Founder Effect: Hamming Code (гет)

Люди по своей природе любознательны, и ничем не приукрашенное знакомство с фактами прельщает даже тех, кто с удовольствием слушает болтливые небылицы.

Gaius Plinius Caecilius Secundus (BC 61—113.)

Эшли направлялась прямиком ко мне. А так как ее все-таки повысили, по идее ей было как-то странно беспричинно находиться не в арсенале в любое время, кроме обеденного. Значит, причина была. На лице девушки было написано неудовольствие жизнью, какой-то ситуацией или еще чем — телепаты, к сожалению, в отпуске, поэтому я не знал точно. Но делиться им, этим неудовольствием, она собиралась именно со мной, судя по ее упрямому взгляду, упершемуся мне в лицо, когда я обратил внимание на то, что она идет в мою сторону. Уильямс ускорилась, будто бы опасаясь, что я сейчас сбегу. Странно, вроде бы я не подавал виду, что мне не хочется с ней разговаривать. Но мало ли…

— Даблдок! — она присела за стол, за которым я сидел, тихо-мирно листая файлы и просматривая дела компании, и взволнованно произнесла, при этом раздраженно нахмурившись. — Хоть ты объясни, не увиливая!

— Что тебе объяснить? — я вздохнул и приготовился отвечать на неприятные вопросы или посылать к черту — тут уж как пойдет. — Я вроде бы вообще не при делах…

— Да, конечно! Я не понимаю, как ты можешь быть так спокоен?

— Когда у меня все под контролем, я всегда спокоен. А сейчас я полностью контролирую ситуацию. Разве что Чаквас мучит меня моими аллергическими реакциями… Кстати, хочешь послушать историю про мои аллергические реакции? Однажды, значит, на моего дядю совершали покушение и, как это обычно бывает, у них все пошло не по плану. В частности, в тот раз их план порушил именно я, и это стоило мне пары царапин. Царапины эти некие энтузиасты решили подлечить меди-гелем, и все бы ничего, если бы…

— Не заговаривай мне зубы! Ты знаешь проблему! И ты лично знаешь Бенезию! Это твои проблемы, но беспокоюсь почему-то именно я!

— Я не договорил, — я цыкнул языком и упер руки в бока. — Что тебя интересует? Бенезия работала с моим отцом, это правда. Я тут причем?

— Действительно! Шепард же не имеет доступ к информации СПЕКТРов! А ты у нас чист как ангелочек!

— Хм… Он послал запрос.

— Да.

— И зачем ты мне это говоришь? — я прищурился и чуть склонил голову на бок, смотря на отведшую глаза Эшли. — Не поверю, что из доброты душевной! Знаю историю твоей семьи, уже успел просмотреть досье. Ты вряд ли будешь рисковать карьерой, предупреждая меня и подставляясь настолько открыто.

— У тебя есть на меня досье?! — она вздернула брови и подалась инстинктивно назад, будто я вдруг стал чем-то склизким, вонючим и противным. Ну-ну, спектр будущий, однако. — Ты!..

— Чему ты удивляешься? — я искренне поразился ее возмущению. — Я же, хоть и номинальный, но все-таки глава самой крупной межвидовой корпорации, основанной на территории Восточного Сектора Земли. Меня бы попросту съели, не будь я…

— Тем циничным ублюдком, которым я тебя считаю на данный момент? — невесело продолжила Эшли и наклонилась ко мне всем корпусом через стол, понижая тон голоса. — Я все понимаю, Хэмминг, но ты не… не такой в деле. Ситуация и вообще вся твоя жизнь обязывает, я понимаю, — ее голос стал мягким. — Я, кстати, тоже о тебе немного решила узнать. Отец умер от очередного покушения, и в пятнадцать лет остаться один на один с той клоакой…

— Теперь ты не уводи тему в сторону, — я поморщился и усмехнулся своим мыслям, решив преуменьшить свою роль, так как говорить правду было бы наименее, как ни странно, правдоподобным и необходимым. — Я выбрался из того говна целиком и полностью благодаря моему дядюшке, и больше здесь говорить не о чем. Я был сопляком-молокососом и, что уж там, меня бы не было, не стань я таким… предусмотрительным. Так в чём причина твоей доброты, Уильямс?

— Аленко и Шепард. Просьба.

— Сдружились солдафон и параноик, — пробурчал я себе под нос по-русски и окинул Эшли оценивающим взглядом. — А ты мне это говоришь?..

— Это тоже их план, — повинилась она. — Я не хочу начинать дружбу с тобой со вранья, несмотря на то, что ты…

— Та еще задница, и вообще из параллельной вселенной денег, интриг и власти. Я тебя понял. А теперь, ну, из чистого и незамутненного любопытства, Эшли, я просто обязан спросить. Почему ты не играешь по их правилам? Они же подстроить мое разоблачение хотят.

— Это тоже... Лейф… — она поначалу едва смогла выдавить под моим пристальным взглядом имя, но затем дерзко вперилась взглядом прямо в мои глаза и продолжила гораздо более резко и смело. — Это, Даблдок, тоже должно быть в моём досье. Я чертов солдат. И я не собираюсь словом или делом предавать того, чья паранойя стоила Иден Прайму сотен жизней, спасенных от гетов. И вообще, когда надо, ты сам расскажешь!

Я подивился её проницательности и решил прояснить ситуацию. В своём неповторимом и незабвенном, конечно же. Шокируй и подавляй, не?

— А что ты скажешь, Эшли, если вдруг узнаешь, что моя корпорация не всегда чиста на руку? Что я сам — без всяких наемников — безжалостно могу избавляться от тех, кто мне всего лишь помешал? Что я не предупредил Иден Прайм заранее, хотя мог бы? Ведь мог бы? Отвечай на вопросы сейчас же. Подумав, Уильямс, отвечай, хорошо?

— Хм, — Эшли, было собиравшаяся в запале встать и сбежать от разговора, проговорила. — Это что-то вроде проверки, да? Первый вопрос. Ты не можешь отвечать за все дела корпорации. Тебя ограничивает совет директоров, так ведь?

— Верно. Я полностью контролирую только службу безопасности и личные проекты, ну и имею контрольный пакет, причем вместе с Хэльстремом, не более того. Дальше.

— Убирать помехи? Своими ли руками, или нет… Мы все, чаще всего, в любой деятельности, хотя бы косвенно связанной с политикой или большими деньгами, делаем это.

— Практичный подход, — я просто не узнавал ту Эшли, которая вроде бы должна послать собирать виноград на гору Арарат нашего в будущем воскрешённого Шепарда.

Горизонт с Эшли, такой рациональной и адекватной, способной оценивать вводные данные и действовать по обстоятельствам, был бы невозможен. Я не понимаю… Совсем не понимаю. И это плохо. Надо будет обдумать.

— Сейчас ты меня ставишь в условия, в которых я не должна проявлять эмоции и привитое мне воспитанием отношение! — пожаловалась она и помассировала переносицу, проследив краем глаза, как в метре от нас быстро прошла чем-то обеспокоенная Чаквас с планшетом. — Мой дед не смог пожертвовать жизнями на Шанси, и я всегда была солидарна с ним. Но…

— Ну, там история была неоднозначная, — я покачал головой. — Уильямс поступил бы совершенно точно неправильно, если бы к тому времени не были начаты переговоры с азари. Я же говорю, мой отец долгое время работал с Бенезией, и это время не слишком уж мало даже для азари. В любовных отношениях всего-ничего — может быть, но не в бизнесе. Больше тридцати лет. Ну и, как понимаешь, азари бы не смогли успокоить кроганов, скажем, но вот турианцев усмирить — это да. И поэтому твой дед сдался. К сожалению, договоренность так и не стала достоянием общественности. И не станет, я уверен.

— То есть, они контактировали с нами ДО?..

— Я сказал настолько прямо, насколько это возможно, — я усмехнулся и поторопил её. — Дальше, Эшли! Про Иден Прайм.

— Ну… Что же… Если так рассуждать, то… Наверное, предупреждать планету, на которой вероятно произойдет большой бадабум — это хорошо, если ты точно знаешь, что на этой планете нет предателей или, скажем, прослушки переговоров. А если ты хотя бы подозревал участие во всем этом Спектра, то осторожность не помешала бы. Я права?

— Да, — я задумался и четко для себя решил подумать над дальнейшим развитием событий с холодной головой и в тишине. Но сейчас надо было продолжать разговор с Эшли, которая открылась для меня с любопытной стороны. — Теперь давай поговорим о наших баранах.

— То есть? — не поняла Эшли, а я едва сдержал улыбку.

— Государства Спектр-Человек и Мигрень-Сентинель объединились против меня-любимого в коалицию и сделали из нейтрального, но вооруженного государства Солдат-Эш своего вассала. Но моя корпорация не знает границ, и я очень надеюсь, что вербовка прошла успешно, — я улыбался, но глаза оставались серьезными, и Эшли это заметила, ответив совершенно спокойным тоном.

— Если ты распишешь доктрину немного более четко, то я готова, — её негромкий голос и подозрительный прищур сделали меня на пару грамм счастливее.

— Есть даже целый Кодекс, — я кивнул и усмехнулся. — С тобой свяжутся, а пока постарайся остаться в живых и самосовершенствуйся.

Я так и не понял, что могло изменить Эшли к Горизонту, если она конечно выживет на Вермайре, хотя, судя по взглядам Шепарда, ей будет это очень проблематично не сделать. Но вот понимания того, что запрос Спектра Шепарда заставит других Спектров заинтересоваться деятельностью Корпорации, я просто не мог не достигнуть. Нами заинтересуются. И это их любопытство не останется для нас беспроблемным.

— Дайн, ты все слышал?

* * *

Знакомая только по досье и давным-давно пройденной игре, довольно-таки красивая и фигуристая юная азари сейчас весьма жалобно звала на помощь нас, родимых, в количестве пяти штук. Как ни странно, Шепард и впрямь собирался высаживаться чуть ли не втроем, потому как места в Мако было мало, и один из нас в любом случае должен был оставаться в нашем танке для того, чтобы неведомый враг его не прихватил. Гаррус настолько к нашему транспорту привязался, что и ночевать бы в нем не отказался, да и порой, было дело уже, калибровка заканчивалась дремотой, над чем, кстати, всегда жутко ржал Рекс. Именно что жутко — разевая огромную пасть и двигая всеми шрамами, чешуёй да панцирем. Меня вообще от большинства таких, подобных животным, рас передергивало, причем несколько нерационально — я ведь нормально относился к пришельцам, их культурам и технологиям. Но вот в быту каждая встреча с ксеносом оборачивалась чем-то непонятным. Брезгливость смешивалась с болезненным любопытством доктора Менгеле, а доктор становился в позу обиженного аристократа и говорил свое «Фи!» на каждую расу, кроме азари. А ещё среди людей альбиносов теперь стало совсем всего-ничего, ведь генная терапия в утробе матери — это дело привычное, да и выявление большинства видов альбинизма крайне простое для современного уровня.

Хотя не в моем случае, как обычно. Да и при, опять же, нашем уровне технологий трудно было не узнать тем, кто был заинтересован в этом, какова же все-таки разница в этих самых расах и народностях у людей. Вероятное происхождение рас — тщательно скрываемая от всех ксеносов информация, между прочим. И только саларианцы наверняка, со своим «люди — лучшие лабораторные мыши последнего столетия» от доктора Солуса еще из игры, начинали продвигаться по тому пути, по которому закончили и более не намеревались идти наши исследователи. Их некоторые в сердцах могли назвать продолжателями дела нацистов — в XXI веке такое еще было, это я еще застал в своем мире. Различия в гормональном фоне, функциях мозга, опасность смешивания и ассимиляции — еще тогда предрекали все то, что произошло с генетическим фоном людей. То самое чувство, когда природа начинает отдыхать не только на плодах близкородственных браков.

Но нет! Какие национальные различия? Зачем они? Все со всеми, всех и всякого! Толерантность! Демократия! Докричались. Светлые головы, где вы? Не в смысле все резко поглупели, хотя это также присутствовало повсеместно и было вызвано, скорее, увеличением населения и понижением планки достаточного интеллектуального развития с окончившего высшее образование на умеющего пользоваться инструментроном чуть круче, чем азарийская девочка лет десяти. Я имею в виду, где же светловолосые? Либо краска, либо рыжий, если присмотреться. Именно поэтому я был «белоголовым» всегда и везде, даже в устах долбанного крогана, чей смех и даже само существование на корабле, где нахожусь я, меня корежит не по-детски.

Только Эшли радовала своим «Даблдок», подчеркивая тем самым нашу зарождавшуюся дружбу и сотрудничество. Джокер был не самым лучшим собеседником, хотя я ожидал несколько другого. Джефф Моро был, может быть, героическим пилотом Нормандии, способным на подвиги, крутые полёты и вообще, но будь моя воля — здесь бы сидел Дайнмар и пилотировал не хуже. Он как раз освоил понятие «импровизация», так что не пропал бы где угодно. Но я, как ни странно, сошелся с Чарльзом Прессли. Хотя, несомненно, большей частью это было продиктовано моим отношением к ксеносам и его пониманием моих метаний. Хотя ему было проще. Он их просто не любил.

Я же относился ко всему неоднозначно. Они могли быть отличной рабочей силой, отличными воинами на службе, неплохими напарниками, которым можно доверить защищать тыл, но… В быту я к ним еще не привык. Дитя Земли я все-таки. Но посмотрим, как на меня будет действовать наша азари. Вроде бы должно быть все в порядке, но мало ли… Сейчас все кверху дном. Запрос Шепарда все-таки вызвал любопытство у некоторых спектров, хотя сейчас копать остались лишь несколько, и бороться с этим надо было предельно осторожно, ведь если предложить не тому и не то, можно нарваться на еще большее старание. Проблем было мало, блин, кроме этих Спектров…

Я посмотрел на Шепарда, пялившегося из-под затемненного забрала с задумчивым видом на поле, за которым изнывала азари — мы переглянулись, хотя глаз я его не увидел. Затем он молча кивнул, а я пожал плечами. Договорились, что начну я. Причем предложил это сам Шепард и еще на Нормандии, когда мы планировали операцию. Его чертов запрос вернулся с моим досье, а я своё досье знаю наизусть. Я это называю: «Ничего конкретного, только факты». И как бы это ни было смешно, но сделать правильные выводы из этих фактов невозможно. Факты ведь создавал я, своими действиями, которые были продиктованы совсем не теми посылками, которые от меня могли бы быть ожидаемы. Но на всякий случай я, конечно, просмотрел файлики заранее, потому был готов в разговоре с Шепардом ко всему, как мне казалось.

Шепард поступил продумано. Я был темной лошадкой, несмотря на проявленную лояльность — это тот ещё факт. При этом я имел какую-никакую связь с Бенезией. Но с Лиарой меня не связывало ничего, кроме той голограммы, которую по дурацкой случайности увидела чуть ли не вся команда. Я сумел отбрехаться, что, якобы, прорабатывал варианты — ведь для тех, кто ищет, не секрет, что Сарен и Бенезия работали вместе. Вот я и заинтересовался дочерью матриарха, раскапывающей протеанские руины. Просто из любопытства. Пришлось признаться, что я и до этого читал работы Лиары Т’Сони, но при разговоре с Шепом я намеренно принизил её в собственных пояснениях, ведь если бы я не знал, что эта азари права, то отнесся к её статьям именно с тем скептицизмом, с которым рассказывал о них Шепарду. Солдат со снайперской, кстати, специализацией, умудрился терпеливо выслушать все мои разглагольствования по поводу всех сильных и слабых сторон работы этой азари, а затем невозмутимо ударить по больному. Он, вестимо, просёк, что я понял, к чему всё идёт. Хотя я тогда ещё не до конца осознал всю глубину ужаса, в который предстоит окунуться. Слишком пафосно? Патетично? Нет. Шепард заставил меня согласиться на отыгрыш своей роли. Не я выбрал роль, её выбрали за меня.

Хотя какая роль? Я должен был сыграть того, кого я играю везде. Больного на голову маньяка от науки, которому важен и процесс, и результат, но при этом дружелюбного маньяка. Какого я и играю. Истории, рассказики, надоедание подробностями при каждом удобном случае, помощь в меру сил команде — это все было. Но меня надо было Шепарду как-то с пользой использовать, ведь я был взят на Терум просто из-за того, что был знаком с Бенезией, и Шепард должен был понять, играю ли я на её стороне. То есть, узнаю ли я Лиару или нет, будет ли у нас что-то кроме профессионального общения или нет… Проще говоря, если не вдаваться в подробности, Шепард попросил меня оставаться таким, какой я уже есть. Только сыграть нам всем надо было не разведку Альянса или команду Спектра Шепарда — азари-то вероятнее всего была в информационном вакууме, и новость о Спектре-человеке из уст неких вооруженных субъектов должна была её насторожить. На мне завязывался небольшой обман этой юной азари, которой автоматически не доверял из-за её родства с Бенезией Шепард, подозревала во всех грехах смертных Эшли, ну и, как ни странно, совершенно философски, хоть и с неприязнью отнесся Аленко. И это — без личного знакомства!

— Здравы будьте, доктор Лиара Т’Сони! — жизнерадостно проговорил я и подошёл к полю. Тронул его под недоуменными взглядами всех присутствующих, включая даже Лиару, ладонью и начал импровизацию. — Доктор Лейф Хэмминг, Галактическая Ассоциация Ксенологов, Восточный Сектор Земли, Альянс Систем. Любопытно. Как вы сюда попали, доктор?

И ведь не соврал даже. Я правда принадлежу ассоциации этих самых ксенологов. Под таким представлением печатаются разве что мои статьи — Шепард заметил это, читая мои файлы, и решил воспользоваться, прежде уточнив, делаем ли мы экспедиции. Да я и сам дурак, сказал, что раскопки на Теруме частично финансировал сам. Точно дурак! Ведь и подозрений прибавилось, и вообще…

— Я тут как бы не совсем от Ассоциации… — я взглянул на нашу команду, броня которой была с символикой моих наемников. Пришлось врать Шепарду, что это обычная символика хмурых ребят Корпорации. На деле-то хмурые ребята плевать хотели на форму, им и рангов хватало, а то была моя личная армия — значок, правда, имел какой-то смысл только для меня и любого другого знатока даэдрика, которых в этом мире не наблюдалось. — Меня послала MSC «H&H», как эксперта, оценить объем проделанных работ и уточнить на месте, куда ушли деньги. Аудит, вроде как. Это повсеместная практика Корпорации, мы должны знать, куда и на что тратятся наши кредиты.

— Прошу вас, помогите мне освободиться, — уже более спокойно, будто умиротворенная моей недолгой речью, произнесла азари. — Я не могу вам сейчас предоставить все, что вам необходимо, но… Кажется мне, что раскопки из-за нападения гетов надолго не будут доступны. А мы ведь надеялись на потрясающие открытия…

— Катастрофа, — я покачал головой, мысленно подсчитывая убыток и приходя к выводу, что хомяк и жаба сговорились — меня цифра немного угнетала, хотя я понимал, что для Корпорации сие не есть деньги. — Для вашей экспедиции, конечно же, — уточнил я. — Если посмотреть, то на ветер выброшено денег вполне достаточно... Да и колония немного не в том виде, чтобы принимать гостей в ближайшее время… Не скоро здесь еще можно будет покопаться, — я чуть подумал для вида. — Джон! — обратился я к Шепарду. — Как вы считаете, в связи со слухами, ходящими по Службе Безопасности Корпорации, связанными с матерью нашего доктора, нам стоит принимать меры предосторожности? Да и эти геты здесь явно неспроста!

— Я увъерена, — подтвердила пятый член нашей группы, кварианка — еще один покер-фэйс и, до кучи, специалист по гетам. Аленко бы не смог так качественно притворяться, как и Эшли, да и проверка боем не самая худшая вышла для наших новых членов команды. Как и для меня собственно, я полагаю. Только не боем, а дочкой Бенезии, конечно же. — Я тъочно знъайю. Конъечно, мы их дъавно нъе видели за предъелами Рукава Персъея… Флотилия будъет заинтъересована!

— Тут еще был кроган-воевода, кроме гетов, — добавила Лиара и обеспокоенно осведомилась. — А что случилось с моей матерью? Я… Мы давно не общались… Я попала в поле, спасаясь от погони, но… Кроган сказал, что они от моей матери, но всё же геты не слишком располагают к доверию... Вы думаете, тут замешана ма… матриарх Бенезия?

Я сделал вид, что не заметил запинки, и повернулся к Шепарду.

— Думайте, что делать будем! Зря я вас, что ли, нанял? Только не делайте ничего без меня, ясно? Кроме как убивать, — милостиво разрешил я, заставив Шепарда поморщиться, а Лиару впериться в меня не то умоляющим, не то требовательным взглядом. — Лиара, успокойтесь! Джон все-таки профессионал в этом, не то что я…

— Тут есть огромный лазер! — подала голос азари. — И геты! Будьте осторожны!

Раздались звуки выстрелов, так сладостно зазвучавшие в ранее весьма поскучневшем и подозрительно тихом подземелье. Баханье снайперских винтовок с обоих сторон, громыхнуло подряд две гранаты… О, а вот и штурмовка Рекса заговорила. Звуки перегрузок. Сейчас ведь все без меня решат!!! И раздолбают заодно под корень раскопки, в которые вкладывались деньги. Нет, немного не так! В которые вкладывались МОИ деньги! Ну нет! Я и так собирался устроить «прокол», но в драке с кроганом. Лучше уж здесь, а крогана пускай сами уговаривают! Не дать употребить горный лазер — принято к исполнению! Не знаю, что именно из моих измышлений отразилось на моём лице, но Лиара, которая не спускала с меня глаз, стала немного испуганной. Узреть моего хомяка и остаться неизменным — это как бы ни чудо, хе-хе!

— Минутку, — я совершенно спокойно и размерено снял с держателя на поясе пистолет и перевел его в одиночный стрелковый режим. Из корпуса над рукоятью выдвинулся приклад, а над стволом появился прицел. — Сейчас мы попробуем решить вашу проблему, доктор. И я надеюсь, они все-таки ничего не испортят, — пробурчал я себе под нос, хотя если судить по взгляду Лиары, она меня услышала и что-то начала подозревать.

— Белый! — рыкнул по связи Рекс. — Сейчас все без тебя закончится! Хе-хе! Я уж постараюсь!

Выстрел из дробовика и скрежет был вполне весомым основанием для того, чтобы я наконец осчастливил нападающих своим прибытием. Навожусь на одного — выстрел дезинтегрирующими. Отвожу руку с оружием в сторону и омни-тулом снимаю щит гету-снайперу, который неосторожно высунулся из укрытия. Его снимает Гаррус. У него сейчас как раз настроение не очень хорошее — вначале Мако пришлось бросить, а потом чуть было Колосс не прикончил, пальнув по ящикам, за которыми укрылся турианец. И вот сейчас он ощущал такую сладкую вседозволенность со снайперкой в руках против обыкновенных платформ… О, а вот Рекс разрушителя ёкнул. А я встретил врага, подбежавшего слишком близко, потому как винтовка у него была на вид несколько подплавленная, атакой все того же омни-тула — я размахнулся и вдарил по врагу воспламеняющимся газом, устроив локальный бабах. Это вызвало хохот Рекса, который потряс дробовиком одной рукой, а другой швырнул гранату.

Гетов было просто неприлично много. Я хоронился за камнями, ящиками и прочими деталями интерьера, при этом умудряясь отстреливать противников не так уж чтоб и редко. Вот Шепард по связи похвалил кварианку — она, оказывается, прикрывала спину Гаррусу настолько эффективно, что они умудрились завалить вместе ещё одного разрушителя.

А мне казалось, что я прохожу игру на безумии, и спасительной кнопочки «F5» не предвидится. Я, конечно, давно уже понял, что жизнь — штука сложная, но с людьми как-то легче драться, особенно если тебя поддерживают те, кто отдаст за тебя жизнь или хотя бы сделает всё, чтобы ты не откинул копыта, а тут... Эх… До нормальной команды — как до Солнечной Системы. Да и знаешь слабые места людей, как ни странно, гораздо лучше. Я ведь убиваю человеческих особей как бы ни больше, чем мне лет, хе-хе. Гораздо больше, если быть точным. Но вот эти чертовы роботы… И не роботы ведь. То, что они запрограммированы, является единственным, что спасает. Не все, конечно, их схемы я уже расколол, не без помощи своего виртуального интеллекта и Дайнмара, который тоже решил проследить за происходящим через мои очки. Думаю, любой гет, даже учитывая мой кинетический щит, завалит меня с двух-трех ударов, если я буду просто стоять и хлопать ушами. Поэтому я действовал.

И даже почти вошел в состояние, знакомое мне по жизни в Скайриме — боевой транс. Но враг был чаще всего не слишком близко, а стрельба всегда меня умиротворяла, потому транс остался обыкновенным, без всяких кровавых чертиков в глазах.

Адреналин быстро был подавлен сосредоточенностью, и осталась только четкость да ускоренная реакция, не более того.

Но вот кончились враги, и мы подошли, оставив Гарруса и Рекса прикрывать спину, к консоли управления лазером. Шепард уже, было, потянулся его взламывать, хотя посмотрел на меня вначале в ожидании — я ведь ему говорил, что эксперт в подобных вещах. Но дождался он от меня только останавливающего жеста и покачивания головой.

— Что? — Шепард вздохнул, а я пожал плечами на его недовольство. — Что тебе не так?

— Ты умеешь управлять этой штукой так, чтобы тут все не раздолбало? Мы, кажется, видели здесь лаву? Будь мы на Земле, я бы сказал, что мы находимся совсем недалеко от вулканической породы. Совсем немного бурить…

— И что ты предлагаешь?

— Вернёмся к нашей азари, а я подумаю пока. Я не хочу тут всё к чертям порушить. Всё-таки протеанский памятник культуры, всё такое... Совет не очень доволен будет…

— Ты только поэтому? — жалостливо взглянул на меня Шепард, когда мы уже шли в спокойном темпе обратно. — Просто потому, что Совет, видите ли, ругаться начнёт… Не на тебя же?

— Конечно, — я усмехнулся. — Это я тебе выгоды расписал. Если успешно пройдет то, что собираюсь сделать я, то мы ничего не взорвём. Я же ксенолог, коммандер.

— И? — Шепард прошёл к полю и тронул его, с любопытством смотря на азари, которая немного не поняла, зачем мы вернулись. — Как твоя основная профессия связана с тем, что ты не хочешь использовать лазер?

— Тут всё к ебаной матери взлетит, — без всяких эмоций в голосе констатировал я. — Как будто ты не понимаешь!

— Я понимаю, — качнул головой Шепард. — Но других вариантов у меня нет.

— А у меня есть, — я присел на пол перед полем, скрестив ноги в медитативной позе, и прикрыл глаза.

— Что он делает? — не слишком тихо спросил Рекс, хотя я чувствовал, что он понимает, как важно состояние спокойствия во время медитации. Кажется, он специально, пока я ещё не окончательно ушёл в себя, желает услышать описание ситуации от меня. — Ну, на хер всё, что он-таки делает?

— Я пытаюсь применить довольно-таки сложную в моей ситуации технику. На заре нашей цивилизации такое могли делать только подсоединенные к Месту Силы напрямую. Здесь ядро близко, поэтому я буду достаточно силён… Но планета эта мне неродная и не пропитанная энергией Жизни… Поэтому будет трудно. Дай сосредоточиться.

— Я тоже ничего не понял, — успокоил всех Шепард. — Но если он говорит…

Я отключился от реальности и сделал то, что было основой магии в Нирне — подстроился под мерное течение энергии ядра планеты. Сильная пульсация проходила сквозь меня, но мне это было скорее поддержкой. Я должен был понять и рассчитать, как мне сделать то, что я собирался сделать, без проблем со стороны планеты. Чуть не туда — и расплющит ведь… Здесь помощи ждать не приходится от самой планеты. Ноосферы и сферы жизни вокруг не присутствует, потому все и правда трудно. Даже на Иден Прайм не так было…

Весь мир сместился для меня в иную точку пространства, несколькими метрами вперёд, туда, где не было злосчастного поля, удерживавшего азари… За спину азари… Её душа… Она полузнакомо горит ровным светом сильного духа… Нужно не задеть её полем, иначе может образоваться непредсказуемая реакция. Это ведь не Нирн, где чем плотнее твое поле к твоему ядру, тем сильнее маг, ведь так увеличивается ядро. Здесь этого не знают, как не знают иной магии, кроме духовной — колдовства ли, биотики ли. Эти азари сами как источники поля, потому что чем обширнее их собственное ощущение и поле, тем лучше им удаётся использование этого самого колдовства, без сомнений, в своём собственном стиле, но все же…

Именно поэтому даже в пронизанном энергией Нирне колдун мог призывать что-то масштабное лишь при помощи ритуалов. Меч — лишь возле кожи, как и топор, как и кинжал. Лук — уже более высокий класс управления силой. Ну или из пространственного кармана доспехи на тело одеть — как ни странно, такая магия в Нирне была доступна чуть ли не каждому, кто озаботился обучением. Хотя норды предпочитали таскать всю поклажу на себе или лошадях, презирая подобную магию, не связанную с Голосом, как орудие извечных врагов, эльфов, те же Серые или Высокие Меры умудрялись впихивать в свои «карманы» всё, начиная палаткой и заканчивая едой, хотя, конечно, если бы всё решалось при помощи межпространственной реальности, то ни в караванах, ни в портах не было бы никакого смысла. Но на деле они были отнюдь не безразмерными — помещалось всего-ничего, и то это надо было упаковать для начала, если это, конечно, не было каким-нибудь мечом. А сейчас мне предстоит, используя лишь силу воли и энергию, да еще и рассчитывая всё это вместе с пульсацией местного энергетического ядра, призвать собственное тело для воссоединения с духом в совершенно другом месте пространства. Хорошо хоть не времени, блин. До сих пор не понимаю, как работает крик, замедляющий время...

Или ещё был призыв сущности из сопредельных миров, это-то я понимаю, без сомнений… Но здесь он категорически невозможен — Галактика ведь, а не странный конструкт, на галактику или даже систему похожий, разве что, тем, что всё наоборот… Нирн в центре, солнца нет, вместо него — свет спутника… Влияние энергии каждой планеты на магический фон… Тут всё по-другому, хотя принцип схож. А сейчас еще и в любой момент отвлечь могут! Надо бы поскорее закончить.

Итак… За спину азари, но не задев её даже краем…

Я перенёс свое внимание в нужную точку пространства, далее перетянул туда вначале свою энергию, а затем призвал тело к душе. Со стороны это всегда выглядело очень эффектно, хотя телепортация в бою была бы для меня несколько трудным занятием — всё же моя душа и тело не были окончательно синхронизированы, да и биотическое развитие стопорилось тем, что не было существенных встрясок. Вставая с колен, я с усмешкой отметил, что теперь-то, когда я во всём этом засветился, этих долгожданных встрясок мне не миновать. Я быстро разобрался в консоли управления, вспомнив смутные навыки владения протеанской лингвой, отключил поле, удерживавшее азари и посмотрел на Шепарда, который стоял по ту сторону барьера вместе с остальными и пытался удерживать на лице выражение поприличнее. Вроде как, для нас это привычное дело, ага… Когда человек берет и телепортируется чуть ли не сквозь стену, ага. Сейчас впору сказать любимое рексовское «хе-хе-хе», но под таким взглядом всех присутствующих в горле упорно не сглатывался комок, предвещавший неприятности…

Я посмотрел в глаза Лиаре Т’Сони, прежде чем вырубил другое поле, мешавшее Шепарду и остальной компании пройти на нашу сторону. Мне стало тошно ещё больше.

В её глазах плескалось чистое и незамутненное… Лучше бы ненависть.

Это было страшное и, без сомнений, знакомое мне на личном примере и опыте, но на сей раз ужасное и великое, бескрайнее и страстное, непримиримое и вечное, глубокое и неприкрытое, грозящее вечным коллайдером и жаждой познания, разрушительной и беспощадной...

Мне грозило кое-что знакомое мне не понаслышке.

Имя ему, этому "кое-чему" — научное любопытство.