Разломанное отражение (джен)

Как хорошо, что у меня есть он. Он умнее меня и знает этот мир дольше. И когда приходит отупляющее мозг и режущее тело чувство голода, он помогает мне. Находит пищу, помогает спрятать следы.

Главное, он со мной.

Я помню ту далёкую чёрную весну с её замёрзшей в камень землёй, когда всё началось, и после которой стал приходить голод. Я собирался на рыбалку и тут услышал, как к дому со звериным рычанием мотора подъехал древний дедов автомобиль — даже не знаю кто из них старше, старый хрыч или его колымага — и вскоре из него злословящий и вывалился дымящий вонючей самокруткой владелец. Он как обычно костерил бабушку. Она была его любимым объектом для сквернословий и, как он сам говорил, крестом, так как не более десяти лет тому назад довёл бедную женщину до инсульта и теперь забота о ней легла на его плече. Увидев меня, дед громко рявкнул, чтобы я шёл и помог вытащить бабку из машины, да заодно брал блевотину из машины, которой загадила старая холера. Когда я проходил мимо него он отвесил мне увесистый подзатыльник, прикрикнув, чтобы я пошевеливался. Салон машины выглядел ужасно и смердел, но это тут же перестало волновать, стоило лишь мне встретиться с пустым бабушкиным взглядом. Несмотря на юный возраст, я понял, что её душа покинула свою измученную оболочку. Я заплакал в голос. Дед принялся было меня шпынять, но потом…

Потом события реальности превратились в бредовый кошмар.

В ту чёрную весну, когда земля промёрзла и стала камнем, я познал голод. В ту чёрную весну, когда моя семья съела бабушку, мы встретились с ним и стали друзьями.