Гарри Поттер и Восьмая книга. Часть 1 (джен)

Воскресным утром второго сентября 1973 года около половины одиннадцатого по Гринвичу трое из представителей Благороднейшего и Древнейшего Семейства Блэк чинно шествовали через вокзал Кингс-Кросс. Туда, где между девятой и десятой платформами невидимый и невзрачный для всего остального мира был…

Был самый тайный в Британии проход!

Вальбурга Блэк была совсем не похожа на себя. Хотя бы тем, что шла, не говоря ни единого слова. Зная ее, можно было подумать, что сегодня ее вовсе не раздражают маглы, сновавшие тут и сям, однако нисколько не препятствующие ее маршу через вокзал. Ее нисколько не трогали служащие Кингс-Кросс. Просто потому, что они ее вообще не интересовали. Регулус Блэк тихо и спокойно катил рядом с матерью тележку со школьным чемоданом. И ее это устраивало. Правда, старший из сыновей — Сириус — без конца отставал. Нагруженный школьным чемоданом раза в три тяжелее, чем у Регулуса, с бумажным пакетом поверх него, который то и дело сваливался с тележки… Но похоже, после вчерашнего совиного налета на дом миссис Блэк это было все равно, как и сам Сириус.

А еще, наверное, сегодня сотрудники Министерства магии были начеку. Все было под их контролем. Во всяком случае, поводов для возмущений Вальбурги Блэк от входа в вокзал и до разделительного прохода между девятой и десятой платформами Кингс-Кросс просто не было!

Но лишь только миссис Блэк, за ней Регулус, и немного отстав от матери и брата, Сириус, нисколько не задержавшись перед такой обычной для простецов кирпичной кладкой, оказались за почти живой кованой решеткой на платформе 9 и ¾ все изменилось!

— Сириус! — громкий возглас был первым, что услышали все трое на вовсе не тихой спрятанной от посторонних глаз платформе.

— Надо полагать — Джеймс Поттер? — прищурив глаза, спросила миссис Блэк у взлохмаченного очкарика миссис Блэк.

— Да! — Джеймс ответил так твердо, как только мог. А что ему еще оставалось делать?!

— Будем считать — познакомились! — наконец-то привычная властность вырвалась у миссис Блэк.

— Ма! — резко и горячо вставил Регулус. — Я поеду искать своих?

— Конечно, сынок! — голос миссис Блэк смягчился, и она даже приложилась губами к щеке младшего сына: — Удачного учебного года! А я как обычно разыщу Кигнуса и Друэллу.

— Чего проще? — буркнул Сириус. — Вон в двух шагах Нарцисса милуется со своим Малфоем. Спроси. Она наверняка знает, где ее родители!

— Благодарю за совет, — ответила миссис Блэк. И добавила с сарказмом: — Смотрите не надорвитесь, когда будете грузить то, что потребовала от вас… — следующее слово мать Сириуса произнесла, не скрывая неприязни: — МакГонагалл!

Джеймс и Сириус, оставшись вдвоем, с грустью смотрели на раздутый во все стороны чемодан Блэка. Пока они соображали, что с ним делать, миссис Блэк успела подойти к племяннице и ее молодому человеку. А поскольку говорить тихо она не умела никогда, то ребята смогли уловить каждое слово из недолгого разговора:

— Нарцисса! — нежно произнесла мать Сириуса. — Какая красавица! Совсем взрослая! Последний курс? — Нарцисса кивнула. — Люциус! А вы уже совсем самостоятельны?

— Да! — Малфой учтиво взял в ладони руку миссис Блэк и прикоснулся к ней губами.

— Уже придумали, чем будете заниматься?

— Нет, тетушка! — Нарцисса ответила прежде Люциуса. — Он собрался в кругосветное путешествие!

— Прекрасно! — громкий возглас наверняка смог бы заглушить гудок паровоза. — Посмотрите мир, покажете себя, заведете связи. Не каждому такое под силу и, — миссис Блэк улыбнулась, — по карману! Не так ли?

— Да! — на глазах Нарциссы вдруг блеснули слезинки. — А я прошу его только об одном: писать, писать, писать…

— Не стоит так расстраиваться, дорогая, — миссис Блэк говорила Нарциссе, а сама смотрела на Малфоя: — Удачи вам мой мальчик! Доброго пути! Я не думаю, что вы забудете о своей девушке. Кстати, Нарцисса, не буду вам больше мешать. Только: как мне найти родителей?

— Там, — Нарцисса махнула рукой вдоль платформы. — Где-то там… — и миссис Блэк наконец-то оставила влюбленных.

Джеймс и Сириус теперь уже вдвоем дружно взялись за тележку. Причем Поттер сделал это так рьяно, что пакет, лежащий поверх чемодана, тут же свалился на землю.

— Тише ты, — невесело одернул друга Блэк. — Мантию помнешь!

— А… — Джеймсу стало неловко. — А почему она не внутри?

— Да потому что если мы откроем чемодан в поезде, закрыть его обратно мы вряд ли сможем, — объяснил Сириус. — По чьей думаешь милости он такой раздутый и что в нем?

— Литература по трансфигурации! — тут же догадался Поттер и восторженно воскликнул: — Вау! Столько?!

— Ага, — Блэк наконец-то улыбнулся. — Зато, какая веселая доставка получилась! Ладно. После расскажу, когда поедем. Давай, толкай!

Петтигрю встречал ребят в открытых дверях вагона: «Привет, Сириус!» — радостно закричал он, увидев друзей. Но Блэк его радости не разделил:

— Привет, привет! Ты лучше вон — чемоданчик принимай!

— Подожди, Питер, — сказал Джеймс, доставая волшебную палочку, — лучше посторонись! Раз уж я все это затеял… — Поттер изящно взмахнул рукой: — Локомотор, чемодан!

И огромный черный ящик, раздутый со всех боков, послушно поднялся над тележкой и легко поплыл по воздуху: сначала в двери вагона, потом по коридору и наконец, попал в купе, которое Джеймс и Питер уже успели занять.

— Да… — мрачно протянул Сириус. — Похоже, новый учебный год начнется у нас с очередного крупного разговора с деканом.

— Первый раз что ли? — Джеймс взъерошил волосы. — Зато, как все просто получилось! Мы же — волшебники! И еще! Родители лично хотели с тобой снова увидеться и просили мистера Сириуса Блэка перед отъездом подойти к ним хотя бы ненадолго. Так что — за мной!

Не прошло и минуты, как друзья стояли перед четой старших Поттеров. Сириус увидел их снова: оба худощавые, невысокие — Джеймс в свои тринадцать, пожалуй, уже сравнялся ростом с отцом. А в голове у Блэка крутилось: «Карлус Поттер, Дорея Блэк и их сын…»

— Здравствуй, Сириус, — приятным голосом произнесла миссис Поттер, а мистер Поттер тем временем крепко пожимал его руку, — мы столько наслышаны о вас! Как здорово, что вам четверым удалось так крепко сдружиться! Но все равно Джеймс говорил, что лучший его друг — это ты!

Сириус молчал. Он просто не знал, что ему сейчас говорить! Зато миссис Поттер продолжала:

— С днем рождения тебя! — нежно и просто сказала она, а мистер Поттер от души снова затряс руку Сириуса. — Пусть у тебя все будет складываться удачно-удачно! И знай: двери нашего дома всегда для тебя открыты! А теперь идите! Не ровен час — опоздаете: пять минут осталось… — миссис Поттер украдкой смахнула набежавшую слезу и крепко обняла сына, расцеловала его куда только могла, а когда отпустила, так же нежно прижала к себе Сириуса. Джеймс в это время уже оказался в объятиях отца. В третий раз мистер Поттер крепко пожал руку Блэку и расставание закончилось…

Не успел красный экспресс вынырнуть из-под стеклянной крыши Кингс-Кросс, Сириус не спросил и даже не попросил, а скорее потребовал у Джеймса:

— Давай рассказывай, что ты там еще придумал?

Поттер даже подпрыгнул на месте! Затем достал из кармана лист — явно страницу из «Ежедневного пророка»:

— Вот здесь, парни, все написано: о нас, о Римусе и — Джеймс понизил голос, — об оборотнях! Эту заметку написал известный зельевар Дамокл Белби.

— Уж не родственник ли того знаменитого Флавиуса Белби, единственного волшебника, пережившего нападение смеркута? — спросил Петтигрю.

Сириус сначала посмотрел на Джеймса, потом перевел взгляд на Питера:

— Это еще кто? И откуда ты про смеркута знаешь?

— Так было написано на одном из вкладышей к шоколадным лягушкам, — беспечно пожал плечами Петтигрю.

— Понятно, — отмахнулся Блэк. — Давай-ка Джеймс по делу!

— А по делу вот что, — Поттер как бы, между прочим «поправил» прическу, — этот Белби, который Дамокл, занимается разработкой зелья, которое он успел назвать «волчье противоядие»! Но пока оно у него не получается! Зато! — Джеймс в азарте стукнул кулаками по столу. — Зато ему удалось доказать, что укусы оборотней абсолютно безопасны для животных!

— И что? — спокойно спросил Питер.

— А то, что мы должны научиться превращаться в животных! — торжествующе объявил Поттер.

— Зачем? — тон Сириуса не отличался от тона Питера.

— Затем, что тогда во время обращений Люпина, мы сможем общаться с ним. Я не вижу и не знаю пока другого способа помочь Люпину в его одиночестве в дни полнолуния. Может быть, я и не прав, но это наш шанс, и пока у нас нет никаких других идей, мы должны попробовать.

На минуту в купе повисла тишина. Первым ее несмелым голосом нарушил Питер:

— Трансфигурацию человека начинают изучать на шестом курсе. Только начинают. А превращения, — Петтигрю ненадолго задумался — уж, наверное, не с первого его дня. Ты, Джеймс, хочешь опередить время года на четыре?

— Знаешь, Джеймс, — задумчиво заговорил Сириус, — я пока тоже не особо верю в эту затею. Все это не так просто. Попытаться, конечно, можно. Хотя бы что-то начать делать для этого. Что из этого получится — не знаю, разве что в трансфигурации поднатореем. Зря ли мы все это тащим? И зря ли я вчера устроил совиную атаку на дом на площади Гриммо? Это было что-то!

— Рассказывай, — просто сказал Джеймс.

— Ладно, — Сириус наконец-то рассмеялся и стал похож на самого себя. — Только рассказывать я начну с первой совы, полученной мной за лето. Ладно?

Ребята возражать не стали, и Блэк с гордостью доложил, что теперь у него есть племянница! Мальчишки тут же принялись поздравлять новоиспеченного дядюшку, но Сириус быстро пресек поздравления и внимательно посмотрел на Джеймса:

— А вот дальше — началось! Во-первых, Андромеду выжгли с нашего древнего фамильного гобелена. Грубо говоря — вычеркнули из числа родственников. Во-вторых, фотограф Бозо выполнил свое обещание и прислал снимок, где мы вчетвером!

— Ух, ты! — воскликнул Петтигрю. — Он же у тебя с собой? Повесим у себя в спальне, правда?

— Нет, Питер, — охладил пыл друга Сириус. — Фотография осталась дома. Так получилось, — и Блэк не очень охотно, но все же рассказал, что случилось со снимком. — Так что боюсь, вряд ли вам доведется его увидеть. А в-третьих, после того, как мать увидела фото, рассказала, что я — твой троюродный племянник! — совершенно серьезно сказал Сириус, глядя на Джеймса. — Ты об этом знал?

— А миссис Блэк, — осторожно начал Поттер — в этом уверена?

— Она думает, что — да! Вот что она мне рассказала. Я этот рассказ слово в слово запомнил, — Сириус прикрыл глаза и словно начал читать речитатив: — «Когда Карлус Поттер женился на моей тетке Дорее, то увез ее в какую-то занюханную деревню в Дорсете. С тех пор я ее не видела. Знаю только, что на всю округу только они там и были волшебниками. Чистокровными! Но им только и оставалось, что всю жизнь якшаться с маглами. А затем у них родился сын. Тоже, чистокровный маг. Так что я тебя поздравляю! Ты приходишься своему другу троюродным племянником!» А отец добавил: «Их легко найти на нашем родословном древе». Так что привет, дядюшка!

— Привет! — рассмеялся Поттер. — Только начнем с того, что моего отца зовут Флимонт, а маму — Юфимия. И живем мы не в Дорсете, а в деревне волшебников, которая называется Годрикова Впадина. Еще. Ты же знал, что моя мама закончила Когтевран, а где могла учиться Дорея Блэк? Разумеется — в Слизерине! Так что…

— Так что вокруг фамильного древа под названием «БЛАГОРОДНЕЙШЕЕ И ДРЕВНЕЙШЕЕ СЕМЕЙСТВО БЛЭКОВ» напрыгался я от души! Зато и вчерашнюю сотню сов моя драгоценная матушка вряд ли когда-то забудет, — рассмеялся Блэк.

— И вряд ли когда-то простит, — тихо добавил Петтигрю.

— Ну а последнее письмо пришло от Римуса, — Сириус будто и не заметил слов Питера. — Спрашивал об идее Джеймса. Так что, дядюшка, я так понимаю, что наш Лунатик пока еще не в курсе, что мы начинаем изучать трансфигурацию?

— Не называй меня так, — попросил Джеймс. — Римусу мы расскажем обо всем в школе. А пока мы не начали изучать трансфигурацию, предлагаю немного перекусить. Питер, ты как: не против?

— Разве я когда-нибудь отказывался? — развел руками Петтигрю.

— Тогда помогай, — Поттер распустил завязки на заветном мешочке. — Только осторожно!

В четыре руки ребята прежде всего достали… торт! Весь в кремовых завитушках и с четырнадцатью свечами. Увидев кулинарный шедевр миссис Поттер, Сириус Блэк сумел лишь закрыть лицо руками и в таком виде медленно закачал головой из стороны в сторону. Он даже не видел, что за тортом на столе появились традиционный гусь и чипсы, свежеиспеченный хлеб и, конечно же, фирменный соус миссис Поттер!

Когда в дверь постучали — по традиции с предложением сладостей — удивлению ведьмы-официантки не было предела:

— О! Я вижу, что сегодня вам даже сладости не нужны?! Сок?

Едва дверь закрылась после пожелания приятного аппетита, Джеймс достал из кармана коробок спичек и протянул его Питеру:

— Кто нам предложил изучать магловедение? — спросил он.— Поджигай свечи!

— Конечно, — усмехнулся Сириус, — магией нам же здесь пользоваться нельзя! Правда, Джеймс? Только не торопись, Питер! Давай прибережем свечи до третьего ноября.

— Не понял… — растерялся Джеймс. — Ты же сам говорил, что у тебя день рождения второго сентября!

— Да, — подтвердил Питер. — Это было, когда эльфы приходили Лунатика поздравлять…

— Ну, пошутил я тогда, — улыбнулся Сириус. — Я вообще почему-то не люблю этот день. Эх, жалко, что Римус сейчас не с нами… Ладно! Зато вечером мы уже отметим мой «день рождения» вчетвером на банкете, и… — Сириус закатился от смеха, — за счет Хогвартса!

* * *

Зычно лязгнув вагонными буферами «Хогвартс-экспресс» остановился. И тут же, перекрикивая стук открывающихся дверей, вдоль поезда покатился такой знакомый громкий голос:

— Первокурсники! Подойдите ко мне!

Как обычно Рубеус Хагрид, ожидая новичков школы чародейства и волшебства, пристроился в уголке маленькой платформы станции Хогсмид. Но сегодня он был здесь не один. Рядом с лесничим Хогвартса в школьной черной мантии, облокотившись о поручень и пытаясь разглядеть друзей в каждом, кто выходит из алых вагонов, стоял Римус Люпин.

— Первокурсники! — снова понеслось вдоль платформы. — Сюда! — для большей убедительности лесничий принялся покачивать высоко поднятой над головой лампой.

— А не первокурсникам можно?

Вопрос прозвучал не так громко как призыв Хагрида, но раздался совсем рядом с ним и Люпином.

— Так можно или нет? — со смехом в голосе повторил вопрос Поттер, ступая на платформу из последнего вагона.

— Джеймс!

— Римус!

— Вам можно…

— А чего так грустно? — вслед за Поттером из вагона вышел улыбающийся Блэк. — Привет, Лунатик! — Сириус с удовольствием нырнул под вытянутую другом руку, а свою забросил через спину Римуса ему на плечо. — Что-то случилось?

— Случилось… — вокруг Хагрида и гриффиндорцев, переминаясь с ноги на ногу, собирались те, кому сегодня предстояло переправляться через озеро. Платформа быстро пустела, но лесничий на всякий случай крикнул еще раз: — Первокурсники! Подойдите ко мне! — затем опустил глаза на обнявшуюся троицу и с удивлением спросил: — А Питер где?

— Здесь я, — откликнулся незамеченный Хагридом среди толпы новичков школы маленький Петтигрю, поднимая вверх руку.

— Ну и славно! Значится снова все вместе, — густая борода лесничего слегка дернулась. Но улыбки за ней не показалось. — Ладно! Потом поговорим. В замке. Или когда в гости пожалуете. Если вдруг проведать меня надумаете. Все вместе! А сейчас отправляйтесь к карете. Да смотрите фестралов не калечьте больше, — Хагрид отвернулся и снова качнул лампой: — А вы все — за мной!

Четверка гриффиндорцев не стала дожидаться пока вереница первокурсников, осторожно зашагав по узкой тропинке за светильником в высоко поднятой руке, скроется в кустарнике. Спустившись с платформы, они забрались в оставшийся последним безлошадный экипаж. Едва дверца кареты захлопнулась, запряженный между оглобель фестрал неспешно тронулся в сторону Хогвартса, а Римус тихо и грустно сказал:

— Неделю назад улетели гиппогрифы.

— Куда? — воскликнул Питер.

— А кто их знает? — ответил Люпин. — Меж облаков границ нет. Так Хагрид сказал. Оттого он и грустный такой. Думает, что уже не вернутся.

— Понятно, — Джеймс вынул из кармана сложенный вчетверо газетный лист. — А у нас тоже есть новости. Смотри, что здесь написано! Прочитай! — глаза Поттера разгорелись. — А потом мы тебе кое-что расскажем!

Римус развернул пергамент, но читать не стал. Едва бросив взгляд на страницу «Пророка», он тут же поднял голову и нахмурился:

— Я это уже видел. И все об этом знаю. Мне только интересно, как Белби проводил свои испытания? — Люпин криво усмехнулся. — И кто из оборотней согласился стать ему подопытным волчонком?

— Да какая разница?! — горячо воскликнул Джеймс. — Какая разница?! Главное, что болезнь через животных не передается!

— И это я тоже знаю. Не понаслышке. Сколько же крыс я перекусал, сидя в подвале дома на далеком хуторе, когда… — Люпин снова попытался выдавить из себя смешок: — Когда у меня возникали трудности. Трудности по мохнатой части.

Старая шутка не удалась. Никто даже не улыбнулся. Сириус сидел, наклонившись и выставив впереди себя сжатые кулаки. Джеймс, не найдя что ответить, принялся почесывать пальцем переносицу. Питер, развернувшись вполоборота и выложив на подбородок пару верхних зубов, вглядывался в лицо Римуса. А Люпин под покачивание кареты на кочках и ухабах продолжил свой рассказ:

— Мне хотелось крови. А кроме крыс кусать было некого. Они изворачивались, вырывались, убегали… — Люпин резко поднял голову. — А вы знаете, что крысы сами иногда нападают на людей? Однажды так и случилось! Услышав крик отца, мама половником со всего маху ударила грызуна, который вцепился папе в ногу. На спине крысы были шрамы. Следы моих… Моих клыков! Моих волчьих клыков! — Римус обвел глазами молчащих друзей, прикусил губу и выглянул за окно: — А вот уже и ворота! — воскликнул он, а потом тише и, не оборачиваясь, продолжил: — Потом мы втроем с ужасом ожидали полнолуния. Со мной-то все было понятно. А вот что будет с отцом… — Люпин повернулся. — Но все обошлось. Тьфу-тьфу-тьфу. Поэтому открытие Белби для меня не новость! А вы что придумали?

— Освоить трансфигурацию человека и научиться превращаться в животных, — теперь Сириус привычно рассмеялся. — Не дожидаясь пока нас этому станет учить МакГонагалл!

— Зачем? — быстро и резко спросил Римус.

— Затем чтобы не бояться появляться в Хижине в ту неделю, когда ты там! — откликнулся Питер.

— И не бояться твоих клыков, — с улыбкой добавил Джеймс. — Кусайся себе на здоровье!

— Понятно, — без тени улыбки протянул Римус. Наоборот, он еще больше нахмурился: — Ничего из этой затеи не получится!

— Почему?! — вскричал Поттер.

— Ну, во-первых, Дамблдор за мое, — Люпин загнул мизинец и усмехнулся, — примерное поведение сократил срок заточения до пяти дней. Правда, как видите добираться в школу на «Хогвартс-экспрессе» пока не разрешает. А, во-вторых, — продолжил он уже не таким веселым голосом: — кому-то все равно придется оставаться человеком. Кто-то же должен сначала превратить других в животных, а потом вернуть им прежний облик. И он должен будет быть где-то рядом. А вдруг я… Его… — Римус тяжело выдохнул. — И еще…

— Что?! — выкрикнул Сириус.

— Ваши мысли и чувства будут как у тех животных, в которых вы превратитесь! Понятно? Но уж совсем не как у самих себя!

Голос Люпина все набирал и набирал силу. Но когда он выговорился, в экипаже повисла тишина. Слов сейчас не было ни у кого…

— Могли бы поторопиться, молодые люди, — профессор МакГонагалл в застегнутой по горло черной мантии стояла на пороге Хогвартса в ожидании пока последняя из карет подкатит к входу. — Все уже в замке. Ждем только вас.

— Здравствуйте, профессор! — выдавил из себя за всю четверку Люпин.

— Здравствуйте! Проходите скорее! — строго сказала декан Гриффиндора и слегка посторонилась, освобождая проход своим студентам. Возможно в этой спешке МакГонагалл просто забыла о проступке Поттера, хотя наверняка уже знала о нем. Или намеренно не стала этого делать...

Стоило ребятам пройти в распахнутые дубовые двери, они увидели сгрудившихся в плотную стайку будущих первокурсников Хогвартса. Хагрид уже успел переправить их через озеро. Сириус дернул на себя дверь справа от входа, и все четверо бегом проскочили в нее. Едва они упали на свободные места на самом краю гриффиндорского стола, в Зал вошла профессор МакГонагалл, а за ней по центральному проходу потянулись новички школы. Подойдя к преподавательскому столу, они выстроились в шеренгу, а МакГонагалл вынесла к ее середине колченогий табурет со старой потертой шляпой. В Зале воцарилась тишина. Все замерли в ожидании традиционной песни, и только Джеймс вдруг призывно взмахнув руками друзьям, наклонился к столу и прошептал: «Есть!»

…В который и неизвестный никому по счету раз Распределяющая Шляпа пропела новичкам историю создания Хогвартса, призвала всех к дружбе и сплочению и замолчала. Поттер только этого и ждал. Он снова наклонился над столом и, глядя на Римуса, тихо-тихо сказал:

— Лунатик! Ты все правильно рассказал. Но шанс у нас все равно есть!

— Какой?

— Тсс, — Блэк ткнул Поттера в бок. — Давай после распределения.

— А что? В Хогвартс опять приехал кто-то из твоих родственников? — не сдержался Поттер. — Даже я знаю, куда его распределят!

— Нет, — шепотом ответил Сириус и усмехнулся: — Больше трех Блэков Хогвартсу не выдержать. Просто сейчас поговорить не получится.

— Бишоп, Ксена! — раздался громкий голос от преподавательского стола. Профессор МакГонагалл пригласила для распределения первого из новичков.

Вернее — первую. Из шеренги первокурсников сделала шаг вперед маленькая девчушка. Осторожно. С опаской. С волнением бросила в Зал взгляд голубых словно небо глаз и, пройдя вдоль шеренги, присела на стул. МакГонагалл протянула ей Распределяющую Шляпу. Девочка сняла свою и завертела головой по сторонам — куда ее деть она не знала. Но профессор уже привыкла на церемонии распределения ко многому, если не ко всему. Взяв у Ксены форменный головной убор, она отступила на шаг…

Блэк оказался не прав. При желании не только гриффиндорцы, а и все остальные в Зале успели бы наговориться всласть, прежде чем для Ксены Бишоп определился факультет. Казалось, что Шляпа на голове девочки просто заснула. Прошла минута. Другая. Пять…

«Так распределяли только Сириуса!» — подумалось Джеймсу, и от нечего делать он скользнул глазами за спины первокурсников. На самом краю преподавательского стола в огромном кресле сидел Хагрид. Рядом с ним мадам Трюк и две подруги — профессоры Синистра и Стебль. Дальше Флитвик. Возле него пустой стул — место для МакГонагалл. Дамблдор по привычке поставил локти на стол и облокотил на сложенные кисти рук подбородок. По левую руку от него откинулся к спинке стула профессор Слизнорт. Декан Слизерина в нетерпении теребил себя за усы. Затянувшаяся пауза была ему явно не по душе. А дальше! Дальше — на том стуле, где весь прошлый учебный год с гордым видом восседал Каркаров, облокотив нос на запястье левой руки, расположился почтенный господин в черной мантии с аккуратно подстриженными усиками. Вычурно прилизанные волосы с пробором. Из-под мантии видна белоснежная сорочка и затянутый по самое горло галстук. А замыкал преподавательский стол, как обычно Аргус Филч. Сидя над пустой тарелкой, завхоз Хогвартса с елейной улыбкой пустыми глазами смотрел в Зал, в который раз дожидаясь пока на столе кроме посуды появится еще хоть что-нибудь.

Время шло, а Шляпа молчала. Казалось, она напрочь забыла о своих обязанностях. Девочка на трехногом табурете начала потихоньку ерзать. Легендарный головной убор Годрика Гриффиндора сполз вниз, полностью скрыв ее лицо. Тишина, в которой слышалось только потрескивание свечей начала потихоньку давить на всех, кто был в Большом Зале. Мало-помалу за столами начали тихо переговариваться. Профессор МакГонагалл, возвышаясь над девочкой с ее шляпой в руках, принялась переминаться с ноги на ногу и покусывать себя за нижнюю губу. И это было видно всем!

Прошло не меньше четверти часа, прежде чем Шляпа выдала в Зал одно единственное слово:

— Слизерин!

Гром аплодисментов в момент нарушил «тишину». Шляпы полетели к потолку. Вскочив на скамью, Эйвери сунул два пальца в рот и громко засвистел.

— Кроткотт, Реджинальд! — после недолгой паузы, перекрикивая шум, МакГонагалл вызвала для распределения следующего новичка.

На этот раз Шляпа не стала думать долго:

— Пуффендуй! — и крайний слева стол будто взорвался!

— Крауч, Бартемиус! — прозвучало новое приглашение МакГонагалл.

И на этот раз Шляпа приняла решение очень быстро:

— Слизерин! — еще раз объявила она, и второй слева стол снова возликовал!

А дальше… Дальше распределение пошло не просто быстро. Очень быстро! Стоило очередному первокурснику по вызову МакГонагалл присесть на табурет, как тотчас определялось, в каком доме ему предстоит за семь лет стать настоящим волшебником. Со стороны казалось, что Шляпа сдает в открытую колоду карт. Только называет при этом не масти, а имена факультетов…

— Квирелл, Квиринус!

— Слизерин!

— Вайтхорн, Линдев!

— Гриффиндор!

Последний на сегодня вердикт был вынесен, и складка в верхе Распределяющей Шляпы сомкнулась и замерла. Замерла до начала следующего учебного года.

Под громкие приветственные крики, несущиеся со стороны стола гриффиндорцев, их декан бережно подняла табурет с поникшей Шляпой и вышла из Большого Зала. Когда она вернулась, громкие аплодисменты неслись уже со всех сторон — Хогвартс приветствовал стоящего во весь рост директора школы. Да и сам Альбус Дамблдор с удовольствием хлопал в ладоши. Профессор МакГонагалл прошла к своему месту и опустилась на стул. Тут же директор широко развел ладони в стороны, призывая Зал к тишине:

— Я очень-очень рад снова приветствовать вас всех в стенах этого древнего замка! — сказал он, едва шум стих. — Не сомневаюсь, что вы успели проголодаться, пока добирались сюда. Поэтому, мое выступление сегодня будет очень коротким. Всего два объявления. Во-первых, профессор Каркаров вернулся на родину. В Дурмстранг. И защиту от темных искусств теперь будет преподавать мистер Бартемиус Крауч. Для тех, кто не знает, скажу: до вчерашнего дня он возглавлял Сектор борьбы с неправомерным использованием магии нашего Министерства.

Почтенный господин с усиками встал и слегка склонил голову набок. Взгляд его при этом был сосредоточен на столе слизеринцев. Дамблдор принялся хлопать в ладоши, остальные преподаватели поддержали его, приветствуя коллегу. Студенты же, напротив, устраивать овацию новому профессору не торопились. Настороженность к новым особам за преподавательским столом стала переходить в Хогвартсе в привычку.

— И второе, — продолжил Дамблдор, едва Крауч сел, — как ни странно, но в последние годы победителя в Кубке школы все чаще определяет не уровень ваших знаний, а чемпионство по квиддичу. Но Хогвартс ведь не спортивная школа, а школа магии! Поэтому, последний матч сезона в этом учебном году мы сыграем до начала экзаменов! Вот и все! — под побежавший по Залу легкий шум, директор звучно хлопнул в ладоши.

Домовые эльфы Хогвартса свое дело знали: по привычному для них сигналу столы заполнились яствами. А кроме этого они знали кое-что еще! Потому что вместе с блюдами и напитками на дальнем конце гриффиндорского стола возникла огромная хрустальная ваза, из которой торчали вверх белые, голубые, фиолетовые метелочки цветов!

— Что это?! — не удержавшись, в один голос вскрикнула дружная четверка.

Но даже без этого громкого возгласа букет не остался незамеченным! Забыв о вкусностях перед собой и объявлениях Дамблдора, многие в Зале с интересом рассматривали цветы. Недоумение читалось на лицах студентов. Но все это продолжалось недолго — после дальней дороги все, в самом деле, проголодались. И лишь четверым друзьям пока что было не до еды.

— Что это? — тихо повторил Сириус, хотя уже и сам начал догадываться: что это!

— Что это? — прозвучало в третий раз, и рядом с вазой из стола выросла полупрозрачная голова. Сэр Николас тряхнул тщательно завитыми «седыми» локонами и обозначил поклон: — Позвольте, мистер Блэк присоединиться к поздравлениям с вашим днем рождения!

— С чем?! — недовольно буркнул Сириус. Его бледные щеки заметно порозовели. — И зачем мне эти цветы? Вроде я девчонка какая-то. Я даже не знаю, как они называются! И что мне теперь с ними делать?!

— Они называются дельфиниум, — спокойно ответило привидение, всем «телом» выныривая из стола. «Чиркнув» полами кафтана о букет, сэр Николас пристроился в торце стола. — Или по-другому — живокость. Аконит. Сильнейшее противоядие. А какое красивое! Возможно, профессор Стебль еще не успела вас с ним познакомить. А что с ними делать? Так ты, Сириус, сам уже ответил. Раздай просто девушкам по цветку. Знаешь, как им будет приятно!

— Ты думаешь?

— Уверен!

— Хм! — Блэк продолжал хмуриться. — День рожденья у меня как всегда… Хуже некуда! Ладно. Попробую…

Сириус поднялся, вынул из вазы цветы и двинулся вдоль стола. Трое его друзей и призрак, не отрываясь, наблюдали за Блэком. Было видно, чем меньше разноцветных метелок остается у него в руках Сириуса, тем шире расправляются его плечи.

Но теперь на Блэка смотрели все! Отложив ножи и вилки, студенты и преподаватели следили за каждым его шагом. В Большом Зале висела тишина как во время исполнения песни Распределяющей Шляпы. Только вместо голоса из складки слышалось:

— Спасибо, Сириус!

— С днем рождения!

— Поздравляю!

— Joyeux anniversaire!

— А можно мне фиолетовый? — попросила Мэри Макдональд и в Большом Зале дружно рассмеялись.

И, наконец, все!

Сириус добрался до края стола. В его руках оставалась одна метелочка, и что делать с ней Блэк не знал. Он ненадолго застыл на месте и завертел по сторонам головой. Зал во все глаза следил за ним. И тут Сириусу пришла в голову идея! Он подошел к преподавательскому столу и протянул белую кисть МакГонагалл. Гриффиндорцы все как один вскочили на ноги и, не жалея рук, принялись аплодировать. За ними встали пуффендуйцы и когтевранцы. Над слизеринским столом, хлопая в ладони, поднялись девушки. Почти все. Да еще Регулус, стоя во весь рост выставил вверх большой палец.

— Ну вот! — не без удовольствия в голосе сказало привидение. — А он еще сомневался! Кстати, Джеймс, — пока Сириус добирался под аплодисменты к своему месту, призрак обратился к Поттеру: — Дамблдор прав! Как всегда! Судьба Кубка школы не должна решаться на стадионе. А?

— Не знаю, — не переставая хлопать, через плечо бросил Джеймс. — Но, Ник! Не пора ли Гриффиндору выиграть и то, и другое?

— Пора-пора! — согласился Ник. — Однако, тарелки у вас до сих пор пустые. Как там? День рождения — хуже некуда?

— Да ладно вам, сэр Николас! — улыбнулся Люпин и кивнул в сторону прохода. — Вон сейчас именинник вернется, и мы начнем праздновать!

— И правильно! — призрак склонил голову так низко, что она едва не отделилась от шеи. — Вам приятного вечера! А я, к сожалению, вынужден вас покинуть. Должен же я познакомиться с гриффиндорским пополнением?

Сэр Николас поплыл вдоль стола. А Сириус, на ходу переглянувшись с привидением башни Гриффиндор, веселый и довольный вернулся к друзьям:

— Ну что? Начнем! — предложил он, накладывая себе полную тарелку. — Джеймс, так что ты там снова придумал?

— Придумал! — Поттер наклонился и призывно взмахнул руками. Римус, Сириус и Питер послушно склонили головы к столу.

— Стоп! Я тоже кое-что придумал! — Блэк едва слышно шевелил губами. — Начало учебного года. Праздник в гостиной после ужина будет продолжаться. Да? — шептал Сириус. — А тут еще мой «день рождения»… Джеймс! Уходим отсюда!

— Куда?!

Блэк ответить не успел. Громкий возглас в середине гриффиндорского стола возвестил о том, что гриффиндорское привидение и в этот раз не изменило своей традиции. Сэр Николас де Мимси-Дельфингтон сумел продемонстрировать свои способности кому-то из первокурсников.

— Бежим! — шепнул Сириус, и Джеймс под смех студентов Хогвартса знающих о любимой проделке Почти Безголового Ника, рванул за Блэком к выходу…

Не прошло и четверти часа, как ребята переступили порог «Сладкого королевства». Казалось, что Блэк хочет скупить весь магазин. Так бы и случилось, если бы не Поттер. «Нам столько не унести!» — говорил он. — «А еще ты хотел у Розмерты взять для всех сливочного пива!..»

— Ну! А ты что придумал? — стоя над горой покупок, Сириус довольно улыбался. — Ведь я тебе так и не дал сказать, — Блэк протянул Поттеру опустевший кожаный мешочек.

В общей гостиной Гриффиндора ребята были вдвоем — банкет в Большом Зале еще продолжался. Но Джеймс все равно огляделся по сторонам и тихо произнес:

— Мы должны не просто научиться превращаться в животных. Мы должны стать анимагами!