Жестокие драбблы (джен)

— Северус, — обратился Дамблдор к Снейпу, — ты знаешь, что я должен попросить. Если… если ты готов это сделать…

— Тогда, удачи, — сказал Дамблдор. С мрачным предчувствием во взгляде он смотрел, как Снейп молча вышел из комнаты вслед за Сириусом.

ГП и КО, глава 36

В ушах еще звенели голоса Фаджа, Макгонагалл, Дамблдора, кричащих друг на друга — чудом не начавших общую драку.

Рука лежала на задвижке больничной палаты — которую только что держал черный пес по имени Блэк, прежде чем выбежать в коридор (мадам Помфри придется мыть здесь всё с тройным мылом)…

Дергающая боль в предплечье еще оставалась. Естественно. Пока он не сделает того, для чего его вызывают столь оригинальным способом, быть ему заложником излишней нерасторопности. Не впервой. Но как же давно всё это было в последний раз…

Дамблдор тихо вздыхает.

Миссис Уизли у кровати Поттера молча сглатывает.

Сам Поттер, кажется, сейчас будет биться головой об стенку…

А мне пора уходить.

Самое время уходить — у меня срочная миссия.

Меня провожают взглядом, не удивляясь: ведь Дамблдор только что поручил мне важное дело. И все они полагают, что я спешу выполнять его поручение. Не вижу смысла их разубеждать.

Как долго я обдумывал этот план: что делать, если Его Лордство возродится… Даже не «если», а вопрос стоял только в том, «когда».

Весь волшебный мир целый год обсасывал этот вопрос, строил планы. Каркаров, Малфои, мы с Дамблдором — все; и за год каждый из нас составил для себя план действий. У нас было достаточно времени, чтобы просчитать свой проект во всех деталях.

И план, который придумал Дамблдор (который составили вместе мы с Дамблдором), — он хороший. Он взят не с потолка. Но только я считаю, что мой — лучше.

Возможно, я не прав. Но я буду выполнять свой. Когда Дамблдор спросил, готов ли я к тому, чтобы воплотить в жизнь долгожданное и задуманное, я ответил да, и я сказал чистую правду.

Дамблдор думает, что я сейчас аппарирую к Темному лорду. Он прав. Я действительно сейчас выйду из замка и коснусь Метки, но сначала я отправлюсь в другое место. Я окажусь на Том Самом кладбище, которое так красочно описывал Гарри Поттер, — но я возьму туда с собой кое-что дополнительное, Дамблдором не предусмотренное.

Итак, начнем.

Во-первых, я пойду в свои комнаты. Мне нужно взять там плащ и маску. И третий ингредиент — самый важный.

Он лежит в том же тайнике, где маска и плащ; укрыт он хорошо, потому что за его хранение, как и за их, мне грозит долгий срок в Азкабане. Поэтому о его наличии в моей комнате никто не знает.

Чудо, что мне удалось достать его.

На это доставание ушел почти весь год. На самом деле, добывание нелегального хроноворота — это само по себе захватывающая детективная история.

В моем случае — с участием звезд контрабанды и черного рынка, причем не местного, а для подстраховки зарубежного, колумбийского; и вспоминать не хочу, как я выходил на этих светил и сколько мне это стоило.

Зато результат налицо.

Я беру его с собой и выхожу.

У порога меня встречает заплаканная Винки — единственный работник Хогвартса, который знает мою тайну.

— Вы идете туда, сэр? — спрашивает Винки.

— Да, — говорю я.

— Вы взяли с собой это? — говорит она.

Винки не в себе — чтобы открыто спросить о том, что я потребовал держать в полной тайне! Но у нее на глазах Барти Крауча поцеловал дементор, и она действительно не в себе.

— Да, — говорю я, — и если оно сработает, то тебе незачем и некого будет оплакивать.

По крайней мере, когда я застукал Винки час назад за своим тайником, именно это обещание заставило ее молчать. И как давно она открыла мою тайну? Жаль, что я не поймал ее раньше…

Если бы я схватил ее месяц назад, оба Крауча и Диггори были бы живы.

А если бы наши охранные заклинания отпугивали эльфов, было бы совсем хорошо, но этого не имеет даже наш Темный лорд.

— Хорошо, — хрипло говорит Винки. — Удачи.

И я ухожу.

Час ночи.

Люблю магловские кладбища в лунном свете, думаю я, оглядываясь вокруг.

Осматриваясь… Находя следы: где то оскверненное надгробие, где был привязан Поттер, где лежало тело Диггори, а где стоял котел… Как жаль, что воспоминания Поттера мне не показали в думосбросе. Было бы намного нагляднее.

Но у этих событий есть еще пара участников — и их воспоминания я сейчас достану, если повезет.

Я прячу «самый ценный ингредиент» на развороченном кладбище и отправляюсь в гости.

То есть, я касаюсь Метки и аппарирую в Малфой-мэнор. Мерлин мой, ну и штаб-квартиру выбрал себе наш Лорд…

Через час я снова вваливаюсь на кладбище.

Моя решимость после первой и незабываемой встречи с боссом тверда как никогда.

Лишь бы еще и руки не дрожали.

Зато Хвост был так добр, что позволил загнать себя в угол, усыпить и залезть в разум, где я увидел крайне интересное кино. У Хвоста просто замечательная память! А лучше всего, что когда Хвост проснулся, он ничего плохого обо мне не помнил. Я сам проверял. Шпион никуда не годится, если не умеет добывать ценную информацию из первых рук, и притом незаметно.

Свидетельство Хвоста дало мне всё необходимое и позволило скорректировать мой план.

Надеюсь, теперь в нем нет никаких данных для провала.

Что показал Хвост? Всё было три часа назад.

Чудесно. Смотрим на часы, накладываем чары невидимости и делаем три оборота.

Ох, люблю магловские кладбища в лунном свете...

Всё как на ладони.

Хвост, милорд и котел; и до прибытия Поттера еще четверть часа.

Ступефай в милорда, ступефай в Хвоста (как же хорошо, что он так туго соображает!) — и СОС в аврорат.

Через три минуты авроры на месте. Копуши… Магловские службы затратили бы столько же.

Что бы я ни думал про авроров, а думаю я о них отменно плохо, но Волдеморта они просто так не отпустят. И Хвоста тоже — слишком уж у него любопытная личность.

А главное, что пока авроры переваривали мой сюрприз, на кладбище ввалились Диггори и Поттер.

Такой скандал даже министру не удастся замять.

Поттер стал столбом, а у Диггори сразу хватило ума отбить Патронус своему папочке, а папочка у него работает в министерстве. И Патронус он получит в присутствии доброй тысячи свидетелей — всего стадиона финального тура нашего Чемпионата.

Ого, и Поттер проснулся. Начал отлично — прыгнул к Волдеморту, авроры уже его оттаскивают.

Теперь зовет свою сову — писать Дамблдору…

Авроры нервно переговариваются с начальством, имя министра уже звучит. Как удачно, что он тоже на стадионе.

А еще они тратят время на поиски меня — неучи. Зачем я искусству разведки учился, если меня смогут задержать простые полицейские?

Диггори послал еще два Патронуса — директору и Бродерику Боуду в Отдел тайн. Знаю, Боуд дружит с его отцом. Отличный выбор, нам только невыразимцев не хватало.

Предчувствую, что сейчас на кладбище будет толпа народу.

А не послать ли и мне пару сов куда-нибудь для вклада в общее дело?

Чем больше народу узнает, что возрождение моего босса успешно провалилось, тем скорее осознают это мои меченые друзья и тем сильнее начнут топить неудачника, доказывая величину своего патриотизма и любви к правительству. Один раз, когда милорд проиграл, они это сделали, сейчас нелишне повторить.

Пока что посылаю еще несколько лучей добра и света в Волдеморта и Петтигрю и смываюсь, прежде чем авроры меня засекли.

Но недалеко. Потому что я кое-кого жду.

А именно…

Вот, наконец!

На кладбище начинают собираться гости. Вечеринка будет знатной.

Вот министр, вот Дамблдор, вот начальник аврората.

Вон Малфой, а в первых рядах супруги Диггори и приятели Поттера. Уизли…

Вон «Грюм» — ничего, с ним мы еще разберемся. Вся ночь впереди.

А вот и я. Явился! Наконец!

Здравствуй и прощай, дорогой.

Улучив момент, когда на него никто не обращает внимания, я подхожу к нему, сбрасываю чары — у него брови взлетают на лоб — и шепчу:

— Да, это я. Хроноворот подействовал, план удался. Берегись Грюма.

И исчезаю.

Мне уже трудно, мои силы кончаются — а после встречи с самим собой их еще меньше.

Через два часа я исчезну совсем.

И моя последняя мысль: пусть новое будущее будет счастливым.