Еще раз (гет)

Уилкис обвела взглядом комнату, держа Гарри под прицелом, и безучастно велела:

— Сядь, пожалуйста.

— Предпочитаете возвышаться над противником? — нахально спросил он, твердо решив, что не сдастся без боя.

— В противном случае мне придется тебя связать, Гарри, а я этого не хочу. У нас есть время, пока Снейп и Ремус разбираются с остальными Пожирателями, и нам не стоит тратить его понапрасну.

— Собираетесь меня пытать? Или сразу убьете?

Он тянул время, а сам теребил осязаемую пустоту в руках и украдкой оглядывался в поисках спасения.

— Представь, что ты хочешь убить, — отрешенно предложила Уилкис. — Назови мне хотя бы одну причину целых четыре месяца ждать сладостного момента, — издевалась она.

— Вы лживая. Ваш брат был убийцей. Вы провели Пожирателей в Хогвартс! — выкрикивал Гарри ей в лицо.

— Это, скорее, условия обратного, — оценила она, будто всерьез раздумывала над правильностью ответа. — Пожирателей не проводила. Остальное — правда. Сядь, Гарри.

Горячая волна обожгла лицо и пихнула его на кровать.

Уилкис зажгла огарки свечей, и комната наполнилась неясным пыльным светом. За окном томилась густая чернота, и профессор выглядела родственницей инфернала. Вьющиеся волосы, рассыпанные по плечам, делали ее похожей на утопленницу, вылезшую из реки и жаждующую утащить за собой своего палача.

Гарри тяжело дышал, расчитывая с какой стороны на нее лучше напасть, чтобы наверняка выбить палочку из руки.

— Не знаю, почему вы не убили меня сразу, — грубо рубанул Гарри, чтобы оттянуть момент, когда полыхнет зеленая вспышка, и все закончится. — Может, ждали удобного случая или боялись выдать себя. Вы, слизеринцы, вообще трусы по большей части… Уж простите, — он даже не подозревал, что скопил столько яда.

— Я никогда не училась на факультете, деканом которого стала, — Уилкис выглядела не просто усталой, а изможденной, словно провела последний месяц в компании дементоров. — Все ваши усилия в библиотеке были бы не столь безрезультатными, мысли вы чуть шире.

— Что? — он аж поперхнулся. — Но разве так бывает?

— Мы с Северусом решили, что крохотное исключение из правил невеликая цена за наш успех.

— О да, вы почти достигли успеха, осталось произнести лишь два слова! — выкрикнул Гарри вне себя от ненависти. — Но неужели Снейп все-таки… Я не верю!

— Ну хоть этому я тебя научила: не верить мне.

— Очень остроумно, — огрызнулся он, сжав руки в кулаки.

Уилкис, не мигая, вперилась в него. Чудилось, что она борется с собой. Гарри отвел глаза и начал разглядывать ее руки, ключицы, шею, не скрытые мантией, лишь бы не утянуло в глубокие зрачки. Совсем не к месту вспомнил то, что видел в ее голове, и желание провалиться сквозь землю усилилось.

— А она ничуть не изменилась. — Уилкис, слава Мерлину, прекратила его изучать. — Спальня, — пояснила она. — Хотя я не была здесь с шестнадцати лет.

Гарри разинул рот. Либо она бредит, либо водит за нос, либо…

— О чем это вы? — Легче спросить напрямую.

— Ты же все видел, зачем спрашиваешь? Или я зря боялась, что ты узнал эту спальню и этот дом?

— Подставка для зонтов! — кто-то вскрикнул голосом Гарри, не он, нет. Слова вырвались прежде, чем в мозгу зажгли Люмос. — Он уронил ее, когда уходил! Он…

Кто — он?

«Не смей, щенок!..»

Где он слышал эти визгливые интонации?

«Осквернители рода и их пащенки, грязнокровки, оборотни!» — надрывалась миссис Блэк внутри его головы.

— Он… — Понимание настигло Гарри подобно снежной лавине. Не вздохнуть, не выдохнуть. — Сириус.

Уилкис помедлила, потом подошла к одному из постеров с изображением полуобнаженной девушки, встала рядом и, повернувшись к Гарри, спросила:

— Похожа?

Пока он переводил взгляд с одного лица на другое, предложила, явно издеваясь:

— Может, раздеться, чтобы сличать легче было?

Таких подвигов не требовалось. Девушка с плаката была моложе, совсем подросток, с острыми плечами и коленками, но длинные волосы и хитрый взгляд темных глаз оставались с ней до сих пор. Гарри заподозрил, что изображение на самом деле может двигаться, только не хочет, и с трудом отделался от ощущения, что за ним следят.

Одно лицо, конечно же.

— Сириус и понавешал этих картинок только для того, чтобы родители не заметили среди них мою фотографию, — с намеком на улыбку пояснила Уилкис. — Они, как ты понял, нас не поощряли. В тот день Сириус сбежал из дома, а его мать навсегда вычеркнула сына из своей жизни. Не надо было миссис Блэк приглашать нас на обед, — она ухмыльнулась шире, — мы улизнули наверх, пока родители и братья вели беседу о важном светском событии — свадьбе Малфоев. Ну что ты так смотришь, Гарри, неужели с самим никогда не случалось такого? Когда уже не видишь никого и ничего вокруг и хочешь только одного; в шестнадцать думаешь отнюдь не головой. — Гарри вспомнил, как места себе не находил на праздничном пиру, покраснел и кивнул. — Сириус все равно ушел бы после совершеннолетия, но то, что произошло, стало последней каплей.

Гарри не сводил с нее глаз. Если Уилкис говорит правду, то перед ним сейчас стоит человек, очень близкий его родителям. И крестному.

— Так вы… — он мигом охрип. — Вы… не собираетесь меня убивать?

— Н-нет, — в ее голосе мелькнуло нетерпение: «ну-почему-ты-такой-тупой». — Сириус погиб, защищая тебя. Думаю, что я не убила бы тебя даже под заклятием Империус, а ведь я не умею ему сопротивляться. На самом деле, посредственная из меня волшебница. Ты пойми, — Уилкис словно вернулась в теме, — я не могла взять и в одночасье снабдить Пожирателей нашим же оружием.

— Я не понимаю.

— Я не могла рассказать о себе, потому что ты непременно поделился бы с Роном и Гермионой, а мы не были уверены в том, что они не под заклятием, как Корнер или эти мальчишки.

Гарри открыл рот, чтобы задать какой-нибудь из многочисленных вопросов, но Уилкис подняла руку. Она подошла к шкафу и прислонилась к нему спиной.

— Снейп, едва отняв голову от подушки после укуса змеи, сообщил Ордену сведения, касающиеся посмертного плана Волдеморта. Да, я произношу это имя и не вижу причин, почему другим тоже не начать, раз уж он сгинул. Дело в том, что Темный Лорд все же допускал возможность своей гибели, и несколько верных Пожирателей в случае его смерти должны были уничтожить мальчишку, который так досаждал повелителю своим существованием. То есть тебя. А чтобы верных Пожирателей не повело, и они не отказались от миссии, сославшись на смерть господина, заставил дать Непреложный Обет. Так восемь слуг оказались связаны магическим контрактом с… Северусом.

— Не может быть, — Гарри выронил кусочек пергамента, который мял в ладонях.

— Связь с самим Волдемортом была бессмысленной, потому как после его гибели Обет в любом случае пал бы. А убивая Снейпа, Темный Лорд уже был уверен в победе и осознанно обрубал концы. Но вышло наоборот: Волдеморт умер, Северус выжил и теперь ходил по лезвию. Единственный выход из Непреложного Обета — смерть дающего или принимающего. Ну, либо исполнение Обета, чего в нашем случае допустить было никак нельзя.

— То есть, Пожиратели выбирали, кого убить: меня или Снейпа?

— Примерно. Выбрали тебя, само собой. Не обижайся, но ты гораздо менее искусный волшебник, чем Снейп, к тому же, доставил море неприятностей каждому из них. Шеклболт поверил Снейпу не сразу, очень трудно, знаешь ли, признать, что за открытой дверью обнаружилась еще одна. И тогда Северус написал мне.

Гарри сидел, не шелохнувшись, и, казалось, слышал, как темнота за окном капает с неба.

— Чем он запугал бедную птицу, не имею понятия, наверное, пообещал зажарить живьем, но сова нашла меня, — Уилкис облизала пересохшие губы. — К тому моменту я твердо решила никогда не возвращаться в Великобританию, ведь с некоторых пор не видела повода. — Она так и стояла, прислонившись к шкафу, глядела в непроглядную тьму. Гарри давно заметил, что ей идет быть распятой на деревяшке. — С первых дней я пыталась донести до тебя все то, что Аластору не удалось: не доверяй незнакомцам, проверяй друзей и готовься, — последнее слово профессор произнесла по слогам. — Ты не внял. Ты зашел на чай к человеку, появившемуся почти из воздуха, к человеку по фамилии Уилкис, и даже бровью не повел. Палочку не достал, — прошипела она с такой интонацией, будто Гарри как минимум совершил возмутительное преступление. — Я думала, что вы с друзьями уцепитесь за фамилию брата, копнете чуть глубже и догадаетесь, насколько я могу быть опасной.

— Но он правда ваш брат? В смысле, — торопливо поправился Гарри, — ваш брат правда был Пожирателем?

— Несомненно-о, — пропела Уилкис на выдохе и, отстранившись от шкафа, пересекла спальню, распахнула дверь. Гарри увидел вход в бывшую комнату Регулуса Блэка. Профессор вновь повернулась к нему и монотонно заговорила, хотя Гарри чувствовал дрожь в голосе: — Когда я поступила на Гриффиндор вместо желаемого родителями Слизерина, в семье разразился не то что скандал — буря. Мать ругала отца, отец злился на брата, а сам Уильям не понимал, при чем тут он. В итоге виноватой объявили Распределяющую шляпу, а меня на время оставили в покое. Если Сириус ждал и жаждал отторжения, то я не знала, как себя вести. Идти против родителей не хотела, искать компромисс еще не умела, а плясать под их дудку больше не могла. Меня спасла Лили, — она снова открыто улыбнулась, и Гарри вдруг понял, что мама с фотографий приветствовала его точно так же. Он вопросительно посмотрел на профессора. — Лили делилась со мной маггловскими шоколадками, присланными из дома, рассказывала о сестре, которая волшебницей не была и отчаянно завидовала. А на втором курсе предложила пробраться в нору к Филчу и потискать миссис Норрис, — Уилкис рассмеялась. — Лили единственная из всей школы любила эту кошку, и та, поверишь ли, отвечала взаимностью: ни разу не сдала нас, поймав в неурочный час. — Гарри невольно разулыбался. — Лили стала живым опровержением всего, чем меня начиняли одиннадцать лет, — мании чистокровности, идиотских принципов и ненависти к окружающим. Она верила в людей, даже если те не давали никаких поводов для этого.

— Снейп? — угадал Гарри.

— Угу. Но он действительно становился другим рядом с ней, куда-то исчезали нелюдимость и скованность. Снейп на самом деле не был безнадежен, жаль, что пошел по кривой дорожке. Когда это произошло… Нас сломал шестой курс, сломал так, как ломают прутья у метлы — с хрустом и треском. Нет, правда, в то лето Лили впервые осталась наедине с сестрицей, без Снейпа, отрезанная от магического мира, Блэк ушел из дома и поселился у твоего отца, а меня закрыли в комнате и целый месяц вдалбливали в голову, какая я пропащая тварь. Сумасшедшая мамаша нудила, что я ничего не умею, кроме как… Отец расхаживал за ее спиной и изредка подходил ко мне, чтобы ткнуть носом в табель с результатами СОВ — ни одной «превосходно» и, кажется, всего три «В». Я не могла применять магию летом, но для себя решила, что как вернусь в школу, обязательно научусь защищать себя, а после — опробую на родственничках. Опробовать не опробовала, но научилась.

— Я заметил, — прищурился Гарри.

— О да. Профессор Макгонагалл чуть язык не проглотила, когда я отправила Мальсибера в больничное крыло на неделю за то, что он пытался сделать с Мэри.

— Это когда чуть не ослепил ее?

— Ну, через год он пытался повторить попытку, утверждал, что усовершенствовал формулу.

— Блин, — вырвалось у Гарри, — я… у меня в голове не укладывается, что вы были однокурсниками. Вы выглядите намного моложе, я и предположить не мог…

— А Макгонагалл терялась при виде меня. Она всегда причисляла сестру Уильяма Уилкиса, выдающегося студента, к серой массе и жалела, что мне не досталось и половины умений брата. Но порой что-то с грохотом бахало, и я оказывалась на ковре у декана. То домашнее задание по трансфигурации не сделаю, то непотребно себя веду на уроке, — она хихикнула.

Гарри недоуменно поднял брови.

— На уроке-то что такого «непотребного» можно вытворить? Я понимаю — дома, в спальне, — его немного отпустило, и теперь разбирал смех, — но в классе?

— О, сколько угодно. У тебя есть еще целый месяц, чтобы попробовать залезть под юбку однокурснице, пока Макгонагалл вещает о превращении огня в воду. Не упусти момент, а то потом нечего будет вспомнить.

Гарри расхохотался. Впервые за все время на душе полегчало.

— Да, я выгляжу моложе, но с кем ты сравниваешь? С друзьями отца, верно? Ремус — оборотень, они стареют быстрее, а Азкабан еще никого не красил, — горько закончила она. — А вот Мэри тянет на свой возраст, и мы с ней не больно-то разнимся. Кстати, можешь обращаться ко мне по имени, а то никак не могу отделаться от ощущения, что Джеймс сошел с ума и зовет меня «профессором».

— А что произошло после того, как?..

Гарри не решился договорить, но Уилкис… Джессика поняла его с полуслова.

— Я знала, что Лили с Джеймсом в последний момент заменили Хранителя тайны. Дамблдор мне не поверил, увы, решил, что я любой ценой хочу выгородить Сириуса. Альбус, как и Макгонагалл, не знал, что выкинет «отпрыск многоуважаемого чистокровного семейства», как сказала бы Рита. Думаю, в глубине души Дамблдор и Сириусу не доверял — по тем же причинам. Это потом, спустя годы, когда обнаружилось предательство Петтигрю, признал ошибку. Но тут его винить не за что, факты-то говорили об обратном.

Уилкис умолкла, после продолжила ломаным голосом:

— Скитер правду написала, я проявила наклонности убийцы, хотя, по-моему, наклонности дуры это были. Блэка осудили на пожизненное заключение в Азкабане без суда и следствия, Ремус сторонился меня, уверенный в том, что я покрывала Сириуса, и тогда я совершила глупость — едва не убила Крауча.

— Барти Крауча?

— Старшего, — уточнила она. — Нашла виноватого, который упрятал Блэка в тюрьму. Меня схватили, разумеется, охрана у Крауча была ого-го. Скрутили и бросили в Азкабан до суда.

— Что-о? — взвыл Гарри, приподнявшись с места.

— Дамблдор пришел ко мне в камеру, когда дементоры уже выжрали все то немногое, что оставалось доброго в моей душе. Он предложил свидетельствовать в мою пользу, но с одним условием — я должна была уехать и никогда больше не возвращаться. До сих пор иногда задумываюсь, зачем директор это сделал, пожалел идиотку или рассчитывал, что я стану агентом Ордена заграницей? Но нет, дав Непреложный Обет, я отказывалась от всякой связи с родной землей, стало быть, агентура ни при чем. Я не хотела подыхать в камере с крысами, — Джессика говорила исступленно, как на суде или на исповеди, — любое существо заражено инстинктом самосохранения. Я мечтала вновь вдохнуть чистый воздух, а не гнилостную вонь тюрьмы. И я уехала. Дамблдор вырвал меня из лап Визенгамота, за что моя ему бесконечная благодарность. Прореху в замечательном плане Альбуса я увидела лишь спустя двенадцать лет, когда узнала о побеге Сириуса. Вот тут-то и вылезли на свет божий недостатки схемы: никакой возможности не только увидеться, но и сообщить о себе, а значит, и укрыть Блэка от длинных рук министерства.

Дальше ты знаешь: Сириус погиб, Дамблдора убили, и Обет с его гибелью пал, но, такая незадача, теперь мне незачем было возвращаться.

— А потом вы получили весть от Снейпа, — подсказал Гарри, сцепив руки в замок.

— Да. Северус отдал мне должность преподавателя Защиты от Темных сил, чтобы я держала вас с друзьями в форме и пополняла запас ваших знаний. Также он пригласил Ремуса, который по замыслу должен был служить мостиком между тобой и нами с Северусом. Но вышло чуть иначе: Люпин не сразу поверил мне, обвинял в предательстве и допытывался, почему я не вернулась в Англию раньше, пока Сириус был жив.

— Странно. Сириусу Ремус поверил сразу, как только тот рассказал всю правду…

— Дело в том, что я всей правды сообщить не могла до поры, до времени, — Уилкис перевела дух. — Снейп предложил сыграть в прятки, и я нашла идею любопытной.

— Да, в прятки играть он мастер.

— Мы предполагали, что Пожиратели попытаются схватить тебя, пока ты в школе, потому что кто знает, куда ты отправишься после. Вдруг решишь скрыться в какой-нибудь Африке, вот и ищи тебя потом. И мы отчаянно тянули время, чтобы укрепить защиту замка, ведь некоторые заклятия Волдеморта и его армии были настолько мощными, что сводили на нет любые чары. Снейп давал замку передышку, страшась, что второго такого испытания он не выдержит. Расчет оправдал себя: Пожиратели никак не могли взять в толк, на чьей же я стороне, и откладывали вылазку до тех пор, пока не выяснят точно.

— Но чего им было бояться?

— Ха, а если я входила в число посвященных и связанных Обетом со Снейпом? Они же тогда могли помешать мне убивать тебя. Ты пойми, Волдеморт не доверял никому, кроме себя, и его слуги зачастую не знали, кто еще в деле. Эти ребята справедливо предположили, что я могла-таки потянуться за братом и принять метку, да еще эти две недели в Азкабане... Пока они топтались на месте, мы делали все, чтобы встретить их во всеоружии.

— И вы начали нас запугивать, — с сомнением повел плечами Гарри.

— Для начала я стала деканом Слизерина, окончательно запутав клубок. Вы с друзьями мгновенно причислили меня к слизеринцам и начали искать не в том направлении, а Пожиратели, зуб даю, провели много бессонных ночей за думами, — она самодовольно щелкнула пальцами. — И да, я начала мести хвостом: держала главарей слизеринцев Малфоя и Забини на расстоянии, но не на агрессивном, поигрывала на нервах Макгонагалл, следила за твоими однокурсниками и не подпускала тебя, Рона и Гермиону к истине ближе, чем требовалось. Я и вправду ничем не была отмечена: в списках старост, капитанов команд и награжденных точно не значилась, статей не писала, по миру не разъезжала, держалась в тени, участвовала в вылезках Ордена, но не более. Я боялась, что, увидев мое воспоминание, ты догадаешься раньше времени… Прости, если чем-то обидела на уроках, теперь могу признаться, что ты действительно хорош в Защите, ну, для своих восемнадцати лет.

Волна смущения и радости поднялась из пяток и разлилась теплом по всему телу.

— Однако после несчастья с этим мальчиком… Джастином мы не могли дальше тянуть, преступника-то так и не нашли, — волна схлынула, оставив зябкую дрожь. — И я рассказала Ремусу все, а потом нас Северусом под руку подвернулась Рита.

Джессика вернулась в шкафу, в очередной раз напомнив Гарри плоскую тень. С опозданием настигло понимание, что же в ней такого особенного, наверное, как раз умение меняться вмиг.

— То, что известно Рите, известно всем, да еще и с красочными подробностями, добрая часть которых лживый мусор.

— Так вы специально устроили эту дуэль в холле! — он подскочил. — Чтобы Рита успела записать! А статья получилась эффектной, хотя с самой схваткой не сравнится. Очень красиво, — коротко похвалил Гарри.

— Спасибо. Бывшие дружки Снейпа среагировали мгновенно. Хогвартс-экспресс кишел Пожирателями и студентами, околдованными Империусом. Руку даю на отсечение, что, стоит им проснуться от шума, они присоединятся к битве, и тогда разобрать, кто на чьей стороне, станет совсем затруднительно, — Джессика пожевала язык. — Но как же они проникли в замок? Как Ремус не заметил, и прут Филча не обнаружил… Конечно, Люпин никогда не был талантом в заклятиях, в отличие от Сириуса и Джеймса…

— Зато вел себя примерно, думаю, они прекрасно дополняли друг друга, — на сердце стало тяжело от мыслей об отце и крестном.

— Где же мы ошиблись, ума не приложу… — Джессика задумчиво водила пальцем по губам.

— Когда я думал, что вот-вот умру, они пришли ко мне, чтобы помочь. Помочь решиться. Все четверо: мама, папа, Сириус и Ремус. Вы слышали о Воскрешающем камне?

— М-м? Это тот, который из детской сказки про трех братьев? — Уилкис уставилась на него. — Не время для сказок, Гарри.

— Он существует, спросите Дамблдора. Я держал его в руках, и они пришли… Их образы на земле. Они говорили со мной.

— Что ты сказал, повтори? — взгляд стал осмысленным и острым. — Что ты только что сказал?

— Считаете меня помешанным? Я сказал, что видел родителей, Сириуса и…

Дверь резко захлопнулась. Джессика молниеносно развернулась и бросила Гарри его палочку, приложив палец к губам. Она подошла к порогу, мелькнула вспышка, и дверь вылетела наружу. В ту же секунду из комнаты Регулуса выскочил Пожиратель в мантии и с маской на лице:

— Авада…

Уилкис сбила его с ног, но на крохотном пятачке больно-то не развернешься. Гарри почувствовал, как его лодыжки обхватывают сильные пальцы, завопил:

— Профессор, бегите! — и земля ушла из-под ног.

Они с Пожирателем спутанным клубком скатились по лестнице, круша ступени на своем пути. Гарри догадался, что Уилкис боится попасть в него, но все же увидел синий луч, и противника хорошенько приложило о стену.

— Сектумсемпра! — рявкнул тот, выпутавшись из мантии. Маска сползла с его лица, но Гарри некогда было разглядывать — заклятие прошло по касательной, оставив глубокий порез на щеке.

— Какие люди, Мальсибер! — узнала его Джессика. — Давненько не виделись.

— Остолбеней!

— Протего!

Несколько щепок едва не зацепили Гарри, и он закрыл голову руками.

— Умница, милая, а теперь отойди в сторону и дай мне убить мальчишку.

— Как ты узнал, что мы здесь?

— Эйвери сказал, — осклабился тот. — Пока я изображал похотливого мальчишку Забини, Эйвери держал ухо востро.

— И как я сразу не догадалась, — с легким оттенком жалости проговорила Джессика, готовая в любую секунду отразить нападение, но Мальсибер не спешил убирать ее с дороги. — Это было несложно, правда? Изображать все эти слюни, что текли по твоему подбородку.

— О да, если бы не Блэк, родители настояли бы на нашем браке.

— Как хорошо, что Блэк, — ядовито отбила она и сделала резкий выпад.

Мальсибер подлетел вверх тормашками, а Джессика заорала:

— Гарри, живо! Портал вернет тебя в Хогвартс! Я справлюсь, ну!

В нее полетело парализующее заклятие, а Гарри бросился вон, пересчитал ступени и вновь очутился в подвале дома. Платок нашелся на полу, в районе пупка рвануло, и спустя полминуты он упал на пол директорского кабинета.

Поднявшись на ноги, прислушался: гробовая тишина. Быть может, все кончено?

Гарри медленно приоткрыл дверь и выбрался на винтовую лестницу. Голова чуть кружилась, сердце бешено стучало, пальцы онемели, а порез на щеке саднил. Он очутился в пустынном коридоре и с палочкой наизготовку побрел вперед, по возможности прячась за доспехами и статуями. Снизу послышался шум и ругань, стало быть, бой не закончен.

Гарри свернул в боковой ход и столкнулся нос к носом с Деннисом Криви. Тот выглядел потерянным, в глазах пустота. Деннис вскинул оружие.

— Петрификус тоталус! — опередил Гарри. Криви рухнул, вытянувшись в струнку. Дело плохо: околдованных Пожирателями больше, чем предполагала профессор Уилкис.

Где же Джинни? Где Снейп, Моргана его побери! Почему никого, кажется, на мили вокруг? Он едва не запнулся о двух шестикурсников с Хаффлпаффа, что без сознания лежали поперек пути. Гарри проверил, дышат ли они. Дышат, значит, просто оглушены. Видимо студенты Хаффлпаффа, чья гостиная находилась ближе всех к месту схватки, пробудились и высунули носы из норы: кто-то с целью поглазеть, а кто-то — повинуясь заклятию Империус.

— Гарри! — растрепанный Ремус подбежал к нему и остановился двух шагах. — Ты здесь!

— Что происходит, Ремус? Где все?

— Наконец-то ты вернулся, Гарри, — жадно и отреченно произнес Люпин. — Я-то думал, Мальсиберу не удалось выкурить тебя из укрытия.

— Что ты такое гово…

Воздух зарябил, словно нарисованное полотно смяли вместе с безумным Ремусом и картинами по стенам — это подоспела Джессика. Лицо ее было расцарапано, а с рукава сочилась кровь, оставляя дорожку из капель на полу.

— Не двигайся, Гарри. Это не Ремус Люпин.