День, когда Рон и Гермиона решили оживить свою сексуальную жизнь (гет)

— Ну, правда, Джинни, — надулся Гарри, — я думал, тебе эта история покажется куда более забавной.

Джинни помешала томатный соус, который готовила, и постучала деревянной ложкой по краю кастрюли.

— Я уже слышала эту историю, Гарри, — сдержанно ответила она. — Гермиона рассказала мне через несколько часов после того, как это случилось, и теперь Рон спит на диване — благодаря тебе.

— Благодаря мне? — возмутился Гарри.

— Тебе и Невиллу, — исправилась Джинни.

— Благодаря нам? — переспросил он. — В чем же наша вина?

— Вам же нужно было войти туда, чтобы у них случился сердечный приступ, правда? — резко спросила она. Ей нравилось подшучивать над братом, но это было уже чересчур.

— Честно, — взяв из сумки чипсы, которые открыл в ожидании ужина, Гарри захрустел ими. — Мы думали, что, как хорошие друзья, просто удивим Гермиону. Она постоянно жалуется, что к ней никто не заходит.

— Не это, — Джинни опустила спагетти в кипящую воду. — Это была случайность. Я говорю о том, как вы над ними подшутили.

— Ну, по крайней мере, мы не трансфигурировали Рона в лягушку, — хихикнул Гарри. Джинни уставилась на мужа, но, повернувшись к нему спиной, улыбнулась. На это она с удовольствием посмотрела бы.

— Ну, правда, эти двое, — продолжил Гарри, чавкая, — такие глупые, когда доходит до простых дел, — он поднялся со стула, на котором сидел, и начал накрывать на стол. Четыре места и высокое детское кресло для Лили.

— Я чувствую себя виноватой, — сказала Джинни, помешивая пасту.

— Виноватой? — уточнил Гарри. Джинни кивнула, повернувшись к нему.

— Виноватой из-за того, через что они прошли за последние несколько месяцев.

— Это не наша вина, что они облажались во всем, — Гарри изогнул бровь.

— Ну, немного наша, ведь они воспользовались нашими советами.

— Наши советы просто супер, — подметил Гарри. — С нами-то они сработали. Джинни нежно улыбнулась. И правда сработали — Альбус и Лили были живым подтверждением этого.

— Да, но, может, это не для них...

— Это однозначно не для них, — хохотнул Гарри.

— Мы должны сделать что-то, — глубокомысленно произнесла Джинни.

— Что, например? — спросил Гарри, неуверенный, к чему она клонит. Джинни пожала плечами, переливая макароны и воду в дуршлаг.

— Мы должны... я не знаю, предложить забрать Роуз к нам на ночь... приготовить романтический ужин... оставить их наедине, чтобы они решили свои проблемы, — Гарри взглянул на Джинни: она так сосредоточенно перемешивала спагетти с соусом, будто обдумывала пути примирения своего брата и его жены.

— Джеймс! — позвал Гарри, поднимая Лили с пола, где она играла с крошечными летающими фигурками квиддичных игроков (среди которых была и ее мама), и усаживая ее в высокий стульчик. — Альбус! — двое мальчишек вбежали на кухню, обгоняя друг друга.

— Паста! — воскликнул Джеймс, взбираясь на стул.

— Паста! — повторил Альбус, подбегая к стулу напротив того, где сидела его мама.

— Паста! — радостно подтвердил Гарри, одновременно помогая обоим сыновьям.

— Ну? Что ты думаешь? — спросила Джинни и присела возле Лили, пытаясь предотвратить макание кулака дочери в детскую еду, и размазывания этой еды по лицу.

— Мне кажется, это отличная идея, — ответил Гарри, сидевший между сыновьями. — К тому же, не думаю, что в этом доме достаточно детей...

Джинни посмотрела на него через стол, улыбаясь:

— Это сарказм?

— Возможно... — улыбнулся он в ответ.

— Отлично, тогда договорились, — ответила она, наливая себе воды, так как Лили кинула немного детской еды ей в лицо, отчего ее сыновья и муж захихикали.

* * *

Рон изобразил самую вежливую из своих улыбок, глядя сестре прямо в глаза:

— Дай-ка подумать, — сказал он, делая вид, что задумался. — Нет, спасибо. Мне не нужна твоя помощь. А если бы и была нужна, то ты и твой муж последние, к кому бы я обратился.

Джинни закатила глаза. Она пригласила брата обсудить ее план под кодовым названием «Величайший план, как наладить отношения Рона и Гермионы в постели», от которого Рона покоробило. Задание оказалось сложнее, чем она ожидала, и, в принципе, Джинни могла понять Рона, если он больше никогда не захочет слушать ее советов.

— Мы с Гарри не предлагаем ничего конкретного, — правдиво сказала Джинни. — Мы просто заберем Роуз на ночь и приготовим вам с Гермионой ужин. А дальше вы уж сами.

— И это все? — Рон посмотрел на сестру с подозрением.

— Ты выберешь день, а мы удивим твою жену романтическим ужином. А потом — будь, что будет, — Рону не нравилось обсуждать С-Е-К-С-А с сестрой. Покашливая от неловкости, он заерзал на стуле, на котором сидел.

— Вероятно, ничего не будет, я ведь все еще сплю на диване, — Рон покраснел.

— До сих пор? — забеспокоилась Джинни. — Уже три дня прошло, — Рон кивнул, потирая шею.

— Я ходил в Святого Мунго сегодня утром — спина просто убивает меня. Я упал со стола, потом Гермиона свалилась на меня, да еще и диван — и теперь я чувствую себя как столетняя развалина.

— Что тебе сказали? — уточнила Джинни.

— Что я должен спать на более ровной поверхности, — ответил Рон, — ну, вроде кровати.

— Видишь? — воскликнула она. — Сам доктор говорит, что мы должны помочь вам вернуться к занятиям сексом.

— Такого он не говорил, — заметил Рон.

— Мы просто хотим помочь, — смущенно улыбнулась Джинни.

— А вы еще не достаточно помогли? — удивился ее брат.

— Ой, прекрати. Тем более, что может пойти не так в этот раз? Нет ничего особенного в романтическом ужине с продолжением...

* * *

Гермиона аппарировала в прихожую с сумкой в одной руке и кусками пергамента в другой. Она сняла пальто и туфли, переобувшись в огромные, несексуальные тапочки, и замерла, учуяв запах, как собака, — в доме пахло едой. При чем не чипсами и корнишонами в вазе, а чем-то горячим и умопомрачительным. Да, точно, очень аппетитно пахло мясом.

Первой мыслью Гермионы было то, что кто-то пришел в ее дом, чтобы... готовить? Она, конечно, понимала, что это нелепо, но все же более вероятно, чем если бы готовил Рон.

«Ладно», — подумала она: «Наверное, он заказал еду на вынос и как раз разогрел ее».

Она вошла на кухню, оглядывая помещение. Рон был в фартуке, который едва доходил до его бедер, что делало ее мужа еще больше и выше, чем обычно. Впервые за неделю Гермиона не сдержала улыбки.

— Ну, ты точно хочешь за что-то извиниться, не так ли? — спросила она, и это были первые слова, сказанные Рону после случая в ее кабинете.

Рон обернулся, сначала удивившись, а потом испытав облегчение. Его губ коснулась улыбка.

— Роуз у Гарри с Джинни, — ответил он, кивая на стол. Тот был накрыт на двоих лучшим фарфором и скатертью, что были у них в доме. Свечи летали вокруг стола и по центру, рядом с кувшином с лимонадом стояла ваза со свежими розами и лилиями.

— Мы никогда не пользовались этим, — сказала Гермиона, частично переживая за сохранность своей посуды, но и чувствуя волнение от предстоящего сюрприза.

Рон подошел к ней. Под фартуком он был одет в черный фрак, сидевший на нем просто идеально. Наверно, ему понадобился не один час, чтобы причесать свои взъерошенные волосы. Положив руку на талию Гермионы, он потянулся для поцелуя, на который она, к удивлению Рона, ответила.

— Почему бы тебе не пойти переодеться? — прошептал он ей на ухо. — На твоей кровати тебя ждет платье, — Гермиона вздохнула, затрепетав ресницами.

— На нашей кровати, — мягко исправила она его.

— На нашей кровати, — подтвердил Рон, улыбнувшись.

Она вошла в их спальню, как во сне. На кровати лежали темно-синее платье без бретелек, длиной до колена. Оно было новым — у Гермионы не было таких шикарных вещей. От того, что Рон купил ей платье, Гермиона почувствовала одновременно удивление и опасение — он не умел подбирать размеры. Она покачала головой. Ей не хотелось думать о плохом, тем более что Рон так постарался, чтобы вернуть ее расположение.

Она решила подготовиться: быстро приняла душ, сделала волосы мягкими и гладкими с помощью магии, одела платье и отбросила тапочки в пользу высоких каблуков. Сделав легкий макияж, она взглянула на свое отражение в зеркале, отметив, что платье сидит на ней идеально. Глубоко вздохнув, она вернулась на кухню.

Рон широко улыбнулся, глядя на свою жену. Сняв фартук, он подошел к ней и взял за руку, нежно целуя.

— Сюда, — он проводил ее к стулу. Отодвинув его, он помог Гермионе сесть.

Взяв салфетку, свернутую в форме лебедя на тарелке, Гермиона положила ее себе на колени.

— Ух ты, — выдохнула она. — Рон, ты сам все это сделал?

— Похоже, ты удивлена. Конечно не сам. Мне помогали, но мои маленькие помощники останутся неназванными, — он сел напротив Гермионы. — Надеюсь, тебе понравится лобстер, — Рон хлопнул в ладони, и половина лобстера отправилась к нему на тарелку, а другая половина — к Гермионе. Его белое мясо было покрыто лимонным соусом и выглядело очень аппетитно. — Несомненно, к нему отлично подойдет алкогольный розовый лимонад, — продолжил Рон, наливая себе и жене немного. — Секретный рецепт Джинни.

Взяв бокал в руки, Гермиона подняла его к Рону:

— За нас, — и их бокалы чокнулись.

— За нас, — улыбнулся Рон в ответ.

Осушив бокалы, они поставили их на стол. Рон тихонько икнул от удовольствия, за что обычно Гермионы отругала бы его, если бы сейчас не была так занята смакованием напитка.

— А что здесь? — спросила она. — Не похоже на лимонный запах, как по мне, — добавила она в замешательстве. — Пахнет травой и... бумагой... нет, пергаментом и еще чем-то... точно не лимоном.

— Правда? — удивился Рон. — А мне больше шоколадом и деревом.

Осознание пришло к ним одновременно. Они видели выражения лиц друг друга, как они изменились от удивления, страха, а затем злости. А потом все исчезло, и сильная, всепоглощающая страсть затмила их глаза, мозг и каждую клеточку тела.

Встав из-за стола, Рон скинул оттуда тарелки, лобстера, бокалы и все, что еще было на нем. Гермиона даже не заметила, что ее прекрасный дорогой сервиз разбился об пол. Она тоже встала и залезла с коленями на стол, встретившись посредине со своим мужем. Столкнувшись губами, они сразу открыли рты, посасывая и кусая языки друг друга. Рон коснулся руками ее лица, притягивая ее к себе еще сильнее, если это было возможно.

— Я люблю тебя, — страстно сказал он между поцелуями.

— А я тебя больше, — Гермиона ответила с большой страстью. Пробежавшись пальцами по его груди, она схватила рубашку, разрывая ее, от чего пуговицы разлетелись в разные стороны, оголяя грудь мужа так, что он чуть не удушился собственным галстуком.

Рон слегка кашлянул, пытаясь ослабить галстук на шее. Как только он сумел сбросить его на пол, Гермиона стянула пиджак и рубашку с плечей Рона, бросая их к галстуку.

Мышцы Рона заиграли под кожей, от чего Гермиона замурчала. Она наклонилась, целуя, кусая, облизывая его грудь. Дотянувшись до его соска, она сильно укусила.

— Ай! — вскрикнул Рон, приподнимая подбородок жены, чтобы взглянуть на свой торс. Ее губы стали темно-красного цвета, отличающегося от цвета помады, а в месте укуса на его чувствительной коже формировалась большая капля крови.

Глаза Гермионы сияли, она дико улыбалась и рычала, как кошка — и этого было достаточно, чтобы вызвать реакцию Рона. Он схватил ее за запястья и стянул со стола, поддерживая, чтобы она не упала на пол. Развернув жену, он подтолкнул ее животом к столу.

Рон даже не удосужился снять штаны — просто расстегнул молнию, освобождая эрекцию. Подняв подол платья Гермионы, он с удовольствием отметил, что на ней нет нижнего белья. Он проник в нее с силой, его движение были быстрыми и грубыми. Гермиона выгнула спину, застонав, когда Рон схватил ее за талию и притянул к себе, вколачиваясь глубже. Их рваное дыхание и шлепки тел были единственными звуками в доме.

— У-у-у-х-х, — выдохнул Рон, когда наконец достиг оргазма внутри Гермионы. Она схватилась за край стола, вскрикнув, следуя за ним. Он обхватил ее живот, замерев на мгновение; его член все еще был внутри нее. Гермиона подняла голову, поворачиваясь, чтобы поцеловать его. Рон посасывал ее язык, пока она не начала чувственно тереться задом о его живот. Разорвав поцелуй, он попытался сделать шаг назад, но столкнулся с сопротивлением в виде своих брюк, которые все еще были обмотаны вокруг его колен, поэтому с громким стуком упал на пол вместе с Гермионой, которая даже не обернулась, чтобы спросить, как он, — она просто села поудобней у него на коленях. И так как его член все еще был в ней, она оседлала его, находясь к мужу спиной.

— Быстрее, — выкрикнула она, шлепнув его по бедру.

Рон обхватил ее талию и толкнулся вверх-вниз, двигаясь внутри нее. Рванув платье Гермионы, которое сейчас накрывало ее и часть его тела, он прижал жену к себе — теперь ее спина касалась его груди. Протянув руки, он схватил бедра Гермионы и потянул их к ее груди, пока не почувствовал, как ее мышцы свела судорога. Гермиона поднесла руку к его голове и так сильно потянула его за волосы, что небольшой клок остался у нее между пальцев.

Увеличив свой темп, Рон усилил хватку на бедрах жены, оставляя на них красные отметины, которые вскоре посинеют. Гермиона чувствовала, что приближается ее второй оргазм, но, прежде чем она достигла его, Рон бесцеремонно сбросил ее с себя. Она скатилась на пол, упав на живот. Схватив ее гладкие волосы, Рон потащил Гермиону на диван, приподнимая ее так, чтобы живот оказался на подушках, а задница — в воздухе. Крепко уцепившись за ее платье, он попытался снять его через голову. Но оно было зажато телом Гермионы и диваном, поэтому Рон решил стянуть его вниз. Естественно, ничего не вышло.

— Ну же! — зарычал Рон и стал рвать платье на жене, начиная с подола.

Она изогнулась, когда Рон разорвал платье на ее спине, и обернулась через плечо, чтобы увидеть, как он стащил брюки со своих ног. Теперь они оба были обнаженными. Положив свои грубые руки на спину жене, Рон толкнул ее на диван, от чего она уткнулась лицом в подушку. Раздвинув ее ягодицы, он вошел в ее заднее отверстие. Гермиона вскрикнула: пальцы ее ног свернулись на полу, а пальцы рук сжали подушку. Ей удалось вывернуться и схватиться за плечо Рона, впиваясь в него ногтями, от чего там выступила кровь. Схватив ее за запястье, он завернул его ей за спину, поднимая выше и выше, согнув ее руку, пока они не услышали громкий щелчок ее плеча.

Гермиона взвыла, но Рон остался невозмутим. Он продолжал вколачиваться в нее, пока не почувствовал, что готов снова кончить. Придя в себя после второго оргазма, он упал на жену, сминая ее тело между собой и диваном, а ее руку — между их потными телами.

Гермиона повернула голову для поцелуя и, впустив язык Рона в свой рот, сильно укусила его, от чего их рты наполнились кровью. Рон схватил ее за волосы, и она разжала зубы.

— Так приятно, — выдохнул он, слизывая пот с ее лица, оставляя кровавые разводы на ее щеках. — Такой приятный вкус.

Гермиона толкнулась ягодицами к мужу, который замер, наслаждаясь ее движениями вокруг его члена. Отодвинувшись, он вышел из нее, разглядывая идеальные изгибы своей жены. Она развернулась, усаживаясь на диван; ее плечо странным образом изогнулось.

— Тебе было достаточно? — она надула губы, посасывая свой указательный палец.

Глаза Рона потемнели от еще большего (если это было возможно) вожделения. Облизав губы, он набросился на Гермиону, похотливо целуя ее. Ухватив ее за грудь, он грубо сжал мягкую ткань, пощипывая и оттягивая сосок.

— Мне никогда не будет достаточно, — ответил он между поцелуями.

Опустив ладонь ему на грудь, она оттолкнула его:

— Пить, — выдохнула она. — Умираю от жажды.

Рон кивнул. Вскочив, он направился на кухню. На столе и полу не оказалось ни воды, ни любой другой жидкости. Осколки кувшина с розовым лимонадом были разбросаны возле стола, и Рон небрежно ступал по ним, оставляя позади следы крови. Открыв холодильник, он заглянул внутрь и увидел маленькую бутылку темного цвета.

— Кола! — воскликнул Рон, достав бутылку, и показал ее Гермионе. Он даже не заметил маленькую этикетку с надписью «Антидот» на ней.

— О! — одобрила Гермиона, подходя к мужу.

Он сделал большой глоток и передал бутылку Гермионе, которая тоже отпила из нее. Поставив напиток на кухонный стол, она взглянула на Рона.

— Я как-то странно себя чувствую, — медленно сказал Рон. — Устал, — зевнул он. Гермиона зевнула в ответ:

— Да, я тоже. Может, нам надо вздремнуть... — она опустилась на пол, и тоже самое сделал ее муж рядом с ней, не обращая внимания на разбитое стекло, которое резало их кожу. — Вздремнуть... Прямо здесь…

И они оба уснули.

* * *

Джинни прошла через витрину «Чист и Лозоход лимитед» и попала в больницу магических болезней и травм Святого Мунго. Она быстро подошла к приемной, ударив кулаком по стеклу, чтобы привлечь внимание колдоведьмы, которая листала последний выпуск еженедельника «Спелла». Оторвав глаза от журнала, ведьма лениво проговорила:

— Вы должны получить номер.

— Но здесь никого нет, — заметила Джинни раздраженно, оглянувшись вокруг.

— Номер, — механически повторила ведьма.

Джинни развернулась на каблуках, глубоко вздохнув. Она взяла номерок изо рта лягушки, расположенной на другом конце приемной, и вернулась обратно. Ведьма с воодушевлением взглянула на нее:

— Чем могу помочь?— Джинни уставилась на нее с легким раздражением.

— Я ищу моего брата и невестку, — объяснила она. — Они поступили сюда сегодня утром.

— Имена?

— Рон и Гермиона Уизли.

— Ах, да, — сотрудница вытащила толстую папку из ящика. — Напомните, кем вы им приходитесь?

— Я сестра Рона Уизли, — Джинни все больше раздражалась от такой медлительности.

— Значит, миссис Джиневра Поттер, верно?

— Да, — Джинни удивилась, что известность идет впереди нее.

— Мистер Уизли сказал, что они не хотят видят ни вас, ни вашего мужа, пока они здесь, — проинформировала ее женщина. — Они очень четко дали понять это.

— Что? — удивилась Джинни.

— Но я могу проинформировать о их состоянии, — кивнула колдоведьма. — Вообще-то они даже хотели, чтобы вы узнали, что с ними произошло. Почему-то они считают, что вы с мистером Поттером виноваты в этом, — она посмотрела на Джинни, как на опасную преступницу.

Джинни сглотнула — ей нетрудно было в это поверить. Небольшой сюрприз в виде амортенции, которую она подлила им, был услугой, как она думала. Видимо, Слизнорт был прав: не стоит баловаться с любовными зельями.

— Итак? — спросила она.

— Вывихнутое плечо, сломанный копчик, глубокие порезы на большинстве частей их тела, синяки, две растянутые мышцы и растяжение паха, — прочитала колдоведьма в голос. — А, и миссис Уизли беременна.

* * *

Девять месяцев спустя Джинни снова была в больнице Святого Мунго, на этот раз вместе с Гарри и остальными членами семьи. Они столпились в небольшой палате, украшенной голубыми шариками с надписью «Это мальчик!», открытками, живыми растениями и цветами. Рон сидел в кресле возле кровати Гермионы. В руках он держал маленький сверток с рыжеволосым мальчиком, который спал и подсознательно впитывал внимание окружающих. Гермиона с кровати давала Рону наставления, как правильно держать их новорожденного.

— Гермиона, это наш второй ребенок, — напомнил Рон, — я знаю, как его держать.

— Ты уронил Роуз, — напомнила она в ответ.

— Я упала? — Роуз вскарабкалась на кровать, чтобы получше разглядеть брата.

— Да, и все с тобой нормально, — беззаботно ответил Рон. Гермиона лишь покачала головой.

— Значит, Хьюго, правильно? — спросил Чарли, наклоняясь, чтобы рассмотреть своего энного племянника. — Так почему именно Хьюго?

— Потому что он — Хьюго, разве нет? — улыбнулась Гермиона.

Чарли неопределенно кивнул, хотя понятия не имел, как должен выглядеть Хьюго до сегодняшнего дня.

— Он такой очаровательный, — сказала Молли, орошая слезами плечо мужа. Артур посмотрел на Гермиону, сконфуженно улыбаясь.

— А вы думали, она уже привыкла к тому, что у нее появляются внуки.

Гермиона улыбнулась в ответ, как вдруг в палату вошла целительница.

— Время посещений закончилось, — строго сказала она. — Тем более вас здесь даже больше, чем положено. Все на выход, кроме матери и ребенка.

— И отца? — с надеждой уточнил Рон.

— И отца, — согласилась целительница, вздыхая. Она осмотрела всех присутствующих строгим взглядом и вышла.

Послышался целый хор «До встречи!» и «Дайте знать, когда вас выпишут из больницы!», прежде чем все семейство Уизли покинуло палату. Поднимаясь, Рон аккуратно передал Хьюго жене.

— Ну, все хорошо, что хорошо кончается? — спросила Джинни, сидевшая в ногах у Гермионы.

— Ты о чем? — Рон выпрямился, глядя на сестру.

— Мы дали вам любовное зелье, а девять месяцев и несколько ушибов спустя — пожалуйста, у вас еще один ребенок, — улыбнулась Джинни.

— Так что мы поступили не так уж плохо, — Гарри тоже улыбнулся.

— Вы дали нам зелье, не предупредив нас, что уже достаточно нехорошо, — тихо ответила Гермиона, покачивая Хьюго. — Но мы же сказали, что простили вас, к чему эта суматоха?

— Потому что вы обещали отомстить нам. Но если вы простили, то в этом нет смысла, правда? — нервно уточнил Гарри, взлохматив волосы.

Гермиона беззаботно улыбнулась, и Рон, сидевший возле нее на кровати и разглядывающий их спящего сына, улыбнулся в ответ.

— Ох, Гарри, — он любезно рассмеялся, — конечно, есть, — и взглянул на Гарри с Джинни со странным блеском в глазах. — Не могу дождаться, чтобы сравнять счет.

— Отлично сказано, Рон, — согласилась Гермиона, целуя его со страстью, которую они, определенно, возродили.