Волшебный цветок папоротника (гет)

Глава 4. Янов день. Лиго

Когда Малфой появился в гостиной, вся семья Берзиньш была в сборе, а помимо них в комнате стояли еще двое незнакомых парней и две девушки, по-видимому, местные. Последние с интересом поглядывали в сторону Драко, в то время, как Инесе до сих пор строила из себя обиженку. Уже на второй день вся округа была в курсе, что у Эдгара и Анны иностранные гости, приехавшие специально отметить Лиго с ними. Большинству такое внимание очень польстило, поэтому дальнейшее их общение с жителями и общее времяпрепровождение можно было назвать комфортным.

— Ну, раз все в сборе, можно и отправляться. Вы, молодежь, развлекайтесь, но будьте бдительны. А у нас с хозяйкой наша любимая праздничная миссия, — Эдгар в предвкушении потер руками и подмигнул жене.

— Да, — согласилась с ним супруга и, уже обращаясь к Гермионе и Драко, закончила. — Традиционные угощения в этот день — пиво и сыр с тмином, которые готовят в каждом доме. Если кому-то попадется тминное зернышко, его обязательно нужно разжевать, чтобы отвести от себя все беды и неприятности. Собственно, этим мы и будем пока заняты с Эдгаром: он будет варить пиво (которое, кстати, у него получается отменным), а я сыр. Надеюсь, вам всё понравится, — улыбнулась хозяйка гостям, и, наконец, завершила свой монолог словами:

— Ну, а теперь вы идите собирать целебные травы. Заодно, и познакомитесь друг с другом поближе.

В следующую минуту молодежь стала выходить из дома и, веселясь, направилась по тропинке в сторону небольшой рощицы.

— Гермиона!

Девушка услышала, как ее позвали по имени и, обернувшись, увидела Андриса, который догнал её и зашагал рядом. Она приветливо ему улыбнулась.

— Как настроение? Готова к празднествам по-латвийски? — парень был в приподнятом настроении и так же, как и вся компания, одет в национальную одежду, которая очень ему шла. Сама Гермиона была одета в простой белый свободный сарафан, а непослушные кудри подвязала белой атласной лентой.

— Я вся в предвкушении. Жду, не дождусь, наступления сумерек — чувствую какое-то... волшебство.

На последнем слове она запнулась, испугавшись, что может как-то выдать себя, но потом расслабилась, вспомнив, что для магглов, магия и волшебство воспринимаются как сказка, либо так они описывают свое восхищение.

— Ты что-то знаешь об этих мероприятиях? — поинтересовался Андрис.

— Немного. Знаю, что нужно будет прыгать через костер, искать цветок папоротника. Эм-м...

— Плести дубовые и цветочные венки и купаться ночью голышом. — улыбаясь продолжил ее собеседник, а Гермиона почувствовала, что краснеет.

— Последняя часть мне понравилась особенно. — услышала Гермиона голос Малфоя с другой стороны от себя. Теперь она шла между двумя парнями.

— Грейнджер, что ж ты сразу-то не сказала, в чем вся "соль"? А то травка, сыр. Я уж, грешным делом, подумал, что весь латвийский колорит заключается в пивоварении и распевании песенок.

—По-твоему, он заключается исключительно в купании голышом? — оскалился Андрис.

— Может, и не весь, но хоть что-то из того, что я увидел и услышал, внушило мне, наконец, какой-никакой интерес, — презрительно посмотрел, поверх головы Гермионы, в его сторону Малфой. Еще с минуту, пока они шли, парни периодически вот так, через девушку, буравили друг друга злыми взглядами, пока Гермионе это, в конце концов, не надоело.

— Так, хватит! — она остановилась и строго посмотрела на одного и на другого. — Вы хотите привлечь к себе ненужное внимание окружающих? Давайте, не будем ругаться. Только не в праздник. Малфой, — обратилась она к Драко, — перестань вести себя по-свински и высказываться неуважительно по отношению к чужой культуре.

А затем, понизив голос, обратилась к нему снова:

— Тебе придется это сделать, — с нажимом на второе слово.

И после этих слов она зашагала вперед.

Время приближалось к вечеру. Все необходимые целебные травы были собраны в мешочки, молодежь успела вдоволь навеселиться и теперь присела под деревьями отдохнуть.

— Гермиона, — подошла к ней девушка из их компании. Кажется, ее звали Лайма.

Гермиона улыбнулась и кивнула ей.

— Гермиона, мы сейчас будем плести венки из трав, цветов и дубовых листьев. Не желаешь к нам присоединиться?

— О, да! Конечно! — радостно отозвалась Гермиона. — Правда, я не умею их плести, но, надеюсь, вы научите меня.

Она поднялась со своего места и присоединилась к другим девушкам, к неудовольствию Инесе. Оказалось, что плести венки не так уж и сложно, даже увлекательно. Девушки разговорились и уже стали подшучивать друг над другом и смеяться. В мужской компании все было не так радужно, и Гермиона подозревала, что виной всему ее спутник. У Малфоя на лице было написано, что он не собирается брататься с парнями и, вообще, здесь не по своей воле.

— Ты не против, если я надену свой венок твоему спутнику, Гермиона? — услышала она голос Лаймы. — Я про Драко.

Сначала Гермиона удивилась подобному вопросу, но потом быстро сообразила, что, возможно, не только Инесе, но и все окружающие считают их с Малфоем парой.

— Не против, конечно. Без проблем, — ответила она девушке и та прошагала в сторону парней.

Гермиона наблюдала со своего места, как Лайма подходит к Драко и, обворожительно улыбаясь, объясняет ему, с чем пожаловала. Она думала, что Малфой снова примет свое фирменное брезгливое выражение лица и отклонит предложение Лаймы (в конце концов, меньше всего Гермиона представляла слизеринца, разгуливающего в дубовом венке). К ее удивлению, Малфой заигрывающе улыбнулся девушке в ответ и, подмигнув, слегка наклонил голову. Лайма легким движением рук водрузила ему на голову свой пышный дубовый венок и звонко рассмеялась, когда он снова посмотрел на нее. Впрочем, Малфой поддержал ее смех.

Гермиону неприятно кольнуло внутри. Она была уверена, что подойди с этим венком она, то непременно была бы послана этим заносчивым ублюдком туда, где ей вряд ли бы понравилось. Гермиона на миг представила себя на месте Лаймы. Представила, как она приподнимается на цыпочки, чтобы надеть этот венок, а потом Малфой начинает с ней смеяться, а его глаза от радости искрятся своими голубыми огоньками. Это воображаемое действие не вызвало у нее никакой неприязни, скорее наоборот. От этого стало совсем паршиво на душе. Что с ней? Какого дракла она, вообще, себе все это фантазирует? Гермиона тряхнула волосами, которые успела освободить от ленты, и надела свой венок себе на голову.

— Тебе очень идет, — Андрис присел рядом с ней и улыбнулся. — Через пару минут отправимся домой. Нам нужно еще чествовать "Янова батюшку" и "Янову матушку".

— А как это делается? — поинтересовалась Гермиона.

— Лучше тебе увидеть. Ничего особенного, но это часть традиций в этот день.

Когда они возвращались домой, на улице то тут, то там слышались песни, в которых рефреном повторялось восклицание "Лиго! Лиго!". Дворы, дома, сараи и амбары были украшены венками, венки висели даже на коровах. Всюду стоял аромат хмеля и слышался звонкий смех. Лиготаи уже ходили из дома в дом, играя на коклесе[1] и весело напевая. Гермиона была немного удивлена, когда заметила, что на дверях домов была нарисована свастика. Андрис объяснил, что в латышском фольклоре это знак грома, символизирующий свет, огонь и жизнь, и предназначен для отпугивания нечисти, а его сила особенно возрастает в Лиго. Его называют Крестом Лаймы (Laimas krusts), или иначе, огненным крестом (Ugunskrusts).

В доме Берзиньшей горел свет, и раздавалось звонкое пение Анны. Драко, Гермиона, Андрис и Инесе попрощались до следующей встречи у костра со своими друзьями, и зашли в дом, неся с собой пышные венки. Когда вся семья и гости, в лицах Гермионы и Драко, были в сборе, провели чествование: на голову хозяина возложили венок из дубовых листьев, а хозяйку увенчали цветочным венком. А после, все вместе, громко распевая песни, отправились обходить дом, сарайчик и огород и везде оставляли пышные ветви в честь Яниса, призывая процветание и благодать. Драко вся эта церемония казалась просто смешной и он, конечно же, петь не собирался. Не пела и Гермиона, но она, в отличие от Малфоя, это делала не потому, что ей все происходящее казалось комичным, а потому, что попросту не знала слов этих народных песенок. Но зато, она с удовольствием выкрикивала вместе с остальными "Лиго!". Когда весь обряд был завершен, и все снова вернулись в дом, радушная хозяюшка стала угощать всех, кроме Инесе и, конечно же, младшей Марии, отменным латвийским пивом и сыром с тмином. Последний ели уже все.

— Что за... — послышалось пару минут спустя после дегустации угощений со стороны Малфоя. — Какая отвратительная горечь!

— О, мой мальчик, так это ведь тминное зернышко! — радостно воскликнула Анна, — помнишь, что я говорила? Тщательно прожуй его. Беды будут обходить тебя стороной.

Лицо Драко выражало крайнее недовольство и словно говорило, что неприятность произошла с ним только что.

Во дворе послушались крики, радостные возгласы и пение, периодически сопровождавшееся смехом. Лиготаи добрались и до жилища Берзиньшей. Они довольно шумно ввалились в гостиную, и хозяева, подпевая им, стали угощать пивом и сыром и их тоже.

— Э-эдгар! — радостно протянул один из лиготаев. — Твое пиво, как всегда, вне конкуренции!

Снова послышался смех, а Гермиона незаметно выскользнула из гостиной, чтобы пойти в свою комнату.

Как только шум веселья остался за дверью, она опустилась на кровать. Немного посидев, она со вздохом легла на свою подушку, разметав волосы.

Эти два дня показались ей более чем странными. Если быть точной, то она была крайне недовольна собственными поведением и эмоциями. Виной всему Малфой. Что же, пришло время разложить кое-какие свои мысли по полочкам. Все-таки, она Гермиона Грейнджер и у нее всегда и во всем порядок.

Как показало время, Малфой оказался не таким уж пропащим человеком. Сначала на ум всплыли некоторые ранние воспоминания, такие как его предупреждение Гарри, тогда в лесу, о том, чтобы он лучше за ней приглядывал. Что Пожирателям нужны такие, как она. Гарри сам ей рассказал и был тогда в смятении. Еще перед глазами встало воспоминание о Мэноре. Когда ее и мальчиков схватили егеря и приволокли в поместье, на опознании Драко не выдал их, хотя прекрасно видел и понимал, что перед ним его школьные враги. Следующим воспоминанием стало его откровение той ночью, когда ее спас Андрис. И хотя Малфой больше кричал, чем говорил, она все равно поняла его. Даже, несмотря на то, что была ужасно обижена. Она на мгновение представила, что чувствовала бы, будь на его месте. Как она заговорила бы, если ее родителей держали в страхе и психологическом давлении. Люциус сам сделал свой выбор, но он не учел, что за его выбор будут расплачиваться и остальные члены семьи. Драко был, по сути, обыкновенным подростком, которому нужно было так же, как и всем его сверстникам, учиться, влюбляться, дурачиться и просто дружить. А вместо этого он ходил с темными тенями под глазами, затравленный и дерганый. Как оказалось, не от хорошей жизни. Дом превратился для него в настоящую пыточную камеру. Здесь, вдали от Англии, он, хоть и остался таким же язвительным и вредным, каким был всегда, но, все же, заметно расслабился и как бы ни ворчал, все равно морально отдыхал. Это говорило о многом.

Было еще кое-что. Впервые за столько лет, когда рядом не оказалось ее преданных друзей, когда стены школы были далеко, а кругом были одни незнакомые люди, она смогла взглянуть на него по-новому и, наконец, увидеть в нем просто парня. Высокого, симпатичного, остроумного. Гермиона была более чем уверена, что пообщайся она с ним поближе, он окажется начитанным и остроумным. Он и так считался одним из лучших учеников Хогвартса. Опять-таки, вряд ли он им стал бы, будь дураком.

Может, действительно, стоит узнать его получше? Подождите-ка! Она, что, только что оправдывала Малфоя? Гермиона тяжело простонала и провела ладонью по лицу, словно снимая с себя невидимую пелену.

Собственные мысли и пугали, и злили, как будто она не о Малфое рассуждает. Что сказали бы ее друзья, если смогли бы прочитать их. Рон моментально взбесился бы, а Гарри раздраженно одергивал бы и ее и Рона. Фух! Что за напасть!

Дверь комнаты бесшумно приоткрылась и тот, о ком она думала, скользнул внутрь. Она уже, было, настроилась на саркастические замечания в свой адрес, но он, не сказав ни слова, просто завалился на свою половину кровати. Так они и пролежали в полной тишине, не включая свет, достаточно долго, думая каждый о своем.

Для Драко происходящее было таким же странным и непривычным. Он лежит на одной кровати рядом с Грейнджер. Ее подушка буквально поблизости. Абсурд. Как будто, так и надо. Будто они всю жизнь так лежали и вместе спали. Будто это нечто обыденное и правильное. А ведь это так неправильно — лежать рядом с Гермионой Грейнджер. Драко прислушался к своим ощущениям и понял, что не ощущает неприязни. Что же, пришла пора быть честным хотя бы с самим собой. Он в принципе не ощущал неприязни к ней уже достаточно давно. Скорее, она просто раздражала его своим всезнайством и вечно поднятой рукой. В тот момент, когда Драко понял, что идеи Лорда — утопия, когда увидел, как яростно сражаются против него наравне с волшебниками и магглорожденные, когда понял, что их повелитель будет повержен, отпали последние крупицы его неприязни к Грейнджер и остальным. Нет, он и теперь считал их дикими, неотесанными и даже придурковатыми, но сейчас от них не "воняло", не приходилось "мыть руки" и "драить себя щеткой", а так же пропало желание отсечь себе фаланги пальцев заклинанием после прикосновений. Даже больше — сидеть за одним с ними столом и питаться их пищей оказалось абсолютно не смертельным. Хотя... Насчет еды он погорячился. Уж что он точно для себя понял, так это то, что прибалтийская кухня ему не подходит. А вот, кстати, пиво — самое оно. Сливочное с ним и рядом не стоит. Нужно будет попросить у Эдгара парочку бутылок, когда они будут возвращаться домой.

— Грейнджер, — нарушил он молчание.

— Что? — послышался приглушенный голос его соседки.

— Обязательно идти к костру?

Она молчала буквально несколько секунд, а потом ответила:

— Да. Говорят, все самое интересное происходит ночью.

— То есть, ты намерена купаться голышом в море? — он даже приподнялся на локте.

— Хм-м... Ну-у... Почему бы, и нет? — она повернулась к нему и... улыбнулась. Впервые. Искренне.

Он даже засмотрелся на ее улыбку, но потом, сказанное ею обухом ударило его по голове.

— Что? Грейнджер, ты сошла с ума? Ты реально собралась оголяться перед этими... Этими... Перед этим Андрисом? — с силой процедил он последнее предложение.

Гермиону стала забавлять его реакция, и она решила немного поиграть.

— Думаю, мне стыдиться нечего — я вполне стройная.

"Нет, ну это слишком!" — в шоке подумал Драко.

— Ну, почему же слишком? Ведь все будут так купаться.

Так он вслух это сказал?

— Дело твое, Грейнджер. Не буду вмешиваться, — ответил он и снова откинулся на подушку, уставившись в потолок. Он вдруг представил себе эту картину. Ночь, звезды, кругом полыхают костры, и куча парней и девушек резвится на берегу. И тут Грейнджер скидывает с себя одежду и идет в сторону воды. Стройная, невысокая, волосы развеваются на ветру. У нее аккуратная грудь и плоский животик, небольшая попка и плавные изгибы бедер. Губы приоткрыты, и она смотрит на него через плечо, словно приглашая с собой. Малфой с ужасом понял, что по телу пошли незваные сигналы физиологии и несколько раз сморгнул, словно бы отгоняя наваждение. Но то, словно издеваясь, появилось снова. И на этот раз Драко увидел, как мимо него в сторону Грейнджер бежит этот тупица Андрис, без кофты, на ходу расстегивая брюки. Его моментально затопила злость, и он рывком сел на кровати.

— Что с тобой? — Гермиона тоже села и удивленно на него посмотрела.

— Ты не будешь купаться голой.

Вот так вот просто, одним предложением и в приказном тоне. Настолько по-малфоевски.

— Это еще почему? — в ее голосе послышались нотки возмущения. Так на нее похоже.

— Не будь идиоткой, Грейнджер. Ты хочешь попасть в неприятности?

— Какие неприятности? — теперь она была снова удивлена.

— Послушай, тебя будут окружать не только девушки, но парни. Ты хочешь, чтобы к тебе начали приставать?

Гермиона нахмурилась, но ответила:

— Как ты сам сказал, там будут и другие девушки. Почему приставать должны именно ко мне? Почему, вообще, должны приставать, когда это мероприятие проходит каждый год.

— Потому, что ты новенькая, Грейнджер! Иностранка, гостья. К тебе будет повышенный интерес, — теперь Драко злился по-настоящему. — Думаешь, твой Андрис везде и всегда поспеет? Думаешь, он в любую секунду будет под боком, чтобы тебя защитить?

— А ты?..

Два слова, три буквы, но она выбила ему землю из-под ног этим простым вопросом. Гермиона смотрела ему прямо в глаза и явно ждала ответа.

— А где будешь ты? Ты не защитишь меня, Малфой, если понадобится? Это должен сделать только Андрис?

Череда смертоносных вопросов, и Драко не знает, как от них отбиться. Он тоже смотрел на нее.

— Я... — голос почему-то охрип, — я тоже, — выдавливает он и первым отводит глаза. Точнее, поворачивается к ней спиной.

— Просто не понимаю, зачем намеренно искать неприятностей.

Затем снова встает и подходит к двери, но оборачивается, чтобы сказать:

— Я просто предупредил, Грейнджер. Решай сама.

И с этим словами он вышел из комнаты.

* * *

На небе уже появились звезды и луна, но повсюду горели еще и фонари. Еще днем здесь, как оказалось, проходили различные ярмарки и даже мини-концерт, но молодые люди были в это время в поисках трав. Поселок даже не собирался готовиться ко сну, ведь, по сути, праздник только начинался. Молодежь подтягивалась к морю, на берегу которого уже полыхал большой костер. Недалеко, на самом высоком холме округи, на шесте горела бочка — еще один атрибут Яновой ночи. По словам местных жителей, дым, стремящийся высоко в небо, уносил с собой все плохое. Такие же бочки можно было заметить издалека, в других ближайших населенных пунктах. Они словно были своего рода маяками, только на суше. Во дворе самого приближённого к морю дома топилась баня. Опять-таки, по словам местных, наутро, после всех гуляний, ребята бегали попариться и помыться уже в баньке. Собственно, что, вообще, такое — баня, Драко и Гермионе тоже рассказали. Отовсюду слышались песенки и латышские дайны.[2] Один из таких дайнов пропела им появившаяся неведомо откуда разрумянившаяся Лайма. Она схватила Гермиону за руку и, весело напевая, повела ее к костру:

Kas gulēja Jāņu nakti,

Mūžam sievas nedabūs;

Kas neguļ Jāņu nakti,

Tas dabūs šoruden.[3]

У костра уже собралось достаточно много молодежи, которая сформировала вокруг него живое кольцо. Кто-то просто сидел на песке или на поленьях и подкидывал в огонь хворост, кто-то танцевал, кто-то бегал. Отовсюду слышался смех, и атмосфера, которая тут царила, была просто заряжена позитивом и весельем. Гермиона вместе с Лаймой покружилась пару раз вокруг костра под задорный свист местных парней, выражающих им свое одобрение и заинтересованность гостьей. Драко стоял в сторонке с другой компанией и исподлобья осматривал место.

Вскоре стали приносить и расставлять по разным точкам ящики с пивом. Вот от чего Драко не отказался бы сейчас. Недолго думая, он взял одну бутылку и тут же открыл. Бутылки были без наклеек и надписей. Видимо, в них просто разлили сваренное за весь сегодняшний день пиво и оставили для молодых. Что ж, Лиго определенно начинал ему нравиться.

Грейнджер, похоже, тоже. Вон, как она крутится вместе с этой девушкой, Лаймой, кажется. Да еще и успевает заигрывать с местными магглами. А может, и не заигрывает. Нет, заигрывает. Иначе, с чего бы это они пускали свои грязные слюни, словно псы, когда она буквально пролетала в своем белом сарафане мимо них. Драко со злостью сделал большой глоток пива и снова стал наблюдать. Недолго.

— Знаешь, я тут подумала...

Нет! Только не говорите ему, что это...

—... ты ведь все равно скоро уедешь, — Инесе, похоже, надоело дуться на него. Ну, или она просто предпочитает извращенцев. — Так зачем нам пребывать в ссоре? Мне не хотелось бы, чтобы ты уезжал от гостей с плохими впечатлениями.

В руках она держала такую же бутылку, как у Драко, и расслабленно покачивала ею между пальцами. Глаза блестели, а платье было более чем коротким.

— Лучше скажи-ка мне, мамка знает, что ты гоняешь пиво бутылками? — поднял бровь Малфой и выжидающе на нее посмотрел.

— Мамки тут нет, если ты не заметил — ответила малявка. — И вообще, что значит, "гоняешь бутылками"? Можно подумать, ты у меня лично десятую из рук выбил. Это всего лишь одна небольшая бутылочка.

— Да хоть пятнадцатая, мне плевать, — не очень вежливо бросил ей Драко и снова повернулся в сторону костра.

— Фи, какой ты! — надула Инесе губки и отошла к своим подругам.

Когда вокруг костра собралось уже много молодых людей, в центр вышел высокий светловолосый парень в национальном латышском костюме и громко попросил о тишине. К нему тут же подбежала подружка и встала рядом, улыбаясь всем присутствующим.

— Ну, что же, — начал парень, — давайте-ка для начала посмотрим, сколько среди нас Янисов, Янов и Лиг. Прошу поднять руку всех, кто носит эти замечательные имена. Из толпы показалось совсем мало рук, буквально три человека: два парня и девушка.

— Негусто, конечно, но это ничего не меняет. Приготовились?

Приготовились к чему? Драко не понимал.

— И, на счет "три". Раз...

— Сейчас мы хором будем кричать "Поздравляю!" нашим именинникам.

Инесе появилась откуда-то сзади и прошептала Драко ответ на его мысленный вопрос.

— Два, три!

И тут послышался громкий хор голосов, кричавших по слогам:

— Позд-рав-ля-ем! Позд-рав-ля-ем! Позд-рав-ля-ем! Ура-а-а!

Со всех сторон послышались аплодисменты, улюлюканье и свист. Драко хлопал со всеми остальными, но свистеть не собирался. Гермиона же, напротив, с радостью выкрикивала поздравления. Она смеялась, запрокинув голову, и, казалось, вся ушла в этот праздник. Драко поймал себя на мысли, что снова не может отвести взгляд. Он, вообще, стал ловить себя в последнее время на странных мыслях.

Тем временем, парнишка, стоящий у костра, продолжал говорить:

— Все мы уже в курсе, что с нами этот праздник отмечать приехали иностранные гости. Думаю, как хозяева, мы просто обязаны принять их должным образом и уважить, чтобы наш Лиго запомнился им исключительно с хорошей стороны.

Послышался одобрительный гул, и заговорила уже девушка, которая стояла рядом с костром:

— Мы предлагаем, буквально на сегодняшнюю ночь, именовать наших гостей Янисом и Лигой и так же чествовать, как и предыдущих.

Снова послышался одобрительный гул, и Драко с Гермионой пригласили в центр, поближе к костру. Затем им обоим торжественно надели пышные цветочные венки. Свои предыдущие они все равно оставили в комнате. Снова послышались звонкие хлопки рук и дружное "Поздравляем!" для новоявленных именинников и просто гостей.

И вот, уже после этих вступительных разговоров начались долгожданные молодыми людьми прыжки через костер. Зрелище оказалось действительно захватывающим, так как костер был достаточно большим и ярким, а, глядя на очередной прыжок, оставалось только гадать, каким чудом он не обжигал. Прыгали парами. Как объяснили гостям, нужно было крепко держаться за руку, разбежаться и прыгать, но ни в коем случае не разжимать ладоней, иначе союз пары окажется недолговечным. Следовательно, прыгали в основном любовные парочки. Во время каждого прыжка все вокруг затихали в ожидании, а после него слышались аплодисменты и поздравления друзей. Подтверждали свою радость парочки тем, что под общее улюлюканье целовали друг друга и после этого уже вставали в круг.

Были такие пары, чьи руки, все же, расцеплялись, и молодые люди выглядели, действительно, расстроенными. Наверное, было в этой примете что-то правдоподобное, иначе не было смысла воспринимать ее так близко к сердцу. В подавляющем большинстве особенно расстроенными выглядели девушки. Часть парней оставалось невозмутимой. Скорее всего, они просто старались держаться на публике или, просто-напросто, не были суеверными.

Драко этот марафон стал уже порядком наскучивать, когда снова раздался голос ведущего:

— Что же, думаю, будет справедливым, если эту поистине жгучую эстафету мы передадим нашим уважаемым гостям, новым Янису и Лиге!

Что? Он ослышался или этот сивый только что сказал, что прыгнуть через костер нужно будет и Драко с Грейнджер? Он, вообще, в своем уме?

Драко точно не был готов к такому обороту. Одно дело, смотреть и выпить в сторонке пива, другое — принять участие.

Судя по лицу, Грейнджер так же не улыбалось держать его за руку.

Мерлин! Это ей нужно будет изображать возлюбленную Малфоя перед толпой сверстников? Подождите! Она, конечно, все понимает, но это уже слишком. Прыгают только влюбленные, которые хотят быть вместе долго и счастливо и для этого сжимают руки друг друга до посинения. Так, с какого перепуга, прыгать будут она и Малфой? Нет, нужно просто отказаться и все объяснить. Кажется, Малфой подумал об этом же, потому как сделал шаг в сторону ведущего с таким лицом, будто собирался толкнуть того в этот самый костер. Но на какие-то доли секунды тот снова его опередил словами:

— Ну же, смелее! Мы вас просим! Ведь просим? — обращаясь к окружающим. — Просим, ребята?

И тут уже снова послышался хор голосов со всех сторон, но на этот раз выкрикивали:

— Про-сим! Про-сим! Про-сим!

Малфой даже побледнел. Теперь происходящее носило иной характер. Сейчас уже казалось невозможным просто встать в центр и выкрикнуть "Нет!". Ситуация стала не просто щекотливой, она буквально схватила их с Грейнджер за глотки.

— Про-сим!

Он посмотрел на Грейнджер, стоящую в противоположном конце круга и так же смотрящую на него. Она была такой же бледной и даже слегка напуганной.

Что же, выход тут только один.

Драко неторопливо выступил вперед и стал обходить костер, направляясь в сторону Гермионы. По мере его приближения, ее глаза из больших становились огромными. Теперь в них было удивление и неверие. Когда он встал напротив нее, она не смогла вымолвить и слова. Малфой сам нарушил молчание:

— Грейнджер, — негромко проговорил он, — мы не можем стать посмешищем, не сейчас, и не перед этими магглами. Давай, просто сделаем это, и от нас отстанут. Я вижу, что ты в откровенном ужасе и, поверь, я сам не в восторге, но, думаю, так просто мы не отмажемся. Мы же гости, приехавшие узнать все прелести данного праздника. — Он скорчил недовольную мину.

Гермиона не могла поверить, что это Драко все говорит, но прекрасно понимала, что он прав.

— Просто сделаем это, — повторила она охрипшим почему-то голосом, а потом откашлялась, приводя его в порядок.

— Гермиона! — окликнули ее.

К ней спешил Андрис.

— Гермиона, если ты не хочешь прыгать именно с ним, — он небрежно кивнул в сторону Драко, — прыгай со мной! Каждый из вас может прыгнуть с кем-то другим, главное — совершить это прыжок. Должны же вы почувствовать, каково это!

Его глаза радостно светились, и в них мелькнула надежда.

— Ну, так как?

Драко его пренебрежительный тон в свой адрес просто взбесил, а добила откровенная наглость. Он слепой или реально не видит, что Грейнджер с НИМ? Они заявились сюда вместе! Янис и Лига — ОНИ!

— А не пошел бы ты, случайно, на хер? — грубо ответил взбешенный Драко Андрису и, отпихнув его в сторону, схватил Гермиону за руку и потащил в сторону.

Изумленная Гермиона не сразу нашлась, как на это отреагировать. И только через несколько шагов выдернула свою руку из руки Малфоя и зло процедила сквозь зубы обернувшемуся парню:

— Обязательно нужно было грубить? Ты по-другому, вообще, умеешь с людьми разговаривать?

Драко скрестил руки на груди и посмотрел раздраженно сверху вниз на девушку.

— Прыгать должны мы, и точка. Или ты, действительно, думаешь, что все они ждут другого?

— Ничего они от нас не ждут, угомонись! Много возомнил.

— Ну, так что, молодые люди? — снова вернул их в реальность происходящего голос ведущего. — Вы заставляете нас ждать.

Теперь уже обоим стало неловко за свое поведение, и они обернулись к костру.

— Только отойдите подальше, чтобы разогнаться.

Драко и Гермиона покорно поплелись в сторонку для разгона.

— Грейнджер, — услышала Гермиона тихий голос Малфоя, — не вздумай отцепить руку.

Девушка просто опешила от этих слов.

— Что ты сказал? — она в шоке снова уставилась на него.

— Я сказал, чтобы ты не отцепляла своей руки. Не думаю, что ты тоже хочешь стать объектом их косых взглядов или насмешек, или, что еще хуже, сочувствующих взглядов, которыми они буравят те парочки, что неудачно прыгнули. Легче показать им то, что в идеале, и свалить в тень, чем весь вечер получать унизительные похлопывания по плечу и слова лже-приободрения. В любом случае, я не хочу "проиграть" перед кучкой олухов.

Его спутница нахмурила брови и изогнула одну, словно в немом вопросе "Ты это серьезно сейчас?". Она открыла уже, было, рот, чтобы ответить, но не успела, так как Драко взял ее за руку и стал отступать назад. Тепло и мягкость его ладони, вкупе с эффектом неожиданности и непривычности, практически парализовали эту самую руку. Похоже было, что нечто подобное испытал и Малфой, потому как пронзительно посмотрел ей прямо в глаза, задержал взгляд на какое-то мгновение и отвел в сторону, словно избегая.

И вот, они достигли нужного расстояния и сосредоточенно посмотрели в сторону полыхающего огня.

— Грейнджер, на счет "три" бежим, после команды "рывок" прыгаем, — тихо проговорил он снова, на что Гермиона лишь шумно сглотнула.

— Раз.

Дышать вдруг стало тяжело и, кажется, даже ладони вспотели. Она огляделась, зачем-то выискивая лица тех немногих знакомых, с которыми успела подружиться.

— Два.

Пульс участился и в ушах застучало. Кажется, даже ноги задрожали и стали ватными.

...

— Три.

Грудная клетка словно взорвалась, а ноги по команде "три" оттолкнулись от старта.

Крепко держась за руки, будто их преследовало целое полчище Пожирателей, они рванули вперед, навстречу пламени, в сопровождении полной тишины. Зрителям, действительно, было интересно посмотреть на прыжок иностранцев и на то, расцепятся ли их руки или нет.

Теплый летний воздух бил в лицо и обжигал щеки. Хотя, возможно, лицо "горело" и без него. По мере приближения к костру, адреналин в кровь стал выбрасываться уже большими порциями, а скорость бега достигать своего пика. Сердце колотилось о ребра, словно бешеное, и закружилась голова.

И вот, пламя буквально в двух шагах. Драко и Гермиона на какое-то мгновение посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, сжали руки сильнее. Словно сквозь пелену, Гермиона услышала:

— Рывок!

В следующую секунду, на большой скорости, ноги отрываются от земли, а рот открывается в немом вскрике. За тот небольшой промежуток времени, что они пролетали над костром, ступни смогли ощутить жар огня, но, к счастью, не пострадали. Зато приземление оказалось достаточно болезненным, так как все силы были брошены на прыжок, а рассчитать падение как-то не получилось. Оба приземлились сначала на ноги, но по инерции упали на колени, а затем завалились на живот. Пальцы, казалось, онемели, а сами кисти рук стали не то синими, не то серыми от силы, с которой были сжаты. Но самое главное — они были крепко сцеплены. Драко и Гермиона так и лежали на земле животом вниз, не отпуская рук и глядя друг другу в глаза. Было в этом нечто необъяснимое. Это нечто, словно невидимая бабочка, летало от него к ней, щекоча легкими крылышками. Нечто такое, что заставляло воздух густеть, а небо спускаться к земле и увеличивать атмосферное давление. Нечто такое, что парализовывало в этот момент ноги и током пробегало по позвоночнику, отдаваясь сигналами тревоги в голове.

Казалось, что они лежат так несколько часов, но из транса их вывели радостные крики с поздравлениями и свист. Не заставил себя ждать и голос ведущего:

— И-и-и они сделали это! Молодцы, ребята! Даже не думал, что прыжок через костер может оказаться таким зрелищным.

Снова послышалось хлопанье в ладоши, и Малфой с Грейнджер расцепили, наконец, занемевшие пальцы. Драко первым поднялся с земли и, к изумлению Гермионы, протянул ей руку. Девушка слегка опешила, но вложила свою ладонь в его, и тоже поднялась на ноги. А вот следующий его жест, действительно, стал громом среди ясного неба. Словно в замедленной съемке, она увидела как Малфой, не отводя потемневший взгляд, наклоняется к ней и, сделав паузу на какую-то долю секунды, мягко целует ее в губы.

Последним, что он видел перед тем, как закрыть глаза — ставшие невероятно огромными зрачки в карих глазах Грейнджер.

__________

[1] Коклес (латыш. kokles ('kʊ͡ɔk.les); латг. kūkles, лив. kāndla) или кокле (kokle, kūkle) — латышский народный струнный щипковый музыкальный инструмент; для исполнения дайнов.

[2] Дайны — жанр латышских и литовских народных песен; традиционные двух— или четырёхстишья.

[3] Вольный перевод — «Кто спал на Янову ночь, тот никогда не женится; Кто не спит в Янову ночь, Женится уже этой осенью».