Одержимость? (джен)

В этом тихом городке на юге Англии он не был давно — с того времени, когда личная драма заставила его уехать куда глаза глядят. И вот теперь, много лет спустя, он сидел в маленьком кафе на площади и вдыхал ароматы только что сваренного кофе, сладкой сдобы и близкого моря, слушал крики чаек... Как будто бы не было всех этих лет. Двадцать лет назад он решил порвать со всей своей прошлой жизнью, ушел из своего мира — во всех смыслах! — сменил имя, принял сан…

— Кофе, сэр? То есть, преподобный отец? — покосившись на его сутану, обратилась к нему хозяйка кафе, которая принесла блюдо с умопомрачительно пахнущими горячими булочками.

— Лучше чашечку чая, — мягко улыбнулся ей отец Артур. — Кофе мне теперь доступен только в виде аромата.

— Как и моему покойному мужу, — с сочувствием посмотрела на него владелица кафе. — Он, бывало, меня просил: «Свари свежего кофе, хочу хоть запах вдохнуть!» Сердце у него, бедняги, не позволяло кофе-то пить. А вы к нам по делу или на отдых?

— И по делу, и на отдых, — отец Артур заметил входящую в кафе старую леди и приподнялся с места, вежливо склоняя голову.

— Так что у тебя было за дело, Кэти? — спросил отец Артур свою бывшую соседку и прихожанку, после положенных приветствий и обсуждения дивной английской погоды.

— Мне рекомендовали… — Кэти Лоу, почтенная старая дама, в которой почти невозможно было узнать прежнюю девчонку, замялась, с трудом подбирая слова. — Я не знаю, с чего начать…

— Начни с начала, Кэти, — доброжелательно улыбнулся отец Артур. — А там уже пойдёт само по себе.

— С начала, — грустно повторила его слова миссис Лоу. — Началась эта история двадцать лет назад, когда погибли мой племянник и его жена.

— Соболезную. Как это произошло?

— Их убили служители того, кто несёт лишь Зло, врага Господа нашего, — голос его собеседницы дрогнул.

— Вот как, — отец Артур насторожился. — Это официальная версия?

— Не совсем. Полиция считает, что их смерть — дело рук сумасшедшей, маньячки. Она убила Эдварда и Джин, а их дочь похитила, чтобы принести в жертву. К счастью, полиция подоспела вовремя, и девочка осталась жива.

— Кэти, мне очень жаль — но я не понимаю, почему ты обратилась ко мне. Я священник, а не полицейский.

— Выслушай меня, Артур! То есть, простите, отец Артур, — женщина умоляюще посмотрела на него. — Мне сказали, что ты можешь… ты мог бы изгнать демона?

— Я не понимаю.

— Девочка, дочь Эдварда и Джин. — Миссис Лоу посмотрела на бывшего соседа совершенно больными глазами. — Она… боюсь, что она одержима.

— Кэти, — укоризненно покачал головой отец Артур. — Это очень серьёзное обвинение. С чего ты это взяла?

— Та сумасшедшая, которая её похитила — она что-то сделала с Гермионой. Что-то страшное. И теперь в ней живет демон.

— С чего ты это взяла? — снова повторил ее собеседник.

— Она… она иногда делает страшные вещи. Очень редко, правда, но всё же… Она может зажечь огонь — взглядом, Артур, просто взглядом! Когда она злится, то температура в комнате падает так, что стены покрываются инеем — и это посреди лета! И ещё — иногда она говорит не своим голосом, причем говорит такие вещи... И смеётся… каким-то безумным смехом, так что я… я просто боюсь. Боюсь за неё, боюсь за себя… Такое бывает очень редко, обычно она ведёт себя вполне нормально, но в иные минуты… Пожалуйста, Артур, помоги нам! Гермиона — хорошая девочка, и у меня никого нет, кроме неё.

— Кэти, — отец Артур потёр левый висок — магнитная буря, обещанная на следующий день, уже давала о себе знать, — то, что ты описываешь, может быть просто одним из частных случаев психического расстройства. Часто одержимыми называют людей с классическими симптомами истерии, маниакального синдрома, психоза, синдрома Туретта… даже эпилепсии! Вы обращались к врачам?

— Обращались, — кивнула миссис Лоу. — Она несколько раз лежала в клинике. То есть в разных клиниках, я искала подходящую… Одни говорили, что у неё шизофрения, другие — раздвоение личности. В детстве, когда на Гермиону такое находило, она оправдывалась, что это сделала другая. Не она.

— Вот видишь? Врачи правы, Кэти. Я здесь ничем помочь не могу.

— Пожалуйста, Артур! Хотя бы посмотри на неё! Умоляю тебя! — женщина схватила его руку и попыталась поцеловать. — Во имя Господа!

— Хорошо, — отец Артур мягко высвободил свою руку. — Когда тебе будет удобно?

— В любое время! — обрадовалась миссис Лоу. — Ты же собирался немного пожить здесь? Я знаю, что ваш дом давно продан, так что… У меня в доме есть свободные гостевые комнаты, и я всегда буду рада тебя видеть — как только ты захочешь.

— Завтра тебя устроит? — смирился с судьбой отец Артур. Вернулся немного отдохнуть в родные места — и вот, работа нашла его и здесь. И надо будет обязательно известить епископа — случай слишком серьёзный, даже если тревога окажется ложной. — Тебя не затруднит принять ещё одного гостя? Ко мне собирался приехать мой ученик.

— Господи, нет, конечно! Дом у меня большой, места хватит всем.

— Не упоминай имя Господа всуе, Кэти, — слегка улыбнулся отец Артур. — Я позвоню Гарри — он должен приехать завтра.

* * *

Гарри, доехав на поезде до маленького городка на юге Англии, где его ждал учитель, достал бумажку с адресом, карту — и, сверив маршрут, решил немного пройтись по городу и посмотреть на море. В детстве он часто мечтал, как вырастет и станет моряком, увидит разные чудеса, новые города и страны… Он вырос, занялся совсем другими вещами — но детская мечта о чудесах никуда не делась. Правда, чудеса ему теперь встречались. Всякие, но в основном страшноватые.

Над городом возвышался старинный замок, который Гарри непременно решил осмотреть позже, а знаменитые меловые скалы, как ему сказали, лучше всего выглядели с моря. По дороге ему то и дело встречались усыпанные спелыми ягодами кусты ежевики — и Гарри, махнув рукой на приличия, начал эти ягоды поедать, да так увлекся, что не заметил занятую тем же девушку, столкнувшись с ней буквально нос к носу.

— Ой! Извините! — сказали они одновременно. И так же одновременно засмеялись, глядя друг на друга.

— У тебя всё лицо в пятнах от ягод, — сказала девушка, протягивая ему чистый носовой платок.

— У тебя тоже, — улыбнулся ей Гарри.

— Вон там растут самые сладкие ягоды, — девушка махнула рукой в сторону. — Присоединяйся!

— Как прикажет прекрасная дама, — склонил голову Гарри, разглядывая девушку. Тоненькая, легкая, с пышной копной каштановых волос и серьёзными карими глазами, она показалась Гарри очень симпатичной — и смутно знакомой, словно они уже когда-то встречались — в раннем детстве, а может, во сне. Они ели ягоды прямо с кустов, болтая обо всём на свете, и как-то незаметно познакомились.

— Меня зовут Гарри.

— А я — Гермиона. Ты нездешний? Я тебя раньше не видела.

— Я приехал сегодня из Лондона.

— А я здесь живу, — махнула рукой Гермиона. — С тётушкой.

— Сочувствую, — брякнул вспомнивший тётушку Петунию Гарри. — Тётки — это… тётки, в общем.

— Почему? — удивилась Гермиона. — Тетушка Кэти очень хорошая. Пойдем, я тебя познакомлю! — и она цепко ухватила Гарри за руку.

— Давай в следующий раз, — предложил не очень-то жаждущий знакомства с любыми тётками Гарри. — Мне ещё к учителю зайти надо. Он меня, наверно, уже потерял! Давай я тебя провожу до дома — да и пойду его искать. Он где-то тут неподалёку остановился.

— Пойдём, — согласилась Гермиона. — А по дороге я тебе расскажу про наш город. Ты знаешь, что он был основан ещё римлянами? Они построили первые волнорезы, чтобы защитить гавань, два маяка на высоких скалах — один из этих маяков до сих пор сохранился, представляешь? А нашу страну они прозвали Альбион — из-за белых скал. А после ухода римлян сюда пришли юты, которые основали королевство Кент…

— Ты просто профессор, — улыбнулся Гарри. — Так много знаешь.

— Я просто люблю читать, — забавно сморщила нос Гермиона. — Мне всегда нравилась история. А тебе?

— Тоже. Мне очень повезло с учителем, знаешь, — Гарри как-то удивительно легко было разговаривать с этой девушкой. — Я ведь сирота, и мои опекуны хотели отдать меня в школу святого Брутуса — но отец Артур их отговорил, и я учился в очень хорошей католической школе, а потом… ладно, неважно. А ты?

— А я… — Гермиона вздохнула. — Я тоже сирота. Моих родителей убила какая-то ненормальная, меня она тоже хотела убить — но не успела. И училась я, в основном, дома.

— Извини, я не хотел…

— Ничего. Вот мы и пришли. Это мой дом. А куда надо тебе?

— Похоже, сюда же, — сказал Гарри, посмотрев на номер дома. — Твоя тетушка — миссис Лоу?

— Наконец-то! — отец Артур вышел ему навстречу. — Я уже начал беспокоиться. Вижу, вы уже познакомились с мисс Грейнджер? Идем, я представлю тебя хозяйке дома.

* * *

— Ну, Гарри, что ты можешь сказать о мисс Грейнджер? — отец Артур внимательно посмотрел на своего ученика.

— О Гермионе? — спросил Гарри, слегка покраснев. — По-моему, она прекрасная девушка.

— Я с тобой согласен — и очень рад, что мисс Грейнджер вызвала у тебя симпатию. Ты же знаешь, что я был против твоего решения посвятить себя церкви в столь юном возрасте. Обеты даются не для того, чтобы их нарушать, и надо быть достаточно зрелым человеком, чтобы отказаться от…

— Отец Артур! — перебил наставника Гарри. — Мы уже много раз говорили об этом.

— И у тебя по-прежнему проблемы со смирением, — отец Артур с мягкой улыбкой посмотрел на своего ученика. — Но ты прав. Мы вернемся к этому разговору, когда тебе исполнится двадцать пять — и я всё-таки надеюсь, что ты прислушаешься к моим словам, влюбишься в хорошую девушку, женишься… Итак, я пригласил тебя сюда по просьбе моей старой знакомой, которой кажется, что её племянница может быть одержима.

— Гермиона? — искренне изумился Гарри. — Бред какой-то! Простите, отец Артур. Вы же сами видели — святую воду она пила совершенно спокойно, на распятие не реагировала, в церкви во время службы с ней ничего странного не происходило… Она необычная, да. И очень хорошая. И уж точно не одержима! — запальчиво добавил он.

— Я доверяю твоему чутью, — вздохнул отец Артур. — До сих пор оно тебя ни разу не подводило. Господь оделил тебя редким даром, и ты мог бы применить его во славу Божию, если …

— Если что?

— Если Господу так будет угодно, — отец Артур снял очки и приложил ладонь к глазам.

— Опять? — сочувственно спросил Гарри. — Принести вам лекарство?

— Спасибо, мой мальчик. Пока не стоит. Мне тоже кажется, что никакой одержимости у мисс Грейнджер нет. Мы провели с ней под одной крышей почти неделю — и я не заметил в её поведении ничего тревожащего. Я сообщил об этом случае епископу — и он дал разрешение действовать по ситуации. Хорошо, Гарри. Завтра нам предстоит уезжать — а я пока побеседую с миссис Лоу.

* * *

Проснулся Гарри от отчаянного женского крика.

— Нет! Гермиона, девочка, пожалуйста!

Гарри бросился в комнату Гермионы, которая была в противоположном конце коридора. И рванул дверь, сначала машинально в неё постучав. Перепуганная до полусмерти миссис Лоу стояла на коленях перед своей племянницей, которая с усмешкой водила ножом по её щеке. Лицо девушки было искажено какой-то безумной гримасой, а прежде порывистые движения обрели пластику змеи — Гарри как-то видел такую в зоопарке, в детстве…

— Гермиона! — в отчаянии от происходящего, которого просто не могло быть, бросился к девушке Гарри, но та с нечеловеческой силой отбросила его назад, так что он больно ударился о дверь.

— Наса детоцька проснулась! — глумливо протянула та, которая уже не была Гермионой. — Наса полукровная детоцька, не добитая Повелителем, пришла к своей грязнокровной подружке! У-тю-тю! А подружки-то уже нет!

— Gloria Patri, et Filio, et Spiritui Sancto, — начал читать молитву подоспевший отец Артур, губы которого посинели, а голос прерывался на каждом слове, — sicut erat in principio, et nunc, et semper, et in saecula saeculorum. Amen.

Он потянулся было к старомодному телефонному аппарату на столике — но, обнаружив перерезанный провод, грузно осел на пол. Гарри бросился к нему.

— Ну и как, — помогло? — расхохоталась не-Гермиона. — Жалкий полукровка, отказавшийся от своей магии, что ты можешь? Кто ты перед величием Тёмного Лорда, ничтожный выродок? Ничего, сейчас я убью тебя — а этот недобитый Лордом мальчишка послужит для возвращения моего Повелителя!

Она подняла правую руку, в которой сжимала какую-то странно изогнутую деревяшку, никогда ранее Гарри не виданную, но явно знакомую до синевы побледневшему отцу Артуру, и произнесла:

— Ступефай! Инкарцеро! Силенцио! — и, повернувшись к пытавшемуся подняться Гарри, повторила те же слова, отчего Гарри почувствовал, как его тело стало странно бесчувственным — и не мог ни пошевелиться, ни вымолвить хоть слово. Всё, что он мог — молча молиться Господу.

— А ты мне больше не нужна, жалкая маггла, — и та, что больше не была Гермионой, повернулась к оцепеневшей от ужаса миссис Лоу, небрежно бросив:

— Авада Кедавра! — а затем Гарри потерял сознание.

* * *

Очнулся он, лёжа на каменной плите и обнаружив, что двигаться по-прежнему не в состоянии. Не-Гермиона, нараспев читавшая какие-то заклинания на той же неправильной латыни, обернулась и посмотрела на него.

— Быстро же ты пришёл в себя, Поттер! Ну, ничего, это ненадолго. Сейчас я закончу с этим старым дураком — и примусь за тебя.

— Ты нас убьёшь? — медленно произнёс Гарри. Губы онемели и двигались с большим трудом.

— Его убью, — та, что заняла тело Гермионы, злорадно захохотала. — Бедный, глупый старый Дамблдор! Каких трудов мне стоило заставить старую дуру привезти его сюда — а ты стал просто приятным сюрпризом. Его кровь и его жалкая жизнь послужит пропуском для моего господина, какая ирония судьбы! А тебя ждет совсем другая участь — в твоём теле возродится наш Повелитель!

— Сатана?

— Жалкий, глупый маггловский выкормыш! Ты же ничего не знаешь… а впрочем, и не должен знать. Ты избран, чтобы помочь мне вернуть Лорда Волдеморта! Ты — его хоркрукс! Как и твоя грязнокровная подружка, которая стала хоркруксом для меня! Я сделала это, когда ты, полукровная дрянь, как-то развоплотил нашего Повелителя — и превратился в сквиба! Ничего, теперь ты за всё заплатишь.

Гарри пытался освободиться, с отчаянием понимая, что шансов практически нет. Он никогда раньше не слышал этих непонятных слов — маггловский, грязнокровный, полукровный… При упоминании Волдеморта что-то мучительно отозвалось в памяти — но вспомнить, где и когда он мог слышать это имя, Гарри так и не сумел. И еще — «хоркрукс»! Адский крест? Адское мучение? Безумица закончила читать свои заклинания на странно искаженной латыни, положила рядом с Гарри золотую чашу, медальон, кольцо, какую-то корону — нет, диадему, старую потрёпанную тетрадь в чёрном переплете… «Чёрная месса и кровавое причастие! — с отчаянием понял Гарри. — Господи, услышь меня!»

— Мой Лорд! — торжествующе произнесла она. — Всё готово, мой Лорд!

Гарри успел заметить, как от чаши к нему метнулась чёрная тень — а затем всё исчезло.

* * *

Он брёл вдоль меловых скал, которые лучи восходящего солнца окрасили в цвет свежепролитой крови, и та же кровь, только уже засохшая, стягивала кожу на его лице и руках. Уже-не-Гарри вспомнил, как беспощадная чужая сила наполнила его, и он, усмехнувшись, подумал, как было бы хорошо всадить нож в Гермиону… нет, Беллатрикс! — чтобы торжество в её глазах сменилось непониманием и обидой… А потом, с легким сожалением отказавшись от этой идеи, он посмотрел на изломанные мёртвые тела, которые вызывали у него только презрение, поднял врученную ему Беллатрикс деревяшку… нет, волшебную палочку, странно тёплую и полностью покорную его воле, вышел из дома, произнеся: «Финдфайр!» — и пошёл к морю, чувствуя за спиной жар разгорающегося пламени и восторженное обожание идущей следом женщины. Он понял, что в нём теперь живёт Зло — но это Зло казалось чудовищно привлекательным и способным решить все его проблемы. Он сделал было шаг к морю, чтобы смыть с рук свою и чужую кровь — но внезапно из палочки вырвалась струя чистой воды.

— Пора умыть этот мир кровью! — усмехнулся вернувшийся Тёмный Лорд.