Волшебный цветок папоротника (гет)

Гермиона непонимающе смотрела на стоящего недалеко парня, лицо которого было серьезным как никогда.

— У него действительно проблемы, а ты ударилась в сантименты, — взволнованно заговорил он. — Как можно скорее готовь порт-ключ и отправляй его родителям Патронус. Это не игра и не шутка.

— Ты... Как ты... — начала Гермиона, но Андрис прервал ее и уже куда грубее сказал:

— Гермиона, не теряй времени! Порт-ключ! Ваши вещи будут доставлены к вам в сохранности, просто пришли сюда кого-нибудь, как только всё немного утрясётся.

Вести долгие беседы было действительно некогда, поэтому она взяла себя в руки и, кивнув, быстро открыла перекинутую через плечо сумочку, которая лишь благодаря тому, что была надета таким образом, осталась при ней даже во время падения в лесу. Еще при сборах на вечерние гуляния у нее возникла мысль оставить перстень в шкафу под одеждой, дабы не пришлось вытаскивать его из сумки потом, после полуночи. Точнее, достать его она не успела бы, ведь он должен был активизироваться, по словам МакГонагалл, на следующий день после праздника. Тогда она и не предполагала, что отправится в лес. Но в последнюю секунду, перед тем, как закрыть шкаф, передумала и не стала оставлять в нём портал. Возможно, она надеялась, что сможет с этим разобраться, когда придет время, и просто решила не рисковать им, возможно, что-то еще. Ей и самой это было непонятно. И всё-таки, как же это сейчас было кстати!

— Андрис, достань, пожалуйста, из моей сумочки серебряный перстень. Это портал, который уже активен. Я не могу его коснуться, так как он моментально сработает в моих руках. Для кого-то другого, кроме нас с Драко, никакого волшебства не произойдет.

Он сделал, как она просила, и положил украшение на землю. Затем Гермиона сначала дрожащими руками обернула в свою кофту оголенную часть тела лежащего перед ней Драко, а потом запустила руку в сумочку сама, доставая из нее Кровевосстанавливающее зелье. Она аккуратно влила его в рот пострадавшему. Немного подождав, взяла его за ладонь и, в последний раз взглянув на Андриса, коснулась перстня, не выпуская при этом руки Драко.

* * *

Снова эти тошнотворные ощущения, и вот они уже лежат у ворот Хогвартса. Гермиона крепко сжимает Малфоя в своих объятиях, в которые сомкнула еще до прикосновения к порталу, боясь, что нечаянно отпустит его во время переноса.

Антиаппарационный барьер школы был восстановлен, поэтому она, не раздумывая, сразу же послала Патронус директору. Оставалось лишь ждать и надеяться, что реакция на призыв о помощи будет скорой.

Через несколько минут, которые, казалось, растянулись в вечность, Гермиона увидела, как к ним спешат бледная Минерва МакГонагалл и Гораций Слизнорт, перед которым по воздуху плыли носилки.

— Мисс Грейнджер, что происходит? — взволнованно заговорила директор, сразу же наклоняясь к Малфою, чтобы осмотреть его. Затем трансфигурировала кофту, которой Гермиона укрыла раненого, в мягкий плед.

— Простите, но это долгая история, а сейчас важнее доставить его в Больничное крыло.

Аккуратно уложив Драко на носилки, и вновь подняв их в воздух, волшебники поспешили в замок.

Потянулись одни из самых длинных дней в жизни Гермионы. Казалось — время нарочно течет слишком медленно, когда она так нуждается в обратном. Малфой находился в школьном лазарете, под чутким присмотром мадам Помфри. В тот же день, когда он очутился в стенах Хогвартса, МакГонагалл связалась с Нарциссой, после чего та через в короткий промежуток времени уже стояла рядом с постелью сына. Были бурные разбирательства с педагогическим составом школы, а так же — с различными представителями из Министерства, что прибывали практически каждый день для выяснений причины возникновения такой ситуации, в результате которой пострадал студент. По задумке, данное задание вовсе не должно было ставить под угрозу жизнь и здоровье исполнителя.

Прошло две недели. Две недели Гермиона не знала, как подступиться к Драко и проведать его наедине. Несколько раз она, в сопровождении Гарри и недовольного Рона, приходила в больничное крыло и узнавала о его состоянии, что вполне естественно, ведь она его курировала. В палате неизменно сидела миссис Малфой, которая бросала в ее сторону недовольные взгляды, недалеко хлопотала мадам Помфри. Сменяясь, приходили навещать сокурсники, а так же Слизнорт или МакГонагалл. В общем, надежды на то, что днем произойдет чудо, и все присутствующие вмиг исчезнут, оставив их двоих, не было никакой.

Не единожды она приходила поздно вечером, на свой страх и риск быть застигнутой кем-то, а значит, моментально стать жертвой десятков вопросов. Но, несмотря на то, что каждый раз добиралась благополучно, дверь в лазарет оказывалась заперта и, чтобы ее открыли, необходимо было постучать, чего Гермиона, естественно, не делала.

Сегодня, проснувшись довольно рано, она твердо решила, что снова пойдет туда, но уже ночью, и обязательно позаимствует у Гарри мантию-невидимку. Она будет стоять под дверью до тех пор, пока кто-нибудь не придет, или же у школьного колдомедика самой не найдется причина выйти. Так и поступит!

После того как, пообедав, Рон сказал, что ему нужно ненадолго отойти, Гермиона решила воспользоваться моментом и поговорить с другом.

— Гарри, можно тебя на пару слов?

— Да, конечно. В чем дело, Гермиона?

Он смотрел на нее усталыми глазами. Кажется, его каникулы с Пэнси Паркинсон тоже были неважными, несмотря на то, что оба вернулись целыми и невредимыми.

— Только прошу тебя, не задавай вопросов, мне и так сейчас нелегко.

Поттер удивленно приподнял брови, но кивнул.

— Мне нужна твоя мантия-невидимка сегодня ночью. Это важно для меня.

Было видно, что Гарри сдерживал себя, чтобы не начать расспросы, но всё же решил с этим немного повременить. В конце концов, из них троих, глупости могли наделать обычно он и Рон, но никак не Гермиона. Вряд ли она собирается подкинуть навозную бомбу в кабинет трансфигурации или воровать булочки из школьной кухни. Он обязательно узнает у нее, для чего понадобилась мантия, просто позже.

— Хорошо. Я отдам ее тебе прямо сейчас, потому что собираюсь на встречу с Джинни, которую откладываю уже неделю. Не знаю, как поздно вернусь в гостиную, поэтому лучше тебе ее забрать сразу.

Гермиона облегченно выдохнула и, улыбнувшись, отправилась вместе с другом в башню родного факультета.

* * *

Школьные часы показывали половину одиннадцатого ночи, когда мисс Грейнджер достигла нужной двери и встала у ближайшего окна. Тишина стояла такая, что можно было бы услышать любой шорох. Сейчас она думала о том, что именно в такие моменты проказы Пивза могли быть весьма кстати. Пусть ненадолго, но он смог бы отвлечь внимание колдомедика, если бы учудил нечто не очень приятное. Время снова тянулось, но никаких запоздалых посетителей лазарета не появлялось. Мадам Помфри тоже не торопилась покидать свои владения. Хотя зачем ей вообще выходить в такое время? Наверняка напоила Малфоя нужными снадобьями перед сном, вновь осмотрела и отправилась отдыхать. Скорее всего, Гермиона просто зря сюда приплелась. И чем только она думала, когда решилась на эту ночную и абсолютно бессмысленную вылазку? Неподалеку послышались негромкие, но довольно быстрые шаги. Кому-то тоже не спалось этой ночью.

Стойте! Шаги?

Звук стал нарастать, и вскоре было совершенно очевидно, что кто-то торопится именно сюда! В этом самом направлении!

Гермиона вся подобралась и буквально превратилась в слух, а глаза напряженно стали следить за происходящим. Шаги раздавались уже совсем близко и вот из-за поворота показался... Гарри!

"Господи, а он-то что тут делает?" — подумала Гермиона и буквально даже дышать перестала. Гарри мог довольно быстро сообразить, что не один тут находится, и ее разоблачение было бы весьма неприятным. Что она ему скажет?

"О, привет, Гарри! А я тут это… Малфоя пришла навестить в мантии-невидимке. Знаю, что мы были здесь вчера днем, но надо бы и ночью убедиться, что с ним все в порядке. Я же его куратор".

Какой же бред, однако. Ага, колыбельную она пришла Малфою спеть, чтобы крепче спал. И не куратор, а БЫЛА куратором. В общем, оставалось только надеяться на то, что Гарри сейчас слишком погружен в проблему, которая у него так некстати возникла.

Гарри стремительно подбежал к двери и лишь на какие-то мгновения замешкался, прежде чем начать стучать кулаком в дверь лазарета.

"Что же там такое произошло?" — занервничала Гермиона, но уже не смела ни каким образом выдать себя.

Через довольно короткое время дверь, в которую барабанил ее друг, распахнулась, и на пороге показалась встревоженная мадам Помфри, в накинутом на ночную рубашку халате, наспех перевязанном в талии широким тканевым ремешком, и чепце, напоминающем шапочку для младенцев. Судя по негромкому стеклянному звону, она даже в этом одеянии носила пузырьки с зельями. Колдомедик до мозга костей. В правой руке она сжимала свою волшебную палочку.

— Мистер Поттер? Что у вас произошло?

Гарри взволновано схватил ее за рукав халата и, заикаясь, сбивчиво начал говорить:

— Мадам Помфри, около Большого Зала произошла драка, в результате которой у студента случился перелом! Мы не смогли его транспортировать сюда, потому как боимся нанести еще больший вред, если начнем перекладывать или как-то неаккуратно перевернем.

Было что-то подозрительное в поведении Гарри, ведь Гермиона знала его не один год и прошла бок о бок с ним по-настоящему тяжелые испытания. Он либо недоговаривал что-то, либо изначально врал. Но зачем?

— Подождите, мистер Поттер, мне нужно запереть дверь и...

— Мадам Помфри, вы меня слышите? Нужна срочная помощь, студент истекает кровью и может элементарно погибнуть от ее потери! — Гарри стал срываться на крик, который показался Гермионе каким-то даже истеричным. — Сейчас и так все спят, а в этой части замка в такое время и подавно никому ничего не нужно. Зато мы теряем драгоценные минуты!

Мадам Помфри удивленно посмотрела на него, но уже через долю секунды кивнула и, захлопнув дверь, поспешила к месту происшествия, попутно ворча: "Ох, уж эти бестолковые студенты! И когда же вы все вырастете, наконец?!"

Через минуту в коридоре стало вновь тихо.

— Что это вообще было? — шепотом проговорила сама себе Гермиона. — Несносные мальчишки.

А потом будто очнулась ото сна — Драко! Она может зайти к нему!

Немедленно скинув с себя мантию-невидимку и на ходу складывая ее, она подбежала к двери и, зачем-то зажмурившись, толкнула от себя, тем самым открывая заветное место.

Почти все кровати были пусты, за исключением одной единственной, самой дальней в левом углу. Она была отгорожена ширмой. В лазарете было довольно таки тепло, хотя и неуютно. Возможно, все дело в стерильности, которая, такое чувство, что была везде: в накрахмаленных ширмах, простынях, белоснежных стенах, огромных окнах, будто глянцевом каменном полу, плотном запахе всевозможных микстур. На большом столе у окна, стоял большой подсвечник, в котором горело пять свечей. Гермиона быстрыми шагами направилась в сторону кровати, на которой лежал Драко, и аккуратно отодвинула ширму. Малфой спал. Он был таким бледным, что сердце начинало невольно сжиматься. Казалось бы, куда еще бледнее, чем он есть по своей природе, но картина была именно такой. Под глазами пролегли тени, а влажные волосы растрепались. Кисть руки и лоб были перевязаны.

"Мерлин, ну вот угораздило же меня потащить его за собой!" — вновь начала сокрушаться Гермиона. Конечно, он сам вызвался идти и, более того, не желал даже слушать ее возражения, но она все равно не могла избавиться от чувства вины. Сейчас, при взгляде на него такого, эмоции ещё больше усилились. Подумать только, она переживает за Малфоя! Кому скажи, никогда не поверят, но это правда.

Гермиона аккуратно присела на краешек кровати и несмело поднесла дрожащую руку к его лицу. Пальцы замерли в нескольких миллиметрах. Желание прикоснуться было таким сильным, но правильно ли то, что сейчас происходит?

А что, собственно, сейчас происходит? И может ли желание быть правильным и неправильным?

И в это мгновение, словно она слишком громко думала и помешала ему, Малфой приоткрыл глаза и посмотрел прямо на неё. Гермиона почувствовала, как запылали щеки, но не могла оторвать от него взгляда и провела-таки ладонью по теплой щеке. На какие-то секунды он вновь прикрыл глаза и чуть подался к её руке, словно запоминая этот жест, но затем занял исходное положение и проговорил осипшим от сна голосом:

— Грейнджер, что ты тут делаешь?

Гермиона убрала руку и поправила невидимые складки на своей юбке.

— Очевидно же, что пришла к тебе.

— Ты, наверное, никогда не сможешь избавиться от этого учительского тона в своем голосе. Но всё-таки... Я в курсе, что ты приходишь сюда днем, мне каждый раз передают. Зачем же тебе было соваться сюда в такой час и, кстати, где мадам Помфри?

— Для больного ты чересчур болтлив, — Гермиона не удержалась и усмехнулась. — Мадам Помфри пришлось бежать на помощь жертвам ночной драки, если верить Гарри.

— Поттер никак не может оставить свои замашки и всё еще геройствует в школьных коридорах, я гляжу, — Драко тоже кривовато усмехнулся, мысленно приготовившись к тому, что Гермиона начнет сейчас закипать от одного только упоминания имени её очкастого дружка.

— Даже на больничной койке ты не можешь не сказать чего-нибудь пакостного в адрес Гарри!

А он сейчас о чем думал?!

— Да, Грейнджер, люблю его, как никого и никогда, пойми, — теперь ему хотелось рассмеяться, но бок еще болел, а если начнется кашель, то смех обойдется ему вдвойне дорого. — На самом деле, тебе неплохо было бы уже уходить, чтобы не столкнуться ни с кем, ведь, если верить словам твоего Гарри, скоро здесь будут еще люди.

Гермиона встала и, хмуро посмотрев в его сторону, огрызнулась:

— Я и без тебя знаю, когда мне нужно уходить, и он не мой Гарри! А для тебя и не Гарри вовсе!

Она откинула рукой назад свои волосы и, вздернув подбородок в абсолютно грейнджеровском стиле, зашагала в сторону двери.

Драко смотрел ей вслед и не мог перестать улыбаться.

* * *

— Гарри, ты хочешь сказать, что... — Гермиона никак не могла оправиться от этого неожиданного признания друга.

— ... что я специально вызвал мадам Помфри из больничного крыла, дабы ты могла спокойно поговорить с Малфоем. Именно.

Который раз за весь разговор Гермиона почувствовала жар на щеках. Она не была готова к тому, что Гарри в курсе её желания увидеться с Драко наедине. Они сидели в общей гостиной Гриффиндора на ковре перед камином. Поленья успокаивающе потрескивали, но внутренняя дрожь не давала ей успокоиться.

— Я ведь все вижу, Гермиона, и я не дурак, чтобы не понять, в конце концов, происходящее. С самого вашего возвращения ты была сама не своя. Сначала я списывал это на свойственное тебе в таких ситуациях волнение. Что ни говори, но ты и Малфой прошли опасные испытания, и это чудо, что вернулись живыми, хоть и не все невредимыми. Из нас троих в компании, ты всегда волновалась даже о тех людях, которые, на наш с Роном взгляд, этого не достойны вовсе. Но потом я стал замечать твою излишнюю нервозность, и ты постепенно стала уходить в себя. Ты отдалилась от нас, сама того не замечая. Ты таскала нас в этот лазарет по несколько раз на дню, словно лежавший там был, по меньшей мере, твоим родственником.

Гарри снял очки и провел рукой по лицу, слегка помассировав прикрытые веки. Он достал из кармана брюк чистый носовой платок и стал протирать им стекла снова и снова. Гермиона наблюдала за его движениями, словно под гипнозом. Снова водрузив на нос оправу, он продолжил:

— После того, как я одолжил тебе свою мантию, я пытался понять, для в каких целей она могла тебе понадобиться, но, сопоставив твое поведение за последние недели и некоторые нюансы, нашёл ответ. И самое малое, что я мог сделать для своей подруги — это попытаться помочь ей и, быть может, это принесёт ей какое-то облегчение.

Гарри посмотрел на нее грустным взглядом, словно произошедшее его на самом деле расстраивало.

— Да, я не в восторге от всего происходящего, — опередил он ее вопрос, — а так же не перестану ненавидеть этого слизняка! Но у меня нет права указывать тебе, что делать, а ты давно уже не ребенок и тебе, вероятно, видней. Я не намерен брататься с Малфоем и мне несложно представить, какой будет реакция Рона, когда он узнает обо все этом. Вероятно, наравне с тобой он объявит бойкот и мне. Что ж, мы это уже проходили.

Он слабо улыбнулся ей и, потрепав по волосам, поднялся на ноги.

— Пожалуй, сломанная нога этого придурка-слизеринца была не такой уж опасной ситуацией. «Будет жить», — так заключила мадам Помфри, -

он подмигнул ей и направился в сторону спальни мальчиков. Гермиона поднялась вслед за ним, но осталась стоять на месте, только окликнула его прежде, чем тот скрылся за дверью:

— Гарри! Спасибо. Прости...

Он ничего не ответил ей, лишь снова улыбнулся и махнул рукой.

* * *

Дорогая Гермиона.

Знаю, я ошарашил тебя своим неожиданным признанием, но не смог удержаться, когда увидел, в каком плачевном положении пребывал Драко. Несмотря на то, что не питал к нему особой симпатии (и думаю, это взаимно), я не настолько равнодушен и жесток. С самого начала я подозревал, что вы не просто иностранные туристы, но, надеюсь, нигде и никак себя не выдал. Думаю, что могу тебе рассказать вкратце и о себе. Я волшебник. Родился в маггловской семье и, полагаю, ты о таких явлениях наслышана. Я отучился в Таллиннской Волшебной Академии (или просто ТВА), где профилирующим предметом выбрал чары. Только вот ближе к концу своего обучения понял, что, несмотря на свои магические способности, ощущаю себя чужим в волшебном мире. Я не чувствовал, что нахожусь на своем месте. Мне все время казалось, будто произошло какое-то недоразумение касательно меня. Что самое ужасное, я, будучи уже наделенным этим даром, стал некомфортно чувствовать себя и среди магглов. Представляю, как дико это все выглядит со стороны. Иногда хотелось банально начать посещать психолога, но в мире магглов после первых же слов "я волшебник" меня определили бы совсем в другое место. В магическом сообществе я просто боялся говорить о своей проблеме и наводить справки о колдопсихологах. Так вот и жил. Однажды я решил вновь вернуться к своей обычной жизни и просто не вспоминать о том, как жил предыдущие годы. Естественно, это тяжело, учитывая, что в позади остались не год-два, а целых семь лет. Моя семья по моей просьбе ни разу меня не побеспокоила хоть одним упоминанием о волшебном мире. Ваше появление взволновало, но я стараюсь держаться. Извини, если был недостаточно гостеприимен с вами или чем обидел. Передавай мои пожелания о скорейшем выздоровлении Драко. Из ваших вещей здесь оставались лишь пара платьев и рубашка твоего друга, которые я передал вашему представителю вместе с этим письмом.

С уважением, Андрис.