Салах аз-Зар (джен)

В одну обычную будничную пятницу, когда время перевалило уже за полдень, а работники Аврората предвкушали наступающий уикэнд, в кабинете мистера Поттера находился очень неудобный посетитель. Если быть более точным, это был задержанный, который вызывал у хозяина кабинета зубную боль и зубовный же скрежет. Потому что, по его глубокому убеждению, место Мундунгусу Флетчеру было не в Аврорате, а в Азкабане — ну, или, в крайнем случае, в Мунго. Но к сожалению, в Мунго не лечили то, чем страдал Мундунгус, а к магглам, по понятным причинам, обратиться было невозможно.

Мундунгус Флетчер тащил буквально все, что плохо лежало.

Мундунгус Флетчер делал это в любое время и при любых обстоятельствах.

Мундунгус Флетчер ничего не мог с этим поделать.

Да и, по всему было видно, не хотел.

А страдал от этого Гарри Поттер, потому что именно на него коллеги спихивали этого неудобного арестанта, пользуясь тем, что Поттер и Флетчер были хорошо знакомы ещё с военных времён.

Вот и в эту пятницу, вместо того, чтобы пойти пораньше домой, пользуясь своей должностью и затишьем в аврорской работе, Гарри приходилось сидеть в своем кабинете и любоваться на то, как ловкие подвижные ручки Мундунгуса пытаются незаметно рассовать по карманам всякую дребедень с его стола.

— Что ты делаешь? — обреченно спросил Поттер Флетчера, наблюдая, как тот тихонько тянет к себе в карман уже пятый карандаш.

— Я тебе сейчас обеспечу личный кабинет года на три, — пригрозил Поттер и велел: — Карандаши верни. И всё остальное тоже, — добавил он на всякий случай.

— Обижаете, господин начальник! — Флетчер убедительно шмыгнул красным носом и сделал честные глаза. — Какое-такое остальное? Я в завязке!

Гарри строго посмотрел на него и выразительно постучал ладонью о стол.

Флетчер огорченно вздохнул и достал из кармана карандаши. Затем, помявшись, выложил на стол сверток с пирогом, присланный Молли, три чистых пергамента, пресс-папье, статуэтку хвостороги, подаренную коллегами, маленькую бронзовую лампу, запонки и дверную ручку.

Даже сквозь возмущение Гарри не мог не признать мастерство Флетчера — и, очень строго на него глядя, в тысячный раз думал, что же с ним делать. Опять спускать это на тормозах было неправильно: Флетчер из-за подобной стратегии явно наглел, чем дальше — тем больше.

Но где он, интересно, взял запонки?

Поттер незаметно ощупал свои манжеты. Всё было на месте — но запонки определённо принадлежали ему. Выходило, что…

Флетчер изумленно посмотрел на кучу вещей, образовавшуюся на столе Поттера:

— Подкинули, господин главный аврор, вот честное слово! Кругом одни жулики, честным людям никакого житья не стало!

— Подкинули, говоришь? Ну-ну… Ручка-то тебе для чего? — спросил Поттер, придвигая всё вытащенное Флетчером из карманов к себе, и уточнил: — Дверная.

— Так на память же! — Флетчер ностальгически вздохнул. — Сколько раз я за нее брался — Мерлин знает...

— Не знает! — раздался возмущенный голос откуда-то сверху. — И знать не хочет!

Поттер и Флетчер синхронно вздрогнули и подняли головы — но в кабинете никого, кроме них, не было.

— Мерлин, говоришь, знает? — разозлившись на дурацкую шутку, спросил Поттер. — Может, он нам тогда и поведает, сколько раз ты пытался совершить кражу имущества аврората и когда, наконец, это кончится?!

— Уважаемый! — раздался все тот же голос. — Поставьте вы чары слежения — и узнаете, сколько раз этот мошенник воровал. А Мерлина не дергайте, имейте совесть! Чуть что — Мерлин, Мерлин! Хуже только маггловскому Аллаху, его еще чаще поминают.

Поттер потёр лицо ладонью и тряхнул головой. Ошарашенный вид Флетчера однозначно свидетельствовал о том, что тот тоже это услышал — но...

Призрак, что ли, у него тут завёлся? Невидимый?

— Покажись, — велел Поттер, невербально накладывая на Флетчера Ступефай. Придётся ему потом немного подчистить память... но что поделать — надо же разобраться. — И представься.

В кабинете разнесся сладковатый запах паленой травы, воздух над его столом сгустился, и сквозь него проступила неясная фигура старика с бородой.

«Дамблдор, что ли, — холодея, подумал Гарри. — Сейчас начнется...»

— А ишака тебе не привязать? — ворчливо отозвался голос, не собираясь выполнять распоряжение Главного аврора. — Командуют тут... всякие!

«Нет, все-таки не Дамблдор», — Гарри немного успокоился.

— Это мой кабинет, — напомнил голосу Гарри. — Но могу попросить вежливо, — вздохнул он. А куда было деваться? Призракам никакой Главный Аврор не указ. — С кем имею честь?

— Салах аз-Зар, — церемонно представился призрак.

— Кто? — изумлённо переспросил Поттер. — Вы... прошу прощения — призрак?

В этот момент в дверь вежливо постучали, и в кабинет заглянула секретарь.

— Мистер Поттер, вас тут спрашива-а-а-а...— громкий визг бедной девушки разнесся по всему этажу.

Коротко ругнувшись, Поттер наложил на дверь кабинета запирающее заклятье и, поднявшись из-за стола, на всякий случай коротко поклонился призраку, который в этот момент занялся чем-то странным. Сунув руку в складки мантии и пошарив, очевидно, во внутреннем кармане, он достал кисет и трубку, и стал неторопливо набивать её табаком. Запах паленой травы усилился.

— Женщины... порождения Иблиса, — проворчал призрак. — А что, не видно? — язвительно поинтересовался он у Поттера и вдруг что-то прошипел. На парселтанге.

— Вас убила женщина? — сделал вполне логичное предположение Поттер, которого всё больше заинтриговывала данная ситуация. А уж когда прозвучал парселтанг...

Салах аз-Зар.

Да нет.

Бред.

Быть такого не может.

Призрак неторопливо раскурил трубку. Многозначительно помолчав, Салах аз-Зар кашлянул и сказал:

— Женщины иногда могут быть весьма злы, и особенно неприятно, если их несколько, да.

— Вас убило сразу несколько женщин? — уточнил Поттер, в котором проснулся инстинкт следователя. — Скажите, в каком, по-вашему, году это произошло?

— Какие затруднительные вопросы ты задаешь, молодой маг, — ответил ему призрак. — Но я совершенно точно помню, что год был високосный, да.

У Гарри появилось нехорошее подозрение, что тот издевается.

— Давно это было… — добавил призрак.

Тут Гарри пришла в голову мысль, что спрашивать у призрака о датах было не очень хорошей идеей. Особенно у такого, гм, пожилого.

— Гарри, — робко проблеял отошедший от Ступефая Флетчер, — так я пойду, пожалуй… выпью. В «Белую Виверну», а?

Гарри глянул на него с изумлением и, подойдя ближе, твёрдо проговорил:

— Обливиэйт.

И только закончив, развернул Флетчера спиной к призраку и буквально вывел из своего кабинета, строго предупредив:

— Ещё раз на подобном поймаю — ты у меня всё же сядешь!

— Да понял я, понял, — пробормотал Флетчер и побрел, пошатываясь, по коридору. Из его кармана неловко выпала и покатилась по полу одинокая пуговица с аврорской формы.

Гарри ощупал себя — одной пуговицы не хватало.

— Вот зараза! — с чувством проговорил он, но возвращать ворюгу не стал.

Секретарь сидела за своим столом и большими глазами смотрела на Гарри.

— Я занят, никого не пускайте, пожалуйста, — сказал ей Поттер.

Девушка торопливо закивала головой, прижав руку к губам.

Поттер вошел обратно в кабинет и плотно притворил за собой дверь.

Тяжело вздохнув, он подумал, что раз уж судьба, или Мерлин, или какой-то другой шутник подкинули ему такой сюрприз, придется с этим сюрпризом разбираться.

Призрак со спокойным любопытством оглядывал кабинет и исчезать, по-видимому, не собирался.

«Ладно, — подумал Гарри. — Призрак так призрак... допросим и призрака, что мы, призраков никогда не видели?» Он посмотрел на старика и начал допрос.

— Вы родных своих помните?

— Родных? — задумался призрак. — Да... У меня было много родных, — проговорил он с некоторой гордостью. — Сыновья, дочери... О — они были умны, не чета некоторым!

— Значит, у вас была большая семья? — уточнил Гарри.

— Семья не семья, — удивительно неприятно усмехнулся призрак. — У меня было много женщин — и много детей...

— Как много? — уточнил Гарри.

— Много, — призрак кивнул. — И все в меня — умны и талантливы... а некоторые, — он опять неприятно усмехнулся, — порой даже красивы...

— Почему порой? — удивленно глянул на него Гарри. — Красивые люди всегда красивы. Говорят, что красоту ничем не испортить.

— Эх, — призрак печально посмотрел на него. — В мать они пошли.

— В мать? — несколько озадаченно переспросил Гарри. — С их матерью было что-то не так?

— Ах, уважаемый, очень многое с ней было не так! — ответил призрак. — Если бы я знал заранее, я никогда бы с ней не связался! Но я был слишком самоуверен, слишком много мнил о себе, и поэтому был слеп и глуп!

— Что же с ней было?

— Не что, а кто. Кто она была, — поправил Поттера Салах. — Она была каргой! Представляешь? А когда я обо всем узнал, было уже поздно...

— Поздно? — уточнил Гарри после повисшей паузы.

— Да, поздно, — подтвердил призрак. — Девочки уже родились.

— Сочувствую, — сказал Гарри, которому доводилось сталкиваться с каргами в их настоящем обличье. — Я думаю, что вы очень любили своих дочерей, — дипломатично произнес он, думая, что только от большой любви можно было назвать дочерей карги «красавицами».

— Любил, — скривился призрак. — Знали бы вы, сколько хлопот доставили мне эти девчонки! Фенесса — их мамаша — хотела, чтобы они не повторили ее судьбу и имели хороший достаток и хороших мужей. А решать эту проблему она заставила меня — угрожая в противном случае предать гласности наш союз, — вздохнул Салах.

— Так вы скрывали его? — спросил Гарри и не удержался от внешне невинного: — Почему?

— Ты идиотом-то не прикидывайся! — сердито отрезал призрак. — Почему... ты сам-то на моём месте хотел бы всем сообщить, что какая-то карга так тебя облапошила? Да и любил я их, — тихо признался призрак. — Я их всех любил — своих отпрысков... а этих ещё и жалел. И не хотел для них судьбы матери. Ну что это за жизнь у карги? Все глядят на нее как на низшее существо... А я ведь предупреждал! — вдруг взвился он. — Я говорил, что нельзя смешивать чистую кровь магов с грязной кровью! А сам... Да простит меня Мерлин.

Призрак утер серебристую слезу, выкатившуюся из левого глаза, и смущенно отвернулся.

— Чистую кровь с грязной? — переспросил Поттер, пристально разглядывая призрака. — Как, вы сказали, ваше имя?

— Салах аз-Зар, — сердито ответил ему призрак. — Сколь прискорбно в столь юном возрасте страдать провалами в памяти! — и он снова прошипел что-то на уже непонятном Гарри парселтанге.

— Салах аз-Зар, — медленно повторил Гарри. — Сложное имя для простого британца...

Он встал и, подойдя к призраку, медленно обошёл его, всматриваясь в узкое, резкое, словно рубленое лицо, седые длинные волосы... которое чем дальше — тем больше казалось ему всё более и более знакомым. — И что, — спросил Гарри, останавливаясь прямо перед призраком и глядя ему в глаза. — Неужели все окружающие так вас и называли?

— Мордредов Годрик с его косноязычием! — выплюнул призрак. — Это он первым исковеркал мое имя! Салазар вместо Салах аз-Зар! И все остальные тоже. Неучи! Невежды! Порождения пьяного фестрала!

— Вы — Салазар Слизерин? — полуутвердительно проговорил Поттер.

— Я — Салах аз-Зар! — возмущенно заорал призрак. — Салах аз-Зар!

Гарри молчал, с недоверчивым изумлением глядя на призрака. Надо же, как странно порой играет судьба... Каким-то неведомым образом к нему в кабинет занесло призрак самого Салазара Слизерина... ах да, Салах аз-Зара Слизерина. Как оказалось, не просто исчезнувшего в свое время, и даже не просто умершего, а, судя по его словам, убитого какими-то женщинами.

— Салах аз-Зар Слизерин, — покачав головой, проговорил Поттер. — Должен сказать, это более чем неожиданно... Однако перейдем к делу. Как вы вообще оказались в моём кабинете? Вам это известно?

— Я раб лампы, — призрак печально вздохнул. — И выпустить меня из нее мог только мой кровный родич.

— Раб лампы? — Поттер по-настоящему удивился. Это было что-то из сказок — арабских, если он правильно помнил, сказок. В реальности о подобной магии он даже не слышал. — Расскажите подробнее, — попросил он.

— Прокляли меня, — возмущенно сообщил ему призрак. — И в лампу эту загнали. «Сиди, — сказали, — в лампе до скончания веков. Или пока тебя родная кровь не освободит. Только мы тебя за то, что ты сотворил, не освободим никогда!» — Призрак тоскливо вздохнул. — А я и не творил ничего, — пожаловался он Гарри. — Да разве этим ведьмам что объяснишь? Карги они и есть, хоть с артефактом, хоть без него.

— Давайте по порядку, — решительно сказал Поттер. — Если с вами поступили настолько жестоко, вы должны были сделать нечто очень серьёзное. Кто обвинял вас и в чём? О каких каргах речь?

— Так я же говорю тебе! — рассердился призрак. — Дочери у меня от карги были. Близнецы, Нерис и Неста. Вот они меня и прокляли, да... А все этот ворюга! — призрак ожег Поттера гневным взглядом. — Чтоб ему Мордред руки выдернул и виверне скормил!

При слове «ворюга» в сознании Поттера мгновенно возник образ Флетчера. Вот уж кому этот эпитет подходил как нельзя больше!

— И при чём здесь Флетчер? — нахмурился Поттер.

— Какой Флетчер? — удивился призрак. — Не знаю никакого Флетчера. Ворюга — мой слуга, который украл амулет! А дочери подумали на меня.

«Какие своеобразные отношения», — подумал Гарри, но озвучивать это не стал.

Гарри невольно посочувствовал призраку. Если его слуга был и хотя бы наполовину таким, как Флетчер — тяжело , наверное, Салаху жилось. Терпеть такого человека ежедневно, постоянно вытаскивая из его карманов украденное... Как Слизерин терпел такого слугу? А главное, зачем?

— Ваш слуга украл амулет, — повторил Поттер, чтобы убедиться, что всё понял правильно, — а дочери сочли виноватым вас. И что было дальше? Раз вы призрак — значит, они вас убили? Я прав?

Салах аз-Зар схватился за голову.

— Я не помню, не помню! — страдальчески прокричал он.— Я не помню, что со мной случилось!

И, сделав круг по кабинету, призрак нырнул в маленькую бронзовую лампу, привезенную Джинни из Турции и извлеченную сегодня из бездонных флетчеровых карманов.

Остановить его Поттер не успел. Взяв со стола лампу, он, вспоминая прочитанные в детстве сказки, потёр её — увы, совершенно безрезультатно. Он устало опустился на стул. Отчаянно хотелось домой... Гарри посмотрел на лампу и поставил ее на стол, а остальное сгреб в ящик стола, отложив на потом.

* * *

— Вот ты где, — сказал субботним утром Гарри Поттер, входя в «Белую Виверну» и направляясь прямиком к сидевшему за одним из дальних столиков Флетчеру. — А ну, подъём — и за мной! — приказал он.

— Да я ж ничего! — изумился Флетчер. — Я ж чист, как голубь!

— Я бы сказал, как сорока, — уточнил Поттер. — Лучше иди добром — или мне проверить твою чистоту? Прямо тут? Так что пойдем со мной, голубь, — сказал Гарри, подхватывая Флетчера под руку и ведя к выходу.

В Аврорате по случаю субботы было тихо, что Поттеру было только на руку. Он совершенно не горел желанием посвящать кого бы то ни было в то, с чем ему приходилось сейчас разбираться.

— Заходи, — толкнул он в спину замешкавшего на пороге его кабинета Флетчера. — Ну?

— Ей-Мерлин, это не я! — торопливо зачастил Флетчер. — Не было меня там, мамой клянусь! — очень искренне проговорил он — и схватил стоящую на столе лампу.

— Врет, — удовлетворенно заметил вынырнувший из лампы призрак.

— Что «не ты»? — сдержав улыбку, уточнил Поттер.

— Ничего не я, — быстро ответил Флетчер. — А это еще что? — уставился он на призрака.

— Не твоё дело, — решительно сказал Поттер. — Точно не ты? — очень строго переспросил он.

— Мамой клянусь! — Флетчер уставился на него честными глазами.

— Мамой? — переспросил внимательно смотрящий на Флетчера призрак. — Родная кровь... выпустит тебя родная кровь... ах ты сын плешивого ишака! — он сплюнул в сердцах и опять нырнул в лампу.

«Твою ж мать!» — выругался про себя Поттер, сунув лампу в руки Флетчеру и велев:

— Три!

Флетчер испуганно схватил лампу и стал усердно натирать ее полой своего не слишком чистого пиджака.

— Да что же это такое! — возопил снова появившийся призрак. — Оставьте меня в покое, порожденья гиппопотама и крокодила!

— Нет уж, — немного злорадно проговорил Поттер. — Я не привык бросать начатое расследование на полпути. Извини, — обратился он к Флетчеру, усыпляя его и вновь переводя взгляд на призрака. — Продолжим. Мы остановились на том, что ваш слуга украл некий артефакт, в чём ваши дочери обвинили вас — и что было дальше?

— Артефакт я для них сделал, — неохотно сказал призрак. — Один на двоих, так уж вышло. На крови заклял — и своей, и их — чтобы, пока его носишь, красавицей быть. На год хватало — да год еще красота держалась, когда носить перестаешь. Так они его по очереди и носили — год Нерис, год Неста... а потом этот шелудивый ишак его украл! — и призрак с ненавистью воззрился на Флетчера. — А дочери меня обвинили: я как раз артефакт взял доработать. Вот и прокляли меня да в лампу эту и загнали...

— Загнали в лампу, — задумчиво проговорил Поттер, но решил оставить этот вопрос на потом. — Как именно прокляли? — спросил он.

— Артефакт! — взвыл призрак. — Моя фибула! — он внезапно бросился к спящему Флетчеру и попытался вцепиться в выпавшую из его кармана пуговицу, которую подобравший ее вчера с пола Гарри убрал в стол, а сегодня, невесть как и когда, Флетчер успел вновь стащить.

— Вот этот артефакт? — уточнил Поттер, поднимая с пола многострадальную пуговицу. — Хотите сказать, — не сдержал он скептическую улыбку, — что тот, кто носит её, выглядит красавцем? — он с выраженным сомнением покосился на Флетчера, в чьей далеко не прекрасной внешности ничегошеньки не изменилось.

— Не она, — тоскливо сказал призрак. — Но как похожа! А все этот ворюга, чтоб его... — и вдруг он осекся и замолчал.

— Что? — быстро спросил Поттер, делая шаг к нему. — О чём вы думаете?

— Проклинать не хочу, — призрак отвернулся. — Какой он ни есть поганец — а не хочу. Хватит, напроклинали в свое время... до чего дошло, а!

— Ясно, — кивнул Поттер. — Проклинать не хотите — это хорошо... ну а ваше-то проклятье как звучало? Или не помните?

— «Чтоб тебе, укравшему нашу красоту, сидеть здесь до скончания века — или пока родная кровь тебя не позовет. И пусть Мерлин тебя покарает и покоя тебе не станет, пока не вернется украденное!» — процитировал призрак. — Я уж думал, не выберусь никогда. А теперь все: трижды меня призвали — а значит, освободили!

— «Пока родная кровь тебя не позовёт», — задумчиво повторил Поттер — медленно перевёл взгляд на сладко спящего Флетчера. — Хотите сказать, — начиная улыбаться, спросил он у призрака, — что этот... он — ваш потомок? — спросил он с откровенным удивлением.

— Да смилуется над нами Мерлин, — вздохнул призрак. — А рожа у него — точь в точь как у моего вороватого слуги. А проклятье, боюсь, по дочерям моим и ударило, — он посмотрел на Гарри. — Вот он, наследник Салаха аз-Зара. Ворюга. Неужели нет больше никого моей крови? — он требовательно уставился на Гарри. — Я вижу на тебе отпечаток! На твоем лбу! Как ты связан с моим родом, маг?

— Вам не понравится, — предупредил его Гарри, коснувшись указательным пальцем своего шрама. — Не знаю уж, сколько ещё у вас есть потомков — и есть ли они вообще — но одного из них я убил. А это, — указал он на шрам, — след от, — Поттер бросил внимательный взгляд на Флетчера и на всякий случай ещё раз наложил на него сонные чары, дополнив их хорошим заглушающим, — хоркрукса, который он из меня сделал. Если вы знаете, что это.

— Хоркрукс? — маг словно выцвел, если так можно говорить о призраке. — Мордред и Моргана... хоркрукс из живого человека... Не удивительно, что ты взял его жизнь. Значит, остался только этот? — он перевел взгляд на Флетчера. — Есть ли у него потомки?

— Понятия не имею, — честно ответил Гарри. Ему стало вдруг жаль призрака: каково это проторчать в лампе тысячу лет, а потом обнаружить, что всех потомков твоих — один Флетчер. — Можно его спросить... но он тоже может не знать. Однако вы говорили, что детей у вас было много... может, и есть кто-то ещё. Вы, призраки, разве не видите подобные вещи?

— Близко — видим, — ответил призрак. — Далеко — не видим, — он оценивающе посмотрел на Флетчера. — Этот, похоже, последний... ну ничего, я за него возьмусь. Пусть потомками меня обеспечит, порождение ишака! Жить ему спокойно не дам, отродью плешивой мантикоры!

— Правильно, — кивнул Поттер. — Хотя я представить боюсь, что он из них вырастит, — вздохнул он. — Мистер Флетчер — личность, я бы сказал, легендарная... он, мне кажется, не может не воровать. Даже во сне, — рассмеялся он, вынимая из пальцев крепко спящего Флетчера одно из своих перьев. — Вы точно такое потомство хотите? — уточнил он.

— Главное — воспитать правильно, — проворчал призрак. — У нас в Кордове таким руки рубили, — ностальгически вздохнул он. — А вот если его заклятьем приложить, чтобы у него руки к чужому не тянулись? Пока наследников не обеспечит? — протянул он задумчиво. — Есть у меня пара идей...

— Зачем же «пока»? — спросил Поттер. — Детей же ещё воспитать нужно. Вы хотите, чтобы их воспитывал вор?

— Я их сам воспитаю, — отрезал призрак. — Этому же и клубкопуха доверить нельзя. Пусть он нюхлеров воспитывает, а не детей! Вот того моего потомка, что ты убил, кто воспитывал? — призрак сердито уставился на Гарри. — Я бы того мага в котле сварил!

— Флетчера самого, кажется, воспитал нюхлер, — пробормотал Гарри. — Как же вы будете детей воспитывать? — возразил он. — Вы же призрак. Будь бы у вас тело — а так... а того потомка, — он вздохнул, — никто, в общем-то, не воспитывал. Он вырос в приюте. Маггловском. Мать его умерла, когда он родился... а отцу-магглу он не был нужен.

— Вот! — наставительно поднял указательный палец призрак. — Нельзя чистую кровь магов с грязной мешать! Вот и родится такое... а где его похоронили? — вдруг спросил он.

— Кого? — переспросил Гарри. — Волдеморта? Нигде, — жёстко сообщил он призраку. — Тело сожгли и развеяли над Северным морем.

Не хватало им ещё паломничества на могилу.

— Зря, — нехорошо усмехнулся призрак. — Неупокоенная душа, да еще расколотая... зря.

— Хоркруксы все уничтожены, — пожал Гарри плечами. — Не знаю уж, что осталось от той души — и что нам ещё оставалось? Зарыть его в землю, чтобы его сторонникам было куда прийти и поплакать? Этот ваш потомок у нас две войны развязал — и вы знаете, нам хватило.

— Тебе виднее, — призрак отвернулся, явно проглотив что-то, что хотел было сказать.

Поттер это заметил — и обругал себя. Он ведь знал, насколько обидчивы призраки — что стоило помолчать? Или задать наводящий вопрос...

— Почему вы считаете, что мы были неправы? — спросил он примирительно. — Чем это опасно? Вы полагаете, он может вернуться?

— Он ведь не просто хоркруксы создавал? — спросил его призрак. — Мне как-то предсказали, что род мой будет и велик, и ничтожен. Ничтожного родственника я видел. А того, погибшего? Кого вы побоялись хоронить, и который развязал у вас две войны? Его душа не ушла за Грань — но развеялась в этом мире, и части ее теперь будут прорастать в иных душах — будя его идеи. Идеи моего наследника!

— Идеи о чистоте крови и истреблении магглорождённых, — пожал Поттер плечами. — Ничего традиционнее и представить себе нельзя... но, — медленно спросил он, — может быть, вы знаете способ, как этого избежать?

— Может, и знаю, — усмехнулся призрак. — Ты поможешь мне, — предложил Салах, — я помогу тебе.

«Поможешь?»

Воображение Поттера мгновенно нарисовало ему выводок детишек Флетчера, за которыми тот просит присмотреть на выходных. «У меня не найдется столько столового серебра», — криво усмехнувшись, подумал Гарри.

— Ну, этого я от тебя не потребую, — усмехнулся явно прочитавший его мысли призрак. — Но мыслишь ты в правильном направлении.

Поттер внимательно посмотрел на Салаха. Призрак так же внимательно посмотрел на него.

— Что нужно сделать, чтобы вы поделились секретом? — спросил Поттер.

— Сделка! — воскликнул Салах.

— Сделка, — осторожно произнёс Поттер. Он не был уверен, что действует правильно, хотя интуиция и подсказывала ему, что всё идёт так, как должно. — Я помогу вам — а вы мне. Рассказывайте. Пока я вас просто слушаю, — слегка улыбнулся Поттер.

— Ты поможешь мне присмотреть за моим непутевым потомком, пока он не перестанет быть единственным и последним, а я объясню тебе, как исправить ту твою ошибку с упокоением, — ответил призрак.

Поттер налил себе воды и выпил очень неспешно, давая себе время подумать над тем, что услышал. В принципе, ничего невозможного в этом не было... хотя хлопот, конечно же, ему должно было добавиться много.

— Помогу, — кивнул он. — Не знаю, правда, пока, как осуществить это практически — но мы с вами над этим подумаем.

— И я тебе помогу, — согласился призрак. — Как только у этого... моего потомка родится ребенок, я расскажу тебе, что делать. Не раньше.

«Слизерин есть Слизерин», — подумал Гарри, согласно кивая.

— Предлагаете мне самому найти ему невесту? — поинтересовался он у призрака.

— Ну что ты, — призрак посмотрел на него. — С этим я справлюсь сам. В моем нынешнем состоянии есть свои преимущества — карги меня точно больше не обманут, так что я найду ему подходящую женщину...

— Должен предупредить, — слегка улыбнулся Поттер, — задача эта не из простых. Мало найдётся женщин, которые бы захотели связаться с ним — и едва ли будет легко найти среди них ту, что сможет стать достойной матерью.

Флетчер причмокнул и пошевелился во сне. Посмотрев на него, Гарри подумал, что теперь у Мундунгуса будет веселая жизнь, но это совсем его не расстроило. Он очень надеялся, что жена и строгий предок смогут удержать криминальные наклонности Флетчера если не в узде, то хотя бы в рамках, и что Салах избавит его от еженедельных встреч с Флетчером в Аврорате.

В общем-то, так и вышло.

Через два года в «Пророке» появилась колдография: нервно вздрагивающий Флетчер, в приличном сюртуке и слегка перекошенном галстуке, увешанный пакетами, и мрачного вида ведьма с кружевным свертком, в котором возмущенно орал потомок Салаха аз-Зара — Гарольд Салах Флетчер.