Breaking the ice. Хроники (джен)

Бывших офицеров Звездного флота не бывает.

Во всяком случае, именно к такому выводу пришла Кэтрин Джейнвей после непродолжительного сотрудничества с коммандером Чакотаем. Одна его реакция на признание Тувока говорила о многом. «По крайней мере, вулканец выполнял свой долг офицера Звездного флота», — не совсем те слова, что можно было ожидать от человека, которого фактически только что предали. И безоговорочная поддержка решения об уничтожении станции Опекуна — это тоже из тех знакомых каждому командующему офицеру мгновений, когда неброская ткань униформы кажется тяжелее Эвереста — и ярче всех звезд галактики.

Джейнвей реплицировала очередную чашку крепкого кофе и вызвала на рабочий экран данные на людей Чакотая. «Люди Чакотая» — верное определение. Коммандер был отличным командиром, и чтобы это понять, не нужно читать его личное дело — достаточно посмотреть на то, как держится с ним его команда. Маки выполнят любой его приказ — а что еще нужно в этой ситуации? «Вояджер» вылетел на свою первую миссию до того, как его окончательно укомплектовали командой. Дожидаться прибытия всех назначенных на корабль людей казалось абсолютно ненужной роскошью, ведь предполагалось, что «Вояджер» вскорости вернется на базу, а пока справится и с неполным составом. Теперь же этому «неполному составу», да еще и прореженному инцидентом со станцией Опекуна, предстоял полет длиной в неизвестное количество лет. Впрочем, Джейнвей предложила бы маки присоединиться к команде даже в том случае, если бы на «Вояджере» вообще не было свободных кают. Ни у нее, ни у них просто не было теперь другого выбора.

Дверной звонок тренькнул как-то чересчур многозначительно, будто осознавая важность и торжественность момента, которые пока не удалось почувствовать людям.

— Открыть.

Тувок и Чакотай вошли в кабинет вместе. Они не смогли бы протиснуться в узкие двери оба одновременно, но неизбежная заминка на пороге была настолько кратковременной, что зрение ее даже не зафиксировало.

Они вошли вместе. И все же — врозь. Это обстоятельство тоже было из тех, что не фиксируются зрением, — но ощущаются кожей.

Разговор командующему составу «Вояджера» предстоял довольно рутинный — если бы пополнение в экипаж было получено обычным образом. Но здесь, в дельта-квадранте, в первые часы и дни путешествия, каждое сколь угодно незначительное решение казалось чуть ли не судьбоносным. Хорошо, что капитан Джейнвей никогда не была суеверна.

Она быстрым движением убрала с рабочего экрана данные на маки и вызвала внутреннюю схему «Вояджера». Свободных кают, с учетом возвращения Тувока и закреплением места первого офицера за Чакотаем, оставалось мало, но больше половины энсинов и даже рядовых пока занимали свои двухместные апартаменты в одиночестве.

— Капитан, я подготовил предварительную схему расселения, — официальным тоном сообщил Чакотай и протянул ей падд.

Джейнвей, стараясь сохранить бесстрастное выражение лица, быстро просмотрела данные и протянула падд Тувоку.

— Что скажете, лейтенант?

Тувок бросил мимолетный взгляд на схему:

— В данном случае соблюдение стандартного порядка Звездного флота представляется… смелым.

Джейнвей усмехнулась — она могла бы поклясться, что Тувок собирался сказать «излишним», но в последний момент почему-то передумал. Он смотрел строго перед собой, но вся его манера говорила о том, что слова эти предназначены лично для Чакотая.

— В данном случае соблюдение стандартного порядка Звездного флота представляется… логичным, — отчеканил Чакотай. И эти слова тоже предназначались не для того человека, на которого коммандер в тот момент смотрел.

Джейнвей опустила глаза и осторожно помассировала виски. Им всем предстояло притереться друг к другу — это неизбежное условие любой ротации экипажа, и любой офицер Звездного флота после хотя бы года активной службы учится не обращать внимания на возникающую в таких случаях легкую неловкость. Но, как любил повторять профессор Чэпмен, в… гм, данном случае есть существенные нюансы.

Чакотай и Тувок стояли почти что по стойке «смирно» на одном и том же расстоянии от стола и на равном расстоянии от центра, неожиданно образованного капитанским креслом, — и переговаривались через эту своеобразную вершину, словно через коммуникационный буй, запущенный в поле повышенной интерференции. Джейнвей скептически осмотрела эту спроецированную на плоскость пирамиду, основание которой утонуло в песках пустынь, и задержала жесткий взгляд поочередно на лицах обоих своих визави.

— Вольно, джентльмены, — распорядилась она. Тувок приподнял правую бровь, но все же чуть сменил положение корпуса, на пару градусов повернувшись к Чакотаю. Чакотай просто повел плечами, расслабляя мышцы, а потом глубоко вдохнул и, тоже чуть повернув голову на пару градусов, заметил:

— Капитан, увеличение числа личных контактов пойдет на пользу команде. — Помолчав с секунду, он все-таки добавил: — И облегчит процесс интеграции.

Чакотай говорил что-то еще, но Джейнвей его почти не слушала. Она едва знала этого человека, и все же сейчас могла предсказать его реплики пусть с точностью не до слова, но до фразы. Потому что он был превосходным командующим офицером Звездного флота. Потому что он был прав. Да и Чакотай, пусть и смотрел только на нее, приводил свои аргументы для Тувока, которому не всегда удавалось сходу уловить тонкости взаимоотношений тех рас, что не способны относиться к происходящему безэмоционально. И Тувок, похоже, это понимал. Но тоже смотрел только на капитана.

Джейнвей беззвучно фыркнула. Конечно, с самого начала было очевидно, что такого рода казусы на первых порах будут неизбежны. И все же жаль, что нельзя запереть этих двоих в одной комнате хотя бы на сутки. К счастью, в отношении других маки такого ограничения не существовало.

— Итак, коммандер, вы решили расселить новых, — она многозначительно улыбнулась, — членов экипажа в свободные места в двухместных каютах. Я поддерживаю это решение. Надеюсь, новые соседи между собой поладят.

— Как будто у них будет выбор, — фыркнул Чакотай.

— Когда меня сразу после Академии назначили на «Аль Бетани», — неожиданно для себя призналась Джейнвей, — я делила каюту с болианкой. Это был кошмар. Она не замолкала ни на минуту, подчас даже во время сна. И обожала рок-н-ролл. Слава богу, что ее через два года повысили до лейтенанта, а то дело, боюсь, кончилось бы трибуналом за убийство.

— Вы, я полагаю, говорите о капитане Дел? — уточнил Тувок. — Если я правильно помню, в прошлый отпуск вы провели неделю на Райзе в ее компании.

— В самом деле? — непонятно чему удивился Чакотай. — Забавное совпадение. Я в свой последний отпуск тоже был на Райзе, правда, всего три дня. С коммандером Дэритом. Он был моим соседом во время первого назначения, — Чакотай многозначительно улыбнулся. — И он денобуланин. Они, как вы знаете, почти не спят, кроме периода спячки. После полугода я и сам научился обходиться четырьмя часа сна в сутки.

Тувок возвел очи горе, четко, как на параде, развернулся лицом к Чакотаю и протянул ему падд:

— Что ж, когда вернемся в альфа-квадрант и отправимся на Райзу, будем знать, какое для команды «Вояджера» забронировать расселение.