Узы, что нас связывают (джен)

Йоши стоял на коленях, обожженный и окровавленный, на обугленных остатках своего дома. Но он не видел обломков. Глаза слепо смотрели в никуда, пока в его сознании опять и опять прокручивались события прошедшей ночи. Он никак не мог перестать вновь проживать их.

Шен забрала Миву в спальню, чтобы уложить, а он сам собирался гасить свечи на ночь, когда Саки, пропавший без вести несколько лет назад, вошел из затененного коридора в освещенное помещение.

Йоши даже не успел оправиться от шока от внезапного возвращения брата, когда Саки напал на него. Тело среагировало инстинктивно, быстрее припоздавшего рассудка, спасая Йоши от первого выпада тэкко-каги* противника с помощью уловки, отводя удар в сторону голыми руками.

Инерция движения пронесла Саки мимо него, Йоши обхватил ноги противника, заставляя того потерять равновесие, превращая его рывок в кувырок вперед, прежде чем тот остановился и вновь атаковал. Перерыва едва хватило Йоши, чтобы вытащить пару тэгаки-сюко*; к счастью, он оставил их в хакама**. Не так много, но все же лучше, чем ничего. Он поймал взгляд Саки. Йоши мог видеть боль и ярость в глазах брата, кажущиеся заметнее в свете свечей, и ощутил укол вины. В конце концов, он единственный, кто вызывал в Саки такие эмоции.

Тот вновь атаковал, и Йоши поднырнул под замахнувшуюся руку. Он припал к полу, затем метнулся вперед и вверх, целя открытой ладонью в горло Саки. Но тот подался в сторону, пропуская удар мимо себя, встречным движением направив тэкко-каги вниз, к Йоши, попутно срубив свечу и случайно отбросив к затянутым рисовой бумагой раздвижным дверям.

Йоши шагнул ближе, и, когда он оказался всего в нескольких дюймах от Саки, ладонь его резко пошла вниз, поймав руку Саки в запястье, сильно дернув к полу. Второй же рукой он перехватил противника чуть ниже плеча и мощным броском заставил того прокатиться мимо себя.

Стены уже пылали, и дым заставлял глаза Йоши слезиться. Воздух становился все более тяжелым для дыхания, но у Йоши не было времени сосредоточиться на чем-то еще, кроме сражения.

Саки снова бросился к нему, нанося еще один удар. Йоши едва успел отступить в сторону, чувствуя, как одно из лезвий почти коснулось его горла. Увернувшись, он нанес ответный удар Саки, целя по задней стороне шеи того когтями на своей ладони. Но Саки вдруг исчез в дыму, поднырнув под удар, и, стремительно развернувшись, мощным пинком в живот отбросил брата к пылающей стене, от которой пламя распространялось дальше по всему дому.

Йоши сумел сгруппироваться в падении, перевернулся на корточки, готовый к новой атаке. Или же это ему лишь казалось? Саки уже почти настиг его стремительным движением вооруженной руки. И тут неожиданно из ниоткуда меж ними, спиной к Йоши, возникла Шен. Время, казалось, замедлило ход, когда лезвия Саки пронзили ее насквозь, выйдя из спины, расцветив кровью ткань ее одеяния и остановившись прямо перед носом Йоши.

Все трое замерли, словно замороженные в живой картинке, пока кровь Шен, стекавшая по ее лопаткам, не капнула с тэкко-каги на лицо Йоши, разрушая оцепенение. Шен соскользнула с лезвий, и Йоши подхватил ее безжизненное тело на руки. Его не волновало ничто: ни Саки, ни пожар, ни даже собственное выживание. Он просто молча стоял на коленях в немом шоке, удерживая тело Шен.

Неожиданно крик Мивы вернул Йоши к реальности, пробившись к его сознанию. Мива! Он должен спасти Миву! Осторожно опустив Шен, он, шатаясь, поднялся, повернувшись в сторону, откуда доносился утихающий детский плач. Он становился все более и более далеким, пока Йоши слепо прорывался сквозь огонь и дым, до тех пор пока не стал вовсе неслышным.

Потом начала рушиться крыша, и Йоши инстинктивно откатился в сторону, разбив окно и через него покинув здание. Он повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как крыша окончательно рухнула, погребая все находящееся в доме в огненной могиле.

Он не двигался с места в течение нескольких часов, лишь глядя перед собой и переживая эти моменты. Он и не станет шевелиться, желая лишь остаться именно там, где находится, пока не присоединится к жене и дочери.

Йоши представлял себе малютку Миву, слыша, как ее плач исчезает в никуда. Он рисовал в сознании образ своей прекрасной тихой Шен, с ее нежным смехом и неизменной улыбкой, но он распадался в миг смерти, когда она отдала свою жизнь, чтобы спасти его. Эта мысль поразила Йоши, как жестокий удар. Шен умерла, чтобы защитить его жизнь. Если он останется здесь, ее жертва будет пустой, бессмысленной. Он должен жить, как-нибудь.

Борясь с мыслями, он начал оценивать свое состояние. Избитый до синяков, раненый и обожженный. Однако синяки несущественны, раны неглубоки и даже уже не кровоточат, а ожоги поверхностные. Ничего, на что следовало обращать внимание.

Что ему делать дальше? Если он выживет, месть Саки останется незавершенной. Он вернется, и вновь случайно могут пострадать невиновные. Если Йоши останется, его клан не будет в безопасности. Он должен уйти. Уйти так далеко, как только возможно, и начать сначала. Но мысль о том, чтобы покинуть их с Шен дом, причинила почти физическую боль. Йоши всю жизнь прожил здесь, обучая детей и тренируя более старших учеников.

Заставив себя подняться на ноги, он сумел пройти относительное близкое расстояние до додзё и сарая. Сейчас празднуют Новый год. Там никого нет. Грузовичок, припаркованный снаружи, пуст и свободен от последней крупной партии товара, поставленного в их глухую деревню задолго до начала праздника.

Йоши медленно и нерешительно вошел в додзё, оглядываясь по сторонам. В углу, где обычно Шен сидела со своими книгами и рукоделием, пока он наставлял учеников, все еще висело их семейное фото и другие картины. Все, что остались у него.

В этот момент Йоши потерял все связные мысли, что удалось собрать воедино, и действия его стали бездумными и механическими. Он начал складывать картины в коробку Шен для книг и рукоделия, потом перенес ее в грузовик. Затем направился в сарай и начал ремонтировать разбитые ящики, оставшиеся от прошлой поставки.

Он собрал всё. Всё оружие и оборудование. Все настенные свитки и разделительные перегородки, даже все украшения додзё, что удалось извлечь. Из сарая он также забрал всё. Старую одежду Шен, приготовленную для пожертвования, кухонную утварь и посуду, замененную на новую. Даже аквариум и принадлежности к нему, в котором когда-то жила давно умершая домашняя черепашка Шен, Мидори-тян. Йоши упаковывал и погружал вещи до тех пор, пока не заполнил грузовик до отказа.

И теперь, глядя на него, словно очнулся от сна. Что он сделал? Зачем? Что он собирается делать со всем этим? И все же ему не хватило духу, чтобы распаковать и оставить все собранное. Это его памятные реликвии и жизнь Шен. Все, что осталось.

Вздохнув, Йоши в последний раз вернулся в зал, чтобы попрощаться, а также забрать фонд чрезвычайной помощи из сейфа в задней части комнаты. Это все, что осталось от их сбережений, и он не смел просить семью о большем. Будет лучше, если они решат, что он умер. Забравшись в грузовик, он повернул ключ в замке зажигания и начал долгую поездку от гор в сторону морского побережья.

* * *

После нападения прошло два месяца, но Йоши по-прежнему двигался словно в тумане, как будто находился в кошмарном сне, от которого должен проснуться. Он знал, что Брент все сильнее и сильнее беспокоится о нем, но не мог даже притвориться, что с ним все в порядке. Йоши подозревал, что страдает от депрессии, перемежающейся периодическими паническими атаками. И ему становилось все хуже.

В Сан-Франциско, как бы далек он ни был, Йоши чувствовал себя слишком близко к Японии. Ему нужно направиться еще дальше. Не следует оставаться здесь. Само его присутствие угрожает жизни Брента, так же, как грозило бы клану Хамато, останься он в Японии.

А ведь поначалу это казалось хорошей идеей. Йоши оказался в маленьком промышленном прибрежном городке, название которого даже не мог вспомнить, и нашел грузовое судно, отправляющееся в Сан-Франциско.

Йоши знал, что там у него кто-то да есть. Англоязычный друг по переписке, встреченный через программу по языковому обмену, что рекомендовала ему попробовать Шен, когда Йоши сильно стыдился своего плохого английского, обдумывал возможность принятия многих иностранных учеников, вне зависимости от их уровня.

Она оказалась права. Практика с носителем языка действительно улучшила и понимание, и использование английского, и Йоши был рад поделиться своим родным языком. Ему доставляло странную гордость то, что кто-то из иностранцев желает изучать японский.

Несмотря на дороговизну, Йоши распорядился, чтобы его вещи с краткой поясняющей запиской были отправлены по почте Бренту, прежде чем покупать себе место на грузовом судне. Он не хотел никаких официальных записей о своем путешествии и без труда избежал таможни по прибытии. Он считал: стоит благодарить судьбу, что никто не заметил пятна крови на его темной одежде.

Брент с радостью встретил его в доках, но становился все более встревоженным, чем дольше Йоши оставался у него. Йоши понял, что уже не был тем приятным не слишком уверенным в себе иностранцем, которого Брент знал по письмам, и Брент, вероятно, заподозрил, что явно бросающееся в глаза отсутствие любимой жены и дочери Йоши что-то да значит, но был достаточно тактичен, чтобы не спрашивать. Боль была еще слишком остра. Требовалось все самообладание, чтобы сохранить хотя бы такую минимальную работоспособность, и Йоши опасался, что разговор о случившемся может вновь свергнуть его в пропасть нерассуждающего горя.

— Охайо годзаимас. Ке ва дайджубоу десу-ка? (Доброе утро. Ты сегодня в порядке?) — грубоватый и высокопарный японский Брента пробился сквозь его мысли. Йоши знал, что тот имел в виду, но забота друга о нем становилась чуть раздражающей. Так дальше не должно продолжаться. Он ответил на английском.

— Доброе утро. Я в порядке.

Брент вопросительно посмотрел на него.

— Я благодарю вас за ваше гостеприимство, но я… — Йоши сделал паузу, пытаясь подобрать правильное слово, — …был навязчивым слишком долго. Думаю, настало мне время двигаться дальше.

— Но куда? Я имею в виду, доко десу-ка? Где будет достаточно далеко? Достаточно, чтобы пропасть?

— В Нью-Йорк.

Брент провел несколько минут, борясь с правильным ответом, прежде чем отказаться от усилий и переключиться на английский.

— Ну, если ты уверен. Я могу сохранить твои вещи, пока ты не дашь адрес, куда их присылать.

Йоши кивнул.

— Спасибо, друг мой.

___________________

* тэкко-каги, сюко — наладонные когти, используемые ниндзя. На первых лезвия "когтей" располагались с наружной стороны, делая их скорее атакующим оружием; на вторых, соответственно, внутри, и использовались они чаще чтобы вскарабкаться куда-либо

** хакама — широкие штаны из традиционного японского костюма