Жестокие драбблы (джен)

— ... Уважаемые радиослушатели!

С вами Радио Магической Британии и ведущая Дана Копелян. На часах нашей студии полдень. Прослушайте сводку новостей к этому часу и прогноз погоды, в дополнение к которому метлолюбителям предлагается сообщение Метеослужбы аэропорта Хитроу и Лондонского Института погоды. Удачных вам полетов и летной погоды.

Итак, новости к этому часу.

Министр Магической Британии Пий Тикнесс только что подписал указ о порядке возвращения гражданам Магбритании имущества лиц, осужденных как неблагонадежных и незаконно удерживающих у себя материальные и нематериальные ценности и права, по праву рождения принадлежащие чистокровным волшебникам. Порядок определения законных владельцев и порядок возвращения им конфискованного у осужденных имущества уже утвержден и будет напечатан в ближайшем номере «Ежедневного пророка» и «Вестника Министерства». Комиссия по возвращению конфискованного имущества будет создана Министерством магии в ближайшее время.

Начальник аврората Магбритании докладывает, что отчет о работе аврората за прошлый месяц успешно подготовлен и одобрен им лично. В целом отчет очень продуктивный. За этот месяц раскрыто на 15% больше преступлений, в том числе тяжких, чем за прошлый месяц, в то же время уровень преступности неуклонно снижается. Начальник отмечает, что уровень преступности в этом квартале на 30% меньше, чем был в предыдущем, и надеется достичь снижения уровня преступности еще на 6%. Как сказал аврор, благодаря блестящей работе аврората скоро с преступностью будет покончено и черные времена беспредела Фаджа и Скримджера граждане будут вспоминать, как плохой сон. Трое сотрудников аврората по итогам квартала представлены к государственной награде.

Управление охоты и егерей Министерства магии информирует, что силами дружин из добровольцев гражданского населения за эту неделю был обойден и очищен от нежелательных элементов знаменитый Шервудский лес, один из символов Великой Британии. По словам добровольцев, в лесу разбили незаконный лагерь мародеры, которые нелегально жгли костры, охотились и удили рыбу, а также наносили прочий ущерб природной среде, пока их деятельность не была прекращена дружинниками. Среди пойманных были лица, с июня месяца скрывающиеся от закона. Добровольцам объявлена благодарность от имени Министра магии и выплачено денежное вознаграждение. А мне остается добавить, что отныне Шервудский лес очищен от угрозы и граждане могут без опаски заходить туда, чтобы насладиться отдыхом.

И в заключение выпуска — прогноз погоды…

Радиоприемник, стоящий на столе директорского кабинета, умолкает на полуслове.

Заклятие «Отключись» всё еще звенит в воздухе, пока директор Хогвартса опускает палочку.

Затем он поднимет ее снова — и радиоприемник превращается в уродливую пепельницу, которой он на самом деле и является… пока волшебник не находит ему дополнительное применение.

Теперь любой приходящий в этот кабинет увидит на столе пепельницу, скользнет по ней взглядом и забудет — кто и когда запоминал пепельницы? Не обратит внимания, не ведая, что эта пепельница прячет в себе большой директорский компромат. По вечерам директор с удовольствием слушает свою пепельницу, которая передает зарубежные радиостанции, магловские новости и иногда, когда повезет, подпольный канал Ордена феникса... Но это редкость. На "Голос МагАмерики", как его ни глушат, удается попадать гораздо чаще.

Директор Снейп молча отодвигает кресло и встает из-за стола… Ему хочется пройтись.

Куда-нибудь. Желательно на свежий воздух и поближе к небу…

Сколько бы раз ни предупреждали, что нельзя слушать министерское радио перед обедом, а то аппетит отобьет, но он всё равно подставляется. Хотя бы потому, что он директор Хогвартса, советник Волдеморта и шпион Ордена феникса, поэтому не слушать это он не может.

А потом всегда есть возможность прогуляться… проветриться.

Улучшить настроение. Насколько это возможно в замке, где постоянно и круглосуточно дежурят дементоры. И откуда открывается чудесный вид на Хогсмид, тоже завоеванный дементорами и поэтому темный, как Лондон во время смога.

Тысяча Мерлинов, ведь он еще месяц назад велел учителям на педсовете научить школьников справляться со страхом — и даже это саботировали! Хотя и невольно. Ведь исполнение задания возложено на заместителя директора, а заместительницей его является Алекто Кэрроу — чему она может научить?! А задача ложится в первую голову на преподавателя ЗОТИ, а ЗОТИ ведет Амикус Кэрроу. Как будто он может создать Патронуса.

Да и если бы мог — что бы это изменило? Это же Кэрроу.

"Научите детей защищаться, или дементоры их покалечат" — да Кэрроу чуть не умерли на месте от счастья, что такое возможно. Они бы днем и ночью смотрели-любовались, как дементоры калечат детей, и даже деньги бы платили за это.

Мерлин и Моргана, во что он, директор, превратил свою школу...

Но, триста гоблинов ему в глотку, неужели Флитвик и Макгонагалл ничего не видят, а защита от дементоров их тоже не волнует? Почему они не догадались уделить этому время на своих уроках?! О чем они думают?! Им даже на такие очевидности надо намекать, что ли?

Директор Снейп проговаривает про себя всё, что думает об умственном развитии своих подчиненных, накидывает плащ-невидимку и выходит.

Плащ-невидимка очень нужен ему в последнее время. Мягко говоря, любимые ученики так гораздо лучше переносят его присутствие.

Невидимый Снейп успешно выходит из кабинета...

Исправляет три грамматические ошибки в прокламационной надписи Армии Дамблдора на двери его кабинета, проходит по мрачным школьным коридорам, в которых в этом году почти не слышится смех, и поднимается на Западную башню.

Там кто-то есть — и директор, беззвучно прокляв учеников, которые по его представлениям должны сидеть на занятиях, а не прогуливать их в совятне, тихо становится в сторонке, ожидая, когда же веселая компания уберется и оставит его в башне одного.

Скоро следующий урок, должны же они наконец убраться?!

Но компания не торопится.

Собственно говоря, пришли они сюда за тем же, за чем и директор, и обсуждают то же самое. Последние новости по радио… Снейп надеется про себя, что это ненадолго.

И очень полезно. Подслушивание — незаменимый способ узнать самые свежие новости о школе и о неприятностях, которые теперь, при знании, можно успешно предотвратить. Сам Гарун-аль-Рашид признавал действенность этого метода.

А о сегодняшних собеседниках Гарун мог только мечтать: это неразлучная троица Лонгботтом-Лавгуд-Уизли и присоединившиеся к ним сестры Патил. Учитывая, что львиную долю времени директор проводит, чтобы отследить планы именно этой троицы, можно считать, что в Западную башню его послала сама судьба и вообще ему крупно повезло.

Лавгуд, Лонгботтом и Уизли! Стоят рядом и обсуждают текущее положение дел в своей маленькой партизанской армии!

Так директору не везло с тех пор, как он однажды летом застал в доме на Гриммо, 12 Макгонагалл, Грюма и Уизли, когда они обсуждали, какие защитно-антиснейповские чары наложат на этот дом.

У Грюма оказался подготовленным целый комплекс чар — продуманный до мелочей, добротный такой; они его и приняли.

Грюм тогда еще сказал смешную вещь: "Надо же, я ведь заготовил этот защитный комплекс еще два года назад, так и знал, что понадобится"...

Я потом, когда вернулся в школу, взял эту самую пепельницу и швырнул об стену. Она, конечно, вовремя затормозила и отскочила в сторону — у меня все вещи в кабинете зачарованы так, чтобы уметь себя защищать от вспышек гнева неразумных двуногих, — но я еще пнул стул, который сразу дал сдачи, а бюро, глядя на это, само сказало:

— Остынь, носатый болван.

И я остыл.

Хотя рад был бы еще пободаться. Я теперь люблю потрепаться-пободаться с мебелью — надо же с кем-то общаться. Кроме них и портретов — больше не с кем.

А тут целых пятеро собеседников — чем не удача? Постою, послушаю...

О чем там они говорят?

О Волдеморте.

Отличная тема для разговора.

Самая модная: в нашей стране сейчас только о нем и разговаривают. О нем, обо мне с Дамблдором и о Гарри Поттере. Бедная Англия, если не находится в ней темы поинтереснее… Никакой Трелони не нужно, чтобы предсказать, что скоро будет нам всем полный и сияющий тролль.

О чем там дети беседуют?

— Никогда бы не подумала, что среди нас столько садистов. — Это Уизли. — Столько людей, которым нравится Круцио… пытки, дементоры, насилие… Понимаете, смотрю на Кэрроу и поражаюсь, что они не исключение, а правило. Столько людей знает, что сейчас хватают и пытают других, хватают целыми сотнями — и все согласны.

Вернее, мисс Уизли, все молчат. И никто не протестует. Боятся, или считают безнадежным делом, или считают пытки нормой жизни, или не хотят вмешиваться… В общем-то, конечно, это и значит, что они согласны. Молчание — знак согласия.

— Сами-Знаете-Кто пытает людей на глазах своих Пожирателей смерти, и то все согласны, — говорит одна из Патил. — Не могу понять. Ведь он своих же наказывает. Если бы у меня на глазах кто-то круциатнул мою сестру, я бы ему такое показала, да будь он трижды Темным Лордом. Мне было бы плевать.

— Они его боятся, — замечает Лонгботтом.

— Знаешь, если бы у меня на глазах пытали мою сестру, я бы перестала бояться.

— А они не перестают.

— Значит, они ненормальные.

Истину глаголете, мисс Патил. Как ни странно, но вы озвучили одну мою мечту: чтобы в тот момент, когда Волдеморт в очередной раз мучит кого-то на глазах его семьи и всех остальных, это спящее болото проснулось и ответило ему. Он Круцио — и они все дружно ему Круцио! Посмотрел бы я, что тогда от Волдеморта останется… После залпа из пятидесяти Круцио.

Я тоже не могу понять, как все эти хваленые родители могут смотреть на муки своих детей и молчать… Когда Волдеморт на глазах Малфоев издевается над Драко, Малфои что — потеряли свою родительскую любовь? Неужели только одна мать смогла защитить своего ребенка? И когда она защитила, от Волдеморта осталось мокрое место.

Но я пессимист. Гораздо правдоподобнее другая картинка:

Н а р ц и с с а, Л ю ц и у с, д р у г и е У п Сы (все вместе). Круцио!!!

В о л д е м о р т (радостно чешется). Ой, круто, хорошо! Хорошо мне! Ой распарился, спасибо, братцы. Еще! И пониже, пониже и левее давайте, а потом по хребту пройдитесь, вот так!

У п С ы. Круцио!

В о л д е м о р т. Ой, хорошо! Ревматизм как рукой сняло. Еще давайте! Покрепче. Ох взбодрили меня, лучше утренней зарядки. Я стал как огурчик! Надо будет каждый день сеанс повторять. А потом Аваду, Аваду давайте попробуем — да не бойтесь, я бессмертный.

А что? Очень жизненно. Наш милорд — непредсказуемый маньяк. Возможно вполне, что он на Аваду именно так и отреагирует.

Но что-то я размечтался, отвлекся… О чем там дети болтают?

Ого. Уизли говорит, что Кэрроу украли ее метлу. А мне они еще не доложили, заразы ленивые.

— Они украли мою метлу, — деревянно-спокойно объясняет Уизли. — Как? Очень просто. После матча вызвали меня к Хуч и сказали, что я играла грязно и должна быть дисквалифицирована. Немедленно. Я летала слишком быстро и Малфой за мной не поспевал, заметьте: это против моего «Чистомета» на его «Нимбусе» — значит, вывели Кэрроу, моя метла заколдована. И они изымают ее на экспертизу до выяснения всех обстоятельств.

Уизли проводит взглядом проплывающее облако и продолжает:

— Жаль, что меня выгнали тут же и я не проследила, куда они дели мою метлу. Надо будет этим заняться — надо же выкрасть ее обратно.

— Но Хуч же тебя защитила, — напоминает Лонгботтом. — И к Макгонагалл она обещала пойти. Макгонагалл за тебя горой. Она всё выяснит про метлу. Если понадобится, потому что не могут они держать твою метлу вечно, по правилам экспертиза не занимает больше месяца… Если они не придумают другого предлога, то должны будут отдать.

— Я не сомневаюсь, что если сейчас ее не украду, то больше я свою метлу не увижу, — говорит Уизли.

Они помолчали. Затем Патил обнимает Уизли и шепчет:

— Я всё понимаю… Такое чувство, что тебя лишили крыльев. Запретить летать… Изверги.

— Не думаю, что лишить метлы — это то же самое, как запретить летать, — задумчиво объявляет Лавгуд. — По-моему, летать можно и без метлы. Мы же волшебники. Никогда не понимала, почему должна летать метла, а не сам человек? Птицы же летают. Самолеты летают. И мы должны уметь, и никакой метлы нам не надо.

— У птиц крылья, — устало поправляет Патил.— У самолетов тоже. А у нас крыльев нет.

— У нас есть волшебство, — улыбнулась Лавгуд.

Ей никто не отвечает.

Лавгуд смотрит в небо и добавляет:

— Ну вот не верю, что человек не может изобрести, как летать без крыльев. Столько веков человек мечтал, что научится летать — неужели он не сможет? Он обязательно сможет. Человек всегда в конце концов добивается исполнения своей мечты.

— Очень жаль, что мы не умеем летать, — говорит Лавгуд. — Нашей Армии Дамблдора это бы здорово пригодилось. Нас бы никто не смог поймать, не смог бы нам угрожать, ведь мы смогли бы в любой момент построиться и улететь отсюда. Представляю, как бегали бы с палочками наперевес бескрылые Кэрроу, глядя, как мы улетаем от них в далекие небеса! А они и помешать не могут…

— Мечтай-мечтай, — фыркает Уизли.

— Летать — это очень правильно, — спокойно продолжает Лавгуд. — Падма права. Летать — это свобода. Это значит, что если нас поймают, мы сможем улететь из любой тюрьмы. А еще — научить других узников полету и всем вместе перенестись в безопасное место.

— Магические тюрьмы защищены всякими заклинаниями, — возражает Патил. — Никто не даст тебе улететь.

— Тогда я буду летать по камере.

Непробиваемая решительность. Браво! — и я мысленно аплодирую.

— Твои мечты прекрасны, но пока что я без метлы летать не умею и все твои фантазии не по адресу, — говорит Уизли.

— Ничего, мы научимся, — не унывает Лавгуд. — Если я сумею летать, я всех научу. Я уже пыталась тренироваться. Только мозгошмыги помешали, они пролетали как раз под ногами...

Патил негромко стонет.

— Мы найдем твою метлу, — твердо обещает Лонгботтом. — Это будет первоочередная цель в повестке дня. И Кэрроу надо что-то сделать в отместку, чтоб не почивали на лаврах, что сделали тебе гадость.

— Ну почему они так?! — тоскливо спрашивает Падма.

— Потому что они несчастные люди, — мягко говорит Лавгуд. — И они это понимают. Они видят, что не могут быть такими, как мы; делать то, что умеем мы. Мы можем вызывать Патронуса, а они нет. Они это чувствуют — и им больно. Они понимают, что провалили все задания, которые им поручили в школе. Директор Снейп приказал Кэрроу научить учеников защищаться от дементоров, а они не смогли научить, потому что сами не умеют. Они злятся по этому поводу. Каждый раз, когда они видят наших Патронусов, живой укор им... Ученики что-то могут делать лучше их — взрослых, учителей… Это так обидно.

— Они знают, что они бездарные преподаватели и никчемные управленцы, их презирает вся школа и никто не слушается, — кивает Лонботтом. — Вот и изгаляются.

— Они узнали, к тому же, что мы взялись исправлять их публичный провал и делать за них всю работу, — добавляет Уизли. — Какие-то школьники взялись обучать других ЗОТИ вместо Кэрроу, устраивать тайный клуб занятий, понимаешь, — и притом успешно! Все, кто ходит в наш клуб, научились вызывать Патронуса. Кэрроу оказались в полном пролёте.

— Над ними теперь даже Миссис Норрис смеется, — говорит Лавгуд.

Уизли заключает:

— Они нам этого не простят.

— Зато мы научили всех прогонять дементоров, а это главное, — поправляет Лавгуд.

Я снова ей аплодирую.

— Я не хочу больше говорить о дементорах, — выпаливает Лонгботтом. — И о Кэрроу тоже. Хватит о неприятном. Давайте о чем-нибудь другом, а?

— В «Ежедневном пророке» сегодня писали, — вступает Патил, — что в Ломшире была большая паника. Из-за драконов. Там есть очень хороший рекреационный центр, вы знаете, целый лесопарк… И туда улегся отдохнуть натуральный дракон. Местной породы. Плотоядный. Представляете, какая паника была у отдыхающих? Но они не растерялись, вызвали Департамент по магическим животным, и они вежливо вытурили дракона в ближайший заповедник. Он, видите ли, отдыхать улегся… И пообедать заодно… Нашел место.

— Ну, он же никого не тронул, — замечает Лонгботтом.

— Наше счастье. Мы для него только еда, — зевает Патил.

— Представляете, что этот дракон о нас думает? — фыркает Уизли. — Что за времена пошли, совсем эта еда взбесилась. Только прилег отдохнуть, как напала, малявки такие, да еще с оружием, чего-то требует…

— А мне его жалко, — говорит Лавгуд. — Вот вы представьте, что легли отдохнуть на лугу, а тут вас окружают бешеные куры с водометами и требуют очистить луг, потому что это их рекреационная зона, а вы куроядный опасный хищник — и отправиться в резервацию?

— Луна, это будет конец света, — выдыхает Патил. — Какие у тебя жуткие фантазии.

— А я всегда удивлялась тому, какая природа у нас добрая, — безмятежно продолжает Луна. — Как она терпит всё, как мы ее притесняем? Я бы на месте всех животных, от кур до драконов, собралась и сказала, что человек зарвался и пора его поставить на место. А то и правда будет конец света.

Я на минуту представил себе, как собираются в одном месте все ингредиенты, невинно убиенные за мою долгую жизнь… Ай да Лавгуд. Магловские экологи поставили бы ей памятник.

— А растениям еще хуже! — горячо говорит Лонгботтом. — Они же совсем не умеют защищаться… Животные хотя бы могут кричать, двигаться… А они, бедняжки, стерпели столько от человека, а в награду еще и создают для него хлорофилл!

Ну, Гремучая Ива, положим, умеет не только это…

— Я уже стал экспериментировать с фиалками, — говорит Невилл. — Учу их каратэ. Я надеюсь вывести сорт, который не даст себя в обиду. Я давно думаю над программой самозащиты растений…

— Лучше бы ты подумал над программой самозащиты от профессора Снейпа, — язвит Уизли. — Хватит его бояться. Пора вырасти из этого.

Лонгботтом зеленеет как гибридная фиалка, а я мысленно снимаю сто баллов с Уизли (и заодно с Гриффиндора). Это же не важно, что мысленно? Ведь всё равно подействует? А если нет, могу повторить это вслух.

— Конечно, ты вырастешь из этого, Невилл, — говорит Лавгуд, — ты закончишь Гербологическую Академию и станешь великим гербологом. Ты будешь выводить новые сорта растений. Например, выведешь какой-нибудь особо драчливый носатый папоротник и назовешь его «профессор Снейп».

Лонгботтом хохочет так, что утирает слезы с глаз.

Ай да Лавгуд. Вот бы кому вести Защиту от Темных искусств.

А еще нам с башни видно, как открываются двери классов и с уроков спешат ученики — свободный час закончен. Сейчас начнется следующий урок, у Лонгботтома это заклинания ; он прощается с компанией и уходит — вприпрыжку и с высоко поднятой головой. Наконец-то Лонгботтом держится прямо…

Над лестницей парят дементоры, но Лонгботтом их даже не замечает. Он мысленно в светлом будущем с носатым папоротником, которого создала для него Лавгуд.

Лавгуд, сокровище ты наше школьное. Когда дементоры поблизости, не нужен Патронус, нужна Лавгуд — она лучше. Наш живой Патронус. Наше тайное оружие против дементоров, Волдемортов и прочих мелких неприятностей.

— Ну, тогда и мы пошли, — говорит Уизли. — У нас пара сейчас.

— А у меня окно, — рассеянно отвечает Лавгуд. — Так что я здесь постою еще, хорошо? А вам удачи.

— Спасибо, — фыркает Патил. — И тебе удачи. Смотри не улети куда-нибудь.

— Нет, одна я не улечу, — серьезно возражает Лавгуд. — Только с вами.

— Вот и славно, — говорит Уизли, и они все уходят.

А Лавгуд остается. Вот зараза.

— Если вы хотите, я тоже уйду, профессор, — говорит Лавгуд, не оборачиваясь, и у меня падает челюсть.

— Можете оставаться, — отвечаю я (а что еще тут ответишь?). — Если вы не можете найти ничего более полезного.

— Спасибо, профессор! — сияет Лавгуд как медный грош.

— Осмелюсь спросить, кто еще меня заметил?

— Что вы, сэр, — обижается Лавгуд. — Вы очень хорошо прячетесь. Вас заметила только я... Но я всегда вас замечаю, когда вы под мантией-невидимкой среди нас ходите.

Чудесный разговор. Только хорошо прячется, как известно, тот, кого вообще никто не заметил.

— Я не нарочно, — огорчается Лавгуд. — Простите. Я не хотела. Просто вы очень заметный, сэр, особенно когда прячетесь.

А у Лавгуд еще больше сарказма, чем у меня.

— Но всё-таки мне кажется, что вы сердитесь, — говорит Лавгуд. — Лучше я уйду.

Тогда я подхожу к ней и сердито заявляю:

— Вы, мисс Лавгуд, сейчас пойдете со мной.

— Да, сэр, — послушно кивает Лавгуд — и почему-то совершенно не боится.

— Я нашел вам занятие, — продолжаю я.

— Спасибо, сэр.

— Идемте со мной. Сейчас я научу вас летать без крыльев.

... И когда я потом чуть не отбил голову об стенку в отчаянной попытке понять, почему эта полоумная не улетела из подземелий Малфой-мэнора, мне пришло покаянное письмо от Лавгуд. Она написала, что другие узники не смогли взлететь, как она ни пыталась их научить, но ни у кого не получилось... а она не могла, не имела права улетать без них.

Зато она научила их ловить подземельных колгозубок.

А в конце года, когда тело профессора Снейпа так и не нашли в Воющей хижине и все гадали, что с ним сталось (а некоторые даже утверждали, что он уполз), Луна спокойно возразила всем:

— Профессор не уполз. Он улетел.