Город над звёздами (джен)

Грузовой суперлайнер «Версаль», построенный на верфях Венеры в ноябре 2331 года, влетел в историю космического флота самым полным ходом, решительно и абсолютно непреднамеренно. Можно сказать без преувеличения, что в эту историю корабль конкретно вляпался.

Совершая в 2346 плановый перелёт к орбитальным городам в системе Регулуса, «Версаль» потерялся. На записях камер наблюдения навигационного спутника в окрестностях Юпитера ясно было видно, как огромный корабль окутался голубоватым сиянием гиперзащитного поля и нырнул в подпространство. Прошло куда больше расчётных трёх недель, но к Регулусу «Версаль» так и не вышел.

Виной всему, как это ни удивительно, стала посылка, отправленная из Нового Света в Европу в году 1672 от рождества Христова.

Всё дело в том, что курьер, испанский лейтенант Диего Агилера Риос, подскользнулся на лесной тропе и сильно поранил голову об один из углов доверенного ему груза. И не мудрено было подскользнуться, ведь год выдался весьма дождливым. Злые языки поговаривали, что это всё Зелёный Тототл нашаманил со своими ритуалами, упившись огненной водой, но старый индеец в ответ лишь улыбался. Улыбалось и небо, глядя вниз добрыми глазами Тлалока, бога дождя. Синьор Агилера слёг с лихорадкой уже на второй день, и «проклятый ящик» застрял в джунглях центральной Америки ещё на шесть недель. Тем временем корабль, который должен был доставить Диего в Кадис, отплыл без него и оперативно упокоился на дне морском где-то восточнее Гаваны.

В первых числах марта посылка, тем не менее, прибыла в Веракрус, где была погружена на борт галеона «Сан Мигель». Утром следующего дня на палубе состоялась прощальная месса, где Отец Рикардо, истинный католик с пылающим взором, благословил мореходов на странствия, корабль на долговечность, а груз — на сохранность. Молитва была от сердца, и благословение вышло крепкое, что надо. Команда воспряла духом, даже ослабевший от болезни Диего заметно приободрился. Не известно, являлись трюмные крысы мореходами, грузом или деталями судна, но их тоже не обошло стороной слово божье, успешно избавив серое поголовье от дремавшей до срока чумы и вездесущих блох. Переход через Атлантику прошёл относительно спокойно, и уже в апреле посылка нашла своего адресата в Мадриде.

Сложно сказать, всегда ли алхимик Сезар Кинтеро Сильва был таким впечатлительным. Возможно, на его реакцию повлияли результаты последних экспериментов с эфиром, но, так или иначе, содержимое посылки повергло учёного в шок. Затворник, корпевший над тайной философского камня, канул в лету, уступив место общительному энтузиасту просвещения. Следующие несколько месяцев Сезар провёл в многочисленных разъездах, встречаясь с астрономами, алхимиками, колдунами и служителями церкви, чем заработал себе репутацию человека широких взглядов. В последующие годы среди собеседников Сезара неоднократно появлялись Джованни Доменико Кассини, Оле Кристенсен Рёмер, Христиан Гюйгенс и Исаак Ньютон, позже упоминавшие испанского алхимика в своих работах. В истории Сезар Кинтеро Сильва остался как идейный вдохновитель слияния магии и науки.

В декабре 1676 года скончался Папа Клемент Х, которого Сезар на протяжении двух лет пытался избавить от подагры и с которым имел долгие доверительные беседы. Глубоко опечаленный смертью друга, Сезар Кинтеро Сильва ушёл в монастырь, прекратив любое общение с внешним миром. Всё его имущество досталось городским властям Мадрида, и след таинственной посылки затерялся в хитросплетении человеческих жизней.

Однако уже в 1701 году знакомый ящик из пурпурного дерева оказался на причале Ла-Коруньи на северо-западе Испании. Едва благословение Отца Рикардо утратило силу, с людьми вокруг ящика стали твориться самые разнообразные несчастья. Обильно лилась кровь, и чаще всего — в ящик. Дошло до того, что «дьявольский ларец» стало сложно сбыть с рук — о предмете уже пошли слухи, и никто не хотел становиться его владельцем. Слухи привлекли внимание инквизиции, но английский антиквар Эдвард Ллуйд опередил серьёзных людей в красных мантиях всего на один день, и ящик отправился в Оксфорд.

Будучи человеком хорошо образованным, Эдвард довольно точно предположил свойства полученного им предмета. Возможно, жрецы старого греческого культа смогли бы прояснить ситуацию, но таковых в Англии не нашлось. Зато среди знакомых мистера Ллуйда нашлись специалисты по кельтской ритуальной магии, и «дьявольский ларец» пошёл в оборот.

Надо заметить, что в те годы магия всё больше воспринималась общественностью как область науки, чему, несомненно, способствовал тот факт, что видимые её проявления укладывались в существующие научные теории. Кроме того, мистики и ритуалисты наглядно продемонстрировали, что применение численных методов при расчётах магических фигур сильно увеличивает эффективность и продолжительность заклятий. А раз можно применить науку в магии, почему нельзя применить магию в науке? И многие естествоиспытатели воспользовались магией как новым инструментом, позволяющим раскрыть тайны бытия.

В 1704 году из пурпурного амаранта, составлявшего основной материал «проклятого ящика», было изготовлено 14 волшебных усилителей, в народе именуемых палочками. Артефакты получились весьма мощными, но нестабильными, к великому сожалению всех причастных лиц. Однако, учитывая всё возрастающее число магических предметов во всех сферах жизни общества, возможными проблемами решено было пренебречь. Во славу науки, естественно. И «Клыки Вампира» числом 13 штук ушли в войска, а оттуда, в результате многочисленных происшествий неясного характера, очень быстро разошлись по всему миру.

С 1707 года и до конца двадцатого века «Клыки Вампира» собрали обильную жатву как на полях сражений так и за их пределами. Поговаривали, что ими в своё время владели Наполеон Бонапарт и Сидней Смит, Мартин Ван Бюрен, Распутин, Александр Колчак, Адольф Гитлер, Иосиф Сталин, Саддам Хусейн и Ким Чен Ир.

Тем временем, прогресс не стоял на месте. Технологии шагнули от карет, запряжённых големами до паровозов, котлы которых разогревали духи огня, от дирижаблей, влекомых через океаны элементалами воздуха, до самолётов на электромагических турбинах. Электронные панели, гравированные магическими фигурами, стали основой высоких технологий. Священники и врачи победили чуму и оспу, испанку и менингит, возросла средняя продолжительность жизни. Учёные и маги вывели человечество в ближний космос, появились первые орбитальные поселения.

С развитием человеческого сознания пришло понимание опасности применения непредсказуемого оружия. «Клыки Вампира» официально были признаны оружием массового поражения, изъяты из обращения и упрятаны в защищённые хранилища. К сожалению, остановить всех сумасшедших учёных разрозненные правительства пока не могли. В 2016 техномагический институт в Токио использовал три «Клыка» в системе разгона для ускорителя частиц. Результатом эксперимента стал разрыв пространства-времени и образование устойчивой аномалии. Эксперты позже сошлись во мнении, что это событие смело можно было назвать апокалипсисом. В результате радиоактивной вспышки население планеты сократилось более чем в три раза, обрушилась инфраструктура, многие выжившие мутировали. Но именно это обстоятельство в конечном счёте позволило людям приспособиться к новым условиям. Эльфы, гномы, орки и прочие мутанты, о которых раньше упоминали в сказках, стали неотъемлемой частью человечества. С новыми генетическими структурами пришла новая магия, а жрецы новых богов вернули людям солнце. Жизнь кое-как наладилась, но даже с помощью вновь обретённых способностей люди только через полтора столетия вернулись на остров Хонсю, чтобы изолировать, наконец, аномалию. Так была построена токийская пирамида.

2170 год стал отправной точкой в истории освоения дальнего космоса. Именно в этом году впервые был использован реактор Дайсона. Источник энергии колоссальной мощности позволил переосмыслить теорию относительности Эйнштейна, сделав возможным создание конвертора массы и синтезатора материи. Доставка груза на орбиту стала рутиной, простые ресурсы, такие как вода, кислород, чистые металлы, стало возможным получать в любых количествах. Началось терраформирование ближайших планет.

А в канун нового 2171 года французский маг-ритуалист Анжелина Лебель успешно испытала подпространственный портал. Человечество рванулось к звёздам в едином порыве, и уже в 2300 в состав Конфедерации Земли входили более 30 населённых планет, ещё примерно столько же считались независимыми, а кое-где можно было найти незарегистрированные поселения. Естественно, не обошлось без конфликтов различной природы, и некоторые из них закончились межпланетными войнами. На окраинах обитаемого пространства процветало пиратство. Доходило до того, что эти «волки открытого космоса» забирались и в самое сердце Конфедерации, засвечиваясь на радарах даже в поясе астероидов.

Но, что бы там ни написали в электронных газетах, пираты не имели никакого отношения к пропаже грузового суперлайнера «Версаль».

* * *

В тот день на мостике «Версаля» царило спокойствие. Впрочем, оно почти всегда тут царило. Маршрут Солнце-Регулус был одним из самых загруженных, а значит, был хорошо просчитан и проверен на практике десятки тысяч раз. Перелёт по всем параметрам выходил самым заурядным: разгон, создание гипертоннеля, вход в подпространство, трёхнедельный транзит по тоннелю, уравнивание скоростей с точкой выхода, собственно выход из тоннеля и перелёт к месту назначения. Суперлайнер сошёл с орбиты Юпитера строго по расписанию и начал плановое ускорение. Данные для прыжка были согласованы с диспетчером сектора и загружены в гипредвигатель. «Версаль» вошёл в подпространство так же, как и всегда, окружённый голубым сиянием гиперзащитного поля. Именно этот цвет всегда ассоциировался у пассажиров космических судов с гипертоннелями, хотя само по себе подпространство чисто визуально напоминало густой тёмно-серый туман. Именно это плотное марево и увидел в обзорном экране Егор Тихонов на исходе тринадцатого дня полёта. Увидел всего на мгновение, потому как в следующий момент его рвануло в кресле, и шестикилометровый суперлайнер вывалился в черноту обычного космоса, где «замер» в облаке серебристых осколков.

Капитан первого ранга Егор Александрович Тихонов командовал «Версалем» без малого десять лет, и десять лет до того отслужил на военном фрегате, а потому навидался всякого. Оказавшись в непонятной ситуации он сработал на автомате, первым делом рванув рычаг аварийной изоляции отсеков. Взвыла сирена, Егор всё так же машинально ткнул пальцем в пульт, активируя сверхдальний радар, и приказал пилотам зайти на орбиту ближайшей звезды, после чего потребовал отчёта о повреждениях у дежурного инженера. К большому удивлению Егора и колоссальному ужасу всех остальных членов экипажа, находившихся на мостике, ни одно из распоряжений выполнить не удалось. Сканер не включился, системы оповещения и управления не отзывались, инженерные терминалы так же не подавали признаков жизни. Егор вздохнул. Было бы странно полагать, что, вылетев из подпространства в маршевом режиме, корабль не получит повреждений. Страннее было видеть, что повреждения получили только информационные системы «Версаля», в то время как силовые, судя по всему, работали исправно — горел свет, открывалась и закрывалась автоматическая дверь шлюза, пропуская туда-обратно мечущегося в панике инженера. Гравитация тоже имелась в наличии.

Дверь в очередной раз открылась, но инженер не вошёл, а влетел на мостик спиной вперёд. Вслед за ним в проёме шлюза показался здоровенный детина огрской наружности, облачённый в красный спецкостюм. На груди огра висело массивное серебряное распятие. Инквизитор Мугыр Иваскес нашёл взглядом капитана, размашисто перекрестился и полуутвердительно спросил:

— Чертовщина, сын мой?!

— Чертовщина, святой отец, — ответил Егор.

— Чертовщина! — воскликнул отец Мугыр и ушёл обратно в шлюз так же решительно, как и появился.

Визит инквизитора оказал на экипаж самое благотворное воздействие. Дежурный инженер поднялся с пола и умчался в реакторный отсек, операторы терминалов пытались перезагрузить системы. Оставив специалистов колдовать над пультами, Егор направился в жилой сектор корабля. Надо было выяснить судьбу пассажиров.

Через два часа в общем зале первой палубы состоялась импровизированная пресс-конференция. Собралось почти двести человек представителей, как со стороны команды, так и пассажиров. На самом деле, население огромного корабля составляло по спискам семь тысяч человек, но после катастрофы в живых осталось шесть тысяч двести шестьдесят — часть кают правого борта была уничтожена взрывом магистрального энергопровода. Изоляция отсеков, вовремя задействованная капитаном, позволила избежать дальнейших жертв.

Егор проинформировал всех собравшихся о том, что они, экипаж и пассажиры, столкнулись с тремя проблемами. Первая и, пожалуй, самая главная, заключалась в том, что «Версаль» зашвырнуло аж на другой конец Млечного Пути, да ещё на приличное расстояние от любых видимых звёзд, и улететь отсюда они при всём желании не могут. Причина заключалась в том, что их гипердвигатель не мог работать по эту сторону галактического ядра — технология опиралась на положение корабля в пространстве и астрологические вычисления. Теперь же почти все небесные тела, использованные в разработке магических фигур, составлявших ядро их гипердвигателя, оказались под такими углами склонения, что фигуры в принципе не могли сработать, превратившись из точных инструментов астронавигации в замысловатый орнамент. Вторая проблема была частично связана с первой и заключалась в том, что на правом борту «Версаля» не осталось целых отражателей. А без них «Версаль» не сможет поднять гиперзащитное поле. А без гиперзащитного поля было невозможно пройти через более-менее длинный гипертоннель — подпространство «выталкивало» корабль в обычный космос, как пробку. Конечно, почти за двести лет полётов был разработан не один способ межзвёздных путешествий. Огромные транспортники, подобные «Версалю», неделями и месяцами летели через серое подпространство, достигая высокой эффективности в отношении энергетических затрат к объёму и массе доставляемого груза. Но летали они, по понятным причинам, только в хорошо разведанном пространстве. Малые суда обычно телепортировались на относительно короткие расстояния, пользуясь сетью специальных станций для зарядки конденсаторов гипердвигателей и пополнения запасов. Иногда такие двигатели ставились на судах покрупнее, но и тут были свои «подводные камни». Ну и, конечно, любой объект можно было провести через врата Лебель — колоссальные стационарные порталы, соединяющие две точки пространства. Здесь размер и объём груза был ограничен лишь размерами портала и временем, за которое этот груз можно было в портал закинуть. Второе было куда важнее, потому как держать врата Лебель открытыми было очень затратно в плане электроэнергии.

Так или иначе, телепорта на борту «Версаля» не было, а запасные отражатели — были. Ещё была третья проблема. А именно, ограниченность продовольствия.

Собравшиеся бурно обсудили открывающиеся перспективы. Некоторых в ходе обсуждения хватил удар — кого апоплексический, кого — в челюсть. После того, как всех «уставших» сдали на руки медикам, делегаты довольно быстро сошлись во мнении, что решать нужно именно третью проблему, потому как вторая уже решалась и требовала лишь времени, а первая не решалась вне стен научных институтов вообще.

Выяснили, что продовольствия на корабле осталось на две недели. Впроголодь можно было бы протянуть четыре-пять. И пухнуть бы всему шеститысячному населению «Версаля» с голоду, если бы не тот факт, что большая часть этого самого населения была колонистами, державшими путь к Рас Альгети в созвездии Геркулеса, куда «Версаль» должен был направиться от Регулуса, получив запасы и военный эскорт. А посему трюмы «Версаля» ломились от запчастей и расходников, потребных для создания нормальной инфраструктуры колонии, включая гидропонные фермы, на любой относительно твёрдой поверхности.

Решением капитана Тихонова, с благословения отца Мугыра, относительно твёрдой поверхностью было назначено дно основного грузового трюма. Кто знает, как отреагировали бы люди, будь они простыми пассажирами, а не колонистами, прошедшими подготовку, но эти же лишь дружно вздохнули и принялись устраиваться на новом месте. Работа закипела. Через неделю сняли первый урожай. Пока пришлось довольствоваться лишь зеленью, но на подходе уже были помидоры и злаки. Вокруг гидропонных ферм выросли птицефабрики, за ними склады, а там и до магазинов добрались.

А полётная команда тем временем занималась четвёртой, никому не озвученной проблемой. В облаке осколков, шлейфом вытянувшихся за «Версалем», висел привет из далёкого прошлого. Отец Мугыр Иваскес почти сразу после катастрофы заявил, что где-то там, за бортом, висит «Клык Вампира». Ему чутьё инквизитора спать не давало, проявляясь в виде весьма материальных и очень настойчивых ангелов. Егор удивился. Он предполагал, что все тринадцать «Клыков» уже были упрятаны куда следует со всеми предосторожностями, но отец Мугыр просветил капитана на предмет истории. Не известно, чьими молитвами или ритуалами, но последний, четырнадцатый, «Клык», пролежавший в гробнице своего создателя более шестисот лет, был обнаружен, украден и, очевидно, доставлен на борт «Версаля» перед отлётом. Егор уже знал, что взрыв энергопровода произошёл из-за пробоя в шестнадцатой каюте на второй палубе правого борта, а потому логично предположил, что артефакт был именно там. К счастью, уцелела видеозапись. И на записи было ясно видно, как человек в стандартном костюме колониста вытащил из футляра тонкий продолговатый предмет. Больше он ничего сделать не успел — сверкнула ярко-белая вспышка и запись прервалась. На замедленном повторе удалось рассмотреть, что за мгновение до взрыва «Клык Вампира» охватило свечение. Теперь стало абсолютно понятно, почему, и, главное, как «Версаль» настолько сбился с курса.

Время шло, «Версаль» продолжал свой теперь уже бесконечный полёт. За следующие полгода жизнь проточила себе уютное русло и размеренно текла в светлое будущее. Правда, «Клык Вампира» стараниями отца Мугыра Иваскеса перекочевал в пустой контейнер в самом дальнем малом трюме, где всё также висел дамокловым мечом, действуя капитану на нервы. Но делать с ним было решительно нечего — уничтожать себе дороже, а выбрасывать — бесполезно, они уже дважды пробовали, и оба раза артефакт как приклеенный повисал на небольшом расстоянии от корабля. Старший маг-ритуалист, Рита Франке, говорила что-то о плотности магических потоков и направлении локальных векторов Лея, но понятно было одно — «Клык Вампира» от корабля не улетит. Егор рассудил, что без постороннего вмешательства шансов напакостить людям у «Клыка» поменьше, а чему быть, того не миновать, и поместил своенравный артефакт в наглухо заваренный контейнер.

Вторую годовщину катастрофы отметили походя, потому как вовсю шла подготовка к празднованию дня основания Шербура-на-Версале. Городок подрос, окреп. Недостатка в ресурсах жители не испытывали, потому как синтезатор материи работал исправно, реактор Дайсона свои расчётные двести лет ещё не прошёл, а все залётные астероиды отправлялись в конвертор массы, снижая нагрузку на реактор и продлевая срок его службы. Праздник удался на славу. Когда утром вахтенный увидел на сверхдальнем радаре яркий сигнал, он с похмелья не поверил собственным глазам. Потом, после кофе, тоже не поверил, но капитану, всё же, доложил.

Егор появился на мостике уже через минуту:

— Тимми, что у нас?!

Тим Кук ткнул пальцем в экран радара и доложил:

— Цель ведём по радару, сэр. Похоже, одиночная. Нашу траекторию не пересекает, сейчас в двадцати миллионах километров. Визуально не фиксируем, слишком мелкая.

— Как близко пройдёт? Какая скорость?

— Пройдёт выше по носу в ста тысячах километров. А скорость игрушечная, сэр, успеем хорошо рассмотреть. Как думаете, что это?

— Не знаю, Тимми, не знаю, — ответил Егор и задумался.

Современные высокие технологии отбросили военное дело в далёкое прошлое. Раньше лазерный излучатель был королём звёздных войн, сейчас он применяется только в гражданской самообороне. А виной всему были активный камуфляж, точечная защита⁽¹⁾ и силовые поля. Современные военные корабли невидимками просачивались на поле боя, где сходились на дистанции меньше десяти километров, иногда используя таран и абордаж. И не удивительно, ведь пробить силовое поле можно было только если перекрыть его контрмерами, а контрмеры доставали лишь на десять километров. «Версаль» военным кораблём не был, и всей его защиты было средненькое гиперзащитное поле, прикрывающее только от мелких астероидов и маломощных излучателей. Было, правда, на «Версале» и вооружение в виде восьми больших лазерных и сорока восьми малых электроплазменных турелей точечной защиты. Таким можно было и от кое-каких пиратов отбиться. Егор здраво рассудил, что отозвать операторов орудий он всегда успеет, а так хоть учения проведём, и объявил повышенную боевую готовность. До точки максимального сближения с целью оставалось два часа.

Но цель явно имела на этот счёт своё, абсолютно разумное мнение, поэтому максимальное сближение наступило уже через сорок минут, и в телескоп стал ясно виден трёхсотметровый космический корабль непривычных очертаний. Пришелец, как его обозвали на мостике «Версаля», завис на расстоянии тысячи километров и выдерживал параллельный курс.

— Допрыгались, называется, — Тим обтёр платком разом вспотевшее лицо. — Вот вам и разумная жизнь во вселенной.

Егор молча наблюдал за визитёром. Чисто визуально с такого расстояния сложно было сказать о корабле что-то определённое, но несколько моментов всё же удалось прояснить. Корабль продолговатый, отношение длины к высоте примерно двадцать к одному, асимметричной формы. Понять, где там что довольно проблематично, хотя выступы «сзади», скорее всего, маршевые двигатели. А вот та штука «внизу» похожа на стыковочный узел.

Тем временем, пришелец начал двигаться.

— Орудия товсь! Поле на максимум! — скомандовал Егор, не отрывая глаз от экрана.

«Версаль» окутался сиянием гиперзащитного поля. Пришелец остановился. Егор не хотел рисковать — кто его знает, этого инопланетянина, что у него в башке, да и есть ли у него вообще та башка? А здесь шесть тысяч триста человек населения…

— Тимми, а позови-ка мне доктора Донского. Вотпрямщас.

Тим вздрогнул, расширил глаза и метнулся в шлюз. Пока Тим Кук преодолевал монорельс и скоростной лифт, чтобы найти и доставить на мостик самого сильного телепата на корабле, Егор раздражённо скрипел зубами. Как он раньше-то не додумался? К счастью, пришелец пока вёл себя прилично.

Доктор Роман Донской прибыл на мостик через десять минут. Кошмарно долго для космоса и кошмарно быстро для огромного суперлайнера.

Егор поприветствовал вошедшего:

— Роман Игоревич, здравствуйте! Нужна ваша профессиональная помощь!

И Егор указал рукой на обзорный экран, где за голубым свечением гиперзащитного поля был явно виден корабль-пришелец.

Доктор Донской оторопел, но быстро взял себя в руки.

— Да, да, — пробормотал он, усаживаясь в одно из кресел, — конечно, сейчас. Я готов. Снимайте поле.

Егор дал отмашку оператору, и свечение померкло. Пришелец не шевелился. Медленно потянулись мгновения. На флоте телепатов уважали. Несмотря на то, что разумной жизни в исследованных мирах найти пока не удалось, жизнь неразумную телепаты до сих пор определяли безошибочно.

— Вижу, вижу, да. Синий, несомненно, — Роман бормотал себе под нос, закатив глаза. — Немного зелени. Голод. А это что? Страх, определённо. Свет. Апельсины. Оранжевый…

Доктор Роман Донской ещё некоторое время бормотал бессвязно, но, наконец, его взор прояснился:

— Что же, мне всё ясно, Егор Александрович.

— Ну, Роман Игоревич, не томите!

Роман улыбнулся:

— По всему выходит, господа, что это вот всё на экране вовсе не корабль, а самый настоящий живой организм. Он здесь один и очень скучает, потому как львиную долю его эмоций составляет чувство одиночества. Он, похоже, ранен, устал и очень голоден. В его разуме «Версаль» ассоциировался с убежищем, но теперь он в замешательстве и напуган гиперзащитным полем.

Егор только почесал в затылке. Напуган, значит…

— Роман Игоревич, я так понимаю, без вас мы с ним контакт не наладим, так что пошлите-ка этому заблудшему образ посадочной площадки на верхней палубе с обещанием этого самого убежища и безопасности. А потом пройдёмте, пообщаемся с пришельцем.

Роман вскинул руки:

— Егор Александрович, поймите, я в принципе не могу ему что-либо послать! У него же мозг огромного размера! Это не в моих силах! Может, если бы у меня были инструменты… Контроллер магических возмущений военного образца или мощный катализатор, но у нас, насколько мне известно, ничего такого на борту нет, а создать магическую фигуру в целях усиления мы пока тоже не в состоянии, не под этим небом! Ещё столько вычислений не сделано...

Капитан задумчиво оглянулся на инквизитора, красной глыбой возвышавшегося в углу. Мугыр Иваскес перекрестился и кивнул. Егор жестом прервал словоизлияние Романа Донского.

— Тише, тише, доктор. Скажите, вы когда-нибудь слышали о «Клыках Вампира»?

Доктор, естественно, слышал. Уже через двадцать минут челнок с телепатом на борту вылетел навстречу пришельцу. Роман надеялся, что теперь трёхсотметровый монстр услышит его сигнал.

Пришелец оказался сговорчивым. Пока общаться с ним мог только Роман, но команда уже выяснила, что к «Версалю» пришельца привлекло магнитное поле, защищающее корабль от радиации, а понятие «голод» в его сознании относилось к электричеству и воде. Потом пришельцу показали переносной терминал, и тут открытия посыпались одно за другим.

Уже через месяц Роман с улыбкой вспоминал первые попытки наладить контакт. Странник, как он сам себя назвал, быстро освоил двоичный код человеческих компьютеров и теперь общался с людьми через информационную сеть, используя латиницу и точечные изображения. Вид, к которому относился пришелец, имел такую же углеродную основу, как и люди, но основным компонентом нервной системы были у них кристаллы кремния. На вопрос о самоназвании вида Странник неизменно отвечал: «Технически мы — вирусы».

На седьмую годовщину основания Шербура-на-Версале решено было провести парад космического флота. Кроме самого «Версаля» в эскадру теперь входило ещё шесть техновирусов и один исследовательский корабль туманцев. Этих серых ребят притащил за собой Отщепенец, последний из прибывших техновирусов. Туманцами их назвали люди, потому как родная их планета находилась как раз в зоне туманности, да и сами они были какими-то мутными. Вполне себе гуманоидные, такие же углеродные, не лишённые человеческих страстей, туманцы быстро социализировались. Не последнюю роль в этом сыграл «Клык Вампира», ставший для них религиозным символом. Маленький культ, с молчаливого одобрения святой инквизиции в лице отца Мугыра, постепенно оформился в Церковь Открытого Разума.

Шло время. Сороковую годовщину основания города радостно отмечали представители трёх гуманоидных и двух негуманоидных видов. Эскадра включала уже двадцать судов. Теперь люди знали, что попали сюда не случайно. Где-то здесь, по предположению учёных, находилось местное «энергетическое дно», область пространства, в которую чаще всего попадали гиперпутешественники после аварий. По странному стечению обстоятельств, эта же область оказалась самой «пустой» в плане небесных тел.

Люди поняли, как починить гипердвигатель. Понадобилось почти сорок лет развития технологий с нуля и совместные усилия трёх техновирусов для выполнения расчётов, когда, наконец, удалось разработать новые магические фигуры, способные пробить гипертоннель к Солнцу.

Новость облетела эскадру за считанные минуты. Понадобится ещё много времени, чтобы выгравировать фигуры на панелях, не говоря уже о том, что прохождение такого тоннеля займёт несколько лет, но теперь у людей была возможность вернуться. И перед экипажем «Версаля», перед населением Шербура-на-Версале и перед всеми кораблями эскадры встал непростой выбор: остаться или уйти.

* * *

— Николай Егорович, пора?

Капитан первого ранга Тихонов Николай Егорович обернулся. Перед ним, сложив две из шести конечностей перед массивной мезосомой, склонился Тэцах, старейшина того выводка инсектоидов, который в этом году обслуживал электронную начинку огромной башни. Видел бы Егор, во что превратился его «Версаль» всего за пять лет в заботливых лапках тлалокцев… Но Егор Тихонов, первый капитан «Версаля», умер шесть лет назад на сто втором году жизни. Николай вздохнул.

— Верно, Тэцах. Запускай.

Старейшина шевельнул усиками, и Николай всем телом ощутил мощную вибрацию, прошедшую по башне, от самого основания, глубоко внутри «Версаля», и до самой вершины, в сотне метров над верхней палубой. Вспыхнули ярким светом энергопроводы, накачивая конденсатор. Николай знал, что где-то внизу, в саркофаге под часовней Церкви Открытого Разума, засветился, просыпаясь, «Клык Вампира». Конденсатор, наконец, наполнился, взвыла на мгновение сирена перегрузки, но система перешла в рабочий режим. Вершина башни полыхнула голубым светом, и всё стихло. Сообщение ушло, просачиваясь через подпространство, всплывая в обычный космос то там, то здесь, оно распространялось всё дальше и дальше. На радиоволнах и в магическом фоне. Как текст и в виде телепатических образов. Жители Шербура-на-Версале сделали свой выбор.

«Говорит корабль Конфедерации Земли «Версаль», флагман Флота Открытого Разума. Наши доки открыты для всех, кто идёт с миром. Наши координаты — тридцать семь тысяч световых лет от центра Млечного пути, в пяти градусах над плоскостью эклиптики в направлении Карликовой эллиптической галактики в Стрельце. Открой свой разум, и добро пожаловать!»

— Слушай, Тэцах… — Николай устало посмотрел на старейшину, — я всегда хотел спросить, почему вы назвались тлалокцами?

Инсектоид покачался из стороны в сторону, стимулируя мыслительную деятельность, а потом ответил:

— Мы любим воду, Николай. А Тлалок — человеческий бог воды, имя которого нам легче всего произнести на человеческом языке.

— Вот оно что…

Первым, всё-таки, скрипуче засмеялся тлалокец, но и человек не заставил себя ждать. А где-то далеко-далеко, на маленькой голубой планете под жёлтой звездой, громом в тяжёлых облаках от души смеялся бог дождя.

1) англ. Point-defence — комплекс вооружения, предназначенный для перехвата и уничтожения целей вокруг конкретного объекта — здания, машины или корабля.

Вернуться к тексту