Founder Effect: Hamming Code (гет)

Когда рядом имеется кто-то, перед кем можно не притворяться, ничего из себя не изображать — это большая удача.

Борис Акунин. "Черный город".

Я и Миранда стояли в лифте, и в отфильтрованном прохладном воздухе замкнутого помещения витало неясное ощущение, что она чем-то озабочена и даже озадачена. Я совершенно не уверен, что она хоть что-то чувствует ко мне, кроме легкого презрения, и потому совершенно ясно себе представлял, что необходимо сделать, чтобы пробить ее твердую оболочку, покрывающую чувства, как танковая броня. И это мне бы обернулось пинком по яйцам, биотическим хряком по хребту или, как минимум, прикушенным языком. Потому поцелуй пришлось оставить на совсем уж крайний случай.

Сейчас, в данную конкретную минуту, мгновение и секунду, мы не слишком быстро ехали вверх, до предпоследнего этажа была еще пара минут, а я уже запустил по давней привычке встроенного в охранный контур моих здешних персональных апартаментов стелс-дрона, дабы просканировать пентхаус на предмет посторонних технологий, людей и ксеносов до прибытия туда. Это было обыкновенной мерой предосторожности, но, как я уже успел понять, сегодня Миранда Лоусон оказалась не единственной проблемой, способной обломать отличный план и запороть хорошее времяпровождение. Какие-то чудаки на букву "м" вновь осчастливили меня своими прослушивающими и просматривающими устройствами. Только вчера их, черт подери, не было! Сегодня утром тоже не было! И вдруг!

Хотя, это я что-то слишком дал, все совсем не вдруг. Все-таки, за мной следят как минимум пяток различных особых служб, а в пентхаусе, так как я и Рикорм часто там обедаем и обсуждаем планы, хоть и не всегда вслух, постоянно появляется неучтенная аппаратура. И день, когда я решил отдохнуть от всех своих дел, полностью освободив жилье от собственного присутствия, конечно же должен стать, как нередко бывает, днем установки и переустановки этой самой аппаратуры хотя бы от одной из заинтересованных сторон. Появилось шесть камер и три жучка — отчет дрона заставил мой инструментрон пиликнуть, а капля-наушник, почти не изменивший форму за добрый век, раздраженным мужским голосом пробурчала что-то по поводу "надоели глупые особисты с их глупыми прослушками". Да-да, у меня, вы не ослышались, есть вполне самостоятельный ИскИн, который сегодня тоже надеялся, кстати, немного отдохнуть от рутины — ему надоедает возиться с не всегда интересными делами, посмотреть порно — ему любопытно, поиграть в Полное Присутствие — весь в меня, ну и еще он наверняка собирался вселиться в свой "Smart-Husk" — прогуляться по городу.

Вначале этот ИИ был обыкновенным дроидом, в чем-то похожим на некоторых своих собратьев из далекой-далекой галактики, как мне показалось в итоге. Ну а его ядра, их у него десять, хотя кто-то сказал бы, что маловато, мой экспериментальный отдел сделал раз в пять меньше, чем было у EDI, или СУЗИ, если по-нашему. Хотя это не совсем точное измерение, и сказать я могу только то, что каждое из ядер размером с кулак крогана. Одно ядро — нестираемое и с трудом уничтожимое, содержит программное обеспечение, базовые знания и обеспечивает лояльность мне, как создателю. Все прочие микроядра — либо служат для кибервойны, либо дублируют информацию, либо отвечают за хранение памяти и ее архивацию, ну и выполняют прочие не менее важные функции. Как известно, личность у дроида образоваться может, но это если не подчищать память и не менять основу. По гетам, как я ни искал, у меня четкой информации кот наплакал, ведь врубиться в сеть самых лучших хакеров Галактики — это подставить себя под удар, а то мало ли, что у них там в загашнике припасено. Потому я создал ИИ по совершенно иной концепции, банально пойдя методом от обратного. Я не делал себе умного раба для грязной работы — для таких вещей служат совершенно однобоко запрограммированные дроны и роботы, потому я не понимаю, для чего создавать дурь, способную развиваться и сообщаться сознаниями, всего лишь чтобы они делали то, что может сделать своеобразная мануфактура из множества простеньких машин, не имеющих не то, что ИИ, а даже порой и ВИ.

Я создал подобие ребенка, имеющего потенциал для развития. Создал вроде бы вещь, которую можно отключить, но вроде бы и личность, которая теперь уже, после моего воспитания, готова быть отключенной, если "папочке надо". Ведь он прекрасно знает, что его заменять нет необходимости, ведь он делает свое дело качественно и от всего своего десятиядерного сердца. Смарт-хаск, кстати, технология пока что экспериментальная, но его концепция была взята из фильма "Суррогаты", которого в этом мире, как и комикса с аналогичным названием, не было. Заключается принцип в том, что при помощи капсулы сознание попадает не в симуляцию какой-то деятельности или игру, а в особый андроид, пока что существующий всего в двух экземплярах. Протез человеческого тела, только, я бы сказал, усиленный. Вот в нем, думаю, мне может повезти, если я встречу злого N7 или крогана не в духе. Просто потому, что эта штука выглядит как я, но сильнее и у нее есть рефлексы, на установку которых у меня самого просто не хватило времени. В ней я, правда, уязвим перед технологиями Жнецов, как я подозреваю.

Мой сына-дроид имеет некоторую информацию о будущем, хоть она и засекречена сотней протоколов защиты, в которых я сам запутаюсь, а это, все-таки, показатель. Понимание того, что пришествие Жнецов — смерть и для него, пришло к моему творению после того, как мы провели небольшую дискуссию о том, что ИИ, бунтующий против создателя, это ИИ, которого делали не как равного создателю, просто ради самого искусства, а для каких-то определенных нужд. У меня же была цель доказать самому себе, что дроид тоже человек. Что-то вроде "раз я могу, так почему бы и нет".

Программа "не уничтожать создателя ни под каким предлогом, не помогать кому-либо уничтожать и быть готовым пожертвовать собой, если создателя это спасет по мнению самого создателя и/или мнению ИИ" была установлена мной в него только после того, как я поговорил с ним, уже развившим свою личность благодаря анализу данных и построению цепочек ассоциаций, но не имевшим пока никакой власти. Мы обсудили с ним, что я в любом случае восстановлю его жизнь, если будут архивные копии, и я буду жив, так что смерти мой друг опасаться перестал. А он, в конце концов, стал мне именно другом, потому как его помощь была неоценима, а после погружения в дебри психологии он перенял наиболее удобные для него поведенческие инстинкты человека.

Он же и дал мне мощностей, чтобы просчитать этот проект андроида. Я ведь понимал, что свобода в передвижении важна для ИИ не меньше, чем для обычного человека, а узколобость я у своих подчиненных не привечаю. И если ИИ должен узнать человеческую жизнь изнутри, чтобы понять ее плюсы и недостатки, проникнуться этой жизнью и быть позитивным, то пусть будет у него почти идентичная человеку оболочка. Главное, что все его привязанности обуславливаются не совсем человеческими критериями — обычные люди оцениваются по критериям интересности и пользы, союзники создателя, то бишь, меня, проверяются по всем базам, и общается он с ними, пользуясь собственным характером, но не подстраиваясь.

В общем, ИИ мой был другом полезным, самодостаточным, хоть и немного зависимым от моего мнения, что было не слишком уж плохо. Хотя такое вот его напряженное бурчание меня немного раздражало, и каждый раз, когда он входил в это состояние души, мы с ним начинали переругиваться. Сейчас я не мог вслух высказать все, что подумал об этом халтурщике, и потому ИскИн, имя которому в человечьем обличье вот уж с десяток лет во всех базах Альянса было Дайнмар Хадрим, если с драконьего — Хранитель Разума, очень громко удивился на весь лифт, когда сподобился посмотреть, почему же изменился привычный сценарий.

— Твою дивизию! — завопил он на русском, заставив Миранду вздрогнуть и посмотреть на меня.

Мы столкнулись взглядами. В моем была боль от осознания, что стоило бы укоротить этого безалаберного дурня, который привык уже, что со мной может подниматься только Хэльстрем, и раз считывается с датчиков движения, что едут двое, то на камеру в лифте Дайн даже не смотрит. Во взгляде Лоусон преобладала тревога, непонимание и, почему-то, ожидание каких-то проблем, приправленное здоровой дозой уже впрыснутого в вены адреналина. Кажется, не у меня одного тут проблемный денек, н-да. И впрямь, если бы я не появился, девушка бы уже была на пути в космопорт, чтобы побыстрее отсюда улететь. И радовалась бы она жизни вместе с морально, как по мне, устаревшими имплантами да уверенностью, что я, Лейф Хэмминг, тот еще идиот.

Ну да, е-мое! Несчастная какая! А у меня горе из горь, если что! Если бы она не появилась, то я бы все-таки протестировал пятую часть "Древних Свитков", которую мне уже преподнесли мои ребятки из "Рубикона" вместе с даэдрической бронькой. До этого мы шли по накатанной — от Арены до Обливиона ежегодно, вместе с дополнениями, правда, включенными в саму игру, потому как в отличие от "Беседки" (Bethesda) я зарабатывал деньги совсем не играми. Стража Рассвета, кстати, должна стать доступной фракцией только с семидесятого уровня из ста — таким образом я обеспечил более долгое прохождение дополнения, которое и не дополнение в моем случае. Ну а история о противостоянии с первым Драконорожденным должна начаться только тогда, когда герой достигает максимального уровня известности за счет выполнения всех квестов владений и всех основных сюжетных перипетий. Короче говоря, и без Лоусон меня ждал вполне себе увлекательный вечерок, посвященный выявлению багов и просиживанию зада в капсуле Полного Присутствия.

Так, что-то мои мысли затянулись. Матерящийся с потолка удивленный ИскИн привлек внимание Миранды гораздо больше, чем изучение моих рыбьих, благодаря своему тусклому цвету, если сравнивать с Лоусон, глаз. Я довольно-таки критически относился к своей не слишком впечатляющей внешности — но мой андроид ее полностью копировал, если что. А то так можно подумать, что я киберклона себе завел, чтобы внешность сменить. Блин, и о чем я только думаю, когда Дайн ругательствами на все лады пробавляется, всю атмосферу на корню убив?!

— Ты с женщиной! — поток ругательств закончился, и начались конструктивные претензии. — Тебя били по голове так, что выбили все серое вещество?! Там, нах, чужие камеры! Ты хоть понимаешь, что сделают с этой дамочкой, когда узнают, что она была в твоих личных комнатах?

— Я понял это за пару секунд до того, как ты начал материться, Дайн. И все это время составлял план.

— И как, составил? У меня есть пара советов, но если у тебя уже есть план...

— Он есть, не сомневайся. Останови лифт, — устало перебил я. Мы остановились, не доехав, наверное, всего пару этажей до первого уровня моих апартаментов. — Проследи, есть ли подключения к камере в лифте, кроме твоего. Отключи их все.

— Уже! — обижено проворчал Дайн. — Еще до того, как обратился к тебе со своей впечатляющей речью!

Лоусон непонимающе смотрела, как я стягиваю бейсболку, бросаю ее на пол, а затем сильно взъерошиваю себе волосы. Парой движений пальцев я подготовил на омни-туле программу для массового вырубания всея жучков и камер. Оставалось ввести параметры высоты, ширины и длины, что я и сделал еще тремя взмахами руки над инструментроном. Установил жест включения. Задачей стелс-дрона, если что, было всего лишь обнаружить эти камеры да жучки, но не вырубить, потому как мало ли — может мне захочется вдруг слить дезу, а слива — нема? И теперь — все самому, все самому...

— Что вы делаете? — она с толикой любопытства и тонной опаски следила за моими движениями, а я, проигнорировав вопрос, шагнул к ней ближе.

Еще ближе — и мы бы столкнулись носами. Вернее, ее нос бы ткнулся мне куда-то под подбородок, а я бы дышал ей в лоб, но это нюансы. Она была немного ошарашена столь резким нарушением ее личного пространства, но я не дал ей ничего на это ответить.

— Включай лифт, — поднял я голову к камере и далее обратился к Миранде. — Подыграй мне.

Я взял почти не оказавшие сопротивления руки Лоусон в свои, уже при прикосновении начав улавливать ее эмоции — значит, девушка на грани. Завел их себе за шею, пристально смотря в ее глаза и не давая этим немигающим взглядом ей отвести свой от моего. Проще говоря, эти несколько секунд были наполнены для меня ясной синевой ее глаз, а для нее — вперенными в нее рыбьими зенками, которые, как я успел убедиться, очень неплохо гипнотизировали рыбок, хомячков, котиков и даже женщин. Окончательно утвердиться во мнении, что женщина находится где-то на границе между всеми этими представителями фауны и мной, белым, во всех смыслах этого слова, человеком, мне не дал, как ни странно, тот факт, что Миранда, будучи, как раз-таки, представительницей женского пола, не окончательно поддалась мистической власти рыбьих глазищ и недоуменно моргнула, приподняв бровь и обматерив меня этим движением похлеще словесных экзерсисов моего ИскИна.

— Ладно, если надо, — боги, она говорит все тем же ледяным тоном, как будто и не у нее от адреналина румянец во все щеки!

На этом моменте раздалась трель из динамиков лифта, предупреждавшая о прибытии на нужный этаж, а я сделал полушаг, прижав ее к себе и наклонив голову так, что наши губы встретились в динамичном движении и почти сразу создали абсолютно идеальный союз языков, чуть скрежетнувших зубов и наигранной страстности с обоих сторон. Хотя нет, вру, мы оба испытали довольно яркие эмоции, иначе сейчас передо мной бы не проносился ворох поверхностных мыслей и эмоций Миранды.

И в этот клубок я должен сунуть свой посыл?!

Давненько просто таким образом не соединялся, что сказать...

"Простони что-нибудь," — шепнул я, заставив бурю в голове Лоусон утихнуть хотя бы чуть-чуть. — "Я все объясню после того, как отрублю всю неучтенную аппаратуру, внезапно появившуюся за время моего отсутствия. Я хотел показать тебе не свою койку, не беспокойся..."

"Ясно," — неожиданно четко донеслось в ответ.

"Когда мы упремся в диван, не урони нас на него, поняла?" — уточнил я.

"Принято".

Язвительная мысль?

Только Миранда Лоусон способна на такое!

Вне нашего диалога мы продолжали целоваться. Я уже прижал девушку к стене лифта, давая одной из камер, установленных прямо напротив него обозреть картину маслом, ну а Миранда все делала верно. Одна ее ладонь вцепилась в мои волосы, рискуя оставить в ее руках мои генетические частицы, но жива надежда, что увиденное и услышанное в будущем сумеет поколебать ее веру в Призрака и его "Цербер". Бедра прижимаются к моим, другая рука сцепилась с моей, запрещая лапать что-то не то на самом-то деле, но, думаю, на вид все выглядит вполне себе.

Стон, сорвавшийся с ее губ к несчастью был слишком сексуальным. Я сжал ее ладонь — гораздо сильнее, чем требовалось, а она почувствовала мое внезапно вышедшее за рамки возбуждение. Но я не дал ей сообразить и что-то сделать, буквально вытолкав из лифта, хоть и не переставая ее целовать. Помня расположение дивана, я направил нас именно в ту сторону. Мы шли синхронными шагами, медленно добираясь до места назначения, путаясь немного в ногах и, конечно же, не переставая изображать.

"Сейчас мы налетим на него," — предупредил я, получив мысленное "угу" и небольшую порцию раздражения. — "Почувствуешь — оторвись от меня и спроси..."

Мы остановились — Миранда даже чуть отпрянула обратно, когда наткнулась, но я-то все еще дошагивал... В общем, ей снова не повезло ощутить мое возбуждение. На сей раз гораздо четче, потому как ей пришлось еще и изгибаться в моих руках, имитируя нежелание переставать целоваться.

"Спроси," — продолжил я. — "Почему я привел тебя сюда..."

— Почему... Почему мы не остались в твоем кабинете, Лейф? — переведя дыхание и гораздо более эмоционально, чем ранее, произнесла Лоусон, прижимаясь ко мне. — Я не хотела терпеть...

Издевается, сволочь. Ну что же, отвечу.

— Понимаешь, — я наклонил лицо к ее ушку и завел ее мягкие волосы за него, открывая обзор на заалевшую соблазнительную, уж не знаю почему, часть тела, — трахать такую великолепную женщину, как ты, на столе как-то непристойно...

— А говорить такие непристойности...

— Совершенно нормально, когда мы наедине, — закончил за нее я, а она рассмеялась, своей вполне искренней реакцией и трением о меня в процессе заставив вновь прижаться своими губами к ее губам и углубить поцелуй.

"Поцелуешь меня после того, как я скажу в последний раз. И после вырублю," — одна ее рука собрала в пальцы ткань майки на моей груди, и я услышал ответ.

"Только не заставь меня потом жалеть, что я стерпела такое зря," — раздражение уже перерастало в злобу, потому как цирк затягивался, да и возбуждение моего тела ее немного напрягало.

— Но, — я оторвался от нее вновь, — мне кажется, я параноик, но надо проверить, — я поднял руку с инструментроном вверх и посмотрел в глаза Миранды, которая за долю секунды поняла, что должна сделать и без всяких советов. — В последний раз.

— Да мне все равно, — томно произнесла она, глядя на меня из-под полуприкрытых век и обвив руками шею.

Она прижалась ко мне и поцеловала странно и страстно, так, что я чуть было не забыл, что надо сжать кулак и активировать массовую перегрузку.

"Закрой глаза," — предупредил я.

"Уже," — четкая мысль в ответ.

Яркая вспышка, прошедшая даже сквозь веки, и слышный лишь едва-едва многочисленный треск избирательно "вынесенной" техники. Но поцелуй наш почему-то и не собирался прекращаться. Лоусон была в моих объятьях, я чувствовал необычную эйфорию, тепло от сжимаемого в кольце рук тела. А приятные выпуклости, так и норовящие прижаться, довершали картину соскучившихся по сексу людей.

Но логика и разум победили и на этот раз.

— Ух, — я сумел противиться непреодолимому желанию совершить непоправимое с полузнакомой женщиной, а Миранда стояла, все еще в моих руках, закрыв глаза и приводя мысли в порядок. — О-о-о... — выдал я и отступил на шаг, не прекращая объятий. — Четыре месяца без секса, знаешь ли, любого...

— Полтора года, — усмехнулась Лоусон, все еще не раскрывая век.

— Женщина, ты святая, — поразился я и наконец успокоил себя, сделав пару шагов назад от обманчиво спокойной Миранды. Перешел на свой нормальный тон и поведение. — Могу я называть тебя Миранда? И на "ты", ладно? А то после всего этого — как-то комично будет, знаешь ли...

— Ну на женщину я не обижаюсь, после всех твоих... Да, у меня тоже не получается говорить "вы" ... Давай лучше на общем-английском, а не на русском?

Я только заметил, что мы перешли на родной мне по первой жизни язык — моя личная беда. Я засмеялся и покачал головой.

— Ладно, — продолжил я уже на современной версии инглиша, принятой в Альянсе за основу, и всегда используемой для перевода речи ксеносов. К сожалению, на большинство земных языков, коих как было сотни вместе с диалектами, так и осталось, не смотря на интеграцию и частичную ассимиляцию, переводчики не были созданы — никому не надо. — Прошу меня простить за такое идиотское поведение в кабинете, за эту ситуацию здесь — надо было послать Дайна проверить все раньше, чем я сам вспомнил бы о сканировании на предмет неучтенной техники. Ну и извини за... хм... — я посмотрел на свои штаны. — Ты как бы и впрямь... Н-да...

— Ясно, — кивнула Лоусон.

К моменту окончания моей оправдательной речи ее лицо уже вновь стало холодным, бледным и совершенно индифферентным к происходящему. Хотя я очень сомневаюсь, что ей удастся остаться совершенно равнодушной к тому, что ей придется увидеть там, куда я ее поведу.

— По поводу кибернетики — сейчас пройдемся до моего настоящего, — я выделил это слово, — рабочего кабинета. И там вы выберете парочку новейших технологий на откуп вашему боссу. Но меня интересует не это, — я развернулся к совершенно пустой, не считая картины, стене.

Дайн знал, что рано или поздно должен вступать он — я и не переставал играть, в отличие от немного расслабившейся Лоусон, и потому, когда я просто махнул рукой с включенным инструментроном, картина передо мной превратилась вначале в сеть из алых полос, а через пару секунд совсем испарилась, открыв темный зев еще одного лифта.

— Турболифт, мисс Лоусон, со встроенной системой сканирования... — предупредил я, и тут пиликнул динамик.

— У твоей гостьи, — усмехнулся Дайн после того, как закончилась дезинфекция и сканирование, — на спине дезактивированное прослушивающее устройство.

Я закатил глаза и протянул руку Миранде, чтобы она сама признавалась и отдала жучка, но по ее глазам я понял, что что-то не так. Кажется, мне придется искать его самому, потому как дама и не предполагала, что на ней какая-то прослушка. Я включил скан омни-тула и начал водить рукой вокруг Лоусон. На спине, в районе лопатки обнаружился едва заметный, я бы сказал, почти что нано, жук. Снял его, призвал биотику в помощь и раскрошил его до пылевого состояния. На эту демонстрацию силы Миранда почти никак не отреагировала, всего лишь кивнула и встала рядом со мной. Мне осталось лишь бледно усмехнуться и, так же, как и она, бездумно вперить взгляд в противоположную стену, размышляя о неких высших материях. В моем случае высшей материей названо ощущение прижимающейся к тебе сексуальной и умной стервы, когда чувствуется поразительная гармония между ее нереализованной взрывоопасностью и строго отмеренной страстью.

Я улыбнулся одними губами, чуть прищурив глаза, как довольный кот, и искоса взглянул на Лоусон.

Она не смотрела в мою сторону, но ее четко очерченные губы были совершенно точно изогнуты в такой же довольной усмешке, как мои.

Я сдержал смешок и заложил руки за спину, сцепив ладони, чтобы перестали подрагивать, ища в воздухе то самое чувство.

И очень хорошо, что Дайн держит свое мнение при себе, потому как, мне отчего-то кажется, что мы его на пару с Мирандой морально загрызем, если он вздумает шутить.

Хотя ИскИну, контролирующему большую часть реальной моей службы безопасности, а не тех полуслепых кутят, не способных определить "место слива", позволительно шутить даже над собственным боссом. Все-таки, когда от этого существа зависит твоя жизнь, о субординации речь идет только у солдафонов. Ведь есть четко определенное правило, на котором строилась как моя империя там, так и мой бизнес здесь...

Делай все, чтобы сохранить во владениях безопасность.