Perfectus Memoria (джен)

Гарри Поттер склонился над котлом, установленным прямо на полу. Все лето ему не давала покоя мысль о чем-то подобном. После столкновений с дементорами в прошлом году Гарри часто видел во сне смерть своих родителей. Вскоре он предположил, что если это воспоминание сохранилось в его подсознании, то может найтись способ вызвать на свет и другие — те, в которых его родители все еще живы.

Первое время Гарри недоумевал, как достигнуть своей цели, но затем припомнил, что некогда встречался с подобной темой в одном из учебников. Дождавшись, пока родственники уснут, Гарри принялся за скрупулезный поиск. Искомое нашлось в учебнике по зельеварению за первый курс, в параграфе, посвященном зельям памяти. Оно было упомянуто мимоходом: Perfectus Memoria, также называемое Зельем Совершенной Памяти.

После возвращения в Хогвартс Гарри провел так много времени в библиотеке, что Гермиона начала подозревать, будто он в корне пересмотрел свое отношение к учебному процессу. Через пару недель он нашел инструкции по приготовлению зелья и приступил к сбору ингредиентов. Кое-что он привез с собой, еще несколько мог достать вполне легальными способами, но вот остальные — а таковых насчитывалось немало — ему придется стащить либо у Снейпа, либо у кого-то из студентов.

Его скрытность обеспокоила Гермиону, и даже Рон попытался присматривать за ним, но все же Гарри ничего не поведал своим друзьям. Ему уже доводилось втягивать их в неприятности — пусть хоть на этот раз останутся в стороне. Кроме того, все было уже готово — оставалось лишь сварить зелье.

Наступила суббота, и большинство учеников отправились в Хогсмид, однако Гарри отказался присоединиться к друзьям, заявив, что некоторое время хочет побыть один. Гермиона собралась было возразить, но Рон вытолкнул ее сквозь портрет, прежде чем она успела открыть рот. Дождавшись, пока все уйдут, Гарри отправился в туалет Плаксы Миртл на втором этаже. И вот стрелки часов едва перевалили за полдень, а зелье было наполовину готово.

— Помешать против часовой стрелки, — бормотал он вслух инструкцию, — шесть раз, затем добавить четыре пера болтрушайки.

Но на третьем пере его до смерти перепугала пронзительным визгом внезапно появившаяся неизвестно откуда Миртл. Подскочив от испуга, он задел котел и перевернул его прямо на каменный пол. Как только зелье выплеснулось наружу, послышалось зловещее шипение, а в следующий миг раздался взрыв.

* * *

Профессор Снейп выглядел ничуть не удивленным. Не то, чтобы он часто выглядел иначе, но сейчас его скверный характер проявлялся во всей красе. Его вызвали из личной лаборатории, чтобы расследовать происшествие с зельем — и произошло это ни больше, ни меньше как в девчачьем туалете на втором этаже. Естественно, виновником оказался Поттер. Определив отсутствие значительных повреждений уборной, он отправился в Больничное крыло, где мальчишку осматривала мадам Помфри.

— Поскольку все необходимое я узнал, Поппи, мне стоит попытаться определить, как именно мистер Поттер умудрился превратить зелье памяти во взрывчатку, — сухо заявил он.

— Значит ли это, что я могу вернуться к лечению своего пациента? — требовательно спросила колдомедик. В ее голосе слышалось легкое раздражение. Да, она уже излечила глубокую рану над правым ухом мальчика и несколько порезов на его руках и лице, но все же после допроса ей необходимо было провести вторичный осмотр. Складки между бровями Гарри ясно указывали на то, что он страдает от головной боли.

— Не вижу причин возражать, — равнодушно ответил Снейп. Она с укором нахмурилась, на что Снейп ответил легкой усмешкой, прежде чем развернуться и уйти.

— Давайте закончим с вами, мистер Поттер, — сказала Помфри.

Снейп направился к своему кабинету и немедленно приступил к поиску оплошности Поттера. Естественно, по каракулям на пергаменте он мгновенно опознал рецепт зелья. Perfectus Memoria. Снейпу не часто приходилось сталкиваться с ним. Большинство людей избегало его приема, так как оно вызывало в памяти все без исключения воспоминания — в том числе подавленные или малоприятные. Он не мог не задаться вопросом, зачем Поттеру вздумалось варить именно этот состав.

В очередной раз перечитывая список компонентов, он почувствовал, как в мозгу зазвенели тревожные колокольчики. Нарушить стабильность большинства зелий было весьма несложно — чем больше составляющих, тем легче — и даже при высокой устойчивости зелий памяти случались довольно значительные взрывы. Особенно мощными они были при вхождении в состав тертого рога взрывопотама, известного своими горючими свойствами. Кроме того, мальчишка перепутал слаботоксичное растение со среднетоксичным, однако, не это беспокоило Снейпа.

Что-то тут не так. Сама по себе ситуация напомнила ему о чем-то, прочитанном ранее. Он еще раз неторопливо просмотрел список ингредиентов, прочитывая названия вслух. "Крылья златоглазки, асфодель, болтрушай…" — он прервался на полуслове, внезапно вспомнив, где наблюдал подобную картину.

Поспешно добравшись до своего кабинета, он направился прямо к дальней книжной полке и снял с нее увесистый пыльный том. Пролистав несколько страниц, он остановился на нужной. Внимательно изучив написанное и утвердившись в своих предположениях, он метнулся к камину и бросил в пламя полную горсть Летучего пороха.

— Больничное крыло! — вскричал он, и спустя секунду уже отворял дверь в кабинет мадам Помфри. — Ничего ему не давайте!

Колдомедик от неожиданности подскочила на месте, что было немудрено — эхо от его восклицания разнеслось по всему помещению. Флакон, который она держала в руке, выскользнул и жалобно звякнул о каменный пол.

— Северус? — задыхаясь, воскликнула она. — Что с тобой?

— Что вы ему давали? — потребовал Снейп, подойдя к кровати Поттера, где на данный момент и находилась Поппи.

— Ну, я нанесла ему на раны антисептик, прежде чем исцелить их, а также мазь от синяков...

— Что он принял внутрь? — уточнил Снейп.

На лице колдомедика проступило недовольство.

— На данный момент ничего, — язвительно ответила она. — Я собиралась дать бедняжке мягкое болеутоляющее, когда вы ворвались, словно ураган.

— Ничего ему не давайте. Он не должен принимать никаких зелий за исключением тех, что я приготовлю специально для него.

Гарри, до этого момента молчаливо следивший за перепалкой взрослых, решил высказать протест.

— Это несправедливо! — он вздрогнул от резкой головной боли и продолжил гораздо тише: — Профессор, я знаю, что натворил дел, но это не...

— Это не тема для пререканий, Поттер, — сообщил ему Снейп. Помфри окинула его беспокойным взглядом.

— Почему? — воскликнул Гарри. — Почему мне нельзя выпить дурацкое болеутоляющее?

Снейп невесело ухмыльнулся.

— Потому что "дурацкое болеутоляющее" со стопроцентной вероятностью введет вас в кому, — рявкнул он. — Если не убьет моментально, естественно.

Гнев Гарри внезапно испарился.

— Что?

— Поздравляю, мистер Поттер. Вы умираете.

В воздухе повисла полнейшая тишина: Гарри застыл с открытым ртом, мадам Помфри прикрыла рот рукой, сдерживая крик ужаса, Снейп же не проявил никаких эмоций.

— Все настолько серьезно, Северус? — переспросила колдомедик.

— Несомненно, — подтвердил Снейп. — К несчастью, замена асфоделя злополучником придала зелью Поттера токсичность, а избыточное количество тертого рога взрывопотама обеспечило его нестабильность. Я, естественно, подвергну остатки его так называемого проекта более тщательному исследованию, но уже сейчас я вполне уверен в верности прогноза.

Снейп повернулся к Гарри и продолжил в столь же бесстрастной манере.

— Вы умираете, мистер Поттер, потому что для созданной вами отравы на сегодняшний день не существует противоядия. Подобные отравления крайне редки — за последние тридцать лет не наблюдалось ни одного случая. Этот яд превращает все традиционные методы лечения во вредоносные, а некоторые из них — и в смертельно опасные. Со временем вы станете чувствовать себя хуже из-за общего отравления организма. Любое чрезмерное напряжение — как физическое, так и любое другое — также будет оказывать вредное воздействие.

— И мы ничем не можем этому воспрепятствовать? — с тревогой спросила Помфри, переводя взгляд со Снейпа на Гарри.

— Я могу сварить зелье, которое замедлит действие яда, — ответил он, — Возможно, мне также удастся усовершенствовать формулу. Мистер Поттер обязан будет ежедневно принимать его, равно как и находиться под пристальным наблюдением. Но до принятия столь экстренных мер я хотел бы увериться, что не ошибся. Поппи, будьте добры провести вторичное обследование. Как вы, наверное, догадались, общей проверкой этот яд не выявляется. Вам придется провести специальную диагностику на отравление ядами.

Помфри кивнула и, бормоча заклинания, принялась водить палочкой вокруг своего пациента. Несколько секунд спустя она затихла, опустила палочку и, склонив голову, обернулась к окну.

В тот же миг глаза Гарри испуганно распахнулись, и он воскликнул:

— Мадам Помфри?

Плечи женщины задрожали, а с ее губ сорвался болезненный вздох.

— Как я вижу, можно приступать к работе, — констатировал Снейп. — Если вы увидите Альбуса, скажите, что он может найти меня в лаборатории.

После чего Снейп стремительно покинул помещение, напоследок взметнув мантией.

* * *

Альбус Дамблдор стоял и спокойно чего-то дожидался — по крайней мере, так сказал бы любой, кто недостаточно хорошо его знал. Однако Снейпу было весьма хорошо известно, что состояние директора безошибочно выдают его глаза — а они в данный миг пристально следили за каждым движением зельевара, лишившись на какое-то время своего обычного блеска.

Выйдя из-за стола, Снейп снял с полки несколько ингредиентов. Сверившись с раскрытой книгой, он подготовил и добавил их в котел, как предписывали указания. Закончив, он жестом пригласил директора начать разговор.

— Что ты можешь сказать мне, Северус? — голос Дамблдора был непривычно тих и невыразителен.

— Уверен, что Поппи уже поставила вас в известность, — ответил тот, установив определенную температуру огня. — Поттер непреднамеренно отравился, пытаясь сварить Perfectus Memoria в девчачьем туалете на втором этаже.

— Не слишком известный состав, однако в свое время пользовался популярностью, — заметил директор. — Как я понимаю, что-то пошло не так?

— Естественно, — сухо ответил зельевар. — Среди компонентов, которые Поттер собрал самостоятельно, вместо того, чтобы стащить из моих запасов, оказалось вот что, — он поднял какое-то растение с дальнего стола и протянул его своему наставнику.

Дамблдор внимательно рассмотрел остроконечный зеленый побег и слаборазвитую луковицу бурого цвета. Сбоку на растении можно было заметить длинную красно-коричневую полосу.

— Асфодель, верно? — спросил он.

Снейп мотнул головой.

— Луковица асфоделя бледнее, да и никаких полос на ней нет.

— Ложный асфодель.

— Известный в травологии как злополучник, — подтвердил Снейп. — По кромке Запретного леса произрастает в значительных количествах. Поскольку асфодель редко входит в состав зелий, я и не думал, что может возникнуть подобная проблема.

— Я знал, что злополучник ядовит, но не предполагал, что смертельно опасен.

— Сам по себе он и вправду не смертелен, но в совокупности с другими компонентами, тем более при повышенной температуре, представляет серьезную опасность. Если бы мистер Поттер не переборщил с рогом взрывопотама или на худой конец не бросил его в котел раньше перьев болтрушайки, то взрыва бы не произошло. Прими он свое неудачное варево — пролежал бы в Больничном крыле пару дней, только и всего. Однако, будучи любителем, он умудрился допустить сразу обе ошибки, вследствие чего исход оказался весьма плачевным.

Взмахом палочки Снейп отключил таймер и принялся осторожно помешивать зелье против часовой стрелки. Добавив несколько других компонентов, он в последний раз перемешал состав и снял котел с огня.

— Это зелье, которое по словам Поппи замедлит эффект яда? — кивнул Дамблдор на охлаждающийся котел.

— На данный момент такое решение является наилучшим, — пояснил Снейп. — Это старое средство, которое должно продлить его жизнь на несколько месяцев. С учетом моих добавок оно сохранит ему жизнь до конца учебного года — если только мальчишка не предпочтет прервать процесс.

— Насколько плохо ему станет?

— Я не знаю. Такие отравления весьма редки — у этого яда нет даже названия. А описания зарегистрированных случаев разительно отличаются между собой. Могу лишь предположить, что Поттер будет слабеть до тех пор, пока его органы наконец не откажут.

— И противоядия не существует.

— Нет. Я, конечно, попытаюсь его изобрести — но на такой проект обычно уходят годы. Кроме того, я предпочел бы в качестве испытуемого никак не четырнадцатилетнего мальчишку, — Снейп встретился взглядом с Дамблдором. — Я сомневаюсь, что успею вовремя, Альбус. Вы знаете, что я прилагал все усилия, чтобы сдержать обещание, чтобы защитить Поттера — от Квиррелла, от оборотней, но оградить его от собственной глупости я не в состоянии.

Директор на мгновение задержал на нем внимательный взгляд. Не знай он всей подоплеки, мог бы решить, что Снейп заботится о самом мальчике. Дело было, конечно, не в этом, ведь Гарри слишком сильно напоминал ему своего отца, и все же зельевар не желал ему вреда. Насколько Северус Снейп не любил сына Джеймса Поттера — настолько ему хотелось, чтобы ребенок Лили Эванс остался жив.

— Никто и не ждет этого от тебя Северус, — заверил он своего собеседника.

— Вы, возможно, и не ждете, — негромко произнес Снейп. “А сам я жду” осталось невысказанным, тем не менее, Дамблдор услышал.

— Прекрасно, — кивнул директор. — Приложи все усилия, Северус.

Тот лишь кивнул, посвятив свое внимание пыльному фолианту, из которого время от времени что-то торопливо выписывал. Устало вздохнув, Дамблдор отправился поведать остальным печальную весть: Мальчик-Который-Выжил умирает.

* * *

Гарри не мог поверить. Это просто невозможно — должно быть, произошла какая-то ошибка. Он прекрасно себя чувствовал, так же как и всегда. А при отравлении его организм, несомненно, просигналил бы о недомогании. Если бы он... ладно, неужели он сам не смог бы распознать, что умирает? Разве он не должен был чего-то ощущать?

Значит, Снейп ошибся. Или просто повел себя как мерзавец. Конечно, мадам Помфри поверила — он ведь учитель; Дамблдор тоже почему-то доверял Снейпу. И все же это не могло быть правдой. Если Гарри умудрился создать столь эффективный яд случайно, то значительное число людей без всякого сомнения смогли бы сварить его намеренно. В таком случае, о нем было бы упомянуто в каких-то учебниках. Однако таких упоминаний в них не встречалось — значит, такой отравы просто не могло существовать.

Или могло?

Возможно, с ним что-то было не так… Он чувствовал себя немного растерянным, да еще голова болела. Стоп. Это лишь последствия того разговора. Подобные сообщения всегда выбивали его из колеи. Всегда.

Это просто не могло быть правдой. Он сталкивался с Квирреллом, дементорами и василиском. Он был молод и чувствовал себя превосходно — он не мог умирать. Это было просто невозможно.

… Или возможно?

* * *

— Выпейте это, мистер Поттер, — потребовал Снейп, протягивая пузырек, заполненный неприятного вида жидкостью желто-оранжевого цвета. Гарри неуверенно взглянул на нее, не имея ни малейшего желания принимать эту мерзость внутрь.

— Сейчас же.

Тон, которым был отдан приказ, тотчас решил дело: сработал инстинкт самосохранения. Ни один студент в здравом уме не посмел бы ослушаться такого тона. Ну, если только ему не хотелось отправиться на ингредиенты. Гарри взял пузырек с зельем и опрокинул его себе в рот.

Ему никогда в жизни не доводилось ощущать столь отвратительного вкуса. В тот момент подростку больше всего хотелось проблеваться, лишь бы избавиться от ужасного ощущения. Он не мог сказать, что за вкус ему напоминает эта гадость, но его желудок явно не желал оставлять ее в себе. Только каким-то чудом ему удалось удержать зелье внутри себя.

— Запейте, — зельевар забрал пустой пузырек, а взамен подал стакан воды, которую Гарри залпом проглотил. Тошнота на миг возросла, но тут же сошла на нет, и противный вкус стал лишь воспоминанием — впрочем, довольно неприятным.

— Эта штука просто отвратительна, — заявил Гарри.

— Весьма сожалею, что зелье пришлось вам не по вкусу, — равнодушно протянул Снейп. Задержав на Гарри взгляд, он в конце концов спросил: — Как вы себя чувствуете, Поттер?

— Мм... прекрасно, сэр, — ответил Гарри.

— Не чувствуете ничего необычного? Болей или лихорадки? Что-то помимо первоначальной тошноты?

— Нет...

— Хорошо, — оживился Снейп. — Обо всех изменениях вашего состояния, даже малейших, вы должны немедленно уведомить меня или Мадам Помфри. Порцию этого же зелья вы будете получать каждое утро во время завтрака. И принимать необходимо полную дозу, мистер Поттер. Каждую субботу вы будете являться к мадам Помфри на обследование, пока вам не велят иного. Это ясно, или ваш скудный гриффиндорский интеллект требует повторения информации?

Гарри стиснул зубы: он старался не выпалить чего-то, о чем потом станет сожалеть.

— Ясно, сэр, — спустя мгновение, он взял себя в руки, однако с отразившимися на лице эмоциями ничего не мог поделать.

— Очень хорошо. Если повезет, мы не увидим друг друга до следующего урока.

Без лишних слов Снейп вылетел из помещения как раз в тот самый миг, когда мадам Помфри приблизилась к кровати Гарри.

— Полагаю, мне нет необходимости повторять указания профессора Снейпа.

— Нет, мэм.

Колдомедик улыбнулась.

— И все же я предпочла бы уточнить, что мы поняли друг друга, — сказала она. — Вы должны ежедневно принимать зелье, которое готовит профессор Снейп. Если вам станет плохо или появятся какие-то отклонения от обычного состояния, вы должны сообщить об этом одному из нас, а также вам велено каждую субботу приходить ко мне на осмотр.

— Да, мэм, — в очередной раз повторил Гарри.

— Я не шучу, мистер Поттер. Если я выясню, что вы пренебрегаете хотя бы одним правилом, то вам придется находиться в больничном крыле до тех пор, пока я не решу иначе, — она смерила его строгим взглядом, и Гарри не без причины покраснел. — Ну, если никаких неожиданных реакций не появится, то завтра после завтрака вы сможете уйти отсюда.

— Завтра? — воскликнул Гарри. — Мэм, я надеялся…

— Так распрощайтесь с вашими надеждами. Мистер Поттер, вы никуда не пойдете до самого утра и точка. Была бы моя воля, я бы и вовсе не выпускала вас из-под присмотра, но, по всей видимости, профессор Снейп не считает столь радикальные меры необходимыми. На данный момент вы остаетесь здесь, а если будете себя хорошо вести, то я позволю вашим друзьям поужинать вместе с вами.

— Да, мэм, — со вздохом сдался Гарри. Под заботливым взглядом Помфри он чувствовал себя совсем неловко.

— Я не умираю! — негромко добавил он, когда колдомедик скрылась из виду. Гарри это докажет. Ему не нужен ни Снейп, ни его отвратное зелье. Он чувствовал себя превосходно.

Откинув голову на подушки, он уставился в потолок в ожидании прихода своих друзей.

* * *

На следующее утро Гарри с трудом заставил себя проглотить очередную порцию противного оранжевого зелья, у которого даже названия не имелось. Поскольку мадам Помфри отпустила бы его не раньше, чем он примет лекарство, он беспрекословно повиновался. Утешал факт, что Снейп не прибыл лично удостовериться в послушании пациента.

Естественно, Гермиона отчитала его за пренебрежение школьными правилами и приготовление зелья втайне от всех. У Гарри промелькнула мысль, что подруга лукавит, ведь именно с ее подачи они сварили Оборотное зелье на втором курсе. Рон тоже слегка попенял ему, но лишь на то, что не взял их с собой.

Гарри не рассказал им о предполагаемом отравлении. Сам не понимая почему, он стремился оградить друзей от этой информации. Расскажи он все подробно, Гермиона смогла бы понять, на самом ли деле созданная им смесь оказалась смертельной. Вместо того он продолжал настаивать на избытке рога взрывопотама, что являлось правдой, но только отчасти. К счастью, девушке хватило и этого объяснения. Гарри не хотел, чтобы друзья лишний раз волновались за него без особой причины.

С понедельника ему приходилось проявлять за завтраком немалую изобретательность. Он не мог пропускать приемы пищи: хоть мадам Помфри редко появлялась за общей трапезой, зато Снейп и Дамблдор вмиг бы заметили его отсутствие. Тем не менее, Гарри твердо решил не принимать зелье, которое подавалось ему вместе со стаканом тыквенного сока. В первый раз он просто вылил его на пол, и оно исчезло, как и прочие крошки и капли, попадавшие на пол Большого Зала.

Понимая, что злоупотреблять данным методом не стоит, Гарри откопал на дне сундука пузырек с крышкой. Начиная со следующего дня, он под столом переливал зелье из одного пузырька в другой и прятал его в карман или сумку, чтобы потом избавиться от него в укромном месте.

К концу недели Гарри стал чувствовать себя слегка утомленным. Однако он приписал это излишнему волнению и суете, связанным с прибытием студентов из Дурмстранга и Шармбатона. Они появились в Хогвартсе прошлым вечером, незадолго до того, как Дамблдор объявил о начале отбора кандидатов для участия в Турнире трех волшебников.

Сегодня утром Кубок огня установили на постаменте, и студенты в возрасте от семнадцати лет получили возможность опустить в него свои имена. Несколько младших учеников, включая Рона, не скрывали своего разочарования по поводу возрастных ограничений (хотя, конечно, шестнадцатилетние близнецы попытались перехитрить чары Дамблдора). Гарри же не принимал участия в суматохе. Опыта смертельно опасных переделок на его век было достаточно — не хватало еще добровольно ввязываться в столь рискованное предприятие. Появился шанс, что о Мальчике-Который-Выжил забудут хотя бы на некоторое время.

В данный момент Гарри мечтал лишь поужинать и отправиться в кровать до полудня следующего дня. Оставалось лишь дождаться окончания отбора и узнать, кто стал чемпионом. Облокотившись на стол, он ждал, пока Дамблдор не объявит имена. Начиная с прошлого дня, Гарри испытывал приступы ноющей головной боли, а если он слишком быстро вставал с места, то к этому добавлялось еще и головокружение.

Наверное, он простудился — другую возможность Гарри даже не собирался рассматривать. Правда, до того, как вылить зелье Снейпа сегодняшним утром, у него промелькнула малодушная мысль принять его. Но, в конце концов, все было в порядке; немного поспать, и снова будет свежим, как огурчик.

Гарри лишь надеялся, что отсутствие этой гадости в его организме невозможно отследить — объяснить такое будет непросто.

Гермиона окинула друга беспокойным взглядом. Всю неделю он вел себя… странновато. Если быть точной — после происшествия с зельем. Ей казалось, что обычные действия стали забирать у него гораздо больше сил. Естественно, она заметила зелье, появлявшееся на его месте каждое утро — равно как и нежелание Гарри принимать его. Он специально отправлялся на завтрак пораньше, чтобы успеть избавиться от лекарства без лишних свидетелей.

Все свободное время девушка тратила на выяснение того, что могло пойти не так во время варки Perfectus Memoria. Будучи уверена в наличии связи между самим инцидентом и состоянием Гарри, она все же не могла ничего найти в школьной библиотеке. С Гарри явно что-то происходило, но он отказывался пить свое зелье несмотря на увещевания подруги.

— Просто оставь меня в покое, Гермиона! — огрызнулся он, когда девушка посмела выразить вслух свое мнение по данному поводу.

Она решила оставить тему до тех пор, пока не найдет достаточно информации. Потерпев неудачу и немало расстроившись по этому поводу — не говоря уже о беспокойстве за состояние друга — Гермиона решила, что на следующий день расскажет мадам Помфри об отказе Гарри принимать свое зелье. Ей оставалось лишь надеяться, что тот сможет ее простить.

Наконец, Дамблдор приступил к объявлению имен тех, кому предстоит сразиться за “Вечную славу”. Синее пламя Кубка трижды окрасилось красным, а директор выудил из него три клочка пергамента. Каждый из чемпионов отправился в вестибюль, где им предстояло встретиться с судьями Турнира. Первым был Виктор Крам от Дурмстранга, затем Флер Делакур от Шармбатона, и наконец, Седрик Диггори от Хогвартса.

Гарри вместе с остальными похлопал в ладоши, после чего позволил себе вновь прижаться лбом к прохладной поверхности стола. Поднялась температура, или просто устал? Директор продолжал что-то вещать, но Гарри уже не обращал на него внимания. Он как раз собирался попросить Гермиону пощупать его лоб, как вдруг повисла тишина.

Кубок выплюнул еще одно имя. Но такого не могло случиться, ведь Турнир-то ТРЕХ волшебников… Значит, участников должно быть трое, верно? Дамблдор поймал обгоревший листок и, внимательно изучив его, поднял обеспокоенный взгляд.

— Гарри Поттер? — тихо произнес он, но в молчаливом зале голос директора услышали все без исключения.

Гарри ошеломленно поднял голову со стола, в то время как остальные начали разворачиваться в его сторону, а по помещению пронеслась первая волна недовольства.

— Гарри Поттер, — громче и увереннее повторил Дамблдор.

Гермиона подтолкнула его в плечо, и Гарри наконец встал из-за стола, чуть не запнувшись о ножку скамьи. Ему казалось, что до того момента, как он добрался до передней части зала, прошла целая вечность. На него были устремлены взгляды всех присутствовавших, но сам он сосредоточился лишь на одной паре глаз — причем не Дамблдора. Нет, Гарри смотрел прямо в темные глаза Снейпа, пристально глядевшего на него.

Незаметно для остальных Гарри помотал головой из стороны в сторону: он не хотел этого, он не бросал свое имя в Кубок. Почему-то очень важно стало уверить Мастера зелий в том, что он не собирался становиться чемпионом Турнира трех волшебников.

Гарри добрался до платформы, на которой стоял Дамблдор. Тот вручил ему кусок пергамента, и Гарри уставился на свое имя. Это несомненно был его почерк. Спустя несколько секунд он поднял взгляд. Дамблдор кивком указал ему на помещение, в котором уже собрались остальные чемпионы. Приблизившись к двери, Гарри на мгновение задержался и глубоко вдохнул, прежде чем распахнуть дверь и войти внутрь.

Следующие несколько минут остались в сознании мальчика запутанным клубком отрывочных эпизодов. Он помнил лишь, что Флер обозвала его “маленьким мальчиком”, а практически каждый из взрослых счел своим долгом обвинить его в жульничестве. Спор продолжался еще некоторое время, так что Гарри успел немного отойти от шока и понять смысл их слов.

— ... Поттер — печально известный нарушитель правил, — заявил Снейп директору Дурмстранга. В груди Гарри поднялся гнев. Злобный, сальный мерзавец.

Дамблдор окинул зельевара предупреждающим взглядом, и тот смолк. Затем директор обратился к Гарри.

— Ты бросал свое имя в Кубок, Гарри? — спокойно спросил он.

— Нет, сэр, — ответил Гарри.

— И не просил никого из старшекурсников сделать это вместо тебя? — уточнил Дамблдор.

— Нет, сэр! — настаивал Гарри.

— Неп’авда! — вмешалась мадам Максим, положив начало новому спору: перехитрил ли Поттер возрастную линию Дамблдора или сам Кубок. Возбужденными казались все, за исключением Людо Бэгмана, главы Отдела игр и спорта. Гарри бы присоединился ко всеобщему ажиотажу, не будь он столь ошеломлен.

— Мы должны следовать правилам, — повысил голос строгого вида мужчина, Бартемиус Крауч. — А они ясно гласят, что те, чьи имена появились из Кубка огня, обязаны участвовать в Турнире.

От этих слов на Гарри словно свалилась гора кирпичей.

“Нет! — пронеслась отчаянная мысль. — Я не хочу! Совсем не хочу в это вмешиваться!”

В ушах зазвенело, а очертания близлежащих предметов начали размываться. Гарри показалось, что в воздухе понизилось содержание кислорода.

Заметив бледность и резко участившееся дыхание подростка, Снейп пристально посмотрел на директора и поймал его взгляд.

“Альбус, прекратите этот балаган! — подумал он, зная, что Дамблдор его услышит. — Какими бы ни были ваши планы, вы не можете допустить участия мальчишки! Он, вероятно, погиб бы и не в теперешнем плачевном состоянии, а учитывая отравление, сомнений не остается и вовсе”.

“Непременно, Северус, — мысленно укорил его за недоверие Альбус. — Тебе известно, что я никогда не причинил бы Гарри намеренного вреда!”

Снейп мог оспорить это утверждение, приведя по меньшей мере два примера, но данную мысль он не выпустил за пределы своих ментальных барьеров.

— К сожалению, — произнес Дамблдор вслух, — из-за определенных обстоятельств Гарри дисквали¬фици¬рован. Он не в состоянии участвовать в конкурсе.

Повисло полнейшее молчание, и взгляды всех присутствовавших устремились на директора.

— Простите за прямоту, но если Мальчику-Который-Выжил не хватает квалификации для участия в Турнире, то кому же ее хватит? — усомнился Бэгман. Гарри сжался под всеобщим вниманием, снова обращенном на него. — Барти, вы знаете свод правил от корки до корки — расскажите нам, каковы критерии отбора участников?

— Этот момент подробно освещен в отдельной главе, — ответил Крауч, — но, кратко говоря, каждый соперник должен быть здоровым волшебником или ведьмой школьного возраста, и его или ее имя должно появиться из Кубка огня.

— Он — волшебник, школьник, и его имя вышло из Кубка, — повторил Бэгман, глядя на Дамблдора. — Что именно дисквалифицирует его?

Заинтересованное выражение появилось даже на лицах Каркарова и мадам Максим, несмотря на их претензии к Хогвартсу по поводу двух чемпионов от данного учебного заведения.

Дамблдор улыбнулся.

— Полагаю, Гарри не хотел бы выносить свои личные дела на всеобщее обозрение, — произнес он. — Я прав, Гарри?

— Да, сэр! — подтвердил Гарри. Выражение искреннего облегчения, отразившегося на его лице, окончательно убедило Снейпа в непричастности мальчишки к происходящему. Но в таком случае его имя бросил кто-то иной, и все подозреваемые в данный момент находились в этом помещении.

— Но что же могло… — начал было Бэгман.

— Прошу прощения, — прервал его Дамблдор, — вопрос не обсуждается. Гарри не станет участвовать.

— Барти! — обратился Людо за помощью к коллеге.

— Директор мальчика счел его дисквалифицированным. Согласно своду правил, он имеет право не пояснять своего решения, — Крауч обернулся к Дамблдору. — Однако мне и самому любопытна причина, по которой участник выбыл из Турнира еще до начала состязаний.

Крауч посмотрел на Гарри, и тот съежился под колючим взглядом.

— Если у тебя нет вопросов, Гарри, ты можешь отправляться в спальню, — обратился Альбус к своему студенту.

— Спасибо, сэр, — искренне поблагодарил Гарри. Он поспешил убраться восвояси, размышляя над тем, что считаться больным иногда полезно.

Глядя вслед подростку, Снейп нахмурился. Поттер не должен был так сильно ослабеть за короткий срок. Возможно, стоит внести поправки в состав зелья-антагониста. Мужчина решил присутствовать на завтрашнем обследовании у мадам Помфри. Еще пара стрессовых ситуаций — и последствия могут стать непредсказуемыми.

* * *

Рон был невероятно зол на него и вел себя как последний идиот. Несмотря на заверение Гарри в непричастности к появлению своего имени из треклятого Кубка, его собственный лучший друг не поверил ему и обиделся на отказ Гарри пояснить, «как ему удалось это провернуть».

Наутро Гарри чувствовал себя ничуть не лучше, чем прошлым вечером. Голова почти не болела, но ее будто набили ватой. А еще он мог поклясться, что чувствует покалывание в каждом нерве.

Возможно, с ним и впрямь творится что-то неладное. Гарри хотелось остаться в кровати на весь день. Пересилив себя, он встал, оделся и отправился на завтрак. Он решил дать шанс зелью Снейпа: вдруг от него пройдет странное чувство… чего бы то ни было. Если не поможет — он больше не притронется к этой гадости.

Спустившись в гостиную, он заметил Рона на одном из стульев, что казалось необычным: по выходным Рон любил поспать подольше. Он осознал, что даже не слышал, как тот проснулся и вышел из спальни. Гарри приостановился на лестнице, ухватившись за перила для поддержки. Ему отчаянно не хотелось ругаться с Роном. Ну почему тот такой упрямец?

— Рон, — Гарри предпринял попытку наладить отношения с другом. Нелепо ссориться по поводу того, к чему ты не имеешь ни малейшего отношения.

— Чего тебе, Поттер? — буркнул Рон, поднимаясь на ноги.

Гарри нахмурился. Ладно, сам напросился.

— Ты тупой, Рон, и, и... — Гарри никак не мог найти подходящее слово, — неразумный. Я говорил тебе…

— Вот такой я и есть, — парировал Рон. — Тупой, неразумный друг Гарри Поттера!

— Ты прекрасно знаешь, что я не это имел в виду! — воскликнул Гарри, сбежав на пару ступенек ниже. Мир вокруг угрожающе пошатнулся.

— Да неужели? Что же ты имел в виду? — потребовал ответа Рон, прежде чем направиться к выходу. — Забудь. Мне плевать.

— Рон… — начал Гарри, но вдруг в его глазах все окружающее резко побледнело, а перила выскользнули из-под рук. Он хотел вновь ухватиться за них, но тут все вспыхнуло белым, и он потерял сознание.

— Знаешь что, Гарри? Почему бы тебе просто... — рыжеволосый паренек смолк, обернувшись в тот миг, когда его друг пошатнулся и хлопнулся оземь прямо на лестничной площадке.

— ГАРРИ! — вопль Гермионы с девчачьей лестницы смешался с криком Рона, и оба помчались к месту происшествия. Тело Гарри выгибалось дугой, а конечности дрожали. Глаза закатились, а челюсти сжались столь крепко, что слышался скрежет зубов. Спустя несколько секунд его тело расслабилось, и Гермиона принялась баюкать его голову, одновременно проверяя пульс.

— Позови мадам Помфри, — велела она.

— Он.. он... — запнулся Рон.

— Он без сознания, — воскликнула Гермиона. — Сейчас же беги за мадам Помфри!

Третий раз просить не пришлось: Рон вскочил на ноги и выскользнул через отверстие за портретом. Громкие голоса привлекли внимание прочих гриффиндорцев, с любопытством наблюдавших за разворачивающимся действом. Старосты отправили всех по спальням, послав кое-кого за профессором МакГонагалл.

Гермиона не отходила от друга, отводя его волосы со лба на затылок. Тело Гарри время от времени дергалось, но помимо этих судорог он оставался неподвижным. МакГонагалл прибыла буквально за секунду до мадам Помфри.

— Что произошло? — потребовала ответа колдомедик, проверив наиважнейшие жизненные показатели Гарри. Осознав, что старосты не имеют ни малейшего понятия, она обратилась к двум студентам четвертого курса.

— Мы поссорились... — но Рон не смог продолжить, напуганный взволнованным вдохом мадам Помфри.

— Выглядело, как припадок, — добавила Гермиона.

Поппи вздохнула.

— Думаю, камином пользоваться не стоит, — сказала она. — Минерва, не поможете мне доставить его в Больничное крыло?

— Конечно, — ответила МакГонагалл. Подняв мальчика заклинанием левитации, декан Гриффиндора направилась к выходу. Помфри хотела открыть для них проход, когда к ее руке прикоснулась Гермиона.

— Мадам, — негромко произнесла девушка, жестом попросив колдомедика пододвинуться поближе. — Зелье, которое Гарри получает каждое утро… он его не принимал.

Колдомедик выпрямилась и мрачно поджала губы.

— Ясно, — промолвила она. — Спасибо, мисс Грейнджер.

Развернувшись, она отправилась к своему пациенту, взмолившись мысленно Мерлину избавить ее от безголовых студентов.

* * *

Кто-то мог бы подумать, что Рон Уизли и Гермиона Грейнджер уже привыкли и не станут слишком волноваться — ведь их друг попадал в больничное крыло бессчётное количество раз. Возможно, к тому все и шло, но на этот раз оба не скрывали беспокойства. Они никогда еще не видели Гарри в столь плачевном состоянии. Их друг выглядел бледным и невероятно уязвимым.

— Мадам, — потихоньку спросила Гермиона у ведьмы, склонившейся над ее другом, — что с ним?

Помфри задумчиво нахмурилась, пытаясь подобрать верные слова. Но говорить ей ничего не пришлось — в комнату вошел еще один человек.

— Мистер Поттер болен, — обратился Снейп к обоим студентам, заставив их подскочить от неожиданности. — Что касается деталей, он сам решит, рассказывать ли вам.

Профессор вручил пузырек мадам Помфри, а та в свою очередь приготовилась напоить Гарри его содержимым. Гермиона по цвету опознала зелье, которое ее друг предположительно должен был принимать всю прошедшую неделю.

— С ним все будет в порядке? — Рон окинул друга тревожным взглядом.

— При условии выполнения всех указаний, мистеру Поттеру ничто не помешает устраивать свои обычные выходки, — сухо произнес профессор, добавив про себя: “Какое-то время”.

Словно услышав недосказанное, Помфри кивнула — не соглашаясь, а просто принимая факт как данность.

— По возможности следует избегать слухов о состоянии мистера Поттера, — твердо заявила она. — На данный момент вам обоим лучше отправиться на обед. Я знаю, что ни один из вас не появлялся на завтраке.

Ребята не успели возразить, как в животе у Рона громко заурчало. Признав поражение, оба отправились в Большой зал, причем Рон сильно покраснел.

— Жаль, что в классе мне не удается заставить студентов столь неукоснительно следовать указаниям, — язвительно заметил Снейп.

— Прекратите, Северус. Они просто волнуются за своего друга.

Помфри усадила пребывающего без сознания мальчика на кровати и напоила его зельем, заклинанием приведя в действие глотательный рефлекс.

— Небезосновательно.

Поппи прикоснулась рукой к его плечу.

— У вас еще есть время, Северус.

— Но я не имею ни малейшего понятия, сколько именно, — бессильно прошипел тот. Отойдя от кровати, они продолжили беседу.

— Думаете, того времени, что даст вам это зелье, не хватит для изобретения противоядия?

— Яд весьма редкий и за всю историю изготовлялся лишь случайно. Если бы Поттер использовал неверный компонент или просто заставил котел взорваться, то он сейчас не умирал бы. А вот соединение компонентов со взрывом сделало смесь смертельной. Если б он успел добавить еще один компонент... Перья болтрушайки могли нейтрализовать избыток тертого рога взрывопотама, и мальчик к теперешнему дню оказался бы абсолютно здоров.

— А как насчет другого зелья? — спросила Помфри. — Разве вы не можете использовать его в качестве основы для противоядия?

Снейп покачал головой.

— Это не сработает, — ответил он. — Мое зелье нейтрализует лишь действие яда, а не сам яд. Между прочим, я добавил туда пару компонентов, которые помогут в будущем избежать подобных припадков.

— Разве это не один из симптомов? — тревожно поинтересовалась колдомедик.

— Судя по найденным записям, яд на всех влиял по-разному. Однако припадков еще ни у кого из отравившихся не случалось.

— Бедный мальчик. Ему остается лишь ждать в бездействии, верно?

— Это бы было чересчур просто, — протянул Снейп. — Мальчишка преисполнен решимости так или иначе оказаться убитым, причем в большинстве случаев его усилия ненамеренные.

Колдомедик удивленно подняла бровь.

— Не знай я наверняка, могла бы решить, что вы переживаете за мальчика.

— Вам прекрасно известно, что дело не в этом, — нахмурился Снейп.

— Да, Северус. Известно, — ответила она. Оба молча поглядели на бессознательного подростка. — Думаю, я задержу его здесь для дополнительного наблюдения.

Снейп тяжело выдохнул.

— В этом нет необходимости, Поппи, — произнес он.

— Неужели? — вопросительно склонила голову Помфри.

— Нет. У меня есть…— он запнулся, — идея получше. Но я должен обсудить ее с директором. Я вернусь позже.

Взметнув мантией, он вылетел из помещения. Помфри улыбнулась ему вслед. Она знала, что при всей своей нелюбви к Гарри, строгий зельевар все же заботится о мальчике, пусть лишь и в память о потерянном лучшем друге.

Раскрыв глаза, Гарри не сразу понял, что находится в Больничном крыле. Он попытался вспомнить, как умудрился сюда попасть, но тщетно. Последним воспоминанием была ссора с Роном в гостиной.

— Гарри? — ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что обращаются к нему. Повернувшись в направлении источника голоса, он увидел две фигуры, но поначалу никак не мог сообразить, почему они не приобретают четкость.

— Очки, — прохрипел он. В горле першило, даже губы пересохли. Гермиона подала очки, и подросток поспешил их нацепить. Конечности отяжелели, словно он оставался неподвижным довольно значительный срок.

— Как ты себя чувствуешь, Гарри? — послышался голос Рона. Рыжеволосый паренек выглядел обеспокоенным. Почему? Ах, да. Больничное крыло.

— Устал, — наконец ответил Гарри. — Хочу пить.

— Я позову мадам Помфри, — мальчик направился в кабинет колдомедика.

Принеси воды, подумал Гарри, наблюдая за удаляющимся другом, после чего медленно перевел взгляд на Гермиону. По ее внешнему виду нельзя было точно сказать, собирается ли она отругать его или поинтересоваться самочувствием.

— Что случилось?

— У тебя был припадок, — ответила Гермиона.

Вот невезуха.

— Я сказала мадам Помфри, что на этой неделе ты не принимал свое зелье, — добавила она.

— Ой, — встревоженно протянул Гарри. Девушка нахмурилась, но поскольку Гарри не понял причины, то решил лишний раз не озадачиваться.

— Так-так, — к ним подошла мадам Помфри, позади которой плелся Рон. — Выглядите намного лучше, мистер Поттер. Как вы себя чувствуете?

Да сколько можно…

— Устал, — повторил он.

— И хотите пить, — с улыбкой договорила женщина. Зачем спрашивать, если ответ известен? Колдомедик помогла ему сесть, после чего подала стакан воды.

— Мадам, — обратилась к ней Гермиона. — Гарри ведет себя немного необычно.

— Последствия болеутоляющего, — пояснила Помфри. — При падении он серьезно ударился головой — чудо, что обошлось без перелома черепа. Через несколько минут все пройдет.

— Вот почему голова не болит, — пробормотал Гарри.

Поппи нахмурилась. Сегодня все на него хмуро поглядывают.

— У вас болела голова, мистер Поттер? — требовательно поинтересовалась она.

Гарри поколебался.

— Вроде того.

— Что значит “вроде того”?

— Немного.

Поппи раздраженно вздохнула.

— Что я говорила вам всего неделю назад, мистер Поттер?

Ох. Ему стоило обращаться к ней при недомоганиях, верно? Гарри решил, что у него появилось новое излюбленное выражение:

— Ой.

— Уверена — именно так вы убеждали себя каждое утро на этой неделе, — заметила она.

— Похоже на то… мэм, — внутри Гарри возрастала тревога, и он решил, что к списку излюбленных выражений стоит добавить нечто повыразительнее — “дерьмо”, или что-то подобное. Он бросил угрюмый взгляд на Гермиону, которая незадолго перед тем покаялась, что донесла на него (его мозг обработал информацию лишь сейчас).

— Прекратите, мистер Поттер, — укорила его колдомедик. — Даже если бы мисс Грейнджер не настолько о вас заботилась, чтобы сообщить о вашем пренебрежительном отношении к лечению, я все равно бы это поняла.

Гарри молча уставился на свои ладони.

— Гарри, — переминаясь с ноги на ногу, начал Рон.

— Думаю, на сегодня хватит, — прервала его колдомедик. — Я должна провести всестороннее обследование мистера Поттера, а после ужина ему следует отдохнуть. Все, что вы хотите сказать, подождет до завтра.

— Но он спал весь день! — возмутился Рон, одновременно с восклицанием Гарри: — Я же только проснулся!

Гермиона тоже была не слишком довольна. Помфри смерила всех поочередно строгим взглядом, и ребята признали поражение. Гермиона и Рон попрощались с другом, пообещав прийти с утра. Гарри хмуро проводил их взглядом и тяжело вздохнул, после чего обратил внимание на мадам Помфри.

Когда колдомедик сказала “всестороннее”, она не преувеличила. Обследование было абсолютно полным — проверялись даже гибкость и равновесие — и абсолютно унизительным. Гарри почувствовал себя полностью раздавленным, когда из тени вышел Снейп, незаметно наблюдавший до этого за происходящим. Учитывая черное облачение профессора, Гарри должен был бы заметить его присутствие на фоне светлоокрашенных стен Больничного крыла.

Колдомедик, ничуть не удивившись его появлению, вручила ему результаты проверки. Нахохлившись, Гарри задался вопросом, какое дело зельевару до его состояния.

— Вы совсем превратились в идиота, раз решили, будто с вами все в порядке, мистер Поттер? — язвительно поинтересовался профессор, молча вернув Помфри ее записи.

— Сэр? — едва сдерживаясь от возражений, переспросил Гарри.

— Я полагаю, у вас была веская причина отказываться от зелья всю неделю, — отрезал мужчина. — Поскольку директор и несколько прочих преподавателей настаивают на том, что вам доступны некоторые формы высшей мозговой деятельности, мне остается лишь заключить, что вы не поверили, когда я впустую сотрясал воздух словами несколько минут, объясняя, что вы умираете. Если же вы и впрямь хотите умереть, то вперед — у меня хватает проектов, над которыми я могу провести свое время, вместо того, чтобы тратить его на неблагодарного щенка вроде вас.

— Северус! — всплеснула руками Помфри.

— Я просто говорю правду, — ответил ей Снейп, после чего обернулся к Гарри.

— К сожалению для нас обоих, директор не отстанет от меня, если я не приложу всех возможных усилий к спасению его Золотого мальчика. Поэтому, Поттер, вы продолжите принимать зелье, даже если мне придется собственноручно вливать его в вашу глотку.

Гарри в шоке уставился на преподавателя. Снейп никогда не ограничивал себя в выражениях, но последняя тирада вывела его угрозы на абсолютно новый уровень. И мальчик не мог не найти это впечатляющим, хоть и немного тревожащим.

Чувствуя себя неловко под взглядом Поттера, открыто глазевшего на него, Снейп обратил все свое внимание на коллегу.

— Поттер останется здесь на ночь, Поппи, — сказал он ей. — Я, конечно, понимаю, что вы не собираетесь выпускать его из-под своей опеки в ближайшее время. Просто я смогу подготовить все необходимое только к завтрашнему полудню.

— Понимаю, — согласилась Помфри.

Снейп кивнул и обернулся к выходу.

— Подготовить что? — спросил Гарри.

Снейп сделал паузу.

— Естественно, вашу новую комнату, Поттер, — шелковым голосом протянул он.

— Новую комнату?

— Вот именно. Поскольку вы не в состоянии выполнять простейших указаний, придется усилить наблюдение — особенно в отношении приема вашего зелья. Поэтому, — Снейп повернулся так, чтобы боковым зрением наблюдать за мальчишкой, и ухмыльнулся, — начиная с завтрашнего дня, вам придется проживать вместе со мной.

Выражение Поттера почти стоило всех неудобств, причиненных необходимостью стать ему нянькой.

Почти.

* * *

— Ты, — заявил Рон, — самый великий неудачник из всех, кого я знаю.

Гарри застонал.

— Даже не напоминай!

— Но почему профессор Дамблдор заставил тебя жить со Снейпом? -спросила Гермиона. — Что с тобой такого серьезного?

— Ничего, — отрезал Гарри. — Просто они все переполошились. И Снейп хочет удостовериться, что я принимаю то мерзкое зелье.

Парень был крайне раздражен. Накануне вечером после ужина Гарри откинулся на подушки, думая, что ни за что не сможет уснуть… и открыл глаза уже следующим утром. И в тот же момент перед ним появилось отвратительное варево Снейпа, которое ему пришлось проглотить. С тех пор его настроение было мрачнее тучи.

— Гарри, — предупредила девушка, — ты так просто не отделаешься. Не принимая зелье всю неделю, ты довел себя до припадка. То, что с тобой приключилось, настолько серьезно, что послужило причиной твоего отстранения от Турнира. Это связано с зельем, которое ты пытался сварить? Ты…

— Это не твое дело, — буркнул Гарри. — Прекращай расспросы или проваливай. Я не собираюсь говорить об этом.

— Полегче, приятель, — вмешался Рон. — Гермиона волнуется за тебя, вот и все.

— Да неужели? — язвительно воскликнул Гарри. — Думаю, ей просто невыносима мысль, что есть вопросы, на которые она не знает ответов. И знаете что? Я не собираюсь вам рассказывать! Не хочу. Мне хватает людей, вмешивающихся в мою жизнь, и мне не нужны “друзья”, поступающие точно так же!

— Гарри! — воскликнула Гермиона.

— Замолчи! — заорал Гарри. — Просто замолчи и оставь меня в покое! Вы оба, проваливайте. Я не хочу говорить ни с кем из вас. УБИРАЙТЕСЬ ОТСЮДА! — он принялся швыряться в них вещами с прикроватной тумбочки. Задетые, ребята поспешили покинуть больничное крыло.

Как только они вышли, их нагнала мадам Помфри.

— Мисс Грейнджер, мистер Уизли.

Они неохотно обернулись к ней; Гермиона отчаянно пыталась стереть слезы со своих щек.

— Да, мэм?

— Я знаю, что мистер Поттер только что наговорил вам кучу гадостей, -начала женщина, — но чувствую себя обязанной сообщить, что на мой взгляд он злится вовсе не на кого-то из вас, а на свое собственное состояние. Ему и правда пришлось столкнуться с серьезными проблемами, и он, вероятно, просто напуган, вот почему и вышел из себя. Я лишь надеюсь, что вы не позволите его гневу оттолкнуть вас, потому что сейчас вы ему очень нужны, даже при том, что он не готов рассказать вам всей правды.

— С ума сойти, — пробормотал Рон.

Помфри печально улыбнулась.

— К сожалению, так бывает довольно часто.

— Я волнуюсь за него, — прошептала Гермиона.

— Я думаю, подсознательно он это понимает.

— Сейчас все совсем плохо, верно? Хуже, чем когда-либо ранее.

Тревога девочки за своего друга и искреннее беспокойство, отражавшееся в глубине ее карих глаз, не могли оставить Помфри равнодушной. Она не смогла солгать им.

— Боюсь, так и есть, — ответила она.

— Как мы можем ему помочь? — спросил Рон.

— На данный момент все, что вы можете действительно сделать — оставаться рядом, даже если он временами считает ваше присутствие в его жизни нежелательным.

Гермиона понимающе кивнула.

— Мы придем к нему после обеда, — сказала она.

Рон окинул ее неуверенным взглядом, прежде чем согласно кивнуть.

— Думаю, мистер Поттер будет только рад, — улыбнулась Поппи.

После ухода обоих гриффиндорцев колдомедик подошла к единственной занятой кровати. Казалось, Гарри все еще кипит от гнева.

— Попытайтесь успокоиться, мистер Поттер — очередной припадок нам не нужен.

— Я не закатывал истерику, — ворчливо пробормотал Гарри, откинув голову на подушку и скрестив руки.

— Я имела в виду приступ, подобный вчерашнему, — сухо пояснила Помфри, — хотя истерики тоже не принесут никакой пользы.

— Я думал, что эта дрянь поспособствует их прекращению.

— Зелье может помочь, но это вовсе не значит, будто вы должны срываться из-за каждой чепухи.

Гарри нахмурился, продолжая капризно смотреть в дальнее окно.

— Чувствуете какие-либо болезненные ощущения? — спросила Поппи. Мальчик покачал головой. — Боли? Мигрень? — очередное отрицание. — Ничего необычного? Уверены?

— Да, мэм, — негромко ответил Гарри. — Я прекрасно себя чувствую.

Она положила руку ему на плечо, но подросток отстранился от прикосновения.

— Хорошо, мистер Поттер. В таком случае, оставляю вас в покое.

— Спасибо.

Как только пожилая ведьма вошла в свой кабинет, Гарри отвел взгляд от окна и опустил его на свои колени. По щекам скатилась пара слез. Это несправедливо. Все, что он хотел — это несколько счастливых воспоминаний о родителях. Почему с ним все это случилось?

Стоя в дверном проеме, Поппи Помфри издалека наблюдала за своим пациентом. Это несправедливо...

* * *

— Что ты ищешь, Гермиона? — спросил Рон, помогая подруге подтащить охапку книг к библиотечному столу.

— Я пытаюсь понять, что случилось с Гарри, — ответила она.

— Разве нам не лучше подождать, пока он сам все расскажет? — слишком свежа в памяти была последняя встреча с другом.

— Ты и впрямь думаешь, что он скажет нам? — подняла бровь Гермиона. — Я просто хочу понять, что с ним происходит.

— Если он узнает, то взбесится.

— Ну, так Гарри и не узнает, — девушка смерила друга предупреждающим взглядом. — Лично я ему не скажу.

Рон просто поднял руки вверх, сдаваясь перед ее доводами, а потом уселся напротив.

— Как думаешь, что с ним не так? — поинтересовался он, изучая обложку одного из учебников по зельеварению, выбранных Гермионой.

— Я не уверена, — нахмурившись, Гермиона отложила в сторону один из фолиантов и принялась за другой. — Думаю, его болезнь непосредственно связана с происшествием в туалете Плаксы Миртл.

— Похоже, что так — все началось именно с того дня. Думаешь, он отравился?

— Что бы с ним ни случилось, он получает особые зелья, которые сварены специально для него.

— Откуда ты знаешь? — недоумевал Рон.

— А разве тебя когда-нибудь дезориентировало простое болеутоляющее?

— Ох. Значит, ему дают измененный состав — это объясняет его необычную реакцию.

Гермиона одобрительно кивнула.

— А я-то думала, тебя не интересует происходящее на уроках.

— Мне пришлось переписывать то эссе, — скривившись, признал Рон. Гермиона лишь закатила глаза. Он подтянул к себе толстенный том и раскрыл оглавление. — Эй, Гермиона?

— Да? — рассеянно пробормотала она.

Он поерзал на стуле и спросил:

— Ты и вправду хочешь знать?

Девушка посмотрела ему прямо в глаза.

— Нет, — ответила она, — но я должна, Рон. Что бы ни случилось с тобой или с Гарри — я должна знать, пусть это больно или страшно. Я просто... — но ей не хватило слов, и девушка улыбнулась, вернувшись к своему поиску.

Рон кивнул. Он понимал ее чувства.

Ох, как же Гарри не хотелось входить! Он стоял перед дверью, неосознанно переминаясь с ноги на ногу и устремив взгляд на пол.

— Чего вы медлите, Поттер, — голос Снейпа заставил его взять себя в руки. Миновав профессора, он оказался в помещении. До сего момента он представлял себе жилище зельевара как темное место, из каждого угла которого свисает паутина, а стены сплошь покрыты полками с противными ингредиентами для зелий.

Вопреки ожиданиям, комнаты Снейпа оказались весьма опрятными и хорошо освещенными. Гарри не ошибся лишь в случае с полками: они занимали все свободные стены от пола до потолка и были уставлены книгами, которых насчитывалось явно не меньше нескольких сотен. В стену напротив двери был встроен камин, а на каминной полочке стояли две фоторамки. Диван и два кресла, покрытые темно-синей обивкой, выглядели весьма удобными. На журнальном столике красовалась небольшая стопка журналов по зельеварению.

— Вовсе не то унылое обиталище, которое вы успели себе вообразить, Поттер? — подавив усмешку, поинтересовался Снейп после того, как закрыл дверь.

Гарри торопливо помотал головой.

— Нет, сэр.

— Здесь кухня, впрочем, редко используемая, — Снейп указал влево, и Гарри заметил несколько шкафчиков, стол и стулья. Затем зельевар повернулся вправо. — Здесь моя личная лаборатория, куда вам строго-настрого воспрещено входить.

— Да, сэр, — кивнул Гарри, следуя за Снейпом.

Снейп подошел к следующей двери по правой стороне, которую отделяло от камина лишь несколько шагов.

— Вы можете входить в мой кабинет исключительно в том случае, если я там.

Затем они оказались в небольшой прихожей, где находились три двери: две слева, и одна справа. За первой дверью находилась уборная, за второй — спальня Снейпа.

— Ваша комната здесь, — Снейп открыл оставшуюся дверь и жестом велел Гарри войти внутрь.

Комната была небольшой, однако по размерам точно не уступала второй спальне Дадли, тем более, здесь не громоздились все сломанные игрушки. В углу напротив двери располагалась парта. Книжный шкаф, по большей части пустой, стоял вдоль стены рядом с дверью. Кровать находилась в дальнем левом углу, причем ее покрывало оказалось бордово-золотой расцветки. Оставшееся место у стены занимал гардероб, а у изголовья кровати пристроилась тумбочка. Пол был устлан ковром кремовой расцветки.

И все же сильнее прочего внимание Гарри привлекла стена между кроватью и партой — точнее, окно, зачарованное так, что на нем отображалось квиддичное поле.

— Это идея директора, — тут же пояснил Снейп, хотя его слова являлись правдой лишь отчасти. Идеей Дамблдора был лишь сам вид, а окно Снейп намеревался устроить в любом случае, только вот Поттеру об этом знать было вовсе не обязательно. — К сожалению, квиддича в этом году не предполагается, так что смотреть будет не на что.

Гарри подошел к окну. Складывалось ощущение, что он и в самом деле глядит на поле со смотровой площадки. Он обвел комнату взглядом еще раз, после чего остановил свой взгляд на Снейпе.

— Извините, сэр, — промолвил он.

— За что вы извиняетесь, Поттер? — требовательно произнес Снейп. — Комната не соответствует вашим стандартам?

— Нет, сэр! — воскликнул Гарри. — Это лучшая комната, в которой мне когда-либо предоставлялось жить, но ведь… вы, должно быть, хранили здесь что-то свое.

Лучшая комната, в которой ему когда-либо предоставлялось жить?

— Только коробки, Поттер, — уверил его Снейп, — главным образом, устаревшее оборудование, доставшееся мне по наследству от предшест-вен¬ни¬ков. Из-за вас у меня наконец-то появился повод от него избавиться.

Снейп и сам не понял, почему показалось важным заверить в этом мальчишку, но сказанного было не воротить, так что он развернулся, чтобы уйти.

— Я оставлю вас разобрать вещи. Ваш сундук упаковывал мистер Уизли, поэтому во всех недостачах прошу винить его.

— Спасибо, сэр, — еле слышно проговорил Гарри непосредственно перед тем, как захлопнулась дверь, однако Снейп его услышал. На миг зельевара охватило какое-то необычное чувство, но не до конца понимая, что именно это было, он решил не обращать внимания и направился в лабораторию — работу никто не отменял.

* * *

Проснувшись, Гарри не сразу понял, где находится. Приподнявшись, мальчик нащупал на тумбочке очки и палочку. Торопливо прошептав Люмос, он вздрогнул, когда свет скользнул с кончика его палочки прямо на настольную лампу. И лишь рассмотрев окружавшие его предметы в свете ночника, Гарри внезапно вспомнил.

Он в комнатах Снейпа.

Постучав по лампе дважды, чтобы усилить яркость, Гарри отбросил покрывало и поднялся с кровати. Подойдя к окну, он отдернул занавеску. Квиддичное поле скрывалось под покровом темноты, освещаясь лишь лунным светом. Гарри задался вопросом, который час, но потом решил, что это не столь важно.

В комнате было чересчур тихо, и Гарри решил выбраться в гостиную. К его радости камин все еще не потух. Ему часто доводилось коротать бессонные ночи в компании каминного огонька гриффиндорской гостиной. Потрескивание угольков успокаивало. Он не позволял себе засыпать прямо на коврике перед камином лишь из опасения встревожить сокурсников.

Гарри улегся на спину между камином и журнальным столиком, повернув голову в сторону мерцающего пламени. Пусть в его жизни многое идет наперекосяк, но, по крайней мере, ему не приходится торчать у Дурслей.

Тем временем Снейп отложил палочку для помешивания и задумчиво уставился на зелье от головной боли, которое только что закончил варить. Цвет зелья оказался менее насыщенным, чем обычно, однако того и следовало ожидать ввиду замены некоторых компонентов ради Поттера.

Взгляд зельевара переместился в дальний угол лаборатории. Здесь находились все долгосрочные проекты и зелья, варка которых занимала несколько дней. На данный момент половину стола занимали высокие стопки книг и блокнотов. Снейп готовился предпринять первую попытку сварить антидот к Яду Поттера (именно так он привык думать о нем) в выходные, но из-за инцидента с Поттером и подготовки комнаты ради наилучшего контроля за избалованным мальчишкой его планам не суждено было осуществиться. Он решил, что сможет приступить к работе завтра после уроков.

Довольный тем, что смог приготовить практически все зелья, которые могут понадобиться Поттеру, в безопасной для него формуле, Снейп оставил котел охлаждаться и направился в гостиную. Несмотря на поздний час, он хотел немного почитать перед сном. Подойдя к полке слева от камина, Снейп выбрал книгу и уже направился было в кабинет, как вдруг, к своему удивлению, заметил на ковре пару ног, облаченных в пижамные штаны.

Поттер, согнув босые ноги в коленях, лежал лицом к камину и наблюдал за затухавшими угольками.

— Поттер, что вы здесь делаете?

Вздрогнув от неожиданности, мальчик резко обернулся к профессору. Медленно приподнявшись, он встал. Снейп выжидающе приподнял бровь.

— Извините, сэр, — пробормотал Гарри.

— Почему вы встали? — требовательно поинтересовался Снейп. — Плохо себя чувствуете?

— Нет, сэр. Я просто проснулся.

Снейп нетерпеливо вздохнул.

— Я не собираюсь играть с вами, Поттер. Почему вы проснулись? И почему, во имя Мерлина, вы просто-напросто не уснули снова?

— Мне приснился сон.

— Вы имеете в виду кошмар, как я понимаю. И что же вам пригрезилось?

— Ничего.

— Поттер.

— Мои родственники, сэр.

— Ваши родственники, — повторил Снейп. — Только не говорите, что вам померещилось, будто они откажутся от вас из-за болезни, или что-то в этом роде.

Гарри напрягся, отведя взгляд в сторону камина.

— Нет, сэр. Ничего такого.

— И что же тогда? — неожиданно для самого себя, внезапно заинтересовался зельевар.

— Ничего. Я не хочу об этом говорить.

Однако Снейп услышал невысказанное: “Я не хочу говорить о них”, и решил сменить тактику.

— Прекрасно, — сказал он. — Но у меня есть еще один вопрос, на который вы, возможно, ответите охотнее.

— Хорошо.

— Что вы подразумевали, говоря о комнате, как лучшей из тех, в которых вам доводилось жить? Как насчет вашей комнаты дома? — Снейп знал наверняка, что на содержание мальчика Дурсли получали от Дамблдора кругленькую сумму. Почему же столь скромно обставленная комната так впечатлила мальчишку?

Гарри уставился на него, обдумывая, на какой вопрос ответить.

— Мне приснилось, как меня наказали за то, что я случайно натравил питона на своего кузена, — произнес он вслух, мысленно добавив: “А также остальные наказания за стихийные проявления магии, не говоря уже о том, что они были бы просто счастливы знать, что я умираю”. — Я думал, что оно было несправедливым.

Гарри ждал насмешки Снейпа над тем, что жалуется на заслуженную кару. К его удивлению, профессор лишь спросил:

— Как именно вас наказали?

— Работой по дому, — ответил Гарри. — Я пойду спать, сэр.

Обойдя Снейпа, он направился в прихожую.

— ... и?

Подросток замедлил шаг, остановившись лишь у самой двери. Он помотал головой, надеясь, что профессор удовольствуется этим.

Не сработало.

— Они били вас, Поттер?

Вопрос был задан необычным тоном, тем не менее, Гарри не смог понять, что именно за ним скрывалось.

— Нет, сэр. Они меня не били, — и прежде чем Снейп успел добавить хоть слово, Гарри поспешил укрыться в комнате.

Но Снейп нашел утаенное даже более интересным, чем высказанное. Нежелание говорить красноречиво свидетельствовало об опущенной информации. Зельевар уверился в двух вещах: похоже, некоторые из его представлений о Поттере оказались неверными, а сам Поттер сказал ему не всю правду — если вообще ее сказал.

* * *

Гарри склонился над котлом в классе зельеварения. Смесь зловеще клокотала. Пришло время добавить очередной компонент, асфодель, только вот вдоль луковицы виднелась красноватая линия. Гарри посмотрел на доску и с тревогой осознал, что зелье называется “Perfectus Memoria”. Он нерешительно поднял руку.

— Чего вам, Поттер? — прошипел Снейп, появившись сбоку от него.

— Сэр... — начал он, — это неправильный компонент.

— Вы спрашиваете меня, мальчишка?

— Нет, сэр, просто... — взорвавшийся котел Невилла не позволил ему закончить фразу. Класс преобразился в девчачий туалет на втором этаже, а у каждой раковины стоял кто-либо из его однокурсников.

Встав прямо над расплавленным котлом, Снейп приподнял вверх флакон.

— Кто-нибудь должен испробовать зелье Лонгботтома. Поттер, кажется, у вас было особое мнение об этом составе.

— НЕТ! Это — яд! — воскликнул Гарри.

— Ты либо примешь его, либо поплатишься, мальчишка, — выплюнул дядя Вернон, протопав через все помещение и сунув флакон прямо в руки племяннику. Гарри посмотрел на оранжевую гадость, плескавшуюся внутри.

— Боитесь, Поттер?

— Бесполезный урод — я тебе покажу, как мне перечить!

— Нет... Нет!

— Поттер.

— Я не буду. Я не хочу умирать! Не буду!

— Поттер.

Дядя Вернон крепко ухватил его за плечи и встряхнул так сильно, что застучали зубы.

— Поттер. Если вы сейчас же не проснетесь, то опоздаете.

— Нет... — так и не проснувшись, простонал мальчик. — Не буду.

Снейп снова встряхнул его за плечо.

— Гарри, — попробовал он обратиться по имени. — Просыпайтесь.

Поттер яростно дернулся и распахнул глаза. Забившись в угол кровати с прыткостью, изрядно удивившей профессора, он прижал колени к груди и обхватил их руками. Единственным звуком, нарушавшим тишину, было прерывистое дыхание мальчика.

— Держите, Поттер, — Снейп протянул очки.

Гарри нерешительно протянул руку и нацепил очки себе на нос. Окинув профессора, стоявшего у кровати, неуверенным взглядом, он подумал, что нет никакой возможности объяснить свою реакцию, не вызвав подозрений. Тем не менее, он отчаянно надеялся, что Снейп оставит этот случай без комментариев.

— Очередной кошмар, Поттер?

— Да, сэр, — Гарри отодвинулся от стены и присел на краю матраса. — Извините.

Снейп вперил взгляд в затылок Поттера, так как мальчишка не отрывал взгляда от пола.

— Никогда не сознавал, что вы так склонны к извинениям, — протянул он. — За что вы извиняетесь на этот раз? За неспособность выспаться как следует?

Не зная, что ответить, Гарри пожал плечами.

— Вы спали прошлой ночью, Поттер?

— Немного, — произнес Гарри, слегка приподняв голову. Вдруг, к его полной неожиданности, Снейп прижал руку к его лбу. Отдернув ее несколько мгновений спустя, Снейп произнес диагностическое заклинание. Гарри узнал его, так как мадам Помфри применяла его бессчетное количество раз.

— Примите вот это, — потребовал Снейп, протянув Гарри противного вида зелье. Гарри повиновался, сморщившись от неприятного вкуса, хоть и не столь отвратительного, как раньше. — Сегодня вы останетесь в кровати, — уведомил его профессор, забрав пустой пузырек и протянув взамен стакан воды.

— Я прекрасно себя чувствую, — воспротивился Гарри.

— А я чувствую себя утомленным от вашей нечестности, — возразил Снейп. — Не думаю, что вы полностью восстановились после субботнего приступа, тем более учитывая отсутствие надлежащего отдыха. Кроме того, у вас слегка повышена температура, что является несомненным последствием перемещения по подземельям босиком посреди ночи. Либо вы останетесь здесь, либо отправитесь в больничное крыло, но, так или иначе, отдохнете. Итак, ваш выбор?

— Я останусь здесь, сэр.

— Прекрасно. Хана.

Пока Гарри недоумевал, к кому же обратился Снейп, раздался щелчок и в помещении материализовался домовой эльф.

— Да, Мастер зелий, сэр? — прощебетал эльф. — Вы хотеть, чтобы Хана помочь вам?

— Хана, мистер Поттер неважно себя чувствует, — ответил ей Снейп. — Сегодня утром он должен отдохнуть. Я не стану поить его жаропонижающим зельем, но если температура повысится, тебе следует тотчас связаться со мной или мадам Помфри. Когда он захочет есть, ты можешь принести ему завтрак. Он не должен никуда выходить из комнаты, за исключением уборной.

Хана с благоговением взглянула на Гарри.

— Поттер? — почтительно повторила она. — Так вы... вы мистер Гарри Поттер?

По устоявшейся традиции знакомств с кем бы то ни было в мире магии, Гарри неосознанно откинул челку, чтобы приоткрыть шрам. Снейп буркнул себе под нос фразу, подозрительно похожую на “и Альбус еще недоумевает, почему я считаю мальчишку заносчивым”.

— Да, — в конце концов произнес Гарри. — Это я.

— И Мастер зелий хочет, чтобы Хана заботиться о мистере Гарри Поттере, сэре? — широко распахнутый взгляд медовых глаз вновь устремился на Снейпа.

Тот раздраженно потер переносицу.

— Хана, постарайся вести себя разумно.

— Хана будет, сэр! — воскликнула эльфийка, вмиг забыв свое преклонение перед героем. — Хана следить, чтобы мистер Гарри Поттер, сэр, отдохнул и стал себя хорошо чувствовать.

— Спасибо, Хана, — поблагодарил Снейп. — Поттер, я позже приду проверить, как вы. Предлагаю вам хоть раз поступить как велено. Если вам что-нибудь понадобится, попросите Хану. В обеденный перерыв я сообщу, можно ли считать вас оправившимся от болезни и разрешить посещение занятий, назначенных на вторую половину дня, — с этими словами профессор покинул комнату.

Гарри прислушался, но Снейп, похоже, закрыл входную дверь так тихо, что до ушей мальчика не донеслось ни единого звука. Гарри вздохнул, признавая поражение, и тут же обернулся, заслышав непривычный шорох. Эльфийка стояла рядом с ним прямо на кровати.

— Мистеру Гарри Поттеру, сэру, что-нибудь нужно? — спросила она. — Хана может достать. Мастер зелий называть Хану самым разумным и надежным эльфом в Хогвартсе! Он всегда попросить Хану, если ему что-то нужно. Мистер Гарри Поттер, сэр, тоже может!

— Спасибо, Хана, — Гарри растерялся от такого энтузиазма.

Хана распахнула глаза еще шире.

— Мистер Гарри Поттер, сэр, поблагодарил Хану! — задохнулась она. Гарри посетило чувство дежавю.

— М-м... а разве не должен был? В смысле, Снейп тоже тебя благодарил.

— Мастер зелий не всегда следует принятому этикету, — пояснила Хана. — Он очень вежлив, даже с домовиками. Но мистер Гарри Поттер, сэр, не должен благодарить Хану. Для Ханы большая честь помогать вам!

Гарри еле сдержал смех при упоминании о чрезвычайной вежливости Снейпа.

— Я предпочитаю благодарить, — серьезно произнес он. — Не делать этого грубо. А уж я-то знаю, каково работать, когда твои усилия не ставят ни в грош.

Хана задержала на нем взгляд.

— Мистер Гарри Поттер, сэр, и Мастер зелий — странные волшебники, — вынесла она свой вердикт.

— А почему ты называешь меня более длинным именем, чем профессора? — не сдержал любопытства Гарри.

— Хана раньше обращаться к нему “Хозяин мастер зелий профессор, сэр”, но он сказать Хане, что так слишком длинно, и больше не надо его так называть.

— И почему бы это, — хмыкнул мальчик. — А ты не могла бы звать меня просто Гарри? — попросил он, но заметив испуг эльфийки, добавил: — Или хотя бы как-то покороче?

Оглядев комнату, она достаточно успокоилась, чтобы вновь посмотреть Гарри в глаза.

— Вы оставаться с Мастером зелий, а Хана почти личный эльф Мастера зелий, так что Хана будет называть вас… хозяином Гарри.

Гарри скривился, но все же счел такую форму обращения более приемлемой, нежели “мистер Гарри Поттер, сэр”. Ему так и не удалось убедить Добби обращаться к нему без произнесения полного имени.

— Спасибо, Хана.

Хана просияла, но тут же посерьезнела.

— Хозяину Гарри что-нибудь нужно? — напомнила она. — Если нет, тогда хозяин Гарри должен отдохнуть.

— Думаю, что хотел бы немного позавтракать.

— Хана сейчас же вернется! — радостно воскликнула эльфийка, всплеснув руками, чем напомнила Гарри ребенка. Прошло лишь несколько мгновений с ее исчезновения, как она появилась вновь с подносом еды. Мальчик приступил к трапезе, но осилил лишь половину, когда его глаза потяжелели и он провалился в сон, не успев даже подумать о том, что станется с подносом.

Хана удостоверилась, что одеяло должным образом подоткнуто, после чего отослала поднос на кухню. Опершись локтями о краешек матраса, она окинула мальчика задумчивым взглядом.

— Значит, вы и есть причина, по которой Мастер зелий так волноваться последнее время, — пробормотала она себе под нос. — Хана думает, что Мастер зелий от всего сердца переживать о хозяине Гарри.

Сидя на кресле у стола, Хана мурчала что-то себе под нос и болтала ногами. Как только Снейп вошел в комнату, эльфийка тут же подскочила с места.

— Хозяин Гарри позавтракал, а потом уснул вскоре после того, как Мастер зелий уйти на уроки, — бодро доложила она.

— “Хозяин Гарри”? — приподняв бровь, переспросил Снейп.

— Ему не нравится, когда его звать “мистер Гарри Поттер, сэр”, — пояснила Хана.

— Понятно. Не был ли его сон беспокойным?

— Хана не может сказать точно. Хозяин Гарри был таким сонным, что уснул прямо за завтраком!

Снейп прекрасно представлял себе эту картину, которую и сам не раз наблюдал из-за преподавательского стола. Прежде он объяснял подобную сонливость тем, что мальчишка откладывал выполнение домашней работы на последний момент, так что ему приходилось засиживаться допоздна, чтобы успеть закончить ее к сроку. Теперь же зельевар задался вопросом, не являлись ли поттеровские кошмары частым явлением.

К сожалению, сварить зелье Сна-Без-Сновидений для мальчишки он не мог: замена любого ингредиента сведет его эффект на нет.

— Что не так с хозяином Гарри? — проницательно спросила Хана.

Снейп сверху вниз посмотрел на эльфийку, переводящую взгляд с него самого на спящего подростка.

— Я скажу тебе, но ты не должна передавать эту информацию кому-либо иному. Если спросят — ты ничего не знаешь.

— Хана не скажет, — покорно кивнула она. — Хана ничего не знает.

— Мистер Поттер болен, — промолвил Снейп. — Возможно, он умрет. Я работаю над тем, чтобы предотвратить такое развитие событий.

— Тогда с хозяином Гарри все будет в порядке. Хана знать, что Мастер зелий самый лучший в своем деле, и он сделать так, что хозяину Гарри станет лучше.

— Жаль, что не все так просто.

— Почему нет? — воскликнула Хана. — Хозяин мастер зелий профессор, сэр, может все!

— Успокойся, Хана, — цыкнул на нее Снейп. — И понизь тон. Мое желание вылечить мальчишку вовсе не означает способности исполнить это. Создание противоядия требует времени, а его-то мне и может не хватить.

— Но Мастер зелий попытаться, правда? — спросила эльфийка, еле сдерживая слезы. — Он не будет сдаваться?

— Я ведь не ради собственного развлечения задерживаюсь в лаборатории допоздна, — ответил Снейп. — Но я не всесилен, несмотря на твою веру в мои возможности. Кроме того, трудно помочь мальчику, когда он не желает помогать себе сам. Со своей стороны я делаю все возможное.

— Хана не хочет, чтобы хозяин Гарри умер, — горестно пробормотала Хана.

— Я тоже, — прошептал Снейп и вздохнул. — Продолжай следить за ним, Хана. Я вернусь во время обеда.

— Да, Мастер зелий.

Эхо шагов зельевара стихло, и Хана вернулась к своему посту с куда меньшей живостью, чем вначале. Гарри, давно привыкший просыпаться без лишнего шума, уставился на стену. Снейп не хочет, чтобы он умер. Не то чтобы мальчик думал, будто зельевар желает ему смерти: но Гарри не предполагал, что Снейпу и впрямь есть до него дело. Он думал, что профессор старается по приказу Дамблдора, вот и все. Тем не менее, в разговоре с Ханой Снейп не упоминал об этом. Гарри не был уверен, как относиться к новой информации.

Спустя целую вечность он все же задремал, и во сне ему привиделся суровый зельевар, склонившийся над котлом, и энергичная эльфийка, суетящаяся у него под боком в попытке помочь...

* * *

Гарри с усилием прижался затылком к спинке стула. Следовало отпроситься с уроков до конца дня. После обеда были сдвоенные предсказания, и мало того, что он ужасно скучал, так еще и подремать на уроке не представлялось возможным: он и так проспал почти все выходные.

Ситуацию ухудшали слухи, которые и не собирались рассеиваться. Почти вся школа находилась под впечатлением, будто Гарри сам бросил свое имя в Кубок огня. Гриффиндорцы считали это отличной уловкой, а прочие факультеты решили, что Поттеру просто захотелось вновь привлечь к себе всеобщее внимание.

Произошедшее доказывало, что Поттер не способен придерживаться школьных правил, почему директор и счел необходимым установить за ним непосредственное наблюдение со стороны кого-то из профессоров. Снейп полностью подходил на эту роль: строгий педант, он ни за что не стал бы потакать Гарри (в связи с чем мальчику сочувствовали даже некоторые слизеринцы, хоть никогда и не признались бы в таких настроениях).

А Гарри даже не смел возразить. О его состоянии знали лишь шестеро: директор, Снейп, мадам Помфри, профессор Макгонагалл, Рон и Гермиона. Причем последние не имели понятия о серьезности его заболевания. До тех пор, пока не найдется виновник появления имени Гарри в Кубке, было решено не сообщать остальным профессорам, что именно стряслось с Гарри.

— Тот, кто посодействовал вашему участию в Турнире, мистер Поттер, руководствовался явно не вашими интересами, — сообщил ему Снейп. — Лучше перестраховаться, чем открыть информацию о вашем ослабленном здоровье тому, кто может желать вашей смерти.

Данная фраза также не прибавляла Гарри спокойствия.

Урок закончился после того, как Трелони уже тринадцатый раз за год предсказала Гарри ужасную кончину. Но на этот раз она была “уверена как никогда”. Похоже, Гарри придется не смыкать глаз, чтобы уберечься от неприятностей.

Что ж, усилиями Снейпа и Помфри, заставляющих его как следует высыпаться, с этим проблем быть не должно.

* * *

Войдя в комнаты Снейпа, Гарри затворил за собой дверь и прислонился к ней. Прошло уже три недели, а сплетни так и не стихали. Да, их стало меньше, чем в самом начале, но все же достаточно, чтобы Гарри чувствовал потребность избегать мест скопления людей. Неужели они не могли найти темы поинтереснее? Например, первое задание турнира, назначенное на следующий вторник. Почему всех интересовало то, что Мальчик-Который-Выжил умудрился каким-то образом бросить свое имя в Кубок, а теперь оказался вынужден жить с профессором из-за неспособности следовать школьным правилам?

Мальчик пнул дверь ногой. Вся эта ситуация выводила его из себя.

— Воздержитесь от избиения моей двери, мистер Поттер.

Гарри подскочил от неожиданности, впервые застав Снейпа сидящим в одном из кресел. Тот читал журнал по зельеварению, а на краю стола виднелась чашка с чаем.

— Вы рано вернулись, — заметил Снейп, не отрывая взгляда от своего чтения. — Я думал, вы останетесь с вашими друзьями до конца ужина.

— Не чувствовал потребности в компании, — буркнул Гарри, направляясь к прихожей.

— Уверен, что они соскучились по очаровательному поведению, которое вы выказываете в последнее время, — сухо заявил Снейп.

Его студент нахмурился, но Снейп не стал заострять на этом внимание. Гарри и сам забыл, что у Снейпа по четвергам был только один урок. Если бы вспомнил, то отправился в какое-либо иное место.

— Я пойду в свою комнату, — пробормотал подросток. Он на удивление быстро привык думать о ней как о своей, будучи рад возможности не делить спальню с сокурсниками. Ну, по большей части. Раньше он не возражал против компании, но теперь его раздражали все, а пуще прочих — гриффиндорские четверокурсники. Даже Рон и Гермиона вряд ли являлись исключением.

Мальчик направился в прихожую.

— Поттер.

Подавив вздох, Гарри вернулся в гостиную.

— Да, сэр?

— Завтра утром прием вашего обычного зелья отменяется, — сообщил ему Снейп.

— Отменяется? — удивленно переспросил Гарри.

Снейп закрыл журнал и отложил его.

— Вот именно, — он окинул подопечного пристальным взглядом и продолжил: — Я закончил приготовление антидота и хочу испытать его завтра. Возвращайтесь сюда после занятий. Ужинать вам будет нельзя, так что предлагаю плотнее позавтракать и пообедать.

— Оно правда готово? — внутри Гарри встрепенулась надежда.

— Я не был бы столь оптимистичным, Поттер, — предостерег Снейп, поднимаясь с места. — Это только первая попытка. По правде говоря, я предполагаю возможность неблагоприятной реакции. К сожалению, нет иного способа испытать противоядие, как только принять его.

— Если вы не думаете, что оно подействует, то зачем мне его принимать? — в недоумении нахмурился мальчик.

— Чтобы как-то изменить состав зелья, мне необходимо знать, как ваш организм отреагирует на тот вариант, что имеется у меня на данный момент.

— Ох.

— Не забудьте поужинать, — напоследок произнес зельевар. — Если я вам понадоблюсь, загляните в лабораторию.

Он скрылся за угловой дверью, оставив ее слегка приоткрытой, как часто делал во время работы.

Гарри зашел в свою комнату, посмотрел на часы и бросил сумку на стул перед партой. Он решил все же найти своих друзей, хотя бы ради того, чтобы забыть о предстоящем лечении. Но прежде чем выйти, он остановился перед дверью и нерешительно прикусил губу.

— Хана? — наконец позвал он.

Хлопок известил о прибытии эльфийки.

— Хозяину Гарри нужна Хана? — воодушевленно поинтересовалась она. — Хозяин Гарри никогда не звать ее.

— Если профессор забудет поесть, ты можешь ему напомнить? — попросил мальчик.

— Хана напомнит ему! — заявила Хана, возбужденная самим фактом, что Гарри поручил ей задание.

— Хорошо — только не говори ему, что тебя попросил я.

Хана недоуменно захлопала глазами.

— Но почему?

— Просто... не говори, — ушел от ответа подросток. — Спасибо, Хана.

Он отправился на поиски Рона и Гермионы. Эльфийка глядела ему вслед, покачивая головой.

* * *

— Не сейчас, Хана, — очередной раз проворчал зельевар.

— Но Хана просто напоминает Мастеру зелий поесть! — возразила эльфийка.

Северус прервал свое занятие и окинул Хану строгим взглядом.

— Кто тебя надоумил? — правое ухо Ханы задергалось, и она опустила глаза.

— Альбус? Или Минерва? Так? Отвечай!

— Хана не должна отвечать! — всплеснув руками, воскликнула она.

— Но я хочу знать, кому вздумалось беспокоить меня подобным образом.

— Хана хотела бы сказать, но...

— Этот человек прямо запретил тебе говорить?

— Он сказать Хане не говорить Мастеру зелий, что попросил ее напомнить ему, — тоскливо произнесла эльфийка.

Снейп оценивающе взглянул на нее. Хана чуть ли не впервые столь категорично отказывалась отвечать на его расспросы. Она считала себя больше личным эльфом Снейпа, чем Хогвартским домовиком. Так кого еще она могла так охотно слушаться? Снейп прищурился.

— Это был мистер Поттер?

Хана удивленно вскинула голову вверх.

— Хозяин Гарри, сэр, всего лишь беспокоится о Мастере зелий! Только... он не хочет, чтобы он знал, и Хана этого не понимать... но Мастер зелий не должен сердиться на хозяина Гарри. Хозяин Гарри только хотеть помочь!

— Не могу даже представить, с чего бы мистеру Поттеру заботиться об этом, — заявил Снейп и вернулся к рабочему столу.

Хана подвинулась чуть ближе и устремила взгляд зельевару в лицо.

— Мастер зелий?

— Он попросил тебя просто напомнить мне, а не следить за тем, как я ем. Верно? — раздраженно уточнил Снейп. Хана кивнула, смешно потряхивая ушами. — Так ты уже напомнила. Задача выполнена. Я поем, когда закончу свою работу, и не мгновением раньше.

Лицо эльфийки озарила улыбка облегчения.

— Да, сэр! — прощебетала она. — Мастер зелий предпочел бы поужинать у себя на кухне?

Вздохнув, он сдался.

— Поскольку ужин в Большом Зале почти закончился, а ты, несомненно, не оставишь меня в покое, предполагаю, что выбора у меня нет.

— Хана проверит, что все будет готово, когда Мастер зелий закончить! — воскликнула Хана, хлопнув в ладоши.

— Прекрасно, — проворчал Снейп. — Теперь ты, наконец, уйдешь, чтобы я мог мирно завершить свое дело?

— Да-да! — торопливо кивнула Хана и исчезла с негромким щелчком.

Северус оперся на столешницу. Он не был уверен, что заставило Гарри переживать, поест он или нет.

— Пустая трата времени, — пробормотал он, — мальчишке стоит лучше позаботиться о себе самом.

* * *

Гарри плюхнулся на стул, опустил подбородок на ладони и уставился на стоящий перед ним стакан с жидкостью. Она пахла грязью и несвежим кофе, цветом напоминая пожухшую траву. Будучи уверен, что не существует ничего противнее его ежедневного зелья, он все же сомневался, что жаждет испробовать антидот на вкус.

— Уверяю вас, мистер Поттер, что ваше длительное изучение не улучшит аромат зелья, — сухо сказал Снейп. — В любом случае, это лекарство, а не тыквенный сок.

Повернув голову, Гарри взглянул на профессора и на мадам Помфри, стоявшую в дверном проеме. Затем он неохотно вернул свое внимание к первому образцу противоядия. Оно выглядело не особенно опасным. Гарри выпрямился.

— Вы понятия не имеете, как оно может подействовать? — спросил он.

— Абсолютной уверенности у меня нет, — прямо ответил зельевар.

Мальчик прикусил губу.

— А оно... может меня убить?

— Поттер, я не более чем вы доволен необходимостью использовать вас в качестве испытуемого, — нетерпеливо проговорил Снейп. — С долей уверенности заявляю, что само противоядие не должно вас убить, но не могу дать никаких гарантий. Я уже провел все возможные испытания, не требующие вашего участия. Для продолжения работы мне необходимо знать, как это зелье будет взаимодействовать с ядом, содержащимся в вашем организме. Единственный способ узнать — принять зелье. Если вы, конечно, не предпочтете умереть — тогда я не стану тратить время впустую.

— Я приму его, — пробормотал Гарри. — Я просто хотел знать.

Подняв стакан, он поднес его к губам. После секундного промедления Гарри запрокинул голову и проглотил содержимое. Смесь на вкус была точно такой, как и на запах, а послевкусие напомнило Гарри лакрицу.

Двое взрослых придвинулись поближе, внимательно наблюдая за ним.

— Как ты себя чувствуешь, Гарри? — спросила Помфри.

— Я.... — Гарри задумался. Он не ощутил никакой разницы. Возможно, зелье просто не сработало. Подросток открыл рот, чтобы выразить свое предположение вслух, и внезапно понял, что произошло. Его горло стремительно сдавливало, не позволяя вдохнуть.

— Поттер, — тон Снейпа указывал, что тот ждет незамедлительного ответа. Однако Гарри ничего не мог сказать — он не мог даже дышать. Подняв руки к шее, подросток обнаружил, как расплываются очертания окружающих его предметов. Кто-то схватил его за плечо и торопливо заговорил, но Гарри не разобрал ни слова.

Он умирает. Это случилось именно тогда, когда он живо осознал, насколько хотел жить, сколь многое хотел испытать, пока все не закончится. Промелькнула мысль, что он так и не успел сказать Рону и Гермионе, что в действительности с ним случилось, и насколько ужасной была его жизнь с Дурслями, и как нежно он ценил их дружбу. Он думал, что у него так и не будет шанса как следует познакомиться со своим крестным…

Перед его мысленным взором предстала красивая рыжеволосая женщина, с любовью улыбающаяся ему. А затем все погрузилось во тьму.

Проснувшись, Гарри слегка удивился тому, что еще жив. Очередным сюрпризом было обнаружить себя не в Больничном крыле, а в своей комнате. Повернув голову набок, подросток увидел Снейпа, сидевшего около его кровати.

— Как выяснилось, у вас серьезная аллергия на плавник акулобраза, — протянул тот. Казалось, Снейп ничем не был занят: в руках у него не было ни книги, ни пергаментов для проверки. Неужели он просто ждал пробуждения своего подопечного? — Как вы себя чувствуете, Поттер?

Гарри на мгновение задумался.

— Голова кружится, — прохрипел он, сморщился и добавил: — И горло дерет.

— Не сомневаюсь, — произнес Снейп. — К сожалению, практически ничем не могу помочь. Что еще, Поттер? Чувствуете какую-то боль?

— Нет, только голова словно ватой набита, — пробормотал Гарри, все еще не избавившись от неприятного ощущения в горле.

— Благодарите мадам Помфри — это результат болеутоляющего, на приеме которого она настояла, — сообщил профессор. — Очевидно, что противоядие не подействовало, тем не менее, если бы не ваша реакция на плавник акулобраза, оно не причинило бы никаких неприятностей. У вас есть какие-то иные аллергии, о которых мне стоит знать?

— Нет, — ответил Гарри. — Я не знал даже про аллергию на то, что вы назвали.

— Акулобраз. Магическая разновидность рыб. Аллергия на него встречается не так уж часто. Вы уверены, что никогда не испытывали проблем с блюдами из рыбы или морепродуктов? — уточнил Снейп, получив в ответ от Гарри кивок. — Очень хорошо.

Зельевар поднял руку, и мальчик отпрянул назад.

Гарри тут же замер. Он вздрогнул абсолютно непроизвольно. Обычно ему удавалось подавлять подобные реакции, но в данный момент он устал и был слишком вымотан, чтобы соображать, не говоря уже о сдержанности. Он неуверенно поднял взгляд на профессора.

Не меняя положения, Снейп остановил взгляд на мальчике в течение нескольких секунд, после чего вздохнул.

— Поттер, я всего лишь собираюсь положить руку вам на лоб, — предупредил он, прежде чем выполнить это на деле. — Неужели ваши родственники никогда не были с вами добры?

— Я такого не говорил, — машинально ответил Гарри.

— Видимо, вам не знакомо изречение, что дела говорят громче слов, — произнес Снейп, отняв ладонь ото лба Гарри. — Уже первая ночь, проведенная вами здесь, позволила мне понять, что ваши родственники плохо с вами обращаются.

— Они не…

— А говоря, что не терплю непорядочности, я предупредил вас о том, что не стоит мне лгать. Я уже знаю, что вы не испорченный маленький принц, как я прежде полагал. Я вовсе не жду, что вы станете посвящать меня в детали своей личной жизни, но и лжи не потерплю. Я ясно выражаюсь?

Гарри уставился на него. Он не знал, как реагировать. Снейп только что заявил, будто знал о плохом обращении с Гарри, и все же не полюбопытствовал о подробностях, не говоря о том, что не стал насмехаться над ним. Что бы это значило? Снейп и впрямь хотел, чтобы Гарри рассказал ему, или ему просто нет дела? Но одно было ясно: Снейп хотел, чтобы Гарри был с ним честен, независимо от рассказа о Дурслях.

— Да, сэр, — прохрипел Гарри, горло все еще побаливало.

— Хорошо, — произнес Снейп. — Постарайтесь вновь уснуть, Поттер — сейчас полночь.

Молча кивнув, Гарри закрыл глаза и вскоре провалился в сон, а зельевар так и продолжал сидеть рядом с его кроватью.

* * *

— Куда мы идем? — поинтересовался Гарри, следуя за Роном вглубь леса.

— Сюрприз — скоро узнаешь сам! — послышалось в ответ.

Они зашли так далеко, что сквозь густые заросли не видно было ни замка, ни озера. Гарри не был даже уверен, на школьной ли они территории. Наступило воскресенье, а он еще не вполне отошел от пятничного происшествия с противоядием. Но только он собрался спросить, как долго остается идти, как в воздухе раздался громогласный рык.

Гарри вздрогнул.

— Что это было? — потребовал он.

— Погоди, сам увидишь, — усмехнулся Рон, махнув рукой вперед. Спустя минуту они вышли на поляну, усеянную заграждениями.

Прежде чем Гарри успел как следует рассмотреть ограды, к ним приблизился коренастый рыжеволосый парень, на удивление схожий с Роном.

— Рон! — недовольно воскликнул Чарли. — Я же сказал, что никому не следует об этом знать!

— Да ладно, Чарли! — отмахнулся его младший брат. — Это всего лишь Гарри.

Моргнув, Гарри уставился на старшего Уизли.

— А разве вы не должны быть в Румынии.., — его слова прервал очередной оглушительный рык, и Гарри побледнел, внезапно опознав существ в клетках. — Драконы.

Чарли провел рукой по волосам, взъерошив их еще сильнее.

— Великолепно, — буркнул он, — похоже, на сегодняшний день вся школа знает, что именно будет первым заданием Турнира.

— Мы никому не скажем! — воскликнул Рон.

— Ты уже сказал Гарри, — закатил глаза его брат. — Нет, Гарри, я не думаю, что ты сейчас же растреплешь о драконах всем вокруг. Я просто думаю, что это уже не имеет значения.

— Почему? — не понял Гарри.

— Ну, прошлой ночью Хагрид привел посмотреть на драконов мадам Максим, и я готов побиться об заклад, что Каркаров тоже обо всем пронюхал. Счастье, что ты не в числе участников Турнира, Гарри. Мама чуть с ума не сошла, когда услышала, что из Кубка вылетело и твое имя.

— Да уж, — взволнованно пробормотал подросток. — Выходит, чемпионы Шармбатона и Дурмстранга уже знают...

— Несомненно, — согласился Чарли.

Гарри нахмурился.

— А как же Седрик Диггори? — братья обменялись непонимающими взглядами, и Гарри вздохнул. — Получается, Седрик единственный, кто не знает.

— Уизли! — прокричал один из дрессировщиков. — Нужна твоя помощь!

С озадаченным выражением лица Чарли развернулся в сторону коллег.

— Ну, по крайней мере, информация просочилась не от меня, — покачав головой, пробормотал он, но так, чтобы быть услышанным. — Хагрид никогда не умел хранить секреты…

* * *

Седрик Диггори во всех отношениях выглядел, как подобало чемпиону, во всяком случае, Гарри считал именно так. Ему был симпатичен шестикурсник-хаффлпаффец. Несмотря на то, что оба были ловцами, старший студент относился к младшему с неизменным радушием. Однако, это не облегчало Гарри задачи подойти к своему квиддичному сопернику, вокруг которого постоянно находились однокурсники. Особенно с тех самых пор, как им пришло в голову, будто Гарри и сам пытался стать участником Турнира.

— Тебе что-то нужно? — поинтересовался Седрик, заметив мая­чив­шего неподалеку гриффиндорца.

Гарри в тот же миг пожалел, что на него вообще обратили внимание: он терпеть не мог подозрительных взглядов, коими его тут же наградили остальные хаффлпаффцы.

— Послушай, — тихонько произнес он, чтобы никто из прочих студентов не услышал, — я просто хотел сообщить тебе, что первое задание — драконы. Максим и Каркаров знают и, скорее всего, предупредили об этом Флер и Крама. Я подумал, что по справедливости ты тоже должен быть в курсе. Удачи завтра, — он обернулся, но Седрик задержал его, положив руку ему на плечо.

— Гарри?

— Да? — выжидающе взглянул тот на собеседника.

— Спасибо, — поблагодарил Седрик. — Так жаль, что ты не можешь участвовать.

Гарри фыркнул.

— Да уж, очень жаль.

— Ты же не бросал своего имени в Кубок, верно? — поинтересовался Диггори.

— Обычно проблемы сами меня находят.

— Это точно, — хмыкнул Седрик. — Еще раз спасибо, Гарри.

— Да не за что — мне ведь нужен достойный конкурент в следующем году.

Седрик ухмыльнулся и кивнул в ответ, а Гарри пришлось поскорее развернуться, чтобы собеседник не заметил, как гаснет его улыбка. Будет ли он сам жив в следующем году?

* * *

На взгляд Гарри, первое задание оказалось просто кошмарным. Каждый из чемпионов должен был пробраться мимо одной из трех самок дракона, сидящих на кладке, что только добавляло животным агрессии, и добыть из гнезда золотое яйцо. Большую часть времени Гарри безмолвно разевал рот от волнения, будучи не в силах оторваться от разворачивающегося перед ним зрелища. Каждый чемпион сумел справиться с задачей, но неповрежденным не остался ни один их них.

Гарри чуть было не пришлось испытать все это на своей шкуре. Он сильно сомневался, что остался бы в таком случае жив. Не отравись он, ему пришлось бы помериться силами с огромным огнедышащим зверем. Он невольно сглотнул.

После того, как Крам завершил испытание и получил свои баллы (завоевав на этом этапе первое место), народ начал расходиться восвояси. Рон и Гарри оживленно обсуждали стратегию каждого из участников, словно речь шла об игре в квиддич. Гермиона закатила глаза, но воздержалась от каких-либо комментариев по этому поводу.

— Чарли сказал, что окажись ты четвертым чемпионом, они бы привезли венгерскую хвосторогу, — сообщил Рон.

— Хвосторога довольно опасный зверь, верно? — побледнев, уточнил Гарри.

— Еще опаснее, чем Китайский огненный шар, — подтвердил Рон, также будучи взволнован. — Думаю, тот, кто бросил твое имя в Кубок, и впрямь хотел избавиться от тебя!

Гарри недоверчиво обернулся к нему.

— Ты до сих пор считал, что я сам пытался попасть в Турнир.

Это был не вопрос. Рон стушевался, и Гарри вздохнул.

Гермиона покачала головой.

— Мальчики, — вздохнула она.

Троим гриффиндорцам довольно долго пришлось ждать своей очереди покинуть поле: сидя на центральных скамьях, они оказались дальше всех от выходов. В конце концов они подошли к краю ограждения и задержались там, поскольку Рон надеялся на прощание поговорить с братом. В ожидании Чарли они увлеклись размышлениями на тему возможной следующей задачи. К обсуждению присоединилась даже Гермиона, прочитавшая заранее все о предыдущих Турнирах: она и предложила несколько вариантов заданий, каких не было уже сотни лет.

Рон и Гермиона как раз спорили на эту тему, когда в дальнем конце ограждения раздались крики. Обернувшись на шум, Гарри с ужасом обнаружил, что тяжелые ворота распахнулись под весом Китайского огненного шара.

Это была дракониха Крама. Половина ее яиц оказалась раздавлена, так что животное злилось куда сильнее, чем Шведский тупорыл или Уэльский зеленый дракон. Обведя взглядом своих выпуклых глаз опустевшее пространство, она задержала внимание на трех студентах, находившихся на относительно недалеком расстоянии для существа ее размера. С гневным рыком дракон помчался к ним с ужасающей скоростью.

Замерев на мгновение, трое четверокурсников предприняли единственно возможную в данных обстоятельствах попытку спастись: развернулись и побежали.

* * *

Вскоре стало ясно, что ни одному из них не обогнать взрослого дракона — не то, чтобы они и впрямь на это надеялись. Разбежавшись в разные стороны, ребята надеялись хоть немного сбить животное с толку. К несчастью для Гарри, после краткого колебания Китайский огненный шар выбрал своей целью именно его.

Довольно скоро Гарри оказался у основания высокой насыпи. Откуда она здесь взялась? Внутри поднялась паника. Он был загнан в угол. Резко развернувшись, подросток выбросил вперед палочку, полный решимости бороться до самого конца, хотя в голове промелькнула мысль, что тот, кто подстраивал его смерть, может весьма скоро получить желаемое.

Позднее он так и не смог ясно воспроизвести все случившееся потом. Ему казалось, что он успел бросить одно-два заклинания до того, как дракон приблизился к его местоположению. Зверь взревел — или зарычал? И следующим впечатлением был холод, причиной которому послужили многочисленные парализующие заклинания.

Гарри был уверен, что в этот миг рядом очутился кто-то из преподавателей, потому что в голове непрестанно крутилась фраза: “Благодарение Мерлину, там оказались преподаватели”. Рон и Гермиона тоже были рядом: он помнил беспокойство, написанное на их лицах, пока профессора и дрессировщики окончательно не урегулировали ситуацию.

— Мистер Поттер, — обратился Снейп к замершему подростку, крепко ухватив его за локоть. Мальчик, казалось, его не слышал. — Поттер! Поттер. Гарри! — только с третьего раза Гарри сосредоточил внимание на стоявшем перед ним человеке.

— Пр-проф-фесс-ор? — похоже, он даже не сознавал, сколь сильно запинался.

— Поттер, вы ранены? Где чувствуете боль? — зельевар не собирался отступать, пока не получит удовлетворительного ответа. Было ясно, что с мальчишкой не все в порядке, и Снейп был полон решимости выяснить степень нанесенного ущерба. Даже здоровый взрослый волшебник мог получить потрясение после преследования разъяренным драконом, а Поттер не был ни здоровым, ни взрослым.

Гарри почувствовал желание истерически расхохотаться, что и попытался сделать, но учитывая сбившееся дыхание, издаваемые им звуки больше напоминали хриплое бульканье. “Будь мужчиной, Гарри”, — пытался уговорить он себя, но даже внутренний голос звучал истерично. “Ты ведь уже сталкивался с василиском, помнишь? И с Волдемортом, и…”

— Гарри! — Снейп дал мальчишке несколько крепких пощечин в попытке вытащить его сознание из тех неведомых далей, куда оно пыталось ускользнуть. Метод сработал, по крайней мере, Гарри больше не смотрел сквозь профессора, как сквозь пустое место. — Где болит? — настойчиво повторил Снейп свой вопрос.

— Сердце... словно сейчас выскочит из груди, — еле сумел выговорить Гарри из-за прерывистых вдохов. — М-мне… мне дышать тяжело, — что, в общем-то, было очевидно из жадности, с которой мальчик пытался глотать воздух.

— Гарри, послушай, — Снейп сжал дрожащие плечи своего ученика, — у тебя паническая атака. Тебе нужно…

— Раньше… никогда не было...

— Раньше, может, такого и не случалось, но теперь это произошло. Нужно успокоиться. Медленно, глубоко вдохнуть, мистер Поттер. Нет, нет, вместе со мной. Вдох… Выдох… Хорошо. Теперь медленнее.

С растущей тревогой Рон и Гермиона смотрели на своего друга. У Гарри хватало в жизни поводов пугаться, но он еще никогда не терял самообладания до такой степени. Мадам Помфри, равно как и директор с профессором МакГонагалл, беспомощно стояли неподалеку. Из всех присутствующих именно суровый зельевар пытался успокоить их друга. Постепенно дыхание Гарри начало восстанавливаться.

— Хорошо, мистер Поттер, — ободряюще произнес Снейп, слегка ослабив хватку. Он понадеялся, что у мальчишки не останется синяков. — Как вы теперь себя чувствуете?

Гарри осмотрелся, только сейчас трезво начав воспринимать обстановку. Свыше дюжины дрессировщиков уже транспортировали бессознательного дракона в клетку. Дамблдор, мадам Помфри и декан его факультета стояли рядом, а возле них беспокойно переминались с ноги на ногу двое его лучших друзей. Он не помнил, был ли там кто-то еще из профессоров.

— Поттер? — Снейп все еще ждал ответа, но Гарри не знал, что сказать. Мир вокруг подернулся дымкой.

— Я... — начал было он, однако продолжить не смог: тело подростка обмякло, и он потерял сознание уже второй раз за эту неделю. Профессор поймал его, легко подняв на руки тщедушного паренька.

— Северус? — колдомедик вышла вперед и положила ладонь на руку Снейпу.

— Думаю, он просто в обмороке, Поппи, — спокойно ответил Снейп. — Обследование подождет, пока мы не доставим его в замок.

Их небольшой отряд направился к школе.

— Мистер Уизли, мисс Грейнджер, — обратилась МакГонагалл к ребятам. — Десять баллов каждому за то, что немедленно сообщили сотрудникам о происшествии с драконом, вместо того, чтобы пытаться справиться своими силами — как то уже случалось в прошлом. Сейчас вам лучше отправиться в свои спальни до ужина.

— С Гарри все будет в порядке, профессор? — с тревогой спросила Гермиона.

Их декан выдавила улыбку, которую едва ли можно было назвать обнадеживающей.

— Я уверена, что с мистером Поттером все будет хорошо, — произнесла МакГонагалл. Впрочем, она не слишком старалась придать своим словам больше уверенности: этих двоих ей все равно не провести. В тревожном молчании Рон с Гермионой продолжили свой путь в замок вслед за взрослыми, с каждой минутой беспокоясь о своем друге сильней, чем когда бы то ни было.

Поттер впал в депрессию. Он ел мало и лишь в тех случаях, когда его заставляли. Сам не начинал никаких разговоров, а будучи спрошен, отвечал односложно. И, несмотря на качественное выполнение домашних работ, — результат того, что парень редко спал и часами мог сидеть над учебниками, если только не начинал рассеянно смотреть на стену — все профессора отмечали, что интерес к урокам у Гарри угасал.

Снейп предпочел бы гнев, или даже тот краткий момент мольбы и попыток торговаться. Любую реакцию, доказывающую, что мальчишка не сдался…

Как только Снейп перешагнул порог Больничного крыла, внимание Поттера оказалось полностью приковано к нему. Выпрямившись, мальчишка с нетерпением выжидал приближения зельевара. Снейп впервые видел Гарри очнувшимся после происшествия с драконом.

— Вы должны что-то придумать, — заявил Поттер, как только Снейп оказался к нему достаточно близко.

— Вы о чем? — приподнял бровь зельевар.

— Просто я… — воскликнул мальчик, — я не…

К ужасу Снейпа, голос Поттера прервался и ярко-зеленые глаза наполнились слезами.

— Я не хочу умирать! Вы же мастер зельеварения. Вы можете что-то сделать — пожалуйста!..

— Поттер, — Снейп изо всех сил пытался проявлять терпение. — Я уже пытаюсь…

— Я сделаю все, что вы прикажете! — продолжал Гарри. — Я буду драить подземелья от пола до потолка до самого выпуска, или… Нарезать ингредиенты, или чистить котлы. Я больше никогда не пожалуюсь, будто вы придираетесь ко мне. Я сделаю что угодно — я знаю, что вы ненавидите меня, но пожалуйста, пожалуйста, не дайте мне умереть!

— Поттер! — прошипел Снейп, выбитый из колеи отчаянными просьбами мальчишки. — Да я и так делаю все, на что только способен!

Подросток спрятал лицо в ладонях.

— Я знаю, — прорыдал он. — Я знаю, просто... Я просто...

Дальнейших слов было не разобрать — Гарри зашелся в рыданиях и не успокаивался больше часа, так что Снейп боялся, что он и вовсе не сумеет остановиться...

А теперь тот же мальчишка безвольно сидел за факультетским столом, вяло гоняя кусок пищи по тарелке. Он либо не замечал взволнованных взглядов своих друзей, либо полностью их игнорировал. Зельевар затруднялся определить, что из этого верно.

Снейп внезапно понял, что скучает по “прежнему” Гарри Поттеру. Да, мальчишка являлся для него неиссякаемым источником раздражения, но все же где-то на задворках сознания (неохотно признаваясь в этом даже себе) Снейп восхищался его духом. Поттер стойко держался того, во что верил, и даже несправедливое обращение неспособно было сбить его с избранного пути.

До того, как Гарри оказался под его наблюдением, Снейп полагал, что вышесказанное являлось лишь доказательством высокомерия и самомнения Поттера. Он никогда не подозревал, как дорого давалась мальчишке эта бравада, как мало в ней было самоуверенности, пока не приложил усилия видеть именно Гарри, а не его отца. Лишь тогда он понял, насколько детство Поттера оказалось схожим с его собственным.

Гарри поднялся с места. Даже из-за преподавательского стола Снейп мог видеть, что тот едва ли прикоснулся к ужину. Зельевар нахмурился. Так не пойдет. Ему необходимо найти способ показать мальчику, что у него до сих пор есть ради чего жить, за что бороться. Иначе он вряд ли выживет.

* * *

После стычки Гарри с драконом Гермиона с новыми силами принялась выяснять, что же происходит с другом. Казалось, она прочла все книги, хоть вскользь упоминающие “Perfectus Memoria” или “зелья памяти”. Наконец бесчисленные часы исследований принесли плоды. Она обнаружила искомое в Запретной секции, в книге под названием “Благие Зелья, Злые Ошибки”[1].

Никогда еще успех не приносил с собой такой горечи.

Покидая библиотеку, она даже не позаботилась вернуть книги на место. Нахмурившаяся Мадам Пинс проводила взглядом девушку, недоумевая, что на ту нашло.

Гермиона не замечала ничего вокруг, пока не очутилась перед портретом Полной Дамы, выжидающе глядевшей на нее.

— Вздор, — пробормотала девушка, отчаянно желая, чтобы эти слова относились и к информации, только что ею открытой. Полная Дама обеспокоенно посмотрела на Гермиону, после чего предоставила ей возможность пройти в гриффиндорскую гостиную.

Рон, который в тот момент разыгрывал партию в шахматы с Невиллом, отчаянно ему проигрывавшим. поднял глаза на вошедшую девушку.

— Привет, Гермиона, — поздоровался он, после чего вновь устремил внимание на шахматную доску. Направив слона на ладью Невилла, Рон объявил своему противнику шах и мат в одно и то же время.

— Пора бы мне уже прекратить с тобой сражаться, — хмуро буркнул Невилл. Они начали убирать фигурки на место, и лишь тогда Рон заметил, что Гермиона так ничего и не произнесла с момента своего прихода.

— С тобой все хорошо, Гермиона? — спросил Рон, подходя к ней. — Выглядишь так, словно кто-то умер.

К его замешательству, девушка упала на диван и резко разрыдалась.

— Что такого ты сказал? — взволнованно поинтересовался Невилл.

Рон покачал головой, сев рядом с плачущей подругой.

— Эй, — неловко похлопал он ее по спине. — Что такое, Гермиона? Что случилось?

Гермиона обернулась к нему и, уткнувшись лицом другу в грудь, замотала головой. Она не нашла бы слов поведать ему о своем открытии, даже если бы имела на это право. Она и сама предпочла бы оставаться в неведении. Как выразить словами то, через что проходит их лучший друг? И что ему грозит?

Неудивительно, что Гарри стал сам не свой, неудивительно, что он настолько подавлен... Она больше не обвиняла его в том, что он не открывается им. Последняя строка книги вертелась в ее мыслях: Лечение неизвестно. Случаев выживания не отмечено.

* * *

До зимних каникул оставалась всего неделя. Остаться в школе решило гораздо большее число студентов, чем когда-либо. Причиной тому стал Святочный бал, намечавшийся на рождественский вечер. Повсюду только и слышались воодушевленные разговоры по поводу грядущего события. Принять участие в празднике могли все студенты от четвертого курса и старше, а вот младшие могли попасть на бал лишь при условии, если их пригласит кто-то из старших.

Гарри изрядно надоела вся эта суматоха, а особенно — девчачье хихиканье. До сих пор он даже не осознавал, как много в Хогвартсе девчонок.

— Почему они вечно ходят группами? — выразил он свое недоумение Рону по дороге в Большой Зал. Гарри указал на стайку хаффлпаффок, начавших оживленно перешептываться между собой при виде мальчишек. — По одиночке их невозможно застать — они даже в уборную ходят вдвоем-втроем. И с чего бы им постоянно хихикать? — нахмурился Гарри вслед третьекурснице из Когтеврана, удивленно пискнувшей при их появлении из-за угла.

— Вот эта, например, была одна, — указал Рон, решив не заострять внимания на мрачном настроении друга. По крайней мере, Гарри сам начал разговор, хотя его сложно было назвать содержательным.

— Не надолго, — заявил Гарри, кивнув в сторону девочки, которая уже присоединилась к своим подругам и теперь бросала через плечо взгляды на мальчишек.

— Хотел бы я знать, как застать кого-нибудь из них поодиночке и пригласить на бал. Даже не знаю, кого спросить. А ты, Гарри? Думал, с кем хочешь пойти?

— Я не пойду.

— Что? — воскликнул рыжий. — Тебе Снейп не разрешает?

Его друг безразлично пожал плечами.

— Просто не хочу.

Рон недоверчиво приоткрыл рот.

— Не хочешь? Но... почему? Это будет здорово, приятель. Мы сможем веселиться часами после отбоя, и нам за это ничего не будет, и…

— И надеть парадные мантии, и танцевать на глазах у всех, — перебил его Гарри, усаживаясь за гриффиндорский стол. — Благодарю, но как-нибудь обойдусь.

— Да ты само благодушие! — заметил его друг как раз при приближении Гермионы.

— О чем ты? — жизнерадостно поинтересовалась она.

— Гарри не идет на бал.

— Правда? Тебе не разрешили?

Гарри раздраженно стиснул зубы.

— Я не хочу идти, — чеканя слова, повторил он.

— Ни дать, ни взять — само очарование, — съязвил Рон. Гермиона прикусила губу, но от комментариев воздержалась.

— Ты можешь пригласить на бал Гермиону, — указал Гарри Рону. Порозовев, его друзья удивленно уставились друг на друга.

— Точно, — переварив информацию, пробормотал Рон. — Гермиона, ты — девчонка!

— Как мило с твоей стороны заметить это, Рональд, — нахмурилась Гермиона, но Рон не обратил на это ни малейшего внимания.

— Так значит, ты можешь пойти со мной на бал!

— Вообще-то, не могу.

— Да ладно тебе, Гермиона! — состроил щенячьи глазки Рон. — Не притворяйся — просто пойдем со мной на бал. Пожалуйста!

— Я уже сказала, что не могу! — вспыхнув, воскликнула Гермиона. — Меня уже пригласили!

— Ух ты, здорово, — вмешался Гарри, в то время как Рон застыл в недоумении. — И кто же это?

Девушка зарделась еще сильнее.

— Не скажу, — проговорила она. — Вы станете меня дразнить.

Рон обвел взглядом Большой Зал, словно ожидая некоего знака свыше над головой того, кто пригласил их подругу.

— Да кто тебя пригласит? — в его голосе сквозило явное сомнение.

— Если ты не замечал, что я — девочка, это вовсе не значит, что не замечали все остальные! — гневно отрезала Гермиона.

Прежде чем Рон успел ответить, переведя спор на новый уровень, Гарри поднялся из-за стола.

— Я закончил, — заявил он.

— Но ты же почти ничего не съел! — возразила Гермиона, моментально позабыв о ссоре с Роном. — Тебе нужно поесть хоть еще немного.

Гарри взял булочку и отщипнул от нее кусочек.

— Увидимся завтра, — бросил он им, после чего повернулся к выходу.

— Но мы же собирались готовиться… — начала девочка, и тут же расстроено вздохнула, — ... к завтрашнему тесту по истории магии.

Она села, подперев подбородок рукой и явно потеряв к пище всякий интерес.

— Кажется, он не стал есть именно из-за нас, — виновато пробормотал Рон, ковыряя вилкой в тарелке. Гермиона положила голову на стол, просидев в таком положении до конца ужина. Вот как, как они могут помочь своему другу?

* * *

Войдя в гостиную за книгой, Снейп подавил вздох, заметив на одном из кресел Поттера. Тот просто сидел и смотрел на огонь. Снова.

— Поттер, — обратился Снейп к вздрогнувшему от неожиданности подростку. — Разве вы не должны заниматься?

Его подопечный лишь пожал плечами, снова устремив свой взгляд на язычки пламени.

— Поттер, когда я задаю вопрос, я ожидаю ответа, — отрезал Снейп, раздраженный апатией мальчика.

— На этой неделе я занимался с Гермионой и Роном довольно много, — произнес Гарри. — Сэр.

— И к завтрашним тестам тоже готовились?

— Последний тест по чарам уже прошел.

— А как насчет истории магии? Биннс всегда откладывает проверку на последний день. Такую привычку он завел еще задолго до своей смерти. Кроме того, я точно знаю, что завтра на зельях вы должны отвечать тему по противоядиям, — сообщил профессор. — Вы уже просмотрели свои записи по данному материалу? Если вы, конечно, вообще что-то записывали.

— Нет, сэр, — пробормотал Гарри, и Снейп не был уверен, к чему именно относился ответ: к вопросу о записях или к сомнению в их наличии. Поразмыслив, зельевар решил, что это не имело значения.

— Идемте со мной, мистер Поттер, — позвал он, направившись к двери в лабораторию. Гарри поднялся с кресла и нерешительно последовал за зельеваром в помещение, которое было объявлено запретным в самый первый день его переезда сюда.

Лаборатория Снейпа была максимально похожа на первоначальные представления Гарри о жилище Снейпа: на много­числен­ных полках стояли сосуды с ингредиентами. Однако здесь, как и в остальных комнатах, было чисто и светло. В лабораторию вели еще две двери: одна из кабинета Снейпа, который Гарри опознал сквозь дверную щель, другая — скорее всего, из внешнего коридора. Рабочих столов оказалось целых три, и Снейп подвел Гарри к самому дальнему из них.

— Садитесь, Поттер, — указал Снейп на табурет прямо перед столом. Поттер безмолвно повиновался — с каких это пор паршивец стал таким исполнительным? — со смесью недоверия и любопытства наблюдая за зельеваром, который открыл книгу и вернулся к своей работе. — Какова цель противоядия, Поттер?

Гарри удивленно моргнул.

— Противодействовать эффекту яда, — поспешно ответил он.

— Что может использоваться в качестве противоядия для большинства ядов?

— Безоар. Который добывают из желудка коз, — уж этот-то факт он запомнил навсегда.

— Какие компоненты чаще всего используются в противоядиях?

— Разные, но помимо безоара часто используется мандрагора.

— Итак, вы и впрямь обращаете некоторое внимание на материалы уроков, — отметил Снейп, записывая что-то себе в блокнот, прежде чем добавить в котел очередной компонент. — Каковы три типа противоядий?

Гарри на мгновение задумался.

— Ну... первый препятствует усвоению яда…

— Например?

— Безоар?

— Вы спрашиваете меня или отвечаете, Поттер?

— Отвечаю, сэр.

— Хорошо. Остальные два. С примерами.

— Другой... претворяет яд во что-то иное — что-то безопасное, — с долей сомнения продолжал Гарри. — Примером может быть Сдувающий напиток.

— Верно, — подтвердил Снейп.

— Третий тип противоядий... — мальчик закусил губу, силясь припомнить некогда слышанное на лекциях. — Третьи действуют прямо противоположно яду. Их не считают истинными противоядиями, потому что они не нейтрализуют сам яд. Правильнее называть их... м-м-м... антагонистами.

— А пример?

— Гм... Я… не знаю, сэр.

— Вы и впрямь не можете назвать ни одного? — приподнял бровь Снейп.

В поисках ответа Гарри нахмурился, лихорадочно перебирая в уме возможные варианты, как вдруг его осенило. Он поднял взгляд на профессора.

— Мое зелье, — произнес он, — которое я должен принимать каждый день.

— Отлично, Поттер, — задумчиво глядя на мальчика, кивнул зельевар. — Я понятия не имею, почему вы так жалко проявляете себя на моих уроках. Вы явно способны усваивать информацию, которую большинство считает довольно сложной. С этого момента я жду, что вы будете писать свои работы не меньше чем на “Выше ожидаемого”, хотя не вижу причин, почему бы вам не получить итоговое “Превосходно” по предмету в целом.

Отмерив вязкую синеватую жидкость, которую Гарри так и не смог опознать, профессор добавил словно между прочим:

— Десять баллов Гриффиндору.

Не отрывая взгляда от своего занятия, Снейп все же прекрасно сознавал, что студент уставился на него с широко разинутым ртом. Зельевар подавил желание усмехнуться. Да, он не часто присуждал баллы Гриффиндору, но все же такое случалось. Правда, в основном со студентами уровня ЖАБА. Близнецам Уизли так же удалось пару раз заработать баллы для своего факультета. Однако об этом знали очень немногие младшекурсники, так что, слыша своего профессора добавляющим баллы Гриффиндору, они неизменно застывали в изумлении.

— Поскольку вы не занимаетесь и не придумали ничего лучше, чем бездумно глазеть в пространство, предлагаю вам принести некоторую пользу Поттер, — протянул Снейп, как только мальчишке удалось совладать с собой. — На столе есть компоненты, которые предстоит подготовить к закладке в зелье. Следуйте указаниям, написанным на пергаменте.

Поскольку ингредиенты стояли лишь на одном из столов, Гарри не пришлось уточнять, за который из них ему садиться. Он пробежал глазами подробные инструкции относительно того, как необходимо подготовить каждый из компонентов. Сообразив, что Снейп велел ему работать с его собственным антагонистом, Гарри встревожился.

— Сэр, вы уверены, что мне стоит… — начал он.

— Просто следуйте указаниям, Поттер, — повторил Снейп. — До того, как употребить их, я обязательно перепроверю правильность вашей работы.

Взяв пестик так осторожно, словно тот мог его укусить, Гарри принялся за работу.

[1] Зелье подпадает в категорию “благих”, так как само по себе вовсе не смертельно.

Приподняв бровь, Снейп внимательно изучил содержимое флакона, который ему вручили мгновением раньше. Консистенция зелья оказалась верной, вот только цвет был чуть бледнее необходимого.

— Вам следует чуть лучше сосредотачиваться на уроке, Поттер, — вынес он вердикт, после чего отправил студента восвояси, чтобы свой образец мог предоставить очередной ученик.

— Да, сэр, — пробормотал Поттер. Насмешливо глядя на него, к столу Снейпа приблизился Драко Малфой.

— Хорошая консистенция, — отметил Снейп. — Надлежащий цвет.

Драко просиял.

— Тем не менее, боюсь, мне придется вычесть баллы за порчу зелья другого студента.

На лице слизеринца отразилось потрясение.

— Сэр, я не…

— Я не слеп и не наивен, мистер Малфой, — властно проговорил его декан. — Мистер Лонгботтом вполне способен изготовить потенциально смертельную смесь и без вашей помощи. Если же вы желаете продолжить спор со мной, первую неделю следующего семестра проведете за чисткой котлов.

— Да, сэр, — растерянно проронил блондин. Настал черед Гарри ухмыляться, и даже Невилл, которому было велено переделать зелье вечером на отработке, несколько воодушевился наказанием Драко. Драко, в свою очередь, впился взглядом в Гарри, размышляя над тем, что гриффиндорец явно оказывает дурное влияние на его крестного отца.

Вскоре студенты получили задание на дом и были отпущены. Ребята устремились из класса, радуясь, что последний урок семестра позади, и теперь можно со всем усердием предаться подготовке к святочному балу, предстоящему на следующей неделе. Гарри же просто радовался тому, что поводов для волнения стало на один меньше. В начале недели Трелони предсказала, что каникулы окажутся ужасными для него, и на этот раз Гарри склонен был ей верить.

Он молча шел рядом с друзьями, погрузившись в собственные мысли. Рон пытался выпытать у Гермионы, с кем она идет на бал, а девушка убеждала его не лезть не в свое дело, вместо того озаботившись поиском пары для себя. Гарри не обращал на них внимания, потому и не заметил, что перепалка была довольно вялой. Вскоре их разговор перетек на завтрашний поход в Хогсмид, но и эта тема не помогла им вовлечь Гарри в разговор. После того, как Гарри покинул их, сославшись на необходимость вернуться в покои Снейпа, друзья смолкли.

— Нет, серьезно, — после небольшой паузы промолвил Рон, — что с ним случилось, Гермиона?

Гермиона покачала головой, как делала каждый раз, когда он задавал этот вопрос.

— Гарри сам нам скажет, когда будет готов, — упрямо повторила она.

Рон чуть было не указал ей на то, что она все выяснила и без Гарри, но в последний момент ухитрился удержать язык за зубами.

— Ну, надеюсь, что скоро он вылезет из этого состояния. Угнетает видеть его таким.

— Он сам угнетен, Рональд.

— Поэтому это и угнетает.

Девушка закатила глаза.

— Я просто хочу, чтобы Гарри снова стал сам собой, — негромко добавил Рон.

Гермиона печально улыбнулась в ответ.

— Я тоже, — согласилась она.

* * *

Гарри открыл глаза. Сквозь окно пробивались лучи света, так что можно было полагать, что сейчас раннее утро и, возможно, идет снег. Рождество. Этой мысли оказалось достаточно, чтобы решительно перевернуться на другой бок и постараться уснуть вновь. Ему было дурно от одной мысли о царящем вокруг воодушевлении, так что он сомневался, что сможет пережить этот день без того, чтобы его не вывернуло на кого-нибудь из перевозбужденных однокурсников.

Вообще-то Гарри полюбил Рождество с тех самых пор, как стал жить в Хогвартсе, но на данный момент он бы предпочел пропустить праздник. А будет ли у него впереди еще одно Рождество? И если нет — будет ли кому-то до этого дело?

Мальчик подумал, что это будет иметь значение для обоих его лучших друзей; скорее всего, они будут скучать по нему, когда его не станет. А как насчет остальных? Дурслям уж точно не будет до этого никакого дела, равно как и любому из слизеринцев. Снейп... Насчет него Гарри больше не был уверен. Прежде он без сомнений заявил бы, что тот только и мечтает о его смерти, но теперь… Он просто не знал.

Чувствуя, что подобные мысли лишь глубже вгоняют его в депрессию, Гарри отбросил покрывало и встал. К его удивлению, рядом с кроватью он обнаружил традиционную горку подарков. Несмотря на то, что так повелось еще со времени первого года обучения в Хогвартсе, мальчик был особенно тронут, и по его щекам скатилось несколько слезинок.

Позже, выйдя из комнаты, Гарри застал Снейпа сидящим в кресле за чтением книги. Гарри опустился на диван и привычно взял с журнального столика пузырек с зельем. Теперь его вкус стал не таким противным, как изначально (быть может, Гарри просто привык к нему), но, тем не менее, эта процедура оставалась самой неприятной частью утра.

— Счастливого Рождества, сэр, — произнес он, отставив в сторону пустой пузырек.

Снейп безэмоционально взглянул в его сторону.

— Счастливого Рождества, мистер Поттер, — ответил он. — Боюсь, что могу предложить вам лишь гарантию того, что продолжаю работу над изобретением противоядия для вас.

— Спасибо, сэр, — произнес Гарри. — Я... У меня для вас ничего нет.

— Я ни в чем не нуждаюсь, — равнодушно ответил Снейп, — и не ожидаю ничего от вас.

Не уверенный, стоит ли что-то ответить, подросток опустил взгляд на свои руки и начал рассеянно грызть ногти — привычка, проявлявшаяся все чаще с самого начала его депрессии.

— У вас есть праздничная мантия, Поттер? — поинтересовался профессор, успешно отвлекая своего подопечного от нападения на собственные кутикулы.

Гарри в замешательстве поднял взгляд.

— Зачем, сэр?

— Святочный бал, мистер Поттер. Возможно, вы слышали о нем?

— Я не иду, сэр, — заявил мальчик.

Снейп, ожидавший именно такого ответа, отложил в сторону журнал и смерил Гарри пристальным строгим взглядом.

— Директор настаивает на моем присутствии, — сообщил он. — А если мне придется идти туда, Поттер, то и вам тоже. Итак, у вас есть праздничная мантия? — и поскольку Гарри замешкался, зельевар решил, что ответ не имеет значения. — Хана.

Эльфийка появилась долю секунды спустя.

— Мастер зелий звал Хану?

— Хана, я хочу, чтобы ты нашла мантию, данную мне профессором МакГонагалл несколько лет назад, — попросил Снейп.

— Мастер зелий хочет надеть ее сегодня вечером? — воодушевленно поинтересовалась Хана.

— Естественно, нет. Я хочу, чтобы мантия была переделана для мистера Поттера.

На миг в глазах Ханы мелькнуло разочарование. Но как только ее взгляд упал на Гарри, выражение эльфийки немедленно прояснилось.

— Хозяин Гарри будет в ней очень хорошо выглядеть! — хлопнув в ладоши, воскликнула она. Исчезнув на пару секунд, она вновь появилась перед ними. — Хозяин Гарри должен пойти в свою комнату и примерить мантию!

— Это так? — уточнил Гарри.

— Думаю, лучше сделать, как она говорит, — посоветовал Снейп, поднимаясь с места. — А как только управитесь, обязательно позавтракайте.

— Но, сэр, мне что, правда придется… — начал мальчик, но смолк под напором эльфийки, схватившей его за локоть и пытавшейся поднять с дивана.

— Хозяин Гарри, поскорее! — воскликнула Хана.

Лишенный выбора, Гарри с легким изумлением повиновался. Снейп ухмыльнулся, зная, насколько настойчивой умеет быть эльфийка. Ближайшее время Хана не отпустит мальчишку от себя, а это куда лучше, чем оставить его предаваться собственным мрачным мыслям.

* * *

— Счастливого Рождества, Гарри! — поприветствовала друга Гермиона, когда он пришел на завтрак. — Мне очень понравилась книга, которую ты подарил!

— Приятно это слышать, — кивнул Гарри, усаживаясь рядом с Роном.

— Счастливого Рождества, Гермиона, Рон. Спасибо за книгу и навозные бомбы!

Гермиона, подарившая Гарри книгу “Квиддичные команды Великобритании и Ирландии”, с укором взглянула на Рона, преподнесшего другу навозные бомбы.

— Рад стараться, приятель, — ответил Рон, игнорируя неодобрение подруги. — Да, спасибо за твой подарок — он просто замечательный!

Речь шла о шляпе с изображением Пушек Педдл, которую послал ему Гарри.

— С его шевелюрой она сочетается просто кошмарно, — заметила Гермиона. Гарри на это лишь усмехнулся, а Гермиона чуть не пронесла ложку мимо рта. Она уставилась на мальчика, обсуждающего с Роном квиддич. Их друг говорил больше, чем за весь последний месяц, и он улыбался. Да, улыбка была довольно осторожной, зато искренней — казалось, такого не случалось уже целую вечность.

Гермиону охватило чувство, словное некие высшие силы решили наделить ее на Рождество таким подарком, на который она и не смела надеяться: искра жизни в ее друге, который, оставаясь с ними телом, духом давно отдалился от них.

— С тобой все хорошо, Гермиона? — беспокойно поинтересовался Гарри. — Ты… м-м-м… уже с минуту таращишься на меня.

Замерев еще на несколько секунд, Гермиона отложила ложку в сторону и поднялась. Стремительно обогнув стол, она обвила руки вокруг шеи Гарри и стиснула его в объятиях.

— Гарри, как же я по тебе скучала! — с жаром воскликнула она. — Ты просто не представляешь!

Гарри неловко похлопал ее по руке, не зная, что ответить. Наконец Гермиона отпустила его и выпрямилась, стирая слезы со щек. Бросив, что найдет ребят чуть позже, она бегом кинулась из Большого зала.

После того, как подруга скрылась из виду, Рон обернулся к Гарри и оценивающе оглядел его.

— Ты и впрямь сегодня выглядишь иначе, приятель, — отметил он.

— Серьезно? — удивился Гарри, пытаясь оглядеть со всех сторон свою форму. Все как обычно.

— Ну, — протянул рыжий. — Ты... больше похож на самого себя. У нас словно все это время был другой Гарри, а с ним вовсе не так весело. Нет, ты не подумай, что мы считали тебя скучным, приятель. Тебе просто было немного грустно, вот и все. А Гермиона так вообще не на шутку волновалась.

Обдумав услышанное, Гарри признал, что последнее время вел себя совсем не по-дружески. Он задался вопросом, достаточно ли посланных им подарков, чтобы восполнить это упущение.

— Так что ты намерен делать сегодня вечером? — прервал его размышления вопрос Рона. — Может, возьмешь меня в компанию?

— А ты больше не хочешь идти на бал? — удивился Гарри.

— Я так никого и не пригласил, — пробормотал Рон. — К тому же моя парадная мантия просто отвратительна. Я думал, мы просто могли бы устроить какое-нибудь веселье. Как смотришь на такой вариант?

— Оу, было бы неплохо, но…

— Что? Думаешь, не получится?

— Ну, мне... На самом деле мне придется пойти, — признался Гарри.

— Куда? — нахмурился Рон.

— На бал, — пояснил его друг.

— Значит, все-таки идешь? И с кем? Ты кого-то пригласил?

— Да нет. Я только сегодня утром узнал, что непременно должен там появиться, — немного вспыхнув, ответил Гарри. — Но мы же вовсе не обязаны находить себе пару, верно? Мы могли бы просто пойти и все.

— Наверное, да… — неуверенно протянул Рон.

— Ну и прекрасно, больше волноваться не о чем.

По крайней мере, за завтраком Гарри был твердо уверен в истинности своих слов. Однако оказавшись в спальне, друзья безмолвно застыли над парадной мантией, которую Рон вытащил из своего сундука. Темно-бордовая, с неприглядной кружевной отделкой на шее и манжетах, она показалась Гарри ужасной еще с самого первого раза, теперь же он счел ее просто отвратительной.

— Думаю, мне все-таки не стоит идти, — слегка расстроено пробормотал Рон. Гарри не мог его винить. Если бы ему ради бала пришлось нацепить эту мантию, он тоже бы никуда не пошел, и даже Снейп не смог бы его заставить. И тут его осенило.

— Хана, — позвал он.

Рон недоуменно посмотрел на него.

— Что..? — но объяснений не потребовалось, так как в следующий же миг в комнате со щелчком появилась эльфийка.

— Хозяину Гарри нужна Хана? — воодушевленно спросила она.

— Ну… да, — ответил Гарри. — Хана, в моем шкафу есть парадная мантия. Как думаешь, тебе удастся подогнать ее под Рона?

— Хозяин... Рон гораздо выше хозяина Гарри, — неуверенно протянула Хана, вопросительно глядя на мальчика.

— Я знаю, но в противном случае ему придется надеть вот это, — указал Гарри на темно-бордовый кошмар.

Вытаращив глаза, Хана уставилась на мантию, и несколько раз переводила взгляд с нее на Рона.

— Хана постарается, как может! — воскликнула она и испарилась.

— А ты сам в чем собираешься идти? — недоуменно поинтересовался Рон.

— У меня, хм-м, есть еще одна, — ответил друг.

— Серьезно?

Тут появилась Хана с мантией Гарри.

— Хозяин Рон должен попробовать надеть эту мантию, — и за этим заявлением последовала очередная серия перекраивания и примерок.

Никогда еще Большой Зал не был украшен с таким великолепием. Казалось, сам воздух наполнен радостным предвкушением, а разноцветные наряды участниц бала лишь добавляли красок общей картине. Студенты стояли в вестибюле в ожидании друзей или приглашенных.

Рон еще раз окинул взглядом свою мантию. Хана проделала с ней просто блестящую работу. Для того, чтобы одежда сидела впору на широких плечах мальчика, пришлось пожертвовать длиной. Рон считал коротковатую мантию вполне приемлемой — он привык, что постоянно вырастает из своих вещей, — но Хана не довольствовалась таким раскладом. В конце концов, эльфийка решила подшить к черной мантии кусочек от бордовой.

В результате вышло, что у мантии появилась темно-красная оторочка по нижнему краю, но поскольку она находилась на достаточном расстоянии от головы, цветовой дисгармонии с рыжей шевелюрой не создавалось. Рон даже поймал на себе заинтересованные взгляды нескольких девушек, пока ждал Гарри, чтобы зайти внутрь вместе с ним.

Гарри отправился в Большой Зал длинной дорогой, чтобы избежать возможной встречи со слизеринцами. Пусть у него и появился некоторый интерес к предстоящему торжеству, но сталкиваться с теми, кто считал его нахождение в комнатах их декана личным оскорблением, у парня не было ни малейшего желания.

Ко времени его прибытия в вестибюле собралось достаточно много студентов. Заметив Рона у подножия главной лестницы, Гарри направился к другу сквозь разноцветную толпу. Кто-то отходил, чтобы дать ему спокойно пройти, а кто-то лишь недовольно фыркал в его сторону.

— Извините! — воскликнул Гарри, врезавшись в чье-то плечо.

— Все в порядке, — послышался голос с сильным акцентом, обладатель которого подхватил Гарри за локоть, чтобы помочь ему удержать равновесие. — Вы не есть виноватый.

Гарри удивленно моргнул.

— Вы Виктор Крам, — заявил он, тут же обругав себя за то, что констатирует очевидный факт, словно последний идиот.

Его собеседник улыбнулся уголком рта.

— Да. А вы…

— Гарри, ты пришел! — хорошенькая девушка в светло-голубой мантии бросилась к Гарри и стиснула его в крепких объятиях. — Отлично выглядишь!

Гарри не сразу узнал ее.

— Гермиона? Ты... ты такая красивая, — покраснев и запинаясь, произнес он. — Я же говорил утром, что приду.

— Да, но я не верила, что ты в самом деле придешь, — смущенно призналась Гермиона. Ее волосы были искусно уложены, а лицо обрамляли изящные локоны.

— Мне не оставили выбора, помнишь?

— Да. Точно, — кивнула девушка.

— Так с кем же ты пришла? — спросил Гарри, озираясь по сторонам.

— Она пришла со мной, — произнес Крам, обратив внимание Гарри на себя (тот уже успел позабыть о его присутствии). Гарри посмотрел на Гермиону, и ее порозовевшие щеки послужили достаточным подтверждением. — Вы Гарри Поттер, один из хороших друзей Герми-воны, верно?

— Ну, да. М-м, приятно познакомиться, — Мальчик-Который-Выжил неловко протянул руку звездному спортсмену, крепко пожавшему ее.

— Участники Турнира, подойдите поближе! — раздался голос профессора МакГонагалл.

— Увидимся позже, Гарри, — улыбнулась Гермиона, оперевшись на предложенную ей руку Крама. Но и уходя, она продолжала через плечо глядеть на своего друга, пока толпа окончательно не разделила их. Она вздохнула.

— Ты переживаешь за него? — спросил Виктор, заметив выражение ее лица.

— Нет, — торопливо ответила она. — Хотя... немного переживаю. В последнее время Гарри сам на себя не похож. Ему очень многое приходится держать в себе.

— Например, вопрос, кто пытался вовлечь его в Турнир.

— Да, мы… постой, так ты не думаешь, что он проделал это сам? — удивленно переспросила Гермиона.

— Каждый, кто видел его лицо, когда объявили, что он должен участвовать, заметил бы его испуг, — пояснил Крам. — А когда его дисквалифицировали, он выглядел таким расслабленным, что отпали последние сомнения. Я не виню его — я и сам бы испугался, если бы мне пришлось стать чемпионом Турнира против воли.

Девушка кивнула, но не промолвила больше ни слова, так как им было велено выстроиться по парам и войти в Большой Зал.

* * *

— Почему на тебе слизеринские цвета? — первым делом выразил свое недоумение Рон при виде мантии друга.

Гарри нахмурился.

— И вовсе они не слизеринские, — ответил он. — Да, мантия зеленая, зато второй цвет — золото.

В последнем он был уверен на все сто, ведь он сам и попросил Хану заменить серебряную отделку на светло-золотую.

— Да, слизеринско-зеленая.

— Изумрудно-зеленая. И золотая. И мне нравится их сочетание, — заявил Гарри. Он взял себя в руки, чтобы сохранить невозмутимое выражение лица. — Мы еще долго собираемся спорить по поводу расцветки моей мантии?

Рон задумался.

— Ну, твоим глазам и правда подходит этот цвет, — серьезно выдал он. — Яркий слизеринско-зеленый.

— Изумрудно-зеленый. А вот я боюсь, что отделка твоей мантии не подходит твоим волосам, — ввернул Гарри и засмеялся. — Как это все глупо!

Оба разразились смехом, привлекая к себе недоуменные взгляды окружающих, но это лишь сильнее развеселило их.

— Пойдем уже, — отсмеявшись, предложил Рон. — Мы же не хотим пропустить ужин.

— Ты хоть когда-нибудь бываешь не голоден?

— Эй, прекрати!

Едва они успели занять места рядом с Невиллом и Джинни, как банкет начался. После того, как Гарри толкнул Рона локтем в бок, чтобы тот перестал таращиться на Гермиону с Крамом, и напомнил ему, что если друг не хотел видеть ее с другим (что рыжий твердо отрицал), то должен был заблаговременно пригласить ее сам, бал продолжался вполне удачно. Честно говоря, для Гарри это оказалось самым приятным времяпровождением за последние месяцы.

Гермиона не успокоилась, пока не станцевала по нескольку раз с каждым из своих друзей, не переставая твердить Гарри, как хорошо он выглядит (причем девушка имела в виду совсем не мантию). Похоже, что-то вызволило его из глубин отчаяния, хоть она и затруднялась предположить, что именно. Он снова стал прежним Гарри, щедрым на улыбки и остроумные шутки. Ей это казалось настоящим чудом, за которое она была чрезвычайно благодарна.

Рон также отметил изменившееся поведение их друга, и поделился с Гермионой надеждой, что перемена сохранится надолго. Рыжий чувствовал, словно от него оторвали кусок — так сильно депрессия Гарри повлияла на него самого. Видеть, как Гарри искренне улыбается и шутит — дорогого стоило. Рон желал, чтобы время остановилось, хотя бы ради того, чтобы видеть своего друга таким счастливым.

Большую часть вечера Гарри и Рон провели, науськивая друг друга пригласить кого-то из девушек, либо же поддразнивая Гермиону насчет ее кавалера. Они танцевали и с другими девочками, в основном с одноклассницами, а один раз Рона (к его пущему изумлению) застенчиво пригласила на танец одна из студенток Шармбатона.

Когда бал был в самом разгаре, Гарри вернулся к столу и опустил голову на сложенные руки. Беспокойно нахмурившись, Рон отправился вслед за ним.

— Ты в порядке, приятель? — спросил он.

— Ага, — кивнул Гарри, приоткрыв глаза. — Просто устал.

— Ты точно не болен? — уточнила Гермиона. Она извинилась перед Крамом и оставила его, увидев, как друг склонил голову на поверхность стола.

Гарри снова кивнул, добавив:

— День был очень долгим.

Он закрыл глаза еще раз, и его дыхание стало таким ровным, что Рону с Гермионой показалось, будто он заснул. Вдруг слева послышался знакомый баритон.

— Я думаю, с вас на сегодня хватит, Поттер.

При звуке голоса профессора Гарри лишь слегка повернул голову. Снейп осторожно потянул на себя стул, на котором сидел его подопечный, и ухватил его под локоть.

— Поднимайтесь, Поттер. Я не затем перестраивал свои покои, устанавливая там дополнительную кровать, чтобы вы ночевали на обеденном столе.

— Да, сэр, — невнятно пробормотал Гарри, когда ему удалось с помощью профессора принять вертикальное положение. Усталость навалилась на него совершенно внезапно.

— Сэр? — произнесла Гермиона, но тревожное выражение ее лица говорило за себя громче любых слов.

— Добрый вечер, мисс Грейнджер, — поприветствовал он девушку, игнорируя ее невысказанный вопрос. — Мистер Уизли.

С этими словами он вывел дезориенти­рован­ного Поттера через ближайшую дверь и повел вниз по коридору. Завернув за угол, он внимательно огляделся по сторонам, и лишь после этого поднял хрупкую фигурку на руки.

— Простите, сэр, — пробормотал Гарри, и вновь закрыл глаза. Мальчишка даже не попытался за что-нибудь уцепиться.

Снейп нес его на руках всю дорогу к их (то есть, его) покоям, где уложил Гарри в кровать, мановением волшебной палочки сменив его одежду на пижаму. Поттер так ни разу и не проснулся. Подоткнув одеяло, зельевар почувствовал необычное желание откинуть прядь волос со лба Гарри. К его удивлению, в ответ на прикосновение спящий подросток тут же прильнул к его руке.

— Неужели ты так истосковался по ласке и заботе, что готов принять ее от человека, который тебя ненавидит? — вздохнул Снейп, позволив себе ненадолго задержать руку на щеке мальчика. Гарри слегка улыбнулся во сне. — Ну, по крайней мере, мне не придется никого в этом переубеждать, Поттер. С одной стороны, тебе никто не поверит. С другой… — он запнулся. Он собирался сказать “это неправда”, но внезапно понял, что такие слова окажутся ложью.

Он и впрямь заботился. О сыне Лили. Об упрямом гриффиндорце, который, несмотря на явно несчастное детство, каким-то образом умудрился завести друзей. Об искателе приключений на свою голову, который мог бы стать блестящим студентом, посвяти он себя учебе хоть чуточку сильней. О Гарри Поттере — Мальчике-Который-Выжил.

Нет. Не о Мальчик-Который-Выжил. И не о сыне Джеймса Поттера. Он заботился о Гарри — просто Гарри.

Но когда все стало именно так?

— Держись, Поттер, — негромко промолвил Снейп. — Пусть твоего гриффиндорского упрямства хватит на то, чтобы дать мне время найти верное решение. Я... Я не хочу, чтобы ты умер, Гарри, так что ты должен продолжать бороться, сколько можешь.

Благодаря Мерлина, что мальчик спит и не слышит столь сентиментальной речи, Снейп все же надеялся, что его слова каким-то образом дойдут до сознания подростка.

Гарри тихонько заскулил, когда Снейп отнял руку. Часть его хотела остаться рядом с мальчиком, но другая, разумная часть, понимала, что необходимо уйти. Развернувшись, он покинул спальню Гарри, чтобы остаток ночи провести в своей лаборатории.

Снейп негромко постучался в дверь.

— Вы разве еще не встали, Поттер? — нетерпеливо окликнул он своего подопечного. Однако те, кто хорошо знал зельевара, легко могли бы распознать скрывающееся под нетерпением беспокойство. Северус Снейп скорее бы согласился лично испробовать эффективность древних пыточных приспособлений Филча, чем признал себя способным беспокоиться о ком-либо, но дела это не меняло.

Снейп потихоньку открыл дверь в спальню Поттера. Если окажется, что мальчишка просто спит, он позволит ему подольше остаться в кровати, предварительно проверив его состояние. В конце концов, было уже почти восемь, а Снейп со дня переселения Поттера к нему не мог припомнить, чтобы тот оставался в постели после семи утра.

Гарри лежал в кровати с закрытыми глазами. Однако его лицо не было безмятежным — он словно заставлял себя не морщиться от боли.

— Поттер? — обратился к нему Снейп. — В чем дело?

Подросток открыл глаза, медленно повернув голову к профессору.

— Больно двигаться, — негромко ответил он. Казалось, он старательно избегал любого лишнего движения.

— Поясните, — Снейп придвинулся ближе к кровати.

— Такое чувство, что я переутомил все мышцы в теле, и теперь они ноют.

Профессор зельеварения поднял бровь.

— Вы что, сбежали отсюда посреди ночи?

— Нет, сэр, — Гарри испустил смешок, осознавая, что благодаря чарам Снейпа он даже с кровати упасть не смог бы без его ведома.

— Ваш язык тоже мышца, — указал зельевар. — Однако, на мой взгляд, говорите вы вполне сносно.

— Значит, большинство моих мышц, — перефразировал его подопечный. — И говорить мне тоже больно — ради этого приходится чаще дышать.

— Очень хорошо, Поттер. Я вернусь через пару мгновений, — Снейп вышел и, верный своему слову, возвратился несколько секунд спустя, неся в руке зелье. — Выпейте.

Гарри посмотрел на пузырек, протянутый профессором, и решительно ойкнул.

— Вы еще и не пытались сдвинуться с места!

— Но мне придется сесть, чтобы выпить это, — скривившись, пояснил мальчик. — А любое движение причинит мне боль.

— И где же ваша гриффиндорская отвага? — сухо поинтересовался зельевар.

— Там, где ей и место, сэр, — ответил Гарри. — Но к данной ситуации это не имеет отношения. Храбрость не то же самое, что мазохизм.

Снейп приподнял бровь.

— Удивлен, что вам знаком такой термин, — сказал он. — А теперь поторопитесь, Поттер. Чем раньше вы примете зелье, тем скорее вам полегчает.

Со стоном молчаливого согласия Гарри приподнялся на локте и протянул руку за флаконом. Его мышцы дружно заныли в знак протеста. Гарри подумалось, что если бы они имели голоса, то сейчас бы завопили изо всей мочи. Поднеся пузырек ко рту, он заколебался.

— Пахнет не как обычное болеутоляющее, — заметил он, принюхавшись.

— Верно отмечено, Поттер, — кивнул Снейп. — Я добавил в него умеренный миорелаксант. Не думал, что вы так внимательны к тому, что поглощаете.

— Когда приходится проводить в Больничном крыле столько времени, волей-неволей начинаешь разбираться в таких вещах, — Гарри опустошил пузырек и скорчил гримасу. — На вкус тоже противнее обыкновенного.

Вернув пустой пузырек Снейпу, он опустился на подушку.

— Как скоро оно начнет действовать?

— Трудно сказать. Возможно, через несколько минут, возможно, дольше. Оно также может потерять долю эффективности из-за изменений в составе, — ответил Снейп. На мгновение он задержал взгляд на мальчике. — Зачем вы это сделали, Поттер?

— Что? — в замешательстве спросил Гарри.

— Зачем вы пытались сварить Perfectus Memoria? — пояснил Снейп. — Разве вы не знали о потенциальных побочных эффектах самого зелья? Оно называется Зельем Совершенной Памяти вовсе небезосновательно.

— Я знаю, сэр. Оно заставляет человека вспомнить все, что тот когда-либо испытывал.

— И в этом случае “все” не является преувеличением, — наставительно произнес Снейп. — Абсолютно все, Поттер. Оно воскресило бы в памяти каждый миг вашей жизни. Мгновения счастья и грусти, боли и дурного обращения — то, что вы даже не ожидали вспомнить. Зафиксированы случаи сумасшествия после приема данного состава. Что могло заставить вас добровольно пойти на подобный риск?

— Я просто хотел получить несколько счастливых воспоминаний о своих родителях, — честно ответил Гарри. — Из-за дементоров с прошлого года я... я вспомнил ночь их гибели. Я думал, что если в моем подсознании остался этот день, там могут найтись и более ранние воспоминания. Я просто хотел вспомнить время, когда был желанным и любимым, — последнюю фразу он произнес еле слышным шепотом, остановив взгляд на потолке.

Северус неотрывно смотрел на мальчика. Он ожидал чего-то намного более... тривиального. В прошлом году (да даже и в начале этого) он и предположить бы не мог, что Золотой Гриффиндорский Мальчик так низко себя оценивает.

— Гарри, — неловко начал он, едва сознавая, что обратился к нему по имени. — Вы не... нежеланны. Многим людям есть до вас дело.

— Им есть дело до Мальчика-Который-Выжил, — уточнил Гарри.

— Нет. Есть люди, которые заботятся о вас, независимо от вашей известности или шрама на лбу.

— Например?

— Ваши друзья, для начала.

— Так на то они и друзья, верно? — задал Гарри риторический вопрос.

Снейп нетерпеливо вздохнул.

— Директор.

Подросток скептически хмыкнул. Значит, и он заметил, что за отношением Дамблдора стоит нечто большее, чем просто симпатия.

— Семья Уизли.

— Из-за моей дружбы с Роном.

Понимая, что мальчик подобным образом найдет причины для заботы каждого, кого привел бы в пример Снейп, тот наконец предложил еще один вариант, который Гарри точно не смог бы опровергнуть.

— Я.

Взгляд изумрудно-зеленых глаз метнулся с потолка, чтобы встретиться с пристальным взглядом зельевара. Гарри медленно приподнялся на локтях, не в состоянии придумать ответ. Он даже сомневался, правильно ли расслышал последнее слово.

— Я забочусь о вас, Гарри, — повторил Северус, — и один Мерлин знает, как это вышло. Я пришел к пониманию, что ваша судьба... имеет для меня значение по той простой причине, что вы, вероятно, стали мне в некоторой степени симпатичны.

Неловкость отражалась на лице Снейпа еще несколько секунд, прежде чем его черты приняли привычное строгое выражение.

— И если слух о том, что я произнес нечто столь сентиментальное, выйдет за пределы этого жилища, мистер Поттер, последствия вам точно не понравятся, — сурово добавил он.

— Да, сэр, — покорно сказал Гарри.

— Как вы теперь себя чувствуете? — спросил профессор.

Гарри сел и осторожно вытянул руки.

— Все еще скованно, но мне уже гораздо лучше, сэр, — ответил он.

— Хорошо. Если что-нибудь изменится…

— Я немедленно уведомлю вас или мадам Помфри.

— Нахальный ребенок, — пробормотал Северус. — А теперь вам лучше всего одеться и присоединиться к своим друзьям за завтраком в Большом Зале. Не стоит наводить их на мысль, что я пустил вас на ингредиенты для зелий.

С этими словами он повернулся и вышел из комнаты.

По лицу Гарри расползлась осторожная улыбка. Кому-то было до него дело. Пусть речь шла о сальноволосом кошмаре подземелий, для Гарри это все же кое-что значило. Причем значило немало.

* * *

— Поттер, неужели необходимо превращать это в традицию? — риторически поинтересовался Снейп, сжав пальцами переносицу. — Мы не узнаем, как влияет на вас противоядие, пока вы его не проглотите. Мадам Помфри и я здесь, на случай, если что-то произойдет. Итак, не будете ли вы так любезны принять зелье?

Гарри, не в состоянии откладывать неизбежное ни на секунду дольше, виновато поднял взгляд.

— Извините, сэр, — пробормотал он.

— Не извиняйтесь, Поттер, а пейте.

Подавив усмешку, Гарри поднял пузырек к губам и проглотил содержимое. К его приятному удивлению, зелье обладало довольно сносным вкусом.

— Почему мой антагонист не может быть таким же? — спросил он.

— Для улучшения аромата я внес в ваш антагонист все поправки, на которые только осмелился, — уверил его Снейп. — И пока вы не перестанете нуждаться в нем, боюсь, вам придется смириться с данностью. Что возвращает нас к настоящему моменту. Как вы себя чувствуете?

— Не думаю, что оно сработало, — заявил подросток после краткого раздумья.

— Я спрашивал не об этом.

— Ой… Так же, как и до приема. Не ощущаю никакой разницы. Ни головной боли, ни затруднений с дыханием. Ничего, — Гарри задумчиво нахмурился и протянул руку, чтобы почесать локоть. — Хотя, думаю, мне нужен лосьон. Локоть зудит.

— Не трогай его, Гарри! — воскликнула Поппи. Гарри удивленно вздрогнул и отдернул руку прочь.

Северус ухватил Гарри за бицепс и поднял его руку вверх, чтобы осмотреть локоть мальчика.

— Вот почему, — протянул он, — на вас не действует ни один распространенный аллерген, зато в тех случаях, когда я ввожу в состав хоть сколько-нибудь редкое вещество, у вас обязательно проявляется на него реакция?

Гарри пожал плечами.

— Не знаю, — ответил он. — У каждого может быть хотя бы один недостаток, верно? — Помфри захихикала, и подросток был уверен, что зельевар сдержал улыбку лишь благодаря великолепному самообладанию.

— Оставайтесь здесь, Гарри, — велел он, — и не чешитесь. Я принесу успокаивающий бальзам.

— Постойте, — воскликнул Гарри ему вслед, глядя как на обеих руках начала проявляться какая-то сыпь. Колени тоже начали зудеть. — Насколько плохо это будет?

Снейп остановился и обернулся к Гарри.

— Все зависит от того, — сказал он, — насколько сильна ваша аллергия на ягоды Джинн.

* * *

До прибытия основной массы студентов на Хогвартс-Экспрессе оставались всего сутки. Последние несколько дней Гарри был покрыт темно-красной сыпью, распространив­шейся от обеих рук через плечи и шею на грудь и спину, а также от кончиков пальцев ног до бедер и спины. Лицо, большая часть туловища и прочие части его анатомии оказались незатронутыми, за что Гарри был чрезвычайно благодарен.

На данный момент зуд оставался только на одном участке кожи. К сожалению, этот участок располагался на ягодице, так что мальчик постоянно извивался при сидении, безуспешно пытаясь игнорировать неприятное ощущение.

Гарри сидел в Гриффиндорской гостиной со своими лучшими друзьями. Прочие оставшиеся на каникулы ребята в данный момент либо были заняты снежной битвой (начатой близнецами Уизли), либо занимались в библиотеке. Гарри, половину каникул будучи прикован к постели, уже закончил свою домашнюю работу, а Гермиона и подавно. Рон же пытался завершить свою, периодически прося подругу о помощи.

Гермиона как раз закончила объяснять Рону задание по Трансфигурации, когда Гарри решился наконец привести в исполнение то, что задумал еще после первой попытки противоядия.

— Гм-м... ребята, можно с вами поговорить? — нарушил он уютную тишину.

Гермиона подняла на него взгляд, закрыв книгу, которую читала до этого.

— Конечно, Гарри, — ответила она.

— Не вопрос, приятель, — Рон оторвался от своего эссе. — Ты не поэтому, случайно, так сильно ерзаешь на одном месте?

— Гм-м, нет, — порозовев, уверил его Гарри. — Но мне правда необходимо вам кое-что рассказать. Я, наверное, уже давно должен был признаться... но лучше поздно, чем никогда, верно? — он выдавил невеселый смешок.

Гермиона на мгновение наклонила голову. Она поняла, о чем именно, собирался поведать Гарри, и ее сердце вновь пронзила боль за друга. Они сплотились потеснее, и Гарри бросил заглушающее заклинание, чтобы никто не подслушал их разговора.

— Я... — слова застряли у него в горле. Он никогда не произносил этого вслух, и сама мысль ужасала его. Словно высказанные слова непременно станут правдой. Но они уже были правдой, а он обязан был рассказать друзьям обо всем до того, как станет слишком поздно.

— Гарри? — голос Рона выдернул его из мыслей.

— Я… я умираю, — задыхаясь, произнес Гарри, в ужасе осознавая, что его глаза наполнились слезами. Рон в изумлении поперхнулся воздухом, а Гермиона смотрела так, словно отчаянно надеялась, что он скажет что-то еще. Прежде чем они успели вмешаться, Гарри продолжил: — Когда я варил то зелье, я допустил ошибку — точнее, две — которые и создали этот яд. Когда... когда котел взорвался, я порезался, и через повреждения яд попал в мой кровоток. Противоядия для него не существует. Снейп пытается изобрести его, но ему может не хватить времени, — голос предал его, и Гарри пришлось остановиться, чтобы немного прийти в себя.

— А... а как же то зелье, которое ты должен принимать ежедневно? — потерянно спросил Рон. — Разве оно не должно помочь?

— Оно называется антагонистом, Рон, — ответила Гермиона, когда Гарри покачал головой, неспособный проглотить комок, застрявший в горле. — Зелье противодействует эффектам яда, но сам яд не нейтрализует. Это только временное решение, — ее голос упал до шепота.

Рон уставился на нее.

— Так вот что ты выяснила, — промолвил он, — когда проплакала весь вечер.

Девушка тревожно взглянула на обоих своих друзей.

— Простите, что не сказал вам раньше, — пробормотал Гарри. Он не сердился на Гермиону за то, что та выяснила все сама — другого от нее он и не ожидал. Похоже, именно с ее подачи Рон в один момент прекратил донимать его расспросами.

— Все нормально, приятель, — произнес Рон. — Мерлин, то есть я имел в виду... то есть, я не уверен, что доверял бы... Короче, ты и впрямь думаешь, что сальноволосый мерзавец прилагает все усилия, чтобы тебе помочь?

— Рональд!

— Все в порядке, Гермиона, — утихомирил ее Гарри, обретя наконец контроль над эмоциями. — И да, Рон, я уверен, что он пытается мне помочь.

Он продолжил свой рассказ, не скрыв от них ничего: от допущенных ошибок и причин приготовления зелья до неудавшихся противоядий и испытываемых им симптомов.

— Так вот почему у тебя случился тот припадок, а еще обморок после происшествия с драконом, — протянул Рон. — Ну и дела, приятель.

Он покачал головой, все еще не до конца осознав сказанное его другом.

— Да... — завершил Гарри. — Так все и есть.

Над ними повисла тишина.

И тут Гермиона задала вопрос, который пришел ей в голову еще до начала разговора.

— Гарри, так почему же ты все не прекращаешь ерзать на одном месте?

Щеки Гарри вмиг окрасились в ярко-пунцовый цвет.

Мальчик сидел на одном из кресел перед камином, листая зельеварческий журнал, взятый со столика. Ногой он отстукивал ритм мелодии, известной лишь ему самому. День уже склонялся к вечеру, и он ждал, что профессор вот-вот вернется в свои покои. Дверь отворилась, и он с надеждой поднял взгляд, но мгновением спустя разочарованно выдохнул.

Поттер. Как ни старался, Драко не мог забыть о мальчике, жившем в покоях его крестного. Не подлежало сомнению, что сам зельевар в данном вопросе не имел права голоса: ситуация была целиком и полностью продиктована директором. А все потому, что драгоценный Мальчик-Который-Выжил не мог не вляпаться в очередную переделку. Кого-то иного давно бы наказали или исключили, но не Поттера. Вместо наказания его повесили на шею столь достойному человеку, каким являлся профессор Снейп.

Будь мальчик честен с самим собой, он бы признал, что просто ревнует: ведь его сопернику позволено было жить в комнатах профессора. Он и сам по при­бытии в Хогвартс просил о том же, но получил отказ. Но отпрыск Малфоя был не слишком склонен к честности, особенно если она могла выставить его в плохом свете.

— Кто там, неужели Поттер? — протянул Драко, произнеся последнее слово с особо противным акцентом. Отложив журнал, он поднялся со своего места. — С другой стороны, кто еще имеет смелость так грубо вторгаться в чужую жизнь. В отличие от тебя, Поттер, мне здесь рады. Профессор Снейп, как тебе известно, мой крестный отец, и он сказал, что я могу приходить, когда мне только заблагорассудится.

— Ну, и пожалуйста, Малфой, — незаинтересованно пробормотал Гарри, проходя мимо блондина. Он и прежде заставал тут Драко, но тогда профессор Снейп находился дома.

— Что? Неужели даже не попытаешься возразить, Поттер? — усмехнулся Малфой, следуя за ним. Почему ему не удается добиться реакции от этого тупого гриффиндорца?

— Не сейчас, Малфой, — простонал Гарри, заходя в комнату и даже не потрудившись закрыть за собой дверь. Он чувствовал себя изможденным и безумно хотел спать. Малфой попытался вновь пройти вслед за ним, но был остановлен на пороге невидимым барьером.

— Ах, да, — добавил Гарри, — ты не можешь войти без моего разрешения.

— Идея Дамблдора, конечно, — злобно фыркнул Драко, ревниво оглядывая комнату.

— Вообще-то Снейпа, — возразил Гарри. Он уронил сумку с книгами на пол и растянулся на кровати, не расправив ее. Глаза подростка тут же закрылись.

— Эй! — воскликнул Малфой. — Я не закончил... Невероятно.

Он пренебрежительно покачал головой и вернулся в гостиную, надеясь дождаться профессора.

Снейп вернулся несколько минут спустя и позволил мальчику присоединиться к нему в лаборатории. Семестр начался всего две недели назад, а Снейп уже не успевал пополнять запасы зелий для Больничного крыла. Он знал, что Драко с удовольствием окажет ему помощь взамен на совместное времяпровождение. Иногда он недоумевал, что мальчик в нем находит, и каждый раз приходил к выводу, что это как-то связано с его положением крестного отца.

Северус вполуха выслушивал болтовню мальчика, пока они усердно трудились в течение нескольких минут, пока тот не заявил:

— Поттер странно себя ведет, не находишь?

— Правда? — вопросительно поднял бровь Снейп.

— Ну, конечно! — заявил Драко. — Мне целую неделю не удается вытащить из него достойный ответ, что бы я ни говорил. Можно было бы предположить, что он игнорирует меня, однако раньше таких способностей за ним не замечалось.

— Мне казалось, в этом году тебе велели не устраивать шалостей.

— Я и не пытался, — пошел на попятную мальчик. — Просто товарищеское соперничество. Я лишь хотел обменяться парой колкостей, а Винс и Грег, знаешь ли, недостаточно остроумны, чтобы подтрунивать.

Случись эта беседа в иное время, Снейп мог бы задуматься над тем, что Драко относился к своим стычкам с Гарри не столь злонамеренно, как казалось на первый взгляд. Однако в данный момент зельевара больше взволновали странности в поведении его подопечного.

— Значит, тебе не удалось добиться проявлений ярости мистера Поттера.

— Ни капли. Он едва удостоил меня взглядом до того, как ты пришел. Отправился прямиком в комнату и уснул. Даже дверь не закрыл, — пожаловался Драко. — Это, вообще-то, было довольно грубо. Ему стоит…

— Он спит? — резко переспросил Снейп.

— Ну да. На мой взгляд, он немного великоват для дневного сна, и тем не менее…

— Подожди меня здесь.

Крестный велит ему оставаться в лаборатории одному?! Уж если что-то могло насторожить Драко, то это был тот самый случай. Естественно, он пошел вслед за профессором.

Северус быстро пересек гостиную и короткий коридор, оказавшись у открытой двери в комнату Гарри.

— Поттер! — громко позвал он. Мальчик не просыпался. Он подошел к кровати и опустил руку мальчику на лоб.

Но вместо лихорадки Снейп обнаружил, что кожа Гарри была холодной на ощупь. Быстрый диагностическое заклинание показало, что температура его тела была ниже нормы, однако мальчик даже не дрожал. Снейп торопливо проверил пульс и с облегчением нащупал его, хоть и довольно слабый.

— Поттер, — обратился преподаватель к мальчику, тряся его за плечо. — Поттер. Вы должны проснуться. Гарри!

Он ущипнул плечо подростка, наконец разбудив его.

— Я устал, — захныкал Гарри, слабо пытаясь оттолкнуть руки, мешавшие его сну. — Хочу спать.

— Гарри, мне нужно, чтобы ты сказал, как давно тебе стало настолько плохо, — Снейп пытался привести мальчика в сознание, вынудив его разговаривать. Он выдернул из-под подростка одеяло и укрыл его, предварительно согрев заклинанием.

— Мож… б…, — нечленораздельно пробубнил мальчик, — пждете дзавтра..? — зельевар хорошей встряской вновь выдернул его из объятий Морфея.

— Когда ты заметил, что мистер Поттер стал иначе себя вести? — требовательно спросил Снейп.

Драко, глядевший сквозь дверной проем, удивленно встрепенулся.

— Во вторник, сэр. Возможно, в понедельник, — ответил он.

— Прямо за дверью моей лаборатории в шкафу есть небольшой ящичек с зельями, — дал указания Снейп. — Пожалуйста, достань его и принеси сюда.

— Да, сэр, — немедленно повиновался Драко. Когда он вернулся, то застал своего крестного хлещущим Гарри по щекам с требованием не засыпать.

— Можешь войти, Драко.

Иногда превосходный слух профессора оказывался пугающим. Драко поставил ящик на тумбочку и молча наблюдал, как Северус вслепую выбирает красновато-золотое с багряными бликами зелье. Он обхватил гриффиндорца за плечи одной рукой, безо всяких усилий приведя того в сидячее положение.

— Мне нужно, чтобы ты это выпил, Гарри, — скомандовал он, прижимая пузырек к губам мальчика.

Гарри. Он назвал его “Гарри”, и тот повиновался.

— Глотай, мальчишка! — рявкнул Снейп, и тут же продолжил: — Не спать!

— Ай! — громко возмутился Гарри, и небезосновательно: профессор вновь ущипнул его за руку. Ну почему он просто не может позволить ему выспаться?

— Так значит, он здесь вовсе не из-за своего отвратительного поведения? — пробормотал Драко, глядя на крестного с возрастающим пониманием ситуации. — Поттер болен. И он живет здесь, чтобы ты мог ему помогать. Значит, слухи оказались верными? Ты — шпион!

Снейп вздохнул, как от перспективы предстоящего разговора со своим крестником, так и от внезапно ухудшившегося состояния Гарри.

— Пожалуйста, вызови мадам Помфри, Драко, — устало попросил он. — Можешь использовать каминную связь.

После краткого колебания Драко коротко кивнул и исполнил сказанное. Ему определенно стоит позже серьезно поговорить с крестным.

* * *

Не чувствуя себя больным и не ощущая боли, Гарри даже не осознавал, что страдает от очередного эффекта яда. Примерно отчитав в своем кабинете Уизли и Грейнджер за то, что не сообщили ни ему, ни мадам Помфри о новых симптомах болезни их друга (хотя больше всего он злился на самого себя), Снейп вернулся в Больничное крыло, где колдомедик пыталась привести температуру Гарри в норму.

Зельевар приблизился к скрытой за ширмами кровати. Поппи уже отослала друзей Гарри (тогда-то Снейп и воспользовался возможностью отругать их), так что он остался один в огромном помещении.

Снейп на мгновение прикоснулся ладонью ко лбу мальчика, с облегчением отметив привычную теплоту. Возможно, он был слишком резок с этими двумя, но, Мерлин подери, он испугался! Если бы не слова Драко, температура Гарри упала бы ниже критического уровня. Мальчик мог умереть в тот же день, и одна мысль об этом страшила его.

Должен существовать способ более эффективно наблюдать за состоянием Гарри, не сковывая одновременно его свободу. После сегодняшнего происшествия его будут осматривать каждые два дня. И все же это казалось недостаточным. Возможно, он мог бы зачаровать некий предмет, способный оповещать его и Поппи о сколь-нибудь значимых изменениях в состоянии мальчика.

Удовлетворенный таким решением, Северус вновь уселся в кресло. Перечное зелье для мелких болванов подождет. Некоторое время он просто наблюдал за спящим Гарри, утешая себя с каждым его вдохом. Он все еще жив.

* * *

Гарри сидел за гриффиндорским столом, рассеянно теребя кулон в форме небольшого снитча, висевший у него на шее на цепочке. Снейп подарил ему этот кулон почти полтора месяца тому назад, строго приказав носить его не снимая. Снитч был зачарован предупреждать его и мадам Помфри о возможных проблемах. Гарри нравился внешний вид кулона, и он был рад, что цепь достаточно длинна, чтобы при желании прятать ее под рубашкой.

Рука начала подрагивать, и он стиснул кулак в попытке остановить дрожь. Это началось три недели назад и не проходило, несмотря на корректировки, внесенные Снейпом в его антагонист. Ситуация усугублялась во второй половине дня, либо же при расстройстве и усталости — а последнее случалось с ним все чаще. Профессор был явно расстроен своей неспособностью подавить эти симптомы, хотя Гарри знал, что тот никогда не признается в этом вслух.

— Доброе утро, Гарри! — бодро поприветствовала Гермиона, сев напротив, а Рон плюхнулся на скамью рядом с ним. — Ты хорошо спал? — она заметила дрожь его рук, но зная, что даже профессор Снейп ничего не может с этим поделать, промолчала.

— Не очень, — честно ответил Гарри.

— Тебе было плохо? — негромко поинтересовался Рон.

Дело в том, что в последнее время Гарри все чаще испытывал проблемы со сном, и обычно они были напрямую связаны с его состоянием.

Гарри покачал головой.

— Шрам болел, — столь же тихо ответил он.

— Ох, Гарри! — сочувственно воскликнула Гермиона. — Ты сказал об этом…

— Да, — не дал ей договорить Гарри. — Я обязан сообщать ему обо всех “дальнейших симптомах”.

Какое-то время над ними висела тишина.

— Собираешься что-нибудь съесть, приятель? — сменил тему Рон, накладывая яичницу себе в тарелку.

— Я не голоден.

— Гарри, тебе на самом деле нужно хоть что-то съесть!

— Гермиона, я на самом деле ни капли не голоден, — в тон девушке ответил Гарри.

— Но…

— Ладно! — мальчик схватил тост и щедро откусил от него. — Довольна? — Гермиона посмотрела на него с упреком, но продолжать не стала.

— Есть какие-то мысли по поводу сегодняшнего задания? — спросил Рон.

Гарри пожал плечами.

— Что-то связанное с водой.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что вся школа спускается ради этого к озеру, — сухо пояснила Гермиона.

— Ой. Точно, — покраснел Рон. — Возможно, чемпионы сразятся с гигантским кальмаром.

— Надеюсь только, что все кончится не так, как в прошлый раз, — пробормотал Гарри. Лица друзей помрачнели при воспоминании о Китайском Огненном Шаре.

— Возможно, тебе лучше оставаться сегодня в кровати, приятель.

Гарри засмеялся, но не потому, что утверждение Рона было забавно, а из искреннего согласия: бывают дни, когда и впрямь лучше просто оставаться в кровати.

* * *

Зрители воодушевленно обменивались репликами. Трое чемпионов только что отправились спасать своих заложников от озерных русалок. Все смотрели на поверхность озера, жадно прислушиваясь к комментариям Людо Бэгмана.

Все, кроме Гарри. Ему трудно было обращать внимание на что-то помимо возраставшего гудения внутри черепа. Когда шум повысился до такой степени, что голова просто-напросто начала раскалываться, он решил уйти в надежде, что удаление от скопления людей ему поможет. Рон, сидевший рядом с Гарри, заметил его отсутствие лишь тогда, когда обернулся в сторону друга. Заметив лохматую макушку, направлявшуюся к выходу, Рон поманил Гермиону, и ребята отправились вслед за ним.

Поттер добрался почти до вершины лестницы. Еще немного, и он окажется вне поля зрения зрителей. Мелкого паршивца редко можно было застать в одиночестве, да еще и столь удобных обстоятельствах. Такой случай нельзя было упустить. Поднявшись, он последовал за ним.

Получив сигнал от кулона Гарри, Северус принялся вертеть головой во все стороны, пытаясь найти мальчика среди толпы. Неподалеку от него то же делала Поппи. Однако он заметил Гарри первым и поторопился добраться до него.

Но не успел ни один из шедших за Гарри догнать его, как мальчик упал на лестничной площадке прямо перед выходом. Рон с Гермионой еще не преодолели оставшихся ступеней, как вокруг упавшего подростка образовалась толпа.

— Он в обмороке!

— С ним все в порядке?

— Разве это не Гарри Поттер?

— Гарри! — позвала Гермиона, пытаясь пробиться сквозь толпу.

— Это Гарри Поттер!

— Почему он потерял сознание, а?

— Прочь с дороги! — скомандовал грубый голос. — В сторону!

Студенты покорно разошлись, позволив профессору Грюму продвинуться в сторону их одноклассника.

— Я заберу его, — заявила мадам Помфри, прибыв к месту происшествия мгновением позже. — Все возвращайтесь по своим местам!

Бросив на Гарри облегчающие чары, она левитировала его в направлении Больничного крыла.

Бывший Пожиратель смерти смотрел им вслед, внутренне кипя. Ему снова помешали.

Гарри не хотел возвращаться в класс. Вообще. Не раз бывало, что многие глазели на него и перешептывались, когда он проходил мимо. Но такого позора, как потерять сознание, ему еще не приходилось переживать. Перед всей школой. И частью двух других.

Не говоря уже о прочих зрителях.

Этот ничтожный случай — происшедший, согласно слухам, от банального недосыпания — был растянут газетчиками на всю первую полосу Ежедневного пророка. О втором задании турнира говорилась лишь на второй. Иногда оказывалось просто нестерпимо быть Мальчиком-Который-Выжил. Так или иначе, ему удалось пережить остаток недели, и большинство издевок сошло на нет.

Через волшебное окно в своей комнате он видел, как на квиддичном поле разрастается лабиринт препятствий. Очевидно, третье задание состоит в том, чтобы добраться до его центра. Гарри еще раз порадовался своему отстранению, особенно после того, как Хагрид упомянул что-то о акромантулах.

Сам Гарри уставал с каждым днем все сильнее — так что его состояние начали замечать абсолютно все профессора. Дрожь в руках усилилась до такой степени, что он неспособен был отчетливо писать. Снейп зачаровал несколько перьев, чтобы те писали текст под диктовку, позволив ему по вечерам выполнять домашнюю работу.

А еще эти боли во всем теле… Да, они не были частыми, зато антагонист ничуть их не облегчал. Снейп к этому времени закончил два возможных противоядия. Неблагоприятной реакции у Гарри они не вызвали. Положительной тоже.

Наконец, наступил день последнего задания Турнира Трех Волшебников.

* * *

Гарри был в отчаянии.

Подросток несся по коридору так быстро, как только смел себе позволить. Ну, где же он? Гарри знал, что накануне тот был на месте, да и сегодня за завтраком тоже, но сейчас он не мог его найти. Снейп его убьет. Ну, не убьет, но будет крайне расстроен тем, что Гарри умудрился потерять кулон.

Где он мог его обронить? Он вообще не снимал его... Достигнув комнат зельевара, Гарри вбежал внутрь — и чуть не сбил Снейпа с ног.

— Гарри! — Снейп поддержал его за плечо, чтобы не дать упасть. — Что случилось? Все в порядке?

— Все хорошо. Сэр, — выдохнул Гарри.

— Тогда почему вы запыхались? — требовательно поинтересовался Снейп, приложив ладонь ко лбу мальчика. — И температура выше нормы? Или это результат сумасшедшей гонки?

Гарри уклонился от руки Снейпа.

— Я кое-что забыл, — ответил он, все еще пытаясь отдышаться, — в моей комнате. И вы говорили, что у меня почти всегда повышенная температура.

— Почему я и предостерег вас от перенапряжения, — с нажимом продолжил Снейп. — Я все еще не убежден, что ваш допуск к экзаменам был хорошей идеей. Вам определенно не стоит перетруждаться.

— Сэр, со мной все хорошо, — устало возразил мальчик.

— С вами не “все хорошо”, вы... — Северус оборвал фразу. Любой, кто пожелал бы сравнить нынешний вид ребенка с тем, каким он был в начале года, непременно отметил бы болезненность. Лицо Гарри побледнело, а под потускневшими зелеными глазами залегли тени. Он был слишком тощим — даже для себя самого — и время от времени казалось, что просто оставаться в вертикальном положении отнимает у него слишком много сил. Он не спал, едва ел, и до сих пор пытался отдышаться.

Но, казалось, никто из непосвященных в истинные причины состояния Гарри не отмечал ничего необычного, кроме усталости. Изменения появлялись так постепенно, что проходили мимо незаинтересованного внимания. Однако Снейпа только что потрясло осознание, что не будь он вовлечен в излечение мальчика, мог бы и сам ничего не заметить.

Антагонист с каждым днем терял свою эффективность, и время, купленное с его помощью, неумолимо утекало. Северуса терзала тревожная мысль, что в данный момент он просто наблюдает за медленным умиранием Гарри Поттера. Такую перспективу было гораздо легче принимать, когда он заботился о мальчике единственно из-за его родства с Лили.

— Директор настоял, чтобы вам позволили сегодня вечером присутствовать при заключительном задании, — сообщил он подростку. — У меня есть еще одно противоядие, и его испытание мы проведем завтра прямо с утра.

— Ох, — нахмурился Гарри. — Мне даже не хочется его принимать.

— Почему? — насторожился Снейп.

— А если опять не сработает? — вполголоса спросил мальчик.

— Сварю другое, — немедленно ответил зельевар. Он не счел необходимым упомянуть, что насчет последнего противоядия у него как раз имелись наибольшие сомнения.

— ... вам хватит времени сварить еще одно?

Снейп, до сих пор не снявший руки с плеча Гарри, сжал его крепче.

— Я не знаю... — продолжил Гарри несколько секунд спустя. — Может, лучше, если…

— Я не сдамся, Гарри, — твердо заявил Снейп. — Первым делом завтра ты примешь новое противоядие. Если оно не сработает, я сделаю другое, и так до тех пор, пока… Я не сдамся.

Гарри посмотрел на Снейпа, думая о том, как сильно заботится о нем профессор, что посвящает всего себя явно бесполезным усилиям. Но, в конце концов, Северус Снейп не тратил впустую свое время на бесполезные вещи.

— Да, сэр, — произнес Гарри увереннее, чем чувствовал себя на самом деле, и даже выдавил слабую улыбку. Снейп еще раз сжал его плечо и потрепал по затылку, прежде чем отправиться наружу. Гарри поспешил в свою комнату. Он должен был отыскать кулон — единственную вещь, подаренную ему профессором.

* * *

Последнее задание должно было вот-вот начаться, а поиски Гарри так и не увенчались успехом. Он собирался встретиться с Роном и Гермионой у выхода к Квиддичному полю, но как он мог идти, не найдя кулона?

— Хана! — позвал Гарри в приливе внезапного озарения.

— Хозяину Гарри нужна Хана? — спросила эльфийка, появившись перед ним долю секунды спустя.

— Я не могу найти кулон, подаренный мне профессором Снейпом, — объяснил подросток. — Как думаешь, сможешь помочь мне его найти?

— Хозяин Гарри не должен никуда без него идти! — укоризненно воскликнула Хана.

— Я знаю, потому и прошу тебя помочь мне его найти. Поможешь, пожалуйста?

— Хана постарается!

Эльфийка тут же исчезла из виду, а Гарри продолжил поиски, вспоминая поминутно все, происшедшее с ним за последние сутки. Но только он вышел наружу, решив признаться профессору в своей халатности, как к нему с уханьем подлетела сова.

— Спасибо, — поблагодарил Гарри, взяв у нее из клюва конверт. Птица направилась к совятне. На конверте красовалось его имя, а внутри он почувствовал небольшой круглый предмет. Разорвав бумагу, он с облегчением увидел внутри свой кулон на цепочке.

Перевернув конверт, он вытряхнул ожерелье в руку, и тут же ощутил знакомый рывок в районе пупка.

* * *

Снейпа угнетало дурное предчувствие — причем не связанное с меткой на руке, с каждым днем темневшей все сильнее. Что-то было не так. Он снова попытался взглядом найти Гарри среди толпы однокурсников, но в наступающей темноте не смог ничего разобрать.

Рассеянно потирая предплечье, зельевар вернулся к своим мыслям, в то время как вокруг него зрители громко болели за своих чемпионов.

* * *

Гарри с ужасом наблюдал, как Волдеморт выходит из огромного котла. “Нет! Нет, нет, нет!” — мысленно вопил его рассудок. Он безрезультатно пытался избавиться от веревок, приковавших его к надгробной плите. Спокойно, он должен себя успокоить. Если он потеряет голову, то точно не сможет выбраться из этого кошмара.

“Дыши, Гарри! Давай, дыши”, — отчаянно думал он.

Волдеморт прижал свой длинный бледный палец к метке на руке Хвоста.

— Вот сейчас и увидим, — равнодушно пробормотал он.

Гарри предпочел бы не видеть.

* * *

— Хозяин мастер зелий профессор, сэр! — отчаянно вскрикнула Хана, очутившись рядом со Снейпом. Схватив его за руку, она аппарировала в вестибюль.

— Во имя Мерлина, Хана, — воскликнул Северус, — что…

— Хозяин Гарри пропал! Хана нигде не может его найти! — заверещала она.

— Что значит, пропал? — потребовал волшебник.

— Хозяина Гарри нет в Хогвартсе — Хана долго-долго его искала, — прорыдала Хана. — Хану попросили помочь хозяину Гарри найти его кулон, но когда Хана наконец нашла его след, он уже не был в замке, и Хана отправилась сказать это хозяину Гарри, но хозяин Гарри тоже пропал!

— Мальчик не мог просто испариться, — заявил Снейп куда спокойнее, чем чувствовал себя на самом деле. — Если только...

Его слова прервала резкая боль в предплечье.

— Нет! — прошипел он.

— Мастер зелий? — широко распахнув глаза, взволнованно взглянула на него Хана.

— Хана, доставь сюда директора, немедленно.

Эльфийка кивнула, исчезнув с хлопком, а Северус закатал левый рукав, глядя на смоляно-черную метку, извивающуюся по руке. Ему пришло на ум, что он знает, где может быть Гарри, но идея нисколько его не утешила.

* * *

Гарри съежился позади надгробного камня, задыхаясь от боли. Руки сильно дрожали, то ли из-за яда, то ли от последствий Круциатуса. Пожиратели Смерти смеялись, пока Волдеморт дразнил его своим холодным жестоким голосом.

Он вот-вот умрет. Странно: в течение почти всего учебного года он знал о том, что без противоядия не дотянет и до середины лета, однако он все еще не был готов. Не был готов умереть.

Он все еще не поведал своим лучшим друзьям все свои тайны о жизни до Хогвартса, о том, какими ужасными были Дурсли. Он хотел бы успеть. А еще Гарри так и не придумал, как сообщить Сириусу о надвигающейся смерти. Он собирался — ведь крестному он был небезразличен. Кроме того, он так и не успел понять, чего хочет от жизни, чего желал бы достичь. Теперь на это не осталось времени. А хуже всего, что он так и не собрался с духом поблагодарить профессора Снейпа, не сказал зельевару, как много значила его забота за последние несколько месяцев; не поведал ему о своей надежде, что профессор после смерти Гарри будет с теплотой вспоминать о нем.

Однако все, что он мог бы успеть в отмеренные ему дни, оказалось перечеркнуто уродливым злобным монстром, считавшим убийство подростка способом показать свое так называемое могущество. Трус! Гарри не собирался ему потакать. Если он и должен умереть, то не сжавшись в клубок за памятником, под взглядами фанатиков, наблюдавших за ним, словно за загнанным зверьком.

Собрав все остатки сил, Гарри встал на ноги и крепко стиснул палочку в руке, чтобы встретиться с существом, убившим его родителей. Волдеморт ждал.

— Expelliarmus! — выкрикнул Гарри в тот же миг, как Волдеморт прошипел, — Avada Kedavra!

* * *

— Альбус, — яростно настаивал Северус, — я мог бы откликнуться на зов, и если Гарри все еще жив, то…

— То в попытке спасти его ты погубишь вас обоих, — перебил его Дамблдор. — Ты не можешь сейчас ясно мыслить, мой мальчик. Если Волдеморт действительно возвратился — а я в этом не сомневаюсь, — тебе крайне важно убедить его в своей готовности и дальше шпионить на него.

— Но Гарри…

— Он и так умирает, — мягко напомнил Альбус, выражая своим видом ненависть к себе самому за эти слова. Так оно и было.

Северус отвернулся от своего наставника и друга. Он был неспособен смотреть тому в глаза не только потому, что директор подразумевал неизбежность жертвы в лице Гарри, но также, чтобы скрыть ужас, отразившийся на собственном лице. Даже если бы Гарри удалось уйти от Волдеморта живым, стресс от столкновения с ним окончательно подорвал бы его и так слабый организм.

— Гарри...

* * *

Мир вокруг Гарри стал серым, а его тело дрожало так, словно все кости бились одна об другую. Он не понимал, как ему до сих пор удалось не потерять сознание, смутно подозревая, что решающими факторами оказались адреналин и шок от появления его родителей из конца палочки Волдеморта.

— Когда связь прервется, ты должен добраться до портала! — горячо прошептал его отец.

— Мы можем задержать их лишь на мгновение, — добавила мать, — так что поспеши. Продолжай бороться, Гарри — мы тебя любим.

Гарри кивнул в знак понимания, а его зрение помутнело еще сильнее.

— Давай, Гарри, — сказал ему Джеймс, — сделай это сейчас!

Подросток отдернул палочку, прервав связь с Волдемортом. Развернувшись, он побежал так быстро, как только мог, протиснувшись по пути между двумя Пожирателями смерти, не ожидавшими такого поворота.

— Остановите его! — проревел Волдеморт.

Гарри споткнулся и растянулся по земле.

— Акцио, кулон! — выдохнул он, указав палочкой на место, куда его выбросило при переносе. Но достиг ли его кулон, или нет, он не успел понять — мир вокруг окончательно почернел.

Внезапное появление Гарри в школьном дворе было встречено испуганными криками. Большинство студентов в настоящее время находилось на квиддичном поле, наблюдая за заключительным заданием турнира, но, к счастью, кое-кто остался в здании школы. Несколько мгновений спустя трое учащихся подбежали к нему и уселись вокруг на корточках, а четвертый нерешительно маячил за их спинами.

— Разве это не… — начал один из ребят, и на его лице ясно отразилось желание сбежать отсюда, не дожидаясь ответа на свой вопрос. В конце концов, не так часто кого-то выбрасывало прямо в школьный двор порт-ключом или любым иным способом.

— Это Гарри Поттер, — подтвердил когтевранец. Заметив рядом с рукой Гарри кулон, и не находя поблизости больше ничего похожего на порт-ключ, мальчик вынул платок и аккуратно завернул вещицу, не прикасаясь к ней.

— Думаю, всему причиной вот это, — произнес он, аккуратно спрятав кулон.

Тем временем одна из магглорожденных студенток решилась прижать пальцы к шее Гарри.

— У него нет пульса! — воскликнула она.

— Он мертв? — пискнул студент, все еще стоявший у них за спиной. На заднем плане появилось еще двое ребят, нерешительно остановившихся при виде странной сцены.

— Не стойте столбом! — сердито прикрикнула девушка, с помощью своего однокурсника переворачивая Гарри на спину. — Бегите за помощью! Приведите мадам Помфри или первого профессора, которого только найдете!

Когтевранец и трое прочих поспешили исполнить ее команду, а она быстренько проинструктировала своего друга, как производится сердечно-легочная реанимация. Сменяя друг друга, они продолжали делать Гарри искусственное дыхание и непрямой массаж сердца, пока на место происшествия не прибыла профессор Синистра в сопровождении колдомедика. Профессора Дамблдор и Снейп появились рядом спустя несколько мгновений, как раз к тому моменту, как мадам Помфри смогла запустить самостоятельную работу сердца Гарри, так и не пришедшего в сознание.

— Давайте поскорее доставим его в Больничное крыло, — беспокойно нахмурившись, поторопила остальных колдомедик. Взрослые направились к дверям, осторожно левитируя Гарри.

— Подождите! — девушка, организовавшая сердечно-легочную реанимацию, схватила обернутое тканью ожерелье и подала его ближайшему из учителей, которым оказался зельевар. — Профессор, оно лежало рядом с рукой Поттера, когда он появился. Мы думаем, что это порт-ключ. Нил на всякий случай завернул его в свой платок.

Коротко кивнув, Снейп принял маленький узелок.

— Спасибо, мисс Лэндон. Директор чуть позже побеседует с каждым из вас, так что будьте готовы отправиться к нему по первому зову.

— Да, сэр, — произнесла мисс Лэндон, а ее друг просто утвердительно мотнул головой.

Зельевар не последовал за остальными прямо в Больничное крыло, но сперва зашел в свою лабораторию, откуда уже добрался до кабинета Поппи при помощи камина. Пока колдомедик устраивала Гарри на кровати, он задумчиво ждал, пристально наблюдая за происходящим. Время истекло, мрачно подумал он. Ждать больше нечего. У них нет шансов. Кроме одного.

— Мы должны дать это мальчику, немедленно, — заявил он, когда Поппи закончила. Снейп держал в руке пузырек с последним противоядием. Альбус и Поппи прекрасно знали, о чем речь, в отличие от профессора Синистры, наблюдавшей за ними с легким недоумением.

— Немедленно? — возразила Поппи. — Вы же утверждали, что сами не уверены в пригодности данного состава!

— У нас есть выбор? — мрачно поинтересовался Снейп.

— Мы могли бы, по крайней мере, подождать, пока он придет в сознание, и тогда уже напоить его зельем.

— Неужели вы ожидаете, что с учетом нынешнего состояния Поттер придет в сознание?

Колдомедик поджала губы и обратилась за поддержкой к директору.

— Альбус!

— Я боюсь, что вам с Северусом известно о лечении куда больше, чем мне, Поппи, — осторожно признал Альбус.

— Если промедлим, можем потерять последний шанс на его спасение, — надавил зельевар.

— А что, если это противоядие убьет его? Что тогда? — не унималась Поппи.

— Если оно не сработает, он в любом случае умрет, — возразил Северус. Он ступил ближе, вновь протянул пузырек коллеге и с нелегким сердцем продолжил: — Гарри и так прожил дольше, чем любой из отравившихся этим ядом. Вам известно, что ради его выживания я сделал все, что было в моей власти... Мне не больше вашего хочется ставить на кон его жизнь, но больше нет ни единого шанса. Поппи, мы должны дать ему это сейчас же, — еще раз повторил Северус.

Поппи неохотно протянула руку за флаконом. Она сглотнула комок в горле.

— В таком случае, вы мне поможете?

— Конечно.

Во время их спора Дамблдор вывел из помещения преподавательницу Астрономии, оставив Поппи и Северуса наедине с бессознательным Мальчиком-Который-Выжил. Снейп расположился рядом с Гарри, аккуратно поддерживая мальчика. Став у кровати, Поппи крайне осторожно влила зелье Гарри в глотку, заклинанием активируя его глотательный рефлекс. Закончив, она отошла в сторону, глядя, как ее коллега проводит рукой по волосам Гарри. Она не была уверена, что он делает это сознательно.

— Что теперь? — спросила она, предварительно просканировав мальчика диагностическим заклинанием. Никаких изменений. Как она и предполагала.

— Теперь будем ждать, — промолвил Северус. Он до сих пор поддерживал мальчика. Поппи решила не заострять на этом внимания.

* * *

Седрик Диггори выиграл для Хогвартса кубок Турнира трех волшебников. Хаффлпафф ликовал, имея на это полное право: их зачастую недооцененный факультет на этот раз оказался в центре внимания. Однако их ликование продлилось недолго, будучи омрачено тяжкими вестями.

Волдеморт вернулся. Гарри Поттер в коме лежит в Больничном крыле после схватки со злым волшебником.

Профессор зельеварения устроился у кровати мальчика, не желая покидать своего поста, пока Альбус наконец не настоял, чтобы тот отправился к Волдеморту. Естественно, Темный лорд был недоволен тем, что его слуга не появился на кладбище по первому зову.

Преклонив колени, Северус стоял, опустив голову чуть ли не до самой земли. По телу пробегала остаточная дрожь от проклятья. Однако муки Круциатуса были несравнимы с беспокойством, терзавшим его сердце. Он куда больше заботился о судьбе Гарри Поттера, чем о вреде, нанесенном ему сумасшедшим магом.

— Как я могу увериться, что твоя верность принадлежит мне, а не старому глупцу? — потребовал ответа Волдеморт.

— Как я и прежде говорил вам, мой лорд, — повторил Снейп, — я больше всего желал убедить Дамблдора, что я верен Свету. Мне пришлось заставить его полагать, что мое возвращение к вам было лишь следствием его требования. На это ушло время, господин, но ведь шпион необходим для вашего скорейшего возвращения к былому могуществу.

— Неужели? Так ты и вправду верен лишь мне, Северус?

— Как и всегда, мой лорд, — почтительно пробормотал зельевар.

— До меня дошли известия, что весь год Гарри Поттер проживал в твоих покоях, — сообщил объект его ненависти.

— По приказу Дамблдора, — неприязненно выплюнул Снейп. — Мальчишка — вечный нарушитель спокойствия и нуждается в постоянном наблюдении. Прочих преподавателей сочли слишком важными персонами, так что старый маразматик поместил его ко мне. Я не мог и пальцем тронуть мальчишку без ведома Дамблдора. Это был весьма неприятный год, мой господин. Какое облегчение, что вы наконец вернулись.

— Вот как, значит, — Волдеморта явно не убедили его слова. — Посмотри на меня.

Северус встретил пристальный взгляд, позволив чудовищу увидеть лишь то, что тот хотел.

На лице Волдеморта расплылась уродливая гримаса, означавшая в его случае теплую улыбку.

— Радует, что у меня еще остались те, на кого я могу положиться, — промолвил он. — В таком случае, у меня готово для тебя первое задание. Оно несложно и вполне в твоей компетенции.

— Чего вы желаете, мой лорд? — спросил Снейп, вновь уткнувшись носом в землю.

— Я страдаю... от головной боли, и мышцы рук ноют. Подозреваю, Хвост все-таки допустил ошибку в ритуале. Принеси мне подходящее болеутоляющее, и поскорее. Если у тебя его нет, свари, но не мешкай.

Если бы лицо Северуса не было обращено к земле, он непременно выдал бы себя. При всей абсурдности происходящего, вместо холодного высокого голоса Темного лорда в его ушах стоял непочтительный гневный вопрос подростка: “Почему мне нельзя принять дурацкое болеутоляющее?”

— С великим удовольствием, — едва сдерживая ликование от неожиданной удачи, ответил Снейп. — Сию минуту, мой лорд.

* * *

Изготовив зелье, Северус не тотчас отправился к Волдеморту. Учитывая обстоятельства, задержка была правдоподобной. Несколько дней назад Темный лорд назначил собрание именно на сегодня. Зельевар удостоверился, что прибыл одним из первых, и рассыпался в извинениях за то, что не принес зелье раньше. Волдеморт наградил его коротким Круциатусом, но зелье выпил.

Низко поклонившись, шпион усмехнулся и, прежде чем выпрямиться, шепотом произнес всего лишь одно слово. В помещении с хлопком появилась эльфийка, исчезнувшая из виду мгновением спустя. Никто не удостоил ее вниманием. Вскоре прибыли оставшиеся Пожиратели смерти и почтительно окружили трон своего безумного господина.

Поднявшись с места с намерением обратиться к своим последователям, Волдеморт остановился и поднес руку к горлу. В голове у него прояснилось, но дыхание с каждой минутой затруднялось. Темно-красные глаза немедленно выхватили из толпы зельевара.

— Что это значит? — прошипел он.

— Плавник акулобраза, мой лорд, — с готовностью ответил Снейп, не скрывая самодовольства. — Совместно с сильнейшей дозой стандартного болеутоляющего. Понимаете ли, в своем возвращении вы допустили грубейшую ошибку: воспользовавшись кровью Поттера, вы сами себя отравили.

В тот же миг, как верные Волдеморту Пожиратели подняли свои палочки, в помещение ворвался отряд авроров, преодолевших защитные чары после того, как Хана указала им точное местоположение. Под проносящимися над головой лучами профессор зельеварения швырнул в Нагайну взрывающим заклятием. Волдеморт, неспособный даже дышать, не смог защитить ее. Палочка выпала из его пальцев, и безумец опустился на пол.

Снейп пробился поближе к нему, желая лично удостовериться в смерти Волдеморта. Нацелившись палочкой на Темного лорда, он остановился рядом с ним. Волдеморт просверлил его яростным взглядом, и зельевар смог уловить его последние мысли: “Предатель, Снейп. Проклятье! Не думай, что ты победил. Ты еще пожалеешь...”

— Уж точно не благодаря тебе, — заявил Северус после того, как рассудок его прежнего господина угас. Возможно, его еще удалось бы спасти, ведь человеческий организм способен прожить без кислорода до трех минут. Но Снейп не собирался этого делать, а просто неподвижно стоял на месте, пока авроры не связали последнего из Пожирателей.

Барти Крауч-младший, равно как и несколько прочих, плевался в него ругательствами. Снейп лишь ухмылялся. Наконец, Кингсли и один из его коллег двинулись к нему. Только тогда зельевар присел и прижал пальцы к шее Волдеморта.

— У него нет пульса, — равнодушно заявил он. Отняв руку, он встал. — Лорд Волдеморт мертв.

* * *

Очередное поражение Волдеморта и захват большинства Пожирателей смерти, включая Барти Крауча-младшего, прятавшегося под личиной Грозного глаза Грюма, казались причиной грандиозного празднования. Тем не менее, праздничное настроение захватило лишь немногих, внимание же большинства волшебников было приковано к Гарри Поттеру и его судьбе. Гарри присылали так много открыток и подарков, что мадам Помфри пришлось перенаправить их в другое место. Вскоре семестр подошел к концу, и студенты отправились по домам, хотя некоторые из них страстно желали остаться.

А Гарри так и не очнулся.

Снейп проводил большую часть времени в Больничном крыле. Причем он беспокойно шагал из угла в угол так часто, что Помфри мерещилось, будто от неустанного хождения на полу образовалась отчетливая линия. Друг с другом они практически не общались, не настроенные беседовать.

Поппи периодически проверяла своего пациента, но ее облегчение из-за небольшого улучшения его состояния омрачалось тем, что Гарри так и не приходил в сознание. Удостоверившись в том, что его жизненные показатели стабильны, она решила продиагностировать его на наличие яда в организме. Последний раз она проводила подобную проверку на следующий день после его столкновения с Волдемортом, и диагностика не выявила никаких изменений. Не понимая, что подвигло ее повторить этот шаг, она все же решила, что дополнительная проверка не повредит.

Подумав, что ошиблась, она повторила свои действия. И еще раз.

— Северус! — воскликнула она.

— Что? — требовательно поинтересовался Снейп, быстро подойдя к ней. — Что такое?

Он приготовился к худшему — колдомедик дрожала практически всем телом.

— Оно исчезло!

— Что исчезло? — он оглядел мальчика, словно рассчитывал обнаружить отсутствие одной из его конечностей.

— Отравление, Северус! — справилась, наконец, с волнением Поппи. — Противоядие сработало!

Профессор уставился на нее.

— Вы уверены?

Колдомедик (в свое время лично обучившая его большинству целительских действий) жестом предложила ему провести проверку самому, что он и исполнил.

— Сработало, — пробормотал он. — Но почему это не обнаруживалось раньше?

— Мерлин, не знаю, — покачала головой Помфри. — Возможно, противоядию потребовалось какое-то время, либо я в первый раз ошиблась с заклинанием. В любом случае, ты сделал это, Северус. Яд нейтрализован.

— То есть… — неуверенно начал Северус.

— То есть шансы Гарри на выживание многократно возросли!

* * *

Со времени второй смерти Волдеморта прошло почти три недели. Лучи яркого солнца проникали в Больничное крыло сквозь высокие окна. Четырнадцати¬летний мальчик, лежавший на кровати в дальнем углу, медленно раскрыл ярко-зеленые глаза.

Для своего возраста он был невысоким и слишком худым, а цвет его лица казался куда бледнее, чем положено. Лохматые темные волосы разметались по белой наволочке, когда он повернул голову и прищурился, силясь рассмотреть окружавшие его предметы. Наконец, его пристальный взгляд остановился на сидевшем рядом с его кроватью человеке, чье внимание целиком было приковано к книге, лежавшей у него на коленях.

— Сэр?

Снейп резко поднял голову, устремив свой взор на мальчика. Он захлопнул книгу и поднялся с места.

— Поппи! — крикнул через плечо, усаживаясь на краю кровати. — С возвращением, мистер Поттер. Вы довольно долго спали.

Он положил ладонь на лоб мальчику, ласково улыбнувшись уголками губ, когда тот прильнул к его руке.

Гарри начал было закрывать глаза, как вдруг распахнул их в тревоге.

— Волдеморт! — хрипло воскликнул он.

— Мертв, Гарри, — сказал Снейп.

— Нет! — задохнулся подросток. — Я видел его. Он…

— Он снова мертв, — уточнил зельевар. — Когда он использовал вашу кровь для своего нового тела, то оказался заражен. В отличие от вашего случая, никто не удостоверился, что он не станет принимать зелий, способных причинить ему вред. Директор догадался, что именно позволило ему возродиться, и принял все меры, чтобы предотвратить повторную возможность. Как видишь, Гарри, тебе больше никогда не придется вновь беспокоиться по поводу Волдеморта.

— Он правда опять умер? — с тревогой усомнился мальчик.

— Правда.

Гарри облегченно вздохнул, приняв это уверение, и позволил себе вновь закрыть глаза.

— Мне снился сон, — мгновением спустя прошептал он.

— Что тебе снилось, Гарри? — поинтересовался Северус, заправляя за ухо прядь непослушных волос, попавших на лицо мальчика.

— Мне снилось..., что мы варили зелья, — пробормотал он. — С нами была Хана... — его голос затих, и он вновь провалился в сон.

Снейп не сдержал мягкой улыбки.

— Обязательно сварим, когда ты поправишься, — пообещал он дремлющему подростку.

— Северус? — приблизилась к кровати Поппи. — Прости, что ушла так надолго. Все хорошо? — она перевела взгляд со своего коллеги на пациента.

— Да, Поппи, — ответил Северус. В его голосе безошибочно распознавалась теплота, а взгляд, обращенный к Гарри, был любящим, почти отеческим. Она смотрела на Северуса и видела абсолютно другого человека. — Осмелюсь сказать, что все просто замечательно.

Тот, кто стал для него дороже всего на свете, мог бы только согласиться.

— Закончил сэр, — сказал Гарри. Пятнадцатилетний подросток отошел в сторону, позволяя профессору оценить свое зелье.

— Сядь, Гарри, — велел ему Снейп. — Твое упрямство сослужит плохую службу, если ты свалишься с ног посреди лаборатории. Для предотвращения подобных случаев и существуют табуреты.

— Ваш рабочий стол чуть выше, чем парты в классе, — возразил Гарри, усаживаясь на табурет. — Я не вижу содержимое котла, если не стою над ним.

Снейп закатил глаза.

— Звучит так, словно для тебя лучшим решением было бы подрасти.

Подросток нахмурился, но никак не прокомментировал последнюю фразу. Гарри так и не восстановился полностью, но поскольку мальчик практически умер — а в течение минуты-двух он и был мертв в прямом смысле слова — удивляться было нечему. Тем не менее, прогресс в восстановлении не мог не впечатлять.

— Сэр?

Северус встретился взглядом с выжидающим подростком. Оценивая зелье, он позволил своим мыслям ускользнуть в сторону.

— Верная консистенция, — вынес он свое суждение. — Надлежащий цвет. Жаль, учебный год еще не начался. Возможно, я добавил бы Гриффиндору несколько баллов.

— Значит, оно хорошее? — уточнил Гарри, проигнорировав поддразнивание.

— Сварено весьма качественно. Итак, как ты собираешься с ним поступить? Не передумал принимать его?

— Ну, вообще-то я подумал...

— Неужели? Это случается довольно редко, — протянул Северус.

Гарри закатил глаза и продолжил.

— Во всяком случае, я думаю, что существуют эффективные способы получить полноценные воспоминания и без приема Perfectus Memoria. Я имею в виду, не помнить каждую деталь вовсе не значит, что память неполноценна.

— Полностью согласен, — сказал профессор. — И мы снова стоим перед вопросом: что делать с этим? — он указал на полный котел, содержимое которого переливалось всеми цветами радуги.

— Я... Я думаю, нам лучше это вылить.

Снейп поднял бровь.

— Это будет означать порчу превосходного зелья, — ровным голосом указал он.

— Я знаю, — тихо пробормотал Гарри, опустив взгляд на свои ладони, — но есть вещи, ради которых не стоит рисковать.

Снейп положил руку ему на плечо, легонько сжав его. Когда мальчик поднял взгляд, содержимое котла испарилось по мановению волшебной палочки.

— Ноль за урок, Поттер, — сурово заявил профессор.

Гарри засмеялся.

— Хорошо, что учебный год еще не начался!

Снейп взъерошил волосы Гарри.

— Нахальный мальчишка, — притворно нахмурился он, но Гарри лишь шире расплылся в улыбке.