Две X-хромосомы (гет)

Темперамента у этой поехавшей хватало на троих и ещё оставалось. Про поехавшую — даже не оскорбление, а так, констатация факта. Порой Скуало думал, что милосерднее было бы оставить Занзас где-то там, в холодной темноте, потому что на оставшееся от неё, от её личности смотреть было откровенно страшно. И жалко — одновременно.

Скуало приезжал сюда каждую весну, как только мог. Получалось в марте, апреле, мае — неважно. Здесь всё равно ничего не менялось. Бункер оставался бункером, врачи — врачами, а у Занзас…

— Никаких улучшений?

Врач, один из главных — Скуало узнавал его только по шеврону, лицо было сокрыто чем-то непроницаемым и явно защищенным от возгорания — покачал головой.

— Абсолютно. Галлюцинации не прекращаются. По-прежнему агрессивна, никого не желает видеть и никого не узнаёт. Сделала несколько попыток суицида за последний месяц. Она…

Скуало всунул врачу пакет.

— Она любит мандарины. Передайте.

Врач замолчал, но пакет покорно принял. Скуало казалось, что сам он, уже сколько лет босс Варии, пытается замолить грехи подарками. За тот случай почти уже одиннадцатилетней давности, за проигрыш, за то, что не успел защитить.

Каждый раз, уезжая отсюда, Скуало оглядывался.

И каждый раз гадал, зачем же Тимотео освободил Занзас.