Семья (джен)

Когда Кот исчез, Доминико отправили в качестве наказания на исправительные работы на кухню, а Элизабет сказала Корделии и Алексу:

— Думаю, нам стоит вернуться в Дом Монтана.

Так что они попрощались с хозяевами, еще раз выслушали благодарности и ушли.

По пути Элизабет поинтересовалась подробностями дела, и Корделия с Алексом принялись наперебой рассказывать о благородном рыцаре Доминико и об их пребывании в Десятых мирах. А Корделия заодно с интересом послушала ту часть, в которой она не участвовала — когда Алекс с Котом искали детей. Про свой разговор с Алондрой она сообщать не стала.

Внимательный любопытный взгляд Элизабет Корделия заметила почти сразу. И успела озадачиться, чем вызван ее особый интерес, когда Элизабет с улыбкой заметила:

— Ты так похожа на Милли, Корделия. Знаешь?

— Мне говорили, — растерянно кивнула та. — А вы знали маму?

Элизабет улыбнулась шире:

— Мы учились вместе в Замке Крестоманси. И были очень дружны.

И тут Корделии многое стало понятно: и про ее явно не итальянскую внешность, и про знакомое имя.

— Так вы та самая Элизабет, которая училась в Замке и играла на фортепиано? — воскликнула она.

Элизабет удивленно приподняла брови:

— Тебе успели обо мне рассказать?

Корделия довольно ухмыльнулась:

— Просто потому, что я тоже люблю музыку и играю на фортепиано. В связи с ним Марианна и упомянула о вас.

— А, мой старенький Стейнвэй, — понимающе кивнула Элизабет. — Он еще жив?

— Еще как!

Они с новым пониманием посмотрели друг на друга.

К тому времени, когда они дошли до Дома Монтана, Корделии пришла в голову показавшаяся ей чудесной идея. Правда, она не была уверена, что сможет притянуть свое связное зеркало так издалека. К тому же оно было слишком маленьким. Но как раз недавно она научилась накладывать чары связи на обычные зеркала.

Стоило им войти в увитые розами ворота, как к ним кинулось чуть ли не всё семейство. Пришлось выдержать еще один шквал вопросов и благодарностей — и на этот раз в эпицентре оказались они с Алексом, поскольку не было рядом Доминико, чтобы перетянуть на себя внимание родственников. Корделия поймала себя на том, что начинает привыкать к шумным итальянцам и их суматоха уже не так сильно ошеломляет.

Когда все успокоились и разошлись по своим делам, Элизабет отвела Корделию и Алекса в ту комнату, в которой в самом начале проходило совещание, и распорядилась принести им перекусить.

Пока они пили чай с вкуснейшим печеньем, Корделия огляделась в поисках нужного ей предмета. Подходящее большое зеркало — почти по всю стену высотой — висело на стене напротив двери. Корделия удовлетворенно кивнула себе и отставила пустую чашку.

— Можно я воспользуюсь этим зеркалом? — спросила она.

Одарив ее любопытным взглядом, Элизабет кивнула:

— Пожалуйста.

Корделия с предвкушением улыбнулась и вскочила. Алекс вопросительно посмотрел на нее: «Что ты задумала?» И она поманила его с собой: «Пошли — увидишь». Он пожал плечами и встал следом.

Корделия подошла вплотную к высокому зеркалу в простой деревянной раме, отполированной настолько, что от нее отражался свет почти как от стекла. Она положила ладонь на стекло, накладывая на него нужные чары. Алекс быстро понял, что она делает, и с едва заметной улыбкой предложил:

— Помочь?

Корделия покачала головой: это несложные чары, она должна справиться. По зеркалу прошла серебристая рябь, а потом оно вернулось к прежнему состоянию. Корделия вздохнула и, надеясь, что всё сделала правильно, позвала:

— Папа!

Когда их с Алексом отражение исчезло, и в зеркале появился отец, она торжествующе улыбнулась. Пусть и несложные чары, но ведь с первого раза получилось! Отец улыбнулся им, а потом заметил комнату позади них и приподнял бровь:

— Это не Замок.

— Нет, — ухмыльнулась Корделия. — Мы в Капроне.

— Вот как.

Папин тон предполагал, что он ждет дальнейших объяснений, и Алекс сообщил:

— Кот взял нас с собой в рамках обучения…

Алекс собрался уже заново излагать историю Доминико, но Корделия перебила его:

— Мы тебе позже подробно расскажем, ладно? Я связалась с тобой по другой причине.

Корделия повернулась к Элизабет, которая подошла к ним еще в самом начале, но остановилась в стороне — вне зоны видимости зеркала. И сейчас она тихонько засмеялась и покачала головой, после чего шагнула вперед так, чтобы ее было видно.

— Здравствуй, Кристофер, — весело произнесла она.

— Элизабет, — если папа и удивился, то ничем этого не выдал, однако Корделия чувствовала, что он рад ее видеть, и поздравила себя с хорошей идеей. — Ты всё так же прекрасна.

Элизабет хмыкнула:

— Льстец. Я стала старой.

— Ну, никто не молодеет. Но как это мешает тебе быть красавицей?

Элизабет снова засмеялась.

Они говорили об общих знакомых, большинство из которых Корделия не знала, попутно обмениваясь шутками. До сих пор Корделия встречала только одного человека, который разговаривал с папой в таком тоне — Конрад. Она посмотрела на Алекса, и тот ухмыльнулся, показав ей большой палец. Они одновременно немного отступили в стороны, чтобы не мешать.

— Так что там у вас случилось? — некоторое время спустя спросил папа.

И они вместе принялись рассказывать ему про исчезновение Доминико. Когда они упомянули о мамином двойнике из Десятых миров, в одно мгновение на папином лице промелькнула гамма разнообразных эмоций. Он моментально взял себя в руки, тут же вернув обычное отстраненно-величественное выражение, однако Корделия постаралась побыстрее замять эту тему.

— Ты можешь гордиться своими детьми, — в заключение заявила Элизабет, бросив веселый взгляд на Корделию и Алекса.

— Я знаю, — невозмутимо ответил папа таким само собой разумеющимся тоном, что у Корделии едва не навернулись слезы на глаза.

А потом каким-то шестым чувством — она и сама не понимала, откуда у нее взялось это знание — она вдруг поняла, что папа имел в виду не только их с Алексом — Кота он тоже включал в число своих детей. Будто подтверждая ее мысли, папа спросил:

— Кстати. Где Кот?

— Вызволяет из плена того человека, из-за которого всё началось, — пояснила Элизабет.

Папа слегка нахмурился, бросив быстрый взгляд на Алекса и Корделию. Какие выводы он сделал из слов Элизабет, догадаться было не сложно: если Кот не взял их с собой (хотя изначально привез, чтобы учились), значит, ситуация настолько опасная, что он не захотел рисковать. Однако продолжать эту тему он не стал.

Кот и Антонио вернулись ближе к вечеру — смертельно уставшие и истощенные. Бледные, в местами порванной одежде, растрепанные и едва не шатающиеся, они практически несли на себе черноволосого мужчину, который находился в еще худшем состоянии. Он выглядел так, будто не ел по меньшей мере несколько дней и при этом подвергался пыткам. Возможно, так и было.

Его уложили на ближайший диван. А Элизабет, убедившись, что с Антонио и Котом всё в порядке, принялась хлопотать над спасенным.

— Мы можем чем-нибудь помочь? — на всякий случай спросила Корделия.

— Спасибо, дорогая, я справлюсь, — покачала головой Элизабет.

Корделия кивнула и отошла в сторону — всё равно в целительских чарах она была не сильна и спросила просто на всякий случай.

Кот и Антонио с явным облегчением опустились в ближайшие кресла как раз в тот момент, когда Элизабет начала петь. Корделия с Алексом замерли посреди комнаты в восторженном изумлении. А они и не знали, что колдовать можно таким способом. Вместе с пением воздух вокруг наполнялся теплыми чарами, ощутимыми почти физически. Корделия обернулась на Кота, который устало улыбнулся ей:

— Впечатляет, да?

Корделия молча кивнула — еще как. Антонио тихонько засмеялся. Он явно был доволен ее реакцией на специфические особенности волшебства в его семье. И они с Котом весело переглянулись.

Тем временем Элизабет перестала петь и поила пациента душистым отваром, заполнившим комнату пряным запахом. После чего он глубоко вздохнул и обмяк, осев на диване, его глаза закрылись. Корделия почти испугалась, что ему стало хуже, но Элизабет повернулась к ним, тихо сообщив:

— Он теперь спит. Когда проснется, можно будет отправлять домой.

Кот коротко кивнул:

— Спасибо.

Элизабет улыбнулась, покачав головой:

— Тебе спасибо. За нашего благородного, но неразумного мальчика, — окинув их с Антонио внимательным взглядом, она добавила: — Вам двоим тоже не мешало бы отдохнуть.

— Мы прекрасно отдохнем и здесь, — улыбнулся Кот. — Особенно если нам принесут что-нибудь перекусить.

Элизабет неодобрительно покачала головой, но переубеждать не стала. Вместо этого она позвонила, чтобы принесли ужин на двоих. Корделия только сейчас поняла, что, в отличие от них с Алексом, Кот и Антонио с утра ничего не ели.

— Знаешь, иногда ты ведешь себя совсем как Кристофер, — заметила Элизабет, когда Кот с Антонио принялись с аппетитом уплетать спагетти.

Кот пожал плечами:

— Полагаю, это неизбежно.

Элизабет засмеялась:

— Действительно, — но тут же стала серьезной. — Как он?

Корделия удивленно переглянулась с Алексом: они ведь только что общались, о чем же она спрашивает? И только потом поняла: она хотела узнать то, о чем не могла напрямую спросить папу: как он справляется без мамы.

Кот снова пожал плечами:

— Хорошо. Если, конечно, не считать того, что по-прежнему скучает по Милли.

— Конечно, — Элизабет грустно улыбнулась.

Больше они этой темы не касались. И вообще почти не разговаривали: Кот с Антонио действительно сильно устали. Кот только сообщил им, что Герудо похитили контрабандисты, которых он, освободив пленника, отправил в тюрьму.

Поужинав, Кот с Антонио задремали прямо в креслах, а Элизабет развлекала Корделию и Алекса рассказами о своей жизни в Замке и о юности их родителей.

— У Кристофера всегда портилось настроение, когда Милли уезжала в школу. И первые пару дней после ее отъезда все обитатели Замка старались держаться от него подальше. Потому что Кристофер в дурном настроении — это ходячая катастрофа.

— Серьезно? — удивился Алекс, лишь на пару секунд опередив Корделию, которая хотела спросить то же самое.

— О, да, — Элизабет широко улыбнулась. — Вам, наверное, трудно в это поверить: с возрастом он научился великолепно контролировать свой темперамент. Но в юности он обладал буйным взрывным характером. Как он ругался с Габриэлем — кажется, даже стены дрожали!

Элизабет тихонько засмеялась на их ошарашенные лица и добавила:

— Только Милли — да еще, пожалуй, Конрад — обладали способностью направлять его энергию в мирное русло.

Представить себе отца несдержанным подростком было довольно-таки непросто.

— За ними было очень забавно наблюдать, когда они взрослели и начинали понимать, что их чувства друг к другу перешли рамки дружбы. Помню, Милли как-то жаловалась мне: «Скажи, Лиззи, мальчики все такие идиоты?»

Корделия с Алексом хихикнули.

— Из-за чего? — с жадным любопытством спросила Корделия.

Элизабет пожала плечами:

— Да не из-за чего особенного — и из-за всего сразу. Понимаете, в родном мире Милли девочка считается взрослой и готовой к замужеству к двенадцати годам. И хотя время, проведенное в нашем мире, повлияло на нее, все-таки повзрослела она гораздо раньше Кристофера. Даже несмотря на то, что он старше.

Корделия обдумала это и понимающе кивнула.

Разговор был прерван проснувшимся Герудо. Он приподнялся на локтях и встревоженно осмотрелся. Элизабет подошла к нему, что-то сказав по-итальянски — скорее всего успокаивая и заверяя, что он среди друзей. Он еще раз с сомнением оглядел комнату, и, видимо, было в ней что-то, что его успокоило. Он кивнул.

— Как он? — раздался за спиной голос Кота.

Корделия чуть не подпрыгнула: она и не заметила, что он тоже проснулся и неслышно подошел к ним. Алекс тоже вздрогнул, а вот Элизабет спокойно повернулась к нему:

— Хорошо. Готов к транспортировке.

Они заговорили с Герудо на итальянском. Корделия предположила, что они объясняли ему ситуацию и расспрашивали его, как и из-за чего его похитили. Герудо сел на диване, обхватив колени руками, и отрывисто говорил, хмурясь. Иногда, судя по интонации, он задавал вопросы, и время от времени кивал.

А потом встал и пожал Коту руку, с чувством произнеся:

— Grazie, Signore Chrestomanci.

Даже при полном незнании Корделией итальянского эти слова в переводе не нуждались. Повернувшись к Элизабет, он точно так же поблагодарил ее и, к удивлению Алекса и Корделии, их тоже.

Корделия думала, что Кот сразу отправит его домой, но Герудо остался — чтобы на следующий день выступать свидетелем на суде. Кот только наведался в Десятые миры, чтобы передать хорошие новости его семье. После чего их всех расселили в гостевые комнаты.

— А как же Доминико? — спросил Алекс, когда они шли в эти комнаты. — Ведь если бы не он, мы вряд ли бы узнали о похищении, и неизвестно, что стало бы с Герудо. Доминико тоже заслужил свою порцию благодарностей.

— Да, — с улыбкой согласилась Элизабет. — Но он также заслужил наказание за безответственное поведение. Ему следовало при появлении девочки не бросаться сломя голову в приключение, а сказать родителям. И всё устроилось бы быстрее и без лишних нервов.

— Ну, если так посмотреть… — вынужден был согласиться Алекс, и Кот с Элизабет с улыбками переглянулись.

На суд Кот взял близнецов с собой. Эта часть работы Крестоманси показалась Корделии ужасно скучной. Тем более что еще накануне Кот рассказал им подробности случившегося. Легальный бизнес Герудо мешал банде контрабандистов. Они пытались сначала переманить его к себе, потом запугать. А когда ни обещания, ни угрозы не подействовали, решили взять измором и похитили его. Герудо и тут проявил недюжинное упрямство. Неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы не храбрая и предприимчивая дочь Герудо.

Корделия быстро перестала пытаться понять хитросплетения судопроизводства. Алекс же слушал крайне внимательно — не столько потому что ему это было сильно интересно, сколько потому что надо. Когда-нибудь это станет его работой, и он был преисполнен решимости во всем разобраться. Корделия прямо-таки восхитилась его ответственным отношением и гордилась в этот момент братом.

Когда суд закончился, Кот перенес Герудо в родной мир, и, попрощавшись с Монтана, они отправились домой. Корделия с облегчением вздохнула, оказавшись в ставшем уже родным Замке — на пентаграмме в вестибюле. И только сейчас вспомнила то, о чем хотела спросить еще в Десятых мирах:

— Кот, что ты имел в виду под разными факторами — насчет того, что двойники Мэри и Энн не очень-то на них похожи?

— А, — Кот вышел из пентаграммы и направился к лестнице — Корделия и Алекс последовали за ним. — Вот смотри. Милли родом из Десятых миров, соответственно, ее двойники находятся там. И они идентичны, как и положено двойникам. Но у Кристофера, как кудесника с девятью жизнями, нет двойников. А значит, двойники Джулии живут в Десятых мирах — там же, где двойники Милли. Но при этом немного от нее отличаются, поскольку их отцы не являются двойниками ее отца.

Корделия сосредоточенно кивнула.

— Дальше больше, — продолжил Кот. — Муж Джулии родом из Двенадцатых миров, а значит, его двойники живут в Двенадцатых мирах. Мужья же двойников Джулии — по-прежнему в Десятых. Отсюда у двойников Мэри и Энн еще больше отличий от них, — Кот немного помолчал и добавил: — Кстати, интересно. Скорее всего, у Мэри и Энн вдвое больше двойников, чем у обычных людей — и в Десятых мирах, и в Двенадцатых: по линии матери и по линии отца.

— Если, конечно, двойники Ричарда не остались холостяками и бездетными, — заметил Алекс.

— Тоже вариант, — согласился Кот.

К этому времени они поднялись на второй этаж и шли к кабинету Кота.

— Мне надо еще заняться бумагами, — сказал он. — Вы могли бы поучиться и этому, если не слишком устали.

Корделия пожала плечами — ей не очень-то хотелось, а Кот не сказал, что это обязательно.

— Я пойду, — кивнул Алекс.

Кот остановился и внимательно посмотрел на них, после чего улыбнулся:

— У меня такое чувство, что вы уже решили, кто примет должность?

— Да, — ответил Алекс. — Мы подумали, что во всех отношениях лучше, если это буду я.

— Весьма разумное решение, — вдруг раздался впереди знакомый голос.

Корделия с Алексом синхронно повернулись туда, чтобы увидеть улыбавшегося им отца.

— Папочка! — Корделия сорвалась с места, чтобы кинуться в его объятия.

Алекс кидаться не стал, но радостно засиял. Кот улыбнулся.

— Поскольку Элизабет мне уже всё рассказала, спрашивать, как прошло ваше боевое крещение, не буду, — заявил папа, когда Корделия отпустила его и немного отступила в сторону.

— Когда она успела? — удивился Кот.

— Пока ты спасал Герудо, — пояснил Алекс.

— И вот как раз эту часть мне было бы интересно узнать, — сказал папа и тут же добавил: — Но не сейчас. Я вижу, вы все устали.

Корделия согласно кивнула — почему-то суд утомил ее гораздо больше, чем всё остальное — и спросила:

— А что ты здесь делаешь?

Отец иронично приподнял бровь, и она поспешно добавила:

— Нет, не подумай — я рада тебя видеть…

Но заметив веселый блеск в его глазах, она поняла, что он просто смеется над ней. Корделия фыркнула и с обреченным видом закатила глаза. Веселье в глазах отца сменилось той ностальгией, которая появлялась, когда что-нибудь напоминало ему о маме. Но он быстро вернул себе обычное отстраненное выражение и все-таки ответил на ее вопрос:

— На самом деле, я просто зашел в гости.

И это означало, что он волновался о них и потому хотел встретить сразу, как они вернутся. Корделия понимающе улыбнулась.

— Мне все-таки надо заняться документами, — сказал Кот. — Присоединюсь позже, — и поскольку Алекс с сомнением переводил взгляд с отца на него, добавил: — Ты можешь поучиться этому в другой раз, Алекс.

Тот, всё еще сомневаясь, бросил на него взгляд, говорящий: «Точно?» И Кот кивнул, улыбнувшись.