люпину раскрыла перед ними все секреты. Была правда шальная мысль прогуляться по Хогсмиду. Джеймс и Сириус уже добрались до грота, но пройти вниз даже не попытались — холм был заметен снегом по колено.

Поэтому, когда рождественским утром Джеймс сорвал обертку с подарочной коробки от родителей, он едва не закричал от восторга. Внутри коробки в четыре шеренги выстроились шахматные фигуры. Стоило им оказаться на свету, как они дружно вскинули наизготовку свое оружие: сабли и копья, пики и палаши. Но при виде грозной армии Поттер не столько испугался, сколько растерялся. Для игры не хватало доски в черно-белую клетку! Джеймс поднял недоуменный взгляд на Сириуса и его растерянность сменилась удивлением. Таким смущенным Поттер друга еще не видел. Застыв без движения, Блэк держал в руках завернутую в яркую блестящую бумагу коробку.

— От родителей? — спросил Джеймс.

— От родителей, — сглотнув комок, ответил Сириус. — От твоих...

— Правда?! — радостно воскликнул Поттер. — Открывай скорее! Я уже догадываюсь что там. Вот мама с папой дают! И здесь без розыгрыша не могут!

В шахматы Блэк и Поттер играли на равных. Одинаково плохо. Но сидя в уютной гостиной Гриффиндора за чаем с эклерами они с удовольствием разыгрывали под треск поленьев из камина десятки партий. Ведь в волшебных шахматах и фигуры, и пешки были живыми! Для хода игрокам было достаточно сказать, кому и куда передвинуться по доске, как шахматы тут же выполняли команду. Но самым интересным было наблюдать за взятием фигур. Прежде чем кому-то исчезнуть с доски на черно-белом ристалище вспыхивала настоящая битва. Потому ребята своих солдат жалели не сильно и сами частенько подставляли их под удар. А еще, даже стоя на месте, белые фигурки смешно переругивались с черными, порой даже скандалили. И все вместе наперебой пытались советовать Джеймсу и Сириусу кем и куда сейчас лучше всего пойти. Правда подсказки чаще приводили к поражению, чем к победе. Но все равно это было так забавно и здорово!

— Все! — выглянув в окно, сказал Блэк. — А вот теперь и нам пора. Смотри, Филч уже у ворот. Пойдем ребят встречать!

Одним движением Джеймс сгреб с поля битвы шахматное войско, сложил фигурки внутрь доски и быстро отнес подарок родителей в спальню. Сириус поджидал его у выхода из гостиной. Увидев, что Поттер возвращается, Блэк резко двинул дверь в сторону.

— Тише можно?! — под хрустальный перезвон раздался недовольный голос. — А то ведь я могу и пароль сменить!

Ребята выбрались через дверной проем и оглянулись. Леди Виолетт снова, в который раз за последнее время гостила у Полной Дамы. В руках у обеих были высокие бокалы — леди праздновали Рождество уже третью неделю. Но женское недовольство можно было понять: от резкого движения вино из бокалов едва не выплеснулось через край.

— Не успеете, — бросил на ходу вместо извинений Сириус. — Минут через десять здесь будет весь Гриффиндор.

— Слышишь, Ви? — шагая по коридору, услышали за спиной ребята, — Каникулы закончились! А мы с тобой и отдохнуть, как следует, не успели...

Пытаясь разглядеть Питера и Римуса среди экипажей, двое гриффиндорцев вертели головами из стороны в сторону. Но их самих заметили раньше.

— Эй, Поттер! Блэк! — донесся от карет тягучий голос Бруствера. — Идите сюда! Скорее!

Не мешкая, ребята бросились на зов. Еще на бегу, они увидели, как Кингсли протянул руки в открытую дверцу кареты и буквально вынул оттуда Петтигрю. Осторожно поставил его на снег и обернулся к Джеймсу и Сириусу:

— Вот! — улыбнулся Бруствер. — Получайте своего друга.

— Что случилось? — с тревогой глядя, как обеими ладонями Петтигрю прикрывает нос, спросил Джеймс. — Что с тобой, Питер?!

— Жупы выпил, — не отнимая рук от лица, хрипло ответил Петтигрю.

— Что выпил? — не понял Сириус.

— Да не выпил, а выбил, — рассмеялся Кингсли. — Зубы он выбил. Тащите его к мадам Помфри. Ей такое вылечить пара пустяков.

— Но как?.. — начал было Поттер.

Однако Бруствер перебил его:

— Потом! Потом он вам все расскажет, — и снова хохотнул. — Когда сможет! А я побежал. Ладно? Увидимся, парни!..

Целительнице Хогвартса понадобилось всего-навсего пару минут, чтобы осмотреть Питера:

— Что ж остаться без зубов, конечно, неприятно, — закончив, целительница заговорила тихо и спокойно. Даже как-то обыденно. — Страшного ничего нет. Примете порцию «Костероста» и к утру сможете кусаться.

— А боно не бутет? — испуганно прошамкал Петтигрю.

— Уж как будет, так будет. На ночь вы останетесь здесь, — ответила мадам Помфри Питеру и повернулась к его провожатым: — Спасибо! До свидания.

Петтигрю появился ни свет ни заря. За окнами только-только начал заниматься рассвет, когда Питер с распухшим и синим, словно спелая слива носом и мешками под глазами переступил порог спальни. Как бы тихо не пытался он это сделать, Блэк тут же оторвал от подушки голову, а Люпин на самой дальней кровати и вовсе приподнялся на локтях.

— Джеймс! — громко позвал Сириус и, вытянув руку в сторону, принялся трясти Поттера. — Просыпайся! Смотри, кто пришел.

Пока Джеймс приходил в себя, тянулся за очками, Блэк уже совсем проснулся:

— Хорошо выглядишь, Питер, — сказал он бодрым веселым голосом.

— Издеваешься, — обиженно надул щеки Петтигрю. — Вам тут хорошо, спите. А я за всю ночь глаз не сомкнул.

— Почему? — спросил, давясь смехом, Сириус и сделал круглые глаза: — Так боно быдо?

— Еще как! — подтвердил Питер и снова пожаловался: — И не ел ничего!

— Зато пил, — Блэк продолжал подначивать друга. — Мадам Помфри напоила же тебя «Костеростом»?

— Знал бы ты, какая это гадость, — скривился Петтигрю, — не спрашивал.

— Ладно, Сириус, хватит, — Джеймс свесил ноги с кровати. — Зубы теперь на месте?

— Да, — кивнул Питер. Затем взялся пальцами за верхнюю губу и приподнял ее. Наверное, целительница дала ему немногим большую порцию зелья, чем требовалось. Выращенные за ночь два передних зуба были немного шире и длиннее, чем те с которыми он уезжал на каникулы. В таком виде лицо Петтигрю напоминало забавную мордочку грызуна.

— И говорить теперь можешь? — Питер снова кивнул. — Тогда рассказывай!

Мешки на лице Петтигрю вдруг разгладились — так округлились его глаза. Питер вопросительно посмотрел на Джеймса, затем бросил быстрый взгляд на Люпина и снова уставился на Поттера.

— Давай-давай, рассказывай, Питер. Что с тобой было? И... — теперь в голосе Блэка не было ни смеха, ни иронии, — не бойся. Здесь все свои!

— Что было? А было так... — Питер наконец-то прошел от порога и присел на свою кровать. — Еще на Кингс-Кросс я нашел свободное купе и всю дорогу ехал один. Ну, выходил из него. Когда нужно было. И как не выйду, вижу: в тамбуре Снегг с Эванс стоят. Они, похоже, всю дорогу там и проехали. А перед самым приездом в Хогсмид расстались. Проходя мимо меня, Нюнчик покосился на дверь, увидел, что я в купе сам и...

Петтигрю запнулся. Вдруг до него дошло, что раньше они никогда и ничего не обсуждали в присутствии Люпина, а сейчас Сириус назвал его своим. И когда он вошел в спальню, полог над кроватью Римуса был распахнут. Такого за все время пребывания их в Хогвартсе еще не было!

— И! — нетерпеливо потребовал продолжения Блэк.

— И через пару минут Мальсибер, Уилкис и Эйвери вломились ко мне. Начали задираться...

— А ты? — теперь уже Джеймс подстегнул Питера.

— А я не выдержал и достал палочку, — нахмурился Петтигрю. — Пальнул в них «Левикорпусом» и Консель грохнул пятками в потолок. Его дружки в долгу не остались. Через секунду Мальсибер вернул Эйвери на пол, а Уилкис подбросил меня.

Пока Питер рассказывал, Джеймс и Римус перебрались на кровать Сириуса. Втроем они сидели теперь напротив Петтигрю, ловя каждое слово.

— На мое счастье, услышав шум, из соседнего купе выскочили Бруствер с Фенвиком. Увидели меня под потолком и... — Питер громко перевел дух. — Они даже палочки доставать не стали. Кингсли просто тряхнул Эйвери за воротник и велел ему опустить меня. Падая, я грохнулся лицом о столик. Пока наши поднимали меня, слизеринцев и след простыл. Потом Бенджамен и Кингсли забрали меня к себе купе, а когда приехали — в свой экипаж...

— Все? — хмуро спросил Сириус. — Теперь понятно, почему Бруствер с Фенвиком наседали на нас весь вечер: научите да научите их тому заклинанию. Еле отбились. Сказали, как-нибудь потом...

— При случае, — добавил Джеймс. — А теперь, Питер, мы тебе кое-что расскажем. Узнаешь кто это? — Поттер кивнул головой вправо.

— Конечно. Это Римус, — Питер и так чувствовал себя не в своей тарелке а, услышав такой странный вопрос, и вовсе растерялся. — Римус Люпин.

— Нет, Питер, ошибаешься, — лицо Блэка снова расцвело улыбкой. — Это Хозяин Визжащей Хижины!

— Кто?! — От удивления Петтигрю подскочил с кровати. — Не может быть!

— Может, Питер, может... — тихо, но твердо сказал Люпин. — Садись. Я расскажу тебе свою историю. Ребята ее уже знают...

— Угу! Знал бы ты, что потом было в Хижине! Мы, Питер, его чуть не убили. Это же надо было молчать полтора года! — пробурчал Джеймс, но по-доброму. — Давай, Римус!

— Я был совсем маленьким, но прекрасно помню тот день. Самый короткий в году, — начал Люпин. — Это потом я узнал, что по всему миру люди радуются ему. Верят в магию, жгут костры, девушки плетут венки. Для нас же, шотландцев, он особенный по-своему. Согласно преданиям, именно в этот день король Брюс сумел разбить армию Эдуарда II и вернуть независимость моей стране. Как обычно, родители пригласили на праздник друзей. Взрослые сидели за столом, пили вересковый эль, смеялись, шутили. А я играл в саду, — Римус сидел, опустив голову, потирая себя за подбородок. Воспоминания давались ему непросто. — Сгустились сумерки. Восходила Луна. Такой я ее раньше никогда не видел. Огромная и круглая, красная, будто омытая кровью она поднималась над горизонтом, и я словно завороженный наблюдал за ней. Вдруг из-за деревьев выскочило что-то темное и лохматое. Испугаться я не успел, но тут же закричал. Не от страха, от боли! Чудище вонзило мне зубы в ногу, и растворилось в ночи. То, что это был оборотень, мы поняли позже... — Римус приподнялштанину: вдоль лодыжки протянулись две широкие белые полосы. — Знаешь, что бывает с тем, кого оборотень ужалит своими клыками в полнолуние?

Петтигрю кивнул:

— Значит ты теперь тоже... — Питер не договорил, в испуге закусив губу, отчего его новые зубы слегка нависли над подбородком.

— Да, — спокойно подтвердил Римус. — Я тоже стал оборотнем! И через месяц на глазах у родителей я вдруг стал обрастать шерстью. Зубы начали превращаться в звериные клыки... Я был совсем маленький и отцу удалось быстро скрутить меня. Он сунул меня в чулан и крепко запер, — Люпин закрыл лицо руками. — Спустя неделю, когда вой и стоны из чулана прекратились, дверь открыли... С тех пор праздники покинули нашу семью. Родители перепробовали все для моего исцеления, но ничего не помогало. Им пришлось оставить наш добрый старый дом и переехать на одинокий, удаленный от всего мира хутор. Лунный календарь стал главным в нашей семье. Раз в месяц отец, потупив глаза, приходил ко мне в комнату...

— Римус! — воскликнул Сириус. — Расскажи лучше, как к вам пришел Дамблдор!

— Он появился ранней весной. В тот день, когда мне исполнилось одиннадцать! — Римус вскочил и принялся расхаживать по спальне. На ходу, в возбуждении, Люпин продолжал рассказ: — Дамблдор придумал, как взять меня на обучение в школу волшебства! Когда он все рассказал родителям, те были на седьмом небе от счастья! Вот так в конце прошлого лета в Хогсмиде появилась Визжащая Хижина, а в Хогвартсе — Гремучая Ива. Специально для меня построили тоннель между ними. Я дал директору слово, что в школе никто и никогда не узнает о моей... — Римус ненадолго замолчал. — О моей особенности. Поэтому я и не смог объяснить вам, почему опоздал к началу учебного года. Всему виной была Луна. Потом я раньше времени уехал на рождественские каникулы...

— И я услышал тебя в Хогсмиде, — вставил Джеймс.

— Да! — подтвердил Римус и впервые за все время улыбнулся. — Дальше мне не пришлось сдавать экзамены! На ограду вокруг Хижины Дамблдор наложил заклинания, чтобы никто не смог пройти через нее во двор. А дерево должно было закрыть доступ в Хижину из замка. Но вы... Вы вдруг... Вы сумели найти проход!

— Ты! — вскричал Питер и спросил: — Ты откуда об этом узнал

— Я же — зверь! Отчасти... — заметив, как при этих словах Петтигрю вздрогнул, Римус присел на кровать, наклонился к Питеру близко-близко и попытался объяснить: — Я на самом деле опасен. Опасен для всех. Но только тогда, когда Луна — полная. В остальные дни, живу как обычные люди. Но волчье чутье все равно не спит. Поэтому не услышать разговор Джеймса и Сириуса, когда выпал первый снег, я не мог. И... И я видел из окна спальни, как они забирались под Иву! Потом обрывки разговоров о шуме из Хижины. А когда МакГонагалл спросила, кто хочет остаться на каникулы в Хогвартсе, я испугался!

— Чего? — не понял Питер.

— Слушай! — громко и жестко перебил Петтигрю Блэк.

— Я понял, что после бегства из Хижины, вы не успокоитесь. И снова захотите проникнуть в нее, — Люпин наклонил голову и перевел дух. — А если бы вы явились в неурочный час? И я бы на вас бросился?! Что бы было?!

— Теперь ты понял, откуда взялась записка? — спросил у Петтигрю Джеймс.

Питер ошарашено переводил взгляд с одного своего сокурсника на другого. Но все-таки нашел в себе силы спросить:

— Так значит о том, что ты... — Петтигрю не решился произнести вслух ужасное слово. — Кроме Дамблдора и нас никто не знает?

— Ну почему же? — выпрямившись, пожал плечами Римус. — Знают, конечно. Знают преподаватели, мадам Помфри. Это ведь она раз в месяц провожает меня в Хижину, а через неделю забирает обратно. Всегда вечером. Потом я еще на всякий случай ночую под ее присмотром в больничном крыле, а уже потом иду на занятия. Или уезжаю на каникулы. Правда...

— Что? — быстро спросил Питер.

— Я рассказывал Джеймсу и Сириусу... — вдруг запнулся Люпин. — Похоже, Снегг догадывается, кто я на самом деле. Не зря же он отпускает шуточки в мой адрес.

— Очень может быть, Римус! Там в Хижине я сразу не вспомнил, но пока тебя не было... — Блэк перебил Люпина. — Когда прошлой зимой мы с Эванс были в совятнике, она рассказывала мне. Нюнчик сумел заметить: ты всегда пропадаешь перед полнолунием. Он даже собирался проследить за этим.

— Это не страшно, — махнул рукой Римус. — Это же только догадки? Даже если он кому-то расскажет о них, кто поверит? Представляете! В Хогвартсе живет оборотень. Брр...

— С «Левикорпусом» ему же поверили, — почесывая в затылке, задумчиво заметил Джеймс.

— С чем? Вы уже второй раз говорите об этом Леви... — не понял Люпин. — Как там его правильно? Что это?

Поттер раскрыл было рот, чтобы пуститься в объяснения, но Блэк опередил его. Не говоря ни слова, он потянулся к тумбочке. Быстро и резко Сириус взмахнул волшебной палочкой, и спальню гриффиндорцев осветила белая вспышка: с криком «Вау!», перевернувшись вверх ногами, Римус подлетел к потолку!

— Понял? — смеясь, спросил Сириус. — Сейчас я тебя верну обратно. Готов? Смотри осторожно, не выбей зубы, волчара!

— Тогда уж лучше — Лунатик! — Римус, поднимаясь с пола, тоже рассмеялся. Глаза его разгорелись. — Классно! Научите?

— Конечно, научим! Снегг этому заклинанию всех слизеринцев научил, чтобы они его в свою компанию взяли. А мы теперь тоже — одна компания! — Блэк подал Люпину руку.

— Да! Точно! Нюнчик весь первый курс в библиотеке проторчал, а теперь ему весело, — добавил Джеймс и вложил свою руку в ладонь Сириуса. — Но с нами тоже не соскучишься!

— Это я уже знаю, — щеки Люпина покраснели. — Спасибо... — тихо выдохнул он и накрыл своей ладонью протянутые ему руки.

— Питер, а ты? — Блэк вскинул взгляд на Петтигрю. — Ты не с нами?

Петтигрю медленно обвел глазами сокурсников, сидящих напротив, и вытянул вперед руку. Пальцы на ней заметно дрожали, и все это видели! Всего лишь на мгновение он коснулся запястья Люпина и тут же отдернул руку.

— А Северус и сейчас без конца в библиотеке... — глотая слова, пытаясь замять неловкость, быстро заговорил Люпин. — Я знаю. Я же там тоже, гм, пропадаю частенько... Правда, порой просто сижу, скучаю. Так, чтобы меньше кому на глаза попадаться. И вообще кроме библиотеки, больничного крыла и школьных классов стараюсь нигде не бывать...

— Сидел! — Джеймс выдернул руку из ладони Римуса, но только лишь для того чтобы ткнуть его кулаком в плечо. — Это раньше ты сидел в библиотеке. Теперь ты с нами! И мы тебе такое покажем! О чем в школе даже не догадываются.

— Точно! — подтвердил Сириус и, понизив голос, шутя, зарычал почти по-звериному: — А сейчас пошли, парни, завтракать! Вдруг наш Питер умрет с голоду, так и не вонзив свои новые зубы в кусок мяса!..

То, что Люпин умеет улыбаться, в Хогвартсе заметили быстро. Сначала соседи второкурсников по гриффиндорскому столу — Римус перебрался с его края и расположился рядом с неразлучной троицей. И пусть он не смеялся над громким рассказом Кингсли так задорно, как это делали Джеймс, Сириус и все остальные, было видно — Римус просто светится счастьем!

А история празднования Рождества в доме Брустверов и в самом деле была забавной! Кингсли так смешно рассказывал, как прямо за столом его дедушке вдруг вздумалось проверить, чему внук научился в школе чародейства и волшебства. Недолго думая, Бруствер-младший пару раз взмахнул палочкой, и темнокожее лицо деда украсили ватные борода и усы. Курчавую прическу прикрыл алый колпак, который незадачливый экзаменатор сумел стащить с головы, только раздав всей семье подарки...

Затем профессор МакГонагалл, еще до начала урока трансфигурации заметила, что Римус нашел в ее кабинете новое место:

— Люпин, вы решили перебраться от меня подальше? — слегка наклонив голову и глядя поверх очков на последнюю парту, спросила она.

Щеки Лунатика густо покраснели. Сгорая от смущения, он поднялся:

— Я могу вернуться назад, профессор...

— Нет-нет! Что вы! — уголки губ декана гриффиндорцев слегка дернулись, в глазах промелькнули искорки. — Если вам удобнее сидеть на моих занятиях там, я нисколько не возражаю! Начнем! Сегодня у нас новая тема...

А Петтигрю казалось наоборот, улыбаться разучился. Питер без конца прикрывал рот ладошкой, стараясь спрятать выступающие над нижней губой зубы. Но это ему плохо удавалось.

— Смотрите! Гриффиндорцы завели себе хомячка! — громко, на весь кабинет зельеварения закричал Эйвери, едва четверо друзей появились в дверях.

Девочки, услышав Конселя, дружно уставились на Питера. А мальчишек за последним столом уже корчило от смеха.

— И, правда, похож! — воскликнула Алекто Кэрроу, вызвав еще один взрыв хохота у слизеринцев.

Но Снегг на этот раз смеяться не стал. Прищурив глаза, он с интересом наблюдал вовсе не за Петтигрю. Таким счастливым и радостным, таким уверенным в себе он Римуса раньше не видел!

— А ты, Люпин, — тихо и холодно прозвучал голос Северуса, — не собираешься поменять себе зубки?

— А ты не боишься, Нюнчик, что мы потом тебя закусаем? — огрызнулся Питер.

— Ого, как осмелел Петтигрю! — Северус откинулся к спинке стула и сложил на груди руки. — Не то, что в поезде!

— Закройся, Снегг! — попытался перекричать очередной приступ смеха слизеринцев Сириус и выхватил из кармана палочку. — Пока тебя не укусили...

— Ой-ой-ой! Напугал... — перебивая Блэка, снова рассмеялся Северус. — Главное, чтобы ваш новый приятель за это не взялся!

— Это еще что такое?! — послышался за спиной Сириуса как всегда благодушно-елейный голос профессора Слизнорта. — Студенты за каникулы соскучились по наказаниям? Рассаживаемся по местам! Быстренько-быстренько...

Но уже следующим вечером компания гриффиндорцев снова распалась...

Последним уроком в четверг, как всегда, была травология. На выходе из теплицы второкурсников встретил резкий холодный ветер. Щедрыми горстями он забрасывал студентов снежной крупой. Пряча лица в полосатых шарфах, мальчишки и девчонки бегом взбирались на пригорок к дверям Хогвартса, за которыми было так тепло и уютно.

Пока гриффиндорцы поднимались к своей гостиной, налипшие на одежду снежинки успели растаять. Мантии стали влажными, тяжелыми. Оттого, с ходу побросав сумки, ребята с удовольствием принялись переодеваться. И только Люпин со сменой одежды не торопился. Вода, стекая с его мантии крупными каплями, громко стучала по полу.

— Чего ждешь, Лунатик? — спросил Джеймс, увидев, что Люпин неподвижно стоит в натекшей с него лужице. — Раздеваться не думаешь?

— Смысла нет, — Римус улыбнулся, но грустно-грустно. — Сейчас вы на ужин, а я к мадам Помфри. Полнолуние скоро. Мне снова пора... — закусив губу, Люпин опустил глаза и развел руками.

— Когда вернешься? — быстро спросил Петтигрю.

— Двадцатого, — сказал Люпин и поднял голову. Глаза его вдруг разгорелись. — Это же — выходной! Может заглянете ко мне с утра? Если получится... — Римус с надеждой смотрел на друзей. — Питер ведь в Хижине еще не был, ничего там не видел...

— А что? — идея Поттеру понравилась сразу. — Попробуем!

— Я буду ждать вас!

Люпин широко улыбнулся, но грусти на его лице уже не было. Крепко пожав всем троим руки, Римус уверенной твердой походкой вышел за порог. Но едва дверь за Лунатиком закрылась, как вдруг в спальне раздался шумный вздох облегчения. Блэк и Поттер обернулись: Петтигрю в изнеможении опустился на краешек кровати и склонил голову к коленям.

— Что с тобой?

— Опять зубы?

Голоса Джеймса и Сириуса слились, а сами они тут же присели на корточки рядом с другом. Питер приподнял голову, уже почти по привычке прикрыв его нижнюю часть ладонью. Молча, долго и внимательно он всматривался в лицо Блэка, затем перевел взгляд на Поттера. Петтигрю смотрел на ребят, будто видел их впервые. Наконец, собрался с силами, снова громко выдохнул и сказал:

— Мне страшно! — Питер сложил руку в кулак и закусил костяшки: — Жить в одной комнате с оборотнем...

Джеймс и Сириус переглянулись. Что делать, смеяться над Питером или жалеть его, они не знали. После недолгого замешательства Блэк привычно усмехнулся:

— Раньше ведь ты Люпина не боялся? — Петтигрю замотал головой из стороны в сторону. — И плохого тебе Лунатик ничего не сделал? — Питер ответил тем же жестом. — А Римус стал оборотнем не вчера. Чего вдруг тебе стало страшно?!

— А вспомни наш первый вечер в школе! Слова МакГонагалл, — Поттер поднялся и присел на кровать Сириуса. — Она оказалась права. Мы едим за одним столом, мы сидим за одной партой, мы спим в одной комнате. Ближе, чем вы у меня в замке никого нет. И никого уже, наверное, не будет! И разве вина Римуса, что он стал таким? Человек не должен быть один! Там, в поезде ты это понял? — Питер молчал. Лишь только качал головой, но теперь соглашаясь. — А он и сейчас один. Поэтому в субботу мы пойдем в Хижину!

— И там, Питер, ты поймешь, — добавил Сириус, — бояться Лунатика нечего!

Как бы ни убеждали Джеймс и Сириус Питера, Петтигрю шел подземным ходом с опаской. Погруженный в свои мысли и страхи, он даже не стал доставать палочку. И впереди него, и позади света хватало. Ему даже не пришлось вспоминать о предупреждении Блэка: «Смотри внимательно! Голову пригибай! А-то опять без зубов останешься», — за всю дорогу Питер ни разу не достал макушкой до земляного свода.

Нож Сириуса в момент справился с дверью, но Питер все равно немного замешкался на входе — Джеймс проскочил в проем раньше него. И когда Петтигрю, озираясь по сторонам, все же проник в комнату, руки Лунатика уже лежали на плечах Блэка и Поттера.

— Проходи, Питер, — Римус поднял голову, — сейчас я тебе все покажу!

— Пока ты будешь это делать, — Сириус высвободился из-под руки Люпина, — мы с Джеймсом немного почудим наверху. Ладно? Сегодня же можно?

— Конечно! Я же здесь, — рассмеялся Римус, но предупредил: — Только палочки не вздумайте доставать!

— Почему? — Питер успокоился, и с интересом рассматривал Хижину.

— Потому что любое применение магии несовершеннолетними за пределами Хогвартса находится под Надзором Министерства, — поучающее выдал Джеймс. — Ну что, Сириус, идем?

— Что?! — воскликнул Петтигрю. — А как же наш «Левикорпус»?

— Успокойся, Питер! — отмахнулся с лестницы Блэк. — Когда мы провинимся, нас накажут. Обязательно! А пока... — Сириус сложил губы трубочкой и негромко, но так жалобно завыл.

— Хижина совсем небольшая. Это — главная комната, — повел руками вокруг Римус, когда они остались вдвоем с Питером. — Там, — Люпин указал на темный коридор, — выход в сад. Дверь снаружи подперта бревном. Оказывается, дерево держит взаперти похлеще всякой магии.

— Поэтому Джеймс и Сириус и не смогли ее открыть? — совсем успокоившись, спросил Питер.

— Да, — просто подтвердил Римус. — Пойдем наверх? Подпоем, — предложил он, слушая, как в спальне тихо-тихо на два голоса пытаются выть по-волчьи Блэк и Поттер.

— А это что? — послушно поднимаясь по лестнице за Люпином, указал Питер на полосы, пробороздившие стены.

— Следы от моих когтей, — ответил Лунатик и тут же сам указал на глубокие лунки на перилах: — А это — от моих зубов...

* * *

Еще ни разу в Хогвартсе время между полнолуниями для Люпина не летело так быстро. Три недели промчались для него словно один день. Казалось только вчера, пока Джеймс и Сириус дурачились на втором этаже Визжащей Хижины, он показывал Питеру свое пристанище. А уже завтра...

Римус оторвал перо от пергамента — этот реферат по трансфигурации ему придется сдавать еще не скоро. Если вообще придется. Преподаватели, зная его особенность, прощали ему многое. А уж МакГонагалл и подавно. В задумчивости подперев рукой щеку, Люпин медленно переводил взгляд с одного своего сокурсника на другого. Джеймс и Сириус пишут быстро, легко. Питер же пыхтит, отдувается, но и он уже почти заканчивает задание.

Как же здорово, что у него теперь есть друзья! Как с ними весело, интересно! И как они были правы! Скучать после очередного заточения Римусу не пришлось. Едва ли не все свободное время четверка допоздна гоняла по замку. Ребята знакомили Люпина с Хогвартсом по-настоящему. Показывали все, что знали сами. Кто бы мог подумать, что кроме надоевшей до смерти библиотеки здесь столько всего! Тайные лестницы, скрытые проходы...

Правда, до некоторых мест они так и не добрались. Но Римус узнал, что на самом верху Северной башни располагается кабинет прорицаний, из которого профессор Трелони — древняя старушка, не выходит годами. «И больше там, кроме картин на стенах нет ничего вообще», — показывая на верх опоясанного винтовой лестницей колодца, сказал ему Джеймс. «А в этом подземелье каждый из моей родни провел по семь лет», — с не очень веселой улыбкой как-то кивнул Сириус на коридор, ведущий к гостиной Слизерина.

Да даже готовить домашние задания вместе — и то было здорово! Гриффиндорцы теперь делали их не иначе, как в своей спальне. Здесь можно было громко, перебивая друг друга, спорить, советоваться, отрабатывать заклинания. И никто не мог им помешать. Да и они своим шумом не могли помешать никому...

Римус поднялся из-за стола и выглянул в окно. Как же быстро все прошло! Сразу по его возвращению в школу Луна начала уменьшаться. Затем на одну ночь и вовсе исчезла с небес. Снова появилась тоненьким серпом и принялась неумолимо расти. А сегодня ее левый край уже вычерчен словно под линейку. Значит, ему пора...

— Чего скис, Лунатик? — заметив настроение Люпина, спросил Блэк. Новые друзья с удовольствием называли Римуса прозвищем, которое он придумал себе сам. Правда, только тогда, когда рядом не было посторонних.

— Взгляни сам, — кивнул на окно Римус. — Одно радует: завтра мне снова удастся попасть на игру!

— Тебе нравится квиддич? — спросил Джеймс то ли с интересом, то ли с недоумением.

— Конечно! — воскликнул Люпин и присел на подоконник, отвернувшись от окна. — Дома я о нем только слышал и читал. А когда Дамблдор сказал, что я буду учиться в Хогвартсе, понял: я его еще и увижу! Правда, ждать этого пришлось долго-долго.

— Почему? — дружно удивились трое.

— Как ни странно, но пока мы были на первом курсе, все матчи игрались в дни близкие к полнолунию, — развел руками Римус.

— Ясно! Когда у тебя возникали трудности по мохнатой части, — рассмеялся Сириус.

— Точно, — подтвердил Римус и сам улыбнулся. — Зато в этом году мне удалось увидеть оба матча! А завтра еще и третий!

— Не получится, Лунатик, — давясь от смеха, закачал головой Джеймс.

— Почему это? — Люпин не скрывал удивления. — Мадам Помфри ждет меня только вечером...

— Потому что завтра, дружище, мы тебе покажем кое-что интереснее квиддича, — заговорщицки подмигнул ему Поттер.

— О, Мерлин! — закатил, играя, глаза Блэк. — И это говорит тот, кто только и мечтает, чтобы сыграть самому!

— Знаешь, Римус, а мы...— веселясь вместе со всеми, Питер утирал со щек слезы. — Мы ведь тоже были на стадионе всего два раза.

— А некоторые вообще — полтора! — добавил Сириус и в спальне гриффиндорцев грохнул взрыв хохота. И только Люпин не смеялся: недоуменный взгляд Римуса метался между тремя его друзьями...

На следующее утро, позавтракав, гриффиндорцы-второкурсники покидать стол не торопились. Уже давно от совиной почты не осталось ни следа, ни пера. Но стоило только птицам вылететь из Большого Зала, как слизеринцы с шумом и криками дружно встали. Затем, уже по традиции проводили громкими аплодисментами семерых в светло-зеленых мантиях на матч, и сами потянулись к выходу.

Сразу после этого когтевранцы поднялись, все как один. Их команда в спортивную форму еще не переодевалась, но Джеймс и Сириус узнали ее ловца Икария Кристалл сразу. Не зря же они сидели с ним за одним столом целых две недели! Блэк и Поттер даже успели заметить, как Поликаста Нерия,которая тоже оставалась на рождественские каникулы в Хогвартсе прижалась губами к его щеке, и никого не стесняясь, громко сказала: «Я в тебя верю!»

— Теперь пошли! — позвал друзей Джеймс.

Но в отличие от толпы когтевранцев, выйдя из Большого Зала, Поттер двинулся не к выходу из замка, а свернул в боковой коридор. Прошел до его середины, осмотрелся по сторонам и приподнял гобелен на стене. За последние три недели Римус привык полностью доверять своим новым друзьям. Потому, не дожидаясь приглашения, вслед за Джеймсом он нырнул в новый для себя проход...

Не прошло и трех минут как гриффиндорцы, проскочив с лету несколько лестниц и переходов, выбрались в широкий, залитый светом коридор. Пробежав почти до его конца, Поттер притормозил.

— Где мы? — пользуясь моментом, спросил Люпин.

— На пятом этаже, — ответил из-за его спины Сириус. — Ну-ка, Лунатик, посторонись!

К закрытым заклинаниям дверям и к тому, что волшебный нож Блэка открывает их безо всякого труда, Римус тоже успел привыкнуть. Огромное зеркало повернулось в петлях, и едва Джеймс успел выкрикнуть: «Люмос!», он уже тоже достал палочку.

Добравшись до залитого голубым светом подземного зала, Поттер остановился. То ли оттого, что он сделал это так резко, то ли не ожидая увидеть ничего подобного, Люпин сначала палочкой, а потом и носом ткнул его в спину, затем стал с восторгом озираться по сторонам:

— Где мы? — снова повторил Римус.

— Пока еще в Хогвартсе, — сказал Джеймс. — Наверное...

— Или где-то под ним, — тяжело дыша от быстрого бега по темному подземелью, добавил Питер. — А куда мы так торопимся? Неужели нельзя идти спокойно?

— Конечно, можно! — возбужденно воскликнул Сириус и резко взмахнул палочкой. Белая вспышка и громкий крик взлетающего над землей Петтигрю: «Предупреждать же надо!» добавили Римусу вопросов больше, чем ответов. — Понимаешь, Лунатик, мы отрабатывали «Левикорпус» именно здесь.

— И если бы этот зал, был за территорией Хогвартса... — перебил его Джеймс. — Ты готов, Питер? Предупреждаю!

— То вас бы давно накрыл Надзор! — догадался Люпин. Втроем они бросились помогать подняться Питеру, а затем все вместе крепко-крепко обнялись, радуясь своей удаче!

Выйдя из освещенного зала, ребята бежать не стали. Никуда не торопясь, они поднимались пологим и длинным подземным ходом. Пройдя его, выбрались по земляным ступеням в грот, затем вышли на маленькую заснеженную площадку.

— Ну и где мы? — в третий раз спросил Люпин, снова с интересом озираясь по сторонам.

— Почти что в Хогсмиде. Только проку от этого никакого, — теперь Римусу ответил Петтигрю. — Как от твоей Хижины:ни заклинание применить, ни в деревню пройти!

— Почему? — Люпин тут же перестал вертеть головой.

— Да потому что мы еще маленькие, — тут же ответил ему Сириус. — Остаться незамеченными в деревне у нас не получится никак. А если в школе узнают, что по Хогсмиду бродят второкурсники... Ой! Даже представлять не хочу, что потом будет!

— Ладно. Давайте возвращаться, — безнадежным голосом предложил Джеймс. Поттеру сейчас было обиднее всех: это из-за него втроем они положили почти полгода на поиски того, что оказалось совершенно бесполезным...

После всех объяснений Люпин почувствовал себя неуютно. Ему от души было жаль своих друзей. За последний месяц они столько сделали для него! Римусу так хотелось чем-то помочь им, успокоить. Но как это сделать, он не знал. Мысли в его голове вертелись одна быстрее другой, и вдруг...

— Лунатик! Ты идешь?

Голос Блэка привел Люпина в чувство. Он резко повернулся: Джеймс и Питер уже скрылись в гроте, Сириус стоял у входа. Римус кивнул и двинулся на зов. Кровь стучала в висках — до того безумным ему самому казалось внезапное озарение. Но сказать о нем, Люпин пока не решался.

Наклонив голову, сунув руки в карманы, даже не достав палочку, Римус шел по подземному ходу между Питером и Сириусом. Шальная мысль все не отпускала и даже начала принимать реальные контуры. Наконец, добравшись до освещенного зала, Люпин не выдержал:

— Знаете, парни, а ведь возможность попасть в Хогсмид раньше третьего курса все-таки есть.

— Не может быть! — Петтигрю не поверил своим ушам.

— Только для этого нужна одна штука...

— Какая? — быстро спросил Поттер, да так громко, что по подземелью покатилось долгое эхо.

— Оборотное зелье!

— Что нам нужно? — не понял Питер.

— Оборотное зелье, — повторил Римус.

— Ну-ка давай, выкладывай, — самым серьезным тоном, на который он был способен, потребовал Сириус, — что ты придумал?

— Помните, Слизнорт знакомил нас со своей коллекцией, — горячо заговорил Люпин, — и рассказывал, что с помощью оборотного зелья на один час можно принять облик другого человека? — окружившие Римуса кольцом гриффиндорцы дружно закивали головами. — Так вот! Если бы мы смогли его приготовить, то в день посещения школой Хогсмида под видом кого-нибудь из старшекурсников...

— Или преподавателей! — Блэк первым понял, к чему клонит Люпин и не смог удержаться, чтобы не пошутить. В восторге от идеи он присел на корточки и выбросил над головой руки со сжатыми кулаками: — Вау!!!

— Римус, где же ты раньше был?! — Поттер тоже не думал сдерживать себя.

— Волком выл, — смеясь, ответил ему Люпин.

— А кто нам его приготовит? Это зелье, — Питер тоже понял, в чем смысл придуманного. Даже сначала обрадовался, но тут же и засомневался: получится ли. — Мы же не умеем.

— А нам и не надо! — поднялся во весь рост Сириус, глаза его горели азартом. — Видел, сколько его в бутыли у Слизнорта? Вот и попробуем взять у него взаймы. Немного. Только говорить ему об этом не будем.

— Но как?!

— Ничего, Питер, как-нибудь займем, — попытался успокоить его Джеймс. — Найдем способ!

Но Петтигрю и не думал успокаиваться. Наоборот, от собственных сомнений он еще сильнее распалился:

— А кроме зелья нужны и частички того, в кого нужно превратиться. Где мы их возьмем? И вообще, что это за частички такие? — вопросы из Питера посыпались один за другим. — А если мы превратимся в того, кто тоже будет в деревне? Представляете свою встречу с ним в Хогсмиде!

— Тихо-тихо, Питер. Не шуми, — теперь уже Блэк попытался остановить Петтигрю. — Мы ведь можем школу и не ждать. Все равно нам выходить через грот...

— Нет, Сириус, не получится, — перебил его Джеймс. — Как ты объяснишь, если в «Сладком королевстве» спросят: что делают здесь четверо студентов Хогвартса, когда все остальные в замке?

— С частичками все просто. Это я знаю, — задумчиво потирая подбородок, сказал Римус. — Можно взять все, что угодно: ноготь, волос... Только, правда, как узнать чей именно нам понадобится?

— Пока снег не растает, нам все равно с холма не спуститься. А до весны по одному волоску мы со всей школы собрать сможем, — Блэк продолжал искать ответы на вопросы Петтигрю. — Короче пробуем, а дальше посмотрим. Но идея — класс! Ай да Римус!..

Несмотря на возбуждение, охватившее всех четверых после рассказа Люпина, гриффиндорцы вернулись в замок тихо-тихо, без единого звука и шороха. Но только лишь зеркало за их спинами встало на место, закрывая тайный проход, как эхо принесло в коридор раскатистый крик школьного смотрителя:

— Пи-и-и-ивз!!!

Еще сжимая в руке раскрытый нож, Сириус дернул за ручку двери соседней с зеркалом комнаты — та не поддалась. Недолго думая, Блэк провел лезвием между створками, и снова с силой рванул дверь на себя. Ни Питеру, ни Джеймсу, привыкшим за полтора года скрываться и от завхоза, и от полтергейста объяснять ничего было не нужно. Да и Римус со своим звериным чутьем не подвел. Вслед за Петтигрю и Поттером он одним движением прыгнул в новую для себя неизвестность. Не успел только Блэк! Уже переступая порог, он заметил вылетевшего из-за угла человечка в ярком камзоле. Сделать два шага, выхватить из кармана палочку и развернуться было делом одной секунды:

— Коллопортус! — выкрикнул Сириус, и дверь с чавкающим звуком захлопнулась.

Но если бы для полтергейста это стало преградой! Не успели ребята оглянуться вокруг, как в класс со старыми пыльными партами сквозь запечатанную наглухо дверь просочился Пивз.

— Попались? — от удовольствия полтергейст прикрыл маленькие глазки, широкий рот растянулся в злобной гримасе. — Наконец-то, попались, — шептал Пивз. — Сейчас я с вами за все рассчитаюсь, гриффиндорчики...

— Мы попались? — продолжая сжимать в одной руке нож, а в другой палочку, переспросил Сириус. — Филч ведь за тобой гнался.

— Признавайся, что натворил на этот раз? — почесывая макушку, спросил Джеймс.

— Потом узнаете, — резко сказал Пивз и выставил голову в коридор. — Эй! Начальник веников! Беги сюда: я тебе нарушителей поймал. Ну как? — голова полтергейста снова вернулась в класс.

— Что? — нахмурился Сириус. — Свои проделки на нас свалить хочешь?

— Конечно! — зло сверкнул глазами-бусинками Пивз. — А потом Филч все расскажет МакГонагалл. Дамблдору нажалуется. Вам ведь теперь мимо завхоза не пройти! — полтергейст затрясся от хохота и бубенцы на его шляпе громко зазвенели. — Сейчас я ему все... Все-все-все!

— Только попробуй! — Люпин выхватил палочку.

— И что будет? — усмехнулся Пивз, но на всякий случай немного отодвинулся назад. Теперь он висел в воздухе так, что дверь рассекала полтергейста пополам: его левая половина находилась в классе, а правая в коридоре. При этом он снял с головы шляпу и принялся со звоном перебрасывать ее с руки на руку.

— Иди сюда, негодяй! — донесся до ребят голос Филча. — По-хорошему! А то директор узнает, как ты...

— Узнает-узнает! — перебил завхоза Пивз, с ехидной улыбкой косясь на растерявшихся гриффиндорцев. — А ты знаешь, кого я тут встретил! Вот о них лучше Дамблдору расскажи. Пусть он спросит: что они здесь делают? Фамилии запомнишь или записывать будешь? Номер первый...

Но назвать имя Пивз не успел. Римус быстро вытянул руку на уровне плеч, повел палочкой в сторону двери и выкрикнул:

— Ваддивази!

Старая жвачка, которую студенты Хогвартса годами клеили к доскам, вдруг выскочила из-под парт, и, пролетев по воздуху, залепила ноздри, рот, глаза и уши полтергейста! Лишившись почти всех чувств, а заодно и дара речи, мыча от боли, Пивз заметался на месте. Потом пулей промчался через класс и, протаранив школьную доску, скрылся за стеной.

Все случилось так быстро и неожиданно, а еще и смешно! Но рассмеяться гриффиндорцы не успели. Они даже не успели перевести дух, как ручка на двери задергалась часто-часто, и они снова услышали крик разъяренного школьного смотрителя:

— Пи-и-и-ивз! Ты где?! — вопил из коридора Филч. — Открывай! Немедленно! Куда исчез?! Кто там с тобой?!

Смеяться мальчишкам перехотелось сразу. Теперь они только обменивались тревожными взглядами.

— Ты дверь надежно закрыл? — шепотом спросил у Сириуса Джеймс.

— Крепче некуда, — так же тихо ответил Блэк. — Но как отсюда нам теперь выйти?!

— И, правда, попались... — Питер и не думал прятать свои страхи. — Нас исключат?

— Если нельзя выйти через дверь... — медленно и тихо проговорил Римус. — Сириус, окно открыть сможешь?

— Конечно! — сказал Блэк и оглянулся на дверь. Ручка на ней дергаться не переставала. А вместо криков из коридора теперь доносилось натужное пыхтение.

— Мы что прыгать будем? — испуг в глазах Петтигрю сменился ужасом. — Высоко же!

— Зачем? Питер, я же помню! Нет! Я знаю!.. — несмотря на всю безвыходность положения, Люпин улыбался. — Давай забирайся на парту. Джеймс,— улыбка сошла с лица Римуса, на щеках заходили желваки, — ты тоже. Сириус, помогай! Вингардиум Левиоса! — Старый школьный стол с двумя седоками оторвался от пола.

— Держитесь крепче! — не сдержавшись, выкрикнул Сириус, и ручка на двери задергалась с новой силой. «Откройте! Немедленно!» — снова послышался возглас из коридора. — Вингардиум Левиоса!

Как ни тяжела была ноша, двоим волшебникам хоть и с трудом, но справляться с ней все же удавалось. Парта взмыла на пару футов вверх, затем медленно выплыла в окно. Блэк и Люпин, крепко сжимая палочки, шли за ней. От напряжения руки мальчишек дрожали, щеки покраснели, дыхание участилось...

— А классно ты с Пивзом! — наблюдая в окно как, спрыгнув с парты на снег, Джеймс и Питер начали поднимать ее обратно, тихо сказал Сириус. — Откуда такое заклинание знаешь?

— Не зря же я столько в библиотеке просидел, — ответил явно польщенный похвалой Римус. — Однажды попалось на глаза в какой-то книге. Вот и пригодилось. А у тебя с дверью здорово вышло! Где научился?

— Дома, — махнул рукой Блэк. — Отец просто помешан на безопасности семейного гнездышка. Такой защиты у него целый арсенал. Так что дергать за ручку, — кивнул через плечо Сириус, — только мозоли тереть. Да и палочкой Филчу помахать придется изрядно, чтобы дверь открыть.

— Чем? — спросил Римус. — А ты когда-нибудь вообще палочку у завхоза видел?

Сириус в который раз за день оглянулся на Лунатика с удивлением:

— Нет...

— И вообще, я как-то слышал от старшекурсников, что наш школьный смотритель — сквиб, — пожал плечами Люпин. — Ну что, поехали?

Легким прыжком Люпин вскочил на подоконник и перекинул ногу на парившую под окном парту. Но стоило ему опереться на крышку школьного стола, как та словно провалилась под ним!

Соскальзывая, Люпин успел выбросить вверх руку — пальцы зацепились за край подоконника. Сириус тут же бросился вперед и схватил Римуса за воротник мантии. Попытался втащить друга обратно в класс, но сил у него на это не хватало! Но зато теперь Люпин смог зацепиться за подоконник и другой рукой:

— Все нормально, — дыша через раз, Лунатик подмигнул Сириусу.

— Да?!

Блэк выглянул в окно: под Люпином ярдов тридцать пропасти. Парта болтается в воздухе между вторым и третьим этажом. Это Поттер еще удерживает ее. Петтигрю же застыл в ужасе с опущенными руками...

— Питер! — совершенно не заботясь о том, что его может услышать Филч, взревел Сириус и сам направил палочку на парту. — Вингардиум Левиоса!

Вместе с Поттером Блэку удалось подтянуть парту прямо под ноги Люпина. Почувствовав под собой твердую опору, Римус отпустил руки. Возглас Сириуса все-таки привел Питера в себя. Зажав палочку обеими руками, Петтигрю вскинул ее вверх и выкрикнул что есть мочи заклинание. Сириус осторожно, не сводя глаз с Римуса, свою палочку опустил — парта даже не шелохнулась, и больше не раздумывая ни секунды, Блэк перебросил ногу за подоконник.

Не дожидаясь приземления, мальчишки дружно спрыгнули футов с трех-четырех в мягкий сугроб под стеной замка, и Блэк тут же бросился к Петтигрю. Схватил его за грудки, попытался тряхнуть, но:

— Не надо, Сириус, — услышал Блэк спокойный голос Люпина. — Все закончилось! Осталось только вернуть мебель на место. Помогайте, парни!

Но оказалось, что вчетвером держать на лету в равновесии пустую парту сложнее, чем вдвоем и когда она была с пассажирами. «Летательный аппарат» мотало из стороны в сторону, но теперь это было так забавно! Наконец, парта оказалась у открытого окна. Оставалось только завести ее внутрь...

— А я все видела! — раздался вдруг тоненький голосок. Из-за угла выглянула девушка, показала гриффиндорцам язык и скрылась.

— Берта? Джоркинс? — оглянувшись на друзей, спросил Римус. Он один из всех не опустил палочки.

— Мама! — упавшим голосом прошептал Петтигрю. — Теперь уж точно... А-а-а!

Звон разбитого стекла не дал Питеру договорить. Люпин, услышав рядом с собой его тихий возглас, едва заметно дернул рукой — парта врезалась в открытую раму. Но Римус все еще продолжал удерживать тяжелый школьный стол навесу. Вскинув вверх голову, он одним движением забросил парту в класс...

— ...как ты не понимаешь, Кингсли! — Фенвик, размахивая руками перед Бруствером, что-то горячо пытался ему доказать. — Когтевран — уже чемпион! У них уже две победы. Плюс игра с Пуффендуем. Какие тут могут быть варианты?

— Ладно. Убедил, — согласился со своим капитаном Бруствер. — Но что ты предлагаешь? Больше на поле не выходить?

После пережитых приключений и головы, и ноги у второкурсников были словно ватные. Но добравшись до своей гостиной, они с интересом вслушались в спор двух завзятых игроков в квиддич. И больше всех Джеймс. Ему хватило нескольких слов, чтобы раньше Кингсли понять расстановку команд в турнире.

— Ну ты загнул, — продолжал кричать Бенджи. — Играть мы конечно будем. Но я за семь лет не помню такого скучного чемпионата. Чтобы после половины сезона, с победителем все было... — Фенвик не договорил и вдруг замер с открытым ртом.

— Я вам помешала, Бенджамен? — донесся от порога голос МакГонагалл.

— Нет, профессор, — Фенвик совсем растерялся. — Просто вы так редко появляетесь здесь...

— Это правда, — подтвердила декан Гриффиндора. — Но я не могу согласиться, что квиддич в Хогвартсе может быть скучным. Не правда ли, Поттер? — вдруг спросила МакГонагалл почему-то именно у Джеймса. Голос звучал строго и не сулил ничего хорошего. Но профессор не стала дожидаться ответа и продолжила: — Я в школе немного больше чем семь лет, и должна сказать вам, Фенвик: здесь возможно случиться даже невозможному. Уж поверьте на слово!

— Но, профессор...

— Простите, Бенджамен, — МакГонагалл не давала возможности Фенвику высказаться. — Я поднялась сюда вовсе не для того, чтобы спорить с вами о квиддиче. Только игра сможет все показать! — довольно жестко сказала она, и для всех кто был сейчас в гостиной, раскрыла цель своего неожиданного появления: — Поттер! И вы. Все — трое! Будьте так добры, поднимитесь к себе. Мне нужно с вами поговорить!

Второкурсники безропотно подчинились. В полной тишине, ловя на ходу взгляды со всех сторон гостиной, они поднялись по винтовой лесенке. МакГонагалл вошла в спальню вслед за мальчиками и плотно закрыла за собой дверь:

— Я уже привыкла к жалобам мистера Филча. На проделки и Пивза, и студентов моего факультета. Я уже давно знаю, что не все то, о чем рассказывает в Хогвартсе миссис Джоркинс — правда, — тихим, но строгим голосом отрывисто заговорила профессор. — Но у меня нет никакого желания выяснять, кто: полтергейст или человек устроил сегодня погром в одном из кабинетов школы.

Пока МакГонагалл говорила, она пристальным взглядом рассматривала своих студентов. Теперь же, когда профессор замолчала, находиться под прицелом ее глаз стало просто невыносимо и все четверо дружно опустили головы. Взятая МакГонагалл пауза казалась мальчишкам бесконечной.

Наконец, декан Гриффиндора заговорила снова:

— Когда-то я сказала, что своим свободным временем вы вольны распоряжаться, как вам заблагорассудится. Мои слова остаются в силе. Но отныне они не касаются квиддича. Во время матчей я бы хотела видеть вас на трибуне. Рядом с собой. И это даже не просьба! Вам понятно?