Бархатные шторы (гет)

На Лондон опустилась теплая ночь. Особняк на площади Гриммо затих — все его обитатели, кроме Кричера, давно отправились спать. Напольные часы в коридоре глухо пробили три. Кричер привычно нахмурился. Он слышал это надоедливое «Бим-бом-м!» последние несколько лет — и все равно не мог к нему привыкнуть, потому что до этого много десятилетий подряд слышал в коридоре этого особняка бой совсем других часов. Их уже давно нет — нынешний хозяин отправил их на помойку. Не то что бы Кричер скучал по тем истеричным часам, плюющимся арбалетными стрелами, но их звук был для него частью прошлого. Того самого прошлого, которое в этом доме за последние двадцать лет сжалось до размеров комнаты самого Кричера (куда нынешние хозяева насильно переселили домовика из его прежнего закутка в чулане) и одного из портретов в коридоре.

Домовик примерился, как бы поудобнее распределить свою кладь, чтобы снести наверх всё разом и не бегать туда-сюда — годы брали свое, и он уже не был таким шустрым и сильным, как много лет назад. Наконец сообразил: сунул музыкальную шкатулку под мышку, бросил за пазуху катушку ниток с воткнутой иголкой, а большой сверток с бархатом и моток бахромы прижал к груди. И, довольный, пошел к лестнице — медленно, чтобы не уронить огромный сверток. Он, конечно, не собирался заниматься тем, что задумал, в своей комнате, примыкающей к столовой. Да, там было чисто, уютно и даже довольно просторно, но в этой комнате не было воспоминаний…

Старый эльф поднимался по темным ступеням почти вслепую, опустив голову и уткнувшись носом в свою ношу. Смотреть на этой лестнице больше было не на что — головы его предшественников, украшавшие эту лестницу, давным-давно исчезли со стен. Нынешняя хозяйка сочла этот обычай варварским. Где уж ей понять! В ее родном доме домовиков не держали, даром что абсолютно чистокровное семейство. Все-таки правы гоблины, ставящие так высоко силу денег. Кровь кровью, но если она не подкреплена деньгами, традиции все равно будут утекать, как песок сквозь пальцы.

Как же тяжело подниматься на этот второй этаж… Но оно того стоило. Кричер решить делать все, как полагается — от души и на совесть. С минимальным использованием магии. Подняться по лестнице пешком, а не трансгрессировать. Пришить бахрому к портьерам руками, а не при помощи волшебства. Он не побоялся бы даже лично сшить эти портьеры — без всякой чудо-машинки Зингера, руками! Сколько бы времени это ни заняло! Но результат вряд ли оказался бы таким же блестящим, как у профессиональных магов-портных из той лавки. «Большая хозяйка» осталась бы недовольна. А он предпочел бы умереть, нежели огорчить ее. Бахрома — другое дело, уж на нее-то у Кричера хватит и умения, и аккуратности. И если все получится, как надо, то может быть, госпожа Вальбурга похвалит его работу. Его собственноручную работу для нее. Дань ее памяти.

Новые портьеры Кричер купил на собственные деньги — подарок нынешнего господина. Гарри Поттер вручил ему эту сумму месяц назад, в день своего рождения. Кричер решил было, что глава семьи отправит его за покупками к празднеству, но никаких дальнейших указаний не поступило. Хозяин играл со своими детьми на ковре в гостиной и, казалось, забыл про Кричера. Домовик постоял рядом молча, потом деликатно кашлянул, но на него по-прежнему не обращали внимания. Тогда он, не выдержав, спросил, что же господину будет угодно приобрести. Гарри Поттер, не оборачиваясь, бросил через плечо: «Это тебе! Подарок в честь моего дня рождения. Не зарплата, не подумай… Просто подарок. Купи себе новую наволочку!»

Спорить было бесполезно — Кричер уже успел изучить характер нынешнего хозяина. Домовик почтительно поклонился, несмотря на то, что глава семьи сидел к нему спиной. Затем проскрипел, глядя в затылок Гарри Поттеру: «Благодарю, господин!» и вышел за дверь. Там он пересчитал деньги. Их хватило бы на пятьдесят простых наволочек, какие служили одежкой обычным домовым эльфам. Но расширять свой гардероб так кардинально Кричер не планировал. Повинуясь приказу хозяина, он в тот же вечер купил себе новую наволочку. Одну. А оставшиеся деньги спрятал в своей комнате. Он уже понял, на что их потратит. Его сердце каждый раз сжималось, когда он видел до неприличия обветшавшие шторы перед портретом «большой хозяйки». Вальбурга Блэк была достойна всего самого лучшего! К сожалению, все, что он, Кричер, мог ей дать — это новые шторы взамен старых, сильно потраченных молью. И он решил сделать хотя бы это. Ему повезло: подаренной хозяином суммы как раз хватило на приобретение новых штор и бахромы к ним. Теперь Кричеру, замиравшему от счастья, оставалось только довершить это дело, лично пришив бахрому к шторам.

Тихо щелкнул замок, и дверь, легонько скрипнув, отворилась. Она была заблокирована сложным заклинанием, чтобы господские дети не забегали сюда без спросу. Но какие же заклинания остановят домового эльфа!

Гостиную госпожа Джинни устроила в соседней, такой же просторной комнате, а «комнату с гобеленом», как ее называл господин Гарри, заперли. Здесь нынешние господа собрали то немногое, что осталось после того, как непутевый старший сын «большой хозяйки» решил избавиться от памяти своих предков. Дай ему волю — он бы изничтожил и гобелен, и ее собственный портрет. Да только руки коротки! Куда уж ему против материнских заклятий… О, «большая хозяйка» знала толк в магии! Некоторые называли эту магию темной. Как ни назови, а только благодаря ее заклятьям в этом доме еще жива хоть какая-то память о Блэках…

Кричер сгрузил на пол все принесенное, уселся прямо на паркет и прислонился спиной к деревянной панели под гобеленом. Паркет был приятно прохладным. Стенная панель — тоже. Домовик щелкнул пальцами, и в хрустальных бра по стенам вспыхнули свечи. Отдышавшись, он развернул сверток и достал одну штору. Аккуратно расстелил ее на полу. Размотал бахрому и приложил к краю полотнища, темно-зеленого в неярком свете свечей. Вдел нитку в иголку. Воткнул иглу в бахрому. Снова откинулся к стене, чтобы отдышаться. Потом наклонился над музыкальной шкатулкой, стоящей рядом. Огромную полупустую гостиную наполнила печальная мелодия.